Методологические предпосылки развития культурно-исторической психологии

Гусельцева, Марина Сергеевна

Темы диссертаций по психологии » Общая психология, психология личности, история психологии

автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Методологические предпосылки развития культурно-исторической психологии

Автореферат

Автор научной работы: Гусельцева, Марина Сергеевна
Ученая степень: кандидата психологических наук
Место защиты: Москва
Год защиты: 2003
Специальность ВАК РФ: 19.00.01

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Методологические предпосылки развития культурно-исторической психологии"

На правах рукописи

¿Г

ГУСЕЛЫДЕВА Марина Сергеевна

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Специальность: 19.00.01 - Общая психология, психология личности,

история психологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Москва - 2003

Работа выполнена на кафедре психологии личности факультета психологии МГУ им.М.ВЛомоносова

Научный руководитель:

доктор психологических наук, профессор,

член-корреспондент РАО АСМОЛОВ Александр Григорьевич

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук, профессор,

член-корреспондент РАО Петровский Вадим Артурович

доктор психологических наук, профессор Юревич Андрей Владиславович

Ведущая организация - Институт психологии РАН

Защита диссертации состоится 31 октября 2003 г. на заседании диссертационного совета Д 501.001.14 в МГУ им.М.ВЛомоносова по адресу: 103009, Москва, ул. Моховая, дом 11, корпус 5, аудитория 310.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им.М.Горького. Автореферат разослан » 2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ^—• МАГОМЕД-ЭМИНОВ М.Ш.

з- А

О з

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данное исследование посвящено анализу методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии как дисциплины, исследующей взаимоотношения человеческой психики и культуры и находящейся на стыке психологического и гуманитарного знания.

Междисциплинарные исследования доказывают свою эвристичность в первую очередь там, где предметом науки выступают уникальные саморазвивающиеся системы (Степин, 2000), к которым относятся как психика, так и культура. Дальнейшая судьба современной культурно-исторической психологии в значительной степени зависит от интенсивности ее коммуникаций с разными областями гуманитарного знания и, прежде всего, с историческими и культурологическими дисциплинами.

Начало такого рода коммуникаций было положено работами В.Гумбольдта, В.Вундта, Дж.Мида, З.Фрейда, К.Юнга, Э.Эриксона, Л.С.Выготского, А.АЛотебни, Г.Г.Шпета и целого ряда других авторов. В русле междисциплинарного сближения интенсивно развиваются такие направления, как историческая психология (В.А.Шкуратов), культурная психология (М.Коул), социокультурный подход (Дж.Верч), историко-эволюционный подход к исследованию личности (А.Г.Асмолов).

Однако существующие отечественные и зарубежные исследования, затрагивающие различные стороны взаимодействия личности и культуры, на сегодняшний день оставили нерешенными методологические проблемы, касающиеся используемой терминологии, онтологического статуса, методов изучения и типологии культурно-психологических феноменов. Также нельзя считать полностью выполненной задачу построения взаимосогласованной картины реальности, создания коммуникативной парадигмы как почвы для диалога разных культурно-психологических направлений.

АКТУАЛЬНОСТЬ исследования методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии связана прежде всего с

изменения

происходящими в современном п<

библиотека

СПетчХ^г

эпистемологической парадигмы: перехода от классической картины мира - к неклассическому и постнеклассическому видению; от естественнонаучной ориентации психологии - к гуманитарной и гуманистической; от позитивистского стиля мышления - к герменевтическому.

Представители самых разных областей знания все чаще высказывают предположения, что XXI в. требует смены исследовательских установок (А.Г.Асмолов, Л.Г.Ионин, В.А.Кольцова, В.А.Пеггровский, В.С.Степин, А.В.Юревич). Тем не менее содержание грядущей парадигмы предугадывалось различными авторами лишь в общих очертаниях, в связи с чем возникали и разные названия: "неклассическая" и "постнеклассическая" парадигмы в науке (В.С.Степин), "психозойская эра" в естествознании (Д.Ле Конт, П.Тейяр де Шарден, ЛЛгассио, А.П.Павлов, В.И.Вернадский), "информационная культура" (Д.Белл, А.И.Ракитов, О.Тоффлер), «сетевая» (А.МЛобок, А.В .Цирульников, С.Р.СЪе\у) «холистическая», «органическая», «экологическая» парадигмы (Ф.Капра, К.Глой и другие).

Многие исследователи озабочены и методологической ситуацией, сложившейся в современной психологии в целом. Особенно четко проблему необходимости выработки либеральной методологии в психологических исследованиях поставил А.В.Юревич. Одним из симптомов неблагополучия психологии он называет разрыв между исследованием и психологической практикой, между прошлым и настоящим, а также между отдельными фрагментами знания.

В поисках методологических ориентиров психологии разные авторы, прежде всего зарубежные (К..Ше^еп, Я-Нагте, 8.Куа1е, РХа&ег, М.М{сЪае1, О.Е.РоНап^огпе, ¿ЗДоНег, Я.А.81те<1ег, СИ^аМе^ауе) обратились к философским исканиям постмодернизма.

Последняя четверть XX века в гуманитарных науках, искусстве, и философии описывалась многими исследователями как эпоха постмодерна (см., например: Л.Г.Ионин, 1996; А.Е.Чучин-Русов, 1999; 8.Куа1е, 1994). Ряд зарубежных исследователей попытались ответить на вопросы, как современная психология будет развиваться, осваивая постмодернистский дискурс, и сможет ли

постмодернистская мысль радикально трансформировать понятия современной научной психологии? Итогом этого исследования стал состоявшийся в 1989 г. в Далии симпозиум по проблемам взаимоотношения постмодернизма и психологии (К-Ше^еп, 1994; Б.Куак, 1994; Р.ЬаЛег, 1994; Ь.ЬоуИе, 1994; М.МкЬае1, 1994; Б-Е-РоШп^оше, 1994; Д.БЪоПег, 1994)1.

Датский симпозиум «Психология и постмодернизм», представляющий собой разнообразие авторских позиций, оказался своеобразной моделью, выражающей методологическую ситуацию в психологии в целом. Эвристичность же постмодернистского дискурса^ проявляется в его критическом потенциале. Не может оставаться вне контекста подобных эпистемологических обсуждений и культурно-историческая психология, по определению призванная к междисциплинарному дискурсу.

Как показал К.Джерджен, рефлексия изменяет рациональность (феномен плодов психологического «просвещения»). Философское просвещение действует аналогичным образом. Так, после исследования по методологии науки Т.Куна ученые имеют возможность отрефлексировать, что новые взгляды встречают яростное сопротивление из-за сложившихся идеологических установок в науке. На наш взгляд, такого рода рефлексия должна способствовать выработке толератности к различным парадигмам в психологии.

Актуальность рефлексии перспектив развития культурно-исторической психологии отмечают В.П.Зинченко, Б.Г.Мещеряков, А.А.Пузырей, П.Тульвисте, М.Со1е, 11.81шес1ег, ТЪ.ЗищеНз, 1\УеП$с11 (см. также: С.М.Морозов, 2002; А.Г.Чеснокова, 2001).

1 Psychology and Postmodernism / Ed. by Kvales S. ets. London: Sage Publications, 1994.-230 p.

2 Дискурс - понятие, широко распространенное в постструюурализме, современной философии, социологии, семиотике и обозначающее социально обусловленный mutt рассуждения. Так, дискурсивный анализ М.Фуко позволяет разрешить проблему «речи» безумия, обосновать его особую рациональность. Дискурсы безумия гетерогенны, и только классический идеал рациональности рассматривает все безумие в тотальности «неразумия» (Т.Х Керимов, 1998). Для Ю.Хабермаса дискурс служит выявлению неявных правил, норм и ценностей социальной жизни. Эвристичность понятая дискурса проявляется в его принципиальной неопределенности и полисемантичной трактовке авторами, такими, например, как А.Гидденс, А.Греймас, Ж.Курте, A.Gouldner и др.

ЦЕЛЬ нашего исследования состоит в том, чтобы, опираясь на анализ изучения возможностей постмодернистского дискурса в культуре и постнеклассического состояния науки, выделить методологические предпосылки современного развития культурно-исторической психологии как междисциплинарной области познания психики и культуры

ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ являются репрезентативные направления культурно-психологического знания, отраженные в различных философских, культурологических и психологических концепциях.

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ выступает рефлексия влияния «идеалов рациональности» (М.К.Мамардашвили) на методологические предпосылки развития культурно-исторической психологии как

междисциплинарной области знания.

В соответствии с обозначенными выше целью, объектом и предметом исследования были поставлены следующие ЗАДАЧИ:

1. Выделить классический, неклассический и постнеклассический «идеалы рациональности» как методологические установки анализа на разных этапах развития культурно-психологического знания.

2. Рассмотреть влияние рефлексии «идеала рациональности» в современной эпистемологии и методологии науки на становление культурно-исторических концепций, относящихся к различным традициям изучения взаимоотношений культуры и психики.

3. Обосновать необходимость и эвристичность перехода от классических к неклассическим и постнеклассическим схемам анализа для междисциплинарных культурно-психологических исследований.

ГИПОТЕЗА ИССЛЕДОВАНИЯ: в качестве коммуникативной парадигмы для построения диалога между разрозненными направлениями культурологического и психологического знания может выступить культурно-

историческая психология, отвечающая на следующие «вызовы» современности: 1) культура постмодернизма, 2) философия постпозитивизма, 3) постнеклассическая установка анализа в науке, проявляющаяся в представлениях об информационном обществе и сетевом принципе организации знания.

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ данного исследования послужили следующие направления междисциплинарного знания:

1. Науковедческие и философские исследования (Р.Арон, Д.Белл, М.Вебер, Ж.Деррида, В.Дильтей, Т.Кун, К.Поппер, П.Фейерабенд, Ю.Хабермас, В.А.Лекторский, М.К.Мамардашвили, Н.Н.Моисеев, Р.М.Нугаев, В.С.Степин,

B.С.Швырев, Э.Г.Юдин).

2. Труды отечественных авторов и их последователей по истории и методологии психологии (Л.И.Анцыферова, А.Г.Асмолов, Л.С.Выготский, А.Н.Ждан, В.П.Зинченко, В.А.Кольцова, А.АЛеонтьев, А.НЛеонтьев, Т.Д.Марцинковская, А.В.Петровский, В.А.Петровский, А.А.Пузырей,

C.Л.Рубинштейн, Б.М.Теплов, Г.Г.Шпет, Д.Б.Эльконин, А.В.Юревич, М.Г.Ярошевский).

3. Культурологические и семиотические исследования (Р.Барт, Л.М.Баткин, М.М.Бахтин, Т.П.Григорьева, А.Я.Гуревич, В.В.Иванов, Л.Г.Ионин. Ю.М.Лотман, Г.С.Померанц, В.Л.Рабинович, В.М.Розин, В.Н.Топоров, У.Эко).

Данное исследование опирается на принципы науковедческого подхода М.Г.Ярошевского, концепцию «идеалов рациональности» М.К.Мамардашвили, представления о классическом, неклассическом и постнеклассическом типах рациональности В.С.Степина, схему уровней методологии науки Э.Г.Юдина, а также на методологические положения историко-эволюционного подхода к изучению личности А.Г.Асмолова.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА данного исследования заключается в рассмотрении эволюции различных культурно-психологических направлений в концептуальных рамках смены типов рациональности и в выделении

методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии в эпоху постмодернизма

В диссертации подвергается «деконструктивистскому» анализу (Ж.Деррида) ряд направлений, претендующих на статус источников культурно-исторической психологии, исследуются перспективы постмодернистских и постнеклассических возможностей культурно-исторической психологии, обосновывается необходимость моделирования процессов культурогенеза в контексте задач культурно-исторической психологии.

Современные культурно-психологические исследования представляют собой разнообразие концепций и фрагментов культурно-психологического знания, выполненных в русле антропологических, этнологических, психоаналитических, социокультурных, экспериментальных и кросскультурных традиций. Критический анализ миров культурно-исторической психологии и фрагментов культурно-психологического знания показал их разрозненность и относительную замкнутость.

В связи с этим ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ нашего исследования заключается, прежде всего, в поиске системы координат для соизмерения разнородных культурно-психологических феноменов.

В работе отстаивается тезис о том, что культурно-психологическую проблематику, берущую свой исток в глубинах истории культуры и совместно осваиваемую представителями различных областей знания, следует отличать от культурно-исторической психологии как самостоятельной дисциплины.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ работы состоит в том, что отраженные в ней материалы используются при чтении лекций в курсах методологии психологии и психологии личности. Анализ изменения познавательной ситуации в историческом контексте и ее роли в формировании психологических концепций позволяет полнее представить методологическую ситуацию в современной психологии и перспективы ее развития.

ДОСТОВЕРНОСТЬ И ОБОСНОВАННОСТЬ результатов исследования основывается на использовании соответствующей методологии и понятийного аппарата, а также на адекватности методов анализа цели и задачам данного исследования.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

1. Предлагается различать культурно-психологическую проблематику, издавна разрабатываемую в философии, истории, культурологии, социологии, психологии и культурно-историческую психологию как самостоятельную дисциплину, требующую для своего развития перехода к реализующим неклассический и постнеклассический типы рациональности (В.С.Степин) методологическим установкам анализа разрозненных культурно-психологических феноменов.

2. В общем контексте методологии науки вырисовываются следующие типы рациональности, определяющие различные методологические установки в психологии: 1) допарадигмальное состояние, связанное со становлением психологии и ее пребыванием в лоне философии; 2) классическая рациональность, нашедшая отражение в ориентации психологии на логику классического естествознания и в развитии классической психологии, завершившейся так называемым «открытым кризисом»; 3) неклассическая рациональность, проявившаяся в расцвете множества психологических школ XX века, ориентирующихся на разнообразные схемы анализа; 4) постнеклассическая рациональность (В.С.Степин), связанная с поиском коммуникативной парадигмы, как современный этап развития науки, особенностями которого становятся критическое самоосмысление дисциплины, междисциплинарный дискурс, сетевой принцип организации знания и герменевтическая ориентация исследований.

знания (G.F.Chew), 2) междисциплинарный дискурс, 3) «легализация внутрисубъективного опыта» (А.В.Юревич), 4) «открытая рациональность» (В.С.Швырев) и парадигмальная толерантность, 5) критический потенциал постмодернизма (KJ.Gergen).

4. Постнеклассическая методология науки, постмодернистское состояние культуры выступают как предпосылки, стимулирующие развитие культурно-исторической психологии в качестве коммуникативной парадигмы междисциплинарных исследований человека в биогенезе, антропогенезе, социогенезе, культурогенезе и персоногенезе.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения диссертации апробированы на заседании кафедры психологии личности факультета психологии МГУ им.М.В.Ломоносова. Некоторые промежуточные результаты докладывались на Всероссийской конференции «Психология и ее приложения» (Москва, 2002). Они отражены в 4 публикациях, в том числе - в двух статьях в журнале «Вопросы психологии» (2002,2003).

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературных источников. Список литературы включает 325 наименований, из них 74 на иностранных языках. Объем диссертации - 175 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

ВО ВВЕДЕНИИ обоснована актуальность проблемы, выделены объект и предмет исследования, сформулированы его цель, гипотеза и основные задачи, определены методологические ориентиры исследования, раскрыта его научная новизна, теоретическое и практическое значение и сформулированы положения, выносимые на защиту.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ ДИССЕРТАЦИИ «КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И "ВЫЗОВЫ" СОВРЕМЕННОСТИ» исследуются особенности современной познавательной ситуации в науке вообще (Э.Г.Юдин) и культурно-исторической психологии в частности, выделяются классический, неклассический и постнеклассический типы рациональности в системе психологического знания.

Первый «вызов», обращенный к психологии - постмодернизм. Постмодернисткая тема возникла в архитектуре, литературной критике и социологии США в 50-60 гг. XX в. Французские философы взяли ее на вооружение в 70-е гг. XX в., итогом чего стало целое направление, названное постструктурализмом и представленное именами Р.Барта, Ж.Батая, Ж.Бодрийяра, Ф.Гватгари, Ж.Делеза, Ж.Деррида, Ж.Ф.Лиотара. В 80-е годы постмодернизм выступил уже с претензией на междисциплинарный дискурс (И.С.Скоропанова, 2001).

В социокультурном выражении постмодернизм был связан с децентрализацией власти, гетерогенностью жизненных контекстов, переходом к информационному состоянию мира (8.Куа1е, 1994).

В своем культурном выражении постмодернизм представлял собой коллаж и пастиш, поп-искусство. Важно отметить произошедшую в XX веке перемену механизмов кулътурогенеза: традицию не опровергают, с ней не воюют, но освобождаются от нее, критикуя и переосмысливая (В.В.Иванов, 1989).

В философском осмыслении действительности в постмодернистском дискурсе происходило снятие дихотомии внутренней и внешней реальности, критика традиции в форме ее семиотического переосмысления (это «текстовый

анализ» Р.Барта, «деконструкция» Ж.Деррида, «семанализ» Ю.Кристевой). Важное место в философском постмодернистском дискурсе занимал анализ власти знания (Р.Барт, М.Фуко).

Эволюционный смысл постмодернизма заключался в критике европейского рационализма. Разработанный Ж.Деррида методологический прием «деконструкции» служил цели читать тексты критически. Деконструкция была направлена против любого вида «центризмов», объединенных Ж.Деррида под термином «логоцентризм». В известном смысле критика «логоцентризма» продолжает начатую Г.Г.Шпетом в 1911 г. традицию критики «логизма в психологии», когда за абстрактными схемами исчезала живая действительность.

Кроме принципа «методологического сомнения» другим методологическим достижением постмодернизма стал принцип «множественности интерпретаций».

В свете вышесказанного нельзя не отметить, что те темы, к которым пришла современная психология в связи с постмодернистким состоянием культуры, а именно увеличение удельного веса эпистемологических дискуссий и интерес к историческим и культурным контекстам, к герменевтике и феноменологии, к междисциплинарным связям, активно разрабатывались отечественными исследователями нашего Серебряного века, в работах Т.Н.Грановского, М.М.Бахтина, Н.И.Кареева, Л.П.Карсавина, Н.В.Теплова, Г.Г.Шпета, петербургской школы медиевистов (П.М.Бицилли, О.А.Добиаш-Рождественской), культурологов и семиотиков.

Методологические «повороты» XX века - антропологический, лингвистический, нарратологический, культурологический, постмодернистский, -так или иначе оказались предвосхищенными в исследованиях указанных выше отечественных авторов. Например, «история повседневности» (histoire de la quotidienne, case history), расцвет которой наблюдался в ФРГ в 80-е гг. XX в., пришла к аналогичным со школой И.М.Гревса методологическим установкам (С.В.Оболенская, 1990). Элементы микроистории были органичны для работ П.М.Бицилли, Л.П.Карсавина, постигавшим культуру через детали быта, «изнутри», изучающим мировосприятие простого человека.

Культурно-историческая психология на рубеже Х1Х-ХХ вв. имела два мощных источника развития - обращение психологов к историко-культурным исследованиям, с одной стороны, и интерес историков культуры к психологическим исследованиям, с другой.

Иными словами, в начале XX в. отечественная психология имела достаточный интеллектуальный и методологический потенциал, чтобы развиваться по гуманитарному пути. Сама логика развития науки вела российскую психологию к категории «культура». Исторический путь становления отечественной культурно-исторической психологии представлен работами К.Д.Кавелина в 60-е гт. XIX в., историко-генетическим подходом к психике А.А.Потебни, проектом этнопсихологии Г.Г.Шпета, идеями позднего Г.И.Челпанова, обратившегося к осмысливающей этнографической опыт социальной психологии.

Второй «вызов» психологической науке был брошен постпозитивизмом. Классическое знание имело своими «идеалами рациональности» познаваемость мира, универсализм, обезличностность, идею прогресса, эмпирический метод. Однако критическая дискуссия в философии науки, связанная с именами Т.Куна, М.Полани, К.Поппера, С.Тулмина, П.Фейерабенда, привела к пониманию того, что «проблема объективного знания» не может быть решена в принципе: истина зависит от контекста, от перспективы. Перспектива же — продукт социально изменяющийся, поскольку строится в системе коммуникаций и человеческих отношений (КЛ.Се^еп, 1994).

В современной зарубежной психологии, как показывают исследования КЛЛЗе^еп'а, происходит увеличение роста эпистемологических обсуждений. Например, такое направление в психологии, как конструкционизм, заставило обратить внимание на социальную обусловленность знания. Широкое место в психологических дискуссиях западной психологии занимают и обсуждения альтернативной методологии. Приверженцы феноменологического подхода предлагают новые формы качественных исследований. Герменевтическая психология исследует возможности диалогической психологии (КЛ.Се^еп, 1994).

Эти поиски перекликаются с представлениями М.М.Бахтина о методологии гуманитарных наук.

Разные авторы отмечают, что теоретические знания академической психологии нередко вступают в конфликт с знаниями повседневности. По контрасту с академической психологией психотерапевтическая практика оказывается созвучной постмодернисткой и постпозитивистской мысли, поскольку имеет дело с индивидуальным человеком в неповторимом жизненном контексте (В.Е.Ро1кт§Ьогпе, 1994).

В центре же академической психологии все еще продолжает оставаться образ рационального человека (Б.Куак, 1994).

Следующий «вызов», обращенный к психологии связан с переходом к информационному состоянию общества. Сегодня философия и методология науки предлагают психологии в хаосе неоднозначной и полисемантичной реальности методологический ориентир постнеклассической парадигмы.

Понятие постнеклассической науки принадлежит В.С.Степину, описавшему три исторических типа рациональности, соответствующих состоянию науки: классическую, неклассическую, постнеклассическую.

Постнеклассическая рациональность обязана своим возникновением информационному состоянию мира, когда предметом исследований становятся уникальные саморазвивающиеся системы. Такого рода проблемно-ориентированные исследования требуют междисциплинарного дискурса, особых способов описания, идеального моделирования, методов аппроксимации и исторического реконструирования, осмысления роли аксиологических факторов в теоретических положениях. Принципиальным отличием постнеклассической науки от неклассической является ее чувствительность к множественности контекстов, повышенная рефлексивность, учитывающая соотнесенность получаемых знаний о мире не только с особенностями деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами (В.С.Степин, 2000).

Развитие современной физики позволило вести речь и об ином понимании научности. Все научные теории в этой логике есть ни что иное как

идеальные модели, дающие «лишь приближения к истинной природе реальности» и описывающие ограниченный круг явлений. Полная же картина реальности открывается благодаря взаимосогласованности научных теорий. На смену верификации и фальсификации приходит взаимосогласованность концепций, принцип сети (G.F.Chew, 1968). При этом переход от одной парадигмы к другой не всегда связан с увеличением точности в описании и предсказании опытных данных. Так, в физике релятивистская программа А.Эйнштейна превосходила программы Х.Лоренца и А.Пуанкаре не тем, что лучше согласовывалась с фактами и точнее их предсказывала, а тем, что явилась основой коммуникации между представителями ведущих парадигм старой физики, до А.Эйнштейна находящихся в состоянии изоляции (Р.М.Нугаев, 2001).

Важным моментом является тот факт, что методологические искания современной физики близки методологическим находкам гуманитарных наук, где на смену старой интерпретации приходит дискурс нового типа, целью которого является не раскрытие какой-то одной «истинной» структуры, а «установление игры множества структур» (Р.Барт, 1994).

Постнеклассическая наука, согласно В.С.Степину, представляет собой тип научной рациональности, объединивший науки о природе и науки о духе, т.е. по сути разрешивший проблему, поставленную Э.Шпрангером и В.Дильтеем. Такое состояние знания способствовало построению общенаучной картины мира, где разные типы рациональности не отрицают друг друга, а делят между собой сферы влияния. В зависимости от исследовательских задач одна и та же реальность может быть рассмотрена с разных позиций и выступить предметом освоения в разных типах рациональности (В.С.Степин, 2000).

Психология превращалась в неклассическую науку в начале XX столетия, начиная с работ З.Фрейда и К.Левина, в отечественной культуре -Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева и А.Р.Лурия. Физиология Н.А.Бернштейна, психология Д.Н.Узнадзе, концепция человека на стыке наук А.А.Ухтомского, субъектно-деятельностный подход С.Л.Рубинштейна и ряд концепций других авторов были расцветом отечественной неклассической психологии. Однако 90-е гг. XX века стали периодом осознания методологических проблем психологии, ее

кризиса и поиска новых ориентиров развития науки. К симптомам кризиса относится и существование множества выдающихся, но не согласованных между собой теорий, разное прочтение психологических терминов.

Средством разрешения очередного кризиса психологии может стать рефлексия методологических оснований науки с опорой на так называемый постнеклассический идеал рациональности (В.С.Степин, 2000).

Существенными чертами постнеклассической науки становятся: 1) сетевой принцип организации знания (С.Р.СЬеш); 2) междисциплинарный дискурс; 3) «легализация внутрисубъективного опыта»

(А.В.Юревич); 4) «открытая рациональность» (В.С.Швырев) и парадигмалъная толерантность; 5) критическая рефлексия дисциплины (К.Юе^еп).

Если вдохновителем неклассической психологии в определенной мере явилась теоретическая физика, то на становление постнеклассической ориентации в психологии существенное влияние оказывает культурология. Идеалом неклассической рациональности является «объективизм», тогда как в постнеклассической рациональности приветствуется «культурная аналитика» (Л.Г.Ионин, 2000). Понятия же для «культурного аналитика» представляют собой не столько логические абстракции, сколько типологические черты или идеальные модели.

Становлению и в культурологии, и в психологии постнеклассической ориентации способствует тот факт, что процессы, происходящие на протяжении XX века в философии, в науке, в искусстве, в обществе и культуре в целом, определенным образом синхронизированы и связаны с общей сменой «парадигмы», интеллектуального и жизненного стиля, дискурса, «идеалов рациональности». Причем, для обозначения этой ориентации в разных областях культуры возникали различные названия: «постмодернизм», «постпозитивизм», «постструктурализм», «информационная культура», «постнеклассическая парадигма». Общим же для всех направлений стало изменение механизмов кулыпурогенеза: прошлое не отвергалось, а переосмысливалось, встраиваясь в настоящее, усиливались интегративные и коммуникативные тенденции.

Подобный контекст, связанный с современными достижениями методологии гуманитарных наук, оказывается особенно эвристичным для развития культурно-исторической психологии как междисциплинарной области знания, претендующей на творческий синтез психологии и культурологии

ВО ВТОРОЙ ГЛАВЕ ИССЛЕДОВАНИЯ «ПРЕДТЕЧИ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ» ставится задача проследить исторический путь становления культурно-исторической психологии как области знания.

Возникновение культурно-исторической психологии как дисциплины требует, по меньшей мере, выполнения трех условий.

Первое условие имеет отношение к логике развития науки в целом, поскольку строительство методологического каркаса дисциплины - процесс исторический и поэтапный. Так, согласно гипотезе В.Л.Рабиновича, для того чтобы Р.Бойлем могли быть совершены определенные интеллектуальные процедуры, повлекшие открытия в области физики и химии, эти же интеллектуальные процедуры должны были отрабатываться с веществом в алхимии.

Аналогичным образом, «психология народов» в конце XIX - начале XX века еще не готова стать дисциплиной, поскольку переносит на изучение «народного духа» модели и принципы индивидуальной психологии. В случае встречи культуры и психики в контексте психоаналитических концепций мы вновь наблюдаем попытки подчинить культурно-исторический материал собственнным теоретическим положениям. М.Коул, отвечая на вопрос, почему психологи не учитывают в своих исследованиях культуру, замечает, что кросскультурная и общая психология различаются методологически.

Монисткая методология в принципе не в силах разрешить проблемы дисциплины, изучающей взаимоотношения двух реальностей - психики и культуры, - которые сами по себе являются предметами разных наук, соответственно, психологии и культурологии. Таким образом для возникновения культурно-исторической психологии как дисциплины требуется, чтобы

18 I

интеллектуальные процедуры, связанные с реализацией методологического плюрализма, были отработаны в истории науки. |

Практическим воплощением методологического плюрализма стало такое I

направление культурно-психологических исследований, как психологическая антропология (А.А.Белик, 2001). Однако и оно, несмотря на многократные попытки соединить культурологический и психологический инструментарий, переживает свои методологические трудности, связанные с проблемами взаимосогласованности и интерпретации результатов.

Второе условие связано с социокультурным контекстом развития ,,

науки. Например, расцвета в области гуманитарного знания трудно ожидать при тоталитаризме. Так, неполное раскрытие потенциала культурно-исторической концепции Л.С.Выготского в XX в. было связано с ее развитием в социокультурном контексте тоталитарной культуры (Асмолов, 1993) и свойственными советской психологии в целом методологическими установками ,

позитивизма(А.ВЛОревич, 2001),тогда как в гуманитарных науках непрерывно происходили методологические «повороты» (антропологический, лингвистический, культурологический, нарратологический, постмодернистский), дававшие новые импульсы развитию зарубежных культурно-психологических исследований.

На всем протяжении становления культурно-исторической психологии

как дисциплины культурно-аналитическая традиция в исследовании взаимоотношений личности и культуры полемизировала с традицией позитивистской («научной») и объективистской. Будучи не в силах быть реализованной в психологии в результате известных социокультурных обстоятельств, культурно-аналитическая традиция изучения взаимоотношений культуры и личности находила прибежище в исследованиях отечественных историков, культурологов и семиотиков. С другой стороны, такие современные исследователи, как Дж.Брунер, Дж.Верч, К.Джерджен, М.Коул, Р.Харре, Б..Г.Ьаг5еп, К..А.81т\уе<1ег, стали искать решения методологических проблем |

психологии на путях ее сближения с гуманитарным, герменевтически ориентированным знанием.

И, наконец, третье условие, обусловленное изменениями в ментальности ученых и сменами парадигм, выражается в готовности научного сообщества воспринять те или иные взгляды. Ментальное новообразование постнеклассической рациональности - сверхрефлексивность, т.е. способность критического самоосмысления в меняющихся исследовательских контекстах; произвольное владение «линзами», через которые ученые (согласно Т.Куну) смотрят на мир. В неклассической же рациональности установки видения достаточно жестко закреплены за научным сообществом, и способность менять «гештальт» возникает в исключительных случаях, а именно в ситуациях смены парадигм (Т.Кун, 1977).

Важно также отметить, что постнеклассическая парадигма не «вытесняет» неклассическую, а находит ей достойное место в сети знания.

Экскурс в историю становления культурно-психологического знания позволяет увидеть, что возникновению культурно-исторической психологии как дисциплины препятствовала нерешенность методологических проблем, отсутствие методологического каркаса науки. Однако обзор культурно-психологических проектов В.Вундта, В.Дильтея, А.А.Потебни, Г.Г.Шпета, К.Юнга и ряда других авторов показывает, что это не просто фрагменты культурно-психологического знания, но и фрагменты взаимодополнительные (Н.Бор). Каждый из этих проектов дополняет друг друга. Так, типологический метод Г.Г.Шпета корректируется историко-генетическим методом А.А.Потебни; концепция индивидуации К.Юнга дополнительна концепции социализации Л.С.Выготского (Л.И.Анцыферова, 2000); феноменологическая психология существенно дополняет социальный конструкционизм (Н.Смиг, 2003). Таким образом, эти проекты выступают не просто как мозаика концепций, но как сеть, каждое из звеньев которой решает те или иные задачи, а значит и имеет свои ограничения перспективы видения.

Для согласования всех этих фрагментов нужна особая система координат. Возможность появления такой системы координат связывается нами с постмодернистским состоянием культуры и постнеклассическим состоянием науки, предполагающим выход за предметные границы, развитие междисциплинарного дискурса.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «ПЕРСПЕКТИВЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СОВРЕМЕННОГО РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ психологйи» исследуются возможности постмодернистского дискурса в психологии и перспективы развития отечественной культурно-исторической психологии в ситуации постнеклассического состояния науки.

Сила постмодернистского дискурса проявилась в его критическом потенциале. Постмодернистская мысль открывает для психологии перспективы критического самоосмысления (КХОе^еп, 1994).

Концепция Л.С.Выготского, в свое время значительно обогатившая психологическую науку, в XXI веке может быть конструктивно «дополнена» (Н.Бор) психологией К.Юнга, гуманистической психологией, психологией Г.Г.Шпета, а деятельностный подход «дополнен» аналитическим, биографическим, герменевтическим, культурологическим, семиотическим подходами.

Если в 20-30-е гг. XX в. Л.С.Выготский обратился к знакам, чтобы понять механизм овладения человеческим поведением, то Р.Барт в социальной ситуации 70-х гг. Франции XX века исследовал знаковые системы, которые управляют людьми, не осознаваясь ими, с целью помочь людям обрести опыт сопротивления подобного рода воздействиям.

Французский постструктурализм искал средства защиты против идеологии власти, чтобы человек мог противостоять обезличиванию и управлению его поведением. «Деконструкция» Ж.Деррида ставила своей целью воспитание критического, толератного и открытого новому опыту сознания.

Постмодернизм в нашем понимании представляет собой «неадаптивную активность» (В.А.Петровский, 1977) мысли, возникающую на переломах культуры Постмодернистское состояние культуры явилось не только свидетельством кризиса, но и показывало пути выхода из кризиса. Взрывные процессы в культуре и идея сетевой организации стали признаками нового состояния знания. «Взрыв» (Ю.М.Лотман) являет собой культ разнообразия и свободу открывшихся возможностей. Однако чтобы свобода и множественность интерпретаций не переросли в хаос, требуется методологическая воля с ними совладать. Именно этой цели и служит сетевой подход (С.Р.СЬе\у, 1968), работающий там, где не справляются классическая и даже неклассическая методология.

Постнеклассическое состояние науки стало очередным методологическим прорывом. Если в неклассической парадигме мы вышли за границы тела, то в постнеклассической - погружены в разнообразные контексты, которые постоянно меняются, а «тело» создается местонахождением в сети взаимодействий. Причем, для того, чтобы такое состояние знания сделалось возможным, потребовалось психологическое новообразование - особая рефлексивность как способность, добывая знания, осознавать все контексты, связанные с его обнаружением. Неслучайно ведущими зонами анализа культуры оказались наиболее рефлексивные науки - философия и культурология.

Суть постнеклассической парадигмы психологии состоит в переходе от систем - к судьбам (Л.С.Выготский), от систем - к сетям (А.В.Цирульников), от предметов - к проблемам (школа «Анналы»), от однозначных текстов - к множественности интерпретаций и игре стилями (Ю.М.Лотман).

Постнеклассическая психология — это такое состояние знания, когда различные научные теории (понимаемые как модели, описывающие отдельные аспекты психической реальности) составят взаимосогласованную сеть.

Таким образом, разрешением "системного кризиса" в психологии, на наш взгляд, должно стать признание многомерности психического и права исследователя на разные логики и разные парадигмы, при условии их взаимной

согласованности, толерантности или дополнительности (А.Г.Асмолов, 2002; В.П.Зинченко, 1993; В.А.Кольцова, 2001).

Если отказаться от стереотипов прогрессивности и универсальности, применить иную схему развития, когда «центр» подвижен и может оказаться везде, «в каждой точке» (Т.П.Григорьева, 1992; Г.С.Померанц, 1996), то в зависимости от того, какая именно проблема анализируется, ведущим становится то или иное психологическое направление. Подобная «сетевая» модель развития, примененная на практике исторической школой «Анналы» (А.Я.Гуревич, 1993), характеризуется тем, что любая концепция может стать ведущей в зависимости от контекста и задачи исследования.

Для психологии в сетевой логике развития открывается заманчивая перспектива перехода от методологического монизма к "системному плюрализму" и методологическому либерализму (А.В.Юревич, 2001). Такой переход неизбежен в той степени, в какой наука завиагг от состояния культурной эпохи, в контексте которой она развивается. А современная эпоха представляет собой качественно новое состояние мира, полное неоднозначности, неопределенности, фрагментарности и хаотических процессов. Такое состояние мира понуждает к вырабопсе постнеклассической методологии как способа овладения разнородной и информационно насыщенной реальностью. Таким образом, перспективы современной культурно-исторической психологии как междисциплинарного дискурса, прежде всего, связаны с двумя моментами общекультурного развития: с вхождением общества в эпоху постмодернизма (postmodern age) и с разработками постнеклассической методологии науки.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подчеркивается, что критический анализ разных проектов культурно-исторической психологии и фрагментов культурно-психологического знания показал их разрозненность и относительную замкнутость.

Два встречных потока - культурно-исторической интерпретации даннълх психологии и психологического прочитывания культуры - породили в XX в. пышный всплеск разнообразных школ и направлений: от этнопсихологии и

американской психоистории до культурно-исторической концепции Л.С.Выготского и разнообразия социокультурных подходов. Однако, культурно-историческая психология как методологически согласованная, междисциплинарная наука находится в стадии становления, и мы по-прежнему имеем дело с богатейшей россыпью имен и школ.

Существуют различные направление культурно-исторической психологии, которые пытаются решить междисциплинарную проблему -историческая психология В.А.Шкуратова, культурно-историческая психология М.Коула, социокультурный подход Дж.Верча, историко-эволюционный подход

A.Г.Асмолова.

В качестве коммуникативной парадигмы, на наш взгляд, могла бы выступить культурно-аналитическая психология. Это отличительное название психологии, методологически ориентированной, с одной стороны, на постнеклассическую науку и, с другой стороны, на семиотический дискурс. Культурная - означает более тесную связь с историей и культурой. Аналитическая - указывает, как на традицию методологических поисков, идущих от Г.Тарда3,

B.Дильтея и К.Юнга, Р.Бенедикт и Б.Малиновского, М.Вебера и Р.Барта, так и на современные методологические находки, связанные с именами Ю.МЛотмана, К.Джерджена, Р.Харре, Р.Шведера.

Мы привыкли относиться к концепциям В.Вундта, В.Дильтея, КЛОнга, А.Маслоу как к истории психологии. Но если изменить фокус видения и посмотреть на них, как на опередившие свое время (М.Сагепауе, 1994; О.К.Кгоясг & К.Е.ЗсЬеШег, 1990), то их эвристический потенциал поможет преодолеть методологические трудности сегодняшнего дня.

Культурно-аналитическая (ориентированная на семиотический анализ и методологию гуманитарных наук) линия развития культурно-исторической психологии призвана компенсировать в отечественной психологии то, что осталось за скобками деятельностного подхода, а именно: вопросы, как индивидуальность личности порождает миры культуры; что представляет собой

культура как гетерогенная реальность, какая типология культуры возможна с точки зрения задач психолога, и каковы взаимоотношения разных слоев культуры с внутренним миром человека.

Сама логика развития науки вела российскую психологию к категории «культура» и к сближению с гуманитарными областями знания. Теоретический и методологический потенциал работ К.Д.Кавелина, А.А.Потебни, Г.Г.Шпета, позднего Г.И.Челпанова, материалы этнографических экспедиций Российского Географического Общества долгое время оставались невостребованными психологией из-за неблагоприятного социокультурного контекста. Современное переосмысление этой прерванной традиции и разработка такого рода культурно-аналической психологии - одна из перспектив дальнейших исследований.

Итак, наряду с представлениями о психозойской эре (А.Г.Асмолов, 1996) в современном исследовательском сознании совершается и рефлексия смены парадигм. Ее источники мы можем проследить, как в естествознании и теоретической физике (В.С.Степин, 2000), так и в гуманитарных науках (например, в методологических работах школы М.М.Бахтина, Ю.М.Лотмана, Г.С.Померанца, в проекте "новой истории" французской школы "Анналы"), в стилях и движениях искусства. Мозаика постнеклассической парадигмы складывается из следующих положений, так или иначе представленных в современном исследовательском сознании:

• Мир мыслится как система (или как «сеть»).

• Снимается дихотомия естественного и гуманитарного знания; размываются границы предметов и на первый план выходят отношения между ними, «сеть» взаимодействий (идеи развиты в концепциях М.М.Бахтина и М.Бубера, в современном конструкционизме).

• Человек осознается как "антропогенный фактор", как активная единица космоэволюционного процесса; познание опирается на антропный

3 Критикуя эволюционизм, Г.Тард противопоставил ему историко-аналитический

подход.

принцип (Б.Картер), учитывается человеческая субъективность (М.Полани; С.Тулмин).

• Признание "духовной неопределенности" (Н.Бор, В.Гейзенберг), «множественности интерпретаций», амбивалентности и незавершимости как ценности; «герменевтическая воспитанность сознания» (М.Хайдеггер).

• Эволюционирует мир в целом, понимаемый как «сеть» взаимоотношений. Наряду с естественным отбором описываются вероятностный, рассеивающий, вариативный (В.П.Алексеев), неестественный отбор (С.Н.Давиденков) и другие.

• История науки конструируется не по модели «конфликта» или «борьбы» направлений, а на принципах «взаимопомощи» (П.А.Кропоткин) и «сотрудничества», толерантности (А.Г.Асмолов, 2003).

• Взаимоотношения человека и природы рассматриваются как диалог (И.Р.Пригожин) и коэволюция (Н.Н.Моисеев).

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ исследования состоят в следующем:

1. Культурно-историческую психологию как проект следует отличать от культурно-исторической психологии как дисциплины. Культурно-историческая психология как самостоятельная дисциплина, требует для своего развития перехода к реализующим неклассический и постнеклассический типы рациональности (В.С.Степин) методологическим установкам анализа разрозненных культурно-психологических феноменов.

2. Развитие культурно-исторической психологии как междисциплинарной области знания требует, по меньшей мере, трех предпосылок: 1) приобретенного багажа исторического опыта; 2) либерального социокультурного контекста; 3) «идеалов рациональности», связанных с неклассическим и постнеклассическим состоянием науки.

3. В общем контексте методологии науки вырисовываются типы рациональности, определяющие методологические установки анализа на разных этапах становления культурно-психологического знания: 1) допарадигмальное состояние, связанное со становлением психологии и ее пребыванием в лоне

философии; 2) классическая рациональность, связанная с проектом психологии как классической науки и завершившаяся так называемым «открытым кризисом»;

3) неклассическая рациональность, отличающаяся несогласованным разнообразием схем анализа и явившая расцвет психологических школ XX века;

4) постнеклассическая рациональность, определяющая поиск культурно-исторической психологии как коммуникативной парадигмы, особенностями которой становятся критическое самоосмысление дисциплины, междисциплинарный дискурс, сетевой принцип организации знания и гуманитарная ориентация исследований.

4. К методологическим предпосылкам современного развития культурно-исторической психологии относятся: 1) сетевой принцип организации знания (С.Р.СЬеш), 2) междисциплинарный дискурс, 3) «легализация внутрисубъективного опыта» (А.В.Юревич), 4) «открытая рациональность» (В.С.Швырев) и парадигмальная толерантность, 5) критическое самоосмысление дисциплины (К..Ше^еп), 6) герменевтический стиль мышления.

5. Постмодернистская эпоха и постнеклассическое состояние науки выступают предпосылками, стимулирующими развитие культурно-исторической психологии как «пограничной» науки о психике и культуре, выступающей в качестве коммуникативной парадигмы междисциплинарных исследований.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Культурно-историческая психология и «вызовы» постмодернизма // Вопросы психологии, 2002. № 3. С. 119-131.

2. Культурно-историческая психология: от классической - к постнеклассической картине мира//Вопросы психологии, 2003. № 1.С.99-115.

3. Культурно-аналитическая психология как коммуникативная парадигма культурно-психологического знания // Психология и ее приложения. Еж. росс, психол. общества. Т.9, вып.2. М., 2002. С.464-465.

4. Нестандартное образование в изменяющемся мире: культурно-историческая перспектива. - Новгород, 1993. С. 1-24. (Совм. с А.Г.Асмоловым).

На правах рукописи. Формат 60x90 1/16. Объем 1,3 а.л. Тираж 100 экз. Отпечатано ООО «Акрополь» 125009, Москва, Дегтярный пер., д. 5, стр 2

Р15 2 9 О

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Гусельцева, Марина Сергеевна, 2003 год

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И «ВЫЗОВЫ» СОВРЕМЕННОСТИ. ПУТЬ ОТ КЛАССИЧЕСКОЙ - К ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ МИРА

1. Особенности современной познавательной ситуации.

1.1. Эпоха постмодернизма.

1.2. Методология в поисках грядущей парадигмы.

1.3. Проблема постнеклассической рациональности в философии.

1.4. Информационная культура и постиндустриальное общество.

1.5. Паломничество на Восток.

1.2. Классическая, неклассическая и постнеклассическая «парадигмы» в психологии

ГЛАВА 2. ПРЕДТЕЧИ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОМ ПСИХОЛОГИИ

2.1. Аналитический обзор источников культурно-исторической психологии.

2.1.1. Психология народов-начала культурно-исторической психологии

2.1.2. Этнопсихология как описательная наука.

2.1.3. Развитие культурно-исторической психологии в советский период.

2.1.4. Социокультурные подходы в зарубежной психологии.

2.1.5. Методологические истоки культурно-аналитической психологии.

2.1.6. Отечественные культурно-исторические исследования. Культурно-аналитический подход.

2.1.7. Историческая психология. Деятельностный, культурологический и семиотический подходы.

ГЛАВА 3, ПЕРСПЕКТИВЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СОВРЕМЕННОГО РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

3.1. Постмодернисткий проект психологии: его возможности и недостатки

3.2. Перспективы развития отечественной культурно-исторической психологии

3.3. Методы и принципы культурно-исторической психологии.

Введение диссертации по психологии, на тему "Методологические предпосылки развития культурно-исторической психологии"

XXI век становится веком междисциплинарных исследований, доказывающих свою эвристичность в первую очередь там, где предметом изучения выступают уникальные саморазвивающиеся системы [186]. Дальнейшая судьба современной культурно-исторической психологии в значительной степени зависит от ее коммуникаций с разными областями гуманитарного знания и, прежде всего, с историческими и культурологическими дисциплинами.

Начало такого рода коммуникаций было положено работами В.Гумбольдта, В.Вундта, Дж.Мида, З.Фрейда, К.Юнга, Э.Эриксона, Л.С.Выготского, А.А.Потебни, Г.Г.Шпета и целого ряда других авторов. В русле междисциплинарного сближения интенсивно развиваются такие современные направления, как историческая психология (В.А.Шкуратов), культурная психология (М.Коул), социокультурный подход (Дж.Верч), историко-эволюционный подход к исследованию личности (А.Г.Асмолов).

Однако существующие отечественные и зарубежные исследования, затрагивающие различные стороны взаимодействия личности и культуры, на сегодняшний день оставили нерешенными методологические проблемы, касающиеся используемой терминологии, онтологического статуса, методов изучения и типологии культурно-психологических феноменов. Также нельзя считать полностью выполненной задачу построения взаимосогласованной картины реальности, создания коммуникативной паралигмы как почвы для Аналога разных культурно-психологических направлений.

АКТУАЛЬНОСТЬ исследования методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии связана прежде всего с происходящими в современном познании процессами изменения эпистемологической парадигмы: перехола от классической картины мира - к неклассическому и постнеклассическому вилению; от естественнонаучной ориентации психологии - к гуманитарной и гуманистической; от позитивистского стиля мышления - к герменевтическому.

Представители самых разных областей знания все чаще высказывают предположения, что XXI век требует смены исследовательских установок (А.Г.Асмолов, Л.Г.Ионин, В.А.Кольцова, В.А.Петровский, В.С.Степин, А.В.Юревич). Тем не менее содержание грядущей парадигмы предугадывалось исследователями лишь в общих очертаниях, в связи с чем возникали и разные названия: "неклассическая" и "постнеклассическая" парадигмы в науке (В.С.Степин), "психозойская эра" в естествознании (Д.Ле Конт, П.Тейяр де Шарден, Л.Агассио, А.П.Павлов, В.И.Вернадский), "информационная культура" (Д.Белл, А.И.Ракитов, О.Тоффлер), «холистическая», «органическая», «экологическая» парадигмы (Ф.Капра, К.Глой и другие).

Особое значение в современном мире приобретает и сетевая парадигма, развивающая идеи о вселенной как взаимосогласованной паутине событий (Ф.Капра), сетевой организации культуры (А.М.Лобок), концепции сетевого образования (А.В.Цирульников), а также принцип когерентности исследований и сетевой организации знания в постнеклассической науке (В.С.Степин, G.F.Chew).

Многие исследователи озабочены методологической ситуацией, сложившейся в современной психологии в целом. Особенно четко проблему необходимости выработки либеральной методологии в психологических исследованиях поставил А.В.Юревич. Одним из симптомов неблагополучия психологии он называет разрыв между исследованием и психологической практикой, между настоящим и прошлым, а также между отдельными фрагментами знания [239].

В поисках методологических ориентиров психологии разные авторы, прежде всего зарубежные (K.J.Gergen, R.Harre, S.Kvale, M.Michael, D.E.Polkinghorne, J.Shotter, R.A.Shweder, Ch.Waldegrave) обратились к философским исканиям постмодернизма.

В философии, искусстве и гуманитарных науках последняя четверть XX века трактовалась как эпоха постмолерна [87], [216], [283]. Ряд зарубежных исследователей попытались отрефлексировать, как современная психология может развиваться, осваивая постмодернистский дискурс, и в силах ли постмодернистская мысль радикально трансформировать понятия современной научной психологии? Итогами этого исследования стал состоявшийся в 1989 г. в Дании симпозиум, посвященный проблемам взаимоотношения психологии и постмодернизма [298].

Датский симпозиум «Психология и постмодернизм, представляющий собой разнообразие авторских позиций, оказался своеобразной моделью, выражающей методологическую ситуацию в психологии в целом [298]. Эвристичностъ же постмодернистского дискурса проявляется в его критическом потенциале. Постмодернистская мысль открывает перед психологией в целом перспективы критического переосмысления [275]. Не может оставаться вне контекста современных эпистемологических обсуждений и культурно-историческая психология, по определению призванная к междисциплинарному сотрудничеству.

Как показал К.Джерджен, рефлексия изменяет рациональность (феномен плодов психологического «просвещения»). Философское просвещение действует аналогичным образом. Так, после книги Т.Куна ученые имеют возможность отрефлексировать, что новые взгляды встречают яростное сопротивление из-за сложившихся идеологических установок в науке. На наш взгляд, такого рола рефлексия лолжна способствовать выработке толератности к различным направлениям в психологии.

Актуальность рефлексии перспектив развития культурно-исторической психологии отмечают В.П.Зинченко, Б.Г.Мещеряков, А.А.Пузырей, П.Тульвисте, M.Cole. R.Shweder, Th.Singelis, J.Wertsch (см. также: С.М.Морозов, 2002; А.Г.Чеснокова, 2001).

ЦЕЛЬ нашего исследования состоит в том, чтобы, опираясь на анализ изучения возможностей постмодернистского дискурса в культуре и постнеклассического состояния науки, выделить метолологические предпосылки современного развития культурно-исторической психологии как междисциплинарной области знания о психике и культуре.

В соответствии с обозначенными выше целью, объектом и предметом исследования в работе поставлены следующие ЗАДАЧИ:

3. Обосновать необходимость и эвристичность перехода от классических и неклассических к постнеклассическим схемам анализа для культурно-психологических исследований.

ГИПОТЕЗА ИССЛЕДОВАНИЯ: в качестве коммуникативной парадигмы для построения диалога между разрозненными направлениями культурно-психологического знания может выступить культурно-историческая психология, отвечающая на следующие «вызовы» современности: 1) культура постмодернизма, 2) философия постпозитивизма, 3) постнеклассическая установка анализа в науке, проявляющаяся в представлениях об информационном обществе и сетевом принципе организации знания.

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИМИ ОРИЕНТИРАМИ данного исследования послужили следующие направления междисциплинарного знания:

1. Науковедческие и философские исследования (Р.Арон, Д.Белл, М.Вебер, ЖЛеррида, ВЛильтей, Т.Кун, К.Поппер, П.Фейерабенд, Ю.Хабермас, В.А.Лекторский, М.К.Мамардашвили, Н.Н.Моисеев, Р.М.Нугаев, В.С.Степин, В.С.Швырев, Э.Г.Юдин).

2. Труды отечественных авторов по истории и методологии психологии (Л.И.Анцыферова, А.Г.Асмолов, Л.С.Выготский, А.Н.Ждан, В.П.Зинченко, В.А.Кольцова,

A.А.Леонтьев, А.Н.Леонтьев, Т.Д.Марцинковская, А.В.Петровский, В.А.Петровский, А.А.Пузырей, С.Л.Рубинштейн, Б.М.Теплов, Г.Г.Шпет, Д.Б.Эльконин, А.В.Юревич, М.Г.Ярошевский).

3. Культурологические и семиотические исследования (Р.Барт, Л.М.Баткин, М.М.Бахтин, Т.П.Григорьева, А.Я.Гуревич, В.В.Иванов, ЛТ.Ионин, Ю.М.Лотман, Г.С.Померанц, В.Л.Рабинович,

B.М.Розин, В.Н.Топоров, У.Эко).

НАУЧНАЯ НОВИЗНА данного исследования заключается в рассмотрении различных культурно-исторических направлений психологии в концептуальных рамках смены типов рациональности и в выделении методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии как коммуникативной парадигмы междисциплинарного знания в эпоху постмодернизма.

В диссертации подвергается «деконструктивистскому» анализу (ЖЛеррида) ряд направлений, претендующих на статус источников культурно-исторической психологии, исследуются перспективы постмодернистских и постнеклассических возможностей культурно-исторической психологии, обосновывается необходимость моделирования процессов культурогенеза в контексте задач культурно-исторической психологии.

Современные культурно-психологические исследования представляют собой разнообразие концепций и фрагментов культурно-психологического знания, выполненных в русле антропологических, этнологических, психоаналитических, социокультурных, экспериментальных, кросскультурных и т.п. традиций. Критический анализ миров культурно-исторической психологии и фрагментов культурно-психологического знания показал их разрозненность и относительную замкнутость.

В связи с этим ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ нашей работы заключается, прежде всего, в поиске системы координат для соизмерения разнородных культурно-психологических феноменов.

В исслеловании отстаивается тезис о том, что культурно-психологическую проблематику, берущую свой исток в недрах истории культуры и совместно осваиваемую представителями самых разных областей знания, следует отличать от культурно-исторической психологии как самостоятельной дисциплины. Последняя требует для своего возникновения определенных предпосылок, связанных с приобретенным багажом исторического опыта (1), либеральным социокультурным контекстом (2), неклассическими и постнеклассическими «идеалами рациональности», выражающимися в различных методологических установках и интеллектуальных стилях (3).

В исследовании доказывается, что становлению культурно-исторической психологии как дисциплины препятствует отсутствие методологического каркаса, позволяющего совместить несовместимое и объять необъятное. Культурно-историческая психология на сегодняшний день все еще представляет собой «науку будущего».

Однако разрешение методологической проблемы «множества психологий» становится возможным на путях освоения постмодернистского дискурса и постнеклассической рациональности. Термин «постнеклассическая рациональность», встреченный нами в работах В.С.Степина, позволяет осмыслить историю культурно-исторической психологии в концептуальных рамках смены типов рациональности, смены парадигм, и найти методологическое обоснование неизбежности междисциплинарного дискурса для культурно-исторической психологии.

На всем протяжении становления культурно-исторической психологии как дисциплины культурно-аналитическая традиция в исследовании взаимоотношений личности и культуры полемизировала с тралицией позитивистской («научной») и объективистской. Будучи не в силах быть реализованной в психологии в результате известных социокультурных обстоятельств, культурно-аналитическая традиция изучения взаимоотношений культуры и личности находила прибежище в исследованиях отечественных историков, культурологов и семиотиков. С другой стороны, такие современные исследователи, как Дж.Верч, М.Коул, Р.Харре, К.Джерджен, Р.Шведер стали искать решения методологических проблем психологии на путях ее сближения с гуманитарным, герменевтически ориентированным знанием. Данное обстоятельство позволяет вести речь о преимуществах семиотического лискурса и методологии гуманитарных наук для культурно-психологических исследований. Однако и экспериментальный дискурс (то, что в большей степени принято относить к методологическому инструментарию психолога) в постнеклассической рациональности не теряется, а находит себе соответствующую нишу, не распространяясь на всю психологию.

Современная культурно-историческая психология осмысливает себя как дисциплину гуманитарную и герменевтическую. Адекватное освещение объекта ее исследования -человека как субъекта саморазвития в контексте развивающихся миров культуры -становится возможным лишь посредством приобщения к междисциплинарному дискурсу и связано с переходом от классической и неклассической к постнеклассической рациональности. Таким образом, применение постнеклассической методологии, открывающей широкие возможности для диалога различных психологических школ, культурологических и социологических теорий в контексте истории культуры, способствует разрешению застарелых методологических проблем в психологии вообще и культурно-исторической психологии в частности.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ работы состоит в том, что отраженные в ней материалы используются при чтении лекций в курсах методологии психологии и психологии личности. Анализ развития познавательной ситуации в культурно-историческом контексте и ее роли в формировании психологических концепций позволяет полнее представить методологическую ситуацию в современной психологии и перспективы ее развития.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

1. Предлагается различать культурно-психологическую проблематику, издавна разрабатываемую в философии, истории, культурологии, социологии, психологии и культурно-историческую психологию как самостоятельную дисциплину, требующую для своего развития перехода к реализующим неклассический и постнеклассический типы рациональности (В.С.Степин) метолологическим установкам анализа разрозненных культурно-психологических феноменов.

2. В общем контексте методологии науки вырисовываются типы рациональности, определяющие методологические установки анализа на разных этапах становления культурно-психологического знания: 1) допарадигмальное состояние, связанное со становлением психологии и ее пребыванием в лоне философии; 2) классическая рациональность, нашедшая отражение в ориентации психологии на логику классического естествознания и в развитии классической психологии, завершившейся так называемым «открытым кризисом»; 3) неклассическая рациональность, проявившаяся в расцвете множества психологических школ XX века, ориентирующихся на разнообразные схемы анализа; 4) постнеклассическая рациональность, занятая поиском коммуникативной паралигмы, как современный этап развития науки, особенностями которого становятся критическое самоосмысление дисциплины, междисциплинарный дискурс, сетевой принцип организации знания и герменевтическая ориентация исследований.

3. Возникновение коммуникативной парадигмы в культурно-исторической психологии отвечает сложившейся методологической ситуации, существенными чертами которой являются: 1) сетевой принцип организации знания (G.F.Chew), 2) междисциплинарный дискурс, 3) «легализация внутрисубьективного опыта» (А.В.Юревич), 4) «открытая рациональность» (В.С.Швырев) и парадигмальная толерантность, 5) критический потенциал постмодернизма (K.J.Gergen), 6) герменевтический стиль мышления.

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературных источников.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

160 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Психология, претендующая на звание культурно-исторической не может оставаться в стороне от рефлексии культурной эпохи, в контексте которой она развивается. Состояние же современной эпохи осмысливается исследователями в таких понятиях как «информационное общество», «постмодернизм», «постнеклассическая рациональность». Структурное сходство названных феноменов проявляется в нарастающей индивидуализации и фрагментации мира и в поиске способов совладать с хаотическим распадом реальности.

Средством преодоления фрагментации мира в целом и психологических теорий в частности является коммуникативная рациональность (Ю.Хабермас) - методологическая установка, нашедшая отражение как в сетевом подходе (G.F.Chew), так и в постнеклассической парадигме современной науки (В.С.Степин).

Наше исследование, видевшее своей задачей рефлексию контекстов развития психологической науки показало, что, как психология в целом, так и культурно-историческая психология в частности, нуждаются в взаимосогласованности и дополнительности теорий. В противном случае единичные находки останутся россыпью знаний, а термины, фиксирующие культурно-психологические реальности, придется искать у разных авторов с тем, чтобы каждый раз складывать их в своеобразную мозаику - «карту» внутреннего мира человека.

В XX веке два встречных потока - культурно-исторической интерпретации данных психологии и психологического прочитывания культуры - породили расцвет школ и направлений: от этнопсихологии и американской психоистории до культурно-исторической концепции Л.С.Выготского и разнообразия социокультурных подходов. Однако, культурно-историческая психология как методологически согласованная, междисциплинарная наука так и не появилась, и мы по-прежнему имеем дело с богатейшей россыпью имен и школ.

Критический анализ миров культурно-исторической психологии и фрагментов культурно-психологического знания показал их разрозненность, самодостаточность и необходимость коммуникативной парадигмы. Между тем различные направления культурно-исторической психологии пытаются решить проблему междисциплинарного дискурса. Среди них: историческая психология В.А.Шкуратова, культурно-историческая психология М.Коула, социокультурный подход Дж.Верча, историко-эволюционный подход А.Г.Асмолова.

В качестве такой коммуникативной парадигмы, на наш взгляд, могла бы выступить культурно-аналитическая психология. Это отличительное название психологии, методологически ориентированной, с одной стороны, на постнеклассическую науку и, с другой стороны, на семиотический дискурс. Разработка такого рода культурно-аналитической психологии -одна из перспектив дальнейшего исследования.

Другим итогом исследования стал вывод о том, что предрасположенность к методологическим кризисам и их рефлексии делает культурно-историческую психологию особенно сензитивной к пародигмальным преобразованиям. Новообразованием же на выходе из современного кризиса может стать для психологии либеральная (А.В.Юревич), плюралистическая (П.Фейерабенд) или постнеклассическая (В.С.Степин) методология.

Иными словами, постнеклассическое состояние психологии становится ее ответом на {(вызовы» современности, такие как: 1) эпоха постмодернизма, 2) философия постпозитивизма, 3} идеология глобального эволюционизма, 4) оттеснение системного подхода сетевым принципом организации знания, 5) информационная революция постиндустриального общества, 6) вызов восточных культур западному дискурсу.

В данном исследовании нами был затронут ряд проблем культурно-исторической психологии, таких как: 1) междисциплиное сотрудничество; 2) язык науки и способы описания реальности; 3) предмет и методы исследования; 4) онтология и типология культурно-психологических реальностей. Эти проблемы, на наш взгляд, позволяет конструктивно разрешить именно постнеклассическая методология исследований.

Выделенные в исследовании две линии развития культурно-исторической психологии -культурно-аналитическая (преимущественно движущаяся от истории и культурологии к психологии) и объективистская (кросскультурная и психологическая) представляют собой разные интеллектуальные стили, находящие свои истоки в методологических установках классической, неклассической и постнеклассической рациональности, ориентирующиеся на различные модели культуры и решающие разные исследовательские задачи.

Культурно-аналитическая (ориентированная на семиотический дискурс и методологию гуманитарных наук) линия развития культурно-исторической психологии призвана компенсировать в отечественной психологии то, что осталось за скобками культурно-исторического и деятельностного подходов, а именно: вопросы, как индивидуальность личности порождает миры культуры (так, Л.С.Выготский считал, что психическое развитие человека одновременно и есть порождение культуры, но никак не объяснял феномен разнообразия культур и интеллектуальных стилей, а между тем ответ на этот вопрос дает семиотический подход Ю.М.Лотмана); что представляет собой культура в качестве гетерогенной реальности, какая типология культуры возлложна с точки зрения психологических задач, и каковы взаимоотношения разных слоев культуры с внутренними мирами человека (решения этих проблем находится в диалоге с отечественными историками и культурологами).

Наше исследование показало, что в начале XX в. отечественная психология имела достаточный интеллектуальный и методологический потенциал, чтобы двинуться и по гуманитарному пути. Сама логика развития науки вела российскую психологию к категории «культура» и к сближению с гуманитарными областями знания. Исторический путь становления отечественной культурно-исторической психологии представлен работами К.Д.Кавелина, доказывающими недостаточность естественнонаучного подхода к психике, историко-генетическим подходом к психике А.А.Потебни, началами этнопсихологии Г.Г.Шпета, проектом осмысливающей этнографической опыт социальной психологии

Г.И.Челпанова. В этой логике исторического развития науки появилась и концепция социальной обусловленности психики Л.С.Выготского.

Однако не полное раскрытие потенциала культурно-исторической концепции Л.С.Выготского связано с ее дальнейшим развитием в социокультурном контексте тоталитарной культуры. Культурно-историческая психология Л.С.Выготского, как и советская психология в целом, ориентировалась на образцы естественных наук, тогда как в гуманитарных науках непрерывно происходили методологические «повороты», дававшие новые импульсы развитию зарубежных культурно-психологических исследований (R.A.Shweder, J.G. Miller и др.).

Культурно-историческая психология Л.С.Выготского и культурно-аналитическая психология различаются между собой методологическими установками: в первом случае, это - универсализм, объективизм и эволюционизм, во втором случае - культурный релятивизм и культурный анализ (в традиции Г.Тарда, В.Дильтея, К.Юнга, М.Вебера, Р.Барта и т.д.). Марксистски направленная культурно-историческая психология ориентировалась на формационный подход, в котором развитие культуры мыслилось как происходящее по универсальным и объективным законам.

Ориентация же на методологию гуманитарных наук, сохранившая в маргинальных исследованиях историков культуры, способна совершить в самосознании психолога «коперниканский переворот)). Встречи с культурологией оказываются для психологии в полной мере судьбоносными, поскольку культурология имеет дело с подлинным разнообразием культур, а не с теоретическими абстракциями: культура здесь рассматривается в постнеклассической логике как уникальный саморазвивающийся объект, имеющий свою неоднозначную и в принципе незавершимую судьбу. Причем, внутренняя логика развития неповторимой культуры каждый раз может быть разная, ее нельзя изучить вне предварительного понимания. Формально-логическим обобщениям в культурно-аналитической традиции противостоит обобщение, понимаемое как типическая черта (В.Дильтей, Г.Г.Шпет).

Методологические установки классической рациональности предписывают относиться к концепциям В.Вундта, В-Дильтея, К.Юнга, А.Маслоу как к истории психологии. Постнеклассическая рациональность позволяет изменить фокус видения и посмотреть на них, как на опередившие свое время (M.Cazenave, 1994; O.R.Kroger & K.E.Scheiber, 1990) и помогающие преодолеть методологические трудности сегодняшнего дня. В постнеклассической логике лозунг нашего исследования отчасти может быть сформулирован как: «Вперед к Дильтею!» или «Вперед - к неокантианству!». Поскольку идеи В.Дильтея, Э.Шпрангера и неокантианцев несут креативный заряд, в отечественной психологии практически не использованный. Аналогичным образом теоретический и методологический потенциал работ К .Д.Кавелина, А.А.Потебни, Г.Г.Шпета, позднего Г.И.Челпанова, материалы этнографических экспедиций Российского Географического Общества долгое время оставались невостребованными психологией из-за неблагоприятного социокультурного контекста. Современное переосмысление этой прерванной традиции - еще одна из перспектив дальнейших исследований.

С другой стороны, импульс к новым методологическим разработкам культурно-исторической психологии дают реальные полевые исследования и психотерапевтическая практика, оказывающиеся конгениальными современной культурной эпохе. Внутренняя логика развития индивидуальности личности в каждом конкретном случае также может быть уникальна, и понять эту лотку возможно лишь в контексте повседневной жизни. Поэтому гуманистическим психологам, da sein-а политикам, постмодернистским практикам, теоретические контексты которых так же разнообразны, как и контексты культурологов, помогает не столько знание психологических теорий, сколько частный опыт и «герменевтически воспитанное сознание».

Наше исследование показало, что многие идеи, разрабатывающиеся современной зарубежной психологией как новаторские, предвосхищены в исследованиях отечественных авторов, таких как М.М.Бахтин, П.М.Бицилли, В.И.Вернадский, Л.С.Выготский, Т.Н.Грановский, Н.И.Кареев, Г.И.Маркелов, А.А.Потебня, Н.В.Теплов, Г.Г.Шпет и другие. Таким образом, нельзя сказать, что толерантность, "системный плюрализм" или культурно-аналитическая традиция в психологии - это современные темы, они и прежде звучали в истории культуры как одинокие голоса, просто сегодня мы почему-то стали к ним восприимчивы. И это позволяет говорить о смене парадигмы, о переходе к постнеклассической рациональности.

В совредленном исследовательском сознании совершается и рефлексия смены парадигм. Ее источники мы можем проследить, как в естествознании и теоретической физике (В.С.Степин, 2000), так и в гуманитарных науках (например, в методологических работах школы М.М.Бахтина, Ю.М.Лотмана, Г.С.Померанца, в проекте "новой истории" французской школы "Анналы"), в стилях и движениях искусства. Мозаика постнеклассической парадигмы складывается из следующих положений, так или иначе представленных в современном исследовательском сознании.

• Мир мыслится как система (или как «сеты;); теория самоорганизации (И.Р.Пригожин, 1986; ГХакен, 1985) встречает междисциплинарное признание.

• Человек осознается как "антропогенный фактор", как активная единица космоэволюционного процесса; познание опирается на антропный принцип (Б.Картер), учитывается человеческая субъективность (М.Полани; С.Тулмин).

• Эволюционирует мир в целом, понимаемый как «сеть» взаимоотношений. Наряду с естественным отбором описываются вероятностный, рассеивающий, вариативный {В.П.Алексеев), неестественный отбор (С.Н.Давиденков) и другие.

• Истории науки конструируется не по модели «конфликта» или «борьбы» направлений, а на принципах «взаимопомощи» {П.А.Кропоткин) и «сотрудничества», толерантности {А.Г.Асалолов, 2003).

• Взаимоотношения человека и природы рассматриваются как диалог (И.Р.Пригожин) и коэволюция (Н.Н.Моисеев).

Особенность культурно-исторической психологии как междисциплинарной области знания заключается в ее "вненаходимость" между наукой и искусством, между естественным и гуманитарным, на границе собственно психологического анализа и историко-культурного. И поэтому она так органично вписывается в тот методологический контекст - постнеклассический и постмодернистский, - где подобного рода дихотомии органично снимаются, где логика «конфликта» сменяется логикой «сотрудничества», а реальность конструируется как сеть взаимодействий.

В целом же постнеклассическая методология предстает как игра разными стилями мышления, находящими свою адекватность в контексте реальных ситуативных задач. Универсальные модели развития, как показывает исторический опыт, представляют собой теоретические абстракции и имеют ограниченные диапазоны применимости. Если точность естественных наук связаны с однозначностью интерпретации застывшего в значении смысла, то точность гуманитария, как утверждает М.М.Бахтин (а вслед за ним Л.М.Баткин), сводится к глубине смысла и широте его толкования.

Культура в качестве контекста всякого культурно-психологического исследования, полна изменчивых смыслов, обретающих определеность в зависимости от разнообразия ситуаций повседневности. Для культурно-исторической психологии это ставит задачу терминологического овладения многоуровневой реальностью культуры. Семантическое различение культуры как гетерогенного феномена позволяет методологически согласовать разные культурно-психологические концепции в логике сетевого подхода.

Для решения задач культурно-исторической психологии нами разработана сеть понятий (основанная на терминологическом различении смыслов гетерогенной реальности «культура»), предложены три модели культурогенеза: I) структурная, 2) типологическая, 3) динамическая.

В исследовании предварительно сформулированы принципы анализа в культурно-исторической психологии: 1) принцип целостности, 2) принцип междисциплинарности исследований, 3) принцип множественности интерпретаций, 4) принцип учета контекста, 5) принцип участия, 6) принцип благоговения перед развитием, 7) принцип «методологического сомнения».

Проведенное исследование методологических предпосылок развития культурно-исторической психологии в современной ситуации развития позволило сделать следующие выводы:

1. Культурно-историческую психологию как проект следует отличать от культурно-исторической психологии как дисциплины. Культурно-историческая психология как самостоятельная дисциплина, требует для своего развития перехода к реализующим неклассический и по стнеклассический типы рациональности (В.С.Степин) методологическим установкам анализа разрозненных культурно-психологических феноменов.

2. Возникновение культурно-исторической психологии как междисциплинарной области знания требует, по меньшей мере, трех предпосылок: 1) приобретенного багажа исторического опыта; 2) либерального социокультурного контекста; 3) «идеалов рациональности», связанных с постнеклассическим состоянием науки.

3. В общем контексте /методологии науки вырисовываются типы рациональности, определяющие методологические установки анализа на разных этапах становления культурно-психологического знания: 1) допарадигмальное состояние, связанное со становлением психологии и ее пребыванием в лоне философии; 2) классическая рациональность, соотносимая с проектом психологии как классической науки и завершившаяся так называемым «открытым кризисом»; 3) неклассическая рациональность, отличающаяся разнообразием схем анализа и явившая расцвет психологических школ XX в.; 4) постнеклассическая рациональность, занятая поиском коммуникативной парадигмы и представляющая современный этап, особенностями которого становятся критическое самоосмысление дисциплины, междисцилинарный дискурс, сетевой принцип организации знания и герменевтическая ориентация исследований.

4. К методологическим предпосылкам современного развития культурно-исторической психологии относятся: 1) сетевой принцип организации знания (G.F.Chew), 2) междисциплинарный дискурс, 3) «легализация внутрисубъективного опыта» (А.В.Юревич), 4) «открытая рациональность» (В.С.Швырев) и парадигмальная толерантность, 5) критическое самоосмысления дисциплины (К.Джерджен), 6) герменевтический стиль мышления.

5. Постмодернистская эпоха и постнеклассическое состояние науки выступают предпосылками, стимулирующими культурно-историческую психологию расширять свои методологические основания, учитывать достижения гуманитарных наук и развиваться в качестве коммуникативной парадигмы междисциплинарных исследований.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Гусельцева, Марина Сергеевна, Москва

1. Абаев H.B. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. Новосиб.: Наука, 1989.

2. Азроянц Э.А., Харитонов A.C., Шелепин Л.А. Немарковские процессы как новая парадигма // Вопросы философии, 1999, № 7. C.94-104.

3. Аналитическая психология: Прошлое и настоящее / К.Юнг, Э.Сэмюэль, В.Одайник, Дж.Хаббэк; Сост. В.В.Зеленский, А.М.Руткевич. М.: Мартис, 1995. 320 с.

4. Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга. 1997.

5. Анцыферова Л.И. Архетипическая теория развития личности К.Юнга // Психологический журнал, 2000. Nal. C.3-26. №2. С.3-20.

6. Анцыферова Л.И. «Желаю молодым большей научной честности» // Психологический журнал, 1992. Т. 13, №4. С.123-138.

7. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Прогресс-Универс, 1992 608 с.

8. Арон Р. Избранное: Введение в философию истории. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000.543 с.

9. Асмолов А.Г. XXI век: психология в век психологии // По ту сторону сознания: Методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002. C.459-479.

10. Асмолов А.Г. Историко-эволюционный подход в психологии личности. Дис, в виде науч.доклада .д-ра психол.наук. М., 1996.-141 с.

11. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М.: Институт практической психологии, Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996.

12. Асмолов А.Г. По ту сторону сознания: Методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002. 479 с.

13. Асмолов А.Г. Психология личности: Принципы общепсихологического анализа. М.: МГУ, 1990. 367 с.

14. Асмолов А .Г., Нырова (Гусельцева) M.C. Нестандартное образование в изменяющемся мире: культурно-историческая перспектива. Новгород, 1993. C.1-24.

15. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. 616 с.

16. Боткин Л.М. Два способа изучать историю культуры // Пристрастия. Избр.эссе и статьи о культуре. М.: Курсив-А, 1994. C.34-54.

17. Боткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М.: Наука, 1989. 272 с.

18. Боткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М.: РГГУ, 1995. 448 с.

19. Бахтин B.C. Школьная жизнь в Париже ХП века // Средневековый быт. Сборник статей. Пг., 1925.

20. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Искусство, 1975.

21. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Алконост, 1994.

22. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М„ Искусство, 1979. 424 с.

23. Белявский И.Г., Шкуратов B.A. Проблемы исторической психологии. М.: 1982.

24. Бергер П. Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.-303 с.

25. Бердяев Н.А. Смысл истории. Новое Средневековье. М.: Канон, 2002. 448 с.

26. Бессмертный Ю.Л. «Анналы»: переломный этап? // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 1991. С.7-24.

27. Библер B.C. Диалог. Сознание. Культура. // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1989, с.21-60.

28. Бицилли П.М. Место Ренессанса в истории культуры. СПб.: Мифрил, 1996. 256 с.

29. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб.: Мифрил, 1995. 244 с.

30. Боас Ф. Границы сравнительного метода в антропологии. Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга. 1997. C.509-519.

31. Бодуэн М. Духовность и личностно-центрированный подход // вопросы психологии, 1992. МеЗ-4. С.24-33.

32. Борзенков В.Г. Человек, наука, методология науки // Человек, 1995. Na 6. C.5-14.

33. Брунер Дж. Празднуя разнообразие: Пиаже и Выготский //Вопр. психол., 2001. №4. С.3-14.

34. Брушлинский А.В. Зона ближайшего развития и проблема субъекта деятельности // Психологический журнал, 1994, т. 15, Ns 3. С. 17-27.

35. Ван дер Веер Р. Культурно-исторические исследования в западной психологии // Вопросы психологии, С. 108-115.

36. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). М.: МГУ, 1984.

37. Вебер М. Избр.произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

38. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. М.: Наука, 1988.

39. Верч Дж. Голоса разума. Социокультурный подход к опосредованному действию. М.: Тривола, 1996.

40. Вундт В. Проблемы психологии народов. СПб: Питер, 2001. 160 с.

41. Выбор метода: Изучение культуры в России 1990-х годов. Сб.науч.статей / Отв.ред. Г.И.Зверева. М.: РГТУ, 2001.-320 с.

42. Выготский A.C. Исторический смысл методологического кризиса // Собрание сочинений. T.l. М.: Педагогика, 1983.

43. Выготский Л.С. Проблемы развития психики // Собрание сочинений. T.3. М.: Педагогика, 1983.

44. Выготский л.с., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребенок. М.: Педагогика-пресс, 1993.-224 С.

45. А.С.Выготский: Начало пути: Воспоминания С.Ф.Добкина о Льве Выготском. Ранние статьи Л.С.Выготского. Публ.И.М.Фейгенберга. Иерусалим: ИИЦ, 1996.- 108 с.

46. Гадамер Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988.

47. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля // Вопр. философ., 1992. Na7. С. 116-136.

48. Генис А. Билет в Китай. СПб.: Амфора, 2001. 333 с.

49. Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. М.: Наука. 1987.

50. Григорьева Т.П. Дао и Логос (встреча культур). М.: Наука, 1992.

51. Гримак Л.П.Магия биополя: Энергоинформационное лечение. М.: Республика, 1994.

52. Грифцов Б.А. Психология писателя. М.: Худож.лит., 1988. 462 с.

53. Гроф С. За пределами мозга. М.: Соцветие, 1992.

54. Гуманитарные исследования в Интернете / Сб. статей под ред. А.Е.Войскунского. М.: Можайск-Терра, 2000.-432 с.

55. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М.: «Индрик». 1993. 328 с.

56. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М: Искусство, 1972.

57. Гуревич А.Я. Средневековый мир: Культура безмолвствующего большинства. М.: Искусство, 1990.

58. Гусельцева M.C. Культурно-историческая психология и «вызовы» постмодернизма // Вопр. психол., 2002. Ns3. C.119-131.

59. Гусельцева M.C. Культурно-историческая психология: от классической к постнеклассической картине мира // Вопросы психологии, 2003. № 1. C.99-115.

60. Гусельцева M.C. Культурно-аналитическая психология как коллмуникативная парадигма культурно-психологического знания // Психология и ее приложения. Еж.росс.психол.общества. Т.9, вып.2. М„ 2002. С.464-465.

61. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000.

62. Дао: гармония мира. М.: Эксмо. 2002. 864 с.

63. Dosein-анализ в философии и психологии. Под ред. Г.М.Кучинского, А.А.Михайлова. Мн.: ЕГУ, 2001. 204 с.

64. Давид-Неэль А. Мистики и маги Тибета М.: Дягилев центр, 1991.

65. Джемс В. Многообразие религиозного опыта. СПб.: Андреев и сыновья, 1992.

66. Джерджен КЛж. Движение социального конструкционизма в современной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. Ред.-сост. Е.В.Якимова. М.: ИНИОН РАН, 1995. C.51-73.

67. Джерджен КДж. Социальная психология как история // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. Ред.-сост. Е.В.Якимова. М.: ИНИОН РАН, 1995. С.23-50.

68. Деррида Ж. О граллматологии. М.: Ad Marginem, 2000.- 511 с.

69. Дильтей В. Описательная психология. СПб: Алетейя, 1996. 154 с.

70. Дильтей В. Собр. соч. в 6 тт. Под ред. А.В.Михайлова и Н.С.Плотникова. Т. 1: Введение в науки о духе. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. 755 с.

71. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Культурология. XX век: Антология. М.: Юрист, 1995. С.213-255.

72. Дэви-Неел А. Посвящения и посвященные в Тибете. СПб.: ОРИС. 19Р4.

73. Дюби Ж. Развитие исторических исследований во Франции после 1950 года // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1991. С.48-50.

74. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания / Отв.ред. И.Т.Касавин. М.: Политиздат, 1990.-464 с.

75. Зайонц Р.Б. Стили объяснения в социальной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. Ред.-сост. Е.В.Якимова. М.: ИНИОН РАН, 1995. С.94-119.

76. Залкинд А.Б. Очерки культуры революционного времени. Сборник статей. М., 1924.

77. Залкинд А.Б. Педология: Утопия и реальность. М.: Аграф, 2001. 464 с.

78. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Проблема объективного метода в психологии // Вопросы философии, 1977. Nb 7. С. 109-125.

79. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Изучение высших психических функций и категория бессознательного // Вопр. философ., 1991. № 10. C.34-40.

80. Зинченко В.П. Культурно-историческая психология и психологическая теория деятельности: живые противоречия и точки роста // Вест.МГУ. Сер.14: Психология. 1993. Ne 2. C.41-50.

81. Зинченко В.П. Мысль и Слово Густава Шпета (возвращение из изгнания). М.: Изд-во УРАО, 2000.-208 с.

82. Зинченко В.П. Трубка Мамардашвили и посох Мандельштама: К началам органической психологии. М.: Новая школа, 1997.

83. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М.: Тривола, 1994.

84. Иванов В.В. Классика глазами авангарда // Иностр. лит., 1989, Ms 11. С.226-231.

85. Иванов В.В. Культурная антропология и история культуры // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1989.1. C.11-16.

86. Интервью М.Хайдеггера в журнале «Экспресс» // Логос, 1991. Na 1. C.47-58.

87. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М.: Логос, 2000. 432 с.

88. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М.: Правда, 1989. 653 с.

89. Капра Ф. Дао физики. Киев: София; М. ИД «Гелиос», 2002.

90. Капра Ф. Уроки мудрости. М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1996.

91. Карасев Л.В. Сегодня и завтра // Постмодернизм и культура (материалы «круглого стола» / Вопросы философии, 1993. № 3. C.3-16.

92. Кареев Н.И. Историко-философские и социологические этюды. Спб., 1899. 520 с.

93. Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. Спб., 1897.

94. Кареев Н.И. Сущность исторического процесса и роль личности в истории. Спб., 1914.

95. Касавин И.Т. Комментации. Ученик шамана // Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев / Ред. и сост. И.Т.Касавин. М.: Республика, 1992.

96. Карсавин Л.П. Введение в историю (теория истории). Пг, 1920.

97. Карсавин Л.П. Культура средних веков. Общий очерк. Петроград, 1918; Киев: Символ, 1995.

98. Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб: Алетейя, 1994.

99. Карсавин Л.П. Основы средневековой религиозности в ХП-ХШ вв. Петроград: Научное дело, 1915.

100. Карсавин Л.П. Философия истории. Берлин. 1923. СПб: Комплект, 1993.

101. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998.- 784 с.

102. Кассирер Э. Опыт о человеке // Человек, 1990. N° 3. C.93-105.

103. Керимов Т.Х. Постмодернизм // Современный философский словарь. Под общ. ред. В.Е.Кемерова. Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, М., Мн.: ПАНПРИНТ, 1998. С.668-675.

104. Кольцова В.А. Уроки развития отечественной психологии в XX столетии // Философия психологии: возвращение к истокам (к 100-летию со дня смерти В.С.Соловьева. М.: Смысл, 2001. С.3-8

105. Кнабе Г.С. Строгость науки и безбрежность жизни // Вопросы философии, 2001. Na8. C.114-124.

106. Кон И.С. В поисках себя. Личность и ее самосознание. М.: Политиздат, 1984.

107. Кон И.С. Ребенок и общество. М.: Наука, 1988.

108. КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М„ 1998.

109. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М.: Когито-центр, ИП РАН, 1997.-432 с.

110. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М.: Прогресс, 1977.

111. Крайг Г. Психология развития. СПб.: «Питер», 2000.

112. Кривцун O.A. Эволюция художественных форм. Культурологический анализ. М.: Искусство, 1992. 430 с.

113. Круглый стол журналов «Вопросы философии» и «Науковедение», посвященный обсуждению книги В.С.Степина «Теоретическое знание» // Вопр. философ., 2001. Ns 1. C.3-34.

114. Круглый стол, посвященный обсуждению книги Н.Н.Моисеева "Быть или не быть .человечеству?" // Вопр. философ., 2000. Na 9. C.3-14.

115. Круглый стол: Психология XXI века: пророчества и прогнозы // Вопросы психологии, 2000, Na 1. С.3-35; N°2. C.3-41.

116. Крыщук Н. Искусство как поведение. СПб: Искусство, 1989.

117. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. 292 с.

118. Лаврухин А.В. К истории формирования методологии Dasein-аналитической психологии // Dasein-анализ в философии и психологии / Под ред. Г.М.Кучинского, А.А.Михайлова. Мн.: ЕГУ, 2001. C.51-93.

119. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.: «Ключ С», 1999. 224 с.

120. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. 384 с.

121. Левин К. Конфликт между аристотелевским и галилеевским способами мышления в современной психологии // Психол. журн., 1990. T.l 1. №5. C.135-158.

122. Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопр. философ., 1997. Na 11. C.46-54.

123. Лекторский В.А. О некоторых философских уроках З.Фрейда // Вопр. философ., 2000. Ns 10. С.4-8.

124. Леонтьев А.А. Деятельный ум (Деятельность, Знак, Личность). М.: Смысл, 2001.-392 с.

125. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Изд-во политической литературы, 1975.

126. Леонтьев А.Н. Эволюция психики. М. Воронеж: МОДЭК, 1999. - 416 с.

127. Ливенхуд Б. Кризисы жизни шансы жизни. Развитие человека между детством и старостью. Калуга: Духовное познание, 1994.

128. Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общей ред. А.А.Белика. М.: Смысл, 2001. 555 с.

129. Лобок А. Узлы культуры и педагогика // Первое сентября, 2002, Na 6. C.3.

130. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (ХУШ начало XIX века). СПб: Искусство. 1994. - 399 с.

131. Лотман Ю.М. Караллзин. СПб: Искусство, 1997. 832 с.

132. Лотман Ю.М. Семиосфера. Спб: Искусство-СПБ. 2001. 704 с.

133. Лурия Е.А. Мой отец А.Р.Лурия. М.: Гнозис, 1994.-219 с.

134. Лурье C.B. Психологическая антропология. М.: Академический проект, Ек.: Деловая книга, 2003. 624 с.

135. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию, М.: Прогресс, 1990. 368 с.

136. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: Лабиринт, 1994.

137. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.: Прогресс, 1993. 352 с.

138. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути. М.: Ad Marginem, 1995. 545 с.

139. Мамардашвили М.К. О психоанализе//Логос, 1994. №5. С. 123-140.

140. Маркелов Г.И. Личность как культурно-историческое явление. Этюды по истории индивидуальности. Т.1. Спб. 1912.

141. Марцинковская Т.Д. Проблемы эстетических переживаний в концепции «психология социального бьгтия» Г.Г.Шпета // Вопросы психологии, 1999. Na 6. C.l 17-120.

142. Маслоу А. Психология бытия. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 1997.

143. Мацумото Д. Психология и культура. Спб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002.- 416 с.

144. Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П. А.С.Выготский и современная культурно-историческая психология. (Критический анализ книги М.Коула). // Вопр. психол., 2000. Na2. С. 102-116.

145. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М.: Аграф, 1998.

146. Новиков А.А. Рациональность в ее истоках и утратах // Вопр. философ., 1995. N° 5. С.49-50.

147. Нугаев P.M. Смена базисных парадигм: концепция коммуникативной рациональности // Вопр. философ., 2001. Ns l.C. 114-122.

148. Оболенская C.B. «История повседневности» в современной историографии ФРГ // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1990. С. 182-198.

149. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М.: Весь Мир. 1997.-704 с.

150. Островский А.Б. Этнологический структурализм Клода Леви-Строса // Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. C.3-14.

151. Петровский A.B., Ярошевский М.Г. История итеория психологии. Ростов н/Д: Феникс, 1996. Т.1, т.2.

152. Петровский В.А. Личность в психологии.: парадигма субьектности. Р.-на-Дону: Феникс, 1996.

153. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности М.: ТОО «Горбунок», 1992.

154. Петровский B.A., Петровский А.В. Категориальная система психологии // Вопросы психологии, 2000. Na 5. C.3-14.

155. Плюханова М.Б. О некоторых чертах личностного сознания и России XVII века // Художественный язык средневековья. М.: Наука, 1982. C.184-201.

156. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М.: Прогресс, 1985.

157. Померанц Г.С. Выход из транса. М.: Юрист, 1995.-575 с.

158. ПомеранцГ.С. Диалог и молчание//Человек, 1996. Ns3. C.60-63.

159. Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч.совет по истории мировой культуры. Отв.ред. НЛ.Аругюнова. м.: Наука, 1994. 320 с.

160. Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс. 1988.

161. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М.: Эдиториал УРСС, 2002.-384 с.

162. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. Проблемы палеопсихологии. М.: Наука, 1974.

163. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1979.

164. Потебня А.А. Мысль и язык. К.: СИНТО, 1993.-192 С.

165. Потебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. 565 с.

166. Почепцов Г.Г. Русская семиотика. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2001. 768 с.

167. Полева H.C. К .Д.Кавелин. Попытка интерпретации // Философия психологии: возвращение к истокам (к 100-летию со дня смерти В.С.Соловьева). М.: Смысл, 2001. С.12-18.

168. Психологические аспекты буддизма / Отв. ред. Н .В.Абаев. Новосибирск: Наука, 1991.

169. Пузырей А.А. Культурно-историческая теория Л.С.Выготского и современная психология. М.: МГУ, 1986.117 с.

170. Ракитов А.И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России // Вопр. философ., 1994. Na 4. С.14-34.

171. Рациональность на перепутье. В 2-х книгах. Отв.ред. В.А.Лекторский. М.: РОСПЭН, 1999.

172. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995. 412 с.

173. Розин В.М. Введение в культурологию: Учебник. М.: ИНФРА, М.: ФОРУМ, 2000.

174. Романов В.Н. Историческое развитие культуры. Проблемы типологии. М.: Наука, 1991

175. Российское сознание: Психология, феноменология, культура: Межвуз.сборник науч.работ / Отв.ред. В.А.Шкуратов. Самара: Изд-во СамГПИ, 1994. 300 с.

176. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности // Вопросы философии, 1989, Nb 4. С.88-96.

177. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер, 2003.-512 с.

178. Рэдклифф-Браун А.Р. Метод в социальной антропологии. М.: Канон-Пресс, 2001. 416 с.

179. Самохвалова В.И. Вячеслав Иванов и русский постмодернизм // Вопр. философии, 2001, № 8. С.66-77.

180. Сартр Ж.П. Проблема метода. М.: Прогресс, 1988.

181. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: Учеб. Пособие. М.: Флинта: Наука. 2001.

182. Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. Ред.-сост. Е.В.Якимова. М.: ИНИОН РАН, 1995. 252 С.

183. Спигел Г.М. Историоописание в век постмодернизма // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1995. С .211-220.

184. Стаут Дж.Ф. Аналитическая психология. Т.1. М.: Госиздат, 1923.-384 с.

185. Степин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Традиция, 2000.

186. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М.: Институт психологии РАН, «Академический проекте, 1999. -320 с.

187. Столович Л.Н. О «системном плюрализме» в философии // Вопросы философии, 2000. Ne 9. C.46-56.

188. Таллм P.M. Магический ренессанс //Человек, 1994. № 4. C.122-134.

189. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987.

190. Теория метафоры: Сборник / Ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Прогресс, 1990.-512 с.

191. Теплов Б.М. Заметки психолога при чтении художественной литературы // Избранные труды в 2 томах. Т.1. М.: Педагогика, 1985.

192. Теплов H.B. Что такое культура и что такое гениальность с точки зрения развития культуры // Доклад в заседании Исторического общества от 24 марта 1902 г. М.: Историческое общество, 1902.

193. Степун Ф.А. Освальд Шпенглер и «Закат Европы» // Смысл истории и новое средневековье. Сост.В.В.Сапова. М.: Канон, 2002. C.314-342.

194. Топоров В.Н. Эней человек судьбы. Часть 1. М.: Радикс, 1993. - 208 с.

195. Тулмин С. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984.

196. Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления. Таллинн: Валгус, 1988.

197. Тульчинский Г.Л. Постчеловеческая персонология. Новые перспективы свободы и рациональности. Спб.: Алетейя, 2002,- 677 с.

198. Уайт Л. А. Понятие культуры // Антология исследований культуры. Т.1. СПб: Универ. книга, 1997. C.17-48.

199. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: A-cad, 1994.-405 с.

200. Федунина Н.Ю. Проблема личности в трудах Пьера Жане // Вопросы психологии, 2003. Ns 1. C.l 16-128.

201. Фейерабенд П. Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания. Благовещенск.: БГК им.И.А.Бодуэна де Куртинэ, 1998.

202. Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. СПб: Наука, 1995.

203. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. М.: Прогресс, 1992. 569 с.

204. Фрейд 3. Тотем и табу. М.: Олимп, 1998. 448 с.

205. Фрейджер Р., Фейдимен Дж. Личность: теории, эксперименты, упражнения. Энциклопедия. СПб-М.: Олма-пресс, 2001.

206. Харре Р. Метафизика и методология: некоторые рекомендации для социально-психологического исследования // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Ред.-сост. Е.В.Якимова. М.: ИНИОН РАН, 1995. С.74-93.

207. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: «Весь мир», 2003. 416 с.

208. Хвостова К.В. Современная эпистемологическая парадигма в исторической науке (Роль многозначной логики) // Одиссей. Человек в истории. 2000. М.: Наука, 2000. C.10-13.

209. Хейзинга Й. Очень Средневековья. М.: Наука, 1987.

210. Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992.

211. Ценности, смыслы, поступки (философско-психологический семинар памяти Г.И.Челпанова) // Человек, 1995. № 4. C.5-24.

212. Цирульников А.В. Сетевое образование: контуры новой парадигмы // Первое сентября, 2002. Ns 2. C.3.

213. Челпанов Г.И. Социальная психология или «условные рефлексы». Пг.: Врелля, 1926.

214. Чеснокова А.Г. Проблема предмета психологии в трудах Л.С.Выготского // Автореф. канд. дисс. М.,2001.

215. Нучин-Русов А.Е. Новый культурный ландшафт: постмодернизм или неоархаика? // Вопросы философии, 1999. Ns 4. С.24-41.

216. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры // Вопр. философ., 1992, № 6. C.91-105.

217. Шкуратов В.А. Историческая психология на перекрестках человекознания // Одиссей. Человек в истории. М., Наука, 1991. C.103-114.

218. Шкуратов В.А. Историческая психология. Р.-на-Дону: «Город N», 1994. 288 с.

219. Шкуратов В.А. Психика. Культура. История. Введение в теоретико-методологические основы исторической психологии. Р.-на-Дону: РГУ, 1990. 256 с.

220. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. СПб.: Алетейя, 1996. 154 с.

221. Шпет Г.Г. Психология социального бытия. М.: Изд-во ИПП, Воронеж: НПО «Модэк», 1996. 492 с.

222. Шпет Г.Г. Сочинения. М.: Правда, 1989.

223. Шпрангер Э. Два вида психологии // Хрестоматия по истории психологии. М.: МГУ, 1980, с.286-300.

224. Хорган Дж. Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки. СПб.: Амфора, 2001.479 с.

225. Эйдельман Н.Я. «Быть может за хребтом Кавказа.л (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. Кавказский контекст. М.: Наука, гл. ред. вост. лит., 1990.

226. Эко У. Имя Розы. Роман. Заметки на полях «Имени Розы». Эссе. Спб.: Симпозиум, 1997. 685 с.

227. Эльконин Д.Б. Об источниках неклассической психологии // Избранные психологические труды. М.: Педагогика, 1989. С.475-478.

228. Этнография детства. Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании, Индонезии. М.Наука, 1992,- 191 с.

229. Этнография детства. Традиционные методы воспитания детей и подростков у народов Южной и Юго-Восточной Азии. М.: Наука, 1988.

230. Этнологическая наука за рубежом: Проблемы, поиски, решения. М.: Наука, 1991.

231. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 304 с.

232. Юнг К.-Г. Воспоминания, сны, размышления. Главы из книги //"Урания", 1991, №3. С.2-14

233. Юнг К. Воспоминания, сновидения, размышления. К.: AirLand, 1994.

234. Юнг К. Йога и Запад: Сборник. Львов: Инициатива; Киев: Airland. 1994. 405 с.

235. Юнг К Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип». М.: Рефл-бук, 1997. 313 с.

236. Юнг К. Феномен духа в искусстве и науке. М.: "Ренессанс", 1992. 320 с.

237. Юревич А.В. Методологический либерализм в психологии // Вопросы психологии, 2001, Ns 5. С.3-18.

238. Юревич А.В. "Онтологический круг" и структура психологического знания // Психологический журнал,1992. Т. 13, № 1. С.6-14.

239. Юревич А.В. Психологические особенности российской науки // Вопр. философии, 1999. № 4. С.3-14.

240. Юревич А.В. Системный кризис психологии // Вопросы психологии, 1999, Ns 2. С.3-11.

241. Юревич А.В. Социальная психология науки. СПб: Изд-во РХГИ, 2001. 352 с.

242. Якимович А. Культура утраченных различий или Об итогах XX столетия // Знание сила, 1992. № 5-7. С.121-129.

243. Якимович А.К. О лучах Просвещения и других световых явлениях. (Культурная парадигма авангарда и постмодерна) //Иностр. лит., 1994. N° 1. С.241-248.

244. Якимович А.К. Утраченная Аркадия и разорванный Орфей. Проблемы постмодернизма // Иностранная литература, 1991, №8.

245. Ярошевский М.Г. Выготский в поисках новой психологии. СПб: Изд-во Междунар. фонда истории науки,1993.

246. Ярошевский М.Г. Л.С.Выготский и марксизм в советской психологии // Психологический журнал, 1992, № 5. С.84-99.

247. Ярошевский М.Г. Социальные и психологические координаты научного творчества // Вопросы философии, 1995. Ns 12. С.118-127.

248. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с.

249. Ястребицкая А.Л. Повседневность и материальная культура средневековья // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1991. C.84-102.

250. After postmodernism: Reconstructing ideology critique / Ed. by M.Billig and H.W.Simons. London: Sage Publications, 1994. 258 p.

251. Alvesson M. The meaning and meaninglessness of postmodernism: Some ironic remarks // Organization-Studies. 1995. Vol. 16(6). P.l047-1075.

252. Bader M.J. Postmodern epistemobgy: The problem of validation and the retreat from therapeutics in psychoanalysis //Psychoanalytic-Dialogues. 1998. V. 8(1). P.l-32.

253. Bell D. Notes on the Post-Industrial Society // The Public Interst. No 6. P. 24-35. No 7. P. 102-118.

254. Bruner J.S. Narrative and paradigmatic modes of thought // Learning and teaching fhe way of knowing. Ed. F.Eisner. Ch.: Chicag. Univ. Press, 1985.

255. Buss D.M. Evolutionary psychology. A new paradigm for psychological science // Psychological-Inquiry. 1995. V. 6(1). P. 1-30.

256. Cazenave M. Jung et la modernite, une introduction // Cahiers-Jungiens-de-Psychanalyse. 1994. No 80. P.95-99.

257. Chaiklin S. From Theory to Practice and Back Again: What does Postmodern Philosophy Contribute to Psychological Science? // Psychobgy and Postmodernism / Ed. by L.Kvales. London: Sage Publications. 1994. P. 194-208.

258. Chew G.F. "Bootstrap": A Scientific Idea? // Science. 1968. V.I 61.

259. Combs G., Freedma J. Milton Erickson: Early postmodernist // Ericksonian methods: The essence of the story. Ed. J.K.Zeig. N.Y.: Brunner/Mazel, 1994. P. 267-281.

260. Dimen M. The Third Step: Freud, the feminists, and postmodernism // American Journal of Psychoanalysis. 1995. V. 55 (4). P. 303-319.

261. Fischer M.J. Emergent forms of life: Anthropologies of late or postmodernities // Annual-Review-of-Anthropology. 1999. V. 28. P. 455-478.

262. Fox N.J. Postmodernism, sociobgy and health // Buffab: University of Toronto Press. 1994. 183 p.

263. Hatano G. Is cultural psychobgy on the middle ground or farther? // Human-Devetopment. 1999. V. 42 (2). P.83.86.

264. Held B.S. Back to reality: A critique of postmodern theory in psychotherapy. New York: W.W.Norton and Co, 1995.-296 p.

265. Hepburn A. Derrida and psychobgy: Deconstruction and its ab/uses in critical and discursive psychobgies // Theory-and-Psychobgy. 1999. V. 9 (5). P. 639-665.

266. Holzman L. Performing psychobgy: A postmodern culture of the mind // N.Y.: Routledge. 1999. 230 p.

267. Ниегте P. Ragan-Reymond M., Reymond J.M. L'adolescence n'existe pas. Histoire des tribulations d'un artifice. P.: Editions Universitaires. 1990.

268. Galtung J. Structure, culture and intellectual style: an essay comparing saxonic, teutonic, gallic and nipponic approaches // Social science information. 1981. Vol.6. P.817-856.

269. Gemin J. The dissolution of the self in unsettled times: Postmodernism and the creative process // Journakjf-Creative-Behavior. 1999. V. 33 (1). P. 45-61.

270. Gergen K.J. Exploring the postmodern: Perils or potentials? // American-Psychobgist. 1994. V. 49 (5). P. 412-416.

271. Gergen K.J. Postmodernism as a humanism // Humanistic-Psychobgist. 1995. V. 23 (1). P. 71-82.

272. Gergen K.J. Toward a Postmodern Psychobgy // Psychology and Postmodernism / Ed. by S.Kvales. L.: Sage Publications, 1994. P. 17-30.

273. Gergen M. From Mod Mascu-linity to Post-Mod Macho: A Feminist Re-Play // Psychobgy and Postmodernism / Ed. by К vales S. ets. London: Sage Publications, 1994. P. 183-193.

274. Glass J.M. Multiplicity, identity and the horrors of selfhood: Failures in the postmodern position // Political-Psychology. 1993. V. 14 (2). P. 255-278.

275. Graa'ano W.G. Evolutionary psychology: Old music, but now on CDs? // Psychological-Inquiry. 1995. V. 6 (1).1. P.41-44.

276. Kim U., Park Y., Park D. The challenge of cross-cultural psychology: The role of the indigenous psychologies // Joumak>f-Cross-C ultural-Psychobgy. 2000. V. 31 (1). P. 63-75.

277. Keller H„ Greenfield P.M. History and future of development in cross-cultural psychology // Journal-of-Cross-Cultural-Psychotogy. 2000. V. 31 (1). P. 52-62.

278. Kozulin A. V. Vygotsky's psychology. A Biography of Ideas. New York: Harvester/ Wheatsleaf, 1990. P. 1-9.

279. Kroger O.R., Scheiber K.E. A reappraisal of Wundt's influence on social psychology // Canadian Psychology -Psychologie Canadienne. 1990. V. 31. P. 220-228.

280. Kvale S. Postmodern Psychology: A Contradiction in Terms? // Psychology and Postmodernism / Ed. by Kvales S. ets. London: Sage Publications, 1994. P. 31-57.

281. Larsen D.J. Eclecticism: Psychological theories as interwoven stories // International-Journal-for-the-Advancement-of-CounselHng, 1999. V. 21 (1). P. 69-83.

282. Lather P. Postmodernism and the Human Sciences // Psychology and Postmodernism / Ed. by S.Kvales. London: Sage Publications, 1994. P. 88-109.

283. Lovlie L. Postmodernism and Subjectivity // Psychology and Postmodernism / Ed. by S.Kvales. London: Sage Publications, 1994. P. 119-134.

284. Lyotard J.F. La condition postmodern. P.: Minuit, 1979.- 109 p.

285. Madsen P. "Postmodern" and "Late Capitalism": On Terms and Realities // Psychology and Postmodernism / Ed. by Kvales S. ets. London: Sage Publications, 1994. P. 209-223.

286. Maslow A.H. Eupsychia the good society// Journal of Humanistic Psychology. 1961. V.2 (1). P. 1-11.

287. Michael M. Postmodern Subjects: Towards a Transgressive Psychology // Psychology and Postmodernism / Ed. S.Kvale. L.: Sage PubBcations, 1994. P. 74-87.

288. Miller J.G. Cultural psychology: Bridging disciplinary boundaries in understanding the cultural grounding of self // Psychological anthropology. Ed. P.K.Bock. Westporf: Greenwood Publishing Group, 1994. P. 139-170.

289. Miller J.G. Cultural psychology: Imprications for basic psychological theory // Psychological Science. 1999. V. 10 (2). P. 85-91.

290. Naiman E. Sex in Public: The Incarnation of Soviet Ideology. Princeton: Princeton University Press, 1997. P. 4-23.

291. Nell V. Luria in Uzbekistan: The vicissitudes of cross-cultural neupsychology // Neupsychology Review. 1999. V. 9 (11). P. 45-52.

292. Parker I. Against postmodernism: Psychology in cultural context // Theory-and-Psychology, 1998. V. 8 (5). P.601.627.

293. Piker S. Contributions of psychological anthropology // Journal of Cross Cultural Psychology, 1998. V. 29 (1). P.9.31.

294. Polkinghome D.E. Postmodern Epistemology of Practice // Psychology and Postmodernism / Ed. by S.Kvales. L.: Sage Publications, 1994. P. 146-165.

295. Psychology and Postmodernism / Ed. by Kvales S. ets. London: Sage Publications, 1994. 230 p.

296. Rappoport L„ Baumgardner S., Boone G. Postmodern culture and the plural self // The plural self: Multiplicity in everyday fife. Eds. J.Rowan, M.Cooper. L.: Sage Publications, 1999. P. 93-106.

297. Renik O. Who's afraid of post-modernism? Commentary on paper by Michael J. Bader // Psychoanalytic-Dialogues, 1998. V. 8 (1). P. 55-59.

298. Richer P. An Introduction to Deconstructinist Psychology // Psychology and Postmodernism / Ed. S.Kvale. L.: Sage Publications, 1994. P. 110-118.

299. Ryan B.A. Does postmodernism mean the end of science in the behavioral sciences, and does it matter anyway? // Theory-and-Psychology, 1999. V. 9 (4). P. 483-502.

300. Sampson E. The challenge of social change for psychology: Globalization and psychology's theory of the person // The culture and psychology reader. Eds. N.R.Goldberger, J.B.Veroff. N.Y.: New York University Press. 1995. P. 417-434.

301. Sass L.A. The Epic of Disbelief: The Postmodernist Turn in Contemporary Psychoanalysis // Psychology and Postmodernism / Ed. by S.Kvales. L.: Sage Publications, 1994. P. 166-182.

302. Sherwood S.J. Narrating the social: Postmodernism and the drama of democracy // Joumal-of-Narrative-and-Life-History, 1994. V. 4(1-2). P.69-88.

303. Shotter J. "Getting in Touch": The Meta-Methodology of a Postmodern Science of Mental Life // Psychology and Postmodernism / Ed. by 1С vales S. London: Sage Publications, 1994. P. 58-73.

304. Shweder R. Cultural psychology: What is it? // The culture and psychology reader Eds. N.R.Goldberger, J.B.Veroff. N.Y.: New York University Press. 1995. P. 41-86.

305. Shweder R.A. Culture and development in our postcultural age // Cultural processes in child development. The Minnesota symposia on child psychology. Ed A.S.Masten. Mahwah: Lawrence Erlbaum Associates, 1999. V. 29. P. 137-148.

306. Shweder R.A. Thinking Through Cultures: Expeditions in Cultural Psychology. Cambridge: Harvard University Press, 1991,-110 p.

307. Singelis Th.M. Some thoughts on the future of cross-cultural social psychology // Joumal-of-Cross-Cultural-Psychology, 2000. V. 31 (1). P. 76-91.

308. Slife B.D., Fisher A.M. Modem and postmodern approaches to the free will/determinism dilemma in psychotherapy // Journal of Humanistic Psychology, 2000. V. 40 (1). P. 80-107.

309. Smith M.B. Selfhood at risk: Postmodern perils and the perils of postmodernism // American-Psychologist, 1994. V. 49 (5). P. 405-411.

310. Steenbarger B.N. On the role of theory in the postmodern integration of science and practice // American Psychologist, 1993. V. 48(1). P.56-57.

311. Teicholz J.G. Self and relationship: Kohut, Loewald, and the postmoderns // The world of self psychology: Progress in self psychology. Ed. A.Goldberg. Hillsdale: The Analytic Press, 1998. V.14. P. 267-292.

312. Thompson P. Postmodernism: Fatal distraction // Postmodernism and organizations. Eds. J.Hassard, M.Parker. L.: Sage Publications, 1993. P. 183-203.

313. Waldegrave Ch. The challenges of culture to psychology and postmodern thinking // Re-visioning family therapy: Race, culture, and gender in clinical practice. Ed. M.McGoldrick. N.Y.: The Guilford Press. 1998. P.404-413.

314. Walker L. A reply: Postmodernisms: One point and a side salad // Australian-and-New-Zealand-Joumal-of-Family-Therapy. 1994. V.15(3). P.150-153.

315. Weltman B. The message and medium: The roots/routes of Jerome Bruner's postmodernism // Theory and Research in Social Education. 1999. V. 27 (2). P. 160-178.

316. Wertsch J.V. A Meeting of Paradigms: Vygotsky and Psychoanalysis. // Contemporary Psychoanalysis, 1990. V. 26(1). P. 53-73.

317. Wertsch J.V. Keys to cultural psychology // Culture, Medicine and Psychiatry. Netherlands: Klumer Academic PuBlishers, 1992. P. 273-280.

318. Wertsch J.V. L.S.Vygotsky's „new" theory of mind // Amer. Scholar., 1988. V. 57 (1). P. 81 -89.

319. Wertsch J.V., Lucy J.A. Vygotsky and Whorf. A Comparative Analysis // Social and Functional Approaches to Language and Thought. Ed. M.Hickmann. N.Y., L.: Academic Press, 1987. P. 67-86.

320. Wertsch J.V., Tulviste P. L.S.Vygotsky and Contemporary psychology of development // Developmental psychology. 1992. V. 22 (1). P. 81-89.

321. Young N. Postmodern Self-Psychology Mirrored in Science and the Arts // Psychology and Postmodernism / Ed. S.Kvale. L.: Sage Publications, 1994. P. 135-145.

322. Young T.R. Chaos theory and social dynamics: Foundations of postmodern social science // Chaos theory in psychology and the life sciences. Eds. R.Robertson, A.Combs. Mahwah: Lawrence Erlbaum Associates, 1995. P. 217-233.