автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Волевая регуляция деятельности

Автореферат диссертации по теме "Волевая регуляция деятельности"

о

0 9 о'

академия наук грузинской сср

ИНСТИТУТ ПСИХОЛОГИИ им. Д. Н. УЗНАДЗЕ

На правах рукописи

КАЛИН

Владимир Константинович

УДК 159.947

ВОЛЕВАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

19.00.01 — ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ, ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Тбилиси — 19Я9

Работа выполнена на кафедре психологии Симферопольского государственного университета им. М. В. Фрунзе.

доктор психологических наук, профессор Ю. М. Забродин, доктор психологических наук, профессор А. С. Чернышев, доктор психологических наук, старшим научный сотрудник Н. И. Сарджвеладзе

Ведущее учреждение — Институт психологии АН СССР

на заседании специализированного совета Д 007.16.01 при Институте психологии им. Д. Н. Узнадзе АН ГССР по адресу: 380007, г. Тбилиси, ул. Джапаридзе, 22.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института психологии им. Д. Н. Узнадзе АН ГССР.

Автореферат разослан « с2- » Ой 1990 г.

Ученый секретарь специализированного совета, кандидат психологических наук

Официальные оппоненты:

часов

Роговская М. А.

ВВЕДЕНИЕ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современный период развития общественного сознания характеризуется постоянным и глубоким интересом к исследованиям проблем деятельности и активности личности. Системный анализ роли человеческого фактора является одной из первоочередных задач гуманитарного знания и предполагает многодисциплинар" ные, проблемно-ориентированные исследования всех аспектов деятельности людей. Особую значимость проблема психологического анализа деятельности и ее регуляции приобретает в период перестройки общественных отношений, успешность которой во многом зависит от осознания людьми ответственности за результаты своей деятельности, их желания и умения выполнять последнюю творчески и эффективно.

Исследование волевых аспектов психической регуляции деятельности составляет необходимую часть поиска путей формирования и развития духовно богатой и социально активной личности и содержательно дополняет психологическую теорию деятельности — одну из магистральных линий развития советской психологической науки (Абульханова-Славская К- А., Анцыферова Л. И., Асмолов А. Г., Брушлинский А. В., Венда В. Ф., Вилюнас В. К-, Волков А. М., Выготский Л. С., Гордеева Н. Д., Гуревич К. М., Давыдов В. В., Дашкевич О. В., Девишвили В. М., Дикая Л. Г., Забродин Ю. М., Зинченко В. П., Ильин Е. П., Климов Е. А., Леонтьев А. Н., Ломов Б. Ф., Марищук В. Л., Надирашви-ли Ш. А., Немов Р. С., Никифоров Г. С., Обозов Н. Н., Петровский А. В., Платонов К. К-, Пономарев Я. А., Пономаренко В. А., Прангишвили А. С., Пуни А. Ц., Рубинштейн С. Л., Сарджвела-дзе Н. И., Селиванов В. И., Суходольский Г. В., Тихомиров О. К., Узнадзе Д. Н., Уманский Л. И., Ханин Ю. Л., Чернышев А. С., Чхартшивили Ш. Н., Шадриков В. Д., Щедровицкий Г. П. и многие др.).

Актуальность осуществленного исследования определяется непреходящим значением проблемы волевого развития человека как члена общества и субъекта деятельности, повышением роли личности в построении общественных отношений.

Современное состояние изучения проблемы воли характеризуется явно недостаточной разработанностью методолого-теоретиче-ских ее аспектов при наличии огромного фактического материала. Сис-темно-деятельностная парадигма анализа человеческой психики требует рассмотрения воли как одного из ведущих новообразований специфически человеческих форм взаимодействия с миром. Первоочередными этапами такого анализа выступают: определение-целевой функции воли; выяснение отношений, в рамках которых она реализуется в структуре деятельности; рассмотрение соотношения воли и мотивов в свете различных форм детерминации деятельности; анализ взаимодействия воли и эмоций, воли и интеллекта и т. п. Особенно актуальной является задача определения объяснительного (а не описательного, как это было до сих пор) статуса понятий проблемы воли, что позволяет сделать их инструментом подлинного научного анализа. В противном случае понятийный аппарат теории воли сводится к фиксированным формам обозначения эмпирических обобщений фактов феноменологии воли.

Разработанные в психологии представления о динамическом подходе к личности (Анцыферова Л. И., 1981; Петровский А. В., 1982) не нашли пока своего воплощения в исследованиях воли, в связи с чем существует острая необходимость изучения процессуальной стороны волевой регуляции, описания индивидуальных стилевых особенностей последней, выявления закономерностей развития волевой активности личности в онтогенезе.

Практические психологи отмечают дефицит представлений о путях и способах оказания психологической поддержки профессионалам и группам, работающим в экстремальных ситуациях или режимах деятельности. В большинстве таких ситуаций роль волевой регуляции субъекта-исполнителя столь же велика, сколь и ма-лоизучена.

На продуктивности исследований воли сказывается отсутствие эффективных способов анализа волевых процессов в деятельности и несовершенство приемов оценки уровня развития многих волевых качеств.

Цель диссертационного исследования состояла в определении места воли в системе психической регуляции деятельности.

Основная гипотеза исследования заключалась в следующем воля в процессуальном плане является важнейшим внутренним обеспечением деятельности, которое определяет возможность эф' фективного использования желательных способов организации деятельности и проявляется в сознательном самоуправлении функ : циональной организацией психики, в приведении ее в соответ ствие с целями, требованиями и условиями выполнения деятель ности.

В ходе исследования решались следующие основные задачи

1. Разработать теоретическую систему, раскрывающую волю на объяснительном уровне.

2. Разработать новые методики для изучения процессуального аспекта нолевой регуляции и уровня развития волевых качеств.

3. Выявить нейродинамические основы центрального механизма волевой регуляции — волевого усилия, проявляемого в различных видах деятельности и в условиях различной мотивации.

4. Рассмотреть проблему развития способности к волевому усилию (в возрастном аспекте и в формирующем эксперименте).

5. Выяснить роль системообразующего вектора «мотив — цель» и волевой регуляции в формировании микроструктуры предметного действия.

6. Проанализировать структуру качественных характеристик волевой регуляции.

7. Рассмотреть особенности волевой регуляции деятельности, выполняемой в экстремальных условиях, в связи с предметным содержанием последней.

8. Проанализировать специфику волевых процессов в групповой деятельности в условиях самоорганизации внутригрупповых отношений и внешнего управления. Оценить роль индивидуальных свойств личности и эмоционально-волевого потенциала группы в успешности совместной деятельности.

Объект исследования — различные виды операторской и спортивной деятельности, протекающей в экстремальных условиях; учебная деятельность школьников; действия детей и взрослых в заданных ситуациях. Всего в исследовании участвовало 1220 человек (из них около 900 школьников, остальные — мужчины 18— 26 лет).

Предметом диссертационного исследования являются закономерности и механизмы функциональных проявлений воли в системе психической регуляции деятельности и отдельных предметных действий.

Научная новизна заключается в следующем:

1. Разработана новая концепция, раскрывающая волю как проблему самосубъектных отношений и формообразующих процессов в деятельности. Впервые показано, что рефлексия является атрибутом волевой регуляции, а волевая регуляция' — высшим уровнем самосубъектных отношений.

2. Предложена новая классификация индивидуальных волевых качеств, в которой четыре из них — энергичность, выдержка, терпеливость л смелость — представлены как базальные. Остальные качества характеризуются как системные.

3. С позиций системного подхода показана специфика волевых процессов в групповой деятельности и предложена классификация групповых волевых качеств.

2 Заказ 6

3

■4. Впервйе поставлен войрос об экстремальном прийципе волевой регуляции. В качестве такого принципа указан принцип согласованного оптимума.

5. Раскрыта нейродинамическая картина проявления волевого усилия и показана зависимость итогового результата от соотношения работоспособности нервных клеток соответствующих нервных центров и силы воздействий на них второсигнального и первосигнального происхождения.

6. Установлен ряд онтогенетических и общепсихологических закономерностей развития волевого усилия.

7. Разработана новая методика самооценки волевых, интеллектуальных и эмоциональных свойств личности и впервые выявлены закономерности структурирования симптомокомплексов этих свойств.

8. Предложена новая методика изучения переживания человека и показаны их особенности у волевых и слабовольных людей.

9. Впервые разработаны схемы анализа сильных и слабых сторон волевой регуляции и предметного содержания индивидуальной и групповой деятельности. Показаны способы оказания психологической поддержки, повышающей эффективность волевой регуляции.

10. Под нашим руководством большим коллективом сотрудников (аспирантов, соискателей и других) разработан и создан многоцелевой аппаратно-программный комплекс на базе микроЭВМ, позволяющий: моделировать различные виды индивидуальной и групповой операторской деятельности; создать в лабораторных условиях ситуации, разрешение которых требует от испытуемых значительного волевого напряжения; автоматизированными методами контролировать динамику функциональных состояний операторов, особенности их общения в ходе деятельности и результативность последней.

Теоретическое значение работы состоит в разработке концепции воли, раскрывающей волевую регуляцию как способ обеспечения становления и удержания необходимой формы деятельности. Такой подход позволил:

— объяснить специфику волевых процессов и показать, что в структуре деятельности они реализуются в рамках самосубъектных отношений;

— предложить классификацию волевых действий и волевых качеств личности;

— сформулировать представление об индивидуальном стиле волевой регуляции и указать его место в индивидуальном стиле деятельности;

— объяснить специфику волевых, процессов в групповой деятельности и предложить классификацию групповых волевых качеств;

— указать основной экстремальный принцип волевой регуляции — принцип согласованного оптимума.

Представленные в работе теоретические положения существенно дополняют психологические знания, накопленные по этой проблеме в различных отраслях психологии (общей, возрастной, социальной, психологии труда и психологии спорта).

Практическое значение работы заключается в следующем:

Раскрыта целевая функция воли в системе психической регуляции деятельности — сознательное самоуправление функциональной организацией психики, что открывает возможность в каждом конкретном случае самому субъекту деятельности находить наиболее адекватные способы волевой регуляции, а в условиях внешнего управления деятельностью позволяет определить конкретную психологическую помощь ее исполнителю.

Выработаны рекомендации, направленные на повышение эффективности волевой регуляции индивидуальной и групповой деятельности, протекающей в экстремальных условиях.

Указан ряд приоритетных направлений в развитии волевых усилий.

Предложены новые методики изучения самооценки переживаний; волевых усилий различной направленности; процессуальной стороны волевой регуляции индивидуальной и групповой деятельности; автоматизированные варианты контроля за динамикой функционального состояния и вербального общения членов группы, включенных в групповое волевое усилие и совместное выполнение предметных действий.

Созданное под нашим руководством аппаратно-программное обеспечение для исследования волевых аспектов операторской деятельности (на базе микро-ЭВМ «Электроника-60», ДВК-2 и др.) может быть использовано при разработке различных направлений экспериментальной психологии, в профотборе и профессиональной ориентации, а также в лабораторных практикумах психологических дисциплин.

Внедрение результатов исследования в практику осуществлялось в нескольких направлениях:

— в разработку эргономического и психологического обеспечения различных видов человеко-машинных систем;

— в практику психологической подготовки людей, деятельность которых протекает в экстремальных условиях;

— в учебный процесс ряда вузов страны;

— в учебно-воспитательную работу школ Крымской области;

— в работу с женской баскетбольной командой «Спартак» г. Симферополя, выступавшей среди команд мастеров первой лиги.

В результате внедрения научных положений и выводов, содержащихся в диссертации, получен существенный экономический эффект, подтвержденный соответствующими актами.

2*

5

Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на III, IV, V, VI и VII Всесоюзных съездах общества психологов СССР; на 6 международных конференциях, симпозиумах « научно-практических совещаниях (Будапешт, 1978; Дрезден, 1981; Прага, 1984; Берлин, 1985; Москва, 1986, 1987); на 9 конференциях по проблеме эмоционально-волевой регуляции поведения и деятельности (Рязань, 1967, 1970, 1974; Симферополь, 1976, 1983, 1986; Одесса, 1984, 1986; Тамбов, 1969); на 4 конференциях по методологическим и философским проблемам (Калинин, 1980; Симферополь, 1981, 1986, 1988), а также еще на 14 всесоюзных конференциях и симпозиумах по социальной, инженерной психологии, эргономике и психологии спорта.

По материалам диссертации сделаны доклады на методологических семинарах сектора психологии личности ИП АН СССР (1985), Института психологии им. Д. Н. Узнадзе АН ГССР (1989), а также совместном заседании кафедр психологии Киевского государственного университета (1989).

Работа прошла апробацию на кафедре психологии Симферопольского государственного университета им. М. В. Фрунзе.

На защиту выносятся:

1. Теоретическая система, раскрывающая волю как проблему самосубъектных отношений и формообразующих процессов в деятельности. В этой системе выделены: исходное понятие — «волевая регуляция», центральное — «волевое усилие» и завершающее — «индивидуальный стиль волевой регуляции», а в качестве основного экстремального принципа регуляции — принцип согласованного оптимума.

2. Теоретическое положение о том, что рефлексия является атрибутом волевой регуляции, а волевая регуляция — высшим уровнем проявления самосубъектных отношений.

' 3. Классификация волевых качеств (с разделением их на ба-зальные и системные).

4. Экспериментально установленные закономерности функционирования воли в системе психической регуляции деятельности, раскрывающие следующее:

— участие второсигнальной регуляции в волевом усилии — основном операциональном механизме воли,

— развитие способности к волевому усилию,

— роль мотивов и волевой регуляции в структуре предметных действий,

— особенности переживаний у волевых и слабовольных людей,

— структурирование симптомокомплексов волевых, эмоциональных и интеллектуальных свойств личности,

— специфические особенности волевой регуляции групповой

■деятельности и динамику функциональных состояний у членов группы, включенных в групповое волевое усилие.

5. Способы анализа волевой регуляции, оценки волевых свойств личности, выявления особенностей волевых усилий в групповой деятельности.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка литературы (309 названий) и пяти приложений. Объем текста диссертации — 449 страниц (из них основной текст — 323 стр.). Работа содержит 44 таблицы и 30 рисунков.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первом разделе «Методологические и теоретические проблемы волевой регуляции», состоящем из шести глав, показано, что понимание сущности воли связано с представлениями о сложнейших реальностях — деятельность, сознание, личность, человек — успехи в изучении которых зависят от развития ряда наук, выполняющих методологическую функцию по отношению к психологии. Неравномерность развития научного знания и сложность внутрипредметных связей сдерживали познание воли, результаты которого долго оставались на эмпирическом уровне, не выходящем за пределы логики практических действий.

В системе философского и методологического анализа не были найдены те основные объективные отношения, в контексте которых можно было дать определение воли (Абульханова-Славская К- А., 1980). Одним из важнейших методологических вопросов проблемы воли является вопрос о том, в рамках какого целого может быть раскрыта функция воли, а через это и понята ее сущность. Накопленный в науке позитивный опыт определения и рассмотрения целого, составляющий основное содержание системного подхода, является достижением материалистической диалектики (Абрамова Н. Т., 1974; Аверьянов А. Н., 1985; Афанасьев В. Г., 1981; Кузьмин В. П., 1983; 1986; Сагатовский В. Н., 1982; Цели-кова О. П., 1983; Юдин Э. Г., 1977 и др.).

В психологии за последние 10—15 лет системный подход утвердился в качестве ведущей методологии, использование которой переводит изучение многих проблем с описательного на объяснительный уровень (Абульханова-Славская К. А., 1980, 1988; Анциферова Л. И., 1981; 1988; Дашкевич О. В., 1985; Забродин Ю. М„ 1982, 1983; Зинченко В. П., 1975, 1982; Конопкин О. А., 1980; Ломов Б. Ф., 1975; 1978; 1981, 1984; Надирашвили Ш. А., 1986; Пономарев Я. А., 1983; Прангишвили А. С., 1986; Суходоль-ский Г. В., 1980, 1983; 1989; Никифоров Г. С., 1977, 1989; Чернышев А. С., 1980; 1986; Щадриков В. Д., 1980, 1982, 1983, 1985; Що-рохова Е. В., 1987; Щёдровицкий Г. П., 1982, 1983 и мн. др.).

Подход к воле как новообразованию человеческой психики направляет ход анализа в аспект становления и развития деятельности. В самом общем виде развитие раскрывается через рассмотрение двух органически связанных противоположных сторон движения деятельности — устойчивости и изменчивости (Ахли-бининский Б. В., Вяккерев Ф. Ф., 1981). Дальнейшая конкретизация достигается через использование таких категорий, как «форма и «содержание». Диалектическое взаимодействие формы и содержания в русле системного подхода является пока недостаточно проработанным аспектом (В. Г. Асеев, 1988). Если вопрос о содержании деятельности обсуждается практически во всех психологических'исследованиях ее, то вопрос о форме реализации этого содержания авторы затрагивают крайне редко.

В систему отсчета, определяющую направление поиска специфики воли, включен и принцип динамического подхода к психологическому изучению личности (Анцыферова Л. И., 1981; Петровский А. В., 1982).

Для понимания различных сторон активности человека исходным целым, как это хорошо показано советскими учеными (Леонтьев А. Н., 1972; Ломов Б. Ф., 1981 и др.), является совместная, коллективная деятельность. В анализе отношений ее субстратных элементов большинство авторов выделяют субъектно-объектные и субъектно-субъектные отношения. В диссертации показано, что этого недостаточно. В указанный ряд отношений необходимо поставить и самосубъектные отношения, которые являются атрибутивной характеристикой деятельности и сознательного поведения как специфически человеческих форм взаимодействия с миром. Каждый из этих видов отношений является системообразующим основанием для соответствующей подструктуры деятельности.

Развернутость работы сознания в рамках каждой из подструктур в ходе деятельности постоянно меняется. Эта динамика по мере освоения деятельности приобретает все более устойчивый и закономерный характер. В те моменты деятельности, в которые субъект сталкивается с необходимостью «преодолеть себя» (на интуитивном уровне именно эти моменты и связываются с проявлениями волн), его сознание на время «отрывается» от объекта (предмета деятельности) или партнера и переключается в плоскость самосубъектных отношений. Такие моменты деятельности чаще всего и бывают критическими, на необходимость их первоочередного анализа указывала Л. И. Анцыферова (1981).

В подструктуре, реализующей самосубъектные отношения, выделены три уровня. Нижний уровень составляет проявление самосознания в форме «неявного знания» (Лекторский В. А., 1980; Полани М., 1986).

Второй уровень — это перевод «неявного знания» в рефлексию (Лекторский В. А., 1980). Наличие способности к рефлексии дает возможность обеспечить необходимую глубину соподчинения побуждения, сдвиг побудительной силы исходного мотива на промежуточное предметное содержание, понимание, оценку -и совершенствование способов выполнения предметных действий, а, следовательно, и сделать обоснованный выбор содержания деятельности и развитой формы ее реализации.

Третий, высший уровень — сознательное преобразование исходной, актуальной организации психики в необходимую, адекватную целям и условиям деятельности, позволяющую достичь наибольшей ее эффективности, — является волевой регуляцией. В таком подходе последняя раскрывается как проблема способа обеспечения необходимой формы деятельности. Это теоретическое положение в развиваемой автором концепции воли является ключевым.

Таким образом, волевая регуляция не включает в себя регуляцию предметного содержания деятельности. Функцией волевой регуляции является оптимизация процессов становления и удержания необходимой формы деятельности. Поиск путей актуального повышения эффективности своей волевой регуляции субъектом деятельности есть нахождение такого способа целенаправленного самопреобразования исходной функциональной организации психики в необходимую для реализации развитой формы деятельности, который позволяет сделать это наиболее быстро и экономно, то есть с минимальными затратами своих ресурсов. Такой способ нами назван эффективной формой волевой регуляции.

Изучение воли как проблемы формообразующих процессов деятельности выводит ее из тупика, позволяет включить в рамки теории воли многие ранее полученные, но оказавшиеся вне ее результаты, открывает новые аспекты и возможности в выработке рекомендаций по управлению волевыми процессами.

Осмысление проблемной ситуации, порождающей деятельность, с целью раскрытия принципов, построения последней, привело к тому, что в качестве основной функции ее субъекта выделяется функция самоопределения, а главного функционального принципа — принцип эффективности. Этот принцип находит выражение, с одной стороны, в максимизации достижения цели деятельности при минимуме ресурсных затрат и, с другой стороны, в максимизации возможностей развития в деятельности ее субъекта. В объяснении процессов сознательной регуляции становления и удержания выбранной формы деятельности (волевой регуляции) принцип эффективности конкретизируется в принципе согласованного оптимума, который раскрывает представление об оптимальности функционирования структуры психики в деятельно-

сти как наилучшего ее соответствия основным требованиям последней.

Рассмотрение принципов, описывающих движение деятельности по определяющим характеристикам как экстремальным, повышает их объяснительные возможности (Ассеев В. А., 1977; Волков А. М., Забродин Ю. М., 1982). Экстремальные принципы указывают на момент снятия противоречия в системе, т. е. на такое соотношение взаимодействий, связей и отношений в ней, которое является очередной кульминационной точкой в динамике ее развития. Поэтому экстремальные принципы можно использовать как критерии в управлении становлением качественной определенности, в повышении организованности, интегрированное™ и целостности изучаемой системы.

Принцип согласованного оптимума в объяснении волевой регуляции деятельности раскрывается через пять других, более конкретных принципов — оптимального расхода энергии, сосредоточения функций, достаточности актуализации функций, нейтрализации дисфункций и рефлексии характеристик системы (на отдельные из них обратил внимание еще Сетров М. И., 1972). Функциональные принципы волевой регуляции, хотя и описывают существенные ее стороны, но полностью сущность воли не охватывают.

В соответствии с положениями материалистической диалектики (Оруджев 3. М., 1979; Федоров В. М., 1986) в системе понятий теории воли выделены исходное понятие — «волевая регуляция», — отражающее субстациональное единство всей теории, центральное понятие, выражающее сущность, — «волевое усилие» и завершающее понятие, содержание которого раскрывает форму проявления сущности, — «индивидуальный стиль волевой регуляции». С опорой на ключевое теоретическое положение, исходное, центральное и завершающее понятия выстроена система взаимно отрефлексированных понятий для отражения отдельных аспектов проявления воли — «волевое действие», «воление», «волеизъявление», «волевое состояние», «волевые способности и качества», «информационная основа волевой регуляции», «волевая активность». В итоге воля определена как система механизмов сознания, обеспечивающая самоуправление функциональной структурой психики и уровнем ресурсных затрат в деятельности и поведении, в отдельных действиях и поступках.

Предложенная концепция воли соотнесена с основными итогами разработки мотивационно-потребностной (Иванников В. А., Симонов П. В.) и мотивационно-волевой (Ильин Е. П., Пуни А. Ц., Селиванов В. И. и многие др.) парадигм. Показана ее связь с идеями ряда отечественных (Абульханова-Славская К. А., Басов М. Я., Выготский Л. С., Додонов Б. И., Забродин Ю. М., Конто-ров Д.. С., Котырло В. К.., Петровский А. В., Пономарев Я. А„ Ру-

бинштейн С. Л., Уманский Л. И., Чхартишвили Ш. Н.) и зарубежных (Assagioli R., Brichcin М., Kenny A., Kühl J., May R., Nutten J. и др.) психологов.

Эвристический потенциал разработанной системы понятий показан в новом варианте решения неоднократно обсуждавшегося вопроса о классификации волевых качеств (с разделением последних на базальные и системные); в постановке таких новых аспектов проблемы воли, как информационная основа и индивидуальный стиль волевой регуляции; в выдвижении и обосновании утверждения о том, что рефлексия является атрибутом волевой регуляции, а волевая регуляция — высшим уровнем самосубъектных отношений; в формулировании основного экстремального принципа волевой регуляции — согласованного оптимума, осознание которого существенно повышает объяснительную силу развиваемой концепции.

Выстроенная система взаимно отрефлексированных понятий, характеризующих волевую сферу, позволила перейти к рассмотрению функционального «треугольника» «воля—эмоции—интеллект» в психологическом обеспечении становления и удержания необходимой формы деятельности.

Вектор «мотив—цель» (Ломов Б. Ф.) и принцип эффективности являются той системой отсчета, в соответствии с которой субъект выбирает направление и форму деятельности. Рассмотрен ряд психологических механизмов, обеспечивающих становление этой системы координат: эмоциональное предвосхищение (предчувствие), которое наиболее ярко проявляется на стадии формирования намерения (Божович Л. И., Славина Л. С., Ендовицкая Т. В., 1976; Запорожец А. В., Неверович Я. 3., 1986); аффективная децентрация — сочувствие, сопереживание (Запорожец А. В., Неверович Я. 3., 1986) и волевая регуляция. Наиболее ярко взаимодействие этих механизмов проявляется в ситуации «Надо!».

Развертывающаяся в сознании субъекта деятельности сложная картина эмоциональных переживаний является отражением «задачи на смысл» (Леонтьев А. Н., 1975; Вилюнас В. К-, 1976). Через вербализацию смысла происходит перевод эмоциональной регуляции взаимодействия человека с миром на эмоционально-волевую регуляцию, в которой к направляющей и побудительной функции эмоциональных образов (результат мотивационно-смыс-ловой ориентировки) присоединяется мобилизационная и дезактивирующая функция волевой регуляции. «Включение» последней придает стабильный, устойчивый характер психической регуляции деятельности.

Личностный смысл каждой ситуации окончательно постигается только при ее снятии, когда субъект узнает плату, которую он оказался готов «внести», и достигнутый результат. Метрика личностного смысла является определяющей в ресурсном обес-

3 Заказ б

И

Пёчёнии, а его эмоциональная формй придает дёятёльностй непрё-рывность и целостность. Постижение личностного смысла — этс в значительной мере активный процесс, в котором участвуют интеллект, эмоции и воля. Но только два последних функциональ ных образования являются механизмами ресурсной регуляции Их функционирование осуществляется с учетом как требований ситуации, так и состояния организма. Это становится возможным благодаря использованию такой формы отражения, которая является функционально самой универсальной, наиболее емкой в качестве субъективного «интеграла», лабильной и имманентно связанной с жизненными интересами организма. Такой формой отражения являются эмоции. Богатство их функций (отражательно-оценочная, переключающая, подкрепляющая, компенсаторная — Симонов, П. В., 1987; санкционирующая, побуждающая, констатирующая, предвосхищающая, активирующая, тормозящая, реп резентирующая, координирующая — Тихомиров О. К., 1980; син тезирующая, интегрирующая — Вилюнас В. К., 1976; системообразующая — Дашкевич О. К., 1985; функция ценности — Додо-нов Б. И., 1978], своеобразная «вездесущность» и предметная отнесенность (важнейшая особенность эмоций) делает их универсальным средством психической регуляции. Язык эмоциональны* образов (Вилюнас В. К.., 1986; Дружинин В. В., Конторов Д. С. 1978; Запорожец А. В., 1974, 1986), эмоциональных «меток» (Леонтьев А. Н., 1975) как наиболее емкий, позволяющий субъект) деятельности получить необходимую скорость интегрирования информации о динамике предметной стороны деятельности и свое? активированное™, обеспечивает быструю оценку актуальной ситуации, требующей «включения» волевой регуляции. Показано, чтс эмоциональные оценки помогают правильно выбрать направление в котором следует сконцентрировать усилия. Высказано предпо ложение о том, что в акцепторе любого произвольного целенаправ ленного действия содержится эмоциональный компонент, связан ный с мотивацией и неспецифической системой лоложительногс подкрепления (Макаренко Ю. А., 1980), активационные проявле ния которого и переживаются как побудительность. В ситуацш «Надо!» должна возрастать роль неспецифической системы поло жительного эмоционального подкрепления. Побудительное™ эмоционального компонента акцептора действия в этом случае скорее всего, такова, что позволяет данному компоненту высту пать в роли эмоционального «маяка», указывающего направленж для концентрирования усилий. Задача оптимизации ресурсных за трат решается с помощью волевой регуляции.

Показано, что регуляция деятельности осуществляется н< только с учетом наблюдаемых компонентов ситуаций, но и в со ответствии с выводимыми характеристиками, которые можно по лучить не сразу. В такие моменты деятельности во взаимодейст

вии механизмов эмоций и воли возрастает опосредующая роль интеллекта. С целью повышения эффективности полимотивированной деятельности субъект вынужден рефлексировать активность и соотношение мотивов, необходимые и реально расходуемые ресурсные затраты, запас времени, состояние организма и психики, текущие результаты и конкретные условия деятельности и многое другое, то есть рефлексия должна охватывать все стороны деятельности. Такая рефлексия имманентно связана с интеллектуальной активностью, творчеством, эвристическими способами оптимизации даже хорошо освоенной деятельности.

Рассмотрено взаимодействие воли, эмоций и интеллекта в принятии решения, в том числе в ситуации морального выбора. В оценке ситуации морального выбора функции мышления и эмоций трудно разделить. Но если иметь в виду и их взаимодействие с волей, то такое разделение можно осуществить. В оценке ситуации с помощью мышления сопоставление образов объективной действительности и понятий, с одной стороны, и «идеи потребности» (Додонов Б. И.) — с другой, имеет только сигнальное значение. Эмоции же в оценке ситуации участвуют одновременно двумя своими функциями — сигнальной и мобилизационной. Поэтому воля в ситуации морального выбора взаимодействует не с интеллектом (она им может только запускаться), а с эмоциями.

При рассмотрении взаимодействия воли с мотивами обращается особое внимание на «дальние» (по Чхартишвили Ш. Н.) или «запредельные» (по Додонову Б. И.) мотивы. Синтез дальней мотивации и воли в единое функциональное образование выступает как существенное развитие способности к самоуправлению (Джу-жа Н. Ф., 1986), что наиболее ярко проявляется при разрешении противоречий в структуре мотивов (в волении).

В совместной, коллективной деятельности каждый член группы, сталкиваясь с необходимостью изменения режима своей активности, направляет свое сознание не только на себя, на изменение своего состояния, но и вовне, на товарищей. Этот последний момент — раздвоенность направленности активности сознания — в групповой деятельности является весьма существенным для понимания роли различных индивидуальных качеств в групповых процессах. Так, обладая неплохой терпеливостью, проявляя ее в индивидуальной деятельности, не каждый человек, переходя к групповой работе, использует ее на том же уровне. Некоторые члены группы демонстрируют готовность переложить большую часть нагрузки на товарищей.

Волевые процессы в групповой деятельности — пожалуй, наименее изученный аспект проблемы воли. К теоретическим трудностям изучения последней присоединяется неразработанность представлений о коллективном (групповом) субъекте деятельности, механизмах и закономерностях его становления.

3*

13

Показано, что углубление понимания процессов становления системы внутригрупповых отношений (без чего невозможно раскрыть специфику волевых процессов в деятельности группы) начинается с анализа ее детерминант, т. е. путем реализации факторного подхода. В развитии детерминации групповой деятельности можно выделить две линии: одну, идущую от индивидуальных потребностей каждого члена группы, >и вторую, идущую от общества. Для возникновения групповой деятельности достаточно детерминации первого вида, основной составляющей которой является возникновение у членов группы потребности в партнере. Но для становления коллективного субъекта деятельности как наиболее прогрессивной формы целостных отношений в группе необходимым условием выступает развитие детерминации второго вида — со стороны общества. Наличие двух линий детерминации в групповой деятельности, связанной с реализацией социального заказа, существенно осложняет ее аксиологическую ситуацию, расширяет пространство возможных коллизий во внутригрупповых отношениях. Именно эта (отмеченная последней) особенность групповой деятельности открывает новые возможности для развития как ее совокупного субъекта, так и каждого члена группы. Поэтому «феноменологическое поле» такой деятельности оказывается более богатым, в нем появляются феномены, характерные для коллективного субъекта деятельности (в первую очередь репрезентирующие аксиологический ее аспект — Донцов А. И., 1984; Немов Р. С., 1984; Обозов Н. Н., 1979; Петровский А. В., 1972; 1979, 1982; Чернышев А. С., 1980, 1986; Уман-ский Л. И., 1971, 1977 и др.). Богатство отношений, связывающих членов группы, повышает ее устойчивость и эффективность.

Обосновывается необходимость в познании группового субъекта деятельности, 'более четкого разделения описательного и объяснительного подходов. В описательном подходе к деятельности групп различного уровня фиксируется состав наблюдаемых феноменов групповой психологии, наличие устойчивого своеобразия организации совместной деятельности и группового поведения, накопления результирующей части внутригрупповых отношений — знания, духовные ценности, умения и навыки. ^

В объяснительном подходе выявляется сущностей групповых психических явлений, раскрываются механизмы и эт$сы становления в групповой деятельности системообразующих отношений, формулируются законы и принципы повышения интегрированное™, структурности и целостности психологии группы. Реализация этого подхода требует выхода за рамки частно научных рассуждений и широкого использования достижений материалистической диалектики в качестве методологической основы.

Взаимосвязанное и организованное функционирование индивидуальных систем психики членов группы обеспечивается ря-

дом механизмов групповой психологии, к которым, по нашему мнению, относятся следующие: взаимная рефлексия, общение, двигательное взаимодействие членов группы и изменение семантического пространства взаимосвязей личностных смысловых систем членов группы, за которым стоит соответствующее ему движение мотивов. Актуализация этих механизмов обеспечивает взаимосвязанность, «сцепленноеть», согласованность функционирования индивидуальных систем психики (с их индивидуальным чувственным составом и индивидуальным содержанием отраженной реальности), т. е. превращает их в единое целое, которое может иметь разную степень интегрированное™.

Показано, что развитие внутригрупповых отношений приводит к появлению иерархически построенной системы синтетических структур. Противоречия во внутригрупповых взаимодействиях, достигающие экстремума, снимаются через поступки, которые актуализируют (и тем самым усиливают) необходимые связи личностных смысловых систем членов группы. Поступок максимизирует качественную определенность истинного или инсценируемого отношения к людям и самому себе.

Выделено три уровня активности группы в актуализации и перестройке внутригрупповых связей и отношений, которые можно рассматривать как принципиально различимые (а следовательно, и имеющие качественную специфику) состояния группового субъекта деятельности.

Нижний уровень составляет «расщепленное» групповое самосознание как «неявное знание» каждого члена группы о разных сторонах своего Я, психофизическом состоянии партнеров и детерминантах их действий. Психологические взаимосвязи между членами группы в ходе совместной деятельности на этом уровне еще слабо выражены, они только начинают формироваться.

Следующий уровень отличается как непроизвольной, так и целенаправленной активизацией взаимной рефлексии и связанного с ней общения. Только на этой стадии формирования групповая психология и начинает выступать как нечто целое.

Высший уровень характеризуется активной сознательной перестройкой организации групповой психологии и целенаправленным удержанием ее в течение какого-либо времени в относительно неизменном виде (при наличии факторов, препятствующих этому) — это уровень волевой регуляции, который содержит в снятом виде все основные процессы двух нижележащих уровней. В групповой деятельности наиболее отчетливо видцо, что основным экстремальным принципом волевой регуляции является принцип согласованного оптимума, утверждающий в данном случае наличие такой ситуации, в которой достигается оптимальное сочетание целевых функций всей группы и каждого ее чле-

на. Преобразование исходной организации групповой психологии в необходимую сопровождается повышением ее целостности.

Важнейшей специфической особенностью групповой волевой регуляции является наличие нескольких источников — отдельных членов группы, каждый из которых может «задавать» свою линию в организации групповой деятельности, наиболее соответствующую личностной системе смысловых установок.

Рассмотрена специфика информационной основы волевой регуляции групповой деятельности, которая значительно сложнее, чем ее аналог в индивидуальной деятельности. В групповой деятельности повышается роль объективных признаков в оценке состояния мобилизованности членов группы. Механизм сбора, объединения и суммирования информации в ней необходимо специально создавать. Трудности в формировании информационной основы волевой регуляции групповой деятельности приводят к тому, что она нередко оказывается неполной, а выбор очередности регуляционных действий, предпринимаемых на ее основе, неоптимальным.

В проблеме волевой регуляции групповой деятельности особый интерес представляет групповое волевое усилие (ГВУ). ГВУ — это однонаправленные (одноцелевые) волевые усилия членов группы, характер согласованного проявления которых обуславливается целью группового предметного действия и условиями его реализации. В ГВУ имеет место развернутый организационный этап, выражающий специфические особенности этого явления. На этом этапе создается специальная структура группового субъекта деятельности, функцией которой и является ГВУ. Поэтому оно может быть наиболее выраженным только в сложившейся, развитой группе и в хорошо освоенной деятельности.

Рассматривается связь стабилизации качественных характеристик групповой волевой регуляции с формированием моти-вационной сферы группового субъекта деятельности и индивидуальными качествами личности членов группы.

Обсуждается вопрос о групповых волевых качествах. Способность группы к актуализации и активному использованию механизмов групповой психологии является базальным компонентом групповых волевых качеств. По мере развития группы этот компонент постепенно «врастает» и в другие, более сложные качества группового субъекта деятельности.

В процессе становления и удержания необходимой функциональной организации групповой психологии выделены две стороны, которые являются такими системными качествами как динамичность и устойчивость.

Динамичность групповой психологии раскрывается через оценку ¡способности и умения группы быстро повышать свою ак-

тивность (энергичность), снижать излишнюю активированность (выдержка) и быстро перестраивать организацию внутригруп-повых процессов (функциональная подвижность).

Устойчивость групповой психологии обнаруживается через оценку способности и умения сохранять оптимальную организацию психических процессов при возникновении опасности (смелость), при нарастающем утомлении или действии факторов, вызывающих страдания (терпеливость), и при наличии внешних попыток разорвать группу, то есть при испытании прочности связей личностных смысловых систем членов группы (нерушимость).

Остальные групповые волевые качества являются более сложными, обозначающими не одну, а ряд сторон волевой регуляции, то есть включают перечисленные качества как свои части. Наиболее высокую интеграцию групповых волевых процессов предложено назвать концентрированностью воли группы, функциональное проявление которой выступает как эффективное самоуправление организацией групповой психологии в различных ситуациях.

Теоретико-методологическая проработка проблемы воли позволила выделить в качестве приоритетного направления исследования изучение процессуальной стороны волевой регуляции.. В связи с этим потребовалась разработка новых методических средств, результаты которой излагаются во втором разделе диссертации «Методические проблемы изучения волевой регуляции». Раздел состоит из двух глав. В первой из них обсуждаются методические вопросы изучения волевого усилия как основного операционального механизма волевой регуляции, а во второй — методическое обеспечение анализа процессуального аспекта волевого регулирования и оценки уровня сформированное™ волевых качеств личности.

Решение методических вопросов в изучении волевого усилия должно быть тесно связано с тем, что выбирается в качестве предмета исследования. Ученого может интересовать: природа волевого усилия, возможности его развития, роль в становлении структуры предметного действия, психологические составляющие и специфика переживания, возможности измерения совершенства волевого усилия как механизма ресурсной регуляции, классификация видов и вычленение общего фактора в различных направлениях и другие аспекты. (

Поиск общего (имеющего методическое значение) в разных примерах волевого усилия должен быть направлен в сторону его сущностных характеристик, к числу которых можно отнести в первую очередь следующие: психофизиологическую природу феномена «волевое усилие», сознательно-активный характер функционального проявления и органическую связь с целевой функ-

цией волевой регуляции в конкретной деятельности, операцио нальным механизмом которой и является волевое усилие (Иль ин Е. П., 1983; Калин В. К., 1968, 1983).

Показано, что «вычленение» волевого усилия из континуум; процессов деятельности невозможно решить без опоры на пред ставления о функциональной роли волевой регуляции (в то?, числе и волевого усилия) в становлении структуры предметно* деятельности и отдельных действий. Рассмотрение волевой регуляции как формообразующих процессов деятельности позволяет следующее: понять неотторжимость волевого усилия от предметного действия; изучать способность к волевому усилию опосредованным путем, анализируя особенности формы предметногс действия; через оценку выходных параметров деятельности оценивать, какой из них исполнитель ее в первую очередь пытается стабилизировать посредством волевого регулирования. Во многих видах исполнительных действий нетрудно найти такие особенности их формы, стабилизация которых главным образом связана с ресурсным обеспечением через волевую регуляцию.

Для оценки полноты самомобилизации (за счет внутренних средств) испытуемыми имеющихся у них ресурсных возможностей использовался прием внешней вербальной стимуляции. Эта стимуляция может вводиться на любом этапе действий испытуемого: перед очередной попыткой или на фоне снижения эффективности волевого усилия. Следует согласиться с рядом авторов (Ильин Е. П., 1980; Ильина М. Н„ 1976; Семин В. Н., 1974), что в диагностике способностей к волевому усилию наиболее показательны этапы действий, начинающиеся с появления утомления. Но нельзя игнорировать и другие факты: даже в хорошем состоянии без волевого усилия невозможно показать предельность достижений. Обосновывается возможность оценки способности к волевым усилиям и в этих случаях.

Подробно анализируется возможность изучения волевого усилия мобилизационной направленности при задержке дыхания (Ильина, М. Н., 1976; Корж С. В., 1979; Эйдман Е. В., 1986 и др.) и дезактивирующей направленности в произвольном расслаблении мышц (Назаров А. В., 1973; Петров И. К-, 1985). Предложена комплексная проба для оценки способности к волевой регуляции с одновременным проявлением волевых усилий мобилизационной и дезактивирующей направленности.

Для изучения волевых проявлений в развернутой деятельности была разработана специальная схема их анализа. В качестве единицы анализа в этой схеме предложено использовать волевое действие. Такой подход позволяет описывать состав волевых действий, последовательность их реализации, наличие устойчивых сочетаний и тем самым выделить структуру (или индивидуальный стиль) волевой регуляции.

Особое внимание было уделено методике анализа переживаний волевого регулирования. Предложена новая методика, позволяющая обнаруживать качественные различия переживаний волевых и слабовольных людей, а также получать количественную оценку напряженности их самосубъектных отношений.

Показана возможность оценки волевой активности личности в структуре совместной деятельности через анализ речевого общения.

Приведены теоретические основания и изложена новая методика самооценки волевых качеств, а также эмоциональных и интеллектуальных особенностей, проявляемых в структуре субъ-ектно-объектных, субъектно-субъектных и самосубъектных отношений.

В исследовании широко использовались средства автоматизации психологического эксперимента (управляющие микроЭВМ «Электроника-60», ДВК-1, ДВК.-2). Аппаратно-программное обеспечение экспериментов, разработанное под руководством диссертанта, приведено в приложении.

Третий раздел диссертации «Экспериментальное изучение волевой регуляции» содержит шесть глав, в которых обобщены основные итоги исследований за двадцатилетний период. Отбирая материал в эту часть диссертации, мы отдавали предпочтение в первую очередь тому, который в наибольшей мере способствовал раскрытию воли как проблемы самосубъектных отношений, открывал новые направления для дальнейших исследований, позволил решать практические вопросы повышения эффективности взаимодействия человека с миром.

Основным механизмом волевой регуляции является волевое усилие, имеющее психофизиологическую природу. В ситуациях, требующих «включения» воли, человек пытается их снять в первую очередь с помощью этого механизма. Поэтому исследование началось с дальнейшего раскрытия природы и закономерностей развития волевого усилия. Анализ эмпирического материала, представленного на описательном уровне, позволил сформулировать гипотезу о том, что в высшей нейродинамике в момент проявления волевой регуляции, вероятно, существенную роль играет соотношение силы нервной системы ( = основной ее ресурсной характеристики) и уровня развития возбудительных-и тормозных второсигнальных влияний. Справедливость гипотезы в дальнейшем проверялась в нескольких сериях экспериментов, в которых испытуемые проявляли волевые усилия в умственной и мышечной работе, выполняемой в различном режиме и в условиях различной мотивации. С этой же целью анализировался материал экспериментального изучения возрастных особенностей волевых усилий, а также итоги формирующего эксперимента, в котором на основе высказанной гипотезы делалась попытка совершенствования регулирующей роли вербального са-

моуправления. В оценке нейродинамичееких характеристик испытуемых использовались методики, разработанные в лабораториях Бойко Е. И., Гуревича К. М., Мерлина В. С., Небылицына В. Д., Теплова Б. М.

Статистическая обработка результатов экспериментов подтвердила справедливость высказанной гипотезы. Были обнаружены достоверные (на высоком уровне значимости) корреляционные связи между показателями уровня развития второсиг-нальных регулирующих воздействий (возбудительных и тормозных), работоспособности нервной системы и показателями эффективности волевых усилий. Варьирование заданий, в которых испытуемые проявляли волевые усилия (в умственной работе в условиях дефицита времени и наличия раздражителей-помех, затрудняющих сосредоточение внимания на основной деятельности; в скоростном приеме и переработке зрительной информации в условиях нарастающего утомления, угрозы и актуальной ответственности за ухудшение результатов деятельности; в локальной мышечной работе, выполняемой в статическом и динамическом режимах; в официальных спортивных соревнованиях и на тренировках), позволило убедиться в надежности выявленной картины нейродинамической основы волевого усилия и сделать вывод о том, что второсигнальная регуляция в процессе проявления волевого усилия направляется на становление и удержание необходимого уровня активированное™ функциональной системы, ответственной за предметное действие. В ходе волевой регуляции доминантные отношения в центральной нервной системе у лиц с высоким уровнем ее работоспособности устанавливаются быстро и сохраняются на всем протяжении работы. У испытуемых со слабой нервной системой доминантные отношения устанавливаются с трудом и на протяжении работы часто нарушаются, иногда до полного срыва и отказа от продолжения работы.

Введение в экспериментальную ситуацию различных стресс-факторов, преодоление которых требует повышения напряженности волевого регулирования, активизирует нейродинамические процессы и усиливает связи между показателями нейродинами-ки и результатами деятельности субъекта.

По мере нарастания утомления эффективность волевых усилий у лиц со слабой нервной системой снижается быстрее, чем у испытуемых с сильной нервной системой. В условиях эмоционального напряжения эта тенденция становится еще более выраженной. Тем не менее ряду испытуемых с низкой работоспособностью нервной системы в экстремальных условиях удалось улучшить результат работы. Анализ их нейродинамичееких характеристик и особенностей поведения в экспериментах показал, что эти -испытуемые отличаются высокой эффективностью вто-

росигнального торможения и активной саморегуляцией (как правило, с использованием вербальных средств). Отсюда можно заключить, что развитие регуляционных возможностей второй сигнальной системы является одним из наиболее перспективных путей повышения эффективности волевой регуляции, а, следовательно, и психологической надежности людей со слабой нервной системой.

Изучение возрастных особенностей волевых усилий проводилось в мышечной (Калин В. К-, 1968; Калин В. К., Петров И. К., 1985) и умственной деятельности. Обнаружилась отчетливо выраженная гетерохронность формирования способности к волевым усилиям мобилизационной и дезактивирующей направленности. По данным всех экспериментов в старшем подростковом возрасте происходят наиболее существенные изменения в проявлениях волевого усилия: его психологических компонентов (в частности, рефлексивных процессов) и психофизиологического механизма управления ресурсными затратами (в первую очередь, регулирующего действия слова). Вероятно, именно этот период и является сензитивным для развития волевых усилий.

Формирующий эксперимент, в котором была сделана попытка использования систематических занятий психорегулирующей тренировкой (ПРТ) для развития способности к волевому усилию, проводился в два этапа: пилотажное исследование в течение двух месяцев и основной эксперимент в течение двух лет (Калин В. К., Мунтян В. П., 1974). Для оценки сдвига в совершенствовании механизма волевого усилия на первом этапе использовались две пробы — в мышечной и умственной работе, а на втором — только в умственной деятельности.

Эксперименты показали, что после цикла занятий ПРТ испытуемые в мышечной работе стали проявлять большую реактивность, т. е. быстрее мобилизовывать имеющиеся у них ресурсы. В умственной работе значительно легче им стала удаваться «отстройка» от помех, повысилась скорость работы (на 21%), значительно уменьшилось количество ошибок (в 3 раза) и замедлилось нарастание утомления. В контрольной же группе существенных изменений не произошло: количество ошибок снизилось на 6%, а скорость работы увеличилась лишь на 9%. Все это свидетельствует о том, что волевое усилие, как механизм волевой регуляции можно совершенствовать систематическими занятиями ПРТ, в результате которых развивается регулирующая функция второй сигнальной системы.

Изучение процессуального аспекта волевой регуляции было начато с выяснения ее участия в формировании микроструктуры предметных действий, выполняемых в условиях различной мотивации (учебно-тренировочной, соревновательной, актуальной ответственности) и нарастающего утомления. Успешное исполь-

зование одного и того же способа выполнения предметного действия при изменении функционального состояния становится возможным, главным образом, за счет развернутой волевой регуляции. Жизненная практика показывает, что с нарастанием неблагоприятного функционального состояния (например, утомления) повышается и формообразующая роль волевой регуляции. Но этому общему соображению необходимо было дать психологическую и психофизиологическую конкретизацию, осуществить которую можно через соотнесение волевых проявлений с системообразующей функцией мотива и цели (Богданова Г. Г., Тихомиров О. К., 1978; Ломов Б. Ф., 1981). В таком исследовании необходимо раскрыть изменения информационной основы и структуры предметных действий, выполнение которых сопровождается все более и более напряженной волевой регуляцией.

В экспериментах, в которых варьировались внутренние (рост утомления) и внешние условия (введение задержки зрительной обратной связи) исполнительной деятельности, показано, что с целью сохранения эффективности волевых усилий испытуемые активизировали рефлексивные процессы и вносили изменения в информационную основу волевой регуляции (как системы механизмов внутреннего обеспечения деятельности) — в оценке величины усилий, вкладываемых в управляющие действия, переходили с одного вида сенсорного контроля на другой.

Соотнесение роли системообразующего вектора «мотив — цель» и волевой регуляции в формировании структуры предметного действия осуществлялось с использованием методологии и методических приемов микроструктурного анализа исполнительной деятельности (Гордеева Н. Д., Девишвили В. А., Зинченко В. П., 1975). Путь от верхних (организующих) уровней — например, мотивов — к нижележащим (обслуживающим), к механизмам, которые обеспечивают реализацию деятельности, Ломов Б. Ф. (1979) считал одним из наиболее перспективных.

Микроструктурный анализ позволил установить, что за одним и тем же конечным результатом (по формальным показателям — скорость, точность) может стоять различная картина соотношения когнитивных и исполнительных компонентов управляющих действий, по которой удается определить активность испытуемых в поиске лучшего способа действий. Экспериментально показано, что изменение способа действий зависит не только от мотивов (так, соревновательный мотив и мотив актуальной ответственности вызывали одинаковое стремление к максимальной мобилизованности), но и еще как минимум от двух факторов ■— от модальности эмоций, сопровождающих мотивацию, и активного использования приемов саморегуляции при возникновении неблагоприятных психических состояний, затрудняющих аналитическую работу. Найти новый способ удавалось в первую

очередь тем, кто применял такую саморегуляцию. Высказано предположение о том, что изменения в микроструктуре управляющих действий испытуемых, наблюдаемые в экстремальной ситуации в лабораторном эксперименте, могут иметь прогностическое значение. Микроструктурный анализ позволяет увидеть, как у оператора происходит превращение осваиваемой системы движений в «своеобразный орган индивидуальности, в средство выражения и реализации отношения человека к действительности» (Запорожец А. В., 1960; Зинченко В. П., 1974).

По материалам экспериментов сделано заключение о том, что волевая регуляция лишь обеспечивает становление и удержание структуры действия; тип же структуры зависит от системообразующего фактора «мотив ■— цель».

Изучение процессуальной стороны волевой регуляции приводит исследователя к анализу очень важного и психологически интересного аспекта взаимодействия человека с миром — динамики его переживаний, которые, по мнению Леонтьева А. Н., только кажутся внутренними силами, движущими его деятельностью, на самом же деле их реальная функция состоит в наведении субъекта на их действительный источник. Переживания, сопровождающие деятельность, в своем индивидуальном своеобразии могут закрепляться и выступать как устойчивая психологическая особенность личности.

Переживания субъекта, как и вся его деятельность, носят системный характер. Они делают деятельность психологически непрерывной и целостной. Ведущее место занимают переживания, связанные с проблемной ситуацией, снимаемой деятельностью, с основными целями и мотивами последней. От этих переживаний зависят и переживания волевой регуляции, выразительное описание которых осуществил еще Чхартишвили Ш. Н. (1957). Переживания волевой регуляции участвуют не только в определении ее личностного смысла, но и в формировании установок, стабилизирующих характер волевых проявлений в деятельности. Сопровождая волевую регуляцию, эти переживания сами волевыми проявлениями не являются.

Новая методика оценки частотных характеристик и силы переживаний позволила выявить внутреннюю психологическую картину у людей с разным уровнем волевого развития, напряженность их самосубъектных отношений, а также особенности интегрированное™ и структурности эмоциональных и волевых процессов, образование устойчивых эмоционально-волевых симпто-мокомплексов свойств личности субъекта деятельности. Для решения этих и некоторых других, более частных, задач (например, зависимости картины переживаний от ряда свойств нервной системы, склонности к риску, успеха и неуспеха в деятельности) было проведено два исследования.

В первом исследовании выяснялась факторная структура переживаний в связи с эмоционально-волевыми и типологическими особенностями испытуемых. Полученный материал был проанализирован в нескольких аспектах.

Во-первых, установлена высокая корреляция между показателями по взаимооценке волевых и системных качеств (с выраженным волевым компонентом), и рядом аналогичных показателей, значения которых были определены с помощью методики изучения частотных характеристик переживаний (р<0,005 или р<0,01).

Во-вторых, выявлена корреляция между показателями напряженности самосубъектных отношений и уровня волевого развития: волевые проявляют выраженную удовлетворенность состоянием системы психики, а слабовольные — сильное желание изменить свое состояние, т. е. у последних проявляется высокая напряженность самосубъектных отношений (р<0,01 или р<0,025).

В-третьих, обнаружена отрицательная связь между уровнем развития активирующей функции воли и частотой переживания утомления (р<0,025).

В-четвертых, статистическая обработка данных методом лингвистического описания числовых массивов (Мучник И. Б.) позволила извлечь четыре фактора, составляющие эмоционально-волевой симптомокомплекс, в котором центральное место занимают эффективность волевой регуляции и сила эмоциональных реакций стенического характера. Анализ корреляционных связей между выделенными факторами привел к заключению, что свойства общего типа нервной системы и темперамента оказывают влияние не на эффективность волевого регулирования, а на частоту возникновения ситуаций, требующих такого регулирования. Поэтому определение уровня эффективности волевого регулирования вряд ли целесообразно проводить без предварительного изучения типологических свойств нервной системы. В противном случае, мы можем принять за проявление положительных или отрицательных качеств волевого регулирования совсем другие свойства (например, низкую эмоциональную возбудимость квалифицировать как хорошую выдержку и т. п.). У слабовольных людей в проблемных ситуациях, связанных с необходимостью развернутого волевого регулирования, чаще, чем у волевых, наблюдается использование средств психологической защиты (см. также Р. Аугис, 1984). Например, вместо попыток преодоления трудных ситуаций люди с низким уровнем эффективности воли (в первую очередь ее тормозной функции) к состоянию эмоционального благополучия проходят через частое обращение к мечте как способу эмоциональной разрядки и вызывания желательных эмоций. Слабовольные, имея высокую

напряженность самосубъективных отношений, в то же время демонстрируют существенно более слабое, чем у волевых, эмоциональное отношение к успешности реализации предметной стороны деятельности. Последний вывод был подтвержден во втором исследовании переживаний, проведенном на спортсменах в реальной предсоревновательной и соревновательной обстановке (Калин В. К., Сидоров Ю. А.).

Таким образом, теоретический анализ (см. раздел I) и изучение переживаний волевой регуляции позволили установить закономерное возникновение симптомокомплексов эмоциональных, интеллектуальных и волевых свойств личности. В одном из таких комплексов центральное место занимают эффективность волевой регуляции и сила эмоциональных реакций стенического характера, а в другом — свойства личности, выражающие дефекты волевого развития, психологическую нестабильность и плохое качество ориентировочной деятельности.

С целью более глубокого изучения этих вопросов было проведено еще два исследования: в первом рассматривались связи между волевыми качествами, интеллектуальной активностью, общими умственными способностями и базальными эмоциями; во втором, следуя принципу генетического изучения психологических фактов, волевые проявления исследовались на разных возрастных группах школьников в связи с особенностями их продуктивного мышления и условиями семейного воспитания.

Изучение связей между волевыми, интеллектуальными и эмоциональными свойствами личности осуществлялось с помощью специально разработанного многопрофильного опросника. Работа проводилась в рамках программы изучения индивидуальных особенностей операторов, принимавших участие в экспериментах с режимом непрерывной деятельности в течение 48 часов.

Для выявления факторной структуры волевых, интеллектуальных и эмоциональных качеств в статистическую обработку были включены следующие показатели:

1) четырех базальных волевых качеств — энергичности, терпеливости, выдержки и смелости;

2) двух системных качеств с наиболее высоким уровнем интегрированное™ волевого, эмоционального и интеллектуального компонентов — целеустремленности и организованности;

3) интеллектуальной активности;

4) общих умственных способностей;

5) базальных эмоций — радости, гнева и страха.

В факторной матрице, полученной центроидным методом, после вращений из числа извлеченных факторов выделяются четыре, каждый из которых в функциональном плане соответствует одному из базальных волевых качеств: в первом факторе наибольшую факторную нагрузку имеет смелость (0, 8169), во вто-

ром — энергичность (0,6163), в четвертом — выдержка (0,6812), в пятом — -терпеливость (0,5078). По третьему фактору все ба-зальные волевые ^и эмоциональные качества имеют низкие факторные нагрузки. Высокие нагрузки оказались у показателя организованности (0,6135), общих умственных способностей (0,5289) и интеллектуальной активности (0,4897).

Таким образом, результаты факторного анализа подтвердили справедливость нашей гипотезы о базальных волевых качествах (см. раздел I).

В связях волевых качеств и базальных эмоций, кроме функционального противостояния (смелость — страх, выдержка — гнев), обнаружено функциональное содействие (активизирующие волевые качества — радость), которое, вероятно, объясняется не только подкрепляющей функцией положительных эмоций, но и их направляющей ролью (радость — компонент акцептора действия).

Характеристики интеллекта имели наибольшие факторные нагрузки по факторам, природу которых определяют базальные волевые качества, обеспечивающие адаптивную регуляцию — энергичность и выдержка.

С целью проверки результатов центроидного факторного анализа была осуществлена обработка данных методом главных компонент, которая в целом подтвердила сделанные выводы. Применение двух методов факторного анализа показало, что наиболее сильно связанным является симптомокомплекс волевых, интеллектуальных и эмоциональных свойств- личности, который обеспечивает адаптивную регуляцию. Особенно значимую роль в этом комплексе играет интеллектуальная активность.

Полученные результаты показали необходимость дальнейших исследований связей, волевых и интеллектуальных характеристик личности. Требовалось пролить свет на условия, при которых такая связь возникает. Частично ответы на эти вопросы мы получили во втором исследовании (Калин В. К-, Панчен-ко В. И.). У школьников, кроме воли и мышления (по методике Калмыковой 3. И.), изучались условия жизни детей в семейной микросреде и их влияние на учебную деятельность. Результаты статистической обработки показывают, что структура корреляционных связей между рассматриваемыми показателями в группе испытуемых-шестиклассников становится замкнутой и статистически более надежной, чем в группе четвероклассников. С увеличением возраста подростков интегрированность интеллектуальных и волевых качеств увеличивается. Одним из определяющих факторов этого процесса, как показали углубленные исследования нашего соискателя Панченко В. И., является обстановка в семейной микросреде.

По итогам анализа всего имеющегося материала сделано за-

ключение, что в формирующихся в течение жизни симптомокомп-лексах волевых, эмоциональных и интеллектуальных свойств ведущее место занимает интеллектуальная активность.

В изучении процессуальной стороны деятельности любой аспект анализа может быть эффективным лишь в том случае, если точно определено ее предметное содержание (Давыдов В. В., 1975). Поэтому при разработке схемы оценки волевой регуляции сразу же решалась и задача описания предметной стороны деятельности.

Соотнесение волевой регуляции и предметного содержания осуществлялось в исследовании особенностей взаимодействия двух групп операторов, управляющих движением объекта в условиях нестрогого конфликта, актуальной ответственности и нарастающего утомления. Экспериментальная ситуация получила условное название «Поединок».

Исследование состояло из двух стадий. На первой стадии изучалась специфика волевой регуляции групповой деятельности и выявлялись типичные недостатки в ее осуществлении, на второй — разрабатывались пути психологической поддержки. В исследовании принимало участие 11 групп (по 2—3 человека), с которыми было проведено 48 экспериментальных проб.

В условиях активного сопротивления соперника основными причинами недостаточно эффективного построения отношений координации в группах было следующее: низкая интеллектуальная инициатива членов группы; плохая организация совместных действий; излишняя сосредоточенность на оптимизации своего состояния и недостаточное внимание к динамике состояния партнеров; недооценка активизации внутригрупповых процессов, в первую очередь относящихся к энергетическому аспекту совместной деятельности; неумение или нежелание развивать компенсаторные процессы в группе. Операторы мало учитывали специфику групповой деятельности и действовали, в основном исходя из только своих трудностей, а в итоге организация деятельности в большинстве случаев не соответствовала принципу согласованного оптимума. Во всех группах обнаружилось сильное отставание развития волевого аспекта деятельности от совершенствования ее предметного содержания.

Главным недостатком в становлении групповых волевых процессов являлась слабая выраженность рефлексии энергетической стороны деятельности. Количество высказываний, относящихся к предметной стороне деятельности, за весь цикл экспериментов составило 63,4%, а имеющих отношение к волевой регуляции — 10%. Предметное содержание деятельности «заслоняло» проблемы ее волевого регулирования.

В анализе влияния различных индивидуальных качеств членов группы на эффективность групповых волевых процессов вы-

явилось, что наибольшее значение имели наличие и устойчивость установок, определяющих готовность операторов к проявлению дополнительной активности, высокая мотивация, готовность к сотрудничеству и стремлению сохранить благоприятные межличностные отношения.

Использование различных вариантов распределения функций позволило определить основные трудности в построении отношений субординации. В наших экспериментах причинами психологического сопротивления группы действиям нового руководителя было следующее: нежелание изменять структуру управления и привычный стиль деятельности; сопротивление неформального лидера группы; неадекватный психологическим особенностям группы стиль деятельности нового руководителя; несоответствие действий и указаний руководителя пространственно-временным характеристикам деятельности группы; недостаточное внимание руководителя к ориентировочной части и излишняя концентрация внимания на исполнительной стороне действий операторов; низкий уровень организации информационной основы функционирования структуры «руководитель — группа»; недостаточное внимание руководителя к волевым процессам в группе и недостаточно решительное управление группой; низкий уровень инициативы членов группы в формировании системы управления совместной деятельности.

Главной задачей второй стадии эксперимента «Поединок» являлась разработка путей оказания психологической помощи группам. В итоге проведенной работы в системе психологической поддержки выделен ряд этапов.

На первом этапе выясняется, что у каждого из операторов выведено на уровень сознания, адекватность оценок и уровень понимания своей подготовленности и особенностей соперника.

На втором этапе расширяется зона рефлексии путем перевода дополнительной информации с уровня «неявного знания» на уровень рефлексии. Оказывается помощь в вербализации и обобщении уже накопленного, но недостаточно осознанного опыта участия в совместной деятельности.

На третьем этапе расширяются знания испытуемых о предметном содержании деятельности и способах его реализации; оказывается помощь в организации ориентировочной основы действий в связи с индивидуальными психологическими особенностями каждого оператора и его партнеров; проводится обучение оперативному принятию решений и самоконтролю; оказывается помощь в становлении мотивационной сферы, оптимизации микроклимата в группе и в «запуске» процессов самоорганизации.

Особое внимание на этом этапе уделяется разъяснению специфики принятия решения в групповой деятельности. Этому ас-

пекту совместной деятельности пришлось обучать всех испытуемых.

На четвертом (и последнем) этапе психологической поддержки операторов делается попытка сформировать у них два уровня рефлексивных процессов, верхним из которых является оценка активности собственных рефлексивных процессов. Такую оценку каждый оператор может получить только опосредованным путем, через взаимодействие с партнерами и анализ продуктивности своего вклада в совместную деятельность. Важнейшими качествами здесь являются готовность к сотрудничеству, коллективизм и высокая мотивированность участия в совместной деятельности.

Результаты качественного анализа деятельности групп и количественные данные о структуре речевого общения испытуемых показали, что психологическая поддержка операторов активизировала у них рефлексивные процессы, повысила эффективность функционирования управляющих подструктур, улучшила использование ресурсного потенциала групп, а в итоге, их деятельность стала больше отвечать принципу согласованного оптимума.

Особенности волевых процессов в групповой деятельности в значительной мере зависят от ее содержания и условий выполнения, поэтому исследование волевых проявлений было продолжено еще в одной экспериментальной ситуации, в которой моделировалась человеко-машинная система типа диспетчерской службы аэропорта, включающей четырех операторов с иерархически организованным распределением функций. Работать операторам нужно было в экстремальных условиях — в непрерывном режиме в течение двух суток с депривацией сна.

■ В эксперименте принимало участие 5 групп операторов, с которыми было проведено 6 двухсуточных экспериментов (одна группа участвовала в двух экспериментах с интервалом в 3 месяца).

Успешность выполнения групповой деятельности оценивалась автоматизированным путем по количеству различного рода ошибок и времени выполнения групповой типовой задачи — посадки самолета. В эксперименте использовались мотивы-стимулы (угроза электрокожного раздражения, изменение оплаты — штраф, премия).

Эксперименты с режимом непрерывной деятельности подтвердили вывод, сделанный по итогам эксперимента «Поединок»: операторы уделяют недостаточное внимание волевому аспекту деятельности в целом, и недостаткам в волевом регулировании в частности. По всей выборке испытуемых оказалось отрефлек-сировано всего 44% случаев волевых проявлений, в том числе 30% положительных проявлений и 14% случаев недостаточной волевой, активности. Неоправданно низкий .уровень волевой ак-

тивности проявляли и руководители групп. В качестве волевы? лидеров они были отмечены членами групп только в 14% случаев.

Использование мотивов-стимулов позволило установить, что они изменяют уровень активированности как эмоциональных, так и волевых механизмов, но соотношение этих изменений в каждом конкретном случае складывается по-разному. Характер мотивации определяет общий уровень волевой активности, а направление волевых усилий зависит от содержания и конкретных условий деятельности. В условиях депривации сна волевая регуляция в первые сутки работы была связана преимущественно с установлением оптимального ее режима (необходимый темп, своевременность действий, оперативность), а во вторые сутки (в условиях нарастающей сонливости и утомления) — с удержанием на приемлемом уровне качественных характеристик деятельности. Это еще раз указывает на то, что нельзя сводить сущностную характеристику воли к проблемам мотивации, как это делается до сих пор в ряде работ.

Концентрация усилий членов группы на решении той или иной задачи требует активного использования таких механизмов групповой психологии, как взаимная рефлексия и общение. Результаты непрерывной деятельности операторов в двухсуточном эксперименте сопоставлялись с интенсивностью общения в группе и скоростью реагирования на обращения партнеров. Выявлено, что при нарастании утомления происходит непроизвольное снижение внимания к обмену вербальной информацией в каналах управления групповой деятельностью, что влечет за собой существенное замедление решения группой основной задачи. Показана принципиальная возможность использования автоматизированных средств контроля за общением в ходе деятельности и оперативное представление информации (на дисплее) о его особенностях (речевых портретов группы) управляющему звену группы.

Установлено, что активность членов группы при выполнении групповых действий и включенность операторов в групповое волевое усилие соотносится с уровнем согласованности в динамике функционального состояния операторов, которая определялась путем автоматизированной оценки числа межиндивидных корреляционных связей физиологических показателей. Сближение динамики физиологических характеристик членов группы в ходе совместной деятельности, вероятно, отражает актуализацию связей личностных смысловых систем операторов, включающихся в групповое волевое усилие. Физиологические функциональные системы членов группы связываются опосредованным путем через механизмы групповой психологии. Поэтому психологическая функциональная система группового субъекта дея-

тельности является ведущим фактором, определяющим динамику функционирования физиологических систем членов группы (безусловно, вслед за детерминацией со стороны объективных условий проблемной ситуации, снимаемой деятельностью).

В многосуточных экспериментах с РНД члены группы, как правило, или эмпирически, или благодаря психологической поддержке экспериментатора, постепенно достигали хорошего внут-ригруппового взаимодействия. Это позволило более точно определить зависимость выходных параметров деятельности от индивидуальных психологических качеств членов группы и от соответствующих этим качествам групповых потенциалов.

Основные итоги экспериментальной части исследования в заключении диссертации представлены следующими выводами:

1. В нейродинамической картине выполнения действий, требующих волевой мобилизации ресурсов и нейтрализации нежелательных непроизвольных реакций (на помехи или экстремальные условия деятельности), итоговый эффект является продуктом встречи и взаимодействия в условиях имеющегося ресурсного потенциала нервной системы второсигнального возбуждения и торможения с нервными процессами первосигнального происхождения, включая их неспецифический компонент; иначе говоря, итог зависит от соотношения работоспособности нервных клеток соответствующих нервных центров и силы второсигналь-ных и первосигнальных воздействий на них. Второсигнальная регуляция в механизме волевого усилия направляется на становление и удержание необходимого уровня активированности системы, ответственной за предметное действие.

2. Волевое усилие как механизм волевой регуляции можно совершенствовать систематическими занятиями аутогенной (пси-хорегулирующей) тренировкой, в результате которой развивается регулирующая функция второй сигнальной системы. В онтогенезе наиболее сензитивным периодом развития волевого усилия является старший подростковый возраст. Развитие мобилизационной и дезактивирующей функций волевого усилия идет ге-терохронно. До старшего подросткового возраста наблюдается отставание в темпах развития дезактивирующей функции, но затем эффективность этой функции волевого усилия существенно повышается.

3. В предметном действии волевая регуляция обеспечивает становление и удержание структуры действия, но не определяет ее тип, тип структуры определяет системообразующий фактор «мотив ■— цель».

4. Введение мотивов — стимулов изменяет уровень активированности как волевых, так и эмоциональных механизмов, но

Соотношение этих Изменений в каждом конкретном случае складывается по-разному. Общий уровень волевой активности зависит от характера мотивации, а направление волевых усилий — от содержания и конкретных условий деятельности.

5. Слабовольные и волевые люди имеют существенно различную картину переживаний деятельности с развернутой волевой регуляцией. Напряженность самосубъектных отношений у слабовольных выше, чем у волевых. В то же время эмоциональная оценка своей деятельности у них слабее. В качестве способов разрешения проблемных ситуаций, связанных с трудностями и неудачами в деятельности, слабовольные чаще используют различные виды психологической защиты.

6. Широкий спектр отрицательных эмоциональных переживаний и сильное, но с трудом реализуемое желание избавиться от них, приводят у слабовольных к более быстрому, чем у волевых, истощению имеющихся ресурсов.

7. Типологические свойства нервной системы оказывают влияние не на эффективность волевого регулирования, а на частоту ситуаций, требующих такой регуляции.

8. Волевые качества, мотивационные особенности личности, эмоциональные проявления побудительности и оценки различных сторон деятельности, имеющие оптимистическую модальность, образуют сильно связанный симптомокомплекс.

9. Теоретическое положение о том, что энергичность, терпеливость, выдержка и смелость являются базальными волевыми качествами, получило подтверждение: в факторной структуре рассматриваемых в исследовании качественных характеристик психической регуляции оказалось четыре фактора, каждый из которых в функциональном плане соответствует одному из этих волевых качеств, и один фактор, представленный главным образом характеристиками интеллекта.

10. В структуре связей волевых качеств и базальных эмоций, кроме функционального противостояния (смелость — страх, выдержка — гнев), имеются и случаи функционального содействия (волевые качества — радость), которые, вероятно, объясняются не только подкрепляющей функцией положительных эмоций, но и их направляющей ролью (радость — компонент акцептора действия).

. 11. В формирующихся в течение жизни симптомокомплек-сах волевых, эмоциональных и интеллектуальных свойств ведущее место занимает интеллектуальная активность.

12. В групповой деятельности, требующей значительного волевого напряжения, наблюдается сильное отставание развития волевого аспекта деятельности от совершенствования ее предметного содержания. Члены групп проявляют излишнюю сосредоточенность на оптимизации своего состояния и недостаточное вни-

Мание к динамике состояния партнеров, недооценивают необхб-димость активизации внутригрупповых процессов, а в итоге их совместная деятельность не соответствует принципу согласованного оптимума.

13. В большинстве групп плохо решаются вопросы организации групповых волевых усилий. Члены групп проявляют недостаточный уровень инициативной самоорганизации и в связи с этим не полностью реализуют имеющиеся потенциальные возможности.

14. Получено экспериментальное подтверждение гипотезы о наличии согласованности в динамике функциональных состояний у членов группы, осуществляющих групповое волевое усилие. Автоматизированная оценка корреляционных связей между показателями, характеризующими функциональное состояние испытуемых, позволяет оперативно выявлять членов группы, включающихся в групповое волевое усилие, и тем самым оценивать! оптимальность построения групповых волевых процессов:'

15. Индивидуальные волевые качества составляют лишь потенциал, который реализуется только в том случае, если члены группы обладают и другими качествами, позволяющими успешно разрешать конфликтные ситуации и образовывать эффективную структуру самоуправления группы. Наиболее существенное значение в этих случаях имеют привычные для членов группы способы разрешения конфликта между «интересами» дела и стремлением к удобному режиму деятельности.

16. В напряженной операторской деятельности, выполняемой в условиях нарастающего утомления, групповые потенциалы по энергичности, терпеливости, решительности, настойчивости, выдержке и базальным эмоциям входят в психологическую детерминацию как ее скорости, так и точности; групповые потенциалы по другим качествам входят в детерминацию или только скорости (устойчивость эмоций), или только точности (целеустремленность, общий уровень развития воли, раздражительность в межличностных контактах) действий операторов.

17. Исследование показало необходимость психологической помощи всем группам и в первую очередь в активизации групповых волевых процессов. Разработка содержания психологической поддержки группе должна осуществляться с учетом сильных и слабых сторон группы в овладении предметным содержанием и в волевой регуляции групповой деятельности, уровня развития эмоционально-волевых качеств членов группы и соответствующих этим качествам групповых психологических потенциалов, а также опираться на оперативные данные об особенностях обмена информацией в группе и степени включенности каждого ее члена в групповые действия.

При подведении итогов теоретического анализа проблемы

воли и экспериментального исследования различных ее направлений отмечается, что вопросы, требующие изучения, далеко еще не исчерпаны. Более того, рассмотрение волевой регуляции как проблемы самосубъектных отношений открыло новые актуальные аспекты исследования воли. К их числу можно отнести следующие:

1. Информационная основа индивидуальной и групповой волевой регуляции и ее зависимость от типа решаемых задач.

2. Развитие психологических механизмов волевой регуляции в онтогенезе в связи с индивидуальными психологическими особенностями.

3. Функциональное содействие эмоций и воли, в частности, роль эмоций в структуре волевого действия.

4. Соотношение развития базальных и системных волевых качеств. Проблема компенсации недостаточно развитых базальных компонентов в структуре системных волевых качеств.

5. Раскрытие «техники» волевой регуляции и методы обучения этой «технике».

6. Методы содержательной оценки волевых особенностей групп.

7. Волевые процессы в системе «руководитель — группа».

8. Групповая волевая регуляция и проблема совместимости. Роль индивидуальных качеств личности членов группы в этих процессах.

Перечень этих вопросов можно было бы продолжить, но и этих достаточно, чтобы понять, что дальнейшие исследования воли потребуют еще огромных усилий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:

1. Особенности проявления волевого усилия в мышечной работе//Материалы II межвузовской конференции по проблемам психологии воли. — Рязань, 1967. — С. 30—33.

2. Помехоустойчивость и волевое усилие // Там же. — С. 35—38.

3. Уровень притязания и волевое усилие//Там же. — {С. 56—58 (в соавт.)

4. О физиологических основах волевого усилия // Вопросы ВНД, нейрофизиологии и нейроморфологии. — Рязань, 1967. — С. 14—15.

5. К вопросу о волевом усилии//Проблемы формирования личности и волевой процесс. — Рязань, 1968. — С. 111—129.

6. Экспериментальное изучение волевого усилия //III Всесоюзный съезд: Общества психологов СССР. Т. I. — М., 1968. — С. 327—329.

7. «Взрывное» мышечное усилие // Вопросы физиологии физических упражнений и методики физического воспитания. — Тамбов, 1969. — С. 13—17.

8. Волевое усилие как предмет экспериментального исследования // Вопросы психологии и педагогики воли. — Краснодар, 1969. — С. 43—64.

9. Некоторые вопросы методики изучения волевой сферы личности // Материалы III научной конференции по проблемам психологии воли. — Рязань 1970. — С. 42—44.

10. Электронное логическое устройство (ЛУ-1) для исследования умствен-

ной работоспособности // Материалы IV Всесоюзного съезда Общества психологов СССР. — Тбилиси, 1971. — С. 367—368.

11. Особенности воли учащихся старших классов//Возрастные особенности воли школьников. — Рязань, 1971. — С. 123—147.

12. Исследование особенностей проявления спортсменами волевых усилий в условиях эмоционального напряжения // Психология физического воспитания и спорта. Ч. 1 — М„ 1973. — С. 48—50.

13. Уровень развития продуктивного мышления школьников и особенностей их волевой активности//Проблемы психологии воли. — Рязань, 1974. — С. 53—56 (в соавт.).

14. Психорегулирующая тренировка как средство ; повышения способности х волевым усилиям //Там же. С. 66—68. (в соавт.).

15. Влияние эмоционального напряжения на эффективность волевых усилий спортсменов // Вопр. психологии. — 1975. — № 3. — С. 111—115.

16. Взаимооценка и самооценка волевой регуляции поведения//Материалы научной конференции по проблемам психологии общения. — Краснодар, 1975.

17. К вопросу о психологических механизмах волевых усилий//Вопросы психологии личности. — Рязань, 1975. — С. 34—44.

18. Уровень риска принимаемых решений как показатель отношений личности II Личность, коллектив и проблемы воспитания. В. 1. —• Саратов, 1975.— С. 24—39.

19. Стенд для диагностики функциональных состояний оператора//Техническая эстетика. — 1977. № 4. — С. 27—28 (в соавт.).

20. Всесоюзный семинар по эмоционально-волевой регуляции поведения // Вопр. психологии. — 1977.—№ 1. — С. 181—184 (в соавт.).

21. К вопросу диагностики состояния оператора // Проблемы функционального комфорта. — М., 1977. — С. 30—31 (в соавт.).

22. Универсальный стенд для диагностики состояния операторов. — Там же. — С. 94—96 (в соавт.).

23. К вопросу о специфике волевой регуляции // Психология. — Респ. н-метод. сб. — Киев, 1978. — № 17— С. 10—17 (на укр. яз.).

24. Переработка зрительной информации в ситуации актуальной ответственности II Техническая эстетика. — 1978. № 11 — С. 13—15.

25. Стенд для изучения волевого усилия группы // Психология возрастных коллективов. — Тезисы докладов к Всесоюзному симпозиуму. — Кострома, 1978. — С. 69—70.

26. Стенд для микроструктурного анализа навыков управления движущимся объектом II Тезисы III Международной конференции стран — членов СЭВ ло эргономике, — М., 1978. — С. 54—55 (в соавт.).

27. Микроструктурный анализ переработки зрительной информации в условиях срочной сигнализации об ошибочных действиях // Новые исследования в

-лсихологии. — 1978. — № 1.

28. Некоторые возрастные особенности регуляции движений// Психофизиология. — Л., 1979. — С. 53—58 (в соавт.).

29. Изучение возрастных особенностей волевой регуляции движений II Во-лросы психологии воли. — Рязань, 1979. — С. 31—40. (в соавт.).

30. Индивидуально-типологические особенности переработки зрительной информации в ситуации актуальной ответственности // Проблемы инженерной психологии. В. П. — М., 1979. — С. 50—51.

31. Стенд для изучения индивидуального и группового оперативного мышления в ходе управления инерционным объектом // Проблемы инженерной психологии. — Вып. 4. — Прикладные проблемы инженерной психологии. — Ярославль. — С. 126—128.

32. Стенд для изучения психологии группы//Материалы Всесоюзной конференции «Электроника и спорт — V». — М., 1979. — С. 67—68 (всоавт.).

33. Исследование процессов группового управления сенсомоторной деятельностью методом имитационного моделирования//Взаимосвязь диалектики и методов управления. — Калинин, 1980. — С. 92—93 (в соавт.).

34. Изучение волевой активности школьников в связи с особенностями их продуктивного мышления//Вопр. психологии. — 1980. — №2. — С. 93—99 (в соавт.).

35. Стенд для изучения индивидуальных стратегий в групповой сенсомотор-ной деятельности // Личность в системе коллективных отношений. — М 1980. — С. 150—151 (в соавт.).

36.^ Особенности творческого мышления школьников и характеристика их волевой активности//III семинар по проблемам методологии и теории творчества. — Симферополь, 1981. — С. 159—161 (в соавт.).

37. Сенсомоторное управление движением объекта по криволинейной траектории//Тезисы докладов IV Международной конференции стран — членов СЭВ по эргономике г. Дрезден 1—3 сентября 81 г., — М., 1981. — С. 42—43.

38. Волевая регуляция в предметной деятельности // Категории, принципы и методы психологии. Психические процессы. — Тезисы VI Всесоюзного съезда психологов. — М., 1983. — С. 588—590.

39. Анализ психологической структуры деятельности с позиций системного подхода // Эмоционально-волевая регуляция поведения и деятельности. — Симферополь, 1983. — С. 143—151.

40. Волевая регуляция как проблема формы деятельности // Там же. — С. 166—171.

41. Воля. Эмоции. Интеллект//Там же. — С. 171—175.

42. Классификация волевых качеств//Там же. — С. 175—181,

43. Исследование эффективности группового управления методом математического моделирования // Автоматизация научных исследований, эргономика проектирования и испытаний сложных человеко-машинных систем. Ч. П.. — Л„ 1983. — С. 86—87 (в соавт.).

44. Управление движением объекта по криволинейной траектории // Методы учета характеристик деятельности оператора при проектировании систем «человек — машина». — М., 1983. — С. 22—27.

45. Интеллектуальные основы волевой активности школьников в учебной деятельности//Личность, коллектив и проблемы воспитания. — Саратов, 1983.— С. 51—67 (в соавт.).

46. Воля и психологическая устойчивость профессионала//Психологическая устойчивость профессиональной деятельности. — Одесса, 1984. — С. 71—75.

47. Волевая регуляция деятельности оператора и ее информационная основа П Тезисы V Международной конференции по эргономике ученых и специалистов стран — членов СЭВ. — М„ 1984. — С. 108—109.

48. Оптимизация групповой •• деятельности // Методы оптимизации систем человек — машина. — М., 1984. — С. 16—21.

49. Влияние мотивации на микроструктуру управляющего двигательного действия // Проблемы диагностики и управления состоянием человека оператора. — М„ 1984. — С. 135—136.

50. Анализ волевой регуляции групповой деятельности операторов//Проблемы формирования профпригодности специалиста. — М., 1985. — С. 113—116.

51. Методы математического моделирования в исследовании групповой деятельности//Там же. — С. 116—117 (в соавт.).

52. Автоматизированный экспериментальный комплекс для изучения операторской деятельности//Техническая эстетика. — 1985. — № 10. — С. 16— 18. (в соавт.).

53. Специфика волевой регуляции групповой деятельности II Проектирование и оптимизация систем человек — машина. — М., 1985. — С. 47—53.

54. Анализ группового волевого усилия в игровой деятельности баскетболистов // Эмоционально-волевая регуляция поведения и деятельности. — М.г 1986. — С. 4—5 (в соавт.).

55. Актуальные аспекты теории воли //Там же. — С. 120—124.

56. Методологические проблемы исследования группового субъекта деятельности //Там. же. — С. 154—160.

57. Основные аспекты анализа человеческой жизнедеятельности с позиции

системного подхода//V семинар по проблемам методологии и теории творчества. — Симферополь, 1986. — С. 139—141.

58. Методологические аспекты изучения и оптимизации групповой деятельности // Анализ и оптимизация операторской деятельности. — М., 1986. —

59. Изучение коллективного субъекта деятельности с позиций дескриптивно-кибернетического подхода // Актуальные проблемы социальной психологии. Ч. I. — Кострома, 1986. — С. 50—51.

60. Экстремальные принципы развития группового субъекта деятельности // Формализация экстремальных принципов операторской деятельности в задачах проектирования систем. ■— М., 1987. — С. 34—39.

61. Воля в системе психической регуляции деятельности//Деятельность: философский и психологический аспекты. — Симферополь, 1988. — С. 144—148.

63. Личностный смысл и эмоционально-волевые механизмы в системе психической регуляции деятельности//Там же. — С. 162—164.

63. Волевая регуляция групповой деятельности //Совместная деятельность: методология, теория, практика. — М., 1988. — С. 138—151.

64. Описательный и объяснительный подходы к воле // Активизация личности в системе общественных отношений. Тезисы докладов к VII съезду Общества психологсв СССР. — М„ 1989. — С. 21—22.

65. На путях построения теории воли // Психологический журнал.—1989 — № — С. 46—55.

(j 6. Operational management of group activity in the conditions of virtual responsibility and increasing fatigue//The technological change and work psychology. Proceedings of the second Finnish — Soviet symposium on work psychology. Edited by V. Teikari and M. Vartiainen. — Helsinki, 1987 — P. — 207—210.

!даНо В на5ор 12.01.90 Г. Подписано в печать 8.01.90 г. Фермат 60х841/.е. ,25 печ. листа. Заказ № 6. Тираж 200 экз.

ипография издательства «ТаЗрида» Г. Симферополь, ул. Генерала Васильева, 44.

С. 27—38.