Личностные корреляты посттравматического стресса

Котельникова, Анастасия Владимировна

Темы диссертаций по психологии » Общая психология, психология личности, история психологии

автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Личностные корреляты посттравматического стресса

Автореферат

Автор научной работы: Котельникова, Анастасия Владимировна
Ученая степень: кандидата психологических наук
Место защиты: Москва
Год защиты: 2009
Специальность ВАК РФ: 19.00.01

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Личностные корреляты посттравматического стресса"

На правах рукописи

Котельникова Анастасия Владимировна

ЛИЧНОСТНЫЕ КОРРЕЛЯТЫ ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОГО СТРЕССА (НА МАТЕРИАЛЕ ВЫБОРКИ ВЫНУЖДЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ)

□□3470727

Специальность 19.00.01 - Общая психология, психология личности, история психологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

2 8 МАЯ 2009

Москва-2009

003470727

Работа выполнена в Лаборатории психологии посттравматического стресса Института психологии Российской Академии Наук.

Научный руководитель -

кандидат психологических наук Падун Мария Анатольевна

Официальные оппоненты: доктор психологических наук, профессор

Сухарев Александр Владимирович, кандидат психологических наук, доцент Блинникова Ирина Владимировна

Ведущая организация - Московский Гуманитарный университет, кафедра общей психологии и истории психологии

Защита диссертации состоится "11" июня 2009г. в 14.00 час. на заседании диссертационного совета Д.002.016.02 при Учреждении Российской академии наук Институте психологии РАН по адресу: 129366, Москва, ул. Ярославская, д. 13.

Автореферат разослан "_"_2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат психологических наук

Савченко Т.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Произошедшие на рубеже XX-XXI веков изменения во внутренней и внешней политике России определили высокую актуальность проблемы мшрации. В отличие от добровольной перемены места жительства (в поисках, например, улучшения жизненных условий), вынужденно люди переезжают, как правило, вследствие военных действий, притеснения властей, дискриминации по национальному признаку или религиозным убеждениям. Изначальный конфликт между отсутствием позитивной мотивации к переезду и физической невозможностью дальнейшего пребывания на исторической родине, травматизация психики, определяемая причинами и историей миграции, а также трудности адаптации на новом месте определяют формирование весьма специфического опыта вынужденных переселенцев, который выходит за рамки обычного и повседневного.

Принимая решение об отъезде с исторической родины, люди, как правило, оказываются в ситуации, когда вполне сложившиеся жизненные структуры рушатся, и практически не остается сколько-нибудь ясных и четких ориентиров, определяющих дальнейшее развитие событий. Выбирать приходится между будущим и прошлым, неизвестностью и неизменностью, тревожной неопределенностью и чувством вины за упущенные возможности. Детальное изучение феноменологии вынужденной миграции предоставляет возможность осмыслить переживания людей, «зажатых» между невозможностью и необходимостью, вынужденно приехавших в «свою» Россию и неожиданно оказавшихся в ней «чужаками», и оценить их нынешний психологический статус в ракурсе эффективности принятого когда-то решения о переезде.

Рассматривая в настоящей работе вынужденное переселение как трудноразрешимую жизненную ситуацию, когда перед человеком возникает задача совладания со сверхсложными обстоятельствами, мы опирались на положения психиатрического стандарта, используемого российскими клиницистами, где вынужденная миграция специально отмечается как одна из «аномальных психосоциальных ситуаций», связанных с повышенным риском возникновения психических нарушений («Многоосевая классификация.,.», 2003), и интерпретировали последствия переживания вынужденного переселения в рамках концепции посттравматического стресса, крайние варианты которого выражаются в развитии посттравматического стрессового расстройства. Адаптационные ресурсы анализировались на когнитивно-личностном уровне, операционализированном посредством базисных убеждений -интегративного объяснительного конструкта социально-когнитивных теорий личности (Bruner,1960; Франселла, Баниистер, 1987; Janoff-Bulman, 1989; Fiske, Taylor, 1991), и на субъектном уровне посредством широко известного в контексте экзистенциально-

гуманистического направления психологической мысли конструкта смысложизненных ориентации личности (Леонтьев, 2003).

Целью диссертационного исследования является изучение личностных коррелятов посттравматического стресса у вынужденных переселенцев.

В соответствии с данной целью определены следующие задачи;

Теоретические:

1. Проанализировать особенности вынужденной миграции как аномальной психосоциальной ситуации;

2. Описать ресурсы совладания со стрессом у вынужденных переселенцев;

3. Изучить роль базисных убеждений как глубинной детерминанты совладания с последствиями психической травматизации;

4. Изучить вклад смысловых образований личности в процесс преодоления трудных жизненных ситуаций.

Эмпирические:

1. Разработать и провести апробацию модифицированной версии опросника «Шкала базисных убеждений Р.Янофф-Бульман;

2. Исследовать выраженность наличного психического дистресса', а также различия в характеристиках базисных убеждений и смысложизненных ориентации в группах вынужденных переселенцев, покинувших территорию Чеченской республики до начала военных действий, с началом войны и никогда не выезжавших за пределы республики в статусе беженца или вынужденного переселенца;

3. Выделить личностные характеристики, опосредующие определение мигрантского статуса2 испытуемых;

4. Проанализировать вклад стрессора «военные действия» в структуру мигрантской травмы: сопоставить степень выраженности признаков посттравматического стресса и

' Под «наличным психическим дистрессом» в настояшей работе понимается совокупность признаков негативных эмоциональных состояний (депрессии, тревоги, враждебности и т.д.), диагносцируемых по методике БСЫИ-Я

2 Понятие «мигрантский статус» подразумевает различия в травматическом опыте испытуемых, связанные с тем, какое решение было принято ими в трудной жизненной ситуации (переехали до начала военных действий - переехали после начала войны - никогда не покидали пределов исторической родины в статусе беженца или вынужденного переселенца).

характеристики базисных убеждений у групп переселенцев, имеющих опыт пребывания на территории боевых действий и не имеющих такового;

5. Исследовать взаимосвязи смысложизненных ориентаций и базисных убеждений личности с психологическими последствиями стресса вынужденного переселения.

Объектом исследования является личностные корреляты посттравматического стресса у вынужденных переселенцев из г.Грозного.

Предметом исследования выступает взаимосвязь личностных свойств, базисных убеждений, а также смысложизненных ориентаций с интенсивностью посттравматического стресса.

Теоретико-методологической основой исследования являются субъекгно-деятельностный подход (С.Л.Рубинштейн, А.В.Брушлинский, Л.И.Анцыферова); интегративный подход к проблеме посттравматического стресса (Н.В.Тарабрина); концепция психической травмы Р.Янофф-Бульман; представления о личностных смыслах в трудах отечественных и зарубежных исследователей (В.Франкл, А.Н.Леонтьев, Д.А.Леонтьев); теория экзистенциального выбора С.Мадди.

Методики исследования:

1. Модифицированный вариант методики «Шкала базисных убеждений» Р.Янофф-Бульман в адаптации М.Падун, А.Котельниковой;

2. Опросник оценки выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-R), адаптированный Н.В.Тарабриной с соавторами;

3. Шкала оценки влияния травматического события М.Горовица, адаптированная Н.В.Тарабриной с соавторами;

4. Личностный опросник Big Five (форма S) в адаптации С.Д.Бирюкова;

5. Опросник депрессивности А.Бека (Beck Depression Inventory);

6. Тест смысло-жизненных ориентаций (СЖО) в адаптации Д.А.Леонтьева;

7. Шкала социальной желательности Д.Марлоу и Д.Крауна.

Достоверность научных результатов обеспечивалась адекватностью применяемых методик, анализом и проверкой полученных данных с помощью различных статистических процедур. Статистическая обработка данных проводилась при помощи статистической программы «Statistica 6.0» и включала факторный (эксплораторный и конфирматорный),

корреляционный, однофакторный дисперсионный, дискриминантный анализы, оценку надежности методики, а также анализ значимости различий.

Гипотезы исследования:

1. Интенсивность наличного психического дистресса у вынужденных переселенцев на момент исследования связана с принятым ими решением об отъезде с исторической Родины, при этом характер принятого решения опосредуется личностными характеристиками испытуемых.

2. Уровень выраженности признаков посттравматического стресса соотносится с комплексным характером феномена вынужденной миграции: переселенцы, имеющие опыт пребывания на территории боевых действий, демонстрируют более высокий уровень посттравматических стрессовых реакций.

3. Базисные убеждения личности и система жизненных смыслов у вынужденных переселенцев связаны с интенсивностью посттравматического стресса.

Научная новизна и теоретическая значимость работы:

В исследовании проанализировано современное состояние проблемы стресса вынужденного переселения. Особое внимание уделено изучению экзистенциальных переживаний лиц, вынужденно покинувших историческую Родину. Освещается тема собственной ответственности человека за принятие решения в трудной жизненной ситуации: впервые на отечественном материале выявлены личностные характеристики, опосредующие этот процесс.

Расширена теоретическая и методическая база для изучения базисных убеждений: в исследовании проведена апробация и стандартизация модифицированного варианта методики «Шкала базисных убеждений», при этом на материале обследованной выборки показано, что картина мира испытуемых, описанная в терминах базисных убеждений, никак не соотносится с национальным признаком, что позволяет вести речь о применении апробированного варианта методики в кросс-культурных исследованиях.

Ресурсы совладания со стрессом в ситуации вынужденного переселения проанализированы на когнитивно-личностном уровне индивидуальности. Получены новые данные, характеризующие природу взаимосвязи свойств и состояний личности в ситуации принятия решения в трудных жизненных обстоятельствах.

Практическая значимость исследования:

Полученные в исследовании результаты имеют значение для детального изучения феномена вынужденной миграции и разработки индивидуальных программ поддержки и реабилитации лиц, перенесших вынужденное переселение, с целью преодоления негативных последствий пережитых событий, облегчения социокультурной адаптации и поддержания психического здоровья.

Апробированный и валидизированный в исследовании модифицированный вариант методики «Шкала Базисных Убеждений» может быть использован в практической работе для диагностики нарушений представлений об окружающем мире и собственном «Я». Показанную взаимосвязь некоторых характеристик личности и способности к принятию жизненно важного решения в условиях вынужденной миграции предполагается учитывать при разработке методов психологической коррекции психических состояний лиц, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.

Положения, выносимые на защиту:

1. Интенсивность наличного психического дистресса у вынужденных переселенцев связана с принятым ими решением об отъезде с исторической Родины: больший дистресс переживают лица, оставшиеся на территории постоянного проживания - те, кто в разное время смог уехать, демонстрируют меньший уровень травматизации, большую осмысленность жизни и более позитивные базисные убеждения;

2. Мигрантский статус связан с личностными характеристиками испытуемых: первыми принимают решение о переезде лица, обладающие высокой открытостью к усвоению нового опыта, затем к ним присоединяются экстраверты, остаются на Родине -интровертированные индивиды с высоким уровнем негативной эмоциональности

3. Для мигрантов с низким уровнем выраженности посттравматического стресса характерны более позитивные базисные убеждения о ценности и значимости собственного «Я» и возможностях контролировать происходящие в жизни события; выраженная интернальность и большая осмысленность жизни, удовлетворенность самореализацией в прошлом и настоящем, наличие целей в будущем.

4. Невысокая убежденность в справедливости окружающего мира у лиц, покинувших Родину в результате военных действий, связана с успешностью совладания со стрессом в ситуации вынужденного переселения.

Апробация работы. Теоретические и эмпирические результаты исследования обсуждались на заседаниях Лаборатории психологии посттравматического стресса Учреждения

Российской академии наук Института психологии РАН (2006-2008 гг.), итоговой научной сессии Учреждения Российской академии наук Института психологии РАН (2008 г.). Апробация диссертации проведена 18.12.2008 на совместном заседании Лаборатории психологии посттравматического стресса и Лаборатории психологии личности Учреждения Российской академии наук Института психологии РАН.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, выводов, заключения, списка литературы и приложений. Основное содержание диссертации изложено на 133 страницах машинописного текста. Список литературы содержит 119 источников, в том числе 37 источников на английском языке. Работа иллюстрирована 28 таблицами и 7 рисунками.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы, формулируются цель и задачи исследования, описываются методические средства их реализации, показывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, представляются положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Вынужденная миграция как аномальная психосоциальная ситуация» является теоретическим обоснованием диссертационного исследования. В ней представлен теоретический обзор проблемы переживания трудной жизненной ситуации в отечественной и зарубежной литературе.

Рассматриваются отличительные признаки ситуации вынужденной миграции, которая характеризуется длительным состоянием стресса высокой интенсивности, с высокой степенью вероятности влекущего за собой развитие посттравматических стрессовых нарушений.

Обозначаются основные понятия, используемые в проблемном поле психологии переживания трудных жизненных ситуаций: «стресс», «травма», «посттравматический стресс». Анализируются теоретические подходы, объясняющие развитие признаков посттравматического стресса. В качестве одного из методологических оснований исследования обозначается интегративный подход (Гарабрина, 2008) к проблеме посттравматического стресса. Описывается специфика стрессовых переживаний вынужденных переселенцев, а также виды экстремальных воздействий, с которыми приходится сталкиваться людям, вынужденно меняющим место жительства. Проанализирован процесс социально-психологической адаптации мигрантов: на новом месте жительства им приходится испытывать на себе воздействие так называемого «культурного шока», стресса аккультурации, негативного

отношения принимающего населения, мигрантофобии. В комплексе проблем, характерных для вынужденных переселенцев, особое место занимают психологические последствия депривации и изоляции (Гриценко, 2000; Солдатоеа, Шайгерова, 2001; Ключникова, 2001; Соколова, 2001; Степанов, 1993; Филиппова, 1997; Furnham, 1986; Gurr, 1993). Приводятся результаты исследований, посвященных изучению посттравматических состояний и ресурсов совладания у вынужденных переселенцев.

В главе также освещаются различные подходы и классификации предикторов успешности совладания с психотравмирующими обстоятельствами (Hobfoll, 1994; Бодров, 2006; Breslay, 1991; Blanchard, 1995; Ehlers, 2004). Степень выраженности признаков посттравматического стресса соотносится с собственными параметрами стрессора (например, интенсивность и длительность воздействия); преморбидными индивидно-личностными характеристиками (высокий уровень нейротизма, интроверсия, низкий уровень интеллекта, принадлежность к женскому полу и к этническому меньшинству, возраст на момент травмы, эмоциональная ригидность и т.д. (Davidson, 1993; Fontana, 1993; Van der Veer, 1998; Тхостов, 2001; Pitman, 1991; Тарабрина, 2008; Лазебная, 2001; Быховец, 2007); наличием социальной поддержки, а также целым рядом личностных диспозиций, на первый план среди которых выходят особенности когнитивной переработки стрессогенных переживаний, когнитивная сложность, локус контроля и стиль интерпретации событий (Triandis, 1994, Солдатоеа, 2002; Лебедева, 1995; Балабанова, 2000; Василенко, 2003; Михайлова, 2000).

В рамках трехуровневого подхода к анализу человеческой индивидуальности (Ананьев, 1982; Мерлин,1968) дается теоретическое обоснование операционализации измерительных конструктов эмпирического исследования, в качестве ведущих когнитивно-личностных ресурсов совладания со стрессом вынужденного переселения выделяются смысложизненные ориентации и базисные убеждения личности.

Анализируется роль смысловых образований личности в совладании с трудными жизненными ситуациями. Приводится исторический обзор развития понятия «смысл» как объяснительного конструкта. Показано, что в зарубежной психологии преобладают исследования преимущественно смысложизненной проблематики (Франки, 1999; Langle, 1994; Maddi, 1983), в отечественной - уклон делается на изучение смысла как единицы сознания, деятельности, личности (Леонтьев А.Н.,1975; Леонтьев Д.А., 2003; Серый, 2002). Обосновывается положение о том, что экзистенциально-гуманистический подход является одним из наиболее перспективных для анализа процесса совладания с трудными жизненными ситуациями, поскольку именно в рамках этого направления оказываются органично сопряженными концепты смысла, ответственности и собственной активности субъекта в момент принятия решения, а функция смысловых образований в структуре личности

позиционируется как регуляторная, конституирующая. Приводятся данные эмпирических исследований по роли смысложизненных ориентаций в совладении с последствиями воздействия экстремального стрессора (Мазур, 1983; Полетаева, 2005). Дается определение системы личностных смыслов как динамичного интегративного образования, представляющего собой индивидуализированное действительное отношение личности к ситуации, осознаваемое как «значение - для - меня», в основе которого лежат направленность личности, уровень притязаний, ценности, роли, образ «Я» и другие особенности самосознания.

Проанализирована также роль базисных убеждений личности в процессе совладания с посттравматическим стрессом. Понятие "базисные убеждения" возникло и развивается на пересечении когнитивной (Bruner, I960; Франселла, Баннистер, 1987; Bruner, 1960), социальной (Fiske, Taylor, 1994; Lemer,1980; Rubin, Peplau, 1975 ), а также клинической психологии (Бек., 2003; Эллис, Драйден, 2002;), которые (каждая со своих позиций) пытаются ответить на вопрос о том, каким образом человек конструирует свои представления об окружающем мире и собственном "Я". В целом базисные убеждения определяются как имплицитные, глобальные, устойчивые представления о мире и о себе, оказывающие влияние на мышление, эмоциональные состояния и поведение человека. Их роль в интеграции экстраординарного опыта в структуру человеческой индивидуальности рассмотрена в рамках концепции психической травмы Янофф-Бульман (Janoff-Bulman, 1992; 1998), суть которой сводится к следующему: людям свойственно истолковывать происходящие с ними события так, чтобы поддерживать стабильность субъективной картины мира, обеспечивающей необходимую опору в постоянно меняющейся реальности. Индивид конструирует свой жизненный опыт, пытаясь достичь чувства безопасности, основываясь на имплицитной внутренней структуре, включающей в себя убеждения о доброжелательности окружающего мира, его справедливости, а также представления о собственном "Я".

Базисные убеждения обеспечивают человека ощущением защищенности и стабильности, однако есть ситуации (экстремальный негативный опыт), резко меняющие базисные убеждения: в одночасье человек сталкивается с ужасом, порождаемым окружающим миром, а также с собственной уязвимостью и беспомощностью; существовавшая ранее уверенность в собственной защищенности оказывается иллюзией, крах которой повергает личность в состояние дезинтеграции. Процесс же совладания с травмой состоит в восстановлении базисных убеждений, однако оно происходит не полностью, а только до определенного уровня, освобождающего человека от иллюзии неуязвимости. Приводятся результаты многочисленных эмпирических исследований, иллюстрирующих роль позитивных базисных убеждений как детерминант успешного совладания с посттравматическим стрессом (Janoff-Bulman, 1989; Mikkelsen, Einarsen, 2002; Rini, 2004; Skidmore & Fletcher, 1997; Ворона, 2005; Падун, 2003;

Котепьникова, 2005).

Глава 2 посвящена описанию процедуры разработки, апробации и стандартизации одного из инструментов эмпирического исследования - модифицированного варианта методики Р.Янофф-Бульман «Шкала базисных убеждений».

Поскольку в методическом арсенале отечественной психологии имеется всего лишь один инструмент, с высокой степенью валидности и надежности измеряющий базисные убеждения личности - это «Шкала базисных убеждений» Р. Янофф-Бульман (Janoff-Bulman, 1992) в адаптации М.А.Падун (Падун, 2003).

Методика имеет некоторые характеристики, требующие усовершенствования (ряд субшкал содержит менее шести пунктов, что не соответствует требованиям, предъявляемым к тестам-опросникам (Бодалев, Сталин, 2004); в стимульном материале присутствуют лингвистические штампы (например, утверждение «мир прекрасен», входящее в шкалу убеждений о доброжелательности-враждебности окружающего мира), что снижает различительную способность методики; некоторые из шкал с содержательной точки зрения в русской ментальное™ дублируют друг друга («закономерность» - убеждение о минимальной роли случая в жизни человека, «контролируемость» - убеждение в том, что люди так или иначе могут контролировать происходящие с ними события), - таким образом, было принято решение о создании модифицированной версии методики «Шкала базисных убеждений» (ШБУ) с последующей апробацией и стандартизацией.

Апробация проводилась в несколько этапов. Общая численность обследованной выборки составила 805 человек. В процессе работы было показано, что психометрические характеристики методики продемонстрировали достаточно высокие показатели. Дискриминативные возможности (Дельта Фергюсона) для пунктов опросника располагаются в пределах 0.63 - 0.81, что свидетельствует также и об удовлетворительной эмпирической валидности.

Конструктная валидность методики изучалась посредством эксплораторного, а затем конфирматорного факторного анализа. В результате как наиболее адекватная, соответствующая экспериментально полученным данным и объясняющая более 90 % исходной матрицы была зафиксирована пятифакторная структура опросника - таким образом, когнитивная модель мира, включающая в себя набор имплицитных представлений индивида об окружающем мире, собственном "Я", а также способах взаимодействия между "Я" и миром, операционализирована в итоговом варианте методики набором из пяти следующих субшкал-.

• Базисное убеждение о доброжелательности-враждебности окружающего мира отражает убеждения индивида относительно безопасной возможности доверять окружающему миру;

• Базисное убеждение о справедливости окружающего мира - убеждение в том, что хорошие и плохие события распределяются между людьми по принципу справедливости: каждый получает то, что заслуживает и заслуживает то, что получает;

• Базисное убеждение о контроле - убеждение индивида в том, что он может контролировать происходящие с ним события;

• Базисное убеждение о ценности и значимости собственного «Я» - убеждение индивида в том, что он хороший, достойный любви и уважения человек;

• Базисное убеждение об удаче - убеждение в том, что в целом данный индивид - везучий человек.

Критериальная валидность исследовалась путем соотнесения полученных данных-характеристик базисных убеждений с итоговым показателем когнитивно-аффективной шкалы опросника депрессивности А.Бека. Поскольку, согласно когнитивной теории депрессии А. Бека, для депрессивных пациентов характерна так называемая депрессивная триада: негативное отношение к самому себе, собственному будущему и текущему опыту (Бек, 2003), мы предположили, что базисные убеждения об окружающем мире, собственном "Я", а также об отношениях между "Я" и миром, должны иметь отрицательные взаимосвязи с выраженностью депрессивной симптоматики. Гипотеза подтвердилась: выявленные корреляции (Табл.№1) свидетельствуют о том, что для лиц с высоким уровнем выраженности депрессивной симптоматики характерны негативные убеждения об окружающем мире и собственном "Я".

Таблица№ 1

Коэффициенты корреляции Спирмена между субшкалами ШБУ и когнитивно-аффективной шкалой опросника депрессивности Бека

Субшкала ШБУ Я Р

Доброжелательность окружающего мира -.35* .02

Справедливость -.17 .27

Убеждения о контроле -.60*** .00001

Образ "Я" -.58*** .00004

Удача -56*** .00009

Примечание: здесь и далее значения коэффициентов корреляции, значимые на уровне р <0.05, помечены *, на уровне р <0.01 - **, на уровне р <0.001 - ***.

Надежность методики в целом также достаточно высока: значения коэффициента а-Кронбаха, характеризующие внутреннюю согласованность пунктов субшкал методики, находятся в пределах 0.62-0.79. Тест-ретестовая надежность оценивалась посредством коэффициентов корреляции Спирмена. Их значения между двумя замерами с интервалом в три недели колеблются в пределах от 0.71 до 0.90 (р<0,001), то есть тест-ретестовая надежность опросника также может быть оценена как высокая.

Очевидная и содержательная валидность опросника исследовались с привлечением квалифицированных экспертов-психологов. Показано, что стремление испытуемых давать социально одобряемые ответы в целом не оказывает влияния на достоверность самоотчета. Изучение чувствительности субшкал теста к социально-демографическим показателям с применением параметрических критериев анализа выявило, что характеристики базисных убеждений не соотносятся с полом и возрастом испытуемых.

Стандартизация, выполненная на репрезентативной выборке в 201 человек (80% женщин, 20% мужчин) в возрасте от 16 до 60 лет (М=32.6, 50=11.5; Ме=32.0), - представленной на 75% служащими государственных учреждений, на 25% - студентами Московских вузов, позволяет использовать опросник, как с исследовательскими целями, так и в индивидуальной работе.

В третьей главе диссертационной работы «Исследование психологических последствий переживания ситуации вынужденного переселения» изложены основные результаты и обсуждение данных эмпирического исследования, а также приведено описание случаев, иллюстрирующее полученные с помощью статистической обработки данных результаты.

В связи с поставленной целью дизайн эмпирического исследования планировался как сопоставительный анализ психологических характеристик субгрупп вынужденных переселенцев из г.Грозного, проживающих на территории Московского региона, и контрольных групп немигрантов г.Москвы и г.Грозного, однако поскольку комплектация контрольной группы москвичей существенно осложнилась национальным признаком, было принято решение сформировать только одну контрольную группу (немигрантов из г.Грозного), а в качестве второй использовать сравнения с имеющимися в литературных источниках нормативными данными по использованным методикам.

Кроме того, поставив задачу детального изучения феноменологии вынужденного переселения посредством анализа вклада стрессора «военные действия» в структуру мигрантской травмы, общая выборка переселенцев была разделена на тех, в чьем анамнезе есть опыт пребывания на территории боевых действий (подгруппа с условным названием «МОСКВА-ВОЙНА»), и тех, кто принял решение о переезде раньше официального начала

контртеррористической операции в Чеченской республике (подгруппа «МОСКВА-НЕВОЙНА»),

Изложенные выше соображения позволили сформулировать операциональное определение понятия «мигрантский статус», под которым понимаются различия в травматическом опыте испытуемых, связанного с тем, какое решение было принято ими в трудной жизненной ситуации (переехали до начала военных действий - переехали после начала войны - никогда не покидали пределов исторической родины в статусе беженца или вынужденного переселенца).

Таким образом, выборка испытуемых (N=147) состояла из трех групп: Первую группу (условное название «МОСКВА-HE ВОЙНА») составили 47 вынужденных переселенцев, покинувших г.Грозный до начала военных действий, проживающих в настоящее время на территории Московского региона: 17 мужчин и 30 женщин русской (77%) и чеченской (23%) национальности в возрасте от 25 до 60 лет (М=43.1, SD=10.9) со средним и высшим образованием (М=13.7, SD=2.1).

Вторая группа («МОСКВА-ВОЙНА») была сформирована из 47 вынужденных переселенцев из Чеченской республики, проживающих в настоящий момент в Москве и Московской области, в личной истории которых есть травматическое событие «война»: 18 мужчин и 29 женщин русской (30%) и чеченской (70%) национальности в возрасте от 24 до 60 лет (М=38.5, SD=11.2) со средним и высшим образованием (М=13.0, SD=2.3).

Третью группу («НЕМИГРАНТЫ») составили 53 жителя Чеченской республики, никогда не покидавшие ее пределы в статусе беженца или вынужденного переселенца: 15 мужчин и 38 женщин преимущественно чеченской (98%) национальности в возрасте от 25 до 56 лет (М=38.4, SD=8.9) со средним и высшим образованием (М=13.1, SD=2.2). В жизненной истории каждого из них присутствует травматическое событие «война».

Группы комплектовались на добровольной основе, уравнивались по состоянию здоровья (отсутствие боевых ранений и черепно-мозговых травм), возрасту и уровню образования. Перед проведением обследования проводилась беседа, из которой испытуемые могли получить информацию о целях и задачах исследования, получалось письменное согласие на участие.

Предварительный анализ эмпирических данных показал, что социально-демографические характеристики испытуемых не составляют артефакт исследования:

• базисные убеждения, смысложизненные ориентации, а также личностные характеристики, измеренные опросником Big Five, на материале обследованной выборки никак не соотносятся с национальным признаком;

• интенсивность наличного психического дистресса в ситуации вынужденного переселения, по данным опросника SCL-90-R, в целом также не зависит от национальной

принадлежности, однако чеченцы, мигрировавшие в результате начала военных действий, демонстрируют более высокий уровень межличностной сензитивности, фобической тревожности и психотизма, нежели русские. В реальных условиях межэтнического взаимодействия на принимающей территории описанная симптоматика соотносится с маргинальной позицией этой субгруппы: негативные ожидания относительно любых коммуникаций с другими людьми, иррациональные, неадекватные стимулам реакции страха приводят к избегающему поведению, изолированному стилю жизни. • данные о влиянии временной отдаленности травматического события, возраста на момент травматизации, а также уровня образования на выраженность признаков посттравматического стресса не расходятся с полученными ранее в лаборатории психологии посттравматического стресса Института Психологии РАН для других контингентов испытуемых: уровень образования отрицательно коррелирует со всеми признаками посттравматического стресса; наиболее уязвимыми к стрессовому воздействию в ситуации вынужденного переселения оказываются лица старшего возраста. Работа над гипотезой о взаимосвязи текущего психологического благополучия вынужденных переселенцев с их мигрантским статусом производилась в три этапа:

Во-первых, был изучен уровень выраженности признаков наличного психического дистресса (по данным методики 8СЬ-90-Я) в исследовательских подгруппах с применением однофакторного дисперсионного анализа (АМОУА). Показано, что максимальную выраженность признаков дистресса демонстрируют те испытуемые, кому пришлось пережить войну, не покидая Грозный (М=0,8б, 8Б=0,62), минимальную - мигранты, уехавшие до начала событий (М=0,57, 50=0,51), группа «МОСКВА-ВОЙНА» занимает промежуточное положение (М=0,69, 80=0,53). Тестом Крускала-Уоллиса различия фиксируются в части проявления признаков тревожности (Н=10,9, р=0,004), фобической тревожности (Н=6,7, р=0,04) и психотизма (Н=6,2, р=0,04), субшкалы «обсессивность-компульсивность» (Н=5,3, р=0,07) и «враждебность» (Н=5,6, р=0,06) опросника БСЬ-ЗО-И различаются на уровне тенденции -интенсивность симптомов возрастает все в том же направлении (от группы «Москва-не-война» к группе «Не-мигранты»), что проиллюстрировано на рис. 1.

ГИСТОГРАММА СРЕДНИХ ЗНАЧЕНИЙ СИМТПОМОВ ДИСТРЕССА В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПОДГРУППАХ

Обсессивность - Фобическая

Тревожность Враждебность Психотизм

импульсивность тревожность

3 «Москва-не-война» щ «Москва-война» а «Не-мигранты»

Рис.1

Различия в проявлениях фобической тревожности и психотизма могут быть опосредованы, как было показано выше, национальным признаком (тяжесть симптомов нарастает в соответствии с увеличением численного состава чеченцев в подгруппах), однако применительно к прочим шкалам тревожного регистра («обсессивность-компульсивность», «тревожность», «враждебность») описанная тенденция позволяет сделать вывод, что в настоящий момент жители Грозного переживают больший наличный дистресс, нежели те, кто в разное время смог покинуть территорию Чечни.

Во-вторых, был произведен сопоставительный анализ характеристик базисных убеждений и смысложизненных ориентации испытуемых исследовательских подгрупп. Использовался тест Крускапа-Уоллиса с дальнейшим попарным сравнением (критерий Манна-Уитни). Показано, что у мигрантов, переехавших до начала вооруженного конфликта, значимо выше показатели общей осмысленности жизни, а также более позитивны базисные убеждения о справедливости окружающего мира и о ценности и значимости собственного «Я» (см.рис.2).

УСРВДНЭННЫЕ ПРОФИЛИ БАЗИСНЫХ УБЕЖДЕНИЙ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПОДГРУППАХ

! —♦— МОСКВА-Н&ВОЙ НА -»— МОСКВА-ВОЙ НА Н&МИ ГРАНТЫ ]

Рис.2

Если сравнивать средние значения по группам с нормативными показателями, полученными в процессе апробации методики, то можно сделать вывод, что у жителей Чечни и испытуемых группы «МОСКВА-ВОЙНА» показатели субшкалы «Образ Я» методики ШБУ находятся в пределах нормы, тогда как в группе «МОСКВА-НЕ-ВОЙНА» они выше нормативных (М=25,2, 8В=3,2) значений. Полученный результат соотносится, на наш взгляд, с феноменом личностного роста, когда в результате глубокой экзистенциальной переработки и успешного совладения со стрессом вынужденного переселения люди начинают воспринимать собственное «Я» как более сильное, достойное уважения, социально адаптированное. В ряде случаев, однако, можно предположить, что в рамках данного контингента испытуемых мы имеем дело со случаями неадекватно завышенной самооценки, связанными с действием нарциссических (идеализация) либо гипоманиакальных (отрицание) защитных механизмов.

Самые негативные убеждения о справедливости окружающего мира характеризуют мигрантов, в чьей жизненной истории есть травматическое событие «война», наиболее сохранна вера в то, что каждый получает то, что заслуживает и заслуживает то, что получает, у тех, кто уехал раньше. Представляется важным при этом отметить, что испытуемые группы «МОСКВА-ВОЙНА» демонстрируют более слабую веру в справедливость мира также и по сравнению с нормативными данными, полученными в ходе апробации модифицированного варианта «Шкалы базисных убеждений». Более того, корреляционный анализ по Спирмену

фиксирует наличие в этой группе положительных взаимосвязей убеждения о справедливости окружающего мира с выраженностью посттравматических симптомов (11=0,34; р=0,02). Таким

образом, вполне вероятным представляется, что частичная утрата веры в справедливый мир может выступать ресурсом для совладания с последствиями переживания ситуации вынужденной миграции: переселенцы, лишенные убежденности в том, что «каждый получает по заслугам», в большей степени свободны от чувства вины и открыты новому опыту.

Третий этап работы над гипотезой был посвящен дискриминантному анализу общего массива данных, характеризующих всех испытуемых исследовательской выборки с точки зрения личностных характеристик. В качестве зависимой переменной рассматривалась классификация подгрупп с точки зрения мигрантского статуса; в качестве переменных-предикторов в анализ включались личностные характеристики, измеренные опросником Big Five. По результатам анализа как наиболее существенные были выделены нейротизм, экстраверсия, открытость опыту. Привлечение описательной статистики и условно нормативных данных позволило заключить, что в условиях вынужденности первыми приняли решение о переезде лица, обладающие высокой открытостью к усвоению нового опыта, с началом войны к ним присоединились экстраверты, ограниченно открытые для нового, остались на Родине - консервативно настроенные интровертированные индивиды с высоким уровнем негативной эмоциональности. Графическая иллюстрация описанного результата приведена на рис. 3.

ЭКСТРАВЕРСИЯ

Москва- Москва- Не-

не-война война мигранты

I . ) - Коридор нормативных значений

36,0

24,0

А А •

Москва- Москва- Не-

не-война война мигранты

НЕЙРОТИЗМ

12,0

Москва- Москва- Не-

не-война война мигранты

Рис.3

Для проверки гипотезы о комплексном характере феномена вынужденного переселения был проанализирован уровень посттравматического стресса в подгруппах мигрантов.

Сопоставление полученных данных с имеющимися в литературных источниках показало, что, с точки зрения совладания со стрессовыми переживаниями, в целом изученные группы могут быть охарактеризованы, как благополучные, хотя у части респондентов (для группы «МОСКВА-НЕ-ВОЙНА» эти данные составляют 11%, «МОСКВА-ВОЙНА» - 21%), посттравматические стрессовые реакции носят выраженный характер.

Анализ значимости различий с применением критерия Манна-Уитни показал, что наиболее ярко признаки посттравматического стресса выражены у переселенцев, уехавших в результате начала военных действий.

Проверка гипотезы о взаимосвязи базисных убеждений личности (субшкалы опросника ШБУ) и системы смысложизненных ориентаций (субшкалы методики СЖО) с интенсивностью посттравматического стресса (интегральный показатель методики ШОВТС) осуществлялась

ОТКРЫТОСТЬ опыту

методом контрастных групп: совокупная выборка мигрантов (N=94) была разделена на подгруппы с высокой, средней и низкой степенью выраженности признаков посттравматического стресса (Сидоренко, 2003). Предполагалось, что группа с низкими показателями по методике ШОВТС будет иллюстрировать результат успешного совладания со стрессом вынужденного переселения, с высокими - описывать противоположную тенденцию.

Анализ значимости различий с использованием критерия Манна-Уитни показал, что для вынужденных переселенцев, успешно совладавших с посттравматическим стрессом, характерны более позитивные базисные убеждения о ценности и значимости собственного «Я» (1)=245,5, р=0,003) и возможностях контролировать происходящие в жизни события (11=306,5, р=0,04); выраженная интернальность (субшкалы «Локус контроля-Я» (и=201,0, р=0,0002) и «Локус контроля-жизнь» (11=193,0, р=0,0001) методики СЖО), а также значительно большая общая осмысленность жизни (и=210,0, р=0,0004).

Система смысложизненных ориентаций у мигрантов (субшкалы «Цели в жизни», «Процесс жизни», «Результативность жизни» методики СЖО) также соотносится с интенсивностью признаков постгравматического стресса: удовлетворенность самореализацией в прошлом (17=205,5, р=0,0003), восприятие процесса жизни в настоящем как интересного, эмоционально насыщенного (и=263,5, р=0,006) и наличие целей в будущем, придающих жизни осмысленность, направленность и временную перспективу (и=317,5, р=0,05), являются важными ресурсными характеристиками совладания со стрессом вынужденного переселения.

В работе приведено обсуждение результатов, в котором обобщаются теоретические и эмпирические результаты проведенного диссертационного исследования. В качестве подтверждения полученных эмпирических результатов приводятся описания конкретных случаев, проиллюстрированные отрывками из интервью с испытуемыми.

В заключении подводятся итоги исследования, отдельно отмечается психологический феномен осознания себя роз^асШт «вынужденным мигрантом», обнаруженный при изучении экзистенциальных переживаний переселенцев и не поддавшийся, к сожалению, количественному измерению в рамках настоящего исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения когнитивно-личностных ресурсов совладания с трудными жизненными ситуациями.

На основании обобщения результатов проведенного исследования сформулированы следующие выводы:

1. В исследовании произведена апробация и выполнена стандартизация модифицированного варианта методики «Шкала базисных убеждений» Р.Янофф-

Бульман, измеряющей характеристики базисных убеждений личности относительно доброжелательности-враждебности окружающего мира, его справедливости, а также ценности и значимости собственного «Я». Показано, что модифицированный вариант методики валиден, надежен и может использоваться как с исследовательскими целями, так и в индивидуальной работе. На материале обследованной выборки показано, что характеристики базисных убеждений никак не соотносятся с национальным признаком, что позволяет вести речь о применении апробированного модифицированного варианта методики ШБУ в кросс-культурных исследованиях.

2. Интенсивность наличного психического дистресса у вынужденных переселенцев связана с принятым ими решением об отъезде с исторической Родины: больший дистресс переживают лица, оставшиеся на территории постоянного проживания - те, кто в разное время смог уехать, демонстрируют меньший уровень травматизации, большую осмысленность жизни и более позитивные базисные убеждения, особенно в части определения ценности и значимости собственного «Я» как достойного любви и уважения.

3. Принятие субъектом решения в ситуации вынужденного переселения, связано со следующим набором личностных свойств: первыми уезжают те, кто максимально открыт к усвоению нового опыта, чья позиция по отношению к жизненным изменениям может бьггь охарактеризована как исследовательская; меняют место жительства только под давлением чрезвычайной силы обстоятельств, экстраверты, обладающие средней открытостью новому опыту; так и не решаются расстаться с исторической Родиной личности консервативные, интровертированные, с высоким уровнем негативной эмоциональности.

4. Вынужденная миграция представляет собой комплексный феномен: уровень выраженности признаков посттравматического стресса у переселенцев зависит от причин миграции - значительно сложнее справляться со стрессом вынужденного переселения мигрантам, пережившим военные действия.

5. Ведущими когнитивно-личностньми ресурсами совладения со стрессом вынужденного переселения являются базисные убеждения личности и система жизненных смыслов: для мигрантов, успешно совладавших с посттравматическим стрессом, характерны более позитивные базисные убеждения о ценности и значимости собственного «Я» и о возможностях контролировать происходящие в жизни события; выраженная интернальность, осмысленность жизни, удовлетворенность самореализацией в прошлом и настоящем, наличие целей в будущем.

6. Невысокая убежденность в справедливости окружающего мира у лиц, покинувших Родину в результате начала военных действий, связана с успешностью совладания со стрессом в ситуации вынужденного переселения: мигранты, лишенные убежденности в том, что «каждый получает то, что заслуживает и заслуживает то, что получает», в меньшей степени страдают от посттравматического стресса.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статья в научном журнале, рекомендованном ВАК РФ

1. Падун М.А., Котельникова A.B. Модификация методики исследования базисных убеждений личности Р.Янофф-Бульман // Психол.журн. 2008. Т.29. № 4. С.98-106.

Статьи в других научных изданиях:

1. Котельникова A.B., Падун М.А. Психологические особенности переживания вынужденной миграции. // в сб. Личность в экстремальных условиях. Материалы международной научно-практической конференции. Часть 1. Петр. - Камч.: Изд-во КамГУ.: - 2005, с.87-97.

2. Котельникова A.B. Особенности базисных убеждений у лиц, перенесших вынужденную миграцию. // в сб. «Сборник научных статей. Выпуск 3 », -М., Высшая школа психологии, 2006, с.121-128.

3. Котельникова A.B. Особенности использования механизмов психологической защиты у вынужденных переселенцев. // в сб. Война и здоровье: боевой стресс. Сборник научных трудов пятого всероссийского симпозиума по проблемам боевого стресса. / общ. ред. Ушаков И.Б., Бубеев Ю.А, - М., 2006, с.29-31.

4. Котельникова A.B., Падун М.А. Когнитивно-личностные факторы посттравматического стресса у вынужденных мигрантов, проживающих в Москве. // в сб. «Психологические проблемы семьи и личности в мегаполисе». Материалы первой научно-практической конференции 13-14 ноября 2007 года Москва / под ред. Журавлев А.Л., Ляшенко А.И., Иноземцева В.Е. - М., Издательство «Институт психологии РАН», 2007, с.89-92.

5. Котельникова A.B., Падун М.А. Посттравматический стресс и базисные убеждения у вынужденных переселенцев. // Материалы итоговой научной конференции Института Психологии РАН (14-15 февраля 2008 года). - М.: Изд-во «Институт Психологии РАН», 2008, с.122-131.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 23.04.2009 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,37 Печать авторефератов: 730-47-74,778-45-60

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Котельникова, Анастасия Владимировна, 2009 год

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I.

1.1 ВЫНУЖДЕННАЯ МИГРАЦИЯ КАК АНОМАЛЬНАЯ ПСИХОСОЦИАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ.

1.1.1 Психология переживания трудных жизненных ситуаций: основные понятия.

1.1.2 Специфика стресса вынужденного переселения.

1.1.3 Вынужденная миграция как ситуация депривации и изоляции.

1.1.4 Посттравматические состояния и ресурсы совладания у вынужденных переселенцев.

1.2 РОЛЬ СМЫСЛОВЫХ ОБРАЗОВАНИЙ ЛИЧНОСТИ В СОВЛАДАНИИ С ТРУДНЫМИ ЖИЗНЕННЫМИ СИТУАЦИЯМИ.

1.3 БАЗИСНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ КАК КОГНИТИВНО-ЛИЧНОСТНЫЙ РЕСУРС СОВЛАДАНИЯ С ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИМ СТРЕССОМ.

1.4 ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОБЗОРА.

ГЛАВА И.

АПРОБАЦИЯ И СТАНДАРТИЗАЦИЯ МОДИФИЦИРОВАННОГО ВАРИАНТА МЕТОДИКИ "ШКАЛА БАЗИСНЫХ УБЕЖДЕНИЙ".

2.1 Структура опросника.

2.2 Валидность и надежность методики.

2.3 Стандартизация и построение тестовых норм.

ГЛАВА III.

ИССЛЕДОВАНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ ПЕРЕЖИВАНИЯ СИТУАЦИИ ВЫНУЖДЕННОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ.

3.1 Программа исследования.

3.2 Результаты эмпирического исследования.

3.2.1 Оценка влияния социально-демографического статуса испытуемых на результаты исследования.

3.2.2 Исследование текущего психологического благополучия вынужденных переселенцев.

3.2.3 Анализ признаков посттравматического стресса в подгруппах мигрантов.

3.2.4 Исследование механизмов совладания со стрессом вынужденного переселения в подгруппах мигрантов.

3.3 Описание случаев.

3.4 Обсуждение результатов.

Введение диссертации по психологии, на тему "Личностные корреляты посттравматического стресса"

Актуальность исследования. Произошедшие на рубеже ХХ-ХХ1 веков изменения во внутренней и внешней политике России определили высокую актуальность проблемы миграции. В отличие от добровольной перемены места жительства (в поисках, например, улучшения жизненных условий), вынужденно люди переезжают, как правило, вследствие военных действий, притеснения властей, дискриминации по национальному признаку или религиозным убеждениям. Изначальный конфликт между отсутствием позитивной мотивации к переезду и физической невозможностью дальнейшего пребывания на исторической родине, травматизация психики, определяемая причинами и историей миграции, а также трудности адаптации на новом месте определяют формирование весьма специфического опыта вынужденных переселенцев, который выходит за рамки обычного и повседневного.

В связи с вышеизложенным с особой остротой в практической психологии встает вопрос о необходимости оказания мигрантам помощи и поддержки, а в области теоретических изысканий - проблема изучения их психологического состояния и ресурсов преодоления трудной жизненной ситуации.

В настоящей работе вынужденное переселение рассматривается как трудноразрешимая жизненная ситуация, когда перед человеком возникает задача совладания со сверхсложными обстоятельствами, и от него требуется мобилизация ресурсов, находящихся на границе или даже превышающих адаптивные возможности. Особый исследовательский интерес и, одновременно, сложность при определении понятий для нас составляла комплексность изучаемого феномена.

Как правило, ситуация, вынудившая человека к бегству, не возникает внезапно, а является кульминацией относительно растянутого во времени процесса преследования или притеснения. В жизненной истории большинства переселенцев присутствует не только вызывающая значительный дистресс необходимость адаптации на новом месте, но и опыт пребывания в районе боевых действий. Перенеся тяготы и неудобства переезда, на новом месте мигранты сталкиваются с такими негативными социальными явлениями, как низкая толерантность принимающей территории, мигрантофобия; переселение воспринимается ими как ситуация депривации и изоляции - таким образом, совокупность внешних обстоятельств, характеризующих вынужденную миграцию как трудную жизненную ситуацию, детерминирует высокий уровень стресса в среде переселенцев, усугубляющегося в ряде случаев проявлениями посттравматического стресса, вызванного драматическим прошлым многих из них. При описании переживаний подобного рода в психологии традиционно принято использовать понятия «стресс» и «травма» - анализ литературных источников, а также собственные размышления привели нас к пониманию психологических последствий переживания вынужденной миграции как состояния стресса высокой интенсивности, продолжающегося длительный промежуток времени и являющегося результатом воздействия трудных жизненных обстоятельств.

В постановке проблемы мы опирались также на положения психиатрического стандарта, используемого российскими клиницистами, где вынужденная миграция специально отмечается как одна из «аномальных психосоциальных ситуаций», связанных с повышенным риском возникновения психических нарушений («Многоосевая классификация.», 2003), и интерпретировали последствия переживания вынужденного переселения в рамках концепции посттравматического стресса, крайние варианты которого выражаются в развитии посттравматического стрессового расстройства. Адаптационные ресурсы анализировались на когнитивно-личностном уровне, операционализированном посредством посредством интегративного объяснительного конструкта социально-когнитивных теорий (Bruner; Франселла, Баннистер; Fiske, Taylor) базисных убеждений личности, которые в целом определяются как имплицитные, глобальные, устойчивые представления индивида о мире и о себе, оказывающие влияние на мышление, эмоциональные состояния и поведение человека (Падун, 2003) и системы смысложизненных ориентации - личностных смыслов {Леонтьев, 1975), понимаемых как оценка жизненного значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в них, то есть действительное отношение личности к ситуации, осознаваемое как «значение-для-меня».

Принимая решение об отъезде с исторической родины, люди, как правило, оказываются в ситуации, когда вполне сложившиеся жизненные структуры рушатся, и практически не остается сколько-нибудь ясных и четких ориентиров, определяющих дальнейшее развитие событий. С.Мадди (Maddi, 1983; 1998) в своей теории экзистенциального выбора отмечает, что выборы, которые мы делаем, это, в конечном счете, - выбор между двумя альтернативами: в пользу будущего либо прошлого. В будущем присутствует неизвестность, в прошлом - неизменность, status quo. Принимая решение, выбирая будущее, мы выбираем неизвестность, и в этом содержится неустранимый корень человеческой тревоги. Если приходится выбирать прошлое, возникает другой эмоциональный аккомпанемент: вина за упущенные возможности. Таким образом, человек оказывается перед выбором: взять на себя вину или тревогу.

Ясно, что эти выборы совершенно не равноценны как с точки зрения личностного роста, так и в смысле отдаленных последствий. Детальное изучение феноменологии вынужденной миграции предоставляет, на наш взгляд, возможность осмыслить переживания людей, «зажатых» между невозможностью и необходимостью, вынужденно приехавших в «свою» Россию и неожиданно оказавшихся в ней «чужаками», и оценить их нынешний психологический статус в ракурсе эффективности принятого когда-то решения.

В связи с вышеизложенным дизайн настоящей работы планировался как сравнительный анализ психологических характеристик субгрупп вынужденных переселенцев из г.Грозного, проживающих на территории Московского региона, и контрольных групп немигрантов г.Москвы и г.Грозного. Однако поскольку комплектация контрольной группы москвичей существенно осложнилась национальным признаком, было принято решение сформировать только одну контрольную группу (немигрантов из г.Грозного), а в качестве второй использовать сравнения с имеющимися в литературных источниках нормативными данными использованных методик.

Кроме того, учитывая комплексность изучаемого феномена, мы попытались выделить вклад стрессора «военные действия» в структуру мигрантской травмы, для чего разделили общую выборку переселенцев на тех, в чьем анамнезе есть опыт пребывания на территории боевых действий (подгруппа с условным названием «МОСКВА-ВОЙНА») и тех, кто принял решение о переезде раньше официального начала контртеррористической операции в Чеченской республике (подгруппа «МОСКВА-НЕ-ВОИНА»).

Таким образом, в исследовании были задействованы три группы испытуемых:

• МОСКВА-НЕ-ВОЙНА - их мы позиционируем как перенесших стресс вынужденного переселения;

• МОСКВА-ВОИНА - сочетанная травма: миграция и военные действия;

• НЕМИГРАНТЫ (г.Грозный) - «моно» травма: война.

Указанные различия в травматическом опыте испытуемых были условно названы «мигрантским статусом».

В соответствии с данной целью определены следующие задачи:

Теоретические:

1. Проанализировать особенности вынужденной миграции как аномальной психосоциальной ситуации;

2. Описать ресурсы совладания со стрессом у вынужденных переселенцев;

4. Изучить вклад смысловых образований личности в процесс преодоления трудных жизненных ситуаций.

Эмпирические;

1. Разработать и провести апробацию модифицированной версии опросника Шкала Базисных Убеждений Р.Янофф-Бульман;

2. Исследовать выраженность наличного психического дистресса1, а также различия в характеристиках базисных убеждений и смысложизненных ориентаций в группах вынужденных переселенцев, покинувших территорию Чеченской республики до начала военных действий, с началом войны и никогда не выезжавших за пределы республики в статусе беженца или вынужденного переселенца;

3. Выделить личностные характеристики, опосредующие определение мигрантского статуса2 испытуемых;

4. Проанализировать вклад стрессора «военные действия» в структуру мигрантской травмы: сопоставить степень выраженности признаков посттравматического стресса и характеристики базисных

1 Под «наличным психическим дистрессом» в настоящей работе понимается совокупность признаков негативных эмоциональных состояний (депрессии, тревоги, враждебности и т.д.), диагносцируемых по методике БСЬ-РО-Я

2 Операциональное определение понятия «мигрантский статус» подразумевает различия в травматическом опыте испытуемых, связанные с тем, какое решение было принято ими в трудной жизненной ситуации (переехали до начала военных действий — переехали после начала войны - никогда не покидали пределов исторической родины в статусе беженца или вынужденного переселенца). убеждений у групп переселенцев, имеющих опыт пребывания на территории боевых действий и не имеющих такового;

Объектом исследования являются личностные корреляты посттравматического стресса у вынужденных переселенцев из г.Грозного.

Теоретико-методологической основой исследования являются субъектно-деятельностный подход (С.Л.Рубинштейн, А.В.Брушлинский, Л.И.Анцыферова); интегративный подход к проблеме посттравматического стресса (Н.В.Тарабрина); концепция психической травмы Р.Янофф-Бульман; представления о личностных смыслах в трудах отечественных и зарубежных исследователей (В.Франкл, А.Н.Леонтьев, Д.А.Леонтьев); теория экзистенциального выбора С.Мадди.

Методики исследования;

1. Модифицированный вариант методики Шкала Базисных Убеждений Р.Янофф-Бульман в адаптации М.Падун, А.Котельниковой (Падун, Котелъникова, 2008);

2. Опросник оценки выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-R), адаптированный Н.В.Тарабриной с соавторами

Практикум.», 2001);

3. Шкала оценки влияния травматического события М.Горовица, адаптированная Н.В.Тарабриной с соавторами («Практикум.», 2001);

4. Личностный опросник Big Five (форма S) в адаптации С.Д.Бирюкова;

5. Опросник депрессивности А.Бека (Beck Depression Inventory) («Практикум.», 2001);

6. Тест смысло-жизненных ориентации: (СЖО) в адаптации Д.А.Леонтьева (Леонтьев, 2000)',

7. Шкала социальной желательности Д.Марлоу и Д.Крауна («Практическая психодиагностика.», 2004).

Гипотезы исследования:

Научная новизна и теоретическая значимость работы:

В исследовании проанализировано современное состояние проблемы стрессовых переживаний в ситуации вынужденного переселения. Особое внимание уделено изучению экзистенциальных переживаний лиц, вынужденно покинувших историческую Родину. Освещается тема собственной ответственности человека за принятие решения в трудной жизненной ситуации: впервые на отечественном материале выявлены личностные характеристики, опосредующие этот процесс.

Практическая значимость исследования:

Положения, выносимые на защиту:

1. Интенсивность наличного психического дистресса у вынужденных переселенцев связана со спецификой травматического воздействия: лица, уехавшие до военных действий, по сравнению с теми, кто уехал после начала войны, демонстрируют меньший уровень травматизации, большую осмысленность жизни и более позитивные базисные убеждения; для лиц, не покидавших территорию боевых действий, характерен наиболее выраженный уровень дистресса.

2. Мигрантский статус связан с личностными характеристиками испытуемых. Наиболее значимыми для определения мигрантского статуса являются: для первой волны миграции - открытость новому опыту, для лиц, уехавших после начала военных действий - высокий уровень экстраверсии, для тех, кто остался - высокий уровень негативной эмоциональности.

Статистическая обработка данных проводилась при помощи статистической программы к^аЙБЙса 6.0» и включала факторный (эксплораторный и конфирматорный), корреляционный, однофакторный дисперсионный, дискриминантный анализы, оценку надежности методики, а также анализ значимости различий.

Работа состоит из введения, трех глав, выводов, заключения, списка литературы и приложений.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

В настоящей работе проанализированы особенности вынужденного переселения как трудной жизненной ситуации. В отличие от добровольной (в поисках, например, улучшения жизненных условий), вынужденная миграция • один из видов перемещения людей, когда они «спасаясь от угрозы для жизни и иных преследований, вынужденно покидают места своего постоянного жительства и ищут убежища на других территориях - в границах государства своей гражданской принадлежности или за его пределами» («Вынужденнаямиграция...», 1998, с.З).Анализ литературных источников показал, что вынужденное переселение представляет собой совокупность аномальных психосоциальных обстоятельств, переживаемых как длительное состояние стресса высокой интенсивности и сопровождающихся риском возникновения признаков посттравматического стресса. В качестве отличительной особенности феномена вынужденной миграции исследователями отмечается комплексный характер стрессового воздействия: в жизненной истории переселенцев присутствуют как драматические события, ставшие непосредственной причиной переезда (к числу которых относится и опыт пребывания в районе боевых действий), так и стресс аккультурации, культурный шок -

социокультурная адаптация в местах нового проживания.Описанные теоретические выкладки нашли свое эмпирическое подтверждение в настоящей работе: на материале выборки вынужденных переселенцев из г.Грозного, в разное время покинувших пределы республики и проживающих ныне на территории Московского региона, было показано, что уровень выраженности признаков посттравматического стресса зависит от причин миграции: значительно тяжелее справляются со стрессовыми переживаниями вынужденные переселенцы, имеющие опыт пребывания на территории боевых действий.Успешность адаптации вынужденных мигрантов в литературе традиционно соотносится как со степенью поддержки, которую может оказать социальное окружение (семья, близкие, друзья), так и с индивидно личностными особенностями, среди которых выделяют: тендерную принадлежность, принадлежность к этническому меньшинству, возраст, уровень интеллекта, когнитивную простоту-сложность, локус контроля, эмоциональнзчо ригидность, уровень нейротизма и экстраверсии, а также стиль интерпретации событий и когнитивного переосмысления ситуации.Кроме того, в качестве ведущих ресурсов совладания с посттравматическим стрессом большинством современных исследователей выделяются когнитивно-личностные характеристики - таким образом, в проблемное поле психологии изучения влияния экстремальных событий на человеческую индивидуальность оказываются вовлечены не только традиционно клинические концепты, но и объяснительные конструкты, относящиеся к социальной психологии, когнитивной и экзистенциальной парадигмам, субъектно-деятельностному и смысловому подходам к исследованию личности.Фокус исследовательского внимания в настоящей работе мы сосредоточили на изучении когнитивно-личностных ресурсов совладания со стрессом в ситуации вынужденного переселения. Анализ теоретического материала позволил обозначить базисные убеждения и смысловые образования личности как характеристики, детерминирующие успешность адаптации. Полз^енные результаты позволяют утверждать, что текущее психологическое благополучие мигрантов во многом определяется последствиями принятого когда-то решения: те из них, кто в разное время смог уехать, ныне демонстрируют значительно меньший уровень признаков посттравматического стресса, большую осмысленность жизни и более позитивную картину мира, особенно в части определения ценности и значимости собственного «Я» как достойного любви и уважения. Ведущими когнитивно-личностными ресурсами при этом являются позитивные базисные убеждения о себе как об удачливом человеке, уверенность в собственных возможностях контролировать ситуацию, выраженная интернальность, высокая осмысленность жизни, удовлетворенность самореализацией в прошлом и настоящем, наличие целей в будущем.Сам процесс принятия человеком решения о вынужденном отъезде мы пытались post factum анализировать не только с точки зрения его эффективности, но, прежде всего, как экзистенциальную дилемму, связанную с принятием субъектом ответственности за осознанный выбор одной альтернативы из множества возможных. Примененные в исследовании современные методы статистической обработки данных позволили выделить в качестве личностных характеристик, опосредующих описанный выбор, открытость к усвоению нового, экстраверсию и нейротизм.Помимо количественных методов существенное внимание в работе мы постарались уделить и качественному анализу полученного материала: беседы с людьми, отсмотренные фото- и видеоматериалы, общение on-line и на интернет-форумах, посвященных Грозному и грозненцам, все более приводят нас к констатации практической востребованности заявленной тематики и одновременно склоняют к фундаментальным размышлениям о свободе выбора и ответственности человека за собственную жизнь. В связи с этим операционализация перспектив дальнейших исследований видится нам в русле более детального изучения актуальных смысловых состояний вынужденных переселенцев; в соотнесении их смысложизненных ориентации с возможностью переработки стрессогенных переживаний и последующего личностного роста.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Котельникова, Анастасия Владимировна, Москва

1. Ананьев Б.Г. Строение характера // Психология индивидуальных различий. Тексты. -М., 1982. - С. 172-178.

2. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал, 1994, №1, с.3-16.

3. Балабанова Е.С. Вынужденные мигранты: стратегии совладания с жизненными трудностями // Экономическая социология. 2000. Т.1.№2.

4. Бек А., Раш А., Шо Б. Эмери Г. Когнитивная психотерапия депрессии. -СПб.: Питер, 2003.

5. Бек А., Фримен А. Когнитивная психотерапия расстройств личности. -СПб.: Питер, 2002.

6. Белобородов А.Г. Образ права как смысловой уровень правового сознания и его особенности у преступников: Автореферат дисс. . канд. психол. наук. М.,1999-24с

7. Бодалев А.А.,Столин В.В. Общая психодиагностика. С.-Пб.:Речь, 2004.

8. Бодров В.А. Проблема преодоления стресса. Часть l:"COPING STRESS" и теоретические подходы к его изучению // Психологический журнал, 2006, том 27, №1, с. 122-133.

9. Васильева Ю.А. Особенности смысловой сферы личности при нарушениях социальной регуляции поведения // Психол. журн. 1997. №2. Т. 18. С. 58-78.

10. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во МГУ, 1984. - 200 с.

11. Василенко Д.В. Психологическая адаптация студентов-мигрантов //Сборник научных трудов. Серия «Гуманитарные науки», вып.№10// СевКавГУ, Ставрополь, 2003.

12. Ворона O.A. Психологические последствия стресса у больных раком молочной железы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук. М., 2005;

13. Выготский JI.C. Мышление и речь./ Общая психология. Тексты. Раздел III «Субъект познания». Вып.1. Познавательные процессы: виды и развитие. Часть 2. Под общей ред. В.В. Петухова. М., 1997. 514 с.

14. Вынужденная миграция и права человека. М.: ИЭА РАН, 1988.

15. Гриценко В.В. Эмоциональное состояние русских вынужденных мигрантов //Психологический журнал, 2000, том 21, №4, с.22-31.

16. Калшед Д. Внутренний мир травмы. М.'.Академический проект, 2001.

17. Келли Дж. Теория личности. СПб: Речь, 2000. - 249 стр.

18. Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов. Киев, 1997.

19. Котельникова A.B., Падун М.А. Психологические особенности переживания вынужденной миграции // В сб. Личность в экстремальных условиях. Материалы международной научно-практической конференции. Часть 1. Петр. Камч.:Изд-во КамГУ.: - 2005 г.,с.87-97.

20. Крамер Д. Математическая обработка данных в социальных науках. Современные методы. М.: Академия, 2007.

21. Лазебная Е.О. Личностные особенности и успешность послевоенной адаптации ветеранов боевых действий в Афганистане. Травматический и поствоенный стресс. Материалы конференции,Пермь,2001.С.49-51.

22. Лебедева Н.М. Новая русская диаспора. Социально-психологический анализ. М., 1995.

23. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.

24. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.

25. Леонтьев ДА. Психология смысла. М.: Смысл, 2003, 486 с.

26. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). М.,2000.

27. Мазур Е.С. Смысловая регуляция деятельности (на материале некоторых видов патологии): Автореферат дисс. . канд. психол. наук. М.,1983 17с

28. Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 1997.

29. Маклаков А.Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях \\ Психологический журнал. 2001. - Т.22. - № 1. - С. 16-24.

30. Мерлин B.C. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М., 1968.

31. Мещерякова Б.Г.,Зинченко В.П. Психологический словарь. С-Пб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2002

32. Митина О.В. Структурное моделирование: состояние и перспективы. Пермь: Вестн. Пермского гос. пед. ун-та. Сер. 1. Психология. № 2. 2005. С. 3-15.

33. Михайлова Н.Б. Психологическое исследование ситуации эмиграции // Психологический журнал, 2000, том 21, №1, с.26-38.

34. Многоосевая классификация психических расстройств в детском и подростковом возрасте (Классификация психических и поведенческих расстройств у детей и подростков в соответствии с МКБ-10). М.: Смысл; СПБ.: Речь, 2003

35. Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответственности, стратегии совладания и индикаторы депривации \\ Социологический журнал,2001,№1,с. 5-32.

36. Мэй Р. Искусство психологического консультирования. М., 2002. - 256с.)

37. Мэй Р. Раненый целитель // Московский психотерапевтический журнал. 1997. №2 (16). С.90-95

38. Наенко Н.И. Психическая напряженность. М., 1976.

39. Нартова-Бочавер С.К. Дифференциальная психология. М.,Изд-во «Флинта»,МПСИ, 2008.

40. Падун М.А., Котельникова A.B. Модификация методики исследования базисных убеждений личности РЛнофф-Бульман // Психол.журн. 2008. Т.29. № 4. С.98-106.

41. Падун М., Тарабрина Н. «Психическая травма и базисные когнитивные схемы»// Московский психотерапевтический журнал,2003,№1,с.121-141;

42. Падун М.А. Особенности базисных убеждений у лиц, перенесших травматический стресс (автореферат), М., 2003

43. Падун М.А. Особенности базисных убеждений у лиц, перенесших травматический стресс. Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук. М., 2003

44. Падун М.А., Загряжская Е.А. «Базисные убеждения в структуре психологического дистресса», М.,2006

45. Полетаева A.B. Трансформация смысловой сферы личности в отдаленном периоде переживания травматического события // В сб. «Вестник Кемеровского Государственного Университета», №2 (22). Кемерово: «Компатия ЮНИТИ», 2005.

46. Практическая психодиагностика (методики и тесты) //под ред. Д.Я.Райгородского. М.: Издательский дом «БАХРАХ-М», 2004.

47. Проблема смысла в науках о человеке (к 100-летию Виктора Франкла): материалы международной конференции // под ред. Д.А.Леонтьева. М.:Смысл, 2005. С.36-49.

48. Реан A.A., Кудашев А.Р., Баранов A.A. Писхология адаптации личности.Анализ. Теория. Практика СПб.: ПРАЙМ-ЕВРО-ЗНАК, 2006

49. Рубинштейн C.JI. Проблемы общей психологии. 2-е изд. М., 1976. - 416 с.

50. Рубинштейн C.JI. Человек и мир. М.,1997.

51. Русалов В.М., Манолова О.Н. Опросник черт характера взрослого человека. М., 2003.

52. Селье Г. Стресс без дистресса. М.: Прогресс, 1979

53. Серый A.B. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002.

54. Советский энциклопедический словарь.//Сост. Прохоров A.M., М.: Советская энциклопедия, 1989

55. Соколова Е.Т. Модель психологической помощи вынужденным мигрантам в контексте проблематики насилия и расстройств самоидентичности // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень.- М., 2001.№2. С. 21-43.

56. Солдатова Г.У. \ ред. Психология беженцев и вынужденных переселенцев: опыт исследований и практической работы. М.: Смысл, 2001

57. Солдатова Г.У. Психологическая помощь мигрантам: травма, смена культуры, кризис идентичности. М.: Смысл, 2002, 476 с.

58. Солдатова Г.У., Шайгерова JI.A. Общество и вынужденные мигранты: трудный путь к взаимопониманию // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень.- М., 2001.№3, с.49-60

59. Солсо P.JI. Когнитивная психология. Пер. с англ. - М.: Тривола, 1996. -600 с

60. Степанов В.В., Сусоколов A.A. Русские ближнего зарубежья: проблемы адаптации в российской деревне // Российский этнограф. М.,1993.№3. С.З-172.

61. Стешко И.В. Посттравматический стресс как массовая проблема мигрантов // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень.- М., 2001.№3, с. 117-120

62. Тарабрина Н.В., Лазебная Е.О. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние и проблемы//Психол.журн., 1992. Т. 13. №2. С.14-29.

63. Тарабрина Н.В Практикум по психологии посттравматического стресса. Санкт-Петербург.«Питер».2001.268 с.

64. Тарабрина Н.В. Что такое посттравматический стресс. Нижневартовск, МУ «Центр социально-психологической реабилитации участников и инвалидов локальных войн». 2004.

65. Тарабрина Н.В. Теоретико-эмпирическое исследование посттравматического стресса//Психол. Журн. 2007.Т.28.№4.С.5-12

66. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса: интегративный подход. (Автореферат диссертации на соискание учной степени доктора психологических наук). — С.-Пб., 2008.

67. Тиллих П. Теология культуры. М., "Юрисгь", 1995.

68. Тхостов А.Ш., Зинченко Ю.П. Патопсихологические аспекты посттравматического стрессового расстройства // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень.- М., 2001.№3, с. 10-18

69. Филиппова Е.И. Роль культурных различий в процессе адаптации русских переселенцев // Идентичность и конфликт в посттсоветских государствах. М., 1997.

70. Фирнхабер Р. Человеческие беды и отпечаток войны: пытки и вынужденная миграция // Психологи о мигрантах и миграции в России: Информационно-аналитический бюллетень.- М., 2001.№3, с.33-48

71. Франки В. Психотерапия на практике: Пер. с нем. -СПб.: «Ювента», 1999. -256 е., с.ЗЗ

72. Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М.: Прогресс, 1987

73. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука,1991

74. Фрейд 3. Лекции по введению в психоанализ. М.: Пб.: ГИЗ, 1922а,б. Т.2 -250 с.

75. Черепанова Е.М. Психологический стресс: помоги себе и ребенку. М.: Академия, 1997

76. Эллис А., Драйден У. Практика рационально-эмотивной терапии. СПб.: Речь, 2002

77. Юнг К.Г. Собрание сочинений. Конфликты детской души: Пер. с нем. В.М. Бакусева, А.В. Кричевского. М.: Канон, 1994. - 320с.

78. Adler A. Lebenskenntnis. Frankfort am Main: Fischer Taschenbuch Verlag. 1978-159 S.

79. Blanchard E.B., Hickling E.J., Taylor A.E., Loos W.R., Gerardy R.J. The psychophysiology of motor vehicle accident relate posttraumatic stress disorder // Behavior Therapy/ 1995. V. 25 P.453-467.

80. Blue H.C., Griffith E.E.H. Sociocultural and therapeutic perspectives on violence//The Psychiatric Clinics of North America, 1995, 18, 3, 571-589

81. Breslau N., Davis G.C., Andreski P., Peterson E.: Traumatic events and posttraumatic stress disorder in an urban population of young adults. Arch Gen Psychiatry, 1991,48, 216-222

82. Bruner J. The Process of Education. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1960

83. Davidson J. Issues in diagnostic of posttraumatic stress disorders // J.M. Oldham, M.B.Riba, & A. Tasman (Eds.) Rewiew of psychiatry, Vol.12, Washington, DC: American Psychiatric Press, 1993

84. Ehlers C., Caroline S. Community planning to foster resilience in children. -N.Y.: Kluwer academic publishers, cop.2004

85. Fiske S. T., Taylor S. E. Social cognition. N. Y.:McGraw-Hill, 1991.

86. Fontana A., Rosenheck R. A causal model of etiology of war-related PTSD // Journal of Traumatic Stress, 1993, 6, 37-62.

87. Freedly J.R., Hobfoll S.E. Stress inoculation for reduction of burnout: A conservation of resources approach //, Anxiety, Stress and Coping. 1994. Vol. 6. P. 311-325.

88. Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reaction to unfamiliar environments. London and New York, 1986

89. Gurr T. R. Minorities at risk. A global risk of ethnopolitical conflicts. Washington, DC: United States Institute of Peace Press, 1993

90. Hobfoll S.E. (1996). Social Support: Will you be there when I need you? In N. Vanzetti and S.Duck (eds.), A lifetime of relationships. California: Brooks / Cole Publishing Co.

91. Janoff-Bulman R. Assumptive worlds and the stress of traumatic events: Application of the schema construct // Social Cognition, 1989, 7, 2, p.113-136.

92. Janoff-Bulman R. Rebuilding shattered assumption after traumatic life events: Coping process and outcomes // C.R. Snyder (Ed.) Coping: the psychology of what works. N.Y.: Oxford University Press, 1998.

93. Janoff-Bulman R. Shattered assumptions: Towards a new psychology of trauma. New York: Oxford University Press, 1992.

94. Kessler R. C., Sonnega A., Bromet E. et al. Post-traumatic stress disorder in the National Comorbidity Survey // Arch, of General Psychiatry. 1995. -V. 92.-P. 1048-1060.

95. Kolb L.C. A neuropsychological hypothesis sxplaning PTSD // Am. J. Psychiatry. 1987. V. 144.P. 989-995

96. Lang PJ. A bio-informational theory of emotional imagery //Psychophisiology, 1979,16, 495-510.

97. Langle A. (1994b). Lebenskultur-Kulturerleben. Die Kunst, Bewegendem zu begegnen. Bulletin der GLE 11,1,3-8.

98. Lavik NJ. Organized Violence and Mental Health Historical and Psychological Perspectives on the 20-th Century // Pain and Survival: Human rights violations and mental health. Oslo-Copenhagen-Stockholm: Scandinavian University Press, 1994. P. 85-115

99. Lazarus R.S., Launier R. Stress-related transactions between person and environment // L.A. Pervin, M. Lewis (Eds.) Perspectives in interactional psychology. N.Y., 1978

100. Lerner M.J. (1980). The Belief in a Just World: A Fundamental Delution. New York: Plenum Press;

101. Maddi S.R. Existential Analysis // The encyclopedic dictionary of psychology /R. Harre, R. Lamb ( Eds.) Oxford; Blackwell, 1983. P.223-244.

102. Maddi S. Creating Meaning Through Making Decisions // The Human Search for Meaning / Ed.by P.T.P.Wong, P.S.Fry. Mahwah: Lawrence Erlbaum, 1998, p. 1-25.

103. Mikkelsen E. G. h Einarsen S. «Basic assumptions and symptoms of post-traumatic stress among victims of bullying at work», European Journal of Work and Organization Psychology, 2002, 11 (1), p. 87-111;

104. Pitman R.K. Posttraumatic stress disorder, conditioning and network theory // Psychiatric Annals, 1988, 18 (3), 182-189

105. Pitman R.K., Altman B., Greenwald et al. Psychiatric complications during flooding therapy for posttraumtic strees disolder // J. of Clinical Psychiatry. 1991. - P. 17-20.

106. Rubin Z. & Peplau L. A. (1975). Who believes in a just world? Journal of Social Issues, 31, p. 65-90

107. Skidmore & Fletcher «Assessing Trauma's Impact on Beliefs: The World View Survey», Materials of the Thirteenth Annual Meeting of the International Society for Traumatic stress Studies, Monreal, Quebec, Canada, November, 1997;

108. Taylor S. E. Adjustment to threatening events: A theory of cognitive adaptation // American Psychologist, 1983, 38, 1161-1173.

109. Triandis H. C. Cultural training, cognitive complexity, and interpersonal attitudes // R. Brislin, S. Bochner, W. Loner (Eds.) Cross-cultural perspectives on learning. Beverly Hills, CA: Sage, 1975.

110. Triandis H. C. Culture and social behavior. New York, 1994.

111. Triandis H. The culture assimilator // Variations in black and white perceptions of the social environment. Urbana: University of Illinois Press, 1976.

112. Доброжелательность-враждебность окружающего мира -убеждение личности в том, что окружающий мир в целом хорошее место для жизни.

113. Доверие убеждение о безопасной возможности доверять другим людям.

114. Справедливость убеждение в том, что хорошие и плохие события распределяются между людьми по принципу справедливости: каждый получает то, что заслуживает.

115. Позитивный-негативный образ «Я» убеждение индивида в том, что он хороший и достойный человек;

116. Удача — убеждение в том, что в целом данный индивид везучий человек;

117. Как правило, несчастья случаются с людьми из-за ошибок, которые они совершили Справедливость 0 1 2 3

118. Мне часто кажется, что во мне слишком мало хорошего Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

119. Я склоняюсь к убеждению, что в мире больше зла, чем добра Доброжелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 3

120. В общем-то, судьба ко мне благосклонна Удача 0 1 2 3

121. Вряд ли что-то сможет помешать мне получить от жизни все, что я хочу Убеждения о контроле 0 1 2 о э

122. У меня есть основания быть о себе невысокого мнения Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

123. Я полагаю, что людям доверять нельзя Доверие 0 1 2 3

124. В этом мире гораздо чаще происходит что-то плохое, нежели хорошее Доброжелательность-враждебност ь окружающего мира 0 1 2 3

125. Мне кажется, что я не так удачлив, как большинство людей Удача 0 1 2 3

126. Я боюсь, что человек, которому я доверюсь, может предать меня Доверие 0 1 2 3

127. Очень редко в жизни непорядочные люди получают по заслугам Справедливость 0 1 2 3

128. Как правило, я в состоянии действовать так, чтобы получить максимально благоприятный результат Убеждения о контроле 0 1 2 3

129. В общем и целом, удача улыбается мне значительно реже, чем другим Удача 0 1 2 3

130. Я почти всегда стараюсь предотвратить возможные Убеждения о контроле 0 1 2 3несчастья, прикладывая максимум усилий

131. Мне порой кажется, что фортуна слишком уж часто поворачивается ко мне спиной Удача 0 1 2 3

132. В целом, люди достойны доверия Доверие 0 1 2 3

133. В моей жизни, как правило, не приходится рассчитывать на удачное стечение обстоятельств Удача 0 1 2 3

134. Не так уж часто хорошим людям сопутствуют счастье и удача Справедливость 0 1 2 3

135. Можно сказать, что я себе нравлюсь Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

136. С моей точки зрения, непорядочные люди заслуживают неприятности, которые происходят с ними в жизни Справедливость 0 1 2 3

137. Люди по природе своей недружелюбны и злы Доброжелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 3

138. Чаще всего бессмысленно предпринимать какие-либо меры для защиты себя от неудач Убеждения о контроле 0 1 2 3

139. Меня, скорее всего, можно назвать интересным и привлекательным человеком Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

140. По большому счету, людей не очень-то волнуют проблемы других Доброэюелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 3

141. Вряд ли я могу полностью довериться кому-либо Доверие 0 1 2 3

142. В большинстве случаев хорошие люди получают то, что заслуживают в жизни Справедливость 0 1 2 3

143. Думаю, что в целом я в состоянии контролировать события, которые со мной происходят Убеждения о контроле 0 1 2 3

144. Мои достоинства вполне перевешивают мои недостатки Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

145. Мне кажется, что, если я буду откровенен с людьми, другие не используют это против меня Доверие 0 1 2 3

146. Мне бывает трудно выбрать максимально выигрышную стратегию поведения Убеждения о контроле 0 1 2 3

147. Доверять людям не совсем безопасно Доверие 0 1 2 3

148. Мне кажется, что с достойными, хорошими людьми неудачи обычно случаются гораздо реже Справедливость 0 1 2 3

149. Я считаю, что мне часто везет Удача 0 1 2 п

150. Иногда я сомневаюсь в том, что я достоин любви и уважения Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

151. Если человек совершает хорошие поступки, то судьба, как правило, к нему благосклонна Справедливость 0 1 2 3

152. Люди в большинстве своем добры и готовы прийти на помощь Доброжелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 3

153. Как правило, непорядочным людям удается выходить сухими из воды Справедливость 0 1 2 3

154. Я вполне везучий человек Удача 0 1 2 3

155. Думаю, что многое в моей жизни от меня не зависит Убеждения о контроле 0 1 2 3

156. Мир в целом хорошее место для жизни Доброжелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 о .5

157. Оглядываясь назад, я понимаю, что случай был ко мне благосклонен Удача 0 1 2

158. Я считаю, что вполне возможно довериться людям Доверие 0 1 2 3

159. В целом, я ценю себя достаточно высоко Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

160. Мне кажется, я никогда не смогу добиться того положения в обществе, которого хочу Убеждения о контроле 0 1 2 3

161. Я думаю, что человек по натуре добр Доброжелательность-враждебност ь окружающего мира 0 1 2 3

162. Сомневаюсь, что могу быть достаточно интересным и привлекательным для многих людей Позитивный-негативный образ «Я» 0 1 2 3

163. Если посмотреть внимательно, то увидишь, что мир полон добра Доброжелательность-враждебность окружающего мира 0 1 2 3

164. Я думаю, что всегда найдется человек, с которым можно поделиться своими сокровенными переживаниям и Доверие 0 1 2 3