автореферат и диссертация по психологии 19.00.04 для написания научной статьи или работы на тему: Сравнительное экспериментально-психологическое исследование больных в отдельном периоде экзогенно-органической патологии головного мозга

Автореферат диссертации по теме "Сравнительное экспериментально-психологическое исследование больных в отдельном периоде экзогенно-органической патологии головного мозга"

Ч\> .С,

На правах рукописи

- л \

ГУБАНОВА Ирина Владимировна

\

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ БОЛЬНЫХ В ОТДАЛЕННОМ ПЕРИОДЕ ЭКЗОГЕННО-ОРГАНИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИИ ГОЛОВНОГО МОЗГА

19.00.04 - медицинская психология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Санкт-Петербург 1998

Работа выполнена в Санкт-Петербургском психоневрологическом институте им. В.М.Бехтерева.

Научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор Л.И.Вассермаи

Научный консультант:

доктор медицинских наук Б.А.Казаковцсв

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук, профессор В.Л.Марищук кандидат психологических наук, доцент Р.О.Серебрякова

Ведущее учреждение:

Медицинская академия последипломного образования (кафедра медицинской психологии)

Защита диссертации состоится /? » сЯ 1998 г.

в 14 часов на заседании диссертациошюго совета по защитам докторских диссертаций (Д.084.13.01) Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В.М.Бехтерева.

Адрес: 193019, Санкт-Петербург, ул. Бехтерева, 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института.

Автореферат разослан '(

1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор медицинских наук, профессор

А.М.ШЕРЕШЕВСКИИ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Среди экзогенно-органической патологии головного мозга черепно-мозговая травма занимает первое место (Иванов Ф.И., 1971; Гордова Т.Н., 1973; >1цук Ч.Л., 1984 и др.), охватывает разнообразные виды и степени механического повреждения костей черепа, мозга, его оболочек и сосудов (Боголенов Н.К., 1973; Голоден Р.Г., Максутова Э.Л., Авербах Я.К., 1983 и др.).

Необычный полиморфизм нервно-психических расстройств в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы обусловливается тяжестью полученной травмы, локализацией мозгового повреждения, рядом сопутствующих факторов - присоединение инфекций, возраст больного и др. (Исаков Ю.В., 1984; Ромасенко М.В., 1984; Чудик A.C., Шелко-вский В.Н., 1985 и др.).

Достаточно большое внимание рядом авторов обращается на роль очаговых поражений мозга в нарушении психических функций (Лурия А.Р., 1966, 1976, 1978; Хомская Е.Д., 1972, 1985, 1986, 1995 и др.), которые отмечали специфику нарушений высших психических функций при различных по локализации поражениях мозговых структур.

Не менее распространенной патологией мозга экзогенно-органи-ческого происхождения выступают инфекциоино-органические заболевания: первичные инфекционные заболевания головного мозга и энцефалиты, возникающие в виде осложнений при общих инфекциях (Нисс А.И., Уманский К.Г., 1985; Максутова Э.Л., Рудометов Ю.П., 1985 и др.).

Несмотря на довольно большое разнообразие клинических проявлений, вариантов течения, исходов, эти заболевания объединяет общность нарушений психической сферы, высших психических функций, обусловленных непосредственным поражением различных структур головного мозга. Работ, освещающих проблему расстройств высших психических функций во взаимосвязи с локализацией очагов поражения, клиническими характеристиками, изменениями когнитивных процессов весьма малочисленны. Клинические и неврологические исследования описывают преимущественную взаимосвязь корковой локализации процесса с расстройствами мнестических функций, в частности, аитероградной амнезией, спутанностью и отрывочными конфабуляциями, анозогнозии, моторной и сенсорной афазией, алексией с доминированием астенических расстройств и аффек-

тивной лабильностью (Голодсц Р.Г., Максутова Э.Л., Авербах Я.К., 1983 и др.).

В последние годы выполнено достаточно много работ в области изучения структурных особенностей и механизмов нарушений психической деятельности у больных с последствиями черепно-мозговой травмы, объединенных общей проблемой - функциональной асимметрией полушарий и основанных на принципах системной организации высших психических функций (Мучник Л.С. с соавт., 1981; Трауготт H.H., 1981; Хомская Е.Д., 1986, 1987; Симерницкая Э.Г., 1985, 1995; Geschwind N, 1979; Levy J, 1980 и др.). Однако, исследований, решающих задачи топической диагностики у больных с последствиями перенесенной нейроинфекции не проводилось, не изучались сравнительные характеристики глубины и структуры дефекта во внутригруппо-вом сопоставлении больных с экзогенно-органической патологией мозга различной этиологии: вследствие травмы мозга и нейроинфек-циоиного поражения. Изучение больных с последствиями перенесенной нейроинфекции ограничивается, в основном, решением частных психодиагностических задач.

В настоящей работе представлено многомерное нейропсихоло-гическое, патопсихологическое, клиническое исследование в их сравнительном аспекте у больных с последствиями перенесенной черепно-мозговой травмы без пароксизмальных проявлений, нейроинфекции и черепно-мозговой травмы с сопутствующей сосудистой дефицитар-ностыо.

Цель работы: многомерное сравнительное экспериментально-психологическое исследование глубины и структуры расстройств высших психических функций и когнитивных процессов у больных с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы без пароксизмов, последствиями перенесенной нейроинфекции и последствиями черепно-мозговой травмы с сосудистой дефицитарностью.

Задачи исследования

1. Сравнительное исследование клшшко-психологических особенностей больных изучаемых групп.

2. Многомерное исследование специфики и степени выраженности нарушений высших психических функций у больных с экзогенно-органической патологией головного мозга.

3. Сравнительное изучение субъективных и объективных характеристик нарушений мнестических функций.

4. Сравнительное исследование нарушений когнитивных процессов в группах больных с экзогенно-органической патологией мозга.

5. Изучение особенностей астенических проявлений (состояний) у больных рассматриваемых групп в сравнительном аспекте.

6. Изучение взаимосвязей результатов экспериментально-психологического и клинического исследования больных с различными формами экзогенно-органической патологии головного мозга.

1. Разработка практических рекомендаций по применению ней-ролсихологических методов исследования в клинике экзогенно-орга-нической патологии мозга в целях дифференциальной диагнозики и экспертизы.

Научная новизна. Принципиально новым в работе выступает использование сравнительного подхода в комплексном клииико-психо-логическом исследовании больных с последствиями черепно-мозговой травмы, перенесенной нейроинфекции и черепно-мозговой травмы с сопутствующей сосудистой патологией.

Впервые проведен сравнительный анализ нарушений высших психических функций и когнитивных процессов у больных, перенесших экзогснно-органическое поражение головного мозга. Впервые определены взаимосвязи клинических характеристик с глубиной нарушений высших психических функций и структурой общемозговых и локальных синдромов у больных с последствиями черепно-мозговой травмы, перепесенной нейроинфекции и черепно-мозговой травмы, отягощенной сосудистой патологией.

Практическая значимость. Проведенное исследование позволяет выявлять слабоструктурированные расстройства высших психических функций и когнитивных процессов у больных с отдаленными последствиями перенесенной черепно-мозговой травмы, нейроинфекции и смешанной формы патологии (ЧМТ с сосудистой дефицитарностыо), что может способствовать решению дифференциально диапеофичес-ких и экспертных задач.

Сочетание результатов нейропсихологического, патопсихологического и клинического исследований, полученных на основе многомерного комплексного исследования, позволяет дифференцировать общемозговые и локальные расстройства психических функций, когнитивных процессов и состояний у больных, перенесших экзогенно-орга-ническое поражение головного мозга, выявлять глубину и структуру расстройств в динамике восстановительного лечения. Проведенное

многомерное клинико-психологическое исследование подтверждает необходимость комплексной психодиагностики в клинике органической патологии мозга, как метода, существенно дополняющего и объективизирующего клиническую картину в резидуальных проявлениях, психической дефицитарности у больных с черепно-мозговой травмой и нейроинфекцией.

Полученные результаты могут служить обоснованием методов психолого-психотеравпетической коррекции больных с указанной патологией на этапах как стационарного, так и амбулаторного лечения.

Результаты исследования могут эффективно использоваться при решении задач судебной, военной и трудовой экспертиз, подготовки кадров врачей и медицинских психологов.

Внедрение результатов работы.

Результаты исследования используются в практической работе стационара Магнитогорской психо-кеврологической больницы, в программах преподавания медицинской психологии на циклах специализации в СПб, психоневрологического института им.В.М.Бехтерева. Список работ, опубликованных по теме диссертации, приведен в конце автореферата.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из введения, обзора литературы, главы "Материалы и методы исследования", четырех глав с результатами собственных исследований, их обсуждения, указателя литературы (166 отечественных и 110 зарубежных источников) и приложения. Диссертация изложена на 182 страницах, иллюстрирована 37 таблицами и схемами.

Во введении обосновывается актуальность работы, сформулированы цель, задачи, научная новизна исследования. Первая глава содержит обзор отечественных и зарубежных работ по клшшко-психологи-ческим и экспериментально-психологическим исследованиям больных в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы, нейроинфекции и смешанной формы патологии (ЧМТ с сосудистой дефицитарностью). Во второй главе представлены характеристика клинического материала и методы исследования.

В третьей главе анализируются результаты многомерного нейро-психологического исследования больных с экзогенно-органической патологией головного мозга, а также взаимосвязи результатов нейропси-хологического исследования в соотношении с клиническими и электроэнцефалографическими характеристиками. Четвертая глава содср-

жит сравнительный анализ субъективных характеристик мнестических функций у больных изучаемых групп. Результатам исследований особенностей когнитивных процессов посвящена пятая глава: в ней в сравнительном аспекте последовательно изложены данные экспериментально-психологического исследования внимания, мнестических функций, мышления. В шестой главе проанализированы результаты исследования уровня астенических проявлений у больных с экзогенно-органи-ческой патологией мозга.

Результаты, полученные в ходе исследования, обсуждаются в седьмой главе "Обсуждение результатов". Диссертацию заключают 8 выводов, указатель литературы и приложение.

Содержание работы.

Характеристика материала и методов исследования.

Материалом исследования послужили данные юшнико-анамнес-тического, инструментального и экспериментально-психологического исследования 151 больного с экзогенно-органичсской патологией мозга и контрольной группы, находившихся на стационарном лечении и экспертном обследовании в Магнитогорской психоневрологической больнице. В группы включались только больные, не имевшие выраженного интеллектуального снижения. Основные группы составили больные с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы без пароксизмальных проявлений - 51 человек, с последствиями перенесенной нейроинфекции различной этиологии (постгриппозного, ото-генного генеза, но преимущественно с последствиями менинго-энце-фалита) - 50 пациентов, группа смешанной патологии, представленная больными, перенесшими ЧМТ с сопутствующей гипертонической болезни различной степени - 20 человек. Группа больных с хронической сосудистой патологией мозга (гипертоническая болезнь 1-2 степени) -30 человек определялась как контрольная. Из 151 обследованного - 121 состояли на диспансерном учете. В этиологически единой группе лиц с отдаленными последствиями ЧМТ все больные - 100 % перенесли закрытую церебральную травму: сотрясение головного мозга средней и тяжелой степени фиксировалось у 76 %, ушибы мозга у 24 %. Больные с последствиями нейроинфекции в 91,3 % случаев перенесли мснинго-эн-цефалит, у остальных нейроинфекция являлась вторичной, преимущественно отогенного или постгриппозного характера. Среди 151 обследованного 95 человек - мужчины, 56 - женщины.

Согласно МКБ-10 подобные больные относятся к рубрике К-07.

Все больные исследовались автором стационарно, изучалось психическое состояние, патопсихологический статус; больные осматривались терапевтом, окулистом, невропатологом, у 151 (100 %) проведены электроэнцефалографические и нейрорентгенологические обследования.

При сравнительном исследовании нарушений высших психических функций и когнитивных процессов у больных, перенесших экзо-генно-органическую патологию мозга, мы использовали комплексный социально-биологический, клинико-психопатологический и экспериментально-психологический подходы: анализ преморбида, клинической и социальной отягощенности, тяжести черепно-мозговой травмы, длительности резидуального периода после травмы и перенесенной нейроинфекции, характер основного психопатологического синдрома, нейропсихологических и патопсихологических данных, а также неврологических и параклинических обследований.

Для обобщения и анализа клинико-анамнестических, нейропсихологических и патопсихологических данных использовалась карта "Обследования больных с экзогенно-органической патологией головного мозга", модифицированная на основе карты больных, обследования больных эпилепсией, разработанной Л.И.Вассерманом (1989).

Используемые методики экспериментально-психологического исследования были направлены на выявление слабоструктурированных и скрытых нарушений высших психических функций (ВПФ), осуществление топической -диагностики очагов поражения мозга - Стандартизованный набор диагностических нейропсихологических методов -СНМ (Вассерман Л.И., Дорофеева С.А. и др., 1987); опросник СОП -"Субъективная оценка памяти" (I.Bennet, G.Levy, 1980) для сравнительного анализа субъективных характеристик нарушений памяти; исследование когнитивных процессов - методика "Шифровка" ("Кодирование") из батареи тестов Д.Векслера (WISC, адаптированный в НИИ им. В.М.Бехтерева); "Корректурная таблица" - модифицированный цифровой вариант (Вассерман Л.И., Катышева М.В., 1996), "Вербальные лабиринты" - (ВЛ) в модификации Г.В.Залевского. Для исследования уровня астенических проявлений, в частности, их невротического компонента, применялся оригинальный опросник УНА - "Уровень невротической астении", разработанный в лаборатории клинической психологии института им. В.М.Бехтерева.

Математико-статистический анализ клинико- и экспериментально-психологического исследования осуществлялся с помощью медицин-

ской исследовательской диалоговой автоматизированной системы -МИДАС.

Результаты исследования и их обсуждение.

Все результаты исследования в работе представлены по следующим аспектам: анамнестический, клинико-неврологический, психопатологический, которые отражают общую клиническую картину больных с экзогснно-оргаиической патологией мозга, и экспериментально-психологический, рассматриваемый с позиции многомерного и многоуровневого исследования, направленного на выявление слабоструктурированных нарушений высших психических функций, когнитивных процессов и астенических проявлений у испытуемых.

Относительно стойкие нарушения в психической сфере, регистрируемые клинико-психологическими (врачебными) наблюдениями в истории болезни, сопоставлялись по четырем группам с выделением, в соответствии с литературными данными (Гордова Т.П., 1973; Болдырев А.И., 1985; Короленко И.Н., 1978; Жмуров В.А., 1994 и др.) основных синдромальных блоков: психоорганический, аффективно-невротические нарушения, неврозоподобные проявления, эмоционально-волевые расстройства.

Психоорганический синдром наиболее часто фиксировался в группах больных отдаленных последствий черепно-мозговой травмы и последствий нейроинфекций (ОПЧМТ) - 72 %, (ПНИ) - 52 %, (СП) - 67 % и значительно реже у больных контрольной группы (эндогенная сосудистая патология - СП - 34 % (р й 0,01).

Психопатологические нарушения аффективно-невротического уровня в меньшей степени отмечались у больных с последствиями ЧМТ - 64 % и перенесенной нейромнфекции - 43 %, по сравнению с больными контрольной группы - 74 % (р 5 0,01). Больные группы смешанной формы патологии занимали по данному параметру промежуточное положение - 63 % и не отличались достоверно ни от одной из групп.

Анализ частоты выявления отдельных синдромов аффективно-невротического уровня не выявил значимых различий в межгрупповом сопоставлении, однако, имела место некоторая предпочтительность синдромов в каждой группе. Так, астено-невротический чаще наблюдался у больных группы СП - 31 % и контрольной группы - 23 %, значительно реже у больных ОПЧМТ - 17 % и ПНИ - 10 %; тревожно-депрессивный прослеживался в группах ПНИ - 19 %, ОПЧМТ - 16%, СП - 10 % и СПГМ - 11 %; ипохондрический синдром отмечался в рав-

ных показателях у больных, в генезе которых имела место сосудистая патология мозга, т. е. в группе СП - 14 % и СПГМ - 14 %, значительно реже при нейроинфекции - 10 % и отдаленном периоде ЧМТ - 9 %. Психопатоподобные нарушения в наибольшей степени были присущи больным с экзогенно-органической патологией мозга, т. е. ОПЧМТ - 63 % и ПНИ - 46 %, они достоверно отличались от контрольной группы - 23 % (р а 0,01), больные группы СП занимали промежуточное положение - 34 %.

Эмоционально-волевые расстройства были представлены преимущественно эксплозивным вариантом, который в большей степени был присущ группе ОПЧМТ - 32 % и СП - 32 %, несколько ниже в группе ПНИ - 30 % и в существенно меньшей степени проявлялся у больных контрольной группы - 10 % (р ^ 0,01).

Достаточно часто прослеживался астенический вариант психопа-топодобного синдрома в группе ПНИ - 22 %, значительно реже (р .1 0,01) у больных ОПЧМТ - 10 %, СП - 9 % и СПГМ - 8 %.

Таким образом, можно констатировать, что относительно стойкие психические нарушения, не обнаруживая строгой специфичности по конкретному синдрому или их комплексу в каждой группе больных, тем не менее, обнаруживали специфичность для больных, перенесших экзогенно-органическое поражение головного мозга характерной была высокая частота встречаемости психоорганических нарушений и пси-хопатоподобного синдрома с преобладанием эксплозивного варианта; невротический уровень психопатологических расстройств был более свойственен больным контрольной группы и представлен в большей мере астено-неврогическим синдромом. При неврологическом обследовании было выявлено у больных ОПЧМТ - в 45,1 % случаях, ПНИ - 100 %, СП - 85 %, СПГМ - 76,7 % наличие наличие органической неврологической симптоматики в виде повышения мышечного тонуса, оживления рефлексов, симптомов повышенной нервной возбудимости. Диффузные изменения фоновой активности выступали наиболее распространенными и выявлялись без локального преобладания в группе ОПЧМТ - 52,9 %, ПНИ - 30,0 %, СП - 35 %, СПГМ - 50 %. Очаговые изменения фоновой активности наблюдались реже, чем диффузные и диагностировались в лобных областях у больных ОПЧМТ в 13,0 % случаев, ПНИ - 7,7 %, СП - 14,3 %, СПГМ - 29,2 %: центральных структурах в группах ОПЧМТ - 8,7 %, ПНИ - 15,4 %, СП - 14,3 %, СПГМ - 12,5 %. Сочетаннос поражение лобно-центральных структур

обнаруживали 4,3 % больных с ОПЧМТ, 7,7 % - ПНИ, 14,3 % - СП, 8,3 % - СПГМ; центрально-теменных в группе ОПЧМТ - 8,7 %, ПНИ - 7,7 %, СП - 4,0 %, СПГМ - 4,2 %.

Таким образом можно констатировать, что для групп больных с экзогенно-органической патологией мозга в отдаленном периоде наблюдений характерными выступали диффузные изменения фоновой активности ЭЭГ, что отличало их от больных группы контроля, тогда как между больными ОПЧМТ, ПНИ и СП по данным параметрам различия были не столь заметны, но вместе с тем, у больных ОПЧМТ, по сравнению с группами ПНИ и СП, чаще выявлялись очаговые изменения биопотенциалов мозга.

Системный анализ нарушений высших психических функций (ВПФ) у больных с экзогенно-органической патологией мозга осуществлялся с позиции качественного (квалификация структуры расстройств) и количественного (степень выраженности нарушений) подходов с помощью стандартизованного набора диагностических нейро-психологических методик (СНМ).

Для каждой из трех групп больных с экзогенно-органической патологией мозга и контрольной группы наиболее выраженными оказались расстройства экспрессивной речи, кратковременной памяти слу-хо-речевой и зрительной модальности, конструктивного праксиса. Наиболее сохранными выступали: зрительный гнозис, счетные операции, понимание речи и словесных инструкций, письмо, чтение, схема тела, мышление, стереогноз. Наряду с общими закономерностями в нарушениях ВПФ выявлялись специфические расстройства, характерные для каждой из групп больных. Исследование экспрессивной речи показало, что спонтанная и диалогическая речь у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП оставалась сохранной, равно как и у больных контрольной группы. Повествовательная речь имела нарушения средней степени выраженности в группах ОПЧМТ, ПНИ, СП, что отличало их от больных контрольной группы (р а 0,01), где нарушения выступали в легкой степени. Задания, направленные на оценку слухо-речевой памяти выполнялись менее успешно больными, перенесшими экзогенно-органи-ческое поражение мозга, так, в группах ОПЧМТ и ПНИ расстройства квалифицировались как грубые, имели место трудности в подборе слов, легкие парафазии, персеверации; больные группы СП занимали промежуточное положение, наименее выраженные нарушения имели больные контрольной группы (р £ 0,01). Исследование импрессивной речи

показали, что у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП не выявлялись нарушения понимания значения слов и акустико-мнестические расстройства, но вместе с тем, прослеживались элементы семантической афазии, сложности в удержании речевого ряда (пробы Лурия и Хеда) нарушения квалифицировались как средневыраженные, в большей степени проявляющиеся у больных с последствиями перенесенной нейроинфекции (р е 0,01). Нарушения конструктивного праксиса в большей степени были выражены у больных с последствиями нейроинфекции и смешанной патологии, чаще имели место элементы с последствиями нейроинфекции и смешанной патологии, чаще имели место элементы конструктивной апраксии; у больных группы ОПЧМТ расстройства имели менее выраженный характер как и у больных контрольной группы (р <: 0,05). Нарушение счета в большей степени были выражены в группах ОПЧМТ и ПНИ, при этом характерными выступали нарушения представлений о разрядном строении чисел, а для больных с последствиями нейроинфекции и пространственной организации счетных операций, свидетельствующих об элементах акалькулии. Нарушение счетных операций и конструктивного праксиса свидетельствуют о преимущественной патологии теменных и височно-теменных структур мозга.

Чтение и письмо у больных с ОПЧМТ, ПНИ и СП страдало мало. У больных с ОПЧМТ и ПНИ значимо чаще (р а 0,01) страдало чтение букв на фоне гомогенного шума интенсивностью 0,35 единиц, в чем проявились элементы оптико-алексических расстройств; в этих же группах больных чаще (р а 0,01) нарушалось письмо, нарушения отражали особенности расстройств экспрессивной речи - элементы парафазии, моторного аграмматизма. Исследование "схемы тела" обнаружило, что нарушение правой-левой ориентировки, также пальцевого гнозиса выражены негрубо у больных с экзогенно-органическим поражением мозга. В большей степени расстройства воспроизведения позы пальцев и кистей рук были выражены у больных с последствиями перенесенной нейроинфекции (р й 0,01), характер же нарушений указывал на элементы аутотопагнозии. Данные нарушения свидетельствуют о преимущественной локализации очагов поражения в верхне-теменной области левой гемисферы. Расстройства симультанного и сукцессивного гнозиса носили умеренную степень выраженности, но более отчетливыми нарушения выступали у больных смешанной формы патологии (р а 0,01), характер же ошибок свидетельствовал о наличии элементов симультанной агнозии. Зрительный гнозис у больных ОПЧМТ, ПНИ,

СП относительно сохранен. Узнавание реальных предметов не было нарушено ни в одной из групп, узнавание фигур Поппельрейтсра страдало в малой степени, но более выраженные нарушения обнаруживали больные с последствиями нейроинфекции, что достоверно (р £ 0,01) отличало их от групп ОПЧМТ, СП, СПГМ. В средней степени были выражены расстройства помехоустойчивости в зрительной системе у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП, СПГМ, но без существенных различий в межгрупповом сравнении. Нарушения зрительной кратковременной памяти оказались более выраженными, чем зрительного гнозиса. Запоминание и идентификация незнакомых лиц и невербализуемых геометрических фигур по степени выраженности расстройств близки друг к другу в группах больных, однако, выявлялись значимые различия между группами. Так, частота встречаемости грубых дефектов была выше (р <: 0,01) у больных с ОПЧМТ, ПНИ и СП по отношению к контрольной группе, в свою очередь менее выраженные нарушения среди больных с экзогенно-органической патологией мозга обнаруживали больные ОПЧМТ, что отличало их (р й 0,01) от больных с последствиями нейроинфекции, больные группы СП занимали промежуточное положение. Исследование динамического праксиса выявило слабовыражен-пые расстройства усвоения двигательной цепи пальцев обеих рук по всем пробам у больных смешанной формой патологии (р й 0,01), характер ошибок свидетельствует о нарушении сенсомоторной и сома-томоторной памяти. Расстройства динамического праксиса говорит о преимущественном задействовании в органическом поражении мозга лобно-центральных областей обеих гемисфер, в частности, для больных СП. Нарушений идеомоторного и орального праксиса у обследованных больных не выявлялось, хотя элементы идеомоторной заторможенности чаще прослеживались у больных ОПЧМТ.

Таким образом, расстройства ВПФ у больных с экзогенно-органической патологией мозга носят относительно негрубый и диффузный характер. Наиболее выраженными выступают расстройства кратковременной памяти слухо-речевой и зрительной модальности, а также памяти, выполняющей роль промежуточной операции в других функциональных системах (динамический, конструктивный праксис), т. е. сенсомоторной и соматомоторной памяти. Степень выраженности нарушений памяти тоже была различна: более выраженные расстройства преобладали у больных с последствиями нейроинфекции и ЧМТ. Наиболее грубые расстройства ВПФ обнаруживали больные с последствия-

ми нейроинфекции. Наименьшая частота встречаемости и степень выраженности расстройств ВПФ выявлялись у больных контрольной группы; больные ОПЧМТ и СП занимали промежуточное положение, нарушения ВПФ у данных больных рассматривались как умеренно выраженные.Модальностно-неспсцифические нарушения памяти у больных ОПЧМТ, ПНИ и СП свидетельствуют о преимущественной патологии глубоких структур мозга; наряду с расстройствами кратковременной памяти, у больных с экзогенно-органической патологией мозга выявлялись нарушения ВПФ, характерные для вовлеченности в патологический процесс конвекситальных отделов мозга: элементы амнестической и семантической афазии, затруднения в удержании речевого ряда, легкие оптикогностические нарушения (Лурия А.Р., 1973; Хомская Е.Д., 1987; Васссрман Л.И., 1989, 1998; МИпег В, 1972; №1к1п 1,1979).

Изучение влияния ряда клинических факторов на расстройства ВПФ показало, что у больных ОПЧМТ длительность резидуалыюго периода после ЧМТ коррелировала с нарушениями экспрессивной речи, слухо-речевой памяти (р £ 0,01), а тяжесть ЧМТ - с расстройствами экспрессивной речи, кратковременной памяти слухо-речевой и зрительной модальности, чтения, счета, конструктивного праксиса, схемы тела, симультанного и сукцессивного гиозиса. Расстройства ВПФ у больных ПНИ коррелировали (р а 0,05) с такими клиническими характеристиками как: длительность резидуального периода (с нарушениями экспрессивной речи, кратковременной памяти слухо-речевой и зрительной модальности, чтения, счета, конструктивного праксиса, зрительного гнозиса) и возраст к началу заболевания (с нарушениями экспрессивной и импрессивной речи, счета, конструктивного праксиса). Результаты взаимосвязей нарушений ВПФ с клиническими характеристиками являлись сходными у больных смешанной формы патологии и контрольной группы: расстройство кратковременной слухоречевой памяти, счета коррелировало (р <; 0,01) с длительностью заболевания.

Таким образом, наибольшее число значимых взаимосвязей расстройств ВПФ с клиническими характеристиками прослеживались у больных групп ОПЧМТ, ПНИ, менее успешно справлявшихся с заданиями блоков "Экспрессивная речь", "Слухо-речевая память", "Чтение" и "Счетные операции"; следующими по ранговой шкале с меньшим количеством значимых связей были блоки "Импрессивная речь", "Конструктивный праксис", "Схема тела". Минимальное количество

значимых связей выявлялось по блокам "Зрительный гнозис" и "Мышление". Отсутствие каких-либо взаимосвязей отмечено при анализе блоков "Письмо", "Стереогноз", "Идеаторный и оральный праксис".

В группах больных с экзогенно-органической патологией мозга пейропсихологические симптомы в виде сочетания расстройств кратковременной слухо-речевой памяти с нарушением мелодических и интонационных характеристик речи, расстройства кратковременной зрительной памяги с элементами акалькулии, литеральной парафазии и пространственных нарушений в системе координат, нарушений сенсо-моторной памяти свидетельствуют о диффузности и большей выраженности расстройств ВПФ у больных с относительно стойкими нарушениями психической сферы (р «г 0,01).

Отчетливых взаимосвязей симптомов нарушений ВПФ с психопатологическими синдромами не было выявлено ни в одной из групп больных с экзогенно-органической патологией головного мозга.

Вполне установленным является тот факт, что у больных с органической патологией мозга (в частности при эпилепсии) несмотря на отсутствие очаговых изменений электрической активности на ЭЭГ, выявляются признаки нарушений ВПФ (Вассерман Л.И., 1989, 1995, 1997). Так, если в группе больных с экзогенно-органической патологией мозга в 22 случаях по результатам ЭЭГ отсутствовала спонтанная очаговая активность, а у 38 больных она фиксировалась в правой ге-мисфере, то в обеих группах больных появлялись -нарушения зрительной кратковременной памяти по всем субтестам ("Запоминание невер-бализуемых геометрических фигур" - 1,0 ± 0,05 и 1,4 ± 0,07, "Запоминание невербализуемых геометрических фигур в условиях интерференции" ~ 1,5 ± 0,05 и 1,7 ± 0,05, "Запоминание незнакомых лиц" - 1,0 ± 0,06 и 1,3 ± 0,07 при р ^ 0,01), однако, более выраженными они были в группе больных с очаговыми изменениями в правом полушарии. При сравнении групп больных с преобладанием очаговых изменений в левом полушарии —40 человек и без очаговых изменений по данным ЭЭГ, наблюдалась та же тенденция, а именно: у больных первой группы нарушения ВПФ даже имели меньшую выраженность, чем у больных с отсутствием очаговой активности, в частности, более сохранным выступал зрительный гнозис - суммарная блоковая оценка 2,4 ± 0,13 и 3,2 ±0,17 при р ^ 0,01. Достаточно значимые различия обнаружены между группами больных с отсутствием очагов активности на ЭЭГ и их выявлением в обоих полушариях. Нарушения экспрессивной речи, чтения,

счетных операций, конструктивного праксиса имели место в обеих группах больных, однако, у больных с билатеральными очагами активности на ЭЭГ данные расстройства достоверно (р а 0,01) преобладали. Полученные результаты свидетельствуют о том, что нарушения ВПФ выявляются у больных с экзогенно-органической патологией мозга и при отсутствии у них на ЭЭГ очагов электрической активности в право-левой или обеих гемисферах, что доказывает относительно большую эффективность нейропсихологических методов в топической диагностике мозговых поражений.

Изучение субъективных характеристик мнестических функций у больных с экзогенно-органической патологией мозга проводилось с помощью опросника - Субъективная оценка памяти (СОП).

Исследование субъективной оценки памяти обнаружило умеренное ее снижение, относительно нормативной выборки, представленной обследованием здоровых лиц (Е.К.Завьяловой и др., 1989), в группах ОПЧМТ, ПНИ, СП, СПГМ (р £ 0,01). Хотя самооценка памяти по результатам СОП во всех диагностических группах была ниже, чем у здоровых лиц, тем не менее, больные любой из них оценивали свою память как удовлетворительную. Являясь общим фактором, экзогенно-органическая патология, несмотря на различия в патогенезе больных ОПЧМТ, ПНИ, СП характеризуется, видимо, и общими мозговыми механизмами, лежащими в основе самочувствия и психической активности. Ведущим симптомокомплексом здесь выступает астения, которая по данным литературы (Блейхер В.М., Крук И.В., 1986) встречается почти у 90 % испытуемых. Больные, перенесшие в прошлом нейро-инфекцию в 80 % наблюдений практически не отмечали у себя нарушений памяти, близки к этому и результаты больных контрольной группы - 90 %. Нарушения мнестических функций чаще отмечали у себя больные ОПЧМТ: в 34, % наблюдений они отмечали у себя "плохую" и "очень плохую" память, в 31,4 % случаев - давали неопределенные результаты, при этом именно эти больные наиболее часто предъявляли жалобы на снижение способности концентрировать внимание, общую психическую и физическую утомляемость. Анализ взаимосвязей клинических факторов и субъективной оценки памяти показал, что ни одна из клинических характеристик не обнаруживала положительных корреляций с самооценкой памяти у больных ОПЧМТ (возраст - 3,32 ± 0,09 и 3,12 ± 0,05, длительность - 3,30 ± 0,12 и 3,16 ± 0,05, тяжесть ЧМТ - 3,28 ± 0,05 и 3,17 ± 0,08), смешанной патологии (возраст - 3,30 ±

0,14 и 3,10 ±0,10, длительность -3,24 ± 0,12 и 3,14 ±0,11) и контрольной группы. Положительная корреляция в группе ПНИ свидетельствует о том, что меньший резидуальный период соответствовал более высокой самооценке памяти (3,07 ± 0,15 и 3,34 ± 0,10 при р s 0,01), которая существенно снижалась после 10 лет, прошедших с начала заболевания. Иными словами, в группе больных ПНИ значимое влияние на субъективную оценку миестических фуикций в плане ее снижения оказывала длительность резвдуального периода. Исследование взаимосвязи самооценки памяти с относительно стойкими нарушениями в психической сфере свидетельствуют о том, что в интервал 100 - 120 баллов, условно определяющим "плохую память" по субъективной оценке достоверно чаще (р =s 0,05) попадали больные, перенесшие ЧМТ и ней-роинфекцию и имевших психические нарушения, тогда как больные смешанной патологии с относительно стойкими нарушениями в психической сфере в большей степени оценивали возможности своей памяти как "средние" - 43,0 %, что отличало их от групп ОПЧМТ, ПНИ И контроля (р s 0,01). Больные групп с экзогенно-органичсской патологией мозга, не имевших относительно стойких нарушений в психической сфере, в основном оценивали свою память как "среднюю": ОПЧМТ -10,5 %, ПНИ - 12,0 %, СП - 18,3 %, или "хорошую": ОПЧМТ - 6,0 %, ПНИ - 6,1 %, СП - 9,5 %, что приближало их по результатам к контрольной группе. Таким образом, полученные результаты сравнительного исследования самооценки мнесгических функций у больных с эк-зогенно-органической патологией мозга свидетельствуют о том, что эти нарушения в большей степени специфичны для больных, перенесших ЧМТ, в меньшей степени - нейроинфекции, вовсе не специфичны для испытуемых с хроническими нарушениями мозгового кровообращения умеренной степени выраженности (контроль). Сочетание жалоб на "плохую" память с общей астенизацией, снижением активного внимания и эмоциональной неустойчивостью, по данным клинических наблюдений, чаще отмечалось у больных ОПЧМТ (р £ 0,01). Вероятно, собственно нарушения памяти являются в этом случае наиболее обли-гатным проявлением общего гипостеничсского симптомокомплекса.

Исследование функций внимания методом корректурной пробы (модифицированный цифровой вариант) выявило в группе больных ОПЧМТ отрицательную корреляцию между снижением затрачиваемого времени на 2-ю половину пробы и увеличением количества ошибок во второй и третьей четверти таблицы (р s 0,01), тогда как в последней

четверти точность выполнения увеличивалась, т. е. скорость выполнения задания носила довольно стабильный характер и не обнаруживала систематического снижения или повышения величины показателей, а динамика точности выполнения, напротив, демонстрировала колебания в результатах (р 0,01). Аналогичная тенденция была выявлена и у больных ПНИ, только качество выполнения задания (оцениваемое по количеству ошибок) было хуже (р 2 0,01), чем в группе ОПЧМТ. У больных смешанной патологии точность выполнения таблицы выражалась в менее стабильныхрезультатах, имевших наименьшую продуктивность в левой половине зрительного поля таблицы (р £ 0,01); при интеллектуальной нагрузке и эмоциональном напряжении выявлялось нарастание латеральной асимметрии в сторону доминирования левого полушария за счет снижения активности правого. Сопоставление подгрупп, выделенных по возрасту к началу заболевания, длительности резиду-ального периода, тяжести ЧМТ, не выявило значимых взаимосвязей между каким-либо клиническим фактором и результатами выполнения корректурной пробы у больных ПНИ, СП, исключение составили больные ОПЧМТ: у больных с тяжелыми ЧМТ и ушибами мозга количество ошибок и затрачиваемого времени значимо (р з 0,01) превышало аналогичные показатели больных с легкими сотрясениями мозга. У больных ОПЧМТ и ПНИ симптомы нарушения внимания проявлялись в интеллектуальной и сенсорной сфере из-за слабости общемозговых механизмов, поддерживающих активное внимание. У больных ОПЧМТ, ПНИ с преимущественным поражением (по результатам ней-ропсихологического исследования) лобно-височных областей левого и обоих полушарий более выраженными выступали истощаемость, нарушение концентрации внимания, сужение его объема; у больных с лобно-височно-теменной локализацией в большей степени страдали произвольные формы внимания. В общей сложности, для больных групп ОПЧМТ, ПНИ, СП характерными выступали модалыюстно-не-специфические нарушения внимания, свойственные для поражения неспецифических структур мозга разных уровней (Хомская Е. Д., 1987; Вас-сермаи Л.И. с соавт., 1997).

Исследование умственной работоспособности и внимания с помощью методики "Кодирование" дополняет результаты применения корректурной таблицы и свидетельствует о более выраженных расстройствах активного внимания, сложности его переключаемости, умственной работоспособности у больных с последствиями ЧМТ (р 2 0,01);

у больных группы ПНИ имели место попытки стимулировать активность внимания, но в силу выраженной астенизации глубина нарушений была аналогична глубине расстройств больных ОПЧМТ. Общим у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП выступала отчетливая закономерность: под влиянием однообразных раздражителей происходит функциональное истощение, нарастание признаков астении, снижение устойчивости внимания, способности к упражняемости внимания и психомоторной функции. Взаимосвязи клинических факторов с результатами выполнения субтеста "шифровка" ("Кодирование") показали, что тяжесть ЧМТ у больных ОПЧМТ и возраст к началу заболевания у больных ПНИ, в большей степени сказывались на нарушение внимания и психомоторной функции, чем длительность резидуалыюго периода (р а 0,05); у больных СП такие взаимосвязи не выявлялись, что приближало их по результатам к контрольной группе. Взаимосвязи между умственной работоспособностью и относительно стойкими нарушениями в психической сфере (выявляемыми клинически) свидетельствуют о том, что больные ОПЧМТ, ПНИ, СП с относительно стойкими нарушениями в психической сфере значительно (р =5 0,05) медленнее справлялись с заданиями, чем больные аналогичной нозологии без стойких нарушений в психической сфере: у больных первой группы период вра-батываемости был значительно больше, а снижение работоспособности выраженнсе. Данные результаты можно объяснить большей выраженностью астенизации, а следовательно и худшей упражняеиостыо психомоторной функции и внимания в группе больных с относительно стойкими нарушениями в психической сфере. Корреляций между психопатологическими синдромами и нарушениями психомоторной функции и внимания выявлено не было. Сравнительный анализ особенностей выполнения "шифровки" с очаговыми изменениями (по СНМ) свидетельствует о сходных результатах, полученных в "Корректурной пробе": при поражении лобно-височно-теменных структур мозга у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП особенно выражены модальностно-неспеци-фические расстройства активного внимания, связанные по-видимому, с общей глубиной и распространенностью структурно-функциональных нарушений мозга с вовлечением его срединных неспецифических образований.

Изучение особенностей и степени проявления психической ригидности на основании исследования мышления методом "Вербальный лабиринт" ("ВЛ") показало, что у больных ОПЧМТ чаще диагноста-

ровался высокий тип ригидности мышления - 51 %, в меньшей степени - очень высокая ригидность - 3,9 % и флексибильно-эластичный тип в 3,9 % исследований. При выполнении заданий у больных ОГ1ЧМТ снижалась первая стадия мыслительной деятельности - предварительная ориентировка в условиях задачи, с затруднением формулировались гипотезы, импульсивно находились способы решения - т. е. нарушалась структура мышления, в частности, динамическая функция. У группы больных ПНИ и СП определялись четкие границы высокой (ПНИ -52 %, СП - 80 %) и умеренной (ПНИ - 48 %, СГ1 - 15 %) ригидностью мышления; для больных ПНИ в большей степени характерным выступали нарушения избирательных логических операций, а у больных СП доминировали нарушения автоматизированных интеллектуальных операций, что уже наблюдалось ранее в арифметических и наглядно-образных операциях. Взаимосвязи между результатами, полученными методом "ВЛ" и клиническими характеристиками показали, что у больных ОПЧМТ, где методом "ВЛ" был диагностирован высокий тип ригидности мышления, отличались более тяжелой ЧМТ и длительностью резидуального периода, который превышал пятилетний рубеж (р £ 0,01). У больных группы ПНИ высокая степень ригидности коррелировала с длительностью резидуального периода, определявшимся 10-ю годами (р £ 0,01). Больные ОПЧМТ и ПНИ, по данным клинико-психологи-ческого обследования которых выявлялись относительно стойкие нарушения в психической сфере, обнаруживали в большей степени высокий или умеренный тип ригидности мышления (р £ 0,01). Корреляций между психопатологическими синдромами и типами ригидности мышления не были выявлены ни в одной из диагностических групп, а у больных, имевших в анамнезе сосудистое поражение мозга, в частности группы СП и СПГМ, степень психической ригидности не зависела ни от одного из клинических факторов. В общей сложности в группах больных ОПЧМТ, ПНИ, СП расстройства когнитивных процессов проявлялись преимущественно в нарушениях операциональной и динамической функции мышления, умственной работоспособности, психомоторной функции и модальностно-неспецифических расстройств внимания.

Исследование уровня астенических проявлений установило, что все диагностические группы с экзогенно-органической патологией мозга обнаруживали достаточно выраженный уровень астении, но вместе с тем достоверно различались между собой. Так, у больных ОПЧМТ и СП значимо чаще диагностировался высокий уровень астении, чем в

группах ПНИ и СПГМ (р 5 0,01). Здесь выделяется группа ПНИ, больные которой в 70 % наблюдений практически не отмечали у себя астенические признаки, что приближало их по результатам к больным контрольной группы - 80 %. Более выраженные признаки астении чаще обнаруживали у себя больные ОПЧМТ - 60 % и лишь в 20 % исследований давали неопределенные ответы, причем, больные именно этих групп чаще предъявляли жалобы на снижение внимания, памяти, психическую и физическую астенизациго. Анализ взаимосвязей уровня астенических проявлений с клиническими характеристиками показал, что у больных ОПЧМТ высокий уровень астении диагностировался в тех случаях, где имела место тяжелая ЧМТ (р 5 0,01). В группе больных ПНИ высокий уровень астении коррелировал (р 5 0,01) с такими факторами как относительно стойкие нарушения в психической сфере и длительность резидуального периода, причем, полученная отрицательная корреляция свидетельствует о противоположной закономерности влияния одного фактора на другой, т. е. здесь можно говорить о более выраженной астенизации в раннем периоде заболевания, и наоборот, ослабление астенических расстройств по мере удаления от подострого периода по-видимому отражая эффективность восстановительного лечения. Таким образом, во всех формах экзогенно-органической патологии мозга - ОПЧМТ, ПНИ, СП - основу психопатологической картины образуют психические и психомоторные компоненты астении, причем, в самих астенических нарушениях в изучаемых группах по-разному расставлены акценты: наиболее выраженный уровень астении был характерен для больных, в прошлом перенесших ЧМТ различной степени тяжести - ОПЧМТ и СП; в свою очередь у больных, перенесших нейроинфекцшо (ПНИ), уровень астении был менее выражен и по результатам приближался к данным контрольной группы, причем у больных ПНИ была выявлена закономерность: более выраженная степень астенизации была актуальной для раннего резидуального периода, в отдаленном периоде уровень астении снижался, в меньшей степени проявлялись астенические характеристики при интеллектуальных нагрузках. Данные субъективной оценки выраженности астенических проявлений у больных ОПЧМТ, ПНИ, СП подтверждались объективными результатами, выявленными в эксперименте при помощи "корректурной пробы", "шифровки", "ВЛ". В ходе исследования и сбора анамнеза астенические проявления сопровождали нарушения других регистров, которые адекватно звучали и в предъявляемых жалобах, так у боль-

ных ОПЧМТ с выраженной аетенизацией выступали сенесто-ипохонд-рические расстройства; с оформленным астеническим состоянием у больных СП доминировал депрессивный компонент; для больных ПНИ и контрольной группы с менее выраженными астеническими проявлениями характерной являлась эмоциональная и вегетативная лабильность, не идентичная раздражительной слабости по данным литературы.

Таким образом, как подтверждают проведенные исследования, у больных с экзогенно-органической патологией мозга в общей картине заболевания и психическом состоянии в относительно отдаленном ре-зидуальном периоде ведущим является снижение общей психической активности, причем, утомляемость значительно повышается и имеет динамику наибольшего проявления при интеллектуальной нагрузке, требующей сложного взаимодействия функциональных систем, что является неотъемлемой частью и следствием своеобразного нарушения структуры мышления и когнитивных процессов у данных больных.

Проведенное многомерное и комплексное экспериментально-психологическое исследование больных в резндуальном периоде экзогенно-органической патологии мозга с применением сенсибилизированных нейро- и патопсихологических методик позволило выявить разнообразные нарушения в познавательной сфере и психической активности больных, характерной особенностью которых является сочетание диффузных (общемозговых) и локальных симптомов различной степени выраженности. Установлены определенные корреляции этих нарушений особенностями клинических проявлений патологии.

Полученные данные позволяют при индивидуальной диагностике существенно дополнить общее клиническое обследование больных, перенесших экзогенно-органическую патологию мозга в целях различных видов экспертизы, восстановительного лечения и реабилитации.

Полученные данные также можно рассматривать в общем контексте психопрофилактики (вторичной и третичной) и организации диспансерной службы.

ВЫВОДЫ

1 .Сравнительное клинико-экспсриментально-психологическое исследование больных с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы без пароксизмальных проявлений, последствиями перенесенной нейроинфекции и смешанной патологии (ЧМТ с хронической со-

судистой недостаточностью) позволило выявить особенности нарушений высших психических функций, когнитивных процессов и состояний в каждой из групп, что позволяет рассматривать результаты исследования в качестве критериев дифференциальной диагностики и экспертного оценивания больных.

2. Многомерное исследование высших психических функций с применением сенсибилизированных проб выявило полифункциональные умеренно или слабо выраженные нарушения, причем, в каждой изучаемой группе больных наиболее выраженными оказались модалыюс-тно-неспсцифические расстройства кратковременной памяти преимущественно в зрительной и слухо-речевой функциональных системах.

У больных с последствиями экзогенно-органической патологии мозга, независимо от формы патологии, преобладают нарушения высших психических функций в виде редуцированных синдромов конструктивной и динамической апраксии, зрительных гнозтических расстройств, которые характеризовались большей глубиной и выраженностью, чем у больных с эндогенной органической патологией сосудистого генеза, которые исследовались в качестве контрольной группы.

При этом больные с последствиями нейроинфекции отличались большей выраженностью и меньшей лабильностью отмечаемых нарушений высших психических функций, чем больные с последствиями черепно-мозговой травмы, в том числе и отягощенные хронической сосудистой недостаточностью.

3: Изучение взаимосвязи между расстройствами высших психических функций и клиническими характеристиками больных показало, что продолжительность резидуального периода у больных с последствиями перенесенной нейроинфекции и первоначальная тяжесть патологии мозга у больных с отдаленными последствиями ЧМТ положительно коррелируют с выраженностью расстройств кратковременной памяти, счетных операций, конструктивного праксиса и схемы тела.

Расстройства кратковременной слухо-речевой, зрительной и ссн-сомоторной памяти, рассматриваемые как общий синдром модалыюс-тно-неспецифических расстройств, преобладают у больных с клинически выявляемыми относительно стойкими нарушениями в психической сфере и, возможно, их определяют в качестве базисной патологии. Указанные расстройства можно рассматривать как следствие сочетания диффузной и локальной структурно-функциональной недостаточности височных, лобно-центральных, центрально-теменных областей обо-

их полушарий головного мозга в сочетании с патологией глубоких структур.

4. Исследование субъективной оценки мнестических функций во всех группах больных с экзогенно-органической патологией мозга выявило умеренное ее снижение, причем, ни возраст, в котором была получена ЧМТ, ни ее тяжесть и длительность заболевания не сказывались на субъективной оценке мнестических характеристик больных с последствиями черепно-мозговой травмы, в том числе и отягощенной хронической сосудистой патологией.

У больных с последствиями перенесенной нейроинфекции более значительное воздействие на самооценку памяти оказывали особенности течения резидуального периода, в частности, при более ранней манифестации заболевания отчетливо выявлялась более низкая самооценка памяти.

5. Расстройства когнитивных процессов у больных с последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции в целом оказались сходными и проявлялись преимущественно в нарушениях операциональной и динамической стороны мышления, снижении умственной работоспособности, объема и устойчивости внимания, независимо от стороны и локализации поражения мозга по данным клинического и инструментального (ЭЭГ) исследований.

При преимущественном поражении лобно-центральных и височ-но-теменных структур у больных с последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции особенно выражены модальностио-неспеци-фические расстройства памяти, активного внимания, ригидности мышления, психической активности в целом, что свидетельствует также о неспецифической патологии глубоких структур мозга.

6. Для больных основных исследованных групп характерны выраженные субъективно и объективно выявляемые состояния астении, особенно отчетливые у больных, перенесших черепно-мозговую травму различной тяжести. У больных с последствиями перенесенной нейроинфекции уровень астении в целом менее выражен, однако, более высокий уровень астенизации наблюдается в раннем резидуальном периоде, т. е. при меньших сроках после острой формы патологии. В целом характер астенических проявлений может быть квалифицирован как неврозоподобный.

7. Сравнительное экспериментально-психологическое исследование, проведенное на комплексной и многомерной основе у больных с

последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции позволило выявить специфику общих и специфических структурно-функциональных изменений высших психических функций и когнитивных процессов. Общим радикалом, сближающим больных с экзогенно-органической патологией головного мозга являются модальпостно-нсспсци-фичсские нарушения памяти, внимания и ригидность мышления на фоне общего снижения психической активности.

Данные нарушения можно рассматривать как психолого-диагностические критерии диагностики патологии глубоких структур мозга.

8. Выявление дифференцированной структуры и степени выраженности нарушений высших психических функций и когнитивных процессов у больных с последствиями экзогенно-органической патологий мозга позволяет рассматривать их диагностическое в том числе топи-ко-диагностическое значение и учитывать при дифференциалыюй диагностике, восстановительном лечении и различных видах экспертной практики, а также при разработке программ вторичной и третичной психопрофилактики.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1 .Сравнительный анализ субъективной оценки памяти у больных с экзогенно- и эндогенно-органической патологией мозга.: Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева, -С-Петер-бург, 1995, № 2, с. 91-95.

2.Нейропсихологическое исследование больных с экзогенно-органической патологией мозга.: Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева, -С-Петербург, 1996, № 3, с. 52-56.

3.Самооценка памяти у больных с экзогенно-органической патологией мозга: Российский психиатрический журнал им. Сербского, Москва, 1997, № 2, с. 21-25.

4. Шкала для психологической диагностики уровня невротической астении (УНА). -Методические рекомендации, -С-Петербург, 1998. /совместно с Л.И.Вассерманом, Б.В.Иовлевым, Г.Л.Исуриной, Э.Б.Карповой, Л.Д.Малковой и В.А.Сергеевым).

Подписано в печать 14.10.98. Формат 60x84 V16. Усл. п. л. 1,39. Тираж 150. Заказ 2202.

Отпечатано на Предприятии Малой Полиграфии «МиниТип» (Лицензия ПЛР № 080076 Комитета РФ по печати) 455007, г. Магнитогорск, ул. Менжинского, 13. Телефоны: (351-1) 36-27 35, 36-27-69.

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Губанова, Ирина Владимировна, 1998 год

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБЗОР

1.1. Клинико-психологические исследования больных с последствиями черепно-мозгокой фавмы без пароксизмов

1.1.2. Экспериментально-психологические исследования больных с черепно-мозговой травмой без пароксизмов

1.1.3. Астения у больных с последствиями перенесенной черепно-мозговой травмы

1.1.4. Личностные изменения у больных с последствиями черепно-мозговой травмы

1.1.5. Клинико-психо логические исследования больных, перенесших ЧМТ в сочетании с сосудистой дефицитарностью

1.2. Клинико-психологические исследования больных с последствиями перенесенной нейроинфекции

Г лава 2. МЕТОДЫ И МАТЕРИАЛЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Методы исследования

2.1.1. Методы нейропсихологического исследования

2.1.2. Метод исследования интеллектуальной деятельности

2.1.3. Субъективная оценка памяти

2.1.4. Методика «Вербальные лабиринты» в модификации Г.В.За-левского

2.1.5. Методика исследования уровня невротической астении

2.1.6. Корректурная таблица

2.2. Общая характеристика обследованных больных 42 2.2.1. Неврологическое обследование больных изучаемых групп 51 2 2.2. Относительно стойкие нарушения психической сферы больных изучаемых групп

Глава 3. МНОГОМЕРНОЕ НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ БОЛЬНЫХ С ЭКЗОГЕННО-ОРГАНИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИЕЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА

3.1. Результаты сравнительного нейропсихологического исследования больных с различными формами экзогенно-органической патологией мозга

3.2. Результаты с экзогенно-органической патологией мозга в соотношении с их клиническими характеристиками

3.3. Результаты сравнительного нейропсихологического исследования больных с экзогенно-органическим поражением головного мозга в соотношении с электролит [ефало графическими характеристиками

Глава 4. СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК МНЕСТИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ У БОЛЬНЫХ С ЭКЗОГЕННО-ОРГАНИЧЕСКОЙЦ ПАТОЛОГИЕЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Глава 5. СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КОГНИТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ У БОЛЬНЫХ С ЭКЗОГЕННО-ОРГАНИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИЕЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Глава 6. СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ УРОВНЯ АСТЕНИИ У БОЛЬНЫХ С ЭКЗОГЕННО-ОРГАНИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИЕЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Глава 7. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ 138 ВЫВОДЫ 154 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 157 ПРИЛОЖЕНИЕ

Введение диссертации по психологии, на тему "Сравнительное экспериментально-психологическое исследование больных в отдельном периоде экзогенно-органической патологии головного мозга"

Среди экзогенно-органической патологии головного мозга черепно-мозговая травма занимает первое место (Иванов Ф И. 1971; Гордова Т.Н., 1973; Яцук Ч.Л. 1984 и др.), охватывает разнообразные виды и степени механического повреждения костей черепа, мозга, его оболочек и сосудов (Боголе-пов Н.К., 1973; Голодец Р.Г., Максутова Э.Л., Авербах Я.К., 1983 и др.).

Необычный полиморфизм нервно-психических расстройств в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы обусловливается тяжестью полученной травмы, локализацией мозгового повреждения, рядом сопутствующих факторов — присоединение инфекций, возраст больного и др, (Исаков Ю.В . 1984; Рома-сенко М.В., 1984; Чудик A.C., Шелковский В.Н., 1985 и др.).

Достаточно большое внимание рядом авторов обращается на роль очаговых поражений мозга в нарушении психических функций (Лурия А.Р., 1966, 1976, 1978; Хомская Е.Д., 1972. 1985, 1986, 1995 и др.), которые отмечали специфику нарушений высших психических функций при различных по локализации поражениях мозговых структур.

Не менее распространенной патологией мозга экзогенно-органического происхождения выступают инфекционно-органические заболевания: первичные инфекционные заболевания головного мозга и энцефалиты, возинкающие в виде осложнений при общих инфекциях (Голодец Р.Г., 1975; Нисс А.И., Уман-ский К.Г., 1985; Максутова Э.Л., Рудометов Ю.П., 1985 и др.). Несмотря на довольно большое разнообразие клинических проявлений, вариантов течения, исходов, эти заболевания объединяет общность нарушений психической сферы, высших психических функций, обусловленных непосредственным поражением различных структур голицниго мозга. Работ, освещающих проблему расстройств высших психических функций во взаимосвязи с локализацией очагов поражения, клиническими характеристиками, изменениями когнитивных процессов, практически нет. Клинические и неврологические исследования описывают преимущественную взаимосвязь корковой локализации процесса с расстройствами мнестических функций, в часiш«.и, антероградной амнезией, спутанностью и отрывочными конфабуляциями, анозогнозией, моторной и сенсорной афазией, алексией, с доминированием астенических расстройств и аффективной лабильностью (Равкин И.Г., 1945; Голодец Р.Г., 1966; Иванов Ф.И., Бабич А.И., Бунтов Ю.Я., 1974; Салалыкин В.И., Арутюнов А.И., 1978 и др.; Голодец Р.Г., Максутова Э.Л., Авербах Я.К., 1983).

В последние годы выполнено достаточно много работ в области изучения структурных особенное!ей и механизмов попущений психической деятельности у больных с последствиями черепно-мозговой травмы, объединенных общей проблемой — функциональной асимметрией полушарий и основанных на принципах системной организации высших психических функций (Мучник JI.C. с соавт., 1981, Трауготт H.H., 1981; Хомская Е.Д., 1986, 1987; Симерниц-кая Э.Г., 1985,1995; Geschwind N., 1979; Levy J., 1980 и др.). Однако, исследований, решающих задачи топической диагностики у больных с ппгбедствиями перенесенной нейроинфекции не проводилось, не изучались ^»авнительные характеристики глубины и структуры дефекта внутри групп с экзогенно-органической патологией мозга различной этиологии: вследствие травмы мозга и нейроинфекционного поражения. Изучение больных с нейроинфекцией ограничивается, в основном, решением частных психодиагностических задач. Диагностика определяется по преимуществу исследованием высших психических функций без оценки выраженности дефекта. Не проводилось многомерных нейропсихологических, патопсихологических, исследований в их соотношении со спецификой патологического процесса у данной категории больных. Тогда как подобного рода исследования позволили бы выявлять слабо структурированные или скрытые нарушения высших психических функций и познавательных процессов, как у больных с последствиями черепно-мозговой травмы, гак при тех формах органической патологии мозга, при которых ранее нейропсихо-логические исследования не находили применения, именно, при последствиях нейроинфекции, способствовали уточнению гопико-диагносгическнх критериев дифференциации общемозговых и очаговых поражениях мозга, выявлению структуры локальных синдромов и более ранней дифференциации общемозговых синдромов (Тонконогий И.М., 1973; Вассерман Л.И., 1983, 1989, 1995, 1997; Меерсон Я.А., 1986 и др.). Уточнение специфики структуры нарушений психической сферы у каждой из обсуждаемых групп больных позволило бы научно-обоснованно решать вопросы судебной, военной, трудовой экспертизы, обосновывать реабилитационные программы и психо-терапевтические методы воздействия в общей системе восстановительного лечения (Кабанов М.М., 1977; Вассерман Л.И., Тец И.С., 1989 и др.).

Исходя из вышеизложенного, основной целью настоящей работы явилось многомерное сравнительное экспериментально-психологическое исследование, определяющееся принципами системного подхода — многомерности, много-уровневости и иерархичности, глубины и структуры расстройств высших психических функций ы познавательных процессов у больных с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы без пароксизмальных проявлений, последствиями перенесенной нейроинфекции и последствиями черепно-мозговой травмы с сосудистой дефицитарностью.

Для реализации общей цели исследования решались следующие задачи:

1. Сравнительное исследование клинических особенностей больных изучаемых групп

2. Многомерное, многоуровневое исследование слабострук1урм(л>ианных и скрытых нарушений высших психических функций у больных с экзогенно-органической патологией головного мозга.

3. Сравни гельное изучение субъективных и объективных характеристик нарушений мнестических функций.

4. Сравнительное исследование нарушений когнитивных процессов в группах с экзогенно-органической патологией мозга.

5. Изучение особенностей астенических проявлений у больных рассматриваемыхгрупп в сравнительном аспекте.

6. Изучение взаимосвязей результатов экспериментально-психологического и клинического исследования больных с различными формами экзогенно-органической патологии головного мозга.

7. Разработка практических рекомендаций по применению нейропсихо-логических методов исследования в клинике экзогенно-органической патологии мозга.

Заключение диссертации научная статья по теме "Медицинская психология"

- 154 -ВЫВОДЫ

1. Сравнительное клинико-экспериментально-психологическое исследование больных с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы без пароксизмальных проявлений, последствиями перенесенной нейроинфекции и смешанной патологии (ЧМТ с хронической сосудистой недостаточностью) позволило выявить особенности нарушений высших психических функций, когнитивных процессов и состояний в каждой из групп, что позволяет рассматривать результаты исследования в качестве критериев дифференциальной диагностики и экспертного оценивания больных.

2. Многомерное исследование высших психических функций с применением сенсибилизированных проб выявило полифункциональные умеренно или слабо выраженные нарушения, причем, в каждой изучаемой группе больных наиболее выраженными оказались модальностно-неспецифические расстройства кратковременной памяти преимущественно в зрительной и слухо-речевой функциональных системах.

У больных с последствиями экзогенно-органической патологии мозга, независимо от формы патологии, преобладают нарушения высших психических функций в виде редуцированных синдромов конструктивной и динамической апраксии, зрительных гнозтических расстройств, которые характеризовя пиеь большей глубиной и выраженностью, чем у больных с эндогенной органической патологией сосудистого генеза, которые исследовались в качестве контрольной группы.

При этом больные с последствиями нейроинфекции отличались большей выраженностью и меньшей лабильностью отмечаемых нарушений высших психических функций, чем больные с последствиями черепно-мозговой травмы, в том числе и отягощенные хронической сосудистой недостаточностью.

3. Изучение взаимосвязи между расстройствами высших психических функций и клиническими характеристиками больных показало, что продолжительность резидуального периода у больных с последствиями перенесенной нейроинфекции и первоначальная тяжесть патологии могл а у больных с отдаленными последствиями ЧМТ положительно коррелируют с выраженностью расстройств кратковременной памяти, счетных операций, конструктивного праксиса и схемы тела.

Расстройства кратковременной слухо-речевой, зрительной и сенсомотор-ной памяти, рассматриваемые как общий синдром модалытостно-неспецифических расстройств, преобладают у больных с клинически выявляемыми относительно стойкими нарушениями в психической сфере и, возможно, их определяют в качестве базисной патологии. Указанные расстройства можно рассматривать как следствие сочетания диффузной и локальной структурно-функциональной недостаточности височных, лобно-центральных, центрально-теменных областей обоих полушарий головного мозга в сочетании с патолог ией глубоких структур.

4. Исследование субъективной оценки мнестических функций во всех группах больных с экзогенно-органической патологией мозга выявило умеренное ее снижение, причем, ни возраст, в котором была получена ЧМТ, ни ее тяжесть и длительность заболевания не сказывались на субъективной оценке мнестических характеристик больных с последствиями черепно-мозговой травмы, в том числе и отягощенной хронической сосудистой патологией.

У больных с последствиями перенесенной нейроинфекции более значительное воздействие на самооценку памяти оказывали особенности течения ре-зидуального периода, в частности, при более ранней манфестации заболевания отчетливо выявлялась более низкая самооценка памяти.

5. Расстройства когнитивных процессов у больных с последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции в целом оказались сходными и проявлялись преимущественно в нарушениях операциональной и динамической стороны мышления, снижении умственной работоспособности, объема и устойчивости внимания, независимо от стороны и локализации поражения мозга по данным клинического и инструментального (ЭЭГ) исследований. При преимущественном поражении лобно-центральных и височно-теменных структур у больных с последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции особенно выражены модальноетно-неспецифические расстройства памяти, активного внимания, ригидности мышления, психической активности в целом, что свидетельствует также о неспецифической патологии глубоких структур мозга.

6. Для больных основных исследованных групп характерны выраженные субъективно и объективно выявляемые состояния астении, особенно отчетливые у больных, перенесших черепно-мозговую травму различной тяжести. У больных с последствиями перенесенной нейроинфекции уровень астении в целом менее выражен, однако, более высокий уровень астенизации наблюдается в раннем резидуальном периоде, т.е. при меньших сроках острой формы патологии. В целом характер астенических проявлений может быть квалифицирован как неврозоподобный.

7. Сравнительное экспериментально-психологическое исследование, проведенное на комплексной и многомерной основе у больных с последствиями черепно-мозговой травмы и нейроинфекции позволило выявить специфику общих и специфических структурно-функциональных изменений высших психических функций и когнитивных процессов. Общим радикалом, сближающим больных с экзогенно-органической патологией мозга являются модальноетно-неспецифические нарушения памяти, внимания и ригидность мышления на фоне общего снижения психической активности. Данные нарушения можно рассматривать как психолого-диагностические критерии диагностики патологии глу боких структур мозга.

8. Выявление дифференцированной структуры и степени выраженности нарушений высших психических функций и когнитивных процессов у больных с последствиями экзогенно-органической патологии мозга позволяет рассматривать их диагностическое в том числе топикдиагностическое значение и учитывать при дифференциальной диагностике, восстановительном лечении и различных видах экспертной практики, а также при разработке программ вторичной и третичной психопрофилактики.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Губанова, Ирина Владимировна, Санкт-Петербург

1. АвербухЕ.С. Депрессивные состояния. Л., 1962, с. 34 45.

2. Алешко B.C. Неврозоподобные нарушения в отдаленном периоде ней-роинфекции и ЧМТ. М., 1970, с. 67 73.

3. Алимов Х.А. Клиника психопатоподобных состояний у больных с последствиями ЧМТ. Ташкент, 1959, с. 58 65.

4. Алимова Э.А., Исмагилов Г.И. Особенности психических нарушений при церебральном лептоменингите. Ташкент, 1976, с. 78-83.

5. Альперин Д.Е. Патологическая физиология. М., 1954, с. 56 70.

6. Альперович П.М. Энцефалит Б. (Японский энцефалит). Владивосток, 1976, с. 353.

7. Аммосов М.М. Острый вирусный энцефалит. Баку, 1976, с. 131.

8. Азербайджанский мединститут. Ученые записки. Баку, 1966, т. 12, № 2, с. 123.

9. Архангельский В.В. Патологическая анатомия. /Руководство по нейро-травматологии/. М., 1978, с. 7 42.

10. Бекшибаев А.Н. Экзогенно-органические заболевания головного мозга и алкоголизм. Новосибирск, 199 , с. 45 98.

11. Благовещенская Н.С., Соколова О.Н. и др. Значение ранней диагностики в успешном лечении оптохиазмальных риносинусогенных арахилиди-тов./Вести оторен., № 5, 1986, с. 37 40.

12. Бельман Х.Л., Горбунов Ф.Е. Клещевой энцефалит. Л., 1970, с. 200.

13. Бехтерев В.М. Избранные произведения. М., 1954, с. 528.

14. Бехтерева Н.П. Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека. Л., 1971. с. 231.

15. Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека. Изд. 2-е, перераб. и доп. Л., 1988, с. 262.

16. Брагина II.П., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. М., 1981, с. 288.

17. Божинов А.И. Эпилептические синдромы. М. 1976. с. 167 180.

18. Болдырев А.И. Паркинсонов энцефалит. София, 1975, с. 359.

19. Блейлер Е.С. Руководство по психиатрии. Берлин, 1920, с. 61.

20. Блейлер Е.С. Аутическое мышление. Одесса, 1927, с. 81.

21. Блейхер В.М. Клиника приобретенного слабоумия. Киев. 1984, с. 276.

22. Боголепов Н.К., Горбунов Ф.Е. Лечение дрожательного паралича и паркинсонизма. Методические рекомендации. М., 1975.

23. Богданов И.Л. Вирусные менингиты. Киев, 1976.

24. Брык В.Е. Клиника и лечение оптикохиазмального арахноидита. М. 1977, с. 48- 52.

25. Бурцев Е.М., Бобров А.С. Отдаленный период ЧМТ. М., Медицина, 1986, с. 28.

26. Болдырев А.И. Эпилепсия у взрослых. М., 1984, с. 276.

27. Вассерман Л.И. Нейропсихологическое исследование в невропатологии, нейрохирургии и психиатрии: собрание науч. трудов НИИ Бехтерева. Л., 1981. Т. 97.

28. Вайнштейн И.Г., Грашенлов Н.И. Менингит. М., Медицина, 1973, с. 206 223.

29. Вайшток А.Б., Олейник Л.И. Дифференциальная диагностика и современные методы лекарственного лечения паркенсонизма. Киев, 1971.

30. Ванцаров И.П. Абактериальная нейроинфекция. Пловдив, 1972, с.191.

31. Вейн A.M., Голубев В.Л. Паркинсонизм. Рига, 1981, с. 68.

32. Верещагин Н.Р., Брагина Л.К., Вавилов С.Б. Компьютерная томография мозга. М., Медицина, 1986, с. 256.

33. Визен Э.М. Острый сезонный менингит. 1970. Т. 19, с. 356.

34. Виленский О.Г. Последствия закрытых ЧМТ, К., Здоровье, 1971, с.

35. Вирусные нейроинфекции. Тезисы, доклады Института вирусологии.1. М. 1968, с. 100.

36. Воробьев С.Н. Особенности клинического течения эпилепсии при очаговых припадках. М., 1977, с. 55-61.

37. Выездная сессия в Сибири совместно с кафедрой нервных болезней Иркутского мед. института. Тезисы. Иркутск. 1973, с. 80.

38. Гаршин М.И. Огогенные менингиты. Л., 1973.

39. Галочка К.Г. и др. Клиника и эпидемиология некоторых малоизвестных инфекций. М., 1967, с. 216.

40. Гейме Л.Г., Полонецкий Л.З. и др. Особенности нарушения мозговой гемодинамики и микроциркуляции у больных гипертонией. Минск, 1984, с. 9.

41. Гладких С.Г. Клещевой энцефалит . М., 1961, с. 39.

42. Голик Н.И., Милютина Е.В. Множественный склероз и острые диссе-менированные энцефаломиэлигы. М., 1972, с. 115.

43. Граценков И.И. Вирусные заболевания нервной системы. М., 1978, с.16.

44. Гринштейн A.M. Летаргический энцефалит. Воронеж, 1963, с. 43.

45. Дагян С.Э. Ранние стадии развития рецедивов. Л., 1991, с. 23.

46. Демиденко Т.Д. Восстановительная терапия больных с двигательными нарушениями после мозгового инсульта. Мегодич. Рекомендации. Л., 1978.

47. Демиденко Т.Д. Восстановительная терапия больных с двигательными нарушениями после мозгового инсульта. М., J1., 1978, с. 46.

48. Демиденко Т.Д. Особенности восстановительного лечения инвалидов Отечественной войны с нервно-психическими нарушениями после ЧМТ. опыт лечения отдаленных последствий боевой травмы. Л., 1981, с. 93 99.

49. Демиденко Т.Д. Руководство для среднего медицинского персонала реабилитационного неврологического отделения. Л., 1984, с. 256.

50. Демиденко Т.Д., Каменецкий В.К. и др. Лечение и реабилитация больных с отдаленными последствиями военных травм и повреждений в сочетании с сосудистыми заболеваниями. Л., 1989.

51. Детенгоф Ф.Ф. Психозы и психические изменения при эпидемическом энцефалите. Ташкент, 1970, с. 328.

52. Домбров И.Р. Диагностирование дисфазии у взрослых больных с поражением головного мозга. М., 1980, с. 35.

53. Доброхотова Т А. Эмоциональная патология при очаговом поражении головного мозга. М., 1974, с. 67.

54. Домбровская Ю.Ф. Серозные менингиты у детей грудного возраста. М., 1965, т. 2, №2, с. 69.

55. Дойников П.С. Инфекционные болезни с преимущественным поражением нервной системы. Л., 1967, с. 100.

56. Дранкин Д.И., Иванов Н.Р. Менингококковая инфекция. Саратов, 1975, с. 343.

57. Дрогичина Э.А. Токсические полиневриты и энцефаломиэлополинев-риты. М„ 1960, с. 252.

58. Жданов В.М., Левин М.И. Этиология острого серозного менингита. Вирусные инфекции. Харьков, 1950, с. 56 78.

59. Завадский Н.А. Энцефалит отдаленного периода после проникающих ранений черепа и мозга. Киров, 1960, с. 64.

60. Зависимость церебрального потока крови от умственной активности и эмоционального состояния человека. ВКН: Опыт лечения отдаленных последствий боевой травмы. Л., 1980, с. 17.

61. Зборщик В.Е., Евтушенко С.К. Об отграничения неврозов от неврозо-подобных расстройств. М., 1989, с. 12.

62. Зильбер Л.А. Эпидемические энцефалиты. М., 1956, с. 255.

63. Зейгарник Б.В. Экспериментально-психологические исследования больных с травмами головного мозга. В кн.: «Нервные и психические заболевания военного времени. М., Медицина, 1948, с. 125 136.

64. Зейгарник Б.В. Личность и патология деятельности. М., 1971, с. 99.

65. Зейгарник Б.В. Патопсихология. М. МГУ, 1976, с. 238.

66. Зимонт Д.И Об изменении мозговых оболочек и мозга при контактной инфекции. Труды III Всесоюзного съезда оторингологов. Одесса, 1950, с. 34.

67. Значение клинических очаговых симптомов для патомеханизма нарушений церебрального кровоизлияния. Восьмой всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов. М., 1988, с. 506.

68. Зозуля Ю.А. Пельц Б.А. Травматический арахноидит головного мозга. /Руководство по нейротравматологии ЧМТ/ Под ред. Арутюнова А.И. М., 1978, с. 418-426.

69. Зыбковец Л.Я. Отражение эмоционального напряжения в нейрофизиологических показаниях при умственной деятельности. Актуальные вопросы физиологии труда.М., 1982, ч. 1, с. 65 76.

70. Иванов-Смоленский А.Г. Пути взаимодействия экспериментальной и клинической патофизиологии головного мозга. М., 1970.

71. Инфекционные заболевания головного мозга. /Сборник статей под ред. Мехеева В.В., Федотова Д.Д. М., 1969, с. 375.

72. Инфекционные и токсические заболевания нервной системы. /Сборник научных трудов клиники нервных болезней. Под ред. Ходоса Х.Г. Иркутск, 1971, с. 296.

73. Инфекции и нервная система. Харьков, 1974, с. 260.

74. Иценко Н.М. Бозюкова C.B. Острый серозный менингит /Болезнь Армстронга/. Воронеж, 1974, с. 68.

75. Казанцев А.П. Изменения высшей нервной деятельности при интоксикации и инфекции. JI., 1965, с. 118.

76. Калинина B.C. Отогенные абсцессы мозга, энцефалиты, арахноидиты. М„ 1957.

77. Каменецкий В.К. Восстановительная терапия больных сосудистым паркинсонизмом. Клиническая медицина. 1977, №9, с. 81 84.

78. Камилов Х.М. Современные аспекты этиопатогенеза, клиника, диагностика и терапия оггтикохиазмальных лептоменингитов, церебральные лепте-менингиты. Материалы I съезда невропатологов, психиатров. Узбекистан. Ташкент, 1978, с, 20 28.

79. Карвасарский Б.Д., Пиль В.Н. Значение динамометрических данных для диф. диагностики. 1962, с. 1459 1462.

80. Карвасарский Б.Д. Церебральные арахноидиты в клинике неврозов /К вопросу о диф. диаг ностике/ Сов. Медицина, 1964, с. 90 93.

81. Карвасарский Б.Д. Псевдоневрастенический вариант энцефалитов в клинике неврозов. Сов. Медицина, 1965, с. 111 116.

82. Карвасарский Б.Д. Неврозы. М„ 1980, с. 1 5.

83. Киященко Н.К. Нарушение памяти при локальных поражениях головного мозга. М., 1973, с. 34.

84. Коновалов А.Н. Компьютерная томог рафия в нейрохирургической клинике. М. Медицина, 1985, с. 290.

85. Короленко Ц.Г1. Психофизиология человека в экспериментальных условиях. Л., 1978, с. 271.

86. Корсакова Н.К. Подкорковые структуры мозга и психические процессы. М., 1985, с. 46.

87. Корсакова Н.К. Клиническая нейропсихология. М., 1988.

88. Косякова П.II. Нейроинфекции, Сб. статей. М., 1974.

89. Коновалов В.Ф. Асимметричность выраженности ритмов электрической активности в полушариях мозга как коррелят отрицательных эмоциональных состояний человека. Физиология человека. 1990, т. № 2, с. 22 30.

90. Короленко Ц.П. Психофизиология человека в экстремальных условиях. Л., 1978, с. 81

91. Кратин Ю.Г., Сотничепко Т.С. Неспецифические системы мозга. Л., 1987. с. 159.

92. Лазарев В.В. Нейродинамическая структура функциональных состояний. Авгореф. к дис. М., 1991.

93. Лакосина Н.Д. Медицинская психология. М., 1984.

94. Латентные и хронические вирусные инфекции /Материалы III Пленума координ. совета по латентным и хроническим вирусным инф./ 1975, с. 60.

95. Лебедев В В., Быковников Л.Д. О степенях тяжести острой ЧМТ. Сов. Медицина, 1982, №2, с. 18-22.

96. Леви М.И. Лимфоцитарный хориоменингит. /Острый серозный ме-нишиг/ . М., 1964. с. 236.

97. Линченко Н.М. Хронические перивентрикулярные энцефалиты и арахноидиты. М. 1961, с. 224.

98. Лобзин B.C. Менингиты и арахноидиты. JI. Медицина, 1983, с. 192.

99. Лобзин B.C. Систематика и дифферентация астенических состояний. Ж. им. Корсакова № 11, 1989, с. 7 11.

100. Лурве 3.JI. Менингиты. М. Центр, ин-т. усов, врачей. 1957, с. 92.

101. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека. М., 1962.

102. Лурия А.Р. Внутренняя картина болезни и ягрогенные заболевания. М., 1977.

103. Материалы 12-ой конференции но цереброваскулярным болезням. М„ 1988.

104. Маргулис М.С. Острые инфекционные болзни нервной системы. JI., 1928, с. 375.

105. Маргулис М.С. Хронические инфекционные и паразитивные заболевания нервной системы. М., Л. 1993, с. 388.

106. Маргулис М.С. Вирусные энцефалит ы. Свердловск, 1947, с. 96.

107. Мачерет Е.Л., Самосюк И.З., Гаркуша Л.Г. Церебральный арахноидит. Киев, 1985, с, 168.

108. Муцениек А.Я., Пакалныев П.Г1. Вирусные нейроинфекции. Рига, 1974, с. 12.

109. Михеев В.В. Инфекционные заболевания головного мозга. Сб. статей. М-, 1965.-1641 К). Молохов Ail. Об аменции и се этиологичнских вариантах. Тру ты Кишеневского мед. ин-та/. Кишенев, 1972, т. 15, с. 125.

110. Молохов А Н. Инфекционные психозы. /Труды Кишеневского мед. ин-та/. Кишенев, 1981, г. 25, с. 107.

111. Молохов А.Н. О синдроме «delirium acutum» при периодической ка-татонии и при инфекциях ИС. Невропатология, 1972, с. 866.

112. Морозов Г.В., Лебединский М.С. Соотношение психического и соматического в соматической болзни и наши задачи. В кн.: Роль психьологического фактора в происхождении, течении и лечений соматических болезней. М., 1972, с. 5 22.

113. Мохина И.В. Медицинская психология. Изд. Ростовского университета, 1978.

114. Мягер В.К. Сердечно-сосудистая реактивность при неврозах и гипертонической болезни. Л., 1959, с. 208 214.

115. Мягер В.К. Некоторые принципы организации психопрофилактической помощи. В кн.: Проблемы профилактики нервных и психических расстройств. Л., 1976, с. 8 12.

116. Мясищев В.Н., Плотников Е В. К вопросу о нервном механизме астенических состояний. F3 сб.: Невропсихиатрических работ. Д., 1940, с. 485 -497.

117. Мясищев В.Н. Гипертоническая болезнь и неврозы. В кн.: Нервные и психические нарушения при гипертонической болезни. Л., 1959, с.65 77.

118. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Д., I960, с. 56.

119. Мясищев В.Н. О соотношениях соматогенного и психогенного в заболеваниях человека. В кн.: Неврозы и соматические расстройства. Д., 1966, с. 25.

120. Мясищев В.Н. Понятие личности и ею значение для медицины. В кн.: Методологические проблемы психоневрологии. Л., 1966, с. 54.

121. Мясищев В.Н. Проблема личности в психологии и медицине. В кн.:

122. Актуальные вопросы медицинской психологии. Л., 1974, с. 5 26.

123. Научная 4-я сессия, посвященная проблеме краевой нейроинфекци-онной патолог ии. Тезисы докладов. М., 1949, с. 64.

124. Научная сессия. Тезисы докладов. Иркутск, 1962, с. 80.

125. Нейроинфекции в Казахстане. Алма-Ата, 1968, с. 385.

126. Нейровирусные инфекции. Под ред. Смодинцева A.A. Л., 1954, с.340.

127. Нейроинфекции. /Сборник статей под ред. П.Н.Косякова и др./. М. 1959, с. 314.

128. О механизмах действия микробов на нервную систему. Под ред. А.Д.Адо. М., 1957, с. 56.

129. Осипов В.П. Руководство по психиатрии. М., Л., 1961, с. 75.

130. Острый энцефалит в эксперименте и клинике. Минск, 1969, с. 263.

131. Петренко Л.В. Нарушение высших форм памяти. М., 1976, с. 45 84.

132. Пивель В.П. Зкзогенно-органичеекие депрессии, эндогенная депрессия. Тезисы докладов. Иркутск, 1992, с. 129 130.

133. Пивель В.П. Депрессивные состояния экзогенно-органической этиологии. /Депрессии в амбулаторной и общесоматической практике/. М., 1984, с. 39-42.

134. Пиль Б.П. Нейрорентгенологические исследования в диагностике конвекситального арахноидита /Методические рекомендации/. Л., 1972, с. 28.

135. Пиль Б.II. Диагностика хронических воспалительных заболеваний оболочек головного мозга. Л., 1977, с. 168.

136. Поленов A.A., Бабчин И.С. Менингиты. В кн.: Основы практической нейрохирургии, 1954, с. 65.

137. Попова П.Т. Память и ее нарушения при очаговом поражении головного мозга. М. 1972. с. 23

138. Психопатология и дисфункция полушарий. Варшава, 1981, с. 169.

139. Розенблат В.В. Проблема утомления. М. 1961, с. 3.

140. Ромаданов А.П., Педаченко P.A. Травматические внутримозговые гематомы. М., 1978, с. 394 -402.

141. Ромаданов A.I1. Прогрессирующие последствия ЧМТ. /Журнал «Вопросы нейрохирургии», 1986, № 1, с. 13 14.

142. Самотокин Б.А., Коновалов А.Н., Васин Н.Я. Единая классификация закрытой ЧМТ. /Военно-медицинский журнал, 1987, № 8, с. 30 33.

143. Слюсарев Ф.М. Двухволновый вирусный менингоэнцефалит. /Конспекты лекций «Инфекционные заболевания нервной системы». Ужгород, 1974, с. 61.

144. Смородинцев A.A. Теморрагический неврозонефрит. М., 1973, с.127.

145. Соколова О.П. Оптохиазмальные арахноидиты. М., 1990, с. 192.

146. Соколова О.Н., Порфенова Н.Д., Осипова В.К. Оптохиазмальные арахноидиты. М., 1990, с. 5 186.

147. Сосудисто-мозговые расстройства. /Сборник статей под ред. Коха-новского А.Д. М., 1987, с. 56.

148. Столярова Л.Г. Реабилитация больных паркинсонизмом. М., 1979, с.32.

149. Тагибекова Ф.К. Неврозы и неврозоподобные состояния в клинике отдаленного периода закрытой ЧМТ. В сб.: Неврозы. Харьков, 1974, с. 139 -149.

150. Тимофеева A.C. О психических нарушениях при остром менингоэн-цефалите. Ташкент, 1972, с. 44-76.

151. Ушакова 3.А. Клинико-ренгенологические сопоставления при ЧМТ. В кн.: Материалы 5-го Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров. М„ 1969, т. 2, с. 209-211.

152. Ушакова З.А. Хронический менингоэнцефалит с джексоновской эпилепсией в Амурской области. Докт. дис. М., 1990.

153. Фарбер Д.А., Бетелева Т.Г. Межполушарные различия механизмовзрительного восприят ия в онтогенезе / Сенсорные системы: Сенсорные процессы и асимметрия полушарий. Л., 1984, с. 53 84.

154. Хомская Е.Д. Проблемы нейропсихологии. /Сборник статей № 5/. М.,1977.

155. Ходжаев Ш.Х., Соколова H.A. Менингококковая инфекция. Ташкент,1978, с. 244.

156. Целибеев Б.А. Психические нарушения при соматических заболеваниях. М., 1972, с. 139.

157. Чугунов Т.М., Тряскова A.A., Крючков Т.Е. Непосредственные и отдаленные результаты лечения оптохиазмальных арахноидитов. /Журнал: Военная медицина № 8, 1979, с. 73 75.

158. Черницкая О.М. Астенические состояния после перенесенной ЧМТ. Киев, 1983.

159. Шандурина А.Н., Калягина Г.В. Влияние электростимуляциимо новых структур на процессы краткосрочной и долгосрочной памяти //Механизм управления памятью. Л., 1979, с. 155 157.

160. Шандурина А.Н., Камбарова Д.К., Калягина Г.В. Нейропсихологиче-ский и нейрофизиологический анализ различных типов амнезий. //Физиология человека, 1982, т. 8, № 5, с. 784 803.

161. Шаргородский Л.П. Клиника острых щаболеваний центральной нервной системы. Ташкент, 1977, с. 513.

162. Шестакова Т.Е. Нарушения памяти при поражениях височной доли мозга: Автореферат диссертации к.м.н. М., 1979, с. 14.

163. Шияровский В.А. Об изменениях в душевной сфере нейроинфекмии. /ОКурнал «Невропатология и психиатрия», № 5, 1971, с. 23.

164. Школьник-Яррос Е.Г. Нейроны и межнейронные связи. Л., 1965, с.221.

165. Эпштейн И.И., Тец И.С., Вассрман Л.И., Хазанова H.III., Рыбина И.Я. Нейропсихологические исследования в хирургии эпилепсии. //Вопросынейрохирургии, 1987, № 4, е. 49 52.

166. Ядов В.А. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. JL, 1979, с. 264.

167. Alström C.I I. A study of epilepsy in its clinical, social and genetic aspects //Copenhagen, 1950, p. 276.

168. Baddeley A. Amnesia: a minimal model Cermak L. (ed.). Humas memori and amnesia. Hillsclal, N X : Lawrence Erllaum, 1982, p. 122.

169. Bagley С Social, paychological and neurological factors and behaviour disorders in epileptic children: A taxonomic study Acta Paedopsychist. 1971. Vei. 38, № 3, p. 78 89.

170. Bear D M Fedio P. Quantitative analysis ol interictal behavior in temporal lobe epilepay Arch. Nourol. 1977. Vol. 34, № 8, p. 454 467.

171. Benett-Levy J., Powell G. The Subjective Memory Questionnaire. An investigation inte the self-reporting of «real-life»memory skills //Brit. J. Soc. And Clin. Psychol. 1980. Vol. 19. №2, p. 177 188.

172. Benton A.L. The Visual Retention test as a Constructional Praxis task //Confinia Newrologica. 1962. Vol. 22, № 2. p. 141 155.

173. Bilikiewicz A., Cromska J. Syptematologia psvchiatryczna a charakter-opatia podac?kowa «vespolu skroniewego»//Neurol. Neurochir. Psychiat. Pol. 1964. T. 14, №6, s. 879 -882.

174. Bilikiewicz A., Smoczynski S. Psyehopatologia padsczki pourrazowej na podstawie Wlasnych observacji kliniczavch / Psychiat. Pol. 1975. T. 9, № 3, s. 225 -232.

175. Bleuler E. Lehrbuch der Psychiatrie //Vierte Auflage Berlin: Springer. 1923, s. 546.

176. Dal by M.A. Antiepileptic and psychotropic effect of Carbamazepine (Tegretol ) in the treatment of psychomotor epilepsy /'Epilepsia (Arnst.). 1974. Vol. 12, №4, p. 325 -334.

177. Davison K., Baglev Ch.R. Shizaphrenia-like psychosis associated with organic disorders of the central nervous system: revies of the literature Current problems in neuropsychiatry Ed. R.N. Herrington. 1969, p. 113 - 184.

178. Delay J., PichoL I ., Lempencie Т., Perse J. Le test de Rorschach et la personalis epileptique. / Paris: Pres. Unit. France. 1955, p. 218.

179. Dikmen S. Matthews C.G. Harlev J.P. Effect of earv versus late onset of majormotor epilepsy oncognitiveintellectual performance: Further Considerations //Epilepsia. 1977. Vol. 8. № 1. p. 31 36.

180. Dikmen S„ Reitan R.M. Neuropsychological performance in posttraumatic epilepsy /Epilepsia. 1978. Vel. 19. №2, p. 177 183.

181. Feucht М. Spiel G. Ätiologische faktoren bei epilepsien als Prädiktor für das Ansprechen suf eine medikamentöse antikonvulsive Therapie /'/Nerveharzt. 1988 Bd. 59. H. 3. s. 147 153.

182. Flor-Henry P. Sluzophreniclike Relations and affective Pavchoses associated with temporal Lobe Epilepsy: etiological Factors //Amer. J. Psychiat. 1969. Vol. 126, №3, p. 400-404.

183. Flor-Henry P. Ictal and interictal psychiatric menifestations in epilepsy-specific or non-specific //Epilepsia. 1972. Vol 13, № 6, p. 773 785.

184. Flor-Henry P. Epilepsy and psychopathology //Recent advances in clinical psychiatry//Edinburgh In Press. 1975. Ch. 10. p. 261 295.

185. Fröschler W. Psychische Störungen bei Epilepsien // z.Fllgemeinmed. 1979. Bd. 55.H.8, s. 488-496.

186. Ganner Ii. Zur frage der Wesensänderung bei epilepsie //Wien. Klin. Wschr. 1968. Bd. 80, H 19. s. 357 360.

187. Garyfallos G., Manos N., Adamopoulon A. Psychopathology and personality characteristics oi epileptic patients: Epilepsy, Psychopathology and personality ,7 Acta psychiatr. Scand. 1988. Vol. 78, № 1, p. 87 95.

188. Gebelt Н. Psychische und soziale Prognose der epilepsie im Kindes und Jugendalter// Leipzig: J.A.Barth. 1971, s. 99.

189. Geisler E., Iensen H.-P. Neurosen nach Scbäde-Hirnverletzungen von organischen Folgezuständen //Arzti. Forsch. 1964. Bd. 118. H. 11, s. 582 587.

190. Gilbs E.L., Gibbs F.A., Fuster B. Psychomotor epilepsy //Arch. Neurol. Psychiat. 1948. Vol. 60, №4, p. 331 339.

191. Gibbs F.A. Ictal and nonictal psychiayric disorders in temporal lobe epilepsie//! Nerv. Ment. Dis. 1951. Vol. 113, №4, p. 522 528.

192. Glotzner F.L. Traumatische epilepsie als diagnostisches und therapeutisches Problem //Therapiewoche. 1986. Bd. 36, № 2. s. 89-92.

193. Guerrant J,. Anderson W.W. Fischer A. et al. Personality in epilepsy. //Illinois: Publ. Charies C.Thomas, 1962, p. 112.

194. Hauser W„ Annequers J., Anderson V. Epidemiology and genetics of epilepsy// Epilepsy / Ed. A.A.Ward, J. Pnry, D.Purpura. N.V 1983, p. 267 294.

195. Hecaen H., Aphasie, apraxic and agnostic syndromes in right and left hemisphere lesions //Handbook of clinical neurology. Amsterdam, New York, 1969 Vol. 3-4. p. 291 -311.

196. Herman B.P., Whitman S. Behavioral and personality correlates of epilepsy: A review, methodological critique, and conceptual model // Psychol. Bull. 1984. Vol. 95, № 3, p. 451 498.

197. Hunger J., Kleim J. Testpsychologische Leistungsprüfungen bei Epileptikern // Arch. Psvehiat. Nervenkr. 1983. Bd. 233. H.4, s. 307 325.

198. Hunger J„ Kleim G. Rorshachuntersuchungen zur sog. Epileptischen Wesensänderung Schweiz, Arch. Neurol. Psvehiatr. 1984. Bd. 135. H.l, s. 151 164.

199. Ichikawa N. Shimizu M., Yoshida M., Yamamura IT Rorshaeh response in epileptics //Nagoya med, J. 1986. Vol. 31, № 1, p. 19 25.

200. Ishigaki K. Ischida Y. Yokaryo N. Et al. The state of the social adaptation of epileptic patients / Kynhn Neuropsvch. 1980. Vol. 26, №2, p. 207 213.

201. Jan/ D. Die Epilepsien //Stuttgart: Thieme. 1969, s. 128.

202. Jones-Gotman M. Memory for designs: the hippocampal contribution //Neuropsychology. 1986. Vol. 24, № 2, p. 193 203.

203. Juul-Jensen P. Epilepsy: a clinical and social analysis of 1020 adult patients with epileptic seizure / Acta Neurol. Scand. 1963. Vol. 40. Suppl. 15.

204. Kogeorgos J., Fonagy P., Scott D. Psychiatric symptom patterns of chronic epileptics attending a neurological clinic: A controlled investigation // Brit. J. Psychiat. 1982. Vol. 140. March, p. 236 243.

205. Kamiwer Y., Apter A., Aviv A., Lerman P. Tyano S. Psychopathology and temporal lobe epilepsy in adolescents /'Acta psvehiatr. Scend. 1988. Vol. 77. № 6, p. 640 644.

206. Koufen H., Hagel K.-H. Systematic EEE follow-up study of traumatic psychosis // F и гор. AvJ». Psychiatry, Neurol. Sei. 1987. Vol. 237, № 1, p, 2 7.

207. Koupermc C. Defence et critique de l'organicite en psvchiatrie infantile //Rev. Neuropsychiat. Infant. 1975. Vol. 23, №2, p. 99 110.

208. Kristianson P. The personality in psychomotor epilepsy compared with the explosive and aggressive persinality //Brit. J. Psvchiat. 1974. Vol. 125. H.9, p. 211 -229.

209. Kwentus J.A., Hart R.P., Peck E.T., Kornslein S. Psychiatric comlications of closed head trauma //Psychosomatics. 1985. Vol. 26, № 1, p. 8 7.

210. Lachar D., Gdowski C.L., Keegan J.F. MMPI profiles of men alcoholics, drug addicts and psychiatric Patients //J. Stud. Alcohol. 1979. Vol. 40, № 1, p. 45 -56.

211. Landolt H. Psychische Störungen bei epilepsie //Dtsch. Med. Wschr. Stuttgart. 1962. Jg. 87. H. 9, s. 446 452.

212. Lange E., Mucha H. Die «epileptische Wesensänderung» //Psychiat. Neurol. Med. Psychol. 1972. Bd. 24. H. 8, s. 433 445.

213. Lepetit J.-M. L' enfant epileptique debile moyen //Rev. Neuropsychiat. Infant. 1973. Ann. 21, № 7 8, p. 401 - 466.

214. Lidvall H.F. Post-concussional dizziness //Acta neurol. Scand. 1966. Vol. 42,№ 1, p. 19-25.

215. Lieb J.P. Rausch R., Engel J.Jr. et al. Changes in intelligence following temporal lobectomy: relationship to EEG activity, seizure relief and pathology //Epilepsis. 1982. Vol. 23. № 1. p. 1 -13.

216. Loiseau P. Les troubles psychiques intereritiques des epileptiques Rev Prat. 1984. T. 34, № 49, p. 2749 2755.

217. Matthes A. Epilepsie fibel // Stuttgart, 1969. 105 c.

218. Matthews C.G. Dikmens S., Harlev J.P. Age of Onset and Psychometric Correlates of MMPI Profiles in Motor Epilepsy P^ Nerv. Syst. 1977. Vol. 38, № 3, p. 173- 180.

219. Matulay et al Personality traits of disabled epileptios //Epilepsia. 972. Vol. 13, № 1, p. 47 50.

220. Mauz F. Zur frage des epileptischen Charakters //Ztschr. Ges. Neurol Psy-chiat. 1927. Bd. 45, s. 833 835.

221. Meyer F.P. Valter H. Zur Beeinflus ung der paychophysischen Lestung-sfähigkeit des Menschen durch Antiepileptika, //Psyhiatr. Neurol. Med. Psychol. 1987. Bd. 39. H. 1. s. 1 16.

222. Miller II. Mental aftereffects of head injury // Proc.roy. Soc.Med. 1966. Vol. 59, №3, p. 257 -262.

223. Milner B. Disorders of memory after brain Lesions in man: material-specific and generalized memory Loss //Neuropsychologia. 1968. Vol. 6, № 3, p. 175- 179.

224. Milner B. Disorder of learning and memori after temporal lobe lesions in man // Clin Neurosurg. 1972. Vol. 19, p. 421 446.

225. Milner B. Paychological aspecta of focal epilepsy and its neurosurgical management /'Adv. Neurel. ' D.P. Purprra, J K. Pcnry, R.D. Walter. New York: Raven, Press, 1975. p. 299 321.

226. Mises R. Inilyence de i' epilepsie sur 1c development de personnalite. I. Prealables methodologiques //Rev. Neuropsvchiat. Infant. 1974. Ann. 22, № 3, p. 1 73- 176.

227. Mittan R- Auerbach D. Medical knowledge and psychosocial adjustment of adult male epileptics //Epilepsia. 1981. Vol. 22, № 2.

228. Moehle K.A., Bolter J.F., Long C.J. The relationship between neuropsyehologicasl Íunct'ímnw And psychopathologv in temporal lobe epileptic patients Epilepsia. 1984. Vol. 25, № 4, p. 418 422.

229. Narabaiashi H. Behavioral disturbances in epilepsy //Stereotaxy of the human Brain. New York. 1982, p. 669 673.

230. Neicu N., Stoica J. Temporal lobe epilepsie //Rev. Neurol., Psychiat., Neu-rochir. 1956, № 1, p.66 -71.

231. Novelly R.A., Augustine S.A., Maltson R.H. et al. Selective memory improvement and impairment in temporal lobectomy for epilepsy // Ann. Neurol. 1984. Vol. 15, p. 64 67.

232. Ojemann G., Dodrill C. Vebral memory deficits after left temporal lobectomy for epilepsy //J. Neurosurf. 1985. Vol. 62, № 1, p. 101 107.

233. Ounsted C., Lindsay J., Norman R. Bialogical factors in temporal lobe epilepsy. London: N. Heinemann, 1966, p. 220.

234. Pond D.A. Psychiatric disorders accompanying epilepsy in children //Rev. Neuropsychiat. Infant. 1970. Vol. 18, № 7-86, p. 505 510.

235. Pond D.A. The psychological disorders of epileptic patients //Psychiat. Neurol. Neurochir. (Amst.). 1971. Vol. 74, №3, p. 159 162.

236. Potter J.M. The personal factor in the maturation of epileptogenic Brain scars: Review and Hypothesis //J. Neurol. Neurosurg Phychiai. 1978. Vol. 41, № 3„, p. 265-271.

237. Rasmussen T. Surgery for epilepsy arising in regions other than the temporal frontal lobes //Purpura D.P., Penry J.K., Walter R.D. (Eds.). Neurosurgical management of the epilepsies. //Adv. Neurol. 1975. Vol. 8, p. 207 226.

238. Rausch R., Grandall P.H. Psychological status related to surgical control of temporal lobe seizures//Epilepsia. 1982. Vol. 23, p. 191 202.

239. Reichardt M. Allgemeine und spezielle Psychiatrie //Basel. 1955, s. 180

240. Reynolds E.H. Mental effects of anticonvulsants and folic acid metabolism //Brain. 1968. Vol. 91. Pt. 2, p. 197 214.

241. Reynolds E.H. The early treatment and prognosis of epilepsy //J Biol.

242. Med. 1987. Vol. 60, № 2, p. 79 83.

243. Richardson F. Some effects of severe head injury. A follow-up study of children and adolescents aller protracted coma //Develor. Med. 1963. Vol. 5, № 5, p. 471 -476.

244. Robinson R.G., Boston J.D., Starkstein S.E., Priceth R. Comparison of mania and depession afte brain injury: Cansal factors Amer. J. Psychiatru. 1988. Vol. 145, №22, p. 172 178.

245. Rosenzweig S. The Picture-Association Methog and its Application ina study of Reactions to Frustration //J. Personality . 1945. Vol. 14, p. 3.

246. Ryan R.M., Kcrnpner K., Emlen A.C. The stigma of epilepsy as a sell-concept //Epilepsia. 1980. Vol. 21, №4.

247. Савов Г., Ал гонов Н., Крьстев Д., Стоянов Ст., Цонев Ст. Проблем и-натравмената епилепсия /УНеврол. Психиатр. Неврохир. 1984. Т. 23, № 26 с. 89 -95.

248. Saltuari Е., Birbamer G. Rehabilitation von Patienten nach schwerem Schädel-FIirn-Trauma Intensivbehandlung. 1985. Bd. 10. H. 3, s. 108 116.

249. Saran A.S. Depression after minor ciosed head injury: Role of dexa met h-asone suppression test and atidepressants J. Clin. Psychiatry. 1985. Vol. 46, № 8, p. 335 338.

250. Scherzer E. Epileptiche manifestationen im akuten stadium der Gehirn-verieyzung //Wien. Z. Netvenheilk. 1965. Bd. 22. H. 2. s/" 132 138.

251. Schoenhuber R., Gentilini M. Anxiety and depression after mild head injury: A case control study//' J. Neurol Neurosurg. Psychiatry. 1988. Vol. 51, № 5, p. 722 -724.262. (Schorsch Ст.) IMopiu Г. Эпилепсия Клиническая психиатрия. M. 19676 с. 411 524.

252. Shukla G.D., Kativar B.C. Psychiatric disorders in temporal lobe epilepsy: The laterality effect /'Brit.J. Psvchiat. 1980. Vol. 137. Aug, p. 181 182.

253. Seidenberg M„ (V Eeary D.S., Berrent S., Boll T. Changes in seizure Irequencv and test-retest scores on the Wechsler adult intelligence scale //Epilepsia 1981. Vol. 22, № 1, p. 75 83.

254. Slater E., Co wie V. The genetics of mental disordes /Oxford New York. 1971, p. 202.

255. Sostero M., Pruned C., Biseiani S. The personality of Rorschach ' s test Riv. Sper. Freniatr. Med. Leg. Alien. Merit. 1980. Vol. 104, №2, p. 366 390.

256. Stevens J Interiotal Clinical Manifestation of Complex Seizures //Advances in Neurology / Ed. By J. Penry, D. Daly, New York: Raven Rress. 1975. Vol. 11, p. 85 112.

257. Stores G., Hart J., Piran N. Inattcntivcness in schoolchildren with epilepsy //Epilepsia. 1978. Vol. 19, №2. p. 169 175.

258. Taylor D.C. Aggression and epilepsy 7 J. Psyehosom. Res. 1969.Vol. 13, № 3, p. 229 236.

259. Tellez A. Die epileptische Wesensänderung "Der Nervenarzt. Berlin 1967. Bd. 38. H 2. s. 49-50.

260. Trimble M.R. Personality disturbances in epilepsy /'/Neurology. 1983. Bol. 33, № 10. p. 1332 1336.

261. Viberg N., Btennow G., Polski B. Epilepsy in adolscencc: Implications for the development of personality / Epilepsia. 1987. Vol. 28, № 5, p. 542 546.

262. Vilkky Y. Effects of thalamic lesions on cognitive functions in man //Helsinki. 1979, p. 52.

263. Walker A.E. Recent memory impairment in unilateral temporal lesions //arch. Psychlat. (chicago). 1957. Vol. 78. p. 543 552.

264. Wolf G.K. Intellegenzminderung bei epileptischen Kindern //Nervenarzt. 1970. Jg. 41. H. 4, s. 193 196.

265. Zölner U., Matth W.R. Deskriptive Untersuchung zum Rorsc'- ' Epilepsie-Syndrom //Schweiz. Arch. Neurol. Psyzhist. 1980. Bol. 127, № 1, s. 157 -168.

266. Карга обследования больных с экзогенно-органической патологией головного мозга1. Пол: м(1), ж (2).2. Возраст: **

267. Образование: не учился (1); спец. школа (2); неполное среднее (3); среднее (включая и среднее спец.) (4); незаконченное высшее (5): высшее (6).

268. Учебная деятельность: не учится (1); учится в средней школе (2); учи гея в ВУЗе (3).

269. Трудовая деятельность: не работает (1); работает в ЛПМ (2); работает па обычном производстве (3).

270. Семейное положение: женат/замужем (1); разведен/на (2); холоет/незамужем3..

271. Инвалидность: нет (1); III группа (2); II группа (3); I группа (4).1. Анамнез

272. Наследственность: не отягощена (1); неидентичная (2); идентичная (3).

273. Этиологические факторы заболевания: не установлены (1); установлены (2)

274. Родовая травма: нет (1); да (2); неизвестно (30.11. ЧМТ: нет (1); да (2).

275. Нейроинфекция. нет (1); да (2).

276. Сосудистое поражение г.м.: нет (1); да (2).

277. Сочегание факторов: нет (1); да (2).

278. Возраст начала заболевания: **

279. Длительность заболевания: **

280. Неврологическое исследование Электроэнцефалография

281. Наличие органической неврологической симптоматики: нет (1); да (2).- 17818. Сторона поражения мозга по данным неврологического обследования: выражена неотчетливо (1); справа (2); слева (3); с двух сторон (4).

282. Психопатологическая симптоматика

283. Транзиторные протрагированные состояния: нет (1); да (2).

284. Относительно стойкие нарушения психики: нет (1); да (2).1. Электроэнцефалография

285. Диффузные изменения активности: нет (I); с локальным преобладанием (2); без локального преобладания (3).