автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Особенности самосознания личности разделенных этносов в условиях полиэтнической среды

Автореферат диссертации по теме "Особенности самосознания личности разделенных этносов в условиях полиэтнической среды"

На правах рукописи

МАХМУЗОВА Алина Вазирхзковна

ОСОБЕННОСТИ САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ РАЗДЕЛЕННЫХ ЭТНОСОВ В УСЛОВИЯХ ПОЛИЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЫ (на материале исследования дагестанских караногайцев)

Специальность 19.00.01 - общая психология, психология личности,

история психологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

00345073Э

Москва-2008

003450739

Работа выполнена на кафедре психологии Дагестанского государственного педагогического университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: Доктор психологических наук, профессор

Гаджимурадова Зугра Магомедовна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: Доктор психологических наук, профессор

Хвостов Андрей Анатольевич

Доктор психологических наук, профессор Крысько Владимир Гаврилович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Дагестанский государственный университет

Защита состоится «17» ноября 2008 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.154.12 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 103051, г. Москва, Малый Сухаревский пер., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « » 2008 г.

Ученый секретарь С^^ A.C. Обухов

Диссертационного совета " "

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На рубеже XX — XXI столетий ученые, заинтересованные в науках, изучающих человека в современном мире, обнаружили феномен парадоксального роста роли этничности в общественных процессах. На фоне культурно-экономической и социально- политической интернационализации общественной жизни и глобализации человеческих ценностей, неожиданно стало нарастать ценностное отношение к традиционному обществу (этнической идентичности: языку, культуре, традициям, образу жизни), сопровождающееся ростом сепаратистских настроений, обострением межнациональных отношений, возникновением войн И КОНфлИКТОБ На ЭТННЧсСКОЙ ОСНОБс (ЮгОСЛйБИЯ, ИзрЭИЛЬ, ПаЛсСТИНа, ГруЗИЯ, Абхазия, Южная Осетия и др.).

В создавшихся условиях социально-исторической амбивалентности положения многих современных этносов, представляется особо актуальным изучение особенностей этнического самосознания личности представителей разделенных малых этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве. Разделение этноса создает особую проблему феномена «Мы» в условиях полиэтнической среды: из-за реальных (или иллюзорных) представлений об эмоционально нестабильном положении, из-за нереализованных национально-культурных, экономических, социально-политических амбиций, потребности в признании и уважении достоинств своего народа, возникают своеобразные, в том числе и гипертрофированные идентцфикации (этноцентризм, эшофанатизм, этнонигилизм и др.), представляющие угрозу для общества.

В норме «Мы» - чувство, которое отражает позитивную причастность к единому целому. Это очень важная эмоционально и нравственно организующая сила, создающая для отдельной этнической личности условия физической и психологической защищенности. Неправильно формирующийся опыт межэтнического общения в полиэтнических общностях в условиях современных катаклизмов может привести к отчуждению и капсулированию этноса (B.C. Мухина, 2002). Обсуждаемая проблема стоит наиболее остро особенно сейчас, когда в современной общественной жизни этнический фактор приобретает все большее значение именно в таком стратегически важном для сохранения российской государственности регионе как Северный Кавказ, где исторически компактно проживает более сотни этносов, находящихся на разных уровнях социально-экономического и политического развития.

Предметом нашего исследования стали караногайцы Дагестана. Разделение, указом РСФСР от 1957 года, исконной этнической территории караногайцев (Ногайской степи) административными границами между тремя субъектами России: Дагестанской АССР, Чечено-Ингушской АССР и Ставропольским краем, привело к деформациям в этническом самосознании (от этнической ассимиляции до этнической сепарации). Процессы, происходящие в

связи с разделением единой когда-то этнической группы привели к потере у части ногайцев (сулакских, костековских, эндиреевских, аксаевских) своего родного языка, ряда культурных особенностей, традиций вплоть до изменения самосознания.

В этих условиях особую актуальность приобретает исследование самосознания личности разделенных этносов.

Общей методологической основой исследования этнического самосознания личности в условиях межэтнического взаимодействия и мировых интеграционных процессов является утвердившаяся в отечественной науке марксистская идея о развитии личности путем присвоения материальной и духовной культуры общества. Согласно К. Марксу, каждое новое поколение «застает в наличии определенный материальный результат, сумму производительных сил, исторически сложившееся отношение людей к природе и к друг другу <...->, которые предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие»1. В контексте нашей работы исторически сложившиеся отношения людей следует рассматривать через изменения менталыюстей, которые образуются вновь благодаря факту разделения этноса по административно-территориальному принципу.

В нашем исследовании этническое самосознание личности рассматривается также в русле концепции B.C. Мухипой о феноменологии развития и бытия личности, вслед за которой мы понимаем самосознание личности как «универсальную, исторически сложившуюся и социально обусловленную психологически значимую структуру, присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев, которые составляют содержание ключевых переживаний личности и выступают внутренними факторами рефлексии ее отношения к самой себе и окружающему миру».

Структуру этнического самосознания, согласно автору, составляют: идентификация с традиционным именем; особенности притязания на признание в традиционных и новых видах деятельности; половая идентификация, детерминированная стереотипными формами мужского и женского поведении, присущих этносу; психологическое время (прошлое, настоящее, будущее) конкретной личности и этноса; социально-нормативное пространство этнической личности, ее субъективно оцениваемые права и обязанности, которыми она обладает в системе национальных обычаев и традиций своей общности.

Указанные методологические принципы и подходы явились основой для структурирования нашего исследования в целом.

Цель исследования - выявить психологические особенности этнического самосознания личности разделенных этносов (караногайцев) в условиях полиэтнического Дагестана.

Объект исследования - психологические особенности этнического самосознания караногайцев Дагестана.

' Маркс К, Энгельс Ф Немецкая идеология // Собрание сочинений в 30 т - Изд. 2-е - Т 3. - М , 1955 - С 37

4

Предмет исследования - структурно-содержательные характеристики и условия развития особенностей этнического самосознания представителей старшего (от 40 до 80 лет) и младшего (от 17 до 25 лет) поколений дагестанских караногайцсв. При выборе возрастных страт мы руководствовались данными социально-психологических исследований, согласно которым интенсивность проявлений этнического самосознания и этнических предубеждений выше в крайних возрастных группах - у молодежи и лиц предпенсионного возрастов. Молодежь, отличаясь особой сенситивностью к традициям и к новым влияниям, является по существу индикатором социальных изменений в обществе (B.C. Мухина, 2007).

Гипотезы исследования. Основанием для построения гипотез послужили: анализ этнологических, этнографических, психологических, политологических и исторических источников; долговременный опыт проживания в регионе; анализ результатов включенною наблюдения и др. Б результате анализа всего комплекса проведенных работ были сформулированы следующие гипотезы:

I. Этническое самосознание личности караногайца, как представителя разделенного этноса в условиях полиэтнического Дагестана в начале XXI века характеризуется высокой сензитивностью к традициям и ценностям своей общности. При этом ценностные ориентации выражено фиксируются на мифах и так называемом этническом романтизме, связанных с исторически сложившейся общеногайской внутриэтнической идентичностью и тоской по былому величию некогда единого этноса.

Моральное самосознание караногайцев, как органическая составляющая этнического самосознания, имеет как сходные, так и отличные от других дагестанских этносов особенности.

II. У караногайцев, как представителей разделенного этноса в условиях многонационального Дагестана предполагается наличие особого этнического самосознания, которое включает в себя соединение множественных разноуровневых социально - психологических защитных механизмов -идентификаций: со своим этносом, с Дагестаном, с Россией, значимость которых имеет тендерные и межгенерационные различия.

Под воздействием идей всемирной глобализации XXI века караногайцы лояльно воспринимают возможность идентификации с культурой международного сообщества.

III. В условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом (общедагестанском) пространстве, у караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с дагестанцами: эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы этническим статусом и этническим самочувствием.

Для достижения поставленной цели в соответствии с гипотезами были поставлены следующие задачи:

• проанализировать исследования, посвященные проблеме самосознания личности, этнического самосознания личности, морального самосознания личности в психологии и других смежных науках;

• исследовать этническое самосознание дагестанских караногайцев, как представителей разделенного этноса в ретроспективе истории и в первое десятилетие XXI века;

• выявить особенности этнического и морального самосознания дагестанских караногайцев в условиях исторического межэтнического взаимодействия;

• выявить особенности аккультурации караногайцев в начале XXI века.

Методы исследования. Целям и задачам нашего исследования отвечает

следующий комплекс методов: включенное наблюдение; анкетирование (этнопсихологический опрос); исследование этнического самосознания караногайцев в контексте межэтнических ошишений. проективный метод депривации структурных звеньев этнического самосознания (B.C. Мухина, 1992); методика выявления содержания этнического стереотипа Д. Катца и К.В. Брейли (D. Katz, K.W. Braly, 1933); шкала социальной дистанции Э.С. Богардуса (E.S. Bogardus, 1956); экспресс - диагностика межэтнической аккультурации Дж. Бери (J.W. Berry, 1994); методики исследования общего морального сознания (A.A. Хвостов, 2005); методика диагностики ценностных ориентаций; методика «решение моральных дилемм»; методика «нормы тактичности» (И.Г. Дубов, 1997).

Достоверность результатов исследования и обоснованность выводов обусловлены: конструктной валидностью использованных методов -представлены теоретические описания диагностируемого феномена; содержательной валидностью (репрезентативностью) - имеются задания на все рассматриваемые структурные звенья самосознания.

Для обработки полученных результатов использовались качественные методы анализа - феноменологические описания, контент - и дискурс-анализы текстов, бесед и интервью (нарративов). Статистические методы обработки данных - факторный анализ, кластерный анализ, критерий Фишера - (р* (угловое преобразование Фишера), критерий Л. Закс, X2 (Хи - квадрат), Т -Тест (критерия Стыодента), U — критерий Манна-Уитни.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось с 2004 по 2007 годы. Всего в исследовании приняли участие 200 испытуемых караногайцев старшего и младшего поколений (обоих полов), из них 100 -учащиеся 11 классов школы №2 совхоза Червленные - Буруны, школ №1 и №2 села Терекли - Мектеб, школы №1 аула Нариман, школы №1 аула Карагас, школы №1 аула Кунбатар Ногайского района республики Дагестан, а также студенты дагестанских вузов (в возрасте от 17 до 25 лет); 100 человек -представителей старшего поколения, жителей сел (Нариман, Терекли - Мектеб, Червленные - Буруны, Карагас, Кунбатар) Ногайского района (в возрасте от 40 до 80 лет).

Научная новизна. В предлагаемой работе впервые предпринята попытка изучения особенностей этнического самосознания личности административно и

территориально разделенных народов (дагестанских караногайцев), проживающих в условиях полиэтнического Дагестана.

*В исследовании показана хрупкая материя этнического и морального самосознания, как отдельной личности, так и этноса в целом, подверженных влиянию адатов, обычаев, традиций и обрядов, связанных с внутриэтнической (ногайской) и исторически сложившейся общедагестанской межнациональной идентичностью, с одной стороны, и новых ценностей стремительно изменяющегося мира, с другой стороны.

•Показано, что в условиях измененного этнического статуса у личности растет потребность в социально - психологической защите: появляются новые идентичности, в том числе и гипертрофированные, носящие защитный характер.

Проведенный теоретический анализ идей, сопряженных с целями нашей диссертации, а также тщательно проанализированные результаты анализа нашего эмпирического исследовательского материала, позволили сформулировать положения, выносимые на защиту.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Самосознание караногайцев веками развивалось внутри традиционных этнокультурных условий своей общности. Однако, с начала XX века Ногайская степь была разделена, как и весь ногайский народ, административно, политически между Дагестаном, Чечней и Ставропольским краем, что способствовало нарушению психологического пространства личности караногайца в пространстве природных, предметных, образно-знаковых и социальных реалий, а также в реальности внутреннего пространства (это положение совпадает с концептуальной позицией B.C. Мухиной).

При этом ценностные ориентации караногайцев в условиях полиэтнического Дагестана выражено фиксируются на традициях, мифах и так называемом этническом романтизме, характеризующемся внутриэтнической консолидацией и тоской по былому величию некогда целостного этноса.

Сегодня караногайцы открыто и с особым пристрастием отождествляют себя со своим исторически единым этносом через этноним, имена собственные, притязания на признание, половую идентификацию.

2. Караногайцы Дагестана имеют отличия в сравнении с другими народностями Дагестана в содержании морального самосознания, в ценностных ориентациях, в нормах тактичности и др. Различные формы социально-исторического развития определяют различия в содержании морального самосознания и способствуют сохранению культурной дистанции между этносами. Однако, общность религии обусловила некоторые сходства в моральных дилеммах и взаимопринятии этносов.

3. Сложная иерархическая структура, состоящая из разноуровневых идентичностей - от этнической (родовой), межэтнической (общедагестанской) до общероссийской и в настоящее время общепланетарной составляют особенность самосознания современных караногайцев.

При этом идентификация, как осознание тождества со своим этносом, с Россией и другими этносами Дагестана осуществляется не одинаково у молодежи и взрослых. Для караногайцев старшего поколения приоритетной идентификацией является общероссийская и только во вторую и третью очередь этническая и общедагестанская.

Тяготение взрослых караногайцев Дагестана к общероссийской идентичности подчеркивает с одной стороны осознанное принятие ценностей России, а с другой стороны ощущение чувства большей безопасности в составе России, нежели в составе Дагестана. Однако, для молодежи более приемлемой является в первую очередь идентификация с Дагестаном и со своим этносом, и только в третью очередь - с Россией. Такая вариативность связана с низкой социальной мобильностью и зрелостью молодежи

Выявленное в процессе исследования (анкетирования) мнение подавляющего большинства дагестанских караногайцев о меньших возможностях «своего» этноса по сравнению с «другими» этносами Дагестана, а также меньшую удовлетворенность национально-культурными, материальными и политическими потребностями на разных территориальных (общедагестанском и общероссийском) уровнях, детерминируют низкую этническую самооценку.

4. В условиях глобализации общественной жизни, в условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве, у дагестанских караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с другими этносами Дагестана, которые проявляются в так называемом этническом капсулировании. Этническое капсулирование, как результат латентного напряжения в этническом самосознании караногайцев, проявляется в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем этносе. Эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы: этническим статусом, отраженном в предпочтениях, в оценках, самооценках, в авто - и гетеростереотипах.

Этнический статус презентирует феномены межличностного и группового сознания, выступает в качестве катализатора межэтнических отношений и в этом контексте влияет на характер этнической напряженности. Этническая напряженность существует подспудно и открыто проявляется при стремлении молодежи к межэтническим бракам.

5. При проективной депривации ценностей «другим» дагестанским этносом у караногайской молодежи (обоих полов) происходит выраженное фрустрирование в форме агрессии, что говорит о напряженности этнического самосознания караногайцев в условиях многоэтнической среды.

6. В период переустройства миропорядка, под воздействием идей международного сообщества караногайцы проявляют сенситивность к социальным изменениям и достаточно лояльно воспринимают возможность идентификации с культурой международного сообщества, при этом имея в виду сохранение своей исконной этнической культуры, языка, традиций.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы как конкретный материал для построения работы в многонациональных школах и вузах различных регионов страны; как материал для построения программ воспитания культуры межнационального общения и толерантности у молодого поколения в условиях межэтнического взаимодействия; как материал для гармонизации межэтнических отношений в полиэтнической среде; для учета интересов разделенных и малых этносов при проведении национальной и социальной политики, а также при решении миграционных и земельных вопросов в условиях, провоцирующих аномалии развития этнического самосознания личности.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в докладах на международных и общероссийских научно-практических конференциях: «Проблемы сохранения толерантности в условиях полиэтнического и -------------J—------------„—\/г„„„....„.,г.. ттт-гттпли ю 1 -з „„„„„„ опт.

мпи! илипш^^пииолепш и решила//. — шила1дш1а. /Л^ АХ-*, Х ХХАА, иххр^хл

«Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии». -Смоленск: РАН, СГУ, 29-30 мая 2008.

Структура и объем диссертации. Работа выполнена на 256 страницах и состоит из введения, двух глав, библиографии. Библиография состоит из 194 наименований, из них - 35 - на иностранных языках. В приложении на 42 страницах представлены методики и статистические данные исследований.

Основное содержание исследования

Глава I - «Проблема этнического самосознания личности в психологии», - посвящена рассмотрению таких фундаментальных и органически взаимосвязанных между собой понятий как «самосознание личности», «этническое самосознание личности», «этническая идентичность личности», «моральное самосознание».

На современном этапе в зарубежной науке для описания реальности, лежащей за понятием «самосознание», наиболее часто употребимым является термин «Я-концепция», первое определение которого принадлежит К.Роджерсу (1951). Под «Я-концепцией» понимается совокупность всех представлений индивида о себе (Р.Бернс, М.Розенберг, Дж.Стенс, Р.Уайли и др.). Все исследования по проблеме самосознания предполагают определенную организацию «Я-концепции». Критерием построения ее структуры выступает та роль, которую исследователи отводят самосознанию в процессе жизни человека (Е.Дикстейн, Ч.Кули, Дж.Мид, Э.Эриксон и др.).

«Я-Концепция» как область научного исследования возникла в психологии сравнительно недавно. Ее возникновение связано с бурным развитием так называемой гуманистической психологии, и на первом этапе своего развития с именами представителей этого направления К.Роджерсом, А.Комбсом, К.Курсоном.

Вместе с тем сама по себе эта исследовательская традиция возникла не на пустом месте и опирается на систему понятий, разработанных в классических трудах У.Джеймса. Ч.Кули, Дж.Мид.

Так, У.Джеймс постулировал различие двух аспектов, присущих глобальному Я: Я-сознающее - рефлексивное образование и Я-объект-содержание сознания, при этом в последнем он выделил духовное, социальное, материальное и физическое Я (У.Джеймс, 1991).

В первое десятилетие XX века изучение «Я-концепции» временно переместилось из традиционного русла психологии в область социологии. Главными теоретиками здесь стали Ч.Кули и Дж.Мид - представители символического интеракционизма. Ими был предложен новый взгляд на индивида - рассмотрение его в рамках социального взаимодействия.

Ч.Кули выдвинул теорию зеркального «Я«, утверждая, что на представление индивида о себе существенное влияние оказывает то, как его видят другие (Ч.Х.Кули, 2001).

Дж.Мид, развивая эти взгляды, особое внимание уделил процессу интериоризации социальных норм, правил и форм поведения и включению их в интегральное «Я». Мид подчеркивал также важную роль других и социального окружения, как носителей этих норм и ценностей (J .Mead, 1934).

И если приверженцы социального подхода признают в качестве ведущей роли других в развитии самосознания, то теоретики индивидуалистического направления в лице К.Роджерса считают эту роль ограниченной. Они считают, что несмотря на сильное давление со стороны общества, у индивида всегда есть возможность выбирать, найти равновесие между тем, что предлагает внешний мир и его собственным восприятием. Если с социальной точки зрения индивид задает себе вопрос: «Кто я по отношению к другим?», то в индивидуалистической перспективе он себя спрашивает: «Кто Я?». К.Роджерс известен разработкой феноменологического подхода в психологии (Р.Бернс, 1986)

З.Фрейд первым на психологическом уровне стал разрабатывать проблематику внутренней структуры личности, ее движущих сил, методы ее изучения и реорганизации (З.Фрейд, 1991). В концепции З.Фрейда, «Я», сознание, самосознание - явления однозначные. Самосознание находится как бы на службе бессознательных влечений, импульсов, и его деятельность всецело определяется существованием этой сферы. Внешний мир З.Фрейд включает в поток психической жизни через действие Сверх-Я, момента психики, социального по своему происхождению и содержанию. Подметив немаловажную роль бессознательных импульсивных влечений, З.Фрейд гипертрофировал их значение и отвел сознанию и самосознанию второстепенное место во взаимодействии этих двух сфер психики. Объясняя движущие силы психической деятельности, ученый свел к минимуму влияние

общественно-исторических условий бытия человека, его практической деятельности, которые играют решающую роль в развитии самосознания.

Одна из последователей З.Фрейда - К. Хорни (К. Хорни, 1982) -центральным моментом самосознания считала условные иллюзорные представления о себе. Такое «идеальное Я» позволяет чувствовать себя в псевдобезопасности. Таким образом, К. Хорни рассматривает самосознание человека через взаимодействие «реального Я» и «идеального Я».

Подход самого влиятельного представителя неофрейдизма психологии развития Э.Эриксона, по существу являющийся дальнейшим развитием концепции З.Фрейда, обращен к социокультурному контексту становления сознательного «Я» индивида-Эго.

Эриксон выдвинул понятие «идентичность личности», под которым он подразумевает некое центральное качество, сигнализирующее человеку о его неразрывной связи с окружающим миром (Е.ЕпкБоп, 1959). Как утверждает Э.Эриксон, если процесс формирования Эго-идентичности проходит нормально, то у индивида появляется убеждение в том, что он стал таким, каким надо, и что ему другим стать невозможно. Наличие такого убеждения свидетельствует о том, что он чувствует себя полноценным членом общества и комфортным во взаимоотношениях с другими. Э.Эриксон называет диффузией ролей неразвитую форму Эго-идентичности.

В отечественной психологии сознание и самосознание личности рассматриваются в двух аспектах: теоретическом (К.А.Альбуханова-Славская, Б.Г.Ананьев, А.А.Бодалев, Л.И.Божович, И.С.Кон, А.Г.Спиркин, П.Р.Чамата, И.И.Чеснокова, С.Л.Шорохова и др.) и экспериментальном (Е.Н.Акундинова, Т.В.Драгунова, В.С.Мухина, М.С.Неймарк, В.В.Столин, Г.А.Собиева, А.Л.Шнирман, и др.).

Самосознание личности рассматривается как следствие и предпосылка социального взаимодействия, которое определяется социальным опытом человека и складывается как продукт его жизнедеятельности. В самосознании отражается жизнь личности в социальном пространстве и времени (Л.И.Божович А.Н.Леонтьев, В.С.Мухина, С.Л.Рубинштейн, Б.Ф.Поршнев и др.). Постичь личность мы можем через ее самосознание (Л.С. Выготский).

Итак, самосознание личности является сложным и многоаспектным феноменом. В психологическом понимании самосознание понимается прежде всего как процесс познания себя, но не сводится к нему, включает в себя также и знание о себе. Знание о себе включает идентичность - осознание своего «Я». Второй основной аспект самосознания - отношение к знанию, которое само по себе обладает сложной структурой; частные проявления могут находить отражение в таких феноменах, как самооценка («Я» реальное), самоуважение и т.д. Самосознание нестрого делится на личностное и социальное «Я», каждое из

которых обладает своими факторами развития, своей структурой: социальное «Я» включает в себя этническое «Я».

Далее обсуждается проблема этнического самосознания, которая посвящена, прежде всего, рассмотрению наиболее важных для нашего исследования вопросов природы, структуры и генезиса этнического самосознания.

В настоящее время в отечественной этнопсихологии появляются многочисленные исследования этнического сознания и самосознания (А.Ф.Дашдамиров, Н.М.Лебедева, А.А.Деркач, М.С.Джунусов, Л.М.Дробижева, В.И.Козлов, В.Г.Крысько, Г.У.Кцоева - Солдатова, А.А.Налчаджян, В.С.Мухина, В.В.Пименов, Т.Г.Стефаненко, В.Ю.Хотинец, Г.В.Старовойтова, Н.Н.Чебоксаров, Н.В.Чистов и др.), а также этнического самосознания в онтогенезе (Л.Д.Кузьмицкайтс, В.П.Левкович, Т.В.Снежкова, Л.Н.Терентьева и др.). При этом этническое самосознание традиционно понимается как осознание индивидом своей идентичности с определенной общностью по ряду признаков, проявляющихся в самоназвании, общем языке, общей исторической судьбе, культуре, быте, обычаях, традициях, религии (П.И.Кушнер, В.В.Пименов, В.И.Козлов и др.).

Таким образом, психологическая сущность этнического самосознания представлена разными дефинициями. Это могут быть «чувства принадлежности» к этносу, «осознание принадлежности», «осознанное чувство», «весь комплекс представлений о себе», «этническая (или национальная) идентификация человеком самого себя». Различие подходов заключается в основном в выделении центрального понятия, в психологических концепциях, в основном психологическом механизме (З.М.Гаджимурадова, 2006).

В самом общем виде этническое самосознание рассматривается как многоуровневый феномен, который состоит прежде всего из когнитивных и эмоционально-ценностных компонентов (Д.А.Данилов, А.В.Иванов, И.П.Чабыев, 2003). Иногда выделяются поведенческие компоненты. Когнитивный компонент - обобщенные представления об этноинтегрирующих и этнодифференцирующих признаках и отнесение себя (идентификация) к определенному этносу. Эмоционально-ценностные компоненты - возможные отношения человека к этносу в целом, к элементам этнической культуры и к себе самому как представителю этноса. Иногда в структуре выделяется еще один компонент - культурный конфликт, при котором индивид испытывает на себе одновременно или последовательно действие нескольких этносов (А.А.Иванова, 2001).

Основой формирования особенностей самосознания выступают этнические традиции, исторически сложившийся образ мыслей, чувств и действий, которые присваиваются в процессе социализации и аккультурации

индивида. Присвоение определенной структуры самосознания обеспечивает механизм «идентификация - обособление» (В.С.Мухина, 2007).

Особый интерес для нашего исследования представляет концепция самосознания В.С.Мухиной, вслед за которой мы рассматриваем самосознание личности как психологическую структуру, включающую в себя следующие звенья:

1. Имя собственное, как социальный знак и индивидуальное значение. Имя нерасторжимо с местоимением «Я», с физическим обликом, с индивидуально - духовной сущностью человека. Имя - это кристалл, который наращивает на себя структуры самосознания личности;

2. Притязание на признание - одна из основных категорий психологии личности. Притязания на признание включают ценности той этнической общности, к которой принадлежит личность и в которой она претендует на признание через обычаи, традиции, ритуалы, религию и т.д.;

3. Половая идентификация, которая зависит от многих составляющих: от степени соответствия физического, телесного облика идеальному облику мужчины и женщины, признанных в данном конкретном обществе;

4. Психологическое время личности - это отношение человека к его прошлому, настоящему, будущему. Вместе с тем психологическое время включает в себя прошлое, настоящее и будущее этноса, государства, и человечества в той мере, в которой конкретный человек вмещает в индивидуальном сознании национальную и общечеловеческую культуру;

5. Психологическое пространство личности - индивидуальное переживание себя во всех сущностях пространства бытия: в пространстве природных, предметных, образно - знаковых и социальных реалий, а также в реальности внутреннего пространства.

Все перечисленные звенья структуры этнического самосознания человека выстраиваются во внутреннем психологическом пространстве в соответствии с позицией самого человека и позволяют ему стремиться адекватно воспринимать свой уникальный путь. Эмпирическое исследование перечисленных звеньев этнического самосознания позволяет рассмотреть изучаемый феномен под различными ракурсами: психологическим, социальным, культурным и политическим, так как именно на пересечении этих составляющих и формируется этническое самосознание.

Отдельно в работе рассматривается проблема морального самосознания личности. Нравственное самосознание - это осознание человеком себя как личности, своих ценностных ориентации; оценка своего нравственного облика и интересов, идеалов и мотивов поведения в процессе своей деятельности, констатирующая взаимность внутреннего «Я» и внешнего «Я» (О.Г. Лященко, 2003).

Структура морального самосознания двухуровнева и членится она на самоосмысление (осознание ценностного смысла собственной жизни) и самочувствие (М.С. Каган, 1997).

Моральное самосознание как структурно-функциональную ценность - это прежде всего ценностная ориентация (категория аксиологии — содержание и иерархия ценностей), во-вторых, категория деонтологии - понятия о долге, императивность морали, в третьих, категория аретологии (добродетели и пороки, моральные качества личности, или вопрос «каким должен быть человек?»); фелицитологии (учение о достижении счастья, в частности -вопросы о любви, дружбе, наслаждении); танатологии (наука о жизни и смерти, включающая в себя вопрос о смысле жизни) (А.И. Титаренко, 1974; Е.Л. Дубко, 1989).

Особняком в философских концепциях нравственного сознания стоит проблема морального конфликта и выбора Выбор в гораздо меньшей степени соотносится с другими категориями морали, не определяется четко и его место в структуре нравственного сознания. С другой стороны, нравственный выбор относится скорее к психологическим, чем к философским проблемам (З.М. Гаджимурадова, 2006). Моральный конфликт и выбор могут быть представлены как выбор соотношения цели и средства, из нескольких ценностей, «из двух зол» и т.д. (A.A. Хвостов, 2000).

Аморализм (зло в моральном сознании) — главным образом рассматривается как обоснование нравственных девиаций (Л. Шнейдерман, 1988; В.М. Прошкина, 1990; И.Н. Михеева, 1987; Ю.И. Филимоненко, 1997).

Этническое самосознания дагестанских караногайцев рассматривается нами в ретроспективе истории и в первую четверть XXI века.

Ногайцы, самоназвание ногай, ногайлар - один из тюркоязычных народов Северного Кавказа и Дагестана. Общая численность в России и странах СНГ (по оценке 2002 года) составляет около 100 тысяч человек. Основная область расселения ногайцев - территория Ногайской степи; ныне она разделена административно-территориальными границами между Дагестаном, Чечней и Ставропольем. Субэтнические группы: караногайцы (Дагестан, более 34 тыс., или 35% всех ногайцев), ачикулакские, кумские (Ставрополье), кубанские (Карачаево-Черкесия) и астраханские (Астраханская обл.) ногайцы. За пределами СНГ они живут в Венгрии, Турции, Румынии и других странах.

Ногайцы относятся к южносибирской (туранской) переходной расе; в антропологическом типе ногайцев есть как монголоидные, так и европеоидные элементы. Говорят на ногайском языке кыпчакской подгруппы тюркской группы алтайской языковой семьи.

Этническую основу ногайцев составили древние кочевые тюркоязычные и монголоязычные племена, обитавшие на просторах Прииртышья, Северо -

Западной Монголии, Дешт - и Кыпчака, Средней Азии, Северного Кавказа (М-Р. Ибрагимов, A.M. Аджиев, Р.Кельдасов, 2002).

Деформации в социальном, политическом и экономическом развитии привели в 50-х - 60-х годах XX столетия к резкой культурной и нравственной деградации, ощутимой части ногайского общества. Это сказалось, прежде всего, на отрыве социальных слоев о г культурных традиций и привело к забвению элементарных заповедей человеческого общежития. В Крыму, Астраханской области в период переписи населения ногайцы были записаны татарами, в Республике Дагестан - кумыками. Многие соплеменники, живущие на территории Казахстана, Башкирии, растворились среди коренных народов этих республик, такая же участь постигла этническую группу ногайцев-утар в Каспийском районе Калмыцкой Республики. Таким образом, драматическая этнокультурная ситуация, сложившаяся в районах проживания ногайцев в годы перестройки, в постперестроечный период и в начале демократизации страны, а также отсутствие своего национально-территориального образования, болезненно отразились на сознании ногайского этноса. Все это воспринималось как обидная для национального самосознания дискриминация в стране, где многие десятилетия действует принцип национального самоопределения в форме создания национально-территориальных государственных образований -республик и автономий.

Этнодемографическая ситуация в районах проживания ногайцев довольно - таки пестрая, и во всех районах, кроме Ногайского, ногайцы составляют меньшинство. Только в Дагестане ногайцы имеют административный район со своими национальными кадрами, администрацией, наложенной системой образования и культурного обеспечения - это Ногайский район.

Отсутствие национально-территориальной целостности и экономическая отсталость негативно влияют на этнопсихологическое самочувствие и самооценку караногайцев. И поэтому не случайно рубеж XX-XXI столетий характеризуется всплеском национального самосознания.

Стремясь преодолеть идейно-мифологическое сознание и обрести вновь сознание историческое и культурное, передовая часть интеллигенции ногайского народа создала в 1990 году общественно-политическую организацию «Бирлик». Она с 1989 года организовала четыре съезда представителей ногайского народа. На всех съездах ногайцы ставили вопрос отмены указа 1957 года в части, касающейся разъединения ногайцев в Ногайской степи, выдвигались требования о создании автономного образования ногайцев в составе Российской Федерации. Ставились также вопросы, связанные с развитием культуры ногайцев, преподаванием на родном языке в школах во всех регионах их компактного проживания, представительством ногайских кадров в системе управления как на республиканских (краевых)

уровнях, так и в районах. Особенно сильно проявляется это в Ставропольском крае и в Дагестане.

Большую роль и влияние на политическое и этническое самосознание жителей Ногайской степи оказывает то, что они находятся в информационном и коммуникационном вакууме. Ногайцы, живущие в республиках Дагестан, Ичкерия и Ставропольском крае, не имеют между собой нормального общения. Нет общей газеты, не говоря уже о современных средствах связи, межрегиональном телевидении и телевещании. Между районами проживания ногайцев в указанных субъектах федерации нет хороших с твердым покрытием дорог. Все вышеперечисленное не способствует развитию и существованию ногайцев как единого этноса. Идеологический вакуум, как правило, заполняется идеологией национального возрождения в различных ее выражениях - от духовного психоло! ичееко1 о возрождения до политического и культурного изоляционизма. Караногайцы, проживающие в условиях этнокультурной изоляции от остальной части этноса, испытывают латентную напряженность самосознания, связанную с представлениями и ощущениями о низком социальном статусе своего народа, которая (напряженность) может проявиться открыто в периоды социальных катаклизмов.

Отсюда и постановка ногайцами вопроса о политическом самоопределении и создании своего автономного образования в рамках Российской Федерации. Более того, представители ногайского движения «Бирлик» вместе с кумыкским движением «Тенглик» пытались интернационализировать свои этнические проблемы, вынося их на международные форумы, такие как пятый «Курултай дружбы, братства и сотрудничества тюркских государств и общин», состоявшемся 11-13 апреля 1998 г. в Турции в городе Стамбуле (ГГ. Османов, 1999). Это делает нашу проблему еще более актуальной, так как ногайцы становятся объектом внимания со стороны иностранных государств, преследующих геополитические цели в кавказском регионе.

В главе II — «Анализ результатов исследования особенностей этническогов самосознания караноганцев, проживающих в условиях многонационального Дагестана» - описываются психометрические данные использованных в работе методик. Представлена процедура исследования, включая процедуру обработки данных, а также статистически обоснованные методы подсчета. Описаны принципы построения методик (всего три) диагностики морального самосознания, таких как методика диагностики ценностных ориентации, методика «нормы тактичности», методика «моральные дилеммы». Отдельно подробно описаны и обоснованы проективная методика диагностики структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина), метод включенного наблюдения и анкетирования, экспресс метод диагностика стратегии поведения в условиях аккультурации (Дж. Берри);

обобщаются результаты изучения особенностей этнического и морального самосознания караногайцев старшего и младшего поколений; анализируются данные диагностического исследования.

Анализ результатов исследования этнического самосознания личности разделенного этноса методом включенного наблюдения и анкетирования показал, что в первое десятилетие XXI века самосознание современных караногайцев интенсивно направлено на обычаи, традиции, обряды своей общности и имеет свои особенности. В поликультурной среде Дагестана этническая идентичность караногайцев приобретает особую чувствительность к самооценке, к оценке себя «другими» этносами и к социальному статусу своего народа.

Специфика самосознания караногайцев находит выражение в рефлексии относительно таких структурных звеньев, как имя, притязание на пршнинж, половая идентификация, социально - нормативное пространство личности.

Этнические стереотипы старшего поколения караногайцев как эмоционально - оценочные компоненты этнического самосознания, развивались под доминирующим влиянием традиционных ценностей, внедренных мусульманской религией и сохранившихся со времен кочевья и язычества. Они определяли традиционную модель поведения и обеспечивали внутриэтническую идентификацию по линии этнокультурных ценностей. Старики следили за соблюдением обычаев и традиций и повторы и подражание в реальной жизни и игре. Стереотипы традиционного поведения имели регламентированный характер, но в рамках своей ограниченности они формировали сознание и самосознание караногайцев старшего поколения, что имело первостепенное значение в персогенезе. Этнические стереотипы, как элементы самосознания личности, пронизывая все его структурные звенья, проявлялись, во - первых, в идентификации этнических караногайцев с именами собственными. Караногайцы, согласно полученным нами эмпирическим данным, выявили довольно высокий уровень приверженности к традиционным именам, сохранили элементы языческой привязанности к ним.

Взрослые ногайцы добивались внутриэтнического признания и через знание родного языка (96% от п=100), через приобщение к религии (90% от п=100), к обычаям, традициям, обрядовой жизни своей общности (71% от п=100). Представители исследованных нами караногайцев старшего поколения с высокой групповой согласованностью обнаружили прочные знания родного языка, своих этнокультурных ценностей именно в той мере, в какой они определяют вкусы и предпочтения этнической личности. В условиях многоязычия Дагестана, караногайцы сохранили свой язык, элементы рудиментарной родовой культуры, религиозной и семейно - бытовой обрядности.

Расширение общественной функции русского языка не привело к ассимиляции языка, а взаимодействие культур не стало причиной абсорбции караногайцев более многочисленными этносами из - за высокого уровня внутриэтнической консолидации в этноязыковом пограничье караногайцев.

Социальное признание шло и через половую идентификацию, жестко детерминированную стереотипными формами мужского и женского поведения, принятыми у караногайцев. Своеобразие половой идентификации выражалось в строго дифференцированном воспитании мальчиков и девочек, предполагавшем социальное неравенство полов. Мальчиков воспитывали в духе их исключительного положения в семье, развивая в них традиционно -ценностные в культуре бойцовские качества, самостоятельными, агрессивными, независимыми, сильными и выносливыми. От девочек, наоборот, требовали покорности, скромности, терпеливости, послушания.

Притязание на признание шло и через знание механизмов межличностного общения на внутри - и межэтническом уровнях, основанных на адатах гостеприимства, уважения старших, взаимопомощи и других. Это развивало адаптивность этнической личности в социально - нормативном пространстве.

Межэтническое общение караногайцев с «другими» этносами Дагестана в основном проходит на уровне «Я - Ты», где этнический фактор абстрагируется, но при выборе члена семьи (100% от п=100) и супруга (100% от п=100) -отношения переходят в ярко выраженную антитезу «Мы - Они». Стойкая направленность на внутриэтнические браки и семейные отношения обеспечивает внутриэтническую интеграцию и межэтническую дифференциацию на уровне естественного обособления. Однако полагаем, здесь выражена не только этническая дистанция, но и элемент этнического изоляционизма.

Автостереотипы и гетеростереотипы караногайцев по линии приписывания характерных признаков «своему» и «другим» этносам Дагестана носят в основном позитивный характер и отражают высокий уровень самопринятия и направленность на свой этнос. Общий удельный вес позитивных атрибуций в гетеростереотипах и число позитивных совпадений в авто - и гетеростереотипах исследованных нами взрослых ногайцев отражают положительную направленность межэтнического взаимодействия и взаимопринятие этих групп.

Самосознание караногайской молодежи несет в себе тенденции традиционности. Структура этнического самосознания ногайской молодежи развивается под доминирующим влиянием эталонных образцов традиционного поведения - этностереотипов старшего поколения - значительно способствующих поддержанию ногайской ментальности: образа «ногайского мужчины» и «ногайской женщины». Основную особенность этнического

самосознания молодежи составляет интенсивная направленность на этнокультурные ценности своей общности.

Особенности самосознания молодых караногайцев находят выражение в рефлексии относительно таких структурных звеньев, как имя, притязание на признание, половая идентификация, социально - нормативное пространство личности. Имя для караногайской молодежи имеет личностный смысл и несет в отдельных случаях религиозно - традиционную нагрузку. В культуре караногайцев отчасти сохранен первичный антропонимический фонд и элементы языческого отношения к имени (имена - обереги; имена -ограничители; передача имен по наследству). Молодежью лояльно принимаются (21% от п=100) привнесенные имена (различного происхождения).

г-______л._________________у.----------------------------- „ .............

\-Л1СЦИЦШКЛ при 1 нмнни па нрилктт: с лпапии п ьиилпуд^ппп

внутриэтнических норм и порядка социального поведения. Притязают на внутриэтническое признание через язык, через ценностное отношение к полу, к семье, к роду, через соблюдение религиозно - обрядовой жизни, через традиционные нормы гостеприимства, уважение старших, взаимопомощь, образование. Важной особенностью и общей характеристикой этнического самосознания изучаемых нами молодых этнофоров можно считать существенное увеличение конфессионального компонента в их представлениях, что выражается в анкетных данных (91% от п=100), в ценностных ориентациях, открытых высказываниях и в поведении.

Особенность половой идентификации у караногайских юношей и девушек выражается в наличии жесткой половой дифференциации, определяющей и регулирующей отношения между представителями полов, чьи функции детерминированы традиционными представителями о роли и месте мужчины и женщины. У караногайцев, как и у других дагестанцев, мужчина -«столп дома», продолжатель рода, смелый, независимый, заботливый муж, отец, защитник семейного очага, Родины. В женщине ценятся скромность, терпеливость, покладистость, мудрость, жена, мать В отличие от старшего поколения, в самосознании молодого поколения представлены как стереотипные традиционные представления (неравноправие полов), так и требования современной жизни (сегодня образование придает не только юноше, но и девушке особый статус).

Специфика бытия в социально - нормативном пространстве в условиях глобализации общества заключается в том, что для исследованной нами молодежи характерна ориентированность на свою этннчность, которая актуализирует в их сознании сущностные характеристики этноса (исконная культура, ценностные ориентации). Соответственно права и обязанности молодежи исходят от установленных традиционных нормативов поведения. Права человека, по сложившемуся менталитету караногайского общества,

отчуждены от европейских представлений, в то время как обязанности заключаются в соблюдении тех норм, выполнение которых приводит к признанию в обществе.

Специальное исследование авто - и гетеростереотипов молодежи по линии приписывания характерных признаков себе и «другому» этносу выявило те же тенденции, что и у старшего поколения: высокий уровень самоприятия, направленность на свои этнос. Чувство вероисповедальной общности, похожесть по многим психическим свойствам, знание традиционных норм межличностного межэтнического общения являются основными признаками взаимопринятия и толерантности по отношению к «другим» этносам Дагестана.

В то же время выявлена некоторая дистантность по отношению к «другим» дагестанским этносам, которая проявляется как на формальном (при приеме на работу и при выдвижении на новые посты и должности), так и на неформальном уровнях, что говорит о напряженности этнического самосознания караногайцев. Межэтническая напряженность существует подспудно, как, впрочем, и у всех этносов, исторически сопряженных в едином геополитическом пространстве, и открыто возникает при стремлении молодых людей к межэтническим бракам. Поощряются внутриэтнические браки, обеспечивающие естественное обособление, самосохранение этноса.

Для того чтобы выявить степень приверженности караногайцев к «своей» этнической общности мы задавали вопрос: «Что Вы можете сказать о своей национальной принадлежности?». Ответы респондентов отмечались высоким уровнем самопринятия:

«Я люблю свой народ. У моего народа богатая история. В будущем хотелось бы объединить его этнотерриторию и создать национально -территориальное государственное объединение в составе РФ. » ( A.M. ногаец, 54 года, с. Терекли-Мектеб, 7 декабря 2006г.).

«Я знаю свою историю. Ногайцы были сильными и великими людьми. Я горжусь, что я ногаец! Я горжусь своими предками! Я бы хотел, чтобы мой народ жил хорошо и мирно, чтобы ногайцы процветали как в былые времена!» (А.К., ногаец, 17 лет, с. Терекли - Мектеб, шк.№ 1, 17 ноября 2006г.). Такие высказывания достаточно распространены.

Исследование фрустрированности структурных звеньев самосознания караногайской молодежи в контексте межэтнических отношений методом депривации структурных звеньев самосознания выявило зависимость социальных реакций от традиционного стиля общения и воспитания.

При депривации со стороны взрослого (педагога) молодежь проявляет игнорирующий тип реакции в сочетании с адекватно - лояльным, который свидетельствует о том, что в ситуациях взаимодействия со старшими современные караногайские юноши и девушки ориентированы на поведение, опирающееся на традиционные конвенциональные нормы и этические эталоны.

Негативная оценка со стороны взрослого вызывает демонстративное обособление. Значительная часть молодежи прибегает к крайней форме обособления - агрессии.

При депривации со стороны значимого взрослого «другого» этноса агрессия более выражена. Значимый взрослый, действия и замыслы которого неясны для подростка, не воспринимается им как «безопасный» человек. Защищая свою этническую идентичность, подросток реализует базальную потребность в самоуважении, в признании со стороны окружающих. Очевидно, в реализации потребности в признании лежит глубокая потребность в безопасности.

При депривации со стороны родителей молодые караногайцы проявляют неадекватно - лояльные, игнорирующие и пассивные формы поведения, контролируя свое поведение в соответствии с традициями почитания родителей. Агрессия на родителей практически не направляется.

У караногайцев, как и у других дагестанских народов, традиционно с детского возраста через подражание и реальное поведение в жизни формируются устойчивые привязанности индивида к родителям и к близким родственникам. Эти привязанности в дальнейшем ограничивают свободу его действий и регламентируют в целом поведение. Жесткие нормативы долженствования и сдержанности работают наиболее мощно в отношении родителей.

Максимальное количество агрессивных реакций, направленных на сверстников, говорит о субъективной значимости тех структурных звеньев, которые оказались особо сензитивными к депривации: имя, притязание на признание, перспективы личности

Здесь мы подчеркиваем, что агрессия для караногайских юношей является, с одной стороны формой подтверждения статуса мужчины в его традиционном понимании, а с другой стороны, формой адаптации к современным историческим социокультурным условиям.

Исследование показало, что имеются незначительные гендерные различия распределения типов реакций в ситуации фрустрации у караногайской молодежи, но в целом структура реакций девушек очень близка структуре реакций юношей.

Сравнения отдельных реакций на отдельные персонажи выявили довольно - таки высокую частоту у ногайских юношей агрессивных реакций на преподавателей «своего» и «чужого» этносов и на сверстников «своего» и «чужого» этносов. При этом на сверстников у юношей явно меньше игнорирующих реакций, нежели у девушек. На «своих» у молодых караногайцев также меньше, чем у ногаек, неадекватно — лояльных реакций.

На преподавателей «другого» этноса караногайские юноши проявляют гораздо меньше неадекватно - лояльны и адекватно - лояльных реакций,

нежели девушки. В нейтральных ситуациях, структура реакций караногайских девушек в целом очень близка реакциям караногайских юношей, различие наблюдается лишь только в третьей серии (реакции на сверстников «своего» этноса). Здесь у юношей больше, чем у девушек реакции с отсутствием фрустрации и меньше реакций без агрессии.

Межэтнические сравнения реакций на персонажи выявили отличия караногайцев от даргинцев и дагестанцев в целом во всех сериях достоверно на 1% - 0,1% уровне значимости.

В ситуациях фрустрации караногайцев отличаются от даргинцев и дагестанцев в целом большим количеством агрессивных реакций на преподавателей «своего» и «чужого» этносов.

В целом в нейтральных ситуациях у караногайцев больше, чем у дагестанцев реакций пассивных и с агрессией, меньше без агрессии.

Таким образом, караногайские юноши и девушки проявляют выраженную фрустрированность при депривации имени, притязаний на признание, половой идентификации и перспектив личности, что говорит об их ценностном отношении к своему этническому «Я» и напряженности этнического самосознания.

Анализ результатов исследования морального самосознания

(ценностные ориентации, моральные дилеммы, нормы тактичности) караногайцев показал, что в целом можно сделать определенные выводы о культурных особенностях морального самосознания караногайцев

Моральное самосознание караногайцев имеет свою специфику и отличия, обусловленные традициями, обычаями, этнокультурными ценностями этноса.

Моральное самосознание караногайской молодежи отличается от остальных основных этносов Дагестана (аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев и лезгин), которые в моральном сознании весьма близки друг другу. Прежде всего отличие касается моральных ценностей и принципов, норм тактичности, при этом отличия главным образом выражены между женщинами, в меньшей степени - между мужчинами (караногайскими и дагестанскими). Караногайцы в целом, особенно женщины, строже в отношении вербальной активности, но свободнее в отношении просьб об одолжениях материального плана -воспользоваться вещами и деньгами.

Моральные ценности дагестанцев в целом отличаются от моральных ценностей караногайцев в нескольких отношениях. Прежде всего, нужно отметить, что караногайцы не склонны считать, что бороться со злом надо его средствами; добротой зло преодолеть невозможно, в отличие от дагестанцев в целом, которые выражают сомнения. Особенно отличие выражено у мужчин. Разногласия вызывает отношение к морали как к генетической заданности. Караногайцы, особенно женщины, вполне согласны с тем, что одни рождены добрыми, другие - порочнъши, в этом нет ни заслуги, ни вины, в отличие от

дагестанцев, которые с этим не согласны. Караногаек от дагестанок в целом отличает внутренний локус контроля. Они более склонны ориентироваться на социальные ожидания, меньше берут на себя ответственность за поступки, поскольку это предопределено генетически, и вообще мораль относительна.

При решении моральных дилемм очевидно только одно общее (типичное как для мужчин, так и для женщин) отличие молодежи Дагестана в целом от караногайской молодежи. Это решение вопроса о допустимости утаить на суде сведения, бросающие тень подозрений на невиновного человека. Здесь караногайцы занимают более жесткую позицию, считая это скорее недопустимым, тогда как дагестанцы ближе к сомнениям

Отличия от даргинцев в основном те же, что и между караногайцами и дагестанцами в целом.

Тендерные особенности у караногайцев видны только у молодежи (но не выражены) и практически отсутствуют у лиц среднего возраста.

С возрастом у караногайцев меняется само понимание морали. У мужчин существенно снижается «анархизм» в морали, увеличивается внутренний локус контроль. У женщин также очевидно изменение к функциям морали: она все менее определяется внешними факторами, все более становится делом собственных убеждений человека. Отношение к нормам тактичности меняется несколько в разных направлениях. У мужчин становится строже отношение к общению с незнакомыми людьми, у женщин несколько ослабляются нормы отношений на работе.

Результаты исследования выбора стратегии поведения в процессе меокэтнической аккультурации караногайцев старшего (40-80) и младшего (17-25) поколений показывают, что в целом доминируют выборы, характеризующие установки на интеграцию (70,5% от N=200), несколько ниже, в отдельных случаях даже на несколько порядков, сепарация (29% от N=200). Остальные опции: ассимиляция и маргинализация обнаружены в незначительных процентах или же у некоторых испытуемых равны нулю.

Обнаружены межгенерационные различия: взрослые ногайцы (72,5% от п=100) более склонны к интеграции, чем молодые (68,5% от п=100). Среди людей старшего поколения обнаружены тендерные различия, так женщины -караногайки более склонны к интеграции (76% от п—100), нежели мужчины (69% от п=100), которые чаще чем женщины (24% от п=100) избирают стратегию сепарации (31% от п=100). Значительная часть ногайской молодежи (68,5% от п=100) избирает стратегию интеграции, 30,5% - сепарацию и лишь 1% молодых караногайцев склонны к ассимиляции. При этом отмечаем, что большая часть исследованных нами караногайцев склонна глобализироваться со всеми остальным миром при условии сохранения своих исконных ценностей.

Исследования подтвердили гипотезу, поставленную нами в начале работы: под воздействием идей всемирной глобализации XXI века

караногайцы лояльно воспринимают возможность идентификации с культурой международного сообщества.

Это обеспечивает безопасность и более широкие возможности для адаптации личности и этноса в целом к стремительно меняющимся условиям глобализирующегося общества в первой четверти XXI века.

В заключении диссертации подведены итоги выполненного исследования, сформулированы основные выводы:

I. Самосознание караногайцев веками развивалось внутри традиционных этнокультурных условий своей общности. Однако, с начала XX века Ногайская степь была разделена, как и весь ногайский народ, административно и политически между Дагестаном, Чечней и Ставропольским краем, что способствовало нарушению психологического пространства личности караногайца.

Этническое самосознание дагестанских караногайцев в условиях полиэтнического Дагестана в начале XXI века развивается под доминирующим влиянием традиционных ценностей, связанных с исторически сложившейся внутриэтнической идентичностью.

Этническое самосознание личности дагестанских караногайцев отражает ценностное отношение к традиционной культуре: караногайцы открыто отождествляют себя со своим этносом через этноним, имена собственные, притязания на признание, половую идентификацию, социально - нормативное пространство личности. При этом ценностные ориентации остаются фиксированными на традициях, мифах и гак называемом этическом романтизме, которые связаны с исторически сложившейся общеногайской внутриэтнической идентичностью и тоской по былому величию некогда единого этноса.

II. Этнические стереотипы старшего поколения как эмоционально -оценочные компоненты структуры самосознания личности проявляются:

в традиционном отношении к имени - в культуре караногайцев сохранен первичный антропонимический фонд (утраченный большинством европейских народов) и элементы языческого отношения к имени (перемена имени в случае болезни ребенка, передача имен по наследству; имена -обереги; имена - ограничители); при этом семья идентифицирует носителя конкретного имени с родовым предком - тезкой;

в специфике притязаний на признание - поощряется та часть этноса, которая знает и выполняет традиционные формы культуры общения и поведения;

в своеобразии половой идентификации, выражающейся в традиционном магометанском воспитании детей, предполагающем неравенство

полов: мальчики воспитываются в духе превосходства и исключительного положения в семье.

III. Самосознание караногайской молодежи несет в себе тенденции традиционности.

Имя для современной караногайской молодежи имеет традиционную ценность. Однако молодежь лояльно относится к новым привнесенным именам (различного происхождения).

Притязание на признание также традиционно выражается в знании и соблюдении внутриэтнических норм и порядка социального поведения. Караногайцы притязают на внутриэтническое признание через традиционное ценностное отношение к полу, к семье, к роду, через физическое развитие (для мужчин), статус и материальное благосостояние, через соблюдение религиозно - обрядовой жизни, традиционных норм гостеприимства, уважения к старшим, взаимопомощь, образование. Существенной особенностью этнического самосознания молодых караногайцев сегодня становится увеличение конфессионального компонента (ислама), что выражается в ценностных ориентациях, в открытых высказываниях и поведении (посещении мечети, выполнении религиозных обрядов).

Половая идентификация у молодых караногайцев по-прежнему выражается в наличии половой дифференциации, определяющей и регулирующей отношения между представителями полов, чье поведение детерминировано традиционными представлениями о роли и месте мужчины и женщины. У караногайцев мужчина - «столп дома», продолжатель рода, смелый, независимый, защитник семейного очага. В женщине ценится скромность, терпение, покладистость, хозяйственность. Однако, в отличие от старшего поколения, в самосознании молодого поколения представлены как традиционные представления (неравноправие полов), так и требования современной жизни (сегодня образование придает не только юноше, но и девушке особый статус).

Психологическое время личности заложено в традиционную преемственность отношений поколений и контролируются этими отношениями.

Бытие в социально - нормативном пространстве также ориентировано на свою этничность, соответственно права и обязанности молодежи исходят от установленных традиционных нормативов поведения. «Права человека», как достояние европейского самосознания в XXI веке, пока отчуждены от самосознания караногайцев как некая абстракция.

В то же время в самосознание караногайцев проникают новые ценности -продукт интенсификации интеграционных процессов. Сегодня караногайцы, наряду с сохранением антропонимического фонда, подвластны влиянию глобализационных процессов. Это происходит через новые идентификации с

именами собственными: и взрослые, и молодежь лояльно относятся к привнесенным именам различного происхождения; через притязания на признание: меняются приоритеты в одежде, вкусах, предпочтениях, появляются новые ценности и объекты профессиональных притязаний; через половую идентификацию: сегодня, наряду с жёстким мужским и женским разделением приоритетов, появляются тенденции к идентификации с западными моделями поведения мужчины и женщины.

IV. Интенсивная направленность на этнокультурные ценности своей общности составляет основную особенность этнического самосознания караногайцев, что отражается в их ответах на специально поставленные вопросы анкеты и реакциях на фрустрацию проективного метода. Караногайцы открыто отождествляют себя со своей этнической общностью через этноним, через отношение к своей этничности, через идентификацию с именем собственнъш, через традиционные притязания на признание, традиционную половую идентификацию в контексте социально - нормативного пространства. При депривации указанных звеньев самосознания происходит выраженная фрустрация: фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях. При этом фрустрации подвержены все звенья самосознания, что говорит о ценностном отношении караногайцев к своему этническому «Я».

V. В условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве, у караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с другими этносами Дагестана, которые проявляются в так называемом этническом капсулировании. Этническое капсулирование проявляется в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем этносе. Эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы: этническим статусом, отраженном в предпочтениях, в оценках, самооценке, в авто - и гетеростереотипах. Выявленное в процессе исследования (анкетирования) мнение подавляющего большинства караногайцев о меньших возможностях «своего» этноса по сравнению с «другими» этносами Дагестана, а также меньшую удовлетворенность национально-культурными, материальными и политическими потребностями на разных территориальных (общедагестанском и общероссийском) уровнях, детерминируют низкую этническую самооценку.

Этнический статус презентирует феномены межличностного и группового сознания, выступает в качестве катализатора межэтнических отношений и в этом контексте влияет на характер этнической напряженности.

Исследование авто - и гетеростереотипов караногайцев по линии приписывания характерных признаков «своему» и «другому» этносу выявило традиционные особенности: высокий уровень самоприятия, направленность

на «свой» этнос. Авто - и гетеростереотипы характеризуются общей позитивной направленностью. Имеются позитивные совпадения в автостереотипах караногайцев. Но при этом, караногайцы не отождествляют себя полностью ни с одной другой группой. Чувство вероисповедальной общности, похожесть по многим психическим свойствам и знание традиционных норм межличностного межэтнического общения являются основными признаками взаимопринятия и толерантности по отношению к другим этносам Дагестана. Однако, выявлена дистантность по отношению к другим дагестанским этносам, которая проявляется как на формальном, так и на неформальном уровнях, что говорит о напряженности этнического самосознания караногайцев.

VI. Особенностью самосознания современных караногайцев на фоне расширения идентичностей до масштабов общечеловеческих ценностей (Я -землянин), является сохранение этнической (этнорегиональной): у взрослых сначала общероссийской, а затем общедагестанской, а у молодежи -общедагестанской, а затем общероссийской идентичностей.

VII. Моральное самосознание караногайцев имеет свою специфику и обличия, обусловленные традициями, обычаями, этнокультурными ценностями этноса.

Моральное самосознание караногайской молодежи отличается от остальных основных этносов Дагестана (аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев и лезгин), которые в моральном сознании весьма близки друг другу. Прежде всего отличие касается моральных ценностей и принципов, норм тактичности, при этом отличия главным образом выражены между женщинами, в меньшей степени - между мужчинами (караногайскими и дагестанскими). Караногайцы в целом, особенно женщины, строже в отношении вербальной активности, но свободнее в отношении просьб об одолжениях материального плана -воспользоваться вещами и деньгами. Моральные ценности дагестанцев в целом отличаются от моральных ценностей караногайцев в нескольких отношениях. Прежде всего, нужно отметить, что караногайцы не склонны считать, что бороться со злом надо его средствами; добротой зло преодолеть невозможно, в отличие от дагестанцев в целом, которые выражают сомнения. Особенно отличие выражено у мужчин. Разногласия вызывает отношение к морали как к генетической заданности. Караногайцы, особенно женщины, вполне согласны с тем, что одни рождены добрыми, другие - порочными, в этом нет ни заслуги, ни вины, в отличие от дагестанцев, которые с этим не согласны. Караногаек от дагестанок в целом отличает внутренний локус контроля. Они более склонны ориентироваться на социальные ожидания, меньше берут на себя ответственность за поступки, поскольку это предопределено генетически, и вообще мораль относительна.

При решении моральных дилемм очевидно только одно общее (типичное как для мужчин, так и для женщин) отличие молодежи Дагестана в целом от караногайской молодежи. Это решение вопроса о допустимости утаить на суде сведения, бросающие тень подозрений на невиновного человека. Здесь караногайцы занимают более жесткую позицию, считая это скорее недопустимым, тогда как дагестанцы ближе к сомнениям

Тендерные различия у караногайцев обнаружены только у молодежи (но не выражены) и практически отсутствуют у лиц среднего возраста.

С возрастом у караногайцев меняется само понимание морали. У мужчин существенно снижается «анархизм» в морали, увеличивается внутренний локус контроль. У женщин также очевидно изменение к функциям морали: она все менее определяется внешними факторами, все более становится делом собственных убеждений человека. Отношение к нормам тактичности меняется несколько в разных направлениях. У мужчин становится строже отношение к общению с незнакомыми людьми, у женщин несколько ослабляются нормы отношений на работе.

VIII. В условиях глобализации общества подавляющее большинство исследованных караногайцев избирает приоритетную интегративную стратегию поведения, что говорит об успешной адаптации караногайцев к новым идеям мирового сообщества. При этом сохранение своей этнической идентичности является непременным условием. Меньшая по численности, но значительная по значимости (одна третья) часть караногайцев избирает сепаративную стратегию поведения. Обнаружены межгенерационные различия: взрослые караногайцы более склонны к интеграции, чем молодые, что говорит о социальной незрелости молодежного сознания. Маргинализация и ассимиляция единичны или равны нулю.

Амбивалентность ответов отражает столкновение двух условий: с одной стороны, - отношение к традициям, консерватизм; с другой стороны, -принятие идей, типичных для глобализируемого общества. Указанная двойственность на декларативном уровне проявляется в выраженной готовности интегрироваться с новыми идеями мирового сообщества и носит внешний, не преобразующий характер, а на поведенческом уровне - в стремлении сохранить свою самобытность через адаты, традиции, внутриэтнический характер браков, религию и прочее.

IX. В условиях, исторического межэтнического взаимодействия у современных караногайцев, сохраняются традиционные проблемы в процессе межличностного общения на межэтническом уровне. Межэтническая напряженность существует подспудно, как и у всех малых и разделенных этносов, исторически сопряженных в едином геополитическом пространстве, и открыто проявляется при стремлении молодых людей к межэтническим бракам. Одобряются внутриэтнические браки, как механизм, обеспечивающий

естественное обособление и самосохранение ногайского народа в условиях многонационального Дагестана.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Махмузова A.B. Особенности морального самосознания дагестанских караногайцев / A.B. Махмузова // Вестник Костромского Государственного университета им. H.A. Некрасова.- 2007. - №2. - С. 66 - 69. - 0,2 п.л.

Статьи в научных и научно-методических сборниках, периодических изданиях, тезисы докладов:

2. Махмузова A.B. Этническое самосознание в условиях полиэтнического Дагестана / A.B. Махмузова // Проблемы сохранения толерантности в условиях полиэтнического и многоконфессионального региона. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 12-13 апреля 2007г. -Махачкала: ДНЦ РАН, 2007. - С. 346 - 350. - 0,3 пл.

3. Махмузова A.B. Специфика самосознания в условиях интеграционных процессов / З.М. Гаджимурадова, A.B. Махмузова // Современная психология образования: состояние, проблемы, перспективы. Материалы республиканской научно-практической конференции.- Махачкала: RIZO-PRESS, 2006. - С.32 -42. - 0,6 пл.

4. Махмузова A.B. Особенности самосознания разделенных этносов -дагестанских караногайцев в условиях иноэтнической среды / A.B. Махмузова // Теоретические проблемы этнической и кросскультурной психологии: Материалы Международной научной конференции 29-30 мая 2008г. -Смоленск: Универсум, 2008. - Т.1. - С.410 - 417. - 0,4 п.л.

5. Махмузова A.B. Специфика самосознания караногайцев в условиях глобализации общества/ A.B. Махмузова//Академа: Ежеквартальный научно-практический журнал. - Махачкала: ИД Наука плюс, 2007, № 3. - С.127 - 134. -0,4 пл.

Подп. к печ. 08.10.2008 Объем 1.75 п.л. Заказ № 130 Тираж 100 экз.

Типография МПГУ

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Махмузова, Алина Вазирхановна, 2008 год

Введение.

Глава I. Проблема этнического самосознания личности в психологии.

§ 1. Общие вопросы самосознания личности: понятие, структура, содержание.

§ 2. Психологическое содержание этнического в самосознании * личности.

§ 3. Моральное самосознание личности.

§ 4. Этническое самосознание дагестанских караногайцев в ретроспективе истории и в первую четверть XXI века.

Глава П. Анализ результатов исследования особенностей этнического самосознания караногайцев в контексте условий жизни в

Дагестане.

§ 1. Методы исследования этнического и морального самосознания личности, использованные в данной работе.

§ 2. Психологический анализ результатов анкетирования.

§ 3. Анализ результатов исследования этнического самосознания в процессе межэтнического взаимодействия: проективный метод депривации структурных звеньев самосознания.

§ 4. Анализ результатов исследования морального самосознания дагестанских караногайцев.

§ 5. Результаты исследования выбора стратегии поведения в процессе межэтнической аккультурации.

Выводы.

Введение диссертации по психологии, на тему "Особенности самосознания личности разделенных этносов в условиях полиэтнической среды"

Актуальность исследования. На рубеже XX — XXI столетий ученые, заинтересованные в науках, изучающих человека в современном мире, обнаружили феномен парадоксального роста роли этничности в общественных процессах. На фоне культурно-экономической и социально-политической интернационализации общественной жизни и глобализации человеческих ценностей, неожиданно стало нарастать ценностное отношение к традиционному обществу (этнической идентичности: языку, культуре, традициям, образу жизни), сопровождающееся ростом сепаратистских настроений, обострением межнациональных отношений, возникновением войн и конфликтов на этнической основе (Югославия, Израиль, Палестина, Грузия, Абхазия, Южная Осетия и др.).

В создавшихся условиях социально-исторической амбивалентности положения многих современных этносов, представляется особо актуальным изучение особенностей этнического самосознания личности представителей разделенных малых этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве. Разделение этноса создает особую проблему феномена «Мы» в условиях полиэтнической среды: из-за реальных (или иллюзорных) представлений об эмоционально нестабильном положении, из-за нереализованных национально-культурных, экономических, социально-политических амбиций, потребности в признании и уважении достоинств своего народа, возникают своеобразные, в том числе и гипертрофированные идентификации (этноцентризм, этнофанатизм, этнонигилизм и др.), представляющие угрозу для общества.

В норме «Мы» — чувство, которое отражает позитивную причастность к единому целому. Это очень важная эмоционально и нравственно организующая сила, создающая для отдельной этнической личности условия физической и психологической защищенности. Неправильно формирующийся опыт межэтнического общения в полиэтнических общностях в условиях современных катаклизмов может привести к отчуждению и капсулированию этноса (B.C. Мухина, 2002). Обсуждаемая проблема стоит наиболее остро особенно сейчас, когда в современной общественной жизни этнический фактор приобретает все большее значение именно в таком стратегически важном для сохранения российской государственности регионе как Северный Кавказ, где исторически компактно t проживает более сотни этносов, находящихся на разных уровнях социально-экономического и политического развития.

Предметом нашего исследования стали караногайцы Дагестана. Разделение, указом РСФСР от 1957 года, исконной этнической территории караногайцев (Ногайской степи) административными границами между тремя субъектами России: Дагестанской АССР, Чечено-Ингушской АССР и Ставропольским краем, привело к деформациям в этническом самосознании (от этнической ассимиляции до этнической сепарации). Процессы, происходящие в связи с разделением единой когда-то этнической группы, привели к потере у части ногайцев (сулакских, костековских, эндиреевских, аксаевских) своего родного языка, ряда культурных особенностей, традиций вплоть до изменения самосознания.

В этих условиях особую актуальность приобретает исследование самосознания личности разделенных этносов.

Общей методологической основой исследования этнического самосознания личности в условиях межэтнического взаимодействия и мировых интеграционных процессов является утвердившаяся в отечественной науке марксистская идея о развитии личности путем присвоения материальной и духовной культуры общества. Согласно К. Марксу, каждое новое поколение «застает в наличии определенный материальный результат, сумму производительных сил, исторически сложившееся отношение людей к природе и к друг другу <.>, которые предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие» (К. Маркс, Ф. Энгельс, 1955). В контексте нашей работы исторически сложившиеся отношения людей следует рассматривать через изменения ментальностей, которые образуются вновь благодаря факту разделения этноса по административно-территориальному принципу.

В нашем исследовании этническое самосознание личности рассматривается также в русле концепции B.C. Мухиной о феноменологии развития и бытия личности, вслед за которой мы понимаем самосознание i личности как «универсальную, исторически сложившуюся и социально обусловленную психологически значимую структуру, присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев, которые составляют содержание ключевых переживаний личности и выступают внутренними факторами рефлексии ее отношения к самой себе и окружающему миру».

Структуру этнического самосознания, согласно автору, составляют: идентификация с традиционным именем; особенности притязания на признание в традиционных и новых видах деятельности; половая идентификация, детерминированная стереотипными формами мужского и женского поведении, присущих этносу; психологическое время (прошлое, настоящее, будущее) конкретной личности и этноса; социально-нормативное пространство этнической личности, ее субъективно оцениваемые права и обязанности, которыми она обладает в системе национальных обычаев и традиций своей общности.

Указанные методологические принципы и подходы явились основой для структурирования нашего исследования в целом.

Цель исследования — выявить психологические особенности этнического самосознания личности разделенных этносов (караногайцев) в условиях полиэтнического Дагестана.

Объект исследования — психологические особенности этнического самосознания караногайцев Дагестана.

Предмет исследования — структурно-содержательные характеристики и условия развития особенностей этнического самосознания представителей старшего (от 40 до 80 лет) и младшего (от 17 до 25 лет) поколений дагестанских караногайцев. При выборе возрастных страт мы руководствовались данными социально-психологических исследований, согласно которым интенсивность проявлений этнического самосознания и этнических предубеждений выше в крайних возрастных группах - у молодежи и лиц предпенсионного возрастов. Молодежь, отличаясь особой сенситивностъю к традициям и к новым влияниям, является по существу индикатором социальных изменений в обществе (B.C. Мухина, 2007).

Гипотезы исследования. Основанием для построения гипотез послужили: анализ этнологических, этнографических, психологических, политологических и исторических источников; долговременный опыт проживания в регионе; анализ результатов включенного наблюдения и др. В результате анализа всего комплекса проведенных работ были сформулированы следующие гипотезы:

I. Этническое самосознание личности караногайца, как представителя разделенного этноса в условиях полиэтнического Дагестана в начале XXI века характеризуется высокой сензитивностью к традициям и ценностям своей общности. При этом ценностные ориентации выражено фиксируются на мифах и так называемом этническом романтизме, связанных с исторически сложившейся общеногайской внутриэтнической идентичностью и тоской по былому величию некогда единого этноса.

Моральное самосознание караногайцев, как органическая составляющая этнического самосознания, имеет как сходные, так и отличные от других дагестанских этносов особенности.

II. У караногайцев, как представителей разделенного этноса в условиях многонационального Дагестана предполагается наличие особого этнического самосознания, которое включает в себя соединение множественных разноуровневых социально-психологических защитных механизмов -идентификаций: со своим этносом, с Дагестаном, с Россией, значимость которых имеет тендерные и межгенерационные различия.

Под воздействием идей всемирной глобализации XXI века караногайцы лояльно воспринимают возможность идентификации с культурой международного сообщества.

III. В условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом (общедагестанском) пространстве, у караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с дагестанцами: эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы этническим статусом и этническим самочувствием.

Для достижения поставленной цели в соответствии с гипотезами были поставлены следующие задачи:

• проанализировать исследования, посвященные проблеме самосознания личности, этнического самосознания личности, морального самосознания личности в психологии и других смежных науках;

• исследовать этническое самосознание дагестанских караногайцев, как представителей разделенного этноса в ретроспективе истории и в первое десятилетие XXI века;

• выявить особенности этнического и морального самосознания дагестанских караногайцев в условиях исторического межэтнического взаимодействия;

• выявить особенности аккультурации караногайцев в начале XXI века.

Методы исследования. Целям и задачам нашего исследования отвечает следующий комплекс методов: включенное наблюдение; анкетирование (этнопсихологический опрос); исследование этнического самосознания караногайцев в контексте межэтнических отношений: проективный метод депривации структурных звеньев этнического самосознания (B.C. Мухина, 1992); методика выявления содержания этнического стереотипа Д. Катца и К.В. Брейли (D. Katz, K.W. Braly, 1933); шкала социальной дистанции Э.С. Богардуса (E.S. Bogardus, 1956); экспресс - диагностика межэтнической аккультурации Дж. Бери (J.W. Berry, 1994); методики исследования общего морального сознания (А.А. Хвостов, 2005); методика диагностики ценностных ориентаций; методика «решение моральных дилемм»; методика «нормы тактичности» (И.Г. Дубов, 1997).

Достоверность результатов исследования и обоснованность выводов обусловлены: конструктной валидностью использованных методов — представлены теоретические описания диагностируемого феномена; содержательной валидностью (репрезентативностью) — имеются задания на все рассматриваемые структурные звенья самосознания.

Для обработки полученных результатов использовались качественные методы анализа — феноменологические описания, контент - и дискурс-анализы текстов, бесед и интервью (нарративов). Статистические методы обработки данных - факторный анализ, кластерный анализ, критерий Фишера - ср* (угловое преобразование Фишера), критерий JL Закс, X2 (Хи — квадрат), Т - Тест (критерия Стьюдента), U - критерий Манна-Уитни.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось с 2004 по 2007 годы. Всего в исследовании приняли участие 200 испытуемых караногайцев старшего и младшего поколений (обоих полов), из них 100 — учащиеся 11 классов школы №2 совхоза Червленные-Буруны, школ №1 и №2 села Терекли-Мектеб, школы №1 аула Нариман, школы №1 аула Карагас, школы №1 аула Кунбатар Ногайского района республики Дагестан, а также студенты дагестанских вузов (в возрасте от 17 до 25 лет); 100 человек — представителей старшего поколения, жителей сел (Нариман, Терекли-Мектеб, Червленные-Буруны, Карагас, Кунбатар) Ногайского района (в возрасте от 40 до 80 лет).

Научная новизна. В предлагаемой работе впервые предпринята попытка изучения особенностей этнического самосознания личности административно и территориально разделенных народов (дагестанских караногайцев), проживающих в условиях полиэтнического Дагестана.

В исследовании показана хрупкая материя этнического и морального самосознания, как отдельной личности, так и этноса в целом, подверженных влиянию адатов, обычаев, традиций и обрядов, связанных с внутриэтнической (ногайской) и исторически сложившейся общедагестанской межнациональной идентичностью, с одной стороны, и новых ценностей стремительно изменяющегося мира, с другой стороны.

Показано, что в условиях измененного этнического статуса у личности растет потребность в социально-психологической защите: появляются новые идентичности, в том числе и гипертрофированные, носящие защитный характер.

Проведенный теоретический анализ идей, сопряженных с целями нашей диссертации, а также тщательно проанализированные результаты анализа нашего эмпирического исследовательского материала, позволили сформулировать положения, выносимые на защиту.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Самосознание караногайцев веками развивалось внутри традиционных этнокультурных условий своей общности. Однако с начала XX века Ногайская степь была разделена, как и весь ногайский народ, административно, политически между Дагестаном, Чечней и Ставропольским краем, что способствовало нарушению психологического пространства личности караногайца в пространстве природных, предметных, образно-знаковых и социальных реалий, а также в реальности внутреннего пространства (это положение совпадает с концептуальной позицией B.C. Мухиной).

При этом ценностные ориентации караногайцев в условиях полиэтнического Дагестана выражено фиксируются на традициях, мифах и так называемом этническом романтизме, характеризующемся внутриэтнической консолидацией и тоской по былому величию некогда целостного этноса.

Сегодня караногайцы открыто и с особым пристрастием отождествляют себя со своим исторически единым этносом через этноним, имена собственные, притязания на признание, половую идентификацию.

2. Караногайцы Дагестана имеют отличия в сравнении с другими народностями Дагестана в содержании морального самосознания, в ценностных ориентациях, в нормах тактичности и др. Различные формы социально-исторического развития определяют различия в содержании морального самосознания и способствуют сохранению культурной дистанции между этносами. Однако, общность религии обусловила некоторые сходства в моральных дилеммах и взаимопринятии этносов.

3. Сложная иерархическая структура, состоящая из разноуровневых идентичностей - от этнической (родовой), межэтнической (общедагестанской) до общероссийской и в настоящее время общепланетарной составляют особенность самосознания современных караногайцев.

При этом идентификация, как осознание тождества со своим этносом, с Россией и другими этносами Дагестана осуществляется не одинаково у молодежи и взрослых. Для караногайцев старшего поколения приоритетной идентификацией является общероссийская и только во вторую и третью очередь этническая и общедагестанская.

Тяготение взрослых караногайцев Дагестана к общероссийской идентичности подчеркивает с одной стороны осознанное принятие ценностей России, а с другой стороны ощущение чувства большей безопасности в составе России, нежели в составе Дагестана. Однако, для молодежи более приемлемой является в первую очередь идентификация с Дагестаном и со своим этносом, и только в третью очередь — с Россией. Такая вариативность связана с низкой социальной мобильностью и зрелостью молодежи

Выявленное в процессе исследования (анкетирования) мнение подавляющего большинства дагестанских караногайцев о меньших возможностях «своего» этноса по сравнению с «другими» этносами Дагестана, а также меньшую удовлетворенность национально-культурными, материальными и политическими потребностями на разных территориальных (общедагестанском и общероссийском) уровнях, детерминируют низкую этническую самооценку.

4. В условиях глобализации общественной жизни, в условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве, у дагестанских караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с другими этносами Дагестана, которые проявляются в так называемом этническом капсулировании. Этническое капсулирование, как результат латентного напряжения в этническом самосознании караногайцев, проявляется в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем этносе. Эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы: этническим статусом, отраженном в предпочтениях, в оценках, самооценках, в авто - и гетеростереотипах.

Этнический статус презентирует феномены межличностного и группового сознания, выступает в качестве катализатора межэтнических отношений и в этом контексте влияет на характер этнической напряженности. Этническая напряженность существует подспудно и открыто проявляется при стремлении молодежи к межэтническим бракам.

5. При проективной депривации ценностей «другим» дагестанским этносом у караногайской молодежи (обоих полов) происходит выраженное фрустрирование в форме агрессии, что говорит о напряженности этнического самосознания караногайцев в условиях многоэтнической среды.

6. В период переустройства миропорядка, под воздействием идей международного сообщества караногайцы проявляют сенситивность к социальным изменениям и достаточно лояльно воспринимают возможность идентификации с культурой международного сообщества, при этом имея в виду сохранение своей исконной этнической культуры, языка, традиций.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы как конкретный материал для построения работы в многонациональных школах и вузах различных регионов страны; как материал для построения программ воспитания культуры межнационального общения и толерантности у молодого поколения в условиях межэтнического взаимодействия; как материал для гармонизации межэтнических отношений в полиэтнической среде; для учета интересов разделенных и малых этносов при проведении национальной и социальной политики, а также при решении миграционных и земельных вопросов в условиях, провоцирующих аномалии развития этнического самосознания личности.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в докладах на международных и общероссийских научно-практических конференциях: «Проблемы сохранения толерантности в условиях полиэтнического и многоконфессионального региона». - Махачкала: ДНЦ РАН, 12-13 апреля 2007; «Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии». - Смоленск: РАН, СГУ, 29-30 мая 2008.

Структура и объем диссертации. Работа выполнена на 256 страницах и состоит из введения, двух глав, библиографии. Библиография состоит из 194 наименований, из них — 35 - на иностранных языках. В приложении на 42 страницах представлены методики и статистические данные исследований.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

1. Самосознание караногайцев веками развивалось внутри традиционных этнокультурных условий своей общности. Однако с начала XX века Ногайская степь была разделена, как и весь ногайский народ, административно и политически между Дагестаном, Чечней и Ставропольским краем, что способствовало нарушению психологического пространства личности караногайца.Этническое самосознание дагестанских караногайцев в условиях полиэтнического Дагестана в начале XXI века развивается под доминирующим влиянием традиционных ценностей, связанных с исторически сложившейся внутриэтнической идентичностью.Этническое самосознание личности дагестанских караногайцев отражает ценностное отношение к традиционной культуре: караногайцы открыто отождествляют себя со своим этносом через этноним, имена собственные, притязания на признание, половую идентификацию, социально-нормативное пространство личности. При этом ценностные ориентации остаются фиксированными на традициях, мифах и так называемом этническом романтизме, которые связаны с исторически сложившейся общеногайской внутриэтнической идентичностью и тоской по былому величию некогда единого этноса.2. Этнические стереотипы старшего поколения как эмоционально оценочные компоненты структуры самосознания личности проявляются: в традиционном отношении к имени — в культуре караногайцев сохранен первичный антропонимический фонд (утраченный большинством европейских народов) и элементы языческого отношения к имени (перемена имени в случае болезни ребенка, передача имен по наследству; имена-обереги; имена-ограничители); при этом семья идентифицирует носителя конкретного имени с родовым предком-тезкой; в специфике притязаний на признание — поощряется та часть этноса, которая знает и выполняет традиционные формы культуры общения и поведения; в своеобразии половой идентификации, выражающейся в традиционном магометанском воспитании детей, предполагающем неравенство полов: мальчики воспитываются в духе превосходства и исключительного положения в семье.3. Самосознание караногайской молодежи несет в себе тенденции традиционности.Имя для современной караногайской молодежи имеет традиционную ценность. Однако молодежь лояльно относится к новым привнесенным именам (различного происхождения).Притязание на признание также традиционно выражается в знании и соблюдении внутриэтнических норм и порядка социального поведения. Караногайцы притязают на внутриэтническое признание через традиционное ценностное отношение к полу, к семье, к роду, через физическое развитие (для мужчин), статус и материальное благосостояние, через соблюдение религиозно-обрядовой жизни, традиционных норм гостеприимства, уважения к старшим, взаимопомощь, образование. Существенной особенностью этнического самосознания молодых караногайцев сегодня становится увеличение конфессионального компонента (ислама), что выражается в ценностных ориентациях, в открытых высказываниях и поведении (посещении мечети, выполнении религиозных

обрядов).Половая идентификация у молодых караногайцев по-прежнему выражается в наличии половой дифференциации, определяющей и регулирующей отношения между представителями полов, чье поведение детерминировано традиционными представлениями о роли и месте мужчины и женщины. У караногайцев мужчина - «столп дома», продолжатель рода, смелый, независимый, защитник семейного очага. В женщине ценится скромность, терпение, покладистость, хозяйственность. Однако, в отличие от старшего поколения, в самосознании молодого поколения представлены как традиционные представления (неравноправие полов), так и требования современной жизни (сегодня образование придает не только юноше, но и девушке особый статус).Психологическое время личности заложено в традиционную преемственность отношений поколений и контролируются этими отношениями.Бытие в социально-нормативном пространстве также ориентировано на свою этничность, соответственно права и обязанности молодежи исходят от установленных традиционных нормативов поведения.«Права человека», как достояние европейского самосознания в XXI веке, пока отчуждены от самосознания караногайцев как некая абстракция.В то же время в самосознание караногайцев проникают новые ценности -

продукт интенсификации интеграционных процессов. Сегодня караногайцы, наряду с сохранением антропонимического фонда, подвластны влиянию глобализационных процессов. Это происходит через новые идентификации с именами собственными: и взрослые, и молодежь лояльно относятся к привнесенным именам различного происхождения; через притязания на признание: меняются приоритеты в одежде, вкусах, предпочтениях, появляются новые ценности и объекты профессиональных притязаний; через половую идентификацию: сегодня, наряду с жёстким мужским и женским разделением приоритетов, появляются тенденции к идентификации с западными моделями поведения мужчины и женщины.4. Интенсивная направленность на этнокультурные ценности своей общности составляет основную особенность этнического самосознания караногайцев, что отражается в их ответах на специально поставленные вопросы анкеты и реакциях на фрустрацию проективного метода. Караногайцы открыто отождествляют себя со своей этнической общностью через этноним, через отношение к своей этничности, через идентификацию с именем собственным, через традиционные притязания на признание, традиционную половую идентификацию в контексте социально нормативного пространства. При депривации указанных звеньев самосознания происходит выраженная фрустрация: фрустрация прявляется преимущественно в агрессивных реакциях. При этом фрустрации подвержены все звенья самосознания, что говорит о ценностном отношении караногайцев к своему этническому «Я».5. В условиях исторического межэтнического взаимодействия этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве, у караногайцев сохраняются традиционные проблемы при межличностном и межгрупповом общении с другими этносами Дагестана, которые проявляются в так называемом этническом капсулировании. Этническое капсулирование проявляется в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем этносе. Эти проблемы определяют особенности этнического самосознания, которые детерминированы: этническим статусом, отраженном в предпочтениях, в оценках, самооценке, в авто- и гетеростереотипах.Выявленное в процессе исследования (анкетирования) мнение подавляющего большинства караногайцев о меньших возможностях «своего» этноса по сравнению с «другими» этносами Дагестана, а также меньшую удовлетворенность национально-культурными, материальными и политическими потребностями на разных территориальных (общедагестанском и общероссийском) уровнях, детерминируют низкую этническую самооценку.Этнический статус презентирует феномены межличностного и группового сознания, выступает в качестве катализатора межэтнических отношений и в этом контексте влияет на характер этнической напряженности.Исследование авто - и гетеростереотипов караногайцев по линии приписывания характерных признаков «своему» и «другому» этносу выявило традиционные особенности: высокий уровень самоприятия, направленность на «свой» этнос. Авто - и гетеростереотипы характеризуются общей позитивной направленностью. Имеются позитивные совпадения в автостереотипах караногайцев. Но при этом, караногайцы не.отождествляют себя полностью ни с одной другой группой. Чувство вероисповедальной общности, похожесть по многим психическим свойствам и знание традиционных норм межличностного межэтнического общения являются основными признаками взаимопринятия и толерантности по отношению к другим этносам Дагестана. Однако, выявлена дистантность по отношению к другим дагестанским этносам, которая проявляется как на формальном, так и на неформальном уровнях, что говорит о напряженности этнического самосознания караногайцев.6. Особенностью самосознания современных караногайцев на фоне расширения идентичностей до масштабов общечеловеческих ценностей (Я -

землянин), является сохранение этнической (этнорегиональной): у взрослых сначала общероссийской, а затем общедагестанской, а у молодежи — общедагестанской, а затем общероссийской идентичностей.7. Моральное самосознание караногайцев имеет свою специфику и обличил, обусловленные традициями, обычаями, этнокультурными ценностями этноса.Моральное самосознание караногайской молодежи отличается от остальных основных этносов Дагестана (аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев и лезгин), которые в моральном сознании весьма близки друг другу. Прежде всего, отличие касается моральных ценностей и принципов, норм тактичности, при этом отличия главным образом выражены между женщинами, в меньшей степени - между мужчинами (караногайскими и

дагестанскими). Караногайцы в целом, особенно женщины, строже в отношении вербальной активности, но свободнее в отношении просьб об одолжениях материального плана — воспользоваться вещами и деньгами.Моральные ценности дагестанцев в целом отличаются от моральных ценностей караногайцев в нескольких отношениях. Прежде всего, нужно отметить, что караногайцы не склонны считать, что бороться со злом надо его средствами; добротой зло преодолеть невозможно, в отличие от дагестанцев в целом, которые выражают сомнения. Особенно отличие выражено у мужчин. Разногласия вызывает отношение к морали как к генетической заданности. Караногайцы, особенно женщины, вполне согласны с тем, что одни рождены добрыми, другие — порочными, в этом нет ни заслуги, ни вины, в отличие от дагестанцев, которые с этим не согласны.Караногаек от дагестанок в целом отличает внутренний локус контроля. Они более склонны ориентироваться на социальные ожидания, меньше берут на себя ответственность за поступки, поскольку это предопределено генетически, и вообще мораль относительна.При решении моральных дилемм очевидно только одно общее (типичное как для мужчин, так и для женщин) отличие молодежи Дагестана в целом от караногайской молодежи. Это решение вопроса о допустимости утаить на суде сведения, бросающие тень подозрений на невиновного человека. Здесь караногайцы занимают более жесткую позицию, считая это скорее недопустимым, тогда как дагестанцы ближе к сомнениям Тендерные различия у караногайцев обнаружены только у молодежи (но не выражены) и практически отсутствуют у лиц среднего возраста.С возрастом у караногайцев меняется само понимание морали. У мужчин существенно снижается «анархизм» в морали, увеличивается внутренний локус контроль. У женщин также очевидно изменение к функциям морали: она все менее определяется внешними факторами, все более становится делом собственных убеждений человека. Отношение к нормам тактичности меняется несколько в разных направлениях. У мужчин становится строже отношение к общению с незнакомыми людьми, у женщин несколько ослабляются нормы отношений на работе.8. В условиях глобализации общества подавляющее большинство исследованных караногайцев избирает приоритетную интегративную стратегию поведения, что говорит об успешной адаптации караногайцев к новым идеям мирового сообщества. При этом сохранение своей этнической идентичности является непременным условием. Меньшая по численности, но значительная по значимости (одна третья) часть караногайцев избирает сепаративную стратегию поведения. Обнаружены межгенерационные различия: взрослые караногайцы более склонны к интеграции, чем молодые, что говорит о социальной незрелости молодежного сознания. Маргинализация и ассимиляция единичны или равны Амбивалентность ответов отражает столкновение двух условий: с одной стороны, — отношение к традициям, консерватизм; с другой стороны, - принятие идей, типичных для глобализируемого общества.Указанная двойственность на декларативном уровне проявляется в выраженной готовности интегрироваться с новыми идеями мирового сообщества и носит внешний, не преобразующий характер, а на поведенческом уровне — в стремлении сохранить свою самобытность через адаты, традиции, внутриэтнический характер браков, религию и прочее.9. В условиях исторического межэтнического взаимодействия у современных караногайцев, сохраняются традиционные проблемы в процессе межличностного общения на межэтническом уровне.Межтническая напряженность существует подспудно, как и у всех малых и разделенных этносов, исторически сопряженных в едином геополитическом пространстве, и открыто проявляется при стремлении молодых людей к межэтническим бракам. Одобряются внутриэтнические браки, как механизм, обеспечивающий естественное обособление и самосохранение ногайского народа в условиях многонационального Дагестана.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Махмузова, Алина Вазирхановна, Москва

1. Абрамзон СМ. К вопросу о патриархальной семье у кочевников Средней Азии. // Краткие сообщения Института этнографии АН СССР, вып. 18.-М., 1957.-С. 115-124.

2. Абрамзон СМ. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. - Л.: Наука, 1971. - 94.

3. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. — М.: Изд-во МГУ, - 1990. — 135-240.

4. Акты Кавказской археологической комиссии. - Тифлис, 1881. - 17 - 777.

5. Андреева Г.М. Социальная психология. - М.: Изд-во МГУ, 1980. - С 224-225.

6. Андреева Г.М. Социальная психология. Учебник для высших учебных заведений. - М.: Наука, 1994. - 324 с.

7. Архипов А.П. Домашняя ногайская утварь. // Географические известия, вып. I .-СПб., 1 8 5 0 . -№78 . -С 12-21 .

8. Айгумова З.И. Этничексое самосознание молодежи в ситуации многополярного миропорядка. Монография. - М.: Прометей, 2005. -176 с.

9. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных: Пер. с англ. - СПб.: МФИН, 1992. - 93. И. Берне Р. Развитие «Я - концепции и воспитания». — М.: Прогресс, 1986.-264 с.

10. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. - М.: Наука, 1978.-С. 94-95 .

11. Бодалев А.А., Столин В.В. Общая психодиагностика. - М., 1987. - 247-290.

12. Боровиков В.П. Программа STATISTICA для студентов и инженеров. - М.: Компьютер Пресс, 2001. - 184 - 187.

13. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М.: Наука, 1983. — 413 с.

14. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973. - 284 с.

15. Бромлей Ю.В., Козлов В.И. Этносы и этнические процессы как предмет исследования // Этнические процессы в современном мире / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. - М.: Наука, 1987. - 5-29.

16. Вахромов Е.Е. Проблема человека: Самость и Я в психологии // Мир психологии. - 2002. - № 2. - 35.

17. Веселовский Н.И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время // Записки Российской академии наук по отделению исторических наук и филологии. Т. XIIL- Петроград, 1922. - №6 - 34.

18. Гаджиева Ш. Материальная культура ногайцев в XIX — начале XX вв. - М.: «Наука», 1976. - 125 - 222.

19. Гаджиева Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев XIX - начало XX вв. - М.: Наука, 1979. - 61 - 83.

20. Гаджимурадова З.М. Этническое самосознание дагестанцев на пороге XXI века (на материале сравнительного исследования этностереотипов старшего и молодого поколений аварцев и кумыков). - Махачкала: Издательство «Юпитер», 2002. - 192 с.

21. Гаджимурадова З.М. Этническое самосознание личности: структура, содержание, генезис: Монография. - М.: «Прометей» Mill У, 2006 -228 с.

22. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии (от Аристотеля до Декарта). - М.: Издательство МГУ, 1987. -216 с.

23. Гегель Г.В.Ф. Философия духа // Соч.: В 14 т. — Т. 3. Энциклопедия философских наук. - Ч.З.: Пер.с нем. -М . : Госполитиздат, 1977. - 371с.

24. Гимбатова М. Г. Духовная культура ногайцев в XIX — начале XX в. — Махачкала: Изд. дом «Эпоха», 2005. - 18 - 182.

25. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. Курс лекций. - М.: Изд-воМГУ, 1988.-С. 301.

26. Гласе Дж, Стэтли Дж. Статистические методы в педагогике и психологии: Пер. с англ. — М.: «Прогресс», 1976. — 249.

27. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. — Ростов- на-Дону: Издательство «Феникс», 1996. - 233 —237.

28. Государственный архив Краснодарского края, ф. 454, оп. 2., д. 697, л. 12.

29. Государственный архив Ставропольского края, ф. 249,оп. 3. д. 2584, л., 53.

30. Гринберг Л.Г., Новиков А.И. Критика современных буржуазных концепций справедливости. — Л.: Наука, 1977. - 172 с.

31. Губанов Н.И., Никольская Н.Н. О природной и социальной детерминации нравственности и криминального поведения // Философские науки . -2002 . -№ 2 . -С . 100-101.

32. Гумилев Л.Н. История людей и история природы. — М.: Экопрос, 1993. - 544.

33. Гусейнов А.А. Великие моралисты. - М.: Республика, 1995. - 5.

34. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор. // Соч., Т.5. М., 1953.-С. 233.

35. Дашдамиров А.Ф. К методологии исследования национально-психологических проблем. // Сов.этнография. - 1983. — № 2. — 64.

36. Дашдамиров А.Ф. Личность и нация. - Баку: Элм., 1976. - 226 с.

37. Дерманова И.Б., Коростылева Л А. Некоторые аспекты феномена самореализации // Психологические проблемы самореализации личности / Под ред. А.А. Крылова, Л.А. Коростылевой. — СПб.: Изд-во СПб. университета, 1997. - 25 - 26.

38. Джанибеков А. Ш. Сокровищница слов или ногайский фольклор, ч. III, л. 26, 32. Архив КЧНИИ, ф. 2, оп. 2, д. 5.

39. Джеймс У. Психология. Пер. с англ. - М.: Педагогика, 1991. - 368 с.

40. Джунусов М.С. Нация как социально-экономическая общность людей // Вопросы истории. - 1966. - № 4. - 38 - 45.

41. Дубко Е.Л. Анализ фундаментальных этических идей: Автореф. дис. ... докт. филос. наук. - М., 1989. - 5 - 29.

42. Дубко Е.Л. Риск морального выбора // Моральный выбор / Под ред. А.И. Титаренко. - М.: Изд-во МГУ, 1980. - 88.

43. Дубко Е.Л. Человек и моральный нигилизм в теории классического психоанализа // Социальная сущность и функции нравственности / Ред. кол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. - М.: Издательство МГУ, 1975. -С.118-127.

44. Дубов И.Г. Представления россиян о границах допустимого поведения в межличностном общении // Ментальность россиян / Под общ. ред. И.Г. Дубова. - М.: Имидж-Контакт, 1997. - 191 - 213.

45. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе.: T.I., кнЛ.-СПб., 1871.-С. 22-279.

46. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. — Л.: Наука, 1974. - 727 с.

47. Закс Л. Статистическое оценивание: Пер. с нем. - М.: «Статистика», 1976.-С. 309.

48. Здравомыслов А.Г. Конфликт интересов и кризис нравственных оснований мотивации поведения // Динамика ценностей населения реформируемой России. — М.: «Эдиториал УРСС», 1996. - 158 - 170.

49. Ибрагимов М.-Р.А., Аджиев A.M., Кельдасов Р. // Народы Дагестана / Отв. ред. А. Арутюнов, А.И. Османов, Г.А. Сергеева. - М.: Наука, 2002. - 492 - 507.

50. Иванова А.А. Психология этнической идентичности личности. — Краснодар: КГУ, 2001. - 90.

51. Иващенко А.В., Агапов B.C., Барышникова И.В. Я-концепция личности в отечественной психологии. Монография. - М.: МГСА, 2000 . -С. 8 7 - 8 9 .

52. Каган М.С. Философская теория ценности. - СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997.-С. 159.

53. Казарова Т.В. Этический анализ самосознания личности: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 1987. - 21 с.

54. Калмыков И. X., Керейтов Р. X., Сикалиев А. И. Ногайцы. — Черкесск: Ставропольское книжное изд-во, Карачаево-Черкесское отд-е, 1988. -С. 37-197.

55. Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев (К проблеме этногенетических связей ногайцев). — Ставрополь: КРЧ ИГИ, 1999. -176 с.

56. Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов: Пер. с англ. - Киев: ПАН ЛТД, 1994. - 159 - 160.

57. Кле М. Психология подростка. Психосексуальное развитие. - М.: Педагогика, 1991. - 140 - 144.

58. Клементьев Е.И., Пименов Е.Е. Язык, контакты и элементы этнической идентификации. IX Международный конгресс антропологических и этнографических наук. Доклады советской делегации. - М.: Наука, 1973. - 4 - 5.

59. Климова Г. Критерии определения групп «мы» и «они» // СОЦИС. - 2002 .-№6. - С . 94

60. Козлов В.И. О понятии этнической общности // Сов. этнография. - 1969.-№1.-С.101.

61. Козлов В.И. Проблема этнического самосознания и ее место в общей теории этноса // Сов. этнография. — 1974. — №2 - 54 — 72.

62. Кон И.С. Психология юношеского возраста. - М.: Изд-во «Просвещение», 1979. - 175 с.

63. Кон И.С. Ребенок и общество. - М.: Педагогика, 1988. - 264 с.

64. Кочекаев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского общества в XIX - начале XX вв. - Алма-Ата: Наука, 1973. -С. 34.

65. Крысько В.Г. Состояние и перспективы развития этнопсихологии в России // Мир психологии. - 1996. - № 2. - 114 - 127.

66. Крысько В.Г. Этническая психология: Учебное пособие. — М.: Академия, 2002. - 320 с.

67. Крысько В.Г., Деркач А.А. Этнопсихология. — Ч. 1. — М.: Институт молодежи, -1992. - 160 с.

68. Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок: Пер. с англ. - 2. изд., испр. - М.: Идея-Пресс, 2001. - 327 с.

69. Курмансеитова А. X. Библия на ногайском языке // Половецкая луна. - Черкесск, 1991. 98 - 100

70. Кушнер П.И. Национальное самосознание как этнический определитель. - М.: Инст. этнографии АН СССР, Вып. 6. Т. 8., 1949. -47 с.

71. Кэмпбелл Р. Как на самом деле любить детей // Пер. с англ. - М.: Знание,-1992.-С. 188.

72. Лазурский А.Ф. Избранные труды по общей психологии. К учению о психической активности. Программа исследования личности и другие работы. - СПб.: Алетейя, 2001. - 192 с.

73. Лапина Т.С. Социальные функции морали // Мораль и этическая теория / Под ред. О.П. Целиковой. - М.: Наука, 1974. - 79.

74. Левкович В.П., Кузмицкайте Л.Д. Формирование этнического сознания подростка в семье // Психол. ж. - 1992, Т. 13, - № 6. - 35 - 47.

75. Левкович В.П., Панкова Н.Г. Проблемы формирования этнического самосознания у детей в зарубежных учениях // Сов. этнография. -1973 . -№5.-С125-131 .

76. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Политиздат, 1975.-304 с.

77. Лурье СВ. Метаморфозы традиционного сознания личности. - СПб.: Тип-я им. Котлякова, 1994. — 288с.

78. Лященко О.Г. Влияние средств массовой коммуникации на формирование нравственного самосознания: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Ставрополь, 2003. — 13.

79. Майерс Д. Социальная психология. - СПб.: Питер, 1997. - 42.

80. Малявкин Г. Караногайцы. // Терский сборник, вып. 3, кн. 2. - Владикавказ, 1893.-С. 163.

81. Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений в 30 т. — 2-е изд. - Т. 3. - М.: Госполитиздат, 1955. — 629 с.

82. Меховский М. Трактат о двух Сарматиях. - М. - Л.: АН СССР, 1936. - 58-59.

83. Мид Дж. Аз и Я // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. -М . : МГУ, 1994. - 227-237.

84. Мирзоев Ш. А. Народная педагогика Дагестана. — Махачкала: Дагучпедгиз, 1992. — 27 с.

85. Митина Л.М. Психология развития конкурентоспособной личности. - М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2002. - 10.

86. Михеева И.Н. Психология морального конфликта // Мораль: противоречия и конфликты / Под ред. Н.А. Головко. - М.: ИФАН, 1987. - 4 2 -43 .

87. Михеева И.Н. Я-концепция и конфликт в сфере нравственной жизни личности // Самосознание и защитные механизмы личности. Хрестоматия / Ред.-сост. Д.Я. Райгородский. - Самара: Издательский Дом «БАХРАХ-М», 2003. - 244.

88. Муртузалиев СИ. Этнопсихологические аспекты межнациональных отношений в «зоне нестабильности» (эмпирические исследования в Дагестане и на Северном Кавказе). - Махачкала: Изд-во ДНЦ РАН, 2006. - 161 с.

89. Мухина B.C. Проблемы генезиса личности. М.: МГПИ, 1985. - 105 с.

90. Мухина B.C. Этнопсихология: настоящее и будущее // Психологический журнал, 1994. -Т. 15. — №3. — 42 - 49.

91. Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты.). — Екатеринбург: ИнтелФлай, 2007. - 609 с.

92. Мухина B.C. Психодиагностика развивающейся личности: проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (дети, подростки, молодежь: 9 -18 лет). - Архангельск, 1994. - 40 с.

93. Мухина B.C. Современное самосознание народов Севера // Психол. ж. - 1988. - Т. 9, - № 4. - 44 - 52.

94. Мухина B.C. Личность в условиях этнического возрождения и столкновения цивилизаций: XXI век // Развитие личности. - 2002. — №1 . -С . 16-39.

95. Низовских Н.А. Психосемантическое исследование ценностно- мотивационных ориентации личности // Психологический журнал. — 2005. - Т. 2 6 . -№3 . - С . 26.

96. Османов Г.Г. Современный Дагестан: геополитическое положение и международное отношение. -Махачкала: Юпитер, 1999. - 90 с.

97. Очерки истории Карачаево-Черкесии. T.I. - Ставрополь, 1967. - 386

98. Пашин П.Н. Из поездки к ногайцам с антропологической целью. // Русский антропологический журнал, т. VIII. - М., 1912. — № 1(29). - 37.

99. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: Исследование формы репрезентации в обыденном сознании. — М.: Изд-воМГУ, 1983.-С.176.

100. Пименов В.В. Удмурты. - Л.: Лениздат., 1973. — 430 с.

101. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. — М.: Наука, 1997. — 81 - 192.

102. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. — М.: Наука, 1966. - 214 с.

103. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1979. — 125-126. Юб.Прошкина В.М. Особенности психологической защиты при нравственных девиациях у студентов: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. -М., 1990,- 20 с.

104. Рубинштейн Л. Основы общей психологии. - 2-е изд. - М.: «Учпедгиз», 1946. - 704 с.

105. Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. — СПб., 1895. — 350.

106. Сергеева О. А. Роль этнокультурной и социокультурной маргинальности в трансформации цивилизационных систем // Общественные науки и современность. - 2002. — № 5. - 104 - 114.

107. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. - СПб.: Речь, 2002. - 29 - 178.

108. Сидоренко Н.И. Социальные нормы и регуляция человеческой деятельности. - М.: Издательство РЭА, 1995. — 184 с.

109. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. - 5-е изд. - М.: Политиздат, 1983.- 445 с.

110. Смирнова Я.С. К типологии обычаев умыкания (по материалам народов Северного и Западного Кавказа). // Проблемы типологии в этнографии. - М.: Наука, 1979. - 72 - 112.

111. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. XIX — первая половина XX в. - М., 1983. - 72 — 78.

112. Снежкова И.А. К проблеме изучения этнического самосознания у детей и юношества // Сов. этнография. - 1982. - №1. - 24 — 31.

113. Согомонов Ю.В. Этапы становления мировоззренческих представлений в нравственном сознании // Моральный выбор / Под ред. А.И. Титаренко. - М.: Издательство МГУ, 1980. - 251.

114. Солдатова Г.У. Межэтническое общение: когнитивная структура этнического самосознания // Познание и общение. — М., 1988. — 111 -114.

115. Солдатова Г.У. Этническое самосознание и этническая идентичность // Этническая психология. Хрестоматия / Под ред. А.И. Егоровой. — СПб.: Речь, 2003.-С. 189-196.

116. Сосновский Б.А. Лабораторный практикум по общей психологии. — М.: «Просвещение», 1979. - 126 - 135.

117. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. - М.: Политиздат, 1972- 303 с.

118. Старовойтова Г.В. Некоторые методические аспекты, определения предметной области этнопсихологии // Социальная психология и общественная практика: Сборник статей / Отв. ред. Е.В. Шорохова, В.П. Левкович. -М . : Наука, 1985 - 233 с.

119. Старовойтова Г.В. О предметной области этнопсихологии // Сов. этнография. - 1983. - №3. - 78 - 85.

120. Столин В.В. Методики психодиагностики самосознания // Общая психодиагностика. - СПб.: Речь, 2004. - 359 - 374.

121. Столин В.В. Опросник самоотношения // Общая психодиагностика. - СПб.: Речь, 2004. - 374 - 379.

122. Столин В.В. Самосознание как объект психодиагностики // Общая психодиагностика. — СПб.: Речь, 2004. - 346 — 359.

123. Столин В.В. Самосознание личности. - М.: Издательство МГУ, 1983. — 284 с.

124. Темнова Л.В. Специфика мыслительного процесса решения нравственных задач: Автореф. дис.... канд. психол. наук. — М., 1991. - 20 с.

125. Терентьева Л.Н. Определение своей национальной принадлежности подростками в национально - смешанных семьях // Сов. этнография. — 1969.-C.20-30.

126. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. - СПб., 1884. - 285 - 474.

127. Титаренко А.И. Специфика и структура морали; проблемы структуры нравственного сознания // Мораль и этическая теория / Под ред. О.П. Целиковой. - М.: Наука, 1974. - 7 - 49.

128. Титаренко А.И. Сущность поступка и его место в структуре морального выбора // Моральный выбор / Под ред. А.А. Гусейнова и др. - М.: Издательство МГУ, 1980. - 97 - 137.

129. Торндайк Э. Принципы обучения, основанные на психологии: Пер. с англ. // Основные направления психологии в классических трудах. Бихевиоризм. - М.: ООО «Издательство ACT-ЛТД», 1988. - 9 -248.

130. Фалеев А.Н. Морально-ценностные факторы становления и развития нравственного самосознания в условиях современной цивилизации: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 1992. - 20 с.

131. Филимоненко Ю.И. Жизненный путь: самореализация личности с опорой на подсознание // Психологические проблемы самореализации личности / Под ред. А.А. Крылова, Л.А. Коростылевой. — СПб.: Изд-во СПб. университета, 1997. - 65.

132. Фливберг Б. Кейс - стади в контексте качественно - количественной проблематики // СОЦИС. - 2004. - № 9. - 17.

133. Фрейд 3. «Я» и «Оно». - Тбилиси: Мерани, 1991. - 67 - 73.

134. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. - М.: Наука, 1989. - 455 с.

135. Фрейд З.Введение в технику детского психоанализа. - М., 1991. Вып. 1.-С. 72.

136. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. -М . : Ренессанс, 1992.-289 с.

137. Хвостов А.А. Моральное сознание личности: структура, генезис, детерминанты. Монография. - М.: Издательство «Прометей» МПГУ, 2005. - 472 с.

138. Хвостов А.А., Гаджимурадова З.М. Моральное самосознание студенческой молодежи двух культур: дагестанская и русская традиции. Монография. - М.: Прометей, 2005. - 292 с.

139. Хорни К. Культура и невроз // Психология личности. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А. Пузырея. - М.: Издательство МГУ, 1982. - 97-105.

140. Хотинец В.Ю. О содержании и соотношении понятий этническая самоидентификация и этническое самосознание // СОЦИС. - 1999. - № 9 . -С . 67-74.

141. Хотинец В.Ю. Этническое самосознание. - СПб.: Алетейя, 2000- 235с.

142. Цаллагова 3. Б. Этнопедагогическая афористика // Мастер. №6. - М., 1996.-С. 4 6 -48 .

143. Чебоксаров Н.Н. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых // Сов. этнография. - 1967. - № 4. - 47 - 100.

144. Чеснокова И.И. Самосознание личности / В кн. Теоретические проблемы психологии личности. - М.: Наука, 1974. - 209 - 320.

145. Чистов Н.В. Этническая общность, этническое сознание и некоторые проблемы духовной культуры // Сов. этнография. - 1972. - №3. - 73 - 85 .

146. Чудновский В.Э. Смысл жизни и судьба. — М.: Издательство «Ось-89», 1997.-208 с.

147. Шимановский Д.С. Моральное самосознание. Этико-философский аспект. - Киев: Вища школа, 1986. — 144 с.

148. Шихирев П.Н. Психика и мораль в конфликте (О воспитательной силе зла) // Общественные науки и современность. — 1992. — № 3. - 30.

149. Штомпка П. Социология социальных изменений: Пер. с англ. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 416 с.

150. Штракс Г.М. Социальное противоречие. - М.: Мысль, 1979. - 158 с.

151. Энциклопедический словарь. - Т. 1. // Ф.А. Брокгауз, И.О. Ефрон. - СПб., 1890.

152. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М., Прогресс, 1996. - 340 с.

153. Berry J.W. Annis R.C. Acculturative stress: The role of ecology, culture and differentiation // Journal of Cross-Cultural Psychology. - 1974. - Vol. 5. -№ 5 . - P . 382-406.

154. Bios P. An Adolescence. A psychoanalytic interpretation. - N. Y. The free press of Glencoe, Inc., 1962. - p . 269.

155. Christensen P.N., Rothgerber H., Wood W., Matz D.C. Social Norms and Identity Relevance: A Motivational Approach to Normative Behavior // Personality and Social Psychology Bulletin. - 2004. - Vol. 30. - №10. - P. 1295-1297.

156. Ericson E. Childhood And Society. N. Y.: Norton, 1963. - P. 52 - 67.

157. Ericson E. Identity, youth and Crisis. N. Y.: Norton, 1968. - P. 36 - 49.

158. Erikson E. Identity and the Life Cycle: Psychological Issues. N. Y.: IUP, 1959.P.64-82.

159. Gibbs J.C., Basinger K.S., Fuller D. Moral maturity: measuring the development of sociomoral reflection. - Hillsdale (New-York) etc.: 1.awrence Eribawm associates, 1992. - XII, 218 p.

160. Hall.H., Flncham F.D. Self-Forgiveness: The Stepchild of Forgiveness Research // Journal of Social and Clinical Psychology. - 2005. - Vol. 24. -№5. - P. 623.

161. Harding C.G. Intention, contradiction and the Recognition of Dilemmas // Moral dilemmas: Philosophical and psychological issues in the development of moral reasoning / Ed. by C.G. Harding. - Chicago: Precedent Publishing, 1985.-P. 53.

162. Harris N. Reassessing the dimensionality of the moral emotion // British Journal of Psychology. - 2003. - Vol. 94. - № 4. - P. 458.

163. Kats D., Braly K. Racial Prejudices and Racial Stereotypes. Journal of Abnormal and Social Psychology. 1935, 30.-p. 175 - 193.

164. Kats D., Braly K. Racial Stereotypes in one hundred College Students. Journal of Abnormal and Social Psychology. 1933, 28. - p. 280 - 290.

165. Klapp O.E. Collective search for identity. - New-York: Holt, Rinehart and Winston, 1969.-P. 185.

166. Kohlberg L. Moral stages and moralization: the cognitive-developmental approach // Moral development and behavior: theory, research, and social issues / Ed. by T. Lickona. - New-York etc.: Holt, Rinehart and Winston, 1976.-P. 31-53.

167. Kohlberg L. Resolving Moral Conflicts within the Just Community // Moral dilemmas: Philosophical and psychological issues in the development of moral reasoning / Ed. by C.G. Harding. - Chicago: Precedent Publishing, 1985.-P. 71-97.

168. L'EcuerR.Le concept desoi.-Paris, 1978.-P. 114-115, 128.

169. Lefebvre V. Algebra of Conscience. - Dordrecht etc.: D. Reidel Publishing Company, 1982. -XXVI, 194 p.

170. Lewis Y. The Self as a Moral Concept // British Journal of Social Psychology. - 2003. - Vol. 42. - P. 2. - P. 232.

171. McFall L. Integrity // Ethics and personality: Essays in moral psychology / Ed. by J. Deigh. - Chicago; London: The university of Chicago press, 1992. - P. 87-89.

172. Mead J. Mind, Self and Society. - Chicago, 1934. - P.43 - 49.

173. Phinney J. Ethic identity in adolescents and adults: review of research // Psychological Bulletin, 1990, v. 108, p.449 - 514.

174. RadloffW. W. Aus Sibirien. Bd. 1, Leipzig, 1881. - S.131.

175. Schlatter D. Brtichstucte aus einigen Reisen nach dem Sudlichen Russland in den Jahren 1822 bis 1828. St. Gallen -Bern, 1836. - S.295.

176. Schneiderman L. The psychology of social change. - New-York: Human sciences press, inc., 1988. - P. 105-106.

177. Stonequist E.V. The problem of the marginal man // American Journal of Sociology. -1935. - Vol. 41. - P . 1-12.

178. Tajefell N. Aspects of National and Ethnic Loyality. Soc. Scienct Inform N 9 (3). Oxford - Edinbourgh. 1971. - P. 97 - 109.

179. Tajefell N. Intergronp behavionr, Soc. Comparison and Social Change. Katz - Newcomb lectures. Ann - arbor, 1974. - P. 102 - 111.

181. Weis F. Self- elienation: Dynamics and Therapy // In: E & M Josephson Man alone: elienation in modern society. - N. Y. Dell Publishing Co, 1969. - p . 463-479.

182. Wright D. The Psychology of Moral Behaviour. - Harmondsworth: Penguin Books, 1978.-P. 210.

183. Wylie R.S. The Self - concept. A critical survey of certinent research literature. - Lincoln, 1961. - P.6.

184. Wylie R.S. The Self - concept. Vol. I. A review of methodological considerations and measuring instrumtnts. Lincoln, 1974. - P. 174.