Стратегии самокатегоризации в системе представлений о "своих" и "чужих"

Ширков, Юрий Эдуардович

Темы диссертаций по психологии » Социальная психология

автореферат и диссертация по психологии 19.00.05 для написания научной статьи или работы на тему: Стратегии самокатегоризации в системе представлений о "своих" и "чужих"

Автореферат

Автор научной работы: Ширков, Юрий Эдуардович
Ученая степень: кандидата психологических наук
Место защиты: Москва
Год защиты: 2009
Специальность ВАК РФ: 19.00.05

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Стратегии самокатегоризации в системе представлений о "своих" и "чужих""

На правах рукописи

ШирковЮрий Эдуардович 0 3 СЕН 2009

СТРАТЕГИИ САМОКАТЕГОРИЗАЦИИ В СИСТЕМЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О «СВОИХ» И «ЧУЖИХ»

19.00.05 - Социальная психология (психологические науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

□034759Б2

Москва - 2009

003475952

Работа выполнена на кафедре социальной психологии факультета психологии Московского государственного университета имени

М.В. Ломоносова.

Научный руководитель: доктор психологических наук, профессор

Донцов Александр Иванович

Официальные оппоненты: доктор психологических наук, профессор

Марцинковская Татьяна Давидовна

кандидат психологических наук, доцент Прихидько Алена Игоревна

Ведущая организация: Московский городской психолого-

педагогический университет

Защита состоится «/¿Ц» О & 2009 г. в V 5" часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.95 в МГУ имени М.В. Ломоносова по адресу: 125009, Москва, ул. Моховая, дом 11, корпус 5, аудитория /02.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан « » ^ т 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Карабанова О. А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Исследования самокатегоризации как восприятия субъектом самого себя в организованном в его сознании пространстве больших групп не теряют своей актуальности с момента введения этого понятия в научный обиход. В социальной психологии и смежных дисциплинах неоднократно рассматривались различные аспекты переживания человеком своего места в системе социальных групп. Особенное развитие данная проблема приобрела в теории социальной идентичности А.Тэшфела [Taj fei, Turner, 1986] и в концепции самокатегоризации Дж.Тернера [Тернер, 1994, 2003; Turner, 1985]. Однако внимание исследователей было направлено преимущественно на результат самокатегоризации - Я-концепциго или социальную идентичность. Между тем, особенности самого npoifecca, к тому же, специфичные для различных людей, обсуждались в литературе ограниченно, а эмпирически исследовались лишь для частных случаев самокатегоризации в пространстве расовых, этнических, религиозных и других групп, очевидно различающихся по формальным признакам принадлежности. В то время как в относительно однородных сообществах, в условиях менее определенных межгрупповых различий, процесс самокатегоризации испытывает большее влияние психологических факторов, побуждающих человека принимать определенную психологическую стратегию. Раскрытие этих стратегий является логичным продолжением традиции изучения процесса социальной категоризации.

В свою очередь, для понимания содержания стратегий самокатегоризации необходим ответ на вопрос о том, какими критериями для дифференциации социальных групп пользуется обычный человек. Лабораторные эксперименты представителей когнитивного направления

социальной психологии показали, что основания для выделения групп в субъективные категории могут быть самыми случайными и минимально значимыми [Тернер, 1994]. И чем менее безусловными являются эти различия, тем более строгие критерии групповой дифференциации нужны человеку, чтобы сделать их заметными.

Проблема состоит в том, что разработанные в науке параметры социальной категоризации мало применимы для решения задач, стоящих перед обыденным сознанием. Необходимость предельной простоты средств ориентировки в социальной действительности диктует выбор в качестве категоризируемого пространства систему представлений о «своих» и «чужих». Это дает возможность исследовать особенности процесса самокатегоризации именно обычного человека, для которого группы представляют собой объединения чем-то похожих друг на друга людей. Полярность дихотомии «свои / чужие» заставляет субъекта искать наиболее четкие и действительно значимые для него ориентиры в пространстве социальных групп.

Актуальность данной работы также продиктована особенностями исторического момента, переживаемого российским обществом. Период социальной трансформации - продуктивное время для отслеживания динамики стратегий самокатегоризации в изменяющемся мире и отработки методологии регулярного наблюдения этих изменений. Перспектива повторных исследований выдвигает повышенные требования к вопросам методологии сбора и анализа данных о стратегиях самокатегоризации. Методические аспекты становятся самостоятельной целью и самоценным результатом работы.

Целью работы является выявление стратегий самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих».

В ходе теоретического и эмпирического исследования предстояло решить следующие задачи:

1. Выявление в социальных представлениях взрослого населения больших городов системы субъективных критериев дифференциации «своих» и «чужих».

2. Выявление в структуре взрослого населения больших городов групп с однородным профилем самокатегоризации и содержательная интерпретация специфики выявленных групп.

3. Разработка методического инструментария для раскрытия стратегий самокатегоризации.

4. Наблюдение среднесрочной динамики стратегий самокатегоризации.

Объект исследования: взрослое население больших городов Российской Федерации. Объем выборки составил 300 человек на первом этапе, 2618 человек на втором этапе и 293 человека на третьем этапе исследования. Исследование проводилось в семи городах РФ.

Предмет исследования: стратегии самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих».

Теоретический анализ проблемы позволил сформулировать следующие исходные гипотезы исследования:

1. Репертуар стратегий самокатегоризации может быть сведен к конечному набору независимых однородных профилей сравнения «своей» и «чужой» группы.

2. Критерии различий, используемые в процессе самокатегоризации, выполняют специфические функции в обозначении дистанции между «своими» и «чужими».

3. Стратегия самокатегоризации в первую очередь зависит от объективных социально-демографических характеристик субъекта. Возраст,

образование и имущественный статус являются критериями, наиболее отчетливо дифференцирующими ин- и аут-группы.

Объединяющей теоретической и методологической основой исследования служит подход к проблематике социального познания, сложившийся как в отечественной традиции [Андреева, 1996; Емельянова, 2006; Шихирев, 2000], так и в рамках ряда западных социально-психологических течений [Augoustinous, Walker, 1995; Fiske, Taylor, 1991]. Источником предположения о содержании процесса самокатегоризации являются: теория социальной идентичности А.Тэшфела и теория самокатегоризации Дж.Тернера, описывающие взаимосвязи социальной категоризации, социального сравнения, социальной дифференциации и социальной идентичности [Tajfel, 1982; Turner, 1985].

Поставленные в данной работе задачи потребовали разработки оригинальной схемы исследования. Для сбора данных применялись: метод незаконченных предложений и метод опроса. Для анализа качественных данных был использован частотный и смысловой контент-анализ, а для количественных данных - кластерный, факторный и корреляционный анализ.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Впервые эмпирическое социально-психологическое исследование социальной категоризации вышло за рамки лабораторного эксперимента в область анализа такого масштабного объекта, как взрослое население больших городов России.

2. Социальная самокатегоризация впервые рассматривалась как самостоятельный предмет социально-психологического исследования, не сводимый к социальной идентичности или Я-концепции.

3. Создана и обоснована социально-психологическая методика эмпирического исследования самокатегоризации, которая может быть использована как в научных, так и в конкретных практических целях.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что понятие самокатегоризации было связано с представлениями о «своих» и «чужих». Ценность такого подхода заключается в «опредмечивании» социальной категоризации из научной абстракции в конкретный психологический инструмент, которым люди реально пользуются в своей повседневной практике. Оиерационализация понятия социальной самокатегоризации в процесс сравнения «своих» и «чужих» делает его более доступным для детального количественного изучения, что впервые было проделано в настоящем исследовании.

Исследование предлагает эффективное решение разграничения проблемных областей социологии и социальной психологии в вопросах социальной дифференциации. Различение объективных и субъективных признаков общности социальных групп задает четкие рамки их дальнейшего исследования на уровне анализа социума или человека.

Также новым стало практическое утверждение социально-психологических принципов методологического подхода к исследованию социальной дифференциации. Фокус внимания работы, сосредоточенный на субъективной природе социальных общностей, вывел на передний план перцептивные аспекты их дифференциации. Это позволило привлечь для их анализа методический аппарат социальной психологии: рассматривать в качестве инструмента категоризации психологические свойства, опираться на субъективные самоотчеты респондентов и результаты проективных методов, использовать разведывательные средства статистики для конструирования теоретической модели, позволяющей наилучшим образом систематизировать разнообразие индивидуальных представлений в больших группах. В данной работе эти принципы впервые нашли целостное и оправданное применение.

Практическая значимость проведенного исследования состоит в разработке и обосновании схемы оперативной оценки таких важных аспектов массового сознания, которые касаются социального самочувствия общества. Собранная информация о долевом распределении населения на группы с независимыми профилями самокатегоризации может быть использована при разработке вопросов социальной политики, организации общественного мнения, сегментирования групп потребителей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Стратегии самокатегоризации обладают структурой, которая задается набором параметров социального сравнения, обладающих собственной функциональной спецификой и неодинаковой различительной силой. Структура стратегии самокатегоризации задана параметрами личности как члена социальной группы (статусно-ролевые и ценностно-нормативные характеристики), и личности как относительно самостоятельного субъекта (внешние, личностные, нравственные характеристики).

2. Содержание стратегий самокатегоризации определяется профилем самооценки по значимым параметрам социального сравнения. Значимость параметров социального сравнения является переменной величиной, приобретающей актуальное значение при нормировании профилей самокатегоризации большой группы людей, такой как население больших городов РФ, и в зависимости от текущего исторического момента в среднесрочной перспективе.

3. Принципиальная схема методического подхода к раскрытию структуры и содержания представлений о «своих» и «чужих» должна опираться на выделение системы параметров социального сравнения и типических сочетаний выраженности значений этих параметров у представителей ин-и аут-группы.

4. Разница между объективной стратификацией общества и субъективной самокатегоризацией его членов - существенна, и проявляется в том, что по большинству параметров социального сравнения люди склонны оценивать собственный уровень выше предполагаемого ими среднего уровня населения. Только собственный уровень материальной обеспеченности люди склонны занижать.

5. Наиболее важными факторами выбора стратегии самокатегоризации являются социально-демографические характеристики субъекта, особенно - возраст и уровень образования. В содержании стратегий самокатегоризации значимость параметров социального сравнения определяется чувствительностью к различению «своих» и «чужих». Чувствительность убывает в следующем порядке: ценностные предпочтения, внешние признаки, статусные характеристики, личностные характеристики, нравственные качества.

Достоверность полученных в исследовании данных обеспечивается: объемом выборки, достаточным для обобщения на генеральную совокупность; подбором методов сбора данных, адекватных задачам работы; естественной логикой применения разведывательных и доказательных процедур статистического анализа.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в докладах на заседаниях кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ, на Ломоносовских чтениях - 2007, в публикациях автора.

Объем и структура работы. Диссертация изложена на 163 листах машинописного текста; состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений. Библиография включает 139 наименований, в том числе 52 - на иностранных языках. В тексте диссертации приведены 14 таблиц и 11 графиков.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования, определяются: цель, задачи, гипотезы, предмет и объект исследования; раскрываются научная новизна, теоретическое и практическое значение работы; выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе - «Анализ традиции изучения социальной категоризации» - обсуждена проблематика дифференциации социального окружения, проблематика самокатегоризации, традиция научного анализа представлений о «своих» и чужих», методические аспекты изучения самокатегоризации.

В разделе, посвященном проблематике дифференциации социального окружения, описана история развития взглядов на дифференциацию групп в социуме. Рассмотрены объективные критерии дифференциации социальных групп и субъективные критерии дифференциации больших социальных общностей.

Прежде всего, обоснована необходимость обращения к объективным критериям. Представление каждого конкретного индивида о «своей» и «чужой» группах находится в непосредственной связи с его пониманием того, на какие группы делится общество. Восприятие различий между социальными группами может быть в разной степени адекватным действительности, но, безусловно, опирается на объективные различия между людьми, объединяющими их в однородные группы с общими формальными признаками. Вопросы, касающиеся объективного распределения общества на социальные группы, являются ключевыми для современной социологии и изучаются в проблематике со11иальной стратификации.

В дальнейшем рассуждении анализируются слабые стороны

традиционного подхода социологии к исследованию социальной

дифференциации. Наиболее позднее и близкое нам по времени основание для

-10-

стратификации - классы - перестало устраивать уже классическую социологию и устарело на сегодняшний день, поскольку понятие класса становится неспособным фиксировать сложность социальных различий [Сорокин, 2008; Гидденс, ¡992].

Проведенный анализ современной отечественной литературы по социологии [Аитов, 1996; Галкин, 1998; Гидденс, 1992; Голенкова, 1998; Голенкова и др., 1996; Данилова, 2000; Динамика социальной структуры..., 1998; Заславская, 1997; Левада, 1997; Шкаратан, Ястребов, 2009; Ядов, 1994] позволил выделить характерные особенности социальной стратификации российского общества в период изменений, главным образом связанных с общим усложнением социальной структуры, ее крайней неустойчивостью, аморфностью, расплывчатостью. Обсуждение данных особенностей продемонстрировало недостаточность объективных критериев для дифференциации современного общества и привело к необходимости рассмотрения субъективных параметров.

В работе представлен обзор классических подходов к социальной стратификации, где, тем не менее, уже присутствовали обращения к субъективным критериям [Вебер, 1994; Радаев, Шкаратан, 1995; Centers, 1949]. В частности, Т.Парсонс рассматривал ценности и нормы общества как структурно-функциональные элементы социальной системы, которые определяют, задают социальные роли и устанавливают требования для социальных групп, выполняющих эти роли [Парсонс, 2002]. Социальные нормы выражаются в представлениях людей о должном или, напротив, о недопустимом, ценности - в представлениях о желательном или нежелательном. В объяснительую схему социальной стратификации в социологии вошли также социальные роли — ключевые категории интеракционистской ориентации социальной психологии.

С позиции представителей социологии знания П.Бергера и Т.Лукмана, наиболее радикально выражающих субъективный взгляд на социальную стратификацию, воспринимаемый социальный мир является придуманным, но в процессе обозначения средствами языка структура общества становится реальной [Бергер, Лукман, 1995].

Далее приведен обзор психологических подходов, проблематикой которых становились социальная дифференциация и ее восприятие человеком. В соответствии с социальным конструкционизмом, отражение реальности в принципе всегда субъективно [ГлеЬгискя, 2001], зависит от культурно-исторического контекста [Джерджен, 2003]; возникает между субъектами в ходе их социальной (прежде всего, дискурсивной) практики [Якимова, 1999]. По мнению представителей когнитивного направления, социальные группы существуют и обладают характерными свойствами лишь в представлениях людей [Тернер, 1994]. Для обозначения той части социальной реальности, которая является рефлексивным образом объективной картины общества, служит категория социальных представлений [Мобсоуш, 1984]: их функции и динамика делают это понятие удобным средством описания и эмпирического исследования содержания представлений различных социальных групп о структуре общества [Донцов, Емельянова, 1987]. Специфика социально-психологического подхода к социальному познанию содержит акцент на внимании к тому, как практически познает социальный мир «обыденный» человек в повседневной жизни [Андреева, 1999]. Такой подход к проблеме групповой дифференциации диктует анализ субъективного отражения в сознании людей реальных процессов, происходящих в больших группах людей.

Раздел «Проблематика самокатегоризации» раскрыт через описание социальной категоризации как процесса социального познания и социальной идентичности - как результата самокатегоризации.

Описаны функции социальной категоризации, благодаря которым она является неизбежным процессом при восприятии окружающего мира: упрощение получаемой сложной информации [Lippmann, 1984; Locke et al., 2005] (непосредственно саму упрощающую функцию выполняют эвристики [Андреева, 1997; Лейненс, Дарден, 2001; Фидлер, Блесс, 2004; Tversky, Kahneman, 1973]), экономия когнитивных ресурсов [Nolan et al., 1999], получение дополнительной информации о себе [Тернер, 2003; Augoustinous, Walker, 1995], сравнение с другими людьми и самооценка [Grieve, Hogg, 1999; Taj fei, Turner, 1986] (в том числе и внутри собственной группы [Белинская, Тихомандрицкая, 2001]).

Освещен ряд психологических подходов, исследующих проблемы категоризации: классический подход Дж.Брунера [Брунер, 1977; Bruner et al, 1956], точка зрения представителей социологии знания [Бергер, Лукмаи, 1995], теория прототипов [Лейенс, Дарден, 2001; Rosch, 1978; Hogg, 1992; Zaki, Nosofsky, 2004]. Отдельное внимание уделено психологии социального познания, где процесс категоризации стал использоваться для обозначения общего механизма переработки информации человеком, но интерес переместился в сторону экспериментального изучения отдельных аспектов восприятия социальной информации. Данный подход к объяснению формирования и развития представлений о социальном окружении можно считать наиболее продуктивным, так как его предметом является познание социального мира обыденным человеком. Этот процесс представляет собой именно построение модели существующей реальности, а не простое ее отражение [Андреева, 1999].

Также были описаны свойства категоризации [Андреева, 1997; Fiske, Neuberg, 1990; Higgins, 1996] и факторы, влияющие на нее [Андреева, 1997; Murphy, Medin, 1985; Medin, 1989].

Основания для признания самокатегоризации как процесса, подобного категоризации окружающих, дают результаты экспериментальных исследований. Обнаружена высокая степень сходства между структурными моделями личности, построенными на основе взаимных оценок личностных свойств (члены группы оценивали друг друга) и на основе индивидуальных самооценок каждым членом группы [Коссов, 2000].

Представления о существующих социальных группах и характере различий между ними задают пространство координат для формирования социальной идентичности. Социальная идентичность является функцией от конкретного социального опыта субъекта: она выводится из реального и желаемого группового членства, подтверждения своих ценностей, оценки соответствия своих личностных качеств ценностям референтной группы.

Представлен обзор основных подходов к проблеме идентичности. В частности, подход У.Джемса [Джемс, 1991], теория «зеркального Я» Ч.Кули [Кули, 2000], символический интеракционизм Дж.Мида [Современная зарубежная ..., 1984], подходы Э.Эриксона [Эриксон, 1996], Дж.Марсиа [Marcia, 1980], Г.Родригеса-Томэ [Rodriguez-Tome, 1972]. Отдельная линия изучения идентичности отмечена в социально-философских концепциях, например у Э.Фромма [Фромм, 1989].

Несмотря на то, что понятие Я-концепции нередко употреблялось вместо понятия социальной идентичности [Markus, 1990; Banaji, Prentice, 1994], оно имело собственную историю и разрабатывалось как параллельное направление, которое также представлено в работе подходами Дж.Бина [по: Столин, 1987], С.Эпштейна [Epstein, 1977], Р.Бернса [Берне, 1986].

Исследование социальной идентичности сложилось и развивалось в социально-психологическом ключе, а именно в когнитивистски ориентированных концепциях: социальной идентичности А.Тэшфела [Tajfel, 1982] и самокатегоризации Дж.Тернера [Turner, 1985], положениям которых было уделено особое внимание. Самокатегоризация рассматривается как процесс распределения социальных событий и объектов по группам в целях систематизации социального опыта и для ориентации в окружающем социуме [Тернер и др., 1994]. Результатом самокатегоризации является представление о себе, в которое включена и социальная идентичность [Turner, 1994].

Обсужден проблемный вопрос о характере взаимосвязи между личностной и социальной идентичностью [Тернер, 2003], а также его более современный вариант решения в форме замены биполярного континуума трехкомпонентной структурой представления о себе: индивидуальных особенностей, характера отношений с окружающими и групповой принадлежности [Kashima, Hardie, 2001].

Рассмотрены специфические направления исследования идентичности [Стефаненко, 2004; Шматко, Качанов, 1998; Matustlk, 1993] и вопрос о динамике идентичности, в том числе, о закономерностях поддержания человеком своей позитивной социальной идентичности [Turner, 1985; Tajfel, Turner, 1986].

В основу анализа представлений о «своих» и чужих» положены тезисы о дихотомическом принципе социальной категоризации и параметрах индивидуальных различий данных групп. Они обсуждены в разделе «Представления о «своих» и «чужих».

Процесс самокатегоризации неизбежно влечет за собой разделение на ин- и аут-группы, что заставляет индивидов сравнивать данные группы. Описаны особенности восприятия «своих» и «чужих» [Pickett, Brewer, 2001]

и факторов, влияющих на самокатегоризацию, в т.ч., статуса социальной группы [Lorenzi-Cioldi, 1991; Mullen, 1991].

Главная дихотомия, использованная в данной работе, - «свои / чужие» -в равной степени является инструментом социальной дифференциации, пригодным как для обыденного человека, так и в целях научного анализа. В работе приведены обоснования того, что категории, используемые в качестве образцов межгруппового соотнесения, должны представлять собой противоположные полюса особого качества - принадлежности к «своей» или «чужой» социальной группе. В частности, в пользу дихотомического принципа свидетельствуют: представление о полярности объектов природы, людей и отношений между ними, существующее с глубокой древности [Руткевич, 1992]; его концептуальное оформление в теории личностных конструктов Дж. Келли [Келли, 2000]. На необходимость присутствия в рассуждении о социальных группах противоположного полюса сравнения указывается в публикациях, касающихся темы различия «своих» и «чужих» [Агафонов, 1999; Климова, 2000, 2002; Кравец и др., 2007; Лучицкая, 2007; Шипилов, 2006]. К тому же, по мнению Б.Ф.Поршнева, осознание того, что есть «мы» как группа, вообще невозможно без противопоставления себя другой группе, «им» [Поршнев, 1979].

Далее обсуждены возможности использования особенностей аффективного аспекта представлений о «чужих» для анализа механизма социальной категоризации. Критерии, применяемые обычным человеком для субъективной стратификации социума, не могут быть не окрашены эмоционально. Далекое от нейтрального название «чужие» подчеркивает не только отличие, но и непривлекательность этого типа окружающих людей. Конечно, неверно предполагать, что человек не допускает существования нейтральных групп - не «своих», «других» («никто» [Гидденс, 1992]), однако отношение к «остальным» более индифферентно и поэтому менее

определенно, не столь детализировано [Дилигенский, 1996]. В то же время для построения сбалансированной субъективной картины социума необходима категория, равновесная категории «своих», вызывающая ярко выраженное отношение, т.е. категория «чужие». Выраженная полярность этого критерия заставляет человека искать наиболее четкие ориентиры в пространстве социальных групп.

Резюмируются свойства антиномии «свои / чужие»: повышенная эмо11ионалъная окрашенность; контрастность, внутреннее напряжение, синергичность; простота, близость обыденному опыту каждого человека. Эти характеристики позволяют рассматривать «своих / чужих» в качестве центральной категории, организующей индивидуальные представления о социальной структуре общества.

Далее в работе выделены параметры индивидуальных различий «своих» и «чужих», обосновывается их роль в суждениях о социальных группах, а также релевантность образцам социального сравнения.

Качества, служащие средством различения социальных групп, должны выводиться из естественной ткани рефлексии обыденной жизни и поддаваться объединению в простые для понимания группы черт. В науке не сложилось общего понимания системы параметров, описывающих такое сложное образование, как Я-концепция. Представители разных научных течений [Берне, 1986; Кон, 1978; Роджерс, 2001] предлагали и разные характеристики, поскольку преследовали разные научные задачи. Для решения поставленной в данной работе задачи выбора параметров индивидуальных различий, пригодных для дифференциации больших социальных общностей, нужно примирить два пути: 1) проблему «перевода» наработанного категориального аппарата дифференциальной психологии в поле социальной психологии и 2) проблему «перевода» представлений сознания обычного человека в категории, допустимые для научного

исследования. Решением этого вопроса является разведение и соотнесение, с одной стороны, структуры личности, а с другой стороны, структуры взаимоотношений между людьми. Данная логика заставляет искать пути укрупнения бесконечного многообразия индивидуальных различий в категории, сохраняя равновесие между личностным и групповым ракурсом их рассмотрения.

Безусловно индивидуальными (рассматриваемыми на уровне личности) являются внешние признаки, как наиболее очевидные. За внешними особенностями скрываются внутренние, т.е. личностные характеристики. Причем во внутренних характеристиках наряду с относительно объективным содержанием присутствует субъективная составляющая, которая в большей степени зависит от контекста и позиции оценивающего субъекта. В этой оценке обнаруживается нравственный аспект. Таким образом, нравственные качества являются наиболее оценочными, этически окрашенными.

На групповом уровне реализуются различия между людьми, отражающие их отношения. Эти признаки прежде всего определяют в людях свойства, делающие их носителями социальных ролей и социального статуса. Кроме этого, групповая принадлежность вынуждает человека совершать индивидуальный ценностно-нормативный выбор, ставящий его в зависимость от тех или иных социальных групп. Таким образом выделяются статусно-ролевые характеристики и ценностно-нормативные предпочтения. Статусно-ролевые характеристики являются наиболее вероятным средством вербального выражения социального сравнения, свойственным «обыденному» сознанию (в частности, на инструментальном уровне заложенным в схему анализа результатов распространенной методики изучения самокатегоризации - теста Куна-Макпартлэнда [Богомолова, 1991]). Ценностно-нормативные предпочтения представляют собой

референты социальных установок, дифференцирующие людей по их отношению к социальным объектам [Тихомандрицкая, Дубовская, 1999].

У каждого из выделенных наборов характеристик сложилась своя традиция исследования, своя лексика, в соответствии с которой часть из них следует называть признаками (например, внешние), часть - качествами, часть - предпочтениями. Учитывая именно эту стилистику, они использовались в эмпирическом исследовании.

В разделе «Методические аспекты изучения самокатегоризации» обоснованы методы сбора и анализа данных, использованных в исследовании.

Вторая глава посвящена описанию эмпирического исследования стратегий самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих».

В разделе «Программа исследования» раскрыты цель, предмет, объект, задачи, гипотезы, выборка, методы и процедура исследования.

Цель работы состояла в выявлении стратегий самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих». Предмет исследования -стратегии самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих». В качестве объекта исследования рассматривалось взрослое население больших городов Российской Федерации.

Были поставлены задачи, общий смысл которых заключался, во-первых, в выявлении системы субъективных критериев дифференциации «своих» и «чужих», а во-вторых, в обнаружении групп с однородным профилем самокатегоризации. Период проведения исследования также позволил решить задачу наблюдения среднесрочной динамики стратегий самокатегоризации, а перспектива практического применения заставила выделить в качестве самостоятельной задачи разработку методического инструментария для раскрытия стратегий самокатегоризации.

Содержательные гипотезы исследования носили характер предположений относительно структурных и функциональных особенностей представлений о «своих» и «чужих». Прежде всего, эти представления играют важную социально-психологическую роль в построении субъектом восприятия собственной картины мира и уточнении своего места в ней. А критерии различий, используемые в процессе самокатегоризации, выполняют специфические функции в обозначении дистанции между «своими» и «чужими». Это послужило первой гипотезой исследования. Вторая гипотеза заключалась в том, что репертуар стратегий самокатегоризации может быть сведен к конечному набору независимых однородных профилей сравнения «своей» и «чужой» группы. Также было выдвинуто предположение о роли объективных социально-демографических характеристик респондентов в выборе их стратегии самокатегоризации.

Цель первого этапа состояла в выявлении критериев и категорий, используемых для социального сравнения. Применялся метод незаконченных предложений. Вопросы анкеты составлялись таким образом, чтобы стимулировать высказывания респондентов по следующим параметрам: внешние (в т.ч. социально-демографические) признаки. личностные характеристики, нравственные качества, статусные характеристики, ценностные предпочтения - относительно следующих объектов: качества, объединяющие «своих»; качества, отличающие «чужих»; качества, дифференцирующие «чужих» между собой; качества, отличающие «меня здесь и сейчас» от «меня через 5 лет».

Для сбора данных использовался метод личного опроса по случайной выборке. Количество опрошенных составило 300 человек.

Цель второго этапа заключалась в раскрытии типических сочетаний выделенных характеристик и оценке представленности носителей этих сочетаний в структуре населения. Распределение респондентов на группы

производилось на основе их оценок самих себя. Содержание вопросов составлено из критериев социальной категоризации, выявленных на первом этапе исследования. Общий размер выборки составил 2618 человек, отобранных случайным образом в семи городах России.

Цель третьего этапа заключалась в обнаружении среднесрочной динамики полученных результатов. Его содержание состояло в неизменном повторении процедуры второго этапа по сокращенной выборке через 10 лет после первых двух этапов исследования. Объем выборки на этом этапе составил 293 человека. Исследование проводилось методом личного интервью.

В разделе «Выявление системы субъективных критериев дифференциации «своих» и «чужих» описаны процедура и результаты выявления системы критериев социальной дифференциации. Были проведены: анализ объемов высказываний, измеренных для каждого из наборов суждений в количестве неповторяющихся словоформ и групп слов; анализ степени определенности понятий, используемых при описании характеристик объектов социального сравнения; анализ индексов целостности и взашюсвязанности суждений. Анализ частоты встречаемости различных словоформ дополнен их смысловой группировкой и выделением родовых категорий. Между наборами понятий были подсчитаны интеркорреляцин, показывающие степень связанности наборов суждений, используемых в ответах на незаконченные предложения.

На основании статистических расчетов проанализированы особенности выделенных параметров оценки «своей» и «чужой» группы. Среди них обращают на себя внимание следующие факты: наиболее определенные представления у респондентов сложились о собственном будущем и ценностных отличиях людей; общая характеристика и ценностные предпочтения «своих» менее определенны; «чужие» характеризуются

высоким внешним и нравственным сходством, «свои» - только высоким нравственным сходством; представления о сходстве «чужих» более разнообразны, чем представления об их различиях.

Между описаниями личностных, нравственных, статусных характеристик и внешних признаков различных объектов значимого сходства не обнаружено. Это подтвердило реальность различий между объектами социального сравнения и дифференцирующий потенциал использованных качеств. Чувствительность параметров убывает в следующем порядке: ценностные предпочтения, внешние признаки, статусные характеристики, личностные характеристики, нравственные качества.

Были описаны и функциональные особенности выделенных параметров категоризации «своей» и «чужой» группы.

В результате смыслового анализа разнородных наборов суждений удалось выделить те ключевые категории индивидуальных различий, которые присутствуют в социальных представлениях населения больших городов в качестве средств различения «своих» и «чужих». Эти наборы представлены в таблице:

Таблица 1. Сводный набор категорий различения «своих» и «чужих»

Нравственные честность, искренность, порядочность / нечестность, лживость доброта/злость воспитанность / хамство верность / предательство щедрость / жадность

Личностные ум, умения / необразованность, бескультурье, тупость зависимость от мнения окружающих оптимизм, чувство юмора / пессимизм общительность / навязчивость, занудство / высокомерие, снобизм, заносчивость ответственность / безответственность

Внешние приличие, интеллигентность работа, дело интересы веселость, настроение

обладание (взглядами, друзьями, вещами) впечатление, производимое внешностью

Статусные высота положения, место в иерархии, престижность профессионализм, компетентность активность, предприимчивость / инертность, зависимость успешность, обеспеченность семейный статус

Ценностные жизненная позиция отношение к другим людям политика национальный / европейский образ жизни работа деньги мир искусство отдых любовь

По результатам смыслового анализа из общего набора ключевых категорий индивидуальных различий, дифференцирующих социальные группы в социальных представлениях населения больших городов, определена «первая десятка» критериев, которым были присвоены соответствующие названия. Эти критерии были использованы в качестве параметров самокатегоризации на втором этапе исследования.

В разделе «Выявление групп с однородным профилем самокатегоризации» представлена процедура выделения стратегий самокатегоризации и описано содержание этих стратегий.

Общая тенденция самооценок респондентов выразилась в склонности занижать собственный уровень материальной обеспеченности и социальную активность. По остальным параметрам респонденты оценивали собственный уровень немного выше предполагаемого ими среднего уровня населения, в особенности по шкалам: «способность решать возникающие задачи», «интерес к культуре», уровень образования, уровень собственного «оптимизма». Стремление респондентов к выбору средних значений для

критериев, касающихся социальной адаптации, показало наименьшую чувствительность данных параметров к дифференциации людей.

Сведение пространства критериев социальной категоризации к наиболее существенным измерениям обнаружило два наиболее заметных фактора, один из которых состоит из ориентаций респондентов на «семью/карьеру» и «национальный/европейский» образ жизни, а второй объединяет остальные критерии. Исходя из смысла и распределения составляющих факторы критериев, этим измерениям были присвоены названия «ориентация» и «ресурсы».

Для обнаружения максимально возможного количества стратегий самокатегоризации применялась процедура кластерного анализа с последовательным сокращением числа кластеров до полного исключения незначимых кластеров. Это привело к выделению 12 групп респондентов с однородным профилем самокатегоризации внутри этих групп, но со значимо различающимся профилем между группами. Для обнаружения связей между группами по субъективным критериям самокатегоризации был проведен корреляционный анализ. Укрупнение кластеров на основании сходства их профилей самокатегоризации позволило рассматривать в качестве относительно самостоятельных восемь стратегий. В работе представлены описания сторонников этих стратегий, их доли в общем объеме взрослого населения больших городов РФ, а также условные обозначения, вытекающие из содержательной интерпретации профиля самокатегоризации.

Необходимо подчеркнуть, что смысл обнаруженной в исследовании системы состоит не в классификации составляющих общество реальных индивидов, а в выделении однородных групп людей, близких по профилю самокатегоризаиии в значимой для социального сравнения системе координат.

Было выяснено, что стратегия самокатегоризации в первую очередь зависит от социально-демографических характеристик респондентов. Возраст, доход и образование оказались ярко дифференцирующими различиями. Обсуждены взаимосвязи в характеристиках описания «своих» и «чужих».

Также в работе представлены результаты оценки чувствительности обнаруженных критериев дифференциации для выделения независимых профилей самокатегоризации.

В разделе «Динамика предпочтений стратегий самокатегоризацин» описаны результаты повторения части процедуры исследования через 1О лет после проведения основного этапа.

В целом, было получено общее подобие профилей оценок. Это подтвердило стабильность тенденций недооценивать либо переоценивать себя по определенным параметрам (недооценка касается уровня собственной обеспеченности; переоценка - образованности, оптимизма, интереса к культуре и способности решать возникающие задачи); и подтвердило особый статус двух шкал - «ориентации» и «ресурсов».

Выявилось, хотя и незначительное, но общее снижение оценок собственного положения относительно воспринимаемого среднего. Заметно больше, чем по другим параметрам, оценки снизились по критерию «приспособляемость к новым условиям». В работе обсуждены возможные причины таких перемен.

В целом, за изменениями можно увидеть тенденции роста значимости консервативных, семейных ценностей и усиление ценности межличностного общения в сравнении с общественной и деловой активностью.

Изменились формальные свойства сторонников различных стратегий самокатегоризации (возраст, реальный уровень доходов и образования), а также особенности самой категоризации. Количество сторонников

различных стратегий самокатегоризации за десятилетие поменялось, но общая структура этого репертуара и даже примерные пропорции -сохранились.

В Заключении раскрыто общее значение проделанной работы для расширения знаний о стратегиях самокатегоризации взрослого населения больших городов в системе представлений о «своих» и «чужих», обсуждены проблемы, возникшие по ходу исследования, и перспективы дальнейшего анализа.

Результаты проведенного диссертационного исследования позволили сделать следующие ВЫВОДЫ:

2. Функцией нравственных качеств в структуре критериев дифференциации «своих» и «чужих» является форсирование этической дистанции, усиление контраста, а также эмоциональная оценка групповой принадлежности. Личностные качества используются для описания характера представителей ин-группы. Содержание характера представителей других групп не нуждается в описании и подменяется приклеиванием ярлыков нравственного свойства. Представления о различиях социальных групп по характеристикам внешности и наблюдаемого поведения выполняют нормативную функцию: содержат информацию о внешних приличиях, нормативно одобряемых поступках. Представления о статусных характеристиках играют роль средства оценки и оправдания «заслуженности» социального неравенства. Ценностные характеристики помогают «овеществлению» абстрактных

индивидуальных качеств, делают их фактурными, наглядными, очевидными.

3. Характеристика представителей «чужой» группы основывается на их внешнем сходстве, а их различия выводятся из личностных и нравственных особенностей. Характеристика описаний «своих» формулируется в понятиях личностных, нравственных качеств и ценностных предпочтений.

4. В общем пространстве критериев социальной дифференциации обнаружено два наиболее заметных фактора - «Ориентация» и «Ресурсы». Фактор «Ресурсы» объединяет признаки групповой дифференциации с выраженной этической окраской полюсов. «Ориентации» не имеют отчетливого этического измерения. В данном исследовании в этот фактор вошли «ориентация на успех в делах / семейную жизнь» и «ориентация на национальный / европейский образ жизни». Остальные признаки объединяются в фактор «Ресурсы».

5. Стратегия самокатегоризации в первую очередь зависит от социально-демографических характеристик респондентов. Причем, возраст и образование оказались ярко дифференцирующими различиями, а имущественный статус - менее значимым, чем другие социально-демографические характеристики.

6. Обнаружено разнообразие негативных оценок, касающихся «чужой» группы, согласованность и лаконизм позитивных оценок в отношении «своей» группы; был подтвержден дифференцирующий потенциал использованных качеств.

7. Сравнительный анализ профилей выделенных стратегий самокатегоризации не обнаружил доминирующих параметров в системе критериев дифференциации «своих» и «чужих». Однако чувствительность параметров оценки неодинакова и убывает в следующем порядке:

ценностные предпочтения, внешние признаки, статусные характеристики, личностные характеристики, нравственные качества.

9. Измерено долевое распределение стратегий самокатегоризации среди взрослого населения больших городов РФ.

10. Обнаружена разница между объективной стратификацией общества и субъективной самокатегоризацией его членов. Общая тенденция самооценки выразилась в склонности занижать собственный «уровень материальной обеспеченности». По остальным параметрам респонденты склонны были оценивать собственный уровень немного выше предполагаемого ими среднего уровня населения.

11. При повторном замере распространенности установленных стратегий самокатегоризации спустя десятилетие после основного этапа исследования обнаружилась общая стабильность в выборе определенных стратегий и в тенденциях недооценивать и переоценивать себя по определенным параметрам. Количество сторонников различных стратегий самокатегоризации за десятилетие изменилось, но общая структура этого репертуара и даже примерные пропорции - сохранились. В содержательном плане был зафиксирован рост значимости консервативных, семейных ценностей в ущерб поиску новизны и разнообразной активности, а также повышение ценности межличностного общения в сравнении с общественной и деловой активностью.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в пяти

публикациях автора (общим объемом 4 п.л.).

Публикации в рецензируемых журналах, утвержденных ВАК

Министерства образования и науки РФ для публикации основных

результатов диссертационных исследований:

1. Ширков, Ю.Э. Социальная стратификация общества, данная нам в ощущениях: модель / Ю.Э. Ширков // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. - 1997. - № 4. - С. 51-55 (0,5 п.л.).

Публикации в других изданиях:

2. Ширков, Ю.Э. Изучение ценностных предпочтений потребителей в целях сегментации рынка / Ширков, Ю.Э. // Маркетинг в России и за рубежом. - 1999. - №4 (12). - С. 35-40 (0,5 п.л.).

3. Ширков, Ю.Э. Модель формирования массовых представлений / Ширков, Ю.Э. // Реклама и жизнь. - 1999, - №11-12, - С. 63-67 (0,5 п.л.).

4. Ширков, Ю.Э. Модель формирования массовых представлений / Ширков, Ю.Э. // Реклама и жизнь. - 2000, - №13, - С. 28-33 (0,5 п.л.).

5. Ширков, Ю.Э. Изменения массовых представлений о социальной структуре общества / Ширков, Ю.Э. // Влияние информационных технологий на национальную безопасность. Материалы 4-й ежегодной конференции «Построение стратегического сообщества через образование и науку». - М.: МГУ, 2001. - С. 32 (0,2 п.л.).

Подписано в печать 06 июля 2009 г. Объем 1,2 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 675 Отпечатано в Центре оперативной полиграфии ООО «Ол Би Принт» Москва, Ленинский пр-т, д.37

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Ширков, Юрий Эдуардович, 2009 год

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. АНАЛИЗ ТРДДИЦИИ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ КАТЕГОРИЗАЦИИ.

1.1. Проблематика дифференциации социального окружения.

1.1.1. Объективные критерии дифференциации социальных групп.

1.1.2. Субъективные критерии дифференциации больших социальных общностей.

1.2. Проблематика самокатегоризации.

1.2.1. Социальная категоризация как процесс социального познания

1.2.2. Социальная идентичность как результат самокатегоризации.

1.3. Представления о «своих» и чужих».

1.3.1. Дихотомический принцип социальной категоризации.

1.3.2. Параметры индивидуальных различий «своих» и «чужих».

1.4. Методические аспекты изучения самокатегоризации.

Глава 2. ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СТРАТЕГИЙ САМОКАТЕГОРИЗАЦИИ В СИСТЕМЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О «СВОИХ» И «ЧУЖИХ».

2.1. Программа исследования.

2.1.1. Задачи и гипотезы исследования.

2.1.2. Процедура, методы и выборка исследования.

2.2. Выявление системы субъективных критериев дифференциации своих» и «чужих».

2.3. Выявление групп с однородным профилем самокатегоризации.

2.3.1. Общие тенденции самокатегоризации.

2.3.2. Содержательная интерпретация первичных кластеров.

2.3.3. Корреляционные связи между проявлениями признаков среди 12 обнаруженных кластеров.

2.3.4. Профили самокатегоризации укрупненных групп респондентов!

2.4. Динамика предпочтений стратегий самокатегоризации.

2.4.1. Изменение общих тенденций самокатегоризации.

2.4.2. Изменение профилей самокатегоризации.

2.4.3. Изменение распространенности стратегий самокатегоризации

ВЫВОДЫ.!.

Введение диссертации по психологии, на тему "Стратегии самокатегоризации в системе представлений о "своих" и "чужих""

В социальной психологии и смежных дисциплинах неоднократно рассматривались различные аспекты переживания человеком своего места в системе социальных групп. В социологии позиция человека в обществе раскрывается со стороны различных аспектов его самоидентификации с группами, имеющими четко выраженные формальные признаки. В психологии личности переживания общности с другими людьми рассматриваются как составная часть механизма формирования Я-концепции. Но наиболее точное .обозначение процесс поиска своего места в системе социальных групп приобрел в социальной психологии, в концепции самокатегоризации.

Для понимания системы представлений о субъективном пространстве групп, в котором человек отводит себе определенное место, необходим ответ на вопрос о том, что является критериями для дифференциации этих групп. Лабораторные эксперименты представителей когнитивного направления социальной психологии показали, что основания для выделения групп в субъективные категории могут быть самыми случайными и минимально значимыми [Тернер, 1994]. Наряду с этим, было получено неоспоримое доказательство необходимости существования субъективных межгрупповых различий. И чем менее безусловными являются эти различия, тем более строгие критерии групповой дифференциации нужны человеку, чтобы сделать различия заметными. При анализе исторической перспективы развития общества Б.Ф.Поршневым был сделан вывод о невозможности осознания «своей» группы («мы») без осмысления наличия «чужой» («они») [Поршнев, 1979]. При этом для дифференциации достаточно, например, иного территориального нахождения «чужих». В современном обществе, в связи со значительным усложнением общественной структуры, параметры отличия одной группы от другой не столь отчетливы. Обозначению различий помогают как групповые характеристики, в частности, цели, нормы, ценности групп, так и огромное разнообразие личностных свойств, делающее их гибким средством конструирования социального мира. Социальные группы приобретают отчетливые очертания в представлениях субъекта в тот момент, когда комплектуются стереотипными наборами человеческих качеств. Комбинации этих качеств, степень их выраженности в окружающих людях становятся основаниями для различения социальных групп, задают систему координат для категоризации индивидов, составляющих в сумме социальную общность. Следуя этой логике, именно индивидуальные характеристики членов групп, как наиболее чувствительный инструмент улавливания тонких, качественных оттенков различий между группами, должны выступать предметом социально-психологических исследований групповой дифференциации. Более того, в случае с группами как категориями, образующими картину социального мира-в общественном сознании, собственно групповые феномены могут и не иметь под собой никакой определенной реальности.

В данном исследовании предпринята попытка эмпирического анализа тех отличительных критериев, которые в последнее десятилетие использовав лись в качестве инструментов социальной категоризации и формирования социальной идентичности. Выраженность этих критериев и характер их сочетания в конкретных индивидах позволяют проводить субъективные различия между «своими» и «чужими» как ориентирами, задающими полюса социального сравнения. Термины «свои» и «чужие» используются в данной работе как синонимы ин- и аут-группы.

Актуальность исследования

Исследования самокатегоризации не теряют своей актуальности с момента введения этого понятия в научный обиход. Внимание исследователей было направлено преимущественно на результат самокатегоризации — Я-концепцию или социальную идентичность. Между тем особенности самого процесса, к тому же специфичные для различных людей, обсуждались в литературе, ограниченно, а эмпирически исследовались лишь для частных случаев самокатегоризации в пространстве расовых, этнических, религиозных и других групп, очевидно различающихся по формальным признакам принадлежности. В относительно однородных сообществах, в условиях менее определенных межгрупповых различий, процесс самокатегоризации испытывает большее влияние психологических факторов, побуждающих человека принимать определенную психологическую стратегию. Раскрытие содержания этих стратегий является логичным продолжением традиции изучения процесса социальной категоризации.

Актуальность данной работы продиктована также особенностями исторического момента, переживаемого российским обществом. Период социальной трансформации - продуктивное время для отслеживания динамики стратегий самокатегоризации в изменяющемся мире и отработки методологии регулярного наблюдения этих изменений. Перспектива повторных исследований выдвигает повышенные требования к вопросам методологии сбора и анализа данных о стратегиях самокатегоризации. Методические аспекты становятся самостоятельной целью и самоценным результатом работы.

Целью работы является выявление стратегий самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих».

В ходе теоретического и эмпирического исследования предстояло решить следующие задачи:

3. Разработка методического инструментария для раскрытия стратегий самокатегоризации.

4. Наблюдение среднесрочной динамики стратегий самокатегоризации.

Предмет исследования: стратегии самокатегоризации в системе представлений о «своих» и «чужих».

Теоретический анализ проблемы позволил сформулировать следующие исходные гипотезы исследования:

3. Стратегия самокатегоризации в первую очередь зависит от объективных социально-демографических характеристик субъекта. Возраст, образование и имущественный статус являются критериями, наиболее отчетливо дифференцирующими ин- и аут-группы.

Методы исследования:

Поставленные в данной работе задачи потребовали разработки оригинальной схемы исследования. Для сбора данных применялись метод незаконченных предложений и метод опроса. Для анализа качественных данных были использованы частотный и смысловой контент-анализ, а для количественных данных - кластерный, факторный и корреляционный анализ.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что понятие самокатегоризации было связано с представлениями о «своих» и «чужих». Ценность такого подхода заключается в «опредмечивании» социальной категоризации из научной абстракции в конкретный психологический инструмент, которым люди реально пользуются в своей повседневной практике. Операционализация понятия социальной категоризации в процесс сравнения «своих» и «чужих» делает его более доступным для детального количественного изучения, что впервые было проделано в настоящем исследовании.

Исследование предлагает эффективное решение о разграничении проблемных областей социологии и социальной психологии в вопросах социальной дифференциации. Различение объективных и субъективных признаков общности социальных групп задает четкие рамки их дальнейшего исследования на уровне анализа социума или человека.

Также новым стало практическое утверждение социально-психологических принципов методологического подхода к исследованию социальной дифференциации. Фокус внимания работы, сосредоточенный на субъективной природе социальных общностей, вывел на передний план перцептивные аспекты их дифференциации. Это позволило привлечь для их анализа методический аппарат социальной психологии: рассматривать в качестве инструмента категоризации психологические свойства, опираться на субъективные самоотчеты респондентов и результаты проективных методов, использовать разведывательные средства статистики для обнаружения теоретической модели, позволяющей наилучшим образом систематизировать разнообразие индивидуальных представлений в больших группах. В данной работе эти принципы впервые нашли целостное и оправданное применение.

Прикладное значение проведенного исследования состоит в разработке и обосновании схемы оперативной оценки таких важных аспектов массового сознания, которые касаются социального самочувствия общества. Собранная информация о долевом распределении населения на группы с независимыми профилями самокатегоризации может быть использована при разработке вопросов социальной политики, организации общественного мнения, сегментирования групп потребителей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Стратегии самокатегоризации обладают структурой, которая задается набором параметров социального сравнения, обладающих собственной функциональной спецификой и неодинаковой различительной силой. Структура стратегии самокатегоризации задана параметрами личности как члена социальной группы (статусно-ролевые и ценностно-нормативные характеристики), и личности, как относительно самостоятельного субъекта (внешние, личностные, нравственные характеристики).

2. Содержание стратегий самокатегоризации определяется профилем самооценки по значимым параметрам социального сравнения. Значимость параметров социального сравнения является переменной величиной, приобретающей актуальное значение при нормировании профилей самокатегоризации большой группы людей (например - население больших городов РФ) и в зависимости от текущего исторического момента в среднесрочной перспективе.

5. Наиболее важными факторами выбора стратегии самокатегоризации являются социально-демографические характеристики субъекта — возраст и уровень образования. В содержании стратегий значимость параметров социального сравнения определяется чувствительностью к различению «своих» и «чужих». Чувствительность убывает в следующем порядке: ценностные предпочтения, внешние признаки, статусные характеристики, личностные характеристики, нравственные качества.

Достоверность полученных в исследовании данных обеспечивается объемом выборки, достаточным для обобщения на генеральную совокупность, подбором методов сбора данных, адекватных задачам работы, и естественной логикой применения разведывательных и доказательных процедур статистического анализа.

Структура и объем работы. Диссертация изложена на 163 листах машинописного текста, состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений. Библиография включает 139 наименований, в том числе 52 - на иностранных языках. В тексте приведены 14 таблиц и 11 графиков.

Заключение диссертации научная статья по теме "Социальная психология"

выводы

1. Индивидуальные характеристики, выделенные в данном исследовании в качестве параметров социального сравнения, показали свою функциональную специфику и чувствительность к различению «своих» и «чужих». Все они служат цели подчеркивания контраста между социальными группами, но функции для качеств различного типа неодинаковы. Смысловой анализ полученных данных позволил предположить функциональную структуру системы представлений о «своих» и «чужих».

3. К функциональным особенностям параметров социального сравнения относится также специфика объекта, с которым они связываются в представлениях о «своих» и «чужих». Характеристика представителей аутгрупп основывается на их внешнем сходстве, а их различия выводятся из личностных и нравственных особенностей. Характеристика описаний «своей» группы формулируется в понятиях личностных, нравственных качеств и ценностных предпочтений, а внешние признаки и описания статуса практически не значимы для ин-группы.

4. В общем пространстве критериев социальной дифференциации обнаружено два наиболее заметных фактора — «Ориентация» и «Ресурсы». Фактор «Ресурсы» объединяет признаки групповой дифференциации с выраженной этической окраской полюсов. «Ориентации» не имеют отчетливого этического измерения. В данном исследовании в этот фактор вошли «ориентация на успех в делах / семейную жизнь» и «ориентация на национальный / европейский образ жизни». Остальные признаки объединяются в фактор «Ресурсы».

5. Стратегия самокатегоризации в первую очередь зависит от социально-демографических характеристик респондентов. Возраст и образование оказались ярко дифференцирующими различиями, причем эти признаки не использовались для статистической процедуры кластеризации, и их влияние не было спровоцировано. Полученные данные не подтвердили большую важность имущественного статуса для социальной категоризации, в сравнении с возрастом и образованием.

6. Обнаружено разнообразие негативных оценок, касающихся «чужой» группы, согласованность и лаконизм позитивных оценок в отношении «своей» группы. Между описаниями личностных, нравственных, статусных характеристик и внешних признаков «своих», с одной стороны, и соответствующими характеристиками «чужих», с другой стороны, не найдено значимого сходства. Это подтверждает дифференцирующий потенциал использованных качеств. Сходство выявлено только в наборах описаний ценностных предпочтений ин- и аут-групп, что объясняется использованием одних и тех же объектов, неодинаковое отношение к которым дифференцирует людей на «своих» и «чужих».

7. Сравнительный анализ профилей выделенных стратегий самокатегоризации не обнаружил доминирующих параметров в системе критериев дифференциации «своих» и «чужих». Это согласуется с результатами факторного анализа, показавшего ортогональность полученной системы критериев. Однако чувствительность параметров оценки для категоризации «своих» и «чужих» неодинакова и убывает в следующем порядке: ценностные предпочтения, внешние признаки, статусные характеристики, личностные характеристики, нравственные качества.

8. На основе кластеризации самооценок респондентов по значимым субъективным признакам дифференциации «своих» и «чужих» были выделены и описаны восемь основных стратегий самокатегоризации. Профили групп людей, использующих эти стратегии, различаются следующими признаками: возраст, «консерватизм, традиционализм / социальная гибкость, склонность к переменам», «оптимизм, адаптированность, успешность, удовлетворенность / пессимизм, дезадаптация, неуспешность, неудовлетворенность», «ориентация на карьеру / ориентация на семью / ориентация на широкий круг общения», «социальная активность / пассивность», «индивидуализм / коллективизм».

9. Измерено долевое распределение стратегий самокатегоризации среди взрослого населения больших городов РФ. Данные результаты свидетельствуют о низком уровне социальной благополучности общества: самую большую группу составили «пожилые пессимисты», а самую маленькую — «хорошо адаптированные оптимисты». Другим заметным результатом является то, что в современном российском обществе ориентация на «отношения в семье» преобладает над ориентацией на «успех в делах», но «западный» образ жизни составляет серьезную конкуренцию национальным традициям.

10. Разница между объективной стратификацией общества и субъективной самокатегоризацией его членов проявилась в смещении их средних самооценок относигельно значения математического ожидания, а также в характере использования крайних значений оценочных шкал. Общая тенденция самооценки выразилась в склонности занижать собственный «уровень материальной обеспеченности». По остальным параметрам респонденты склонны были оценивать собственный уровень немного выше предполагаемого ими среднего уровня населения. Завышенные самооценки особенно характерны для параметров «способность решать возникающие задачи», «уровень интереса к культуре», «уровень образования».

11. При повторном замере распространенности установленных стратегий самокатегоризации спустя десятилетие после основного этапа исследования обнаружилась общая стабильность в выборе определенных стратегий и в тенденциях недооценивать и переоценивать себя по определенным параметрам. Для критериев категоризации были установлены величины стандартных ошибок, позволяющих нормировать опросные данные. Количество сторонников различных стратегий самокатегоризации за десятилетие изменилось, но общая структура этого репертуара и даже примерные пропорции - сохранились. В содержательном плане был зафиксирован рост значимости консервативных, семейных ценностей в ущерб поиску новизны и разнообразной активности, а также повышение ценности межличностного общения в сравнении с общественной и деловой активностью.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе были рассмотрены стратегии самокатегоризации взрослого населения больших городов в системе представлений о «своих» и «чужих». Внимание было сосредоточено на структурных, функциональных и содержательных аспектах представлений о дистанции, различающей ин- и аут-группы.

Эмпирические данные были собраны и проанализированы с осознанным намерением не доказательства, а именно обнаружения теоретических принципов, организующих представления о «своих» и «чужих» в независимые стратегии. Некоторые необходимые первоначальные допущения распространялись только на самые общие и достаточно очевидные предположения о структуре представлений о «своих» и «чужих» и методологических возможностях раскрытия их содержания.

Впервые в условиях эмпирического социально-психологического исследования изучалось содержание представлений, субъектом которых выступает такой массовый объект, как взрослое население больших городов. Масштаб собранных данных, а также проявленное в работе повышенное внимание к строгости процедурных аспектов сбора и анализа результатов, позволяют заявить о качественно новом методическом подходе к исследованию массового сознания.

Использованный в исследовании подход к изучению представлений о межгрупповых различиях продемонстрировал богатые возможности описания их качественного содержания, выявления структурных характеристик и статистического доказательства внутренних связей. Разработанная последовательность применения статистических процедур доказала свою эффективность в обнаружении конечного набора независимых профилей самокатегоризации.

Представляется, что поставленные задачи выполнены, так как проведена следующая работа:

1. Выявлена система субъективных критериев дифференциации социальных групп. Основанием для этой системы послужило логически обоснованное предположение о роли параметров межиндивидуальных различий, как основного инструмента категоризации социальных типов людей. Области этих индивидуальных различий были определены в результате теоретического анализа. Обработка эмпирических данных показала функциональную специфику различных сфер индивидуальных различий, что подтвердило основную теоретическую гипотезу. Система критериев социальной дифференциации была развернуто раскрыта на содержательном уровне, а также редуцирована к сокращенному набору параметров, пригодному для методических целей исследования восприятия социальной структуры.

2. В структуре взрослого населения больших городов выявлены группы с однородными профилями самокатегоризации. Путем последовательных операций проверки на внутреннюю гомогенность и взаимные различия, количество групп было сведено к минимально пересекающемуся набору. Характер профилей выраженности параметров самооценки позволил провести содержательный анализ специфики выделенных групп.

3. Разработан методический инструментарий для оперативного контроля состояния представлений о социальной дифференциации. Предложены новые оригинальные принципы качественной интерпретации количественных характеристик оценочных суждений респондентов. Перспективным также представляется рассмотрение макросоциальных вопросов на уровне интериндивидуальных контактов, для которых в традиции социальной психологии уже наработана богатая методологическая база. Использованная в исследовании расширенная процедура выделения независимых кластеров в структуре общенациональной выборки продемонстрировала относительную простоту структуризации социального порядка, организующего население в систему групп с независимыми профилями самокатегоризации.

4. На собранном материале детально описано современное состояние содержания представлений о различиях между «своими» и «чужими».

В результате применения разработанной методической схемы обнаружились некоторые уязвимые стороны подхода, объяснимые поисковым характером исследования. Эти проблемные области заслуживают первоочередной проработки в дальнейших исследованиях. Так, выявились существенные обстоятельства, упущенные на этапе планирования схемы исследования. Общность дела и интересов оказались важными свойствами, интегрирующими ин-группу. Выяснено, что индивидуальные характеристики, связанные с совместной деятельностью, заслуживают выделения в самостоятельную категорию дифференциации «своих» и «чужих».

Данное диссертационное исследование имеет значимые научно-практические перспективы и может быть продолжено в нескольких направлениях. Разработанный социально-психологический подход к анализу представлений о социальной дифференциации открывает возможности изучения специфики отдельных социальных групп, а также динамики структурных и содержательных переменных массового сознания.

Проверенная на объемном эмпирическом материале методологическая схема позволяет проводить практические исследования, направленные на изучение различий во взглядах на социальную дифференциацию среди представителей различных групп, различающихся по признакам этнической, религиозной, профессиональной, социально-демографической и любой другой принадлежности. Эти различия могут быть сосредоточены как на специфике самокатегоризации членов определенных групп, так и на характере их оценки положения собственной группы в сравнении с контрастными групповыми образцами. Такие исследования способны уточнять и прогнозировать быстро меняющуюся картину протекания социальных процессов.

Несомненное практическое значение имеет собранная информация о долевом распределении населения на группы с независимыми профилями самокатегоризации. Она представляет собой готовый материал для разработки вопросов, зависящих от реакции массовой аудитории на коммуникативное воздействие, в которых необходимо учитывать специфику ценностных предпочтений, жизненных ориентаций, чувствительности к особым персональным качествам коммуникатора. Прежде всего, это вопросы социальной политики, организации общественного мнения, сегментирования групп потребителей.

Проведенная работа задает направления для дальнейших исследований в данной области. Остались невыясненными методические вопросы, связанные с поиском адекватных средств для обнаружения интеллектуальных различий в стратегии социальной дифференциации. Широкое поле открывается для теоретических исследований. Представляют очевидный интерес, например, темы «гендерных.», «кросс-культурных различий в стратегиях самокатегоризации». Такие работы могут успешно эксплуатировать и развивать методологические аспекты предложенного подхода.

Кроме того, уже собранный материал предоставляет возможности вторичного анализа разнообразных эмпирических результатов. Эти данные допускают различное толкование, уместное, скорее, на страницах периодических профессиональных изданий, специально предназначенных для обсуждения проблемных научных вопросов. Интерес для интерпретации представляют прежде всего результаты контент-анализа суждений респондентов относительно различий между «своими» и «чужими» по параметрам социального сравнения. В связи с большим объемом эмпирического материала, связанного с содержанием представлений о межгрупповых различиях, некоторая часть результатов не могла быть детально раскрыта в рамках данной работы и заявлена лишь тезисно.

Также богатый материал для вторичного анализа дают результаты выделения в структуре населения гомогенных групп с однородным профилем самокатегоризации. Формат диссертационной работы не позволяет обсуждать тезисы гипотетического характера в разделах, предназначенных для объективного анализа полученных результатов. Однако феноменологический характер данных о пропорциях и специфике групп, выделенных в результате проведения массового опроса, обеспечивает этим результатам статус достоверной статистики, пригодной для построения новых объяснительных моделей перцептивных аспектов социальной дифференциации общества.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Ширков, Юрий Эдуардович, Москва

1. Абельс X. Интеракция. Идентификация. Презентация. СПб.: Алетейя, 2000.

2. Агадуллина Е.Р. Факторы социальной категоризации молодежных политических групп. Дисс. . канд. психол. наук. М., 2008.

3. Агафонов С. Позиция Чужого в текстах М.Мамардашвили // Логос. 1999. №4(14). С.14-20.

4. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М.: МГУ, 1990.

5. Аитов Н.А. Понятие «социальная структура» в современной социологии // Социологические исследования. 1996. №7. С.36-38.

6. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 1996.

7. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 1997.

8. Андреева Г.М. К проблематике психологии социального познания // Мир психологии. 1999. №3(19). С. 15-24.

9. Антонова Н. В. Личностная идентичность современного педагога и особенности его общения // Вопросы психологии. 1997. №6. С.23-30.

10. Белинская Е.П. Временные аспекты Я-концепции и идентичности // Мир психологии. 1999. №3(19). С.140-147.

11. Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности. М.: Аспект Пресс, 2001.

12. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.

13. Берне Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс, 1986.

14. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М.: МГУ, 1991.

15. Брунер Дж. Психология познания. М.: Прогресс, 1977.

16. Введение в философию / Под ред. акад. Ф.С.Файзуллина. Уфа: УГАТУ, 1996.

17. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. №5. С.147-156.

18. Войскунский А.Е., Скрипкин С.В. Качественный анализ данных как инструмент научного исследования // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. 2001. №2. С.93-109.

19. Галкин А.А. Тенденции изменения социальной структуры // Социологические исследования. 1998. №10. С.85-91.

20. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социологические исследования. 1992. №9. С.112-123.

21. Голенкова З.Т. Динамика социоструктурной трансформации в России // Социологические исследования. 1998. №10. С.77-84.

22. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации // Социологические исследования. 1996. №8. С.12-17.

23. Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М.: ИСАИ, 1994.

24. Давыдов А.А., Чураков А.Н. Измерение идентичности социальных систем // Социологические исследования. 1996. №11. С.85-90.

25. Данилова Е.Н. Проблема социальной идентификации населения постсоветской России // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. №3(29). С. 12-19.

26. Данилова Е.Н. Изменения в социальных идентификациях россиян // Социологический журнал. 2000. № 3-4. С.76-86.

27. Демин А.Н. Типы трудового сознания незанятого населения // Социальные проблемы современной России. М., 1996. С.4-11.

28. Джемс У. Психология. М.: Педагогика, 1991.

29. Джерджен К.Дж. Социальный конструкционизм: знание и практика / Под ред. А.А.Полонникова. Минск: БГУ, 2003.

30. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М.: Новая школа, 1996.

31. Динамика социальной структуры и трансформация общественного сознания (круглый стол) // Социологические исследования. 1998. №12. С.48-61.

32. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция «социальных представлений» в современной французской психологии. М.: МГУ, 1987.

33. Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. М.: ИПРАН, 2006.

34. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. №2. С.5-23.

35. Келли Дж. Теория личности. Психология личностных конструктов. СПб.: Речь, 2000.

36. Климова С.Г. Опыт использования методики неоконченных предложений в социологическом исследовании // Социология: методология, методы, математические модели. 1995. №5-6. С.49-64.

37. Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении «своих» и «чужих» // Социологические исследования. 2000. №12. С. 13-22.

38. Климова С.Г. Критерии определения групп «Мы» и «Они» // Социологические исследования. 2002. №6. С.83-94.

39. Кон И.С. Открытие «Я». М.: Прогресс, 1978.

40. Кон И.С. Категория «Я» в психологии // Психологический журнал. 1981. Т.1. №3. С.12-24.

41. Коссов Б.Б. Системно-стилевая концепция личности: новые аспекты ее проверки // Вопросы психологии. 2000. №6. С.57-66.

42. Кравец А.С., Титов В.Т., Ищенко Е.Н., Гришаева JI.H. Диспозиция «свой — чужой» в культуре. Воронеж: Изд.-полиграфич. центр Воронежского гос. ун-та, 2007.

43. Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: Идея-Пресс, 2000.

44. Куличенко JI.A. Моральное чувство как основа формирования характера в философии Э.Шефтсбери // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. 2001. №2. С.78-81.

45. Кучеренко Н.Б., Кучеренко С.Н., Бобрус О.Н. Категориальная установка личности и психологические факторы ее формирования // Психологический журнал. 2001. Т.22. №4. С.12-20.

46. Левада Ю.А. Социальные типы переходного периода: попытка характеристики // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. №2. С.9-15.

47. Лейненс Ж.-Ф., Дарден Б. Основные концепции и подходы в социальном познании // Перспективы в социальной психологии / Под ред. М.Хьюстона, В.Штребе, Дж.Стефенсона. М.: ЭКСМО, 2001. С.128-155.

48. Леонтьев Д.А., Шелобанова Е.В. Профессиональное самоопределение как построение образов возможного будущего // Вопросы психологии. 2001. №1. С.57-66.

49. Лучицкая С.И. Проблема «Своих» и «Чужих»: к постановке вопроса // Мы и Они. Конформизм и образ «другого» / Под ред. Л.С.Васильева, А.Л.Рябинина. М.:КДУ, 2007. С.119-133.

50. Парсонс Т. О социальных системах / Под ред. В.Ф.Чесноковой и С.А.Белановского. М.: Академический проект, 2002.

51. Пасько А.Н. Реконструкция идентификационного пространства мы-они. Профили и сценарии идентификации. Дисс. . канд. социол. наук. М., 2005.

52. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1979.

53. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Наука, 1995.

54. Роджерс К. Становление личности. Взгляд на психотерапию. М.: Эксмо-Пресс, 2001.

55. Росс JI., Уорд Э. Принципы наивного реализма и их роль в возникновении непонимания между людьми // Психологический журнал. 2000. Т.21. №6. С.24-37.

56. Руткевич М.Н. Социальная поляризация // Социологические исследования. 1992. №9. С.3-16.

57. Сивиринов Б.С. О феноменологической интерпретации социальной реальности // Социологические исследования. 2001. №10. С.26-35.

58. Смелзер М. Социология. М.: Феникс, 1998.

59. Современная зарубежная социальная психология. Тексты / Под ред. Г.М.Андреевой, Н.Н.Богомоловой, Л.А.Петровской. М.: МГУ, 1984.

60. Сорокин П. Система социологии. М.: Астрель, 2008.

61. Социальная стратификация российского общества / Под ред. З.Т. Голен-ковой. М.: Летний сад, 2003.

62. Социальная стратификация современного российского общества // Центр комплексных социальных исследований и маркетинга. Сер.: социология. / Отв. ред. Л.А.Беляева. Москва, 1995. Вып.13. С.6-18.

63. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М.: Аспект Пресс, 2004.

64. Столин В.В. Самосознание личности. М: Прогресс, 1987.

65. Тейлор Ш., Пипло Л., Сире Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 2004.

66. Тернер Дж.С. Социальное влияние. СПб.: Питер, 2003.

67. Тернер Дж.С., Оукс П.Дж., Хэслем С.А. и Дэвид В. Социальная идентичность, самокатегоризация и группа // Иностранная психология. 1994. Т.2. №2(4). С.8-17.

68. Тйхомандрицкая О.А., Дубовская Е.М. Особенности социально-психологического изучения ценностей как элементов когнитивной и мо-тивационно-потребностной сферы. (Методические аспекты) // Мир психологии. 1999. №3 (19). С.80-90.

69. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: Институт социологии РАН, 1996.

70. Фидлер К., Блесс Г. Социальное познание // Введение в социальную психологию / Под ред. М.Хьюстон, В.Штребе. М.: Юнити, 2004. С.110-145.

71. Франки В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

72. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: ACT, 2004.

73. Шалак В.И. Контент-мониторинг текстовой информации (Проект ВААЛ) // Тезисы конференции «Проблемы обработки больших массивов неструктурированных текстовых документов». Фонд Эффективной Политики. М., 21-22 мая 2001 г.

74. Шипилов А.В. Оппозиция «мы они» в социокультурном развитии. В 2-х Ч. Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 2004. 4.1.

75. Шипилов А.В. «Свои», «чужие» и другие. От античности до современности // Социологические исследования. 2006. №5. С.103-112.

76. Ширков Ю.Э. Социальная стратификация общества, данная нам в ощущениях: модель // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. 1997. №4. С.51-55.

77. Ширков Ю.Э. Изучение ценностных предпочтений потребителей в целях сегментации рынка // Маркетинг в России и за рубежом. 1999. №4(12). С.35-40.

78. Ширков Ю.Э. Модель формирования массовых представлений // Реклама и жизнь. 1999. №11-12. С.63-67. Реклама и жизнь. 2000. №13. С.28-33.

79. Ширков Ю.Э. Индивидуальные различия и групповая дифференциация // Мир психологии. 2009. В печати.

80. Шихирев П.Н. Современная социальная психология. М.: ИП РАН, КСП+, Академический Проект, 2000.

81. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Энтропийный анализ как метод безгипо-тезного поиска реальных (гомогенных) социальных групп // Социологические исследования. 2009. №2. С.52-64.

82. Шматко Н.А., Качанов Ю.Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования. 1998. №4. С.94-98.

83. Штроо В.А. Защитные механизмы групповой динамики. Автореф. дисс. . канд. психол. наук. М., 2000.

84. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996.

85. Ядов В.А. Социальные идентификации личности в условиях быстрых социальных перемен // Социальная идентификация личности. В 2-х кн. / Под ред. В.А.Ядова. М.: ИСРАН, 1994. Кн.2. С.267-291.

86. Якимова Е.В. Социальное конструирование реальности: социально-психологические подходы. М.: ИНИОН РАН, 1999.

87. Ashburn-Nardo L., Voils СЛ., Monteith M.J. Implicit associations as the seeds of intergroup bias: how easily do they take root? // J. of Personality and Social Psychology. 2001. Vol.81(5). P.789-799.

88. Augoustinous M., Walker I. Social cognition: an integrated introduction. London: Sage publication, 1995.

89. Banaji M.R., Prentice D.A. The self in social context // Annual Review of Psychology. 1994. Vol.45. P.297-332.

90. Bandura A. Social cognitive theory: an agentic perspective // Annual Review of Psychology. 2001. Vol.5. P.l-26.

91. Baumeister R.F. The need to belong: interpersonal attachments as a fundamental human motivation // Psychological Bulletin. 1995. Vol.117. P.75-90.

92. Bruner J.S., Goodnow J J., Austin G.A. A study of thinking. New York: Wiley, 1956.

93. Centers R. The Psychology of Social Class. Princeton, 1949.

94. Cinnirella M. Exploring temporal aspects of social identity: the concept of possible social identities // European J. of Social Psychology. 1998. Vol.28(22). P.227-248.

95. Epstein S. Traits are alive and well // Personality on the crossroads: Current issues in interactional psychology / Ed. by D.Magnusson, N.Endler. Hillstale, Hillsdale, New Jersey: Erlbaum, 1977.

96. Fiske S.T., Taylor S.E. Social cognition. New York: McGraw-Hill, 1991.

97. Giddens A. Sociology. London: Polity Press, 1991.

98. Grieve P.G., Hogg M.A. Subjective uncertainty and intergroup discrimination in the minimal group situation // Personality and Social Psychology Bulletin. 1999. Vol.25(8). P.926-940.

99. Hamilton D.L., Sherman S.J. Perceiving persons and groups // Psychological Review. 1996. Vol.103. P.336-355.

100. Higgins E.T. Knowledge activation: Accessibility, applicability, and silence // Social Psychology: Handbook of Basic Principles / Ed. by E.T.Higgins, A.W.Kruglanski. New York: Guilford Press, 1996. P.133-168.

101. Hogg M. The social psychology of group cohesiveness: from attraction to social identity. New York, 1992.

102. Jenkins R. Categorization: identity, social process and epistemology // Current Sociology. 2000. Vol.48(3). P.7-25.

103. Kashima E.S., Hardie E.A. The development and validation of the Relational, Individual, and Collective self-aspects (RIC) Scale // Asian J. of Social Psychology. 2001. Vol.3. Issue 1. P. 19-48.

104. Lassiter G.D., Munhall P.J. The genius effect: evidence for a nonmotivational interpretation // J. of Experimental Social Psychology. 2001. Vol.37(4). P.349-355.

105. L'Ecuyer R. Le developpement du concept de soi: de l'enfance a la vieillesse. Montreal: Presses universitaires de Montreal, 1994.

106. Liebrucks A. The concept of social construction // Theory & Psychology. 2001. Vol.11(3). P.363-391.

107. Lippmann W. Public opinion. New York: Harcourt, Brace, 1984.

108. Locke V., Macrae C.N., Eaton J.L. Is person categorization modulated by exemplar typicality? // Social Cognition. 2005. Vol.23 (5). P.417-428.

109. Lorenzi-Cioldi F. Self-enhancement and self-stereotyping in gender groups // European J. of Social Psychology. 1991. Vol.21. P.403-417.

110. Macrae C.N., Bodenhausen G.V. Social cognition: categorical person perception // British J. of Psychology. 2001. Vol.92. P.239-255.

111. Marcia J. Identity in adolescence // Handbook of adolescent psychology / Ed. by J.Adelson. New York: Wiley, 1980. P.159-187.

112. Marcus H.R. Unresolved issues of self-representation // Cognitive Therapy and Research. 1990. Vol.l4(2). P.241-253.

113. Markus H. R., Nurius P. Possible selves // American Psychologist. 1986. Vol.41. P.954-969.

114. MatustTk M.J. Postnational identity: Critical theory and existential philosophy in Habermas, Kierkegaard, and Havel. New York: Guilford publ., 1993.

115. Medin D.L. Concepts and conceptual structure // American Psychologist. 1989. Vol.44(12). P.1469-1481.

116. Moscovici S. The phenomena of social representations // Social representations / Ed. by R.M.Far, S.Moscovici. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P.3-69.

117. Mullen В. Group composition, salience and cognitive representations: the phenomenology of being in a group 11 J. of Experimental Social Psychology. 1991. Vol.27. P.297-323.

118. Murphy G., Medin D.L. The role of theories in conceptual coherence // Psychological Review. 1985. Vol.92(3). P.289-316.

119. Nolan M.A., Haslam S.A., Spears R., Oakes P.J. An examination of resourse-based and fit-based theories of stereotyping under cognitive load and fit // European J. of Social Psychology. 1999. Vol.29. P.641-663.

120. Pettigrew T.F. Intergroup contact theory // Annual Review of Psychology. 1998. Vol.49. P.65-85.

121. Pickett C.L., Brewer M.B. Assimilation and differentiation needs as motivational determinants of perceived in-group and out-group homogeneity // J. of Experimental Social Psychology. 2001. Vol.37(4). P.341-348.

122. Polletta F. Jasper J.M. Collective identity and social movements //. Annual". Review of Sociology. 2001. Vol.27. P.283-305.

123. Riche M.F. Psychographics for the 1990s // American Demographics. 1989. Vol. 11(7). P.24-31.

124. Rodriguez-Tome H. Le moi et l'autre dans la conscience de l'adolescent. Paris, Neuchatel, 1972.

125. Rosch E. Principles of categorization // Cognition and Categorization / Ed. by E.Rosch, B.B.Lloyd. New York: Hilisdale, Eribaum, 1978. P.27-48.

126. Sherif M. Group conflict and cooperation: their social psychology. London: Routledge & K. Paul, 1967.

127. Schwarz H.S. Are there universal aspects in the structure and contents of human values? // J. of Social Issues. 1994. Vol.50(4). P.19-45.

128. Sinha J.B.P., Sinha T.N., Verma J., Sinha R.B.N. Collectivism coexisting with individualism: an Indian scenario // Asian J. of Social Psychology. 2001. Vol.4. Issue 2. P.133-145.

129. Sutton S.M., Rouvellou I. Applicability of categorization theory to multidimensional separation of concerns. 2001.

130. Swann W.B. To be adored or to be known: the interplay of self-enhacement and self-verification // Handbook of motivation and cognition. New York: Guilford Press, 1990.

131. Tajfel H. Social psychology of intergroup relations / Annual Review of Psychology. 1982. Vol.33. P.l-39.

132. Tajfel H., Turner J.C. The social identity theory of intergroup behavior // Psychology of intergroup relations / Ed. by S.Worchel, W.G.Austin. Chicago: Nelson-Hall, 1986. P.7-24.

133. Triandis H.C. Dialectics between cultural and cross-cultural psychology // Asian J. of Social Psychology. 2000. Vol.3. Issue 3. P.185-195.

134. Turner J.C. Social categorization and the self-concept: A social cognitive theory of group behaviour // Advances in group processes / Ed. by E.Lawer. London, 1985. Vol.2. P.77-121.

135. Turner J.C. Self and collective: cognition and social context // Personal Social Psychology Bull. 1994. Vol.20(5). P.454-463.

136. Tversky A., Kahneman D. Availability: a heuristic forjudging frequency and probability // Cognitive Psychology. 1973. Vol.5. P.207-285.

137. Zaki S.R., Nosofsky R.M. False prototype enhancement effect in dot pattern categorization// Memory and cognition. 2004. Vol.32(3). P.390-398.