автореферат и диссертация по педагогике 13.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера

Автореферат диссертации по теме "Педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера"

На правах рукописи

Фефелов Игорь Владимирович

ЗНАЧЕНИЕ ДЕЛЬТ БАЙКАЛЬСКИХ РЕК В ФОРМИРОВАНИИ И ДИНАМИКЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ОРНИТОФАУНЫ

03.00.16 - экология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук

Иркутск-2006

Работа выполнена в лаборатории экологического мониторинга Научно-исследовательского института биологии при Иркутском государственном университете.

Официальные оппоненты:

Доктор биологических наук, профессор Доржиев Цыдыпжап Заятуевич

Доктор биологических наук, старший научный сотрудник Смирнов Василий Васильевич

Доктор биологических наук, старший научный сотрудник Кондратьев Александр Яковлевич

Ведущая организация:

Иркутская государственная сельскохозяйственная академия

Зашита состоится "/Г" 2006 , в/Г- часов на заседании дне-

сертационного совета Д 212.674.07 при ГОУ ВПО "Иркутский государственный университет", 664003, г. Иркутск, ул. Сухэ-Батора, 5. Факс: (3952) 241855. E-mail: dekanat@bio.isu.ru

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Иркутского государственного университета.

Автореферат разослан " V» 2006

г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат биологических наук // ЦА/*£ Купчииская Е.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Дельты байкальских рек характеризуются высокими показателями биоразнообразия и продуктивности, их биогеоценозы играют важнейшую роль в функционировании экосистемы Байкала. Один из ее неотъемлемых компонентов — птицы, в первую очередь водоплавающие и околоводные,' Гнездящиеся и мигрирующие популяции птиц характеризуются динамичностью и сложной структурой, что связано с географическим положением, геологической и ландшафтной историей Прибайкалья (в частности, здесь проходит ряд-границ между типами фаун, близкородственными формами птиц и различными популяциями одних и тех же видов). Дельты крупных притоков Байкала, в первую очередь Селенги, играют важнейшую роль в процессе динамики фауны и населения птиц Азии, как места их массовых концентраций на пролете и гнездовании, имеющие признанное всемирное значение. Исследование формирования и структуры орнитофауны, пространственно-временных процессов в популяциях птиц важно как для решения научных проблем генезиса фауны Северо-Восточной Азии, так и для вопросов охраны и рационального использования природных ресурсов Байкала.

Цель работы — анализ роли дельт крупных байкальских притоков в создании и развитии фауны птиц Байкала и Прибайкалья.

В ее рамках были поставлены следующие задачи:

- выяснение изменений, произошедших в фауне и населении птиц за период зоологических исследований в регионе, с учетом степени достоверности имеющейся информации;

- построение картины миграционных потоков птиц (прежде всего водоплавающих и околоводных) в Прибайкалье и выявление связи фауны птиц с региональными особенностями миграций;

- анализ экологической роли дельт крупнейших притоков Байкала в формировании популяционной и пространственно-временной структуры населения птиц как в самих дельтах, так и в регионе на примере модельных экологических и таксономических групп1;

- определение основных закономерностей изменения распространения птиц в районе Байкальского орнитогеографического рубежа;

- выявление основных факторов, определяющих современную динамику фауны и популяционных характеристик птиц в Прибайкалье и его дельтах, и попытка ретроспективного анализа этих факторов;

- выдвижение главных направлений охраны и рационального использования биологических ресурсов в устьевых участках притоков Байкала.

Научная новизна. Определено, что граничное положение Байкальского региона между восточноевразийскими и западноевразийскими фаунистиче-скими центрами приводит к контакту двух генеральных миграционных макропотоков в Прибайкалье. В результате в дельте Селенги и на Байкале, по-видимому, формируются переходные гнездовые группировки ряда видов птиц, и лишь отдельные виды образуют собственно прибайкальские популяции. Картина ареалов птиц свидетельствует о высокой изменчивости условий

их обитания в четвертичном периоде. Установлено, что в связи с высокой биологической продуктивностью дельты притоков Байкала служат экотонны-ми зонами и своего рода "панмиктическими узлами" между различными группировками птиц от видового до субпопуляционного ранга. Дельты играют первостепенную, но своеобразную роль в поддержании популяций птиц Восточной Сибири и сопредельных регионов в качестве центров видового разнообразия, временных очагов массового размножения и мест остановок мигрантов, так как нестабильные условия гнездования приводят к межгодовому перераспределению птиц в регионе. Сформулированы положения об "экзогенном" и "эндогенном" типах динамики ареалов птиц и о соответствии их попу-ляционно-видовой структуры современным ландшафтно-климатическим условиям. Показана ведущая роль совпадения направленности естественной динамики биогеоценозов (в т. ч. природной цикличности) и антропогенных преобразований ландшафта в процессе современных изменений орнитофауны. Выдвинуты гипотезы о роли ландшафтной фрагментации, нестабильности местообитаний и контакта между восточными и западными популяциями близкородственных форм птиц в поддержании устойчивости Байкальской орнитофаунистической границы (в частности, за счет промежуточного стереотипа поведения у птиц смешанных группировок) и о комплексном воздействии факторов, определяющих этотзоогеографический рубеж.

Практическое значение. Результаты работы могут быть использованы при контроле состояния экосистем побережья Байкала, разработке режима их охраны и рационального природопользования, в прогнозировании результатов антропогенной трансформации ландшафтов и предотвращении ее негативного воздействия на фауну и население птиц Байкала.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В дельтах наиболее выражено уникальное сочетание стабильности и нестабильности экологических условий. Это, с одной стороны, постоянная пространственная локализация дельт и непрерывное наличие оптимальных стаций водно-болотных птиц, а с другой стороны - пространственно-временная неустойчивость размещения и продуктивности этих стаций в пределах дельты.

2. С учетом вышесказанного дельты байкальских рек наиболее значимы для мигрирующих птиц (в качестве точек ориентации, мест остановок и пунктов концентрации миграционных путей), а также в качестве очагов поддержания популяций птиц в периоды неблагоприятной гидрологической обстановки на юге Восточной Сибири и в сопредельных регионах.

3. Важнейшее значение в формировании фауны и населения птиц дельт имеют величина и конфигурация водно-наземного экотона. Эти показатели могут эффективно использоваться для прогнозирования распределения некоторых птиц.

4. Озеро Байкал и дельты его притоков имеют важнейшее значение в формировании орнитофауны региона, как узел контакта различных популяций. Это особенно заметно у водоплавающих и околоводных птиц. Однако

природные условия Прибайкалья играют роль фильтра, который препятствует смешиванию восточных;« западных орнитокомплексов и близкородственных форм птиц, прежде всего не связанных с водой, но благоприятствует большим размерам ареалов региональных популяций птиц. Эта роль определяется не столько силой, сколько, частотой изменения условий обитания. Периодически они трансформируются настолько, что хотя и не приводят к вымиранию видов и фаун птиц, но вызывают разрушение и переформирование экосистем в местообитаниях птиц на Байкале.

5. Байкальская орнитогеографическая граница поддерживается не только непосредственно за счет палеогеографических и современных ландшафтно-экологических факторов, но, по-видимому, и за счет популяционных особенностей поведения птиц. Условия последнего времени способствовали уменьшению изолирующей роли этой границы.

Апробация работы и публикации. Результаты исследований были представлены на международных конференциях и симпозиумах "Проблемы экологии: Чтения памяти профессора М.М. Кожова" (Иркутск, 1995), "Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии" (Улан-Удэ, 2000), "Биоразнообразие и динамика экосистем Северной Евразии" (Новосибирск, 2000), "Проблемы изучения и охраны гусеобразных птиц Вост. Европы и Сев. Азии" (Москва, 2001), "Видообразование в древних озерах" (51АЬ-3) (Иркутск, 2002), "Байкал. Современное состояние поверхностной и подземной гидросферы горных стран" (Иркутск, 2003), "Современное состояние популяций, управление ресурсами и охрана гусеобразных птиц Северной Евразии" (Олонец, 2003), "Научные основы сохранения водосборных бассейнов: междисциплинарные подходы к управлению природными ресурсами" (Улан-Удэ, 2004), "Гусеобразные птицы Северной Евразии" (Санкт-Петербург, 2005), XI и XII Международных орнитологических конференциях Северной Евразии (Казань, 2001; Ставрополь, 2006); 9-й Всесоюзной Байкальской школе-семинаре (Байкальск, 1995); Всероссийской конференции "Стратегия сохранения водно-болотных, угодий Российской Федерации" (Москва, 1999); региональных конференциях "Проблемы экологии" (Иркутск, 1998, 1999), "Сохранение биологического разнообразия геотермальных рефугиев Байкальской Сибири" (Иркутск, 1999). По теме диссертации опубликована 71 работа, в т. ч. 3 коллективные монографии, 38 статей и 17 публикаций в материалах конференций.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 7 глав, выводов, списка литературы из 584 названий на русском и 107 на иностранных языках, 2 приложений (списка птиц дельты Селенги и списка водоплавающих и околоводных птиц дельты Верхней Ангары и Кичсры). Общий объем рукописи 381 е., в т. ч. 300 с. основного текста. Рукопись содержит 13 рисунков и 18 таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Глава 1. МЕТОДЫ И МАТЕРИАЛЫ

В основу работы положены многолетние стационарные исследования различных компонентов экосистем дельт рек Селенги и Верхней Ангары с Кичерой, проводившиеся в 1971-2004 гг. НИИ биологии при Иркутском государственном университете на базе Селенгинской биостанции и Всрхнеангарского стационара (в т. ч. при непосредственном участии автора -в дельте Селенги в 1986-2004 гг.), а также исследования автора в южной части Иркутской области в 1979-2006 гг., посвященные преимущественно орнитофауне, миграциям и экологии некоторых видов птиц.

Хотя основное внимание уделялось орнитологическому направлению, которое более подробно охарактеризовано ниже, в дельте Селенги исследования носили комплексный характер. Кроме птиц, здесь проводилось изучение видового состава и продуктивности растительных сообществ, наземных беспозвоночных животных, мелких млекопитающих на постоянных учетных площадках с применением широко распространенных стандартных методик [Новиков, 1953; Программа и методика..., 1966; Медведев, 1971; Охотина, Нестеренко, 1979].

В дельте Селенги изучение экологии гнездования гусеобразных проводилось в 1976-1997 гг., преимущественно на полигоне (25 км2) в ее западном секторе. Обнаружено 5144 гнезда 13 видов уток, в т. ч. при участии автора -3067 гнезд. Плотность и успешность гнездования определялись на 7 постоянных площадках путем полного учета гнезд с последующим прослеживанием их судьбы, величина выводков - прямыми наблюдениями с вышки и с мотолодки. Окольцованы 6591 птенец и 270 самок уток, от которых получено, соответственно, 115 и 14 возвратов колец. Изучение миграций гусеобразных в 1976-1996 гг. проводилось путем прямых наблюдений и маршрутных учетов на мотолодке, повторяемых 1 раз в 3 дня на маршруте длиной 20 км с фиксированной шириной учетной полосы (200 м). Всего за данный период было учтено более 1,2 млн экз. уток. Результаты пересчитывались в индекс, характеризующий, сколько птиц было зарегистрировано на 10 км маршрута за весь пролет. Абсолютные учеты чайковых птиц на колониях и в местах концентрации осуществлялись в 1977-1996, 1998, 2002 гг. при объездах дельты на лодке в конце мая - начале июня, при этом обследовалось не менее 90% территории дельты. На некоторых колониях изучалась успешность гнездования. Окольцованы 22062 особи 8 видов чайковых птиц (преимущественно птенцов на колониях), от которых получено 172 возврата. В достаточно больших масштабах кольцевали серую цаплю Ardea cinerea L.: 6180 птенцов, от которых получено 43 возврата. В отношении хищных птиц основные наблюдения велись за гнездованием фонового вида, восточного болотного луня Circus spilonotus Каир, на полигоне площадью 15 км2. Также регистрировались все встречи соколооб-разных и сов с расчетом индекса встречаемости на 1 день наблюдений. Автором описаны 65 гнезд болотного луня (в т. ч. 38 в дельте и 27 в районе Иркут-

ска) и окраска 86 взрослых и 120 молодых особей. Ночные миграции птиц изучались в 1986-1990 гг. на территории современной дельты Селенги и в ее окрестностях, а также эпизодически в других районах Прибайкалья. Объем ночных наблюдений был равен весной около 18 ч (58 ночей), осенью - около 24 ч (61 ночь). Из них около 11 ч (16 ночей) занимал учет мигрантов на фоне диска Луны по упрощенному варианту методики К.В.Большакова [1977] (зарегистрировано 137 особей), в остальное время проводилось лишь прослушивание. В 272 случаях визуальным и акустическим способами определено направление ночного пролета. При выявлении динамики уровня воды использовались литературные данные по уровню Байкала, до 1986 г. - данные гидрометеослужбы по гидропосту Харауз-Маяк (устье центрального русла Селенги), а после закрытия гидропоста — собственные наблюдения с мая по октябрь в нижней части дельты с точностью до 1 см. Для выявления ландшафтной динамики использованы спутниковые снимки мая 2003 г. (Terra ASTER), июля 2002 г. и сентября 1989 г. (Landsat). Для их обработки и анализа применялись программы OziExplorer 3.95.3, MrSIDGeoViewer 2.1, MultiSpec 2.7 и Corel Photo-Paint 9.

В дельте Верхней Ангары и Кичеры в 1976-1994 гг. ежегодно учитывались гнезда водоплавающих птиц на пробных площадках, как на территориях, занятых колониями чаек (где, в связи с ландшафтными особенностями, численность гнезд многократно выше), так и на участках без колоний. Наблюдения на маршрутах и постоянных наблюдательных пунктах за миграциями гусеобразных велись в 1976-1980 и 1986-1989 гг. в дельте, а в 1981-1985 гг. преимущественно в Куморском расширении. Сбор материала по ржанкообразным проводился в пределах основной части дельты площадью 450 км2, где учитывались поселения чайковых птиц, а на отдельных участках полигона — гнезда куликов; учитывая неравномерность распределения гнездопригодных стаций, фактическая обследованная площадь была значительно меньше. Здесь в 1973-1993 гг. было окольцовано 29292 особи 7 видов чайковых птиц (преимущественно птенцов), от которых получено 104 возврата. Также окольцовано 26 взрослых уток и 138 утят, возвратов от которых не получено.

Данные о результатах кольцевания и повторных отловов птиц на Байкале (более 140 тыс. особей, окольцованных в 1973-2002 гг., и 8073 возврата колец от них) анализировались с помощью компьютерной базы данных под СУБД Clipper для DOS (формат DBase) и электронной таблицы Excel 2000 для Windows. Математическая обработка результатов проводилась по стандартным формулам [Лакин, 1990; Тюрин, Макаров, 1995], с использованием статистических пакетов Statgraphics 1.2 и Stadia 5.0.

Глава 2. УСЛОВИЯ ОБИТАНИЯ ПТИЦ В ПРИБАЙКАЛЬЕ И ДЕЛЬТАХ

БАЙКАЛЬСКИХ РЕК

В данной работе мы ограничиваем рамки понятия "Прибайкалье" территорией Иркутской области и Республики Бурятия, охватывающих само озеро

Байкал и большую часть горных систем Байкальского рифта. Регион находится на стыке нескольких природных зон и биомов, включает многие незональные образования (сам Байкал, поймы и дельты рек, горы) и покрывает ряд водосборных систем бассейна Северного Ледовитого океана. Поэтому нельзя провести границы Прибайкалья по рубежам каких-то вышеназванных ландшафтных единиц. В то же время именно факт контакта последних на этой сравнительно небольшой территории дает основание рассматривать Прибайкалье как единое функциональное целое, в качестве, по выражению Ц.З. Дор-жиева [2000], "экотонного региона".

Одна из важнейших особенностей Прибайкалья - пестрота, неоднородность и сложность климатических и ландшафтных условий.

Большая часть региона занята средней и южной тайгой, которая во многих районах носит выраженный горный характер. В пределах таежной зоны островное расположение присуще высокогорьям (до 2,5-3 тыс. м н.у.м.), лесо-степям и степям. Степи, наиболее близкие к зональным, занимают крайний юг Бурятии. Естественные ландшафты Иркутско-Черемховской равнины и южной Бурятии наиболее трансформированы человеком в урбанизированные, промышленные и сельскохозяйственные.

Через центр региона, с юго-запада на северо-восток, простираются котловины и горные хребты Байкальского рифта, в центре которого находится сам Байкал, водоем, уникальный по своей глубине, чистоте воды и населению гидробионтов. Он приобрел вид, достаточно близкий к современному, в позднем плиоцене — эоплейстоцене. Формирование высокогорий прибайкальских гор и Саян происходило в позднем плиоцене - раннем плейстоцене [Обручев, 1953; Флоренсов, 1962; Мац и др., 2001].

Прибайкалье характеризуется большим числом крупных и малых рек, но сравнительно небольшим числом озер, особенно в Иркутской области. В последней расположены крупнейшие водохранилища на Ангаре.

Климат региона резко континентален в связи с расположением в центре Евразии и с преобладанием западного переноса атмосферных масс Осадки распределяются по территории неравномерно, от 150 мм в степных котловинах до 1200-1400 мм на хр. Хамар-Дабан. Среднегодовая температура отрицательна: от-1 до -4,5 °С [Алисов, 1962; Картушин, 1969; Кожов, 1972; Сергеев, Громова, 1972]. Своеобразен климат Байкала, смягченный воздействием его водных масс и во многих чертах близкий к морскому. Этот климатический тип заслуживает особого названия "лимноклимата" [Ладейщиков, 1982].

Крупнейший приток Байкала, Селенга, и ее дельта имеют не меньшую историю, чем само озеро. Современная площадь последней - 520-540 км2, а в позднечетвертичных геологических рамках - более 1100 км2. Селенгинская дельта типична по форме и ландшафтной структуре, включая мелководья авандельты, водно-болотные угодья с озерами, протоками и заболоченными лугами, настоящие и остепненные луга, заросли кустарников (преимущественно ив). Лесостепной характер многих островов в значительной степени

превращен в водно-болотный после строительства Иркутской ГЭС и связанного с этим повышения среднего уровня Байкала на 1 м.

Вторая по величине байкальская дельта на северной оконечности озера, Кичеро-Верхнеангарская, имеет площадь 580 км2. Ей присущ ряд черт не степного, а горно-таежного ландшафта, что выражается в составе растительности на прилегающих террасных участках и на ограничивающей дельту песчаной косе Ярки. После подъема уровня Байкала в водно-болотных угодьях.здесь преобладают сплавинные острова.

Остальные дельтовые участки притоков Байкала имеют по сравнению с вышеназванными значительно меньшие размеры и, соответственно, меньшее значение для водоплавающих и околоводных птиц.

Глава 3. СОВРЕМЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ОРНИТОФАУНЫ

Зоологические исследования в Прибайкалье позволяют выявить изменения, произошедшие в региональной орнитофауне за .последние .100-150 лет. Уже в конце XIX века был составлен практически полный едисок птиц Байкальского региона,, который к "настоящему времени существенно пополнился за счет видов, расселившихся в XX веке, и залетных птиц.

Проиллюстрируем это на примере" модельного, наиболее изученного, района - южного Прибайкалья. По. данным В. Тачановского [1877] и других современных ему источников, здесь было отмечено 313 видов птиц (в современном объеме таксонов). В настоящее время список включает 380 видов.

Ряд редких или малозаметных птиц, не упомянутых Тачановским, мог не попасть в его перечень не только из-за своего отсутствия, но также из-за ограниченного числа мест коллектирования и наблюдения. Поэтому мы не можем судить об изменении статуса таких видов. Несомненные и значительные изменения статуса и (или) распространения в Прибайкалье в течение XX века имели место у чомги Podiceps cristalus (L.), большого баклана Phalacrocorax carbo (L.), серой цапли, сухоноса Cygnopsis cygnoides (L.), черной кряквы Anas poecilorhyncha Forst., дрофы Otis tarda L., белокрылой крачки Chlidonias leucopterus (Temm.), сизого голубя Columba livia Gm., клинтуха С. oenas L., лесного конька Anthus trivialis (L.), галки Corvus monedula L., камышевки-барсучка Acrocephalus schoenobaenus (L.), зяблика Fringilla coelebs L., черноголового щегла Cftrduelis carduelis (L.), овсянок обыкновенной Emberiza citrinella L., рыжей E. rutila Pall и, возможно, желтобровой Е. chrysophrys Pall. Большой баклан, сухонос и дрофа практически перестали гнездиться в регионе, в остальных случаях речь идет о позитивных изменениях. Полного исчезновения видов из пределов Прибайкалья, не отмечено, однако состояние ряда птиц претерпело значительные отрицательные изменения; в,первую очередь это крупные, изначально немногочисленные виды степной зоны, особо чувствительные к фактору беспокойства и антропогенной трансформации ландшафта.

Можно думать, что в XIX-XX веках эффект влияния антропогенных преобразований совпал с эффектом климатических изменений, вызывая прежде

всего расширение ареалов; на это уже обращали внимание многие авторы [Сыроечковский, 1960; Портенко, 1974; Рогачева, 1987; Зимин, 1988; Мельников, Дурнев, 1999]. Байкальский рифт является существенным орнитогеогра-фическим рубежом; около 40% видов птиц Прибайкалья имеют здесь границу или периферию распространения [Елаев, 2000]. Поэтому изменение общего списка видов в сторону увеличения здесь закономерно.

Движение ареалов ряда лесных видов и видов, устойчиво обитающих в агроландшафтах, на восток и запад хорошо укладывается в общую картину совпадения климатического фактора с антропогенным. Это связано не только с "экзогенной" ландшафтной трансформацией, но и с природными сукцесси-онными процессами (например, восстановлением лесов после рубок и пожаров).

Для видов степной зоны в целом, вне зависимости от их биотопической приуроченности, были значимыми увеличение засушливости климата и, вероятно, сопряженные явления. Так, гигантские масштабы степных пожаров в Забайкалье в 1995-1997 гг. [Мельник, 1999; Горошко, 2000] совпали с быстрым вселением в Предбайкалье японского перепела Colurnix japónica Temm. et Schleg. и мохноногого курганника Buteo hemilasius Temm. et Schleg. Каналом расселения этих и некоторых других птиц степи и лесостепи из западного Забайкалья в Предбайкалье могли служить нижняя часть долины и дельта Селенги, которые образуют коридор лесостепных и интразональных стаций между Байкалом и степями Селенгинской Даурии. Подобные коридоры формируются и при антропогенных изменениях таежного ландшафта: вырубках, смене темнохвойных лесов светлохвойными, учащению пожаров и т. д. Этого достаточно для перемещения птиц в период миграций или кочевок по свойственным биотопам. Однако не следует преувеличивать значение ландшафтных коридоров. Появление видов степного биома (как связанных собственно со степью, так и околоводных) обычно происходит почти одновременно в различных точках, разделенных сотнями километров.

Расселение и смена мест гнездовий у околоводных и водоплавающих птиц соответствует концепции их общей пространственной мобильности, связанной с природной гидроклиматической цикличностью ([Мельников, 1981; Кривенко, 1991]; и др.). В данном случае огромное значение имеет агломерация нескольких пролетных путей, расположенная в долине Селенги и в ее дельте. Некоторые виды (камышница Gallínula chloropus (L.), возможно, дупель Gallinago media (Lath.)) были отмечены в XIX в. и затем были вновь обнаружены лишь в конце XX в. Для большинства околоводных птиц, прежде всего видов степного биома (черношейная поганка, серая утка, красноголовая чернеть Aythya ferina (L.), белокрылая крачка, азиатский бекасовидный веретенник Limnodromus semipalmatus (Blyth) и др.), характерны флуктуации численности и границ распространения в Прибайкалье при том, что они никогда не исчезают из региона полностью. Значительное расширение географии их регистрации и (или) роста обилия в Прибайкалье и сопредельных районах чаще всего относится к 1960-1970-м гг. В 1990-х вновь произошел спад, что

было особенно заметно у белокрылой крачки и азиатского бекасовидного веретенника; небольшие группировки этих видов сумели закрепиться в некоторых новых пунктах, но будущая судьба их пока неясна. За счет высокой верности месту размножения у взрослых птиц [Соколов, 1991], которая в случае дисперсного размещения местообитаний усиливается "инсулярным эффектом" [Рябицев, 1993], возможно существование небольших группировок субпопуляционного ранга в течение длительного времени. Так, в Прибайкалье сохраняются возникшие в 1970-х гг. изолированные очаги гнездования черной крачки Chlidonias niger (L.), чегравы Hydroprogne caspia (Pall.), азиатского бекасовидного веретенника, составленные единицами, десятками или немногими сотнями пар.

Практически все из числа расселившихся видов, не связанных с водной средой, предпочитают урбанизированные территории, агроландшафты, вторичные и нарушенные лсса или области экотонов между лесом и открытыми пространствами. Многие из них, например, клинтух, лесной конек, обыкновенная овсянка, черноголовый щегол, могут быть отнесены к лесостепному фаунистическому комплексу [Велик, 1986], по сути своей экотонному. Среди видов, не принадлежащих к околоводным птицам, преобладают ближние мигранты или кочующие (мохноногий курганник, японский перепел, клинтух, голубая сорока Cyanopica cyanus (Pall.), обыкновенная овсянка, черноголовый щегол). Это вряд ли случайно: во второй половине XX века основной вклад в повышение среднегодовой температуры вносится потеплением зим [Найденов, Швейкина, 2000; Erdcnejav, 2000]. Улучшение условий жизни в пределах всего годового цикла и ареала обитания создало наилучшие внутрипопуляци-онные предпосылки к успешному существованию видов, не относящихся к дальним мигрантам.

Общие тенденции динамики орнитофауны в дельтах байкальских рек находятся в рамках процесса, происходящего во всем регионе.

В настоящее время в дельте Селенги достоверно зарегистрировано 303 вида птиц, в том числе 102 - принадлежащих к отрядам, которые создают основной аспект водоплавающих и околоводных птиц в регионе. 120 видов птиц достоверно гнездятся или хотя бы однократно гнездились здесь во второй половине XX века, в том числе 1 вид гагарообразных, 4 - поганкообраз-ных, 21 — гусеобразных, 24 — ржанкообразных. Мигрируют через дельту 206 видов (включая и те виды, другая популяция которых гнездится в дельте). Изменения в фауне птиц дельты показаны в табл. 1.

В дельте Верхней Ангары и Кичеры зарегистрировано 83 вида из вышеназванных отрядов птиц (представители других групп менее исследованы). Из них гнездятся или гнездились 2 вида гагарообразных, 4 - моганкообразных, 18 — гусеобразных, 22 — ржанкообразных.

Таблица 1

Изменения статуса и обилия птиц в дельте Селенги во второй половине

XX века

Исчезли или прекратили гнездиться

Снизили численность

Увеличили численность

Появились или начали гнездиться

Сухонос (практически полное исчезновение) Серый гусь (как

гнездящийся вид или полное исчезновение)

Гуменник (только пролетный

вид) Белолобый гусь ? (только пролетный вид) Клоктун (только пролетный вид) Лебедь-кликун (на пролете?) Касатка (на гнездовье) Сапсан (пролетный и летую-

щий вид) Бородатая куропатка Перепел (на гнездовье?)-флуктуации?

Тетерев ? Белогорлый рогатый жаворонок (на гнездовье)

Черношсйная поганка (на гнездовье?) Серая цапля (на гнездовье) Черный аист (летующие особи) Шилохвость (на гнездовье и пролете) Широконоска (на гнездовье) Красноголовая чернеть (на гнездовье?) Серая утка (на гнездовье?) Серебристая чайка (на гнездовье) Сизая чайка (на гнездовье и пролете) Озерная чайка (на

гнездовье) Дальневосточный кроншнеп (только пролетный вид)

Кроншнеп-малютка (только пролетный вид)

Черная кряква (на

гнездовье) Горбоносый турпан

(на гнездовье) Длинноносый крохаль (на гнездовье) Восточная белощекая крачка (на гнездовье) Чеграва (на гнездовье)

Индийская камышевка (летняя

встреча) Камышевка-барсучок (летняя встреча) Садовая камышевка (летняя встреча) Красавка (летняя

встреча) Клинтух (пролет, летние встречи) Маскированная трясогузка (пролет)

Обыкновенный скворец (появление или значительный рост численности на гнездовье) Серый скворец

(пролет) Деряба (пролет) Зяблик (пролет) Обыкновенная овсянка (миграция)

В Селенгинской и Кичеро-Верхнеангарской дельтах в 1970-1980-х гг. появились практически одни и те же виды-вселенцы. Это связано с интразо-нальным характером дельтовых экосистем и с их высокими продукционными возможностями, претерпевающими, однако, ' значительные колебания. В результате фоновые группы Птиц, населяющих дельты и другие водно-болотные угодья (чайкбвые; гусеобразные й др.) обладают динамичной пространственной структурой," которая позволяет им изменять места размножения в пределах "экологической сети" вбдно-болотных угодий, отстоящих'друг от друга на сотни и тысячи километров. Географическое положение района значимо, но в целом фауна водоплавающих и околоводных птиц байкальских дельт практически тождественна; в то же время разница в количественных показателях гнездования и миграций птиц имеет существенные масштабы.

Хотя большинство птиц, обитающих в дельте Селенги, принадлежит- к транспалеарктам или видам/подвидам восточного происхождения, характерным для таежной зоны или интразональных местообитаний, среди вновь появившихся птиц прослеживается преобладание западных форм, а среди видов, демонстрирующих динамику ареалов, наиболее значительна доля степных.

Мы полагаем, что для локальных группировок птиц в Прибайкалье непрерывные пространственно-временные изменения представляют собой нормальное явление, хотя и происходят у разных видов с различной скоростью и направленностью. Во второй половине XX века наиболее характерным для Предбайкалья было заселение региона рядом видов как с запада, так и с востока. Современные ареалы и пути пролета не только околоводных, но и многих других птиц показывают, что сейчас рамки "Енисейской зоогеографической границы" [Рогачева, 1988] можно расширить на восток до Байкала включительно.

Глава 4. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СТРУКТУРА И КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ МИГРАЦИЙ ПТИЦ

Распространение видов и данные кольцевания показывают, что большинство птиц, населяющих Байкальский регион, проводит зиму в Юго-Восточной Азии: серебристая чайка Larus argentatus Pontopp. (в широком понимании вида; в данном случае - подвид L. a. mongoliens Sushkin), большая часть особей озерной чайки Larus ridibundus L. и серой цапли, крачки белокрылая и речная Sterna hirundo L., поручейник Tringa stagnatilis (Bechst.), виды с восточноазиатской локализацией гнездового ареала (рис. 1). В то же время некоторые птицы осенью улетают в западном и юго-западном направлении: часть озерных чаек и серых цапель, малая чайка Larus minutus Pall., береговая ласточка Riparia riparia (L.), виды с западным расположением центра гнездового ареала [Скрябин и др., 1978, 1981, 1991; Пыжьянов, 1996, 1998а; Пыжьянов, Фефелов, 1997; Мельников, 1999; Фефелов и др., 1999].

Виды, для которых характерны одновременно .юго-западные и юго-восточные зимовки, относятся к околоводным птицам с широким палеаркти-ческим распространением одного подвида или монотипического вида. Пред-

полагается неоднократное заселение ими региона с разных направлений в плейстоцене-голоцене [Пыжьянов, 1998а].

Иногда серые цапли и озерные чайки, родившиеся на одном участке и даже в одной гнездовой колонии, улетают на зимовку в разных направлениях; но это явление отмечено лишь на южном, а не на северном, Байкале. Окончательный ответ на вопрос, населяют ли южное Прибайкалье самостоятельные популяции данных видов, широко разлетающиеся на зимовки [Мельников, 1999], или же здесь перекрываются ареалы восточных и западных популяций [Пыжьянов, 1998а], остается открытым и требует дополнительного исследования.

По нашему мнению, либо вторая версия более соответствует действительности, либо местные группировки не могут иметь ранга популяций. Наличие байкальской популяции в строгом смысле слова [Шварц, 1967] пока доказано лишь для местного подвида серебристой чайки L. a. mongolicus [Пыжьянов, 1996].

Через южный Байкал проходит ряд миграционных потоков и пролетных путей, которые здесь заметно изменяют направление в связи со сложным рельефом и климатическими условиями Байкальской котловины.

90* 120* 150* р„,- 1 HiniHinraul nurt».

Весной на юг озера большинство птиц (прежде всего утиные, соколооб-разные и воробьинообразные) попадают с юга через хр. Хамар-Дабан и с юго-востока, из западного Забайкалья, по долине Селенги, а часть (преимущест-

венно виды, зимовки которых расположены западнее меридиана Байкала) - с запада и юго-запада, в частности, через Тункинскую долину. Далее птицы движутся чаще всего на север и северо-запад, пересекая Байкал, как правило, в наиболее узких' местах.1 Водоплавающие и некоторые воробьинообразные могут двигаться вдоль берегов озера на северо-восток. Многие крупные виды пересекают Байкал без остановок, с юго-востока и юга на северо-запад и север.

В южное Предбайкалье утки, соколообразные и ряд других птиц попадают преимущественно с юга й юго-запада, пересекая Восточный Саян и Тун-кинские гольцы, прежде всего по долинам р. Иркут и других левых притоков Ангары. Это подтверждается визуальными наблюдениями [Мельников, Мельникова, 1991] и данными кольцевания. Интенсивность пролета в этом миграционном потоке варьирует, но его самостоятельность подтверждается особенностями орнитофауны южного Предбайкалья по сравнению с южным Байкалом [Мельников, 1995, 1999; Мельников и др., 2000]. Существует русло пролета вдоль верхнего участка Ангары, по которому весной1 ряд околоводных видов движется на северо-запад, а осенью - на юго-восток к Байкалу. В последнее время значимость этого пути, известного еще с XIX в. [Мензбир, 1934], возросла для чайковых птиц и снизилась для гусей в связи с антропогенной трансформацией долины Ангары.

В дельту Верхней Ангары и Кичеры водоплавающие и околоводные птицы весной попадают отчасти с южного Байкала, а отчасти - непосредственно с юга и юго-востока через Баргузинский и Северо-Муйский хребты. В котловинах, удаленных от Байкала (Верхнеангарская, Муйская и др.), 'преобладает второй путь. В долине Верхней Ангары пролет птиц идет преимущественно не вдоль нее, а поперек (Садков, 1982; Толчин,1983).

Направления осеннего пролета птиц в Прибайкалье в генеральном плане противоположны весенним, но имеют ряд локальных особенностей стратегии и тактики, связанных с условиями послегнездового периода и с наличием неопытных мигрантов.

Анализ сроков пролета и результатов кольцевания не подтверждает наличия прямых миграционных связей между двумя крупнейшими пунктами концентрации околоводных птиц на Байкале - дельтой Селенги и устьем Верхней Ангары и Кичеры.

Дельта Селенги является самым южным из крупных локальных участков водно-болотных угодий на Байкале. Осенью, накопив здесь достаточные энергетические ресурсы, утки и другие птицы способны совершить длительный беспосадочный перелет через горы и аридные территории Центральной Азии к южноазиатским зимовкам. Численность и плотность уток осенью здесь закономерно выше, чем весной, в противоположность Кичеро-Верхнеангарской дельте [Садков, 1980; Шинкаренко, 1984]. Хорошо заметно сгущение пролетных трасс птиц в южном Прибайкалье, и в первую очередь - в устье Селенги и верховьях Ангары. Юг Байкальской котловины осенью играет роль своеобразной "воронки" для мигрантов, прежде всего для летящих в приземном слое

и останавливающихся на кормежку. Весной этот эффект выражен слабее из-за иного расположения горных систем по отношению к миграционным потокам. На Иркутско-Черемховской равнине ночной пролет направлен весной на север и северо-запад, а осенью — на юго-восток, юго-юго-восток и юг, что, по-видимому, можно считать генеральным направлением пролета. Средняя интенсивность миграции здесь в несколько раз ниже, чем на южном Байкале.

В районе с. Посольское (южнее современной дельты Селенги) весной явно доминирует пролетное направление вдоль берега Байкала как в дневное, так и в ночное время. Здесь прямое пересечение озера не является преобладающим в поведении воробьинообразных, в отличие от нижней части дельты, где большинство их движется на западный берег озера кратчайшим путем. В верхней части дельты наблюдается большая или меньшая степень соответствия курса мигрантов направлению Селенги. Осенью в нижней дельте разброс основных курсов более значителен. Птицы направляются либо вверх по реке, либо к южной оконечности дельты. В верхней же части последней курсы противоположны весенним и ориентированы вверх по Селенге или в кратчайшем направлении к хр. Хамар-Дабан. У с. Посольское значительная часть птиц летит и вдоль береговой линии на юго-юго-запад. Долина Селенги с ее дельтой, несомненно, служит не только днем, но и ночью одной из основных "направляющих линий" и ориентиром для пролетных птиц на юге Байкала.

Миграции более крупных птиц через дельту Селенги менее зависят от рельефа местности, но сильнее привязаны к водно-болотным угодьям, долинам или лугово-степным участкам в зависимости от принадлежности вида к той или иной группе. В целом основные направления прилета и пролета этих птиц охарактеризованы выше, В то время как утки и чайковые всегда используют дельту для остановок (транзитный пролет, по крайней мере днем, не отмечен), гуси и другие крупные виды могут следовать через нее транзитом в основном миграционном направлении, пересекая Байкал поперек.

С 1976 г. по 1980 г., в ходе наступления многолетнего минимума обводнения в бассейне Байкала, численность уток на весеннем пролете возросла втрое - с 36 до 98 тыс. особей за пролет на 10 км маршрута [Шинкаренко, 1984]. Это, несомненно, связано с увеличением роли дельты Селенги, как важнейшего водно-болотного угодья, в сложившейся гидроклиматической обстановке. На северном Байкале роста обилия не наблюдалось ни по уткам в целом, ни по какому-либо из отдельных видов [Садков, 1980, 1985], что еще раз подтверждает значительную автономность миграционных потоков, проходящих через север и юг Байкала. Аналогичный вывод можно сделать и при анализе динамики осенней миграции.

Обнаружена тенденция к синхронизации изменений численности серой утки Anas strepera L. и хохлатой чернети Aythya fuligula (L.) на пролете. Она предположительно связана с совпадением их ландшафтных требований к условиям обитания на Байкале и характерна именно для местных популяций.

В засушливые периоды дельта, несомненно, приобретает приоритетное значение для весенних мигрантов, в особенности для птиц, которые выселя-

ются из южных частей ареалов на север: В годы приближения минимума обводнения весенние значения1плсйности уток, останавливающихся в дельте Селенги, были выше осенних [Шинкаренко, 1984 а, б]. В этот же период отмечены значительные перепады осеннего обилия мигрирующих уток. Чем бы это ни было вызвано, налицо дестабилизация хода миграции и, возможно, успешности размножения уток при минимальном обводнении, что говорит о неблагоприятных условиях-их гнездования во всем регионе. После окончания маловодного периода, в 1982-1985 гг., заметен закономерный рост обилия уток на осеннем пролете. По результатам учетов у свиязи Anaspenelope L. и шилохвости A. acuta L., широко распространенных в таежной и тундровой зонах и имеющих на Байкале южную периферию ареала, обнаружены колебания численности, индуцированные, очевидно, 30-летними циклами увлажненности [Фефелов и др., 1995, 1998]. Обилие свиязи, в отличие от других видов, демонстрирует статистически достоверную отрицательную корреляцию с уровнем воды; у шилохвости связи с ним не отмечено. У видов, имеющих более локальное и "пятнистое" распространение (серая утка, чирок-трескунок Anas querquedula L., чернети), существуют более короткопериодические колебания обилия на пролете [Фефелов и др., 1998, 2004]. Они прежде всего определяются местной цикличностью обводнения бассейна Байкала, но нужно заметить, что речь идет о видах, характерных не столько для таежной, сколько для лесостепной и степной зон. Именно птицам последних биомов присущи значительные изменения популяционной структуры. Их численность в учетах в наибольшей степени определяется как процессами иммиграции и эмиграции, так и местными условиями обитания [Кривенко, 1991; Мельников, 1991, 1998].

Итак, Байкальский регион является местом контакта двух генеральных миграционных потоков птиц, которые связывают Восточную Сибирь, с одной стороны, с Африкой и Западной Азией, а с другой стороны, с Восточной Азией и Австралазией. Это обусловлено и палеогеографическими причинами, и современной структурой ландшафтов. Каждый из двух вышеупомянутых миграционных макропотоков, западный и восточный, на Байкале представлен двумя нечетко дифференцированными ответвлениями, одно из которых проходит через юг, а другое - через север региона. Особенно сложна миграционная картина на юге озера. ■

Локализация различных миграционных потоков в дельте Селенги ведет к наложению динамики численности разных популяций птиц и также может быть причиной значительных флуктуаций наблюдаемого обилия. На севере Байкала тенденция межгодовых изменений численности выражена гораздо слабее. Для правильной интерпретации наблюдений необходимы регулярные одновременные работы в различных пунктах Прибайкалья: большинство вышеописанных выводов получено лишь при анализе данных за те годы, когда велись учеты и на южном, и на северном Байкале.

Глава 5. ГНЕЗДОВАНИЕ И ДИНАМИКА НАСЕЛЕНИЯ ПТИЦ В ДЕЛЬТЕ СЕЛЕНГИ

В то время как миграции можно назвать движущим фактором динамики фауны и населения птиц, основу для этой динамики и самого существования популяций создает размножение. Условия и результаты гнездования птиц отражаются на их размещении, подвижности и степени устойчивости территориальных группировок. В данной главе мы рассматриваем факторы формирования гнездового населения птиц, его пространственные связи в регионе, влияние успешности гнездования на распределение птиц, основываясь на данных по фоновым видам самой изученной из байкальских дельт - сслснгин-ской.

Утки. Ряд исследований показал, что этим птицам присуща значительно большая степень перемещений между различными районами гнездования, чем другим водным и, тем более, не-водным птицам [Карри-Линдал, 1984]. Это можно считать следствием максимальной связи уток с зоной контакта воды и суши (расположение гнезд вблизи от воды и т.п.), в результате чего их популяции обладают динамичной пространственной структурой. По классификации, выдвинутой Мак-Артуром и Уилсоном [Бигон и др., 1989], все местные виды уток можно считать г-стратегами.

В дельте Селенги обнаружена весьма четкая (г=0,89, р<0,001) зависимость плотности гнездования уток от уровня воды в гнездовой период. При среднем и умеренно-высоком уровне воды она близка к линейной или к параболической с положительным коэффициентом при старшей степени. Наши данные показывают, что хотя она отчасти и связана с появлением вторых кладок после затопления первых, но исключение поздних кладок из расчетов не изменяет картины, и зависимость определяется прежде всего размерами экотонных гнездовых стаций (низменных участков поймы) в начале сезона размножения. При умеренно-высоком обводнении фактическая гнездовая плотность растет быстрее, чем ее модельные значения, которые построены на основании зависимости гнездопригодной площади от уровня воды, оцененной по спутниковым снимкам 2002 и 2003 гг. Для выяснения причины необходим анализ большего объема данных спутникового зондирования при разных уровнях воды. Гнездовая плотность хорошо коррелирует с отношением длины береговых линий на участке к площади участка 0=0,86, р<0,05). Влияние уровня воды в нижней или в средней части дельты прослеживается слабее, чем на всей ее территории, поскольку птицы перераспределяются по дельте. В то же время они стремятся остаться в ее пределах, и если не происходят кардинальные изменения гнездовых стаций, то общее число особей, приступающих к гнездованию, остается относительно постоянным, что создает высокую зависимость плотности от всей сухой площади дельты. Итак, состав гнездящихся птиц определяется в начале гнездового периода, и предполагается определенная межгодовая преемственность населения птиц за счет гнездовой филопатрии. Как при очень высоком, так и при очень низком уровне воды зависимость плотности гнездования от него теряет сходство с линейным трен-

дом, в т. ч. в связи с тем, что отношение длины береговых линий к площади участка уменьшается в обоих случаях. Абсолютная численность уток в дельте при этом резко снижается в результате затопления или обсыхания большей части оптимальной территории [Скрябин, 1975; Фефелов и др., 1995; Фефелов, 1999], а локальные концентрации гнезд на самых благоприятных участках повышаются. При этом часть птиц, по-видимому, вынуждена перемещаться в другие районы Прибайкалья. Отношение длины береговых линий к площади хорошо коррелирует со средними значениями гнездовой плотности и может быть использовано в оценке степени привлекательности биотопа для уток.

Достоверно увеличение числа гнездящихся уток во второй половине 1980-х гг. после перехода от маловодного периода к многоводному, прежде всего, очевидно, за счет иммиграции, так как успешность размножения не проявляла значимого роста. Это заметно не только по общим показателям численности (которые в основном носят оценочный характер и недостаточно точны), но и по неоспоримому росту плотности гнездования. В середине 1970-х гг. последний показатель был в 2-4 раза ниже [Мельникова, Клименко, 1979 а, б], чем в годы последующего десятилетия со сходным уровнем воды [Фефелов и др., 1995, 2005]. С помощью майского спутникового снимка 2003 г. и на основании данных наземных учетов удалось провести ретроспективный расчет численности уток в дельте на 1990 г., который был близок к 2003 г. по весеннему уровню воды: 14 тыс. пар в оптимальных биотопах и не менее 16 (вероятно, около 20) тыс. — в целом по дельте,

В группе доминантов, имеющих высокий адаптивный потенциал (кряква Anasplatyrhynchos L., широконоска, шилохвость, красноголовая чернеть), плотность гнездования по годам изменяется синхронно. Вторую группу образуют серая утка и хохлатая чернеть; изменения плотности и процента участия, а также требования к гнездовым биотопам у них достоверно совпадают между собой, но менее сходны с другими утками. Для этих двух видов характерны выраженные колебания обилия (иногда в 5-7 раз в соседние годы). В 19781994 гг. однонаправленный рост процента участия был отмечен только у шилохвости, что, видимо, связано с устойчивостью гнездовой группировки в создавшихся условиях и с многолетним внутрипопуляционным изменением численности [Fefelov et al., 1999].

Сохранность гнезд и яиц имеет едва ли не решающее значение в изменениях популяционной структуры птиц, тем более что на будущий год после неудачного размножения они часто сменяют место гнездования [Михельсон и др., 1986; Соколов, 1991; Рябицев, 1993]. Успешность размножения в таких нестабильных биотопах, как речные незарегулированные дельты, играет большую роль в формировании гнездового населения не только самих дельт, но и сопредельных районов, а для таких мобильных птиц, как утки, - и крупных регионов.

Одним из основных факторов гибели гнезд является гидрологический режим дельты. При невысоком уровне воды, медленно растущем от весны к осени, доля затопляемых гнезд не превышает 3-6%, но в паводковые сезоны

достигает 37% и даже более. Она минимальна у красноголовой чернети (5,4%), широконоски и шилохвости (у обоих - 8%), в первую очередь благодаря адаптивным особенностям их поведения. В целом изменения уровня воды способны значительно снижать успешность гнездования уток, но лишь в экстраординарных ситуациях высоких паводков.

Большую роль играет основной и постоянно действующий фактор гибели гнезд и яиц - хищничество. В настоящее время чайки истребляют 20-40% птенцов водоплавающих птиц, не менее 12% серебристых чаек специализируется на этом виде корма [Подковыров, Шинкаренко, 1979; Мельников, Мельникова, 1992]. По нашим данным, в 1989-1997 гг. они разоряли 10-26% утиных гнезд, тогда как вороны - 3-14%, а болотный лунь - всего 1-5%. Переход серебристой и, в меньшей степени, сизой Ьагив сапиз Ь. чаек к массовому хищничеству на потомстве уток произошел в 1970-х гг. и прямо или косвенно связан с несколькими видами деятельности человека [Мельников, Лысиков, 1983]. В целом разоряемость гнезд птицами-хищниками возрастает в годы с экстремально высокими паводками, а также в годы с низким уровнем воды во время (или в начале нисходящей фазы) популяционного пика мышевидных грызунов, когда в дельте высока численность соколообразных.

Фактор беспокойства со стороны людей в период наших работ приводил к отходу не более 9% (в среднем - 7%) кладок. В сухие годы, когда посещаемость ряда островов дельты возрастает, показатель может достигать 12% [Подковыров и др., 1990]. Влияние выпаса ослабевает с ростом уровня воды, т.к. при высокой степени увлажнения нет выпаса в основных местах концентрации уток и доля гнезд, затаптываемых скотом, не превышает 1,8%. В сухие годы гибель кладок по этой причине достигала 37% [Мельникова, Клименко, 1979].

Самая высокая сохранность кладок характерна для красноголовой чернети (55%). Наиболее стабилен и достаточно велик этот показатель у кряквы (50%), у широконоски он несколько ниже (43%). У шилохвости доля выживших кладок также высока (в среднем 48%), но после 1989 г. достоверно снижалась, вероятно, из-за роста хищничества на более сухих участках, где размножается большинство шилохвостей. Можно предположить, что в дельте Селенги в последние годы значительная часть гнездящейся группировки шилохвости составлена из птиц, родившихся здесь, так как в 1990-х гг. ее численность и процент участия вида, возраставшие в 1980-е гг. [Фефелов и др., 1995; РеГе1оу е1 а1., 1999], стабилизировались, а величина кладки имела тенденцию к снижению, хотя и недостоверную; позднее к началу 2000-х г. доля вида снизилась вдвое. Успешность гнездования хохлатой чернети, серой утки, чирка-трескунка значительно ниже, чем у вышеперечисленных видов (соответственно, 30, 14 и 13,5 %) и очень колеблется по годам; видимо, это, наряду с изменением местообитаний в регионе и уровня филопатрии, входит в число основных причин наблюдаемых резких перепадов численности данных видов. Та же картина складывается и с относительным приростом (числом молодых птиц на гнездящуюся самку).

Паводки с катастрофически малой успешностью размножения (12-14%), как правило, не приводят к столь же резкому снижению числа гнездящихся самок в следующем сезоне (иногда отмечается некоторое уменьшение численности спустя 2-3 года). Таким образом, наблюдения говорят скорее о том, что условия сезона в дельте Селенги в большей степени определяют численность остающихся на гнездовье уток, чем можно сейчас предполагать, и что величина филопатрии у пластинчатоклювых здесь ниже, чем в других водно-болотных угодьях, где он был определен [Фефелов и др., 1995]. Случаи низкой успешности размножения при наводнениях, несомненно, не способствуют росту репродуктивного потенциала местных популяций и стабильному уровню филопатрии их представителей.

Интересные результаты получены при анализе повторных находок окольцованных уток [Фефелов; Пыжьянов, 2002]. Фактическое число возвратов от молодых птиц, добытых на охоте в первую осень жизни, у птенцов из ранних выводков достоверно ниже ожидаемого, а у птенцов, вылупившихся в поздние сроки, достоверно выше по критерию х2 (а =0,1%). Многие птенцы из ранних выводков успевают улететь из дельты до открытия охоты. Однако у хохлатой чернети и серой утки достоверно совпадение фактического и ожидаемого числа возвратов в любом из трех классов срока вылупления птенцов (раннее, среднесрочное и позднее). Можно полагать, что поздние по сравнению с другими утками сроки размножения у этих видов носят адаптивный характер и не сказываются на выживаемости потомства, а осенний отлет молодых птиц происходит равномерно. Находки хохлатых чернетей во второй и в последующие календарные годы жизни демонстрируют некоторую тенденцию к преобладанию птенцов из поздних выводков, но недостоверную лоТСЛ Все 5 находок уток, вернувшихся на гнездование в район рождения, относятся к птицам из среднесрочных и поздних выводков. Незначительное число возвратов колец от молодых уток, добытых в районе рождения (1,4%), согласуется с имеющимися данными о слабом прессе охоты на местные группировки уток и о преимущественном отстреле птиц из пролетных популяций [Подковыров, Шинкаренко, 1986].

Из 14 находок самок, помеченных в гнездовой период, 11 относятся к повторным поимкам на гнездах в том же районе; также 2 птицы добыты осенью года кольцевания в дельте Селенги, а одна (широконоска) - в мае следующего года в Туруханском р-не Красноярского края. Поскольку даже в 1977-1979 гг., когда велось наиболее активное кольцевание, удавалось отловить лишь часть самок, гнездившихся на контрольных участках, процент встреч окольцованных птиц мало информативен. Но даже при таких условиях у хохлатой чернети и шилохвости были пойманы повторно 10-11% окольцованных самок. Во всех 7 случаях, когда известен результат их предыдущего размножения, оно было удачным; в 6 случаях утки гнездились не далее 1 км от прошлогоднего гнезда, обычно на том же острове, и в одном случае - до 3 км [Фефелов и др., 2001]. Заметим, что в эти годы уровень воды был низким, а площадь оптимальных местообитаний уток - ограниченной за счет усыхания

водно-болотных угодий в дельте и вне ее, что, несомненно, повышало локальную филопатрию.

Итак, в экстремальных точках гидроклиматических циклов в дельтах байкальских рек наблюдается ухудшение условий размножения уток, отражающееся на успешности гнездования и численности. С учетом дисперсии птиц это должно относиться и к окружающей части территории Прибайкалья, границы которой еще не очерчены. Для видов, наиболее зависящих прямо и косвенно от гидрорежима дельты (хохлатая чернеть, серая утка), показаны циклические или квазициклические изменения обилия с периодами 5-8 и 1015 лет [РеГе1оу е1 а!., 1999]. Их можно связать с неблагоприятными местными условиями во время максимумов и минимумов И-летних и 25-35-летних циклов обводнения, хорошо заметных на Байкале. Уже было сказано, что корот-копериодические изменения численности, возможно, той же природы, обнаружены и у мигрирующих представителей этих видов. По-видимому, пространственная структура популяций хохлатой чернети и серой утки на Байкале составлена небольшими локальными гнездовыми группировками, значительно зависящими от местных условий и характеризующимися высокой филопатрией, когда условия благоприятны. Это вполне закономерно, если учесть, что данные виды предпочитают высокопродуктивные водоемы, которые в Прибайкалье малочисленны и обычно невелики. Для шилохвости и свиязи, у которых в регионе расположена южная периферия ареала, предполагаются более длительные колебания численности с периодичностью около 30 лет [ТеГе1оу ^ а1., 1999]. Вероятно, у них региональные субпопуляционные группировки более велики по численности и занимаемой площади, вследствие чего реагируют лишь на долговременные гидроклиматические циклы, захватывающие не только южное, но и северное Прибайкалье.

Полученные нами данные подтверждают предположение, что колебания численности и продуктивности птиц в дельте определяются изменениями условий их обитания не только на этом участке, но и во всем ареале прибайкальских популяций [Мельников, 1981, 1998].

Можно полагать, что у населения уток дельты Селенги хорошо выражены как гнездовая филопатрия (по крайней мере у взрослых самок), так и дисперсия гнездящихся особей, а в некоторые периоды имеет место значительная иммиграция уток в дельту. Соотношение этих показателей требует углубленного изучения, однако их сильные изменения - характерная черта для дельты.

Чамковые. Имеющиеся данные об абсолютной численности чаек и крачек, гнездящихся в дельте Селенги, позволяют разделить их на 3 группы.

Первая группа представлена рыбоядными видами, которые, несомненно, могут быть отнесены к АГ-стратегам. В ее первую подгруппу входит серебристая чайка, для которой характерны высокая выживаемость потомства и большая продолжительность жизни при консервативном гнездовании: филопатрия у этого вида в стабильных стациях составляет не менее 95% от числа выживших особей [Пыжьянов, 19986]. Серебристая чайка имеет широкий пищевой спектр и способна существовать при сравнительно большом удале-

нии кормовых стаций от мест гнездования. Вторую подгруппу представляет чеграва, крупный стенофаг (рыбоядный вид). Мобильность пространственной структуры у этого монотипического вида-космополита несомненна. Но, образовав очаг обитания в дельте Селенги в 1970-х, группировка чеграв, вероятно, обладает значительной степенью филопатрии (о чем говорит относительно устойчивая численность) и высокой выживаемостью молодых особей. Характер рациона и динамики численности сизой чайки говорит об ее принадлежности к первой группе, хотя ее трудно отнести к какой-либо подгруппе.

Типичный представитель второй группы - речная крачка, для которой характерны высокая выживаемость потомства и большая продолжительность жизни, что сближает ее с первой группой, при мобильности территориального поведения и невысокой филопатрии [Пыжьянов, 19986], в чем выражается сходство со следующей, третьей, группой. Этот вид гнездится на участках, характерных для ранних сукцессионных стадий водно-болотных угодий и подверженных частому затоплению, и смену мест размножения можно считать его адаптивной стратегией.

Третью группу составляют крачки белокрылая и белощекая Chlidonias hybrida (Pall.) и малая чайка - мелкие виды с преобладанием насекомых в рационе, низкой выживаемостью потомства, способностью к повторным кладкам и очень динамичной пространственной структурой. Они способны к перемещениям на большие расстояния в поисках мест с высоким обилием кормовых объектов. Эти виды выступают индикаторами временных благоприятных условий [Мельников, 1999] и с первого взгляда могли бы быть названы г-стратегами. Однако продолжительность жизни взрослых особей у них, вероятно, достаточно велика. Иначе трудно объяснить, например, высокую численность белокрылой крачки в дельте при крайне низкой эффективности ее гнездования из-за летних паводков [Тупицын, 1997].

Хотя озерная чайка близка к этой группе видов по биологическим потребностям [Мельников, 1999], но, будучи в большей степени полифагом и проявляя, по-видимому, довольно высокую филопатрию [Садков, 1977], может быть отнесена во вторую группу вместе с речной крачкой.

Степень стабильности численности чайковых птиц из первой и второй групп значительно выше, чем таковая уток, а случаи смены взрослыми особями региона гнездования нами не выявлены. Несмотря на это, общий характер изменений их численности в 1980-2000-х гг. во многом сходен с таковым уток (рис. 2). Это говорит о влиянии на обе группы птиц одних и тех же факторов, хотя разный механизм реакции на них очевиден.

В то же время виды третьей группы, подобные белокрылой крачке, не формируют устойчивых локальных гнездовых группировок даже в дельтовых местообитаниях, и подвижность является их стратегией выживания в аридной зоне [Мельников, 1991]. В водно-болотных угодьях, меньших по размерам и менее благоприятных, они то появляются, то вновь исчезают. Байкальские дельты, безусловно, имеют важное значение в качестве временных плацдармов для остановок птиц в период миграций, а также немноголетних "колоний"

на новых территориях, В периоды наименьшей обводненности Байкальского региона численность чайковых птиц третьей группы в дельте Селенги была максимальной. Но в устье Верхней Ангары они проникали в 1960-х гг. практически одновременно с появлениями на других участках Предбайкалья и Забайкалья [Толчин, 1977; Безбородое, 1979; Шкатулова, 1979].

25 20 15

. Ю Н

5

ч

г 7

• 6

(В и

У £

-1-1-Г—Т-1-1-1-1-1-Г—I-1-1 I I-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-Г*

1976 1980 1964 1988 1992 1996 2000

Годы

—•— Серебристая чайка (число особей) .....Утки (оценка числа пар)

Рис. 2. Изменения численности типичных К- и г- стратегов в дельте Селенги

Данное деление видов на группы подтверждается и значениями коэффициента' вариации численности по годам, и показателем средней длительности существования колонии на одном и том же месте.

Восточный болотный лунь. В дельте Селенги постоянно обитает крупная группировка этого вида, численность которой в годы наших исследований колебалась от 150 до 300-350 гнездящихся пар [Фефелов, 1996; Fefelov, 2001], то есть в значительно меньших пределах, чем у других хищных птиц дельты.

Гнездовая и катальная филопатрия болотных луней достаточно велика по сравнению с другими видами рода [Ильинский и др., 1990; Buczek, 1995]. Наши данные показывают, что по крайней мере часть самцов возвращается в места прежнего размножения. Однако не менее чем в 90% случаев в дельте Селенги не удается обнаружить одинаково окрашенных самцов на одной и той же гнездовой территории в течение двух или нескольких лет. Несомненно, птицы перемещаются с одного места на другое (как минимум в пределах низменной части), что связано с нестабильностью локальных условий. У болотных луней, в отличие от других луней, возможна стратегия поведения, предусматривающая территориальный консерватизм. Последнему способствует ряд адаптивных черт биологии, позволяющих успешно гнездиться при колебаниях уровня воды.

Большинство луней, родившихся в дельте Селенги, проводит вне ее пределов второе лето жизни, а часть птиц - и один или даже два последующих

сезона. Доля присутствующих здесь годовалых птиц (не более 5%) гораздо ниже, чем расчетный показатель их доли в популяции (32%), рассчитанный при допущении выживаемости, близкой таковой у болотного луня Circus aeruginosus (L.) в Восточной Европе [Мисбах, 1982; Buczek, 1995], и на основании данных о доле старых самцов и успешности размножения вида в дельте. Вероятно, это один из механизмов регуляции численности вида в гнездовых местообитаниях.

Воробьинообразные. Наибольшее видовое разнообразие и обилие представителей этой группы характерны для кустарников верхней дельты, где они составляют по численности 94% всех птиц [Журавлев, 1991 а, б]. В травянистых биотопах преобладают представители других отрядов. Немногие виды воробьинообразных, гнездящиеся здесь и составляющие всего 2,5% численности всех птиц, проявляют различные адаптации к условиям размножения в нестабильных условиях: так, тростниковая овсянка Emberiza schoeniclus (L.) в многоводные годы строит гнезда не на земле, а на заломах трав [Журавлев, 1986]. В результате они достигают сравнительно высокого обилия при низком видовом разнообразии и, как следствие, должны характеризоваться привязанностью к району гнездования. В формировании гнездового населения, несомненно, большую роль играет мощный пролет; отмечены случаи оседания на гнездовье особей тех форм, которые в норме лишь мигрируют через дельту (подвиды белой трясогузки Motacilla alba ocularis Swinhoe и M. a. dukhunensis Sykes).

Несмотря на свое географическое положение и континентальные климатические условия, дельта Селенги может быть причислена к наиболее густонаселенным местообитаниям птиц в России и Евразии, что показывает сравнение с аналогичными водно-болотными стациями других регионов. Она не уступает голарктическим аналогам и по продуктивности водных, воздушно-водных и луговых фитоценозов. Это является одним и, видимо, основным из факторов существования водоплавающих и околоводных птиц, как особых экологических групп, характеризующихся космополитизмом, подвижностью и высокой продуктивностью. Однако в этих условиях лишь сравнительно небольшое число видов может достигать высокого обилия, и мы чаще всего имеем дело с моно- и олигодоминантными сообществами.

Число мигрирующих видов в дельте Селенги вдвое превосходит число гнездящихся. Это связано с выраженными сезонными изменениями в экосистемах, когда обилие территориальных и кормовых ресурсов характерно лишь для меньшей части года. Кроме того, не все виды могут успешно размножаться при столь динамичных условиях обитания. Тем не менее птицы, которые сумели освоить экотонные дельтовые местообитания на границе воды и суши, используют это обстоятельство очень эффективно и способны достичь высокой численности.

Изменения, происходящие в фауне и населении птиц, хорошо прослежены для нисходящей фазы гидрологического цикла, предваряющей, по-видимому, вековой минимум конца 1970-х гг. [Мельников, 1998]. Она приве-

ла, с одной стороны, к вселению в дельту птиц из сопредельных аридных регионов и росту численности транзитных мигрантов, а с другой - к сокращению участков оптимального обитания гнездящихся уток и других птиц.

Повышение обводнения после окончания минимума привело к совершенно иным процессам в экосистеме дельты [Фефелов и др., 2001]. Выше показан рост численности гнездящихся уток в 1980-е гг., который был не менее чем двух-трехкратным [КеРг1оу е1 а1., 1999]. Одновременно имело место и повышение обилия других компонентов экосистемы дельты (водных и воздушно-водных растений, некоторых насекомых, грызунов и ряда видов птиц; рис. З), наиболее заметное в ее нижней части. У грызунов нижней части дельты сменился доминирующий вид: вместо полевки-экономки М1сгоШ$ оесопотш Ра11. им стала восточная полевка \1icrotus /огш ВйсЬп. В это же время произошло лавинообразное расселение ротана РегссоЫю ¿1ект ОуЬ., проникшего в Селенгу в результате непреднамеренной интродукции, по всем водоемамдельты/

Несомненно, перестройка структуры биогеоценозов привела к росту биомассы и продуктивности видов, населяющих водно-наземный экотон. Для того, чтобы выяснить, насколько обратим этот процесс, необходимы дальнейшие исследования, но его обратимость наиболее вероятна.

Хотя резкие изменения гидрологического режима дельты в отдельные сезоны могут снижать успешность размножения птиц и млекопитающих, в долговременном аспекте они благоприятны, т.к. препятствуют переходу биогеоценозов в малопродуктивные климаксные стадии [Одум, 1986; Кривенко, 1991]. Однако это справедливо лишь тогда, когда частота и амплитуда колебаний гидрорежима близки к естественным показателям.

На основании полученных в XX веке данных можно заключить, что условия обитания водных птиц в байкальских дельтах представляют собой чередование благоприятных и неблагоприятных периодов. Большая часть времени приходится на периоды пониженной или низкой продуктивности, характеризующиеся либо низкой численностью птиц при достаточно высоком успехе размножения, либо не менее чем средней численностью, но низкой успешностью гнездования. Меньшую продолжительность имеют периоды особо эффективного массового размножения, когда высоки и численность, и успех гнездования. Так как переход от минимума к максимуму гидрологического цикла происходит быстрее, чем от максимума к минимуму [Янтер, 1993], восходящая фаза цикла приводит к более масштабным изменениям в населении и успешности размножения птиц, чем нисходящая, причем это относится как к дельтам, так и, по меньшей мере, к району Байкала. В периоды стабилизации природных условий даже видам - /'-стратегам может быть присуща высокая филопатрия в локальных гнездовых группировках. Однако в масштабе длительных промежутков времени неизбежны значительные трансформации пространственной структуры популяций птиц в регионе.

л" а

700 600 500 400 -300 -200 ■ 100 -0

Г 6000

- 5000 4000 £

С та

|- 3000 *

ЕС

та

2000 1000 0

1Э77

1982

1985 1989 Годы

1995

2002

Рис.

■ Серый журавль □ Болотный лунь (ориентировочно) 0 Серая цапля

3. Численность некоторых крупных полифагов и хищников в дельте Се-

В целом 2-3-кратные, а у г-стратегов и 3-5-кратные, межгодовые изменения обилия различных видов животных (в т.ч. и птиц), обитающих в пойменных частях крупных байкальских дельт, представляют собой элемент их естественного функционирования и могут считаться нормой. В то же время, когда мы обнаруживаем больший размах таких колебаний, необходимо обращать пристальное внимание на состояние экосистем дельт и всего региона, т.к. это уже может служить показателем структурных перестроек, без выяснения причин которых не может быть организована охрана дельтовых биогеоценозов.

Глава 6. ДИНАМИКА РАСПРОСТРАНЕНИЯ ПТИЦ В ПРИБАЙКАЛЬЕ И РЕЧНЫЕ ДЕЛЬТЫ: ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ

В течение плейстоцена климат Байкальского региона претерпел ряд резких изменений. Имели место значительные понижения среднегодовой температуры, резкие и быстрые переходы от теплых периодов к холодным и обратно. Соседство горных ледников с равнинами в условиях резко континентального климата приводило к масштабным эоловым процессам, водной эрозии, криогенезу грунта, неравномерному распределению осадков в горных районах [Величко, 1973; Палеоклиматические..., 1989; Имстхенов, 1997; Высокоразрешающая осадочная запись..., 2004]. В то же время большая часть территории находилась вне зоны влияния оледенений. Даже в горах существовали локальные рефугиальные зоны, например, термальные рефугии у горячих источников и более масштабные очаги выживания неморальной флоры и фауны [Ко-жов, 1972]. Однако эти рефугии не могли долгое время поддерживать популяции птиц, в отличие от других организмов, из-за иной системы пространственных взаимодействий птиц и среды. Гетерогенность позднеплейстоценового и раннеголоценового ландшафта в Предбайкалье приводила к сосуществованию представителей различных зональных комплексов и фаун млекопитаю-

щих [КЬепгукЬепоуа, 2000], но вряд ли способствовала устойчивому и длительному обитанию популяций птиц, т.к. не могла не вызывать высокую на-тальную дисперсию последних.

Практически все виды птиц, остатки которых найдены в Прибайкалье в слоях позднего плейстоцена и голоцена, идентичны или очень близки к современным лесотундровым, лесостепным и степным формам (включая околоводных птиц). Выделяются лишь находки яиц страуса Аги/й/о ер. в южном Забайкалье и по Ангаре [Пантелеев, 1999], что, однако, не выглядит невозможным на фоне наличия других представителей мамонтовой фауны.:

Климатические условия отражались и на водно-болотных угодьях. Непрерывное существование последних в четвертичном периоде было обусловлено наличием озера Байкал, сформировавшегося в современном виде в конце плиоцена, и его крупных притоков. Но эти угодья должны были быть крайне динамичными, а их распределение - неравномерным [Величко, 1973; Иметхе-нов, 1997]. Даже в настоящее время Прибайкалье бедно высокопродуктивными водоемами, что хорошо заметно по распространению тростника - типичного вида таких местообитаний; это, по-видимому, было характерным и для более ранних этапов четвертичного периода.

Предполагают, что в четвертичном периоде северная граница степи в Прибайкалье сдвигалась на север не более чем на 200-300 км [Пешкова, 1972]; однако в условиях низкогорий и равнин Предбайкалья, стесненных Байкалом и Восточным Саяном, даже такие масштабы можно считать значительными и ведущими к кардинальной трансформации островных фито- и зооценозов. Видимо, существенную преграду для многих степных и некоторых лесных транспалеарктических видов и родов птиц представлял весь комплекс климатических и ландшафтных условий Предбайкалья. Для околоводных же видов разрыв стаций был не столь протяженным и более преодолимым ввиду адаптивных особенностей их биологии. Большая часть горных и горно-тундровых видов могла населять Прибайкалье даже в периоды плейстоценовых похолоданий.

Викарирующие пары видов или подвидов с европейским и восточно-азиатским типами ареалов, граничащих в Восточной Сибири, встречаются среди птиц лесной зоны, но значительно более характерны для птиц лесостепи, высокопродуктивных степных водоемов, травяных стаций лугового и степного типа. Многие из них до сих пор не сомкнули своих ареалов или же этот процесс происходит в последнее время, т.е. для них до сих пор значима ландшафтная граница, совпадающая с Алтае-Саянской горной страной и Байкальским рифтом. В целом это подтверждает идею о возможности быстрого заселения птицами однородного ландшафта в пределах одной природной зоны [Назаренко, 1992], но говорит и о значимости экологического разрыва в виде внутриконтинентальной горной системы. Известно, что, несмотря на высокое видовое разнообразие, в Прибайкалье отсутствуют эндемичные виды и даже подвиды птиц, что говорит о высокой динамичности их фауны и населения в этом регионе [Гагина, 1960].

Среди гусеобразных и чайковых птиц викарирующих пар близких видов или подвидов практически нет, и очень многие из них распространены по всей бореальной зоне Евразии. Следовательно, либо они расселились в современных границах ареалов в исторически недавнее время, либо даже в наиболее сухие и холодные периоды они могли образовывать временные или постоянные поселения в пределах юга Восточной Сибири [Фефелов, 2006]. Второе положение в целом подтверждается результатами исследования В.Г.Дегтярева [2000] по Центральной Якутии, а также палеонтологическими материалами [Пантелеев, 1999]. Впрочем, оно не противоречит первому. Выраженная подвидовая структура у гусей и "крупных белоголовых" чаек [Сте-панян, 1990; Yesou, 2002] в северной Палеарктике вполне соответствует представлению о возможности обитания этих птиц в регионе в течение всего плейстоцена и голоцена.

Данные о ландшафтно-климатических условиях четвертичного периода в Центральной Палеарктике хорошо соответствуют современной картине пространственной структуры и таксономии водоплавающих и околоводных, а также ряда других птиц: внутривидовая однородность; высокая пространственно-временная динамичность; наличие восточных и западных зимовок у птиц, не только принадлежащих к одному виду, но и родившихся в одной и той же колонии. Чередование благоприятных и неблагоприятных климатических периодов вынуждало птиц из года в год и (или) в более длительные промежутки времени сменять места размножения от одного водно-болотного угодья к другому [Фефелов, 2006]. Это способствовало как панмиксии, так и формированию адаптивной пространственной мобильности. Еще Э. Майр (1974) заметил, что виды, не связанные с водой, значительно более оседлы, чем водные.

В эту схему хорошо вписывается существование в Прибайкалье популяций околоводных птиц, имеющих дискуссионный таксономический статус или носящих промежуточный характер между западными и восточными популяциями. Так, многие считают среднесибирский подвид речной крачки Sterna hirundo minussensis Sushkin продуктом гибридизации между европейским S. h. hirundo L. и восточноазиатским S. h. longipennis Nordmann. Это выглядит правдоподобным в свете высокой способности вида к смене мест гнездования [Пыжьянов, 19986]. В то же время серебристая чайка подвида Lams argeniaius mongolicus, имеющая высокую степень филопатрии, является автохтоном Центральной Азии и, возможно, даже Байкала. Молекулярно-генстические исследования [Licbcrs et al., 2001] показали, что эта форма близка к генетической ветви подвидов, которые распространены в северо-западной Евразии, Понто-Каспийском регионе и Западной Сибири - группам cachinnans и fuscus-heuglini. Однако самые близкие филогенетические связи она имеет именно с северосибирскими формами (vegae, heuglini и, в первую очередь, schistisagus); вопрос о путях возникновения mongolicus и сроках ее обитания в Центральной Азии (вероятно; с плейстоцена) пока остается недостаточно выясненным [Yesou, 2002; Liebers et al., 2004].

Несомненно, среди плейстоцено-голоценовых водно-болотных рефугиев Байкальского региона первостепенную роль играла дельта Селенги, как наиболее древнее осадочное речное образование. Другие дельты имели меньшее значение ввиду своих относительно небольших размеров, менее благоприятного климата, а главное, большей изменчивости ландшафтных условий.

Прибайкалье, как элемент Байкальского рифта, служит своеобразным фаунистическим узлом, обладающим признаками переходной зоны. Оно находится на стыке различных природных зон, экстра- и интразональных ландшафтов, районов высотной поясности и, как следствие, изобилует разнообразными экотонами. Вряд ли случайно совпадение европейско-восточноазиатского разрыва ареалов наземных позвоночных (и многих других организмов) на северной дуге с Байкальской рифтовой зоной и Алтае-Саянской горной страной, а южнее - с центральноазиатскими высокогорными системами [Матюшкин, 1976].

В Прибайкалье у 111 видов птиц, или более 40% региональной орнитофауны,'проходят периферийные зоны ареалов [Елаев, 2000]. Поэтому совершенно закономерно, что именно здесь хорошо заметна динамика фауны и населения птиц. Периферийностью ареалов хорошо объясняется пониженная плотность населения лесных птиц в Прибайкалье в сравнении с европейскими и дальневосточными сообществами [Дурнев, 1983], т.к. на окраине ареала численность всегда ниже, чем в его центре [Денисова и др., 1983]. В то же время для околоводных птиц с их неравномерным (агрегированным или приуроченным к водно-болотным местообитаниям) распределением подобное явление здесь не характерно.

На примере Прибайкалья можно выделить два различных типа расселения птиц, между которыми, однако, нет абсолютного противоречия [Фефелов, 2003]. "

У большинства видов, гнездовые ареалы которых изменяют границы в широтном направлении (клинтух, зяблик, лесной конек, черноголовый щегол, голубая сорока и др.), т.е. в пределах одной природной зоны, видна относительная однонаправленность этого движения в вековом промежутке. В то же время делать выводы о степени его обратимости преждевременно. Этот тип сопоставим с "дорожным" (или "коридорным") и "фронтальным" способами расселения, выделенными Ц.З. Доржиевым [1997], которые часто совмещаются друг с другом и не могут быть четко разделены. Данный тип изменения ареала в ряде случаев может быть эндогенным, зависящим от внутреннего потенциала популяции на фоне сложившихся условий (пример - клинтух).

Второй тип изменений ареалов, меридиональный, обычно индуцирован непосредственными экзогенными, в частности климатическими, изменениями [Кривенко, 1991; Мельников, 1991; и др.]. Он чаще, чем широтный, должен быть связан не с повышенной продуктивностью размножения, а с вынужденной дисперсией вследствие недостатка тех или иных ресурсов. Птицы вынуждены преодолевать дефицит времени в годовом цикле [Зимин, 1988] и границы климатических и ландшафтных зон со всеми вытекающими последствия-

ми. Поэтому они могут гарантированно закрепиться в новых местообитаниях лишь на фоне климатических изменений. Именно к таким случаям наиболее приложима концепция колебаний ареалов водоплавающих птиц, связанных с климатическими циклами. В частности, у водных птиц аридной зоны проявляется совпадение периодов расширения ареала на север с теплыми, сухими фазами климата [Кривенко, 1991]. Однако данная схема не применима ко многим другим видам и экологическим группам, присущим более "молодым" типам биомов, например, таежному.

В современных условиях второй тип расселения объединяет прежде всего виды интразональных (пойменных, антропогенных) и экстразональных (горно-степных и т.д.) местообитаний, образующих "сеть", которая позволяет этим птицам проникать далеко в пределы соседних ландшафтных зон. Это белокрылая крачка, чибис Vanellus vanellus (L.), поручейник, мохноногий курганник, домовый воробей Passer domesticus (L.) и др. Выше показано, что продуктивность биоценозов в узлах этой "сети", в частности, водно-болотных угодьях, равно высока в различных регионах, и поэтому именно наличие незональных местообитаний - дельт, озер, южных склонов и т.п. - создает условия для экспансии. Возможность появления малых, но устойчивых поселений таких видов может быть связана с индивидуальными поведенческими адапта-циями отдельных особей или групп — "основателей", которые затем передаются потомству путем генетических или социальных контактов. Безусловно, в этом случае колониальные виды имеют преимущество, т.к. у них имеется развитая система социальных связен между членами группы. Ц.З. Доржиев [1997] считает, что подобный ("мозаичный") способ расселения наиболее характерен для азональных птиц. Но, как показано выше, степные не-водные виды также могут ему следовать.

Условия изменения ареалов птиц в Прибайкалье характеризуются тем, что видам, в особенности околоводным, нет необходимости пересекать четкую межзональную границу, поскольку ландшафтная картина отличается большой пестротой. Однако подходящие местообитания имеют сравнительно небольшие размеры и перемежаются с фрагментами других ландшафтов. В результате здесь невозможно обитание значительных группировок птиц, а небольшие группы сильнее подвержены воздействию непредсказуемых факторов и ограничены в контактах с особями своего вида, что предполагает значительную дисперсию молодых и даже взрослых особей. Проникая в Прибайкалье, птицы вынуждены преодолевать также физические и экологические границы - горные системы Байкальского рифта и зоны пересечения миграционных потоков. Возможно, поэтому большинство случаев успешного текущего или прошлого расселения птиц представляет собой не прямое пересечение Байкальской котловины, а огибание Байкала с севера или юга. На наш взгляд, для некоторых видов или подвидов - викариантов, обитающих с различных сторон Байкальского рифта (например, номинативная и восточная формы болотного луня, перепел и японский перепел) существенное значение представляет еще один "барьер" — разное направление миграционных путей. Опре-

деление направления миграции у молодых особей разных видов и даже разных популяций одного вида детерминировано генетически [Карри-Линдал, 1984; Berthold et al., 1972, Berthold, Leisler, 1980, Neusser, 1987, по: Соколов, 1991; Heibig, 1996]. Поэтому у потомков смешанных пар в первую осень жизни можно ожидать промежуточного стереотипа миграционного поведения, обнаруженного, в частности, у некоторых славковых [Heibig, 1996], - т.е. отлета на зимовку из Средней Сибири и Прибайкалья не в Юго-Западную или в Юго-Восточную Азию, а в "переходном" юго-юго-западном направлении (очень неблагоприятном для миграции). Возможна и другая ситуация, когда одни потомки смешанных пар выбирают "восточное", а другие "западное" направление; это также не способствует устойчивости локальной группировки. С необходимостью существенного изменения миграционного направления сталкиваются и перелетные популяции, расширяющие гнездовой ареал на запад или восток через Прибайкалье. Заметим, что для ряда бореальных водных птиц это, видимо, не актуально в свете их предполагаемого обитания в Средней Сибири даже в периоды похолоданий, что дало достаточно времени для формирования пластичного миграционного поведения. Хотя каждая из вышеназванных причин в отдельности вряд ли способна быть решающей, в совокупности они могут играть важнейшую роль в существовании Байкальского орнитогеографического рубежа.

Независимо от того, о какой бы версии видообразования у птиц мы ни говорили - симпатрической [Потапов, 1989] или аллопатрической [Панов, 1989; Михайлов, 1997] - в любом случае в условиях позднего голоцена факторы, способные привести к возникновению новых экологических форм или видов, в дельтах рек практически отсутствуют по ряду причин. Во-первых, здесь существует значительное перекрывание трофических ниш ввиду обилия некоторых групп кормов; подтверждения тому — осеннее преобладание растительной пищи у всех речных и нырковых уток [Толчина, 1983], переход всех ихтиофагов и многих полифагов на питание ротаном [Тупицын, 1995]. Во-вторых, нестабильность гидрологического режима не способствует длительному обитанию родственных группировок птиц (находящихся в относительной изоляции от других группировок), в которых могли бы закрепиться специфичные адаптивные признаки. Под влиянием крупных климатических циклов экологические условия изменяются настолько, что стенобионтные формы птиц должны либо вымереть в результате неуспешного размножения, либо переселиться в другие районы. В последнем случае неминуемо произойдет, как минимум, контакт с другими популяциями или, как максимум, полное взаимное "растворение" их. В-третьих, изменчивые условия не способствуют формированию узких пищевых, поведенческих или биотопических специализаций, т.к. если обитатели дельт стремятся постоянно гнездиться на их территории, то они будут вынуждены периодически изменять стереотипы поведения. В-чегвертых, в типичных речных дельтах описанные условия сохраняются и воспроизводятся из-за постоянного наличия зон контакта между водой и сушей, их пространственно-временной динамичности и невозможности широ-

кого распространения затухающих сукцессионных стадий. Особенно это касается таких "долгоживущих" дельт, как байкальские, ввиду поддержания уникальной пресности вод озера, крутизны его подводных склонов и постоянных циклических колебаний уровня Байкала, а также на фоне высокой изменчивости условий обитания птиц на Байкале в четвертичном периоде.

Неустойчивый гидрологический режим байкальских дельт связан с изменениями стока в озеро и определяется природной гидроклиматической цикличностью. Для него характерны прежде всего кратковременные и быстрые колебания в течение сезона или немногих лет. В крупных дельтах это несколько сглаживается мозаичностью территории и одновременным наличием участков угодий, находящихся в разных стадиях сукцессии, поэтому птицы способны частично компенсировать потерю первых кладок за счет повторного гнездования. Но это возможно не всегда и не везде. Пары или самки птиц, теряющие кладки, на будущий год обычно приступают к размножению в другом месте [Михельсон и др., 1986; Рябицев, 1993], чем повышается вероятность их поселения вне основного популяционного ареала. Итак, неустойчивые условия размножения способствуют межпопуляционному обмену. У некоторых видов птиц, например, серебристой чайки на Байкале, не обнаружено заметного влияния успешности размножения на верность пункту гнездования. Однако этому виду вообще присуща значительная филопатрия; при восстановлении условий на участке прежнего размножения чайки возвращаются туда [Пыжьянов, 19986].

Помимо нестабильного гидрологического режима в гнездовой период, дельты характеризуются повышенной биологической продуктивностью [Скокова, Виноградов, 1986]. Ряд фактов говорит об обилии доступных пищевых ресурсов в дельтовых и других водно-болотных местообитаниях, по крайней мере во второй половине лета. Одновременное наличие участков фитоценозов, находящихся в различных стадиях сукцессии, постоянное прерывание и возобновление этого процесса делают дельты притягательными для гнездящихся птиц, но в первую очередь — для транзитных мигрантов и временных группировок птиц. В то же время они благоприятны далеко не для всех "консервативных" видов, а лишь для обладающих определенными адаптациями и большой продолжительностью жизни. Притягивая птиц, дельты представляют собой не только узлы гнездования и пролета, но и узлы первоочередной колонизации вселенцев. В случае успешного гнездования иммигранты имеют шансы быстро закрепиться на какое-то время за счет включения гнездовой фило-патрии и формирования натальной филопатрии. При определенных условиях, например, при зональных засухах, охватывающих всю степную зону Евразии, представители и западных, и восточных популяций могут одновременно проникнуть в промежуточный Байкальский регион. Велики шансы, что они осядут именно в дельтовых местообитаниях ввиду их наибольшей привлекательности. В этом случае дельты смогут стать узлами дальнейшего смешивания популяций. Безусловно, первостепенное значение здесь имеет перекрывание

двух комплексов разнонаправленных миграционных потоков и сгущение их ответвлений на юге Байкала.

Упомянутый бимодальный разлет птиц одного вида на зимовки с южного Байкала, вероятно, характерен для видов, зависимых от особенно изменчивого ресурса и характеризующихся высокой гнездовой филопатрией при широком разлете молодых птиц в первый год жизни. Географическое положение дельты Селенги, в отличие от более северных пунктов - северного Байкала и Братского водохранилища, дает птицам возможность выбора, какому пролетному направлению следовать. Итак, изменчивость миграционных курсов одного и того же вида в южном Прибайкалье имеет под собой мощную экологическую детерминацию.

Четвертичная история байкальских дельт в значительной степени находилась под влиянием не только климата, но изменений речного стока и тектонических явлений [Постгляциальная тектоника..., 1998; Ефимова, 2004; Безрукова и др., 2004], которые приводили к кардинальным переформированиям берегов. Поэтому и сами дельты, и литоральные зоны мелководья Байкала периодически становились непригодными для обитания водных птиц, а временами значительная часть этих местообитаний, возможно, вообще исчезала в результате погружения ниже уровня Байкала или высыхания. Это должно было в эквивалентной степени отражаться на популяциях птиц: для них важна литораль, но не глубоководная пелагиаль Байкала. Конфигурация видовых и подвидовых ареалов птиц свидетельствует, что частота и сила изменения их местообитаний в Байкальском регионе были чрезвычайно выражены, и в первую очередь т- для видов, связанных с высокопродуктивными водоемами. Это не обязательно вело к вымираниям местных видов и фаун птиц, но неминуемо приводило к "вымиранию" экосистем - разрушению биоценотических связей в них вплоть'до следующего благоприятного периода, когда состав и структура экосистемы складывались заново [Фефелов, 2006]. В плейстоцене район Байкальского рифта имел для водных птиц значение не рефугиапьное, как, например, Якутия, а "панмиктическое". Современные условия позднего голоцена также способствуют активизации популяционной динамики птиц в регионе, что, как уже упоминалось выше, связано не только с естественными, но и с антропогенными факторами. Для нашего региона циклы развития территориальных группировок заслуживают графического представления не в виде сомкнутых колец, как В.Г. Кривенко [1991] проиллюстрировал для СевероЗападной Азии. Более типичная для Прибайкалья ситуация, по нашему мнению, может быть изображена в виде колец разорванных, причем со смещениями их "осколков" не преимущественно в меридиональном, а в различных направлениях.

В заключение остановимся на еще одном обобщающем аспекте связи дельт с динамикой распространения птиц.

Даже в условиях неизменного ландшафта имеет место постоянная пульсация границ ареалов, которая потенциально существует всегда ввиду тенденции к расселению [Соколов, 1991], хотя может быть более или менее выра-

женной в пространстве и времени. К фактическому расширению или сужению ареала приводит существенное изменение условий обитания внутри или пне его, которое лишь изредка бывает связано только с одним узко действующим фактором. Расселение также возможно и в связи с освоением новой экологической ниши или нового местообитания хотя бы какой-либо одной внутривидовой группировкой.

В качестве каналов или сетей расселения выступают прежде всего эко-тонные, "маргинальные" ландшафты, т.к. они характеризуются высокой (хотя часто кратковременной) продуктивностью, близостью кормовых и защитных стаций, возможностью птиц варьировать свое поведение. Экотонным зонам не может быть присвоен тот же структурный уровень, как у ландшафтов, на границе которых они расположены; они не могут быть отнесены к какому-либо из этих ландшафтов, но существуют благодаря последним и в тех же временных промежутках именно в качестве граничных зон. Хотя среди видов птиц, которые населяют экотонные ландшафты, могут быть и К-, и г-стратеги, они должны обладать по меньшей мере одной из перечисленных особенностей: или широтой экологических ниш и гибким поведением, включающим адаптации к нестабильным условиям обитания, или большой продолжительностью жизни, или высокой воспроизводимостью (за счет либо плодовитости, либо выживаемости потомства). Они формируют четко выраженные экотипы (например, водоплавающие и околоводные, лесостепные, синантропные птицы), не приуроченные к широтным природным зонам, но, без сомнения, зависящие от состава и генезиса орнитофауны конкретных регионов и материков.

Для водно-болотных угодий черты экотона наиболее характерны. Именно птицам, их населяющим, присущ самый космополитический характер размещения в пределах отдельных континентов или всей Земли. Из числа этих угодий черты граничных экосистем особенно заметны в дельтах рек и морских приливно-отливных зонах, континуальных и наиболее далеких от состояния климакса структурах. Они, однако, могут сохранять свою уникальную роль для птиц лишь в составе единой "экологической сети" водно-болотных угодий в регионах и на континентах, чему сейчас справедливо уделяется большое внимание [Скокова, Виноградов, 1986; Кривенко, 1991; ¡МуаЬауаэЫ, МипсИшг, 1999; и др.].

Глава 7. К ОХРАНЕ УСТЬЕВЫХ УЧАСТКОВ БАЙКАЛЬСКИХ РЕК

В главе рассматриваются первоочередные мероприятия, необходимые для сохранения уникальных байкальских дельт и населения птиц в них, как важнейшего элемента функционирования экосистемы Байкала. Необходимо сохранение заказника "Верхне-Ангарскмй" в устье Верхней Ангары и расширение заказника "Кабанский" (филиала Байкальского заповедника) в дельте Селенги. Последняя задача в обозримом будущем проблематична, равно как и создание самостоятельного заповедника "Селенгинская дельта". Поэтому в сложившихся условиях не менее насущной представляется разработка и осу-

щсствление комплексной схемы мер по рациональному природопользованию и охране дельт. Учитывая их важность, особое значение имеет продолжение долговременных комплексных исследований птиц и других компонентов биогеоценозов в дельтах притоков Байкала, т.к. высокая изменчивость природных условий не дает здесь возможности сделать верные выводы и прогнозы на основании кратковременных или периодических работ.

ВЫВОДЫ

1. Дельтам рек в наибольшей степени присущи черты экотонных территорий, так как в них имеет место наиболее разветвленный и сложный в пространственном и временном отношениях контакт между водной и воздушно-наземной средами. Величина и конфигурация водно-наземного экотона имеют важнейшее значение в формировании населения птиц и могут быть использованы для его прогнозирования, по крайней мере, у видов - /--стратегов в периоды относительной стабилизации гидрологического режима.

2; Одновременное и постоянное наличие в дельтах участков в различных стадиях сукцессии приводит и к постоянному существованию участков, пригодных для использования птицами, что стабилизирует видовой состав и численность. В то же время эта биотопическая особенность по своему происхождению неразрывно сопряжена с изменчивостью условий обитания птиц, в результате чего численность последних варьируется по годам в значительных пределах (в норме - в 2-3 раза у видов - /^-стратегов и в 3-5 раз - у г-стратегов; в экстремальных ситуациях - сильнее).

3. Незарегулированность байкальских рек способствует длительному существованию экосистем их дельт, в отличие от дельт на бессточных степных озерах. Однако значительные внутри- и межсезонные изменения обводненности приводят к колебаниям успешности размножения, а также емкости угодий для мигрантов. Нестабильность гидрологических условий способствует расселению, так как птицы, размножение которых не было успешным, могут менять место следующего гнездования. В результате дельты наиболее благоприятны в качестве кратковременных плацдармов расселения птиц в пределах огромных регионов. Роль дельт выражается прежде всего в поддержании популяций мигрирующих птиц, так как они, в отличие от гнездящихся, меньше зависят от продолжительности существования неизменных условий в течение сезона. Из байкальских дельт наибольшее значение имeeí дельта Селенги, находящаяся на перекрестке миграционных потоков и локальных миграционных путей, в зоне межпопуляционного контакта. Существенна и ее роль в качестве ориентира для ночных мигрантов.

4. Динамика фауны и численности птиц в дельтах соответствует таковой во всем географическом регионе, тем более что они населены особо динамичными видами. Это наиболее заметно в Прибайкалье, поскольку оно представляет собой переходный межзональный регион. Состояние местных популяций птиц определяется ситуацией не только в ключевых местообитаниях, но и

совокупно во всех пунктах сети водно-болотных угодий в пределах поиуляци-онных ареалов.

5. Преимущество для длительного обитания в дельтах имеют популяции видов — /^-стратегов (чайковых, некоторых аистообразкых и др.), сочетающих большую продолжительность жизни особей со способностью к изменению пространственной структуры. Но они чувствительны к значительным экспансиям местных негативных факторов, как антропогенных, так и природных. Для г-стратегов (утки, воробьинообразные) выше риск потери дельты в качестве местообитания по причине резких изменений условий гнездования. Для этих видов экотонные системы дельт подобны участкам периферии ареала, на которых группировки птиц не способны к самоподдержанию и требуют притока иммигрантов. В то же время многие виды из данной категории успешно используют дельтовые и другие незональные местообитания для гнездования и миграционных остановок ввиду наличия адаптаций к нестабильным условиям.

6. В граничной системе Байкальского рифта, где проходит ряд бногео-графических рубежей, динамичность фауны и населения птиц дельт особенно высока. Условия их обитания здесь в четвертичном периоде были крайне изменчивыми, причем более значима была не сила, а частота изменений. Это, возможно, не приводило к массовому вымиранию видов и фаун птиц Байкальского региона в плейстоцене, но, несомненно, вызывало разрушение и переформирование экосистем в местообитаниях водных птиц на Байкале. Среди гнездящихся видов в более выгодном положении оказывались те, ареал которых покрывает большую территорию и составлен пространственно обособленными группировками, имеющими большую послегнездовую дисперсию молодых птиц и высокую гнездовую филопатрию взрослых.Расселение видов было наиболее эффективным в случае участия в нем взрослых птиц.

7. Можно выделить два типа динамики ареалов птиц, характерные не только для Прибайкалья, но и для других регионов. Во-первых, это изменения в меридиональном направлении, наиболее характерные для птиц степной зоны и зависящие прежде всего от внешних условий обитания, в первую очередь от природной цикличности. Как следствие, они зачастую носят быстрый и колебательный характер. В данном случае роль байкальских речных дельт в постоянном или временном поддержании популяций соответствующих видов птиц максимальна. Во-вторых, это изменения в широтном направлении, которые обусловлены чаще всего внутрипопуляционными факторами на базе взаимоотношений вида (популяции, экоморфы) и среды его обитания. Они наиболее характерны для видов, населяющих исторически молодые, в т.ч. и антропогенные, ландшафтные комплексы. В период, охваченный наблюдениями и доступный анализу, они обычно имеют характер трендов, но промежуток времени пока недостаточен для вывода о необратимости или обратимости этих процессов.

8. В одно-два последних столетия главной причиной быстрой динамики численности и распространения птиц Северной Евразии и, в частности, При-

байкалья оказалось совпадение направлений воздействия климатических и антропогенных факторов на популяции птиц, имеющее кумулятивный эффект.

9. В качестве важнейших факторов, поддерживающих Байкальскую зоо-географическую границу, закономерно выступают сложная геологическая история региона в четвертичном периоде, мозаичность и неустойчивость климатических и ландшафтных условий Прибайкалья. Предполагается, что в число стабилизаторов этого природного рубежа входит и контакт между географическими популяциями с западным и восточным зимовочным ареалом, направления осеннего перелета которых закреплены генетически. Принадлежность родителей молодой птицы к разным популяциям при любом варианте наследования миграционного поведения препятствует филопатрии и, возможно, снижает выживаемость, что затрудняет формирование устойчивых смешанных популяций в зоне контакта. Комплекс условий, сложившихся во второй половине XX века, способствовал уменьшению изолирующей роли вышеназванного природного рубежа.

10. Граничное положение Байкальской рифтовой зоны делает ее удобным районом для слежения за состоянием популяций околоводных и ряда других птиц, так как именно в периферийных зонах в первую очередь могут проявиться тенденции популяционных изменений. Необходимо продолжение стационарных исследований птиц и других компонентов экосистем в устьевых участках рек Байкала, с первоочередным вниманием к изучению популяцион-ной структуры, филопатрии и демографии птиц. Требуется сохранение и развитие особо охраняемых природных территорий в дельтах крупных притоков Байкала (в частности, в дельте Селенги - расширение площади заказника "Кабанский" или его превращение в самостоятельный заповедник), но не менее важны разработка и осуществление схемы рационального использования природных ресурсов дельт.

ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Монографии

Фефелов И.В., Тупицын И.И., Подковыров В.А., Журавлев В.Е. Птицы дельты Селенги: Фаунистическая сводка.- Иркутск: Вост.-Сиб. изд. компания, 2001.- 320 с. (вклад автора - 50%)

Атутов A.A., Пронин Н.М., Тулохонов А.К., Айдаева С.М., Бардахано-ва Т.Б., Дашиева Ц.Ц., Иметхенов А.Б., Калягин Л.Ф., Кириенко Г.С., Кокори-на B.C., Комаров A.B., Литвинцева A.A., Мангатаева Д.Д., Матвеев А.Н., Ми-хеева A.C., Молотов B.C., Пунцукова С.Д., Раднаев Б.Л., Самусенок В.П., Тугарина П.Я., Тупицын И.И., Фефелов И.В., Цыдыпова Б.Д., Шайбонов Б.Б. Гидроэнергетика и состояние экосистемы озера Байкал,- Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1999,- 280 с. (вклад автора - 6%)

Черкашин А.К., Корытный Л.М., Коновалова Т.И., Аносова Г.Б., Бадма-ев Б.Б., Бойков Т.Г., Владимиров И.Н., Выркин В.Б., Гынинова А.Б., Ив-лев A.C., Игнатович В.И., Иметхенов А.Б., Истомина Е.А., Китов А.Д., Кузьмин В.А., Латышева A.B., Мызникова О.П., Мясникова С.И., Нагуслаев М.Т.,

Олейников И.В., Пегасов Е.В., Потемкина Т.Г., Солодянкина C.B., Сымпило-ва Д.П., Тармаев В.А., Тужикова Т.Н., Тупицын И.И., Фефелов И.В., Цыбжи-тов Ц.Х., Шапхаев С.Г., Шелухеев A.A., Шулунов Р.П. Экологически ориентированное планирование землепользования в Байкальском регионе. Район дельты реки Селенги,- Иркутск: Ин-т географии СО РАН, 2002.- 149 с. (вклад автора — 2%)

Статьи (в т. ч. в рекомендованных ВАК изданиях и зарубежных журналах)

Тупицын И.И., Фефелов И.В. Новые виды птиц Байкала // Орнитология,-1995,-Вып. 26,- С. 197-198.

Тупицын И.И., Фефелов И.В. Новая информация о редких птицах дельты Селенги // Экол.-геогр. характеристика зооценозов Прибайкалья.- Иркутск, 1995,- С. 108-111.

Фефелов И.В., Шинкаренко A.B., Подковыров В.А. Динамика популяций уток в дельте Селенги // Рус. орнитол. журн,- 1995,- Т. 4, № 1/2,- С. 45-53.

Фефелов И.В.,Подковыров В.А., Шинкаренко A.B. Динамика популяций уток в дельте Селенги в последнее двадцатилетие // Проблемы экологии: Чтения памяти проф. М.М.Кожова. Матер. Пятой междунар. конф.- Новосибирск, 1995.- Т. 1,- С. 215-220.

Фефелов И.В. Восточный болотный лунь Circus aeruginosus spilonotus в дельте реки Селенги // Рус. орнитол. журн.- 1996.- Т. 5, № 1/2,- С. 41-46.

Пыжьянов C.B., Фефелов И.В. О районах зимовки околоводных птиц, гнездящихся в Байкальском регионе // Казарка.- 1997,- № 3,- С. 360-363.

Рябцев В.В., Фефелов И.В. Редкие виды птиц на Ново-Ленинских озерах (Иркутск) И Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып- 1997,- № 25.- С. 11-18.

Фефелов И.В. К орнитофауне запада Иркутской области // Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып.- 1998.- № 38.- С. 15-19.

Фефелов И.В. Появления новых видов птиц в Прибайкалье и их интерпретация // Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып.- 1998.- № 49,- С. 10-16.

Фефелов И.В., Тупицын И.И., Подковыров В.А. Современное состояние водно-болотных угодий в дельте Селенги и перспективы охраны гусеобразных // Казарка,- 1998,- № 4,- С. 360-369.

Фефелов И.В., Подковыров В.А., Скрябин Н.Г., Тупицын И.И. Население птиц и состояние экосистемы оз. Байкал // Проблемы экологии. 4.1: Матер. конф. "Проблемы экологии". Чтения памяти проф. М.М. Кожова. Иркутск, 25-28 окт. 1999,- Иркутск, 1999,- С. 80-82.

Фефелов И.В. Дополнение к списку птиц Зиминско-Куйтунского степного участка (Восточная Сибирь) // Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып.- 1999.-№ 69,- С. 3-5.

Фефелов И.В., Хидекель В.В. Находки некоторых редких и малоизученных птиц на Зиминско-Куйтунском степном участке (Восточная Сибирь) II Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып,- 1999.- № 76.- С. 11-14.

Фефелов И.В. Успешное гнездование смешанной пары восточной и номинативной форм болотного луня (Circus aeruginosus spilonotus х С. a. aeruginosus) II Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып,- 1999.- № 80,- С. 16-18.

Фефелов И.В. Трансформаг1ия ландшафтов дельты р. Селенги и динамика фауны хищных птиц//Экология.- 1999,- Т. 30, Ns 5,- С. 351-353.

Фефелов И.В., Пыжьянов C.B., Журавлев В.Е. Миграции и зимовки околоводных птиц Прибайкалья: пространственный аспект // Инвентаризация, мониторинг и охрана ключевых орнитологических территорий России,- М.,

1999,- С. 148-154.

Фефелов И.В. Динамика орнитофауны в дельте Селенги: экологические предпосылки, проблемы и перспективы // Вестник Бурятского ун-та. Сер. 2. Биология,- 1999.- Вып. 2,- С. 40-51.

Сафронов H.H., Фефелов И.В. Устья рек Верхняя Ангара и Кичера // Водно-болотные угодья России: Т. 3. Водно-болотные угодья, внесенные в Перспективный список Рамсарской конвенции.- М., 2000,- С. 400-406.

Фефелов И.В. Гнездование смешанной пары восточной и номинативной форм болотного луня (Circus aeruginosus spilonotus х С. a. aeruginosus): дальнейшее наблюдение // Рус, орнитол. журн. Экспресс-вып. - 2000,- № 110.-С. 19-21.

Фефелов И.В. Горы южного Байкала и миграции птиц // Вопросы изучения биоразнообразия и мониторинг состояния наземных экосистем Байкальского региона,- Улан-Удэ, 2000,- С. 145-149.

Фефелов И.В., Подковыров В.А., Тупицын И.И. Проблемы и перспективы учета водоплавающих и околоводных птиц на ключевых орнитологических территориях озера Байкал // Инвентаризация, мониторинг и охрана ключевых орнитологических территорий России: Вып. 2. Матер, совещаний по программе "Ключевые орнитологические территории России" (1998-2000 гг.),- М.,

2000,- С. 57-60.

Рябцев В.В., Дурнев Ю.А., Фефелов И.В. Осенний пролет соколообраз-ных Falconiforrries на юго-западном побережье озера Байкал И Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып.'2001.-№ 130,-С. 63-68.

Фефелов И.В., Баскаков В.В. Редкие виды птиц в дельте Селенги и их охрана II ООПТ и сохранение биоразнообразия Байкальского региона: Матер, региональной науч.-практ. конф.- Иркутск, 2001.- С. 88-99.

Фефелов И.В., Шинкаренко A.B., Подковыров В.А. Предварительные данные о филопатрии самок уток в дельте Селенги // Казарка,- 2001,- № 7.-С. 215-221.

Фефелов И.В., Пыжьянов C.B. Результаты кольцевания птенцов уток на Байкале: выживаемость молодых птиц // Кольцевание и мечение птиц в России и сопредельных государствах 1988-1999 гг.- М., 2002.- С. 249-263.

Фефелов И.В., Тупицын И.И. Четвертая регистрация морского голубка Larus genei в Байкальском регионе и его гнездование в паре с озерной чайкой L. ridibundus II Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып.- 2004,- № 257,- С. 308-312.

Фефелов И.В., Садков B.C., Ананин A.A., Тупицын И.И., Подковыров В.А., Шинкаренко A.B., Сафронов H.H., Скрябин Н.Г., Журавлев В.Е. Динамика численности мигрирующих уток в байкальских дельтах в 1976-1996 гг. // Казарка,- 2004. - № 10,- С. 323-338.

Фефелов И.В., Алексееико М.Н., Малышева В.Ю. Численность и поведение сокопообразных во время осенней миграции на Южном Байкале // Вестник Бурятского ун-та. Сер. 2: Биология,- 2004,- Вып. 5.- С. 61-85.

Русинек О.Т., Фефелов И.В. Паразитарная система часчного лентеца Diphyllobothrium dendriticum (Nitzsch, 1824) Lühe, 1910 в озере Байкал и вопрос о времени ее становления // Проблемы цестодологии. Выи, III: Сб. науч. тр.- СПб., 2005.- С. 243-258.

Фефелов И.В. Возможные факторы и результаты влияния четвертичной ландшафтно-климатической динамики на фауну птиц Прибайкалья // Бюл. Вост.-Сиб. науч. центра СО РАМН.- 2006,-№ 2 (48).- С. 153-158.

Фефелов И.В. Изменение населения уток в дельте реки Селенга в зависимости от уровня озера Байкал: моделирование и проекция на природную цикличность // Изв. Самарского науч. центра РАН.- 2006,- Т. 8, № /.- С.283-291.

Fefelov I. V. Comparative breeding ecology and hybridization of Eastern and Western Marsh Harriers in the Baikal region of Eastern Siberia // Ibis.- 2001.-Vol. 143, № 4.- P. 587-592.

Fefelov I. Shorebirds of the Selenga River delta, south-eastern Russia // Stilt.-2003.-№43,- P. 40-41.

Fefelov I., Tupitsyn I. Waders of the Selenga delta, Lake Baikal, eastern Siberia- Wader Study Group Bull.- 2004,- № 104,- P. 66-78.

Fefelov I. Der Hochlandbussard Buteo hemilasius in westlichen Baikal-Raum: Eine Ubersicht seiner gegenwartigen Verbreitung und Felderkennung // Ornitholo-gische Mitteilungen.- 2004,-Jg. 56, №2.-P. 60-65.

Fefelov I. V, Tupitsin LI. 2006. Migration of Curlew Sandpiper Calidris fer-ruginea in the Baikal region //International Wader Studies.- 2006,- Vol. 19.- P. 4347.

Материалы и тезисы международных, всесоюзных, всероссийских и региональных конференций

Дурнев Ю.А., Липин С.И., Сонин В.Д., Морошенко Н.В., Фефелов И.В. Вековая динамика авифауны в горах Южной Сибири // Экол. аспекты изучения, практич. использования и охраны птиц в горных экосистемах: Тез, докл. Всесоюз. симпозиума, Фрунзе, 24-25 мая 1989 г.- Фрунзе, 1989,- С. 29-31.

Рябцев В.В., Дурнев Ю.А., Липин С.И., Попов В.В., Сонин В.Д., Фефелов И.В. "Миграционный коридор" на южном Байкале: структура и масштабы осеннего пролета соколообразных // Матер. Десятой Всссоюз. орнитол. конф. Витебск, 17-20 сентября 1991 г. Ч. 2, кн. 2,- Минск, 1991,- С. 190-191.

Фефелов И.В. Предварительные данные о ночной миграции птиц в дельте р. Селенги на Байкале // Матер. Десятой Всесоюз. орнитол. конф. Ч. 2, кн. 2.- Минск, 1991,- С. 267-269.

Фефелов И.В. Влияние вспугивания и адаптация к нему в популяциях уток дельты Селенги // Вопросы орнитологии: Тез. докл. к Пятой конф. орнитологов Сибири памяти Э.А.Ирисова.- Барнаул, 1995.- С. 81-83.

Фефелов И.В., Подковыров В.А., Шинкаренко A.B. Динамика популяций уток в дельте Селенги в последнее двадцатилетие // Проблемы экологии:

Чтения памяти проф. М.М.Кожова. Матер. Пятой Междунар. конф. Т. 1,-Новосибирск, 1995.- С. 215-220.

Фефелов И.В. Динамика фауны птиц в дельте р. Селенги и состояние ее бассейна // Экологические проблемы бассейнов крупных рек — 2: Тез. Междунар. конф., Тольятти, Россия, 14-18 сентября 1998 г.- Тольятти, 1998,-С. 107-108.

Фефелов И.В., Подковыров В.А., Тупицын И.И., Шинкаренко A.B., Садков B.C. Мониторинг мигрирующих популяций уток на Байкале // Биологическое разнообразие животных Сибири: Матер, науч. конф., посвященной 110-летию начала регулярных зоол. исследований и зоол. образования в Сибири, Томск, 28-30 октября 1998 г.- Томск, 1998,- С. 222-223.

Подковыров В.А. Пыжьянов C.B., Тупицын И.И., Фефелов И.В. Состояние местообитаний околоводных птиц на Байкале и принципы их охраны // Современные проблемы экологии, природопользования и ресурсосбережения Прибайкалья: Матер, юбилейной конф,- Иркутск, 1998.- С. 306-307.

Фефелов И.В. Евро-азиатская и восточная формы болотного луня в зоне контакта гнездовых ареалов // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Матер. Первой Междунар. конф,- Улан-Удэ, 2000,- С. 3234.

Фефелов И.В., Хорошева С.Г. Выживаемость птенцов красноголового нырка в угодьях с различной степенью антропогенного влияния // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Матер. Первой Междунар. конф,- Улан-Удэ, 2000.- С.202-205.

Фефелов И.В., Калюжный С.С., Чепинога В.В. Оценка наличия реликтовой биоты на Зиминско-Куйтунском участке Приангарской лесостепи // Сохранение биологического разнообразия геотермальных рефугиев Байкальской Сибири: Матер, конф.- Иркутск, 2000.- С. 69-71.

Фефелов И.В., Баскаков В.В. Редкие виды птиц в дельте Селенги и их охрана // ООПТ и сохранение биоразнообразия Байкальского региона: Матер, региональной науч.-практ. конф,- Иркутск, 2001.- С. 88-99.

Фефелов И.В. К вопросу о факторах устойчивости Среднесибирской ор-нитогеографической границы // Актуальные проблемы изучения и охраны птиц Вост. Европы и Сев. Азии: Матер. Междунар. конф,- Казань, 2001,-С. 605-606.

Фефелов И.В., Тупицын И.И. Динамика населения водоплавающих и околоводных птиц в дельте Селенги за последние 30 лет // Структура и функционирование экосистем Байкальской Сибири: Матер, региональной науч.-практ. конф. 24 окт. 2002 г.- Улан-Удэ, 2003,- С. 95-97.

Фефелов И.В., Садков B.C., Ананин A.A. и др. Динамика численности мигрирующих уток в байкальских дельтах в 1976-1996 гг. // Современное состояние популяций, управление ресурсами и охрана гусеобразных птиц Северной Евразии: Тез. докл. Междунар. симпозиума,- Петрозаводск, 2003.- С. 150151.

Фефвлов И.В., Шатилова Т.Н. Объем яиц и окраска оперения самок болотных луней в зоне интерградации их номинативной и восточной форм // Актуальные проблемы оологии: Матер. Ill Междунар. конф. стран СНГ,-Липецк, 2003.-С. ¡28-131.

Фефелов И.В. Вклад глобальных климатических изменений в динамику ареалов птиц в Байкальском регионе // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Матер. 11 Междунар. орнитол. конф. Ч. 1-Упан-Удэ, 2003.- С. 46-49. ■

Фефелов И.В. Исследования динамики редких и фоновых видов птиц в экотонных зонах дельты Селенги // Экосистемы и природные ресурсы горных стран: Матер. Первого Междунар. симпозиума "Байкал. Современное состояние поверхностной и подземной гидросферы горных стран",- Новосибирск, 2004.- С. 66-76.

Фефелов И.В. Экотонные эффекты в динамике населения птиц дельты Селенги: подходы к -исследованию // Научные основы сохранения водосборных бассейнов: междисциплинарные подходы к управлению природными ресурсами. Тез. Междунар. конф. Т. 2.- Улан-Удэ, 2004,- С. 110-111.

Фефелов И.В., Подковыров В.А., Тупицын И.И. Исследование населения уток в дельте Селенги на оз. Байкал с помощью данных дистанционного зондирования: возможности, перспективы, оценка численности // Гусеобразные птицы Северной Евразии: Тез. докл. Третьего Междунар. симпозиума,- СПб., 2005.- С. 261-263.

Фефелов И.В., Рябцев В.В., Тупицын И.И. Численность зимующих уток в верховьях Ангары в 2000-х гг. // Гусеобразные птицы Северной Евразии: Тез. докл. Третьего Междунар. симпозиума,- СПб., 2005,- С. 263-264.

Фефелов И.В. Значение дельт байкальских рек в формировании и динамике региональной орнитофауны // Орнитол. исследования в Сев. Евразии: Тез. XII Междунар орнитол. конф. Сев. Евразии.- Ставрополь, 2006,- С. 532533.

Fefelov I. V. About rates and factors of bird range dynamics in the Baikal region //Biodiversity and dynamics of ecosystems in Northern Eurasia: Vol.3. Diversity of the fauna ofNorth Eurasia.-Novosibirsk, 2000,- P. 141-143.

Fefelov I. V. Genesis of the Baikal regional о mis in light of bird range structure // Third International Symp. of the series "Speciation in Ancient Lakes" (S1AL-3).- Novosibirsk, 2002.-P. 52.

Fefelov I. Why obvious hybrids between Western and Eastern Marsh Harriers are rare: a hypothesis to be tested// Abstr. of 61'1 World Conference on Birds of Prey and Owls, Budapest, Hungary, 18-23 May 2003,-Budapest, 2003,- P. 30.

Alexeyenko M., Fefelov I., Malysheva V. Autumn migration of Black Stork in South Baikal migratory pass //Abstr. of 4'h International Conference on the Black Stork (Ciconia nigra), Davod-Puspokpuszta, Hungary, 15-18 April 2004.- Davod-Puspokpuszta, 2004.- P. 24.

БЛАГОДАРНОСТИ

Приношу глубокую благодарность коллегам из ИГУ и НИИ биологии при ИГУ, тем, с кем мы работали в дельте Селенги, и тем, кто начинал интенсивные исследования птиц на Байкале. В первую очередь это C.B.Пыжьянов, В.А.Подковыров, Ю.И.Мельников, А.А.Батраева, А.В.Дворядкин, Л.Н.Дубешко, В.Е.Журавлев, НХ.Скрябину Т.М.Тимошенко, И.И.Тупицын, А.В.Шинкаренко, [В.С.Садков, Н.Н.Сафронов, О.В.Сафронова, Ю.А.Дурнев, Н.И.Мельйикова, В.В.Попов, В.В.Рябцев, С.И.Липин, В.Д.Сонин, |В.А.Толчин ] и многие другие, кого просто невозможно здесь перечислить. В: наибольшей степени хочется отметить вклад троих первых коллег из этого списка, публикации и (или) советы которых оказали значительное влияние на формирование идей и концепции работы. Благодарю д.б.н.[Л.С.Степаняна{ за содействие в "расшифровке" вышедших из употребления латинских названий птиц; д.б.н; В.Ф.Лямкина и к.б.н. Ю.С.Малышева за уточнение определения некоторых грызунов; д.г.н. А.А.Минина за помощь в получении обобщенных метеорологических данных по Сибири; сотрудников ГИС-лаборатории Центра охраны дикой природы, Байкальского РИКЦ ВостСибНИИГГиМС и Earth Remote Sensing Data Analysis Center (Япония), а также С.Никольского, благодаря которым получены материалы спутниковой съемки; сотрудника центра кольцевания Тайваня Weiting Liu за предоставление информации о находках окольцованных птиц в Китае, которая была опубликована на китайском языке; J.Peters; N.Groen, R.Mes, Matsubara Takeshi, участвовавших в совместных полевых работах, D.Drynan и других зарубежных коллег, сообщивших ряд данных о результатах кольцевания птиц. Я признателен Бюро Рабочей группы по гусеобразным Северной Евразии (РГГ), благодаря поддержке которого оказалось возможным участие в работе международных симпозиумов, организованных РГГ. Большую помощь в работе с коллекциями птиц оказывал персонал ряда зоологических музеев (МГУ, ИГУ, ИГСХА, ДВГУ, ЗИН РАН, ИСЭЖ СО РАН), в особенности д.б.н. П.С.Томкович и д.б.н. В.М.Лоскот. Выражаю особую признательность д.б.н. О.М.Кожовой, руководившей НИИ биологии при ИГУ в 1989-2000 гг., и к.б.н. Л.Р.Изместьевой, возглавляющей институт в настоящее время, поскольку во многом благодаря им появилась на свет предлагаемая работа.

Подписано в печать 13.09.06. Формат 60x84 1/16. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ 57.

РЕДАКЦИОННО-ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ Иркутского государственного университета 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36; тел. (3952) 24-14-36

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата педагогических наук, Токарева, Татьяна Викторовна, 2006 год

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ СПЕЦИАЛИСТА В СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

1.1. Коммуникативная культура специалиста как компонент его профессиональной культуры.

1.2. Роль иностранного языка в формировании коммуникативной культуры будущего инженера.

1.3. Структура и содержание коммуникативной культуры будущего инженера.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. ОПЫТНО-ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОЦЕССА ФОРМИРОВАНИЯ КОММУ НИКАТИВ НОЙ КУЛЬТУРЫ

БУДУЩЕГО ИНЖЕНЕРА

2.1 Организация опытно-экспериментального исследования.

2.2 Содержание и результаты опытно-экспериментального исследования.

2.3 Педагогические условия эффективного формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации по педагогике, на тему "Педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера"

Актуальность исследования. В период расширения политических, социально-экономических и культурных связей между государствами общение из проблемы частной жизни индивида превращается в глобальную проблему. Будущее цивилизации определяется уровнем культуры человека, которая проявляется в его взаимодействии с окружающими. Улучшение межнационального взаимопонимания, преодоление конфликтов международного характера, устранение негативных последствий научно-технического прогресса возможны лишь при условии подготовки специалистов, обладающих высоким уровнем общей и коммуникативной культуры. Эффективность решения проблем, возникающих в процессе или в результате профессиональной деятельности, во многом зависит от степени сформированности коммуникативных и личностных качеств современного специалиста. Умения работать с людьми, строить взаимоотношения с коллегами и клиентами, эффективно управлять коммуникативным процессом необходимы в любой профессиональной деятельности.

Коммуникативная культура приобретает особую важность и в связи с созданием единого общеевропейского пространства высшего образования. Вступление российских вузов в Болонский процесс предполагает увеличение доли учебно-профессиональных контактов, как на национальном, так и на европейском уровне, и направлено на формирование профессиональной мобильности будущего специалиста. Инженеры, как представители одной из самых многочисленных и значимых социально-профессиональных групп, определяющих дальнейший прогресс человечества, интенсивно вовлекаются в интеграционные процессы в области науки и техники, принимают активное участие в различных международных программах и проектах.

Однако современное состояние коммуникативной культуры студентов и выпускников технического вуза можно оценить как кризисное в плане неумения строить корректные отношения с другими людьми, успешно работать в команде, пользоваться речевым и поведенческим этикетом, связно и логично выражать свои мысли и т.д. Многие плохо владеют иностранным языком. Все это объясняется недостаточным вниманием технического вуза к формированию коммуникативной культуры будущих специалистов в процессе профессиональной подготовки. В учебных планах и программах технических специальностей отсутствуют такие предметы, как русский язык, риторика и культура речи, не предусмотрены также и какие-либо специальные курсы по обучению коммуникации.

Решение проблемы формирования коммуникативной культуры будущего инженера в условиях технического вуза представляется возможным в процессе изучения иностранного языка. Обучение иностранному языку является в настоящее время не только частью общекультурного развития будущего инженера, но и обязательным компонентом формирования его профессионализма. Все большее внимание уделяется значению иностранного языка в процессе профессиональной подготовки специалистов различных областей (Ж.И.Айтуганова, Т.В.Борисова, О.В.Дронова, А.Н.Кузнецов, Т.Н.Лицманенко и др.). Осознание студентами престижности иноязычной подготовки для профессионального роста способствует тому, что данный предмет начинает занимать лидирующее положение в системе дисциплин гуманитарного цикла.

Теория и практика преподавания иностранного языка в высшей школе отличается в данный момент возможностью выбора из большого разнообразия педагогических подходов и методических приемов. Однако специфика обучения иностранному языку студентов технического вуза требует методологического осмысления опыта, накопленного в данной области, и разработки концептуальной модели, направленной на реализацию конкретной цели.

В этой связи можно говорить о наличии следующих противоречий: - между потребностью общества в квалифицированных инженерах, имеющих высокий уровень коммуникативной культуры, и реальным ее уровнем;

- между потребностью производства в инженерах, способных сотрудничать в команде, обладающих высокой речевой и эмоциональной культурой, владеющих речевым и поведенческим этикетом и т.д. и недостаточным вниманием современного технического вуза к данной проблеме;

- между потребностью практического воплощения процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка) и отсутствием достаточного его методологического, научно-методического и технологического обеспечения.

Степень разработанности проблемы. Поиск и нахождение средств, обеспечивающих эффективное формирование коммуникативной культуры будущего инженера, затрагивают основополагающие принципы педагогики, психологии, культурологии и лингвистики.

В последние десятилетия проблема формирования коммуникативной культуры стала одной из самых актуальных проблем отечественной педагогической науки. Она изучается применительно к различным категориям обучаемых, на примере разнообразных дисциплин и курсов. В исследованиях М.А.Абдуллиной, Г.М.Бушуевой, Ю.В.Дубовицкой, Е.В .Журавлевой, Е.В.Кравченко, Л.Я.Лозован, О.М.Мутовкиной, Е.В.Степановой, Е.Г.Федосеевой описаны технологии развития коммуникативных способностей и умений детей дошкольного и школьного возраста. В монографиях Е.И.Пассова сформулированы теоретические и методологические основы формирования коммуникативной культуры, представлены новые подходы к составлению учебных программ и учебников по иностранному языку в средней школе. Методические принципы и сущность коммуникативного подхода в обучении иностранным языкам подробно излагаются в работах Б.В.Беляева, И.А.Зимней, Е.И.Китайгородской, Е.И.Пассова, В.Л.Скалкина, Э.П.Шубина и др. Проблема формирования и совершенствования культуры общения студентов исследуется С.А.Алферьевой, Л.Ф.Гайсиной, Н.А.Гамовой, Н.Г.Масгутовой и др.

В психолого-педагогических исследованиях ведется изучение ряда аспектов коммуникативной культуры: выявляются структура и состав компонентов коммуникативной культуры (В.В.Соколова, Л.В.Сохань, Е.В.Руденский, Т.Е.Ковина, П.П.Скляр, И.Б.Котова, Т.В.Пушкарева, О.В.Шмайлова, Г.П.Максимова, Г.В.Сапрыкина, О.И.Халупо, И.А.Мазаева, М.Ш.Каппушева и др.), определяются коммуникативные способности и умения (Н.Долгополова, В.В.Волкова, И.М.Османова и др.), изучаются вопросы коммуникативной толерантности (О.Б.Скрябина, С.Л.Братченко и др.) и коммуникативного потенциала (Г.В.Петрова, А.Е.Пушкина, В.С.Леднев и др.), выявляются условия формирования коммуникативной культуры (Н.А.Гамова, С.П.Фирсова, Г.Г.Сечкарева и др.), разрабатываются модели формирования коммуникативной культуры специалистов определенного профиля в процессе профессиональной подготовки (Т.Ю.Юзеева, В.Б.Титова и др.).

Наряду с вышеуказанными исследованиями осуществляется изучение коммуникативной компетенции (Р.Белл, L.Bachman, M.Canale, M.Swain и др.) и коммуникативной компетентности (О.Ю.Алилуйко, Ю.Н.Емельянов, Ю.М.Жуков, Л.А.Петровская, П.В.Растянников, Е.А.Скалкин и др.). Все более пристальное внимание исследователей привлекает в настоящее время проблема профессиональной коммуникативной компетентности (И.И.Барахович, Л.А.Жумаева, В.В.Охотникова, Р.А.Белоусов, А.Г.Измайлова, О.Ю.Искандарова и др.).

Проблема коммуникации, общения широко разрабатывается в рамках различных научных школ и течений зарубежной и отечественной психологии (К.Шеннон, Н.Вивер, Г.Бейтсон, П.Вацлавик, Г.Лассуэл, Дж.Мид, Б.Г.Ананьев, Г.М.Андреева, А.А.Бодалев, Я.Л.Коломинский, А.А.Леонтьев, Б.Ф.Ломов, В.Н.Мясищев, В.Н.Панферов, Б.Д.Парыгин, П.М.Погольша, Е.В.Руденский, В.М.Соковнин, Я.Яноушек и др.).

Рассматривая общение в качестве основного способа передачи культурных приобретений, следует отметить, что явление культуры и ее роль в образовании исследуются в трудах Л.С.Выготского, А.И.Арнольдова, В.С.Библера, Г.П.Выжлецова, И.Г.Гардера, О.В.Долженко, Н.В.Теплова и др.

В исследованиях по проблемам высшего профессионального образования особое внимание уделяется вопросам формирования профессиональной культуры (Н.В.Кузьмина, Н.Б.Крылова, А.К.Маркова, Е.А.Климов, С.А.Гапоненко, Т.В.Анисимова, Н.Д.Колевтинова и др.), профессиональной компетентности (Р.М.Серверо, Ю.В.Варданян, Н.В.Карнаух, Э.Ф.Зеер и др.) и разработке модели специалиста (Н.Ф.Талызина, Р.М.Петрунева, Н.В.Дулина, В.В.Токарев, А.Г.Измайлова, О.Н.Путина и др.).

Изучению личности инженера, особенностям инженерной культуры, инженерного мышления и творчества посвящены работы Д.С.Лихачева, В.Ф.Венда, Н.Н.Грачева, В.Я.Дубровского, Ю.К.Стрелкова, Э.С.Чугуновой, Л.П.Щедровицкого, Paul.M.Leonardi, J.G.Robinson, Mcllve и др.

В контексте реформирования системы высшего профессионального образования многими учеными подчеркивается необходимость формирования коммуникативной культуры будущего специалиста как предпосылки качественного осуществления будущей профессиональной деятельности. При этом можно выделить следующие подходы к пониманию сущности рассматриваемого явления:

- коммуникативная культура как структурный компонент профессиональной культуры и основание становления будущего специалиста (Е.В.Шевцова);

- коммуникативная культура как условие успешности будущей профессиональной деятельности (В.Б.Титова, Т.Е.Ковина);

- коммуникативная культура как профессионально значимое личностное качество будущего специалиста (В.С.Чернявская, Г.П.Максимова, Т.Ю.Юзеева);

- коммуникативная культура как компонент содержания подготовки специалиста (В.С.Леднев, И.А.Мазаева).

Интересны диссертационные исследования по проблеме формирования коммуникативной культуры студентов технического вуза, выполненные О.И.Халупо, Н.Ф.Горбуновой, С.Н.Бирюковой.

Однако исследователи недостаточно акцентируют внимание на интересующей нас проблеме. Пока еще не выработано целостного подхода к формированию коммуникативной культуры будущего инженера как личностного компонента профессиональной культуры, представляющего собой сложное интегративное образование и являющееся результатом многосторонней деятельности, осуществляемой в процессе обучения иностранному языку.

Таким образом, проблема исследования заключается в поиске педагогических условий эффективного формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Актуальность данной проблемы, ее недостаточная разработанность, а также наличие выше обозначенных противоречий позволили сформулировать тему нашего исследования: «Педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка)».

Объектом исследования является процесс формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Предмет исследования - педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка).

Цель исследования - теоретически разработать, научно обосновать и экспериментально проверить педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка).

Гипотеза исследования состоит в том, что формирование коммуникативной культуры будущего инженера протекает успешно, если процесс обучения осуществляется при выполнении следующих педагогических условий:

• ориентация на теоретически обоснованные сущность и структуру коммуникативной культуры будущего инженера как интегративного качества личности;

• создание коммуникативно-ориентированной системы учебно-воспитательной работы по иностранному языку;

• технологическое обеспечение процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера;

• реализация личностно-ориентированного подхода в обучении.

В соответствии с целью и гипотезой были выдвинуты следующие задачи исследования:

1. На основе научного анализа философской, психолого-педагогической и лингводидактической литературы уточнить сущность и структуру коммуникативной культуры, выделить критерии оценки коммуникативной культуры будущего инженера и уровни ее формирования.

2. Выявить исходный уровень коммуникативной культуры студентов технического вуза, потребности их коммуникативного развития.

3. Разработать модель процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

4. Разработать программу формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка) и доказать ее эффективность опытно-экспериментальным путем.

5. Выявить, теоретически и экспериментально обосновать оптимальные педагогические условия, обеспечивающие эффективное формирование коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка).

Методологическую основу исследования составляют фундаментальные положения системно-структурного (К.Леви-Строс, Ж.Пиаже, Л.Берталанфи, А.Н.Аверьянов, В.Н.Садовский и др.), гуманистического (И.Кант, Г.В.Ф.Гегель, Вл.Соловьев и др.), аксиологического (П.Лапи, В.Франкл, Р.Перри, Б.Блум, Н.А.Бердяев, М.С.Каган и др.) и культурологического (И.Г.Гардер, А.Ф.Лосев,

3.С.Маркарян и др.) подходов философии.

Теоретической основой исследования явились: концепции психологии общения и межличностных отношений (Г.М.Андреева,

A.А.Бодалев, И.А.Зимняя, А.Г.Ковалев, А.А.Леонтьев, А.Н.Леонтьев,

B.Н.Мясищев, Б.Д.Парыгин и др.), концепции психологии личности и теории саморазвития творческой личности (Б.Г.Ананьев, Л.И.Божович, Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн, Е.В.Альбуханова-Славская, В.И.Андреев и др.), концепции гуманистической психологии и теории самоактуализации и самореализации личности (Р.Бернс, А.Комбс, Р.Барт,

4.Райбоун, А.Маслоу, К.Роджерс и др.), концепции гуманистической педагогики и теории диалогичности процесса обучения (В.А.Кан-Калик, А.В.Мудрик, С.Н.Батракова, В.С.Библер, В.П.Зинченко, Ю.В.Сенько и др.), концепции теории учебной деятельности (П.Я.Гальперин, Н.Ф.Талызина, Д.Б.Эльконин, Б.В.Бокуть и др.), а также идеи личностно-ориентированного обучения (Е.В.Бондаревская, В.А.Сластенин, И.С.Якиманская, В.В.Сериков и др.) и деятельностного подхода к процессу формирования личности специалиста (Н.Б.Крылова, И.Ф.Исаев, Н.В.Кузьмина, А.А.Реан и др.).

Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования:

• анализ философской, психолого-педагогической и лингводидактической литературы по исследуемой проблеме;

• изучение педагогического опыта по проблеме исследования;

• моделирование;

• экспериментальное обучение по специально разработанной программе;

• анкетирование и тестирование студентов, собеседование;

• наблюдение за деятельностью студентов в ходе образовательного процесса;

• анализ продуктов деятельности: индивидуальных творческих заданий, ретроспективный анализ собственной педагогической деятельности; • статистическая обработка полученных в результате экспериментального исследования данных.

Опытно-экспериментальной базой исследования явился Марийский государственный технический университет. В эксперименте участвовало около 500 человек: студенты, преподаватели и аспиранты МарГТУ.

Исследование проводилось в три этапа с 2002 по 2006 г.г.

Этапы исследования. На первом этапе (2002-2004 г.г.) изучалась философская, психолого-педагогическая и лингводидактическая литература по теме исследования; осуществлялось ознакомление с Общеевропейской моделью обучения коммуникации на иностранных языках; изучался опыт работы ведущих преподавателей МарГТУ; были сформулированы цель, гипотеза и задачи исследования; уточнялись теоретические основы коммуникативной культуры, ее сущность, структура и функции; разрабатывались критерии оценки коммуникативной культуры будущего инженера и уровни ее формирования. В ходе прохождения курсов повышения квалификации в Университете Хельсинки (Финляндия) изучались инновационные субъект-субъектные методы обучения иностранным языкам. Проводилось экспериментальное исследование проблемы диагностического характера со студентами I-II курсов строительного факультета МарГТУ специальностей: строительство (СТР), промышленное и гражданское строительство (ПГС), экспертиза управления недвижимостью (ЭУН), проектирование зданий (ПЗ), автомобильные дороги (АД).

На втором этапе (2004 - 2005 г.г.) продолжалось теоретическое и экспериментальное исследование педагогических условий, обеспечивающих эффективное формирование коммуникативной культуры будущего инженера, корректировался процесс обучения английскому языку в техническом вузе, и совершенствовалось его содержание с учетом специальности студентов. В 2005 г. было разработано учебное пособие для студентов и аспирантов лесохозяйственных специальностей вузов «English for Foresters (Английский язык для специалистов лесного хозяйства)».

На третьем этапе (2005 - 2006 г.г.) осуществлялась контрольная проверка разработанной нами педагогической системы по формированию коммуникативной культуры на факультете лесного хозяйства и экологии МарГТУ, подводились итоги исследования, осуществлялись количественная и качественная обработка и обобщение данных, полученных экспериментальным путем, а также диссертационное оформление материалов исследования. В процессе участия в международном образовательном проекте TEMPUS TACIS была подготовлена группа преподавателей и аспирантов факультета лесного хозяйства и экологии для прохождения стажировки в университетах стран Европейского союза и группа студентов новой специализации «Международное сотрудничество в устойчивом управлении лесами».

Научная новизна исследования заключается в том, что:

• определена структура и содержание коммуникативной культуры будущего инженера, которая состоит из четырех компонентов: мотивационно-ценностного, общекультурного, мыслительно-речевого и профессионально-технологического;

• разработана система психолого-педагогической диагностики коммуникативной культуры будущего инженера;

• спроектирован и апробирован процесс формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка);

• предложен новый профессионально и коммуникативно-ориентированный подход к формированию коммуникативной культуры будущего инженера.

Теоретическая значимость исследования заключается:

• в уточнении сущности коммуникативной культуры специалиста как личностного компонента его профессиональной культуры и в обогащении представления о структуре коммуникативной культуры будущего инженера;

• в выделении критериев оценки коммуникативной культуры будущего инженера и уровней ее формирования;

• в выявлении педагогических условий, обеспечивающих эффективное формирование коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка);

• в дидактическом и методическом обосновании системы формирования коммуникативной культуры на опыте изучения иностранного языка как составной части профессиональной подготовки будущего инженера.

Практическая значимость исследования заключается в том, что научно обоснованные педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера и экспериментально проверенная программа формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка) позволяют целенаправленно совершенствовать образовательный процесс в техническом вузе, способствуя более эффективному формированию общей и профессиональной культуры специалиста.

Результаты исследования целесообразно использовать:

• в практике профессиональной подготовки студентов технического вуза;

• при создании программ и учебных пособий по иностранному языку для студентов технического вуза;

• при разработке исследований по проблемам совершенствования коммуникативной культуры.

На защиту выносятся:

1. Определение сущности коммуникативной культуры специалиста и структура коммуникативной культуры будущего инженера.

2. Модель процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

3. Педагогические условия эффективного формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Достоверность полученных результатов и научных выводов обеспечиваются методологической обоснованностью научных теоретических положений, соблюдением логики научного исследования, анализом широкого круга теоретических и практических источников, применением взаимодополняющих методов исследования, непротиворечивостью выводов современным тенденциям развития образования в мире, 10-летним опытом работы диссертанта в качестве преподавателя английского языка в техническом вузе.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры педагогики и психологии МарГПИ им. Н.К.Крупской, на ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава, докторантов и аспирантов МарГТУ по итогам НИР (2003, 2004, 2006 г.г.), на междисциплинарной научной конференции «Россия и мировое сообщество в поисках новых форм стабильности» (2002 г.), на Всероссийской научно-практической конференции по проблемам формирования духовности и достоинства личности в педагогической теории и практике образования (2004 г.), на международном семинаре «Межкультурная коммуникация: интенсивные курсы иностранных языков в МарГТУ» (2004 г.), на научно-методических семинарах кафедры иностранных языков МарГТУ. Апробация результатов исследования осуществлялась посредством работы автора в качестве преподавателя английского языка в Марийском государственном техническом университете. По теме исследования опубликовано 10 работ.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, приложений. Объем диссертации - 212 страниц машинописного текста. Список литературы включает 198 наименований.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая педагогика, история педагогики и образования"

Выводы по второй главе

Результаты проведенной опытно-экспериментальной работы связаны с выявлением и апробацией педагогических условий формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

На этапе констатирующего эксперимента было установлено, что для большинства студентов I курса технического вуза характерен низкий уровень коммуникативной культуры. Это послужило основанием для опытно-экспериментального исследования процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Обучение иностранному языку в техническом вузе было организовано с ориентацией на теоретически обоснованные сущность и структуру коммуникативной культуры будущего инженера как интегративного качества личности. Особенности учебной работы в ЭГ способствовали осознанию студентами востребованности коммуникативной культуры в будущей профессиональной деятельности, пониманию ее сущности и стремлению к развитию у себя необходимых коммуникативных качеств. В целом, работа осуществлялась по четырем направлениям, в соответствии с выделенными в составе коммуникативной культуры будущего инженера компонентами, и включала мотивационно-ценностное воспитание, общекультурное развитие, мыслительно-речевое совершенствование и профессионально-технологическое становление.

Все компоненты процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера определяла коммуникативно-ориентированная система учебно-воспитательной работы по иностранному языку. Данная система являлась основополагающей концепцией обучения и подразумевала интенсивное использование различных форм группового взаимодействия, учебную деятельность по подготовке презентаций, обучение профессиональной коммуникации на основе специализированного курса, целенаправленную работу по формированию культуры мышления, организацию аутентичного общения студентов с будущими специалистами из стран Евросоюза, вовлечение студентов в различные виды внеаудиторной работы на иностранном языке и т.д.

В пределах каждого компонента коммуникативной культуры будущего инженера была разработана технология формирования составляющих его качеств с опорой на модель процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера и программу формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка). Мониторинг коммуникативного, культурного и личностного развития будущего инженера осуществлялся с помощью критериев оценки коммуникативной культуры, представленных в виде многобалльной шкалы, отражающей ступени последовательного развития всех выделенных в о структуре коммуникативной культуры качеств. Все это составило технологическое обеспечение процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера, которое стало гарантией его управляемости и обеспечило получение запланированных результатов.

Средством гуманитаризации образовательного процесса явилась реализация личностно-ориентированного подхода в обучении, способствовавшего осуществлению культуротворческого воспитания, становлению будущего инженера как субъекта учебного взаимодействия и переходу учебной деятельности студентов в самообразование и саморазвитие.

Данные, полученные в ходе контрольного эксперимента, подтверждают гипотезу о том, что формирование коммуникативной культуры будущего инженера будет протекать успешнее, если процесс обучения осуществляется при выполнении выделенных нами педагогических условий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема формирования коммуникативной культуры будущего инженера особенно актуальна в современных условиях, когда качество профессиональной деятельности специалиста во многом определяется его умениями работать с людьми, способностью к плодотворному сотрудничеству, развитостью культурных навыков общения и поведения. Реалии современной действительности (стремление человечества к интеграции, расширение международного сотрудничества в различных областях жизнедеятельности и т.д.) открывают все новые возможности для развития профессионального и межличностного общения. При этом главным условием его эффективности является диалог культур, взаимопонимание, толерантность и гуманное отношение к партнерам по коммуникации.

Обзор научной литературы, осуществленный в теоретической части нашего исследования, показал, что проблема формирования коммуникативной культуры будущего специалиста в процессе профессиональной подготовки является предметом изучения ряда ученых. В результате анализа базовых понятий, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме, нами была определена сущность коммуникативной культуры специалиста. Мы понимаем ее как сложное интегративное образование, представляющее собой личностный компонент профессиональной культуры и обеспечивающее конструктивное профессиональное общение, сотрудничество и эффективное межличностное взаимодействие. Она является одновременно предпосылкой эффективности профессиональной деятельности и показателем профессионализма будущего специалиста.

Было установлено, что коммуникативная культура возникает на стыке взаимопроникновения культуры общения и коммуникативной компетентности: выступая в качестве субстанции нравственности, она, в то же время, отражает степень владения коммуникативными процессами на уровне технологии. На основе воспитательных функций общения (А.В.Мудрик) были выделены нормативная, познавательная, эмоциональная и актуализирующая функции коммуникативной культуры.

Анализ особенностей дисциплины «иностранный язык» позволил установить, что данный учебный предмет является средством общекультурного развития человека и средством формирования умений и навыков эффективного общения, он в значительной мере способствует повышению уровня профессиональной культуры специалиста, а также становлению его как личности. Это доказывает, что иностранный язык занимает центральное место в системе преподаваемых в техническом вузе дисциплин в плане формирования коммуникативной культуры будущего инженера.

Системно-структурный подход позволил вычленить в составе коммуникативной культуры будущего инженера мотивационно-ценностный, общекультурный, мыслительно-речевой и профессионально-технологический компоненты, каждый из которых включает ряд коммуникативных качеств личности. Составляющими мотивационно-ценностного компонента являются потребности, мотивы, цели, интересы, ценности, идеал, самооценка. Общекультурный компонент включает общеобразовательную подготовку, гражданскую зрелость, владение опытом эмоционально-ценностных отношений, нравственные основы коммуникации, дополнительную деятельность, отношение к культурологическим делам. В состав мыслительно-речевого компонента входят профессиональное мышление, культура мышления и речевое мастерство. Составляющими профессионально-технологического компонента являются владение профессиональной терминологией, владение профессиональной коммуникацией, предметные (тематические) знания, профессиональная деятельность.

Приведенные выше теоретические положения легли в основу нашего экспериментального исследования, в целях научно и методически обоснованной организации которого нами была разработана система психолого-педагогической диагностики коммуникативной культуры будущего инженера, модель процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера, программа формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка).

На этапе констатирующего эксперимента был определен исходный уровень коммуникативной культуры студентов I курса технического вуза. Было установлено, что преобладающая часть студенческого контингента обладают низким уровнем коммуникативной культуры.

Для проведения эксперимента нами были взяты две группы студентов, обучающихся на строительном факультете технического университета: экспериментальная группа, где при обучении иностранному языку использовалась методика, включавшая разработанные нами педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера, и контрольная группа, где методика работы основывалась на традиционных типах заданий, используемых при обучении иностранному языку в техническом вузе.

Экспериментальное исследование выдвинутой проблемы позволило сделать следующие выводы:

1. Определение уровня коммуникативной культуры будущего инженера на различных этапах обучения иностранному языку в техническом вузе возможно с помощью разработанной нами системы психологопедагогической диагностики, включающей критерии оценки коммуникативной культуры будущего инженера, совокупность методик для определения уровня ее отдельных компонентов и методы статистической обработки данных.

2. Мониторинг коммуникативного, культурного и личностного развития будущего инженера может осуществляться посредством использования критериев оценки коммуникативной культуры будущего инженера в виде многобалльной шкалы, отражающей ступени развития коммуникативных качеств будущего инженера, входящих в состав мотивационно-ценностного, общекультурного, мыслительно-речевого и профессионально-технологического компонентов.

3. Использование предложенной диагностической системы на начальном этапе работы помогает определить исходный уровень коммуникативной культуры студентов технического вуза, выявить потребности их коммуникативного развития и наметить основные направления работы по формированию коммуникативной культуры будущего инженера.

4. Процесс формирования коммуникативной культуры будущего инженера может быть представлен в виде модели, отражающей и конкретизирующей его важнейшие компоненты, выступающие в тесной взаимосвязи между собой (факторы, указывающие на необходимость формирования коммуникативной культуры будущего инженера; цель; задачи; подходы; принципы; содержание процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера; формы организации учебного процесса и методы обучения; средства обучения; критерии оценки коммуникативной культуры будущего инженера; уровни формирования коммуникативной культуры будущего инженера; результат; педагогические условия формирования коммуникативной культуры будущего инженера).

5. Спроектированная модель реализуется на практике как программа формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения английского языка). В основу разработки указанной программы положен профессионально и коммуникативно-ориентированный подход к формированию коммуникативной культуры будущего инженера. Особенностью данной программы является то, что в рамках каждого занятия решается ряд задач по развитию определенных качеств, составляющих выделенные в структуре коммуникативной культуры компоненты, а также указание того, какие формы организации учебных занятий и методы обучения используются для решения поставленных задач. Данная программа обеспечивает в первый год обучения в техническом вузе деятельностью, необходимой для формирования качеств, составляющих мотивационно-ценностный, общекультурный и мыслительно-речевой компоненты коммуникативной культуры будущего инженера. Формирование профессионально-технологического компонента начинается со второго года обучения на базе заложенных в предшествующий год качеств и умений, составляющих три вышеуказанные компонента.

Результаты контрольного исследования, проведенного на заключительном этапе опытно-экспериментальной работы, показали существенный рост уровня коммуникативной культуры будущего инженера у студентов ЭГ. Таким образом, в результате экспериментирования подтвердилась гипотеза о том, что формирование коммуникативной культуры будущего инженера протекает успешно, если процесс обучения осуществляется при выполнении следующих педагогических условий: • ориентация на теоретически обоснованные сущность и структуру коммуникативной культуры будущего инженера как интегративного качества личности;

• создание коммуникативно-ориентированной системы учебно-воспитательной работы по иностранному языку;

• технологическое обеспечение процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера;

• реализация личностно-ориентированного подхода в обучении.

По материалам диссертационного исследования проблемы формирования коммуникативной культуры будущего инженера (на опыте изучения иностранного языка) нами было разработано учебное пособие для студентов и аспирантов лесохозяйственных специальностей вузов «English for Foresters (Английский язык для специалистов лесного хозяйства)». Данное учебное пособие предназначено для студентов, прошедших предварительную подготовку согласно программе формирования коммуникативной культуры будущего инженера первого года обучения, и ориентировано преимущественно на формирование мыслительно-речевого и профессионально-технологического компонентов коммуникативной культуры.

Обобщая результаты работы, можно заключить, что выдвинутая на начальном этапе исследования гипотеза подтвердилась, поставленные задачи решены, цель исследования достигнута.

Тем не менее, данное исследование не претендует на исчерпывающее решение рассматриваемой проблемы. Дальнейшее изучение проблемы может быть продолжено в таких направлениях, как:

• Теория и практика иноязычной профессиональной подготовки как средства формирования коммуникативной культуры будущего специалиста.

• Виды учебно-профессиональной мотивации и их влияние на коммуникативное развитие будущего инженера.

• Педагогические основы формирования личностных качеств будущего инженера в процессе интеграции социокультурной и профессиональной подготовки.

• Реализация модели процесса формирования коммуникативной культуры будущего инженера как компонента процесса профессиональной подготовки.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата педагогических наук, Токарева, Татьяна Викторовна, Йошкар-Ола

1. Абдуллина, М.А. Формирование культуры общения у старшеклассников в образовательном процессе: Дис. . канд. пед. наук / М.А.Абдуллина; Башк. гос. пед. ун-т - Уфа, 2001. - 200с.

2. Александрова, Ю.В. Методики диагностики отношений взрослого человека: роли, позиции, нравственная сущность. Методическое пособие / Ю.В.Александрова. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2001. - 96с.

3. Алферьева, С.А. Формирование культуры общения студентов в образовательном процессе вуза: Дис. . канд. пед. наук / С.А.Алферьева; Сарат.гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского Саратов, 2000. - 165с.

4. Андреев, В.И. Педагогика: Учебный курс для творческого саморазвития / В.И.Андреев. 2-е изд. - Казань: Центр инновационных технологий,2000. 608с.

5. Андреев, В.И. Эвристическое программирование учебно-исследовательской деятельности / В.И.Андреев. М.: Высш. шк., 1981. -240с.

6. Андреева, Г.М. Социальная психология / Г.М.Андреева. М.: Аспект-пресс, 1998. —376с.

7. Аникеева, Н.П. Развитие потребности в общении одна из важнейших задач формирования личности / Н.П.Аникеева // Формирование потребности личности в общении: Межвузов, сборник науч. трудов. -Новосибирск, 1981. - С. 18-28.

8. Апресян, Г.З. Ораторское искусство / Г.З.Апресян. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.-250с.

9. Арнольдов, А.И. Введение в культурологию / А.И.Арнольдов. М.: Народная Академия культуры и общечеловеческих ценностей, 1993. -349с.

10. Арнольдов, А.И. Путь к храму культуры: Образование как социокультурный феномен / А.И.Арнольдов. -М.: Грааль, 2000. 108с.

11. Архитектура и психология: Учеб. пособие для вузов / А.В.Степанов, Г.И.Иванова, Н.Н.Нечаев. М.: Стройиздат, 1993. - 295с.

12. Бабанский, Ю.К. Оптимизация процесса обучения: общедидактический процесс / Ю.К.Бабанский. М.: Просвещение, 1982. - 192с.

13. Бакуменко, Г.А. Педагогические условия совершенствования речевой культуры студентов в системе высшего образования: Дис. . канд. пед. наук / Г.А.Бакуменко; Map. гос. пед. институт. Йошкар-Ола, 2002. -170с.

14. Барахович, И.И. Формирование коммуникативной компетентности студентов педколледжа: Автореф. дис. . канд. пед. наук / И.И.Барахович; Красноярск, гос. пед. ун-т. Красноярск, 2000. - 24с.

15. Белл, Р. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы / Р.Белл. М.: Международные отношения, 1980. - 318с.

16. Белянина, В.Б. Формирование психолого-педагогической культуры студентов (на примере преподавания педагогики и психологии на технолого-экономическом факультете): Дис. . канд. пед. наук / В.Б.Белянина; Map. гос. пед. институт. Йошкар-Ола, 2003. - 179с.

17. Белоусов, Р.А. Педагогические условия формирования коммуникативной компетентности молодых офицеров: Дис. . канд. пед. наук / Р.А.Белоусов; Моск. пед. гос. ун-т. М., 2002. - 154с.

18. Берне, Р. Развитие Я-концепции и воспитание / Р.Бернс. М.: Прогресс, 1986.-420,2.с.

19. Библер, B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век / В.С.Библер. - М.: Политиздат, 1990. -413с.

20. Бирюкова, С.Н. Формирование коммуникативной культуры студентов технического вуза: (на основе изучения курса «Русский язык и культура речи»): Автореф. дис. . канд. пед. наук / С.Н.Бирюкова; Воронеж, гос. тех. ун-т. Воронеж, 2004. - 24с.

21. Бодалев, А.А. Психология общения / А.А.Бодалев. М.: Изд-во «ИПП», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. - 256с.

22. Божович, Л.И. Проблема развития мотивационной сферы ребенка / Л.И.Божович // Избранные психологические труды: Проблемы формирования личности. М.: Международ, пед. акад., 1995. - С.20-55.

23. Борисова, Е.М. Индивидуальность и профессия / Е.М.Борисова, Г.П.Логинова. М.: Знание, 1991. - 80с.

24. Борисова, Т.В. Иностранный язык в профессиональном становлении будущих инженеров-строителей: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Т.В.Борисова; Сев.-Кавк. гос. ун-т. Ставрополь, 2004. - 18с.

25. Борозенец, Г.К. Интегративный подход к формированию коммуникативной компетентности студентов неязыковых вузов средствами иностранного языка: Автореф. дис. . д-ра пед. наук / Г.К.Борозенец; Самар. гос. ун-т. Самара, 2005. - 40с.

26. Варданян, Ю.В. Строение и развитие профессиональной компетентности специалиста с высшим образованием (на материале подготовки педагога и психолога: Автореф. дис. . д-ра пед. наук / Ю.В.Варданян; Моск. пед. гос. ун-т.-М., 1999. 38с.

27. Верещагин, Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. М.: «Русский язык», 1983. - 269с.

28. Виноградов, В. Подготовка специалиста как человека культуры /

29. B.Виноградов, А.Синюк // Высшее образование в России. 2000. - №2.1. C.40-42.

30. Вузовское обучение: проблемы активизации / Б.В.Бокуть, С.И.Сокорева, Л.А.Шеметков и др. М.: Университетское, 1989. - 1 Юс.

31. Выготский, Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Педагогика, 1983. -Т.З.—368с.

32. Выжлецов, Г.П. Аксиология культуры / Г.П.Выжлецов. Санкт-Петербург: Изд-во С-Петербург. ун-та, 1996. - 156с.

33. Гайсина, Л.Ф. Формирование готовности студентов вуза к общению в мультикультурной среде: Дис. . канд. пед. наук / Л.Ф.Гайсина; Оренбург, гос. ун-т. Оренбург, 2003. - 203с.

34. Галицких, Е. Роль диалога в становлении будущего учителя / Е.Галицких // Высшее образование в России. №1. - 2000. - С.70-74.

35. Гамова, Н.А. Развитие культуры интерсоциального общения студентов вуза: Дис. . канд. пед. наук / Н.А.Гамова; Оренбург, гос. ун-т. -Оренбург, 2003. 193с.

36. Гейхман, Л.К. Интерактивное обучение общению (общепедагогический подход): Автореф. дис. . д-ра пед. наук / Л.К.Гейхман. Екатеринбург, 2003.-39с.

37. Гершунский, Б.С. Философия образования для XXI века: В поисках практико-ориентированных образовательных концепций / Б.С.Гершунский. -М.: Изд-во «Совершенство», 1998. 608с.

38. Гласс, Дж. Статистические методы в педагогике и психологии / Дж.Гласс, Дж.Стэнли. М.: Прогресс, 1976. - 495с.

39. Головин, Б.Н. Основы культуры речи / Б.Н.Головин. Изд-е 2-е, испр. -М.: Высш. шк.- 1988.-313с.

40. Горбунова, Н.Ф. Проектирование и технология реализации комплексной системы формирования речевой коммуникативной культуры студентов технического вуза: Дис. . канд. пед. наук / Н.Ф.Горбунова; Воронеж, гос. тех. ун-т. Воронеж, 2002. - 150с.

41. Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования. М.: Государственный комитет Российской Федерации по высшему образованию, 1995. - 383с.

42. Грачев, Н.Е. Психология инженерного труда: Учеб. пособие / Н.Е.Грачев. М.: Высш. шк., 1998. - 333с.

43. Гришняева, И.В. Формирование коммуникативной культуры у будущего педагога дошкольного образования: Автореф. дис. . канд. пед. наук / И.В.Гришняева; Нижегор. гос. пед. ун-т. Нижний Новгород, 2000. - 21с.

44. Даниленко, О.И. Культура общения и ее воспитание / О.И.Даниленко. -Л.: ЛГИК им. Н.К.Крупской, 1989. 96с.

45. Добрынина, В. Ценностные ориентации учащейся и студенческой молодежи: особенности и тенденции / В.Добрынина, Т.Кухтевич // Вестник высшей школы. №2. - 2003. - С. 13-16.

46. Дридзе, Т.М. Текстовая деятельность в структуре коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии / Т.М.Дридзе. М.: Наука, 1984. -268с.

47. Дубинина, B.J1. Развитие профессиональных умений начинающих учителей: (Мастерство учителя: идеи, советы, предложения) /

48. B.Л.Дубинина. Йошкар-Ола, 1994.- 141с.

49. Емельянов, Ю.Н. Обучение паритетному диалогу / Ю.Н.Емельянов. -Ленинград: ЛГУ, 1991. 106с.

50. Еникеев, М.И. Общая и социальная психология: Учебник для вузов / М.И.Еникеев. М.: Изд-во НОРМА, 2002. - 611с.

51. Ермолаев, 0.10. Математическая статистика для психологов: Учебник / О.Ю.Ермолаев. М.: Московский психолого-социальный институт: Флинта, 2002. - 336с.

52. Жуков, Ю.М. Диагностика и развитие компетентности в общении / Ю.М.Жуков, Л.А.Петровская, П.В.Растянников. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.- 104с.

53. Жумаева, Л.А. Теоретические основы иноязычной профессиональной коммуникативной компетенции специалиста культуры / Л.А.Жумаева. -М.: МГУКИ, 2001. -С.20-22.

54. Зависимость обучения от типа ориентировочной деятельности / П.Я.Гальперин, Н.Ф.Талызина. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1968. - 237с.

55. Зимняя, И.А. Проектная методика обучения английскому языку / И.А.Зимняя, Т.Е.Сахарова // Иностранные языки в школе. 1991. - №3.1. C.9-15.

56. Зимняя, И.А. Психология обучения иностранным языкам в школе / И.А.Зимняя.-М.: Просвещение. 1991.-222с.

57. Зинченко, В.П. Человек развивающийся. Очерки российской психологии / В.П.Зинченко, Е.Б.Моргунов. М.: Тривола, 1994. - 304с.

58. Знаменская, С.В. Педагогические условия формирования коммуникативной культуры студентов в процессе профессиональной подготовки в вузе: Автореф. дис. . канд. пед. наук / С.В.Знаменская; Ставроп. гос. ун-т. Ставрополь, 2003. - 22с.

59. Илькевич, Б. Интегрированная подготовка инженеров / Б.Илькевич // Высшее образование в России. №4. - 2000. - С. 105-110.

60. Ильяева, И.А. Культура общения (Опыт философско-методологического анализа.) / И.А.Ильяева. Воронеж.: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 168с.

61. Исаев, И.Ф. Профессионально-педагогическая культура преподавателя: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений / И.Ф.Исаев. М.: Издательский центр «Академия», 2002. - 208с.

62. Искандарова, O.IO. Теория и практика формирования иноязычной профессиональной коммуникативной компетентности специалиста: Автореф. дис. .д-ра. пед. наук / О.Ю.Искандарова; Оренбург, гос. ун-т. -Оренбург, 1999.-38с.

63. Каган, М.С. О духовном: (Опыт категориального анализа) / М.С.Каган // Вопросы философии. 1985. - №9. - С. 102.

64. Каган, М.С. Философская теория ценностей / М.С.Каган. Санкт-Петербург: Петрополис, 1997. -205с.

65. Каппушева, М.Ш. Формирование коммуникативной культуры студентов в условиях информатизации образовательного процесса вуза: Автореф. дис. . канд. пед. наук / М.Ш.Каппушева; Северокавказ. гос. тех. ун-т. -Ставрополь, 2004. 22с.

66. Карнеги, Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей / Д.Карнеги. Спб: «Лениздат», 1992. - 708с.

67. Квасков, В.Д. Роль общения в деятельности человека / В.Д.Квасков // Социально-политический журнал. 1996. -№3. - С.224-234.

68. Кикнадзе, Д.А. Потребности. Поведение. Воспитание / Д.А.Кикнадзе -М.: Издательство «Мысль», 1968. 147с.

69. Китайгородская, Г.А. Методика интенсивного обучения иностранным языкам / Г.А.Китайгородская. М.: Высш.шк., 1982. - 141с.

70. Климов, Е.А. Введение в психологию труда: Учеб.пособие для вузов по спец. «Психология» / Е.А.Климов. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 197,2. с.

71. Климов, Е.А. Психология профессионала / Е.А.Климов. М.: Издательство «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996.-400с.

72. Ковина, Т.Е. Коммуникативная культура и ее экспертиза / Т.Е.Ковина, А.К.Колеченко, И.Н.Агафонова. СПб.: С.-Петерб. ун-т пед. мастерства, 1996.- 19с.

73. Козлов, А.А. Формирование гражданского сознания молодых россиян / А.А.Козлов. М.: НИИВО, 1997. - 40с.

74. Комплексная социально-психологическая методика изучения личности инженера: Учеб. пособие / Э.С.Чугунова, В.А.Чикер, С.М.Михеева и др. JI.: Издательство Ленинградского университета, 1991. - 184с.

75. Концепция коммуникативного обучения иноязычной культуре в средней школе / Е.И.Пассов, В.Б.Царькова. М.: Просвещение, 1993. -127с.

76. Коренькова, О.В. Пути повышения качества подготовки специалистов в высшей школе США: Автореф. дис. . канд. пед. наук / О.В.Коренькова; Волгоград, гос. пед. ун-т. Волгоград, 2001. - 24с.

77. Кравченко, Е.В. Развитие коммуникативной культуры учащихся в условиях гуманизации образования: Автореф. дис. . канд. пед.наук / Е.В.Кравченко; Сарат. гос. ун-т. Саратов, 2004. - 18с.

78. Крылова, Н.Б. Формирование культуры будущего специалиста: Метод, пособие / Н.Б.Крылова. М.: Высш. шк., 1990. - 1402.с.

79. Кузнецов, А.Н. Совершенствование содержания профессионально ориентированной иноязычной подготовки студентов агроинженерных вузов: Автореф. дис. .канд. пед. наук / А.Н.Кузнецов; Моск. гос. агроинж. ун-т им. В.П.Горячкина М., 2003. - 21с.

80. Кузьмина, Н.В. Профессионализм личности преподавателя и мастера производственного обучения. / Н.В.Кузьмина // ВНИИ проф. тех. образования. М.: Высш. шк., 1990. - 117,2.с.

81. Культура жизни личности: (Пробл. теории и методологии социал.-психол. исслед.) / Л.В.Сохань, В.А.Тихонович, Е.А.Донченко и др. -Киев: Наук, думка, 1988. 192с.

82. Леднев, B.C. Содержание образования: Учеб. пособие / В.С.Леднев. М.: Высш. шк., 1989.-360с.

83. Леонтьев, А.А. Психология общения / А.А.Леонтьев. 3-е изд.— М.: Смысл, 1999-365с.

84. Леонтьев, А.А. Речевая деятельность и проблемы обучения / А.А.Леонтьев // Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.-212с.

85. Лернер, И.Я. Процесс обучения и его закономерности / И.Я.Лернер. М.: Знание, 1980.-96с.

86. Лернер, И.Я. Проблемное обучение / И.Я.Лернер. М.: Знание, 1974. -64с.

87. Лихачев, Б.Т. Педагогика. Курс лекций. Учебное пособие для студентов пед. учеб. заведений и слушателей ИПК и ФПК / Б.Т.Лихачев М.: Прометей, 1992.-528с.

88. Логачев, В. Гуманитарная подготовка инженеров (по материалам социологического исследования) / В.Логачев, О.Гаранина // Высшее образование в России. 1996.-№4.-С.56-61.

89. Ломов, Б.Ф. Категории общения и деятельности в психологии / Б.Ф.Ломов // Вопросы философии. 1979. - №8. - С.34-47.

90. Ломов, Б.Ф. Общение как проблема общей психологии / Б.Ф.Ломов // Методологические проблемы социальной психологии М.: Наука, 1975. - С.124-135.

91. Ломов, Б.Ф. Проблема общения в психологии / Б.Ф.Ломов // Проблема общения в психологии. -М.: Наука, 1981.-С.З-21.

92. Лучшие психологические тесты: Описание и руководство к использованию. Петрозаводск: Издательство «Петроком», 1992. - 318с.

93. Мазаева, И.А. Профессиональная коммуникативная культура в содержании подготовки специалиста (на материале профессий «человек-человек»): Автореф. дис. . канд. пед. наук / И.А.Мазаева; Моск. гос. технолог, ун-т. М., 2003. - 28с.

94. Макаренко, А.С. О воспитании / А.С.Макаренко. М.: Издательство политической литературы, 1990. - 415с.

95. Максимова, Г.П. Коммуникативная культура преподавателя и ее развитие в профессиональной деятельности: Дис. . канд. пед. наук / Г.П.Максимова; Рост. гос. пед. ун-т Ростов н/Д, 2000. - 179с.

96. Маленко, А.Т. Воспитание инженера-педагога: Учеб.-метод. пособие для вузов / А.Т.Маленко. М.: Высш. школа, 1986. - 120с.

97. Маливанов, Н. Проектирование системы формирования профессионально важных качеств инженера в системе непрерывного образования / Н.Маливанов // Вестник высшей школы. №1. - 2005. -С.52-53.

98. Маркова, А.К. Психология профессионализма / А.К.Маркова. М.: Международный гуманитарный фонд «Знание», 1996 . - 308с.

99. Маркова, А.К. Формирование мотивации учения: Книга для учителя / А.К.Маркова, Т.А.Матис, А.Б.Орлов М.: Просвещение, 1990. - 192с.

100. Мельничук, О. Модель специалиста (К вопросу о гуманизации образования) / О.Мелышчук, А.Яковлева // Высшее образование в России. №5. - 2000. - С. 19-25.

101. Меньшикова, J1.B. Групповая дискуссия как способ работы с пространством мысли / Л.В.Меньшикова // Психолого-педагогические вопросы гуманитарного образования в техническом вузе: Межвуз. сб. науч. трудов. Новосибирск, 1989. - С. 15-19.

102. Миролюбов, А.А. Культуроведческая направленность в обучении иностранным языкам / А.А.Миролюбов // ИЯШ. №5. - 2001. - С. 11-14.

103. Мотивация и личность / А.Маслоу. Спб.: Питер, 2003. - 352с.

104. Мотивы учебной деятельности студентов: Учеб. пособие / А.К.Дусавицкий. Харьков: ХГУ, 1987. - 55с.

105. Мудрик, А.В. Общение как фактор воспитания школьников / А.В.Мудрик. М.: Педагогика, 1984. - 111с.

106. Мудрик, А.В. О воспитании старшеклассников: Книга для классных руководителей / А.В.Мудрик. М.: Просвещение, 1981. - 176с.

107. Мухина, С.А. Нетрадиционные педагогические технологии в обучении / С.А.Мухина. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 2004. - 384с.

108. Мясищев, В.Н. Психология отношений / В.Н.Мясищев. М.: Издательство «Институт практической психологии», Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 1998. - 368с.

109. Новые педагогические и информационные технологии в системе образования / Е.С.Полат. М.: Издательский центр «Академия», 2001. -272с.

110. Нужнова, С.В. Педагогические условия развития профессионального мышления студентов вуза: (На примере изучения общеобразовательных дисциплин): Автореф. дис. . канд. пед. наук / С.В.Нужнова; Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 2002. - 30с.

111. Образование в поисках человеческих смыслов / Е.В.Бондаревская. -Ростов н/Д.: Изд-во РГПУ, 1995. 216с.

112. Общеевропейские компетенции владения иностранным языком: Изучение, обучение, оценка. Департамент по языковой политике, Страсбург. - Московский государственный лингвистический университет (русская версия), 2003. - 256с.

113. Общение и оптимизация совместной деятельности / Г.М.Андреева, Я.Яноушек. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. — 302с.

114. Обучение общению на иностранном языке: учебное пособие / Е.И.Пассов, Е.С.Кузнецова. Воронеж: НОУ «Интерлингва», 2002. - 40с.

115. Ожегов, С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи / С.И.Ожегов. М.: Высшая школа, 1974. - 352с.

116. Очерки по философии образования. Учебное пособие / О.В.Долженко. -М.: Промо-Медиа, 1995. 240с.

117. Парыгин, Б.Д. Основы социально-психологической теории / Б.Д.Парыгин. — М.: Изд-во «Мысль», 1971. 348с.

118. Пассов, Е.И. Основы методики обучения иностранным языкам / Е.И.Пассов. М.: Изд-во "Русский язык", 1977. - 216с.

119. Педагогика и психология высшей школы: Учебное пособие / М.В.Буланова-Топоркова, А.В.Духавнева, Л.Д.Столяренко и др. Ростов н / Д: Феникс, 2002. - 544с.

120. Петровская, Л.А. Компетентность в общении. Социально-психологический тренинг / Л.А.Петровская. М.: Изд-во МГУ, 1989. -216с.

121. Петрунева, P.M. О главной цели образования / Р.М.Петрунева, Н.В.Дулина, В.В.Токарев // Высшее образование в России. 1998. - №3. -С. 40-46.

122. Писаренко, В.И. Педагогическая этика / В.И.Писаренко. Минск: «Народ, асвета», 1977.-256с.

123. Полат, Е.С. Метод проектов на уроках иностранного языка / Е.С.Полат // ИЯШ. — 2000. — №2. — С.3-10.

124. Полат, Е.С.Обучение в сотрудничестве. / Е.С. Полат // ИЯШ. — 2000. — №1. — С.4-11.

125. Посталюк, Н.Ю. Творческий стиль деятельности. Педагогический аспект / Н.Ю.Посталюк. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1989. - 200с.

126. Похолков, Ю. Проблемы и основные направления совершенствования инженерного образования / Ю.Похолков // Вестник высшей школы. -№Ю.-2003.-С. 3-8.

127. Программа курса иностранного языка для вузов неязыковых специальностей. М.: Московский государственный лингвистический университет, 2004. - 75с.

128. Профессиональная ориентация в высшей школе. Межвузовский сборник научных трудов. Кемеровский государственный университет, 1990. - 162с.

129. Психология и этика делового общения: Учебник для вузов /

130. B.Н.Лавриненко. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. - 326с.

131. Пушкарева, Т.В. Формирование готовности социального педагога к диагностике коммуникативной культуры подростков: Дис. . канд. пед. наук / Т.В.Пушкарева; Моск. пед. гос. ун-т. М., 1998. - 136с.

132. Реан, А.А. Психология и педагогика / А.А.Реан, Н.В.Бордовская,

133. C.И.Розум. Спб.: Питер, 2004. - 432с.

134. Рогов, Е.И. Выбор профессии: Становление профессионала / Е.И.Рогов.- М.: Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС, 2003. 336с.

135. Рогов, Е.И. Психология общения / Е.И.Рогов. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001.-336с.

136. Рогова, Г.В. Методика обучения иностранным языкам в средней школе / Г.В.Рогова, Ф.М.Рабинович // Обучение общению на иностранном языке.- М.: Просвещение, 1991. С. 15-17.

137. Розенталь, Д.Э. Культура речи / Д.Э.Розенталь. М.: Изд-во МГУ, 1964.- 140с.

138. Российская педагогическая энциклопедия: В 2 т. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - 608с.

139. Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии / С.Л.Рубинштейн: В 2 т-М.: Педагогика, 1989.-Т.1.-485 1.с.

140. Руденский, Е.В. Социальная психология: Курс лекций / Е.В.Руденский.- М.: ИНФА-М, 1999. 224с.

141. Рыбина, Е.П. Педагогические условия развития гуманитарной культуры студентов технических специальностей вуза (на примере обучения английскому языку): Дис. . канд. пед. наук / Е.П.Рыбина; Башкир, гос. пед. университет. Уфа, 2005. - 239с.

142. Садохин, А.П. Теория и практика межкультурной коммуникации: Учеб. пособие для вузов / А.П.Садохин. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. - 271с.

143. Сапрыкина, Г.В. Развитие иноязычной коммуникативной культуры студентов: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Г.В.Сапрыкина; Оренбург, гос. ун-т. Оренбург, 2003. - 21с.

144. Саутенкова, М.Ю. Социально-психологические особенности развития эмоциональной культуры студентов: Автореф. дис. . канд. псих, наук / М.Ю.Саутенкова; Яросл. гос. ун-т им. П.Г.Демидова. Ярославль, 2004.- 19с.

145. Сафьянов, В.И. Этика общения / В.И.Сафьянов. М.: Знание, 1991. - 64с.

146. Свинцов, В.И. Логика / В.И.Свинцов. М.: Высш. шк., 1987. - 277с.

147. Селевко, Г.К. Технология коммуникативного обучения иноязычной культуре (Е.И.Пассов) / Г.К.Селевко // Современные образовательные технологии. М.: Народное образование, 1998. - С.65-68.

148. Сенько, Ю.В. Гуманитарные основы педагогического образования / Ю.В.Сенько. М.: Изд. центр «Академия», 2000. -240с.

149. Сериков, В.В. Личностно-ориентированное образование / В.В.Сериков // Педагогика. 1994,-№5.-С. 16-21.

150. Сечкарева, Г.Г. Дидактические условия развития коммуникативной компетентности будущих социальных педагогов: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Г.Г.Сечкарева; Краснодар, гос. ун-т культуры и искусств. -Армавир, 2003. 22с.

151. Скляр, П.П. Профессиональное общение руководителя: содержание, структура и пути его развития: Дис. . канд. психол. наук / П.П.Скляр; Институт молодежи. М., 1993. - 195с.

152. Сластенин, В.А. Введение в педагогическую аксиологию: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / В.А.Сластенин, Г.И.Чижаков. М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 192с.

153. Смирнов, С.Д. Педагогика и психология высшего образования: от деятельности к личности / С.Д.Смирнов. М.: АО «Аспект-пресс», 1995.- 270с.

154. Соколова, В.В. Общепедагогические основы формирования коммуникативной культуры в системе непрерывного образования: Автореф. дис. . д-ра пед. наук / В.В.Соколова; Чуваш, гос. пед. ун-т им. И.Я.Яковлева. Чебоксары, 1999. - 41с.

155. Сосновский, Б.А. Лабораторный практикум по общей психологии / Б.А.Сосновский. -М: Просвещение, 1979. 156с.

156. Стошкус, К. Этикет в развитии общества / К.Стошкус // Этическая мысль. М.: Политиздат, 1988. - С.240-257.

157. Стрелков, Ю.К. Инженерная и профессиональная психология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Ю.К.Стрелков. М.: Издательский центр «Академия»; Высшая школа, 2001. - 360с.

158. Сухова, Е.Е. Профилизация обучения студентов иностранному языку как фактор повышения их профессиональной компетентности: Автореф.дис. канд. пед. наук / Е.Е.Сухова; Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А.Есенина -Рязань, 2002. 23с.

159. Сысоев, П.В. Когнитивные аспекты овладения культурой / П.В.Сысоев // Вестник МГУ: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. -№4.-С. 110-123.

160. Сысоев, П.В. Язык и культура: в поисках нового направления в преподавании культуры страны изучаемого языка / П.В.Сысоев // ИЯШ. -2001. №4. - С.12-17.

161. Талызина, Н.Ф. Пути разработки профиля специалиста / Н.Ф.Талызина.- Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1987. 176с.

162. Тарасова, И.П. Речевое общение, толкуемое с юмором, но всерьез / И.П.Тарасова. М.: Высш. шк., 1992. - 175с.

163. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С.Г.Тер-Минасова. М.: Слово / Slovo, 2000. - 624с.

164. Титова, В.Б. Коммуникативная культура как условие успешности деятельности специалиста социально-культурной сферы: Автореф. дис. . канд. пед. наук / В.Б.Титова; С.- Петербург. Гуманитар, ун-т профсоюзов. СПб., 2005. - 22с.

165. Ткаченко, Т.А. Формирование межкультурной компетенции как фактора профессионального самоопределения будущего специалиста: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Т.А.Ткаченко; Саратов, гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского. Саратов, 2005. - 22с.

166. Трусов, В.П. Самооценка и самостоятельность студентов / В.П.Трусов, О.М.Анисимова // Психолого-педагогические вопросы гуманитарного образования в техническом вузе: Межвуз. сб. науч. трудов -Новосибирск, 1989. С.5-14.

167. Фаенова, М.О. Обучение культуре общения на английском языке / М.О.Фаенова. М.: Высш. шк., 1991. — 144с.

168. Филипчук, О.В. Психолого-дидактические особенности контроля знаний в техническом вузе: Дис. . канд. пед. наук / О.В.Филипчук; Map. гос. университет. Йошкар-Ола, 2002. - 205с.

169. Фирсова, С.П. Формирование гуманистически ориентированной образовательной среды в условиях дополнительного образованияшкольников: Дис. . канд. пед. наук / С.П.Фирсова; Map. гос. пед. институт. Йошкар-Ола, 2001. - 149с.

170. Халупо, О.И. Формирование коммуникативной культуры у студентов технического вуза при изучении иностранных языков: Дис. . канд. пед. наук / О.И.Халупо; Челябинск, гос. агроинж. ун-т. Челябинск, 2002. -144с.

171. Царегородцева, Т.А. Формирование психолого-педагогической компетентности преподавателя высшей школы в процессе постдипломного образования: Дис. . канд. пед. наук / Т.А.Царегородцева; Map. гос. университет. Йошкар-Ола, 2002. - 196с.

172. Чернявская, B.C. Формирование коммуникативной культуры в процессе профессионального образования курсантов морского вуза: Автореф. дис. . канд. пед. наук / В.С.Чернявская; Дальневост. гос. тех. ун-т. -Владивосток, 1999. 18с.

173. Чугунова, Э.С. Психология инженерного творчества / Э.С.Чугунова. -Л.: Знание, 1990.-32с.

174. Шевцова, Е.В. Формирование коммуникативной культуры личности студентов в условиях высшего дополнительного лингвистического образования: Дис. . канд. пед. наук / Е.В.Шевцова; Сев.-Кавк. гос. тех. ун-т. Ставрополь, 2003. - 205с.

175. Шишкина, О.В. Формирование экологической культуры учащихся в процессе взаимодействия базового и дополнительного образования: Дис. . канд. пед. наук / О.В.Шишкина; Map. гос. пед. институт. -Йошкар-Ола, 2003. 227с.

176. Шмайлова, О.В. Формирование коммуникативной культуры будущих учителей: Дис. .канд.пед.наук / О.В.Шмайлова; Сургут, гос. пед. ин-т. -Сургут, 1997.- 179с.

177. Щерба, Л.В. Избранные работы по русскому языку / Л.В.Щерба. М.: Учпедгиз, 1957.- 182с.

178. Щукина, Г.И. Проблема познавательного интереса в педагогике / Г.И.Щукина. М.: «Педагогика», 1971. - 352с.

179. Эльконин, Б.Д. Введение в психологию развития (в традиции культурно-исторической теории Л.С.Выготского) / Б.Д.Эльконин. М.: Тривола, 1994. — 168с.

180. Эсаулов, А.Ф. Активизация учебно-познавательной деятельности студентов: Науч.-метод.пособие / А.Ф.Эсаулов. М.: Высш. школа, 1982. -223с.

181. Юзеева, Т.Ю. Формирование коммуникативной культуры будущего специалиста физического воспитания в процессе профессиональнойподготовки: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Т.Ю.Юзеева; Урал. гос. акад. физ. культуры. Челябинск, 2004. - 22с.

182. Ядов, В.А. Социологическое исследование: Методология. Программа, Методы / В.А.Ядов. Самара: Самарский университет, 1995. - 3283.с.

183. Якиманская, И.С. Личностно-ориентированное обучение в современной школе / И.С.Якиманская. М., 1996,- 98с.

184. Buzan, Tony. The Mind Map Book / T.Buzan. London: BBC Worldwide Limited, 2003. -312p.

185. Leonardi, Paul.M. The Mythos of engineering culture: a study of communicative performances and interaction: A thesis for the degree of Master of Arts / P.M.Leonardi. B.A.Saint Mary's College of California, 2001.

186. Scrivener, Jim. Learning Teaching: A guidebook for English language teachers / J.Scrivener. Macmillan Publishers Limited. - 1998. - 218p.

187. Tudor, Ian. Learner-centredness as Language Education / I.Tudor -Cambridge University Press. 1996. - 279p.

188. Ur, Penny. Discussions that work / P.Ur. Cambridge University Press. -1981,- 121p.