автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: История изучения феномена синестезии

Автореферат диссертации по теме "История изучения феномена синестезии"

На правах рукописи

Кузнецова Эльвира Ахматбагизетовна

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ФЕНОМЕНА СИНЕСТЕЗИИ

19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата психологических наук

На правах рукописи

Кузнецова Эльвира Ахматбагизетовна ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ФЕНОМЕНА СИНЕСТЕЗИИ

19 00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата психологических наук

Диссертация выполнена на кафедре психологии ГОУ ВПО "Казанский государственный педагогический университет"

Научный руководитель: доктор психологических наук, профессор

Юсупов Ильдар Масгудович

Официальные оппоненты: доктор психологических наук, профессор

Якунин Валерий Александрович

кандидат психологических наук Пираева Эльвира Рафаиловна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО "Пермский государственный университет"

Зашита диссертации состоится " 28" июня 2005 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д. 008. 012. 01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора педагогических наук и доктора психологических наук при Институте педагогики и психологии профессионального образования Российской академии образования по адресу: 420039, г. Казань, ул. Исаева, д. 12

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института педагогики и психологии профессионального образования РАО

Автореферат разослан "_8_" мая 2005 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Феномен синестезии известен с начала XVIII века. Его изучение и практическое применение опиралось на частные гипотезы и эмпирику, поэтому на сегодняшний день не существует ни единой теории, ни методологических подходов к его изучению, что предстает как мозаичная картина явления; трудноуловимого экспериментальным путём и практически не поддающегося психофизиологической коррекции.

Множественность толкований явления обусловлена отсутствием единой методологии самого явления, а также вытекающих из этого нерешённых вопросов: этимологии, истории, различных подходов смежных с психологией наук.

Актуальность обусловлена необходимостью в рефлексии существующего знания в этой области психологии, отсутствием общепсихологической концепции, основанной на интеграции взглядов. На периферии предметного поля отечественной психологии неизбежно остается терминологическая неопределённость синестезии. Существующие в разных научных дисциплинах определения взаимодополняют друг друга, но не дают четкого представления о феномене в целом.

За длительный период изучения феномена сложились различные физиологические, психологические, философские, кибернетические концепции о природе синестезии, которые подчас перечеркивают или противоречат друг другу. На сегодняшний день назрела необходимость, если, не снять эти противоречия, то, по крайней мере, их минимизировать, что составляет проблему исследования.

Наиболее используемы в истории психологической науки методологические подходы: ступенчатое накопление знаний Б.М. Теплова (1960); категориальный уровневый подход М.Г. Ярошевского (1985); принцип полицентрической интерпретации истории психологии В.А. Якунина (1998); метод когнитивной истории психологии Е.В. Левченко (2003). Ни один из них в отдельности не позволяет установить природу изучаемого явления. Это потребовало разработки авторского системно-концептуального подхода, объединяющего имеющиеся представления о синестезии в смежных науках с учетом узкоспециализированной терминологии.

Предложенный концептуальный подход позволяет рассматривать знания как объект исследования в его развитии, как непрерывный процесс, и фокусировать различные точки зрения на изучаемом объекте. В контексте решения задач каждого из трёх концептуальных срезов показано разнообразие подходов и методологических принципов при разработке гипотез и выдвижении теорий синестезии. Нами выделены три концептуальных среза:

• Определение предметных границ понятия «синестезия».

• Выявление тенденций отечественной и зарубежной науки в изучении феномена синестезии.

• Обоснование прикладных аспектов синестезии с точки зрения современной науки.

Объектом исследования является феномен синестезии.

Предмет исследования: история изучения феномена синестезии.

Цель исследования: унифицировать концепции, объясняющие явление синестезии в отечественной и зарубежной психологии и смежных науках с момента первого упоминания о ней и до настоящего времени.

Гипотезы исследования:

1. Синестезия, как аномальное явление встречается крайне редко и продолжает изучаться преимущественно в медицине и психиатрии. Содержательная сторона понятия исторически изменялась с момента её первого упоминания в 1772 году как патологического явления до метафорического мышления в современной интерпретации феномена.

2. Ведущие модальности восприятия субъектов определяют модальность образов-представлений, которые вербализуются в форме синестезических метафор в художественном творчестве и народном фольклоре.

Задачи:

1. Проанализировать с современных позиций процесс динамики исторически менявшейся терминологии синестезии, отражающей содержание явления на разных этапах его изучения.

2. Установить, насколько корректно сепарирование психофизиологического феномена на нормальное и патологическое.

3. Систематизировать концепции, объясняющие феноменологию синестезии.

4. Определить условия образования синестезических метафор.

Теоретическую основу исследования составили:

историографические и методологические подходы к изучению

психологии (Е.В. Левченко, Б.М. Теплов, В.А. Якунин, М.Г. Ярошевский); психологические исследования процесса понимания (Г.Г. Граник, Л.П. Доблаев, В.В. Знаков, Ю.Н. Карандашев, Г.С. Костюк, А.Д. Малахов, А.Г. Смирнов, О.В. Соболева, А.Н. Соколов, Г.Д. Чистякова, J.W. Bowers, R. E. Haskell, J. M. Kennedy) и состояния чувства понимания как ощущаемого смысла (Ю. Гендлин); психосемантический подход изучения структуры сознания субъекта в контексте глубинного синестезического кода (В.Ф. Петренко, П.В. Яныпин); физиологические обоснования превращения чувственных переживаний в символические знаки (И.М. Сеченов); психофизиологическая теория (Г. Аншюц), теории взаимовлияний органов зрения и слуха (СВ. Кравков, П.П. Лазарев, А. Шифман); проективные подходы к изобразительным метафорам (Р. Арнхейм, А.Ф. Лосев, Ч. Пирс, П.В. Яныпин, J. М. Kennedy, MB. Stevenson, S.L. Friedman, J. Vervaek); теоретические представления об узлах модальных ощущений (В.Л. Леонтьев); теории музыкального искусства в контексте проблем движения звукового тела

(Б.М. Теплов, Е.В. Назайкинский) и тембра как эмоционально-метафорической окраски речи (Т.Г. Медведева).

Методы исследования: историографический, сравнительно-сопоставительный, когнитивно-феноменологический.

Научная новизна исследования:

1. Предложен системно-концептуальный подход, объединяющий имеющиеся представления о феномене синестезии в науках (психология, философия, физиология, медицина, теория искусства, история науки) с учетом узкоспециализированной терминологии, а также переводом её в общенаучную плоскость.

2. Показано, что синестезии существуют на уровне межмодальных взаимодействий, а на языковом уровне представлены в форме синестезических метафор.

3. Систематизированы теории о феномене синестезии и выявлены стержневые тенденции для их дальнейшего развития.

Теоретическая значимость:

1. Установлено, что синестезия как феномен способна проявляться либо без участия мышления, представляя собой перцептивно-сенсорное проявление, доходящая до болевых впечатлений, либо как семантико-познавательное проявление мышления.

2. Обоснованы семь условий образования синестезических метафор для их понимания.

3. Систематизированы и доведены до научной общественности исследования феномена синестезии отечественными и зарубежными учёными с начала XIX столетия.

Практическая значимость. Результаты проведённого исследования и полученные выводы могут использоваться:

1. при конструировании технических устройств, стимулирующих интерференцию ощущений: светомузыкальных синтезаторов, динамических авиа- и корабельных тренажёров, во взаимодействии с которыми у человека возникает конфликт между модальностями разных ощущений;

2. при декодировании отчётов специалистов, работающих в экстремальных условиях сенсорной депривации - космических полётах, глубоководных погружениях, высокогорных восхождениях, спусках в подземельные шахты;

3. в клинической практике при лечении больных с жалобами на аномалии ощущений;

4. при расшифровке принципа действия механизма обработки мозгом сенсорной информации (при имитации чувственного восприятия людей, получивших физические травмы; в создании новых роботов, способных работать в экстремальных для человека ситуациях, но безопасных для машин; при изучении сути гениальности);

5. в искусстве для расширения конструктивно-звуковой, конкретно-образной, обобщённо-эмоциональной ориентации творческого мышления; при использовании средств синестезических ассоциаций для обогащения сферы художества; для углубления внутритекстового содержания и изменения мироощущения;

6. при модернизации учебников нового поколения, учитывающих особенности лево- и правополушарных учеников, развивающих выразительность речи (семантико-смысловую композитности предложения) и коммуникативные умения посредством метафорически-синестезических стратегий, способствующие умению размышлять, активизируя все модальности восприятия.

Апробация работы: Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на III Всероссийском съезде психологов (Санкт-Петербург, 2003), на Всероссийской научной конференции «Проблемы психологии управления в современных условиях» (Набережные Челны, 2003), на Всероссийской научно-практической конференции «Динамика и развитие иерархических (многоуровневых) систем (теоретические и прикладные аспекты)» (Казань, 2003), на Международной научно-практической конференции «Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья» (Казань, 2003), на IX Всероссийской научно-практической конференции «Молодые учёные в медицине» (Казань, 2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека» (Казань, 2004), на Четвёртом Международном Симпозиуме «Феномены природы и экология человека» (Казань, 2004), а также на методологических семинарах в медицинском и педагогическом университетах г. Казани, в Институте психологии и педагогики профессионального образования РАО.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Теории, обосновывающие патологичность синестезии, базируются на клинических эпизодах реальных соощущений, а у психически здоровых за синестезию принимается способность человека к метафорическому мышлению посредством разнонаправленных модальностей ощущений.

2. Образование синестезических метафор для их понимания должно соответствовать семи условиям: полифункциональность понятия, кросс-модальности ассоциаций, эмоциональной установки субъекта, связности метафорических оборотов, смысловой уникальности метафор, бинарности словообразования, рокировки трафаретных словоблоков.

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, Зх глав, заключения, списка литературы (201 наименование, в том числе 79 на иностранном языке), приложений, общий объём текста 164 стр.

Публикации: по теме диссертации опубликовано 9 научных работ, общим объёмом 10,52 условных печатных листа, в том числе монография.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, формулируется цель, задачи, объект и предмет, раскрывается теоретическая новизна и практическая значимость исследования для науки, приводятся положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Феномен синестезии как объект исследования» рассмотрена философская, медицинская и психологическая парадигмы явления в донаучный и научный период изучения; проведён этимологический анализ понятия «синестезия».

Предложенный нами системно-концептуальный подход позволил объединить имеющиеся на современном этапе развития науки представления о феномене синестезии в науках с учётом узкоспециализированной терминологии, а также переводом её в общенаучную плоскость и при этом сохранить непрерывность процесса течения научной мысли.

Содержательный анализ литературы периода 1838-1964 годов выявляет наличие терминологической эволюции, характеризуемой частой сменой названий («неадекватные ощущения» (1826), «цветное слышание» (1882), «синопсия», «цветной слух» (1890), «ложные вторичные ощущения» (1893), «синопсия» (1893), «синэстезия» (1914)). После 1964 года отмечается период, когда в философии, психологии, медицине, психиатрии и клинической психологии, при переходе из одной научной дисциплины в другую и сохранности общего названия «синестезия», происходит различная трактовка понятия.

В понимании самой сущности феномена существовало разночтение, которое мы объясняем различием в методологических подходах отдельно взятых наук. На ранних этапах появления феномена исследователям, было трудно найти ему не только объяснение, но даже название. Первые упоминания о синестезии (без названия) датируются 1812 годом (G. Sachs), а первые активные экспериментальные исследования в области ощущений были начаты только в середине XIX века. В конце XIX - начале XX веков даже сам термин «орган чувств» употреблялся без дифференциации значений «анализатор» и «рецептор». Существенным моментом в изучении перцептивных систем явилось то, что наука уже могла самостоятельно выдвигать гипотезы, которые с помощью сложившейся методологической базы отдельно взятых наук могли быть доказаны. Динамичность научного поиска была обусловлена правильной постановкой вопросов с позиций знания соответствующей эпохи.

В нашем исследовании явление синестезии классифицируется как феномен. Термин «феномен», с одной стороны, выражает уникальную индивидуальность, редкость предмета описания, а с другой стороны подразумевает нечто цельное, структурно завершённое в себе. Термин «феномен синестезии» наиболее точно передаёт содержание явления и соответствует цели исследования.

Оперирование в научном обиходе понятием «синестезия» без специальных оговорок производило смешение разнородных явлений, не относящихся непосредственно к явлению синестезии. В русской транскрипции synaisthesia читается как «синэстэзия», пишется синестезия. Слово синестезия, употребляемое в качестве прилагательного, применяется в форме «синестезическое, -ая, ий, ие» (через букву «3») (Воркачаев С. Г., 2001; Гарифуллин Р., 2000; Климова Е., 2002; Лурия А.Р., 1968; Прокофьева Л.Г., 2002 и др.). В текстах ряда авторов (Блейхер В.М., Крук И.В., 1996; Гатеев Б М., 1987-2004; Ермохин А.А., 2000; Сомова Е., 2002; Шугалей Е., 2003; Яньшин П.В., 1989; также в переводных работах зарубежных исследователей) встречается и такая форма как «синестетическая», что по сути тоже не мешает пониманию текста.

В данной исследовательской работе мы использовали следующее определение синестезии, которое по-нашему мнению наиболее точно передаёт содержательный аспект феномена: «Синэстезия (от греч. «соощущение»; от «вместе» и «ощущение, чувствование») - явление, состоящее в том, что какой-либо раздражитель, действуя на соответствующий орган чувств (анализатор), навязчиво (помимо воли человека) вызывает не только ощущение, специфичное для данного органа чувств, но одновременно ещё и добавочное ощущение, характерное для другого органа чувств» (БСЭ, 1956, т.46; Психология. Словарь, 1990; Словарь практического психолога, 2001).

Рассматривая синестезию в качестве объекта исследования, мы не могли обойти стороной вопрос с позиций патологии человеческой психики, который исторически возник в 1812 году и продолжает существовать на страницах психиатрической литературы наравне с мнением о нормальности феномена. Постановка вопроса о нормальности или патологичности феномена на наш взгляд, не совсем корректна. Данный вопрос должен решаться не в плоскости отдельно выхваченных нейрофизиологических, неврологических, психиатрических, философских и психологических дисциплин, а причины возникновения феномена продуктивнее изучать «на стыках» наук с обобщением знаний по изучаемой проблематике.

Во второй главе «Отечественные и зарубежные тенденции в изучении феномена синестезии» проводится ретроспективный анализ существующих на данный момент времени теорий о феномене синестезии. Выявлено, что в отечественной и зарубежной науке наметились два диаметрально противоположных воззрения на природу синестезии: как сенсорно-перцептивное проявление (без участия мышления) и как семантико-познавательное проявление мышления.

Раздробленные в узкоспециализированных науках крупицы знаний по феномену собраны в данной главе. Исследование представляет собой синтез когнитивно-феноменологического подхода к изучению синестезии. В исследовании изначально проводится междисциплинарный обзор точек зрения по проблеме синестезии, из которых вычленяются основные постулирующие

положения, затем по мере продвижения вперёд показывается разворачивающееся на более высоком уровне синтеза понимание значения термина «синестезии».

На основе выдвинутых ранее теорий, фактов и современных достижений науки выявляются следующие теоретические предпочтения авторов о природе синестезии:

1) синестезия как до-символический феномен, то есть явление реального соощущения (В.Н. Анисимов, Ч. Белл, П.П. Лазарев, А.Р. Лурия, К. Людвиг, И. Мюллер, Э. Пфлюгер, Ж. Шиф, И.М. Фейгенберг, R. Cytowic, W. S. Boemshtein, С. Osgood, R. Melara, L. Marks, H. Nussbaumer, W. S.Boemshtein).

2) Синестезия как часть познавательной способности, то есть продукт метафорического и символического мышления (Б.М. Галеев, Э. Блейлер, А. Бонн, И.Д. Ермаков, Е. Клапаред, С. де Мендоза, М. Нордау, Т. Рибо, Г. Фехнер, Т. Флюрнуа, Г.Т. Хант, E.L. Marks, J. Ward, M. Black, H.M. Clarke, N. Ach, R.S. Woodworm, E. Gendlin).

Изучение процесса мышления возможно с двух позиций:

процесс мышления

неосязаемые состояния конкретные образные фрагменты

бессодержательного осознания с ассоциативными или

метафорическими связями

В понимании синестезии как способности к межмодальной трансляции и являющейся основой всех форм символического познания можно обнаружить, что данный феномен соединяет в себе состояния как первой, так и второй стороны. Однако следует отметить, что феноменология синестезий гораздо шире, чем межмодальные трансляции.

В литературе по данному вопросу отмечаются следующие теоретические предпочтения:

1. Часть познавательной способности через символы отведена синестезиям.

2. Возможности задерживать функциональные семантические реакции способствуют развитию синестезических состояний.

3. Символически-когнитивная интерпретация результатов экспериментов соответствует корреляциям между склонностью к синестезическим переживаниям и метафорическими способностями.

В третьей главе «Прикладные аспекты феномена синестезии и их научная интерпретация» обосновывается существование синестезии на языковом уровне в форме синестезических метафор. Научная интерпретация прикладных аспектов феномена синестезии позволяет приблизиться к решению проблемы межмодальных взаимодействий в целом. Взаимоперевод понимания с уровня смыслов на уровень перцепции осуществляется через метафоры. Для

понимания сущности объектов необходимо сравнивать факты, анализировать, абстрагировать, обобщать, формулировать выводы. Процесс сравнения выводит неосознаваемый перцептивный процесс на уровень мыслительных операций, связывая в синестезической метафоре оба уровня понимания. Признание факта включения механизмов мышления в понимание метафор открыло возможность изучения межсенсорных метафор в неязыковых формах (изобразительные метафоры с включением телесной моторики, пространства) и синестезия в таком случае - род перцептивной метафоры.

А.А. Смирнов, А.Н. Соколов, Г.С. Костюк рассматривают понимание как опосредованный аналитико-синтетический процесс, который включает в себя выделение смыслов и объединение их в целое. Нет оснований рассматривать понимание как отдельный от мышления процесс. Понимание, как и все познавательные процессы, является «функцией мозга» (Костюк Г.С, 1988), выражаемой в определённых результатах «объектах логического анализа» (суждениях, понятиях и т.п.) по которым только и можно судить о его наличии и его истинности, то есть соответствии объективной действительности (Костюк Г.С, 1988).

Процесс понимания - это и есть процесс мышления (Граник Г.Г., Соболева О.В., 1993; Знаков В.В., 1991; Костюк Г.С, 1988; Малахова А.Д., 1981 Смирнов А.Г., 1980; Чистякова Г.Д., 1981; Bowers J.W.,1990; Haskell R. E., 1987; Kennedy J. M., 1990), а также - это «вид мышления, который заключается в выявлении и разрешении скрытых вопросов» (Доблаев Л.П., 1967).

Р. Арнхейм (1949, 1969), литературный критик А. Рихарде (1936), философ М. Блэк (1962) уже признали, что формулирование вербальных метафор не глубоко отличается от словесных утверждений, и что метафорические процессы являются фундаментальными свойствами познания и образования понятий, а не только языка (Джонсон М., Лакофф Дж., 1987). Символ является образным заместителем, передающим в пространстве и времени раз и навсегда установленный и закрепленный за ним смысл, соотносимый с конечным рядом свойственных человеку чувств. В отличие от невербальных символических форм, метафорические структуры несут в себе ярко выраженный познавательный смысл.

Ещё в 1982 году J. М. Kennedy указывал, что изображения, как и слова, могут быть метафоричными (дал им название изобразительных метафор). В рисунках происходит некое высказывание на невербальном уровне(Арнхеим Р., 1981; Лосев А.Ф., 1994), состоящее из единиц невербальных знаков, названных Ч. Пирсом «иконическими знаками».

Благодаря свойству синестезических метафор базироваться на чувственной форме образности, они становятся понятными любому человеку, независимо от пола, расы, его принадлежности к эпохе. Межсенсорные метафоры отражают естественные, нежели конвенциальные, символы и знаки, поэтому уместно утверждение об универсальности синестезических метафор. L. Maries (1978) своими исследованиями на примерах простых синестезий,

показал, что источниками поэтических метафор на уровне отдельных сенсорных размерностей (к примеру, яркости, интенсивности) могут являться межмодально-ощущаемые слияния, которые всегда строго субъективны. Как показал J. J. Gibson формы чувственной осведомлённости («перцептивного осознания») организуются в терминах общих размерностей, со свойственной им внутривидовой и межвидовой универсальностью:

Перцептив1|)е осознание

Термины общих размерностей

Перцептивные матрицы

Внутривидовая универсальность Межвидовая универсальность

Максимальные эмпирические выражения межмодальных способностей (межмодальные синтезы)

Использование приёмов «смешения чувств» в художественном творчестве позволяет использовать их в качестве ценного научного материала при изучении феномена синестезии. Анализ художественной литературы с середины XVIII столетия убедительно показывает на наличие синестезических метафор в поэзии и прозе. Документальность описаний синестезических впечатлений отраженных в литературе авторами художественных произведений собирает в фокусе научных исследований ценный материал (М. Горький, О. Мандельштам, А. Блок, В.Г. Короленко, К. Бальмонт). Неоднозначность отношения к новым приёмам проявлялась в следующем: с одной стороны «цветной слух» представлялся в эпоху расцвета символизма как знак высокой художественности, элитарности (К.Д Бальмонт, А. Белый), а с другой стороны вызывало у критиков серьёзные сомнения о психическом состоянии авторов произведений (Л.Н. Толстой, М. Горький, А. Франс, Г. де Мопассан, М. Нордау). Исследователи разных наук (СВ. Кравков, С.Л. Рубинштейн, О.И. Табидзе, И.М. Фейгенберг, Б.Г. Ананьев, А.Р. Лурия, Р.Г. Натадзе) при естественно-научном изучении природы синестезии обращались к материалам художественной практики. А такие маститые теоретики как Л.Л. Сабанеев, Г.М. Римский-Корсаков, СМ. Эйзенштейн, В.В.Ванслов перенесли феномен синестезии в искусствоведческую сферу, чем также обогатили эмпирическую базу.

Проводя параллель с развитием психологической науки, мы выявили, что синестезические метафоры в художественном творчестве выполняют ряд функций:

• опередив науку, способствуют широкому распространению феномена не только в видах искусства, но и в обиходной речи;

• служат объектом изучения в ' теориях искусства (теории синестезического феномена),

• документально запечатленные истории из жизни синестетиков и людей, лишённых зрения, являются материалом для тщательного научного анализа и выдвижения новых гипотез;

• при переводе иностранной литературы способствуют созданию новых методических приёмов, точнее передающих мысль авторов и сохраняющих их межмодальные соответствия.

В исследовании нами также выделены 7 условий образования синестезических метафор: полифункциональность понятий, кросс-модальность ассоциаций, эмоциональность установки субъекта на восприятие синестезических оборотов, связность речевых оборотов и бинарность словообразований в синестезическом выражении, смысловая уникальность метафор, рокировка трафаретных словоблоков.

В заключении дается обобщение по результатам проведённого исследования, обосновывается необходимость продолжения углублённого изучения феномена синестезии. Правильно подобранный методологический подход к проблеме способствует раскрытию различий между анализом на уровне понятий и определений и целостными концепциями. Перспективы психологического анализа феномена синестезии оптимистичны и позволяют расширить область исследований.

Получены следующие основные выводы по диссертации:

1. С момента первого упоминания о синестезии в 1772 году её изучение прошло путь: от «непонятных курьёзов», «физической аномалии», через множественность смыслов, вкладываемых отдельными науками; до двух диаметрально противоположных воззрений на природу синестезии как перцептуально-сенсорное проявление (без участия мышления) с одной стороны, и как семантико-познавательное проявление мышления с другой.

2. Содержательный анализ литературы 1838-1964 годов выявляет, что этот период характеризуется частой сменой собственно названий («синопсия», «цветной слух», «синэстезия» и др), а после 1964 года выявляются различия трактовки понятия при переходе из одной научной дисциплины (философия, психология, медицина, психиатрия, клиническая психология) в другую при сохранности общего названия «синестезия». Понятие «синестезия» в психиатрии является рабочим и не совпадает с его философско-психологическим содержанием. Многочисленными исследованиями в области феномена синестезии, преимущественно за рубежом, показано, что именно практика медицины (особенно психоневрологии), оказалась плодотворной при разрешении феноменологии синестезии в психологии. Значение понятия «синестезии» для психологического познания следует

понимать как проявление мышления через перцептивно-ориентированную метафору.

3. Выявлено, что периодически возникающая в литературе постановка вопроса о нормальности (в прикладном аспекте искусства) или патологичности феномена (преимущественно в психиатрии и клинической психологии) не корректна: данный вопрос не должен решаться в плоскости отдельно выхваченных нейрофизиологических, неврологических, психиатрических, философских и психологических дисциплин, а причины возникновения феномена продуктивнее изучать «на стыках» наук с суммированием знаний по изучаемой проблематике с учетом узкоспециализированной терминологии, а также переводом ее в общенаучную плоскость, сохраняя при этом непрерывность процесса течения научной мысли.

4. В теориях о синестезии отечественных и зарубежных исследователей выявлены следующие основные положения:

• Часть символической познавательной способности отведена синестезиям.

• Возможности задерживать функциональные семантические реакции способствуют развитию синестезических состояний.

• Наличие у человека как вида умения определять модальную соотнесённость стимула может свидетельствовать о символической природе феномена синестезии, приносящим соответствующие им эстетические переживания.

• Символически-когнитивная интерпретация результатов экспериментов соответствует корреляциям между склонностью к синестезическим переживаниям и метафорическими способностями.

5. Синестезии существуют на уровне межмодальных взаимодействий, а на языковом уровне представлены в форме синестезических метафор. Взаимоперевод понимания с уровня смыслов на уровень перцепции осуществляется через метафоры. Признание факта включения механизмов мышления в понимание метафор открывает возможность изучения межсенсорных метафор в неязыковых формах (изобразительные метафоры с включением телесной моторики, пространства) и синестезия в таком случае является разновидностью перцептивной метафоры.

6. Синестезические метафоры в художественном творчестве с середины XVIII столетия выполняют ряд функций:

• опередив науку, способствуют широкому распространению феномена не только в видах искусства (синестезический фонд), но и в обиходной речи;

• служат объектом изучения в теориях искусства (теории синестезического феномена);

• документально запёчатлённые истории из жизни синестетиков и людей, лишённых органов чувств (зрения), являются эмпирическим материалом для тщательного научного анализа и выдвижения новых гипотез;

• при переводе иностранной литературы способствуют созданию новых методологических приёмов, точнее передающих мысль авторов и сохраняющих их межмодальные соответствия;

• способствуют усложнению межвидовых соответствий от эпохи к эпохе, проявляемое в нюансированности метафорических синестезических выражений;

• углубляют процессы взаимопроникновения видов искусств, благодаря чему усовершенствуется применение феномена синестезии в его новых формах.

7. Синестезические метафоры возникают при сочетании минимум семи условий:

• полифункциональность понятия (входящие в состав синестезических метафор понятия изначально должны содержать несколько смыслов и допускать, что одна и та же смысловая связь может иметь разные конкретные выражения. Например: «тонкий вкус, слух, чутьё, сон» (в значении проницательный, острый, чуткий), «тонкий голос» (высокий, верхний), «тонкий политик» (ловкий, хитрый));

• кросс-модальность ассоциаций (то есть соединение межчувственных ассоциаций как по закону сходства, так и по закону смежности («гнездовой» или «рядный»). Например: сходство передается через плавность и толщину линии, соответствующую высоте звука и громкости (богач «изображается» музыкой низким регистром, бедняк-высоким); смежность как атрибутивный признак встречается в парах «тяжеловыносимый взгляд», «бархатный голос» и др.);

• эмоциональная установка субъекта на восприятие синестезических оборотов (Например: «успокаивающий взгляд», «тёплые отношения», «светлые надежды» имеют положительный эмоциональный статус; «холодный пустой взгляд», «горящие глаза», «тёмные слова» -негативный; «громкое имя» - нейтральный);

• связность речевых оборотов, образующих синестезические метафоры (прилагательные, предложно-падежные существительные, наречия обладают синестетизмом; глаголы задают основной смысл; важно правильно определить какой элемент синестезической фразы употребляется в переносном значении. Например: пара «звуки тускнели» благодаря наличию глагола более динамична чем пара «тусклые звуки»);

• смысловая уникальность метафор (частое употребление синестезических метафор «стирает» их переносное значение, в связи с чем становится труднее вычленить синестезичность фразы; усиление

эксплуатации синестезических метафор переводит их в разряд устойчивых оборотов речи);

• рокировка трафаретных словоблоков (структурная перестановка синестезической метафоры придаёт ей оригинальное семантическое звучание и требует интеллектуальных усилий для раскодирования нового смысла. Например: общепринятое «горечь страданий» и «сладость любви» в результате структурных преобразований в «горечь любви» и «сладость страданий» приобретает новый смысл со сменой эмоциональных полюсов);

• бинарность словообразований в синестезической метафоре (отсутствие частицы «как» при синестезическом соединении, подчинение по смыслу одного модального слова другому при несовпадении модальных направленностей, двусоставность структуры синестезических метафор в разговорном языке. Для образования синестезической фразы необязателен круг предметно-практических связей («тонкий как паутина». Частица «как» использовалась на ранних стадиях формирования ассоциативных соответствий. Использование абстрактно-чувственного симбиоза позволяет создавать новые индивидуально-значимые ассоциации, среди которых могут встречаться синестезические).

В научно-практическом плане результаты диссертации и выводы могут быть использованы:

1. при декодировании отчетов специалистов, работающих в экстремальных условиях сенсорной депривации;

2. при конструировании технических устройств, стимулирующих интерференцию ощущений;

3. в клинической практике при лечении больных с жалобами на аномалии ощущений;

4. при расшифровке принципа действия механизма обработки мозгом сенсорной информации;

5. при моделировании и конструировании идеальных форм жизни (лунные станции, проблемы жизнеобеспечения);

6. при использовании средств синестезических ассоциаций для обогащения сферы художества; для углубления внутритекстового содержания и изменения мироощущения;

7. при модернизации учебников нового поколения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора.

Монография:

1. Кузнецова Э.А. Трактат о синестезии: монография. - Казань: Изд-во

Казан, гос. ун-та, 2004.-123 с.

Статьи и тезисы докладов:

2. Кузнецова Э.А. Донаучные представления понятия синестезии // Ежегодник Российского психологического общества: Материалы 3-его всероссийского съезда психологов. 25-28 июня 2003 года: в 8 т. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003, ТЛУ. - С.518-120.

3. Кузнецова Э.А. Использование феномена синестезии в управлении персоналом // Проблемы психологии управления в современных условиях: тезисы докладов Всероссийской научной конференции (г. Набережные Челны, 18-19 сентября 2003 г.)/ Под ред. СП. Дырина и Г.С. Прыгина. - Набережные Челны: Изд-во Института управления,

2003. - С. 126-129.

4. Кузнецова Э.А. Развитие истории психологии в контексте изучения феномена синестезии // Динамика и развитие иерархических (многоуровневых) систем (теоретические и прикладные аспекты). Научные труды и материалы Всероссийской научно-практической конференции // Под общ. ред. проф. Э.М. Хакимова. - Казань: Волга Пресс,2003. -С. 161-163.

5. Кузнецова ЭА. Синестетический феномен в формировании художественного образа // Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Казань, 13 ноября 2003 г. - Казань: Новое знание, 2003. - С. 95-97.

6. Кузнецова Э.А. Дифференциация нормы и патологии в феномене синестезии // IX Всероссийская научно-практическая конференция «Молодые учёные в медицине». Тезисы докладов. - Казань: Карпол,

2004.-С. 20.

7. Кузнецова Э.А. Феномен синестезии: история изучения // Актуальные проблемы педагогики и психологии: Сборник научных трудов молодых учёных и студентов КГПУ. Выпуск II Под ред. Р.А. Валеевой. - Казань: КГПУ, 2004. - С. 283-289.

8. Кузнецова Э.А. Проблема дифференциации нормы и патологии в феномене синестезии //Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека: Материалы Всероссийской научно-практической конференции /Под общ. ред. Г.В. Мухаметзяновой - Казань: КСЮИ, 2004.-С. 51.

9. Кузнецова Э.А. Феноменология синестезии // Феномены природы и экология человека: Сборник научных трудов и материалов Четвёртого Международного Симпозиума (Казань, 24-27 мая 2004 г.) в 3-х т. Т.З. / Под общ. ред. Р.Л. Исхакова, -Казань: Эксклюзив, 2004. - С. 21-22.

Отпечатано в 000«Печатныйдвор». г. Казань,ул. Журналистов, 1/16, оф 207 Тел.72-74-59,41- 76-41,41-76-51. Лицензия ПД№ 7- 0215 от 01.1101 ВыданаПоволжскиммежрегиональным территориальнымуправлением МПТРРФ. Подписано впечать04.05.2005г. Усл.п.л 1,0. Заказ №К-2893. Тираж 100экз. Формат60x841/16. Бумага офсетная. Печать -ризография.

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Кузнецова, Эльвира Ахматбагизетовна, 2005 год

Введение.

Глава 1.

Феномен синестезии как объект исследования.

1.1 История изучения феномена синестезии как методологическая проблема.

1.1.1 Особенности применения общенаучных методов к историко-психологическим исследованиям.

1.1.2. Концептуальные срезы в изучении феномена синестезии.

1.2 Этимология и изменение во времени содержательного аспекта понятия «синестезия».

1.3 Дифференциация учений о синестезии с позиций нормы и патологии человеческой психики.

Итоги главы 1.

Глава 2.

Отечественные и зарубежные тенденции в изучении феномена синестезии.

2.1. Развитие теорий о природе синестезии.

2.2. Классификация отечественных и зарубежных теорий о природе синестезии.

2.3. Экспериментальный период изучения синестезии.

Итоги главы 2.

Глава 3.

Прикладные аспекты феномена синестезии и их научная интерпретация.

3.1. Проблема «понимания» в психологии и её роль для изучения синестезии.

3.2. Исследование особенностей синестезических метафор в художественном творчестве.

3.3 Анализ синестезических метафор.

Итоги главы 3.

Введение диссертации по психологии, на тему "История изучения феномена синестезии"

Актуальность. Феномен синестезии известен с начала XVIII века. Его изучение и практическое применение опиралось на частные гипотезы и эмпирику, поэтому на сегодняшний день не существует ни единой теории, ни методологических подходов к его изучению, что предстаёт как мозаичная картина явления, трудноуловимого экспериментальным путём и практически не поддающегося психофизиологической коррекции. Множественность толкований явления обусловлена отсутствием единой методологии самого явления, а также вытекающих из этого нерешённых вопросов: этимологии, истории, различных подходов смежных с психологией наук. Актуальность обусловлена необходимостью в рефлексии существующего знания в этой области психологии, отсутствием общепсихологической концепции, основанной на интеграции взглядов. На периферии предметного поля отечественной психологии неизбежно остаётся терминологическая неопределённость синестезии. Существующие в разных научных дисциплинах определения взаимодополняют друг друга, но не дают чёткого представления о феномене в целом.

За длительный период изучения феномена сложились различные физиологические, психологические, философские, кибернетические концепции о природе синестезии, которые подчас перечеркивают или противоречат друг другу. На сегодняшний день назрела необходимость, если не снять эти противоречия, то, по крайней мере, их минимизировать, что составляет проблему исследования.

Наиболее используемы в истории психологической науки методологические подходы: ступенчатое накопление знаний Б.М. Теплова (1960); категориальный уровневый подход М.Г. Ярошевского (1985); принцип полицентрической интерпретации истории психологии В. А. Якунина (1998); метод когнитивной истории психологии Е.В. Левченко (2003). Ни один из них в отдельности не позволяет установить природу изучаемого явления. Это потребовало разработки авторского системно-концептуального подхода, объединяющего имеющиеся представления о синестезии в смежных науках с учётом узкоспециализированной терминологии.

Предложенный концептуальный подход позволяет рассматривать знания как объект исследования в его развитии, как непрерывный процесс, и фокусировать различные точки зрения на изучаемом объекте. В контексте решения задач каждого из трёх концептуальных срезов показано разнообразие подходов и методологических принципов при разработке гипотез и выдвижении теорий синестезии. Нами выделены три концептуальных среза:

Определение предметных границ понятия «синестезия».

Выявление тенденций отечественной и зарубежной науки в изучении феномена синестезии.

Обоснование прикладных аспектов синестезии с точки зрения современной науки.

Объектом исследования является феномен синестезии.

Предмет исследования:история изучения феномена синестезии.

Цель исследования: унифицировать концепции, объясняющие явление синестезии в отечественной и зарубежной психологии и смежных науках с момента первого упоминания о ней и до настоящего времени.

Гипотезы исследования:

1. Синестезия, как аномальное явление встречается крайне редко и продолжает изучаться преимущественно в медицине и психиатрии. Содержательная сторона понятия исторически изменялась с момента её первого упоминания в 1772 году как патологического явления до метафорического мышления в современной интерпретации феномена.

2. Ведущие модальности восприятия субъектов определяют модальность образов-представлений, которые вербализуются в форме синестезических метафор в художественном творчестве и народном фольклоре.

Задачи:

1. Проанализировать с современных позиций процесс динамики исторически менявшейся терминологии синестезии, отражающей содержание явления на разных этапах его изучения.

2. Установить, насколько корректно сепарирование психофизиологического феномена на нормальное и патологическое.

3. Систематизировать концепции, объясняющие феноменологию синестезии.

4. Определить условия образования синестезических метафор.

Теоретическую основу диссертации составили историографические и методологические подходы к изучению психологии (Б.М. Теплов, М.Г. Ярошевский, В.А. Якунин, Е.В. Левченко); психологические исследования процесса понимания (Л.П. Доблаев, Г.Г. Граник, В.В. Знаков, Г.С. Костюк, Ю.Н. Карандашев, А.Д. Малахов, А.Г. Смирнов, О.В. Соболева, А.Н. Соколов, Г.Д. Чистякова, J.W. Bowers, R. Е. Haskell, J. M. Kennedy) и состояния чувства понимания как ощущаемого смысла (Ю. Гендлин); психосемантический подход изучения структуры сознания субъекта в контексте глубинного синестезического кода (П.В. Яньшин, В.Ф. Петренко); физиологические обоснования превращения чувственных переживаний в символические знаки (И.М. Сеченов); психофизиологическая теория (Г. Аншюц), теории взаимовлияний органов зрения и слуха (П.П. Лазарев, C.B. Кравков, А. Шифман); проективные подходы к изобразительным метафорам (Р. Арнхейм, А.Ф. Лосев, Ч. Пирс, П.В. Яньшин, J. M. Kennedy, M.B. Stevenson, S.L. Friedman, J. Vervaek); теоретические представления об узлах модальных ощущений (В.Л. Леонтьев); теории музыкального искусства в контексте проблем движения звукового тела (Б.М. Теплов, Е.В. Назайкинский) и тембра как эмоционально-метафорической окраски речи (Т.Г. Медведева).

Методы исследования: историографический, сравнительносопоставительный, когнитивно-феноменологический.

Научная новизна исследования:

1. Предложен системно-концептуальный подход, объединяющий имеющиеся представления о феномене синестезии в науках (психология, философия, физиология, медицина, теория искусства, история науки) с учётом узкоспециализированной терминологии, а также переводом её в общенаучную плоскость.

2. Показано, что синестезии существуют на уровне межмодальных взаимодействий, а на языковом уровне представлены в форме синестезических метафор.

3. Систематизированы теории о феномене синестезии и выявлены стержневые тенденции для их дальнейшего развития.

Теоретическая значимость:

1. Установлено, что синестезия как феномен способна проявляться либо без участия мышления, представляя собой перцептивно-сенсорное проявление, доходящая до болевых впечатлений, либо как семантико-познавательное проявление мышления.

2. Обоснованы семь условий образования синестезических метафор для их понимания.

3. Систематизированы и доведены до научной общественности исследования феномена синестезии отечественными и зарубежными учёными с начала XIX столетия.

Практическая значимость. Результаты проведённого исследования и полученные выводы могут использоваться:

1. при конструировании технических устройств, стимулирующих интерференцию ощущений: светомузыкальных синтезаторов, динамических авиа- и корабельных тренажёров, во взаимодействии с которыми у человека возникает конфликт между модальностями разных ощущений;

2. при декодировании отчётов специалистов, работающих в экстремальных условиях сенсорной депривации - космических полётах, глубоководных погружениях, высокогорных восхождениях, спусках в подземельные шахты;

3. в клинической практике при лечении больных с жалобами на аномалии ощущений;

4. при расшифровке принципа действия механизма обработки мозгом сенсорной информации (при имитации чувственного восприятия людей, получивших физические травмы; в создании новых роботов, способных работать в экстремальных для человека ситуациях, но безопасных для машин; при изучении сути гениальности);

5. в искусстве для расширения конструктивно-звуковой, конкретно-образной, обобщённо-эмоциональной ориентации творческого мышления; при использовании средств синестезических ассоциаций для обогащения сферы художества; для углубления внутритекстового содержания и изменения мироощущения;

6. при модернизации учебников нового поколения, учитывающих особенности лево- и правополушарных учеников, развивающих выразительность речи (семантико-смысловую композитности предложения) и коммуникативные умения посредством метафорически-синестезических стратегий, способствующие умению размышлять, активизируя все модальности восприятия.

Апробация работы: Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на III Всероссийском съезде психологов (Санкт-Петербург, 2003), на Всероссийской научной конференции «Проблемы психологии управления в современных условиях» (Набережные Челны, 2003), на Всероссийской научно-практической конференции

Динамика и развитие иерархических (многоуровневых) систем (теоретические и прикладные аспекты)» (Казань, 2003), на Международной научно-практической конференции «Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья» (Казань, 2003), на IX Всероссийской научно-практической конференции «Молодые учёные в медицине» (Казань, 2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека» (Казань, 2004), на Четвёртом Международном Симпозиуме «Феномены природы и экология человека» (Казань, 2004), а также на методологических семинарах в медицинском и педагогическом университетах г. Казани, в Институте психологии и педагогики профессионального образования РАО.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Теории, обосновывающие патологичность синестезии, базируются на клинических эпизодах реальных соощущений, а у психически здоровых за синестезию принимается способность человека к метафорическому мышлению посредством разнонаправленных модальностей ощущений.

2. Образование синестезических метафор для их понимания должно соответствовать семи условиям: полифункциональность понятия, кросс-модальности ассоциаций, эмоциональной установки субъекта, связности метафорических оборотов, смысловой уникальности метафор, бинарности словообразования, рокировки трафаретных словоблоков.

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, Зх глав, заключения, списка литературы (201 наименование, в том числе 79 на иностранном языке), приложений, общий объём текста 164 стр.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

Выводы и наблюдения этих исследователей схожи с заключениями доктора С. де Мендозы. Бони и Бинэ высказываются за участие ума в произведении такого рода вторичных ощущений (всего вероятнее, посредством восходящих к эпохе детства ассоциаций, впоследствии укоренившихся), так как простое «отражение» возбуждение органа одного внешнего чувства в области другого не могло бы создать столь сложных ощущений. По мнению Бинэ ложные вторичные ощущения свойственны людям «ум которых прошёл через более или менее утончённую культуру; несомненно, по крайней мере, что только такие лица и будут обращать внимание и анализировать мелкие оттенки и особенности своих ощущений» (Ивановский В.Н., 1893. С. 100). Бони и Бинэ обратили внимание на тот факт, что если у человека буквы «а» и «и» соответственно красного и зелёного цвета, то «аи» составляет белый хроматизм. Они пытались объяснить смешение цветов двугласных бессознательным процессом мышления (ВеаишБ, Вте1, 18921).

В дальнейшем исследователи взаимодействия органов чувств, обращаясь к опыту предшественников ХУШ-Х1Х веков, обратят внимание на прогрессивные идеи первых исследователей проблемы. Так Л.А. Шифман, разбирая труды предшественников Д. Локка и Э. Кондильяка заключает, что их учения и предположения основаны на допущении: «искусство восприятия приобретается нами» (Шифман Л.А., 1948. С. 44). Д. Локк обратил внимание, а Э. Кондильяк развил эту идею дальше, доказывая приобретаемое в процессе опыта искусство чувственного восприятия. Такой же точки зрения придерживался Л.А. Шифман. Он предполагает, что «в связи с бесконечным увеличением жизненно важных сфер» у человека должно «увеличиться разнообразие воспринимающих систем» и «должны образоваться новые формы взаимодействия органов чувств» (Шифман Л.А., 1948. С. 46).

В своих трудах сенсуалист Д. Локк ставит вопрос о взаимодействии органов чувств, особенно применительно к деятельности органа зрения. Принципами сенсуализма являлись чувственный опыт как единственный источник познания. Являясь эмпиристом, Д. Локк противостоит рационализму Декарта. Но, несмотря на это, именно Д. Локк внёс существенный вклад в развитие сенсуалистических взглядов, дав тем самым мощный толчок для дальнейшего развития эмпирической психологии. Сенсуализм Д. Локка приобретает более радикальный характер в работе французского материалиста Э. Кондильяка (Кондильяк Э., 1982. С. 189-399). Он отверг «внутреннее чувство» Д. Локка, как независимое от ощущения источника познания. В дальнейшем сенсуализм обретёт новых поклонников в Германии во второй половине XIX века.

Д. Локк метко выделил путь возможного взаимодействия анализаторов, указывая на непроизвольную деятельность интеллектуального аппарата. Причём он даже не сомневался в том, что один и тот же объект может правильно отобразиться при посредстве совершенно различных органов чувств. Материализм Д. Локка выражался в понимании полноты отображения предмета, которое было возможно благодаря наложению друг на друга качественно различных чувственных образов. Как происходит наложение между видами чувствительности (модальностями)?

На этот вопрос искали ответа Э. Кондильяк и Д. Дидро. Как и Д. Локк, Э. Кондильяк был сенсуалистом, но он несколько преувеличил помощь осязания зрению, считая взаимодействие органов чувств условием образования их отражающей функции. Позднее Д. Дидро в «Письме о слепых», а затем Л.А. Шифман, анализируя его труды, поправят условия «образования» на «уточнения и обогащения» чувственных восприятий (Шифман Л.А., 1948. С. 58).

Относительно причин происхождения синестезии высказывалось много предположений, некоторые объясняли явление с физиологической точки зрения, - видели в нём следствие анастомоза (соединения) нервных волокон, приводящих ощущения различных порядков; другие искали рефлекса раздражения из одной системы в другую и т.д. С. де Мендоза даёт следующие провизорные объяснения: «вероятно, это явление происходит иногда от (случайной) ассоциации идей, восходящей ко времени молодости субъекта и развившейся затем сознательно или бессознательно, - сюда особенно относятся явления окрашивания дней недели, эпох истории т.п.» (по: Ивановский В.Н., 1893. С. 98), иногда от особого рода неизвестной нам мозговой или психической работы, представляющей, может быть, аналогию с иллюзиями - в случаях синестезий, вызываемых реальными зрительными же восприятиями, - и с галлюцинациями - во всех других случаях.

В 1914 году И.Д, Ермаков выступил с докладом о синестезии, на возражения по существу вопроса он отвечал: «Я говорю лишь об ощущениях, а не о сложных переживаниях или представлениях. Это примитивное ощущение есть символ - показатель вытесненных комплексов. Оно, это ощущение, является глубоко субъективным символом, значение которого открывает психоанализ. Для психоаналитика синэстезии только странны и непонятны. Ломоносов в эпитетах «пламенные звуки» даёт уже как будто намёк на синэстезии».

Обращаясь к научным работам по синестезии, Е.Д. Ермаков упомянул описательную работу Г. Сакса после которой, с большим перерывом последовали другие исследования. Первую попытку в объяснении явления сделал Comas, обвинивший во всём врождённые ненормальности, приблизительно также смотрит на вопрос Wartmann. Только через 14 лет Perroud делает попытку создать теорию цветного слышания на физиологических основах.

Классификация П.П. Соколова разбивает известные к тому времени явления цветного слуха на три общих класса (Соколов П.П., 1897. С. 259): хроматизмы, т.е. цветовые впечатления, часто без определённой формы, возникающие в связи с бесцветными восприятиями и представлениями; зрительные схемы, т.е. бесцветные пространственные представления в форме линий, геометрических фигур или чисел, ассоциирующихся с непространственными восприятиями и идеями; символы и персонификации, т.е. образы конкретных веществ, существ и лиц, своеобразно иллюстрирующих абстрактные факты и отношения.

Затем появляется классификация С. де Мендозы, который придумал для каждого из 5 частных случаев синестезий отдельные труднопроизносимые названия, так для обонятельных соощущений им предложен термин псейдофиоленэстезия, и такие «варварские» (Ермаков И. Д., 1914. С. 262) как псейдофотестэзия, псейдосферэстезия и псейдоапэстезия.

Сами же исследователи отмечали, что процессы, которые называются этим общим термином «синестезия», чрезвычайно сложные и неодинаковые по содержанию.

H. Nussbaumer представлял синестезию как изощрение и утончение. Он же предложил теорию хромакузии, по которой это явление объясняется повышенною чувствительностью цветовых центров, обуславливающих интимную связь между цветовым и слуховым чувствами у людей, привыкших к этому с детства.

Э. Блейлер сводит явления к чисто психическому процессу - к ошибкам суждения. По Vignoli причина audition coloree лежит в недостаточной дифференцировке зрительных и слуховых органов, что он объясняет эмбриологическими задержками в развитии. М. Нордау примыкает к этой теории и со свойственной резкостью сравнивает субъектов, воспринимающих цветные звуки с устрицами не способными отличать многобразие явлений по недостатку чувствительных аппаратов, у которых один и тот же хоботок служит на все случаи (по: Ермакову И.Д.,1914, т.2, с. 262).

Другая теория чисто анатомическая хочет найти основу явления в гипотетических путях, соединяющих различные центры органов чувств. Lussana полагает, что центры, регистрирующие звуки и воспринимающие цвета, помещаются рядом в двух смежных извилинах, так что у некоторых субъектов образуется анастомоз (что Lussana даже иллюстрировал чертежом в своём руководстве). По Pourchat и Fourneux существуют ненормальные нервные пути, идущие от уха и оканчивающиеся в чувствительных центрах других органов чувств, например, в зрительном. По Baratout речь идёт о непостоянном анастомозе между двумя извилинами Gall (Susorbitaire)-воспринимающими звуки и цвета. Предложенная Mariani физиологическая теория упраздняет эмбриологическую и анатомическую теории. Г. Фехнер считал, что раздражение одного какого-либо чувств влияет на другие чувства по закону иррадиации, но и эта теория не может быть применена ко всем случаям, так как по закону иррадиации вместе с усилением раздражения должна усиливаться и иррадиация, чего на самом деле не наблюдается.

Остаётся теория психологическая, которую в 1901 году выдвинул П.П. Соколов. Он объясняет auditio colorato тем, что при перцепции гласной, кроме звука этой гласной содержатся образ графического знака, ощущения в области мышечного чувства, идея, смутные воспоминания и небольшая эмоция. Весь этот комплекс, а не только слуховой элемент характеризуется цветом. То, что говорит П.П. Соколов особенно ясно в случае Г. Сакса, где звуки не сами по себе, а при посредстве обозначающих их букв приобретали окраску.

По поводу психоаналитического метода исследования Е.Д. Ермаков (Ермаков И. Д., 1914. С. 265) пишет: «В первом исследовании, принадлежащему Hug-Hellmuth сделана попытка найти сексуальные основания для случаев окраски звуков, работа, однако, представляется не достаточно серьёзно задуманной. В другой работе на ту тему и при помощи той же методики Pfister приходит к заключению, что например, а потому синее у его пациента, что а напоминает парный половой орган отца, который пациент видел вероятно, во время купания в синем море. 3 потому жёлтое, что написанное наоборот оно выглядит как е, буква с которой начинается имя сестры пациентки, в детстве с этой сестры написали портрет, где она как принцесса в жёлтом платье и в короне, больная ей завидовала, притом же жёлтый цвет зависти».

На участие механизма ассоциаций в формировании синестезии указывали Г. Фехнер, Е. Клапаред, Т. Флюрнуа, Э. Титченер, Т. Рибо, И.Д. Ермаков. Психоаналитические концепции исходили из оперирования популярным тогда понятием «ассоциация идей», которая толковалась именно как случайная психическая связь.

И.Д. Ермаков указывал, что окраска букв «не более странна и необыкновенна», насколько неожиданна и странна деятельность символического мышления; и настолько иной раз однообразны, насколько одноообразны те символы, которыми мы оперируем в нашей повседневной жизни. «Капризен и случаен не сам процесс, а те ассоциативные соотношения, которые устанавливаются в том или ином случае» (Ермаков И.Д., 1914. С. 267-268).

Далее он приводит пример: «зелёная тоска» и «малиновый звон» не кажутся нам странными, что здесь в основании окраски кладётся не вытесненное воспоминание, а определённый, хотя, и не всегда логичный образ сравнения. Если бы образ, послуживший к появлению такого ощущения, был вытеснен, и это бы произошло у человека с определённым типом памяти - зрительно, слуховой или мышечной, то мы бы имели, по всей вероятности, все элементы, из которых слагается синэстезия. Но синэстезия, как и всякий симптом, «сверхдетерминирован», т.е. «на него ложатся и его усиливают все те явления и аналогичные переживания, которые имеют место после первичного взаимоотношения» (Ермаков И.Д., 1914. С. 267-268).

Поэтому задачу исследования И.Д. Ермаков видит в поисках первичного ядра, отличая от неё многие и многие последовательно отложившиеся символические наслоения. Задача нелёгкая и объясняющая почему анализ синэстезии встречает такие затруднения на пути исследования. «На примере синэстезии мы имеем новую блестящую победу концепции Freud психологии симптомов, концепции, обогатившей психологическую науку и давшую возможность глубже проникнуть в такие явления, которые относятся исследователями в разряд странностей, капризов и до сих пор не были доступны научному пониманию. Недаром Bleuler прежде всего и выше всего ставит именно эту психологию симптомов Freud и отводит ей столько места и в клинических разборах и в теоретических обоснованиях механизмов болезни» (Ермаков И.Д., 1914. С. 268).

В 1924 году профессор Гамбургского университета Г. Аншюц (Anschutz G., 1927. р.65) одобрил теорию эйдетиков. Проводя анализ накопленных явлений Г. Аншюц считал, что только физиологические теории не могут объяснить её природу. Он искал родственные связи между эйдетическими и синоптическими представлениями. Понимая, что существенную роль в обоих случаях играет центральная сфера, причём с несущественной разницей - эйдетические представления идут через периферию зрения, а синопсические через центр - Г. Аншюц выдвигает три гипотезы:

1)о функциональной первичной форме процессов ощущения,

2) о субъективности цветов, лежащих в основе синопсии,

3) о субъктивности пространственности, лежащей в основании синопсии функциональных соотношений.

Критик М. Нордау, несмотря на явно негативный оттенок отношения к смешениям чувств, пытается объяснить случаи цветного слуха «индивидуальными сочетаниями, основанными на случайной ассоциации идей, а не на органическом, ненормальном соединении нервных центров, приобретает тем большую вероятность, что разные лица, обладающие будто бы способностью воспринимать цвета слухом, придают гласным инструментам разные цвета» (Нордау М., 1995. С. 104). Далее Нордау приводит примеры в подтверждение данной точки зрения, в которых указывается, что один и тот же музыкальный инструмент (флейта) вызывает разные цвета: жёлтый цвет у Гиля, ярко красный у Гоффмана, упоминаемый Гёте в его «Теории цветов» (Нордау М., 1995. С. 104). Аналогично упоминаются гласные («а» - чёрная у Рембо; «а» - голубая у испытуемых С. де Мендоза).

М. Нордау пишет, что сразу же появились научные объяснения «воспринимания слухом цветов» (синестезии): одни считали её принадлежностью к высшим натурам, другие - объясняли её случайностью и ненормальностью соединения зрительного и слухового центров мозга посредством нервных волокон. «Это анатомическое объяснение совершенно произвольно и не основано на фактах. Даже факт восприятия слухом цветов ещё вовсе не установлен. Самый обстоятельный рассказ об этом предмете принадлежит французскому окулисту С. де Мендоза. Он подводит итог всем наблюдениям и следующим образом определяет это предполагаемое явление: «Я разумею способность соединять звуки и цвета, благодаря которой у некоторых субъектов всякое реальное слуховое восприятие достаточной силы и даже воспоминание об этом восприятии вызывает светлый или тёмный образ, имеющий всегда одинаковую силу или высоту тона для одной и той же буквы, одного и того же тембра голоса или инструмента» (цит по: Нордау М., 1995. С. 103-104). С. де Мендоза по мнению Нордау не ошибается, когда продолжает: «Воспринимание слухом цветов обуславливается иногда ассоциациею идей, установившейся в молодости.иногда особою мозговою деятельностью, истинная сущность которой нам не известна и которая, быть может, имеет некоторые сходства с обманом чувств или галлюцинацией» (цит. по: Нордау М., 1995. с. 104).

Опираясь на клинические наблюдения современников, Нордау приходит к заключению, что «расстройства мозговых центров сопровождается своеобразным мистицизмом. Один из больных Легрена старался узнавать добро и зло по цветам, причём он восходил от белого к чёрному; когда он читал, слова, смотря по цвету, имели для него скрытый смысл, который он вполне понимал». Перечисляя разные чудачества писателей, Ломброзо указывает, что «Вигман заказывал для печатания своих произведений особую разноцветную бумагу . Филон раскрашивал каждую страницу написанной им книги особым цветом». Барбе д Оревильи, которого символисты признают своим предшественником, в своих письмах писал буквы каждого отдельного слова чернилами разного цвета. Большинство психиатров наталкивались на случаи подобного рода» (Нордау М., 1995. С. 105).

Описанные Г. Фехнером, Э. Блейлером, С. де Мендозой, Э. Грубером, Т. Флюрнуа факты синестезии характеризуют только субъективность восприятия. Особый интерес вызывают данные о слепых синоптиках. Так, Г. Аншюц указывает случай синоптика музыканта, ослепшего в ранней юности на правый глаз, а с 13-летнего возраста потерявшего остатки зрения и на левый глаз в результате прогрессирующей отслойки сетчатки и травматического кровоизлияния. Этот синоптик обладал абсолютным слухом, отличавшим невооружённым ухом обертоны 70 звуков нашей музыкальной гаммы. Фотизмы появились у него постепенно и обнаружили у него быстрое развитие только с того времени, когда на них было обращено особое внимание. Наличие слепых синоптиков указывает на то, что в синопсии имеет значение не обычное периферическое зрение, а «внутреннее зрение», как называет его Г. Аншюц, которое является результатом внутренних процессов, совершающихся под влиянием раздражений. Закрытые же глаза помогают синоптикам состедоточиться, сильное освещение, как и полная темнота, менее благоприятны (Анисимов В. Н., 1930. С. 180).

Психофизиологическая теория Г. Аншюца объясняет функциональную зависимость явлений синопсии от центральных сфер сознания и от протекающих в организмах различных процессов, базируясь на типологических особенностях эйдетиков. Но и эта теория с её гипотезами, по мнению самого Г. Аншюца, не охватывают всего явления в целом. Он изучал только стабильных синоптиков, обладающих развитыми способностями. Синопсию, вызванную химическими или механическими агентами он не изучал совсем. (Анисимов В.Н., 1930. С. 185)

Синестезические восприятия, очевидно присущи человеческому организму физиологически, являясь закономерными функциями его нервной структуры, могут быть рассматриваемы, как сложные условные рефлексы, отличающиеся от других рефлекторных процессов только большею сложностью (Анисимов В.Н., 1930. С. 187). Тот факт, что синестезию можно вызывать искусственно показывает, что это явление может квалифицироваться не как психофизиологический феномен, а может быть отнесено к физикохимическим.

Взаимовлияние органов зрения и слуха изучал П.П. Лазарев. Он утверждает, что, если при раздражении звуком органа слуха одновременно раздражается орган зрения - наблюдатель воспринимает звук более сильным. Если постоянно непрерывный звук слышать при мелькающем свете - отмечаются отчётливые резкие биения. При слабых звуках влияние света на слуховое ощущение исчезает у известного предела и, если за этим пределом продолжается ослабление звука, то при свете он кажется более слабым (Анисимов В.Н., 1930. С. 187; Лазарев П. П., 1918. С.1297-1306). Если Г. Аншюц отбросил физиологическую теорию цветного слуха, не удовлетворясь «перескакиванием» раздражения с акустических центров на зрительные, носящим случайный характер, то с помощью ионной теории возбуждений нам становится понятной возможность постоянной передачи возбуждений слуховых нервов зрительным и зрительных - слуховым. П. П. Лазарев считал, что единственным местом, где проводящие зрительные и слуховые пути сближены, является четверохолмие. Путём диффузии с переменной концентрацией ионов в центре зрения создаётся возбуждение и оно передаётся на центр слуха; этим путём создаётся увеличение возбуждения слуховых нервов. Причём необходимо возбуждение слухового нерва для того, чтобы сделать оболочку нейронов, проходимой для ионов, и это достигается благодаря тому, что повышенная концентрация ионов в нервах при возбуждении, создавая электродвижущие силы, даёт замыкание цепей через оболочку» (Лазарев П.П., 1918. С. 1297-1306).

П.П. Лазарев высказал предположение о возможности прямого перехода возбуждения с нейронов одного органа чувств (зрения) на нейроны другого органа чувств (слуха), при условии отсутствия миэлиновой оболочки и пространственной близости нервных волокон обеих систем. Такие условия, как считал П.П. Лазарев для волокон зрительного и слухового нервов выполняются в области четверохолмия.

Однако, механика взаимной передачи возбуждений и перенос явлений цветового слуха в категорию физиологических процессов на основании данных, позволяющих наблюдать явления зрительной синестезии в результате воздействия механических или химических агентов, точно также как и психофизиологическая теория Г. Аншюца ещё не могут полностью объяснить этого сложного явления.

И.М. Фейгенберг в 1958 году продолжает развивать психофизиологическую теорию Г. Аншюца, предполагая что один и тот же физиологический процесс - усиление взаимодействия анализаторов - может протекать в мозгу на разных уровнях. «Если он захватывает в основном первую сигнальную систему, возникает обычная синэстезия (звуковой тон вызывает ощущение определённого цвета); . возможно, что от преобладания у человека первой или второй сигнальной системы (т.е. от принадлежности его к «художественному» или «мыслительному» типу по И.П. Павлову) зависит, возникает ли в случае усиления анализаторов обычная синестезия или более сложные явления типа визуализации или звучания мыслей (Фейгенберг И.М., 1958. С. 40-42). Указания на возможные визуализации слышимого как своеобразных форм синестезии, сопутствующие в случаях патологии нередко встречаются до сих пор в справочной литературе (Словарь практического психолога, 2001. С. 598).

К началу XX столетия в психологии возникла необходимость решения вопроса о фундаментальной природе мышления, без ответа на который исследователи синестезии не могли продвигаться в своих изысканиях дальше. В указанный период времени разгорелся Вюрцбургско-Корнеллский спор о фундаментальной природе мышления. Этот спор актуален до настоящего времени, причём исследователи Г.Т. Хант (Хант Г.Т., 2004) находит компромиссное решение через синестезию, если принять её как способность к межмодальной трансляции. Спор двух крупнейших лабораторий состоял в том, что исследователи обеих лабораторий занимались изучением распространения интроспекции на сложные процессы познавательной деятельности. И что особенно привлекает к этому спору наше исследовательское внимание в рамках изучаемой проблемы, так это разногласия относительно природы символического мышления, на которое обращали внимание исследователи (Б.М. Галеев, E.L. Marks, J. Ward, М. Black, И.Д. Ермаков).

Тщательный анализ материалов обеих лабораторий приоткрывает завесу истинных причин их разногласий в том, что, несмотря на провозглашённый интроспекционизм методов, методы исследований у них были разные. Так Вюрцбургская лаборатория наблюдала сознание человека в естественных условиях, а их оппоненты - преднамеренно задерживали или нарушали готовое опознание посредством вербального насыщения Е. Jacobson (Jacobson Е., 1911. pp. 553-557), либо предъявляли испытуемым тактильно воспринимаемые буквы Н.М. Clarke (Clarke Н.М., 1911. pp. 214249).

Обыкновенно не осознаваемые чувственно-образные процессы в их экспериментах с семантическими распознаваниями слов и букв ставились в условия, когда текущее осознание «проявляло» их. Единение исследовательских методик обеих лабораторий произвёл Н.КаклБе (КаклБе Н., 1911. рр. 14-64.), которому удалось получить оба вида отчётов от одних и тех же испытуемых. Сравнение им самоотчётов испытуемых позволило сделать вывод: активная позиция испытуемого во время эксперимента способствовала появлению неосязаемого знания, при пассивности позиции преимущественно преобладали образные фрагменты.

Е. ТксИепег (ТксЬепег Е., 1912. рр. 165-182) считал, что метод интроспекции возможен только при пассивной и отстранённой позиции испытуемого. Е. ТксЬепег указывал также о существовании собственного строя и материала сознания, который на тот момент исследователям не удавалось структурировать. Чтобы высветить этот строй испытуемому необходимо преодолеть «ошибку стимула», заключающуюся в том, что психический процесс смешивается с наблюдаемым внешним объектом. Знание о внешнем мире, то есть непосредственный опыт заслоняет «материю» сознания, которое оседает непосредственно в языке. Поэтому в самоотчётах испытуемый вместо информации о собственных ощущениях и других психических компонентах, связанных со стимулом, появляются вербальные описания внешнего мира (например, описание стакана вместо собственных ощущений светлоты, тяжести, пространственных и других его характеристик).

Важным для нашего изучения синестезии является разделение «материи» сознания Е. ТксЬепег на три категории: ощущения, образы и чувства. Сам Е. ТксЬепег никаких надстроек над ощущениями, образами, чувствами не признавал. Он предполагал, что существует некий феномен (название которому он не даёт), который принимается за независимый от образов значение, то есть любое представление об объекте строится из совокупности чувственных элементов, часть которых может покидать сознание, но оставшаяся сенсорная сердцевина позволяет воспроизвести всю совокупность. Согласно его описанию речь здесь может идти о феномене синестезии.

В противовес подобным взглядам в Вюрцбургской лаборатории к чувственным единицам сознания добавили внечувственную «чистую» мысль, свободную от образов. К примеру, Н.М. Clarke (Clarke Н.М., 1911. pp. 214-249) без нововведения затруднился бы объяснить протокольные записи испытуемых «кинестетические ощущения в задней части рта», «комплекс ощущений в области темени» и т.д. Между описанными состояниями и тем, к чему они относятся усматриваются метафорические связи и ассоциативные процессы, в действительности это не просто функциональные мысли, а скорее модально-специфические образные мазки.

Ученик Вюрцбургской научной школы N. Ach (Ach N., 1951.pp. 1538) исследовал моменты инсайтов испытуемых. В результате он получил что «неосязаемые осознания» представляют собой определённые состояния, которые трудно просто описать словами, но по меткому высказыванию R.S. Woodworm (Woodworm R.S., 1906. pp.701-708) «несправедливо называть эти моменты бесцветными и невыразительными» и несмотря на свою краткость они кульминационны, т.к. «это именно те моменты, когда мысль наиболее определённо предстаёт тем, чем она является».

Таким образом, спор двух интроспекционистских школ привёл в конечном итоге к выводу, что изучался некий процесс мышления с двух сторон. процесс мышления неосязаемые состояния конкретные образные фрагменты бессодержательного осознания с ассоциативными или метафорическими связями

Рис. 1 Процесс мышления с двух позиций.

В понимании синестезии как способности к межмодальной трансляции и являющаяся основой всех форм символического познания, можно обнаружить, что данный феномен соединяет в себе состояния как первой, так и второй стороны. Однако следует отметить, что феноменология синестезий гораздо шире, чем межмодальные трансляции.

Кроме простых и явных синестезий (цветной слух) встречаются «сложные синестезии» (Klüver Н., 1966), к которым относят слияния тактильно-кинестетических паттернов с геометрическими узорами в сопровождении ощущаемого смысла. Такие сложные состояния возникают при медитациях. Неоднократно в литературе описывались аналогичные случаи под воздействием психоделических препаратов, которые по мнению ряда исследователей (Arnheim R.,1969; Shepard R.N., 1978; Lakoff G.,1987; Jonson M., 1987; Гроф С., 2004; Маркс Дж., 2003) представляют собой яркие и наиболее насыщенные зрительные образы, объясняемые скорее всего глубинной структурой понятийного мышления (вербальной и невербальной).

В природе зафиксированы осознаваемые спонтанные синестезии. В литературе их описывают либо как сенсорные эффекты, обладающие специфичностью переживаний; либо как accoijuaijuu одной модальности с другой. Такие сложные синестезии могут замечать в себе люди с высокой способностью к образной поглощённости, описывая их как парадоксальные и даже эмержентные процессы (т.е. неожиданно возникающее свойство системы и не выводимое из суммы свойств её составляющих (Хант Г.Т., 2004. С.29; Ивановский В.Н., 1893. С. 102; Дидро Д., 1986. С 295). Ряд исследователей склоняется в своих размышлениях к тому, что любая функциональная образность содержит в себе эти межмодальные слияния трудно идентифицируемые с первого взгляда как синестезии. Так в начале прошлого столетия уже встречались работы (Wheeler R.H., Cutsforth T.D.,1921,1922; Cutsforth T.D., 1924, 1925), в которых исследователи наиболее тщательно присматривались к пластичным аспектам зрительных образов при синестезии (речь здесь идёт о неявных синестезиях). T.D.Cutsforth ослепший в одиннадцать лет, сообщал о своих склонностях к синестезическому восприятию (Cutsforth T.D., 1924. pp. 88-97; 1925, pp. 527543). Вместе с другими испытуемыми, также склонными к синестезическим переживаниям, T.D.Cutsforth участвовал в ряде экспериментов по выявлению синестезической основы мышления, эмоций и семантического распознавания. Как оказалось, их синестезии были сложными, содержащими диапазон от цветного слуха (впоследствии аналогичные исследования проводил Marks L. (1978)) до мышления и вербального понимания с цветовыми комплексами меняющихся оттенков. Для испытуемых представляла особую трудность вербализация ощущений, связанных с цветовыми переживаниями. Они были неким ощущаемым смыслом для данных синестезий, которые возникают в виде спонтанной, опережающей игры образов, в форме потенциальных многозначных и незавершённых сходств (Gendlin Е., 1962). В истории изучения феномена синестезии был факт клинической разработки Е. Gendlin (1978) концепции ощущаемого смысла методом «фокусирования». Суть метода заключается в следующем: фокусирование начинается с тревожащего испытуемого неясного для него настроения, которое затем переводится на уровень сосредоточения на телесных ощущениях до тех пор пока не будет найдено конкретного субъективного места для этого настроения. Затем испытуемому предлагается спонтанно дать возникнуть зрительному образу (абстрактному, либо конкретно-описательному) выражающему данный тактильно-кинестетический паттерн. На последнем этапе эксперимента испытуемому предлагается вербализовать данный «перевод» из ощущаемого синестезического комплекса. Описанный здесь процесс («фокусирование») является средством перевода бессознательного в сознательное, которое Е. Gendlin назвал «ощущаемым сдвигом», т.е. внезапным прорывом стазиса первоначального настроения на уровень выше к большей ясности и чувству понимания. Данный метод подробнее описан А. Минделлом в его книге (Минделл А., 2004).

Психотерапевт А. Минделл внёс значительный вклад в исследование связи «душа-тело». А. Минделл исследовал скрытый смысл физических симптомов и выявил, что посредством этих симптомов с человеком разговаривает его бессознательное, процесс происходит также как при сновидениях. Он ввёл термин «сновидящего тела» для обозначения многоканального передатчика, посылающего человеку некие сигналы. Чтение информации от многоканального передатчика требует от человека умения различать какой именно канал восприятия пришёл в активированное состояние. «Под каналами я понимаю различные формы восприятия. сновидящее тело - это многоканальный передатчик информации, предлагающий принять вам его сообщение несколькими путями, и одновременно приёмник, отмечающий, как эта информация проявляется снова и снова в сновидениях и телесных симптомах» (Минделл А., 1993).

Обращает на себя внимание то, что тактильные или зрительные стимулы редко вызывают слуховые эффекты, а сочетания осязания и других чувств происходит чаще. Отсюда можно сделать предположение, что недостающие звенья могут соответствовать формам языка и музыки. Язык и музыка скорее всего препятствуют спонтанным выражениям слуха. Язык представляет собой разновидность сложной синестезии, при которой происходит межмодальная трансляция зрения, голосового звука, кинестетики артикуляции и жеста. В живописи наблюдаются сложные синестезии с участием зрительно-кинестетических паттернов.

Согласно одной из гипотез, младенцы первоначально обладают синестезией, так ещё в 1890 году W. Джемс называл период младенчества как «цветущую, жужжащую мешанину» (James W.,1890). Динамичность межмодальных слияний заинтересовала группу исследователей (Wagner S.,

Winner E., Cicchetti D., Gardner H., 1981. pp. 728-731) и они решили изучить способности к межмодальным сопоставлениям у одиннадцатимесячных младенцев. При статичности стимулов в одной размерности (тёмные и светлые тона; громкие и тихие тона, длинные и короткие линии) синестезии не возникали. Но при изменении условий к динамичности позволило исследователям считать, что в младенчестве межмодальная трансляция представляет собой иерархическую интеграцию между динамическими модально-специфическими формами.

Внутренние межмодальные слияния возможно имеют отношение к скорости протекания мыслительных процессов. Если одновременно стимулировать разные модальности восприятия, то пороги восприятия обоих понижаются. Благодаря сочетанию модальностей символическое познание ускоряет перцептуальные распознавания. Изучение синестезии с трансперсональной точки зрения позволяет увидеть в исследованиях микрогенеза перцептуального распознавания и синестезиях общность, проявляемую в экстериоризации межмодальных процессов мышления.

Параллельно с изучением синестезии в рамках мыслительных процессов, шло изучение под другим углом зрения, как до-снмволический феномен (Cytowic R., 1989; Boernshtein W. S., 1936; Osgood С., 1964; Melara R., Marks L., 1990). Если исключить из поля внимания сложные динамические синестезии, то остаются простые сенсорные размерности, также требующие их научного обоснования.

Редукционисткий подход R.Cytowic (Cytowic R., 1989) состоит в том, что синестезии представляют собой общую для всех модальностей матрицу с последующей их эволюционной дифференциацией. Если согласиться с ним, то получается, что синестезия не может относиться к символическим способностям. По его мнению, синестезии являются тем уровнем опыта, который наиболее близок к прототипу млекопитающих, ассоциативно обучаемых, но без способностей к символическим рекомбинациям. Людей с синестезическими способностями R.Cytowic считает «живыми ископаемыми» с эволюционными атавизмами. Проводя радиоактивное сканирование мозга синестетика при выполнении синестетического задания выявилось, что поток крови отклонялся от коры головного мозга, что, по его мнению, свидетельствует о подкорковой природе феномена (причём, снижение кровотока выражанее в левом полушарии). Цитович считает, что соощущения рождаются скорее в лимбической системе мозга, контролирующей инстинкты и пробуждающей примитивные потребности (голод, секс, влечение). У синестетиков кора головного мозга работает как глушитель, подавляя синестезию и не выпуская её из загона лимбической системы мозга. На уровне сознания мы функционируем как раздельночувствующие люди, а на подсознательном уровне - в синестезическом мире.

Последующие его исследования (Boernshtein W. S.,1967. pp. 147-181; 1970, pp. 673-682.) позволяли объяснять часть случаев синестезий с точки зрения свойств мышечного тонуса. Однако возникает вопрос: если принять за истину, что синестезии - остатки низших ступеней эволюции, а люди при этом обладают способностью к метафорическому восприятию окружающего мира, то не является ли это возвращением к некоей примитивной матрице?

С. Osgood считал простые синестезии и межмодальные сопоставления у обычных людей, не обладающих истинными синестезиями, основывающимися на общих для всех чувств размерностях: темнота-яркость, активность-пассивность, интенсивность (Osgood С., 1964. pp. 171200). Эти размерности были использованы им в последующем в «семантическом дифференциале» (у Вундта классификация эмоций была в терминах приятности, возбуждения, напряжения). Подход С. Osgood чётко отделял коннотативное значение от понятийного. Сам С. Osgood считал синестезии коннотативными выражениями эмоций, связанной с системами двигательных реагирований (но не с модальностями восприятия), а его последователи (Lakoff G., 1987; Arnheim R, 1969; Johnson M., 1987) заменили абстрактной, образной и синестезической основой мышления. В ранний период изучения синестезии исследователи ещё не учитывали факт существования геометрически-динамических синестезий, а исследовали наипростейшие формы синестезий (относящихся к цветным слухам), поэтому им была не доступна подлинно модально-специфическая интеграция.

Если предположить, что простые синестезии основаны на изменениях линейных размерностей, то становится возможным исследование их возможностей. Биполярные фундаментальные размерности для простых синестезий, предложенные С. Osgood, в различных сочетаниях друг с другом дают восемь конфигураций. Но если добавочно считать поочерёдно то одну, то обе размерности ещё и нейтральными, то получится уже двадцать шесть конфигураций, которые представляют собой сложный ряд. Попытку анализа подобного ряда предпринял М. Edelson в 1975 году. Он исследовал фонетические последовательности в поэзии и их наложения на семантические значения слов. Способность к синестезическому резонансу культивируемому в поэзии возможно расшифровывается, если считать её проявлением презентативного символического познания.

Сильные синестезии (которые мы в своём исследовании называем реальными истинными синестезиями) встречаются редко. Так, целенаправленные исследования двух независимых совокупностей испытуемых в Кембридже (Baron-Cohen S., Burt L., Smith-Laittan F., Harrison J., Bolton P., 1996. pp. 1073-1079) позволяют сделать следующие выводы: из каждых двух тысяч человек встречается лишь один истинный синестет; синестезии встречаются у женщин в шесть раз чаще, чем у мужчин; в шести семьях с синестетиками есть родственники, которые также обладают этим феноменом. Синестезия передаётся по наследству как одному потомку, так и нескольким в одном поколении (например, В. Набоков, его мать, жена и сын тоже были синестетиками).

Отечественные исследователи (Лурия А.Р., 1968; Фейгенберг И.М., 1955) согласны с тем, что упоминаемая в медицине синестезия подразумевает наличие у синестетика яркости впечатлений; непроизвольности возникновения соощущений; реальность ощущений может доходить до болезненного порога чувствительности; сопровождается феноменальной памятью, которая при воспроизведении запоминаемого материала требует большего времени, чем у обычных людей.

Исследователи экспериментально пытались найти ответ на вопрос: относится ли синестезия к перцептуально-сенсорным или семантическим проявлениям (Marks L. 1987, 1989; Melara R., 1989; Melara R., Marks L., 1990; Melara R., O'Brien Т., 1987,1990). В своих экспериментах L. Marks (Marks L., 1987. pp. 384-394) обнаружил преобладание более точных и быстрых определений света при высоких тонах, наиболее острых геометрических фигурах, причём, чем тусклее, круглее был стимул, тем больше времени затрачивалось. Однако впоследствии его результаты были уточнены серией экспериментов R.Melara, T.O'Brien (Melara R., O'Brien Т., 1987. pp. 323-336). Они отметили, что даже задержка звука на полсекунды и положение звука по отношению к точке на экране дисплея не имело значения. Они обнаружили быструю реакцию вверху и внизу экрана и ее зависимость от того высокий или низкий звук. Объяснить подобное затруднительно, полагаясь только на сенсорику. Аналогичные трудности интерпретации экспериментов возникают, например, когда быстрее распознаются слова «острый», «яркий» и «радостный» при произнесении их соответствующим тоном (Walker P., Smith S., 1984. pp. 75-81).

Ряд исследователей (Melara R., Marks L., 1990. pp.539-554; pp.477495) видоизменили процедуру эксперимента и получили независимость эффектов соответствия и несоответствия от стимулов (сенсорных или семантических). Испытуемому предлагали стимульные слова «высокий» и «низкий», при этом сопутствующие звуки (аналогичной стимульным словам) высоты сокращали время реакции. То есть «высокий» сопровождался высоким звуком, «низкий» - низким. Такой же результат получался когда вместо слов предлагали стрелки, когда слова располагались соответственно написанному пространственному положению. Это позволило исследователям прийти к выводу о том, что феномен имеет символическую и семантическую природу, возникая из межмодальной способности человеческого восприятия. Быстрота ответной реакции испытуемых на стимулы, по-видимому, экспериментально показывает, как ускоряются простые синестезии.

2.2. Классификация отечественных и зарубежных теорий о природе синестезии

В своих исследовательских усилиях анализа литературы до конца прошлого столетия мы руководствовались стремлением систематизировать теории и выявить стержневые тенденции для их дальнейшего развития. Несмотря на кажущееся разнообразие их подходов, явно выделяются два основных направления. К первому примыкают исследователи, считающие синестезию чисто физиологическим процессом, который происходит на уровне рефлексов (при этом реально и физически ощущаемый процесс), потому их объяснения строятся с анатомо-физиологических позиций (И. Мюллер, Ч. Белл, Э. Пфлюгер, К. Людвиг, Ж. Шиф, П.П. Лазарев, Н. ГчГиззЬаитег). К другому направлению можно отнести исследователей, которые указывали на центральную природу феномена и связывали так или иначе с психоаналитическими теориями (С. де Мендоза, А. Бони, Г. Фехнер, Е. Клапаред, Т. Флюрнуа, Э. Титченер, Т. Рибо, И.Д. Ермаков, М. Нордау, И.М. Фейгенберг, Г. Аншюц, Э. Блейлер, Б.М. Галеев). Тем не менее решение синестезической проблемы не могло произойти к концу XIX столетия, когда господствовала эпоха малой разработанности основополагающих позиций отдельных наук (психологии в том числе). Лишь обращение к физиологическим основаниям психических процессов вывело впоследствии психологию на качественно новый экспериментальный) уровень.

Вышеперечисленные авторы в своих работах убеждают, что определить синестезию путём только механической классификации, выявляющей общие и при этом далеко не существенные признаки феномена предоставляется значительно затруднительными по причине разноликости их проявлений. Однако логический акт спецификации позволяет нам на основе выдвинутых ранее теорий, фактов и современных достижений науки выявить в качестве существенных признаков следующие положения теорий предшественников о природе синестезии.

1) Синестезия как до-символический феномен, как явление реального соощущения: как до-символический феномен (Cytowic R., Boernshtein W. S.; Osgood С.; Melara R., Marks L.); представляет собой общую для всех модальностей матрицу с последующей их эволюционной дифференциацией. У синестетиков кора головного мозга работает как глушитель, подавляя синестезию и не выпуская её из загона лимбической системы мозга. На уровне сознания не синестетики функционируют как раздельночувствующие люди, а на подсознательном уровне - в синестезическом мире (Cytowic R. 1989); причиной ощущений являются материальные воздействия извне на соответствующий орган {«специфическая энергия органов чувств», И. Мюллер, Ч. Белл), распространения соощущений сходно с распространением рефлексов (Э.

Пфлюгер), соощущения являются результатом рефлекса на ту или другую мышцы (К. Людвиг, Ж. Шиф); вследствии возможности искусственного вызывания может быть отнесено к физикохимическим феноменам (В.Н.Анисимов); возможность постоянной передачи возбуждений слуховых нервов зрительным и зрительных - слуховым (путём диффузии в области четверохолмия возбуждения с нейронов одного органа чувств (зрения) на нейроны другого органа чувств (слуха), при условии отсутствия миэлиновой оболочки и пространственной близости нервных волокон обеих систем) (П.П. Лазарев), повышенная чувствительность цветовых центров, обуславливающих интимную связь между цветовым и слуховым чувствами у людей, привыкших к этому с детства (синестезию как изощрение и утончение) {теория хромакузии) (Н. ЫиэзЬаишег); свойства мышечного тонуса (ВоегпБМеш XV. 8.); синестезические переживания как остатки низких ступеней эволюции со свойственной для них слитностью органов чувств, примитивность феномена синестезии (ВоегпБ^ет \У. Э., 1936); является проявлением сложных условных рефлексов, отличающиеся от других рефлекторных процессов большею сложностью (В.Н. Анисимов); простые синестезии и межмодальные сопоставления у обычных людей, не обладающих истинными синестезиями, основываются на общих для всех чувств размерностях: темнота-яркость, активность-пассивность, интенсивность, синестезии - коннотативные выражениями эмоций, связанной с системами двигательных реагирований (но не с модальностями восприятия) (Osgood С.); упоминаемая в медицине синестезия подразумевает наличие у синестетика яркости впечатлений; непроизвольности возникновения соощущений; реальность ощущений может доходить до болезненного порога чувствительности; сопровождается феноменальной памятью, которая при воспроизведении запоминаемого материала требует большего времени, чем у обычных людей (Лурия А.Р.; Фейгенберг И.М.).

2) Синестезия как часть познавательной способности: это продукт метафорического и символического мышления (Б.М. Галеев, E.L. Marks, J. Ward, М. Black, И.Д. Ермаков);

разделение «материи» сознания на три категории: ощущения, образы и чувства; без никаких надстроек над ними, представление об объекте строится из совокупности чувственных элементов, часть которых может покидать сознание, но оставшаяся сенсорная сердцевина позволяет воспроизвести всю совокупность (Е. Titchener); модально-специфические образные мазки, метафорические связи и ассоциативные процессы (Clarke Н.М.); возникает «с участием ума», посредством восходящих к эпохе детства и укоренившихся впоследствии ассоциаций (С. де Мендоза, А. Бони); с участием механизма ассоциаций (Г. Фехнер, Е. Клапаред, Т. Флюрнуа, Э. Титченер, Т. Рибо, И.Д. Ермаков); «индивидуальные сочетания» на основе «случайных ассоциаций идей» (М. Нордау); развивается сознательно или бессознательно от особого рода мозговой или психической работы (С. де Мендоза); имеет «центральную природу», причём с ведущей ролью коры больших полушарий в процессе взаимодействия анализаторов (И.М. Фейгенберг); взаимосвязь органов чувств не только между собою, но и с интеллектуальной деятельностью (JI.A. Шифман); как феномен, порождаемый центральными сферами (Г. Аншюц); неосязаемые осознания» представляют собой определённые состояния, которые трудно просто описать словами (Ach N.); является моментом, когда мысль наиболее определённо предстаёт тем, чем она является (Woodworm R.S.); относится к сфере символического мышления с первичным ядром покрытым символическими наслоениями (И.Д. Ермаков); представляет собой ошибку суждения (Э. Блейлер); понимается как способность к межмодальной трансляции и являющаяся основой всех форм символического познания (Хант Г.Т.); слияния тактильно-кинестетических паттернов с геометрическими узорами в сопровождении ощущаемого смысла, объясняемые глубинной структурой понятийного мышления (вербальной и невербальной). (Klüver Н., Arnheim R.,1969; Shepard R.N., 1978; Lakoff G., 1987; Jonson M., 1987; Гроф С., 2004; Маркс Джон, 2003). осознаваемые спонтанные синестезии - как сенсорные эффекты, обладают специфичностью переживаний; как ассоциации одной модальности с другой, могут замечать в себе люди с высокой способностью к образной поглощённости (Хант Г.Т.; Ивановский В.Н.; Дидро Д.); ■ «ощущаемый смысл» для данных синестезий, которые возникают в виде спонтанной, опережающей игры образов, в форме потенциальных многозначных и незавершённых сходств (СепсШп Е., 1962).

2.3. Экспериментальный период изучения синестезии

Концептуально и методологически психология использует методы феноменологии и естественно-научных экспериментов. Активизация междисциплинарного диалога о природе синестезии на концептуально-методологической основе требует от исследователя умения уравновешивать исторически сложившиеся традиции с присущими им противоречиями и парадоксами с одной стороны и потенциально преобразовывать методологические подходы, требующие новых методов. Доступ опыта от первого лица, раскрываемый в самоотчётных трудах синестетиков, является частичным и субъективным, что не мешает использовать их в качестве исследовательского материала.

Непосредственному экспериментальному изучению феномена синестезии предшествовали исследования в различных науках (физики, химии, физиологии, философии, медицины, искусства). В исследовательский период XVII века появляются исследования световых и цветовых ощущений. И. Ньютон пишет «Оптику» (1704), где экспериментально изучает цвета. Позднее открытые законы станут основой последующих представлений о цветоощущениях. В 1801 году Т. Юнг врач и физик предположил, что человеческая сетчатка в глазу содержит три вида волокон, которые реагируют на световой луч соответственно его составу (ощущения красного, синего и зелёного цветов). В период 1805-1810 годы изучением цвета ощущений занимался поэт и естествоиспытатель И.-В.

Гёте. Несмотря на то, что в целом Гёте был против физико-физиологичекого анализа и даже отвергал разложение белого цвета призмой на простые цвета, в выдвигаемой им гипотезе было рациональное зерно. Основываясь на аристотелевских представлениях, он относил чёрный и белый свет к простым. А другие цвета считал образующимися благодаря влиянию среды воздуха. Идеи Гёте были подхвачены И. Мюллером и психофизиологом Я. Пуркинье, который изучал изменение цвета ощущаемого раздражителя от центра сетчатки к периферии.

С конца XVIII века науке становится известно что сенсорный образ зависит от входящих в его состав ощущений (концепция «психической химии» Дж. Милля); что сенсорный образ зависит от устройства рецептора (концепция «специфических энергий» органа И. Мюллера и Ч. Белла); что в операции построения образа участвует «мышечное движение» (учение «бессознательного вывода» Г. Гельмгольца); что мышечное движение имеет специфическую функцию в механизме переработки сенсорной информации (учение И.М. Сеченова).

К моменту появления первых концепций, которые могли приоткрыть завесу феномена синестезии, был накоплен эмпирический материал (см. табл.).

Заключение.

Целью исследовательской работы была выработка обобщающих взглядов на концепции, объясняющие явление синестезии в отечественной и зарубежной психологии и смежных наук с момента первого упоминания о ней и до настоящего времени. Отсутствие на сегодняшний день единой теории возникновения феномена синестезии и достаточно обоснованных концепций не даёт возможности понять сущность явления. Концептуальные историко-психологические подходы исследования позволяют изучить феномен с принципиально новых позиций. Исследовательская работа возникла как запрос времени в рефлексии существующего знания в области психологии и из-за отсутствия общепсихологической концепции, основанной на междисциплинарном подходе.

Получены следующие основные выводы по диссертации:

1. С момента первого упоминания о синестезии в 1772 году её изучение прошло путь: от «непонятных курьёзов», «физической аномалии», через множественность смыслов, вкладываемых отдельными науками; до двух диаметрально противоположных воззрений на природу синестезии как перцептуально-сенсорное проявление (без участия мышления) с одной стороны, и как семантико-познавательное проявление мышления с другой.

2. Содержательный анализ литературы 1838-1964 годов выявляет, что этот период характеризуется частой сменой собственно названий («синопсия», «цветной слух», «синэстезия» и др.), а после 1964 года выявляются различия трактовки понятия при переходе из одной научной дисциплины (философия, психология, медицина, психиатрия, клиническая психология) в другую при сохранности общего названия «синестезия». Понятие «синестезия» в психиатрии является рабочим и не совпадает с его философско-психологическим содержанием.

Многочисленными исследованиями в области феномена синестезии, преимущественно за рубежом, показано, что именно практика медицины (особенно психоневрологии), оказалась плодотворной при разрешении феноменологии синестезии в психологии. Значение понятия «синестезии» для психологического познания следует понимать проявление мышления через перцептивно-ориентированную метафору.

3. Выявлено, что периодически возникающая в литературе постановка вопроса о нормальности (в прикладном аспекте искусства) или патологичности феномена (преимущественно в психиатрии и клинической психологии) не корректна: данный вопрос не должен решаться в плоскости отдельно выхваченных нейрофизиологических, неврологических, психофармокологических психиатрических, философских и психологических дисциплин, а причины возникновения феномена продуктивнее изучать «на стыках» наук с суммированием знаний по изучаемой проблематике с учётом узкоспециализированной терминологии, а также переводом её в общенаучную плоскость, сохраняя при этом непрерывность процесса течения научной мысли.

4. В теориях о синестезии отечественных и зарубежных исследователей выявлены следующие основные положения:

Часть познавательной способности через символы отведена синестезиям.

Возможности задерживать функциональные семантические реакции способствуют развитию синестезических состояний.

Наличие у человека как вида умения определять модальную соотнесённость стимула может свидетельствовать о символической природе феномена синестезии, приносящим соответствующие им эстетические переживания. Символически-когнитивная интерпретация результатов экспериментов соответствует корреляциям между склонностью к синестезическим переживаниям и метафорическими способностями.

5. Синестезии существуют на уровне межмодальных взаимодействий, а на языковом уровне представлены в форме синестезических метафор. Взаимоперевод понимания с уровня смыслов на уровень перцепции осуществляется через метафоры. Признание факта включения механизмов мышления в понимание метафор открывает возможность изучения межсенсорных метафор в неязыковых формах (изобразительные метафоры с включением телесной моторики, пространства) и синестезия в таком случае является разновидностью перцептивной метафоры.

6. Синестезические метафоры в художественном творчестве с середины XVIII столетия выполняют ряд функций: опередив науку, способствуют широкому распространению феномена не только в видах искусства (синестезический фонд), но и в обиходной речи; служат объектом изучения в теориях искусства (теории синестезического феномена); документально запечатленные истории из жизни синестетиков и людей, лишённых органов чувств (зрения), являются эмпирическим материалом для тщательного научного анализа и выдвижения новых гипотез; при переводе иностранной литературы способствуют созданию новых методологических приёмов, точнее передающих мысль авторов и сохраняющих их межмодальные соответствия; способствуют усложнению межвидовых соответствий от эпохи к эпохе, проявляемое в нюансированности метафорических синестезических выражений; углубляют процессы взаимопроникновения видов искусств, благодаря чему усовершенствуется применение феномена синестезии в его новых формах.

7. Синестезические метафоры возникают при сочетании минимум семи условий: полифунщиональность понятия (входящие в состав синестезических метафор понятия изначально должны содержать несколько смыслов и допускать, что одна и та же смысловая связь может иметь разные конкретные выражения); кросс-модальность ассоциаций (то есть соединение межчувственных ассоциаций как по закону сходства, так и по закону смежности («гнездовой» или «рядный»); эмоциональная установка субъекта на восприятие синестезических оборотов; связность речевых оборотов, образующих синестезические метафоры (прилагательные, предложно-падежные существительные, наречия обладают синестетизмом; глаголы задают основной смысл; важно правильно определить какой элемент синестезической фразы употребляется в переносном значении); смысловая уникальность метафор (частое употребление синестезических метафор «стирает» их переносное значение, в связи с чем становится труднее вычленить синестезичность фразы; усиление эксплуатации синестезических метафор переводит их в разряд устойчивых оборотов речи); рокировка трафаретных словоблоков (структурная перестановка синестезической метафоры придаёт ей оригинальное семантическое звучание и требует интеллектуальных усилий для раскодирования нового смысла); бинарность словообразований в синестезической метафоре (отсутствие частицы «как» при синестезическом соединении, подчинение по смыслу одного модального слова другому при несовпадении модальных направленностей, двусоставность структуры синестезических метафор в разговорном языке).

В научно-практическом плане результаты диссертации и выводы могут быть использованы:

1. при декодировании отчётов специалистов, работающих в экстремальных условиях сенсорной депривации;

2. при конструировании технических устройств, стимулирующих интерференцию ощущений;

3. в клинической практике при лечении больных с жалобами на аномалии ощущений;

4. при расшифровке принципа действия механизма обработки мозгом сенсорной информации;

5. при моделировании и конструировании идеальных форм жизни (лунные станции, проблемы жизнеобеспечения);

6. при использовании средств синестезических ассоциаций для обогащения сферы художества; для углубления внутритекстового содержания и изменения мироощущения;

7. при модернизации учебников нового поколения.

Также результаты диссертационного исследования могут быть использованы в смежных дисциплинах (психология, философия, физиология, медицина, искусство, история науки) для переосмысления ныне существующих теорий и концепций в объяснении феномена синестезии.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Кузнецова, Эльвира Ахматбагизетовна, Казань

1. Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. СПб.: Речь, 2003.-296 с.

2. Ананьев Б.Г. Вклад советской психологической науки в теорию ощущений // Вопросы психологии. 1958.- №1-3.- С. 3-16.

3. Анисимов В.Н. Зрительная синэстезия как фактор физиологического порядка// Русский офтальмол. журнал. 1930. - Т.11- №2.- С. 179-189.

4. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Собр. соч. в 4 томах, Т. 4. М., Мысль, 1983.-С. 645-686.

5. Артемьева У.Ю. Психология субъективной семантики. М.: МГУ, 1980.-76 с.

6. Арнхейм Р. Визуальное мышление // Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления. М., Просвещение, 1981. - С. 97107.

7. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., Наука, 1988.-339 с.

8. Батюшков К.Н. Ариост и Тасс // Опыты в стихах и прозе. М., Наука, 1977. - С.131-156.

9. Бехтерев В.М. О болезненных ощущениях и соощущениях у душевнобольных // Обозрение психиатрии, 1896. №2. - С. 103-111.

10. Блейхер В.Б., Крук И.В., Боков С.Н. Практическая патопсихология: Руководство для врачей и медицинских психологов. Ростов-н/Д.: Феникс, 1996.-448 с.

11. Блейхер В.М., Крук И.В. Толковый словарь психиатрических терминов / Под ред. канд. мед. наук С.Н. Бокова. В 2-х томах. Т.2. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.-448 с.

12. Большая медицинская энциклопедия. 2-е изд.- М., 1963.- Т. 29.- с. 747748.

13. Большой российский энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2003. - с. 1432.

14. Н.Большой толковый психологический словарь / Ребер Артур (Penguin). Том 2 (П-Я): Пер. с англ. М.: Вече, ACT, 2000. -592 с.

15. БСЭ. 2-е изд. М.: Госуд. научное изд-во, «Большая советская энциклопедия», 1956. - Т.46. - С. 463.

16. БСЭ. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1976. - Т.23. - С.419.

17. Борхес X.JI. Собрание сочинений. СПб., Речь, 2000. - Т.2 - 415 с.

18. Валянский С.И., Калюжный Д.В. Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона. М.: Вече, 2002. -576 с. (Версии мировой истории).

19. Вахромов Е.Е. Проблема понимания и познание // Прикладная психология и психоанализ, 2002. №4. - С. 30-45.

20. Введенский Н.Е. Курс физиологии животных и человека /Сост. студенты Рудзат и Баутов СПб., 1914. - ч.У, вып.2.

21. Ворожцова O.A. Музыка и игра в детской психотерапии. М.: Изд-во Института психотерапии, 2004. - 90 с.

22. Выготский JI.C. Психология искусства. -М., Лабиринт, 1987. 416 с.

23. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 1. Вопросы теории и истории психологии / Под ред. А.Р. Лурия, М.Г. Ярошевского. М.: Педагогика, 1982. - 488 с. (Акад. Пед. наук СССР).

24. Галеев Б.М. Синестезия чудо поэтического мышления // Научный Татарстан, 1999. - №3. - С. 19

25. Галеев Б.М. Человек, искусство, техника (Проблема синестезии в искусстве). Казань, изд-во Казан, ун-та, 1987. - 263 с.

26. Гердер И.Г. Избранные сочинения. (Пер. с нем. Сост., вступит, статья, с VII-LIX, и примеч. В.М. Жирмунского). М.-Л., Гослитиздат, (Ленинг. отд-ние), 1959. - Стр. 10-191.

27. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Собр соч. в 2 томах. М., Мысль, 1991.-Т. 2.-732 с.

28. Горький A.M. Беседы с молодыми. -М.: Современник, 1980.-(Б-ка «о времени и о себе»). 414 с.

29. Гофман Э.Т.А.: Жизнь и творчество. Письма, высказывания, документы / Пер. с нем. сост. К. Гюнцеля. М.: Радуга, 1987. - 464 с.

30. Граник Г.Г., Соболева О.В. Понимание текста: проблемы земные и космические // Вопросы психологии, 1993. №5. - с.81-89.

31. Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии / С. Грофф; Пер. с англ. А. Андрианова, Л. Земской, Е. Смирновой под общ. ред. А. Дегтярёва. М.: Изд-во ACT, 2004. - 497, с. - (Тексты трансперсональной психологии).

32. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М., Госуд-е изд-во иностр-х и нац-х словарей, 1955.

33. Дидро Д. Сочинения: в 2-х т. Т.1/ Пер. с франц.; Сост., ред., вступит, статья и примеч. В.Н. Кузнецова. М.: Мысль, 1986. - 582 с.

34. Доблаев Л.П. Проблемы понимания в советской психологии. -Саратов, 1967.-С. 66.

35. Дубровин М.И. Современный англо-русский и русско-английский словарь.- М.: Цитадельтрейд, 2002.-992 с.

36. Ермаков И.Д. Синэстезии // Труды психиатрической клиники моек., ун-та. М., 1914. - Т.2.- С. 249-269.

37. Ермохин A.A. Творческая интуиция в исполнительском искусстве (философско-эстетический аспект): Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., Изд-во моек, ун-та, 2000.

38. Зейгарник Б.В. Патопсихология.- М.: Изд-во моек, ун-та, 1986.- 248 с.

39. Знаков B.B. Основные направления исследования понимания в зарубежной психологии//Вопросы психологии. 1986. - №3. - С.163-171.40.3наков В.В. Понимание как проблема психологии мышления 7/ Вопросы психологии, 1991. №1. - С. 19-26.

40. Ивановский В.Н. Ложные вторичные ощущения //Вопросы философии и психологии. 1893. - №20 (5). - С.94-108.

41. Каплан Г.И., Сэдок Б. Дж. Клиническая психиатрия. М., 1994.

42. Карандашев Ю.Н. О стадиях процесса понимания // Вопросы психологии. 1982. - №6. - С.120-123.

43. Клиническая психиатрия: пер. с англ. доп./ гл. ред. Т.Б. Дмитриева. -М.: ГЭОТАР МЕДИЦИНА, 1998. -508 с.

44. Ковалевский Н.О. К вопросу о соощущениях // Мед. Вестник. 1884. -№3.

45. Кондильяк Э. Сочинения: В 3-х т. Т.2. Трактат об ощущениях/ Пер. с франц.; Общ. ред. и примеч. В.Н. Боггуславского. М.: Мысль, 1982.-С. 189-399

46. Корж H.H., Ребеко Т.А. Красный цвет: существует ли он? // Проблема цвета в психологии / Отв. Ред. A.A. Митькин, H.H. Корж. М.: Наука, 1993. - С.121-136.

47. Короленко В.Г. Слепой музыкант. М.: Дет. лит., 1983. -120 с.

48. Костюк Г.С. Избранные психологические труды / Под ред. А.Н. Проколиенко; АПН СССР. М.: Педагогика, 1988.- 304 с.

49. Кравков C.B. О взаимодействии органов чувств // Исследования по психологии восприятия /Отв. Ред. С.Л. Рубинштейн. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1948.- С. 23-42.

50. Кравков C.B. О природе цветного зрения // Проблемы физиологической оптики, 1948. т.6.

51. Крушевский Н. Очерк науки о языке. Казань, Типография Императорского ун-та, 1883. - 149с.

52. Кузнецова Э.А. Трактат о синестезии Казань: Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина, 2004.-123с.

53. Лазарев П. П.О взаимном влиянии органов зрения и слуха. М., Изв. Росс. Ак. Наук, 1918.-С. 1297-1306.

54. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., Прогресс, 1987. -С. 126-170.

55. Левченко Е.В. История и теория психологии отношений /Отв. ред. A.A. Крылов.- СПб.: Алетейя,2003.- 312 с.

56. Леонтьев В.Л. Образ мира // Избр. психол. произв. В 2- томах. М., «Педагогика», 1983. -T.II. - С.251-261.

57. Лернер В.Е., Шлафман М.Я. Модест Мусоргский: патографический портрет //Социальная и клиническая психиатрия. 1998. - №4. - С.78-87.

58. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Локк Дж. Собр. соч. в 3 томах. М., Мысль, 1985. - Т. 1. - 622 с.

59. Лосев А.Ф. Теория художественного стиля // Проблема художественного стиля. Киев, Наукова думка, 1994. - С. 169-276.

60. Лурия А.Р. Маленькая книжка о большой памяти. М., 1968. - С. 5-27, 35-42.

61. Майков В. В., Козлов В.В. Шаманская психотерапия: взгляд практического психолога // Проблемы психологии и эргономики. 1999.-№4.

62. Майков В. В. Трансперсональная психология: Истоки, история, современное состояние / В. В. Майков, В. В. Козлов. М.: Изд-во ACT и др., 2004. - 603 с.

63. Малахова А.Д. Взаимодействие образных и вербальных компонентов в процессах понимания // Вопросы психологии. 1981. - №5. - С. 6373.

64. Маркс Дж. ЦРУ и контроль над Разумом. Тайная история науки управления поведением человека. В поисках «маньчжурского кандидата» / Пер. с англ. В.Ф. Енгалычёва. М.: Междунар. отношения, 2003. - 312 с. - (Секретные миссии).

65. Медицинский словарь (английский, немецкий, французский, итальянский, русский) / Черняк И.М. и др. М.: РУССО, 1998. - 856 с.

66. Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология. Практическое руководство.- М.: «МЕД пресс», 1999. 592 с.

67. Микулинская М.Я. Уровни предложения и их диагностика // Вопросы психологии. 1983. - №4. - С.54-61.

68. Микушевич В.Б. «Ценностей незыблемая скала» (трагическое в поэзии Мандельштама) // Филологические записки: Вып. 2. 1994. -С. 23-24.

69. Минделл А. Работа со сновидящим телом // Московский психотерапевтический журнал. 1993. - №1-2.

70. Минделл А. Сновидение в бодрствовании. Методы 24-часового осознаваемого сновидения. М.: Изд-во ACT и др., 2004. - 283, е.: ил. - (Тексты трансперсональной психологии).

71. Михалёв В.П. Видовая специфика и синтез искусств. Киев: Наукова думка, 1984.-100 с.

72. Монасеина М.М. Заметки по поводу забытого случая доктора Вардропа // Еженед. клиническая газета. 1882. - Т.2. - №13. - С. 193.

73. Набоков В.В. Машенька. Защита Лужина. Приглашение на казнь. Другие берега (фрагменты): Романы \ Вступ. Статья, сот., коммент. О. Михайлова; Ил. А. Костина. М.: Худож. лит., 1989. -511 с.

74. Назайкинский E.B. О психологии музыкального восприятия. М.: Музыка, 1972.-383 с.

75. Наролина В.И. К проблеме уровней понимания // Вопросы психологии. 1982. - №6. - С. 125-127.

76. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Кн. 2. Итало-советское издательство СИРИН, 1990. - 415 с.

77. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М., 1983. -175 с.

78. Платонов К.И. Краткий словарь психологических понятий. М., 1984. -С.130.

79. Проблемы музыкального мышления. М.: Музыка, 1974.-336 с.

80. Психология. Словарь / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. 2-е изд., испр. и доп. М., Политиздат, 1990. - 494с.

81. Психология: Учебник для средней школы.- 3-е изд. М., 1949.-214 с.

82. Психологический словарь /Под. Ред. В.В. Давыдова, A.B. Запорожца, Б.Ф. Ломова и др.; Науч.-исслед. Ин-т общей и педагогической психологии Акад. пед. наук СССР. -М.: Педагогика, 1983. 448 с.

83. Рибо Т. Психология чувств / Пер. с фр. М., Гольдсмит, изд-е Ф. Павленкова. - СПб, 1898. - 479 с.

84. Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии: в 2 т. Т.1. М.: Педагогика, 1989.- 488 с. (Труды д. чл. и чл.-кор. АПН СССР).

85. Рубинштейн C.JI. Проблемы психологии восприятия. В кн.: Исследования по психологии восприятия/Отв. Ред. C.JI. Рубинштейн.-М.-Л., Изд-во АН СССР, 1948.- С.3-22.

86. Сафуанова О.В. Формы репрезентации цвета в субъективном опыте: Дис. . канд. психол. наук,- М., 1994. 270 с.

87. Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведения. М., ОГИЗ, 1947. - 648 с.

88. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин.- Минск: Харвест, М.: Изд-во ACT, 2001.- 800 с.

89. Смирнов С.Д. Мир образов и образ мира // Вестн. Моск. ун-та. 1981. - сер. 14, Психология. - №3. - С. 15-28.

90. Смирнов A.A. О состоянии научно-исследовательской работы в области психологии /Вопросы психологии. 1955. - №5. - С. 38-54.

91. Смирнов А.Г. Уровни понимания и трансформации текста (на материале реферирования) // Психологический журнал, 1980. Т.1. -№5. - С.75-81.

92. Современный русский литературный язык: учебник для филологических специальностей педагогических институтов / П.А. Лекант, Н.Г. Гольцова, В.П. Жуков и др.; Под ред. П. Леканта М., Высш. шк., 1988.-318 с.

93. Соколов А.Н. Психологический анализ понимания иностранного текста // Известия АПН РСФСР. 1947.- Вып. 7. С. 163-190.

94. Соколов П.П. Факты и теория «цветного слуха» // Вопросы философии и психологии. -1897. №2 (37) - С. 252-275; №3 (38) - С. 387-412.

95. Статистика распределения журнала по месту прописки// Вопросы философии и психологии. 1899. - кн. 50 (5).- с. 477.

96. Теплов Б.М. Избранные труды: в 2-х т. Т.П.- М.: Педагогика, 1985, -360 с.- (Труды д.чл. и чл.-кор. АПН СССР).

97. Теплов Б.М. Психология.- М.: Учпедгиз, 1949.-213 с.

98. Тихомирова O.K., Знаков В.В. Мышление, знание и понимание // Вестн. Моск. ун-та 1989. - сер. 14, Психология. - №2 - С.6-16.

99. Толстой А.Н. Собрание сочинений: В 10-ти т. М.: Худож. лит., 1981. Т.З. Повести и рассказы. 1917-1923; Детство Никиты; Аэлита; Ибикус. Подгот. текста и коммент. А.Н. Крюковой. - 607 с.

100. Тутунджян О.М. Проблемы истории психологии // Вопросы психологии. 1982. - №5. - С.109-113.

101. Фейгенберг И.М. Взаимодействие анализаторов как показатель функционального состояния центральной нервной системы // Журнал невропатологии и психиатрии. 1955. - Т. 55. - вып. 12.

102. Фейгенберг И.М. О некоторых своеобразных аномалиях восприятия// Вопросы психологии. 1958. - №2. - С.38-47.

103. Фейгенберг И.М. О роли коры головного мозга в некоторых случаях взаимодействия анализаторов // Проблемы физиологической оптики, 1966,Т. XI.

104. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2003. -576 с.

105. Фрагменты ранних философов. М.: Наука, 1989. - 4.1. - С.599.

106. Французская поэзия от Вийона до Апполинера. СПб., 1998. - С. 575.

107. Хант Г.Т. О природе сознания: С когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения / Г.Т. Хант, Пер. с англ. А. Киселёва. М.: Изд-во ACT и др., 2004. - 555 с.

108. Цвейг А. Артюр Рембо // Полное собрание сочинений. Т. 10. М., 1993. С.346-357.

109. Цветаева А.И. Сказ о звонаре московском // Москва. -1977. №7.

110. Цицерон. Об ораторе // Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., Ладомир, 1994 - С. 75 - 252.

111. Шифман Л.А. К вопросу о взаимодействии органов чувств и видов чувствительности // Исследования по психологии восприятия/Отв. ред. С.Л. Рубинштейн. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1948. -С.43-93.

112. Пб.Юрчук В.В. Психология в схемах и моделях: Научное обоснование, комментарии / В.В. Юрчук. Мн.: Книжный Дом, 2004. -400 с.

113. Якобсон Р. Работы по поэтике: Переводы / Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. 464 с. — (Языковеды мира).

114. Якунин В.А. История психологии: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 1998. - 376 с.

115. Янынин П.В. Введение в психосемантику цвета. Учебное пособие. -Самара: Изд-во СамГПУ, 2001. 270 с.

116. Ярошевский М.Г. История психологии. -3-е изд., дораб.- М.: Мысль, 1985.-575 с.

117. Яньшин П.В. Психосемантический анализ категоризации цвета в структуре сознания субъекта. Автореф. дис. . докт. психол. наук. Самара, 2001.

118. Яньшин П.В. Семантика проективного рисунка в контексте языка невербальных значений // Вестн. Моск. ун-та.-1989.-сер. Психология №1. - С. 45-51.

119. Ach N. Determining tendencies: Awareness // D. Rapaport ed., Organization and pathology of thought New York: Columbia University Press, 1951.-pp. 15-38.

120. Armel K.C. Ramachandran V.S. Acquired synaesthesia in retinitis pigmentosa // Neurocase. -1999. №.5. - pp. 293-296.

121. Arnheim R. The Gestalt theory of expression // Psychological Review. -1949.-№. 56.-pp. 156-171.

122. Aronson E., Rosenbloom S. Space perception in early infancy: perception within a common auditory visual space // Science. 1972. - v. 172. - p. 1161-1163.

123. AnschutzG. Farb-Ton-Forschungen.- Hamburg, 1927. Bd. 1. - p.65

124. Baron-Cohen S., Burt L., Smith-Laittan F., Harrison J., Bolton P., Synaesthesia: prevalence and familiality // Perception. -1996. vol. 25 (9) -pp. 1073- 1079.

125. Beaunis et Binet, Sur deux cas d'audition coloree // Revue philosophique.- 1892.-Avril.

126. Binet. Le problem de l'audition coloree // Revue des Deux Mondes -1892. -№. 9.-pp. 586-614.

127. Bleuler E., Lehmann K. Zwangsmaessige Lichtempfindungen durch Scall, und verwandte Erscheinungen auf dem Gebiete der anderen Sinnesempfindungen. Leipzig, 1881.

128. Boernshtein W. S. On the functional relations of the sense organs to one another and to the organism as a whole // Journal of General psychology.- 1936.-№ 15.-pp. 117-131.

129. Boernshtein W. S. Optic perception and optic imageries on man // International Journal of Neurology.- 1967.- №. 6. pp. 147-181.

130. Boernshtein W. S. Parceiving and thinking: Their inter-relation-ship and organismic organization // Annals of the New York Academy of Science- 1970. -№. 169. pp. 673-682.

131. Bowers J.W. Dating «a figure of thought» // Metaphor and Symbolic Activity. №. 5. - pp. 249-250.

132. Clarke H.M. Conscious attitudes // American Journal of Psychology. -1911.-№.22.-pp. 214-249.

133. Cutsforth T.D. Synaesthesia in the process of learnig // American Journal of Psychology.- 1924.- №. 35.- pp. 88-97.

134. Cutsforth T.D. The role of emotion in a synaesthetic subject // American Journal of Psychology. 1925. - № 36. - pp. 527-543.

135. Cytowic R. Synesthesia: A union of the senses.- New York: SpringerVerlag, 1989.

136. Duffy P.L. Blue cats and chartreuse kittens: How synaesthetes color their world.- New York:Times Books, 2001.- 192 p.

137. Ferrari, G.C. Una varieta nuova di sinestesia // Rivista di Psicologia.-1907.- №3.- pp. 297-317.

138. Flournoy Th. Des Phenomenes de Synopsie (Audition coloree). -Paris: Genf.,1893.

139. Galton, F. Colour associations // S. Baron-Cohen and J.E. Harrison (Eds.) Synaesthesia: Classic and contemporary readings, Oxford: Black well, 1997. - pp.43-48). - (Original work published 1883).

140. Gendlin E. Experiencing and the creation of meaning. New York: Free Press, 1962.

141. Gibbs R.W. Literal meaning and psychological theory // Cognitive Science. 1984. - № 8.- pp. 275-304

142. Grossenbacher P.G., Lovelace C.T. Mechanisms of synaesthesia: Cognitive and physiological constraints // Trends in Cognitive Sciences. -2001.-№5.-pp. 36-41.

143. Grossenbacher P.G. Perception and sensory information in synaesthetic experience // S. Baron-Cohen, J.E. Harrison (Eds.). Synaesthesia: Classic and Contemporary Readings. Oxford: Blackwell, 1997.

144. Gruber E. Laudition coloree et les phenomenes similaires, International Congress of experimental Psychology, 2-nd Session.-London,1892.-p. 17.

145. Handbuch der Phisiologe des Menschen fur Vorlesungen. 1838. I Bd. -3-te Aufl. - p. 708.

146. Haskell R. E. Giambattista Vico and the discovery of metaphoric cognition // R. E. Haskell (Ed.), Cognition and symbolic structures: Thepsychology of metaforic transformation, 1987. pp. 67-82. (Norwood, NJ: Ablex).

147. Hoffmann J. L. Versach einer Geschichte der malerischen Harmonie überhaupt und der Farbenharmonie insbesondere. Halle, 1786.

148. Jacobson E. On meaning and understanding // American Journal of Psychology. 1911.- № 22. - pp. 553-557.

149. James W. The principles of psychology. New York: Holt, 1890.

150. Kaiser H. Compendium der physiologischen Optic. Wiesbaden, 1872.

151. Kakise H. A preliminary experimental study of the conscious concomitants of understanding // American Journal of Psychology. — 1911.-№22.-pp. 14-64.

152. Karwoski T.F., Odbert H.S. Color-music. Psychological Monographs, 1938.-50(2, Serial No. 222).

153. Kennedy J. M., Green C.D., Vervaek J. Metaphoric thought and devices in pictures // Metaphor and Symbolic Activity. 1993. - № 8. - pp. 243255.

154. Kennedy J. M. Metaphor Its intellectual basis // Metaphor and Symbolic Activity. -1990. №. 5. - pp. 115-123.

155. Kennedy J. M. // Metaphor in pictures. Perception. -1982. № 11.- pp. 589-605.

156. Klüver H. Mescal and mechanisms of hallucination. Chicago: University of Chicago Press, 1966.

157. Lemaitre. Un cas d'audition coloree hallucinatoire suivi d'observations zur le stabilité et l'heredite des photismes // Arch, de Psychol. 1904. - p. 164.

158. Lewkowicz D., Turkewitz G. Cross-modal equivalence in early infancy: Auditory-visual intensity matching // Developmental Psychology. 1980. - № 16.-pp. 597-607.

159. Marks L. On colored-hearing synesthesia: Cross-modal translation of sensory dimensions // Psychological Bulletin. 1975.- № 82. - pp. SOSSSI.

160. Marks L.E. The unity of the senses: Cross-modal translations of sensory dimensions // Psychological Bulletin. 1978.- №. 82. - pp.303-331.

161. Marks L. On cross-modal similarity: Auditory-visual interactions in speeded discrimination // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1987. -№ 13.- pp. 384-394.

162. Marks L. On cross-modal similarity: The perceptual structure of pitch, loudness and brighness // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1989. -№ 15. - pp. 586-602.

163. Marks E.L. On Perceptual Metaphors // Metaphor and symbolic activity.-1996.-№ 11(1).-pp. 39-66.

164. Marks L.E. The unity of the senses: Cross-modal translations of sensory dimensions // Psychological Bulletin.- 1978. -№ 82.- pp.303-331.

165. Marks E. L., Hammeal R.J., Bornstain M.H. Perceiving similarity and compre-hearding metaphor // Monographs of the Society for Research in Child Development, 1987. 52 (1, Serial No. 215).

166. Martino G., Marks L.E. Synesthesia: Strong and Weak // Current Directions in Psychological Science. -2001.-№.10. pp. 61-65.

167. Melara R. Dimensional interaction between color and pitch // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1989.-№ 15.-pp. 69-79.

168. Melara R. Similarity relations among synesthetic stimular and their attributes // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance.- 1989. № 15. - pp. 212-231.

169. Melara R., Marks L. Dimensional interactions in language processing: Investigating directions and levels of crosstalk // Journal of Experimental

170. Psychology: Learning, Memory and Cognition.- 1990. № 16. - pp. 539554.

171. Melara R., Marks L. Processes underlying correspondences between linguistic and nonlinguistic dimensions // Memory and Cognition. — 1990. -№ 18.-pp. 477-495.

172. Melara R., O'Brien T. Effects of cuing on cross-modal congruity // Journal of Memory and Language. 1990. - № 29. - pp. 655-686.

173. Melara R., O'Brien T. Interaction between synesthetically corresponding dimensions // Journal of Experimental Psychology: General. 1987. -№ 116. - pp. 323-336.

174. Muller J. Handbuch der Physiologie des Menschen fur Vorlesungen. 3-te Aufl. 1838.-I Bd.

175. Nunn J.A., Gregory L.J., Brammer M., Williams S.C.R., Parslow, D.M. Morgan M.J. et al. Functional magnetic resonance imaging of synesthesia:Activation of V4/V8 by spoken words // Nature Neuroscience. 2002.- №. 5. - pp. 371-375.

176. Nussbaumer H. Ueber Farbenempfindungen. W. Med. Woch. - 1873.-№1-3.

177. Osgood C. Semantic differential techniques in the comparative study of cultures // American American Anthropologist. 1964.- № 66.- pp. 171200.

178. Osgood Ch.E., Susi G.J., Tannenbaum P.H. The measurement of meaning. -Urbana, 1957. 520 p.

179. Perroud. Memoires de la Sciences medical de Lyon, 1863. p. 37.

180. Sachs G. Historia naturalis duorum leucaethiopum auctiris ipsis et soreris ejus. Dessert. Erlangen, 1812.

181. Shepard R.N. Externalization of mental images and the act of creation.// B. Randhawa, W. Corfman, eds., Visual learning, thinking and communication. New York: Academic Press, 1978.- pp. 133-189.

182. Stevenson M.B., Friedman S.L. Developmental change in the understanding of pictorial representations of sound // Developmental Psychology.- 1986.- № 22.- pp. 686-690.

183. Schiltz, K., Trocha, K., Wieringa, B. M., Emrich, H. M., Johannes, S., Munte, T. F. Neurophysiological aspects of synesthetic experience // Journal of Neuropsychiatry and Clinical Neuroscience. 1999. - № 11.-pp. 58-65.

184. Segalen V. Les synesthesis et l'ecol simboliste // Mercure de France. -1902.-№2.- p. 57.

185. Steen, C.J. Visions shared:A firsthand look into synesthesia and art // Leonardo. 2001. -№ 34. - pp. 203-208.

186. Suarez de Mendoza. L'audition colore, etude sur les fausses sensation secondaires physioloques et particulièrement sur les pseudo-sensations de couleurs, associees aux perceptions objectives des sons. Paris, 1890.

187. The Theaetetus of Plato with a riveased text and english notes by L. Campbell. Second ed. Oxford. 1883 N.Y. - London: Ancient Philosophy, 1980.- 190 p.

188. Titchener E. Description vs. statement of meaning // American Journal of Psychology.- 1912.- №. 23.- pp. 165-182.

189. Wagner S., Winner E., Cicchetti D., Gardner H. «Metaphorical» mapping in human infants // Child Development. 1981.- №. 52. - pp. 728-731.

190. Walker P., Smith S. Stroop interference based on the synesthetic qualities of auditory pitch // Perception.- 1984. №. 13. - pp. 75-81.

191. Ward J. State of the Art: Synaesthesia // The Psychologist.- 2003. Vol 16.-№4.- April - pp, 196-199.

192. Ward J., Simner J. Lexical-Gustatory Synaesthesia: Linguistic and Conceptual Factors // Cognition.- 2003. № 89. - pp. 237-261.

193. Wheeler R.H., Cutsforth T.D. The role of synaesthesia in learning // Journal of Experiential Psychology. 1921. - № 4. - pp. 448-468.

194. Wheeler R.H., Cutsforth T.D. Synesthesias: A form of perception // Psychological Review.- 1922.- № 29.- pp. 212-220.

195. Wheeler R.H., Cutsforth T.D. Synaesthesia and meaning // American Journal of Psychology. 1922.- № 33. - pp. 361-384.

196. Wicker F., Holahan C. Analogy training and synesthetic phenomena // Journal of General Psychology.- 1978.- JVb 98. pp.113-122.

197. Woodworm R.S. Imageless thought // Journal of Philosophy, Psychology, and Scientific Method. 1906. - № 3. - pp. 701-708.

198. Zaparoly G., Reatto L. The apparent movement between visual and acoustic stimulus and the problems of intermodal relations // Acta Psychologica. 1969. - № 29. - pp. 256-267.

199. СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ТЕРМИНА «СИНЕСТЕЗИЯ» В СМЕЖНЫХ С ПСИХОЛОГИЕЙ НАУЧНЫХ ДИСЦИПЛИНАХ

200. НАУКА ГОДЫ ОПРЕДЕЛЕНИЕ И ИСТОЧНИК

201. Фоносемантика 1982 Существует узкое понимание феномена синестезии и широкое (когда синестезия принимается как «норма и явление общезначимое»). (Воронин C.B. Основы фоносемантики, 1982. С.83)

202. Клиническая психология 1999 Синестезия классифицируется как «качественное расстройство ощущений» (Менделевич В.Д., 1999. С. 116).