автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Психосемантические механизмы рисуночной проекции

Автореферат диссертации по теме "Психосемантические механизмы рисуночной проекции"

ив и \ -дг и,

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В ЛОМОНОСОВА

ФАКУЛЬТЕТ ПСИХОЛОГИИ

На правах рукописи

ЯНЫ1МН Петр Всеволодович

УДК 159.9.07

ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ РИСУНОЧНОЙ ПРОЕКЦИЙ

Специальность 19.00.01 - общая психология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических-наук

Москва - 1990

Работа выполнена на кафедре общей психологии факультета

психологии Московского государственного университета имени / . М.В. Ломоносова,

Научны^ руководитель; доктор психологических наук, вед,науч.сотр. В.Ф.Петренко

Социальные оппоненты: доктор психологических наук, доцент Н.В.Витт

кандидат психологических наук, доцент Е.Т.Соколова

■Ведущее учреждение: отделение психологии Киевского государственного университета

Защита состоится " "_ 199 г. в _ часов

на заседании Специализированного совета К 053.05.74 факультет; психологии Московского государственного университета именц М.В.Ломоносова по адресу: 103009, Москва, проспект Маркса,- 18 корп. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке факультета психологии МГУ.

• Автореферат разослан " " _ 199 г.

Учевдй секретарь >

Специавизированного совета, • /

доктор психологических наук, доцент С.Д.Смирнов

чъзтт

иссертаций ' 1> 0БШЛЯ ^РАКГЕРИСПМ РАБОТЫ

Актуальность проблем. В настоящее время ш становимся звидетелями все большего расширения сферы компетенции практи-jecKiix психологов, усиления роли психологической науки в процессе оздоровления человеческих отношений, формирования гармонично эазвитой активной личности. Параллельно с этим растет потреб-юсть в расширении и обновленки диагностического инструментария юихолога-практика. В рамках исследования личности все больший штерес начинают привлекать проективные методы. Это естествен-ю, так как они позволяют в достаточно короткий срок предоставить исследователю ценный материал, являющийся базой глубокого : всестороннего познания личности.

На сегодняшний день в зарубежной и отечественной психоло-ической литературе накоплен значительный материал по обосновайю И валидизации проективных методов (Prank, 1965; Rapaport, Э52; Bellak, 1950; Murray, 1938; Савенко, 1978} Бурлачук, Э78, 1979; Соколова, 1978, 1980 и др.). Многие исследования освящены либо достаточно громоздким (TAT), либо малодоступным ля большинства практиков методам (тест Роршаха). Узко пракгиче-кая направленность большинства исследований приводит к тому, го проблема изучения собственно механизмов проективных методов зтается открытой, что отмечалось как в отечественных, так и в фубежных исследованиях (Соколова, I960; Веспалько, Гильяшева, >83; Еузепк, 1975 и Многие другие).

Проективный рисунок сравнительно недавно пополнил диагнос-гаеский арсенал отечественных психологов, в то время как за тЗеяом он по распространенности уступает только TAT и пятгам ipiiaxa (Crenshaw et al., 1968; Brown et al., 1976). Бесспор-.

нда преимуществом проективного рисунка по сравнению с большинством других проективных методов ньляется простота предъявления и минимум необходимых средств для проведения (бумага и каравдаш). К сожалению, приходится также констатировать отсутствие их последовательного теоретического обоснования. Это отрицательно сказывается как на распространении этого перспективного диагностического метода, так и на качестве интерпретации и ее достоверности в связи с отсутствие*! единой интерпретационной схемы.

Проективный рисунок является одним из методов, использующих образ воображения в' качестве опосредующего звена в познании личности испытуемого. Традиция изучения связи образов воображения с мотивационно-сшсловой сферой личности восходит к классическим работам З.Фрейда и его школы (Фрейд, 1913; Rank, Sachs, 1913). В ракурсе влияния эмоций и мотивации на процесс категоризации перцепции проводились исследования Шкклеллацца (Mckiei land, 1953, 1979), Клопфера (Klopfar, Ainswort, 1956), Хек-хаузена (1986), Осгуда (Osgood, Lurie, 1969). Проблема связи психического образа с личностью неоднократно ставилась в отечественных исследованиях (Выготский, 198?; Бахтин, 1927; Рубинштейн, 1940; Леонтьев, 1975; Смирнов, 1985 и др.), а ее семантический ракурс представлен работами Петренко (1983, 1988), Артемьевой (I960), Шмелева (1983), Столика (1985) и др. Методологическое обоснование проективного рисунка неизбежно сталкивается с зтой проблемой. Решение ее может пролить свет на строение символических образов, взаимоотношение вербальной и речевой образности, m механизм отражения черт личности в дивом движения и графике. Таким обрайом, проблет теоретического обоснования ■ проективного рисунка является своеобразным "фокусом", совмещающим узко прикладные и общетеоретические проблемы, имеющие боль« шую актуальность.

Исходя из изложенного, предметом вашего исследования является изучение механизмов рисуночной проекции. В Нем предлагается попытка вскрыть, с опорой на базовые методологические представления отечественной психологии и лингвистики, механизмы, лежащие в основе отображения в.образе воображения и рисунке особенностей мотивациошга-сшсловой сферы личности.

Целью исследования является создаше первичной объяснительной с хеш феномена рисуночной проекции, а также конструктивная валидизация метода путем теоретического и экспериментального подтверждения лежащих в его основе гипотез.

Достижение поставленной цели требует разрешения следующих задач: I) проведение теоретического анализа традиционных подходов к изучению феномена проекции, анализ феномена проекции в контексте методологических установок отечественной психологии; 2) анализ положений, лезащих в основе интерпретации проективного рисунка, а также атализ накопленного опыта их экспериментального подтверждения; обоснование методологической базы экспериментального исследования; 3) с целью выработки базовых гипотез, теоретическая проработка следующих моментов: а) анализ структуры образа воображения в контексте его связи с личностными реалиями и выяснение возможного механизма этой связи; в) анализ феномена невербальной образно-знаковой коммуникации и соотношения невербальных знаков-образов с речевыми метафорами; 4) проведение психосемантического экспериментального исследования по проверке гипотезы о связи Я-образа с рисунком и соответствии характера этой связи механизмам образно-знаковой коммуникации.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем теоретически обосновывается и экспериментально доказывается, что проективный рисунок является частным случаем невербальной образ-

но-знаковой коммуникации. Экспериментально зафиксированный факт соБпаде;;;;я коннотации Я-сбраза испытуемых и визуальной Лорж проективного образа свидетельствует, что слияние сшсла, значения и чувственной ткани сознания в образе, функционирующем в качестве сложного знака, выражается в единстве отношешш и описания. Объектом описания выступает "Я" субъекта, а в качестве отношения - сшсл "Я". В качестве описания выступает визуальная форма образа. Доказано, что проекция сшсла "Я" в визуальную форму опосредована механизмом синестезий, категоризующим на глубинно-семантическом уровне образы воображения и их графическое воплощение. Экспериментально доказывается существование ссманти-ческого параллелизма образно-графического и вербально-метафори-ческого рядов как общей основы интерпретации' проективного рисунка. Разработанная схема психологических механизмов образно-знаковой сигнификации и проведенные на ее основе эксперименты позволяют содержательно раскрыть и операционалиэировать один из механизмов проекции общественного сознания в продукты Человеческой культуры.

Методическая новизна исследования состоит в применении психосемантического подхода к исследованию рисуночной проекции. Создан оригинальный прием, заключающийся в применении метода субъективного шкалирования объекта двумя формально различными наборами шкал семантического дифференциала с последующим исследованием связей в едином семантическом пространстве. Предложен новый метод обработки данных путем суммирования результатов перемножения первичных матриц оценивания на (|актор второго порядка.

Практическая значимость исследования состоит в конструктивной валидизации целого класса проективных методов (проективного

рисования) и подтверждении и уточнении текущей критериальной ва-лидности методики "Рисунок несуществующего животного". С использованием результатов исследования была подготоатена методическая рекомендация по применению рисуночных методов для студентов Куйбышевского медицинского института по кафедре психиатрии» В соавторстве с автором данной методики подготоачено руководство для практикума по общей психологии факультета психологии !»ГУ имени М.В.Ломоюсоаа,

Положения, выносюые на защиту;

1. Образ воображения и рисунок, порождаемые субъектом в проективной ситуации, обладают сходством с Я-обраэом, будучи семантически мотивирована глубинными смксловшч структурами личности испытуемого. Это определяет возможность использования проективного рисунка в целях психодиагностики,

2. В роли валшой составляющей механизма рисуночной проекции выступает синестезия, ми коннотатиеная синоншия признаков. Будучи опосредован этим механизмом, смысл "Я" (личностно-сшсловое отношение субъекта к качествам собственной личности

в котексте мотивов и целей) закономерно проецируется в текст описания образа и его изображение.

3. Проективный образ воображения (рисунок) имеет колшуни-кативну» природу и является частным случаем образно-знаковых явлений» Как и вербальное высказывание, он является органичной частью ситуации общения в диаде испытуемый - экспериментатор.

4. Существует семантический параллелизм образно-графического и вер5альш-мета(]орического рядов. На отом основании в качестве эвристической опоры при интерпретации проективного рисушса может использоваться речевая образность, существующая в речи в форме устойчивых метафор.

Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на заседании Общества невропатологов и психиатров (Куйбышев, IS8G); Первых чтениях, посвященных памяти А.Р.Лурия (Москва, 1985)j на заседании молодежной секции Общества психологов на (факультете психологии МГУ им. М.В.Ломоносова (Москва, 1985); та IX Всесоюзном симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 1988). Работа прошла официальную апробацию'® заседании кафедры общей психологии факультета психологии МГУ. Основные результаты диссертации отражены в 4 публикациях.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка литературы (полный объем - 184 машинописных страницы). Список литературы включает 204 названия, в том числе 80 - на иностранном языке.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава посвящена изучению теоретических предпосылок проективной техники и их конкретизации в проективном рисовании. Излагаются методологические принципы и предмет исследования ' проективного воображения.

Проективная техника является одним из методов, позволяющих эксплицировать ряд шло или совсем неосознаваемых черт личности испытуемых. Вместе с тем термин "проекция" не имеет однозначного и четкого определения. В качестве основной причины этого справедливо указывается да характерный эмпиризм проективного направления в психодиагностике и привлечение к объяснению феномена различных изначально несовпадающих теоретических концепций (Бур-лачук, 1979} Соколова, 1980; Rapaport, 1942; Murstain, 1965; Klopfer, 1960; Eyssnk, 1975 и др.). Анализ литературы позволяет выделить собственно проблему проекции, для решения которой

было предложено несколько теоретических схем. Это "первичный процесс оформления внешнего мира" (З.Фрейд), "личностный процесс структурирования поля" (Prank, 1965)1 "апперцепция" (Beilak, 1950), "экстерналиэация" (Rapaport, 1942), "включение внутренних условий в образ внешнего мира" (Бурлачук, 1978), "установка" (Норакидзе, 1973). Несмотря на тесную связь с проблематикой той или иной концепции личности, обобщая, можно сказать, что главная загадка феномена проекции заключена в неизученности самого механизма неосознаваемого самопроявления особенностей личности и характера субъекта в ситуации проективного исследования. Это вопрос: как некое "личностное" содержание воплощается в образе воображения и как оно может быть "вычерпано" из этого образа исследователем?

Анализ показывает, что все объяснительные схемы феномена проекции (как зарубежные, так и отечественные) в той или иной мере опираются m три основных теоретических предпосылки: активность субъекта, его целостность и "личностность" всех его прояв- ' лений. Вместе с тем существует отчетливая тевденция смены мэха-листически-манипулятивного представления о проекции, как об "Х-лучах" для личности представлением о процессе живого взаимодействия между испытуемым и экспериментатором (Masijthg, 1965; Murstain, 1965; Koppitz, 1984). Одновременно с этим предмет исследования сдвигается с области классического бессознательного "ид" в область проблематики эго-психологии, образа "Я" (Rabin, i960; Klopfer, 1968).

Как и в проективном направлении в целом, создание теории проективного рисунка никогда не было самоцелью приверженцев этой, техники, а являлось результатом осшшления эмпирических фактов (Machover, 1948; Buck, 1948; Hammer, 19бО; Koppitz, 1984). об-

щиа теоретические предпосылки в рисунке полностью совпадают с таковыми для проективной техники в целом. В ставшей уже классической работе К.Маховер "Личностная проекция в рисунке человеческой фигуры" предлагается трактовка проекции как "акта трансляции образа тела в графические термины" так, что рисунок "в определенном сшсле является личностью, а бумага соотносится со средой". Вместе с тем существенная специфика концепции-проективного рисунка состоит в рассмотрении его большинством исслед<?-вателей как продукта невербальной коммуникации и в гипотезе об участии-в процессе "трансляции" устойчивых в популяции невербальных значений. Отсюда вытекает и важный принцип толкования рисунка, состоящий в буквальном "переводе" графических признаков в словесный текст, опорой чему часто служит распространенная образность речи,

Валидизация проективного рисунка- как диагностической методики представляет собой самостоятельную сложную проблему (Swen-sen, 1965; Adler, 1970; Eysenk, 1976; Анастази, 1982 И Др.). Проверке подвергалась как гипотеза о проекции личности в рисунок, так и отдельные диагностические признаки. Результаты содержат как подтверндаюцие, так и опровергающие данные. Традиционными критериями в подобных исследованиях являются экспертная оценка, клиническое наблюдение, метод известных групп и сравнение с данными других диагностических методов, ß последнее время применяются также методы субъективного .шкалирования с последующим <|акторным анализом данных (Габидулина, 1986). Большинство этих исследований устанавливает критериальную текущую валидность, тогда как наиболее уязвимым местом проективных методов является "отсутствие специализированной научно й_модели для их структуры, которая смогла бы породить доступные проверке гипотезы и модели" (Eysenk, 1975). Для рисунка основой такой модели может яв-

ляться гипотеза неосознанной коммуникации и связи с языком невербальных значений и речевой образностью. Однако в нашем рас-порянении отсутствуют отчеты исследований» посвященных валиди-зации проективного рисунка с этой стороны. 'Так как эти гипотезы всецело относятся к проблеме, механизмов проекции, остается констатировать, что в теории проективного рисунка от стоит так же остро, как и в проективном направлении в целом.

Методологической основой нашего исследования является представление об активности психического отражения; опосредоиашюсть этого процесса целостным образом мира субъекта; взгляд на образ, как на явление, раскрывающее в определенных условиях сущность объекта (Рубинштейн, 1940; Леонтьев, 1975, 1983; Смирнов, 1985 и др.). Эти методологические установки, перенесенные с области генеза перцептивных образов да проективное фантазирование (образы воображения), полностью включают в себя основные теоретические предпосылки проективной Техники. В качестве центрального предмета исследования выступает образ воображения и рисунок как его запечатление, являющиеся опосредующим звеном в познании экспериментатором личности испытуемого. Из центрального положения отечественной психологии - об общественной природе сознания и личности (Выготский, 1982; Бахтин, 1929; Леонтьев, 1981 и др.) -логически следует полонение о потенциальной коммуникативности, "сообщительности" любых проявлений личности. Центральная установка нашего исследования состоит в подходе к образной продукции испытуемых, как к частному случаю коммуникации. Образ проективного воображения, в соответствии с Представлениями Л.С.Выготского о средствах социальной связи и воздействия, должен рассматриваться как образ-знак. Это значит, что он должен обладать "орудийной функцией", а связанное с ним внеобразное содержание *

ксмиушщироваться посредством некого "словаря" бытующих в культуре значений.

В свете данного подхода проблема исследования механизмов рисуночной проекции конкретизируется в исследование процесса ло-I .рождения и трансляции образа воображения,■ функционирующего в качестве сложного знака, а проблема связи личностных особенностей ....с особенностями этого'образа может быть рассмотрена, как проблема-особого типа референции, т.е. неосознанной мотивированной связи "означаемого" и "означающего".

Вторая глава лосвящена теоретическим основам исследования ..рисуночной проекции как образно-знаковой коммуникации и форму,. лировке гипотез экспериментального исследования.

Исходя из традиционных представлений, к процессу воображения правомерно относить процесс претворения какого-либо психического содержания в форлу образа, в.котором в трансформированной форме отражен прошлый опыт или предвосхищены результаты деятельности (Рубинштейн, 1940; Теплов, 1946; Петровский, 1977 и др.). Анализ проблемы таюге свидетельствует, что главное разли-. чие менду понятием и образом лежит' в области представленности в последнем основных перцептивных категорий и "аффективной" составляющей (Выготский, 1987; Рубинштейн, 1940; Леонтьев, 1975), что, однако, не.лишает образ "гносеологической полноценности", т.е. способности нести не только конкретное, но и абстрактное содержание (Лосев, 1927; Выготский, 1987; Свасьян, 1983; дщ-Ъе1т, 1974; Ра1уго еЪ а1,, 1968 И Др.).

В отечественной психологии до последнего времени недостаточное внимание уделялось проблеме образа как носителя некого внутреннего содержания. Связь втой проблемы с функцией выразительности определила внимание к ней в филологии и искусством-

деиии. В рамках семантического подхода в искусствоведении (Лосев, 1976, 1982; Лотман, 1976; Аверинцев, 1975; Arnheim, 1974 и многие другие) к образу широко применим термин "знак", или "символ". Специфика таких образов-знаков состоит в неконвенцио-нальности^ т.е. семантической мотивированности "визуальной формы" ("живописной образности"j "образа") неким иноположенным_ему , содержанием ("референтом", "идеей", "данностью духовной жизни"). Референт образа-знака обладает предикатом активности (А.Ф.Лосев), а визуальная форма - функцией "интерпретатора" (Р.Арнхейм) этого внеобразного содержания. Такая точка зрения на образ воображения сходга со взглядом К.Маховер на проективный -рисунок, однако синтетический, описательный подход не дает анализа самих механизмов явления и не содержит четкого определения понятия "образ".

В качестве методологической бази психологического анализа эбразной выразительности в нашем исследовании принимается концепция единства трех образующих человеческого сознания, всеобщей формой психического отражения в котором являются образы (Леонть-гв, 1975). Анализ свидетельствует, что в образе-знаке предметная отнесенность ("гам" образа), личностносмысловое отношение к этой предметности и визуальная форт связаны вполне определенны-,ш структур!ими отношениями. Сопоставление на этой основе позво-1яет усматривать сходство в описаниях символических явлений в лрикладном и экспериментальном психоанализе (Фрейд» 1913; Rank, >aohs, 191З; Mosa, 1969), герменевтических приемов в историко-сультурных исследованиях (Ястребова, 1974; Семенцова, 1980); зходные соотношения присутствуют в феномене связи меяду значе-шем и звучанием слова в речи (Куравлев, 1981). Благодаря зако-юмерной проекции визуальной форш в вербально-признаковое о пи-

сание образ-знак может быть представлен как простое высказывание, где предметная отнесенность играет роль субъекта, а шбор прилагательных описания - расширенного предиката; это же-описание в "свернутой" форме содержится в визуальной форме образа. Поскольку образ воображения несет в себе .¡гак предметное, так и эмоциональное "сообщение", существуют два различных типа референции. Понимание "предметного" сообщения опосредовано системой предметных (денотативных), а эмоционального - коннотативных значений. Исследования в рамках экспериментальной психосетантики (Петренко, 19бЗ, 1988; Артемьева, 1983; Шмелев., 1983) подтвердили тесную связь эмоций и визуальной формы (чувственной ткани) образа. Сказанное дает веские основания предполагать, что в образе воображения, функционирующем как образ-знак, визуальная форма образа оказывается закономерно связанной-с личностносшсловым отношением к некой предметности, причем эта предметность может быть заменена другим "именем". ;.

Исходя из того, что в проективном рисунке, как "тесте структурирования", опорой в интерпретации служат "картинные" особенности образа при неизменности предметного содержания, можно предполагать, что в рисунке в основном .отражаются личностносшсловые, а не мотивационше аспекты личности. Первая Гипотеза экспериментального исследования состоит в том, что в проективном рисунке находит свое отражение смысл "Я" (Столин, 1975) испытуемых. Вторая гипотеза состоит в том, что возможность существования рисуночной проекции определяется строением знака-образа: отражением в визуальной форме личностносшслового отношения к "Я", допускающим "подмену" имени образа.

Закономерная связь личностного смысла и визуальной форш может быть рассмотрена как "смысловая референция". Третья гшю-

теза состоит в том, что в основе феномена смысловой референции лежит механизм синестезий, или коннотативной синонимии признаков, оперирующий на домодальном глубинно-семантическом уровне, т.к. синестезия,-имея эмоциональную природу, определяет меш,гадальные и межконтекстуальные трансформации, лежит в основе речевых метафор и т.д. (оясооа, 1969). Опираясь да идею единой природа исполнительных, когнитивных и эмоциональных единиц анализа психики, о вховдении элементов чувственной ткани в биодинамическую ткань живого движения (Зинченко, Смирнов, 1983), которая является неотъемлемой частью.любой модальности на домодальном уровне (Смирнов, 1985), четвертой гипотезой является то, что движение столь же "категоризовано" через механизм синестезий, как и восприятие, так что рисунок - как "замороженное" движение - может служить транслятором невербальных значений и невербализоваших смыслов.

Правомерно предполагать аналогичность соотношения невербальной и речевой образности с соотношением поверхностного и глубинно-смыслового уровней речи. Это косвенно подтверждается семантической связью особенностей обрнза с характеристикой плана . внутренней речи Л.С.Выготским (Бассин, 1978; Ротенберг, 1978; Цапкин, 1984), доказанным единством на уровне глубинной семантики "языка" восприятия и естественного языка (Петренко, 1983), связью изобразительного образа и метафоры в архаичной иконографии (Леви-Строс, 1983; Шапиро, 1972); Пятой гипотезой нашего исследования является предположение о существо ваши семантического параллелизма образно-графического и вербаяьно-мотафоршеско-го рядов, что позволяет использовать устойчивые метафоры в качестве эвристической опоры при интерпретации проективного рисунка.

Шестая гипотеза состоит в том, что проективный рисунок, будучи ооразным высказыванием (образ, как высказывание о м:грс (Петренко, 1976), должен регулироваться мотивами внеречевой деятельности (Леонтьев, 1974; Тарасов, 1987), являясь органичной частью ситуации общения.

Третья глава посвящена описанию экспериментальной части исследования и обсуждению его результатов. Структура экспериментов, результаты и их обсуждение изложены в трех тематических разделах, посвященных: а) общим проблемам механизма отражения личностносмысловых аспектов Я-образа в образе проективного воображения; б) отражению та этих закономерностях особенностей экспериментальной ситуации и в) исследованию особенностей рисунка в связи с личностью испытуемых.

Поскольку образ воображения может быть коммуницирован в форме описания либо изображения, изучению подвергались обе эти формы. Предполагалось также, что эти две формы презентации близки семантически друг другу.

В первом разделе описан объект исследования, дана характеристика испытуемых. Объектом экспериментального исследования являлась проективная методика "Рисунок несуществующего животного" (РНй), предложенная М.З.Дукаревич, и являющаяся аналогом таких методов, как "Рисунок человека", "Дерево - Дом - Человек" и т.п. Зтот выбор продиктован отсутствием систематических исследований по этой методике, направленностью ее инструкции на провокацию фантазии, наличием собственного опыта в работе с ней. Инструкция РНЖ: "Прццумайте и нарисуйте несуществующее животное и назовите его несуществующим ш.звакием".

Испытуемые. Эксперимент состоял из двух серий. Первая (клиническая) серия проводилась на пациентах психиатрической больни-

цы, проходивших стандартнее латопситпгогичосгое обследование. Такой выбор диктовался трсс^паюяши валирдкоацгт метода в ситуации, адекватной его практическому применению (см.: МасЬоуег, 1948). Главным условием отбора испытуемых являлась адекватность' отношения к обследованию, достаточная личностная сохранность, неформальность и достаточная с-т'-срытссть в контакте. Во вторую (экспертную) серию вошли испытуемче, просадившие проф.отбор в штат МВД. Исследование этой се^ии слтагмс цела изучения влияния ситуации на проективных образ.

Обработке подвергались 33 протокола клинической серии, отобранные из 60, и 33 протокола экспертной серии.

Во втором разделе излагается исследование психосемантнче-скнх механизмов связи личностносмыслопцх аспектов Я-обраса с образом проективного воображения. В задачу этого раздела входит доказательство факта закономерного отображения в визуальной форме образа воображения смысла "Я" испытусшх и роли синестезии в атом процессе.

Основным методом исследования являлся метод семантического шкалирования с тремя различными способами обработки результатов: а) путем семантического дифференциала (ОД); б) выявлением средствами факторного анализа истинной факторной структуры первичных матриц с последующей корреляцией обобщенных харакгернстш: образов в контекстно неспецифическом семантическом пространстве; в) корреляцией шкальных оценок образов ¡а индипидуачьном уровне.

Поскольку наиболее близким аналогом коннотитивного значения в советской психологии является понятие личностного смысла (Петренко, 1988), СД и факторная обработка обеспечивали конструктивную валидность эксперимента.

Шкалирование проводилось двумя, наборами антонимических шкал.

Первый - "личностный дифференциал" (ДА) - был адресован к морально-этическим и волевым качествам личности (Бажин, Зткинд, 1983). Второй'набор - "метафорический дифференциал" (ВД) - адресовался к внешнему облику, физическим и кинестетическим характеристикам "тела" человека и животного. Основой его служили результаты исследований вербально-невербальных синестетических взаимосоответствий (Elliott, 196З; Osgood, 19G9; Петренко, 1983). Повторная факторизация в ходе исследования показала удовлетворительное соответствие факторных структур ДД и Щ. Количество шкал ДД = ВД = 21.

В клинической серии объектами шкалирования выступали: Я-образ (ДНЯ); Идеал-Я; "характер" несуществующего животного (ДД&); его телесные характеристики (ВДЖ). В экспертной группе кроме указанных характеристик "Я" с помощью !.Щ получалась оценка образа тела испытуемых (ВДЯ).

' На индивидуальном уровне исследовались корреляции шкальных оценок в рамках одноименных шкальных наборов: ЛДЯ - ДИК и ВДЯ -Щй. В клинической группе выше Ъ% уровня значимости было связано: положительно - 37%, с наивысшим значением корреляции г = =0.875; отрицательно - 1%л с шибольшш значением корреляции Г~ = -0.547.

В экспертной группе вьш!е Ь% уровня значимости положительно было связано 18% (наибольшая корреляцияг - 0.99), отрицательно -I ( f- = -0.529). В обеих группах распределение силы корреляции на отрезке -I *-'- у +1 имело двугорбую форму с большим эксцессом в положительной области.

Эти результаты свидетельствуют о связях между когнитивной составляющей смысла "Я" и вербальным описанием P1DK как по личностным, так и по телесным параметрам. Вместе с тем, результаты

укладываются и в концепцию образа-знака, т.е., с одной стороны, позволяют производить подстановку одной предметной отнесенности ("Я сам") на место другого "имени" ("Несуществующее животное"), з другой - образ представляется в форме простого высказывания: субъекта и его признакового аспекта. В-третьих - образ проективного воображения раскрывается таким образом как явление семантическое, значащее, Шесте с тем, проекция в свете этих результатов, преде тает, как явление весьма неустойчивое, что совпадает с указаниями других исследователей на наличие как прямой, так и обратной Проекции (Ilachover, 1950; Levi, 1950 и ДО.).

Использование двух шкальных наборов преследовало цель доказательства трансформации единого докатегоризованного содержания з различные контексты описания. С этой целью исследовалась кор-зеляция между теоретически 'заданными факторами ЦЦ "оценка", "сига", "активность" в ЛД и Щ. Были выявлены следующие связи: ЩШ юррелировала с ДНЯ по фактору "сила": /-" = 0.362, р < 0.05; ВДШ I ДШи - по (¡актору "оценка": г = 0.749, pz 0.001; ЛДЖ и ЛДЯ -ю фактору "активность": г = 0.471» р / 0.02. Кроме того, фактор 'активность" в ¡да коррелировал с фактором "оценка" ЛДЯ: г = • 0.479, р 1 0.01. Указанные связи были характерны только для :линической группы, в экспертной такой картины не наблюдалось.

В целом эти результаты подтверждают, что механизм отобра-:ения черт Я-образа в проективный образ сходен с таковым для етафор (представление содержания в ином контексте). Волевые арактеристики в самооценке трансформировались в силовые и ди-аыические характеристики тела животного, а моральные качества оценке JIЩ - в цвето-световые, температурные и эстетические' араметры этого образа. Шесте с тем, эти взаимосвязи оказались олее сложными и менее однозначнымн, чем предполагалось.

■ . 18

Исследование соотношения параметров о черпаемых объектов в едином трехмерном семантическом пространстве СД выявило следующие закономерности. В клинической серии они состоите в том, что семантическая близость образа "животного" и Я-образа положительно коррелировала 0.01) с сешнтической блйсхл'ыо оценок образа "животного" по двум различным наборам шкал (Д^. и |,ДЖ). При этом расстояния между тремя оценками (ЛДЯ, Д1И и цЦЖ) почти не отличались друг от друга. Среднее расстояние ст Д-Ч до ВДЖ составляло 0.20 возможного расстояния, т.е. бслы:ой стонали семантического пространства (14.75 усл.ед., У- = 6.¿'О. 3 экспертной группе оно составляло 0.32 возможного (18.9 усл.ед., с' = = 10.4), что значимо выше (р < О.ОЬ), чем в клиническом; указанные корреляции практически отсутствовали.

С точки зрения семантического подхода к проекции (Оя^-у-л, ЬигАа, 1969), указанные соотношения правомерно рассматривать, как меру неосознаваемой идентификации испытуемых с оценивав;,¿.-ми объектами, поскольку же этими объектами являются актуально порождаемые образы фантазии, семантическое расстояние выражает степень точности воплощения в проективном образе личностшх ка -честв самого испытуемого. В теоретическом плане тесная взаимосвязь семантических расстояний позволяет предполагать наличии некоего интегрирующего фактора, действующего независимо от формы шкальной оценки и предметной отнесенности образов. ■

Дальнейшее исследование велось путем выявления выборочных структур семантического пространства средствами факторного анализа Оба набора шкал теперь рассштривались безотносительно

^ Факторизация и основной объем математической обработки выполнялся старшим научным сотрудником ВЦ факультета психологии МГУ А.Н.Кречевцом на ЭВМ "Электроника" 100/25.

к априорно предполагавшейся факторной структуре ОН. В обеих группах испытуемых имелись 3x2-6 первичных матрицы "объект - шкалы -испытуемые". В экспертной группе - размерностью 21x33 с объектами; "характер Я", "тело Я", "тело животного". В клинической группе той же размерностью - для "характер Я" и "тело аивотно-го" и 21x2? - для "личность животного", т.к. по ДД в этой группе спонтанно оценили животное только 27 человек.

Первичные матрицы подвергались двойной факторизации. Вторичная факторизация проводилась в попарно совмещенном пространстве первичных матриц отдельно для каждой экспериментальной серии. Фактор второго порядка строился как в отношении двух различных объектов, так и двух шкальных наборов. Координаты объектов в первичном факторном пространстве для кавдого испытуемого были перемножены на удельные веса этих факторов в главном факторе второго поряд]са и суммированы. Таким путем для каждого испытуемого в-соответствии с объектом шкалирования были получены сконцентрированные в одном числовом значении характеристики объекта, опирающиеся на гипотезу о существовании глубшгно-семантвдеского сходства образов. В каждой группе было получено 6x33 характеристик. Связь между ними внутри групп проверялась методом линейной корреляции.

В клинической группе в совместном семантической пространстве ДНЯ и Щ1, Р = 0.748; ЛДЯ и ЦШК, Г = 0.73; ДДК£ и ВДК, г = = 0.679. В экспертной группе между ЛДЯ и ВДЖ, г = 0,585; ВДЯ и да, /- = 0.602; ЛДЯ и 1»{!1Я, Г = 0.716. Все связи значимы на 0,1$ уровне.

В теоретическом плане полученные результирующие коэффициенты характеризуют тот глубинный уровень сознания, на котором выявляются тесные связи между Я-образом и образом несуществующего

животного. Во-первых, эти ларак-геркстмки отражают коннотатившй, т.е. личноегносшсловой аспект организации образа. Во-вторых, этот уровень модально и контекстно неспецифичен, т.е. связан с синестезией. В-третьих, эти характеристики отражают положение образа на некоем низкодифференцированном векторе, обобщенно отрезающем полярность исходных антонимических шкал. На этом основании можно думать, что они отражают обобщенное личностносшсловое отношение, "вкладываемое" испытуемыми в конкретный образ.

Эти глубинные смысловые структуры личности и являются тем "референтом", с которым неконвекционально и закономерно связан порождаемый в проективной ситуации образ. Проделанный эксперимент позволяет операционально раскрыть момент единства плана выражения и содержания образа-знака, предполагаемое для иконического зрака единство атчения личностного сшсла и чувственной ткани (Петренко, 1983). Результаты позволяет говорить о проекции не как о "превращении" образа в образ, а как о закономерной развертке некоего домодальйого смыслового "зародыша" в контексты различных образных реалий. К проективному образу, следовательно, правомерно относиться, как к своеобразному метафорическому эквиваленту самоописания. Эта эквивалентность основана на глубинном семантическом тождестве языков описания образов, которые для испытуемого существуют в форме внешне совершенно различных шкаль ных наборов ЛД и ОД,

Обобпря результаты трех типов обработки, можно сказать, что Я-образ и образ РНЖ сходны коннотативно, а разнятся денотативно - по своей предметной отнесенности. Такой "коннотативный" тип проекции предполагает закономерное отображение в визуальной форме и вербально-признаковых аспектах образа глубинных смысловых структур личности при относительной самостоятельности их от

"имени" образа. Роль предметной отнесенности состоит в задании признакового контекста, т.е. актуального языка описания и формы воплощения глубинного содержания.

Третий раздел посвящен изучению зависимости проективного эбраза от ситуации обследования и имеет цель продемонстрировать сходство процесса проективного фантазирования -с речевым высказыванием.

Основной установкой теории речевой деятельности (А.А .Леонтьев, 1974; Тарасов, 1987) является принятие общения и деятельности в качестве неречевого контекста высказывания. "Продуктом" высказывания является готовность собеседника к совершению определенного действия, т.е. модификация его сознания в требуемом вправлении. Поскольку ус ТО. НО В КЗ. гю, модификацию поведения собеседника в ситуации рисования не проявляется в речи, она должна троявляться в визуальной форме образа, зафиксированной в его шка-тьной оценке.

В отличие от клинической группы, в экспертной группе ситуативно моделировалась установка на утаивание негативных черт личности и гиперболизацию позитивных (ситуация ответственной экс-тертизы). Наличие подобной установки подтверждалось анализом эценочных шкал ММР1.

Результаты сравнения семантических связей между Я-образом и )бразом Pffii по группам обобщенно состоят в заметно более слабых ;вязях, вплоть до полного отсутствия связей между параметрами точности и рисунка в экспертной группе. Вместе с тем выявились гачественно новые закономерности: семантическое расстояние ыеж-ту Я-образом (ЛДЯ) и образом "животного" (1»ЩЖ) на высоком уровне значимости (р ¿- 0.005) отрицательно коррелировало с факторами 'оценка" и "активность" в описании образа РНК. В клинической се-

рии такие оьнзи полностью отсутствовали. Одновременно с этим самооценка в экспертизе значимо (р 0.01) превышала таковую в патопсихологическом обследовании. Т.е. чем более объективно и субъективно положительный коНнотативный "заряд" несет образ воображения, тем более с ним склонен идентифицироваться подэксперт-шй; "плохие" образы отвергаются.

В плане наших общетеоретических установок легко видеть, что такая динамика связей между самооценкой и проективным образом является прямым перифразом содержания экспертной ситуации в целом. При установке на создание положительного представления о себе "похожей на себя" "признается" только та продукция собственной фантазии, которой сам же испытуемый придает положительные Черты.

Таким образом, неосознанно для испытуемых, семантические соотношения между проективным образом и декларируемой самооценкой отражают вполне осознанную установку на создание о себе у экспериментатора положительного представления.

Четвертый раздел посвящен исследованию связей между рядом графических признаков рисунка и некоторыми характернотиками личности. Его цель - подтверждение гипотезы семантического параллелизма образно-графического и вербально-метафорического рядов.

Зта гипотеза имплицитно содержится в руководствах по проективному рисунку, где, например, высоко расположенный рисунок прямо соотносится с высокой самооценкой и стандартами личности, размер персонажа - с его значимостью. Выражения же "высокий идеал", "большой человек" и т.д. являются устойчивыми.речевыми метафорами, использующими язык пространства для передачи внепроотранст-венного содержания. Придание определенного значения расположению рисунка превращает пространство листа в естественный образ-зиак.

В нашем исследовании анализировались некоторые форлольнне

аспекты проективного рисунка как наиболее доступные числовому измерению; расположение и ориентация рисунка в пространстве.

Структура эксперимента состояла в том, что, кроме 0Д? сообщавшего о самооценке и Йдеале-Я, испытуемым предъявлялся фруст-рационшй реет Розенцвейга. Эти характеристики исследовались на связь с указанными параметрами рисунка. При исследовании ориентации использовался метод разбиения да группы с последующим сопоставлением средних по критерию f Стыодента.

Далее излагаются только результаты клинической серии, т.к. в экспертной группе значимых связей не выявилось.'

Статистический анализ выявил: положительную связь Йдеал-Я (уровня притязаний) с положением рисунка на вертикальной оси циста бумаги (р £ 0.01); достаточно отчетливую положительную :вязь (р -с 0.02) "эгозащитной? экстрапунитивности и "суммарной" экстрапунитивности (р^ 0.05) в тесте Розенцвейга со сдвигом рисунка вправо. Так же с правым сдвигом были связаны комплексные юказател'и "направление реакций" ("Е/1") и "выраженность агрессии" ("Б/М"). Со сдвигом рисунка влево положительно был связан юказатель суммарной интрапунитивности. Со сдвигом рисунка вниз юложительно коррелировал показатель "фиксации на препятствии" ОД). Сравнение группы протоколов рисунков, ориентированных ¡право, с протоколами, ориентированными влево - в фас дало зна-1имо более высокую оценку у "правоориентированных" испытуемых по акторам "оценка" и "сила" Идеала-Я (р с 0,01).

Таким образом, в структурном плане в семантике пространст-1а проективного рисунка имеется достаточно выраженное противо-гоставление "верха" и "низа", "правого" и "левого", а также се-антическая "склейка" "верха" с "правым" и "низа" с "левым". В юдержательном плане чувство собственной правоты, связанное с >нешнеобвинительной (экстрапуштивной) позицией, отражалось в

сдвиге рисунка вправо, а неправоты (интрапунитивности) - влево. Гак же высокие и низкие притязания (Ццеал-Я). были связаны с "вы-' соким" и "низким" положешшги рисунка.

Сопоставление этой семантической структуры с реконструированной по материалам историко-культурных, этнографических и ис-торико-лингвистических исследований семантикой ритуальш-мифоло-гического пространства и "пространственных" метагаор (Иорданский, 1982; Шапиро, 1983; Вяч.Вс.Иванов, 1983; Афанасьев, 1982 и др.) ' выявило их отчетливое совпадение как в структурном, так и в содержательном плане..Таким образом, буквально воспроизводя то, что в речи имеет переносное значение, семантика проективного образа оказывается синонимичной устойчивы:.! метафорам.

В пятом разделе обобщаются результаты проделашвлх экспериментов и формулируется обобщенная схема механизма функционирования образа воображения в качестве образа-знака.

В заключении обобщаются результат!.! проделанного исследования

ВЫВОДЫ

1. Образ воображения и рисунок, порождаемый субъектом в проективной ситуации, обладает сходством с Я-образом, будучи семантически мотивирован глубинными сшсловнш структурами личности испытуемых, что определяет возможность его использования в целях психодиагностики.

2. Проективный образ воображения (рисунок) имеет коммуникативную природу и является частным случаем образно-знаковых явлений, Как и любое вербальное высказывание, он яачяется органичной частью ситуации общения в диаде испытуемый - экспериментатор.

3. В роли важной составляющей механизма рисуночной проекции выступает синестезия, или коннотативная синонимия признаков. Будут опосредован этим механизмом, смысл "Я" (личноетносмысловое отношение субъекта к качествам собственной личности в контексте

отивов и целей.) закономерно проецируется в текст описания по-ождаеыого образа и его графическое изображение.

4. Существует семантический параллелизм образно-графического вербально-метафорического рядов. На этом основании в качестве

вристической опори при интерпретации проективного рисунка может ^пользоваться речевая образность, существующая в речи в форме зтойчивых метафор.

5. Результаты исследования свидетельствуют об удовлетвори-злыюй конвергентной валидностн методики "Рисунок несуществующе-> животного", что следует из наличия связей между рядом ее дианетических показателей и данный! других личностных методик.

6. Результаты исследования свидетельствуют, что в ситуации мнуждения к обследованию (экспертизы) валидность методики рез-( снижается.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публи-циях:

1. Яньшин П.В. Исследование законов порождения образа в оективной ситуации. Проективный рисунок несуществующего живот-го // Пршщигл историзма и психологическая наука. М.; МГУ,

87. Часть I. С.163-185. Деп. И1И1 27.II.1987, К? 31894. Деп.

2. Яньшин П.В. К вопросу о механизмах актуал-генеза знаков-разов // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике теории коммуникации. М., 1988. С.202-203.

3. Яньшин 11.В. Применение рисуночных тестов для исследова-я личности. Методическая рекомендация. Куйбышев: КШ, 1988.

с. (В соавт. с Мельченко И.И«).

4. Яньшин П.В. Седантика проективного рисунка в контексте жа невербальных значений // Вестник МГУ, Сер.14. Психология.

, 1989. № I. С.45-51