Динамика восприятия экспрессий лица

Хрисанфова, Людмила Аркадьевна

Темы диссертаций по психологии » Общая психология, психология личности, история психологии

автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Динамика восприятия экспрессий лица

Автореферат

Автор научной работы: Хрисанфова, Людмила Аркадьевна
Ученая степень: кандидата психологических наук
Место защиты: Москва
Год защиты: 2004
Специальность ВАК РФ: 19.00.01

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Динамика восприятия экспрессий лица"

На правахрукописи

Хрисанфова Людмила Аркадьевна

ДИНАМИКА ВОСПРИЯТИЯ ЭКСПРЕССИЙ ЛИЦА

Специ&чьность 19.00.01. — Общая психология, история психологии, психология личности

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Москва 2004

Специальность 19 00 01. -Общая психология, история психологии, психология личности

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Москва 2004

На правахрукописи

Хрисанфова Людмила Аркадьевна

ДИНАМИКА ВОСПРИЯТИЯ ЭКСПРЕССИЙ ЛИЦА

Диссертация выполнена в Институте психологии Российской академии наук

Научный руководитель:

доктор психологических наук, профессор

Барабанщиков Владимир Александрович

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук, профессор

Нагибина Наталья Львовна

кандидат психологических наук, доцент

Блинникова Ирина Владимировна

Ведущее учреждение: Психологический институт РАО

Защита состоится 28 окгабря 2004 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 002. 016. 02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора психологических наук при Институте психологии РАН по адресу: 129366, Москва, ул. Ярославская, 13

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института психологии РАН. Автореферат разослан « 28 » сентября 2004 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Восприятие человеческого лица и его состояний исследуется рядом наук. Проблемы, которые затрагивает общая психология, обширны и разнообразны. Это: сбор информации о человеке по его лицу (личностные особенности, привычки, состояние здоровья и т.д.); процесс распознавания лица (В.А. Лабунская, ВА. Барабанщиков, Е.А. Никитина, Ch.A. Nelson, V. Brace и др.); феномен первого впечатления (А.А. Бодалев, И. Изард, Н.Г. Артемцева и др.). Их актуальность определяется исключительной значимостью эмоциональной сферы человека в его жизни и деятельности. Адекватное восприятие экспрессивных состояний важно в межличностном общении, при решении проблем профессиональной пригодности, общественной и личной безопасности, актерского мастерства и др. Приобретая опыт общения с людьми, человек получает возможность определять эмоциональные состояния окружающих по экспрессивным движениям (пантомимике) и выражению лица (мимике), используя их в процессе коммуникации. Ряд профессий предъявляет к человеку требования управлять своими эмоциями и адекватно определять выразительные движения окружающих людей. Не случайно тонкость и адекватность восприятия состояний человека рассматривается как один из важнейших признаков одаренности (A.M. Матюшкин).

Актуальность данного исследования определяется и фундаментальными проблемами, которые встают перед психологией. Имеются ввиду принципы организации перцептивного процесса и механизмы восприятия экологически валидных событий (Гибсон, 1988; Барабанщиков, 2002; Барабанщиков, Носуленко, 2004).

Цель диссертационной работы: изучение закономерностей микродинамики восприятия экспрессии лица. Задачи исследования:

• провести теоретический анализ проблемы динамики восприятия мимики лица;

• экспериментально исследовать особенности восприятия экспрессивных схем лица в микрогенезе;

• экспериментально изучить связи восприятия экспрессивных схем лица с индивидуально-психологическими характеристиками воспринимающей личности; Объект исследования: процесс восприятия (опознания) мимических выражений

базовых эмоций.

Предмет исследования: особенности протекания этого процесса в микроинтервалах времени.

Исходная гипотеза: на уровне микрогенеза существуют принципиальные различия в восприятии экспрессии лица и геометрических паттернов разной степени сложности. Методологическая база и теоретическая основа исследования:

• принцип системности в психологии (Б.Ф. Ломов, ВА. Барабанщиков, Д.Н. Завалишина);

• онтологический подход к исследованию зрительного восприятия (В.А. Барабанщиков, В.Н. Носуленко).

Методы исследования.

На эмпирическом этапе исследования использовалась модификация классической методики обнаружения сигнала на фоне «шума», которая дополнялась тестированием (опросники темперамента Г. Айзенка и В.М. Русалова). При обработке результатов исследования устанавливалась достоверность различий по t-критерию Стьюдента и корреляционные зависимости. Научная новизна.

• Подтверждено теоретическое положение, согласно которому восприятие изображения лица выступает как форма непосредственного общения.

• На основе процедуры обнаружения сигнала на фоне «шума» разработана методика изучения восприятия экспрессии лица в микроинтервалах времени;

• Обнаружены неизвестные ранее особенности восприятия экспрессивных схем лица в микрогенезе и их отличия от особенностей восприятия сходных паттернов.

• Выявлено, что уровень нейротизма влияет на характер связи между эффективностью опознания эмоциональных схем и показателями формально-динамических характеристик личности (экстравертированность - интровертированность, социальный темперамент).

• Обнаружены неизвестные ранее особенности опознания (в микрогенезе) отдельных экспрессивных паттернов, выявлена парциальная чувствительность к экспрессивным схемам лица.

Практическая значимость.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке программ профессиональной подготовки специалистов, деятельность которых предполагает быстрое распознавание состояний человека по выражению его лица (сотрудники МВД, таможни и т.п.).

Использование стандартизированных эмоциональных схем, предъявляемых в течение короткого времени на фоне «шума», открывает перспективы разработки методики для измерения эмоциональной чувствительности человека. Как известно, строгие эмпирические референты и процедуры оценки эмоциональной чувствительности, то есть умения -неумения воспринимать эмоциональное состояние другого человека, разработаны недостаточно. Наличие в арсенале практических методов подобной методики значительно упростило и ускорило бы процесс диагностики данного качества в целях профотбора, профориентации и консультирования.

Положения, выносимые на защиту.

• Восприятие экспрессивных схем лица на микроинтервалах времени несет в себе признаки непосредственного общения и качественно отличается от восприятия геометрических паттернов.

• Дифференцируются две категории людей, которые заметно отличаются друг от друга умением воспринимать и правильно интерпретировать экспрессивные схемы лица. Одни («синтетики») делают это быстро и правильно, другие («аналитики») -медленно, ошибочно и неэффективно. Представителей первой категории значительно больше, чем второй.

• Существует взаимосвязь между восприятием (опознанием) экспрессивных схем лица в микрогенезе и некоторыми индивидуально - психологическими особенностями личности (экстраверсией - интроверсией, нейротизмом, свойствами социального темперамента). В зависимости от уровня нейротизма воспринимающей личности эта взаимосвязь проявляется по-разному. Наиболее эффективными при опознании экспрессивных схем лица в условиях микрогенеза восприятия оказываются люди с низким нейротизмом и со средним уровнем экстравертированности. Испытуемые с высоким нейротизмом раньше всех догадываются о наличии экспрессивных признаков в предъявляемых паттернах, но имеют заметно меньшую эффективность опознания эмоций. Низкий уровень экстравертированности дает хорошо выраженную отрицательную корреляционную зависимость. Лица со средним уровнем нейротизма и высоким уровнем экстравертированности не эффективны при опознании экспрессивных схем. Свойства социального темперамента (в отличие от свойств предметного темперамента) взаимосвязаны с эффективностью опознания экспрессивных схем.

Апробация исследования.

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях лаборатории системных исследований психики Института психологии РАН (2001, 2002, 2003, 2004 гг.), а также на научных заседаниях кафедры общей и социальной психологии Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (2001,2002,2003,2004 гг.).

Структура и объём работы. Текст работы включает введение, 3 главы, выводы, заключение, список литературы (117 источников) и 23 приложения. Основное содержание работы изложено на 176 страницах. Работа содержит 20 таблиц и 36 рисунков.

Основное содержание диссертации

Во введении обоснована актуальность работы, раскрыта научная новизна, конкретизированы объект, предмет, цель, гипотеза, задачи и методы исследования, представлены положения, выносимые на защиту.

В первой главе приводятся общие сведения о зрительном опознании (узнавании), раскрываются его механизмы и типы используемых эталонов, описываются фазы микрогенеза восприятия (опознания). Обсуждается вопрос об опознании эмоций. Раскрываются их функции (приспособительная, сигнальная, оценочная, регуляторная и коммуникативная). Особое внимание уделяется коммуникативной функции и проблеме изучения лицевой экспрессии.

Зрительное восприятие паттернов среды является многоаспектной проблемой. В рамках этой проблемы изучается роль памяти (И.М. Сеченов, С.Л. Рубинштейн и др.), механизмы зрительного опознания паттернов внешней среды, этапы перцептогенеза (Н.Н. Ланге, Б.Г. Ананьев, Б.Ф.Ломов, Дж. Сперлинг, В.П. Зинченко и др.), способы опознания зрительных паттернов (М.С. Шехтер, А.В. Запорожец и др.) и т.д. Результаты многочисленных исследований показали, что процесс зрительного восприятия представляет собой целостное, системное явление, которое включает в свой состав несколько образующих (память, мыслительные процессы и т.п.), тесно взаимосвязанных между собой

При изучении зрительного опознание лицевых экспрессии подчеркивается социальный контекст восприятия, который накладывает отпечаток на общие закономерности (Н.А. Аминов, С. Hooker и др.). Ярко проявляется зависимость восприятия мимики лица от социального контекста в случаях отклонения ситуации развития ребенка от нормы. Депривация общения в раннем возрасте приводит к неправильному восприятию невербальных (в том числе и мимических) сигналов (Лабунская, 1990). Пациенты с психическими заболеваниями, имеющие нарушения в сфере общения, имеют существенные отклонения и в сфере проявления, и в сфере восприятия экспрессии лица (Сухаребский, 1966; Silver, 2002 и др,).

Отдельно рассматривается вопрос, касающийся особенностей невербальной коммуникации, принципиально отличающих ее от вербальной. Этот аспект проблемы представляется особенно важным в свете рассмотрения восприятия экспрессивных схем лица с точки зрения концепции восприятия как события (Барабанщиков, 2002). Главную роль в экспрессивном поведении играет выражение лица, поскольку именно мимика наиболее ярко и полно отражает переживаемые человеком эмоции. Поэтому лицо - это центр передачи и приема социальных сигналов (информации об эмоциональном состоянии человека, его отношении к собеседнику, предмету разговора и т.д.), которые являются решающими для развития индивида. При непонятом словесном тексте ведущую роль начинает играть мимика, а выразительные движения голоса в этом случае истолковываются испытуемыми соответственно мимике (Д.И. Рамишвили и др.).

Включение коммуникативной составляющей в процесс восприятия мимики лица вытекает из анализа накопленных в психологии фактов. К ним относятся, во-первых, филогенетические корни невербальной коммуникации (Ч. Дарвин, В. М. Бехтерев, В.А. Лабунская, В.В. Мироненко, В.П. Морозов, Ф. Блум, А. Лейзерсон и др.). Уместно предположить, что за этот период времени могли сформироваться специфические механизмы передачи и восприятия информации при помощи мимики. Во-вторых, возможность восприятия человеком всех видов невербальной коммуникации (в том числе эмоционального состояния говорящего) независимо от семантического значения слова (Д.И. Рамишвили, В.А. Лабунская, МИ. Кнебель, А.Р. Лурия и др.). Установлено, что не существует прямой связи между нарушениями речи и невербального общения (Е.И. Фейгенберг, А.Г. Асмолов и др.). В-третьих, современная наука обладает фактами,

доказывающими очень раннее проявление в онтогенезе человека мимических паттернов основных эмоций (Е.П. Ильин, ЕА. Сергиенко, О.А. Прусакова, М. Hehterington и др.). Логично предположить, что и механизмы восприятия этих паттернов также складываются достаточно рано. В-четвертых, особое положение лица в ряду других паттернов среды (J.F. Fagan, X.P. Шиффман) влечет за собой предположение и об особом восприятии мимических паттернов. В раннем онтогенезе человека можно найти данные, подтверждающие это предположение. Например, младенцы способны отличать довольное выражение лица от сердитого и определять соответствие мимики говорящего человека эмоциям, которые выражает его голос (Walker-Andrews, 1986, 1989, 1997; Teunisse, Gelder, 2001). В-пятых, связь восприятия мимических паттернов с психологическими феноменами социальной жизни. Например, уровень развития социального интеллекта непосредственно зависит от умения воспринимать эмоциональные паттерны. Особенно ярко это выражается при шизофрении (С. Hooker, S. Park, H. Silver, N. Shlomo, T Turner., R.C. Gur и др.): в случае нарушения механизмов восприятия лицевой экспрессии отклонения от нормы наблюдаются и в сфере общения. В-шестых, нейрофизиологические свидетельства существования в коре головного мозга нечеловекообразных приматов участков, «специализирующихся» на восприятии лиц и лицевой информации (R. Desiraone, S.P. O'Scalaidhe, F.A. Wilson, P.S. Goldman-Rakic и др.), позволяют с достаточно высокой долей уверенности предположить, что у человека тоже есть сходные нейронные структуры. Иначе говоря, физиологические механизмы восприятия лица и других паттернов среды различны.

Итак, есть основания полагать, что восприятие экспрессивных схем лица имеет свои особенности, отличные от восприятия других паттернов.

Восприятие лица является частным случаем общего процесса восприятия и подчиняется его общим законам. В рамках онтологического подхода феномен восприятия рассматривается с точки зрения его существования и включает характеристику субъекта (потребности, установки, намерения, операциональные качества и т.п.), объекта и способ их взаимосвязи. Восприятие описывается в терминах события. «В наиболее общем ключе понятие «событие» характеризует локальное структурирование бытия в сжатые промежутки времени - в данный момент, здесь и сейчас. Событие означает раздельное существование, встречу или столкновение различных начал - их со-бытие, в которых рождаются новые структуры, отношения или порядок вещей. Событие, следовательно, всегда взаимоотношение, взаимораспределение, взаимосвязь, в процессе которых исходные образующие не остаются неизменными. Источник становления и развития события заложен в нем самом» (В.А. Барабанщиков, 2002).Эта концепция базируется на принципе системности, который допускает возможность объединения разрозненных данных и задает перспективу дальнейшего изучения перцептивного процесса, обеспечивая закономерную в истории смену уже отжившей парадигмы новой.

Онтологическая трактовка восприятия позволяет по-новому взглянуть на процесс восприятия экспрессии лица. Это проблема иного типа, чем, например, проблема восприятия цвета, формы или движения. Восприятие лица - сложный, многомерный процесс, в котором распознавание эмоции оказывается лишь одной из его сторон. Лицо выражает личность человека и является основным каналом невербальной коммуникации. Лицо несет информацию о возрасте, расовой и половой принадлежности человека, его интеллекте, характере, эмоциональном состоянии, определяет содержательный контекст высказываний, включено в организацию процесса общения. Поэтому, воспринимая лицо, мы относимся к предмету восприятия как к себе подобному. Соответственно, и перцептивный процесс строится по логике общения. Рассматривая восприятие экспрессивных схем лица, исследователь должен иметь в виду, что психическое явление протекает здесь и сейчас, в данный момент времени. Оно имеет причины, его породившие, и будет иметь определенные последствия. Это событие включает в себя несколько начал, которые определяют его специфику. К ним, безусловно, относится и когнитивная, и коммуникативная составляющие. Последняя является не просто условием процесса восприятия, придающим «пикантность»

этому процессу. Речь идет о неотъемлемой части протекающего события. Базовые закономерности процесса восприятия в структуре общения отличаются от таковых в других сферах человеческой жизни.

Анализ показывает, что восприятие и оценка наблюдателем эмоционального состояния другого человека - не просто процесс принятия решения или прием и переработка информации об элементах окружающей среды, а целостный акт непосредственного общения, включающий сопереживание. Общение осуществляется по иным законам, нежели когнитивные процессы. Соответственно, процесс восприятия лица человека и его мимики должен обладать собственной логикой протекания. Трактовка опознания эмоций в контексте теории восприятия как события отличается от трактовки восприятия «в контексте». Идея о том, что восприятие всегда ситуативно, давно присутствует в психологии. Имеется достаточно работ, в которых, например, указывается на общественный, социальный характер эмоций, которые, безусловно, играют важную роль в процессе коммуникации (П.В. Симонов, НА. Аминов, Hong Lin С. и др.). Но восприятие «в контексте» предполагает наличие одной общей базы, которая в конкретной ситуации претерпевает лишь поверхностные изменения, вариации. Восприятие эмоций с позиций онтологического подхода отличается от восприятия других объектов уже в своей основе.

Преследуя цель изучить микродинамику восприятия экспрессии лица, автором работы проведен обзор методов и методик оценки эмоционального состояния человека. Строгие эмпирические референты и методики оценки эмоциональной чувствительности, то есть умение - неумение воспринимать эмоциональное состояние другого человека, недостаточно разработаны. Чаще используются качественные методы исследования: наблюдение, свидетельства и описания других лиц, анализ отдельных случаев, самооценки и т.д. (Лебединская, 1977; Квасовец, Мисилевич, 1977; Зинченко, 1982 и др.). Более строгие процедуры исследования, основанные на количественной оценке, находятся в стадии разработок. Отдельно рассматривается вопрос о методах исследования эмоциональности по мимической лицевой экспрессии, которые тоже имеют свою историю. Начинается она с работ, доказывающих возможность оценки эмоционального состояния человека по мимике лица. В дальнейшем, были выделены основные эмоции, количество которых меняется от автора к автору, но не выходит за рамки девяти инвариантных паттернов экспрессии основных эмоций (Экман, Фризен, Изард, Томкинс, Йортсьо). Изард, используя в качестве стимульного материала фотографии, изображающие основные эмоции, разработал фотоэталоны основных эмоций. Именно они активно используются в качестве основных тест - объектов при проведении исследований. Их использование привело к созданию стандартизированных эталонов основных эмоций, в которых выделяется только эмоциональное значение лица и происходит абстрагирование от остальной лицевой информации (В .А. Лабунская, Т.Н. Малкова, В А. Барабанщиков). На сегодняшний день такие эталоны созданы, научно обоснованы и апробированы (Т.Н. Малкова, В.А. Барабанщиков). Именно они были взяты в качестве тест - объектов в данной работе.

Проанализировав восприятие в контексте познавательной деятельности и в ситуации общения, автор работы пришел к выводу, что это различные события, которые отличаются своими составляющими, и предполагает, что реализующие их механизмы будут существенно отличаться друг от друга. Выделенные в ходе теоретического анализа особенности восприятия эмоционального состояния человека, вообще, и экспрессии лица, в частности, на макроуровне подтверждают это предположение. Представляется необходимым провести экспериментальное исследование с целью изучить закономерности микродинамики восприятия экспрессии лица, найти их отличительные особенности, выявить их связи с характеристиками воспринимающей личности.

Во второй главе представлено экспериментальное исследование зрительного опознания различных паттернов среды.

В эксперименте использовалась методика опознавания паттернов, предъявленных на фоне «шума» длительностью до 100 мс. На экране ПК на фоне «шума» в случайном порядке

предъявлялись различные паттерны, размером 6 - 9°. "Шум" представлял собой точечное "закрашивание" экрана. Степень "зашумленности" была подобрана экспериментально в процессе пилотажных исследований и менялась по определенному принципу (95 %, 90 %, 85 %, 80 %, 75 %, 70 %, 65 %, 60 %, 55 %, 50 %, 45 %, 0 % от общей площади экрана). Поскольку технические возможности ПК не позволяли достоверно задать необходимый микроинтервал времени в пределах до 100 мс (это связано со временем развертки изображения на экране), использовалась гарантированная экспозиция, равная 100 мс. С этой целью была написана программа на языке СИ для операционной системы LINUX. Сложность восприятия контролировалась степенью зашумленности экрана, что приводило к эффекту, аналогичному уменьшению времени экспозиции. Появлению тестовых паттернов предшествовало предэкзаменационное поле с центральной точкой фиксации. Сразу же после конца экспозиции предъявлялось маскирующее поле. Следующий паттерн для опознания предъявлялся по команде испытуемого (нажатие определенной клавиши) спустя 2-3 мин после предъявления предыдущего. В это время испытуемый заносил свои ответы в заранее подготовленный бланк. В данном случае была использована вербальная оценка тестовых паттернов (в том числе и лицевой экспрессии), Опираясь на литературные данные, автор остановился на таком способе регистрации ответов испытуемых, при котором существует одновременная работа зрительной и вербальной систем, Словесное обозначение в опознании рассматривалось не как особый, отдельный от восприятия, а как момент эксценции самого восприятия (Лабунская, 1986). Время ответа не ограничивалось. С каждым испытуемым было проведено 84 пробы. Каждый тест-объект предъявлялся 12 раз.

В качестве тест - объектов использовались следующие паттерны:

1. изображения-схемы эмоций человека (Барабанщиков, Малкова, 1981, 1989, 2002), которые представляли собой стандартизированные и апробированные эталоны основных эмоций;

2. простые геометрические фигуры;

3. сложные геометрические фигуры;

4. изображения слов, обозначающих основные эмоции;

5. схемы - «маски» основных эмоций человека (условные обозначения эмоций, выполненное из простых геометрических фигур).

Толщина букв в словах, линий фигур и лиц были одинаковы (~ 1 мм). Эксперимент осуществлялся в несколько серий, которые отличались друг от друга воспринимаемыми патгернами.

В первой серии на экране ПК «Pentium-133-( 150)» в случайном порядке предъявлялись изображения-схемы следующих эмоций: 1 - гнев, 2 - грусть, 3 - отвращение, 4 - радость, 5 - спокойствие, 6 - страх, 7 - удивление. Аналогичным образом проходил эксперимент во всех последующих сериях. Во второй серии, кроме изображений-схем основных эмоций, в случайном порядке на фоне «шума» на экран выводились вербальные паттерны (слова, обозначающие основные эмоции). В третьей серии - простые геометрические фигуры, в четвертой серии - сложные геометрические фигуры, в пятой серии - схемы-«маски» основных эмоций человека.

Всего в эксперименте участвовало 109 человек, студентов и аспирантов Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского в возрасте от 17 до 30 лет. Из них 58 женщин и 51 мужчина. Эксперимент проводился одновременно на пяти ЭВМ в компьютерном классе университета, оборудованном кондиционером, с притушенным освещением, разделяющими рабочие места перегородками. Различные серии эксперимента разносились по разным календарным датам.

Данные, полученные в результате проведенных экспериментов, сравнивались между собой по показателю эффективности опознания, который выражался в процентах зашумленности экрана в момент первоначального опознания паттерна, а также по количеству правильных ответов, полученных для каждого уровня зашумленности экрана и для всех предъявлений в целом.

Для получения этих показателей, результаты ответов испытуемых, занесенные в бланк, сравнивались с предъявляемыми во время эксперимента тест - объектами по каждой пробе с учетом уровня «зашумленности >» экрана. Установленное в результате их соответствие/несоответствие фиксировалось в таблице. После чего подсчитывал ось число правильных и неправильных ответов для каждого уровня «зашумленности» и по эксперименту в целом, определялся уровень «зашумленности», при котором испытуемый начинал понимать и дифференцировать воспринимаемые им паттерны. Дальнейшая обработка результатов по выделенным показателям заключалась в применении методов математической статистики в соответствии с поставленными целями экспериментального исследования.

В результате проведенных исследований определилось, прежде всего, то, что при предъявлении экспрессивных схем лица испытуемые опознают их как просто «лицо», не выделяя значений экспрессии. Это имеет место еще при очень высокой «зашумленности» экрана (85%). Паттерн лица человека как такового в эксперименте не использовался и цель опознания лица, соответственно, не ставилась. Тем не менее, наблюдаемый феномен оказался устойчивым и присущим всем испытуемым без исключения. В дальнейшем эффект обобщенного восприятия учитывался при анализе и был условно назван «лицо».

При анализе динамики числа правильных ответов от пробы к пробе выявилось, что эффект опознания мнимого «лица» характеризуется тем, что оно опознается сразу и «вдруг». После чего испытуемые уже больше не колебались в своих ответах. Были испытуемые, которые так и не начинали опознавать эмоциональные схемы, называя их «лицом». На рисунке 2 (А) представлен образец динамики ответов. Эта кривая выглядит аналогично у всех испытуемых.

Эффективность опознания экспрессивных схем для каждого вида эмоционального мимического паттерна разная.

Эмоции начинают опознаваться при 73% «шума» на экране.

В ходе эксперимента выделились две группы испытуемых, которые значимо отличались друг от друга по способу опознания эмоций и по эффективности их опознания. Представители первой группы воспринимали мимические выражения как целое, фактически сразу опознавая их как определенную эмоцию без тщательного анализа предъявленного паттерна. Испытуемые из второй группы строили свои оценки на выделении отдельных элементов лица и некоторое время более или менее подробно анализировали предъявленный паттерн. Первая группа испытуемых определяла эмоции гораздо эффективнее: опознание начиналось еще при 77% «шума» на экране, по-сравнению с 65% у второй группы, а количество правильных ответов было больше, нежели у представителей второй группы. Таким образом, в данном эксперименте воспроизвелся факт, ранее описанный В.А. Барабанщиковым (2002). Им же подобные группы испытуемых были названы, соответственно, «синтетиками» и «аналитиками». Представителей первой группы, «синтетиков», было больше (около 70%), чем представителей второй, «аналитиков» (около 30%).

Данные группы испытуемых выделялись только в отношении экспрессивных схем лица. При опознании так называемого «лица», «спокойного» лица и других паттернов, предъявляемых в эксперименте, этот феномен не наблюдался.

Все эмоциональные схемы имеют различное количество правильных ответов. Но закономерность изменения количества правильных ответов от одной эмоции к другой одинакова у различных категорий испытуемых (и у «синтетиков», и у «аналитиков). Различия касаются только абсолютных значений. Это наглядно показано на рис. 1.

Нетрудно заметить, что все три кривые «встречаются» в одной точке. Этой точкой является мимический паттерн, характерный для спокойного выражения лица. Все категории испытуемых дают одинаковое количество правильных ответов для схемы «спокойствие», причем этих ответов меньше, чем для любой другой эмоциональной схемы. Начало опознания спокойного лица так же ниже, чем других правильно опознаваемых эмоций.

Можно было бы предположить, что эмоции опознаются эффективнее по сравнению со схемой спокойного лица. Но, учитывая то, что лицо человека опознается гораздо эффективнее и с большим разрывом, чем лицо с эмоциями, по всей видимости, правильнее будет предположить, что спокойное выражение лица идентифицируется просто с лицом. Некоторое время эта установка сохраняется, прежде чем испытуемые начинают догадываться о том, что этот эмоциональный паттерн также необходимо обозначить. По-видимому, спокойное лицо, то есть лицо как таковое, является архитипической схемой, на основе которой формируются экспрессивные модули лица.

грусть гнев рад-ть удив. спок. удив* гнев* Эмоциональные схемы

—•—"синтетики" -»-"аналитики" -Л— все

Рис. 1. Распределение количества правильно опознанных эмоциональных схем по категориям испытуемых без учета правильных ответов на «страх» и «отвращение».

Пунктиром изображено количество ответов тех эмоций, с которыми испытуемые путали «страх» и «отвращение». Удив* - предъявлялась эмоциональная схема «страх». Гнев* - предъявлялась эмоциональная схема «отвращение».

Подобная идея, уже высказанная ранее Барабанщиковым (2002), получила подтверждение в эксперименте. Она находит подтверждение и в клинических исследованиях. Например, Silver H., Shlomo N., Turner Т., Gur R.C. установили, что нейтральное выражение лица у больных шизофренией не коррелирует с событиями жизни этих людей, а также с объемом их зрительной и моторной памяти. В то же время перечисленные показатели коррелируют с эмоциональными выражениями лица.

При анализе опознания отдельных экспрессивных схем выявились следующие закономерности. Прежде всего, следует отметить, что «синтетики» и « аналитики» отличаются не только эффективностью опознания, но и тем, какие экспрессивные схемы начинают опознаваться первыми, каким количеством испытуемых. Так, «синтетики» достаточно «рано» опознают фактически все эмоции, кроме «отвращения» и «страха». «Грусть», «гнев», «спокойствие» опознаются гораздо большим числом испытуемых по сравнению с другими эмоциональными схемами (соответственно, 25%, 25%, 22,6% от общего числа испытуемых). Чуть отстают от них в этом плане «радость» (15%) и «удивление» (17,5%). «Отвращение» опознается менее 7% испытуемых.

У «аналитиков» на первом месте по началу опознания стоят «удивление» и «гнев», но определяются они очень маленьким числом испытуемых. Зато на фоне небольших «шумов» (менее 60% от общей площади экрана) фактически все экспрессивные схемы опознаются

большим числом испытуемых. «Удивление» правильно опознается 42,7% испытуемых, «страх» - 40%, «гнев» и «грусть» - по 37,5 %, «радость» - 35,7%, «спокойствие» - 33,3% от общего числа испытуемых. И только «отвращение» по-прежнему очень плохо опознается (менее 12%).

Сравнивая между собой в процентном соотношении число правильно опознанных экспрессивных схем, получаем следующую картину. «Грусть»: число правильных ответов для «синтетиков» составляет 45,7 % (учитываются все уровни «зашумления»), для «аналитиков» - 33,3 %, для всех испытуемых - 42,2 %. «Гнев»: число правильных ответов для «синтетиков» составляет 44,6 %, для «аналитиков» - 29,7 %, для всех испытуемых - 40,3 %. «Радость»: число правильных ответов для «синтетиков» - 39,9 %, для «аналитиков» - 27,1 %, для всех испытуемых - 36,3 %. «Удивление»: число правильных ответов для «синтетиков» составляет 37,5 %, для «аналитиков» - 26 %, для всех испытуемых - 34,2 %. «Спокойствие»: число правильных ответов для «синтетиков» - 29,2 %, для «аналитиков» - 28 %, для всех испытуемых - 28,9 %. «Страх»: число правильных ответов для «синтетиков» составляет 11,7 %, для «аналитиков» - 3,7 %, все испытуемые - 9,4 %. «Отвращение»: число правильных ответов для «синтетиков» составляет 2,5 %, для «аналитиков» - 2,6 %, все испытуемые - 2,5 %.

Судя по представленным данным, больше всего испытуемых дает максимальное число правильных ответов на экспрессивную схему «грусть». Такое же количество испытуемых, но с меньшим числом правильных ответов определяет «гнев». Далее, соответственно, идут «спокойствие», «удивление» и «радость». Тенденция изменений одинакова и для «синтетиков», и для «аналитиков». Разница только в абсолютных значениях: («аналитики» отстают от «синтетиков»). Экспрессивные схемы «страх» и «отвращение» не просто хуже опознавались по сравнению с другими выражениями экспрессии, они ошибочно принимались за другие эмоции. «Страх» опознавали как «удивление» 42,5 % «синтетиков» и как какую-либо другую эмоцию 2,5 % «синтетиков». 50 % «аналитиков» так же принимали «страх» за «удивление», с другими эмоциями они эту эмоциональную схему не путали. «Отвращение» опознавалось как «гнев» 72,5 % «синтетиков» и 56,3 % «аналитиков». Как какие-либо другие эмоции «отвращение» опознавалось 2,5 % «синтетиков» и 18,8 % «аналитиков». Закономерно, что «аналитики» делали большее количество ошибок по сравнению с «синтетиками». Действительно, экспрессивная лицевая схема «страха» имеет множество сходных деталей с «удивлением», также как и «отвращение» с «гневом». И только общее впечатление, то есть целостное восприятие, позволяет определить разницу между этими парами паттернов. Представляется наиболее вероятным, что именно стратегия опознания «синтетиков» позволяет им определять эти эмоции лучше, чем иная стратегия «аналитиков».

Еще один интересный факт связан с динамикой опознания экспрессии лица (рис 2 Б). Успешное опознание эмоций начинается при достаточно высокой «зашумленности» экрана. С уменьшением «зашумленности» эффективность опознания растет до определенного значения. При достаточно низкой «зашумленности» эффективность опознания резко падает. И вновь возрастает при фактически «чистом» экране. Такая динамика прослеживается у всех испытуемых (и у «синтетиков», и у «аналитиков»). При этом опознание на фоне высокой «зашумленности» экрана совершается менее дифференцированно, чем при малой «зашумленности» экрана.

Выявленная закономерность наводит на мысль, что в процессе восприятия экспрессивных схем лица происходит смена стратегий опознания. Если при высокой зашумленности экрана эмоции воспринимаются целостно и симультанно, то при низкой «зашумленности» экрана выделяются и сопоставляются детали изображения, а процесс восприятия приобретает сукцессивный характер.

Полученные результаты согласуются данными, известными из литературных источников. Так, при изучении зависимости восприятия эмоций от времени экспозиции (Барабанщиков, 2002, 2004), было показано, что для большинства базовых эмоций (кроме

выражения гнева и спокойствия) при уменьшении времени демонстрации тест-объекта до 100 мс наблюдается повышение частоты правильной идентификации эмоции в целом. При этом происходит перегруппировка опорных признаков экспрессии. Ведущие признаки, которые в основном локализуются в области рта, теряют свою актуальность. Акцент переносится на признаки, которые локализуются в области глаз, или, реже, в области лба, усиливаются. Последнее представляет для нас особый интерес.

Эффект целостности опознания давно известен в отношении лица человека (М. Fall-shore, J. Bartholow, E. Hall, Liu С. Hong, A. Chaudhuri, P.A. Miller, A. Schwaninger, S. Ryf, F. Hofer). Согласно полученным данным он характерен и для опознания эмоций. Существенно, что при идентификации других паттернов изменение стратегии не происходит.

Итак, целостное восприятие эмоций на лице имеет место только в случае максимального приближения предъявляемых паттернов к изображению реального лица, что, собственно, и наблюдается в случае восприятия экспрессивных схем, но отсутствует в случае фигур-«масок».

Целостность восприятия экспрессии лица подтверждается результатами исследований других авторов (J.-P. Teunisse, В. de Gelder, M. Fallshore, J. Bartholow).

Перегруппировку и смену ведущих признаков экспрессии, а также динамику целостности можно рассматривать как составляющие еще одного механизма, благодаря которому изменяется стратегия опознания эмоций в случае невозможности реализации механизма, действующего в обычных условиях (время восприятия больше 100 мс, отсутствие условий, затрудняющих восприятие). L.MJ. De Sonneville, C.A. Verschoor, C.V. Njiokiktjien, N.Toorenaar, M.Vranken были также выявлены различия между стратегиями опознания вербальной информации и экспрессии лица у школьников 7-10 лет и взрослых. Лицевые экспрессии опознавались конфигурально, или целостно, в отличие от поэлементного, или постепенного опознания вербальных паттернов. С увеличением возраста точность опознания лицевой экспрессии сохраняется, а скорость этого процесса увеличивается.

Обратим внимание на то, что опознание других паттернов, предъявляемых в эксперименте, протекало по одинаковой схеме. Качество опознания геометрических фигур, вербальных изображений и фигур-«масок» всегда увеличивалось с уменьшением зашумленности экрана. Никакой смены стратегии опознания здесь не наблюдалось (рис. 2 В). Высказывались предположения (М.С. Шехтер, Д.Н. Завалишина и др.), что в подобных случаях будет наблюдаться поэлементный анализ, и даже интегральные эталоны, скорее всего, будут расщепляться по отдельным перцептивным признакам. Это действительно имеет место для всех видов паттернов, кроме экспрессивных схем лица. Следовательно, экспрессивное значение является либо перцептивным признаком, либо сочетанием перцептивных и концептуальных признаков, либо используемый методический прием не позволяет расщепить этот перцепт. В любом случае, восприятие экспрессивных схем лица выходят за рамки когнитивных отношений и предполагает момент непосредственного общения.

При опознании простых геометрических фигур на фоне «зашумленного» экрана не всегда выявлялось поэлементное опознание. Иногда они опознавались сразу, целостно. Также опознавались эмоциональные схемы на фоне высокой «зашумленности» у испытуемых - «синтетиков». Но, в отличие от эмоциональных схем, в данном случае не происходило смены стратегии опознания. При уменьшении «зашумленности» экрана эффективность опознания простых геометрических фигур стабильно увеличивалась (см. рис. 2).

Следует отметить также, что начало опознания геометрических фигур, вербальных паттернов и фигур-«масок» значимо запаздывало по сравнению с началом опознания эмоций на лице.

Сопоставляя по эффективности опознания данные, полученные для различных паттернов, не трудно заметить, что мимические паттерны базисных эмоций не подходят ни под один из выделенных типов эталонов. По Шехтеру (1980), существует три типа эталонов опознания. Первый тип - это эталон, включающий один отличительный и постоянный признак. Второй тип - эталон, образованный различными комбинациями отличительных признаков (сложные эталоны). И, наконец, третий тип - целостные эталоны, которые образуются в результате не суммирования перцептивных и концептуальных признаков, а их интеграции; при этом ряд перцептивных качеств функционирует как один неделимый признак. Опознавательный процесс по целостному эталону строится принципиально так же, как опознание по простому признаку, т.е. по принципу идентификации. Соответственно, при простом и целостном эталонах наблюдается симультанное опознание, при сложных эталонах - сукцессивное. М.С. Шехтер предполагает, что на микроинтервалах времени сложные паттерны начинают опознаваться с отдельных элементов.

Мимические паттерны лица нельзя отнести к простым эталонам, вследствие их сложной структуры. Несмотря на сложный состав, они не относятся и к сложным эталонам, поскольку составляющие их признаки не являются просто комбинированными, и способ опознания является симультанным. Логично было бы отнести их к целостным эталонам. Но они не отвечают признакам целостных эталонов, выделенных М.С. Шехтером. Более высокая эффективность опознания (статистически значимая) и иная динамика опознания по сравнению с другими целостными эталонами (фигурами-«масками») позволяет предположить, что мимический паттерн является особым перцептивным паттерном.

Своеобразие опознания экспрессивных схем лица, которое отсутствует при восприятии других паттернов, можно объяснить, с позиций онтологического подхода к исследованию перцептивных процессов. Восприятие экспрессивных схем лица является другим событием по сравнению с восприятием формально близких паттернов. Паттерны, используемые в эксперименте, различаются степенью приближенности (или удаленности) к реальному человеческому лицу. Экспрессивная схема лица максимально приближена к реальному лицу. Она включает в себя такой набор признаков, который не нарушает целостности восприятия и позволяет наблюдать механизмы, действующие при восприятии реального лица. Фигуры-«маски» похожи на экспрессивные схемы лица. Но они принципиально отличаются от экспрессивных схем. Фигуры-«маски» являются скорее знаком и, следовательно, результатом интеллектуальной деятельности человека. Они представляют собой схематизированные изображения представлений человека об эмоциях и потому не несут всего набора перцептивных признаков, характерных и для реального лица, и для экспрессивных схем. Отсюда и несходство процессов опознания экспрессивных схем и фигур-«масок». Простые геометрические фигуры опознаются «быстрее» экспрессивных схем испытуемыми-«аналитиками» и ненамного хуже экспрессивных схем испытуемыми-«синтетиками». Этот факт можно объяснить тем, что простые геометрические фигуры представляют собой первичных уровень в общем генезе восприятия. В работах ряда авторов (Р. Фантц, Т. Бауэр, Е.А. Сергиенко и др.) показано очень раннее опознавание младенцами простых геометрических форм. Сложные геометрические фигуры характеризуются полным отсутствием какого-либо сходства с реальным лицом. Это совершенно другой алфавит признаков. Слова, хотя и несут обозначение эмоций человека, тем не менее, также далеки от экспрессивных схем лица. Дело тут не в том, что они не похожи на лицо, а в том, что в квазипространстве восприятия эмоциональное значение часто не совпадает с семантическим значением слов. Прямое называние эмоции не обязательно актуализирует эмоциональные структуры.

Таким образом, описанные паттерны представляют собой ступенчатый ряд изображений, постепенно приближающихся к реальному лицу. Это предполагает различную степень готовности к восприятию тех значений, которое несет лицо. В результате мы имеем различные классы событий, глубинным основанием которых является степень участия

данных паттернов в процессе непосредственного общения («лицом к лицу»). Восприятие сложных геометрических фигур, изображений слов, обозначающих эмоции, и даже фигур-«масок» не включает в свой состав очень важную для нашего анализа составляющую -момент общения. Эти паттерны остаются в рамках других классов событий.

При анализе словесных отчетов испытуемых во время первого эксперимента была замечена определенная взаимосвязь между тем, как протекает процесс опознания экспрессивных схем и некоторыми характеристиками Я - концепции (уровень личностной тревожности). Это выражалось в часто неадекватном оценивании предъявляемых экспрессивных схем испытуемыми, имеющими высокий уровень тревожности. Вернее, некоторые такие испытуемые не оценивали предъявляемые эмоциональные схемы, а «общались» с ними, то есть, воспринимая данный паттерн, давали какую-либо ответную поведенческую реакцию. Например, были такие ответы испытуемых: «Ты опять чем-то недоволен?», «Ты еще вернешься?» и т.п. Такая реакция наблюдалась исключительно на экспрессивные схемы лица, и отсутствовала при предъявлении других паттернов, в том числе и фигур-«масок». В других случаях лица с высоким уровнем тревожности при восприятии экспрессивных схем «видели» собственные фантазии, никак не связанные с предъявляемыми паттернами. Дополнительные вопросы к испытуемому выявили то, что последний понимал, что перед ним какие-то эмоции, но почему-то игнорировал их.

Эти наблюдения наводят на мысль о том, что восприятие экспрессивных схем даже на уровне микрогенеза этого процесса является связанным с характеристиками Я - концепции (с Образом - Я, с самооценкой). Поэтому было принято решение провести еще один эксперимент, который был призван исследовать предполагаемую взаимосвязь.

В третьей главе описываются результаты экспериментального исследования взаимосвязи эффективности опознания экспрессивных схем лица с формально -динамическими характеристиками личности.

С позиций онтологического подхода восприятие экспрессивных эмоциональных схем связано, прежде всего, с такими апперцепциями человека, которые максимально отражают характеристики Я - концепции, имеющие отношение к межличностному взаимодействию. Речь идет о зафиксированных в психологическом компоненте образа Я осознанных и неосознанных представлениях человека о самом себе, а так же о составляющих социального интеллекта. В качестве показателей, отражающие эти параметры, были выбраны уровень тревожности личности (нейротизм), показатели социального и предметного темпераментов, экстраверсия - интроверсия.

Во втором эксперименте использовалась та же методика, что и в первом. В отличие от первого эксперимента, испытуемым предъявлялись только эмоциональные схемы. После завершения основной серии им предлагалось заполнить опросники Г. Айзенка и В.М. Русалова.

В этом эксперименте участвовало 30 человек - студентов и аспирантов Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского в возрасте от 17 до 30 лет. Из них 18 женщин и 12 мужчин.

Критериями эффективности опознания экспрессии лица служили: 1) уровень «шума», обеспечивающий возможность экспрессии восприятия и 2) количество правильных ответов при предъявлении эмоциональных схем.

Согласно полученным данным, характер этих связи эффективности опознания эмоциональных схем и темпераментальных характеристик зависит от уровня нейротизма испытуемого: высокого (17 и выше баллов), среднего (от 8 до 16 баллов) или низкого (7 баллов и ниже).

В результате проведенного исследования были получены следующие данные. Начало опознания так называемого «лица» не показывает значимых корреляционных зависимостей с уровнем экстравертированности и нейротизма. Некоторые свойства социального и предметного темперамента показывают значимые корреляции с эффектом опознания «лица» в основном у лиц с низким уровнем нейротизма: социальная эргичность (-0,43), предметная

эргичность (0,831), социальная пластичность (-0,43), предметная пластичность (-0,77), предметный темп (-0,6). Исключения составляют предметные эргичность и эмоциональная чувствительность - корреляционные связи проявляются на фоне высокого нейротизма (0,51 и -0,39, соответственно). Социальный темп и социальная эмоциональная чувствительность вообще не коррелируют с эффектом начала опознания так называемого «лица».

Больше всего значимых корреляций между эффективностью опознания экспрессивных схем лица и свойствами темперамента показывают люди с низким нейротизмом. Однако знак корреляции меняется в зависимости от конкретного темпераментального свойства. Уровень экстравертированности дает только отрицательные зависимости с эффективностью опознания эмоций на лице (радость: -0,97, гнев: -0,67, страх: -0,5, спокойствие: -0,53). Это значит, что лица с низким нейротизмом при увеличении показателя экстраверсии показывают уменьшение эффективности опознания экспрессивных схем лица. У испытуемых со средним уровнем нейротизма, наоборот, с увеличением уровня экстравертированности растет эффективность опознания экспрессивных схем лица (радость: 0,643, гнев: 0,63, страх: 0,473, спокойствие 0,648, грусть: 0,583). У лиц с высоким уровнем нейротизма уровень экстравертированности не оказывает влияния на эффективность опознания, за исключением эмоции радости (0,424).

С увеличением показателя нейротизма растут корреляционные зависимости между началом опознания эмоций и собственно уровнем нейротизма. Лица с низким уровнем нейротизма показывают положительную связь данных показателей только для эмоций гнева и радости (радость: 0,979, грусть: 0,492). Средние значения показателя нейротизма не показывают связи уровня нейротизма с началом опознания эмоций (кроме страха (-0,96), который показывает значимую отрицательную связь). А вот у лиц с высоким уровнем нейротизма ярко проявляются положительные зависимости между уровнем нейротизма и началом опознания эмоций (радость: 0,568, гнев: -0,5, страх: 0,477, спокойствие: 0,587). Опять же кроме страха, который сохраняет отрицательную связь с нейротизмом (-0,57). Но, сопоставляя эти данные с теми же коэффициентами, полученными для числа правильных ответов по каждой эмоциональной схеме (гнев: -0,479, радость: -0,599, спокойствие: -0,877, страх: -0,802), можно видеть, что значимыми остаются зависимости лишь для низкого уровня нейротизма. Получается, что лица с высоким уровнем нейротизма начинают раньше догадываться о том, что предъявляются эмоциональные паттерны, но количество правильных ответов у них невелико. Испытуемые с низким уровнем нейротизма начинают определять эмоции позже, но количество правильных ответов у них существенно больше. Можно сделать вывод о том, что лица с низким уровнем нейротизма оказываются более эффективными при опознании экспрессивных схем лица. Лица со средним уровнем нейротизма не показывают связь нейротизма с эффективностью опознания эмоций (отсутствуют значимые корреляционные связи и для начала опознания, и для количества правильно опознанных экспрессивных схем лица).

В некоторых литературных источниках утверждается, что более невротичные, тревожные испытуемые лучше понимали эмоциональные проявления (Гранская, 1998). В других источниках (Кэттелл) утверждается обратное. По-мнению автора данного исследования, эффективность опознания эмоций различна у людей с разным уровнем нейротизма. Если группу испытуемых с высоким нейротизмом сравнивать с группой со средним, тогда мы действительно наблюдаем более эффективное опознание (особенно если учитывается только начало опознания экспрессивных лицевых схем). Однако если сравнивать ее с группой людей, имеющих низкий уровень нейротизма, то у лиц со средним уровнем нейротизма наблюдается снижение эффективности опознания экспрессивных схем лица.

Свойства социального и предметного темперамента (эргичность, пластичность, темп) показывают значимые отрицательные корреляционные зависимости с эффективностью опознания экспрессивных схем лица только для лиц с низким уровнем нейротизма. Эти же испытуемые имеют высокие положительные корреляции между эффективностью опознания

экспрессии лица и эмоциональной чувствительностью. То есть, низкий уровень нейротизма, узкий диапазон сферы контактов и деятельности, замкнутость, пассивность, коммуникативная рефлективность, медленная вербализация, высокая степень чувствительности к неудачам в общении и деятельности сочетаются с высокой эффективностью опознавания эмоций.

На фоне среднего уровня нейротизма наблюдаются положительные корреляции между теми же показателями. Но значимые положительные корреляции принимают более эпизодический характер, особенно в отношении свойств предметного темперамента. У лиц с высоким уровнем нейротизма какие-либо связи эффективности опознания эмоций с показателями социального и предметного темперамента не наблюдаются. Исключение составляет эмоция страха, эффективность опознания которой отрицательно коррелирует со всеми свойствами темперамента. То есть, на фоне высокого нейротизма высокий уровень экстравертированности, высокий уровень нейротизма, высокие показатели по свойствам социального и предметного темпераментов сочетаются с низкой эффективностью распознавания экспрессии страха.

Несмотря на общие закономерности, опознание каждой из экспрессивных схем по-разному связано с темпераментными характеристиками. Например, экспрессивная схема «радость», сохраняя общую тенденцию связи эффективности опознания с уровнем экстравертированности на фоне низкого и среднего нейротизма, у лиц с высоким уровнем нейротизма, в противоположность всем остальным экспрессивным схемам, продолжает сохранять высокую связь с показателем экстраверсии.

Эффективность распознавания экспрессивной схемы «удивление» не показывает никакой взаимосвязи с характеристиками темпераментальной активности у испытуемых со средним и высоким уровнем нейротизма. И только у лиц с низким уровнем нейротизма эффективность опознания «удивления» положительно коррелирует с эмоциональной чувствительностью и отрицательно с пластичностью без дифференциации на социальную и предметную. Положительные корреляции с эмоциональной чувствительностью не только «удивления», но и других эмоциональных паттернов предпавляется закономерным и мало информативным, поскольку в опроснике Русалова этим показателем изменяется реакция на эмоции человека. И, естественно, экспрессивные лицевые схемы, выражая основные эмоции человека, дают положительную связь с этим показателем. Принимая во внимание интерпретацию Русаловым предметной пластичности как степени гибкости мышления, степень его стереотипности, уровень переключаемости с одного вида деятельности на другой и т.п., и имея высокую отрицательную корреляцию эффективности опознания «удивления» с этим показателем, мы получаем весьма интересный результат. Экспрессивная схема «удивление» имеет прямое отношение к процессу мышления.

Эффективность опознания экспрессии «страха» имеет неизменно высокую взаимосвязь фактически со всеми характеристиками темпераментальной активности, но знак корреляции нестабилен, в большинстве случаев все же сохраняя отрицательный характер.

Интересное распределение испытуемых по уровню нейротизма получается, если его рассматривать по двум группам испытуемых, выделенных в ходе первого экспериментального исследования («синтетикам» и «аналитикам»).

Полученные факты говорят о том, что среди «синтетиков» явно больше испытуемых со средним уровнем нейротизма (45,5%), если учесть, что фоновый показатель составляет 47% от общего числа испытуемых. На второй позиции находятся лица с высоким уровнем нейротизмом (20%). По сравнению с фоновым показателем (41%) это составляет примерно половину от числа испытуемых с высоким нейротизмом во всей выборке. Среди «аналитиков» значительно преобладают испытуемые с высоким уровнем нейротизма. Но, по сравнению с фоновым показателем, это все та же половина от числа испытуемых с высоким уровнем нейротизма. По числу лиц с низким нейротизмом выделенные группы не отличаются друг от друга (по 5,5% от общего числа испытуемых). Фоновый показатель по числу лиц с низким нейротизмом -11%.

По распределению испытуемых относительно показателя экстравертированности -интровертированности среди «синтетиков» и «аналитиков» были получены следующие данные Среди «синтетиков» несколько больше лиц со средним уровнем

экстравертированности - интровертированности (38,2%). Фоновый показатель - 51%. Так же несколько больше среди «синтетиков» экстравертов: 27,3% из 41,6%.

Эти результаты представляются вполне логичными, если рассматривать их с точки зрения такой структурной компоненты Я - концепции как личностная ориентация, то есть системы стабильных доминирующих тенденций субъекта. Как известно, интровертированные личности характеризуются, прежде всего, ориентацией на себя, то есть здесь имеет место быть выраженная центрация субъекта на собственных мыслях и переживаниях. Такая направленность по данным некоторых авторов (Жамкочьян, Палей, 1977) характеризуется (по показателям шестнадцатифакторного личностного опросника Кеттелла) такими признаками как тревожность, забота о физическом благополучии, высокая мнительность, эгоцентризм, детерминированность поведения своим самочувствием и настроением. В этой связи примечательно, что в группе «синтетиков» преобладают испытуемые со средним уровнем нейротизма и экстраверты. Эта группа характеризуется более успешным опознанием экспрессивных схем. В группе «аналитиков» больше испытуемых - «интровертов» и испытуемых с высоким уровнем нейротизма (за счет перераспределения лиц со средним уровнем нейротизма). Эта группа отличается менее успешным опознанием экспрессивных схем. Кроме того, ориентация субъекта на коммуникативные аспекты поведения в случае формально-динамических характеристик социального темперамента показывает наличие их связи с эффективностью опознания экспрессивных схем лица. Подобные показатели предметного темперамента не показывают связи с процессом опознания экспрессивных схем. По всей видимости, имеется связь между личностной ориентацией и успешностью опознания экспрессивных схем лица.

Выводы

1. В результате теоретического анализа установлено, что восприятие (опознание) экспрессивных паттернов лица рассматривается как частный случай общего процесса опознания. Подобные паттерны относят к категории интегральных эталонов. При внимательном рассмотрении имеющихся фактов можно выделить особенности, связанные с опознанием эмоций, которые послужили одним из оснований к формированию иного взгляда на восприятие экспрессии лица. К ним относят:

- социальный контекст восприятия мимического выражения эмоций;

- целостное восприятие проявлений экспрессии лица;

- филогенетические предпосылки невербальной коммуникации;

- возможность восприятия человеком всех видов невербальной коммуникации (в том числе экспрессивных схем лица) независимо от семантического значения слова;

- раннее проявление экспрессивных паттернов лица в онтогенезе человека и ранняя возможность младенцев различать экспрессивное значение лиц;

- отличия в восприятии экспрессивных схем лица нормальных испытуемых и испытуемых с нарушениями в сфере общения.

Согласно проведенному анализу восприятие экспрессии лица включает ряд характерных особенностей: неоднородность проявления экспрессивных значений лица, многозначность и краткосрочность их восприятия, фазовый характер перцептогенеза, категориальность и целостность.

2. Экспериментальное исследование, выполненное в рамках данной работы, позволяет заключить, что восприятие экспрессивных схем лица представляет собой процесс, отличный от восприятия других паттернов. Это подтверждают следующие данные:

- высокая эффективность опознания экспрессивных схем лица по сравнению с другими категориями паттернов;

- симультанный характер опознания экспрессивных схем у большинства испытуемых;

- наличие двух стратегий опознания эмоциональных схем, последовательно сменяющих друг друга;

- существование двух категорий испытуемых: «синтетиков» и «аналитиков», отличающихся эффективностью и стратегией опознания эмоций;

- закономерная разница в характере ошибочных опознаний экспрессивных лицевых схем «страха» и «отвращения» между «синтетиками» и «аналитиками».

3. Выявилась парциальная чувствительность к экспрессивным схемам лица. Особое место в процессе восприятия эмоций занимает схема спокойного лица, которая одинаково эффективно опознается всеми категориями испытуемых. Можно предположить, что спокойное лицо является архитипической схемой, на основе которой формируются разнообразные модули лица. Экспрессивная схема «отвращение» плохо опознается практически всеми испытуемыми и часто интерпретируется как «гнев». Экспрессивная схема «страх» часто путается с «удивлением».

4. На самостоятельный статус восприятия экспрессивных схем лица указывает выявленная в эксперименте взаимозависимость эффективности опознания экспрессии и индивидуально - психологических свойств воспринимающей личности. Эффективность опознания экспрессивных схем лица зависит от уровня нейротизма испытуемого и по-разному проявляется для каждого из свойств темпераментальной активности.

5. Опознание каждой из экспрессивных схем по-разному связано с темпераментальными характеристиками. Эмоция радости всегда положительно коррелирует с уровнем экстравертированности. Эффективность опознания экспрессии «страха» имеет неизменно высокую в большинстве случаев отрицательную связь с показателями темпераментальной активности. Эффективность распознавания экспрессивной схемы «удивление» не показывает связи с характеристиками темпераментальной активности, кроме высокозначимой отрицательной корреляции с показателем предметной пластичности. Учитывая контекст ситуаций, которые вызывают данную эмоцию, можно утверждать, что «удивление» характеризует, прежде всего, ориентировочно - исследовательскую деятельность человека, а ситуация общения в этом случае не является определяющей.

6. В группе «синтетиков» преобладают испытуемые со средним уровнем нейротизма и экстраверты. Эта группа характеризуется более успешным опознанием экспрессивных схем. В группе «аналитиков» больше испытуемых - «интровертов» и испытуемых с высоким уровнем нейротизма. Эта группа отличается менее успешным опознанием экспрессивных схем.

7. Ориентация субъекта на коммуникативные аспекты поведения в случае формально-динамических характеристик социального темперамента показывает наличие стабильно высокой связи этих показателей с эффективностью опознания экспрессивных схем лица. Подобные показатели предметного темперамента не дают четко выраженных связей с процессом опознания экспрессивных схем.

Заключение

Теоретические данные, а также экспериментально полученные факты (высокая эффективность опознания экспрессивных схем, симультанность их опознания, наличие двух стратегий опознания экспрессивных схем и их смена в процессе микрогенетического опознания, дифференциация «синтетиков» и «аналитиков», найденная взаимозависимость эффективности опознания экспрессивных схем и формально - динамических характеристик личности) хорошо ложатся в общую концепцию восприятия как события. При восприятии эмоций вообще, и мимики лица в частности, происходит встреча различных начал (процессов), в том числе познания и общения. В результате рождается новое соотношение, которое преобразует механизм восприятия подобных паттернов, обеспечивая адекватное протекание непосредственного общения между людьми.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Хрисанфова Л.А. Некоторые закономерности динамики восприятия экспрессии лица. В тезисах докладов Первого Всероссийского симпозиума «Актуальные проблемы социально-психологического консультирования и научного сопровождения избирательных кампаний», Нижний Новгород, Изд-во Нижегородского гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского, 2002 г, с. 81-84.

2. Хрисанфова Л.А. Восприятие экспрессии лица с точки зрения системного подхода. В сб. «Социальная политика социального государства», Нижний Новгород, Изд-во Нижегородского гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского, 2002 г, с 393-397.

3. Хрисанфова Л.А. Методы исследования эмоциональных состояний. В сб. «Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского»; Серия Социальные науки. Выпуск 1 (2), 2002 г., с 39-46.

4. Хрисанфова Л.А. Динамика восприятия экспрессии лица. В сб. «Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского»; Серия Социальные науки. Выпуск 1 (3), 2003 г, с 56 - 66.

5. Хрисанфова Л.А Взаимосвязь восприятия эмоционального лица и темпераментных характеристик в микрогенетическом аспекте.// В сб. «Социальная психология 21 века» под ред. проф В.В. Козлова, Ярославль, изд-во МАПН. Т. 2,2004 г, с 368 - 372.

Лаборатория „о„ити

»18 134

РНБ Русский фонд

2005-4 16373

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Хрисанфова, Людмила Аркадьевна, 2004 год

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ВОСПРИЯТИЕ И ЭМОЦИИ.

1.1. Опознание в зрительном восприятии.

1.1.1. Механизмы опознания и типы эталонов.

1.1.2. Фазы восприятия (опознания) в микрогенетическом аспекте.

1.2. Распознавание эмоций.

1.2.1. Коммуникативная функция эмоций.

1.2.2. Проблема изучения лицевой экспрессии.

1.2.3. Методы оценки эмоционального состояния человека.

1.2.4. Восприятие лица.

1.3. Проблема восприятия: системный подход.

1.4. Основные итоги первой главы.

ГЛАВА 2. ЗРИТЕЛЬНОЕ ОПОЗНАНИЕ СЛОЖНЫХ ПАТТЕРНОВ.

2.1. Методика исследования.

2.2. Процедура эксперимента.

2.3. Выборка испытуемых и ход эксперимента.

2.4. Результаты исследования.

2.4.1. Распознавание экспрессивных схем лица.

2.4.2. Восприятие вербально - графических паттернов.

2.4.3. Распознавание простых геометрических фигур.

2.4.4. Распознавание сложных геометрических фигур.

2.4.5. Восприятие фигур-«масок».

2.4.6. Обобщенные результаты исследования.

2.5. Обсуждение результатов.

ГЛАВА 3. ЭФФЕКТИВНОСТЬ ОПОЗНАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ СХЕМ ЛИЦА И ФОРМАЛЬНО - ДИНАМИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЛИЧНОСТИ ВОСПРИНИМАЮЩЕГО.

3.1. Методика исследования.

3.2. Процедура эксперимента.

3.3. Выборка испытуемых и ход эксперимента.

3.4. Результаты исследования.

3.5. Обсуждение результатов.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации по психологии, на тему "Динамика восприятия экспрессий лица"

Актуальность

Восприятие человеческого лица и его состояний исследуется рядом наук. Проблемы, которые затрагивает общая психология, обширны и разнообразны. Это: сбор информации о человеке по его лицу (личностные особенности, привычки, состояние здоровья и т.д.), исследование проблемы опознания лица [7 ,8, 10, 18, 43, 89, 95, 97], изучение феномена первого впечатления [18, 39, 6]. Их актуальность определяется исключительной значимостью эмоциональной сферы человека в его жизни и деятельности. Адекватное восприятие экспрессивных состояний важно в межличностном общении, при решении проблем профессиональной пригодности, общественной и личной безопасности, актерского мастерства и др. [30, 81, 69]. Приобретая опыт общения с людьми, человек получает возможность определять эмоциональные состояния окружающих по экспрессивным движениям (пантомимике) и выражению лица (мимике), используя их в процессе коммуникации. Ряд профессий предъявляет к человеку требования управлять своими эмоциями и адекватно определять выразительные движения окружающих людей [73].

Неслучайно тонкость и адекватность восприятия состояний человека рассматривается как один из важнейших признаков одаренности [54, 55].

Актуальность данного исследования определяется и фундаментальными проблемами, которые встают перед психологией. Имеются в виду принципы организации перцептивного процесса и механизмы восприятия экологически валидных событий [23, 7, 11].

• провести теоретический анализ проблемы динамики восприятия мимики лица;

• экспериментально исследовать особенности восприятия экспрессивных схем лица в микрогенезе;

• экспериментально изучить связи восприятия экспрессивных схем лица с индивидуально-психологическими характеристиками воспринимающей личности;

Объект исследования: процесс восприятия (опознания) мимических выражений базовых эмоций.

Предмет исследования: особенности протекания этого процесса в микроинтервалах времени.

Исходная гипотеза: на уровне микрогенеза существуют принципиальные различия в восприятии экспрессий лица и геометрических паттернов разной степени сложности.

Методологическая база и теоретическая основа исследования:

• принцип системности в психологии (Б.Ф. Ломов, В.А. Барабанщиков, Д.Н. Завалишина);

• онтологический подход к исследованию зрительного восприятия (В.А. Барабанщиков, В.Н. Носуленко).

Методы исследования.

На эмпирическом этапе исследования использовалась модификация классической методики обнаружения сигнала на фоне «шума», которая дополнялась тестированием (опросники темперамента Г. Айзенка и В.М. Руса-лова). При обработке результатов исследования устанавливалась достоверность различий по t-критерию Стьюдента и корреляционные зависимости. Научная новизна.

• На основе процедуры обнаружения сигнала на фоне «шума» разработана методика изучения восприятия экспрессий лица в микроинтервалы времени;

• Выявлено, что уровень нейротизма влияет на характер связи между эффективностью опознания эмоциональных схем и показателями формально-динамических характеристик личности (экстравертированность — интровертированность, социальный темперамент).

• Обнаружены неизвестные ранее особенности опознания (в микрогене-зе) отдельных экспрессивных паттернов, выявлена парциальная (дифференцированная) чувствительность к экспрессивным схемам лица. Практическая значимость.

Использование стандартизированных эмоциональных схем, предъявляемых в течение короткого времени на фоне «шума», открывает перспективы разработки методики для измерения эмоциональной чувствительности человека. Как известно, строгие эмпирические референты и процедуры оценки эмоциональной чувствительности, то есть умения — неумения воспринимать эмоциональное состояние другого человека, разработаны недостаточно. Наличие в арсенале практических методов подобной методики значительно упростило и ускорило бы процесс диагностики данного качества в целях профотбора, профориентации и консультирования. Положения, выносимые на защиту

• Дифференцируются две категории людей, которые заметно отличаются друг от друга умением воспринимать и правильно интерпретировать экспрессивные схемы лица. Одни («синтетики») делают это быстро и правильно, другие («аналитики») - медленно, ошибочно и неэффективно.

• Существует взаимосвязь между восприятием (опознанием) экспрессивных схем лица в микрогенезе и некоторыми индивидуально — психологическими особенностями личности (экстраверсией — интроверсией, нейротизмом, свойствами социального темперамента). В зависимости от уровня нейротизма воспринимающей личности эта взаимосвязь проявляется по-разному. Наиболее эффективными при опознании экспрессивных схем лица в условиях микрогенеза восприятия оказываются люди с низким нейротизмом и со средним уровнем экстравертирован-ности. Испытуемые с высоким нейротизмом раньше всех догадываются о наличии экспрессивных признаков, но имеют заметно меньшую эффективность опознания эмоций. Низкий уровень экстравертирован-ности дает хорошо выраженную отрицательную корреляционную зависимость. Лица со средним уровнем нейротизма и высоким уровнем экстравертированности не эффективны при опознании экспрессивных схем. Свойства социального темперамента (в отличие от свойств предметного темперамента) взаимосвязаны с эффективностью опознания экспрессивных схем.

Апробация исследования

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях лаборатории системных исследований психики Института психологии РАН (2001, 2002, 2003,

2004 гг.), а также на научных заседаниях кафедры общей и социальной психологии Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (2001, 2002, 2003, 2004 гг.).

По теме диссертации опубликовано пять работ, список которых представлен ниже.

1. Хрисанфова, Л.А. Некоторые закономерности динамики восприятия экспрессии лица / Л.А. Хрисанфова // Актуальные проблемы социально-психологического консультирования и научного сопровождения избирательных кампаний: тезисы докладов Первого Всероссийского симпозиума. - Нижний Новгород, Изд-во Нижегородского гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского, 2002. - С. 81 -84.

2. Хрисанфова, Л.А. Восприятие экспрессии лица с точки зрения системного подхода / Л.А. Хрисанфова // Социальная политика социального государства - Нижний Новгород, Изд-во Нижегородского гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского, 2002. - С. 393-397.

3. Хрисанфова, Л.А. Методы исследования эмоциональных состояний / Л.А. Хрисанфова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. / Нижегородский ун-т. — 2002. -Вып. 1 (2). С. 39-46.

4. Хрисанфова, Л.А. Динамика восприятия экспрессий лица. / Л.А. Хрисанфова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. / Нижегородский ун-т. — 2003. —Вып. 1 (3). С. 56-66.

5. Хрисанфова, Л. А. Взаимосвязь восприятия эмоционального лица и темпераментных характеристик в микрогенетическом аспекте / J1.A. Хрисанфова // Социальная психология 21 века. — Ярославль, 2004. - Т. 2.-С. 368-372.

Структура и объём работы. Текст работы включает введение, 3 главы, выводы, заключение, список литературы (118 источников) и 23 приложения. Основное содержание работы изложено на 176 страницах. Работа содержит 20 таблиц и 36 рисунков.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

ВЫВОДЫ

- социальный контекст восприятия мимического выражения эмоций;

- целостное восприятие проявлений экспрессий лица;

- филогенетические предпосылки невербальной коммуникации;

Согласно проведенному анализу восприятие экспрессии лица включает ряд характерных особенностей: неоднородность проявления экспрессивных

- высокая эффективность опознания экспрессивных схем лица по сравнению с другими категориями паттернов;

- симультанный характер опознания экспрессивных схем у большинства испытуемых;

- наличие двух стратегий опознания эмоциональных схем, последовательно сменяющих друг друга. Первая стратегия наблюдается в условиях затрудненного «шумовыми» помехами быстротечного (t < 100 мс) восприятия. Она характеризуется выделением определенной группы признаков эмоционального паттерна и наличием эффекта целостности, которые обеспечивают симультанное опознание такого сложного паттерна, как эмоциональное лицо. Другая стратегия начинает проявляться при более четком видении паттерна при уменьшении «зашумленности» экрана. Она характеризуется выделением иных признаков и подробным анализом паттерна;

3. Выявилась парциальная (дифференцированная) чувствительность к экспрессивным схемам лица. Особое место в процессе восприятия эмоций занимает схема спокойного лица, которая одинаково эффективно опознается всеми категориями испытуемых. Можно предположить, что спокойное лицо является архитипической схемой, на основе которой формируются разнообразные модули лица. Экспрессивная схема «отвращение» плохо опознается практически всеми испытуемыми и часто интерпретируется как «гнев». Экспрессивная схема «страх» часто путается с «удивлением».

4. На самостоятельный статус восприятия экспрессивных схем лица указывает выявленная в эксперименте взаимозависимость эффективности опознания экспрессий и индивидуально - психологических свойств воспринимающей личности. Эффективность опознания экспрессивных схем лица зависит от уровня нейротизма испытуемого и по-разному проявляется для каждого из свойств темпераментальной активности.

5. Опознание каждой из экспрессивных схем по-разному связано с тем-пераментальными характеристиками. Эмоция радости всегда положительно коррелирует с уровнем экстравертированности. Эффективность опознания экспрессии «страха» имеет неизменно высокую в большинстве случаев отрицательную связь с показателями темпераментальной активности. Эффективность распознавания экспрессивной схемы «удивление» не показывает связи с характеристиками темпераментальной активности, кроме высокозначимой отрицательной корреляции с показателем предметной пластичности. Учитывая контекст ситуаций, которые вызывают данную эмоцию, можно утверждать, что «удивление» характеризует, прежде всего, ориентировочно - исследовательскую деятельность человека, а ситуация общения в этом случае не является определяющей.

6. В группе «синтетиков» преобладают испытуемые со средним уровнем нейротизма и экстраверты. Эта группа характеризуется более успешным опознанием экспрессивных схем. В группе «аналитиков» больше испытуемых — «интровертов» и испытуемых с высоким уровнем нейротизма. Эта группа отличается менее успешным опознанием экспрессивных схем.

173

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретические данные, а также экспериментально полученные факты (высокая эффективность опознания экспрессивных схем, симультанность их опознания, наличие двух стратегий опознания экспрессивных схем и их смена в процессе микрогенетического опознания, дифференциация «синтетиков» и «аналитиков», найденная взаимозависимость эффективности опознания экспрессивных схем и формально — динамических характеристик личности) хорошо ложатся в общую концепцию восприятия как события. При восприятии эмоций вообще, и мимики лица в частности, происходит встреча различных начал (процессов), в том числе познания и общения. В результате рождается новое соотношение, которое преобразует механизм восприятия подобных паттернов, обеспечивая адекватное протекание непосредственного общения между людьми.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Хрисанфова, Людмила Аркадьевна, Москва

1. Айзенк, Г.Ю. Структура личности / Г.Ю. Айзенк.: Пер. с англ. — СПб.: Ювента. М.: КСП+, 1999. 464 с.

2. Аминов, Н.А. Коммуникативная природа эмоций / Н.А. Аминов // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Всесоюзному съезду психологов СССР. / Под ред. А.Н Леонтьева. М.: Изд-во МГУ, 1977. - С. 54 -55.

3. Ананьев, Б.Г. Теория ощущений /Б.Г. Ананьев. — Л.: ЛГУ, 1961. — 456с.

4. Анохин, П.К. Философские аспекты теории функциональной системы / П.К. Анохин. М.: Наука, 1978.- 400 с.

5. Анохин, П.К. Эмоции / П.К. Анохин //Психология эмоций: Тексты / Под ред. В.К. Вилюнаса, Ю.В. Гиппенрейтер. — М.: Изд-во МГУ, 1984. -С. 173

6. Артемцева, Н.Г. Восприятие психологических характеристик человека по «разделенному лицу»: Автореф. дис.канд.психол. наук: 19.00.01/ Н.Г. Артемцева. М., 2003. - 19 с.

7. Барабанщиков, В.А. Восприятие и событие / В.А. Барабанщиков. -СПб.: Алетейя, 2002. 512 с.

8. Барабанщиков В.А. Динамика зрительного восприятия / В.А. Барабанщиков. -М.: Наука, 1990. 240 с.

9. Барабанщиков, В.А., Зависимость точности идентификации экспрессии лица от локализации мимических проявлений / В.А. Барабанщиков, Т.Н. Малкова // Вопросы психологии. 1988. - №5. - С. 131-140.

10. Барабанщиков, В.А. Системность. Восприятие. Общение / В.А. Барабанщиков, В.Н. Носуленко. М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2004. - 480 с.

11. Баттерворд, Дж. Принципы психологии развития / Дж. Баттерворд, М. Харрес. М.: Изд-во Когито-центр, 2000. - 350 с.

12. Батуев, А.С.Зрительное предпочтение как проявление привязанности у детей первого года жизни / А.С. Батуев, А.Г. Кащавцев, М В. Соболева // Вопросы психологии 1995. - № 3. - С. 114-119.

13. Бауэр, Т.Психическое развитие младенца / Т. Бауэр. М.: Прогресс, 1979.-320 с.

14. Бехтерев, В.М. Объективная психология / В.М. Бехтерев. — М.: Наука, 1991.-476 с.

15. Блум, Ф. А. Мозг, разум и поведение / Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хоф-стедтер.: Перевод с англ. М.: Мир, 1988. - 246 с.

16. Бодалев, А.А. Восприятие и понимание человека человеком / А.А. Бо-далев. М.: МГУ, 1982. - 199 с.

17. Бодалев, А.А. Личность и общение / А.А. Бодалев. М.: Педагогика, 1983.-271 с.

18. Бубер, М. Два образа веры / М. Бубер. — М.: Республика, 1995. — 467 с.

19. Витт, Н.В. Методика выявления эмоциональности в мнемических процессах/ Н.В. Витт, Л.Б. Ермолаева-Томина // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Всесоюзному съезду психологов СССР. / Под ред. А.Н. Леонтьева. М.: Изд-во МГУ, 1977. - С. 59 -60.

20. Гибсон, Дж. Экологический подход к зрительному восприятию / Дж. Гибсон. М.: Прогресс, 1988.- 462 с.

21. Глезер, В.Д. Информация и зрение / В.Д. Глезер, И.И. Цуккерман. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1961. - 184 с.

22. Грановская, P.M. Восприятие и модели памяти / P.M. Грановская. Л.: ЛГУ, 1974. - 361 с.

23. Грановская, P.M. Элементы практической психологии / P.M. Грановская. Л.: ЛГУ, 1982. - 564 с.

24. Гранская, Ю.В. Распознавание эмоций по выражению лица: Дис.канд. психол. наук: 19.00.01/Ю.В. Гранская. СПб, 1998. - 175с.

25. Грегори, Р.Л. Глаз и мозг/ Р.Л. Грегори. -М.: Прогресс, 1970. 271 с.

26. Дарвин, Ч. О выражении эмоций у человека и животных / Ч. Дарвин. -СПб.: Питер, 2001. 367 с.

27. Забродин, Ю.М., Лебедев A.M. Психофизиология и психофизика / Ю.М. Забродин, A.M. Лебедев. М.: Наука, 1977. - 288 с.

28. Завалишина, Д.Н. О природе декодирования / Д.Н. Завалишина// Проблемы инженерной психологии. / Ярославль 1972. - Вып. 3, часть 2. -С. 25-27.

29. Зинченко, В.П. Опознание и кодирование / В.П. Зинченко. — Л.: ЛГУ, 1981.-181 с.

30. Зинченко, Е.А. Метод экспертного визуального определения эмоциональных состояний рабочих на производстве / Е.А. Зинченко // Психологический журнал. 1983. - Т. 4, № 2. - С. 59-63.

31. Изард, К.Э. Психология эмоций (The psychology of emotion) / К.Э. Изард Пер. с англ. А. Татлыбаева, гл. ред. В. Усманов — СПб и др.: Питер, 1999. - 464 с.

32. Квасовец, С.В. Изучение эмоциональных состояний методом сверхмедленных колебаний потенциалов /С.В. Квасовец, О.Д. Мисилевич.// Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Всесоюзному съезду психологов СССР. М.: Изд-во МГУ, 1977. - С. 63.

33. Кнебель, М.И. Пути и средства кодирования смысла / М.И. Кнебель,

34. A.Р. Лурия // Вопросы психологии. 1971. - №4. - С. 77-83.

35. Куприянов, В.В. Лицо человека: анатомия, мимика / В.В. Куприянов, Г.В. Стовичек. М.: Медицина, 1988. - 271 с.

36. Лабунская, В.А. Невербальное поведение / В.А. Лабунская. Ростов: Изд-во Ростовского ун-та, 1986. - 135 с.

37. Лабунская, В.А. Психологическое исследование условий, влияющих на успешность опознания эмоциональных состояний по выражению лица /

38. B.А. Лабунская. // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Все-союзн. съезду психологов СССР. М., 1977. - С. 68.

39. Ланге, Н.Н. Психологический мир: избранные психологические труды / Н.Н. Ланге. // Под ред. Ярошевского М.Г. / Акад. пед. и социал. наук

40. Лебединская, Е.И. Исследование эмоционально-волевой сферы личности в норме и патологии / Е.И. Лебединская // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Всесоюзн. съезду психологов СССР. М., Общество психологов СССР, 1977. - С. 68-69.

41. Левенберг, Э.Л. Структурная информация зрительных фигур / Э.Л. Ле-венберг. // Зрительные образы: феноменология и эксперимент. / Душанбе 1973. - Вып. II. - С. 132 - 278.

42. Либин, А.В. Дифференциальная психология: на пересечении европейских, российских и американских традиций / А.В. Либин. 2-е изд. пе-рераб. - М.: Смысл: Per Se, 2000. - С. 549.

43. Логвиненко, А.Д., Исследования восприятия в условиях инверсии поля зрения / А.Д. Логвиненко, В.В. Столин // Эргономика: Тр. ВНИИТЭ. -1973.-Вып. 6.-С. 151-180.

44. Ломов, Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии / Б.Ф. Ломов. М.: Наука, 1984. - 445 с.

45. Малкова, Т.Н. Автореф. дис.канд. психол. наук: 10.00.01 / Т.Н Мал-кова.-М., 1981.-с.

46. Малкова, Т.Н. Анализ состояния человека-оператора по фактору мимических реакций / Т.Н. Малкова // Проблемы инженерной психологии / Ярославль 1979. - Вып. 3. - С. 230-231

47. Матюшкин, A.M. Концепция творческой одаренности / A.M. Матюш-кин // Вопросы психологии 1989. - № 6. - С. 29-33.

48. Матюшкин, A.M., Одаренные и талантливые дети / A.M. Матюшкин, Д.А. Сиск // Вопросы психологии. 1988. - № 4. - С. 88-97.

49. Миллер, Дж. Планы и структура поведения / Дж. Миллер, Ю. Галан-тер, К. Прибрам. М.: Прогресс, 1965. - 238 с.

50. Морозов, В.П. Невербальная коммуникация: экспериментально-теоретические и прикладные аспекты / В.П. Морозов //Психологический журнал. — 1993. № 1. — С. 18-31.

51. Мироненко, В.В. История и состояние проблемы психологии выразительных движений / В.В. Мироненко //Вопросы психологии. 1975. -№3. - С. 115-120.

52. Митькин, А.А. Системная организация зрительных функций. М.: Наука, 1988.- 198 с.

53. Митькин, А.А. Некоторые формы глазодвигательного поведения в раннем онтогенезе человека / А.А. Митькин, Е.А. Сергиенко, А.Н. Ямщиков // Системный анализ механизмов поведения. М.: Наука, 1979. - С. 143 - 153.

54. Никитина, Е.А. Механизмы восприятия лица / Е.А. Никитина // Исследования по когнитивной психологии /Под ред. Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. - С. 81 — 93.

55. Плачинта, М.А. Выделение катехоламинов, тироксина и гидрокортизона при мышечной работе у лиц с сильной и слабой нервной системой / М.А. Плачинта // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Все-союзн. съезду психологов СССР. М., 1977. - С. 111-112.

56. Подорога, В.А. Феноменология тела / В.А. Подорога. — М.: Ad Маг-ginem, 1995. 339 с.

57. Попова, И.А. К вопросу о возможных индикаторах некоторых эмоциональных особенностей / И.А. Попова // Личность и деятельность: Тезисы докладов к 5 Всесоюзн. съезду психологов СССР. М., 1977. - С. 89-90.

58. Практикум по экспериментальной и прикладной психологии / Под ред. д. психол. наук А.А. Крылова. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1990. -272 с.

59. Прусакова, О.А. Репрезентация эмоций в дошкольном возрасте / О.А Прусакова, Е.А. Сергиенко //Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. - С. 332 - 350.

60. Рождественский, Ю.Т. Эмоциональность как фактор надежности работы человека-оператора / Ю.Т. Рождественский // Проблемы инженерной психологии. Ярославль, 1979. - Вып. 3. - С. 193-194.

61. Рубинштейн, C.JI. Основы общей психологии / C.JI. Рубинштейн. М.: Педагогика, 1989. - т. 1. - 486 е.; т. 2. - 323 с.

62. Русалов, В.М. Опросник структуры темперамента / В.М. Русалов. — М.: Изд-во Института психологии АН СССР, 1990. 60 с.

63. Сеченов, И.М. Рефлексы головного мозга / И.М. Сеченов. М.; Изд-во Акад. наук СССР, 1961. - 100 с.

64. Симонов, П.В. Метод К.С.Станиславского и физиология эмоций / П.В. Симонов. М.: АН СССР, 1962. - 139 с.

65. Симонов, П.В. Теория отражения и психофизиология эмоций / П.В. Симонов. М.: Наука, 1970. - 140 с.

66. Соколов, А.Н. Внутренняя речь и мышление / А.Н. Соколов. М.: Просвещение, 1968. - 248 с.

67. Соколов, Е.Н. Статистическая модель наблюдателя / Е.Н. Соколов // Инженерная психология. / Под ред. А.Н. Леонтьева, Д.Ю. Панова, В.П. Зинченко.- М.: Изд-во Моск. Ун-та., 1964. С. 68 - 104.

68. Сперлинг, Дж. Информация, полученная при коротких зрительных предъявлениях / Дж. Сперлинг. // Инженерная психология за рубежом. М.: Прогресс, 1967. - С. 7 - 68.

69. Трусов, В.П. Выражение эмоций на лице (по материалам работ П. Эк-мана) / В.П. Трусов // Вопросы психологии. 1982. -№5. - С. 144-147.

70. Узнадзе, Д.Н. Психологические исследования / Д.Н. Узнадзе. М.: Наука, 1966.-451 с.

71. Фетисова, Е В. К вопросу о восприятии и определении эмоционального состояния по выразительным движениям /ЕВ. Фетисова // Психологический журнал. 1981. - Том 2, №2. - С. 142-145.

72. Фейгенберг, Е.И. Некоторые аспекты исследования невербальной коммуникации: за порогом рациональности / Е.И. Фейгенберг, А.Г. Асмо-лов // Психологический журнал. — 1989. №6. - с. 58-66.

73. Хрисанфова, Л.А. Динамика восприятия экспрессий лица / Л.А. Хри-санфова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. — 2003. Выпуск 1 (3). - С. 56 - 66.

74. Шерман, Д.Д. Метод определения эмоционально-волевых качеств оператора / Д.Д. Шерман // Проблемы инженерной психологии. / М. 1979. -Вып. 2.-С. 160.

75. Шехтер, М.С. Зрительное опознание. Закономерности и механизмы / М.С. Шехтер. М.: Педагогика, 1981. - 253 с.

76. Шиффман, Х.Р. Ощущение и восприятие / Х.Р. Шиффман. 5-е изд. -СПб.: Питер, 2003. - 928 с.

77. Ямщиков, А.Н. Зрительное восприятие формы младенцами / А.Н. Ямщиков // Вопросы психологии. 1978 - № 4.- С. 165-173.

78. Belsky, J., Continuity and discontinuity in infant negative and positive emotionality: Family antecedents and attachment consequences / J. Belsky, M. Fish, D. Russel // Devel. Psychological. 1991. - V. 32. - P. 421 - 431.

79. Bruce, C. Visual properties of neurons in a polysensory area of the superior temporal sulcus of the macaque / C. Bruce, R. Desimone, C. G. Gross. // Journal of Neurophysiology. 1981. № 46 - P. 369-384.

80. Condon, W. S. Neonate movement as synchronized with adult speech; interactional participation and language acquisition / W. S. Condon, L. W. Sander // Science. 1974. - V. 183. - P. 99 -101.

81. Crossmodal binding of fear in voice and face. // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 2001. - Vol. 98, Issue 17. P. 10006-10011.

82. Desimone, R. Face-selective cells in the temporal cortex of monkeys / R. Desimone. // Journal of Cognitive Neuroscience. 1991. - № 3 - P. 1-8.

83. Ekman, P. Unmasking the face / P. Ekman, W. Friesen. N.Y.: Prentice-hall, 1975.-343 p.

84. Fagan, J. F. Infant's recognition of invariant features of faces / J. F. Fagan // Child Development. 1976. - №47. - P. 627-638.

85. Fallshore, M. Recognition of emotion from inverted schematic drawings of faces / M. Fallshore, J. Bartholow. // Perceptual & Motor Skills. 2003. -Vol. 96, Issue 1. - P. 236 - 245.

86. Fasel, B. Automatic facial expression analysis: a survey / B. Fasel, J. Luet-tin. // Pattern Recognition 2003. - Vol. 36, Issue 1.- P. 259 - 276.

87. Getz, G. E. Facial affect recognition deficits in bipolar disorder / G. E. Getz, P. K. Shear, S. M. Strakowski. // Journal of the International Neuropsychological Society. 2003. - Vol. 9, Issue 4. P. 623 - 633.

88. Goren, C.C. Visual following and pattern discrimination of face-like stimuli by newborn infants / C.C. Goren, M. Sarty. // Pediatrics. 1975. - V. 56.-P. 172-177.

89. Hall, E. The hidden dimension / E. Hall. N.Y.: Doubleday, 1969. -217c.

90. Hong, Liu C. What determines whether faces are special? / Liu C. Hong, A. Chaudhuri. // Visual Cognition. 2003. - Vol. 10, Issue 4.- P. 385-409.

91. Martinez, A. M. Matching expression variant faces / A. M. Martinez. // Vision Research. 2003. - Vol. 43, Issue 9. - P. 1047 - 1061.

92. Miller, P.A. Mother's emotional arousal a moderator in the socialization of children's empathy / P.A. Miller. // New J. Child. Development. -198- V. 4 P. 65-83.

93. Mueller, L.A. A computational model for the biological underpinnings of infant vision and face recognition / L.A. Mueller, L. Wang, A.H. Assadi. // Neurocomputting. 2003. - Vol. 52-54. - P. 455 - 460.

94. O'Scalaidhe, S. P. Areal segregation of face-processing neurons in pre-frontal cortex / S. P. O'Scalaidhe, F. A. Wilson, P. S. Goldman-Rakic. / Science. 1997. - V. 278. - P. 1135-1138.

95. Rolls, E T. Sparseness of the neuronal representation of stimuli in the primate temporal visual cortex / E T. Rolls, M. J. Tovee. 1995. - V. 73. - P. 713-726.

96. Salfer, H. R., The development of social attachments in infancy / H. R. Salfer, P.E. Emerson. // Monogr. Soc. Res. Child. Devel. 1975. - V. 29. - P. 1 - 77.

97. Schwaninger, A. Configural information is processed differently in perception and recognition of faces / A. Schwaninger, S. Ryf, F. Hofer. // Vision Research. 2003 - Vol. 43, Issue 14. - P. 1501 -1506.

98. Silver, H. Perception of happy and sad facial expressions in chronic schizophrenia: Evidence for two evaluative systems / H. Silver, N. Shlomo, T. Turner, R. C. Gur. // Schizophrenia Research. — 2002. Vol. 55, Issue Vi. -P. 171-178.

99. Stimulus-selective properties of inferior temporal neurons in the macaque / R Desimone, T. D. Albright, C. G. Gross, C. Bruce. // Journal of Neuroscience. 1984. № 4. - P. 2051-2062.

100. Teunisse, J.-P. Impaired Categorical Perception of Facial Expressions in High-Functioning Adolescents with Autism / J.-P. Teunisse, B. de Gelder // Child Neuropsychology. 2001. - Vol. 7, Issue 1. - P. 1 - 14.

101. Walker-Andrews, A. S. Intermodal perception of expressive behaviors: Relation of eye and voice / A. S. Walker-Andrews. // Developmental Psychology. 1986. - V. 22. - P. 373-377.

102. Walker-Andrews, A. S. Infant's perception of expressive behavior: Differentiation of multimodal information / A. S. Walker-Andrews. // Psychological Bulletin. 1997. - V. 121 - P. 437-456.

103. Young, M. P. Sparse population coding of face in the inferotemporal cortex / M. P. Young, S. Yamane. // Science. 1992. - V. 256. - P. 13271331.