автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Представление о внешности в переживаниях молодых женщин с установкой на экстремальную коррекцию черт лица

Автореферат диссертации по теме "Представление о внешности в переживаниях молодых женщин с установкой на экстремальную коррекцию черт лица"

На правах рукописи

005005957

Полянина Мария Александровна

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ВНЕШНОСТИ В ПЕРЕЖИВАНИЯХ МОЛОДЫХ ЖЕНЩИН С УСТАНОВКОЙ НА ЭКСТРЕМАЛЬНУЮ КОРРЕКЦИЮ ЧЕРТ ЛИЦА

Специальность 19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук

2 2 ДЕК 2011

Москва 2011

005005957

Работа выполнена на кафедре нейро- и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор,

ЖИЛЯЕВ АНДРЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

Официальные оппоненты:

доктор биологических наук, профессор, ТИТОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Кандидат психологических наук, ИВАНОВА КСЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА

Ведущая организация:

Психологический институт РАО.

Защита состоится 29 декабря 2011 года в 16 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.10 при Российском государственном гуманитарном университете (125993, ГСП-3, г.Москва, Миусская пл., д. б., ауд. 228).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан «28» ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, гЖ^

доктор медицинских наук __/Жиляев А.Г./

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современное общество диктует новые стандарты в области межличностных отношений и ценностей моды. Стремление женщин соответствовать данному образу, движимое глубинными биологическими стремлениями, желанием нравиться, утвердиться в своей аттрактивное™, зачастую приводит их к решению улучшить, исправить свою внешность, устранить мнимые или реально существующие дефекты внешности. В настоящее время возможность изменить от природы данную внешность и «подогнать» ее под существующие стандарты становится более доступной, а решимость женщин ложиться под нож ради повышения своих шансов на успех ведет в свою очередь к закреплению повышенных требований к внешности для женщин в обществе (Gillespie R., 1996). Проблемы психологического состояния женщин, не удовлетворенных параметрами своей внешности, приобретают все большее значение и требуют пристального рассмотрения психологами (Мостовая Л.И. и соавт., 2005). Ведь неоправданные с медицинской точки зрения пластические операции у физически здоровых женщин приводят к различным осложнениям и сопряжены с риском для жизни. С другой стороны, они зачастую не приносят пациенткам клиник пластической хирургии желаемого удовлетворения, будучи выполненными результативно с медицинской точки зрения.

Представление о собственной внешности закладывается у ребенка относительно рано, но дополняется и корректируется в дальнейшем. Отличительной особенностью его формирования является тесная связь с эмоционально-ценностным отношением - самооценкой. Основы самооценки закладываются в раннем детстве, основополагающим фактором при этом выступает характер дет-ско-родительских отношений. Неприятие родителями, отдаленность, холодность нередко переходят в дефект самоотношения вплоть до неприязни к своему физическому облику. В итоге самооценка внешности оказывается практически независимой от объективных физических данных ребенка, а зависит от позитивного или негативного отношения со стороны родителей и ближайшего окружения. По мере развития личности слово «внешность» приобретает оценочную окраску, и она сохраняется на всю жизнь (Тхостов А.Ш., 2002).

Пластическая хирургия в настоящее время получает все более широкое распространение и пропагандируется как средство для решения психологических проблем, способ улучшения психоэмоционального состояния пациента, при этом пластический хирург наделяется функциями психотерапевта (Darryl J. Hodgkinson, 2002). Пластическая операция отождествляется в сознании большинства пациенток с быстрым разрешением конфликтов и, как следствие, многие женщины пытаются решить свои психологические проблемы хирургическим путем, а неудовлетворенность объективно хорошими результатами операций и многократно повторяющиеся операции являются следствиями нереализованное™

этих скрытых мотивов (Bradbury Е., 1994; Sarwer D. et al., 1998; Ткаченко А.Е. и соавт., 2004; Ермолаева A.B., 2002). Среди пациентов клиник пластической хирургии в большинстве своем отсутствует понимание того, что благоприятное изменение внешности, достигнутое в результате успешного проведения пластической операции, может лишь предоставить человеку дополнительные возможности для повышения качества жизни, но никак не гарантирует и не обеспечивает успех в решении психологических проблем.

Несмотря на то, что косметические недостатки непосредственно не влияют на трудоспособность человека, они нередко обуславливают изменения в характере и поведении, вызывая психологическую подавленность, а иногда способствуют невротизации личности (Мостовая Л.И. и соавт., 2005). Проблемы принятия собственной внешности и связанные с этим вопросы самооценки часто становятся базисными в процессе формирования внутриличностных конфликтов.

Во многих работах поднимается вопрос необходимости включения психологического сопровождения пациентов в клиниках эстетической медицины и необходимости проведения не только психологического собеседования перед операцией, но и психологического обследования. Психолог будет иметь возможность оказывать необходимую психологическую помощь и поддержку пациентам на всех этапах пребывания в клинике, а также, при необходимости, обеспечит психокоррекцию в послеоперационном периоде (Castle D.J., 2002; Honigman R.J., 2004; Мостовая Л.И., 2005). Вопрос психологического сопровождения в пластической хирургии особенно актуален на сегодняшний день в связи со значительным ростом числа пластических операций, их всевозрастающей популярностью и доступностью как средства быстрого улучшения внешности и решения целого ряда проблем.

Поэтому вопрос о выявлении специфических психологических особенностей женщин, стремящихся к улучшению внешности и устранению мнимых или же реальных телесных дефектов при помощи экстремальной коррекции внешности (ЭКВ) и субъективных реакций на коррекцию внешности становится на сегодняшний день особенно актуальным для изучения.

Проводимое исследование позволяет уточнить роль представлений о собственной внешности в структуре факторов, определяющих возможность самореализации личности. В настоящее время фактор внешности представляется все более значимым критерием, определяющим возможность жизненного успеха и возможность самореализации личности. Таким образом представление о внешности становится основным фактором самопрезентации, прежде всего для МЖ, в сознании которых наличие особенностей внешности идентифицируется как препятствие на пути самореализации и требует устранения. Таким образом, внешность становится одним из основных аспектов самоотношения. Концепция самоотно-

шения, построенная на факторе внешности, предполагает завышенную самооценку и переоценку роли собственной внешности в самореализации.

Настоящая работа посвящена изучению факторов и условий, способствующих деформации представлений о собственной внешности, а также динамики этих представлений при устранении особенностей, служивших источником негативных переживаний.

Цель настоящей работы - исследование личностных особенностей МЖ, мотивированных на ЭКВ и изучение психологических условий, способствующих формированию факторов переоценки роли собственной внешности в достижении жизненного успеха, определяющих формирование неадекватных оценок результатов коррекций.

Объект исследования: психологические характеристики МЖ, стремящихся к улучшению собственной внешности методом ЭКВ.

Предмет исследования: особенности личности МЖ, определяющих формирование установки на ЭКВ и субъективные оценки результатов коррекции. Особенности условий формирования деформации самоотношения на основе преувеличения значения фактора внешности для достижения жизненного успеха. Гипотезы исследования:

Общая гипотеза: Представление о собственной внешности у МЖ, мотивированных на ЭКВ, формировались в условиях воздействия совокупности психотрав-мирующих факторов межличностного общения основными значимыми психотрав-мирующими моментами являлись особенности внешности. Формирование особенностей личности в виде переоценки роли внешности в самореализации искажает психологические оценки ЭКВ и способствует последующему повторному обращению.

Частные гипотезы:

1. Совокупность психотравмирующих факторов межличностного общения на ранних стадиях онтогенеза способствует переоценке роли внешности в сфере самореализации личности МЖ.

2. Личностные особенности МЖ способствуют развитию искаженных субъективных оценок полученных результатов ЭКВ и определяют развитие психологических черт, связанных с психологическим неблагополучием личности МЖ.

Для реализации цели исследования и проверки сформулированных гипотез были поставлены следующие задачи:

1 .Теоретически исследовать психологические особенностей женщин, переживающих несовершенство собственной внешности и обзор психологических подходов в системах коррекции лица и тела этих женщин. 2. Сформировать методический комплекс методик и алгоритм исследования для изучения психологических характеристик, определяющих отноше-

ние МЖ к собственной внешности и ЭКВ.

3. Исследовать личностные характеристик молодых женщин, мотивированных на ЭКВ для улучшения черт лица и устранения дефектов внешности, позволяющее выявить факторы, определяющие особенности мотивации на ЭКВ и влияющие на субъективные оценки результатов коррекции.

4. Провести сравнительный анализ результатов экспериментального исследования для выделения психологических паттернов, характерных для МЖ, мотивированных на ЭКВ в зависимости от решаемости проблем внешности и особенностей психологического отражения этих проблем личностью МЖ.

5. Выявить совокупность психологических факторов, позволяющих диагностировать

у МЖ, мотивированных на ЭКВ, возможность формирования неадекватного субъективного отношения к ЭКВ.

Теоретико-методологической основой исследования являлись принципы культурно-исторического (Л.С. Выготского) подхода.

В разработке теоретической основы работы мы опирались на деятельност-ный подход (А.Н.Леонтьев), исследования социально-психической адаптации (A.A. Напчаджян), теоретические подходы к развитию зрелой личности в норме и патологии (Э.Эриксон, Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь), на теоретические исследования Я-концепции (самосознания) личности (И.С. Кон, В.В. Столин, Р. Берне), а также на клинические исследования дисморфофобии (М.В.Коркина, А.Е. Лич-ко). Существенную роль в оценках условий формирования переоценки личностного фактора собственной внешности и искажения самоотношения играли положения культурно-исторической психологии, разработанной Л.С.Выготским Научная новизна и теоретическая значимость исследования:

1. Проведено сравнительное изучение психологических характеристик М)1 прибегающих к ЭКВ по поводу субъективно переоцениваемых особенностей собственной внешности и объективного косметического дефекта лица.

2. Изучена система психологических факторов, определяющих формирование мотивации на ЭКВ у МЖ.

3. Разработан системный подход к психологической диагностике, позволяющей выявить и исследовать характерологические особенности и их взаимосвязь с установками личности МЖ, мотивированных на ЭКВ.

4. Исследована система актуальных психотравмирующих переживаний индивидуального прошлого МЖ, стремящихся улучшить свою внешность.

5. Изучены различные варианты субъективных психологических оценок МЖ результатов ЭКВ и отражение их представлений в системе характеристик личности.

6. Проведено изучение представлений и переживаний субъективного прошлого, настоящего и прогнозируемого личностью собственно будущего.

Практическая значимость результатов исследования

Разработанный комплекс психодиагностических методик дает возможность на ранних стадиях выявить в личностных характеристиках факторы, способствующие формированию мотивации МЖ на ЭКВ.

Возможности разработанного психодиагностического комплекса позволяют осуществлять раннее выявление и прогнозирование особенностей психологических оценок личностью МЖ результатов ЭКВ, как ожидаемых, так и реальных. Это дает возможность для своевременной превентивной коррекции и оптимизации отражения объективного результата ЭКВ личностью МЖ.

Диагностика особенностей личности, способствующих искажению системы прогнозируемых и реальных результатов ЭКВ, позволяет повысить эффективность психологической помощи этим МЖ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Личность МЖ, мотивированных на ЭКВ, отличается характерными особенностями, развивающимися в процессе формирования личности, которые определяют выведение фактора внешности в разряд психологических приоритетов.

2. Психологические характеристики личности МЖ, мотивированных на ЭКВ, имеют существенные различия в контингентах с субъективной установкой на улучшение собственной внешности, в сравнении с молодыми женщинами, стремящимися к ЭКВ для устранения объективно регистрируемого косметического дефекта.

3. Система субъективного прогнозирования МЖ результатов ЭКВ может включать неадекватные варианты ожиданий, что становится основой последующей недооценки личностью эффекта ЭКВ и фактором, определяющим психологическую дезадаптацию МЖ.

4. В личности МЖ, стремящихся улучшить внешность путем ЭКВ, после объективно успешной коррекции отмечается значительная распространенность случаев сохранения, а при субъективной недооценке результатов ЭКВ - углубление дезадаптивных характеристик. В случаях устранения косметического дефекта отмечается значительная позитивная динамика у МЖ, адекватно оценивших результат, либо тенденция к сохранению исходного состояния - при недооценке личностью полученного эффекта ЭКВ.

5. Исследование личности МЖ разработанным комплексом методик расширяет возможность психологической диагностики и психологической помощи молодым женщинам, мотивированных на ЭКВ, за счет дифференциации подходов к анализу факторов, способствующих искажению субъективных оценок ЭКВ и развитию дезадаптивных психологических состояний.

Апробация работы

Результаты работы докладывались на научно-практических конференциях, в клиниках, занимающихся косметической коррекцией внешности и проводящих

обследование и реабилитацию женщин, прибегающих к экстремальным методикам косметологической коррекции. Автор проводила семинары с сотрудниками клиники инновационных технологий ООО «Нейровита», ООО «Интермедсер-вис», ООО «Мебикс», ООО «Медэксперт», клиники доктора А.Боровикова. Результаты работы были доложены в 2008, 2009 годах на заседаниях кафедры ней-ро - и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского, в лаборатории медико-социальных и психологических проблем здоровья Института общественного здоровья и управления здравоохранением Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. В 2009 году основные данные исследования составили основу доклада автора на Международной психологической конференции, посвященной памяти Л.С.Выготского.

Эмпирическая база исследований

Исследованную группу составили 85 молодых женщин, обратившихся за помощью, имеющих установку на улучшение черт лица методом ЭКВ. Обследование происходило в г.Москве, в клиниках доктора Боровикова, в клинике инновационных технологий «Мебикс», в кабинете психолога ООО «Медэксперт» в период с 2005 по 2010 гг.

В первой группе сравнения наблюдались 57 женщин, обратившихся к косметическому хирургу по поводу особенностей собственной внешности, воспринимаемых субъективно как дефекты или недостатки, требующие исправления. При этом отсутствовали нарушения функций и нарушения развития «дефектных» органов.

Вторая группа сравнения состояла из 28 женщин, обратившихся к ЭКВ по поводу исправления дефектов внешности, сопряженных с недоразвитием или деформацией частей лица, развившейся врожденно или в раннем младенческом возрасте без существенного нарушения функций организма.

Комплекс методов исследования включал в себя клинико-психологическое обследование в сочетании с экспериментально-психологическим тестированием и статистической обработкой результатов.

Выбор методик экспериментально-психологического обследования включал себя методику СМИЛ, тест Спилбергера-Ханина, методику «незаконченных пре ложений», тест «САН», методику «Дерево жизни».

Использовался в работе и метод экспертных оценок. Он применялся в части оценки врачами-специалистами в области эстетической медицины исходных характеристик внешности и функционального состояния тканей и органов лица участников исследования.

Обследование психологического состояния и отдельных личностно-значимых паттернов исследованных проводилось трижды:

1. Исходно - непосредственно в период подготовки к ЭКВ (группа1

и группа 2);

2. Контрольно - через три месяца после ЭКВ на этапе завершения реабилитации и возвращения к обычному социальному режиму;

3. Катамнез - через полгода после ЭКВ.

Объем и структура работы.

Диссертация состоит из введения, 2-х глав, выводов, библиографического списка литературы из 173 наименований, в том числе 65 на иностранном языке; приложения из 18 таблиц. В приложение вошли полученные экспериментальные материалы тестирования и интервью. Объем диссертации 170 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы диссертации, отражены объект, предмет и гипотеза исследования. В соответствии с целью и гипотезой определены задачи и методы исследования. Раскрывается научная новизна, теоретическое и практическое значение результатов исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту, приводятся данные по апробации и внедрению результатов работы. Указана структура диссертации.

Глава 1 посвящена теоретическому анализу проблемы представления человека о собственной внешности и психологических характеристик, связанных с избыточной фиксированностью на переживаниях реальных или мнимых проблем внешности.

Глава 2 содержит материалы экспериментального исследования и полученные результаты.

Проведенный клинико-психологический ретроспективный анализ позволил выявить ряд психологических характеристик и психологические условия, отличающие личность, переживающую особенность внешности, от реакции личности на имеющийся дефект внешности.

Проведенное исследование позволило получить следующие результаты:

В клиническом интервью содержались вопросы о мотивации обращения к

ЭКВ.

В ответах группы 2 присутствовали в основном прагматические и интрап-сихически обусловленные формулировки: «накопила достаточно денег», «выбрала время, чтобы не помешало работе», «планирую создать семью». Эти ответы составили в группе 2 82,1 ± 5,7% - 23 женщины (в группе 1 - 22,2 ± 3,0% - 14 случаев) (р<0,05).

В группе 1 ответах на этот же вопрос отчетливо преобладали социальные факторы: «мне сказали, и я увидела сама», «я видела рекламу», «я больше так не могла, муж ко мне охладел».

Такие социально-опосредованные аспекты составили основу мотивации в группе 1 в 68,7 ± 6,4% - 34 случая, в группе 2 - 15,3 ± 2,1% - 4 женщины (р<0,05).

При исходном обследовании, проводившемся до операции, было выявлено, что для женщин, стремящихся улучшить свою внешность, основными мотивами обращения к ЭКВ было стремление удовлетворить потребность в межличностном признании, основанном на улучшении внешности. Коррекция воспринималась личностью преимущественно как начало нового более удачного периода жизни, прежде всего повышение возможностей самореализации. При сопоставлении основных психологических факторов мотивации в группе 1 было отмечено явное преобладание (80,2 ± 4,3%) (р<0,05) гиперожиданий от планируемой кос-метологической коррекции с акцентом на прогнозирование позитивной динамики социальных характеристик личности: «улучшение общения», «новые друзья», «успех в жизни», «новая любовь». Существенные изменения ожидались МЖ после улучшения черт лица и в сфере профессиональных межличностных отношений (64,1 ± 6,3%, р<0,05),. Также были выявлены мотивы, связанные с возможностью более эффективной самореализации и самопрезентации в социуме (работа) - в группе 1 - 76,2 ± 6,9% и в группе 2 (исправляющих косметический дефект) 42,7 ± 4,5% (р<0,05).

При анализе представлений женщин, наблюдаемых в группах сравнения, о критериях эффективности предстоящей коррекции, в группе 1 была отмечена диссоциация: при более высоком уровне тревожности (подтвержденном экспериментально-психологически) и наличии тревожного ожидания результатов операции в субъективных критериях прогноза коррекции внешности преобладали (у 61,1 ± 4,9%, р<0,05) декларативные утверждения, категорично отвергающие возможность неудачи: «я знаю, что все заметят, когда я стану красивой», «я абсолютно уверена в успехе». В этой же группе в структуре психологических критериев эффективности косметологической коррекции отчетливо прослеживалась ориентация на позитивную социальную оценку: «все ахнут», «оглядываться и завидовать будут», «вернется любовь» (у 57,4 ± 5,9% р<0,05). У 21 женщины группы 1, стремящихся улучшить свою внешность (37,2 ± 4,2%), в системе субъективных оценок результатов косметической коррекции наряду с социально ориентированными имели место и интрапсихические факторы: «я буду увереннее», «мне будет лучше, спокойнее» (р<0,05). И лишь в 6,5 ± 0,8% в группе 1 психологическая оценка результата коррекции внешности базировалась на интрапсихи-ческих факторах.

У женщин, стремящихся устранить косметический дефект (группа 2), в абсолютном большинстве прослеженных случаев (85,2 ± 9,3%, р<0,05), основными критериями прогностической оценки результатов коррекции стали аспекты самооценки личности, основанные на собственных представлениях об «образе тела».

В группе 2 распространенность декларативных категорических утверждений об ожидании максимальных положительных результатов операции, была отмечена лишь у 27,7 ± 3,6% (р<0,05).

При рассмотрении вопроса о тревожных ожиданиях, связанных с предстоящей операцией было выявлено, что для большинства МЖ, наблюдаемых в группах сравнения, страхи были связаны с возможными осложнениями послеоперационного периода. Подобные проявления отмечались у 51,4 ± 4,6% в группе 1, 32,8 ± 3,3% в группе 2 (р<0,05). Также для группы 1 оказался распространенным страх, что изменения внешности не будут замечены или оценены позитивно (62,4 ± 5,3%, р<0,05); в группе сравнения 2 этот показатель составил 24,1 ± 2,4% - р<0,05. Опасения, что предстоящая коррекция не улучшит внешность существенно, высказывали - 35,3 ± 3,4% в группе 1 и 29,1 ± 2,9% в группе 2, р<0,05. При опросе 36,0 ± 4,2% членов группы 1 и 25,4 + 2,8% в группе 2 отрицали у себя какие-либо опасения, связанные с предстоящей ЭКВ р<0,05.

Основные представления о себе и своей внешности после предстоящей коррекции у молодых женщин, наблюдавшихся в группе 1, строились на понятиях тождества внешней привлекательности и красоты с психологическими качествами человека, его успешностью в жизни и позитивностью межличностного общения. Для них оказалось характерным применение при составлении субъективного прогноза результатов ожидаемой коррекции некатегоричных утверждений: «верю», «надеюсь», «хочу». Основным рефреном оценки будущего становилась уверенность в том, что «стану красивее - и жизнь станет лучше». Лишь в 10 исследованных случаях (16,1 ± 2,2%) молодые женщины, стремящиеся улучшить свою внешность, опирались в системе мотивации на совокупность интрапсихиче-ских характеристик.

В то же время в формулировках личностной мотивации решения об ЭКВ группе 2 ожидания психологических изменений после коррекции внешности носили в большинстве исследованных случаев интрапсихический характер: «я не буду стесняться себя», «мне будет свободнее», «я буду лучше чувствовать себя» с отдельными включениями факторов социально-психологической адаптации личности, опосредованных изменениями самооценки (81,2 ± 4,4%) р<0,05. Лишь у 2 женщин (7,3 ± 0,9%) ожидания изменений в жизни в результате проведенного исправления косметического дефекта включали в себя преимущественно факторы межличностной коммуникации. 3 женщины из группы 2 (8,8 ± 0,7%) строили систему ожиданий исключительно на возможных изменениях самооценки. При анализе структуры психологических ожиданий от результатов косметологиче-ской коррекции было отмечено, что в группе 2 отчетливо преобладали мотивы, связанные со здоровьем, восстановлением нарушенных функций, что отмечалось в 20 прослеженных случаях (71,2 ± 4,9%). В группе 1 этот показатель распространенности составил лишь 15,5 ± 1,8% р<0,05.

При ретроспективном анализе детско-родительских и внутрисемейных отношений в различных периодах жизни исследованных МЖ для группы 1 оказалось широко распространенным (60,1 ± 5,6%) явление, когда физические особен-

ности отражались в семейных прозвищах и эпитетах, которые употреблялись при внутрисемейном общении как детьми, так и родителями р<0,05. При этом сами прозвища могли употребляться не только (и не столько) в конфликтах, но и в проявлениях шуток, родительской ласки и детских играх. Однако сами женщины характеризовали эти запомнившиеся им эпизоды с чувством обиды, сохранившим психологическую актуальность во взрослой жизни. Особую психотравми-рующую роль играли в этой связи воспоминания женщин об участии матери в подобном стиле общения. Женщинами запоминались и детально воспроизводились случаи, когда мать использовала эпитеты, затрагивающие внешность дочери, как в узком семейном кругу, так и в присутствии посторонних лиц.

В группе 2 распространенность подобного явления, по самоотчетам пациентов, составляла лишь 31,6 ± 3,6%.

В детстве и подростковом возрасте большинство обследованных женщин подвергались насмешкам и обструкции со стороны сверстников - в группе 1 в 90,1 ± 8,4% и в группе 2 - в 85,3 ± 8,1% р<0,05.

В то же время выраженная психологическая дезадаптация с развитием поведенческих расстройств пассивно-оборонительного круга - самоизоляция, ухода от общения в сочетании с тягостными мыслями, достигавшими ажитированно-депрессивных переживаний с суицидальными мыслями оказалась в равной степени распространенной в подростковом возрасте у лиц с особенностями внешности (43,7 ± 3,9%) и с дефектами лица (42,1 ± 5,0%, р>0,05)

В группе 2 (с дефектами лица) значимо больше оказалось тех, кто в подростковом возрасте сформировал активные психологические защиты и в ответ на обиды проявлял встречную вербальную агрессию (от встречных насмешек до ругани), а в ряде случаев вступал в острые конфликты - 35,8 ± 3,3% в группе 2, при 15,1 ±2,2% р<0,05 в группе 1.

При обследовании выяснилось, что 6 обследуемых женщин из группы 1 (11,7 ± 1,6%) и 4 женщины из группы 2 (14,4 ± 2,3%) не помнили об агрессии в подростковой среде, проявлявшейся по отношению к ним.

При рассмотрении периода юности (14-17 лет) характерной для группы 1 оказалась реакция углубления психологического дискомфорта, отмечаемая у 61,7 ± 5,8%. Среди психологических реакций у женщин группы 1 распространенными были сформированные защитные психологические механизмы пассивно-оборонительного круга с самоизоляцией, замкнутостью, склонностью к необычным увлечениям и замене реального мира виртуальным.

В группе 2 явления выраженной психологической дезадаптации, основанные на переживании недостатков собственной внешности в возрасте 14-17 лет, запомнились обследованным женщинам лишь в 28,8 ± 2,5% случаях р<0,05.

В этой группе сравнения чаще встречалось формирование жизненных целей, включающее вытеснение, либо отрицание проблемы внешности (42,1 ±

4,7%). Зачастую (66,4 ± 5,8%, р<0,05) девушкой выбирался кумир из числа реально существовавших или виртуальных лиц, имевших серьезные проблемы с внешностью или ограничения по здоровью (Наполеон, Кутузов, Маресьев, актрисы Б.Стрейзанд, Вупи Голдберг и т.д.). Подобный вариант жизненной программы формировался в группе 1 лишь у 10,4 ± 1,4% обследованных.

В представлениях исследованных МЖ зачастую психологическое отражение существования проблемы внешности базировалось на реакции окружающих людей. В случае, если окружающие не обращали внимания на внешность и ее особенности, актуальность переживаний сглаживалась. Если же человек замечал и реагировал на особенность внешности - это приводило к актуализации переживаний и нарушению поведенческих адаптационных навыков и стереотипов. Этот вариант в группе 1 оказался более распространенным - 62,7 ± 6,3% (в группе 2 -33,1 ±3,2%, р<0,05).

В других случаях особенность внешности или дефект переживался личностью постоянно и эффективность психологических защитных механизмов была относительной. Женщины этой группы во взрослом возрасте старались лишь скрыть от окружающих свои переживания, осознавая особенности своей внешности как фактор, ограничивающий возможности самореализации. В этом случае подобные переживания и являлись основой формирования психологической мотивации на улучшение своей внешности. Распространенность этой формы реагирования личности на проблемы внешности встретился в исследованных группах: в группе 1 31,6 ±4,0% группы, в группе 2 у 73,8 ± 6,6% обследованных женщин.

Таким образом, в обеих группах с предстоящей ЭКВ связывались ожидания повышения уровня психологического благополучия. При этом женщины, улучшающие внешность, связывали свои ожидания преимущественно с внешними межличностными аспектами функционирования личности. Женщины, надеющиеся избавиться от косметических дефектов, ориентировались в основном на интрапсихические аспекты самоотношения, для них ожидаемый психологический результат предстоящей операции был связан с прогнозированием снижением личностной тревожности и неуверенности в себе.

Исследование психологического анамнеза, а именно особенностей психологических условий формирования личности в детстве и юном возрасте, позволили выявить ряд особенностей, характерных для женщин, прибегающих к ЭКВ в молодом возрасте. При анализе воспоминаний детства оценивалась распространенность эмоционально-окрашенных психотравмирующих факторов, имеющих отношение к проблемам внешности. Так, в воспоминаниях детства распространенным оказался факт использования особенностей и дефектов внешности девочек во внутрисемейном общении. В семейном общении особенности внешности отражались чаще, чем косметические дефекты лица. Особенно большую роль играли эмоционально окрашенные воспоминания МЖ об отношении матерей к до-

черям, в которых фигурировало обыгрывание особенностей лица дочери. Характерно, что эти прозвища использовались как в спокойном общении, так и в раздражении. Распространенность этого явления позволяет выделить фактор актуальности психотравмирующих воспоминаний общения с матерью в детстве с переживаниями материнской позиции относительно внешности дочери в качестве характерного паттерна в группе МЖ, стремящихся к ЭКВ без реального косметического дефекта.

При наличии косметического дефекта оценки красоты и черт лица значительно реже звучали в общении этих детей с родителями и отмечались обследованными МЖ лишь в относительно небольшом количестве случаев со стороны других, менее значимых членов семьи в минуты конфликтов. Особенно эта дифференциация касалась позиций матерей, которые по воспоминаниям дочерей, были в значительном преобладании прослеженных воспоминаний исключительно защитниками дочерей, что определяло позитивную окраску роли матери в психологическом отношении дочерей.

В среде сверстников, по ретроспективному психологическому анализу воспоминаний исследованных МЖ, девочки подвергались давлению достаточно часто и в равной степени, как в случае особенностей, так и дефектов лица.

С вступлением в пору юности (14-17 лет), недостатки внешности чаще сохраняли свое значение в качестве повода для психологической дезадаптации девушек.

Различие было выявлено при сравнении механизмов психологической защиты и стратегий совладания со стрессом личности юных девушек, имеющих особенности черт лица, в условиях психологически агрессивной среды.

Для женщин группы 1 с особенностями внешности в юном возрасте относительно более распространенными и характерными были явления психологической депривации с выбором пассивно-оборонительных стратегий: самоизоляции, фантазирования, поиска виртуального замещения проблемной реальности. В переживаниях девушек отмечалось в этом возрастном диапазоне повышение уровня явной и скрытой агрессии, которая проявлялась в виде повышенной язвительности, нигилистических тенденций; респонденты отмечали вспыльчивость, особенно по отношению к близким, стремление доставить окружающим неприятные эмоции.

Также отчетливо присутствовали сомнения относительно достижимости основных жизненных целей в связи с особенностями внешности и выбиралась позиции превентивного самоограничения жизненной программы, либо формирования неадекватно завышенных или излишне глобальных целей, реально малодостижимых.

В группе 2 (женщины с врожденными дефектами лица) вышеперечисленные психологические проявления в юном возрасте были распространены относи-

тельно меньше, а на первый план по распространенности и выраженности опрашиваемые МЖ - респонденты выносили психологические реакции активного сопротивления, в которых присутствовали варианты выбора жизненного маршрута, в котором не было определяющего влияния внешности. Эти девушки при определении жизненных ориентиров опирались на позитивные примеры достижения высокой степени самореализации и жизненного успеха людьми, имеющими существенные косметические дефекты лица. Эти девушки в большинстве прослеженных случаев в поведенческих стратегиях опирались на имеющиеся ресурсы без проявляющихся внешне претензий на высокую социальную роль. Это позволяло занять девушкам с дефектами лица определенную компромиссную социально-психологическую «нишу».

Анализируя полученные результаты, мы можем проследить условия формирования особых представлений о своей внешности женщин, которые в молодом возрасте стремились прибегнуть к ЭКВ.

Первыми выявленными тенденциями в нашем исследовании оказались переживания, связанные с ролью матери - которая использовала особенности внешности при внутрисемейном общении. Значимость и тяжесть этих переживаний для ребенка усугублялось сложностью психологического ответа, что, в свою очередь, определило развитие негативного эмоционального контекста восприятия собственной внешности. Мать в системе формирования самооценки являлась наиболее референтной фигурой. Таким образом, мы можем говорить об усвоении этой информации по механизму интериоризации, что сопряжено с включением этих переживаний в зону ближайшего развития личности. Значимость этих переживаний детского периода подтверждалось их стойкостью, сохранивши актуальность на дальнейших этапах развития личности и во взрослом возрасте. Это подтверждается своеобразием психологических защит, которые сформировались на основе и с учетом фактора внешности, как определяющего вынужденное самоограничение программы самореализации личности. В связи с этим ЭКВ рассматривалось личностью как основная возможность, устраняющая препятствия на пути самореализации, что определило формирование гиперожиданий и повышало риск субъективной недооценки последующих результатов. Во взрослой жизни также отмечалось существенное различие в распространенности и стойкости психологической компенсации переживаний, связанных с особенностями и дефектами лица.

В случаях особенностей лица (группа 1) устойчивая психологическая компенсация с дезактуализацией соответствующих психогенных реакций выявлялась у обследованных молодых женщин значительно реже, чем при наличии реальных косметических дефектах (группа 2).

Показателем стойкости психологической компенсации служила реакция на особенности лица со стороны окружающих из числа значимых знакомых. Женщины из группы 1 оказались более сензитивными по отношению к оценкам их

внешности окружающими, в то время как в группе 2 реакция женщин на то, что окружающие знакомые заметили дефект их лица, была значительно более спокойной.

В структуре мотивации МЖ на ЭКВ лица отчетливо прослеживались тенденции, позволявшие дифференцировать паттерны, характерные для групп сравнения. В числе непосредственных поводов для коррекции в структуре психологических опасений и ожидаемых результатов коррекции при стремлении МЖ провести ЭКВ отчетливо преобладали психологические акценты межличностного взаимодействия, в то время как при желании МЖ избавиться от дефекта внешности основа мотивации включает в себя в основном факторы самопринятия личности.

Соответственно в системе субъективных критериев оценки личностью МЖ результатов коррекции черт лица у стремящихся улучшить внешность в числе основных присутствовали преимущественно факторы межличностного взаимодействия. Это создавало предпосылки формирования у этих женщин неадекватно заниженных субъективных оценок при объективно достаточном результате ЭКВ.

В случае коррекции дефекта лица поводы для косметического вмешательства были иными: преобладали мотивации изменения самоотношения в виде обретения себя, освобождения от переживаний, внутренней гармонизации личности. Ожидания результатов коррекции строится у этих обследованных женщин (группа 2) на прагматических мотивах, ожиданиях исчезновения дискомфортных ощущений и уровне личностного самопринятия.

Также о личностных особенностях при исходном обследовании свидетельствовали данные о психологическом прогнозировании женщинами последующих обращений к экстремальной эстетической коррекции. Формирование первичной мотивации на возможность ЭКВ становилась основой для инициации особенного паттерна психологической жизни молодой женщины, характерной особенностью которого становилась убежденность в необходимости последующей экстремальной коррекции с расширением субъективной приемлемости подобного вмешательства. Это предполагало сохранение и углубление тревожных ожиданий от собственного облика независимо от успешности первой ЭКВ с последующим снижением порога индивидуальной толерантности к развитию неизбежных естественных изменений лица и тела. Для женщин, избавляющихся от дефекта лица, установка на повторные ЭКВ была нехарактерной, а поводом, допускающим повторное обращение в эстетическую хирургию, становился лишь неудовлетворительный результат первой коррекции.

С данными клинико-психологического обследования в значительной степени согласовывались полученные экспериментально-психологические результаты, подтвердившие и уточнившие дифференциацию параметров психологического состояния исследованных молодых женщин.

В профилях СМИЛ у женщин, стремящихся улучшить свою внешность (группа I), были выявлены признаки, описанные в качестве отличий профиля личности, характерных для страдающих психосоматическими расстройствами (Л.Н.Собчик, 1987; А.Г.Жиляев, 1991, 1999). Средние значения показателей СМИЛ составили по шкалам коррекции в группах 1 и 2 соответственно: Ь - 53,3 ± 4,4\58,5 ± 5,1, Б - 72,4 ± 5,9\61,6 ± 5,3, К - 56,9 ± 3,2\64,7 ± 4,1.

Для выявления характерных паттернов профиля личности исходно исследовались средние значения показателей основных шкал методики. В группе 1 они составили по шкалам: 1 - 73,1 ± 3,8 баллов, 2 - 67,1 ± 3,7, 3 - 70,0 ± 4,2, 4 - 64,3 ± 5,6, 5 - 74,5 ± 6,4, 6 - 75,2 ± 5,6, 7 - 78,2 ± 6,6, 8 - 72,2 ± 7,5, 9 - 54,3 ± 6,5, 0 -71,1 ± 5,9, средний уровень профиля составил 71,2 ± 3,5 балла.

В группе 2 усредненный профиль СМИЛ имел свои особенности: 1 - 71,8 ± 5,3 балла, 2 - 62,6 ± 6,7, 3 - 65,5 ± 6,2, 4 - 54,2 ± 4,4, 5 - 67,8 ± 6,2, 6 - 63,4 ± 4,2, 7 -64,9 ±4,1, 8-65,6 ±4,1, 9 -62,7 ± 3,2, 0-59,7 ± 6,1, показатель среднего уровня профиля составил 64,1 ± 4,1 балла.

Для МЖ группы 1 были выражены стремления к получению помощи при концентрации внимания на собственных проблемах (повышение по шкале Р, р<0,05). Повышение по шкалам I, 2, 3 с тенденцией к формированию «конверсионной V», р<0,05, что отражает высокий уровень невротизации личности с сома-тизацией тревоги, склонностью к развитию явлений психологической конверсии, яркостью и экзальтированностью переживаний с развитием астено-депрессивных реакций (что подтверждается снижением по шкале 9). Распространенной характеристикой типичного профиля СМИЛ в группе 1 оказался подъем по 6, 7, 8 шкалам р<0,05, что отражало высокий уровень анксиозных и обсессивных проявлений и тенденцию к развитию ригидных аффективных состояний. Также в данных СМИЛ нашли подтверждение данные клинико-психологического обследования о наличии у женщин группы 1 относительно более выраженных проблем социализации (повышение по шкале 0, р<0,05).

Результаты методики СМИЛ в сравнении между группами 1 и 2: исходно

■ р

■ к

■ 1 а 2

■ 3 4

■ 5 6

■ 7

■ 8 ■ 9 в О

Средний уровень профипя

Группа 1

Группа 2

В тесте Спилбергера-Ханина в группе 1 была выявлена большая распространенность показателей высокой личностной тревожности при том, что реактивная тревожность в группах сравнения исходно была сопоставима.

По данным теста тревожности Спилбергера-Ханина высокий уровень реактивной тревожности отмечался у 38 женщин 1 группы (63,6 ± 5,4%), а повышение личностной тревожности было выражено в 34 случаях (57,3 ± 4,5%) р<0,05.

В группе 2 высокий уровень тревожных реакций диагностировался на ситуационном уровне в 19 наблюдениях (70,2 ± 4,1%), а на уровне состояний личности - у 10 (37,2 ± 2,9%) р<0,05.

Тревожность исходно по методике Спилбергера-Ханина:

50 40 30 20 10 0

■и

1

III

■I'

чиши

Iчем

Ш ШЖй-'Му й ¡111

Ш1й&9

1Й ас«:;

шщ

II

* Реактивная тревожность я Линосттная тревожность

Группа 1

Группа 2

При анализе теста незаконченных предложений Сакса-Леви особенностями, характерными для МЖ, стремящихся улучшить свою внешность, было представлено относительно большее количество ответов, свидетельствовавших о выраженности дезадаптации в сферах отношений личности. При этом относительное отсутствие понятий, отражающих особенности внешности в ассоциациях этих женщин, можно интерпретировать как высокий уровень выраженности психологических защит типа «вытеснения» и «отрицания». В группе 1 была выявлена большая степень выраженности признаков психологической дезадаптации и включенность представлений об особенностях внешности в сферы отношений личности исследованных женщин. Неадаптивные варианты ответов на тест встречались в среднем в 22,4 ± 3,2% предложений (в группе 2 этот показатель составил 11,7 ± 4,5%, р<0,05). Ассоциации, связанные с проблемой отношения к собственной внешности, присутствовали в среднем в 12,8 ± 3,8% предложениях, исследующих сферы отношений личности в группе 1, в то время как этот показатель составил в группе 2 в 6,9 ± 2,1% (р < 0,05). В группе 2 ассоциативные включения, связанные с внешностью, выявлялись значительно чаще, в то время как

общая выраженность показателей психологической дезадаптациии в их тестах была относительно меньшей.

Результаты по методике Сакса-Леви исходно

■ Вербальные конструкции, категорически отвергающие возможность неудачи

в Ориентация в структуре 1 мотивации на позитивную социальную оценку

Ассоциации включенности представлений об особенностях внешности в сферы отношений личностм

Ассоциации внешних особенностей в сфере актуальных страхов и отношений к будущему 1 Проблемностъ в сферах отношений к родительской семье, дружескому общению и профессионально-иерархической коммуникации ' Преобладание неадаптавных ответов

Группа 1 Группа 2

Анализ результатов исходного исследования по методике САН свидетельствовал о том, что для женщин, идущих на ЭКВ, характерно состояние повышенной активности при тенденции к сниженному эмоционального фона, что скорее отражало тревожно-депрессивые эмоциональные реакции. В то время как женщины, идущие на операцию для устранения дефекта, имели относительно меньшие показатели активности при сохранении ровного эмоционального фона, что может быть объяснено психологической мобилизацией в ожидании избавления от мучительных переживаний.

Результаты по методике САН исходно (средние показатели):

В результатах исследования по модифицированной методике «Дерево жизни» нашли свое отражение следующие характеристики самоотношения исследованных женщин.

В 1-ой группе (улучшающих внешность) характеристикой оказалась заниженная самооценка по основным психологическим параметрам: «жизнь», «любовь», «внешность», за исключением категории «здоровье», которое оценивалось обследованными женщинами достаточно высоко, причем в выбранных позициях отражалась активность и усилия, прикладываемые к поддержанию и продвижению индивидуального здоровья. Так, в 76,6 ± 6,6% в нижней зоне тестового рисунка оказывались выборы параметра «жизнь», в 60,1 ± 5,2% - заниженное самоотношение выявлялось в категории «любовь». Относительно менее распространенной исходно в группе 1 была субъективно низкая самооценка своего здоровья (33,1 ± 2,8%, р<0,05). Относительно большая распространенность сниженных самооценок отмечалась у женщин, стремящихся улучшить свою внешность (группа 1), в категории «внешность» 78,6 ± 5,6%. Также у женщин группы 1 (44,1 ± 5,5%, р<0,05) выбор позиции на рисунке по параметрам «жизнь» и «любовь» и «внешность» позволял определить нарушение в области межличностного общения -переживание одиночества, обиды, социально-психологического напряжения. В 10 случаях (17,4 ± 1,9%, р<0,05) отмечалось завышение одного из показателей самоотношения: положения в жизни, здоровье или любви.

В большинстве случаев субъективного прогноза ожидания «я после операции» самоотношение молодых женщин, прибегающим к улучшению черт лица с применением ЭКВ (группа 1), содержало выбор неадекватно завышенных позиций в категориях «внешность», «жизнь», «любовь». Распространенность этого явления составила в группе 1 84 ,6 ± 5,7%, р<0,05. Характерным для этой категории исследованных женщин оказалось игнорирование последовательности пошагового продвижения в выбранных категориях с субъективной претензией на получение максимального результата, отражающие установку на сверхожидание объективно не связанных с внешностью результатов.

Женщины, стремящиеся избавиться от дефекта лица (группа 2), достоверно чаще выбирали средние оценки себя по шкалам «жизнь», «здоровье», снижение по шкалам «любовь» оказалось менее распространенным и менее выраженным, чем в группе 1. Самоотношение нашло отражение в выборе исходно заниженной позиции по критерию «внешность». В группе 2 относительно большая часть исследуемых параметров самоотношения женщин, исправляющих дефекты внешности, находилась в средней зоне тестового рисунка, что соответствовало адаптивному уровню параметров. Исходное снижение самооценки, но лишь по отдельным категориям теста, выявлялось: в категории «жизнь» у 33,1 ± 4,0%, «здоровье» - 37,2 ± 5,1% и «любовь» - 27,8 ± 3,7%, р<0,05. При этом в категории «внешность» распространенность сниженной самооценки составила 88,0 ± 3,9%,

р<0,05. В группе 2 исходно не было выявлено случаев завышения самоотношения по изучаемым параметрам.

При выборе прогностических позиций, отражающих ожидания МЖ после коррекции дефектов лица, (в группе 2) характерно отмечена последовательная динамика продвижения показателей самоотношения личности по критериям внешности и любви, что отражало реалистичность субъективных ожиданий от ЭКВ (91,8 ±8,7%, р<0,05).

Таким образом, анализ исходного обследования позволил установить, что женщины, стремящиеся улучшить свою внешность, а конкретно черты лица, прибегая для этого к ЭКВ, имели ряд специфических паттернов психологического состояния, отличавших их от тех женщин, которые путем операции стремились скорректировать врожденные или приобретенные в раннем детстве дефекты лица.

Всем исследованным женщинам были проведены косметологические операции, которые по экспертным оценкам врачей-специалистов, привели к хорошему результату.

Контрольное психологическое обследование было проведено через месяц после проведения первичной реабилитации.

Была исследована система психологических оценок МЖ результатов ЭКВ, была обнаружена значительная дифференциация субъективных оценок коррекции черт лица. При этом в группе 1 наряду с теми женщинами, которые оценили полученный результат адекватно, как хороший (гр. 1А), совпадая с экспертами-врачами, было значительное число недовольных результатами проведенной операции (гр. 1Б). То есть у значительного количества женщин имела место субъективная недооценка результатов ЭКВ. Аналогичные варианты субъективных оценок ЭКВ выделялись и в группе устранения дефекта лица (группа 2): при совпадении вектора субъективных оценок МЖ проведенной им ЭКВ с экспертными (положительными) оценками случай относился при сравнительном анализе в группу 2А; в случае, если женщиной результат проведенной ЭКВ игнорировался или оценивался как незначительный, она наблюдалась в группе 2Б.

Таким образом, индивидуальный вариант субъективных оценок исследованными женщинами результатов ЭКВ являлся одним из основных критериев сравнительного анализа для выявления особенностей самоотношения исследованных МЖ. В подгруппах наблюдалось следующее количество исследованных женщин: в подгруппе 1А (59,6% группы 1), 1Б (40,4%) р<0,05; в подгруппе 2А (74,1%) и в подгруппе 2Б (25,9%) р<0,05.

При анализе выяснилось, что значительное число (более 40%) молодых женщин группы 1, прошедших ЭКВ, результаты которой врачами - экспертами признаны достаточными, оценили проведенную коррекцию как безрезультативную или малоэффективную (группа 1Б).

В группе сравнения (гр. 2) после коррекции дефекта лица, недовольных было значительно меньше (подгруппа 2Б).

Обращало на себя внимание различие в эмоциональной окраске переживаний, связанных с изменениями черт лица в результате ЭКВ. В 1А подгруппе в эмоциональных реакциях довольных результатами коррекции МЖ прослеживалось сохранение психологических реакций тревожного ожидания, что объяснялось смещением локуса оценки результатов ЭКВ: основой отражения результата коррекции для женщин подгруппы 1А являлась реакция со стороны значимых окружающих. В 2А подгруппе (устранение косметического дефекта) эмоциональное состояние большинства женщин после осознания успешно проведенной ЭКВ содержало эйфорический компонент, чувство «сброшенного груза», с радостным ожиданием «выхода в новую жизнь», с опорой на изменение самопринятия.

В группе МЖ, негативно оценивающих результаты проведенной ЭКВ (1Б группы) были распространены тревожно-депрессивные реакции в сочетании с повышенной активностью и агрессивными реакциями обвинения хирургов, а часто и родных или знакомых, рекомендовавших пройти коррекцию лица. Объектом раздражения служили часто не затронутые операцией части лица, пост фактум введенные и воспринимаемые личностью женщин как часть первоначального запроса.

У женщин 2Б группы преобладали реакции уныния, субдепрессивные проявления. Основанием этих переживаний чаще являлось сохранение остаточных признаков дефекта и сохранение отражения дефекта в самосознании.

Анализ психологических паттернов самоотношения личности при сравнении данных исходного и контрольного клинико-психологического обследования позволил выделить некоторые факторы, характерные для женщин, давших различные по направленности субъективные оценки результатов ЭКВ.

В случаях, когда женщины были довольны результатами коррекции (1 А), в их исходных ожиданиях сочетались межличностно-направленная мотивация в сочетании со значительным представительством интрапсихических факторов. В подгруппе сравнения 2А не было выявлено достоверного преобладания при исходном психологическом обследовании факторов межличностного взаимодействия в запросе, ожиданиях и субъективных критериях оценки результатов коррекции внешности женщин. В этих областях исследованных психологических параметров критерии межличностного общения сочетались с факторами интрапсихи-ческого ряда и возможно было лишь говорить о тенденции повышения роли межличностно-психологических факторов в отношении к предстоящей коррекции.

Для женщин, субъективно недооценивающих результаты проведенной ЭКВ, оказалось характерным следующее:

В структуре мотивации ЭКВ ведущую роль играли межличностно-направленные ожидания при отсутствии или малой представленности факторов интрапсихического ряда. В психологическом состоянии МЖ характерно существовали исходно неадекватные представления относительно возможных результатов ЭКВ, что определяло невозможность достижения психологического удовлетворения ожиданий даже при объективно достаточном результате коррекции.

Анализ структуры исходной мотивации МЖ, устраняющих косметические дефекты при помощи ЭКВ, дал возможность выявить следующий факт.

При адекватном субъективном отражении психикой МЖ эффектов проведенной ЭКВ по устранению дефектов лица (подгруппа 2А) исходная мотивация включала в себя определяющий удельный вес интрапсихически ориентированных ожиданий.

В исходных психологических ожиданиях МЖ, игнорировавших позитивный (объективно зарегистрированный) результат проведенной ЭКВ (подгруппа 2Б), был выявлен повышенный удельный вес межличностно-детерминированных факторов при относительно меньшей распространенности интрапсихических мо-тивационных характеристиках относительно данных подгруппы 2А.

При сравнительном анализе условий формирования личности исследованных случаев был определен ряд факторов, различно проявлявшихся в группах сравнения. Предположение, что особенности психологического отражения проблем внешности были заложены в детстве, было подтверждено данными корреляционного анализа.

В исследованных случаях в воспоминаниях женщин присутствовали факты, связанные с переживаниями своей внешности в различных периодах детства и юности. В детских воспоминаниях этих женщин отчетливо прослеживался психотрав миру ющий фактор регулярного использования особенностей внешности девочки в семейных прозвищах членами семьи, включая мать.

Отражением особой роли семьи в становлении личности женщин стали детские воспоминания о внутрисемейном общении, сохранившие актуальность и эмоциональную насыщенность во взрослом возрасте. Практически во всех исследованных случаях женщины помнили о случаях, когда особенности их внешности использовались членами семьи в качестве прозвищ. При этом употребление подобных прозвищ могло использоваться отдельными членами семьи эпизодически во время межличностных конфликтов в отсутствии посторонних (оказалось характерным для подгрупп 1А и 2А). Так, отражение особенностей внешности в общении с матерью было отмечено при ретроспективном анализе у 36,7 ± 5,1% женщин в 1А группе и 88,2 ± 7,8% во 1Б группе р<0,05. По показателю распространенности психологической депривации в подростковом возрасте группы 1А и 2А оказались сопоставимы: соответственно 81,4 ± 7,4% и 72,1 ± 6,7% р>0,05.

В других случаях обижающие прозвища, имевших в основе особенности внешности, применялись в семейном общении постоянно, том числе в качестве ласкательных, в присутствии посторонних (в подгруппах 1Б и 2Б). Особое значение имело включение в подобную модель общения матери, что также оказалось более характерным для женщин, стремящихся к ЭКВ и игнорирующих ее результаты (подгруппы 1Б и 2 Б).

Психологическое давление подростковой среды оказалось в равной степени отражено в воспоминаниях всех исследованных женщин.

Также в периоде ранней юности девушки, составившие в последствии группы сравнения, давали в ответ на давление межличностной среды психологические защитные реакции, в одних случаях содержащие отчетливый гетеро- и ау-тоагрессивный радикал, уход от реальных проблем в виртуальные отношения, явления психологической депривации с девальвацией жизненных планов и перспектив. Этот вариант психологических защит присутствовал значительно чаще (р < 0,05) в воспоминаниях МЖ, недовольных результатами ЭКВ (1Б и 2Б). Другая направленность защитных механизмов, выявленная у МЖ, проходящих ЭКВ, включала

в себя формирование активной психологической позиции на основе снижения значимости особенностей внешности в достижении жизненного успеха и самореализации. Подобным образом в юности реагировали на особенности лица женщины, адекватно оценившие результаты ЭКВ (подгруппы 1А и 2 А), (р < 0,05).

При контрольном экспериментально-психологическом обследовании после проведения ЭКВ профили личности СМИЛ имели особенности, подтверждающие данные клинико-психологического обследования.

Для исследованных женщин, прошедших ЭКВ и удовлетворенных результатами улучшения черт лица (1 А), оказалось характерным сохранение исходных параметров профиля с относительным снижением (р > 0,05) уровня невротизации и тревожности (шкалы 1,2,3 - средний уровень профиля) и нивелированием депрессивных проявлений (повышение показателей шкалы 9) при сохранении склонности к ригидности аффекта и формированию сверхценных психических образований (повышение по шкале 6) в сочетании с выраженностью тревожно-обсессивных проявлений (шкалы 7,8). Отмечено сохранение относительно высокой степени типизации психосоматических характеристик профилей в исследованных случаях.

В подгруппе (1Б) МЖ, неудовлетворенных результатами ЭКВ, в профилях СМИЛ также сохранялись параметры исходного обследования с особенностями, близкими к описанным в подгруппе 1 А. Повышение выраженности признаков де-задаптивности: повышение показателей шкал (1,3,6,7,0), характерных для психосоматических профилей диагностировалось в подгруппе 1Б у 17 женщин (70,5 ±

6,5%), что существенно (р < 0,05) превосходило распространенность этого явления во 2Б подгруппе (28,6% ± 3,1%).

Для профилей СМИЛ в подгруппе 2А оказалось распространенным отражение эффекта ЭКВ в виде проявившейся тенденции в среднем в подгруппе к снижению показателей тревожности, уровня соматизации тревоги, склонности к обсессивно-фобическим проявлениям и повышения настроения (шкала 2 - снижение и шкала 9 - повышение).

В профилях личности МЖ, оценивших результаты ЭКВ по устранению косметического дефекта как неудовлетворительные (2Б), были выявлены особенности в виде появления повышенной потребности в помощи (повышение шкалы Б), показателей соматизации тревоги, депрессивного аффекта (повышение 1, 2) при выраженных индивидуальных особенностей профилей.

Показатели тревожности в подгруппах после проведенной ЭКВ распределились следующим образом. Удовлетворенность результатами ЭКВ проявилась в снижении реактивной тревожности в подгруппах 1А и 2А. В подгруппах 1Б и 2Б реактивная тревожность осталась на исходном уровне, что отражало тревогу женщин, которые сочли ЭКВ малорезультативной. Уровень личностной тревожности имел после ЭКВ устойчивую и выраженную тенденцию к снижению у молодых женщин, устранивших дефект лица (2А). В случае субъективной недооценки результатов ЭКВ (1Б и 2Б) уровень личностной тревоги остался практически на исходном уровне. Отмечено, что у женщин, удачно прошедших ЭКВ по улучшению черт лица (1А), параметры выраженности личностно-включенных тревожных характеристик также изменились незначительно.

В тесте САН контрольное обследование позволило проследить сохранение в значительной степени относительно высокий уровень активности у женщин, мотивированных на ЭКВ для улучшения черт лица, независимо от оценок результатов коррекции (1А и 1Б).

По данным САН, при исходном обследовании средний показатель самочувствия в группе 1 составил 4,8 ± 0,6 балла, активность была отражена показателем 6,4 ± 1,2 балла, настроение в группе оценивалось показателем 3,9 ± 0,9 балла р<0,05. В группе 2 соответствующие показатели составили 3,2 ± 0,5 (р < 0,05), 4,6 ± 0,7 (р > 0,05), 5,2 ± 0,8 (р < 0,05).

В подгруппах исследованных женщин, устранявших дефект лица, показатели активности были относительно меньшими, особенно при удовлетворенности женщин результатами коррекции. Показатели настроения и самочувствия в общем соответствовали субъективному отражению результатов ЭКВ. Однако показатели настроения женщин, удовлетворенных результатом улучшающей внешность коррекции (1А подгруппа) остались значительно более низкими, чем при успешном устранении дефекта внешности (2А).

При анализе сфер отношений личности исследованных МЖ (методика незаконченных предложений) была диагностирована более высокая степень психологической дезадаптации женщин, мотивированных на ЭКВ для улучшения черт лица (1А и 1 Б) в сравнении с устраняющими дефекты внешности (2А и 2 Б). Данное положение отмечалось и после проведенной объективно успешной ЭКВ. Женщины переживали проблемы в отношении к собственной личности, сложности отмечались в прогнозировании субъективного будущего, в переживании страхов, в межличностном общении.

В проекциях самоотношения - категориях теста «Дерево жизни» - отражение результатов ЭКВ выразилось следующим образом. Для женщин, прошедших ЭКВ для улучшения собственной внешности (1А и 1Б), характерным было недостижение уровня ожидаемой после ЭКВ динамики в позициях «жизнь», «здоровье», «любовь» и введенного дополнительно критерия «внешность». В случаях неадекватно заниженных субъективных оценок результатов ЭКВ (1Б) отдельные позиции были выбраны женщинами еще ниже исходных показателей. Для женщин, устраняющих дефекты лица (2А и 2Б) оказалась типичной иная динамика. В подгруппе 2А наблюдалось значительно большее число совпадений полученных результатов (субъективно отраженных в категориях теста) с ожидаемыми.

У женщин, недовольных эффектом ЭКВ по коррекции косметического дефекта (2Б), выявлялось частое сохранение исходных параметров самоотношения без значимой отрицательной динамики.

Второе контрольное обследование, проведенное с доступными контролю исследованными случаями, производилось через значительный отрезок времени после ЭКВ. Данные, полученные при повторном обследовании, дали возможность оценить выраженность и стойкость выявленных особенностей психологического состояния МЖ, мотивированных на ЭКВ.

При повторном контрольном катамнестическом обследовании был выявлен факт, распространенный среди МЖ, прошедших ЭКВ и улучшивших черты лица, что получило адекватное отражение в представлениях женщин (1 А). В их психологическом состоянии развивались нарушения психологической адаптации с формированием своеобразных патопсихологических состояний тревожно-фобического круга. Выявленные варианты патопсихологических расстройств имели черты сходства с описанными сверхценными ипохондрическими страхами, характерными для психосоматических нарушений (А.Г.Жиляев, 1991, 1999). С другой стороны, подобные проявления описаны при дисморфофобических расстройствах. Характерными дифференциально-диагностическими критериями выявленных расстройств психологического состояния являлись: развитие тревожной фиксации на отдельных аспектах собственной внешности с переоценкой их значимости в женщине и формированием сверхценного отношения, что влекло нарушение на эмоциональном и когнитивном уровнях при редукции психологи-

ческого сопротивления с нарушением психологического благополучия и социальной адаптации (В.Е.Рожков, 1988, A.M. Свядощ, 1990).

Характерно, что среди женщин, отметивших существенное улучшение черт лица (1А), преобладали установки на повторные ЭКВ для достижения "идеальных" пропорций лица и тела и коррекции возрастных изменений; а недовольные (1Б) преимущественно высказывали готовность прибегнуть повторно к оперативному косметологическому вмешательству, как на бывшей «проблемной зоне», так и на других участках лица и тела. Факт проведенной ЭКВ рассматривался женщинами как фактор, облегчающий принятие решение о последующей ЭКВ. Таким образом, самоотношение личности МЖ, мотивированных на ЭКВ, в динамике изменялось, снижалась психологическая толерантность к собственной внешности.

Среди исследованных случаев ЭКВ косметического дефекта (2А и 2Б) лишь отдельные женщины допускали для себя возможность повторной коррекции и исключительно для усиления эффекта первой ЭКВ.

Данные последующего катамнестического обследования подтвердили различия в психологическом состоянии МЖ, стремящихся улучшить свою внешность за счет ЭКВ.

После коррекции, прошедшей успешно, женщины чувствовали успокоение, радость, считали, что окончился трудный период их жизни и их ожидания относительно будущего отличались оптимизмом.

Данные экспериментально-психологических методик подтвердили значительную динамику психологического состояния этих женщин. В сравнении с исходными параметрами у этих женщин отмечалось снижение реактивной и личностной тревоги, повышение самочувствия и настроения. В сферах отношений личности после удачной коррекции и устранения дефекта внешности отмечалась гармонизация в представлениях о будущем, о себе, об отношениях к близкому окружению, к самореализации, к переживаниям страха и опасениям.

В подгруппе 1А отмечалась высокая степень совпадения ожидаемых и полученных оценок психологической динамики по интегративным позициям тестового рисунка.

В случаях неадекватной оценки результатов проведенной ЭКВ дефекта лица исходно в личностных ожиданиях женщин и критериях результативности операции присутствовало относительно большее количество межличностно-детерминированных факторов. В детских переживаниях женщин этой группы отразились воспоминания о психологическом давлении с обыгрыванием дефекта внешности в семейных отношениях и выраженности стрессовых реакций в юном возрасте. После проведенной ЭКВ, субъективно неадекватно оцененной как неудачная, в подгруппе сравнения ДН более выраженными стали параметры тревожности, как реактивной, так и личностной, повысился уровень соматизации

тревоги, снизилась активность и настроение при сохранении плохого самочувствия. В сферах отношений личности присутствовали признаки психологической дезадаптации, сопоставимые с исходным уровнем. В структуре самоотношения у женщин подгруппы сравнения ДН снижались показатели по шкалам «здоровье» и «внешность» относительно как ожидаемых результатов, так и исходного уровня параметров.

Характерно, что в группах 1А и 1Б была распространена готовность пойти повторно на ЭКВ и практически во всех этих случаях поводам служило желание «полностью избавиться» от дефекта, послужившего причиной первой операции.

После устранения косметического дефекта женщины группы 2А и 2Б в большинстве прослеженных случаев не стремились к повторным вмешательствам, даже если результаты представлялись им недостаточными. Для этих женщин оказался характерным относительно более высокий уровень самопринятия на основе переживания коррекции как момента избавления от тревоживших их мыслей и ощущений.

Статистический анализ результатов осуществлен с помощью U-критерия Манна-Уитни. Уровень достоверности, в пределах которого были получены различия, определенные как значимые, находится в пределах р<0,05. Компьютерная обработка результатов проводилась по программе SPSS 15.0.

Выводы

1. В личности МЖ, мотивированных на ЭКВ, выявляются психологические особенности, способствующие формированию прогностических ожиданий и субъективных оценок эффективности ЭКВ. Существуют различия психологических особенностей, характерных для МЖ, имеющих установку на улучшение внешности (черт лица), и МЖ, стремящихся к устранению косметического дефекта лица.

2. В структуре факторов, определяющих психологическую установку МЖ на ЭКВ, в случаях субъективной определенной мотивации преобладали ожидания, направленные на улучшения межличностного взаимодействия, а также аспекты социальной самореализации личности, в то время как в группе МЖ, устраняющих косметический дефект, более распространенными оказались интрапси-хические мотивы и фактор здоровья.

3. Для МЖ, ориентированных на внешность улучшающий эффект ЭКВ, оказалось характерным сочетание следующих особенностей: Переживание скрытого психологического прессинга в семье со стороны матери, затрагивавшего особенности внешности девочек; развитие защитных реакций пассивно-оборонительного круга с девальвацией жизненных планов, в связи с переживанием «недостатков» внешности с преобладанием защитных реакций пассивно-оборонительного круга. В группе МЖ, имевших дефект внешности (черт лица), значительно менее значимым был фактор психологической агрессии в семье,

мать часто была в роли защитницы, что формировало чувство благодарности; защитные психологические механизмы отличались активностью, жизненные планы формировались чаще с позиций преодоления и снижения роли внешности.

Для этих МЖ с субъективной переоценкой особенностей внешности оказалась характерна большая распространенность переживаний особенностей собственной внешности в период юности и взрослой жизни.

4. Для МЖ, улучшающих внешность, оказалась значительной распространенность субъективного игнорирования результатов ЭКВ, что определяло относительно большую выраженность и стойкость признаков психологической дезадаптации: более высокий уровень личностной тревожности, сохранение и нарастание характеристик психосоматического неблагополучия, сложности межличностного взаимодействия и самоотношения.

5. Отношение к собственной внешности у МЖ, мотивированных на ЭКВ для улучшения черт лица, отличался переоценкой роли внешности в межличностных контактах и социальной самореализации, что определяет формированием прогностических гиперожиданий от ЭКВ и повышенный уровень тревожности с развитием дезадаптивных психологических характеристик в сравнении с МЖ, устраняющими объективные дефекты внешности.

б.Значительно более распространенным оказалось расхождение субъективных представлений МЖ о результатах ЭКВ, в основе чего лежал исходно завышенный уровень прогностических ожиданий. При этом, как в случае субъективного признания результатов ЭКВ, так и у недовольных результатом первого ЭКВ МЖ улучшающих внешность отличалось сохранение характеристик, определяющих сохранение мотивации на улучшение внешности с расширением исходного запроса. Это формировало психологическую установку на необходимость повторных ЭКВ и подтверждалось стойкостью и выраженностью психологических характеристик, определяющих уровень личностной тревожности, склонности к образованию сверхценных идей, расстройству самочувствия и снижению настроения при включенности переживаний собственной внешности в сферы самоотношения и межличностного взаимодействия.

7. Для формирования установки МЖ на ЭКВ, на основе сверхценного отношения к проблемам собственной внешности характерно наличие следующих условий:

- переживание конфликтов детства, связанных с употреблением в семейном общении, особенно матерью, прозвищ, отражающих особенности внешности девочки;

- формирование в период юности психологических защит пассивно-оборонительного круга с углублением психологического дискомфорта, связанного с переживанием собственной внешности;

- преобладание в субъективных критериях эффективности ЭКВ социально-детерминированных факторов при относительно малой выраженности интрапси-хических факторов;

- выраженность в личностных характеристиках МЖ признаков повышенной невротизации и склонности к формированию сверхценных аффективных образований с повышением уровня личностной тревожности в сочетании со снижением настроения;

- значительное нарушение межличностной коммуникации в различных сферах отношений личности, а также отношение к собственной личности;

- субъективная недооценка ЭКВ на основе недостижения исходно завышенных ожиданий с усилением психологической дезадаптации;

- тенденция к формированию установки на повторные ЭКВ в связи с субъективным переживанием недостатков собственной внешности.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в с дующих публикациях:

1. Жиляев А. Г., Полянина М.А. Роль представления о собственной вне! ности в проблемах самоотношения женщин-студенток.//Казанский дагогический журнал, № 5 . - Казань, 2010. - с.127-136.

2. Полянина М.А., Жиляев А.Г. Проблемы самоотношения и самооценки молодых женщин, стремящихся к улучшению и коррекции внешности при по мощи пластической хирургии.// Молодой ученый, № 6 (29). - Чита, 2011.101 - 105.

3. Полянина М.А. Соотношение эталона красоты и образа тела в современно обществеДЦни аспирантуры в РГГУ, № 4. - Москва, 2011.-е. 86-93.

4. Zhiliaev A.G., Balai M.V., Polianina М.А. The role of cultural-historical factors of childhood and adolescence in the development of girls' eating disorders 1NERNATIONAL CONGRESS ON CHILD & ADOLESCENT PSYCHOLOG Crosscultural and Islamic Approach September, 27-30,2011,Tehran & Shiraz

5. Zhiliaev A.G., Balai M.V., Polianina М.А. Addictive predisposition and its dev opment in women suffering from appearance problems. Journal of Contempora Neuroscience

6. Полянина М.А. Условия формирования личности и особенности развития самоотношения молодых женщин.// Сообщение на XI Международных чт ниях памяти JT.C. Выготского «Зона ближайшего развития» в теоретическо и практической психологии, Москва, РГГУ, Институт психологии им. Л.С Выготского, 15-18 ноября 2010 г.

7. Полянина М.А. Психологическое сопровождение молодых женщин, стремящихся к улучшению и коррекции внешности при помощи пластической хирургии: методические рекомендации. - Москва, 2011г. с.

Заказ №98-А/11/2011 Подписано в печать 25.11.2011 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,5

ООО "Цифровичок", тел. (495) 649-83-30 www.cfr.ru; е-таИ: info@cfr.ru

Содержание диссертации автор научной статьи: кандидата психологических наук, Полянина, Мария Александровна, 2011 год

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.

1.1. Телесный символизм и обусловленная культурными изменениями трансформация эталонов женской красоты. самосознание, Я-концепция, образ я, образ тела, схема тела: соотношение и содержание понятий.

1.2. Понятие самоошошения.

1.2.1. Проблема самоотношения в отечественной психологической науке.2О

1.2.2. Механизм формирования самоотношения.

1.2.3. Структура самоотношения.

1.2.4. Защитные стили самоотношения.

1.2.5. «Я - чувствование», как целостное переживание телесного опыта.

1.2.6. Биоэнергетика.

1.3. Образ тела.

1.3.1. Образ тела как неотъемлемый компонент Я-концепции.

1.3.2. Развитие образа тела: восприятие собственной внешности и самооценка.

1.4. Психологические аспекты экстремальной коррекции внешности

1.4.1. Пластическая хирургия - современное средство преображения внешности и решения психологических проблем.

1.4.2. Исследования, посвященные изучению психологических особенностей пациенток клиник пластической хирургии.

1.4.3. Роль психолога в клинике пластической хирургии: существующий опыт и перспективы.

ГЛАВА 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ.

2.1 Материалы и методы исследования.

2.1.1. Характеристика исследованной группы.

2.1.2. Методы и методики исследования.

2.2.Результат ы.

2.2.1. Исходное обследование.

2.2.2. Контрольное обследование.

2.2.3. Катамнестическое обследование.

2.3. Обсуждение результатов исследования.

2.4. Выводы.

Введение диссертации по психологии, на тему "Представление о внешности в переживаниях молодых женщин с установкой на экстремальную коррекцию черт лица"

Актуальность темы исследования. Современное общество диктует новые стандарты в области межличностных отношений и ценностей моды. Стремление женщин соответствовать данному образу, движимое глубинными биологическими стремлениями, желанием нравиться, утвердиться в своей аттрактивности, зачастую приводит их к решению улучшить, исправить свою внешность, устранить мнимые или реально существующие дефекты внешности. В настоящее время возможность изменить от природы данную внешность и «подогнать» ее под существующие стандарты становится более доступной, а решимость женщин ложиться под нож ради повышения своих шансов на успех ведет в свою очередь к закреплению повышенных требований к внешности для женщин в обществе [130]. Проблемы психологического состояния женщин, не удовлетворенных параметрами своей внешности, приобретают все большее значение и требуют пристального рассмотрения психологами [55]. Ведь неоправданные с медицинской точки зрения пластические операции у физически здоровых женщин приводят к различным осложнениям и сопряжены с риском для жизни. С другой стороны, они зачастую не приносят пациенткам клиник пластической хирургии желаемого удовлетворения, будучи выполненными результативно с медицинской точки зрения.

Представление о собственной внешности закладывается у ребенка относительно рано, но дополняется и корректируется в дальнейшем. Отличительной особенностью его формирования является тесная связь с эмоционально-ценностным отношением - самооценкой. Основы самооценки закладываются в раннем детстве, основополагающим фактором при этом выступает характер детско-родительских отношений. Неприятие родителями, отдаленность, холодность нередко переходят в дефект самоотношения вплоть до неприязни к своему физическому облику. В итоге самооценка внешности оказывается практически независимой от объективных физических данных ребенка, а зависит от позитивного или негативного отношения со стороны родителей и ближайшего окружения. По мере развития личности слово «внешность» приобретает оценочную окраску, и она сохранится на всю жизнь [93].

Пластическая хирургия в настоящее время получает все более широкое распространение и пропагандируется как средство для решения психологических проблем, способ улучшения психоэмоционального состояния пациента, при этом пластический хирург наделяется функциями психотерапевта [121]. Пластическая коррекция отождествляется в сознании большинства пациенток с быстрым разрешением конфликтов и, как следствие, многие женщины пытаются решить свои психологические проблемы хирургическим путем, а неудовлетворенность объективно хорошими результатами операций и многократно повторяющиеся операции являются следствиями нереализованности этих скрытых мотивов [24, 91, 116]. Среди пациентов клиник пластической хирургии в большинстве своем отсутствует понимание того, что благоприятное изменение внешности, достигнутое в результате успешного проведения пластической операции может лишь предоставить человеку дополнительные возможности для повышения качества жизни, но никак не гарантирует и не обеспечивает успех в решении психологических проблем.

Несмотря на то, что косметические недостатки непосредственно не влияют на трудоспособность человека, они нередко обуславливают изменения в характере и поведении, вызывая психологическую подавленность, а иногда способствуют невротизации личности [55]. Проблемы принятия собственной внешности и связанные с этим вопросы самооценки часто становятся базисными в процессе формирования внутриличностных конфликтов.

Во многих работах поднимается вопрос необходимости включения психологического сопровождения пациентов в клиниках эстетической медицины и необходимости проведения не только психологического собеседования перед операцией, но и психологического обследования. Психолог будет иметь возможность оказывать необходимую психологическую помощь и поддержку пациентам на всех этапах пребывания в клинике, а также, при необходимости, обеспечит психокоррекцию в послеоперационном периоде [55, 119, 136]. Вопрос психологического сопровождения в пластической хирургии особенно актуален на сегодняшний день в связи со значительным ростом числа пластических операций, их всевозрастающей популярностью и доступностью как средства быстрого улучшения внешности и решения целого ряда проблем.

Поэтому вопрос о выявлении специфических психологических особенностей молодых женщин (МЖ), стремящихся к улучшению внешности и устранению мнимых или же реальных телесных дефектов при помощи экстремальной коррекции внешности (ЭКВ) и субъективных реакций на коррекцию внешности становится на сегодняшний день особенно актуальным для изучения.

Проводимое исследование позволяет уточнить роль представлений о собственной внешности в структуре факторов, определяющих возможность самореализации личности. В настоящее время фактор внешности представляется все более значимым критерием, определяющим возможность жизненного успеха и возможность самореализации личности. Таким образом, представление о внешности становится основным фактором самопрезентации, прежде всего для МЖ, в сознании которых наличие особенностей внешности идентифицируется как препятствие на пути самореализации и требует устранения. Таким образом, внешность становится психологическим предиктором самоотношения. Концепция самоотношения, построенная на факторе внешности, предполагает стремление к абсолютному идеалу, недостижимому.

Настоящая работа посвящена изучению факторов и механизмов, способствующих деформации представлений о собственной внешности и исследование динамики этих представлений при устранении особенностей, служивших источником негативных переживаний.

Цель настоящей работы - исследование личностных особенностей МЖ с установкой на ЭКВ и изучение психологических условий, способствующих формированию факторов переоценки роли собственной внешности в достижении жизненного успеха и формированию субъективной недооценки результатов коррекции.

Объект исследования: психологические характеристики МЖ, стремящихся к улучшению собственной внешности методом ЭКВ.

Предмет исследования: особенности личности МЖ, определяющих формирование установки на ЭКВ и субъективные оценки результатов коррекции и особенности условий формирования деформации самооценки на основе преувеличения значения фактора внешности для достижения жизненного успеха.

Гипотезы исследования:

Общая гипотеза: Представление о собственной внешности у МЖ, мотивированных на ЭКВ, формировались в условиях воздействия совокупности психотравмирующих факторов межличностного общения, причем основными значимыми психотравмирующими моментами являлись 'особенности внешности. Формирование особенностей личности в виде переоценки роли внешности в самореализации искажает психологические оценки ЭКВ и способствует последующему повторному обращению.

Частные гипотезы:

1. Совокупность психотравмирующих факторов межличностного общения на ранних стадиях онтогенеза способствует переоценке роли внешности в сфере самореализации личности МЖ.

2. Личностные особенности МЖ способствуют развитию искаженных субъективных оценок полученных результатов ЭКВ и определяют развитие психологических черт, связанных с психологическим неблагополучием личности МЖ.

Для реализации цели исследования и проверки сформулированных гипотез были поставлены следующие задачи:

1.Теоретически исследовать психологические особенности женщин, переживающих несовершенство собственной внешности и осуществить обзор психологических подходов в системах коррекции лица и тела этих женщин.

2. Сформировать комплекс методик и алгоритм исследования для изучения психологических характеристик, определяющих отношение МЖ к собственной внешности и ЭКВ.

3. Исследовать личностные характеристики молодых женщин с установкой на ЭКВ для улучшения черт лица и устранения дефектов внешности, позволяющие выявить факторы, определяющие особенности мотивации на ЭКВ и влияющие на субъективные оценки результатов коррекции.

4. Провести сравнительный анализ результатов экспериментального исследования для выделения психологических характеристик, свойственных для МЖ, мотивированных на ЭКВ в зависимости от решаемости проблем внешности и особенностей психологического отражения этих проблем личностью МЖ.

5. Выявить совокупность психологических факторов, позволяющих диагностировать у МЖ, мотивированных на ЭКВ, возможность формирования неадекватного субъективного отношения к ЭКВ.

Теоретико-методологической основой исследования являются принципы культурно-исторического (Л.С. Выготского) и деятельностного (А.Н. Леонтьев) подходов.

В разработке теоретической основы работы мы опирались на исследования социально-психической адаптации (A.A. Налчаджян), теоретические подходы к развитию зрелой личности в норме и патологии (Э.Эриксон, Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь), на теоретические исследования Я-концепции (самосознания) личности (И.С. Кон, В.В. Столин, Р. Берне), i; а также на клинические исследования дисморфофобии (М.В.Коркина, А.Е. Личко).

Научная новизна и теоретическая значимость исследования:

1. Проведено сравнительное изучение психологических характеристик МЖ, прибегающих к ЭКВ по поводу субъективно переоцениваемых особенностей собственной внешности и объективного косметического дефекта лица.

2. Изучена система психологических факторов, определяющих формирование мотивации на ЭКВ у МЖ.

3. Разработан системный подход к психологической диагностике, позволяющей выявить и исследовать характерологические особенности и их взаимосвязь с установками личности МЖ, мотивированных на ЭКВ.

4. Исследована система актуальных психотравмирующих переживаний индивидуального прошлого МЖ, стремящихся улучшить свою внешность.

5. Изучены различные варианты субъективных психологических оценок МЖ результатов ЭКВ и отражение их представлений в системе характеристик личности.

6. Проведено изучение представлений и переживаний субъективного прошлого, настоящего и прогнозируемого личностью собственно будущего.

Практическая значимость результатов исследования г

Разработанный комплекс психодиагностических методик дает возможность на ранних стадиях выявить в личностных характеристиках факторы, способствующие формированию мотивации МЖ на ЭКВ.

Возможности разработанного психодиагностического комплекса позволяют осуществлять раннее выявление и прогнозирование особенностей психологических оценок личностью МЖ результатов ЭКВ, как ожидаемых, так и реальных. Это дает возможность для своевременной превентивной коррекции и оптимизации отражения объективного результата ЭКВ личностью МЖ.

Диагностика особенностей личности, способствующих искажению системы прогнозируемых и реальных результатов ЭКВ, позволяет повысить эффективность психологической помощи этим МЖ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Личность МЖ, мотивированных на ЭКВ, отличается характерными особенностями, развивающимися в процессе формирования личности, которые определяют выведение фактора внешности в разряд психологических приоритетов.

2. Психологические характеристики личности МЖ, с установкой на ЭКВ, имеют существенные различия в контингентах с субъективной установкой на улучшение собственной внешности, в сравнении с молодыми женщинами, стремящимися к ЭКВ для устранения объективно регистрируемого косметического дефекта.

3. Система субъективного прогнозирования МЖ результатов ЭКВ может включать неадекватные варианты ожиданий, что становится основой последующей недооценки личностью эффекта ЭКВ и фактором, определяющим психологическую дезадаптацию МЖ.

4. В личности МЖ, стремящихся улучшить внешность путем ЭКВ, после объективно успешной коррекции отмечается значительная распространенность случаев сохранения, а при субъективной недооценке результатов ЭКВ - углубление дезадаптивных характеристик. В случаях устранения косметического дефекта отмечается значительная позитивная динамика у МЖ, адекватно оценивших результат, либо тенденция к сохранению исходного состояния - при недооценке личностью полученного эффекта ЭКВ.

5. Исследование личности МЖ разработанным комплексом методик расширяет возможность психологической диагностики и психологической помощи молодым женщинам, мотивированных на ЭКВ, за счет дифференциации подходов к анализу факторов, способствующих искажению субъективных оценок ЭКВ и развитию дезадаптивных психологических состояний.

Апробация работы

Результаты работы докладывались на научно-практических конференциях, в клиниках, занимающихся косметической коррекцией внешности и проводящих обследование и реабилитацию женщин, прибегающих к экстремальным методикам косметологической коррекции. Автор проводила семинары с сотрудниками клиники инновационных технологий ООО «Нейровита», ООО «Интермедсервис», ООО «Мебикс», ООО «Медэкс-перт», клиники доктора А.Боровикова. Результаты работы были доложены в 2008, 2009 годах на заседаниях кафедры нейро - и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского, в лаборатории медико-социальных и психологических проблем здоровья Института общественного здоровья и управления здравоохранением Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. В 2009 году основные данные исследования составили основу доклада автора на Международной психологической конференции, посвященной памяти Л.С.Выготского.

Характеристика исследованной группы

Исследованную группу составили 85 молодых женщин, обратившихся за помощью, имеющих установку на улучшение черт лица методом ЭКВ. Обследование происходило в г.Москве, в клиниках доктора Боровикова, в клинике инновационных технологий «Мебикс», в кабинете психолога ООО «Медэксперт» в период с 2005 по 2010 гг.

В первой группе сравнения наблюдались 57 женщин, обратившихся к косметическому хирургу по поводу особенностей собственной внешности, воспринимаемых субъективно как дефекты или недостатки, требующие исправления. При этом отсутствовали нарушения функций и нарушения развития «дефектных» органов.

Вторая группа сравнения состояла из 28 женщин, обратившихся к ЭКВ по поводу исправления дефектов внешности, сопряженных с недоразвитием или деформацией частей лица, развившейся врожденно или в раннем младенческом возрасте без существенного нарушения функций организма.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

2.4. Выводы

1. В личности МЖ, с установкой на ЭКВ, выявляются психологические особенности, способствующие формированию прогностических ожиданий и субъективных оценок эффективности ЭКВ. Существуют различия психологических особенностей, характерных для МЖ, имеющих установку на улучшение внешности (черт лица), и МЖ, стремящихся к устранению косметического дефекта лица.

2. В структуре факторов, определяющих психологическую установку МЖ на ЭКВ, в случаях отсутствия дефекта лица преобладали ожидания, направленные на улучшения межличностного взаимодействия, а также аспекты социальной самореализации личности, в то время как в группе МЖ, устраняющих косметический дефект, более значимыми оказались интрапсихические мотивы и фактор здоровья.

3. Для МЖ, ориентированных на улучшающий внешность эффект ЭКВ, оказалось характерным сочетание ряда особенностей в детстве: переживание скрытого психологического прессинга в семье со стороны матери, затрагивавшего особенности внешности девочек; развитие защитных реакций пассивно-оборонительного круга с девальвацией жизненных планов. В группе МЖ, имевших дефект внешности (черт лица), значительно менее значимым был фактор психологической агрессии в семье, мать часто была в роли защитницы, что формировало чувство благодарности; защитные психологические механизмы отличались активностью, жизненные планы формировались чаще с позиций преодоления и снижения роли внешности.

Для этих МЖ с субъективной переоценкой особенностей внешности оказалась характерна большая распространенность переживаний особенностей собственной внешности в период юности и взрослой жизни.

4. Для МЖ, улучшающих внешность, оказалась значительной распространенность субъективного игнорирования результатов ЭКВ, что оп ределяло относительно большую выраженность и стойкость признаков психологической дезадаптации: более высокий уровень личностной тревожности, сохранение и нарастание характеристик психосоматического неблагополучия, сложности межличностного взаимодействия и самоотношения.

5. Отношение к собственной внешности у МЖ, с установкой на ЭКВ для улучшения черт лица, отличалось переоценкой роли внешности в межличностных контактах и социальной самореализации, что определяло формирование прогностических гиперожиданий от ЭКВ и повышенный уровень тревожности с развитием дезадаптивных психологических характеристик в сравнении с МЖ, устраняющими объективные дефекты внешности. б.Значительно более распространенным оказалось расхождение субъективных представлений МЖ о результатах ЭКВ, в основе чего лежал исходно завышенный уровень прогностических ожиданий. При этом, как в случае субъективного признания результатов ЭКВ, так и у недовольных результатом первого ЭКВ МЖ улучшающих внешность отмечалось сохранение характеристик, определяющих сохранение мотивации на улучшение внешности с расширением исходного запроса. Это формировало психологическую установку на необходимость повторных ЭКВ и подтверждалось стойкостью и выраженностью психологических характеристик, определяющих уровень личностной тревожности, склонности к образованию сверхценных идей, расстройству самочувствия и снижению настроения при включенности переживаний собственной внешности в сферы самоотношения и межличностного взаимодействия.

7. Для формирования установки МЖ на ЭКВ, на основе сверхценного отношения к проблемам собственной внешности характерно наличие

I » I г * ь следующих условий:, **„ V' 1 , , ° 1

I М ■» ' I >"(; к-« ' «».»•• и» к» % -я *я 5 4 1

- переживание конфликтов детства, связанных с употреблением в семейном общении, особенно матерью, прозвищ, отражающих особенности внешности девочки;

- формирование в период юности психологических защит пассивно-оборонительного круга с углублением психологического дискомфорта, связанного с переживанием собственной внешности;

- преобладание в субъективных критериях эффективности ЭКВ социально-детерминированных факторов при относительно малой выраженности внутриличностных факторов;

- выраженность в личностных характеристиках МЖ признаков повышенной невротизации и склонности к формированию сверхценных аффективных образований с повышением уровня личностной тревожности в сочетании со снижением настроения;

- значительное нарушение межличностной коммуникации в различных сферах отношений личности, а также отношение к собственной личности;

- субъективная недооценка ЭКВ на основе недостижения исходно завышенных ожиданий с усилением психологической дезадаптации;

- тенденция к формированию установки на повторные ЭКВ в связи с субъективным переживанием недостатков собственной внешности.

Список литературы диссертации автор научной работы: кандидата психологических наук, Полянина, Мария Александровна, Москва

1. Адлер, А. Практика и теория индивидуальной психологии. -М.: Фонд «За экономическую грамотность», 1995.

2. Алексеенкова, Е. Г. Личность в условиях психической депри-вации: учебное пособие. СПб.: Питер Пресс, 2009.

3. Анцыферова, Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. - Т. 15, №1.

4. Баранская, Л.Т. Значение психологической диагностики пациентов клиники эстетической хирургии / Л.Т. Баранская. Екатеринбург: УрГУ, 2003.

5. Баранская, Л.Т. Психологическая оценка результатов эффективности эстетической хирургии / Л.Т. Баранская, С.С. Татау-роова, А.Е. Ткаченко // Уральский медицинский журнал. Психиатрия. №4 (32). - Екатеринбург: СВ-96, 2007.

6. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.

7. Бейтсон Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии / Пер. с англ. М.: Смысл. 2000, с. 123

8. Беленькая, Н.Я. Задачи психиатра в косметологии / Н.Я. Беленькая // Материалы 2-й науч.-практ. конф. Московской вра-чебно-косметологической лечебницы. М., 1970.

9. Белинская, Е.П. Социальная психология личности: Учебное пособие для вузов / Е.П. Белинская, O.A. Тихомандрицкая. -М.: Аспект Пресс, 2001.

10. Ю.Белоусов, А.Е. Пластическая, реконструктивная и эстетическая хирургия.- СПб.: Гиппократ, 1998. 743 с. . .' ; ,

11. П.Бержере, Ж. Психоаналитическая патопсихология: теория и клиника / Ж. Бержере. М.: МГУ им. Ломоносова, 2001.139ч г ' ^ ' г ' >1 >. »t ' " " ~ г; и г f у» »1 il * г 1 »! J г i t т г в i * \ ;

12. Бернс, Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс, 1986.-420 с.

13. З.Бобровский, А. Как победить аппетит? / А. Бобровский, М. Гаврилов, В. Ромацкий. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. -320 с.

14. М.Бодалев, A.A. Общая психодиагностика / Под ред. A.A. Бода-лева, В.В. Столина. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1987.

15. Бороздина, JI.B. Притязания личности и самооценка. М.: Вестник МГУ, 1986. - серия 14, №3.

16. Винникотт, Д. Психосоматическое заболевание в позитивном и негативном аспектах / Д. Винникотт // Журнал практич. психологии и психоанализа. №3,2003.

17. Выготский Л.С. Психология. М.: Издательство Эксмо-Пресс,2002.-1008 с.

18. Гасанов, А.Г. Качество жизни пациентов клиники эстетической хирургии. Волгоград: ВолГМУ, 2007.

19. Гасанов, А. Г. Динамика спроса населения на услуги эстетической хирургии (по материалам социологического исследования). Волгоград: ВолГМУ, 2004.

20. Гурвич, И.Н. Социальная психология здоровья. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999. - 1023 с.

21. Джемс, У. Психология / У. Джемс // Психология самосознания. Под ред. Райгородского Д.Я. Самара: Бахрах, 2000.

22. Добрякова О.Б. Аугментационная маммопластика силиконовыми эндопротезами / О.Б. Добрякова, H.H. Ковынцев. М.: Мок Центр, 2000. - 148 с.

23. Ермолаева, A.B. Оценка качества жизни до и после косметической операции / A.B. Ермолаева // Эстетическая медицина.2003.-Том II, № 1.

24. Ермолаева, A.B. Скрытая мотивация пациентов эстетической хирургии / A.B. Ермолаева // Эстетическая медицина. 2002. -Т.1, №4.

25. Иванова, О. А. Формула красоты// Девушка становится женщиной. -М., 1993.

26. Исследование рынка медицинских услуг в сфере пластической хирургии ROMIR MONITORING, Москва, 2006. http://romir.ru/

27. Исследование DOVE «Вся правда о красоте», сентябрь-октябрь 2005, http:/dove.ru/

28. Калиновская, В.В. «Обратная сторона» внешней привлекательности: исследование компонентов образа собственного тела у студентов БГМУ /В.В. Калиновская, O.A. Скугаревский // Белорусский медицинский журнал. 2004. - №9.

29. Карвасарский, Б.Д. Неврозы / Б.Д. Карвасарский. М.: Медицина, 1990.

30. Кернберг, О. Тяжелые личностные расстройства / О. Кернберг. М.: Класс, 2000. - 464 с.

31. Козиев, В.Н. Психологический анализ профессионального самосознания учителя: Автореф. канд. дис. JI., 1980

32. Колоскова, М.В. Онтогенез телесности и развитие общения: на пути к разделению Я не-Я. // Телесность человека: междисциплинарные исследования. - М., 1991.

33. Кон, И.С. Открытие «Я». М.: Политиздат, 1978. - 365 с.

34. Концевая, В.А. Депрессии и старение / В.А. Концевой, A.B. Медведев, О.Б. Яковлева // Депрессии и коморбидные расстройства.-М., 1997.

35. Коркина, М.В. Синдром дисморфомании (дисморфофобии) и психопатизация личности / М.В. Коркина // Журн. невропатол. и психиатр. 1984. - №8. - 212 с.

36. Кравченко, A.B. Красота руками хирурга / A.B. Кравченко. -М.: Кристина новый век, 2005. - 224 с.

37. Креславский, Е.С. Избыточная масса тела и образ физического Я / Вопросы Психологии. 1987. - №2.

38. Крылов, В.И. Нервная булимия: клиника, диагностика, систематика / В.И. Крылов // Обозрение психиатрии и мед. психологии. 1992.-№3.

39. Кудрявцева, С.П. Психическая травма при поражении лица и пути ее компенсации: Автореф. дисс. . канд. мед. наук. М., 1950.-46 с.

40. Куликов, JI.B. Апробация анкеты внешности / JI.B. Куликов, H.A. Ладатко, Н.П. Орлова // Социальная психология: диалог СПб Якутск: Материалы науч. конф. - СПб., 2001.

41. Лапланш, Ж. словарь по психоанализу. Пер. с фр. И предисл. Н. С. Автономовой / Ж Лапланш, Ж.-Б. Понталис. М.: Высш. Шк., 1996.-623 с.

42. Лапутин, Е.Б. Мастер-класс пластического хирурга / Е.Б. Ла-путин. М.: Литтерра, 2007. - 312 с.

43. Лапутина, Я.Е. Пластическая хирургия. Истории от Яны Лапу-тиной / Я. Лапутина. М.: Эксмо, 2007.

44. Леви, Т.С. Психология телесности в ракурсе личного развития // материалы сайта http://telesnost.ru, 2005

45. Леонтьев, А.Н. Мотивы, эмоции и личность / А.Н. Леонтьев // Психология личности. Тексты. М., 1982.

46. А. Лоуэн. Биоэнергетика. СПб., 2000, с. 45-50

47. Лысенина, Е.В. Социально-психологические аспекты субъективной оценки внешней привлекательности молодых людей // ageenkova.nm.ru/std/lysenina.doc, 2005

48. Мельников, В. Закон совершенства / В. Мельников // Журн. «Проинструмент». 2000. - №8.

49. Менделевич, В.Д. Клиническая и медицинская психология. Практическое руководство / В.Д. Менделевич. М.: МЕДпресс-информ, 2002. - 592 с.

50. Мерлин, B.C. Личность как предмет психологического исследования. Пермь, 1988

51. Мерлин B.C. Структура личности: характер, способности, самосознание. Пермь, ПГПИ, 1990, с. 52

52. Мерлин, B.C. Психология индивидуальности. М.: МПСИ, 1996.-768 с.

53. Михайлов, А.Г. Некоторые вопросы мотивации пациентов в эстетической хирургии / А.Г. Михайлов, Т.М. Рыбинская, Е.С. Верещагина, Н.К. Рождественская, E.H. Леванова // Журнал «Трудный пациент» № 6-7, том 5. М.: Академиздат, 2007.

54. Мясищев В. Н. Проблема отношений в психологии индивидуальных различий // Проблемы психологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1948, с. 56

55. Мюллер, Ю. Формула красоты. Чужое лицо / Ю. Мюллер, С.Л. Гиллман, А. Ташен. М.: Астрель, 2006.

56. Налчаджян, A.A. Этнопсихология / A.A. Налчаджян. СПб: Питер, 2004. - 302 с.

57. Неробеев, А.И. Исследование психологического статуса пациентов подвергающихся косметическим операциям / А.И. Неробеев, A.A. Шахов // Анналы пластич. рек. эстетич. хирургии. -№4. Москва, 1996.

58. Олейник, Л.Д. Индивидуальное самосознание и пути его формирования. -Автореф. дис. на соискание учен, степени канд. философ, наук. Л., 1975. - 25 с.

59. Олпорт Г. Становление личности: Избранные труды / Пер. с англ. Л. В. Трубицыной и Д. А. Леонтьева.; под общ. ред. Д. А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002.

60. Павлюченко, Л.Л. Эстетическая хирургия. Опыт обобщения очевидного и невероятного / Л.П. Павлюченко // Анналы пластической и реконструктивной, эстетической хирургии. 1971. -№1.

61. Палуди, М. Психология женщины. СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. - 384 с.

62. Пантелеев С.Р. Самоотношение как эмоционально-оценочная система М.: Изд-во МГУ, 1991. с. 87

63. Панферов, В.Н. Внешность и личность // Социальная психология личности. Л., 1974.

64. Пезешкиан, Н. Психосоматика и позитивная психотерапия: Пер. с нем. М.: Медицина, 1996. - 464 с.

65. Петухов, В.В. Общая психология. Тексты: В 3 т. Т. 2: Субъект деятельности. Книга 3. Изд. 2-е, испр. и доп. / Отв. ред. В.В. Петухов. М.: УМК «Психология»; Московский психолого-социальный институт, 2004. - 607 с.

66. Пиаже, Ж. Генезис элементарных логических структур. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1963. - 448 с.

67. Пискунов, С.З. Косметическая ринопластика / С.З. Пискунов, Г.З. Пискунов. Курск, 1996.

68. Пискунов, Г.З. Эстетическая и функциональная хирургия носа / Г.З. Писунов // Мат. науч. конф. СПб, 1997.

69. Платонов К.К. Структура и развитие личности. М.: Наука, 1986.-256 с.

70. Подорога, В. А. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию. Материалы лекционных курсов 1992-1994 годов. М.: Ас1 Ма^пет, 1995. - 339 с.

71. Пономаренко, Л. П. Психологическая профилактика дезадаптации учащихся в начале обучения в средней школе / Методические рекомендации для школьных психологов. Одесса: Астра-Принт, 1999.

72. Пэппин, В. Дефекты носа, реальные и надуманные / В. Пэп-пин, Дж.Б.Браун // Хирургия, акушерство и гинекология, №2. -1931.

73. Роджерс, К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. -М.: Прогресс, 1998.

74. Роджерс, К. Консультирование и психотерапия / К. Роджерс. -М.: Эксмо-Пресс, 2000.

75. Романова, О.Л. Экспериментально-психологическое исследование особенностей личности больных, страдающих физическими недостатками / О.Л. Романова // Журнал невропатологии и психиатрии. 1982. - №12.

76. Сарджвеладзе Н.И. Личность и ее взаимодействие с социальной средой. Тбилиси: «Мецниереба», 1989, с. 46-112

77. Сафин В.Ф. Устойчивость самооценки и механизм ее сохранения // Вопросы психологии. 1975. - № 3. - С. 62-73.

78. Сафин В.Ф. Психология самоопределения личности. Свердловск: СГПИ, 1986, с. 101-112

79. Сафонова, С.Х. Психотерапия при невротических состояниях, вызванных дерматотоксическими заболеваниями / С.Х. Сафонова // Проблемы косметологической реабилитации: Сб. науч. тр. -М., 1980.

80. Соколова, Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности / Е.Т. Соколова. М.: МГУ, 1989. - 214 с.

81. Соколова, Е.Т. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях / Е.Т. Соколова, В.В. Николаева. М.: МИП, 1995.

82. Соколова, Е.Т. Психотерапия: теория и практика / Е.Т. Соколова. М.: Медицина, 2002.

83. Соколова, Т.Н. Предварительное обсуждение проблемы реабилитации в эстетической хирургии / Т.Н. Соколова, С.И. Блохи-на, А.Г. Леонов, Л.Т. Баранская. Екатеринбург: «СВ-96», 2005.

84. Спиркин, А.Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972.-303 с.

85. Столин, В.В. Самосознание личности. М.: Издательство Московского Университета, 1983. - 284 с.

86. Субиран, Ж.М. Косметическая хирургия. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.-406 с.

87. Ткаченко, А.Е. Клинико-психологическая характеристика пациентов клиник эстетической хирургии / А.Е. Ткаченко, Л.Т. Баранская, А.Г. Леонов // Анналы пластической, реконструктивной и эстетической хирургии. 2003. - №2.

88. Ткаченко, А.Е. Анализ тематических доминант как метод диагностики личности пациентов эстетической хирургии / А.Е. Ткаченко, С.А. Тамарченко, Л.Т. Баранская // Известия УрГУ. -2004.-№33.

89. Тхостов, А.Ш. Семантика телесности в мифологии болезни / А.Ш. Тхостов // Телесность человека: междисциплинарные исследования. Сб. научн. тр. -М., 1993.

90. Тхостов, А.Ш. Психология телесности. М.: Смысл, 2002. -287 с.

91. Федун, Ф.Н. Особенности и течение психогений при травматической деформации носа / Н.Ф. Федун // Журнал ушн., нос., горл., бол. 1981. - №4.

92. Фоули, Д. Энциклопедия современной женщины. Физическое и эмоциональное здоровье. М.: Крон-пресс, 1999. - 624 с.

93. Фришберг, И. А. Косметические операции на лице. М.: Медицина, 1984.

94. Фришберг, И. А. Эстетическая хирургия лица. М.: Академкнига, 2005.

95. Фрэнкин, P. Е. Мотивация поведения: биологические, когнитивные и социальные аспекты. 5-е изд. - СПб: Питер, 2003. -651 с.

96. Хеден, П. Энциклопедия пластической хирургии. М.: ACT, 2001.

97. Хелл, Д. Ландшафт депрессии. М.: Алетейа, 1999.

98. Хендерсон, Л. Пластическая хирургия. ваш новый облик / Л. Хендерсон. М.: Норинт, 2003.

99. Цепколенко, В.А. Пластическая эстетическая хирургия. Современные аспекты / В.А. Цепколенко, В.В. Грубник, К.П. Пше-ниснов. К.: Здоров'я, 2000. - 232 с.

100. ЮЗ.Черкашина, А.Г. Образ физического Я в самоотношении девушек 17-18 лет: диссертация канд. псих. наук. 19.00.05. / А.Г. Черкашина. Самара, 2004. - 200 с.

101. Чеснокова, И.И. Проблема самосознания в психологии. М.: Наука, 1977.-144 с.

102. Шибутани, Т. Я-концепция как персонификация / Т. Шибу-тани // Социальная психология: Пер. с анг. В. Б. Ольшанского. -Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 1999. 544 с.

103. Ядов, В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методические проблемы социальной психологии. М., 1975

104. Abell, S.C. The relationship between body shape satisfaction and self-esteem: an investigation of gender and class differences / S.C. Abell, M.H. Richards // Journal of Youth and Adolescence. 1996. -Vol.25.-p. 691-703.

105. Ackard, D.M. Effect of body image and self-image on women's sexual behaviors / D.M. Ackard, A. Keamey-Cooke, C.B. Peterson // Int. J. Eat. Disord. 2000. - Vol.28, Ns4. - p. 422-429.

106. Adamson, P. A. Kraus W.M. Management of patient dissatisfaction wiwh cosmetic surgery / P.A.Adamson, W.M. Kraus // Facial Plast. Surg.- 1995.-Vol.ll(2).-p. 99-104.

107. Asken, M. Psycho-emotional aspects of mastectomy: a review of recent literature / M. Asken // Amer. J. Psychiatr. 1975. - Vol.132, №1. - p. 56-59.

108. Baker, J.L. Psychisexual dynamics of patients undergoing mammary augmentation / J.L. Baker, I.S. Kolin, E.S. Bartlett // Plast. Re-constr. Surg. 1974. - Vol.53. - p. 652.

109. Beale, S. A psychological study of patients seeking augmentation mammaplasty / S. Beale, H. Lisper, B. Palm // Br. J. Psychiatry. -1980.-Vol.136.-p. 133.

110. Bexton, W.A. Effects of decreased variation in the sensory environment / W.A. Bexton, W. Heron, T.H. Scott // Canadian Journal of Psychology. 1954. - Vol.8, p. 70-76.

111. Bolton, M. A. Measuring outcomes in plastic surgery: body image and quality of life in abdominoplasty patients / M.A. Bolton, T. Pruzinsky, T. Cash, J.A. Persing // Plast. Reconstr. Surg. 2003. -Vol.l 12(2).-p. 619-625.

112. Bradbury, E. The psychology of aesthetic plastic surgery / E. Bradbury // Aesthetic Plast. Surg. 1994. - Summer; 18(3). - p. 5.

113. Brooks-Gunn, J. The development of early visual self-recognition. Developmental Review / J. Brooks-Gunn, M. Lewis. -1984.-Vol.4.-p. 215-239.

114. Cash, T. Women's psychological outcomes of breast augmentation with silicon gel-fitted implants: a 2-years prospective study / T. Cash, L. Duel, L. Perkins // Plastic and Reconstructive Surgery. -2002. Vol.109. - p. 2112-2121.

115. Castle, D.J. Does cosmetic surgery improve psychological well-being? / D.J/ Castle, R.J. Honigman, R.A. Phillips // Med. J. Aust. -2002. Vol.l76(12). - p. 601-604.

116. Claparede, E. Note sur localization du moi // Archives of Psychology. Geneve. 1924.-Vol. 19.-p. 172-178.149tfSs iittV + \\ri t? 1«W»A V * * * t * *- «1 -it 1. ,f f r * ? 1 * v " < * ^ <•*»

117. Darryl, J. Hodgkinson. Cosmetic surgery / D. J. Hodgkinson // MJA. 2002. - Vol. 177(8). - p. 461-462

118. Didie, E. Factors That Influence the Decision to Undergo Cosmetic Breast Augmentation Surgery / E. Didie, D. Sarwer // J. of Women's health. 2003. - Vol.12, №3.

119. Dunofsky, M. Psychological characteristics of women who undergo single and multiple cosmetic surgeries / M. Dunofsky // Ann. Plast. Surg. 1997. - Sep; Vol.39 (3). - p. 223-228.

120. Edgerton, M. Plastic surgery and psychotherapy in the treatment of 100 psychologically disturbed patients / M. Edgerton, M. Langman, T. Pruzinsky // Plast. Reconstr. Surg. 1991. - Vol.88. - p. 594-608.

121. Edgerton, M.T. Augmentation mammaplasty: Psychiatric implications and surgical ndications / M.T. Edgerton, A.R. McClary // Plast. Reconstr. Surg. 1958. - Vol.21. - p. 279.

122. Faith, M. S. The role of body image in sexually avoidant behavior / M.S. Faith, M.L. Schare // Archives of Sexual Behavior. 1993. -Vol.22, Jfc 4. - p. 345-356.

123. Garner, D. M., Garfïnkel P. E. Schwartz D., Thompson M. Cultural Expectations of Thinness in Women // Psychol. Rep. 1980. -Vol.47, №2.-p. 483-491.

124. Gérard Le Goués. Скальпель и душа / Gérard Le Goués // Psychologies. №6, 2006. - с. 37.

125. Gillies, H.D. The principles and art of Plastic Surgery. Boston: Little, Brown, 1957.

126. Gillespie, R. Women, the body and extension in medicine: cosmetic surgery and the paradox of choice / R. Gillespie // Women Health. 1996. - Vol.24, №4. - p. 69-85.

127. Goin, J.M. Changing the body: Psychological effects of plastic surgery / J.M. Goin, M.K. Goin. Baltimore: Williams & Wilkins, 1981.-p. 47.

128. Goin, M.K. Psychological effects of aesthetic facial surgery / M.K. Goin, M J. Goin // Adv. Psychol. Med. 1986. - Vol.15. - p. 84.

129. Goldwin, R.M. The patient and the plastic surgeon. Second edition / R.M. Goldwin. Boston, Toronto, London: Little, Brown and Co., 1991.-395 p.

130. Haiken, E. Venus envy: A history of cosmetic surgery / E. Haiken. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1997.

131. Hanes, K. Body dysmorphic disorder and the plastic surgeon / K. Hanes // Plastic and Reconstructive Surgery. 1996. - April.

132. Honigman, R.J. A review of psychosocial outcomes for patients seeking cosmetic surgery / R.J. Honigman, K.A. Phillips, D.J. Castle // Plast. Reconstr. Surg. 2004. - Apr; Vol.113(4). - p. 1229-1137.

133. Koda, R. Psychological traits of patients seeking cosmetic surgery / R. Koda, Y. Fukuyama // Seishin Igaky Clinical Psychiatry. -1994.

134. Koot, V. Utrecht / V. Koot, M. Beary. Netherlands, Priory Hospital, London: University Medical Centre, 2004. - p. 74.

135. Lefebvre, A. Self-representation in women resorting to cosmetic surgery / A. Lefebvre, F. Hernalsteen // Bulletin de la Société Française du Rorschach et des Méthodes Projectives. 1990. - Vol.34. -p. 155-166.

136. Magnat, D. Rhytidectomy. Otolaryngology / D. Magnat, E. McCollough, R. Maack. Head & Neck Surgery, 2nd ed. - St. Louis, 1993.

137. Mahoney, E.R. Body cathexis and self-esteem: Importance of subjective importance / Mahoney E.R. // Journal of Psychology. -1974.-Vol.88.-p. 27-30.

138. Malkin, A.R. Women and Weight: Gendered Messages on Magazine Covers / A.R. Malkin, K. Wornian, J.C. Chrisler // Sex Roles. -1999. Vol.40, № 7-8. - p. 647-655.

139. Meyer, L. Augmentation mammoplasty psychiatric and psychosocial characteristics and outcome in a group of Swedish women / L. Meyer, A. Ringberg // Scand. J. Plast. Reconstr. Surg. - 1987. -Vol.21, №2.-p. 199-208.

140. McKnight, I. Risk factors for the onset of eating disorders in adolescent girls: Results of the McKnight Longitudinal Risk Factor Study // American Journal of Psychiatry. 2003. - Vol.160. - p. 248-254.

141. Muhlbauer, W. Surgical progress and quality of life-plastic surgery / W. Muhlbauer // Langenbecks Arch. Chir Suppl. II Verh. Dtsch. Ges. Chir. 1989. - p. 77-84.

142. Muhlbauer, W. The thersites complex in plastic surgical patients / W. Muhlbauer, C. Holm, D. Wood // Plastic and Reconstructive Surgery. 2001. - Vol.107, -p. 319-326.

143. O'Dea, J.A. Body image and nutritional status among adolescents and adults a review of the literature / J.A. O'Dea // Austr. J. Nutr. Dietet. - 1995. - Vol.52, Jfc 2. - p. 56-67.

144. Ogden, J. The role of familial values in understanding the impact of social class on weight concern / J. Ogden, D. Thomas // Int. J. Eat. Disord. 1999. - Vol.25, №3. - p. 273-279.

145. Ohlsen, L. Augmentation mammaplasty: A surgical and psychiatric evaluation of the results / L. Ohlsen, B. Ponten, G. Hambert // Ann. Plast. Surg. 1979. - Vol.2. - p. 42.

146. Pertschuk, M.J. Body image dissatisfaction in male cosmetic surgery patients / M.J. Pertschuk, D.B. Sarwer, T.A. Wadden, L.A. Whitaker // Aesthetic Plast. Surg. 1998. - Vol.22. - p. 20.

147. Pruzinsky, T. Body Image Change in Cosmetic Plastic Surgery / T. Pruzinsky, M.T. Edgerton // Body Images: Development, Deviance and Change. New York: Guilford, 1990. - p. 217-236.

148. Pruzinsky, T. Psychological factors in cosmetic plastic surgery: Recent developments in patients care / T. Pruzinsky // Plast. Surg. Nurs. 1993. - Vol.13, - p. 64.

149. Sarwer, D.B. Psychological investigations in cosmetic surgery: A look back and a look ahead / D. Sarwer, M. Pertschuk, T. Wadden, L. Whitaker // Plast. Reconstr. Surg. 1998. - Vol.101. - p. 1136-1142.

150. Sarwer, D.B. Body image dissatisfaction and body dysmorphic disorder in 100 cosmetic surgery patients / D. Sarwer, M. Pertschuk, T. Wadden, L. Whitaker // Plast. Reconstr. Surg. 1998. - Vol.101. -p. 1644.

151. Sarwer, D.B. Bartlett Body Image Conserns of Breast Augmentation Patients / D.B. Sarwer, D. LaRossa, P. Scott // Plastic and Reconstructive Surgery. 2003. - July. - p. 83-90.

152. Sarwer, D.B. The psychology of cosmetic surgery: a review and reconceptualisation / D. Sarwer, M. Pertschuk, T. Wadden, L. Whitaker // Clin. Psychol. Rev. 1998. - Vol. 44.

153. Sarwer, D.B. Cosmetic breast augmentation surgery: A critical overview / D.B. Sarwer, J.E. Nordmann, J.D. Herbert // J. Women's Health Gender Based Med. 2000. - Vol.9. - p. 843.

154. Saunders, C. J. A Woman's Guide To The «real-reality» Of Cosmetic Surgery / C. J. Saunders // Authorhouse. 2006. - 344 p.

155. Schlebusch, L. A psychological profile of women selected for augmentation mammaplasty / L. Schlebusch, A. Levin // S. Afr. Med. J. 1983.-Vol.64.-p. 481.

156. Schlebusch, L. Negative bodily experience and prevalence of depression in patients who request augmentation mammaplasty / L. Schlebusch // S. Afr. Med. J. 1989. - Vol.75. - p. 323.

157. Sihm, F. Psychological assessment before and after augmentation mammaplasty / F. Sihm, M. Jagd, M. Pers // Scand. J. Plast. Reconstr. Surg. 1978. - Vol.12, - p. 295.

158. Stice, E. Risk and maintenance factors for eating pathology: A meta-analytic review / E. Stice // Psychological Bulletin. 2002. Vol.128.-p. 825-848.

159. Striegel-Moore, R.H. Etiology of binge eating: A developmental perspective / R.H. Striegel-Moore // Binge eating: Nature, assessment and treatment. New York: Guilford, 1992. - p. 144.

160. Tardy, M. Philosophy and principles in rhinoplasty / M. Tardy, D. Ortiumi // Facial Plastic & Reconstructive Surgery. St. Louis: Mosby Year-Book, 1992. - p. 280.

161. Tiggemann, M. Body image across the adult life span: stability and change / M. Tiggemann // Body Image. 2004. - Vol. 1. - p. 2941.

162. Thomas, J. Preoperative Identification of Psychiatric Illness in Aesthetic Facial Surgery Patients / J. Thomas, A. Sclafani, M. Hamilton, E. McDonough // Aest. Plast. Surg. 2001. - Vol.25. - p. 64-67.

163. Tobin, H.A. The less than satisfaction rhinoplasty comparison of pation and surgeon satisfaction / H.A. Tobin, R.C. Webster // Arch. Otolaryngol. Head Neck Surg., 1986. p. 94.

164. Vargel, S. Psychopathology and body image in cosmetic surgery patients / S. Vargel, A. Ulusahin // Aesthetic Plast. Surg. 2001. -Nov-Dec; Vol.25(6). - p. 474-478.

165. Wardle, J. Control and loss of control over eating: An experimental investigation / J. Wardle, S. Beales // Journal of Abnormal Psychology, 1988. №97. - p. 35-40.

166. Wiederman, M.W. Women's body image self-consciousness during physical intimacy with a partner // Journal of Sex Research, 2000. -№37.-p. 60-68.h '->< . -f* ,'i t*, * -4 * viS «- ,t i * »'«f> ( H "k . .«>. >' i V". r It nl! .«<¡4 i ii ' nil

167. Wiseman, C.V. Cultural Expectations of Thinness in Women: An Update / C.V. Wiseman, J.J. Gray, J.E. Mosimann, A.H. Ahrens // International Journal of Eating Disordes, 1992. №11. - p. 85-89.

168. Yalom, M.A. History of the breast / M.A. Yalom. New York: Knopf, 1997.-p. 58.

169. Zion, L.C. (1965). Body concept as it relates to self-concept / L.C. Zion. Research Quarterly, 1965. - Vol.36 (4). - p. 490-495.