автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Особенности этнического самосознания современных бурят России

Автореферат диссертации по теме "Особенности этнического самосознания современных бурят России"

На правах рукописи

Дугарова Туяна Цыреновна

ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ СОВРЕМЕННЫХ БУРЯТ РОССИИ

Специальность 19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора психологических наук

1 7 (.!АР 2011

Москва-2010

4840767

Работа выполнена на кафедре психологии развития факультета педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ: доктор психологических наук, профессор

Мухина Валерия Сергеевна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор психологических наук, профессор

Кондратьев Михаил Юрьевич

доктор психологических наук, профессор Шабельников Виталий Константинович

доктор психологических наук, профессор Сухарев Александр Владимирович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: ГОУ ВПО «Дагестанский

государственный педагогический

университет»

Защита состоится «04» апреля 2011 г. в 14.00 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.154.12 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 103051, г. Москва, Малый Сухаревский пер., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан «_»_2011 г.

Ученый секретарь ^ ../' ^

Диссертационного совета . , ''^кС. Обухов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Буряты - один из этносов Центральной Азии, сформировавшийся на территории России из различных родов и племен в XVI - XVII вв. Дисперсное, фрагментарное расселение бурятского этноса сегодня определено ареалом проживания в трех крупнейших государствах мира: в России - свыше 445 тыс., в Монголии - свыше 44 тыс., в Китае - около 6 тыс. Такое расселение было возможно в период свободного перехода границы в Монголию и в Китай и связано социально-политическими ситуациями на рубеже XIX - XX вв., которые состояли: во-первых, в агрессивном освоении казаками Сибири (захват земель, истребление инородцев), что было толчком первой волны эмиграции, начиная с 1833 года; во-вторых, в мобилизации бурят, проживающих на территории России на тыловые работы в Первую мировую войну с 1914 по 1917 года, в результате чего возник поток эмиграции в Монголию; в-третьих, в последствиях Октябрьской революции 1917 года, когда начались повальные поборы бурят со стороны Советской власти; в-четвертых, в репрессиях шаманов, лам и зажиточных скотоводов в 1920-1930гг.; в-пятых, в притеснении национально-освободительного движения «панмонголизма», начиная с 1937 года и в последующее время. Буряты - скотоводы уводили с собой животных и поселялись на местах пригодных к выпасу домашней скотины (кони, коровы, овцы и др.).

В Бурятии - субъекте Российской Федерации - сегодня наблюдается интенсивный рост этнического, религиозного, традиционно-исторического самосознания бурятского этноса.

Современный бурят находится в поиске ориентиров для преодоления кризиса этничности и для восстановления непосредственных родственных связей в бурятском обществе. Как и в любом традиционном обществе, воспроизводящем себя и имеющем источником активности прошлое, у бурят сильна историческая память, заключенная в мифы, легенды, предания, так называемые родословные письма, в которых представлены генеалогические описания многих и многих поколений - членов рода. До сих пор традиционно считается достойным помнить минимум семь поколений, что содействует родовой консолидации и глубинным родоплеменным связям (в Бурятии до сего времени существует исконная традиция разделять население на кланы, родоплеменные связи: хори, булагаты, эхириты, сартулы, сонголы, хонгодоры и др.).

Идеями идентификации российских бурят с бурятами, проживающими в сопряженных государствах (Монголия, Китай), выступают реальные генеалогические связи, мифы о генетическом общем происхождении, о сакральной территории обитания (родовые места, связанные с рождением -тоонто), о традициях и обычаях предков. Неизменная тяга к общеэтнической идентификации, а также обращение бурят к своей родовой сущности особым образом определяет специфику этнического самосознания. Для понимания специфики этнического самосознания российских бурят важно сравнительное изучение этнического самосознания всей численности бурят, проживающих в

течение ряда поколений на территориях сопряженных государств.

Изучение специфики самосознания этносов в контексте их идентификации с родственными этносами, проживающими на территориях сопряженных государств, является актуальной политической, научной и практической проблемой. Исторически так сложилось, что в мире существуют этносы, чья территориальная целостность в силу тех или иных причин расчленена политическими, государственными границами. Проблема родственных этносов, проживающих на территориях сопряженных государств прямо затрагивает сферу политики государств и отдельно — проблему этнической идентификации. Территориальное разделение этноса создает особую проблему феномена «Мы-идентичности» в условиях полиэтнической среды. Во-первых, из-за реальных (или иллюзорных) представлений об эмоционально нестабильном положении целостного этноса, во-вторых, из-за нереализованных национально-культурных, экономических, социально-политических амбиций в контексте потребности в признании ценности этноса и уважении достоинств своего народа, возникают своеобразные идентификации. Своевременность изучения обсуждаемой проблемы возросла благодаря расширению контактов и установлению прерванных на многие годы родственных связей бурят, проживающих на территориях сопряженных государств. Изучение особенностей этнического самосознания и аккультурации этносов с мировым сообществом и друг с другом в условиях традиционного межэтнического взаимодействия — актуально для психологии как науки.

Общая методологическая основа исследования. Этническое самосознание личности — утвердившаяся во многих отраслях психологии проблема. В своем исследовании мы исходим из идеи о разбитии личности путем присвоения материальной и духовной культуры общества. К. Маркс писал: «... люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления»2. Идея развития путем присвоения материальной и духовной культуры общества появилась со времен Платона и Аристотеля, в последующие времена — вплоть до Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса, Ф.Энгельса. Решающее значение для исследования этнического самосознания имеет следующее положение К.Маркса и Ф.Энгельса о значении истории в понимании социальных процессов: каждая ступень истории «... застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие, особый характер»'. Данное

2Маркс К. и Энгельс Ф.. Собр. соч.в 30т. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представи-

телей Фейербаха. Б.Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. - Т.З. - М- 1955. - С,25. 'Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч.в 30т. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б.Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. -

4

положение о заданности и «предписанности» мира материальной и духовной культуры мы принимаем как условие развития самосознания. Вслед за философами и психологами мы рассматриваем этническое самосознание личности как результат исторического процесса.

В качестве методологической основы нашего исследования также выступила философская антропология C.JI. Рубинштейна, которая открыла путь понимания этнического самосознания в контексте «множественности отношений человека с бытием, раскрытия их многоуровневости»2. Этническое самосознание личности связано со всеми проявлениями бытия, что проявляется через множественные идентичности. Под многоуровневостью этнического самосознания личности понимаем раскрытие двух модальностей во взаимодействии с бытием: 1.«внутри» сообщества - аффицированности, страдательности (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира); 2.«за пределами» сообщества - активности, деятельности, как экзистенциальная задача, решаемая личностью (как способности воздействовать на внешний мир).

Раскрытие особенностей этнического самосознания требует выявления значимых, объективно существующих и реально воздействующих факторов. Ключевым направлением нашего исследования, методологической основой, становится идея B.C. Мухиной о том, что развитие и бытие личности определяют реальности существования человека: предметный мир, образно-знаковые системы, социально-нормативное пространство, природный мир, реальность внутреннего пространства личности. Мы рассматриваем этническое самосознание в контексте значений и смыслов, аутентичных культурным реальностям, проявляющимся в конкретный исторический момент.

Наше исследование этнического самосознания личности построено в русле концепции B.C. Мухиной. Мы понимаем самосознание личности как «универсальную, исторически сложившуюся и социально обусловленную психологически значимую структуру, присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев, которые составляют содержание ключевых переживаний личности и выступают внутренними факторами рефлексии ее отношения к самой себе и окружающему миру»3. Этническое самосознание личности выступает как устойчивое единство феноменологических ценностей этноса, выстраивающих и наполняющих звенья самосознания: ] - имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса; телесные, физические и поведенческие особенности; 2 - притязания на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации; 3 - половая идентификация, соответствующая традиционным этническим ожиданиям; 4 -психологическое время (прошлое, настоящее, будущее); 5 - социальное пространство личности: обязанности и права.

Мы исходим из положения В.С.Мухиной о том, что уникальное

Т.З.-М., 1955. -С.37.

2Рубинштейн C.J1. Человек и мир. - М., 1997.

3 Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). 2-е гад. -М., 2010. -С. 257.

наполнение структурных звеньев самосознания, отражающее специфику конкретной социокультурной общности, обеспечивается единым механизмом развития личности - идентификацией и обособлением. Этническое самосознание личности мы рассматриваем как потенциал идентифицирующих и отчуждающих чувств, знаний и действий, способствующих бытию в пространстве реалий культуры.

В то же время, мы принимаем позицию B.C. Мухиной относительно того, что в соответствии со своей социально-психологической феноменологией человек существует в двух присущих ему ипостасях: как социальная единица и как уникальная личность. Этническое самосознание личности обусловлено контекстом общественного опыта и ее самосознанием.

Цель исследования: определить специфику этнического самосознания современных бурят России.

Объект исследования - этническое самосознание личности.

Предмет исследования - содержательные характеристики менталитета и условия развития особенностей этнического самосознания представителей старшего (от 40 до 80 лет) и младшего (от 18 до 30 лет) поколений современных бурят на территории России.

Гипотезы исследования. Основанием для построения гипотез послужили: анализ этнологических, антропологических, психологических, политологических, исторических и литературных источников (фольклор, мифы, легенды, предания, сказки, песни); проживание диссертанта в регионе и осуществление им включенного наблюдения в соответствии с задачами исследования; анализ результатов опросов, бесед, анкетирования и др. В результате анализа всего комплекса проведенных работ были сформулированы следующие гипотезы:

I. Этническое самосознание личности детерминировано условиями сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями культуры.

II. Особенностью этнического самосознания личности являются множественные и многоуровневые идентификации.

III. Ценностно-ориентированные множественные идентификации взаимодействуют друг с другом по типу кругов JI. Эйлера, по модели конъюнкции.

IV. Специфика этнического самосознания личности бурят находит отражение в наполнении структурных звеньев самосознания.

V. При депривации звеньев структуры самосознания происходит выраженная фрустрация. При этом фрустрации подвержены все звенья самосознания.

Задачи исследования:

• проанализировать отечественные и зарубежные исследования по проблеме этнического самосознания;

• определить специфику этнического самосознания бурят через контекст исторически обобщенного опыта освоения человеком реалий предметного,

образно-знакового, природного, социально-нормативного миров;

• исследовать специфику развития и функционирования этнического самосознания бурят;

• выявить содержательные характеристики этнического самосознания бурят;

• изучить особенности аккультурации бурят.

Методы исследования. Целям и задачам нашего исследования отвечает следующий комплекс методов:

1. включенное наблюдение;

2. беседа-интервью;

3. глубинный рефлексивный тест-самоотчет «Кто Я?» (B.C. Мухина);

4. метод научной фотографии (B.C. Мухина);

5. этнопсихологический опросник (B.C. Мухина);

6. проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина);

7. экспресс-диагностика межэтнической аккультурации Дж. Берри (в модификации B.C. Мухиной).

Достоверность результатов исследования и обоснованность выводов

обеспечены исходными теоретико-методологическими позициями; многоас-пектностью теоретического анализа данных, включающего их систематизацию, историко-культурный, этнопсихологический и собственно психологический анализ; применением современных средств, организации и проведения научных исследований; корректным использованием аппарата математико-статисти-ческой обработки эмпирических данных; сопоставлением полученных данных с результатами исследований других авторов; непротиворечивостью промежуточных и основных результатов и выводов; длительностью исследования. Повышению надежности результатов также способствовали значительный объем, представительность и разнородность выборки, разнообразие взаимодополняющих методов, адекватных цели, предмету, задачам и логике исследования.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось с 1995 по 2010 годы. Проведены научные экспедиции в: 1 - районы республики Бурятия с 1995 по2010 гг; 2 - села Забайкальского края и Иркутской области в мае-июне 2005г., июле 201 Ог; 3 - Эвенкийский хошун Автономного района Внутренняя Монголия Китайской Народной Республики (села Баруун сомон, Зуун сомон), г. Нантун, г. Хайлар, г. Хух-Хото в июне 2006г. и июне 2007; 4 - сомоны (селения) Дорнод и Хэнтий аймаков Монголии в июле 2008г. На территории России использованы включенное наблюдение; беседа-интервью; глубинный рефлексивный тест-самоотчет «Кто Я?» (B.C. Мухина); метод научной фотографии (B.C. Мухина); этнопсихологический опросник (B.C. Мухина); проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина); экспресс-диагностика межэтнической аккультурации Дж. Берри (в модификации B.C. Мухиной). Общая выборка составила 760 человек. На территории Монголии и Китая проведены включенное наблюдение, беседа-интервью, метод научной

фотографии.

Научная новизна и теоретическое значение исследования:

• Научная новизна исследования состоит в выявлении множественности и многоуровневое™ этнического самосознания личности. Этническое самосознание личности связано со всеми проявлениями бытия, что проявляется через множественные идентичности (от архаичных до современных), которые можно отразить по типу наложения кругов Л. Эйлера (по модели конъюнкции). Выявлены разные ценностно-ориентированные идентификации: от этнической (родоплеменной, российской бурятской, межгосударственной, всебурятской), от общероссийской до общепланетарной.

• Мношуровневость этнического самосознания личности раскрыта через модальности во взаимодействии с бытием: «внутри» сообщества -аффицированности, (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира); «за пределами» сообщества - активности, деятельности, как экзистенциальная задача, решаемая личностью (как способности воздействовать на внешний мир).

• В исследовании показано, что исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особый стиль развитию этнического самосознания бурят. Раскрыты значимые, реально действующие факторы развития этнического самосознания бурят.

• Особенностью этнического самосознания бурят является латентная ин-траэтническая (внутриэтническая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями традиционной культуры. Описано Содержание интраэтнической напряженности личности в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

• Выявлены тенденции наполнения структурных звеньев этнического самосознания типические для культур, соединяющих в себе родовые традиции и современный тип развития ментальное™.

• Выделено сущностное, определяющее значение исконных религий (анимизм, шаманизм, буддизм) для формирования ментального самосознания бурят.

• Обосновано принципиальное преимущество методологии исследования, разработанной в научной школе В. С. Мухиной, для разработки проблемы этнического самосознания личности.

Проведенный теоретический анализ идей, сопряженных с целями нашей диссертации, а также тщательно проанализированные результаты анализа нашего эмпирического исследовательского материала, позволили сформулировать положения, выносимые на защиту.

Основные положения, выносимые на защиту:

I. Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность: сохранение родоплеменных ориентаций и выраженной родо-центрической идентификации.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию

доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

II. У бурят проявляются тенденции наполнения структурных звеньев самосознания, типические для культур, соединяющих в себе родовые традиции и современный тип развития ментальности,.

III. Особенность этнического самосознания современных бурят России -множественность их идентификаций. Эти идентификации' обладают пятью сущностными особенностями, связанными с: 1 - с родом и племенем; 2-е бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3-е Россией как с большой Родиной; 4 -с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5-е мировым сообществом. Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции - кругов JI. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

IV. Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Смешение религиозных практик (анимизм, шаманизм, буддизм), наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования.

V. Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация. В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка, традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев) в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций -«бурятскость».

VI Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

VII. Латентная внутриэтническая напряженность - идентификационное состояние личности, возникающее в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Латентная внутриэтническая напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

VIII. При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания «имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство» происходит выраженная фрустрация: у юношей

фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в игнорировании.

IX. Особенностью этнического самосознания современных бурят России является противоречивость аккультурационных стратегий - при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы - россияне» доминирует сепаративная стратегия.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в прогнозировании межэтнических взаимодействий, которые во многом определяются спецификой этнического самосознания. Практическое значение работы заключается в возможности использовать ее результаты для решения реальных этнических проблем и выявления противоречий в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений, социализации в поликультурном обществе, в поддержании стратегий толерантности.

Материалы исследования могут быть использованы при чтении теоретических курсов и практических занятий по этнопсихологии и психологии личности, для подготовки отдельных спецкурсов.

Апробация работы и внедрение научных результатов. Основные положения, выдвигаемые в исследовании, и его результаты апробированы в следующих формах:

1. В выступлениях на заседаниях объединения молодых ученых и аспирантов кафедры психологии развития МПГУ; на кафедре психологии и в лаборатории кросскультурной антропологии Центра стратегических востоковедных исследований Бурятского государственного университета.

2. В участии в международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях. Основные положения и результаты диссертации представлены на международных конференциях (Улан-Удэ, 19932010; Москва, 2008, 2009, 2010; Хух-Хот (КНР), 2007; Чойбалсан (Монголия), 2008; Элиста, 2007; Тирасполь, 2010; Благовещенск, 2009, 2010; Чита, 2003; Иркутск, 2005, 2009, 2010; Кызыл, 2010); всероссийских конференциях (Улан-Удэ, 2005; Ростов-на-Дону, 2007; Махачкала, 2008).

3. В содержании спецкурсов «Феноменология этнического самосознания личности», «Этнопсихология», «Антропология бурят», читаемых в национально-гуманитарном институте, на социально-психологическом факультете Бурятского государственного университета.

4. В публикациях по теме исследования.

Работы, выполненные автором по данной теме, поддержаны грантами РГНФ «Формирование этнического самосознания как фактор психологической поддержки подростков в условиях изменяющейся России» (2001-2002); «Буряты в новом тысячелетии: социально-экологический аспект» (2006-2007); «Родопле-менная ментальность: нарративы идентичностей» (2010-2011). Исследования по данной теме также поддержаны грантами Бурятского государственного университета.

Структура и объем работы. Композиционное построение диссертации соответствует логике проведенного исследования, структура которого определялась в соответствии с целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух частей, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Содержание диссертационного исследования излагается в двух частях: 1 -теоретическая; 2 - эмпирическая.

В теоретической части исследования осуществляется анализ этнического самосознания личности как предмета научного исследования.

Истоки знаний о душе народа находят в работах античных философов и историков - Геродота, Гиппократа, Тацита и др. Свой вклад в развитие проблемы этнического самосознания внесли англичане Ч. Дарвин и Д. Юм, немецкие мыслители И. Кант и Г.Ф.Г. Гегель. Мыслители описывали «народную душу», искали критерии ее объяснения.

Проблема этнического самосознания в философии и психологии традиционно рассматривается под влиянием «духа времени», социальных и политических факторов.

В зарубежной науке проблема изучения этнопсихологии имеет свои предтечи. Истоки понимания этнического самосознания заложены В. Вундтом, который писал: «Психология народов, со своей стороны, является частью общей психологии, и результаты ее часто приводят к ценным выводам и в индивидуальной психологии, так как язык, мифы и обычаи, эти продукты духа народов, в то время дают материал для заключений также и о душевной жизни индивидуумов»'. В. Вундт подчеркивал значимость языка, мифов и обычаев для самосознания народов.

Природа этнического самосознания была предметом изучения многих исследователей. Прежде всего, надо указать на имена таких ученых как Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс, С. Московичи и др.

Специального внимания требует идея Э. Дюркгейма о влиянии коллективных представлений на формирование поведения индивидов, посредством принудительного воздействия. Автор писал: «причем в большинстве случаев, принуждение исходит не извне, а изнутри индивида». Особое место занимают анимистические представления. Об анимистических представлениях, о духе вещи, о том, что вещь сама обладает душой, тонко писал М. Мосс.

Идеи Э. Дюркгейма были развиты Л. Леви-Брюлем, который использовал одно из его базовых понятий «коллективные представления». Л. Леви-Брюль писал: «Представления, называемые коллективными, ... могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них, сообразно обстоятельствам, чувства

1 Вундт В.Психология народов. - М.; СПб., 2002. - С. 33.

11

уважения, страха, поклонения и т.д. в отношении своих объектов, они не зависят в своем бытии от отдельной личности»'. Законы коллективных представлений, представленные Л. Леви-Брюлем, сохраняют свою актуальность для всякого традиционного общества.

К.Леви-Строс в свою очередь подчеркивал важность принципа категоризации на Мы и Они с помощью бинарных оппозиций для восприятия и понимания окружающего мира.

Открытие сферы бессознательного, латентных сфер сознания человека способствовало формированию новых идей в исследовании этнического самосознания. Так, по мнению К. Юнга, основанием идентичности становится отличие себя от других и наполнение идентичности коллективным, начиная от культурных констант и заканчивая архетипическими глубинами бессознательного. Согласно К. Юнгу, идентичность - это движение смысла, который личность присваивает, объединяя бессознательное и сознательное содержание под контролем сознания. Такая цельность, по К. Юнгу, есть результат борьбы и сотрудничества содержаний.

Далее рассматривается позиция Э. Эриксона. В своих работах Э. Эриксон выдвигал положения, определявшие изучение человеческого «Я». Согласно автору, основным условием развития «сильного эго» выступает постоянное стремление человека к собственной идентичности и к ее сохранению на протяжении всей жизни. Э. Эриксон выделил понятие «психосоциальная идентичность» как продукт взаимодействия между обществом и личностью. Он ввел понятие «кризис личностной идентичности» и подчеркивал неразрывную связь с «кризисами общественного развития». Э. Эриксон указал на значение исторических условий, в которых формируется личность. Он основывался на результатах наблюдений за людьми, принадлежащими к различным культурам и настаивал на том, что развитие самосознания неизбежно связано с меняющимися особенностями социальных предписаний и системой ценностей. Он подошел к пониманию необходимости учитывать этнические ориентации личности.

Наиболее эксплицитно идея этнического самосознания выражена в русле социологического направления психологии (Ч.Х. Кули, М. Розенберг, Р. Берне, М. Кун, Д.Г. Мид). Здесь сформировалось понимание самосознания как совокупности установок, направленных на себя. Ч. Кули выдвинул теорию зеркального «Я», утверждая, что на представление индивида о себе существенное влияние оказывает то, как его видят другие. Д.Г. Мид обозначил процесс развития самосознания через феномен «самость». Сущность и структуру явления самости Д.Г. Мид обозначил понятиями «Я» и «меня».

В сфере психологического знания особое внимание уделяется соединенности природного и социального начал. Согласно М. Хайдегтеру, сущность человека - его «присутствия» в мире. Самосознание человека присутствует в мире равным образом на уровне биологического и социального. Кроме того, сама суть самосознания индивида требует от исследователя

1 Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М., 1999. - С. 9.

12

обратиться к феноменологическому анализу, состоящему в том, что субъективная способность осознавать действительность играет роль основного фактора, обусловливающего развитие самосознания. Утверждается, что объективная действительность есть реальность, сознательно воспринимаемая интерпретируемая человеком в данный момент времени. Этот тезис является краеугольным камнем феноменологического подхода.

Рожденная в 50-е гг. прошлого века «центрированная на человеке» теория К. Роджерса беспрецедентна в представлении феноменологии самосознания. Согласно К. Роджерсу, поведение человека можно понимать только в терминах его субъективного восприятия и познания действительности. Концепция роста и развития, сконцентрированная на процессе реализации внутренних возможностей и личностного потенциала человека, отражает оптимистичный взгляд К. Роджерса на человечество. Дальнейшее развитие эта идея получила в работах А. Маслоу.

Источником человеческого поведения А. Маслоу считал непрерывное стремление к самоактуализации, самовыражению. Особого внимания требует позиция А. Маслоу относительно трансценденции культуры. А. Маслоу описал сопротивление самоактуализирующейся личности поглощению культурой. Принятая установка по отношению к своей культуре и ее частям характеризует тенденции развития самосознания отдельной личности. А. Маслоу подчеркивал, что «гражданин мира» «обладает чувством принадлежности, над которым можно надстраивать более высокие уровни потребностей и метапотребностей. Быть в полной мере представителем человеческого рода не означает отречения от более низких уровней; это означает скорее их включение в иерархическую интеграцию...»1. Сущностное неотречение от более первичных уровней - предмет нашего исследования.

Э. Фромм, в свою очередь, отмечал: «Необходимость вновь и вновь разрешать противоречия своего существования, находить все бачее высокие формы единства с природой, своими собратьями и самим собой - вот источник всех душевных сил, движущих человекам, источник всех его страстей, аффектов и стремлению?".

В современной зарубежной психологии широко представлены исследования, раскрывающие отдельные аспекты формирования этнического самосознания: приверженность культуре высокостатусного большинства и развитие диффузии идентичности (П. Вайнрайх, Р.Л. Мэлхи и др.); связь реализованной этнической идентичности с позитивными межгрупповыми аттитюдами и личностной зрелостью (Дж. Финни); влияние языковой компетенции на выбор стратегии аккультурации (С. Квернмо и др.); влияние семьи на этническое самосознание подростка (А. Умана-Тейлор и др.); связь между этническими чувствами и карьерными ориентациями (Р.Д. Даффи); глубинный внутриличностный уровень идентификации на основе этнических чувств (Г.У. Мехмуд) и т.д.

Как показал анализ идей относительно проблем этнической иденти-

'МаслоуА. Новые рубежи человеческой природы. - М., 1999.-С.260. 'Фромм Э. Здоровое общество. Догмат о Христе. - М., 2005. - С.33.

13

фикации, предметом исследований зарубежной кросскультурной психологии стали отдельные аспекты этнического самосознания в разных культурных и этнокультурных группах; взаимосвязь между этническим самосознанием и психологическими, социокультурными, экологическими, биологическими переменными. Нельзя не согласиться с тем, что «кризис кросскультурной психологии, вызванный методологической неопределенностью»1, отражается экстенсивным характером исследований этнического самосознания, активным изучением индигенных идентичностей (африканской, индийской, азиатской). Нерешенными для науки остаются такие вопросы как методологические принципы изучения проблемы, спецификация феномена этнического самосознания и др. Существующие методологические концепции все еще являются предметом дискуссий. В XX в. в культурно-ориентированных дискурсах оспариваются концепции понимания этничности: примордиализм (П. Ван ден Берге, Э. Смит), конструктивизм (Ф. Барт, Э. Геллнер, Б. Адерсон, Э. Хобсбаум) и инструментальный подход (Дж. Херовиц).

В основе проблемы этнического самосознания лежит идея народной целостности и единства, консолидации, сущностное видение которых, однако, в разные исторические периоды претерпевало значительные концептуальные трансформации. Академическая наука находится в состоянии поиска мотивов, целей, семантики этнического самосознания - теоретических версий и концептуальных парадигм, пытаясь дистанцироваться от мифологизированных или идеологизированных представлений прежних эпох.

В отечественной науке проблема изучения этнопсихологии закладывалась B.C. Соловьевым, Н.О. Лосским, Г.Г. Шпетом,Н.А. Бердяевым, Д.И. Овсянико-Куликовским, Н.Я. Данилевским, П.А. Сорокиным, П.Н. Милюковым, К.Н. Леонтьевым, Н.Ф. Федотовым, П.М. Хомяковым и другими выдающимися учеными, заинтересованными в понимании сущностного развития самосознания в рамках этнической принадлежности. Мыслители XIX в. описывали «народную душу», искали критерии ее объяснения.

В рамках зарождающейся этнопсихологии Г.Г. Шпет подчеркивал, что психологично не столько культурно-историческое содержание народной жизни, сколько отношение к продуктам культуры, к смыслу культурных явлений. Поэтому согласно Г.Г. Шпету, для выявления особенностей этнического самосознания должны изучать не язык, мифы, нравы, религию, науку, а отношение к ним, так как «нигде так ярко не сказывается психология народа, как в его отношениях к им же «созданным» духовным ценностям»1. Г.Г. Шпет подчеркивал, что продукты культуры вызывают у ее носителей коллективные типические переживания. Эта мысль Г.Г. Шпета имеет для нашего исследования принципиальное значение.

Важное значение для исследователей этнического самосознания имеют

1 БерриДж. В., Пуртинга A.B. и др. Кросскультурная психология. Исследование и применение / Пер. с англ. -Харьков, 2007.

1 Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. - СПб.,1996. - С. 111.

исследования истории поведения, которые проводились Л.С. Выготским и А.Р. Лурией. Исследователи анализировали поведение и магическое мышление примитивного человека. Авторы показали, что «в магии проявляется не только тенденция к власти над природой, но в такой, же мере и тенденция к господству над собой <...>. Поэтому в ней в нерасчлененном виде заключена и будущая техника, направленная на овладение природой, и культурная техника, направленная на овладение собственным поведением человека»2. Авторы убедительно показали как человечество в своей истории училось максимальному умению использовать свои природные данные и вырабатывало все новые и новые, внешние и внутренние, простые и сложные по структуре приемы, переводящие натуральный процесс в опосредованный, искусственный, культурный. Идеи Л.С. Выготского и А.Р. Лурии имеют принципиальное значение для понимания истории культурного развития человечества, и, в частности, для понимания исторического процесса и особенностей сегодняшнего состояния того или иного этноса.

В рамках культурно-исторической психологии А.Р. Лурией было проведено исследование в Узбекистане в 1931 - 1932 г.г. Позднее он писал о роли культурных факторов в развитии самосознании: «Речь идет о гораздо более фундаментальных сдвигах - о формировании новых психологических систем, способных отражать не только внешнюю действительность, но и мир социальных отношений и в конечном счете свой собственный внутренний мир, сформированный в отношении к другим людям. И это формирование нового внутреннего мира можно считать одним из фундаментальных достижений»3. А.Р. Лурия делал акцент на том, что язык ответственен за формирование устойчивой конкретной картины мира и далее он писал о том, что «решающее значение приобретает стоящая за словом система логических кодов, сформированная в процессе общественной жизни»4. Надо указать на значимость понятия «коды»; что касается определения «логические» очевидно логика ходов определялась в историческом опыте того или иного этноса.

Принципиальное значение для исследования этнического самосознания имеет анализ механизма идентификации, данный Б.Ф. Поршневым.

Анализ работ, посвященных генезису этнического самосознания, демонстрирует важность соответствия конструируемой внутренней идентичности и социокультурной среды, в которой воспитываются индивиды, ее нормам и ценностям. Отметим подвижность возрастных границ развития этнического самосознания в зависимости от специфики влияния среды на данный процесс и содержательности историко-культурных особенностей самого общества: полиэтнической или моноэтнической среды; национально-смешанной или моноэтнической семьи; социальной дистанции между культурами и др. Следовательно, при исследовании этнического самосознания изучать нужно ту социально-культурную реальность, которая окру-

2 Выготский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения. - М.; Л., 1930. - С. 120.

3 Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. Экспериментально-психологическое исследование. - М., 1974.-С. 162.

4Лурия А.Р. Психология как историческая наука. (К вопросу об исторической природе психических процессов) // История и психология. - М., 1971. - С. 45.

жает личность и которая, по словам JI.C. Выготского, раскрывается как «мир объективного общественного сознания, мир общественной идеологии».

Становление этнического самосознания связано с фактом взаимодействия с «другими», формированием рефлексии, внутреннего диалога с самим собой.

При исследовании этнического самосознания нужно стремиться к тому, чтобы психологически объяснять законы, объективно проступающие в языке, мифах и обычаях. Психологу необходимо отвечать на вопросы об особенностях этнического самосознания. Эта проблема обсуждается в этнопсихологии с начала XX века по сей день. Обращение психологов, исследующих этническую ментальность, к различным этнографическим и фольклорным материалам позволяет подойти к изучению особенностей человеческой психики не абстрактно, исследуя некоего внеисторического субъекта, а в контексте определенного своеобразного строя культуры этноса.

Анализ исследований этнического самосознания в онтогенезе позволил заключить, что современная ситуация «ценностно-нормативной неопределенности» (B.C. Собкин)', характеризующаяся изменением системы ценностей, социальных ориентиров «трансформирует процесс конструирования образа социального мира», задает новые характерные особенности протекания этнического самосознания. В частности, подростки «склонны достаточно остро переживать «национальный вопрос», что зачастую приводит к защитным реакциям, кажущемуся «отсутствию мнения» по «национальному вопросу»2. Подростковый возраст с его сензитивностью к социальным изменениям становится ключевым моментом формирования этнической идентичности как ядра этнического самосознания. Подтверждение тому многочисленные исследования этнического самосознания подростков и юношества. В исследованиях последнего десятилетия по студенческой молодежи уточнены сущностные характеристики этнического самосознания, указывается необходимость принятия профилактических мер во избежание абсолютизации «Мы» и «Они».

Следующий шаг в концептуализации этнического самосознания связан с раскрытием содержания этого понятия и, соответственно, особую актуальность приобретает изучение структуры этнического самосознания, его составных элементов.

В моделях, предложенных разными исследователями, используются разные понятия для обозначения составных частей этнического самосознания. Общепризнанными являются два основных компонента — когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом на основе этнодифференцирующих признаков), и аффективный (оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость этого членства). Некоторые авторы выделяют и поведенческий (регуля-

' Собкин B.C. Старшеклассник в мире политики. - M., 1997. - С. 23.

Собкин B.C.. Рабинович В.А. Идентичность и политическое самоопределение подростка: национальный и религиозный аспекты. // Социокультурные трансформации подростковой субкультуры: Труды по социологии Образования. Т. XI. Вып.ХХ. / Иод ред.В.С.Собкина. - М., 2006. - С. 44.

тивный) компонент, понимая его как реальный механизм не только осознания, но и проявления себя членом определенной группы, построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях.

Как показал анализ, предметом специальных исследований становятся составляющие компонентов этнического самосознания: этнические установочные образования (авто-, гетеростереотипы, предубеждения, этноцентризм, этнонациональные установки), этнические чувства, символы и ценностные ориентации и др. Существует множество подходов к структуре этнического самосознания, использование всевозможных терминов для обозначения его составных частей.

В контексте актуальных проблем этнического самосознания исследователи рассматривают явление этнокультурной маргинальное™ (А.Б. Мулдашева, Н.М. Лебедева, Т.А. Акопян, Е.П. Крупник, П.В. Румянцева, С. Мутерперель); вопросы взаимосвязи этнического самосознания с уровнем развития толерантности (Д.В.Ефимова, В.Ю. Хотинец, А.А.Выскочил, Ю.А. Гаюрова, С.В.Рыжова и др.). Пунктом согласия большинства исследователей является подчеркивание важности принципа биполярности, в соответствии с которым протекает идентификация/обособление. В соответствии с данным механизмом происходит категоризация этнических общностей, но возможна и абсолютизация «Мы» и «Они», что выдвигает проблему коррекции этнического самосознания.

В этом контексте особый интерес представляет концепция этнофункционального психического дизонтогенеза A.B. Сухарева: социокультурные элементы внутренней и внешней среды человека обладают этнической функцией — интегрирующей или дифференцирующей его с тем или иным этносом или этнической системой. Этнофункциональные рассогласования в идентификации могут являться фактором риска возникновения дезадаптированности личности

Серьезное внимание в литературе уделяется проблеме эмоциональной напряженности, связанной с гиперидентификациями этнического самосознания. Идея активизации эмоций этнической личности нашла отражение в представлениях о защитных механизмах (Г.У. Солдатова, Т. Л. Крюкова, Г.С. Корытова); об агрессивности и депрессивных состояниях (И.С. Дьячкова, Ю.М. Пчельников, А.И. Лазебник, В.А. Лобова); о девиантном и адддиктивном поведении (В.В. Гриценко, В.В. Еременко); о переживаниях и особенностях саморегуляции психических состояний, связанных с этничностью (Н.Г. Ларионова, Е.А. Копылкова).

Далее, в диссертации дан подробный анализ условий и факторов развития этнического самосознания личности. Обзор литературы показывает, что возможно выделение следующих факторов, влияющих на формирование этнического самосознания: макроуровня (общество), мезоуровня (субкультура, семья), микроуровня (личность). К факторам социального

' Сухарев A.B. Кросскультурные психологические исследования и анализ психологической адаптации человека в условиях кризиса современной культуры. - М., 2005.

17

контекста, влияющим на формирование этнического самосознания, относятся особенности политической ситуации, особенности этноконтактной среды (ее моно-, полиэтничность), статусные отношения между этническими группами (позиция меньшинства и большинства) (A.M. Грачева, Т.Г. Стефаненко, Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко Т.А. Талалуева, Р.Н. Игнатьев, А.Л. Зверев, И.Ю. Милославская, и др.). Феномен этнического самосознания детерминирован реальными межгрупповыми отношениями и шире -социальным контекстом. Задача этнопсихологов - изучение отражения реальных межэтнических отношений в сознании людей, анализ содержания и механизмов межгруппового восприятия. Как показывает анализ литературы, этническое самосознание выступает не только как фактор развития личности, но и как условие формирования оптимальной толерантности в структуре мировоззренческих позиций личности. На формирование особенностей этнического самосознания влияют многие факторы: социально-экономические условия жизни, политика, религия; межэтнические отношения; сохраняющиеся мифы и предания.

Развитие этнического самосознания сопряжено с возникновением аффилиативной потребности, с расширением социального пространства взаимодействия и, как следствие, освоением новых социальных ролей, что осуществляется посредством двух взаимосвязанных механизмов: идентификации, обеспечивающей социализацию личности, и обособления, способствующего ее индивидуализации (B.C. Мухина, Д.И. Фельдштейн и др.). Именно через идентификацию со «своими» и обособление от «других» личность осознает собственную позицию в социуме.

В свете решения проблемы механизмов формирования самосознания идентификации-обособления нами уделено принципиальное внимание к концепции B.C. Мухиной. Особенности наполнения структурных звеньев этнического самосознания, отражающие специфику конкретной социокультурной общности, обеспечиваются единым механизмом развития личности: идентификацией-обособлением. «История этнического самосознания - история поляризации бинарной системы "мы"-"они" через механизмы идентификации и обособления»'.

Осмысление проблемы становления этнического самосознания личности, трансцендирующей собственную культуру, представляет для нас один из ориентиров решения проблемы в рамках нашего исследования. Для нашей работы важна идея, высказанная В.К. Шабельниковым о том, что в условиях напряженного духовного поля эпохи - эпохи разрушения родовых структур и интериоризации механизмов деятельности в пространство индивидуальной души - возрастает конфликт души, способствующий формообразованию личности. Интериоризация конфликта выступает условием самостоятельности субъекта, «человек приобретает психические возможности быть субъектом-

' Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). 2-е изд. - М., 2010. - С.583.

организатором жизни»1.

Вопрос об аффицированности сознания (способности подвергаться воздействию со стороны общества) представителей традиционного общества является одним из актуальных вопросов этнического самосознания личности.

Философы находят свой ответ на данный вопрос. В рамках синергетического подхода в неклассической парадигме этнического самосознания нациосфера рассматривается как сложная, самоорганизующаяся система, где характерна проблема соотношения традиций и инноваций в «теле» национального самосознания, национальной идентичности. В нациогенезе роль аттрактора выполняет функция индивидуализации, название нации. Далее, утверждается, что личность традиционного общества может быть другой, современной, воспринять новые смысловые коды бытия человечества, быть подлинно свободной и ответственной перед своим этносом и перед всем человечеством, находящимся в особой бифуркационной зоне. Новизна парадигмы заключается в том, что национальное самосознание - это область «вненаходимости» по отношению ко всем наличным «национальным самосознаниям», в том числе, к собственному, «родному» национальному самосознанию.

Отдельный интерес представляют взгляды М. Мамардашвили о том, что развитие национального самосознания - «право на шаг, трансцендирующий окружающую родную, свою собственную культуру и среду» как «первый метафизический акт»2.

В то же время, исходя из особенностей самосознания бурят, В.А. Балханов выразил мнение о том, что новая парадигма национального самосознания - это освобождение от безотчетных символических зависимостей, предрасположений и предрассудков «врожденного» национального самосознания, из «почвенной культуры»3. Осмысление проблемы становления этнического самосознания, трансцендирующей собственную культуру, представляет для нас один из ориентиров решения проблемы в рамках нашего исследования.

Для нашего исследования принципиально понимание феномена самосознания личности сформулированное B.C. Мухиной. Путем анализа этнографических источников, путем экспериментальных исследований и наблюдений B.C. Мухина выявила и описала наличие пяти звеньев структуры самосознания личности, которые у каждого этноса имеют свое содержательное наполнение (B.C. Мухина, 1985; 1999; 2007). Для нашего исследования значимо понимание феномена самосознания личности через его наполнение этнически окрашенным содержанием в системе ценностных ориентаций, выстраивающих все звенья самосознания: 1 - имя собственное, входящее в именник, типичное для каждого отдельного этноса (этническая ономастика); телесные, физические и поведенческие особенности (этнический конституциональный тип,

1 Шабеяытков В.К. Психология души. - М., 2003. - С.150.

2 Мамардашвили М. Другое нсбо//Как я понимаю философию. - М., 1972. - С.336.

3 Балханов В.А. Роль интеллигенции в утверждении национального самосознания в эпоху глобализации /Интеллигенция и проблемы национальных отношений: мат-лы VII межд. науч. конф. (Байкальская встреча) (1618 сентября 2008г.): в 2т./Отв.ред. И.И.Осинский. - М.; Улан-Удэ, 2008. - Т.2. - СЛ61.

традиционные мимика, позы и жесты); 2 - особенности содержания притязаний на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации на традиционные ожидания; 3 - особенности половой идентификации, типичные в своих нюансах для каждого конкретного этноса; 4 - особенности психологического прошлого, настоящего и будущего в самосознании представителей этноса; 5 - особенности понимания обязанностей и прав, которыми обладает человек в системе государства и этнических традиций. Основой формирования этнического самосознания выступают этнические традиции - исторически сложившиеся образы мыслей, чувств и действий, которые присваиваются личностью в процессе социализации. Открытие и описание структуры самосознания В.С.Мухиной, безусловно, представляет инновационный подход, который продвигает исследование проблемы личности, этнического самосознания личности к новому более глубокому видению.

Ключевым направлением для нашего исследования является также идея B.C. Мухиной о том, что развитие и бытие личности определяют реальности существования человека: предметный мир, мир образно-знаковых систем, мир социально-нормативного пространства, природный мир, а так же реальность внутреннего пространства личности. Существующие в пространстве бытийности человека реалии являются для него как бы априорно данными; они - истоки, вскармливающие его личность как представителя своего рода, своего этноса. Каждый этнос имеет свои особенные природно, исторически и духовно создаваемые реалии, которые существуют как во внешне представленном материально и материально-духовном, так и в образно-знаковом воплощении.

Как показал анализ исследований этнического самосознания в зарубежной и отечественной психологии, феноменология этнического самосознания включает процесс осмысления развивающейся личностью своей этнической принадлежности, актуализацию «Мы» и «Они» и самоопределение в сфере межэтнического общения, что и сегодня, остается одной из острых проблем современности. Важным направлением является выявление условий развития этнического самосознания (предметного мира, образно-знаковых систем, социально-нормативного пространства, природного мира) и тех ценностных ориентации, формируемых внутри этноса, которые определяют позицию самого конкретного человека.

Анализ идей зарубежных и отечественных специалистов, занимающихся проблемой этнического самосознания, и результаты включенного наблюдения дали основание для построения гипотез исследования.

В эмпирической части исследования представлены результаты изучения особенностей этнического самосознания бурят.

Методология исследования этнического самосознания, разработанная в научной школе B.C. Мухиной «Феноменология развития и бытия личности», основана на системном подходе как ключевой процедуре, реализуемой исследователем в процессе познания мира, личности и общества. Системный

подход создает особую сферу, обогащающую эмпирический материал исследования.

Исходя из своей концепции развития и бытия личности, B.C. Мухина считает, во-первых, правомерным раскрывать условия развития и бытия личности на пересечении описанных ею пяти реальностей. Ключевым подходом к использованию совокупности методов является ее идея о том, что «развитие и бытие личности определяют реальности существования человека: 1 - предметный мир; 2 - природный мир; 3 - мир социально-нормативного пространства; 4 - мир образно-знаковых систем; 5 - реальность внутреннего пространства личности». Используемые нами методы опираются на сущностные идеи концепции личности во всех реальностях социальных сфер.

B.C. Мухина считает, во-вторых, что системный подход к исследованию этнического самосознания личности предполагает изучение этнического самосознания через структурные звенья, - в частности, через анализ особенностей содержательного наполнения каждого из звеньев в зависимости от ментальных особенностей этноса (B.C. Мухина, 1985; 1998; 2007).

Методология и теоретические постулаты, касающиеся этнического самосознания, разработанные B.C. Мухиной, подтверждаются не только ее собственными исследованиями многочисленных этносов мира, но и исследованиями, проводимыми под ее руководством учениками в России и за рубежом. Во всех исследованиях исходной основой является идея о закономерностях развития и бытия личности и обоснованный комплекс методов исследования. Руководимые B.C. Мухиной эмпирические исследования проводились следующими ее учениками: [ Америка: О.Э. Мендес (Колумбия, 1985), Бурке Бельтран Мария Тереза (Куба, 1980). Африка: А.И. Усман (Чад, 1987), М. Огнин (Бенин, 1995), Д.Н. Шино (Намибия, 2006). Азия -У. Лувсандандар (Монголия, 1978), С. Дасгупта (Индия, 1988), Ле Куанг Шон (Вьетнам, 1998), Ц. Лю (Китай, 2006), Е.В. Афонасенко (китайцы, 2004), O.K. Калиниченко (корейцы, 2004). Страны СНГ: С.Б. Данилюк (Молдова, 1993), Т.А. Талалуева (Казахстан, 1997), С.А. Хазей (Беларусь, 1998), М.А. Варданян (Армения, 2004). Россия - A.M. Кушнир (саамы, 1987), Л.И. Алексеева (Саха, 1994), Е.П. Тимофеева (Саха, 2000), И.П. Хабаров (Саха, 2003), А.А. Иванова (казаки, 1995; этносы Северо-Западного региона Кавказа, 2001), Ж.В.Топоркова (Татарстан, 1997), К.А.Тимошенко (алеуты о. Командоры, 1997), З.М. Гаджимурадова (Дагестан, 1997), З.И. Айгумова (Дагестан, 1997), С.М. Павлов (ханты, ненцы, 2001), Т.Ц. Дугарова (Бурятия, 2000), А.Б. Эльдиев (Ингушетия, 2010)].

Работая в рамках традиций научной школы B.C. Мухиной, автор опирается на принципиальные идеи, задающие новые векторы в постижении личностного в человеке. Сущность подхода состоит в требовании обоснованной системности в сборе эмпирического материала.

Целям и задачам диссертационного исследования отвечает системный комплекс методов: 1 - включенное наблюдение; 2 — интервью; 3 - глубинный

рефлексивный тест-самоотчет «Кто Я?» (B.C. Мухина); 4 - метод научной фотографии (B.C. Мухина); 5 - этнопсихологический опросник (B.C. Мухина); 6 - проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина); 7 - экспресс-диагностика межэтнической аккультурации Дж. Берри (в модификации B.C. Мухиной).

В диссертации описан метод включенного наблюдения, который выступает целостной исследовательской стратегией нашего исследования. Данный метод является для нас наиболее сензитивным к особенностям этнического самосознания бурят, так как исследователь сам принадлежит к этому этносу. Включенное наблюдение один из основных методов этнопсихологии: мы использовали другие методы, его дополняющие (метод научной фотографии, беседы-интервью), что позволило расширить содержательную интерпретацию результатов, полученных более формализованными методами. В диссертации метод включенного наблюдения по сути своей был направлен на выявление условий развития этнического самосознания бурят, этнических особенностей самопрезентации личности, особенностей взаимоотношений внутри этноса и в условиях межэтнического взаимодействия.

Результаты изучения условий развития этнического самосознания бурят отражены в исторической ретроспективе и на современном этапе развития. В диссертации утверждается: исторически обусловленные и явленные человеку в качестве условий его развития реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира заданы в качестве формата, выстраивающего логику анализа условий развития этнического самосознания личности.

Реальность предметного мира - это особая форма существования человеческой сущности, особые условия движения человека к себе как личности. Реальность предметного мира рассматривается как значимый, объективно существующий и реально воздействующий фактор развития этнического самосознания личности. В диссертации исследованы мифологические истоки предметного мира бурят (морфология жилища, костюмный комплекс, отношение к тотемам, фетишам) то есть то, что собственно и относится к «исконному» в материальной и духовной жизни общества. Как показало включенное наблюдение, сегодня традиционность отношения к дому, символическая значимость национальной одежды, украшений достаточно высока в мире значений и смыслов современного бурята. Актуальна идентификация с тотемом - первопредком, что помогает чувствовать свою сопричастность к роду, племени, наделяет духовной силой. Тотемизм глубинно связан с фетишизмом. Вначале фетишами становились природные предметы, которым приписывались сверхъестественные значения. Сакрализация предметов через традиционные обряды придавала им те свойства, которые оберегали человека или группу и задавали им определенное место среди других — так через вещь издревле происходило социальное регулирование отношений между людьми.

Как показывает материал включенного наблюдения, многие предметы

традиционной культуры заключают в себе специфически выраженное мифологическое содержание и являются вещественным воплощением мотивов, образов, представлений мифологического плана. Эти глубинные, чаще всего скрытые связи важны для понимания функции вещей, их социальной роли, «способа их воздействия на социальные чувства»'. Метод теоретической реконструкции условий развития этнического самосознания позволяет реконструировать утраченные значения и смыслы, соединить миф и вещь, восстановить нарушенное культурное единство. Важной для понимания реальности предметного мира является идея Ю.М. Лотман, о том, что в принципе любая вещь обладает целым набором функций, среди которых есть практическая и символическая, то есть всякая модель культуры содержит в себе разделение изделий на «мир фактов» и «мир знаков». При вхождении в семиотическую систему (ритуал, этикет и др.) они осознаются знаками, при выпадении из системы выступают в качестве вещей. В зависимости от того, какие свойства актуализируются («вещность» или «знаковость») они приобретают тот или иной семиотический статус, способствуют развитию «семиотического самосознания»2, то есть осознанию себя в культурно-семиотическом отношении.

Реальность предметного мира тогда поддается рефлексии, когда мы осознаем, что она «... представляет собой некое сбалансированное единство, где каждый обряд, идея, образ, предмет ... следует рассматривать не по отдельности, а в тесной взаимосвязи с прочими элементами, важными или на первый взгляд неважными, главными или второстепенными, из которой она состоит...»3. С точки зрения традиционного мировоззрения, растворенного в современном мышлении, вещь не опосредует отношения между людьми, определяет их: вещь — не отражение мира человека, а сам этот мир. Выражение окружающего мира через символизм предмета всегда было присуще философской мысли. Следует сослаться на И. Канта, который через понятия «вещь в себе» и «вещь для нас» определял объективную действительность и ее отражение в нашем сознании4, и на М. Фуко, у которого отражение окружающего мира через символизм предмета передают «вещь» и «слово»5. Как видим, и традиционное знание на подсознательном уровне, и традиционное знание в рефлексивной форме, и философская мысль склонны наделять вещь глубинным смыслом, передавая через символику слова и самого предмета основополагающие категории самосознания человека в контексте его ментальной принадлежности.

Реальность предметного мира как творение человечества — это особенная форма существования человеческой сущности, особые условия движения

' Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений. // Мосс М. Общества. Обмен. Личность: труды по социальной антропологии. - M., 1996. -С. 71.

2Лотман Ю.М. Культура и взрыв//Семиосфера. -СПб., 2001.-С. 127.

3 Жуковская HJ1. Категории и символика традиционной культуры монголов-М.,1988. - С. 171.

4 Кант И. Критика чистого разума.-СПб., 2008.-С. 189-201.

5 Фуко М. Археология знания. - СПб., 2004. - С. 108 -112.

человека к себе как личности. Предметная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и современным миром интеграции культур. Как показал метод включенного наблюдения, предметная реальность воссоздается, с одной стороны, в соответствии с традициями и является условием, влияющим на развитие этнического самосознания нового поколения бурят, с другой стороны, предметная реальность находится под влиянием интеграции иных культур. Так, в современной культуре бурят можно наблюдать спонтанное смешение традиционного и нового предметного мира.

Реальность образно-знаковых систем, сложившихся в истории человечества, имеет фундаментальное значение для развития этнического самосознания личности. Культура содержит в себе образно-знаковые системы, которые предшествуют отдельному человеку, и навязывают себя ему как объективная реальность, выступающая условием человеческого бытия. Реальность образно-знаковых систем имеет фундаментальное значение развития личности: определенные образы и знаки, присвоенные конкретным человеком, через их уникальную трансформацию во внутреннем психологическом поле становятся, по мнению B.C. Мухиной, тем реальным основанием сигнификативной функции сознания, с помощью которой выстраивается эмоционально-волевая сфера человека, его ценностные ориентации и способность к творческим достижениям.

Присутствие знаков-символов в бурятской культуре бесчисленно: они создают реалии знакового пространства, в котором живет человек, определяют специфику психического развития и определяют психологию его поведения в современном ему обществе. В диссертации рассмотрены реалии образно-знаковых систем бурят: тотемические мифы, заговоры и заклинания, благо-пожелания, проклятия, пословицы и поговорки, жесты, круговой танец ехор, ключевые концепты этноса, этнокультурные архетипы (гостеприимство, семиотика молчания и др.), что выступают значимым условием развития самосознания личности, определяют формат взаимодействия внутри традиционного общества.

Полевое включенное наблюдение и научная фотография показывают, что у бурят есть особое отношение к слову, представление слова как сакрального объекта или даже субъекта. И в настоящее время у бурят считается, что слово может быть более действенным, чем само действие. Подобное представление о слове лежит в основе таких принципов социального поведения, как «экономия слов» в повседневной жизни и стремление не называть вещи их истинными именами. Включенное наблюдение убеждает: невербальное общение у бурят посредством телодвижений осталось по архетипической сути архаическим. В контексте знаковости общения обратили внимание на характерную коммуникативную особенность бурят — сдержанность, значение молчания в акте общения. Как показывает включенное наблюдение, в целом у бурят невербальное поведение сохраняет способность нести высокозначимую информацию, расставлять

определенные акценты на передаваемую информацию, выявлять или скрывать эмоциональное состояние говорящего.

Рассмотренные диссертантом реалии образно-знаковых систем бурят выступают значимым условием развития самосознания личности (B.C. Мухина)1, определяют формат взаимодействия внутри традиционного общества, создавая так называемую «смысловую напряженность» (Ю.М. Лот-ман)2 в условиях сопряжения между «миром родовых традиций» и «миром интеграции» культур.

Как показало включенное наблюдение, образно-знаковая реальность и сегодня в полной мере отражает этническое самосознание бурят (в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур). Образно-знаковая реальность, с одной стороны, воспроизводится и развивается в соответствии с исторически сложившимися образными и знаковыми сущностными единицами этнического идеополя общественного сознания, с другой стороны, образно-знаковая реальность зависит от влияния интеграции культур доминирующего этноса и интеграции мировой культуры. Сегодня мы можем наблюдать модификацию идентификаций образно-знаковых реалий из-за спонтанного взаимодействия образно-знаковых систем существующих в родовой, общероссийской и мировой культуре.

Реальность природного мира - это особенная форма существования человеческой сущности. Характерной особенностью отношения к природе, принятым в бурятском обществе является отношение к природе как к субъекту: у бурят, как и в других древних сообществах, вся природа «озарена чувствами, разумом». Фундаментальные стихии мироздания: воздух, вода, земля и огонь — входят в мифологическое и современное самосознание бурят, когда человек воспринимает себя в живой природе в «причинно-следственных взаимодействиях»3. Аналоги темы находим у Д.Д. Фрэзера4. Эта же логика наглядно реализуется в мифах. У бурят на протяжении веков понятие «земля» - архетип Великой Матери приобретало разнообразное число значений и смыслов. В менталитете бурят по-прежнему сохраняется культ природы. В силу сохраняющейся естественно-природной среды обитания этноса соответственно сохраняется и своеобразие представлений о внешней, по отношению к человеку, реальности - о физическом мире природы. Культ природы распространяется на все способы существования человека. Природа, ее «стихии» - горы, реки, деревья, камни, растительность, животные оказываются объектами религиозного культа и рационального экологического отношения. В диссертации описаны анимистические представления бурят: обо - алтарь хозяина места, духа, владеющего данной местностью; тайлаган - обряд жертвоприношения, ежегодная традиция поклонения местным духам как защитникам и покровителям; возрождение культа Баян-Хангай - хозяина тайги

1 Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные

аспекты) -М„ 2010. -С. 102- 143. ~ Лотмап Ю.М. Культура и взрыв//Семиосфера. - СПб., 2001. - С. 36.

3 Леви-Врюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М., 1999.

4 Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследования магии и религии. - М., 2006. - С. 678.

25

и др. Также в диссертации раскрыты домининантные символы этноса, сопряженные с природой - образы гор, леса, долин, рек в восприятии бурят. В мифологическом сознании скотоводов-кочевников весь животный мир «озарен чувствами, разумом»: диссертант подчеркивает живучесть зооморфных образов природы и духов природы в самосознании этноса.

Природная реальность является исходным условием, определяющим развитие самосознания личности бурята в контексте заданного геоисторического этнического пространства и сложившегося отношения к конкретному ландшафту, его потенциальным возможностям сохранения и воспроизведения жизни бытовых традиций и нравственного отношения к самой природе и действующего человека. Однако новое время меняет идентификационное отношение бурят к природе: в связи с процессами нарастающей урбанизации у городских жителей можно наблюдать выраженное отчуждение от природы. Сегодня необходимы специальные общественные усилия для удержания идентификационной позиции бурят в отношении к природной реальности.

Реальность социально-нормативного пространства бурят исторически была обусловлена многовековым воздействием шаманизма, буддизма - особой формой существования человеческой сущности, особых условий движения человека к себе как несущему нравственные ценности.

Предметом обсуждения диссертанта стали такие реалии социально-нормативного пространства бурят, как система обязанностей и прав, нормы общения, идентификационные практики анимизма, шаманизма и буддизма. Реконструкция социально-нормативного пространства бурят проводилась на основе анализа героического эпоса «Гэсэр», который рассматривался как институт самоидентичности народа и лйчности, как источник ценностных ориентации этноса. Традиционный институт «Eho затиал» - феномен неписаных законов, система этнокультурных архетипов - особое условие формирования этнического самосознания личности, которое задает потенциал личности, развивающей свое индивидуально неповторимое внутреннее пространство. Представления о сакральном и обыденном являются неотъемлемыми реалиями социально-нормативного пространства, регулирующими жизнедеятельность личности в условиях традиционного общества. Сложившиеся представления весьма устойчивы, они придают известную стабильность обществу.

Реальность социально-нормативного пространства - особое условие развития этнического самосознания. Социально-нормативная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Социально-нормативная реальность осуществляется как через установленные традиционные нормативы общения (этнокультурные архетипы, представления о сакральном и обыденном, система традиционных прав и обязанностей), так и под влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры.

Как показал материал включенного наблюдения, бесед, научной фотографии, исконные реальности природного и предметного мира, образно-

знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особый стиль развитию этнического самосознания бурят.

Таким образом, методы включенного наблюдения, научной фотографии и этнопсихологический опросник дали нам возможность получить богатый эмпирический материал, который позволил выйти на методологический и теоретический уровень обобщения и уточнения идей, которые были сформулированы в условиях школы B.C. Мухиной.

Далее в работе было дано описание методов беседы-интервью и глубинного рефлексивного теста-самоотчета «Кто я?» и отражены результаты эмпирического изучения особенностей этнического самосознания бурят на основе

Глубинный рефлексивный тест-самоотчет «Кто я?», разработанный B.C. Мухиной, представляет собой уникальный метод проникновения в сущностные характеристики самосознания личности, побуждения человека к углубленному самоанализу через предложение ответить на вопрос «Кто я?»'. Рефлексивный тест-самоотчет направлен на раскрытие переживаний и смыслов, связанных с самосознанием личности. B.C. Мухина отмечает: «рефлексивные самоотчеты представляют личностные ориентации каждого отдельного человека. Эти самоотчеты обладают как ментальной типологией, так и стремлением выразить свою уникальность»2, ефлексивный тест-самоотчет дает возможность собрать материал, который позволяет сделать качественные описания. Метод фокусирован на описании значений и смыслов, значимых для человека как личности.

Результаты бесед-интервью, глубинного рефлексивного теста-самоотчета «Кто я?» (N = 760) указывают на разительный разброс представлений человека о себе в мире, о сущностных своих качествах как личности, на множественность идентификаций бурят. Особенностью самосознания современных бурят являются идентификации с множественными ценностями (от архаичных до современных), которые можно отразить по типу наложения кругов J1. Эйлера (по модели конъюнкции). Выявлены разные ценностно-ориентированные идентификации: от этнической (родоплеменной, российской бурятской, межгосударственной всебурятской), от общероссийской до общепланетарной.

В диссертации был использован метод научной фотографии для наглядного познания феноменологии человека, описаны принципиальные подходы B.C. Мухиной к методу сбора материала посредством научной фотографии3; представлены фотографии полевых материалов, дающих представление об условиях развития этнического самосознания бурят.

Научная фотография как «продукт культуры» представляет собой в диссертационном исследовании отражение реалий как условий развития этнического самосознания личности, соответственно зафиксированы:! -

' Мухина B.C. Отчужденные: Абсолют отчуждения. - М., 2009. - С. 464.

Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). 2-е изд. - М„ 2010. - С.961 - 962. J Мухина B.C., Дударова Т.Ц. Метод научной фотографии в психологии личности и этнологии //Развитие личности. - 2010. - №1.

особенности традиционного ландшафта, растительного и животного мира, в том числе специально - тотемных животных и растений как культурных знаков традиционных истоков условий жизни и деятельности бурят; 2 -особенности традиционного предметного мира, в том числе жилища (юрты), домашней утвари, орудий труда, одежды; 3 - особенностей образно-знаковой системы традиционной культуры; традиционных отношений между членами рода в зависимости от пола и возраста и др.

В диссертации представлен анализ результатов исследования условий и особенностей содержательного наполнения звеньев структуры этнического самосознания на основе использования этнопсихологического опросника.

Выборочная совокупность испытуемых составила 760 человек. Из них количество городских жителей составило 200 человек, сельских - 560 (по данным переписи 2002 года пропорции городского и сельского населения составляли 1:4). Количество респондентов, проживающих в сельских районах Республики Бурятии (далее РБ), составило 360 человек, в Забайкалье отвечало на опросник 100 человек, в Иркутской области -100 человек.

Результаты исследования позволили высказать следующие положения.

Имя. Содержательный анализ результатов исследования показал, что в бурятском именнике сохранен первичный антропонимический фонд -исконные имена, которые основаны на культурных и религиозных традициях этноса (следует специально отметить, что именник бурят несет в себе близость со всеми реалиями, описанными в концепции B.C. Мухиной); сохранено языческое отношение к имени (перемена имени в случае неудач; передача имен по наследству; имена-обереги; имена-ограничители), при этом наблюдается выраженная идентификация носителя конкретного имени с именем собственным и именами родовых предков.

Особенностью этнического самосознания бурят являются нарративы, свидетельствующие об идентификации на основе родословной. Приведем пример: «Принадлежу бурятскому роду Сэгэн. Фамилия Ноготхоевых произошла от имени прапрапрадедушки Ноготхо. До него родословную можно представить так: Амханай, Холэ, Бамханай, Бидэ, Номго. У Номго родилось два сына. Ноготхо жил в Узуре. Там наше родовое место. Ноготхо был крепким хозяином, занимался охотой, рыболовством, нерповкой, держал много домашнего скота. У Ноготхо был сын Батхан. Он был хорошим плотником. Старые люди говорят, что именно он с помощью топора построил сэргэ на горе Иренхы. У Батхана было пять дочерей и два сына. Занимались они тем же, чем и их предки. Одним из них был мой прадедушка Варнашка. Он обладал практическим умом, был приветливым, разговорчивым человеком. У него был один сын, мой дедушка Сынгэ» (Из рефлексивного самоотчета E.H., 20 лет, с. Хужир).

В современных условиях имя продолжает выполнять важную функцию - выступает как символ преемственной связи поколений, генеалогии рода в целом. До сих пор традиционно считается достойным помнить имена

Традиционно у бурят родовому месту придается сакральное значение.

28

минимум семи поколений, что содействует родовой консолидации и глубинным родоплеменным связям. Буряты всегда считали, что: «Лучше кости будут сломаны, чем лишиться доброго имени».

Вместе с тем сегодня в бурятском именнике появились имена, связанные с веяниями интеграционных процессов. Идентификация с именником происходит через взаимодействие традиционных и новых идентификаций с именем собственным. В именнике современных бурят-шаманистов заметен процесс замены первичного антропонимического фонда православными именами. Идентификация с традиционным и привнесенным именником имеет специфические характеристики: и взрослые, и молодежь тяготеют к традиционным именам, но одновременно заинтересованно относятся к привнесенным именам различного происхождения. Следует указать на несомненный факт - по сей день особое значение для бурят имеют два имени: Будда и Чингисхан. Оба эти имени являются знаковыми сущностными ориентирами этноса.

Притязание на признание. Современные буряты реализуют потребность в признании в диапазоне разнообразных видов деятельности: традиционных (скотоводство, охота, ремесленничество) и новых (предпринимательство, бизнес, политика и др.). Специфика притязаний на признание бурят выражается через соблюдение социально-нормативного поведения. Современные буряты при этом притязают на личную самоценность, которая утверждается личными достижениями; на глубинную соединенность с родом, с семьей; выражено ценностное отношение к возрасту (к старшим), к традиционным гендерным ролям, к карьере, к социальному статусу, к благосостоянию, к религии, к стилю межличностных отношений и присваиваются новые притязания в одежде, вкусах, ценности в межличностных отношениях. Сохраняются прежние и появляются новые профессиональные притязания на признание.

Социально-нормативное пространство. Внутриэтническая идентификация предполагает знание и соблюдение традиционных форм культуры общения, что способствует целостной устойчивой модели поведения человека в конкретной среде, так и через и новые идентификации со всеми нормативными сущностями, сформировавшимися в истории этноса. Речь идет о концепто-сфере бурятского этноса - ключевых значениях и смыслах, связанных с идентификацией с природным и предметным миром, с образно-знаковыми и социально-нормативными реалиями (устойчивые архетипы, представления о сакральном и обыденном, система традиционных прав и обязанностей, сформулированные через: «Е1го заншал» - систему знаков, выражающих сложившиеся, специфические нравственные принципы взаимодействия, деятельности). У молодого поколения наблюдается умножение идентификаций от пространства традиционных и новых отношений и ожиданий до формирования личного автономного социально-нормативного пространства -внутренней позиции самого человека по отношению к истории социально-нормативных ожиданий этноса. Необходимость соблюдения «закона предков» отражена в пословице: турэлоо апдаЬан хунииеукан дээрэ туймэр

эдихэ» (Кто покинул свой род, того огонь найдет даже в море).

Психологическое время. Спецификой временной рефлексии бурят является многоплановость психологического времени: традиционные представления о времени, связанные с архаической картиной мира; акцентирование роли исторического времени в рамках времени жизни индивида; ориентация на круговое циклическое время, отражающее циклы времен года, а также циклы рождения, жизни и ухода умерших в небо - затем возвращения к живущим членам рода через очередного новорожденного. Сеть родословных отражает феномен представлений человека во времени: когда появляется прошлое -уръд «прежде, раньше» и будущее «впереди», человек особенным образом относится к самому себе. В то же время современные образованные буряты воспринимают ценности психологического времени, включающего в себя не только события и переживания личной жизни, не только историю бурят в целом, но также историю человеческого рода в целом.

Психологический анализ пословиц и поговорок позволяет выделить ценностные отношения к индивидуальному времени жизни. В настоящем остается актуальным положение: каждый ребенок должен с детства знать свое племя и происхождение до седьмого колена. Вспомним, что М. Элиаде писал: «... знать миф о происхождении недостаточно, его надо воспроизводить, демонстрировать его, показывать»1. Способность к соотношению себя настоящего с собой в прошлом и будущем позволяет индивиду ощущать себя продолжателем рода, связующей нитью поколений, воспитывает чувство ответственности, ибо никому не хочется оставить о себе у потомков негативную память. Таким образом, психологическое время личности у бурят заложено в традиционную преемственность отношений поколений и контролируется этими отношениями.

У современных бурят сосуществуют в самосознании бытовавшие в их истории временные отсчеты, которые сегодня психологически слиты в целостную систему психологического времени.

Реально все исторически сложившиеся идентификации психологического времени личности по-разному представлены в обыденном самосознании бурят разных социальных слоев и разного культурного уровня: эти идентификации относятся к разным культурно-историческим слоям бурятского этноса.

Половая идентификация. У современных бурят традиционно выражена половая дифференциация, определяющая и регулирующая отношения между представителями полов. Сегодня остаются актуальными традиционные представления о роли и месте мужчины и женщины (по сей день сохраняется особое отношение к мужчинам, оно освящено традицией: сын - это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, он -продолжатель рода), появляются новые тенденции половой идентификации и гендерных ролей. Если в традиционных родовых культурах мужчины и женщины находились внутри тендера и в межгендерных отношениях в строго

1Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с франц. 3-е изд. - М., 2005. - С. 23.

30

табуированных ролях и зависимостях, то у современных бурят наблюдается большая вариативность: от идентификаций «традиционного бурятского мужчины», «традиционной бурятской женщины»,обусловленных множеством культурных ожиданий (у бурят, особенно сельской местности, по-прежнему наблюдается традиционное обособление, определяющее и регулирующее отношения между мужчинами и женщинами), до идентификаций с новыми вариантами современных тендерных ролей.

Далее рассмотрены результаты анализа по данным проективного метода депривации структурных звеньев самосознания, предназначенного для изучения форм реагирования на фрустрацию. Общее количество испытуемых составило 200 человек, в которое входили четыре равных групп бурятских юношей и девушек города и сельской местности. Для каждой из выделенных групп рассматривались отдельно ситуации взаимодействия со своим и с другим этносом. При описании соблюдалась единая схема сравнительного анализа: 1 - фрустрирующие ситуации; 2 - звенья структуры самосознания.

Исследование показало, что имеются различия распределения типов реакций в ситуации фрустрации педагогом своего/другого этноса (р<0,01). Буряты проявляют неадекватно-лояльный тип реакции в ситуации фрустрации педагогом своего этноса, где находят отражение усвоенные конвенциональные нормы взаимодействия со старшими. При депривации со стороны педагога «другого» этноса у бурят проявляется агрессивная форма реагирования.

При депривации со стороны родителей у бурятской молодежи обнаруживается высокая степень лояльных типов реакций, что обусловлено особенностями традиционного воспитания через почитание родителей.

При депривации сверстниками доминируют агрессивные реакции, особенно на представителей «другого» этноса (р<0,001). Следует специально указать на выраженную агрессивность городских буряток, что свидетельствует о высокой значимости структурных звеньев самосознания.

Исследование показало, что имеются различия выраженности реакций в зависимости от места проживания (р<0,001). Исследование фрустри-рованности городских юношей и девушек показало, что у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в реакциях агрессии и игнорирования.

Исследование фрустрированности сельских юношей и девушек показало зависимость их социальных реакций от традиционного стиля общения: При депривации родителями и педагогом сельские буряты прежде всего проявляют неадекватно-лояльный и пассивный типы реакции. При этом пассивный тип реакции, свойственный прежде всего сельским буряткам, свидетельствует о традиционных способах поведения молодежи по отношению к старшим.

Выявлена выраженная фрустрация бурятских юношей и девушек при депривации звеньев самосознания: «имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное

пространство». Этническое «Я» бурятских юношей и девушек тесно связано с утверждением своего имени, социальным признанием, знанием и соблюдением традиционных норм культуры общения и поведения.

В качестве дополнительного метода были представлены результаты анализа стратегий аккультурации личности. Исследование выявило, что буряты склонны к выбору стратегии интеграции (79% при N=760) при условии сохранении своей культуры. Старшее поколение бурят более склонны к сепарации (67% при N=380), аргументируя необходимостью сохранения языка и культуры этноса.

В заключении нашего исследования обсуждались особенности этнического самосознания бурят, проживающих на территории Монголии и Китая.

Полевой материал в районах компактного проживания бурят в Монголии и Китае был собран в ходе трех экспедиций в течение 2006-2008гг. Основными исследовательскими методами явились: метод включенного наблюдения, метод беседы, метод научной фотографии.

Научная экспедиция в Монголию была организована в Дорнод и Хэнтий аймаки, посещены пять сомонов (селений) проживания монгольских бурят.

При рассмотрении этнического самосознания бурят Монголии дана историческая справка, которая необходима для понимания особенностей формирования идентичности монгольских бурят. Полевое наблюдение и беседы с носителями бурятского самосознания убеждают, что буряты Монголии знают свою родословную независимо от возраста. Являясь выходцами из Агинской степи Забайкальского края, они позиционируют себя как представителей восьми хоринских родов - галзут, хуасай, хубдут, шарайд, харгана, бодонгут, саган, хальбин. Некоторые монгольские буряты наряду со своими именами указывают название рода, племени.

Как рассказал старейшина села Цагаан Обоо сомон Дорнодского аймака, «знание родословной особенно важно вдали от родины» (Пунцог Бор, 78 лет, представитель рода бодонгут). У дорнодских бурят сильна историческая память, заключенная в родословные письма, в которых представлены генеалогические описания многих и многих поколений - членов рода.

Беседы с монгольскими бурятами убеждают: социальный статус отдельного человека в родовом обществе предопределен статусом предков, отраженным в родословных преданиях. Социальное признание старшего поколения шло также через идентификацию со своей общностью по линии ее характерных признаков. Так, старейшины села рассказали о характерных признаках представителя каждого из восьми родов, отметив, что они указаны на гербах восьми родов. Родоплеменная идентификация является выраженной в среде дорнодских бурят.

Институт почитания старших остается одним из самых сильных. Включенное наблюдение показало, что на общественных торжествах почетное место отводится представителям старшего поколения, мужчинам; никто не садится, пока они не сядут; они начинают беседу; младший по возрасту может говорить только после того, как старший высказался.

Анализ включенного наблюдения позволяет констатировать, что современные монгольские буряты реализуют потребность в признании в диапазоне разнообразных видов деятельности: традиционных (скотоводство, охота, ремесленничество). Прежде всего, монгольские буряты характеризуются сохранением кочевого пастбищного скотоводства. Сохранение культа пяти видов домашних животных «табан хушуун мал» -условие благополучия и значимый критерий самопрезентации его владельцев.

В целом, отметим, что буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка.

Научная экспедиция на территории Китая была организована в места компактного проживания бурят - в Эвенкийский хошун Автономного района Внутренняя Монголия, в селения Шэнэхээн балгаас - Баруун сомон и Зуун сомон. Полевой материал свидетельствует о сохранении значимых и реально воздействующих факторов развития этнического самосознания бурят во всех реальностях социальных сфер. Беседы с китайскими бурятами убеждают, что они представляют собой группу с яркой манифестацией диаспорности, идеей возвращения на родину. Буряты Китая выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев) в ответ на отчуждение с их стороны. «Бурятскость» выступает отличительной особенностью бурят Китая при сохранении и устойчивости традиций в отношении всех рассматриваемых структурных звеньев этнического самосознания.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, содержатся обобщения отдельных теоретических положений. Формулируются основные выводы, которые вытекают из результатов проведенного эмпирического исследования в представленной работе.

ВЫВОДЫ

I. Буряты России являются этносом, говорящим на бурятском и русском языках, сохраняющим исконные родовые ориентации этнических предков: родословные (угай бэгиэг); поклонение родовым землям (тоонто); поклонение родовым предкам (уг гарбал); соблюдение традиционных норм поведения (еИо заншал).

Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность\ сохранение родоплеменных ориентаций и выраженной родоцентрической идентификации. У современных бурят при наличии четырех крупных племен (булагаты, эхириты, хонгодоры, хори) в каждом племени существует множество родов. Все родовые группы носят исторически сложившиеся наименования, которые соединены с тотемными существами, придающими особое содержание традиционному самосознанию представителей родов. У бурят в практике межличностного общения до сих пор присутствуют ориентации на родовые связи [«Ты кто?» (какого рода-племени?),

«Ты откуда?» - вопросы, которые задают при знакомстве]. Понятия «свои/чужие» присутствуют в самосознании современных бурят, что подразумевает идентификацию со своим родом и обособление от другого рода. До сих пор сохраняются: культ родовых территориальных покровителей; родовое предпочтение в браках; сохраняется анимизм и различия в исполнении анимистических обрядов (обряды жертвоприношения, вызывания дождя, поклонения воде, поклонение антропоморфным покровителям родов и др.); сохраняются обряды, связанные с рождением, имянаречением, свадьбами, похоронами, поселением в новую юрту (дом) и др.; сохраняются различия в традиционной одежде, украшениях.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

II. У бурят проявляются уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания:

2.1. Имя. Идентификация с именником происходит через взаимодействие традиционных и новых идентификаций с именем собственным. Идентификация с традиционным и привнесенным именником имеет специфические характеристики: и взрослые, и молодежь тяготеют к традиционным именам, но одновременно заинтересованно относятся к привнесенным именам различного происхождения (можно обнаружить моду на привнесенные имена). Следует указать на несомненный факт - по сей день особое значение для бурят имеют два имени: Будда и Чингисхан. Оба эти имени являются знаковыми сущностными ориентирами этноса.

2.2. Притязания на признание. У бурят осуществляется выраженная идентификация с традиционными и новыми тенденциями в притязаниях на признание: сохраняются прежние и присваиваются новые предпочтения в одежде, вкусах, ценности в межличностных отношениях. Сохраняются прежние и появляются новые профессиональные притязания на признание.

2.3. Половая идентификация. У бурят сохраняются традиционные и появляются новые тенденции половой идентификации и тендерных ролей. Если в традиционных родовых культурах мужчины и женщины находились внутри тендера и в межгендерных отношениях в строго табуированных ролях и зависимостях, то у современных бурят наблюдается большая вариативность: от идентификаций «традиционного бурятского мужчины», «традиционной бурятской женщины», обусловленных множеством культурных ожиданий, контролем до идентификаций современных тендерных ролей.

2.4. Психологическое время личности. Следует отметить многоплановость психологического времени у современных бурят.

Наблюдается усложнение идентификаций психологического времени от традиционных представлений о времени, связанных с архаической картиной мира, трудовыми действиями и сопряжения времени с пространством (это до сих пор отражается в традиционных лексических оборотах, а также в народном календаре: звездном, лунно-звездном и лунно-солнечном календарях и др.), до

современного линейного восприятия времени; от циклического времени, связанного с традиционными видами трудовой деятельности до протяженного времени истории рода: каждый бурятский род изустно помнит свои родословные (жизнь и смерть каждого из предков до семи и более поколений); от индивидуального психологического времени, проживаемого отдельным человеком, до истории всего бурятского этноса в пределах России, Монголии и Китая, а также до истории России и мировой истории.

У современных бурят сосуществуют в самосознании бытовавшие в их истории временные отсчеты, которые сегодня психологически слиты в целостную систему психологического времени.

Реально все исторически сложившиеся идентификации психологического времени личности по-разному представлены в обыденном самосознании бурят разных социальных слоев и разного культурного уровня: эти идентификации относятся к разным культурно-историческим слоям бурятского этноса.

2.5. ColfuanbHo-HopMamueHoe пространство. Это нормативное пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания со стороны их включения в сложившиеся в истории нормативные ожидания, обязанности и права в отношении к каждому члену рода и ко всей совокупности этноса. Социально-нормативное пространство бурят образовано через традиционные и новые идентификации со всеми нормативными сущностями, сформировавшимися в истории этноса. Речь идет о социально-нормативном отношении: к природе (специфика идентификации с этноландшафтом, с геополитической историей «малой родины»); к предметному миру (идентификация с традиционными и новым предметами как условием бытия); к образно-знаковым и социально-нормативным реалиям {от усвоения значений и смыслов прав и обязанностей, сформулированных в истории этноса до усвоения общечеловеческих норм). У молодого поколения наблюдается усложнение идентификаций от пространства традиционных и новых отношений и ожиданий до формирования личного автономного социально-нормативного пространства - внутренней позиции самого человека по отношению к истории социально-нормативных ожиданий этноса.

III. Особенностью этнического самосознания современных бурят России является множественность их идентификаций. Эти идентификации обладают пятью сущностными особенностями: 1 - с родом и племенем; 2-е бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3-е Россией как с большой Родиной; 4 -с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5-е мировым сообществом. Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции - кругов Л. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

Особенность этничности бурят состоит в том, что для них идентификация с народом России и с бурятами сопряженных стран (Монголии и Китая)

одновременно амбивалентна и одновременно однопорядкова. Одна идентификация с российской культурой и с русским языком, другая идентификация с бурятами сопряженных стран, развивающими свою идентичность в своей общей истории.

IV. Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Исконные религии (анимизм, шаманизм и буддизм) равноправно сосуществуют в самосознании обыденного человека. Современный бурят может обратиться и к шаману и к ламе за советом, за решением своих проблем; может приносить жертвы заветному дереву, камню, горе; может обращаться к шаману и принимать участие в шаманских обрядах. В то же время может исповедовать буддизм, присутствовать на хуралах (молебнах). Он одновременно поклоняется горе, почитает шамана и ламу. Смешение религиозных практик, наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования.

Анимизм в самосознании бурят находится в сложном переплетении с тотемизмом, фетишизмом, магией и другими архаичными формами религии. Именно к тотемизму восходят такие образцы бурятского мифологического сознания, как почитание антропоморфных божеств: быка Буха нойон - предка западных бурят; лебедя Хун шубуун - предка восточных бурят. Тотемизм глубинно соединен с фетишизмом. К фетишизму восходят: культ буудалов -камней, стрел и других предметов, считавшихся «спустившимися» с неба; культ сэргэ - коновязь - сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни; культ онгонов - изображений родовых духов, духов предков, многообразных талисманов и амулетов.

Шаманизм - архаичное верование в духов и шаманов, выступающих посредниками между человеком и духами. В большинстве шаманских обрядов есть элементы магии [обряды очищения, исцеления больных, влияния на природные явления (вызывание дождя), прекращения эпидемий, получения удачи на охоте и во время промыслов, обряды вызывания удачи в жизни и т.д.]. По существу шаманизм органично связан с анимизмом.

Анимизм и шаманизм переплетаются в сознании бурят и своеобразно влияют на особенности их отношения к миру: мифологическое сознание присущее анимизму и шаманизму доминирует в коллективных представлениях и во многом влияет на ценностные ориентации в обыденной жизни и в традиционных празднованиях бурят.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность бурят в идентификационные практики анимизма и шаманизма.

Буддизм как мировая религия со сложной философией и нравственными ценностями сегодня, безусловно, влияет на личностные ориентации бурят. Буддизм предлагает идею постоянных перевоплощений от примитивного уровня духовного развития до духовного уровня будды.

Если философия буддизма труднодоступна для мирян, то простые

нравственно-этические ее постулаты усваиваются на уровне обыденного сознания каждого человека. Основные заповеди буддизма: не убивать животных и людей, не лгать, не красть, избегать чувственных наслаждений и не употреблять опьяняющих напитков и др., кроме того буддизм учит оказывать материальную поддержку монашеской общине. Согласно учению буддизма, соблюдая заповеди, мирянин обеспечивает себе хорошую карму.

Мирской человек, исповедующий буддизм, знает о его канонах понаслышке, имея лишь достаточно синкретические представления о ценностях, определяющих карму, о бесконечной череде перевоплощений и о некоторых обрядах.

Особенность сегодняшнего бурятского буддизма - низкая осведомленность большинства верующих в сфере религиозных знаний, догматики, обрядности и традиций. Такая картина особенностей религиозного самосознания просматривается у всех социальных слоев независимо от образования человека.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность мирян в практику традиционных буддийских служб, где они послушно следуют за монахами.

Помимо названных широко бытующих в Бурятии традиционных верований также традиционно практикуется православное верование (в основном у западных бурят). Но православное верование в Бурятии не имеет сущностного, определяющего значения для формирования и поддержания ментального самосознания бурят.

V. Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация. В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка, традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев) в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций -«бурятскость».

Особенностью этнического самосознания современных бурят России является противоречивость аккультурационных стратегий - при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы - россияне» доминирует сепаративная стратегия.

VI. Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят является латентная интраэтническая (внутриэтническая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с

окружающими реалиями традиционной культуры: реалии предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Эти реалии задают логику развития самосознания личности бурят через контекст исторически складывающихся условий.

Предметная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Предметная реальность воссоздается, с одной стороны, в соответствии с традициями и влиянием интеграции иных культур, с другой стороны, она является условием, влияющим на развитие этнического самосознания нового поколения бурят. Так, в современной культуре бурят можно наблюдать спонтанное смешение традиционного и нового предметного мира (в юрте могут сохраняться знаковые пространственные и предметные ориентиры и одновременно она может быть наполнена современной бытовой техникой, эксклюзивной посудой, мебелью современного дизайна и т.д.).

Образно-знаковая реальность по-прежнему отражает этническое самосознание бурят в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Образно-знаковая реальность, с одной стороны, воспроизводится и развивается в соответствии с исторически сложившимися образными и знаковыми сущностными единицами этнического идеополя общественного сознания, с другой стороны, образно-знаковая реальность определяется влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры. Сегодня мы можем наблюдать модификацию идентификаций образно-знаковых реалий из-за спонтанного взаимодействия образно-знаковых систем существующих в родовой, общероссийской и мировой культуре.

: Природная реальность является исходным условием определяющим развитие этнического самосознания личности в контексте заданного геоисторического пространства и сложившегося отношения к конкретному ландшафту, его потенциальным возможностям сохранения и воспроизведения жизни культурных традиций и нравственного отношения к самой природе и действующего человека. Однако новое время меняет идентификационное отношение бурят к природе: в связи с процессами нарастающей урбанизации новое время влияет на возникновение выраженного отчуждения от природы. Сегодня необходимы специальные общественные усилия для удержания идентификационной позиции бурят в отношении к природной реальности.

Социально-нормативная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Социально-нормативная реальность осуществляется как в установленных традиционных нормативах общения и системе прав и обязанностей, так и под влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры.

VII. Латентная внутриэтническая напряженность - идентификационное состояние личности, возникающее в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Латентная внутриэтническая

напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

Латентная внутриэтническая напряженность в когнитивной сфере проявляется через соединение множественных защит - идентификаций: приписывания, самоприписывания.

Латентная внутриэтническая напряженность в эмоциональной сфере проявляется через переживание оценки качеств собственной группы, этнические чувства (гордости, стыда, вины), самоуважение, этнические аттитюды (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям рода, племени), интраэтнические стереотипы.

Латентная внутриэтническая напряженность в регулятивно-поведенческой сфере проявляется на уровне модальности аффицированности, страдательности (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира) во взаимодействии личности с бытием. Структурные звенья самосознания находятся под влиянием внешнего контроля: 1 - имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса (этническая ономастика); телесные, физические и поведенческие особенности (этнический тип, мимика, позы и жесты); 2 - содержание притязаний на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации на традиционные ожидания; 3 - половая идентификация, типичная в своих нюансах для каждого конкретного этноса; 4 - психологическое прошлое, настоящее и будущее каждого конкретного индивида и этноса; 5 - обязанности и права, которыми обладает каждый индивид в системе своего государства, этнических традиций.

VIII. Результатом латентной внутриэтнической напряженности выступает, этническое капсулирование, что проявляется через включение механизмов внутриэтнической идентификации: в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем роде, этносе. Этническое капсулирование сопряжено прежде всего с исторически сложившимся персистентом (гомеостазом).

1Х.При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания («имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство») происходит выраженная фрустрация.

Исследование показало, что имеется выраженная степень различий распределения типов реакций в ситуации фрустрации от места проживания.

Исследование фрустрированности городских юношей и девушек показало, что у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в реакциях агрессии и игнорирования.

Исследование фрустрированности сельских юношей и девушек показало их социальных реакций от традиционного стиля общения: при депривации родителями и педагогом сельские буряты прежде всего проявляют

неадекватно-лояльный и пассивный типы реакции. При этом пассивный тип реакции, свойственный прежде всего сельским буряткам, свидетельствует о традиционных способах поведения молодежи по отношению к старшим.

При депривации сверстниками независимо от места проживания проявляется максимальное количество агрессивных реакций, направленных на сверстников, что говорит о субъективной значимости структурных звеньев самосознания.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях: I.Монографии:

1.Дугарова Т.Ц. Глобальные вызовы: этническое самосознание бурят. - М.: «Прометей» МПГУ, 2010. - 160 с. - 70 п.л.

2. Дугарова Т.Ц., Эрхитуева Л.И. Специфика применения психосемантических методов в этнопсихологии. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2009. -141 с. - 8,25 п.л. (75% авторского текста).

3. Дугарова Т.Ц., Васильева М.С. Буряты в новом столетии: социально-экологический аспект. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2006. - 184 с. -11,43 п.л, (50% авторского текста).

4. Дугарова Т.Ц. Этническое самосознание подростков-бурят в условиях изменяющейся России. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2005. - 180 с. -11 п.л.

Участие в коллективных монографиях:

5. Дугарова Т.Ц. Формирование этнического самосознания студентов как актуальная психолого-педагогическая проблема // Глобализация и этносоциальные проблемы Байкальской Азии. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2009. - С. 166 — 194. — 75 п.л.

6. Дугарова Т.Ц. Опыт кросскультурных исследований: принципы анализа и перспективы // Формирование личности в условиях полиэтнической среды. - Улан-Удэ: Изд.-полиграф, комплекс ВСГАКИ, 2009. - С. 98 - 129. - 2 п.л.

П.Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК

7. Дугарова Т.Ц. Этническое самосознание личности: мифологический дискурс // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. 10: Психология. - Улан-Удэ, 2009. - Выи.5. - С. 45 - 53. - 0,5 п.л.

8. Дугарова Т.Ц. Интраэтническая напряженность как условие поддержания самосознания личности // Наука и школа. - 2009. - №5. -С. 46-48.-0,5пл.

9. Дугарова Т.Ц. Идентификация как механизм развития этнического самосознания II Наука и школа. - 2009. - №3. - С. 59 - 61. - 0,5 п.л.

10.Дугарова Т.Ц. Методы исследования этнического самосознания // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. 10: Психология. - Улан-Удэ, 2008. - С. 60 - 63. - 0,5 п.л.

11 .Дугарова Т.Ц., Санжаева Р.Д., Долбеева Т.Ф. Психосоциальное конструирование этнической идентичности посредством жизненного нар-ратнва: кросскультурный подход // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск. - 2008. - №4. - С. 10 - 15. -0,5 п.л. (75% авторского текста).

12Дугарова Т.Ц. Особенности этнического самосознания подростков бурят // Развитие личности. -1999. - №4. - С.99- ИЗ. - 0,9 п.л.

13 Дугарова Т.Ц. Личностные стратегии преодоления межэтнической напряженности // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. 10: Психология. - Улан-Удэ, 2006. - С. 231 - 236. -0,5 п.л.

14 Дугарова Т.Ц. Рубцова Г.М. Динамика взаимосвязи экстраверсии — интроверсии с вербальным - невербальным интеллектом //Бюллетень Восточно-Сибирского научного центра СО РАМН. -Иркутск. - №2 (66). -2009. - С. 40 - 43. - 0,5 п.л. (75% авторского текста).

\ 5.Дугарова Т.Ц. Особенности этнического самосознания бурят // Развитие личности. - 2010. - №1. - С. 225 - 238. - 0,7 п.л.

16.Мухина B.C., Дугарова Т.Ц. Метод научной фотографии в психологии личности и в этнологии // Развитие личности. - 2010. - №1. - С. 152 -179. - 2 п.л. (25% авторского текста).

III. Статьи в научных журналах, в сборниках научных трудов

П.Дугарова Т.Ц. Теоретические подходы к исследованию этнических копингов // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. 10: Психология. - Улан-Удэ, 2005. - С. 34 - 39. - 0,5 п.л.

18.Дугарова Т.Ц. Этническое капсулирование: феномен исторической памяти // Наука и школа. - 2010. - №3. - С.109 - 113. - 0,5 п.л.

\9.Мухина B.C., Дугарова Т.Ц. Ментальные особенности современных бурят России // Развитие личности. - 2010. - №3. - 1 п.л. 25% авторского текста).

20,Дугарова Т.Ц. Психосемантика этнического самосознания бурят // Преподаватель: XXI век. - 2010. - №1. - С. 160 - 167. - 0,5 п.л.

П.Дугарова Т.Ц. Психосоциальная работа с психическими больными// Вестник Бурятского государственного университета. Сер. 15: Социальная работа. - Улан-Удэ, 2005. - С. 108 - 116. - 0,5 п.л.

22-Дугарова Т.Ц. Этническое самосознание и проблема толерантности личности в современных условиях // Актуальные психолого-педагогические исследования, направленные на развитие инноваций в системе образования: Сб. науч. статей: 4.2./ Под общей редакцией В.А. Сластенина. - М., 2008. - С. 163 - 173 .-0,7 п.л.

23.Dugarova, Т. A comparative analysis of ethnic identity of Buryats in Russia,

Mongolia and China // Alatoo Academic Studies: International Scientific Journal. - Bishkek, 2008. - Vol. 3. - No. 2. - P. 39 - 43. - 0,5 пл.

24.Дугароеа Т.Ц. Некоторые теоретико-практические подходы к формированию этнокультурной компетентности студентов // Модели компетентностного специалиста в системе образования: сб. науч. статей по мат-лам круглого стола 2.02.2010. - Тирасполь, 2010. - С.49 - 55. - 0,4 пл.

25.Дугароеа Т.Ц. Качественные методы исследования этнического самосознания // Актуальные проблемы этнопсихологии в контексте культурно-экономического сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона: сб. науч. статей: I том. - Хабаровск, 2008. - С. 64

- 68. - 0,3 пл.

26.Дугарова Т.Ц. Этнопсихологические особенности реагирования подростков в условиях фрустрации // Деятельность человека в экстремальных условиях: сб. науч. статей. - Улан-Удэ, 2002. - С. 27 - 33. -0,4 пл.

27.Дугарова Т.Ц., Батуееа О.Б. Психосемантический анализ обыденного бурят на основе фразеологизмов: возрастные особенности И Экономическая психология: актуальные исследования и инновационные тенденции: сб. науч. статей / под общ. ред. А.Д. Карнышева. - Иркутск, 2009. - С. 549 - 560. -0,7 пл. (75% авторского текста).

IV. Материалы конференций и тезисы докладов

28 .Дугароеа Т.Ц. Методологические подходы к кросскультурным исследованиям: тенденции и перспективы // Актуальные проблемы этнопсихологии: мат-лы VI межвуз. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. Москва, РУДН, 30 марта 2010 г. - М., 2010. - С. 49 - 55.

- 0,4 п.л.

29.Дугарова Т.Ц. Этническое самосознание личности: реальность образно-знаковых систем // Баяртуевские чтения - 2. Пространство национальной культуры: проблемы сохранения и трансформации: мат-лы междунар. науч. чтений. - Улан-Удэ, 2010. - С. 38 - 47. - 0,5 п.л.

30.Дугарова Т.Ц. Вектор неклассической психологии: феноменологический метод исследования этнического самосознания личности // Этнопсихологические проблемы в современном мире: мат-лы междунар. научно-практ. конф. (Благовещенск, 1 марта 2010 г.) отв. ред. Е.В. Афонасенко. -Благовещенск, 2010. - Вып. IV. - С. 54 - 62. - 0,5 пл.

31 .Дугароеа Т.Ц. Методология исследования этнического самосознания личности // Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: мат-лы II межрегион, конф. с междунар. участием. - Кызыл, 2010. - С. 46 - 47. -0,1 п.л.

32.Дугароеа Т.Ц. Нарративы идентичностей: от «истории личности» к «истории этноса» // Личность в межкультурном пространстве: мат-лы V междунар. конф., посвящ. 50-летию РУДН (18-19 ноября 2010 года, Москва, РУДН). Часть I. - М., 2010. - С.302- 308. - 0,4 пл.

ЪЪ Дугарова Т.Ц. Этническое самосознание и глобализация // Бурятский язык и культура в условиях глобализации: мат-лы междунар. конф. - Улан-Удэ, 2005.-С. 127 -129. -0,2 п.л.

34.Дугарова Т.Ц. Стратегии поведения личности в процессе межэтнической аккультурации // Этнопсихологические проблемы в современном мире: мат-лы междунар. научно-практ. конф. (Благовещенск, 1 марта 2009г.) / отв.ред. Е.В. Афонасенко. - Благовещенск, 2009. - Вып. III. - С. 73 - 82. -0,5 п.л.

35 Дугарова Т.Ц. Картина мира и этническое самосознание // Россия - Азия: мат-лы междунар. конф. / Отв. ред. В.В.Башкеева. - Улан-Удэ, 2002. - С. 81-83 .-0,3 и. л.

36 Дугарова Т.Ц. Имя собственное в структуре этнического самосознания // Имя. Социум. Культура: мат-лы И Байкальской междунар. ономастической конф. (4-6 сентября 2008г.) - Улан-Удэ, 2008. - С. 105 — 108. - 0,3 п.л.

31 .Дугарова Т.Ц. Родоплеменное капсулирование у бурят // Бурятский мир: концепции и стратегии развития языка и культуры: мат-лы междунар. научно-практ. конф. 10-11 мая 2008. г. Чойбалсан (Монголия) - Улан-Удэ, 2008.-С. 129 - 136.- 0,4 п.л.

38.,Дугарова Т.Ц. Язык и этническое самосознание // Мат-лы VII междунар. науч. конф. «Байкальская встреча». - М., Улан-Удэ, 2008. - С.185 - 189. -0,3 п.л.

39Дугарова Т.Ц. Языковая реальность как условие развития этнического самосознания личности // Международный опыт и региональные особенности социальной работы в современном трансформирующемся обществе: мат-лы Байкальской междунар. научно-практ. конф. 26-27 июня 2008г. Ч. II. - Улан-Удэ, 2008. - С. 84 - 86. - 0,2 п.л.

40Дугарова Т.Ц. Языковые образы этнического самосознания // Проблемы межкультурной коммуникации в преподавании иностранных языков: Мат-лы междунар. науч. конф. - Улан-Удэ, 2008. - с. 21- 26. - 0,4 п.л.

41. Дугарова Т.Ц. Имплицитная модель этнического самосознания бурятских студентов //Личность в межкультурном пространстве: мат-лы III междунар. конф., посвящ. 100-летию социальной психологии. 4.1. 20-21 ноября 2008г., Москва, РУДН. - М., 2008. - С.61 - 66. - 0,4 п.л.

42Дугарова Т.Ц. Языковая личность и этническое самосознание // Феномен личности Давида Кугультинова - поэта, философа и гражданина: мат-лы междунар. конф. - Элиста, 2007. - С. 35 - 38. - 0,3 п.л.

43 Дугарова Т.Ц. Исследование морального самосознания личности психосемантическим методом: этнопсихологические и возрастные аспекты // Личность в межкультурном пространстве: мат-лы IV междунар. конф. Часть I. - М., 2009. - С.246 - 252. - 0,4 п.л.

ААДугарова Т.Ц. Глобальные вызовы: проблема аккультурации личности //Образование и глобализация: мат-лы междунар. научно-практ. конф. / Отв. ред. И.А.Маланов. - Улан-Удэ, 2009. - С. 34 - 37. - 0,3 п.л.

45 .Дугарова Т.Д. Кросскультурное исследование: проблемы и перспективы // Поликультурная образовательная среда: этнопсихологические и этноконфессиональные аспекты // мат-лы круглого стола кафедры возрастной и педагогической психологии (Улаи-Удэ, 05 февраля 2009 г.). -Улан-Удэ, 2009. - С. 125 - 128. - 0,3 пл.

46.,Дугарова Т.Ц. Проблемы родоплеменного капсулирования у бурят / Личность в условиях интенсификации интеграционных процессов: теоретические и прикладные проблемы// мат-лы Всерос. научно-практ. конф. - Махачкала, 2008. - С. 481 - 488. - 0,5 п.л.

AI Дугарова Т.Ц., Нгшаева A.C. Этнопсихологические особенности восприятия моральных образов предпринимателя и ремесленника // Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы: мат-лы десятой юбилейной междунар. научно-практ. конф. / под общ. ред. АДКарнышева. - Иркутск, 2009. - С.299 - 307. - 0,5 пл. (75% авторского текста).

48. Дугарова Т.Д., Батуева О.Б. Геополитическая идентичность современных бурятских студентов: психосемантический подход // Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы: мат-лы одиннадцатой междунар. научно-практ. конф. / под общ. ред. А.Д.Карнышева. - Иркутск, 2010. - С.306 - 315. - 0,5 п.л. (75% авторского текста).

А9.Дугарова Т.Ц., Бурмистрова А.Ю. Этнопсихологические особенности влияния личностных свойств на развитие социального интеллекта в подростковом возрасте // Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы: мат-лы десятой юбилейной междунар. научно-практ. конф. / под общ. ред. А.Д.Карнышева. -Иркутск, 2009. - С. 560 - 568. - 0,5 п.л. (75% авторского текста).

50Дугарова Т.Ц., Брянская A.B. Динамика развития интеллектуальных способностей: этнопсихологический аспект // Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы: мат-лы десятой юбилейной междунар. научно-практ. конф. / под общ. ред. А.Д.Карнышева. - Иркутск, 2009. - С.544 -551 .-0,4 п.л. (75% авторского текста).

51. Дугарова Т.Ц., Маркова Л.Ю. Психосемантический анализ художественного восприятия студентов II Международный опыт и региональные особенности социальной работы в современном трансформирующемся обществе: мат-лы Байкальской междунар. научно-практ. конф. 26-27 июня 2008г. Ч. II. - Улан-Удэ, 2008. - С. 18 - 19. - 0,1 п.л. (75% авторского текста).

52Дугарова Т.Ц., Балданова К.А. Эмпирическое исследование стереотипов женского поведения в возрастной группе от 15 до 17 лет // Международный опыт и региональные особенности социальной работы в современном трансформирующемся обществе: мат-лы Байкальской

междунар. научно-практ. конф. 26-27 июня 2008г. Ч. II. - Улан-Удэ, 2008. - С. 10-13.-0,5 п.л. (75% авторского текста). 53 .Дугарова Т.Ц. Копинг - поведение в контексте этнопсихологии// Актуальные проблемы современной психологии: мат-лы круглого стола, посвященного 10-летию Бурятского университета, 5-летию социально-психологического факультета (17 октября 2005г.)/ под ред. Т.Л. Мироновой. - Улан-Удэ, 2005. - С.191 - 194. - 0,4 п.л.

54.Дугарова Т.Ц. Социальные эмоции в условиях депривации // Проблемы личности на рубеже тысячелетия: мат-лы междунар. науч. конф. / Под ред.Т.Л.Мироновой. - Улан-Удэ, 2002. - С. 190 - 196. - 0,4 п.л.

55.Дугарова Т.Ц. Социокультурные аспекты развития языковой личности. Мат-лы IV Всерос. съезда РПО. 18-21 сентября 2007 года: В 3 т. Т.1. -Москва - Ростов-на-Дону, 2007. - С.309. - 0,1 п.л.

Подп. к печ. 02.02.2011 Объем 2,75 п.л. Заказ №18 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Содержание диссертации автор научной статьи: доктора психологических наук, Дугарова, Туяна Цыреновна, 2010 год

ВВЕДЕНИЕ.

ЧАСТЫ.

ГЛАВА I. ЭТНИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ ЛИЧНОСТИ

КАК ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ .17

§1. Проблема этнического самосознания личности в зарубежной психологии.

§2. Проблема этнического самосознания личности в отечественной психологии.

§3. Условия и механизмы развития этнического самосознания личности.

ЧАСТЬ 2.

ГЛАВА II. МЕТОДОЛОГИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ ЭМПИРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ. . . . . 156

§ 1. Методология исследования этнического самосознания в научной школе B.C. Мухиной.

§2. Описание и обоснование методов исследования этнического самосознания бурят.

ГЛАВА III. УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ЭТНИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ БУРЯТ В ИСТОРИЧЕСКОЙ

РЕТРОСПЕКТИВЕ И НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ. .197

§1. Контекст социально-исторических условий развития этнического самосознания бурят.

§2. Реальность предметного мира бурят.

§3. Реальность образно-знаковых систем бурят.

§4 Реальность природного мира бурят.

§5. Реальность социально-нормативного пространства бурят

ГЛАВА IV. РЕЗУЛЬТАТЫ ЭМПИРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

ЭТНИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ БУРЯТ.270

§ 1. Анализ результатов исследования этнического самосознания бурят по данным глубинного рефлексивного теста-самоотчета

Кто Я?».

§2. Анализ результатов исследования этнического самосознания бурят по данным включенного наблюдения, этнопсихологического опросника и интервью.

§3. Результаты исследования бурят проективным методом

Депривации структурных звеньев самосознания.

§4. Результаты исследования выбора стратегии поведения в процессе межэтнической аккультурации.

§5. Анализ результатов исследования методом включенного наблюдения этнического самосознания бурят, проживающих в Монголии и Китае.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации по психологии, на тему "Особенности этнического самосознания современных бурят России"

Актуальность исследования. Буряты — один из этносов; Центральной Азии, сформировавшийся на территории России из различных ро,цов и племен в XVI — XVII вв. Дисперсное, фрагментарное расселение бурятского* этноса сегодня определено ареалом проживания» в трех крупнейших государствах.мира: в России - свыше 445 тыс., в Монголии — свыше 44-тыс., в Китае - около 6 тыс. Такое расселение было возможно в период свободного перехода границы в Монголию и в Китай и связано социально-политическими ситуациями? на рубеже XIX— XX вв., которые состояли: во-первых, в агрессивном- освоении казаками Сибири (захват земель, истребление инородцев), что было толчком первой волны эмиграции, начинала 1833 года; во-вторых, в мобилизации бурят, проживающих на территории? России на тыловые работы: в Первую мировую войну с 1914 по 1917 года, в результате чего возник поток эмиграции в Монголию; в-третьих, в последствиях Октябрьской революции; 1917 года, когда начались повальные поборы бурят со стороны Советской власти; в-четвертых, в репрессиях шаманов, лам и зажиточных скотоводов в 1920-193Orr.; в-пятых, в притеснении национально-освободительного движения «панмонголизма», начиная с 1937 года и в последующее время. Буряты — скотоводы уводили с собой животных и поселялись на5 местах; пригодных к выпасу домашней скотины (кони, коровы, овцы и др.).

В Бурятии - субъекте Российской Федерации — сегодня наблюдается интенсивный рост этнического, религиозного, традиционно-исторического самосознания бурятского этноса.

Современный бурят находится в поиске ориентиров для преодоления; кризиса этничности и для восстановления непосредственных родственных, связей в бурятском обществе. Как и в любом традиционном обществе, воспроизводящем себя и имеющем источником активности прошлое, у бурят сильна историческая память, заключенная в мифы, легенды, предания, так называемые родословные письма, в которых представлены генеалогические описания многих и многих поколений — членов рода. До сих пор традиционно считается достойным помнить минимум семь поколений, что содействует родовой консолидации и глубинным родоплеменным связям (в Бурятии до сего времени* существует- исконная традиция разделять население на кланы, родоплеменные связи: хори, булагаты, эхириты, сартулы, сонголы, хонгодоры и ДР-)

Идеями идентификации российских бурят с бурятами, проживающими в сопряженных государствах (Монголия, Китай), выступают реальные генеалогические связи, мифы о генетическом общем происхождении, о сакральной территории обитания (родовые места, связанные с рождением -тоонто), о традициях и обычаях предков. Неизменная тяга к общеэтнической идентификации, а также обращение бурят к своей родовой сущности особым образом определяет специфику этнического самосознания. Для понимания специфики этнического самосознания российских бурят важно сравнительное изучение этнического самосознания всей численности бурят, проживающих в течение ряда поколений на территориях сопряженных государств.

Изучение специфики самосознания этносов в контексте их идентификации с родственными этносами, проживающими на территориях сопряженных государств, является актуальной политической, научной и практической проблемой. Исторически так сложилось, что в мире существуют этносы, чья территориальная целостность в силу тех или иных причин расчленена политическими, государственными границами. Проблема родственных этносов, проживающих на территориях сопряженных государств прямо затрагивает сферу политики государств и отдельно — проблему этнической идентификации. Территориальное разделение этноса создает особую проблему феномена «Мы-идентичности» в условиях полиэтнической среды. Во-первых, из-за реальных (или иллюзорных) представлений об эмоционально нестабильном положении целостного этноса, во-вторых, из-за нереализованных национально-культурных, экономических, социально-политических амбиций в контексте потребности в признании ценности этноса и уважении.достоинств своего народа, возникают своеобразные идентификации. Своевременность изучения обсуждаемой проблемы возросла благодаря расширению контактов и установлению- прерванных на многие годы родственных связей бурят, проживающих на территориях сопряженных государств. Изучение особенностей этнического самосознания и аккультурации этносов с мировым сообществом и друг с другом в условиях традиционного межэтнического взаимодействия — актуально для психологии как науки.

Общая методологическая основа исследования. Этническое самосознание личности — утвердившаяся во многих отраслях психологии проблема. В своем исследовании мы исходим из идеи о развитии личности путем присвоения материальной и духовной культуры общества. К. Маркс писал: «. люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления»1. Идея развития путем присвоения материальной и духовной культуры общества появилась со времен Платона и Аристотеля, в последующие времена — вплоть до Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса, Ф.Энгельса. Решающее значение для исследования этнического самосознания имеет следующее положение К.Маркса и Ф.Энгельса о значении истории в понимании социальных процессов: каждая ступень истории «. застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия

1 Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч.в 30т. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представи-телей Фейербаха, Б.Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. — Т.З. - М., 1955. - С.25. жизни и придают ему определенное развитие, особый характер»2. Данное положение о заданности и «предписанности» мира материальной и духовной культуры мы принимаем как условие развития самосознания. Вслед за философами и психологами мы рассматриваем этническое самосознание личности как результат исторического процесса.

В качестве методологической основы нашего исследования также выступила философская антропология C.JL Рубинштейна, которая открыла путь понимания этнического самосознания в контексте «множественности отношении человека с бытием, раскрытия их многоуровневости»'. Этническое самосознание личности связано со всеми проявлениями бытия, что проявляется через множественные идентичности. Под многоуровневостью этнического самосознания личности понимаем раскрытие двух модальностей во взаимодействии с бытием: 1.«внутри» сообщества — аффицированности, страдательности (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира); 2.«за пределами» сообщества — активности, деятельности, как экзистенциальная задача, решаемая личностью (как способности воздействовать на внешний мир).

Раскрытие особенностей этнического самосознания требует выявления значимых, объективно существующих и реально воздействующих факторов. Ключевым направлением нашего исследования, методологической основой, становится идея B.C. Мухиной о том, что развитие и бытие личности определяют реальности существования человека: предметный мир, образно-знаковые системы, социально-нормативное пространство, природный мир, реальность внутреннего пространства личности. Мы рассматриваем этническое самосознание в контексте значений и смыслов, аутентичных культурным реальностям, проявляющимся в конкретный исторический момент.

2Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч.в 30т. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б.Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. - Т.З. - М., 1955. — С.37.

2Рубинштейн С.Л. Человек и мир. - М., 1997.

Наше исследование этнического самосознания личности- построено в русле концепции ■ B.C. Мухиной. Мы понимаем самосознание личности? как «универсальную, исторически' сложившуюся и социально; обусловленную психологически значимую структуру, присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев, которые составляют содержание ключевых переживаний] личности и выступают внутренними факторами рефлексии ее отношения; к самой себе и. окружающему миру» 4. Этническое самосознание личности: выступает как устойчивое единство феноменологических, ценностей этноса, выстраивающих и наполняющих звенья самосознания: I - имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса; телесные, физические и поведенческие особенности; 2 — притязания на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации; 3 - половая идентификация, соответствующая- традиционным; этническим ожиданиям; 4 — психологическое время (прошлое, настоящее, будущее); 5 - социальное про-странство личности: обязанности и права.

Мы исходим из положения В.С.Мухиной о том, что уникальное наполнение структурных звеньев самосознания, отражающее специфику конкретной социокультурной; общности, обеспечивается единым механизмом развития личности — идентификацией и обособлением. Этническое самосознание личности мы рассматриваем как потенциал идентифицирующих и отчуждающих чувств, знаний и действий, способствующих бытию в пространстве реалий культуры. „

В то же время, мы принимаем позицию B.C. Мухиной, относительно того, что в соответствии со своей социально-психологической феноменологией человек существует в двух присущих ему ипостасях:- каксоциальная единица и как уникальная личность. Этническое самосознание личности, обусловлено контекстом общественного опыта и ее самосознанием.

4 Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). 2-е изд. — М., 2010. - С. 257.

Цель исследования: определить специфику этнического самосознания современных бурят России.

Объект исследования — этническое самосознание личности.

Предмет исследования — содержательные характеристики менталитета и условия развития особенностей этнического самосознания представителей старшего (от 40 до 80 лет) и младшего (от 18 до 30 лет) поколений современных бурят на территории России.

Гипотезы исследования. Основанием для построения гипотез послужили: анализ этнологических, антропологических, психологических, политоло-гических, исторических и литературных источников (фольклор, мифы, легенды, предания, сказки, песни); проживание диссертанта в регионе и осуществление им включенного наблюдения в соответствии с задачами исследования; анализ результатов опросов, бесед, анкетирования и др. В результате анализа всего комплекса проведенных работ были сформулированы следующие гипотезы:

I. Этническое самосознание личности детерминировано условиями сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями культуры.

II. Особенностью этнического самосознания личности являются множественные и многоуровневые идентификации.

III. Ценностно-ориентированные множественные идентификации взаимодействуют друг с другом по типу кругов Л. Эйлера, по модели конъюнкции.

IV. Специфика этнического самосознания личности бурят находит отражение в наполнении структурных звеньев самосознания.

V. При депривации звеньев структуры самосознания происходит выраженная фрустрация. При этом фрустрации подвержены все звенья самосознания.

Задачи исследования:

• проанализировать отечественные и зарубежные исследования по проблеме этнического самосознания;

• определить специфику этнического самосознания бурят через контекст исторически обобщенного опыта освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного миров;

• исследовать специфику развития и функционирования этнического само-сознания бурят;

• выявить содержательные характеристики этнического самосознания бурят;

• изучить особенности аккультурации бурят.

Методы исследования. Целям и задачам нашего исследования отвечает следующий комплекс методов:

1. включенное наблюдение;

2. беседа-интервью;

3. глубинный рефлексивный тест-самоотчет «Кто Я?» (B.C. Мухина);

4. метод научной фотографии (B.C. Мухина);

5. этнопсихологический опросник (B.C. Мухина);

6. проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина);

7. экспресс-диагностика межэтнической аккультурации Дж. Берри (в моди-фикации B.C. Мухиной).

Достоверность результатов исследования и обоснованность выводов обеспечены исходными теоретико-методологическими позициями; многоас-пектностью теоретического анализа данных, включающего их систематизацию, историко-культурный, этнопсихологический и собственно психологический анализ; применением современных средств, организации и проведения научных исследований; корректным использованием аппарата математико-статисти-ческой обработки эмпирических данных; сопоставлением полученных данных с результатами исследований других авторов; непротиворечивостью промежуточных и основных результатов и выводов; длительностью исследования. Повышению надежности результатов также способствовали значительный объем, представительность и разнородность выборки, разнообразие взаимодополняющих методов, адекватных цели, предмету, задачам и логике исследования.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось с 1995 по 2010 годы. Проведены научные экспедиции в: 1 - районы республики Бурятия с 1995 по2010 гг; 2 - села Забайкальского края и Иркутской области в мае-июне 2005г., июле 20 Юг; 3 - Эвенкийский хошун Автономного района Внутренняя Монголия Китайской Народной Республики (села Баруун сомон, Зуун сомон), г. Нантун; г. Хайлар, г. Хух-Хото в июне 2006г. и июне 2007; 4 — сомоны (селения) Дорнод и Хэнтий аймаков Монголии в июле 2008г. На территории России использованы включенное наблюдение; беседа-интервью; глубинный рефлек-сивный тест-самоотчет «Кто Я?» (B.C. Мухина); метод научной фотографии (B.C. Мухина); этнопсихологический опросник (B.C. Мухина); проективный метод депривации структурных звеньев самосознания (B.C. Мухина); экспресс-диагностика межэтнической аккультурации Дж. Берри (в модификации B.C. Мухиной). Общая выборка составила 760 человек. На территории Монголии и Китая проведены включенное наблюдение, беседа-интервью, метод научной фотографии.

Научная новизна и теоретическое значение исследования:

• Научная новизна исследования состоит в выявлении множественности и многоуровневости этнического самосознания личности. Этническое самосознание личности связано со всеми проявлениями бытия, что проявляется через множественные идентичности (от архаичных до современных), которые можно отразить по типу наложения кругов JI. Эйлера (по модели конъюнкции). Выявлены разные ценностно-ориентированные идентификации: от этнической (родоплеменной, российской бурятской, межгосударственной, всебурятской), от общероссийской до общепланетарной.

• Многоуровневость этнического самосознания личности раскрыта через модальности во взаимодействии с бытием: «внутри» сообщества -аффицированности, (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира); «за пределами» сообщества - активности, деятельности, как экзистенциальная задача, решаемая личностью (как способности воздействовать на внешний мир).

• В исследовании показано, что исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особый стиль развитию этнического самосознания бурят. Раскрыты значимые, реально действующие факторы развития этнического самосознания бурят.

• Особенностью этнического самосознания бурят является латентная интраэтническая (внутриэтническая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими • реалиями традиционной культуры. Описано содержание интраэтнической напряженности личности в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

• Выявлены тенденции наполнения структурных звеньев этнического самосознания типические для культур, соединяющих в себе родовые традиции и современный тип развития ментальности.

• Выделено сущностное, определяющее значение исконных религий (анимизм, шаманизм, буддизм) для формирования ментального самосознания бурят.

• Обосновано принципиальное преимущество методологии исследования, разработанной в научной школе В. С. Мухиной, для разработки проблемы этнического самосознания личности.

Проведенный теоретический анализ идей, сопряженных с целями нашей диссертации, а также тщательно проанализированные результаты анализа нашего эмпирического исследовательского материала, позволили сформулировать положения, выносимые на защиту.

Основные положения, выносимые на защиту:

I. Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность: сохранение родоплеменных ориентаций и выраженной родо-центрической идентификации.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

II. У бурят проявляются тенденции наполнения структурных звеньев самосознания, типические для культур, соединяющих в себе родовые традиции и современный тип развития ментальности,.

III. Особенность этнического самосознания современных бурят России — множественность их идентификаций. Эти идентификации обладают пятью сущностными особенностями, связанными с: 1 - с родом и племенем; 2-е бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3-е Россией как с большой Родиной; 4 -с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5-е мировым сообществом. Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции — кругов J1. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

IV. Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Смешение религиозных практик (анимизм, шаманизм, буддизм), наивное принятие их всех - есть показатель синкретического, самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования.

V. Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация.' В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка, традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев) в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций -«бурятскость».

VI. Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

VII. Латентная внутриэтническая напряженность - идентификационное состояние личности, возникающее в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Латентная внутриэтническая напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

VIII. При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания «имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство» происходит выраженная фрустрация: у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в игнорировании.

IX. Особенностью этнического самосознания современных бурят России является противоречивость аккультурационных стратегий — при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы — россияне» доминирует сепаративная стратегия.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в прогнозировании межэтнических взаимодействий, которые во многом определяются спецификой этнического самосознания. Практическое значение работы заключается в возможности использовать ее результаты для решения реальных этнических проблем и выявления противоречий в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений, социализации в поликультурном обществе, в поддержании стратегий толерантности.

Материалы исследования могут быть использованы при чтении теоретических курсов и практических занятий по этнопсихологии и психологии личности, для подготовки отдельных спецкурсов.

Апробация работы и внедрение научных результатов. Основные положения, выдвигаемые в исследовании, и его результаты апробированы в следующих формах:

1. В выступлениях на заседаниях объединения молодых ученых и аспирантов кафедры психологии развития МПГУ; на кафедре психологии и в лаборатории кросскультурной антропологии Центра стратегических востоковедных исследований Бурятского государственного университета.

2. В участии в международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях. Основные положения и результаты диссертации представлены на международных конференциях (Улан-Удэ, 19932010; Москва, 2008, 2009, 2010; Хух-Хот (КНР), 2007; Чойбалсан (Монголия), 2008; Бишкек (Кыргызстан), 2008, Элиста, 2007; Тирасполь (Молдова), 2010; Благовещенск, 2009, 2010; Чита, 2003; Иркутск, 2005, 2009, 2010; Кызыл, 2010); всероссийских конференциях (Улан-Удэ, 2005; Ростов-на-Дону, 2007; Махачкала, 2008).

3. В содержании спецкурсов «Феноменология этнического самосознания личности», «Этнопсихология», «Антропология бурят», читаемых в национально-гуманитарном институте, на социально-психологическом факультете Бурятского государственного университета. 4. В публикациях по теме исследования.

Работы, выполненные автором по данной теме, поддержаны грантами РГНФ «Формирование этнического самосознания как фактор психологической поддержки подростков в условиях изменяющейся России» (2001-2002); «Буряты в новом тысячелетии: социально-экологический аспект» (2006-2007); «Родоплеменная ментальность: нарративы идентичностей» (2010-2011). Исследования по данной теме также поддержаны грантами Бурятского государственного университета.

Структура и объем работы. Композиционное построение диссертации соответствует логике проведенного исследования, структура которого определялась в соответствии с целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух частей, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

ВЫВОДЫ

I. Буряты России являются этносом, говорящим на бурятском и русском языках, сохраняющим исконные родовые ориентации этнических предков: родословные (угай бэшэг); поклонение родовым землям (тоонто); поклонение родовым предкам (уг гарбал); соблюдение традиционных норм-поведения (еНо заншал).

Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность: сохранение родоплеменных ориентаций и выраженной родоцентрической идентификации. У современных бурят при наличии четырех крупных племен (булагаты, эхириты, хонгодоры, хори) в каждом племени существует множество родов. Все родовые группы носят исторически сложившиеся наименования, которые соединены с тотемными существами, придающими особое содержание традиционному самосознанию представителей родов. У бурят в практике межличностного общения до сих пор присутствуют ориентации на родовые связи [«Ты кто?» (какого рода-племени?), «Ты откуда?» - вопросы, которые задают при знакомстве]. Понятия «свои/чужие» присутствуют в самосознании современных бурят, что подразумевает идентификацию со своим родом и обособление от другого рода. До сих пор сохраняются: культ родовых территориальных покровителей; родовое предпочтение в браках; сохраняется анимизм и различия в исполнении анимистических обрядов (обряды жертвоприношения, вызывания дождя, поклонения воде, поклонение антропоморфным покровителям родов и др.); сохраняются обряды, связанные с рождением, имянаречением, свадьбами, похоронами, поселением в новую юрту (дом) и др.; сохраняются различия в традиционной одежде, украшениях.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

II. У бурят проявляются уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания:

2.1. Имя. Идентификация с именником происходит через взаимодействие традиционных и новых идентификаций с именем собственным. Идентификация1 с традиционным и привнесенным, именником имеет специфические характеристики: и взрослые, и молодежь тяготеют к традиционным именам, но одновременно заинтересованно относятся к привнесенным именам различного происхождения (можно обнаружить моду на привнесенные имена): Следует указать на несомненный факт - по сей день особое значение для бурят имеют два имени: Будда и Чингисхан. Оба эти имени являются знаковыми сущностными ориентирами этноса.

2.2. Притязания на признание. У бурят осуществляется выраженная идентификация с традиционными и новыми тенденциями в притязаниях на признание: сохраняются прежние и присваиваются новые предпочтения в одежде, вкусах, ценности в межличностных отношениях. Сохраняются прежние и появляются новые профессиональные притязания на признание.

2.3. Половая идентификация. У бурят сохраняются традиционные и появляются новые тенденции половой идентификации и тендерных ролей. Если в традиционных родовых культурах мужчины и женщины находились внутри тендера и в межгендерных отношениях в строго табуированных ролях и зависимостях, то у современных бурят наблюдается большая вариативность: от идентификаций «традиционного бурятского мужчины», «традиционной бурятской женщины», обусловленных множеством культурных ожиданий, контролем до идентификаций современных тендерных ролей.

2.4. Психологическое время личности. Следует отметить многоплановость психологического времени у современных бурят.

Наблюдается усложнение идентификаций психологического времени от традиционных представлений о времени, связанных с архаической картиной мира, трудовыми действиями и сопряжения времени с пространством (это до сих пор отражается в традиционных лексических оборотах, а также в народном календаре: звездном, лунно-звездном и лунно-солнечном календарях и др.), до современного линейного восприятия времени; от циклического времени, связанного с традиционными видами трудовой деятельности до протяженного времени истории рода: каждый бурятский род изустно помнит свои родословные (жизнь и смерть каждого из предков до семи и более поколений); от индивидуального психологического времени, проживаемого отдельным человеком, до истории всего бурятского этноса в пределах России, Монголии и Китая, а также до истории России и мировой истории.

У современных бурят сосуществуют в самосознании бытовавшие в их истории временные отсчеты, которые сегодня психологически слиты в целостную систему психологического времени.

Реально все исторически сложившиеся идентификации психологического времени личности по-разному представлены в обыденном самосознании бурят разных социальных слоев и разного культурного уровня: эти идентификации относятся к разным культурно-историческим слоям бурятского этноса.

2.5. Социально-нормативное пространство. Это нормативное пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания со стороны их включения в сложившиеся в истории нормативные ожидания, обязанности и права в отношении к каждому члену рода и ко всей совокупности этноса. Социально-нормативное пространство бурят образовано через традиционные и новые идентификации со всеми нормативными сущностями, сформировавшимися в истории этноса. Речь идет о социально-нормативном отношении: к природе (специфика идентификации с этноландшафтом, с геополитической историей «малой родины»); к предметному миру (идентификация с традиционными и новым предметами как условием бытия); к образно-знаковым и социально-нормативным реалиям (от усвоения значений и смыслов прав и обязанностей, сформулированных в истории этноса до усвоения общечеловеческих норм). У молодого поколения наблюдается усложнение идентификаций от пространства традиционных и новых отношений и ожиданий до формирования личного автономного социально-нормативного пространства — внутренней позиции самого человека по отношению к истории социально-нормативных ожиданий этноса.

III. Особенностью этнического самосознания современных бурят России является множественность их идентификаций. Эти идентификации обладают пятью сущностными особенностями: 1 — с родом и племенем; 2-е бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3-е Россией как с большой Родиной; 4 -с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5-е мировым сообществом. Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции — кругов JT. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

Особенность этничности бурят состоит в том, что для них идентификация с народом России и с бурятами сопряженных стран (Монголии и Китая) одновременно амбивалентна и одновременно однопорядкова. Одна идентификация с российской культурой и с русским языком, другая идентификация с бурятами сопряженных стран, развивающими свою идентичность в своей общей истории.

IV. Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Исконные религии (анимизм, шаманизм и буддизм) равноправно сосуществуют в самосознании обыденного человека. Современный бурят может обратиться и к шаману и к ламе за советом, за решением своих проблем; может приносить жертвы заветному дереву, камню, горе; может обращаться к шаману и принимать участие в шаманских обрядах. В то же время может исповедовать буддизм, присутствовать на хуралах (молебнах). Он одновременно поклоняется горе, почитает шамана и ламу.

Смешение религиозных практик, наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас: проявляется- независимо от уровня образования. " ,

Анимизм в? самосознании? бурят находится в сложном переплетении? с тотемизмом, фетишизмом, магией и другими архаичными формами религии. Именно к тотемизму восходят такие образцы бурятского) мифологического!' сознания^ как почитание антропоморфных:; божеств:: быка Буха нойон — предка западных бурят; лебедя Хун шубуун - предка восточных бурят.: Тотемизм глубинно соединен с фетишизмом. К фетишизму восходят: культ буудалов — камней, стрел и других предметов, считавшихся «спустившимися» с неба; культ сэргэ —. коновязь - сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни; культ онгонов — изображений родовых духов, духов предков, многообразных талисманов шамулетов:

Шаманизм - архаичное верование в духов и шаманов, выступающих посредниками между человеком и духами. В большинстве шаманских обрядов есть элементы магии [обряды очищения; исцеления больных, влияния на природные явления (вызывание дождя), прекращения; эпидемий; получения? удачи на охоте и во время промыслов, обряды вызывания удачи в жизни и т.д.]. По существу шаманизм органично связан с анимизмом.

Анимизм и шаманизм переплетаются в сознании бурят и своеобразно влияют на особенности их отношения к миру: мифологическое сознание присущее1 анимизму и шаманизму доминирует в коллективных представлениях и во многом влияет на ценностные ориентации в обыденной жизни и в традиционных празднованиях бурят.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность бурят в идентификационные практики анимизма и шаманизма.

Буддизм как мировая религия со сложной философией и нравственными ценностями сегодня, безусловно, влияет на личностные ориентации бурят.

Буддизм предлагает идею постоянных перевоплощений от примитивного уровня духовного развития до духовного уровня будды.

Если философия буддизма труднодоступна для мирян, то простые нравственно-этические ее постулаты усваиваются на уровне обыденного сознания» каждого человека. Основные заповеди буддизма: не убивать животных и людей, не лгать, не красть, избегать чувственных наслаждений и не употреблять опьяняющих напитков и др., кроме того буддизм учит оказывать материальную: поддержку монашеской общине. Согласно учению буддизма, соблюдая заповеди, мирянин обеспечивает себе хорошую карму.

Мирской человек, исповедующий буддизм, знает о его канонах понаслышке, имея лишь достаточно синкретические представления о ценностях, определяющих карму, о бесконечной череде перевоплощений и о N некоторых обрядах.

Особенность сегодняшнего бурятского буддизма — низкая осведомленность большинства верующих в сфере религиозных знаний, догматики, обрядности и традиций. Такая картина особенностей религиозного самосознания просматривается у всех социальных слоев независимо от образования человека.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность мирян в практику традиционных буддийских служб, где они послушно следуют за монахами.

Помимо названных широко бытующих в Бурятии традиционных верований также традиционно практикуется православное верование (в основном у западных бурят). Но православное верование в Бурятии не имеет сущностного, определяющего значения для формирования и поддержания ментального самосознания бурят.

V. Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация. В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка, традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев) в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций -«бурятскость».

Особенностью этнического самосознания современных бурят России является противоречивость аккультурационных стратегий — при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы - россияне» доминирует сепаративная стратегия.

VI. Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых реалий, социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят является латентная интраэтническая (внутриэтническая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями традиционной культуры: реалии предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Эти реалии задают логику развития самосознания личности бурят через контекст исторически складывающихся условий.

Предметная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Предметная реальность воссоздается, с одной стороны, в соответствии с традициями и влиянием интеграции иных культур, с другой стороны, она является условием, влияющим на развитие этнического самосознания нового поколения бурят. Так, в современной культуре бурят можно наблюдать спонтанное смешение традиционного и нового предметного мира (в юрте могут сохраняться знаковые пространственные и предметные ориентиры и одновременно она может быть наполнена современной бытовой техникой, эксклюзивной посудой, мебелью современного дизайна и т.д.).

Образно-знаковая реальность по-прежнему отражает этническое самосознание бурят в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Образно-знаковая реальность, с одной стороны, воспроизводится и развивается в соответствии с исторически сложившимися образными и знаковыми сущностными единицами этнического идеополя общественного сознания, с другой стороны, образно-знаковая реальность определяется влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры. Сегодня мы можем наблюдать модификацию идентификаций образно-знаковых реалий из-за спонтанного взаимодействия образно-знаковых систем существующих в родовой, общероссийской и мировой культуре.

Природная реальность является исходным условием определяющим развитие этнического самосознания личности в контексте заданного геоисторического пространства и сложившегося отношения к конкретному * ландшафту, его потенциальным возможностям сохранения и воспроизведения жизни культурных традиций и нравственного отношения к самой природе и действующего человека. Однако новое время меняет идентификационное отношение бурят к природе: в связи с процессами нарастающей урбанизации новое время влияет на возникновение выраженного отчуждения от природы. Сегодня необходимы специальные общественные усилия для удержания идентификационной позиции бурят в отношении к природной реальности.

Социально-нормативная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Социально-нормативная реальность осуществляется как в установленных традиционных нормативах общения и системе прав и обязанностей, так.и под влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры:

VIL Латентная внутриэтническая напряженность - идентификационное. состояние личности, возникающее в условиях, сопряжения; между миром, родовых традиций и миром интеграции культур:. Латентная? внутриэтническая напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

Латентная внутриэтническая» напряженность в когнитивной сфере проявляется через соединение множественных защит - идентификаций: приписывания, самоприписывания.

Латентная внутриэтническая напряженность в эмоциональной сфере проявляется через переживание оценки качеств собственной группы, этнические чувства; (гордости, стыда, вины), самоуважение, этнические аттитюды (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям? рода, племени), интраэтнические стереотипы.

Латентная внутриэтническая напряженность в регулятивно-поведенческой сфере проявляется на уровне модальности; аффицированности, страдательности (как способности подвергаться воздействиям внешнего мира) во взаимодействии личности с бытием. Структурные , звенья самосознания находятся под влиянием внешнего контроля: 1 — имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса (этническая ономастика); телесные, физические и поведенческие особенности (этнический тип, мимика, позы и жесты); 2 — содержание притязаний на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации на традиционные ожидания; 3 — половая идентификация, типичная в своих нюансах для каждого конкретного этноса; 4 — психологическое прошлое, настоящее и будущее каждого конкретного индивида и этноса; 5 — обязанности и права, которыми обладает каждый индивид в системе своего государства, этнических традиций.

VIII. Результатом латентной, внутриэтнической напряженности выступает, этническое капсулирование, что проявляется через включение механизмов внутриэтнической идентификации: в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем роде, этносе. Этническое капсулирование сопряжено прежде всего с исторически сложившимся персистентом (шмеостазом).

ГХ.При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания («имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство») происходит выраженная фрустрация.

Исследование показало, что имеется выраженная степень различий распределения типов реакций в ситуации фрустрации от места проживания.

Исследование фрустрированности городских юношей и девушек показало, что у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек — в реакциях агрессии и игнорирования.

Исследование фрустрированности сельских юношей и девушек показало их социальных реакций от традиционного стиля общения: при депривации родителями и педагогом сельские буряты прежде всего проявляют неадекватно-лояльный и пассивный типы реакции. При этом пассивный тип реакции, свойственный прежде всего сельским буряткам, свидетельствует о традиционных способах поведения молодежи по отношению к старшим.

При депривации сверстниками независимо от места проживания проявляется максимальное количество агрессивных реакций, направленных на сверстников, что говорит о субъективной значимости структурных звеньев самосознания.

Список литературы диссертации автор научной работы: доктора психологических наук, Дугарова, Туяна Цыреновна, Москва

1. Абаев Т.Н. Роль культурно-исторического наследия буддизма в формировании личности // Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетия: материалы междунар. науч.-практ. конференции. 14-15 июня 2007 г. - Улан-Удэ, 2007. - С. 46 - 48.

2. Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии. М., 1991. - 142 с.

3. Абашин С. Национализмы в Средней Азии: в поисках идентичности. СПб.: Алетейя, 2007. - 304 с.

4. Абульханова-Славская К.А. Принцип субъекта в концепции С.Л.Рубинштейна // С.Л. Рубинштейн. Очерки, воспоминания, материалы. — М., 1989.-С. 10-61.

5. Абульханова-Славская К.А. Социальное мышление личности: проблемы и стратегия исследования // Психол. журнал. — 1994. — № 4. С. 3955.

6. Агапов B.C., Куненков С.А. Развитие позитивной самооценки в структуре Я-концепции современных подростков. М.: МААН, МОСУ, 2004. -134 с.

7. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. — М., 1990.

8. Агеев В. С. Психологическое исследование социальных стереотипов // Вопросы психологии. 1986. — №1. - С. 95 - 101.

9. Агеев B.C. Перспективы развития этнопсихологических исследований // Психол. журнал. 1988. - Т.9. - №3. - С. 35 - 42.

10. Адамова З.Г. Ассоциативный эксперимент как метод исследования этнической идентичности // Языковое сознание и культура. Вестник МГЛУ. -Вып.511.- Серия Лингвистика. М., 2005.- С. 5-9.

11. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.- 286 с.

12. Айгумова З.И. Этническое самосознание молодежи в ситуациимногополярного миропорядка. — М.: «Прометей» МИГУ, 2005. 176 с.

13. Акбашева P.C. Психологические особенности развития этнического самосознания студентов: на материале:вузов Карачаево-Черкесской республики: Дисс. . к.психол.н. Карачаевск, 2007. — 164 с.

14. Аклаев А.Р. Язык в системе национальных ценностей и интересов (по материалам этносоциологического исследования греков Целковского р-на Груз. ССР) // Духовная культура и этническое самосознание. М., 1990. -Вып.2. - С. 12-36. . :

15. Актуальные проблемы этнической психологии / Отв. ред. А.Ф. Шикун, Ю.П. Платонов.- Тверь, 1992.-С. 97-104.

16. Албакова Ф:Ю. Современные проблемы исследования национального этнического;сознания; — М., 1999. — 24 с.

17. Алексеев Д. И. Национальное самосознание в структуре межэтнических отношений (Отечественный опыт): Автореф. дис. . к. филос.н. -М., 2004.-23с.

18. Алексеева, Л.И., Психологические особенности межэтнического восприятия подростками друг друга: Дисс. . к.психол.н. — М., 1994.

19. Американская социологическая мысль: тексты/Под ред. В.И.

20. Добренькова. -М., 1994. 496 с.24. . Амоголонова Д.Д. Современная- бурятская этносфера: дискурсы, парадигмы, социокультурные практики. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2008. - 346с.

21. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды: в 2 т. М., 1980.-Т.2.-287 с.

22. Ананьев Б.Г. К постановке проблемы развития детского самосознания // Известия АПН РСФСР. Вып. 18. - М.; Л., 1948. - С. 97 - 127.

23. Андерсон Д.Дж. Тундровики: экология-и самосознание таймырских эвенков и долган. — Новосибирск: Издательство СО РАН, 1998. — 272 с.

24. Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология 20 столетия. — М., 2001.

25. Андреева Г.М. Психология социального познания. — М., 1997. —239с.

26. Антонова Н.В. Проблема личностной идентичности в интерпретации современного психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии // Вопросы психологии. 1996. - №1. - С. 131-143.

27. Анциферова Л.И. Психология повседневности: жизненный мир личности и «техники» ее бытия // Психол. журнал. 1993. - Т. 14. — № 2. — С. 3— 16.

28. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита II Психол. журнал. 1994. - Т. 15. -№1. - С. 45-54.

29. Аракелян О.В., Бабилаев А.Н. Поликультурное образование и этнопсихология. М.: Издательский Дом «Грааль», 2002. — С. 83—187.

30. Аргунова К.Д. Качественный регрессионный анализ. — М., 1990.

31. Артановский С.Н. Этноцентризм и возврат к «этничности». Концепции и действительность // Этнографическое обозрение. — 1992. — № 3.

32. Артемова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине.-М., 1981.-С. 199.

33. Артемьева O.A. Количественные и качественные методы психологического воздействия массовой коммуникации. Иркутск: ИГУ, 2007. -155 с.

34. Арутюнов С.А. Этногенез, его формы и закономерностш // Этнополис. 1993. - № 1. - С. 87 - 98.

35. Арутюнян Ю.В. Социально-культурное развитие и национальное самосознание // Социс. 1990. - № 7. - С. 42 - 49.

36. Асмолов А.Г. Психология личности: принципы общепсихологического анализа. — М., 2001.

37. Асмолов А.Г., Шлягина Е.И. Национальный характер и индивидуальность: опыт этнопсихологического анализа/УПсихологические проблемы индивидуальности. — Вып.2. — M.; JL, 1984.

38. Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Язык славянской культуры, 2004. — 368 с.

39. Афонасенко Е.В. Введение в этническую психологию. -Благовещенск: Издательство БГГТУ, 2006. — 117 с.

40. Афонасенко Е.В. Особенности этнического самосознания современной учащейся молодёжи Китая и России: Дисс. . к.психол.н. М., 2004.-229 с.

41. Ачкасов В.А. Россия как разрушающееся традиционное общество // Полис. 2001. - №3. - С. 83-92.

42. Ачкасов В.А. Этническая идентичность в ситуациях общественного выбора // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999. №1. - С. 131-143.

43. Бабилаев А.Н. Этническая психология как социальный феномен (опыт социально-философского анализа). М.: Издательский дом «Грааль», 2001.-108 с.

44. Бабуева В.Д. Материальная и духовная культура бурят. Улан-Удэ:

45. Центр сохранения и развития культурного наследия Бурятии, 2004.

46. Баграмов Э.А. Нация и национальная психология (В поисках психологических концептуальных подходов) // Евразия. 1993. - № 1. - С. 814:

47. Бадмаев В.Н. Феномен национальной идентичности (социально-философский анализ). — Волгоград; Элиста, 2005. — 280 с.

48. Бадмацыренова C.B. Лексика традиционного хозяйства окинских бурят и сойотов в сопоставлении с монгольской. Дисс. . к.филол.н. Улан-Удэ, 2006.

49. Базаров Б.Д. Таинства и практика шаманизма. В двух книгах. Кн.1. Улан-Удэ. Издательство ОАО «Республиканская типография», 2008. — 236 с.

50. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. ред. A.B. Рябов, Е.Ш. Курбангалеева М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. - 448 с.

51. Байсонгуров И.Б. Психологическая характеристика этнических особенностей кумыков: Дисс. . к.психол.н. — Ярославль, 2005. — 102 с.

52. Байчорова Л.Ш. Бытовая этнокультура как детерминант этнической идентичности старшеклассников: Дисс. . к.психол.н. -Карачаевск, 2004. 157 с.

53. Балева М.В. Полимодальное Я: кросскультурный аспект (на материале удмуртских и русских студентов): Автореф. дисс. . к.психол.н. -Пермь, 2004. 22 с.

54. Балыкова A.A. Этнокультурная идентичность как социально-философская проблема: Дисс. . к.филос.н. Улан-Удэ, 2001. - 191 с.

55. Балдано М., Дятлов В. Шэнэхэнские буряты: из диаспоры в диаспору?//Диаспора. 2008. - №1. - С. 164 - 192.

56. Баляев С.И. Этнические стереотипы как социально-перцептивные феномены этнического самосознания эрзян и мокшан: Дисс. . к.психол.н. -Самара, 1999. 144 с.

57. Баразгова Е.С. Американская социология (традиции и современность). Екатеринбург, 1997.

58. Бардаханова С.С. Современное бытование бурятского фольклора. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2007.

59. Барканова 0:В. Динамика национального самосознания личности в период ранней юности: Автореф. дисс. . к.психол.н. — Красноярск, 2006. 22 с.

60. Басаева-К.Д. Семья и брак у бурят. Улан-Удэ, 1991.

61. Башкеева В.В. «Тайная история монголов»: национальная специфика телесных образов // Проблемы становления и развития национального самосознания: сборник статей / Отв. ред. В.В. Башкеева.

62. Вып.З. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. - С. 122-126.

63. Бекоева Д.Д. Социально-психологические условия формирования государственного самосознания: Дисс. . д.психол.н. М., 2004.

64. Белановский С.А. Глубокое интервью. М.: Николо Медиа, 2001. —320 с.

65. Белановский С.А. Методика и техника фокусированного интервью. -М.: Наука, 1993.-352 с.

66. Белик A.A. Этнопсихология любви и ненависти // Наука в России. -1994.-№4.-С. 53-56.

67. Белопольская H.JI., Иванова С.Р., Свистунова Е.В., Шафирова Е.М. Самосознание проблемных подростков. М.: Изд-во «ИПРАН», 2007. - 332 с.

68. Беляева Е.В. Психолого-педагогическое воздействие сказки на формирование этнической идентичности младших школьников: Дисс. .к.психол.н. Курск, 2005. - 204 с.

69. Бендас Т.В., Якиманская И.С. Лидерство в кросскультурных и тендерных исследованиях. Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2006. — 294 с.

70. Бенедикт Р. Хризантема и меч. СПб., — 2007.

71. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М.,1995.

72. Бердяев H.A. Национальность и человечество // Судьба России. -М., 1918.-С. 93-101.

73. Бердяев H.A. Самопознание (опыт философской автобиографии). -М., 1990.-С. 336.

74. Березович Е.Л. Язык и традиционная культура. — Издательство Индрен, 2007. 600 с.

75. Берне Р. Развитие Я- концепции и воспитание. М., 1986.

76. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю., Филатов Г.А. Русская национальная идентичность. Ростов-на-Дону: СКНЦВШ, 2005. - 136 с.

77. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология // Избранные работы по социальной психологии. М., 1994.

78. Биографический метод: история, методология, практика / Под. ред. Мещеркиной Е.Ю., Семеновой В.В. М., 1994.

79. Бодонгууд Абида. Буряад-монголой тобшо туухэ. Хайл ар, 1983.

80. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа/с дополнительными статьями Б.Б. Барадина и H.H. Козьмина; под ред. проф. H.H. Козьмина. 2-е изд. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2008. -304 с.

81. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. — М., 1995.

82. Болдохонов С.Н. Особенности этнической идентичности бурят -иммигрантов из КНР // Республика Бурятия в начале XXI века: социально-политические аспекты развития: сб. науч. тр. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2010. — С. 205 -211.

83. Болотоков В.Х., Суншев З.Ш. Этнопсихологические теории в России. Нальчик, 1997. - 158 с.

84. Бондырева С.К., Колесов Д.В. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества: — М.: Издательство МПСИ; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2007. 280 с.

85. Борисов Р.В. Языковая компетентность как средство выражения этнической идентичности и формирования межэтнической толерантности учащейся молодежи: Дисс. . к.психол.н. Махачкала, 2007. - 188 с.

86. Бороноев А. О., Павленко В. Н. Этническая психология. — СПб.,1994.

87. Бороноев А.О., Скворцов Н.Г. Этнос и личность // Человек в зеркале наук. — СПб.

88. Бороноева Д.Ц. Буряты и монгольский мир в контексте идентификационной функции этнонима. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. - 151с.

89. Бороноева Д.Ц. Этническая идентичность современных монгольских мигрантов в Японии // Чингисхан и судьбы народов Евразии: Материалы международной научной конференции (3-5 октября 2002г.) — Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2003. С. 391 - 401.

90. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Изд-во ЛКИ, 2008.440с.

91. Бубер М. Проблема человека // Бубер М. Два образа веры. М.,1995.

92. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (конец XIX первая треть XX веков) / П.К. Варнавский, Г.А. Дырхеева, Т.Д. Скрынникова. — Иркутск: Оттиск, 2003. - 244 с.

93. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период). — Иркутск: Изд-во РПЦ «Радиан», 2005. — 246 с.

94. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизациисоветский период) / Т.Д. Скрынникова, С.Д. Батомункуев, П.К. Варнавский. -Улан- Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 215 с.

95. Бурятские сказки и поверья, собранные М.Н.Хангаловым, о. Н.Затопляевым и др. Записки Восточно-Сибирского отдела Императорского РГО. Т. 1. Вып. 1. 1889.

96. Бурятской автономии быть или не быть. Материалы IV внеочередного Всебурятского съезда (июнь 2003 г.) и Круглого стола, состоявшегося в БГУ в январе 2006 г. Улан-Удэ, 2007. - 187с.

97. Буряты/Отв. ред. Л.Л. Абаева. Н.Л. Жуковская; Ин-т этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая. М., Наука, 2004. - 633с.

98. Бухарева С.Л. Особенности формирования этнической идентичности у подростков в этнически ориентированных учебных центрах: Дисс. . к.психол.н. -М., 2005. 155 с.

99. Бучек A.A. Социально-психологические особенности формирования этнической идентичности коренных народов Камчатки: Дисс. . к.психол.н. Петропавловск-Камчатский, 2004. - 227 с.

100. Вардомацкий А.П. Аксио-биографическая методика // Социс. -1991.-№7.-С. 80-84.

101. Васильева К.К. Менталитет: онто-этнологическое измерение (на примере бурятского этноса). Дисс. д.философ.н. -М., 2003.

102. Васильева М.С. Этническая педагогика бурят и глобализация. — Улан-Удэ, Издательство БГУ, 2009. 245 с.

103. Васильева М.С., Дугарова Т.Ц. Буряты в новом столетии: социально-экологический аспект. — Улан-Удэ, Издательство БГУ, 2007.

104. Ватолина Ю. Метод наблюдения в социологии. СПб.: Издательство Санкт- Петербургского университета, 2006. - 143 с.

105. Весна Е.Б. Национальное самосознание подростков // Мир психологии и психология в мире. — 1995. №1. — С. 31— 31.

106. Ветохина С.Е. Тело человека в контексте традиционной культурыбурят. Улан-Удэ: ВСГАКИ, 2007.

107. Витгенштейн JL Философские исследования // Языки как образ мира. -М.; СПб., 2003.

108. Воловикова М. И., Соснина JI. М. Этнокультурное исследование представлений о справедливости (на примере молдаван и живущих в Молдове цыган) // Вопросы психологии. — 2001. — №2.

109. Волчкова Е.Э. Влияние двуязычия на этноидентичность этнофоров и их представления о культурных ценностях этнических соседей в Татарстане: Дисс. . к.психол.н. — Самара, 2007. — 123 с.

110. Воравонг В. Взаимосвязь интеллекта учителя и ученика с их взаимоотношениями: кросскультурное исследование на российской и тайской выборках: Дисс. . к.психол.н. — М., 1997. 143 с.

111. Воронцов B.C. Этническое самосознание учащейся молодежи Удмуртии. Дисс. . к. истор.н. — Ижевск, 2003.

112. Вундт В. Психология народов. М.: Издательство Эксмо; СПб: Terra Fantastica, 2002. - 864 с.

113. Гаджимурадова З.М. Этническое самосознание личности: структура, содержание, генезис. М: «Прометей» Mili'У, 2006. — 228 с.

114. Гайнанова А.Р. Этнические и тендерные особенности становления Я-концепции на этапе полового созревания: Дисс. . к.психол.н. — Барнаул, 2006. 202 с.

115. Галзут Тубшинима. История происхождения баргутов. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2008. - 188 с.

116. Галкина A.M. Особенности формирования национальной идентичности подростков (на материале исследования старшеклассников русской и еврейской национальностей): Дисс. . к.психол.н. -М., 1996.

117. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Лошс. — М.: Издат. группа «Прогресс»-«Культура», 1995. 480 с.

118. Герасимова K.M. Традиционные верования тибетцев в культовойсистеме ламаизма. Новосибирск, 1989.

119. Глухов В.А., Глухова, H.H. Системная реконструкция марийской этнической идентичности: научное издание. Йошкар-Ола, 2007. - 184 с.

120. Говорит элита республик Российской Федерации. 110 интервью Леокадии Дробишевой. М.: ИЭА РАН, 1996. - 301 с.

121. Голубова Я.В. Соотношение образа мира! и национального самосознания субъекта: Дисс. . к.психол.н. Сочи, 2004. - 144 с.

122. Горошко Е.И. Языковое сознание (ассоциативная парадигма): Дисс. . д.филол.н. М., 2001. - 234 с.

123. Готлиб A.C. Введение в социологическое исследование. Качественные и количественные подходы. Методология. Исследовательские практики. М.: Флинта: МПСИ, 2005. - 384 с.

124. Гринфельд И.Л. Динамика процесса формирования социокультурной идентичности в подростковом возрасте. — М., 2004. — 168 с.

125. Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологичекие очерки. М.: Наука, 2003. - 764 с.

126. Гумилев А.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990. - 528 с.

127. Гумилёв Л. Н. Этносфера: история людей и история природы. М., 1993.-С. 39-56.

128. Гумилев Л.Н. Биография научной теории или автонекролог //

129. Знамя. 1988. - № 4. - С. 202 - 206.

130. Гумилев JI.H. О термине «этнос» // Докл. отд. Географ, общ-ва СССР.-Л., 1967.-Вып.З.-С. 14-15.

131. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. 2-е изд., испр. и доп. — М;, 1989.

132. Гунгаров В.Ш. Легенды предания бурят, проживающих в МНР // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1986. - С. 130-141.

133. Гунтыпова Э. Мигранты из Бурятии в столичных городах России -практика адаптации/УДиаспора. 2008. - №1. - С, 148 - 163.

134. Гусева О.Ю. Этническая идентичность в ситуации межкультурного взаимодействия в условиях моноэтнической среды: Дисс. . к.психол.н. М., 2004.-251 с.

135. Гуткина Н.И. Личностная рефлексия в подростковом возрасте: Автореф. дисс. . к.психол.н. М., 1983. - С. 24.

136. Гучинова Э.М. Вынужденные переселения и этническое самосознание (на примере этнополитической истории калмыков в XX в.). М., 2004.

137. Гымпилова С.Д. Пословицы в системе жанров бурятского фольклора. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. - С.45.

138. Дагбаев Э.Д. Этническое самосознание бурятских школьников в условиях инокультурной среды // Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона. СПб.: Астерион, 2007. - С. 233 - 244.

139. Данзанова Э.Ц. Содержание актуального этнопсихологического статуса личности (на материале бурятского этноса): Автореф. дисс. .к.психол.н. — М., 1997.

140. Данилов Д.А. Иванов A.B., Чабыев И.П. Развитие этнического самосознания подростков в педагогическом процессе (на материале якутской школы): Монография. — Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2003. — 132 с.

141. Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных. Соч.: В 9т. Т.5. -М.,1953.- СЛОВ -709. .

142. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой подбор. — СПб., 1908. 552 с.

143. Дашдамиров А.Ф. К методологии исследования- национально-психологических проблем // Советская этнография. — 1983. — №2.

144. Дашдамиров А.Ф. Национальная идея и этничность. М., 1996. - 54с.

145. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? — СПб.: Алетейя, 1998.

146. Денисова В.В., Баирова Р.К. К вопросу о харизматической функции имени // Ономастическое пространство и национальная культура. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2006. - С. 112 — 115.

147. Деркач A.A. Деятельностная теория А.Н. Леонтьева и акмеология // Развитие и саморазвитие личности (К 100-летнему юбилею А.Н.Леонтьева): Сборник научных статей. / Под ред. А.А.Деркача. М.: РАГС, 2004. - С. 7 - 21.

148. Деркач A.A., Крысько В.Г., Саракуев Э.А. Этнопсихология. М., 1992.-С. 95.

149. Дзарахова З.М. Национальное самосознание ингушей: этнокультурные факторы. — Назрань: Пилигрим, 2007. 214 с.

150. Диянова З.В., Щеголева Т.М. Самосознание личности. — Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1993. 56 с.158." Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная-антропология. — М.: Инфра-М, 2005. 688 с.

151. Дондокова Л.Ю. Статус женщины в традиционном, бурятском' обществе бурят (вторая половина XIX начало XX в.).- — Улан-Удэ: Изд-во БГСХА, 2008.

152. Дондокова Н.П. Концепт табан хушуун мал в* бурятском лингокультурном пространстве \ Вестник Бурятского государственного университета. Выпуск 10. Филология. — Улан-Удэ, 2008. — С. 19 24.

153. Дороти Ч. Херберг. Структурирование культурного и расового многообразия. Материалы к курсу «Социология межэтнической толерантности» / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Издательство Институт социологии РАН, 2005.-159 с.-С. 49-70.

154. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации. М., 1996. — С. 296.

155. Дробижева Л.М., Кузнецова И.М., Кцоева Г.У. Некоторые проблемы этнопсихологического исследования. — Психол. журнал. 1988. — №3. — С. 26 -34.

156. Дугарова Т. Ц. Этническое самосознание подростков-бурят в условиях изменяющейся России. — Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2005.

157. Дудник О.В. Качественные методы в социологическом исследовании. — Магадан.: Изд. СМУ, 2004. — 53 с.

158. Душанбаева С. Взаимосвязь самоопределения личности и её этнической идентичности: Дисс. . к.психол.н. Пермь, 2003. - 206 с.

159. Душков Б.А. Актуальные проблемы этнической психологии // Психол. журнал. 1981. - №5. - С. 43 - 54.

160. Дырхеева Г. А. Языковое сознание билингва // Проблемы становления и развития национального самосознания: сборник статей / Отв. ред. В.В. Башкеева. Вып.З. — Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2007.

161. Дырхеева Г.А., Даржаева Н.Б., Бальжинимаева Ц.Ц. и др. Бурятский язык в поликультурном пространстве (социолингвистическое исследование). -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. 232с.

162. Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений. // Мосс М. Общества. Обмен. Личность: труды по социальной антропологии. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996. - С.6 — 73.

163. Елаев A.A. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. — М., 2000. 352 с.

164. Елаева И.Э. Этническая идентичность бурят в постсоветский период // Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская. М.: Наука, 2004. -С. 577-587.

165. Емельянова Т.П. Кросскультурная психология: проблемы и тенденции развития // Психол. журнал. 2004. - Т.25. - №1. - С. 61 - 69.

166. Еременко В.В. Транскультурные особенности самосознания личности с аддиктивным поведением в подростковом юношеском возрасте: Автореф. дисс. . к.психол.н. -М., 2007.

167. Ерохина Е.А. Этническое самосознание в межэтнических взаимодействиях: Дисс. . к.филос.н. Новосибирск, 1999.

168. Ефимова Д.В. Макаров Ю.А. Национальное самосознание и межэтническая толерантность. Пенза: ПГПУ, 2004. - 311 с.

169. Ефимова Д.В. Национальное самосознание и социально-психологические характеристики личности толерантных и интолерантных подростков: Дисс. . к.психол.н. Самара, 2005.

170. Жамбалова С.Г. Традиционная охота бурят. — Новосибирск, 1991.

171. Жеребцов М.В. Качественные методы в политической науке: теоретико-методологические аспекты. -М., 2005.

172. Жизненные ценности и отношение к образованию: кросскультурный анализ; Москва Амстердам. По материалам социологического опроса учителей, учащихся и родителей / Авторы: B.C. Собкин, П.С. Писарский. -М.: Центр социологии РАО, 1994. - 151 с.

173. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов М.Наука, 1988.

174. Завьялов Б.М., Гочаров И.А., Ильин В.И., Семенов В.А. Человек и этнос: философия, социология, этнология: Учебное пособие / Под ред. В.А. Семенова. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 1996. - 76 с.

175. Завьялова M.B. Рыжакова С.И. Балтийские этнокультурные стереотипы: образы «своего» и «чужого» // Идентичность и толерантность: Сб. статей / Отв. ред. Н.М. Лебедева. М., 2002. - С. 305 -329.

176. Залевская A.A. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию // Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - С. 39 - 53.

177. Зверев А.Л. Актуализация региональной идентичности в условиях политической трансформации российского общества в постсоветский период: на материалах Республики Бурятии: Дисс. . к.политич.н. М., 2003. - 234 с.

178. Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. М., 1982.-С. 128.

179. Зиньковская И.В. Этническая психология. Воронеж: ВГУ «Истоки», 2005. - 210 с.

180. Золотарева Л.М. Имена собственные в социокультурном контексте // Ономастическое пространство и национальная культура. — Улан-Удэ: Издат-во Бурятского госуниверситета, 2006. С. 233 — 235.

181. Золотова Н.П. Национальное самосознание как объект философского анализа: Дисс. . к.филос.н. — М., 1997.

182. Зыкова Н.М. Влияние этнических особенностей внутрисемейного общения на развитие самосознания ребенка 5-6 лет. М., 2005.

183. Зязева Л.К. Традиционная русская культура как основа формирования национального самосознания молодого поколения. СПб., 2004. -22 с.

184. Иванова A.A. Этническое самосознание молодежи в условиях исторического межэтнического взаимодействия: на материале исследования коренных этносов Северного Кавказа: Дисс. . д.психол.н. М., 2001. — 511 с.

185. Иванова Н.Л. Идентичность и толерантность: соотношение этнических и профессиональных стереотипов // Вопросы психологии. 2004. -№6.-С. 54-63.

186. Иванова H.JI. Исследование социальной идентичности у студентов педагогических вузов // Идентичность и толерантность. Сб. статей / Отв. ред. Н.М. Лебедева. М., 2002. - С. 134 - 150.

187. Иванова Н.Л! Социальная идентичность в различных социокультурных условиях // Вопросы психологии. 2004. — №4. — С. 65-75.

188. Иванова Т.В. Кросскультурный тренинг с подростками «Встреча с неведомым» // Психология и школа. — 2003. — №2. С. 47 — 51.

189. Игнатьев Р. Н. Влияние политических границ на этническое самосознание: Автореф. дисс. . к.ист.н. — М., 2002.

190. Идрисова Ю.А. Формирование позитивной этнической идентичности старших подростков: Дисс. . к.психол.н. — Самара, 2007. — 200 с.

191. Ильин В.И. Этнос как. результат социального конструирования // Завьялов Б.М., Гончаров И.А., Ильин В.И., Семенов В.А. Человек и этнос: философия, социология, этнология / Под ред. В.А.Семенова. — Сыктывкар: издательство СыктГУ, 1998. 76 с.

192. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Путь к очевидности. -М., 1993.-С. 232-233.

193. Индивидуация и идентичность (проблема смысла в психологии К.Г.Юнга). Сборник научных статей. Ростов-на-Дону: Фолиант, 2007. - 120 с.

194. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа / Отв.ред. М.М.Дамешек. М.: Прогресс, 1995. - С.64 - 65.

195. Ишутина Ю.А. Формирование и репрезентация национальной идентичности тайваньцев: Дисс. . к. культурологии. — Владивосток, 2006. — 202 с.

196. Казнова Н.В. Психологические особенности развития толерантного сознания детей-мигрантов 6-7 лет: на материале исследования детей русской, армянской, азербайджанской, афганской и ангольской этнических групп: Дисс. . к.психол. н. М., 2007. — 235 с.

197. Калиниченко О.В. Особенности этнического и моральногосамосознания корейцев в условиях межэтнического взаимодействия с русскими: на основе исследования учащейся молодежи: Дисс. . к. психол. н. — М, 2004.235 с. . ■ ■ • ■. '. "•

198. Кант И. Критика чистого разума. СПб., 2008:

199. Караулов Ю.Н. Показатели, национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева.- М.,.2000: С. 191 - 206.

200. Караулов Ю.Н; Русский язык и языковая личность.—Mi: КомКнига, 2006.-264 с.

201. Каримова Л.И. Этнокультурные особенности восприятия рекламы // Вопросы психологии. 2003. - №6. - С. 52 — 55.

202. Карнышев А.Д. Введение в экономическую этнопсихологию. -Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2007.

203. Касьянова К. О русском национальном характере. — М:: Академический проспект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. 560 с.

204. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. - 196 с.

205. Квале С. Исследовательское интервью. — М., 2003.

206. Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. В 6т. Т.1. 4.1. М.,1956.

207. Ковалев Е.М., Штейнберг И.Е. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М.: Логос, 1999. - 384 с.

208. Кожанов А. А. Методика исследования национального самосознания: Дисс. к.ист.н. М.: Ин-т этнографии АН АССР, 1978. - С. 11 - 19.

209. Козлов В.Е. Межэтническая толерантность и этническое самосознание в условиях крупного полиэтничного города: на примере г. Казань: Автореф. к.ист.н. Уфа, 2000.

210. Козлов В.И. Проблема этнического самосознания и ее место в общей теории этноса // Советская этнография. 1974. — № 2. - С. 79 — 82.

211. Козлов В.Н. О некоторых методологических проблемах изучения этнопсихологии. Советская этнография. - 1983. - №2.

212. Колпаков Е.М. Этнос и этничность // Этнографическое обучение. — 1995.-№5. -С. 17.

213. Кон И.С. В поисках себя: личность и ее самосознание. М., 1984.335с.

214. Кон И.С. К проблеме национального характера // История и психология / Под ред. Б.Ф. Поршнева, Л.И. Анциферовой. М., 1971. - С. 122— 158.

215. Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988. - 270с.

216. Копылкова Е.А. Анекдот как средство переживания национальной идентичности: на материале анализа еврейских анекдотов: Дисс. . к.психол.н.-М., 2006.-202 с.

217. Коростелев А.Д. Парадоксы, этнической идентичности // Идентичность и толерантность: Сб. статей / Отв. ред. Н.М.Лебедева. М., 2002. -С. 86-110.

218. Корытова Г.С. Защитное и совладающее поведение личности: теоретические основания. — Улан-Удэ: Издат-во БГУ, 2006. — 292 с.

219. Котова И.Б. Психология личности в России. Столетие развития. — Ростов-на-Дону, 1994. 294с.

220. Коул М. Культурные механизмы развития // Вопросы психологии. -1995.-№3.-С. 5-20.

221. Кочесоков Р.Х. Этнические конфликты: теоретические и методологические аспекты: Материалы к спецкурсу. — Нальчик: Кабардино-Балкарский университет, 2007. — 90 с.

222. Кочетков В.В. Психология межкультурных различий. М.: Пер Се, 2002.-416 с.

223. Красиков В.И. Этюды самосознания. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2000. - 400 с.

224. Красиков Ю.В. Национально-культурная специфика речевого поведения // Вопросы социальной и этнической психологии. Сб.статей. -Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2001. С. 46 - 57.

225. Крахер А. Познавательные возможности категории «национальный характер» в этнокультурных исследованиях: Автореф. дисс. . д.филос.н. М., 1999.

226. Кригер Г.Н. Особенности структурно-содержательных характеристик этнического самосознания коренных малочисленных народов Сибири: на примере телеутского этноса: Дисс. к.психол.н. — Кемерово, 2005. -179 с.

227. Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. М., СПб.,

228. Кросскультурная психология. Исследование и применение / Пер. с англ. Харьков: Изд-во Гуманитарный центр, 2007. — 560 с.

229. Крупник Е.П. Национальное самосознание. Введение в проблему. -М.: МПСИ, 2006: 144 с.

230. Крылов A.A., Коваленко М.И. Проблемы, этнической: психологии . в свете теории этногенеза А.Н.Гумилева // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер.6. — Философия, политология, социология; психология, право. - СПб., 1993. - Вып. 1. - С. 73 - 81.

231. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: Автореф; дисс. . д.психол.н. — М., 2005.--46 с.

232. Кубарев В ¡Д., Черемисин Д.В. Волк в искусстве и верованиях кочевников Центральной Азии 11 Традиционные верования и- быт народовСибири. Х1Х-ХХв. Новосибирск: Наука, 1987. - С.98 - 117.

233. Кудинов С.И. Половозрастные и национально-этнические аспекты любознательности: Автореф. дисс. д.психол.н. Новосибирск, 1999.

234. Кузнецов И.М. Методологические проблемы этнопсихологического исследования. Вопросы философии. - 1985. - №2.

235. Кулищ О.Г. Взаимосвязь образа семьи и развития самосознания у детей дошкольного, младшего школьного и подросткового возрастов. М., 2005.-29 с.

236. Культура и взрыв / Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: «Искусство -СПБ», 2004.-С. 11-14. :

237. Кушнер П.И. Национальное самосознание , как этнический.определитель//Краткие сообщения Института этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая. 1949. - T.VIII. - С. 335.

238. Ладыгина О.В. Национальное самосознание в контексте современных социальных процессов: философский анализ: Дисс. . к.филос.н. — Ставрополь, 2005.

239. Ларионова Н.Г. Особенности саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультурной идентичности субъекта: Дисс. . к.психол.н. Казань, 2005. - 193 с.

240. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию. М.: «Ключ - С», 1999. - 224с.

241. Лебедева Н.М. Психологические аспекты этнической экологии // Этническая экология. Теория и практика. — М., 1991. — С. 100 — 124.

242. Лебедева Н.М., Марковская О.В. Взаимосвязь социальных представлений русских и немцев с психологическими характеристиками культур // Психол. журнал. — 2006. №4. — С. 77 - 86.

243. Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Социально-психологические факторы этнической толерантности и стратегии межгруппового взаимодействия в поликультурных регионах России // Психол. журнал. 2003. — Т.24. - №5. - С. 77-86.

244. Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Этническая идентичность, статус группы и тип расселения как факторы межгрупповой интолерантности // Психол. журнал. 2005. - Т.26. - №3. - С. 51 - 65.

245. Лебедева Н.М., Хотинец В.Ю., Выскочил A.A., Гаюрова Ю.А. Психологические исследования этнической толерантности. — Екатеринбург:

246. Изд-во Урал, ун-та, 2003. С. 225 - 226.

247. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М.: «Педагогика-Пресс», 1999. 608 с.

248. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994. - 384с.

249. Левкович В.П. Формирование этнического сознания подростка в семье // Психол. журнал. 1992. - Т.З. - №6. - С. 35 - 42.

250. Левкович В.П., Панкова Н.Г. Проблемы формирования этнического самосознания у детей в работах зарубежных ученых//Советская этнография. — 1973.-№5.-С. 123-131.

251. Левкович В.П., Панкова Н.Г. Социально-психологические аспекты проблемы этнического сознания // Социальная психология и общественная практика.-М., 1985. С. 138 - 153.

252. Леонтьев А.Н. Личность как историко-этническая категория // Советская этнография. 1983. - №3. - С. 35 - 44.

253. Леонтьев A.A. Личность как историко-этническая категория // Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии: Избранные психологические труды. М.: Издательство МПСИ, 2003. - С. 476 - 491.

254. Леонтьев A.A. Личность. Деятельность. Образование. // Теоретические проблемы языкового сознания. Сб.статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - С. 6 - 11.

255. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: МГУ, 1972.565с.276: Леонтьев Д.А. Очерки психологии личности. М: Смысл, 1993.

256. Липец P.C. «Лицо волка благословенно .» (Стадиальные изменения в тюрко-монгольском эпосе и генеалогических сказаниях). — Советская этнография. 1981. - №2. - С. 120 - 133.

257. Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общ. ред. A.A. Велика. М.: Смысл, 2001. — 555 с.

258. Лобова В.А. Социально-психологические закономерности генезисадепрессивных состояний у населения Крайнего Севера: Дисс. . д.психол.н. -Надым, 2007.

259. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1984.

260. Лопухова О. Г. Влияние этнокультурных традиций на становление психологического пола личности // Вопросы психологии. — 2001. — №5. — С. 73 -79.

261. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Семиосфера. СПб.: «Искусство — СПб», 2001.

262. Лотман Ю.М. О семиотическом механизме культуры. — СПб.: Семиосфера, 2001. С. 485 - 503.

263. Лотман. Ю.М. О семиосфере. Труды по знаковым системам. — Тарту, 1984.-С. 10-11.

264. Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. Экспериментально-психологическое исследование. — М.: Наука 1974. — 171с.

265. Лурия А.Р. Психология как историческая наука. (К вопросу об исторической природе психических процессов) // История и психология. М., 1971.

266. Лурье C.B. Историческая этнология. — М., 1997. 429с.

267. Лысенко О.Ю., Марковская И.М. Качественные методы социально-психологического исследования. — Челябинск: Издательство ЮУрГУ, 2001. — 110 с.

268. Львина Е.Д. Общее и особенное в этническом самосознании жителей Самары и Самарской области: на материале исследования русских, мордвы, татар и чувашей: Дисс. . к.психол.н. Самара, 2000. — 171 с.

269. Любимов И. Из бурятских народных сказаний. Сибирский архив,1912.

270. Малыгина И.В. Национальная культура и национальное самосознание. М.: МГУК, 1998. - 41 с.

271. Малюкова Ф.Р. Социальная идентификация как механизм становления самосознания: Автореф: дисс. . к.психол.н. СПб., 2003. — 19 с.

272. Мамардашвили М. Другое небо//Сбзнание и цивилизация. СПб., 2011.-С. 215-240.

273. Манжигеев И.А. Бурятские шаманистические и дошаманистические термины.-М;, 1978.

274. Мантатов ВВ., Доржигушаева Р.В. Экологическая этика: буддизм и современность. — Улан-Удэ, 1997.

275. Мантыков В.М., Санжиева Т.Е. и др. Происхождение и расселение западных бурят: учеб. пособие / В.М. Мантыков, Т.Е. Санжиева, Б:Р. Зориктуев; Е.В. Павлов. — Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2009. — 120с.

276. Масливцев В .Г. Историческая общность трех частей русского народа и некоторые особенности развития их этнического самосознания. — Саратов: «Аквариус», 2004. 160 с.

277. Мельникова M:Ai. Психосемантика этнических стереотипов жителей , Дальневосточного Приграничья (на примере россиян и китайцев): Автореф. дисс. . к.психол.н. — Хабаровск, 2006.-21 с.

278. Мельченко Н.Ш Этнопсихологические? исследования в традиционной;среде. Самара: ООО «Офорт», 2006. - 23.8 с.

279. Мендяева Э.И. Этническая идентичность калмыков: Дисс. . к.психол.н. М., 1997. - 168 с.

280. Милославская И;Ю. Социально-психологические основы динамики этнической идентичности населения в странах Балтии;/ Под общ. ред. проф. В.С.Агапова. М.: Изд-во МГОУ, МОСУ, 2006. - 138 с.

281. Митрошкина А.Г. Личные имена бурят. Иркутск, 2006. - 377 с.313; Михайлов В. А. Религиозная мифология. Улан-Удэ, 1996.

282. Михайлов В.А. Тенденции эволюции русского этнического сознания (социально-психологический аспект). Ульяновск: Ул.ГТУ, 2001. - 243 с.

283. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIIIb.). Новосибирск: Наука, 1980.

284. Мнацаканян М.О. Культуры. Этносы. Нации. М.: МГИМО -Университет, 2005. - 352с.

285. Молдобаев? К.К. Этносоциальная память, идентичность и глобализация.— Бишкек: «Мегамедиа», 2005.— 302 с. .

286. Монгуш M.B. Тувинцы России, Монголии и Китая: этнические и этнокультурные процессы, современная идентичность. Дисс. д. истор.н. — М., 2005-363с.

287. Морохоева З.П. Личность в культурах Востока и Запада: К постановке проблемы. Новосибирск: ВО «Наука», 1994. — 206 с.

288. Мосс М. Общества. Обмен. Личность: труды по социальной антропологии. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996. -360с.

289. Мубинова З.Ф. Педагогика этничности и толерантности. Теория. Практика. Проблема. Уфа, 2000. - 136 с.

290. Мудрик A.B. Социализация человека. М., 2006.

291. Муканов М.М. Исследование когнитивной эмпатии и рефлексии у представителей традиционных культур // Исследования речемысли и рефлексии. -Алма-Ата, 1979.

292. Мулдашева А.Б. Роль этнопсихологической двойственности в межнациональных отношениях: Автореф. дисс. . к.психол.н. — М., 1991.

293. Мутерперель С. Этническая идентичность и толерантность в подростковой субкультуре // Проблемы еврейского самосознания. Сборник статей. Академическая серия. - Выпуск 14. - М., 2004. - С. 158 - 177.

294. Мухаметтбердиев О.Б. Национальное самосознание (социопсихологический анализ). -М., 1992. — 132 с.

295. Мухина B.C. Развитие межнациональных отношений — основы формирования самосознания личности // Просвещение на Крайнем Севере. -СПб., 1992. -Вып.25. С. 62.

296. Мухина B.C. Этническое самосознание в контексте межэтнических отношений//Психология сегодня. Ежегодник. — М., 1996. — Т.2. — Вып. 1.1 329. Мухина B.C. К проблеме социального развития ребенка//Психол.журнал.-1980.-Т.1.-№5.-С. 43 -53.

297. Мухина B.C. Проблемы генезиса личности. — М., 1985. — 105 с.\

298. Мухина B.C. Психодиагностика развивающейся личности. — JL; Архангельск, 1996. — 40 с.

299. Мухина B.C. Психология межнациональных отношений и воздействие на нее средствами массовой информации // Роль средств массовой информации в совершенствовании межнациональных отношений. -М., 1989.

300. Мухина B.C. Современное самосознание народов Севера//Психол. журнал. 1988. -№4. -С. 44-52.

301. Мухина B.C. Этнопсихология: настоящее и будущее//Психол. журнал. 1994. -№3. - С. 42-49.

302. Мухина B.C. Возрастная психология. Феноменология развития. -М., 2007.

303. Мухина B.C. Изобразительная деятельность ребенка как форма усвоения социального опыта. -М.: Педагогика, 1981. 240 с.

304. Мухина B.C. Личность в условиях этнического возрождения и столкновения цивилизаций: XXI век // Развитие личности. 2002. — №1. - С. 16 -39.

305. Мухина B.C. Личность и этносы в условиях столкновения цивилизаций // Мир психологии. 2001. - №4. — С. 114 - 127.

306. Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). -М., 2010. 1072 с.

307. Налчаджян А. А. Этнопсихология. 2-е изд. СПб.: Питер, 2004.

308. Налчаджян A.A. Этногенез и ассимиляция (психологические аспекты). М.: «Когито-центр», 2004. - 216 с.

309. Нанзатов Б.З. Западно-бурятская субэтническая идентичность // Этническая идентичность и конфликт идентичностей. — Владивосток: Дальнаука, 2007. С. 80-90.

310. Народы Евразии. Этнос, этническое самосознание, этничность: проблемы формирования и трансформации. Новосибирск: Издательство

311. Института археологии и этнографии СО РАН, 2005. 200 с.

312. Нацов Г.Д. Материалы по истории и культуре бурят — Улан-Удэ,1995.

313. Непочатых Е.П. Социально-психологические t аспекты формирования этнической толерантности учащихся городской школы: Дисс. . к.психол.н. Курск, 2004. - 184 с.

314. Низовских Н. А. Психосемантическое исследование ценностно-мотивационных ориентаций личности // Психол. журнал. — 2005. №3. - С. 25 -38.

315. Никифоров А.Т. Наблюдение как метод изучения межличностного общения.-Л., 1985.-С. 252.

316. Николаева Д.А., Дагданова М.Б. Традиционный женский костюм и украшение бурят //В мире традиционной культуры бурят: Сб.статей. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. С. 176 - 228.

317. Обухов A.C. Психология личности в контексте реалий традиционной культуры. М.: Издательство «Прометей» МПГУ, 2005. - 320 с.

318. Овсянникова Т.А. Проблемы исследования самосознания и этнической идентичности личности: научное издание. — Майкоп: изд-во МГТУ, 2004.- 131 с.

319. Ондар Л.М. Взаимосвязь структурных компонентов национального самосознания личности (на примере тувинских подростков). — Красноярск, 2006.

320. Павленко В. Н., Кряж И. В., Баррет М. Этнические и национальные идентификации и представления у украинских детей и подростков // Психол. журнал. 2002. - Т.23. - №5. - С. 60 - 72.

321. Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология -М.: Т-во научных изданий КМК, 2005. 483 с.

322. Павлов С.М. Психологические особенности этнической идентичности детей коренных малочисленных народов Севера: Дисс. .к.психол.н. М., 2001. - 220 с.

323. Палкин А.Д. Ассоциативный эксперимент как способ кросскультурного исследования образов сознания // Вопросы психологии. -2008. -№4. -С. 81-89.

324. Педагогическое содействие становлению у школьников этнических ценностей народностей Крайнего Севера/Сост. И.Б. Лисютина: Методические рекомендации. Челябинск: ИИУМЦ «Образование», 2003. — 58 с.

325. Пейсахов Т.А. Кросскультурные особенности отношения молодежи к терроризму в условиях современной России: Автореф. дисс. . к.психол.н. -М., 2006.-20 с.

326. Петренко В. Ф. Многомерное сознание: психосемантическая парадигма. — М.: Новый хронограф, 2010. №5. - 440с.

327. Петренко В.Ф., Митина О.В., Бердников К.В., Кравцова А.Р., Осипова B.C. Психосемантический анализ этнических стереотипов: линии толерантности и нетерпимости. М.: Смысл, 2000. — 73 с.

328. Петровская Л.А. Наблюдение как метод конкретного социологического исследования // Лекции по методике конкретных, социологических исследований. М., 1972.

329. Повстян Л.А., Куценко С.Н. Проблема психосемантики имени собственного // Ономастическое пространство и национальная культура. Улан-Удэ: Издат-во Бурятского госуниверситета, 2006. — С. 50-53.

330. Подростки и юношество в многонациональной Москве: формирование этнического самосознания и межэтнических отношений. М.: Институт Социологии РАН, 2007. - 80 с.

331. Полежаева Н.П. Идентификация как фактор становления и функционирования личности: Автореф. дисс. . к.филол.н. — Омск, 2006.

332. Полянский B.C. Историческая память в этническом самосознании народов // Социс. 1993. - № 3. - С. 17 - 20.

333. Помченко М.А. Семантическое пространство этнической картинымира: на материале сравнительного исследования китайских и русских студентов: Дисс. . к. психол.н. — Хабаровск, 2006. 188 с.

334. Пономарева O.A. Этническая идентичность и толерантность якутских подростков с разным уровнем языковой компетентности // Идентичность и толерантность: Сб. статей / Отв. ред. H.Mi Лебедева. — М., 2002.-С. 251 -264.

335. Пономаренко В.И. Национальное самосознание (социально-философский анализ): Дисс. . к.филос.н. — М., 1999.

336. Попова М.В. Методы изучения процессов идентификации // Вопросы психологии. 1988. — №1.

337. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палео-психологии). СПб.: Алетейя, 2007. - 720 с.

338. Поршнев Б.Ф. Противопоставление как компонент этнического самосознания. — М.: Изд-во Наука, 1973. 15 с.

339. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. — М., 1966.

340. Почебут Л.Г. Этнические факторы развития личности/УВведение в этническую психологию. СПб., 1995. — С. 66 — 83.

341. Почебут Л.Г. Взаимопонимание культур. Методология и методы этнической и кросскультурной психологии. Психология межэтнической толерантности. — СПб.: Изд-во, 2007. — 281 с.

342. Проблемы становления и развития национального самосознания: сборник статей/Отв. ред. В.В. Башкеева Вып.З. - Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2007.- 182 с.

343. Прокошенкова Л.П. Ретроспективный анализ этногенеза как способ выявления тенденций развития современных этнических процессов. -Чебоксары: Изд-во Чувашского университета, 2003. 348 с.

344. Прокошенкова Л.П. Формирование этнического самосознания учащихся в региональной национальной школе как комплексная социально-педагогическая проблема. — Саранск, 2004. 51 с.

345. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М., 2003.

346. Пространство в традиционной культуре монгольских народов / Б.З. Нанзатов, Д.А. Николаева, М.М. Содномпилова, O.A. Шагланова; Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. М.: Вост. лит., 2008. -341 с.

347. Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории.-М., 1997.-576с.

348. Психологические исследования этнической толерантности / Н.М. Лебедева, В.Ю. Хотинец, A.A. Выскочил, Ю.А. Гаюрова. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2003. - 240 с.

349. Психология и культура / Под. ред. Д. Мацумото. СПб.: Питер, 2003.-718 с.

350. Путилов C.B. Национальная идея как форма национального самосознания. — Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2004. 165 с.

351. Развитие национальной, этнолингвистической и религиозной идентичности у детей и подростков / Отв. ред.: М. Баррет, Т. Рязанова, М. Воловикова. — М.: Издательство ИП РАН, 2001. — 196 с.

352. Разные, но равные: большие психологические игры / Под ред. Г.У. Солдатовой. М.: Центр СМИ МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. - 336 с.

353. Рассолова И.В. Социальная идентификация личности в условиях трансформации современного российского общества. Казань, 2005.

354. Ратанова Т. А. Психологические особенности этнического самосознания горских евреев и осетин: на материале диаспор Кабардино-Балкарии // Психол. журнал. — 2001. — Т.22. №3. - С. 37 — 48.

355. Роджерс К. Что значит становиться человеком//Теории, личности в западноевропейской и американской психологии. Самара, 1996. - С. 376 - 3901 3921 Роджерс К. К науке о личности // История зарубежной психологии.-М., 1986. - С. 209.

356. Романова ОJI. Развитие этнической идентичности в этнически смешанной среде // Процессы психического развития: в поисках новых подходов. М., 1995. - С. 103 - 114.

357. Романова O.JI. Развитие этнической идентичности у детей и подростков: Дисск.психол.н. М., 1994. - 170 с.

358. Российский менталитет: вопросы психологической: теории ш практики/Под ред: К.А. Абульхановой, A.B. Брушлинского, М.И. Воловиковой. — М;: Издательство «Институт психологии РАН», 1997. — 336 с.

359. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. — Mi, 1946. — 697 с.

360. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М.,1960.

361. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. — М., 1976. -416 с.

362. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997.

363. Румянцева П.В. Особенности этнического самосознания и «образа Я» старшеклассников из русско-еврейских семей: Дисс. . к.психол.н. СПб., 2002- 185 с.

364. Руссита Т. Взаимосвязь этнического состава значимого социального окружения и этнической идентичности индивида в поликультурной среде: наматериале исследования русскоязычного юношества Латвийской Республики: Дисс. . к.психол.н. М., 2008. — 186 с.

365. Рыжова C.B. Социальные аспекты межкультурного восприятия // Социология межэтнической* толерантности / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Издательство Института социологии РАН, 2003. — С. 150 — 191.

366. Савин И.С. Этническая идентификация городского населения Республики Казахстан 1992-2005: Автореф. дисс. . к.истор.н. -М., 2006.

367. Самкова В.А. Культурная идентификация как социальный синергетический процесс: Дисс. к.филос.н. Екатеринбург, 2006.

368. Санжаева Р.Д. Этнопсихокультура личности. // Вестник КРАУНЦ. -2004.-№2.-С. 13-24.

369. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. М.: Лабиринт, 2004. — 320 с.

370. Селезнева О.В. Динамика становления когнитивного и эмоционально-ценностного компонентов самосознания на протяжении подросткового и юношеского возрастов. Хабаровск, 2006. — 18 с.

371. Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическуюсоциологию.

372. Семенова C.B. Особенности мифологического самосознания коренных народов Камчатки: Автореф. дисс. . к.психол.н. Хабаровск, 2006.

373. Семьюэлз Э., Шортер Б., Плот Ф. Критический словарь аналитической психологии К.Юнга. — М., 1994.

374. Сеченов И.М. Психология поведения. М.; Воронеж, 1995. - 262с

375. Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развитиярегиона. СПб.: Астерион, 2007. — 332 с.

376. Сикевич В. В. Социология и психология национальных отношений.- СПб., 1999.

377. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк).-М., 1996. С. 208.

378. Силичева О.В. Личность и миф: становление мифологической компоненты сознания современной личности: Автореф. дисс. . к.филос.н. — Волгоград, 2001.

379. Симонян Р. X. Перемены в массовом сознании российской диаспоры в странах Балтии // Психол. журнал. — 2004. Т.25. - №2. - С. 43 - 54.

380. Склярова Д.В. Особенности этнической идентичности студенческой молодёжи кабардинской, балкарской и русской этногрупп: Дисс. . к.психол.н.- Таганрог, 2008. — 211 с.

381. Скрынникова Т.Д. Представления о сакральности и витальности у монгольских народов//В мире традиционной культуры бурят: Сб.статей. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. - С. 64 - 111.

382. Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М.: КомКнига, 2006.352 с.

383. Смирнов Л.М. Базовые ценности — поиск истоков. Структуры в сознании личности, универсалии предпочтений и поиск оснований. -Волгоград: Учитель, 2005. 316 с.

384. Смирнов Н.Ю. Религиозно-мифологический комплекс в российском общественном сознании: Автореф. дисс. . д.соц.н. — СПб., 2006.

385. Смолина Т.Л. Особенности этнического самосознания молодежи в зависимости от опыта проживания в инокультурной среде: Дисс. . к.психол.н.-СПб., 2006.-230 с.

386. Снежкова И.А. К проблеме изучения этнического самосознания у детей и юношества (на материале Киевской и Закарпатской области) // Советская этнография. 1982. - № 1. - С. 80 - 88.

387. Собкин B.C., Грачева A.M. К психологии еврейской идентичности // Этнос. Идентичность. Образование. Труды по социологии образования. Т.4. - М., 1998. - Вып. 6. - С. 206 - 247.

388. Собкин В., Владимиров А. Межнациональные различия в репродуктивных установках русских и еврейских студентов // Проблемы еврейского самосознания. Сборник статей. Академическая серия. — Выпуск 14.- М., 2004.-С. 143-158.

389. Современная зарубежная социальная психология: тексты / Под ред. Г.М. Андреевой и др. М., 1984. - 265с.

390. Современная этнопсихология: Хрестоматия / Под общ. ред. А.Е.Тараса. Мн.: Харвест, 2003. - С. 166 - 239.

391. Содномпилова М. Водные экосистемы в мировоззрении монгольских народов //В мире традиционной культуры бурят: Сб.статей. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. - С. 112 - 150.

392. Содномпилова М. Семиотика жилища в традиционной культуре бурят (вторая половина XIX -XX в.). Улан-Удэ: Изд-во БГСХА, 2008. -218с.

393. Соколовский C.B. Этничность: парадигмы изучения// Этнометодология. -М., 1995. Вып. 2.-С.91-101.

394. Соколовский C.B. Парадигмы этнологического знания // Этнографическое обозрение. М., 1994. - № 2. - С. 3 - 17.

395. Солдатова Г.У. О методических проблемах этнопсихологического исследовании // Психол. журнал. — 1992. №4. - С. 33 - 43.

396. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. - 389 с.

397. Солдатова Г.У., Кричевец А., Фалилеева Е. Мониторинг толерантности, социального доверия и ксенофобии. Бюллетень №1. М.: МГУ, 2004.

398. Солдатова Г.У., Макарчук A.B. Может ли другой стать другом? Тренинг по профилактике ксенофобии. — М.: Генезис, 2006. 37 с.

399. Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология (теоретические и экспериментальные фрагменты). -М.: Институт проблем риска, 2007. — 120 с.

400. Социальная психолингвистика: Хрестоматия / Сост. К.Ф.Седова. -М.: Лабиринт, 2007. 336 с.

401. Ставропольский Ю. В. Модели этнокультурной идентичности в современной американской психологии // Вопросы психологии. 2003. - №6. -С. 112-121.

402. Ставропольский Ю.В. Кросскультурное исследование идентичности в США и в России. Саратов: ИЦ «Наука», 2007. - 424 с.

403. Ставропольский Ю.В. Психология этнокультурной идентичности. -Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. — 276 с.

404. Старовойтова Г.В. Некоторые методологические вопросы определения предметной области этнопсихологии // Социальная психология и общественная практика. — М., 1985. С. 127 - 138.

405. Старовойтова Г.В. О предметной области этнопсихологии // Советская этнография. 1983. - №3. - С. 78 -86.

406. Старыгина A.B. Формы проявления соборности и эсхатологизма как черт русского национального сознания в литературе и фольклоре: Автореф. дисс. . к.филол.н. Барнаул, 2003.

407. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007. - 248 с.

408. Степанова Г.С. Этническое самосознание студентов педагогического вуза и его регулирование в учебной деятельности: Дисс. . к.психол.н. Калуга, 1999.

409. Степанова О. К. Особенности этнических стереотипов студентов Бурятии. Улан-Удэ: изд-во БГУ, 2002.

410. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. -М.: Аспект Пресс,2007 368 с.

411. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: практикум. — М.: Аспект Пресс,2006. 208 с.

412. Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Ениколопов С.Н. Методы этнопсихологических исследований. — М.: МГУ, 1993. — 79 с.

413. Столин В. В. Проблема самосознания личности с позиций теории деятельности А.Н. Леонтьева // А.Н. Леонтьев и современная психология. — М., 1983.-С. 220-231.

414. Столин В.В. Самосознание личности. М.: МГУ, 1983. - 284 с.

415. Страус Ансельм, Корбин Джульет. Основы качественного исследования: Обоснованная теория, процедуры и техники. — М.: КомКнига,2007. 256 с.

416. Субботин А.И. Антропологические корни проблемы самосознания. -Ростов-на-Дону: ИПО НИЮФУ, 2007. 128 с.

417. Сурина И.А., Гайсанов K.P. Этнические ценности современного студенчества: сущность, структура и методы исследования / Институт молодежи. -М.: Социум, 1998. — 117 с.

418. Сусликова О.Н. Психологические особенности этнического самосознания личности в старшем школьном возрасте: Дисс. . к.психол.н.1. Астрахань, 2006. -216 с.

419. Сухарев А. В. Некоторые аспекты этнофункциональнош подхода к проблеме образования в России // Психол. журнал. 2005. - №2. - С. 91 - 101.

420. Сухарев А. В., Бухарева С. Л. Особенности этнической идентичности подростков в этнически ориентированных учебных центрах // Вопросы психологии. 2005. - №6. - С. 82 - 83.

421. Сухарев А. В., Тимохин В. В., Шапорева А. А. Этнофункциональный подход в детской онкологии // Вопросы психологии. -2004. -№3.

422. Сухарев A.B. Кросскультурные психологические исследования и анализ психологической адаптации человека в условиях кризиса современной культуры. — М., 2005. — 116 с.

423. Тавадов Г.Т. Этнология: Современный словарь — справочник. М.: AHO «Диалог культур», 2007. - 704с.

424. Тагирова P.A. Влияние различных социально-этнических ситуаций на особенности национального самосознания чеченца: Автореф. дисс. . к.психол.н. М., 1997.

425. Талалуева Т.А. Особенности самосознания и межэтнических отношений детей в период образования нового государства : Дисс. . к.психол.н. М., 1997. - 196 с.

426. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - С. 24 - 38.

427. Таршис Е.Я. Ментальность человека: подходы к концепции и постановка задач исследования. — М.: Институт социологии РАН, 1999. 82 с.

428. Татаринова Л.Н. Этническое самосознание в полиэтнической среде: на материале Саратовской области: Автореф. дисс. . к.социол.н. — Саратов, 1999.

429. Татарко А.Н. Взаимосвязь этнической идентичности ипсихологических стратегий межкультурного взаимодействия: Дисс. к.психол.н. М., 2004. - 211 с.

430. Татарко А.Н. Роль модернизации образа жизни в трансформации, этнической идентичности // Вопросы психологии. 2006. — №2. - С. 156-166.

431. Татарко А.Н. Сравнительный анализ структуры ценностей и характеристик этнической идентичности в традиционной и современной культурах // Психол. журнал. — 2006. №4. - С. 67 — 76.

432. Татарко А.Н., Козлова М.А., Лебедева Н.М. Психологические исследования социокультурной модернизации. М.: РУДН, 2007. - 167 с.

433. Теленков A.B. Национальное самосознание русских во второй половине XIX нач. XX века (по материалам Среднего Урала ): Автореф. дисс. . к.ист.н. - Пермь, 2003.

434. Темирова Ф.А. Психологические особенности формирования этнической толерантности подростков в образовательном процессе школы: Дисс. . к.психол.н. — Курск, 2007. 184 с.

435. Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - 320 с.

436. Терентьева Е.В. Влияние телевизионных сообщений на этническую идентичность личности: Дисс. . к.психол.н. -М., 2005 182 с.

437. Терентьева Л.Н. Определение своей национальной принадлежности подростков в национально-смешанных семьях // Советская этнография. 1969. — № 3.

438. Тернер Дж.С., Оукс П.Дж., Хэслен С.А., Дэвид В. Социальная идентичность, самокатегоризация и группа // Иностранная психология. Т.2 -№2(4).-1994.-С. 8-16.

439. Титова Т.А. Этнические меньшинства в Татарстане: статус, идентичность, культура. — Казань: Издательство Казанского государственного университета, 2007. — 254 с.

440. Тихонова Я.Г. Этническая и территориальная обусловленностьобразовательной установки младших школьников: Дисс. . к.психол.н. — Самара, 2007.-201 с.

441. Тишков В. Понимание и управление культурным многообразием в России // Идентичность и культурное многообразие: можно ли ими управлять / Материалы заседания круглого стола 24.01.07. М., 2007. - С. 3-22.

442. Тишков В.А. О феномене этничности // Этнографическое обозрение. 1997. -№3.- С. 12-13.

443. Тлеуж А.Д. Этнокультурные архетипы адыгского народа: опыт философско-культорологического осмысления: Автореф. дисс. . д.филос.н. -Краснодар, 2007.

444. Торчинов Е. Краткая история буддизма. — СПб.:Амфора. ТИД Амфора, 2008.-430с.

445. Топоркова Ж.В. Особенности этнического самосознания детей 610 лет в условиях межэтнического взаимодействия: Дисс. . к.психол.н. -М.,1996. С. 223.

446. Традиционное сознание: проблемы реконструкции. Отв. ред. О.М. Рындина. Томск: Изд-во HTJI. - 2004. - 368 с.

447. Тудупова Т.Ц. Этнопсихологическая подготовка подростков к толерантному общению. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2006.

448. Тулынина А.Ю. Содержание структурных компонентов этнической идентичности студенческой молодёжи: Дисс. . к.психол. н. — Ростов-на-Дону, 2004. 199 с.

449. Уланов А.И. Древний фольклор бурят. — Улан-Удэ, 1974.

450. Улановский A.M. Феноменологический подход как качественная исследовательская методология: Автореф. дисс. . к.психол.н. М., 2006.

451. Улымжиева Е.А. Развитие этнической идентичности студентов-психологов средствами сказкотерапии: Дисс. . к.психол.н. М., 2003. - 215с.

452. Урбанаева И.С. Человек у Байкала и мир Центральной Азии: философия истории. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН. - 288 с.

453. Уталиева Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности: Дисс. . к.психол.н. -М., 1995. 175 с.

454. Уфимцева Н.В. Язык. Языковое сознание и образ мира //Языковое сознание и межкультурная коммуникация. Вестник МГЛУ. — Вып.483. — Серия лингвистика. М., 2004. - С. 5 - 11.

455. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян.// Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. -М., 2000: С. 207 - 219.

456. Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования // Теоретические проблемы языкового сознания. Сб. статей / Отв.ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - С. 13 - 23.

457. Файзуллин Ф.С., Асылгужин P.P. Этничность и этническая идентичность. Уфа: Гилем, 2005. - 140 с.

458. Фарапонова Э.А. Этюд по этнопсихологии (психологический портрет русской крестьянки). М.: Пи РАО, 2000. — 52 с.

459. Фарж А. Маргиналы // 50/50: Опыт словаря нового мышления. -М., 1989.-С. 143- 146.

460. Федотова H.H. Кризис идентичности в условиях глобализации // Человек. 2003. - Ш - С. 50 - 58.

461. Фельдштейн Д.И. Развитие личности — важнейший фактор социального прогресса/Юбразовательная система «Школа 2100» качественное образование для всех. Сборник материалов. - М.: Баласс, 2006. — С. 38 - 48.

462. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. — М., 1991.

463. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1989. - 448 с.

464. Фридман Ж.И. Психологически реальное значение слова как феномен языкового сознания: Автореф. дисс. . к.филол.н. Воронеж, 2006. -23 с.

465. Фромм Э. Здоровое общество. Дайджест//Психоанализ и культура. -М., 1995.

466. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследования магии и религии./ пер. с англ. М.К. Рыклина М.: Эксмо, 2006. - 960с.

467. Фуко М. Археология знания / Пер. с фр. М.Б. Раковой, А.Ю. Серебрянниковой. СПб.: ИЦ «Гуманитарная академия», Университетская книга, 2004.-416с.

468. Хайруллина Н.Г. Межэтническое взаимодействие и этническое самосознание татар юга Тюменской области: Традиции и инновации. — Тюмень: Нефтегазовый университет, 2003.

469. Халеева И.И. Нарративный текст как форма национального социокультурного сознания // Этническое и языковое самосознание: Материалы конференции (Москва, 13-15 декабря 1995г.) / Редколлегия, отв. редактор В.П.Нерознак. -М., 1995.-С. 156- 157.

470. Хамутаев В.А. Национальный вопрос в Бурятии. 1980 2000-е гг. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2008. - 386 с.

471. Хангалов М.Н. Облава на зверей у древних бурят. Собрание сочинений, Т. 1. Улан-Удэ, - С.20 -21.

472. Хангалов М.Н. Балаганский сборник. Сказки, поверья и некоторые обряды у северных бурят. Под ред. Г.Н.Потанина. Томск. T.V. 1903.

473. Хангалов М.Н. Собрание сочинений в 3 т. / под ред. Г.Н.Румянцева. Т. 1.-Улан-Удэ, 2004.

474. Хангалов М.Н., Агапитов H.H. Материалы для изучения шаманства в Сибири: Шаманство у бурят Иркутской губернии // Собр. соч. -Т.1. С.395.

475. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «ТранзитКнига», 2004. -635 с.

476. Харанутова Е.И., Шулунова Л.В. Тотемическая лексика в мифологии народов Восточной Сибири. Улан-Удэ, 2006. - 131 с.

477. Харитонов М.В. Структура и динамика этнических диспозиций вподростковом возрасте: Автореф. дисс. к.психол.н. — СПб., 1995.

478. Хвостов A.A., Гаджимурадова З.М. Моральное самосознание студенческой молодежи двух культур: дагестанская и русская традиции: Монография. — М.: Прометей, 2005. — 292 с.

479. Хилханов Д.Л. Этническая идентичность: роль хозяйственно-экономических и культурно-языковых факторов: Автореф. дисс. . д.соц.н. -Улан-Удэ, 2007.

480. Хилханова Э.В. Факторы коллективного выбора языка и этнокультурная идентичность у современных бурят (дискурсно-аналитический подход). Улан-Удэ: Издательство ВСГАКИ, 2007. - 205 с.

481. Холл Кэлвин С., Линдсей Гарднер. Теории личности. — М., 1997.

482. Хорни К. Наши внутренние конфликты//Теории личности в западноевропейской и американской психологии. Самара, 1996. — 243 с.

483. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Дайджест. М.,1993.

484. Хотинец В.Ю. Исследование различных форм выражения этнического самосознания у студентов удмуртов // Психол. журнал. — Т. 18. №4. -1997.-С. 36-42.

485. Хотинец В. Ю. Психологические и культурные факторы этнотипического поведения // Психол. журнал. — 2005. — №2. — С. 33.

486. Хотинец В.Ю. О возможности отражения в этнических стереотипах типических черт этнического характера // Идентичность и толерантность: Сб. статей // Отв. ред. Н.М.Лебедева. М., 2002. - С. 266 - 284.

487. Хотинец В.Ю. Психологические и культурные факторы этнотипического поведения // Психол. журнал. 2005. - Т.26. - №2. — С. 33 - 44.

488. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — СПб., 1997.

489. Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. — М., 1994. — 236 с.

490. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные, как источники по истории бурят. — Улан-Удэ: ОАО «Республиканская типография», 2001. 256 с.

491. Чамата П.Р. К вопросу о генезисе самосознания личности // Проблемы сознания. М., 1996. - С. 228 - 239.

492. Чернецкая О.В. Межкультурные различия представлений о сексуальности у русских и финнов: Дисс. . к. психол.н. М., 2006. - 269с.

493. Чеснокова И.И. Особенности развития самосознания в онтогенезе // Принцип развития в психологии. — М., 1978. — С. 316 — 337.

494. Чеснокова И.И. Проблемы самосознания в психологии. М., 1977.

495. Чимитдоржиев Ш.Б. Бурятский этнос: трудный путь истории и нерешенные задачи. — Улан-Удэ, Бурятское книжное издательство, 2008. 136 с.

496. Чингисхан и судьбы народов Евразии: Материалы международной научной конференции (3-5 октября 2002г.). Улан-Удэ: Издательство Бурятского государственного университета, 2003. - 624 с.

497. Шабельников В.К. Демократизация Востока: психологические проблемы // Развитие личности. — 1997. №1. - С. 84 - 99.

498. Шабельников В.К. Психология души. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. 240с.

499. Шайдуллина Ю.А. Методика психологического рисунка в качественном социально-психологическом исследовании: Автореф. дисс. . к.психол.н. М., 2005.

500. Шаколюкова В.Д. Национальное самосознание как фактор развития межнациональных отношений в постсоветской России:: Дисс. . к.филос.н.— М., 2006. •,'; ", , ' . ' ,

501. Шакурова Г.Р. Этническая идентичность современных башкир. М.: PI Щ ИСКИ PAi I. 2006. 140 с.

502. Шапорева A.J1. Роль этнической функции содержания сказок в гармонизации взаимодействия когнитивной и эмоциональной сторон отношений удетей и подростков: Дисс. . к.психолш. -М.г, 2007. — 144с.

503. Шибут И.А. Социальная и индивидуальная идентичность населения Кольского Севера в контексте региональной идентичности: Дисс. . к.психол.н. СПб., 2006. - 198 с.

504. Шино Джон Ндемуфайо Особенности этнического самосознания африканской; молодежи в контексте родовой традиции:.— М., 2006.

505. Шкалина Г.Е. Традиционная культура и современное самосознание народа мари: Дисс. . д. культурологии. Йошкар-Ола, 2003.

506. Шогенов A.A. Этническое самосознание горских евреев, и осетин; проживающих в диаспорах в Кабардино-Балкарской Республике РФ: Дисс. . к.психол.н. М., 1999. - 189 с.

507. Шойсоронова Е.С. Языковая личность: этнический аспект (на материале бурятской языковой личности): Автореф. дис. . канд.фил.наук. -Улан-Удэ, 2006.

508. Шоманбаева А.О. Взаимосвязь ценностных ориентаций и этнических предубеждений личности в условиях полиэтнического окружения: Дисс. . к.психол.н. Ярославль, 2008. - 197 с.

509. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. СПб.: Издат. дом «П.Э.Т», 1996. — 156 с

510. Щеглов В.И. Этническое в психологическом.поле студента. — СПб.: Астерион, 2004. 92 с.

511. Элиаде М. Азиатская алхимия;—М::Янус-К, 1998.

512. Элиаде М. Аспекты мифа. -М.: Академический Проект,2005.

513. Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Магомета до-Реформации / Пер. с фр. Н.Б.Абалаковой, С.Г.Балашовой, Н.Н.Кулаковой, А.А.Старостиной; Изд. 2-е. М.:Академический Проект, 2009. — 463с:

514. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость.

515. СПб.: Изд-во «Алетейя», 1998.-247 с.557/ .Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 1996. 592 с.• 558: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис.-М., 1996. 84 с.

516. Эрхшуева Л.И. Этнопсихологические особенности речевой коммуникации у бурят. Дисс. к. психол.н. СПб, 2006.

517. Этническая психология и современные реалии. Материалы Интернет конференции 3Г марта — 30 мая 2003г. -Якутск, 2004. 95 с.

518. Этническое и языковое самосознание: Материалы конференции (Москва, 13-15 декабря 1995г.) / Редколлегия; отв. ред: В.П. Нерознак. М., 1995.-172 с.

519. Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья; Сборник материалов .международной научно-практической конференции (Казань 13-15 ноября 2003г.).—Казань: Новое знание, 2003.

520. Эфендиев Ф:С. Национальное самосознание: этнокультурный аспект // Этническая культура: проблема самосохранения в современном контексте. — М.; Нальчик, 1997, С. 187 - 199.

521. Юе Вэнь Бо. Кросскультурные особенности иерархии ценностей в структуре личности (на примере менеджеров России и Китая конца XX нач. XXI вв.): Автореф. дисс. . к.психол.н. — Барнаул. — 2002. - 20 с.

522. Юнг К. Архетип и символ. М., 1991. - 304 с.

523. Юнг К. Человек и его символы. СПб, 1996.

524. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М., 1997.568: Юнг К.Г. Структура психики и архетипы/ Пер. с нем.Т.А.Ребеко. 2-е изд. М.: Академический Проект, 2009. - 303с.

525. Юнг К.Г. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: ее теория и практика. Киев, 1995. — 236 с.

526. Юнг К.Г., фон Франц M.-JL, Хендерсон Дж.Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы / Пер. Сиренко И.Н.; Сиренко С.Н., Сиренко H.A. -М.: Медков С.Б., «Серебряные нити», 2008.

527. Юревич A.B. Психология и методология. — М.: Изд-во «ИПРАН», 2005.-312 с.

528. Ядов В.А. Социологические исследования. Методология, программа, методы. — М., 1987. — 245 с.

529. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности (программа проекта) // Социальная идентификация личности / Редколлегия: В.Ф.Язов. — Т.1.— М.: Институт социологии РАН, 1993. — С. 7 — 23.

530. Язык как фактор этнической идентичности // Вопросы психологии. 1997.-№4.-С. 75-86.

531. Язык. Миф. Этнокультура: подходы и методы исследования: / отв.ред. Л.А. Шарикова. Кемерово; М.: Российские университеты, 2007. -339с.

532. Языковое сознание и культура. Вестник МГЛУ. Вып.511. -Серия лингвистика. — М., 2004. — 175 с.

533. Ян Бинь. Этнопсихологические особенности темперамента и общительности у китайских и российских студентов: Автореф. дисс. . к.психол.н. М., 2004. - 16 с.

534. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. — М., 1971. 368 с.

535. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

536. Яссман В.П. Образ мира личности: этническая картина мира. — Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2005. 104 с.

537. Adelaby, Detris Honora. Future time Perspective, Hope, and Ethnic Identity Among African American Adolescents // Urban Education. May 2008.

538. Vol.43. Issue 3. P. 347 - 360.

539. Allport G.W. Pattern & grouth in personality '/ G.W.Allport. NY: Holt, Rinehart and Winston, 1961.

540. Bacik, Gokha. A discussion on ethnic identity // Alternatives: Turkish Journal of International Relations. Spring 2008. Vol. 7. Issue 1. - P. 18 — 37.

541. Barth. F. Introduction / F. Barth // Ethnic Groups & Boundaries. -Boston, 1969.

542. Basso K. "To Give Up on Words": Silence in Western Apache Culture. In: A Cultural Approach to Interpersonal Communication: Essential Readings / J. Monaghan & J.E. Goodman (Ed.). Blackwell Publishing, 2007. - Pp. 77-88.

543. Bateson G., Mead M. Balinese Character. A Photografic Analysis. N.-Y.- Academy of Sciences. 1942.

544. Berry J.W. Cross-cultural psychology: Research & applications / J.W. Berry, Y.H. Poortinga., M.N. Segall., P.R. Dasen. Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1992.

545. Cislo, Andrew M. Ethnic Identity and Self-Esteem: Contrasting Cuban and Nicaraguan Young adults // Journal of Behavioral Sciences. May 2008. Vol. 30. Issue 2.-P. 230-250.

546. Clifford J. The Predicament of Culture: Twentieth Century Ethnography Literature, and Art. Cambridge, Mass., 1988. P. 30

547. Dahinden, Janine. Deconstructing Mythological Foundations of Ethnic Identities and Ethnic Group Formation: Albanian-Speaking and New Armenian Immigrants in Switzerland // Journal of Ethnic and Migration Studies. — Jan. 2008. Vol.34. Issue l.-P. 55-76.

548. Deagon, Andred. Folk Dance and Ethnic 2008, Vol. 31. Issue 2. P. 275- 278.1dentity // Dance Chronicle.

549. Devereux G. Basic Problems of Ethno psychiatry / G.Devereux. -Chicago, L, 1980.-P. 6.

550. Duffy Ryan D. Ethnic Identity and Career Development Among First

551. Year College Students. Journal of Career Assessment, Vol. 17, No. 3. P. 286 - 297 (2009).

552. Erikson E. Psychological Identity / E.Erikson // A way of looking at Things. Selected Papers. (Ed. By S.Schlein. № 4. : W.W. Norton & Company, 1995.

553. Erikson E.H. The Life Cycle Compleated / E.Erikson. N Y - L, 1982.

554. Ethnic Identity in Society. 1976, USA.

555. Evans-Pritchard E.E. Nuer Religion. Oxf., 1956.

556. Firth R. Symbols; Public and Private. L., 1973.

557. Frohmann L. The Framing Safety Project. Photographs and Narratives by Battered Women. Violence Against Women. 2005. Vol. 11. No. 11. P. 1396 -1419.

558. Galina Soldatova. Psychological Mechanisms of Xenophobia // Social Sciences. Minneapolis: 2007. Vol. 38. Issue 2. p. 104 (17 pages).

559. Galman Sally A.C. The truthful messenger: visual methods and representation in qualitative research in education. Qualitative Research. 2009. Vol. 9. No. 2.-P. 197-217.

560. Gold S. J. Using Photography in Studies of Immigrant Communities. American Behavioral Scientist. 2004. Vol. 47. No. 12. -P.1551-1572.

561. Hala W. Mahmoud. Commentary: The Role of Feeling in Intrapersonal and Interpersonal Ethnic Identities. Culture & Psychology, Vol. 15, No. 2, 284-292 (2009).

562. Hogg M.A. Social Identifications: a Social Psychology of Intergroup Relations & Group Process / M.A Hogg., D.Abrams L., 1988. P. 3, 24-25.

563. Humphrey C., Mongush M. Inside a Mongolian Tent // New Society. -London, 1994.

564. Humphrey C., Mongush M., Baast T. Attitude to Nature in Mongolia and Tuva // Nomadic Peoples. Uppsala, 1993. Vol. 33. - P. 53 - 62.

565. Hurdley R Focal points: framing material culture and visual data. Qualitative Research, 2007. Vol. 7. No. 3. P. 355 - 374.

566. Juang L. P., Nguyen H.H., Bin Yunghui. The Ethnic Identity, Other-Group Attitudes, and Psychosocial Functioning of Asian American Emerging Adults

567. From Two Contexts. Journal of Adolescent Research, Vol. 21, No. 5; — P. 542 568:1 ' • • '2006);,6091 JungThe structure of the psyche. In The collectedworks ofC.GJung (Voll8.). Princeton- NJ:7 G. Jung. Princeton University Press.

568. Keats P. A. Multiple text analysis in narrative research:: visual; written; and spoken stories of experience. Qualitative Research. 2009. Vol. 9. No. 2. — P. 181 -195.

569. Kvernmo Siv, Sonja Heyerdahl. Ethnic Identity and Acculturation Attitudes among Indigenous Norwegian Sami and Ethnocultural Kven Adolescents. Journal of Adolescent Research, Vol. 19, No. 5, P. 512 - 532 (2004).

570. Leach E.R. Pul Eliya: a Village in Ceylon. Cambridge, 1961.

571. Liebenberg L. The visual:image as discussion point: increasing validity in boundary crossing research. Qualitative Research. 20091 Vol. 9. No. 4. — P. 441 — 467. .

572. Malhi Rebecca L., Susan Dl Boon, Timothy B. Rogers. Being Canadian' and "Being Indian': Subject Positions and Discourses Used in South Asian-Canadian; Women's Talk about Ethnic Identity. Culture & Psychology, Vol. 15, No. 2, P. 255 -283 (2009).

573. Mattei, Linda M.; Smith, David A. Flexible ethnic identity, adaptation, Survival resistance: The Garifuna in the world — system // Social Identities. Mar. 2008. Vol. 14. Issue 2. - P. 215 - 232.

574. McAdams D.P., Josselson R., Lieblich A. (Eds.) (2006) Identity and story: Creating self in narrative. Washington, DC: American Psychological1. Association Press.

575. McAdams D.P. The Psychology of Life Stories // Review of General Psychology. June 2001. Vol. 5. No. 2 P. 100 - 122.

576. Meinhof U.H., Galasinski D. Photography, Memory, and the Construction of Identities on the Former East — West German Border. Discourse Studies. 2000. Vol. 2. No. 3. P. 323 - 353.

577. Miwa Yasui, Carole LaRue Dorham, Thomas J. Dishion. Ethnic Identity and Psychological Adjustment: A Validity Analysis for European American and African American Adolescents. Journal of Adolescent Research, Vol. 19, No. 6, P. 807 - 825 (2004).

578. Nowicka E. Nationalisms in postcommunist Siberia: strategy or historical stage.

579. Okamura J.Y. Situational Ethnicity / J.Y. Okamura // Ethnic and Racial Studies. V.4. — № 4. - 1981.

580. Perdue, Dovidio, J.F. Gurterman, M.B. & pTyler, R.B. (1990) Social categorization process of way. Journal of personal and Social Psychology, 59 176.

581. Phinney J. Ethnic Identity in adolescents & adults. Rewiew of research / J. Phinney// Psychological Bulletin. 1990. - V.I08. - P. 449 - 514.

582. Phinney J. S. Positive intergroup attitudes: The role of ethnic identity. International Journal of Behavioral Development, Vol. 31, No. 5, P. 478-490 (2007).

583. Phinney, Jean S.; Jacoby, Brian; Silva, Charissa. Positive intergroup attitudes: The role of ethnic identity // International Journal of Behavioral Development. Sep. 2007. Vol. 31. Issue 5. - P. 478 - 490.

584. Phinney, Jean S.; Ong, Anthony D. Conceptualization and Measurement of ethnic identity. Current Status and Future Directions // Journal of Counseling Psychology. Jul. 2007. Vol.54. Issue 3. - P. 271- 281.

585. Pietikainen, Sari; Dufva, Hannele. Voices in discourses: Dialogism, Critical Discourse Analysis and ethnic identity // Journal of Sociolinguistics. Apr.2006. Vol. 10. Issue 2. P. 205 - 224.

586. Plant, E. Ashby; Butz, David A.; Tartakovsky, Margarita. Interethnic interactions: expectancies, emotions, and behavioral intentions // Group processes and intergroup relations. Oct:, 2008. Vol. 11. Issue 4. - P. 555 - 574.

587. Ponterotto, Joseph G.; Park-Taylor, Jennie. Racial and ethnic identity Theory, Measurement and Research in Counseling Psychology: Present Status and Future Directions // Journal of Counseling Psychology. Jul. 2007. Vol.54. Issue 3. -P. 282 - 294.

588. Punch S. Research with Children. Childhood. 2002. Vol.9. No.3. P. 321-341'.

589. Radcliff-Brown A.R. The Social Organization of Australian Tribes//Oceania, 1930 1931. V. N. 1 - 4.

590. Roger Nibler, Karen L. Harris. The effects of culture and cohesiveness on intergroup conflict and effectivness // The Journal of Social Psychology. -Washington: Oct. 2003. Vol. 143. Issue 5. p. 613.

591. St. Louis, Gemima R.; Liem, Joan H. Ego identity, ethnic identity, and the Psycho Social Well-Being of Ethnic Minority and Majority College Students II Identity. Jul. 2005. Vol.5. Issue 3. - P. 227 - 246.

592. Syed, Moin; Azmitia; Margarita. A narrative approach to Ethnic Identity in emerging adulthood: Bringing Life to the Identity Status modal // Developmental Psychology. Jul. 2008. Vol. 44. Issue 4. - P. 1012 - 1027.

593. Tajfel H., Flament C., Billing M.G. & Bundy (1971) Social categorization and intergroup behaviour. European Journal of Social Psychology. — P. 149 -177.

594. Tajfel H., Fraser C. Introducing Social Psychology / H. Tajfel, C. Fraser.

595. Penguin books. № 4. - 1978.

596. Terner J.C. Social Identifications and psychological group formation / J.C.Temer // The Social dimension: European Developments in Psychology. -Cambridge, 1984. P. 536.

597. Terner J.C. Towards a cognitive redefinition of the social group / J.C.Temer // Social Identity and Intergroup Relation. Cambridge; Paris, 1982. - P. 15.

598. Umana-Taylor Adriana J. Ethnic Identity Formation During Adolescence Journal of Family Issues, Vol. 27, No. 3, P. 390 - 414 (2006).

599. Viveiros de Castro Eduardo. Two rituals of the Xingu.//Exploring Society Photographically/Red. Howard Becker. Evanston: Northwestern University Press, 1981.

600. Wald, Kenneth D. Homeland Interests, Host land Politics: Politicized Ethnic Identity among Middle Eastern Heritage Groups in the United Stares // International Migration Review. Summer 2008. Vol. 42. Issue 2. - P. 273 - 301.

601. Way, Niobe; Santos, Carlos; Niva, Erica Y.; Kim-Gervey, Constance. To be or not to be: an exploration of ethnic identity development in context // New Directions for Child and Adolescent Development. Summer 2008. Vol. 2008. Issue 120.-P. 61-79.

602. Weinreich P. Psychodinamics of Personal & social Identity. In.: Identity: Personal and Socio Cultural. Uppsala, 1983. - P. 138 - 158.

603. Этнопсихологический опросник (B.C. Мухина)

604. Национальная (или этническая территориальная группа).

605. Национальная (этническая территориальная группа) отца

606. Национальная (этническая территориальная группа) матери.

607. Чем вы объясняете отнесение себя к определенной национальной или этнической группе (поставить баллы от 1 до 10 по следующим компонентам)?

608. Происхождение, историческая судьба1. Территория1. Язык

609. Традиции, обычаи, обряды Верование, ритуалы, мифы Религия1. Национальная одежда1. Национальная пища

610. Национальное обустройство жилища.

611. Фольклор, народное творчество, народные промыслы и т.п.

612. Морфологические (антропологические) признаки этнической группы.

613. Что, по — Вашему, роднит восточных бурят с западными бурятами?

614. Что, по — Вашему, отличает восточных бурят от западных бурят?

615. В какой мере Вы считаете себя бурятом?1. Полностью.2. Отчасти.3. Не считаю.4. Затрудняюсь ответить.

616. Какой язык вы считаете родным, и на каких еще языках говорите Вы и в Вашей семье?

617. Какие чувства Вы испытываете к своему этносу? гордостьспокойная уверенность не вызывает никаких чувств обидачувство вины стыдущемленность и униженность 13. Что повлияло на выбор Вашего имени? Нравится ли Вам Ваше имя?

618. Ваши любимые сказочные (мифологические) персонажи.

619. Кто в детстве Вам рассказывал сказки? На каком (каких) языках.

620. Знакомы ли с национальной одеждой? Доводилось ли Вам ее носить? По какому поводу?

621. Перечислите в хронологическом порядке с какими национальными традициями Вы встречались с того момента когда себя помните.

622. Какие из них доставили Вам наибольшую радость и удовольствие.

623. Какие поговорки (пословицы, крылатые выражения) с Вашей точки зрения лучше всего отражают душу вашего народа (этноса, этнической группы).

624. С какими персонажами (мифологическими, сказочными, религиозными, героическими) Вы могли б себя идентифицировать.

625. Назовите 4-5 характерных черт, свойственных, на Ваш взгляд,1. восточным бурятам2. западным бурятам3. монгольским бурятам4. китайским бурятам

626. В чем, с Вашей точки зрения, различия между Вашим этносом \ народом и другими?

627. В чем вы видите основной смысл Вашей жизни и жизни человеческой вообще?

628. Как Вы понимаете взаимоотношения между человеком и природой?

629. Опишите, пожалуйста, как Вы представляете себе- Идеальный образ бурятской женщины- Идеальный образ бурятского мужчины

630. Что хотели б сделать для своего народа?1. Спасибо!

631. Родословное письмо представителя рода бодонгут