Социально-психологические условия формирования государственного самосознания

Бекоева, Диана Дмитриевна

Темы диссертаций по психологии » Общая психология, психология личности, история психологии

автореферат и диссертация по психологии 19.00.01 для написания научной статьи или работы на тему: Социально-психологические условия формирования государственного самосознания

Автореферат

Автор научной работы: Бекоева, Диана Дмитриевна
Ученая степень: доктора психологических наук
Место защиты: Москва
Год защиты: 2004
Специальность ВАК РФ: 19.00.01

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Социально-психологические условия формирования государственного самосознания"

На правах рукописи

БЕКОЕВА ДИАНА ДМИТРИЕВНА

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ

19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Москва-2004

Работа выполнена на кафедре социальной и педагогической психологии Московского государственного открытого педагогического университета им. М.А.Шолохова

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ

доктор психологических наук, профессор Соколова Елена Теодоровна доктор психологических наук, профессор Агапов Валерий Сергеевич доктор психологических наук, профессор Шульга Татьяна Ивановна

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Институт психологии РАН

Защита состоится 12 октября 2004 в 15 часов на заседании специализированного Совета Д212.136.05 при Московском государственном открытом педагогическом университете им. М. А. Шолохова по адресу: 109004 Москва, ул. Верхне Радищевская, 16/18

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГОПУ им. М.А Шолохова

Автореферат диссертации разослан 11 сентября 2004 года

Ученый секретарь Специализированного Совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема формирования самосознания в психологической науке имеет огромное теоретическое и социально-практическое значение. Глубокое и всестороннее знание психологических условий и механизмов формирования государственного самосознания социальных субъектов (личности, группы, массы, общности) будут способствовать процессу осмысления российской государственности, прогнозированию происходящих социально-политических процессов. Проблема самосознания субъектов в переломные моменты развития общества приобретает особую значимость и актуальность, и признается важнейшей нерешенной глобальной научной проблемой этого тысячелетия.

Будучи «вершинным образованием личности», «силой и значением личности» самосознание достигает особой остроты в России, многоэтничном и многоконфессиональном государстве, поэтому исследование социально-психологических условий формирования, функционирования и динамики проявлений государственного самосознания становится важным для оценки психологического самочувствия людей, стабильности государства и общества в целом. Актуальность исследования обусловливается научным интересом социальных наук к проблеме государственного самосознания субъектов в связи с кризисом в развитии российского государства, сепаратизмом и диффузией государственного самосознания субъектов. Детерминируя интеграционные процессы, государственное самосознание способствует сохранению и укреплению государства как организации. Социальный заказ на разработку этой проблемы связан с потребностями использования достижений психологии для эффективного государственного управления и обеспечения социально-политической стабильности в России.

Во-первых, диффузия государственного самосознания проявляется в крайней степени агрессии, что приводит к наиболее опасным формам маргинального поведения и оппозиции. Оппозиционная активность, терроризм, социальные и этнические конфликты ведут к нарушению нормального функционирования всей системы государственного управления и имеют наиболее негативные последствия для устойчивости и безопасности государственной общности.

Во-вторых, именно уровень развития самосознания определяет динамику взаимодействия социальных субъектов и их лидеров, а в многоэтничных государствах выступает условием возникновения внутреннего политического конфликта, и насильственных форм взаимодействия личности, общества и государства.

В-третьих, с проблемой самосознания субъектов связывается оценка способности и готовности существующей государственной системы и его главного ресурса, профессионально подготовленных людей управлять процессами инноваций и реагировать на генерируемые обществом импульсы трансформации и развития.

Актуальность проблемы самосознания, по мнению футурологов Э. Тоффлера, П. Кеннеди, Й. Ренгерса, Д. Медоуза, экспертов Римского клуба, связана и с нарастанием общепланетарных процессов замены власти государств на власть транснациональных и трансконтинентальных корпораций, развитием информационных технологий, новых форм поведения личности и общественных движений. Новый, XXI век преображает роль психологии в связи с необычной скоростью социальных изменений и неспособностью многих людей адаптироваться к новым реалиям. В этих условиях исследование природы государственного самосознания субъектов, поиск методов анализа процесса формирования, расщепления или перехода на новый уровень самосознания становится особо актуальной проблемой.

правящая элита отказалась от защиты государственных интересов в увлечении демократическими преобразованиями в первые годы горбачевской перестройки, несмотря на то, что в Конституции России они поставлены как приоритетные;

терроризм, социальные и политические столкновения в обществе порождают реальные страхи и инверсии в самосознании граждан; _

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

кризис государственной лояльности способствовал росту ценностных систем национальных групп, а эффективный психологический механизм их сопряжения, включения огромного потенциала многообразия культур в общегосударственную позицию недостаточно разработан.

Отмеченные противоречия определяют зону психологического исследования через осознание себя в организационной структуре государства, принятия государственных целей, ценностной системы государственной культуры и государственной компетентности личности в обществе и государстве.

Степень научной разработанности темы. Традиции изучения государственного самосознания в западной науке значительно разнообразнее в сравнении с отечественным опытом. Своими корнями эта проблема связана с философией, психологией, теологией, социологией, политологией и другими областями знаний, уходит в представления об «избранном классе». Предшественниками современных концепций государственного самосознания были Платон, Аристотель, Макиавелли Н. и др. философы.

Первые классические концепции государственного самосознания личности и сознания социальных групп возникли в конце XIX начале XX веков, в период, когда появились объективные предпосылки для их развития (В.Вундт, Г.Шпет, G-Mosca, V.Pareto, Р.Миллс, Н.Бердяев, Л.Шестов, П.Сорокин, К.Кавелин, SJIughes). Число публикаций по данной проблематике растет в геометрической прогрессии. Детально анализируются проблемы творческой самореализации личности (А.Маслоу, К.Роджерс, КХорни, А.Адлер, Э.Фромм, Д.Ротгер, Г.Олпорт, У.Мишел), персонализации и субъектности личности (А.В.Петровский, В.А.Петровский), особенности личностного и группового восприятия (Г.М.Андреева, В.А.Барабанщиков) сплоченность и поляризация (В.ПЗинченко, Г.Осипов, А.Панарин, А.Андреев, В.Агеев, ЛХозман, Ю.В.Арупонян, Л.МДробижева, А.ИДонцов, В.А.Тишков), ценностные ориентации и система взглядов личности (Г.Риккерт, ТЛарсонс, А.Г. Асмолов, А.В.Брушлинский, К.А.Абульханова, И.С.Кон, Б.СБратусь, Д.И.Фельдштейн, А.М.Прихожан, А.И.Крупнов» А.Б.Орлов), характеристики социализации личности (Э. Эриксон, Л.Кольберг, В.Слободчиков, Г.А.Цуккерман), психологические особенности массы и элитарных слоев общества (CAlmond, А.Кара-Мурза, Ю.Левада, О.Крыштановская, Г.Ашин, Е.Охотский, А.В.Попов).

Конец XX века был переломным не только для России, но и для Европы, так как характеризовался экономическими, политическими и социальным кризисами, вносящими дисбаланс в общественную жизнь многих стран, в связи с новыми формами объединения независимых государств в единый европейский союз. Это обстоятельство способствовало активизации творческих сил и появлению огромного числа работ, которые образовали различные психологические и социальные направления изучения самосознания в науке. В рамках этих школ более углубленно стали изучаться проблемы отношения личности и власти (Г.ГДилигенский, ЛТозман, Е.Шестопал, КЛапина, Н.Н.Моисеев, Н.Боббио) политического и гражданского сознания различных слоев общества (В.П.Пугачев, А.А. Деркач, В.С.Агапов, Л.Г.Иошш, Г.У.Солдатова), социальное неравенство (S.Worcbel, H/Tajfel, В.ВДобрынин, В.В.Смирнов), изменения самосознания личности (В.А.Ядов, Э.В.Ильенков, Е.Т.Соколова, А.А.Начадджян, Г.Г. Кириленко, Ф.М.Волков), элиты и масс (Е.И.Головаха, В.И.Юдин, Э.И.Скакунов, А.И.Соловьев, Ю.Ю. Петрунин, Е.Мощелков, А.Здравомыслов). Разработка первых концепций государственного самосознания была отмечена разнообразием методологических подходов к анализу этого сложного феномена: от социологических подходов до традиции психологического анализа властных групп и изучения оценочных качеств, присущих лидерам и членам правящих групп. Исследователи попытались выявить психологические механизмы самооценки, зависимость самосознания от статуса субъекта, формальных (иерархичных) и неформальных отношений в группе, межличностпых связей, конкурентного и конфликтного характера реального поведения. Подчеркивалось, что только «верхушечный слой» общества может обладать государственным самосознанием, отражая и определяя степень участия субъектов в управлении государством.

Серьезный вклад в разработку данной проблематики внесли отечественные ученые. Начиная с исторических работ развития российского государства, до современных социально-психологических теорий общения, деятельности, сознания и личности, проблема государственного самосознания имеет первостепенное значение для понимания взаимоотношений личности и государства.

личности, развитие российской менталыюсти, трансформации общества и государства, конфликты, рекрутирование властной группы, психологические портреты лидеров, номенклатурное сознание современной отечественной атиты, идеологические проблемы современности, реформирование управленческой элиты, феномен лоббизма и группы интересов, поведенческих стереотипов, институционализация групп, клиентарные отношения во властных структурах.

Полиаспектность проблемы государственного самосознания, предопределившая множественность исследовательских подходов и исторические традиции изучения самосознания, определяют сочетание различных концепций в рамках эвристического потенциала психологии. Значительный вклад в решение проблем самосознания внесли результаты психологических исследований личности, этносоциологических исследований этнического самосознания и трансформаций постсоветских наций. Результаты социально-психологических и социально-политических исследований Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и других исследовательских центров внесли существенный вклад в изучение особенностей государственного самосознания властной группы. Исследователи указывают на отсутствие целостного представления о природе, основных составляющих, психологических условиях и механизмах формирования государственного самосознания субъектов. Наименее разработанной является проблема функционирования и развития государственного самосознания субъектов в современной России. Все это определяет актуальность темы исследования.

Постановка проблемы. Работа посвящена теоретическому анализу природы и составляющих государственного самосознания субъектов, психологических условий и механизмов его формирования, типа и уровня развития с помощью предложенного нами метода ситуационно-деятельного анализа и логико-конструктивного моделирования событий и ситуаций поведения и взаимодействия. Использование этого метода в сочетании с разработанной процедурой эмпирического исследования позволяет комплексно исследовать структуру государственного самосознания, выявить новые закономерности его формирования и изменения. Объект диссертационного исследования - государственное самосознание россиян. Предмет исследования - природа, составляющие, содержательные, функциональные и процессуальные аспекты государственного самосознания субъектов в России, условия и механизмы его формирования и развития.

Изучение социально-психологических условий формирования самосознания в рамках ситуационно - деятельного подхода, позволяет осуществить анализ взаимодействия социальных субъектов, основным элементом которого является реальное действие, событие или ситуация, отражающие требования, мотивы и цели, позиции и статус, кооперативный или конфликтный характер отношения субъектов, симметричность или асимметричность поведения. В процессе формирования и функционирования государственного самосознания субъектов синхронизируется временная перспектива (прошлое, настоящее, будущее), обусловливая развитие государственного самосознания субъектов в России.

Цель работы: выявление природы и составляющих государственного самосознания, определение социально-психологических условий и механизмов формирования государственного самосознания социальных субъектов.

Гипотеза исследования состоит из следующих взаимосвязанных предположений:

а) социально- психологические условия, механизмы, природа и составляющие самосознания определяют формирование государственного самосознания субъектов (личности, элиты, массы, общности) как процесса осознания и присвоения основных атрибутов государства - территории, социокультуры общности, проживающей на данной географической территории, и легитимной власти. Территориальная составляющая государственного самосознания является наиболее устойчивой единицей и проявляется в межличностном и межгрупповом взаимодействии субъектов. Структурные составляющие вносят различный вклад в формирование и функционирование государственного самосознания субъектов и определяют индикаторы уровня государственной культуры и государственной компетентности;

б) в совокупности социально-психологических условий, способствующих изменению государственного самосознания субъектов, институциональные факторы влияют на направленность, стандартизацию и интеграцию компонентов самосознания личности, атиты и общности. Психологические условия формирования государственного самосознания субъектов проявляются через систему целей, мотивации, способы, технологии реализации этих целей и выступают главным образом в инструментальной функции. Основным элементом такого воздействия является реальное

действие субъекта, отражающее кооперативный или конфликтный характер отношения, симметричность или асимметричность поведения субъектов;

с) конфликтные психологические условия ускоряют формирование и определяют уровень и тип государственного самосознания субъектов, усиливая их проявление, прежде всего, у лидера и ататы. Динамика функционирования государственного самосознания субъектов является результатом синхронизации составляющих во взаимодействии с территориальными установками, ценностно-ориентационной зрелости в институциональных отношениях и свойств социокультуры общности. Механизмы функционирования государственного самосознания обусловлены тормозящим влиянием взаимодействия установок, мотивации и ценностных ориентации субъектов. Задачи исследования:

1. Определить, на основе анализа теоретических положений и исходных абстракций проблемы, возможности моделирования государственного самосознания субъектов в рамках ситуационно -деятельного и логико-конструктивного подхода.

2. Выделить природу и составляющие государственного самосознания в качестве относительно самостоятельной предметной области общей психологии и разработать понятийный аппарат анализа государственного самосознания

3. Определить совокупность социально-психологических условий формирования государственного самосознания во взаимодействии социальных субъектов, выделив общие и специфические, внешние и внутренние, структурные и институциональные, прямые и косвенные условия и показать психологические механизмы их влияния.

4. Выявить специфику психологических условий формирования самосознания субъектов на уровне интеграции макро- и микроуровня проблемы.

5. Определить причинные и целевые детерминационные взаимосвязи между действиями социальных субъектов и классифицировать различные формы и типы государственного самосознания в зависимости от асимметричных соотношений поведения и взаимодействия и влияния психологических условий.

6. Разработать концептуальную модель и процедуру эмпирических исследований компонентов государственного самосознания, позволяющих характеризовать процесс формирования и функционирования самосознания социальных субъектов и прогнозировать возможные изменения в системе межсубъектных отношений.

7. Разработать специальные методические средства, включая моделирование, оригинальные методики, опросники и другие виды средств эмпирической процедуры исследования и последующего обобщения, систематизации материала для использования в мониторинге кооперативных и конфликтных взаимодействий субъектов.

8. Вскрыть содержание, структуру и динамику оппозиционного и конфликтного взаимодействия субъектов и его влияние на инверсии государственного самосознания.

9. Установить зависимость государственного самосознания субъектов от индикаторов уровня государственной культуры, государственной компетентности, влияющих на динамику лояльности, солидарности с обществом, и сформулировать рекомендации по развитию государственных позиций личности.

Теоретико-методологические основы и методы исследования. Методология диссертационной работы определялась характером предмета, гипотезы и задач исследования. Теоретической основой диссертации выступали принципы научного исследования общественных наук, прежде всего, системный принцип (Б.Г.Ананьев, ВАГанзен, Н.Н.Моисеев, К.Глой, А.П.Пригожин, А.С.Ахиезер), психологический принцип развития и единства сознания и деятельности (Л.С.Выготский А.НЛеонтьев, С.Л.Рубинштейн, К.ААбульханова-Славская, В.В.Столип, Е.Т.Соколова, А.ГАСМОЛОВ), синхронизированные в рамках психологического подхода.

В процессе изучения феномена государственного самосознания субъектов использовался диалектический метод, позволяющий синтезировать теоретические и эмпирические знания по исследуемой проблеме. Использование системного подхода позволило моделировать социальные, психологические и другие условия, влияющие на формирование и развитие государственного самосознания. Структурно-функциональный и структурно-генетический методы исследования государственного самосознания позволяют рассматривать динамические характеристики самосознания субъектов в их функциональной взаимосвязи. Сравнительный и статистический методы позволили косвенно анализировать процессы взаимодействия и социализации социальных субъектов в процессе функционирования во властных структурах. Благодаря разработанному методу ситуационно - деятельного анализа событий и логико-конструктивных построений

взаимодействия субъектов стало возможным проследить механизмы функционирования государственного самосознания в условиях конфликта и согласия, выявить параметры оценки уровней развития государственного самосознания. Для диагностического этапа эмпирического исследования государственного самосознания субъектов разработана система методов и методических приемов, включающая обсервационные методы, исследование мотивации, определения уровня субъективного контроля, авторские методики определения ценностных ориентаций, оценки инноваций и государственных нововведений, диагностики степени государственной и личностной фрустрации. Для формирующего этапа исследования разработаны тренинги и другие технологии формирования общероссийских государственных позиций субъектов. Эмпирическая база исследования. При проведении исследования использованы законодательные и нормативные документы Российской Федерации, законодательные акты регионов и республик, материалы ретроспективного характера, официальные документы, описания хроник событий. Эмпирическая база включает результаты моделирования социально-психологических исследований, разработки и апробации авторских методик психологических исследований, фокусированных интервью, опросов, наблюдений, в том числе исследований в зонах конфликтов на территории России и СНГ в период с 1989 по 2004 год.

Исследованием было охвачено 3028 человек, в том числе: при реализации программы «Москва и москвичи» - 200 чел.; авторской программы «Государственное самосознание в процессе трансформации общества постсоветской России» (в Москве -500 чел., Северной Осетии-Алании -254 чел., Ингушетии - 200 чел., Чечне-200 чел. Ярославской области - 400 чел., Тольятти - 250 чел.); при реализации программы психологического исследования профессиональных предпочтений подростков и юношей -600 чел. В диагностическом и формирующем экспериментах участвовали 204 студента МГУ им. М.ВЛомоносова и 200 студентов МГОПУ им. М.А.Шолохова, 20 слушателей Дипакадемии МИД РФ.

Научная новизна и теоретическая значимость работы:

проведено теоретико-методологическое и психологическое обоснование природы и составляющих государственного самосознания социальных субъектов;

разработан целостный подход к психологическому исследованию проблемы государственного самосознания субъектов;

осуществлена интеграция подходов к изучению социально-психологических условий формирования государственного самосознания субъектов в единой понятийной матрице;

предложены метод психологического моделирования процесса формирования и функционирования государственного самосознания через ситуации взаимодействия субъектов, процедура эмпирических исследований индикаторов государственного самосознания

впервые осуществлены психологические измерения индикаторов формирования государственного самосознания субъектов;

показана зависимость функционирования государственного самосознания в зависимости от динамики взаимодействия социальных субъектов;

выявлена типология субъектов в зависимости от уровня, стереотипные черт в самосознании взаимодействующих субъектов, в том числе, находящихся в конфликтном взаимодействии;

показано влияние на формирование государственного самосознания детерминационных (целевых и причинных) психологических связей в динамике взаимодействия субъектов;

выявлена роль психологических условий в функционировании государственного самосознания, переходе на более низкий или высокий его уровни или инверсии самосознания субъекта;

показано, что психологическое моделирование позволяет анализировать пространственно-временные характеристики поведения субъектов на разных уровнях взаимодействия, отслеживать динамику событий с целью прогнозирования изменений в формировании государственного самосознания при возможных конфликтных столкновениях;

определена система регуляции психологических механизмов функционирования государственного самосознания;

предложены некоторые технологии формирования государственного самосознания субъектов России в условиях глобализации.

Практическая значимость исследования состоит в использовании полученных результатов в следующих направлениях. Большая часть содержательных подходов, положений и выводов диссертации реализована в системе мониторинга государственного самосознания социальных субъектов в ситуации стабильности и внутренних политических конфликтов. Материалы

задействованы при подготовке аналитических материалов для государственных служб (Комитета по делам национальностей Государственной Думы, Комитета по делам Федерации и региональной политики Совета Федерации, в экспертно-аналитическом обеспечении законодательного процесса и принятии решений в России и странах СНГ).

Результаты проведенного исследования выступают в качестве научной основы и инструмента изучения механизмов и условий формирования государственного самосознания личности, элиты и общности в процессе взаимодействия социальных субъектов, динамики поведения субъектов в постстрессовой ситуации, принятия решении по реформированию и модернизации государства.

Предложенная в диссертации методика анализа индикаторов государственного самосознания позволяет психологическим и аналитическим службам более эффективно организовать работу государственных организаций и уменьшить деструктивные проявления самосознания в поведении субъектов.

Полученные в исследовании данные использованы в разработке научно-методического обеспечения подготовки студентов, включены в процесс совершенствования социально-психологической подготовки социальных служащих и работников управленческого аппарата:

руководства по проведению производственной практики в государственных и международных организациях, в том числе Мэрии г. Москвы, Совете Федерации, Государственной Думе, ООН;

курса по психологии управления, спецкурсов (тренинг личностного роста и коммуникативной компетентности);

курсов психологии мотивации личности и психологии конфликта;

разработке программ и учебных пособий для студентов факультета государственного управления МГУ им. М.В Ломоносова и факультета психологии МГОПУ им. М.А.Шолохова.

Материалы исследования также использованы в учебных циклах лекционных занятий, прочитанных в 1993-2004 гг., для студентов факультета государственного управления МГУ им. М.ВЛомоносова и факультета психологии МГОПУ им. М.А.Шолохова, слушателей дипломатической академии МИД РФ. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Специфика природы и составляющих государственного самосознания определяется структурными компонентами государства - территорией, системой властных отношений и уровнем социокультурного развития общности. Психологические и социально-психологические условия формирования, функционирования и проявления государственного самосознания определяют особенности динамики соответствующего поведения и взаимодействия социальных субъектов.

2. Динамика формирования государственного самосознания субъектов определяется результатами воздействия всей совокупности условий организационного развития государства, структуры вертикальных и горизонтальных взаимосвязей, кооперативных и конфликтных отношений, на макро- и микроуровнях взаимодействия. Различные уровни отношений вносят различный вклад в формирование и функционирование самосознания, влияют на изменение структурных компонентов и протекание государственного самосознания субъектов.

3. Государственное самосознание субъектов в межличностном и межгругаювом взаимодействии представляет собой сложное структурное многоуровневое образование, проявляющееся на различных уровнях общности - этническом, социальном и государственно-правовом, глобальном, а у лидероз и правящей элиты - государственном, политическом, глобальном и цивилизационном уровнях.

4. Доминирование определенного уровня и формы самосознания зависит от динамики реального личностного, группового и межгруппового действия, отражающего кооперативный или конфликтный характер взаимодействия, от особенностей и механизмов психологического давления на макро- и микроуровне взаимодействия.

5. Предложенный в диссертации метод ситуационно-деятельного и логико-конструктивного моделирования анализа событий и ситуаций позволяет выявить удельный вес различных условий формирования государственного самосознания, типологию и уровень развития самосознания. Результаты моделирования и социально-психологического исследования кооперативного и конфликтного поведения и действий социальных групп выявляют связь компонентов и составляющих государственного самосознания субъектов в зависимости от уровня их институционализации.

6. Механизмы функционирования самосознания могут рассматриваться в биполярном континууме личностно-ориентированных и социально-ориентированных действий в процессе

поведения и деятельности социальных субъектов. Конфликтная ситуация и столкновения приводят к повышению значимости функционирования компонентов самосознания и изменению уровня и форм самосознания субъектов. Эмпирически доказано, что процесс формирования государственного самосознания происходит в психологических условиях сравнения действий, поведения и деятельности двух и более социальных объектов, и инструментально представляет собой операциональный стереотип сравнения. Механизмы формирования государственного самосознания связаны с тормозящим влиянием факторов территориальности и системы управления.

7. Типология государственного самосознания различных социальных субъектов определяется такими механизмами, как: отчуждение, стабилизация, интеграция, адаптация, уровнсвая самооценка, мультикультурные установки и мотивации, выступающие в тоже время условиями изменения самосознания.

8. В кризисной ситуации, при обострении социально-политических и экономических условий, государственное самосознание субъектов играет, с одной стороны, рать защитного механизма, с другой, переходит на более низкие или более высокие уровни функционирования. Значение психологических и институциональных условий проявляется в функционировании государственного самосознания, и зависит от уровня профессионализма субъектов, включенных в систему управления.

9. Государственное самосознание субъектов в условиях глобализации и высоких информационных технологий выполняет синергетические и защитные функции. Инверсии самосознания проявляются в психологической дифференцировапности самосознания и низком уровне ценностно-ориентационной и психологической зрелости.

Апробация и внедрение результатов исследования. Теоретические и эмпирические результаты диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры социальной и педагогической психологии, а также на совместном заседании с кафедрой практической психологии факультета психологии МГОПУ им. М.А. Шолохова (1999-2004), на Научном совете Российской ассоциации теории и моделирования международных отношений и института управления конфликтами и стабильнсстыо(1999Х научной конференции «Ломоносовские чтения» в МГУ им. М.В.Ломоносова (2001-2004Х международных научных форумах по психологии (Киев 1992, Париж 1995, Норвегия 1996,1997, Иерусалим 1997, Москва 1998-2004).

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в 30 публикациях (в том числе в монографиях и учебных пособиях) общим объемом более 30 печатных листов. Структура и объем работы. Диссертационная работа состоит из введения, семи глав, заключения, списка литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается содержание темы исследования, обосновывается ее актуальность, формулируется цель и задачи исследования, определяются теоретические и методологические основы исследования, выявляется новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе работы - «Феномен самосознания в ретроспективе социальных наук» -реализуется по существу теоретико-историографическая задача. На основе анализа зарубежной и отечественной научной литературы (У.Джеймс, К.Вундт, Р.Бернс, К.Хорни, З.Фрейд, К.Роджерс, Э.Эриксон, А.Маслоу, ТЛукман, В.Франкл, А.Бандура, А-Г.Спиркин, И.И.Чеснокова, М.М.Бахтин, Е.В.Шорохова, В.П.Зинченко, В.В.Столин, ЕХСоколова, Б.С.Братусь, А.АЛсонтьев, В.А.Ядов, С.Р.Пантилеев, В.А.Агеев, А.Г.Асмолов, Л.Г.Ионин, А.И.Крупнов, В.П.Петренко, В.С.Мухина, А.Ф.Ануфриев, А.А.Вербицкий, В.А.Барабанщиков, И.В.Антонова, Д.И.Фельдштейн) обосновывается и выстраивается понятийный аппарат и важнейшие концептуальные идеи по теме исследования. Показано, что труды отечественных обществоведов и психологов существенно наполнили содержателыгую сторону теоретических представлений о развитии понятия самосознания; его феноменологии; структурных единицах; и эмпирических составляющих самосознания личности и социальных групп

На основе обобщения материалов научных источников по психологии, в диссертации обосновывается наиболее важный вклад отечественных и зарубежных исследований государственного самосознания, связанный с выявленными фактами дифференцированного влияния

на процесс формирования самосознания различных типов трудовой, политической, возрастной социализации социальных субъектов.

В отечественной науке больше внимания уделялось формированию самосознания в общении и деятельности личности. Обобщение результатов исследования отечественных ученых позволяет признать важный вклад отечественной психологии в уточнение и содержательное наполнение понятия самосознание. Исследования позволили дать характеристику феноменологии процессов самосознания. Выделены существенные виды самосознания - самоэффективность, рефлексия, менталыюсть, Я-образ, Я-концепция, самоуважение, самоидентификация, самопознание и др.

Зарубежные авторы больше внимания уделяют таким важнейшим аспектам самосознания, как становление личностной и социальной идентичности в процессе социализации. Для американских исследований характерно изучение механизмов и стадий идентификаций, возникающих в результате социализации. Основное внимание уделяется изучению того, как социализационные задачи и интериоризация социальных требований, превращаются в стимулы социального поведения. Выявляются периоды повышенной индукции в самосознании, когда компоненты самосознания особенно подвержены изменениям. Выявление этих периодов чрезвычайно важно, так как именно эти периоды считаются сенситивными для формирования и изменения структуры самосознания, а некоторые авторы признают ранний этап наиболее важным для формирования самосознания государственной элиты.

Несмотря на значительный психологический вклад в разработку проблемы, чрезвычайно важные аспекты самосознания остались до сих пор не достаточно изученными, и требуют комплексного подхода. Остались открытыми проблемы формирования и расщепления самосознания под влиянием определенных социально- психологических условий. Как, и какой тип организационной социализации влияет на структурные компоненты самосознания в условиях быстрых социальных изменении, социальных конфликтов и социальной неопределенности? Практически неразработанными остались теоретические основы природы, составляющих и механизмов функционирования государственного самосознания Не выявлен баланс составляющих государственное самосознание и их возможных смещений в процессе взаимодействия социальных субъектов. Между тем, именно эти чрезвычайно важные аспекты проблемы государственного самосознания позволяют понять, как преломляется сквозь призму самосознания объемный, ньюансированный, насыщений противоречиями, витальный в своей полнокровности мир. Как становится возможным определение себя в континууме, где Другой не противоположен Я, а просто отличен от Я, расположен рядом, вблизи, дальше-ближе, но в одном организационно-территориальном пространстве. Как возможно широкое мировосприятие мира, способное представить существование в сознании единства противоположностей как естественных противоречий жизни (добра и зла), другого социального субъекта, других ценностей, государства, общества, Бога.

В разработке проблематики государственного самосознания в психологии сталкиваются различные методологии. Внутренняя самодостаточность и автономность различных учений, которые определяют методологическое пространство социально-психологических исследований, затрудняет общепсихологическое понимание проблематики самосознания субъекта, «вершинного образования личности», находящегося на стыке всех социальных наук и обретающей целостность в структуре деятельности субъектов.

Вместе с тем, накопленный в русле каждой из школ эвристический потенциал, теоретический и эмпирический опыт открыл возможность научного постижения психологической природы, функций, механизмов и закономерностей развития государственного самосознания субъектов, особенностей формирования, взаимодействия, взаимовлияния в процессе деятельности.

Обществоведы России, характеризуя современную ситуацию в стране, отмечают, что изменяется не только процесс самосознания субъектов, социализация и содержание ценностей предлагаемых обществом для освоения, но и механизм их усвоения, глубина рефлексии и, прежде всего, государственное самосознание.

В диссертации выделены два типа организационной социализации, влияющей па формирование государственного самосознания. Первый - связан с историческими способами социальной регуляции через образцы социально одобряемого поведения, систему запретов, образцы деятельности и формы взаимодействия. Другой способ связан с регуляцией через систему власти и его «превращенные формы», в условиях усиления социальной стратификации и дифференциации общества. Как эти способы изменяются в трансформирующемся обществе, и каково их влияние на формирование государственного самосознания, в условиях потери привычных ориентиров и

ситуаций множественных выборов? Как регулируется этот процесс извне и изнутри, возможно ли управление в ситуации, когда социальное окружение претерпевает быстрые изменения, а психология субъекта, его самосознание не поспевает за этими изменениями? Какие условия определяют формирование самосознания субъекта, включенного в структуры государственной элиты и не включенного? Что значит для страны, которая имеет тысячелетнюю историю развития своей государственности, государственное самосознание как феномен? Возможно, он выступает в качестве психологического механизма, позволяющего преодолеть онтологический хаос, различного рода инверсии и увидеть позитивные перспективы сохранения общности и государства. Анализ различных подходов к проблеме политической поддержки, проведенный нами в рамках проекта «Политическая поддержка» (1995) показал, что люди предпринимают сопротивление, когда обесцениваются ценности, изменяется государственное самосознание. Когда увеличивается не только разрыв между тем, что они фактически имеют, и тем, что они могли бы иметь, тогда разрушается лояльность к государственной системе. Проблема формирования государственного самосознания оборачивается проблемой поиска меры соотношения свободы и безопасности в мире.

Можно предположить, что увидеть позитивные перспективы за этими процессами, определить психологические механизмы и потенциал развития общества, воздействуя на которые можно улучшить существование, позволит раскрытие природы, условий и механизмов формирования государственного самосознания. Таким образом, теоретико-историческая ретроспектива социальных исследований указывает на актуальность и значимость проблемы государственного самосознания и выявляет роль отдельных направлений в изучении этого феномена:

психологические исследования государственного самосознания сосредоточены на проблемах взаимодействия социальных субъектов в ситуациях поддержки или оппозиции, балансе потребностей, установок и мотивации поведения личности, ценностно-ориентационной системы. Ссцаологические исследования ориентируются больше на идеологические аспекты государственного самосознания, регуляции отношений между правящим классом и обществом, как результат и фактор общественного развития. Политические - на анализе роли политической среды, возможностях взаимодействия личности с властью, элитой, управления стабильностью, границах распространения государства в общественном пространстве;

сравнительный анализ различных направлений исследования государственного самосознания выявил множественность подходов - экстернальный (инвайроментальный), лнгернальный (имманентный), интегральный (глобальный), деятельный, из которых наиболее эврастичным является деятельный подход, развиваемый в отечественной психологии. Он позволяет использовать эмпирические схемы исследования феномена, раскрыть природу, государственного самосознания, влияние внутренних и внешних факторов и психологические механизмы формирования государственного самосознания социальных субъектов;

особенностью этого подхода и типа психологического исследования является не экспериментально-лабораторный, а естественный характер, позволяющий изучить самосознание в двух аспектах: как механизм интеграции в условиях быстрых социальных изменений и механизм инверсии, связанный с разрушением прежних и возникновением новых ценностно-нормативных систем в процессе трансформации и общества;

перспективы исследования государственного самосознания субъектов связаны с комплексным подходом на основе принципов и методов психологии и разносторонним анализом исследовательских парадигм. Наиболее актуальной становится природа и составляющие государственного самосознания и их изменения в условиях распада или деградации государства.

Во второй главе «Теоретические основы природы государственного самосознания» выявлены важнейшие содержательные, процессуальные, функциональные аспекты составляющих природы государственного самосознания социальных субъектов.

Уточняется представление о том, что государственное самосознание отражает осознание личностных и групповых интересов лиц, населяющих территорию государства и входящих в разные социальные, политические, этнические, конфессиональные и гражданские группы.

Предлагается определение государственного самосознания субъекта как процесса и результата осознания и присвоения основных атрибутов государства - территории, социокультуры общности, проживающей на данной географической территории, и легитимной власти.

Показано, что становление государственного самосознания обусловлено широким социально-культурным контекстом, уровнем государственной культуры общества, развитостью государственно-социальной компетентности, политического сознания в целом, связано с активной

социально-политической деятельностью и общением между социальными субъектами, в ходе которого каждый из субъектов взаимодействия формирует, развивает, уточняет, корректирует свои позиции и собственный образ лояльного субъекта.

Феноменологически государственное самосознание реализуется как осознанное и выраженное самоопределение или стремление к реальной независимости и автономности, то есть, с одной стороны, обособление, с другой отождествление. Психологической основой этих феноменоз, в условиях разрушения СССР, стало бурное развитие социальной аномии, приведшей к диффузии самосознания и разрушению государственного самосознания. Многие обществоведы признают, что доминировавшее психологическое отчуждение и оппозиционная активность субъектов явились наиболее существенными факторами разгосударствления и нарушений государственного самосознания.

Вопрос о структуре государственного самосознания является наименее разработанной и многозначно трактуемой в общественных науках проблемой. Это связано со сложностью этой проблемы, и представлениями о структуре государственного самосознания как единстве взаимосвязанных иерархических субординированных систем, вертикальной многоуровневостью, горизонтальной многокачественностью и многослойностью.

В диссертации проанализированы критерии выделения структуры государственного самосознания, неоднозначно трактуемые в научной литературе (В.Н.Лавриненко, Г.ПДилигенский, В.ПЛугачев, А.И.Вдовин, В.ПЗинченко, K-Deutsch, S.Qrosby, J.CamiHeri, G.Gotlieb, J.Goldstein, LAltman, Р.Бескег, LEdney, C-Holahan, F.GuD). Исследование структуры государственного самосознания субъектов сводилось к выделению плоскостей и уровней структурной организации, на основе определения критериев структурирования, установления взаимосвязи и субординации различных уровней. Выделено несколько точек зрения по этому вопросу:

Одна точка зрения отражена в научных работах по психологии и социологии, где структурными компонентами государственного самосознания субъекта признаются научное, теоретическое и практическое сознание. Структура государственного самосознания рассматривается в соответствии с внешними и внутренними функциями государства. С одной стороны, государственное самосознание отражает внутреннюю структуру государства, как целостность, образуемую многонациональной общностью на закрепленной территории, где поддерживается юридический порядок, установленный легитимной властью. С другой стороны, государственное самосознание связано с осознанием внешних функции государства и отражает включенность социальных субъектов в более широкую целостность, образуемую международной системой государств.

Вместе с тем, выполняемые государственным самосознанием функции не могут служить единственным критерием. Это связано с тем, что функции государственного самосознания охватывают широкий спектр направленности, помимо внешней и внутренней функции, познавательной, оценочной, нормативной, можно выделить функцию целеполагания, прогностическую, интеграционную, мотивационную и др. Между элементами каждого слоя или системы и ее функциями далеко не всегда имеется однозначное соответствие.

Другая точка зрения, признает основным критерием структурирования государственного самосознания синхронизацию деятельности и системы отношений субъектов в общественной практике, как целостности. Структурными элементами государственного самосознания при этом выступают: теории государственности и стихийно формирующиеся представления субъектов о деятельности государственных институтов, политике, опирающиеся на житейский опыт и здравый смысл. В этом случае двумя уровнями государственного самосознания признаются теоретическое осмысление реальности с точки зрения интересов и целей субъектов, (например, лидера, элиты или массы) и неосознаваемые мотивы, предпочтения, установки, убеждения, ценностные ориентации субъектов, определяющие доверие к государственным институтам.

Третья, наиболее продуктивная точка зрения исходит из психологического принципа организации самосознания. В структуре самосознания психологи выделяют два слоя: бытийный и рефлексивный. «Бытийный слой образуют биодинамическая ткань живого движения и действия. Рефлексивный слой образуют значение и смысл».

Бытийный слой - это внешний, рефлексивный слой - внутренний. Среди внутренних составляющих самосознания выделяется особая роль таких внутренних составляющих самосознания как: - познавательного, эмоционального и оценочно-целевого (поведенческого) аспектов.

Структурно государственное самосознание признается особой формой общественного, корпоративного, группового сознания, в которой воспроизводятся в идеальном плане деятельность государственных институтов, властных отношений и их оценка. Динамика развития,

функционирования и расщепления государственного самосознания элиты и общности, определяется тем, что в период распада страны, оно происходило под влиянием не только внешних факторов, связанных с принятием приоритетных ценностей западной культуры. Не менее значимыми были внутренние факторы, связанные с отсутствием у субъектов (лидеров, элиты и общности) ориентировки в происходящих событиях, и отсутствии навыков научного управления во властных структурах, которые предопределили события 1990-х годов, и последующее формирование маргинального сознания у значительной части населения.

Анализ динамики расщепления и государственного самосознания социальных субъектов разного уровня показал, что государственное самосознание выполняет значительные функции в интеграции общества. Можно выделить следующие функции: познавательную - представляет систему знаний субъекта об окружающей политической действительности; оценочную - способствует ориентации в политической жизни, оценке политических событий; регулятивную - дает ориентиры относительно политического участия; интегрирующую - способствует объединению социальных групп общества на базе общих ценностей; прогностическую - создает основу для предвидения развития политического процесса; нормативную - создает образ будущего. Все перечисленные функции реализуются в глобальных функциях контроля, адаптации и социальной интеграции общества.

Психологические механизмы формирования государственного самосознания субъектов связаны с интериоризацией (присвоением) ценностей, идей, определяющих эффективность государственной деятельности, соответствие всех ее компонентов. К компонентам можно отнести глубокое осознание потребностей и интересов, определение оптимальных путей и средств их реализации. Постановка целей, распространение информации, наличие соответствующей организации, выбор эффективных средств, учет внутренних и внешних условии, зависят в основном от активности субъектов, лидера, элиты и особенностей, свойственных социокультуре населения. Активность последних зависит от уровня удовлетворенности потребностей и интересов в результате деятельности.

В структуре государственного самосознания, имеющего иерархическое уровневое строение, составляющие его единицы представляют собой образования, сохраняющие специфику целого, и получающие существование в процессе конкретной деятельности социальных субъектов (личности, групп, организаций) и неотторжимые от ее живого потока. Единицами государственного самосознания субъектов сохраняющими свойства целого, являются: территориальность и персонализированные географические пространства; систему отношений (с другими людьми и социальными институтами внутри страны и во вне); и деятельность социальных субъектов (в зависимости от их положения, роли и статуса в стратификационной структуре общества (горизонтальной или вертикальной, внутренней или внешней) образующих социокультурную среду государства и общества).

Эти единицы приобретают особое значение при распаде государства и расщеплении государственного самосознания, определяя особенности государственной культуры и государственно-социальной компетентности. Воздействие на эти единицы способствует формированию государственного самосознания, как способности к рассмотрению себя и общности как целостности. Эта целостность определяет возможные специфические типы взаимодействий людей друг с другом (структурные и институциональные), и проявляется на высшем уровне взаимодействия социальных субъектов. Низший уровень составляет субъектно- субъектное взаимодействие социальных субъектов (личностей, групп, организации).

В диссертации дается более точное определение государственного самосознания: государственное самосознание - это целостное динамическое психологическое образование, отражающее феномен единства развития субъектов определенной пространственной персонализированной среды и проявляющееся в активности, действенности, мотивации и способности социальных субъектов выступать единым целым в отношении к процессам самопознания и саморазвития.

Особенно детально во втором параграфе этой главы рассмотрены процессуальные, содержательные и функциональные аспекты территориальной составляющей как наиболее устойчивой из выделенных составляющих государственного самосознания.

О важности территориальной единицы говорят предпринимаемые в отношении российского государства усилия, направленные на разрушение территориального пространства русской цивилизации и организационно-структурной среды, представлений и образа персональной среды в самосознании субъектов, сужение уровня самопрезентации субъектов, страны и государства.

Специфика территориальности рассматривается в ряде зарубежных концепций (S.Qrosby, J.Camilleri, G.Gotlieb, J.Goldstein), которые отождествляют ее с постнациональными, постиндустриальными и одновременно постмодернистскими формами социально-политической организации общества. Авторы этих концепций считают, что территориальные сообщества теряют традиционную идентичность из-за растущей внутренней дифференциации их компонентов. Основная идея территориальности в этих работах сводится с одной стороны к исчезновению государства нации, с другой стороны связывается со снижением значения географической среды государства и развитием транснациональной демократии, сжатием времени и пространства, усилением транстерриториальной власти. Принадлежность тем или иным территориальным единицам психологически теряет свое значение, так как усиливаются взаимозависимости нетерриториальных общностей, развивающихся поверх границ государственных территории. Ряд исследователей считает, что мы живем в период перехода к новой форме общества, где нет ясно очерченных границ базирующихся на принципе государственного самосознания или национальной идентичности.

В отечественной научной литературе эти концепции оцениваются неоднозначно, считается, что в странах с высоким и относительно равномерным уровнем социально-экономического развития «надтерриториальные» процессы вызывают, по преимуществу, позитивный эффект. Напротив, для стран с неравномерным (центр - периферия) социально-экономическим развитием эти процессы будут вызывать, по преимуществу, деструктивные, дестабилизирующие последствия (А-Кезин, В.Макаренко, В А.Тишков, Э.И.Скакунов, В.Ю.Зорин, А.С.Панарин). В периоды трансформаций в обществе, эти процессы обусловлены не столько с изменением конфигураций границ, сколько их не совпадением (формальных границ государства) с психологическими, заданными в самосознании на рефлексивном уровне, а на бытийном уровне - поведенческими реакциями, связанными с усилением миграционных процессов и потоков.

Существенной детерминантой государственного самосознания социального субъекта (личности или группы) в период трансформации общества становится стремление сохранить персонализованную пространственно-территориальную среду, аффективное переживание всего происходящего с его средовым органом. С психологической точки зрения оно проявляется в открытости и закрытости системы отношений с окружающими людьми, и дает толчок для творческой деятельности человека, регулирует процессы социализации и индивидуализации. Этому способствует целостная иерархически построенная пространстЕенно-территориальная среда, в которой каждому уровню социальной интеграции соответствуют четко выделенные психологические уровни и ареалы системы отношений: семья-дом; соседство - двор, улица; граждане города - город; население региона - регион; соотечественники страны - государство в определенных территориальных границах. Этим же можно объяснить органичную почти физическую привязанность россиян к местам своего детства и молодости, «любовь к родной земле, природному ландшафту и (против всякой логики) - к государству».

В случаях нарушения нормативной территориальной модели появляются психологически деструктивные выходы, определяющие маргинальность субъекта, (субъекты без средового органа, для которых невозможна фиксация своего места в офисе, или запущенные территории, отсутствие интеграции типа соседства, общности, района, страны и др.).

Другой мощный средообразующий фактор в государстве - институциональное пространство, исходящее из специализированных подсистем общества. Если субъектное пространственно-территориальное средообразование включает в себя потребности, мотивации и интересы субъектов -потребителей среды, то для институционального пространственно - территориального средообразования потребности человека - лишь один из детерминантов деятельности. Его выходы определяют другие, институциональные факторы - экономические, политические, технологические соображения, ведомственные и групповые интересы и.т.д. Столкновение субъектных и институциональных мотивов, интересов в пространственно-территориальной среде стало особенно острой проблемой, определяющей развитие государства и его перспективы. Появление Интернет технологий и оперирование в виртуальном пространстве еще более усложнило столкновение субъектных к институциональных интересов средообразования, произошло их наложение, и переход на новые проектные уровни государственного, и далее глобального самосознания.

Территориальность, персонализация среды, является важнейшей единицей в государственном самосознании. Ей принадлежит большая рать в отражении системы социально-психологических взаимосвязей субъектов, указании на пространственную локализацию, выявлении общего менталитета личности, группы или общности, чувстве единства исторического происхождения,

создании культурных и психологических символов субъектов. В зависимости от динамики позиций субъекта, внутренних и внешних, структурных и институциональных условий, меняется относительная значимость той или иной ролевой позиции и уровень государственного самосознания субъектов. Территориальность как единица государственного самосознания отражает форму естественной самоорганизации личности и общества, и в критический период доминирует в самосознании субъекта. Несмотря на характеристики XXI века, как века полифонии, толерантных различий, конфликтующих реальностей, универсальности субъекта, привязанность человека к своему кусочку земли, району, городу выступает в самосознании по прежнему в качестве интегрирующего символа, ослабить который невозможно. Как вхождение в общество, так и уход из него осуществляются по территориальному признаку, этот признак придает стабильность обществу и самосознанию социальных субъектов, обеспечивая их самость и возможность открыться миру.

Сущность природы государственного самосознания в том, что государственное самосознание является результатом и одновременно процессом отражения социальной реальности, интересов, ориентации людей интегрированных в единую картину мира, модели деятельности и представления о государстве как организации.

Качества, свойства и характеристики природы государственного самосознания синхронизированы в структуре и составляющих государственного самосознания. Наиболее важными являются: территориальность и персонифицированные пространства среды, система отношений (с другими людьми и социальными институтами внутри и во вне организационного пространства государства) и деятельность социальных субъектов (в зависимости от положения в горизонтальной и вертикальной структуре общества и государства).

Выявление процессуальных, содержательных и функциональных аспектов территориальности показало, что эта составляющая является наиболее устойчивой из выделенных единиц и носит черты врожденности» в структуре государственного самосознания связывая субъекта с персонифицированной средой, давая возможность представлять с помощью среды свои ценности, статус, определять свою эффективность, проявлять свое самостояние

Единицы государственного самосознания как целостности особую роль приобретают в процессе распада государства, определяя уровни и специфические типы государственного самосознания -гротескное, этническое, конфессиональное, профессиональное, политическое, социально-гражданское, виртуальное.

В третьей главе «Российское общество и основные противоречия формирования государственного самосознания» на основе анализа различных взглядов на отношения личности, общности и государства, роль институциональных отношений в формировании государственного самосознания субъектов выявлены основные противоречия интеграционного механизма в институциональной системе отношений (второй составляющей государственного самосознаниях и выделены основные условия формирования государственного самосознания.

В первом параграфе этой главы анализируется такая важная составляющая в структуре государственного самосознания, каковой является система взаимодействий социальных субъектов опосредованная институциональными отношениями. Эта система представлена государственными институтами и законодательными актами, регулирующими социально-психологическое поведение субъектов. Основными элементами этой составляющей, служащими объектами оппозиции или поддержки со стороны общества являются: политические власти и политический режим, определяющий способ функционирования общества и отражающий уровень свободы в государстве. Раскрыты динамические, структурные, функциональные аспекты этой составляющей государственного самосознания, и функции связанные с определением меры устойчивости образа жизни и ментальности субъектов.

Институциональная система отношений как составляющая государственного самосознания формируется в процессе деятельности субъектов и определяет динамическую часть территориально пространственной среды, функция которой уравновесить, найти себе нишу, построить, представить себя с помощью среды, ее предметного мира в иерархической вертикальной системе отношений. В определенной мере она классифицирует объекты по их доступности, сложности и способности к ответу.

Именно легитимность власти и государственных институтов отражает наличие солидарных связей и осознания населением страны своей принадлежности к государству, способствует формированию и государственного самосознания, обеспечивающего лояльность субъектов. Зримым проявлением национальной лояльности становится возникновение подсознательного «мы» у членов

сообщества. Появление этого подсознательного «мы» во многом является результатом государственной культуры, государственно-социальной компетентности, интенсивной «социальной коммуникации» и социализации. Результатом процесса государственной интеграции выступает, в свою очередь, возникновение чувства государственной лояльности, которое обусловливается разделяемой всеми членами общности системой нормативных представлений. Ее отличительной особенностью выступает появление устойчивых государственных символов, ритуалов, объединяющих всех членов общности. Наконец, вершиной процесса государственной интеграции является появление государственной легитимности в существующих национально-государственных границах и сформировавшихся в их пределах государственных институтов, а также субъективным ощущением принадлежности к государству (целому) со стороны членов сообщества, относящихся к разным социальным, конфессиональным, расовым, социальным, этническим и т.п. группам.

Детально проанализированы условия формирования лояльности связанные с процессом социального научения и формированием привычек к солидарности. Определенное значение уделено концепциям, связанным с понятием «state». Под этим понятием, так же как под понятием «nation» чаще всего подразумевается группа, связанная узами общей солидарности, члены которой ставят лояльность к этой группе как целому выше лояльности к другим группам такого же рода.

Формирование государственного самосознания субъектов связано с развитием государства, которое проходит следующие этапы становления:

формирование политической общности с четко очерченными территориальными границами и администрацией, контролирующей данную территорию;

становление лояльности, связанное с приятием членами общности набора ритуальных отношений и общих символов;

этап интеграции общности - принятия населением неких общих правил политической игры, писаных и неписаных норм поведения и процедур, позволяющих ее членам предъявлять требования к государственной системе и добиваться решения поставленных проблем (на этой основе возможность активного политического участия членов данной общности);

возникновение представлений о легитимности данной общности, т.е. проявление доверия к существующей структуре политических ролей и системе государственных институтов, а также поддержание веры в правомерность взаимного сосуществования со стороны ее членов, определяемое понятием лояльности;

создание механизмов взаимопомощи и перераспределения ресурсов в рамках данной общности. В становлении государства особое место отводится элите или правящему классу управляющих, благодаря которым осуществляется процесс интеграции, субординации, отражение интересов личности и различных слоев общества, создание механизма воплощения целей развития общества и государства.

Категории государство и общества весьма схожи, почти синонимичны. Тем не менее, имеются серьезные основания для разграничения этих понятий. Государство структурировано в большей мере, чем общность и подчиненно властным вертикальным отношениям. Общность изначально носила более широкий характер, ее составляющие вполне могли удовлетворяться способностью достижения своих целей, в том числе неполитических, в отличие от государства. Кроме всего, государство может состоять из целого ряда общностей, основанных на объединении по территориальному, этническому, конфессиональному признакам, как СССР или Россия. Определяя государственную общность, Д.Истон четко обозначил два основных отличительных признака:

1) общность как объект, к которому может направляться политическая поддержка или адресоваться политическая оппозиция;

2) общность как сообщество возникает в результате наличия солидарных групповых связей и осознания своей принадлежности к данному сообществу в отличие от государства, как организации, (которое априорно заключает в себе эмоциональные аспекты групповых отношений, набор неких солидарных связей, основанных на единстве культуры и поведенческих стереотипов).

Государство как организация, по определению, подчиняется основным структурным, функциональным, корпоративным и системным ее требованиям, строится на иерархических субординационных началах по отношению к другим подсистемам государственной системы и требует от общности лояльности, практически невозможной без государственного самосознания субъектов.

Относительно структуры и функций второй составляющей государственного самосознания -институциональной системы отношений социальных субъектов и противоречий интеграционного

механизма формирования государственного самосознания в России мы пришли к следующим выводам:

1. Современная институциональная система отношений в Российской Федерации характеризует включенность или невключенность своих субъектов в институты власти и обусловливает структуру социальных отношений, деля общность на элиту - правящую, околоправящую, неправящую (как непосредственно включенную в систему институционализации) и массу, общество (как опосредовано включенную в систему институционализации).

2. Институциональные отношения социальных субъектов в зависимости от компетенций образуют иерархическую структуру и включают высшую, федеральную (общенациональную), среднюю, региональную и местную элиты. Когда компетенции не определены четко, тогда появляются структурные противоречия, приводящий к дисфункции структуры. По функциям элиты делятся на - включепные в институты исполнительной власти, представительные власти, судебные власти и администрации организаций и предприятий.

3. По структурной горизонтали, элиты в зависимости от интересов, делятся на профессиональные, возрастные, этнические, религиозные, социо-культурные, профсоюзные, политические группы, способствуя горизонтальным противоречиям механизма формирования государственного самосознания, выраженных в установках, требованиях, целях деятельности социальных субъектов.

4. В зависимости от установок и деятельности, элита может быть эффективной в поддержке властей и неэффективной (псевдоэлитой), если находится в оппозиции и даже антиэлитой, намеренно способствуя деструктивным противоречиям в общности.

Процессуальные аспекты институциональных отношений по горизонтали и по вертикали, как показывает анализ структуры отношений по материалам социально-психологических исследований, связаны с внутрисистемным элитным конфликтом. Сфера этого конфликта распространяется обычно на функционирование четырех основных групп:

политическая (правящая) элита, в которую входят руководство и работники аппарата исполнительной, представительной и судебной власти всех уровней структуры государства;

военная элита — старший офицерский состав вооруженных сил и ответственные работники правоохранительных органов;

экономическая элита - предприниматели и руководители хозяйственных структур; элита оппозиции - макро- групп, противопоставляющие себя властвующей элите.

Внутрисистемный конфликт институциональных отношений России проявляется в том, что правящая элита органично связана с исполнительной властью. Элиты же больших социальных групп населения, представляющие группы поддержки или оппозиционные группы населения связаны лишь только с представительными органами власти, следствием чего являлась борьба законов (принятие противоречивых нормативных актов), которая до сих пор определяет непродуктивность институциональных отношений.

Вместе с тем, анализ показал зависимость поведения личности, элит и общности во внутрисистемном конфликте от уровня развития государственного самосознания субъектов. Выявлены основные противоречия механизма и условий формирования государственного самосознания, суть которых в когнитивном и эмоциональном истощении, деидеологизации в самосознании элиты, вследствие затянувшегося периода трансформации. Затянувшийся период трансформации стимулирует наиболее активных субъектов, каковой является аила, к поиску новых возможностей для выживания, попытке совместить этику морального индивидуализма с потребностями бесконтрольно приватизировать все, что составляет материальный мир в условиях экономической и политической свободы личности. Проблематика институциональных отношений связана с основными противоречиями механизма формирования самосознания и может быть решена в совокупности как внутренних, так и внешних противоречий механизма и условий формирования государственного самосознания.

В этой ситуации особенно важно уделить внимание внешним факторам и противоречиям, исходящим извне, когда доминирующее положение приобретает полюс, считающий весь мир своей внутренне освоенной реальностью. Дело в том, что субъекты государственного самосознания находящиеся на этом полюсе, переносят черты своей внутренней психологической и политической определенности (своей внутренней позиции и политики) на весь мир (А.С.Панарин, М.А.Мунтян, Ю.М.Осипов).

В конечном итоге, мировая политика и, как следствие, соответственно и «глобальное» самосознание, не признают внеположных субъектов, личности, народы и государства как

самосознающие и смыслополагающие целостности, сводятся ею на уровень скрепленных обычаем людей, народностей, которые оказываются материалом для воплощения идеи лидеров мировой политики. Их включает в устройство большого мирового дома тот, кто мыслит себя единственным субъектом государственного самосознания, глобальной политики, ее творцом. Он преображает мир в соответствии со своими представлениями о том, что должно, важно, справедливо. Сегодня такую роль играют США, чья психология, политика, психотехника являются главным источником и движущей силой геополитической, в конечном итоге имперской организации пространства мира.

В этой ситуации внешние условия становятся фактором, препятствующим развитию государственного самосознания отдельного участника мирового процесса, целью которого становится охранение своего самосознания, своего статуса и самореализация его в неких рамках, ограничивающих внешнюю активность функциями поддержания равновесия с внешней средой. Происходящее в связи с мощным внешним воздействием расщепление государственного самосознания наиболее ярко проявляется, прежде всего, у лидеров и правящей элиты. В связи с этим обществоведы и психологи отмечают, что «наше общество остается глубоко расколотым по мировоззренческому признаку. Оно смущено, растерянно, испугано, подавлено». Можно выделить несколько типов государственного самосознания субъектов с разным вектором мотивации, установок и интересов, одним из которых является усеченное и зависимое от процедур мировой политики самосознание.

Третья составляющая рассмотрена через противоречия интеграционного механизма в российской общности.

Россия, как государство, складывалась веками с характерными отличиями - этнической пестротой, многообразием культур и традиций, конфессиональными особенностями и хозяйственными укладами и вместе с тем, с четким российским государственным самосознанием, а позднее советским. Суть его в ярко выраженной философии «Мы», которое составляет основание жизни духа и его сущность. При этом коллективность в самосознании отражала не единство большинства, синтезирующего все Я, а как первичное соборное данное, из которого вырастет духовное Я. Смысл этого «Я» в искании правды, идеала жизни по совести, справедливости, стремления к совершенной жизнедеятельности. Синхронизировав все лучшее социальное, такой субъект выступал носителем полноты всеобщего, отсюда любовь к родине, людям, к родной земле, природному ландшафту, к государству, отсюда готовность идти за веру, царя и отечество. Расщепление государственного самосознания, вследствие внешних факторов и факторов, связанных со средствами массовой информации, распространившими презрительное отношение к самому понятию «советский человек», как якобы отражающему маргинальное сознание, привели к разрушению общности, к актуализации защитных механизмов в самооценке, формированию конфликтных смыслов в обществе. В местах наиболее острых скопившихся противоречий это привело к вооруженному противоборству - в карабахском, грузино-осетинском и осетино-ингушском и чеченском конфликтах. В каждом из них прекращены боевые действия, однако ни один из них не завершен достижением сторонами политического урегулирования, а значит, продолжает создавать угрозу. В тоже время Россия сумела сохранить территориальную целостность и избежать повторения судьбы СССР.

Механизмы формирования государственного самосознания во многом зависят от представлений о государстве с точки зрения границ распространения государства в общественном пространстве -как единстве власти, страны и народа, территории и ее границ. В наиболее распространенных современных теориях модернизации в качестве условий развития государственного самосознания рассматриваются рост показателей экономического развития, миграции населения, рост грамотности, интеграция общества, поддержка и лояльность государственной власти и международным сообществам. Социально-политическая реальность 80-90-х годов разрушила эти представления, что привело к нескольким альтернативным подходам. Согласно премордиалистскому подходу, различия государственного, этнического и гражданского самосознания имеют генетические основания, и объясняются попыткой в условиях модернизации сохранить и защитить свою культуру и образ жизни. Инструментальный подход подчеркивает инструментальную природу социальной мобилизации, поскольку основные цели групп ориентированы на достижение каких либо политических или материальных ресурсов, а тип самосознания и самоидентификации используется в качестве средства достижения этих целей. Новейшие теории пытаются инкорпорировать оба подхода и на различных прецедептах показать случаи, когда за одни и те же ограниченные ресурсы и позиции борются различные социальные субъекты. Если одни становятся успешнее, то увеличение различий становится источником

конфликта и мобилизации социальных субъектов, способствуя их сплочению. Мобилизация субъектов становится непосредственным условием и предвестником политических действий как средства выражения мотивации и определенных требований к властям. Масштаб и интенсивность мобилизации будут зависеть от стратегий, вырабатываемых в самосознании лидеров групп.

Основным условием формирования государственного самосознания субъектов в России является включенность во властные структуры и управленческую деятельность, уровень освоенной социально-политической реальности и социально-психологическое ее присвоение. Исходя их этого, структурные и институциональные условия формирования государственного самосознания связаны со структурным расслоением общества и развитием системы отношений социальных субъектов в формальных и неформальных, горизонтальных и вертикальных связях в рамках институциональной системы государства.

Становление государственного самосознания субъектов, будучи, в конечном счете, обусловлено широким социально-культурным контекстом, уровнем социокультуры культуры общества, активной социально-политической деятельностью и общением между субъектами, в ходе которого каждый из социальных субъектов взаимодействия формирует, развивает, уточняет, корректирует свои позиции и собственный образ. Сопоставительный анализ результатов собственных социально-психологических исследований и материалов ВЦИОМ и РАМИР показал, что разрушение государства в кратчайшие сроки приводит к появлению различных социальных групп и социальных слоев, характеристикой которых является растерянность, чувство неопределенности, и как следствие, расщепление самосознания. Среди совокупности условий действующих на поведение и формирования сознания и самосознания особое место занимают социально-психологические условия.

Социально-психологические условия, соответственно как внутренние так и внешние, отражают психологические процессы, время и место их протекания, требования, мотивации, установки, поведенческие стереотипы, социально-ценностные ориентации и деятельность, в которую включены социальные субъекты. При этом деятельность, в которую вовлечены социальные субъекты, изменяется под воздействием повых смыслов в процессе социализации и ресоциализации в обществе.

Специфика социально-психологических условий формирования государственного самосознания проявляется в процессе выработки относительно устойчивой системы представлений субъекта государственных отношений о самом себе в структуре государства как организации. Это осознание социальным субъектом себя в системе государственных отношений, как самостоятельного деятеля, целостная оценка своей роли, места, интересов, мотивов поведения, ценностных ориентации и идеалов. Результатом формирования государственного самосознания является наличие идеологизированной концепции, переход на более высокий уровень осознания личностью или группой (независимо от размера - малой или большой фракции или целого социального слоя) своей лояльности, особенностей свойственного ей восприятия, направленности действий, потребностно-мотивациогаюй сферы.

Содержательный, процессуальный и функциональный анализ второй институциональной и третьей социокультурной составляющих государственное самосознание позволил выявить совокупность условий формирования государственного самосознания, определяющих противоречия интеграционных механизмов в системе институциональных отношений. Из всей совокупности социально- психологических условий влияющих на формирование и расщепление государственного самосознания наиболее значимыми являются:

1. Структурные условия - обусловившие резкую дифференциацию людей в обществе, элите и массе, которые не четко осознавали свои интересы, не имели навыков декларирования своих интересов и их отстаивания, не могли понять роли в общих процессах социально-политического взаимодействия и служения отечеству.

2. Институциональные условия - связанные с появлением новых государственных институтов в обществе, - парламентов, партий, мэрий, муниципалитетов, префектур, международных ассоциаций, союзов и институтов. Только негосударственных общественных организаций за период с 1990 по 2004 год появилось более 3000, большинство из которых являются зарубежными представительствами. Не говоря о коммерческих структурах, офисах и банках, названия и назначение которых человеку, привыкшему к другим стереотипам не всегда можно сразу понять, запомнить, юггериоризировать, при потере доверия к прежним государственным институтам. И тем более сориентироваться в оценке событий, политических решений, сформировать представление о характере развития политических процессов, определить свою роль, и осмыслить

калейдоскопически происходящие события. Наконец, просто не было, и нет моделей поведения соответствующих этим институтам, они не были отражены в самосознании личности.

3. Общие условия - связанные с общей экономической и политической ситуацией и способствующие формированию системы отношений и ориентации, установок поведения, привычек, обычаев и нравов.

4. Внешние - отражающие взаимодействие в рамках системы международных и межгосударственных отношений с выполнением функций - защиты национальной экономической, политической, безопасности и блокированием этих функций посредством использования новых форм психологических и информационных технологий.

5. Внутренние - связанные с социально-психологическими факторами - социальной памятью, ментальностью, подверженностью переживаниям и чувствам, тревожностью, страхами, самооценкой и воздействием на них с целью расщепления государственного самосознания общности.

6. Прямые - связанные с нормативной системой государственного управления и целями государства и глобальными процессами, лидерством и руководством, слабой управленческой подготовкой и непониманием происходящих социально-политических процессов, снижением уровня государственного самосознания.

7. Косвенные - связанные со снижением самоэффективности, неконвенциональностью, изменением образа Я, императивно измененными личностными и групповыми особенностями.

9. Специфические - связанные с состоянием конфликта или согласия в обществе, с формами социально-политического и психологического воздействия, в том числе со стороны СМИ и рекламы, значение воздействия которых последние 10 лет значительно возросло, определяя направленность, конфессиональные, этнические интересы, приятие и неприятие, доверие и недоверие.

Социально психологические условия отражают уровень развития мептальносга, социальной памяти, связаны с субъективной устойчивостью к новым формам информационного воздействия, построением новых смыслов для себя, в зависимости от целей, уровня мобилизации и участия в тех или иных событиях определяют механизмы формирования государственного самосознания. Внутренние и внешние условия при этом отражают функции установления правил общения или ожиданием выполнения этих функций со стороны. Особенностью структурных условий формирования государственного самосознания является возможность посредством индикаторов субъектов событий, степени их организованности, характера возмущений системы и их направленности выявить уровень структурного расслоения общества на слои и социальные группы и показать особенности взаимодействия субъектов в процессе непрекращающегося влияния окружающей среды и ментальности в осознании и интериоризации социальных событий.

Показано, что в совокупности условий формирования государственного самосознания россиян значение внутренних и внешних условий проявляется в интеграции психологических и социально-политических ценностей, установок, активной и пассивной ориентации социальных субъектов и отражает социальный контекст.

Структурные и институциональные условия формирования государственного самосознания субъектов проявляются в регулировании диффузии самосознания, антагонизма, сужении разрыва между личностью, элитой, и общностью, укреплении ролевых конвенциональных связей, предупреждении обструкции в конкурентных группах и отражают политический контекст.

Общие и специфические условия - проявляются в расширении репертуара способов деятельности «поведения по правилам», предполагают использование нормативно одобренных, и законодательно допустимых средств в отношении других, снижение уровня ксенофобий, маргинализации, этноцентризма, экстремизма, терроризма, крайние формы глобализма в самосознании и отражают социально- психологический контекст государственного самосознания.

Анализ психологических условий формирования и проявления государственного самосознания субъектов показал, что изучение их в системе реального взаимодействия и конкретной деятельности и поведения социальных групп практически не реализован в отечественной и зарубежной психологии, и поэтому важно восполнить этот пробел.

Специфика противоречий интеграционных механизмов в российской общности проявляется структуре общества и отражается во влиянии совокупности внешних и внутренних, структурных и институциональных, общих и специфических условий на процесс формирования государственного самосознания.

Трансформационные процессы в российском обществе привели к расщеплению государственно-гражданского самосознания и снизили уровень политической культуры, осознание функций, задач, возможностей политических институтов, правил парламентской деятельности для преодоления разрыва в самосознании федеральной и региональной элиты, тенденций возможной эволюции государства в направлении междудародного финансово-информационного тоталитаризма.

В диссертации делается вывод: формирование государственного самосознания субъектов в условиях разгосударствления, структурной и институциональной рыхлости в системе отношений элиты и общности, требуют конструирования государственной культуры, государственной компетентности с опорой на специфические социально-психологические условия. Это позволит преодолеть утвердившиеся за этот период эгоцетризм, этноцентризм, нигилистски-амбивалентное сознание субъектов.

Социально-психологические условия конструирования государственного самосознания социальных субъектов связаны с повышением уровня государственной культуры, профессионального государственного образования, социальной компетентности, государственных технологии, осознания государственных целей и позиций.

В четвертой главе: «Методологическая парадигма эмпирического исследования государственного самосознания» анализируются источники, посвященные изучению методологии и методам исследования государственного самосознания. В психологической науке все еще недостаточно исследований посвященных этой проблематике, за исключением ряда работ в которых анализируются материалы социологических и политологических исследований этнического, гражданского и политического сознания В этих работах косвенно затрагивалась и исследуемая проблема. Отчасти это связано с тем, что такая проблема возникает в условиях глубоких потрясений в обществе и трансформаций государственной системы, именно поэтому в переломные периоды появляется острая необходимость в изучении этой проблематики. Можно выделить несколько периодов особого внимания к этой проблематике. Первый период связан с окончанием второй мировой войны, когда психологи, столкнувшись с проявлениями самосознания, «чудовищами, которые внутри нас», использовали эффективные ресурсы психотерапии. В конце XX столетия стало очевидным, что самосознание субъекта - огромное вместилище тревог, вязких страхов, и достаточно пустячного повода для начала разрушительных личностных и массово-психологических процессов. Стала очевидной неспособность разума быть нравственной опорой, инстинкты безотчетной ненависти, слепой ярости социальных субъектов, подсознательной жажды расправы со всеми, кого нельзя назвать «Мы» доказывают необходимость раскрытия глубинных психологических механизмов самосознания субъектов и личностные риски, связанные с самосознанием.

Рать психологии в связи с быстрыми социальными изменениями в новом XXI столетии преображается и в связи с необычной скоростью культурных и технологических изменений, которые приводят к неспособности многих людей адаптироваться в новых реалиях. Распадается самосознание социальных субъектов (способность осознавать и воспринимать себя адекватно), обнаруживаются новые антропологические свойства личности. Психология еще более выдвигается на передний край современного общественного знания, о чем свидетельствуют и прогнозы известных футурологов признающих, что «XXI век унаследует фон политического, технологического, психологического и экологического кризиса в развитии общества». Новые параметры социальных и экономических кризисов, в основе которых особенности государственного самосознания просматриваются уже сейчас. К ним можно отнести изменение численности населения планеты, степень замены власти государств на власть транснациональных и трансконтинентальных корпораций, нарушения экосистемы, развитие информационной инфраструктуры, разрушения национальных культур, появление новых общественных движений, проблемы занятости населения.

Многие из этих проблем, как показал содержательный, процессуальный и функциональный анализ природы и составляющих государственного самосознания, могут быть решены сегодня на уровне государственной общности и зависят от ее инновационного потенциала, цешюстно-ориентационной зрелости субъектов, направленности на достижение, саморазвитие. Особая рать в этих процессах отводится управленческой элите, ее ответственности, организованности, сработанности, включенности в управление, уровню развития государственного самосознания.

Поиск наиболее эффективных методов для анализа формирования и расщепления государственного самосознания, равно как и исследования каждой из выделенных единиц

государственного самосознания чрезвычайно сложен. Чтобы определить методы оценки изменений (функционирования и развития) государственного самосознания под влиянием тех или иных факторов, и выявить условия формирования самосознания, выполнения функций контроля, адаптации и социальной интеграции общества надо представить всю систему социальных отношений и взаимодействия личности и групп, структуру различных ситуации и событий, процесс расслоения общества в целом. Такой метод должен целостно отображать систему отношений и выявлять специфику противоречий механизма и условий формирования государственного самосознания. Вместе с тем, основные требования к такому методу сводятся к тому, чтобы с его помощью выявить детерминационные связи, определяющие механизмы структурного расслоения и взаимодействия личности, групп, социальных слоев в процессе реформирования и децентрализации управления и определить уровень государственного самосозпания социальных субъектов.

Мы предположили, что моделирование единиц государственного самосознания с опорой на ситуационно-деятельный и логико-конструктивный анализ и синтез событий и ситуации взаимодействия личности, социальных групп, выдвигаемых ими целей, требований поможет выявить ряд новых и недостаточно изученных эмпирическим путем, феноменов, закономерностей и механизмов изменений самосознания в процессе трансформации общества. В первом параграфе этой главы обоснован ситуационно-деятельный и логико-конструктивный метод исследования закономерностей и механизмов формирования государственного самосознания, типологии проявления и инверсии при переходе на иной уровень.

Подчеркивается, что применение методологической парадигмы ситуационного анализа деятельности субъектов позволяет на основе моделирования определить их интересы, позиции, статус, утвердить уважение к себе и другим, и выявить типы трансформации самосознания, структурные и институциональные условия формирования государственного самосознания в процессе взаимодействия субъектов. Кроме того, на основе анализа поведения, принимаемых решений, типов взаимодействия можно выявить всю совокупность условий формирования самосознания, и проследить функционирование и изменение самосознания на уровне личности, общности и государства. Моделирование позволяет выявить удельный вес тех или иных условий, и их влияние на формирование государственного самосознания социальных субъектов. И что не менее важно, выявить механизмы поведения социальных субъектов групп, как на горизонтальном, так и вертикальном уровнях взаимодействия государственной системы и общности. Проследить протяженность или повторение событий и ситуаций в определенном временном отрезке.

При этом условия и механизмы функционирования того или иного типа самосознания могут определяться через детерминационные связи, что позволяет наряду с причинной обусловленностью мотивации и установок в самосознании (детерминация прошлым), выявить и условия формирования самосознания, которые мы рассматривали через детерминацию будущим, целями и предполагаемыми или ожидаемыми результатами жизнедеятельности. Эти два типа детерминационных отношений находят свое отражение во взаимосвязи событий в жизни личности, социальных групп и их оценки. Такого рода причинные и целевые связи могут выступать единицами анализа условии и процесса формирования государственного самосознания субъектов.

Детерминационные связи и отношения между событиями могут отражаться в самосознании социально-ценностными установками, мотквационно-целевыми ориентациями, защитными реакциями. Индикаторами мотивации могут выступать: направленность события, знак, протяженность, субъективная вероятность, принадлежность события или действия прошлому, настоящему или будущему.

Представления социальных субъектов о связи событий и уверенность в наличии тех или иных связей зависят от сформированности в обществе различных социальных правил и норм, регулирующих жизнедеятельность, а также от степени интериоризированности этих норм личностью или социальными группами, уровнем легитимности, приятием этих норм. В модели это отражается в повторении событий или поведения взаимодействующих субъектов, мотивации сторон, предъявляемых требованиях, установках и позициях.

В зависимости от временной принадлежности наиболее значимыми являются на наш взгляд событийные взаимосвязи, относящиеся к прошлому, настоящему и будущему: реализованные (и), актуальные (или), потенциальные (и, или).

Содержание психологического прошлого определяется совокупностью реализованных связей, которые соединяют между собой события хронологического прошлого.

Психологическое настоящее включает в себя те связи, реализация которых уже началась, но еще не завершилась. Эти актуальные связи соединяют между собой события хронологического прошлого, с одной стороны, и будущего - с другой.

Психологическое будущее социальных субъектов составляют потенциальные связи, реализация которых еще не началась, поскольку они соединяют между собой предполагаемые события хронологического будущего.

Основными ключевыми понятиями развиваемой модели являются - социально- психологические условия формирования государственного самосознания, отражающие уровень развития государственной культуры (во всей совокупности факторов как внешних, так и внутренних, общих и специфических, структурных и институциональных). Основные функции самосознания - адаптация, интеграция и защита, отражают уровень развития государственно-социальной компетентности. Ведущие механизмы - социализация и индивидуализация, отражают уровень государственного образования и приятия государственных целей.

Процедура и методы эмпирического исследования государственного самосознания, ставили своей целью, с одной стороны, выявить многослойность, гетерогенный и полимодальный характер формирования и функционирования государственного самосознания. С другой стороны выявить разные системы социальных связей, включающие человека в качестве субъекта и объекта общественных отношений и порождающие разные уровни, и типы государственного самосознания. Мы предположили, что различная активность социальных субъектов в системе общественных отношений, различия в природе составляющих государственного самосознания отражают различные типы самосознания, определешгую структуру составляющих и иерархическое строение. Кроме того, эмпирические исследования ставили задачей выявление в соответствии с гипотезой изменения государственного самосознания, расщепления и распада его иерархических уровней. Наконец, особенность и специфика нашего подхода определяется тем, что эмпирические исследования дополняют моделирование ситуационно-деятельного анализа и позволяют перейти к взаимозависимости социально-политического уровня анализа государственного самосознания социальных субъектов и психологического уровню и пониманию механизмов формирования тех или иных его типов.

Объектом эмпирических исследований являлись индикаторы природы и составляющих государственного самосознания социальных субъектов.

В работе обобщены результаты эмпирических исследований проведенных автором в разные годы в рамках различных исследовательских программ отмеченных выше частично освещенных в авторских работах. Наряду с этими источниками информации в диссертации приводятся результаты психологических исследований, проводимых автором с 1986 года по настоящее время в различных регионах России и СНГ. В диссертации использованы разработанные автором оригинальные методы ситуационно-деятельного анализа взаимодействия субъектов, находящихся в конфликтных отношениях и авторские и адаптированные для целей данной работы методики психологического исследования мотивации и ценностных ориентации в зависимости от типа государственного самосознания Обобщение результатов моделирования и процедуры эмпирического исследования опиралось на комплекс взаимодополняемых и взаимосвязанных методов - сравнительно-сопоставительного анализа, психодиагностического тестирования и обсервационных методов, в том числе включенного наблюдения, контент-анализа и интервью.

Поиск и разработка методических средств и приемов сводились к задаче формирования некой универсальной методической основы, достаточно адаптированной в российских условиях, которая бы характеризовала процессуальные, функциональные и содержательные аспекты природы государственного самосознания, унифицирующие в рамках организационного подхода и в тоже время подчеркивающие культурную принадлежность к русской цивилизации. Основными правилами построения процедуры выступили следующие предпосылки:

главной частью процедуры помимо модели логико-конструктивных построений, должен быть блок социально-психологических методик и опросников.

методики, включенные в процедуры должны соответствовать внутренней и внешней валидности, быть адекватны и релевантны.

Новизна и сложность задач, объем и характер осуществляемой деятельности, отсутствие готовых методических наработок и рекомендаций потребовали многоаспектного решения проблемы. В ходе эмпирического исследования были выделены следующие этапы:

а) Диагностический этап - нами был разработан и адаптирован комплект диагностических методик, в который включены адаптированные методики, известные в психологической литературе и авторские методики, взаимопроверяющие и дополняющие друг друга.

б) Формирующий этап эмпирического исследования. Были выделены основные направления данного этапа исследования, создана система методических приемов, связанная с условиями формирования государственного самосознания в рамках образовательных программ и корпоративного обучения.

с) Контрольный этап исследования, целью которого стало выявление влияния условий и направленного воздействия через управленческие решения на формирование государственного самосознания.

Объем и характер исследования потребовали многоаспектного решения проблемы.

В пятой главе «Внутрисистемные конфликты как факторы разрушения институциональных отношений и общности» рассмотрен на основе разработанного метода ситуационно-деятельного и логико-конструктивного анализа социально-психологический контекст формирования государственного самосознания во внутрисистемном политическом (грузино-осетинском) конфликте.

Анализ представлений социальных субъектов России, в связи с эволюцией перестроечных процессов, позволяет интерпретировать весь спектр представлений как отражение кумулятивных (накопленных) изменений, характерных практически для всех уровней отечественного социума. В самосознании широких общественных слоев, первые перестроечные годы рисовались как нечто такое, что должно дать быстрый и ощутимый позитивный эффект в улучшении положения дел во всех областях жизни и прежде всего самых насущных. На формирование такого образа реформ была направлена деятельность средств массовой информации. Естественно это нашло отклик у людей и породило позитивные ожидания широких слоев общества.

Вместе с тем, принимаемые элитой решения вывели перестройку в непродуктивное русло. Проект программы «Национальная политика в современных условиях» предлагал децентрализацию управления, начиная с верхних уровней - поднять статус союзных республик на более высокий институциональный уровень, и одновременно оставлял незащищенными более низкие структуры властных отношений, инспирируя по существу развитие линий внутренних конфликтов. Этнические установки, стереотипы и самосознание из предмета этнических исследований, приобрели роль политических символов в союзных республиках, спровоцировавших инверсию государственного самосознания. Это проявилось в требованиях изменить прежний государственный статус на новый этногосударственный путем разрушения территориальных границ, институциональной системы отношений и общности СССР.

Первыми ощутили это карабахцы, затем абхазцы и южные осетины. Грузино-осетинский конфликт, уже с конца 1988 -1989 года приобрел форму вооруженного столкновения в отдельных регионах компактного проживания осетин, вначале в этнических территориях во внутренних районах Грузии, затем в Южной Осетии. Как и многие межнациональные конфликты грузино-осетинский конфликт можно отнести скорее к диффузному противоборству, имеющему множественные болевые точки. С психологической точки зрения модель логико-конструктивных построений ситуаций взаимодействия и поведения сторон конфликта позволила раскрыть и дифференцировать изменение государственного самосознания с точки зрения цешюсти являющейся предметом и объектом обладания каждой из сторон в системе внутригосударственных отношений и взаимодействий.

Грузино-осетинский и абхазский конфликты являлись по существу отрицанием психологической и политической общности, на которую претендовала Грузия. За этот период количество беженцев и переселенцев из независимой Грузии достигло более 1 млн. человек. В политическом режиме, который определяется острыми социально-экономическими и энергетическими проблемами, стереотипами маргинального поведения политиков, преобладала националистическо-имперская направленность при декларации демократических устремлений. Преобладание национализма объясняется тем, что национализм имеет достаточно глубокие корни и протяженность в Грузии, порождая режим с особой формой элитного этноцентризма, криминализации и коррумпированности. Это влияет на систему институциональных отношений во внутригосударственных и межгосударственных отношениях, и проявляется в позициях сторон конфликта. Позиции грузинской стороны ориентированы на целевые детерминационные связи и стратегию (достичь вопреки), преобладающих в структуре социальных ценностей и порождающие

приоритет этнических и маргинальных ориентации. Среди социально психологических ценностей осетинской и абхазской сторон преобладают консервативные государственные символы СССР и российские ориентации. Психологически ценностные ориентации осетин связаны с использованием русского языка наравне с родным языком, единых конфессиональных ценностей православия, единой ментальности. Вместе с тем в системе ценностей третьей стороны политической элиты России и международных организаций, участвующих в разрешении конфликта в самосознании проявляются государственные, маргинальные, общепланетарные, конфессиональные, мулътикультурные, глобальные ценности.

Условия и механизмы функционирования государственного самосознания, выявленные через детерминационные связи, позволили наряду с причинной обусловленностью последующих установок в самосознании предшествующими (детерминация прошлым), выявить условия формирования самосознания, которые мы рассматривали через детерминацию «будущим» т.е. целями и предполагаемыми или ожидаемыми результатами жизнедеятельности. Эти два типа детерминационных отношений находят свое отражение в типичных оценках взаимосвязи событий в жизни сторон конфликта, как элитой, так и общностью. Такого рода причинные и целевые связи являются единицами анализа условий формирования самосознания и определяют лояльность субъектов.

Результаты социально-психологического опроса проведенного в регионе конфликта, дополнили характеристики особенностей самосознания, полученные путем моделирования представлений, установок и мотиваций сторон конфликта. Детерминационные целевые связи, протяженность этнонационалистических установок, позитивный знак социально-ценностных ориентации, субъективная вероятность включения в европейское сообщество характеризуют этно-атлантическую направленность в самосознании грузинской стороны конфликта. В государственном самосознании элиты преобладают целевые, потенциальные детерминационные связи (достичь вопреки), характерные для кризисных групп. Иначе говоря, грузинская элита рассматривает свою общность как этническую, а национальное государство - как необходимый инструмент сохранения и поддержания жизнестойкости однородного этнического организма. Этот организм, заявленный как политический субъект, не имеет психологических ресурсов, государственного самосознания для системы властных отношений интегрирующих полиэтническое общество. Отсюда инверсии самосознания, приводящие к дегенеративным изменениям в системе государственных отношений -политической дестабилизации, экономической стагнации, вооруженной борьбе против коренных народов осетин и абхаз, а протяженность структурной несправедливости усугубляет конфликтные отношения.

Результаты ситуационно-деятельного анализа и материалы социально-психологического опроса осетинской стороны конфликта выявили по соответствующим индикаторам пе только целевые, но и причинные детерминационные связи. Для этой стороны конфликта по параметру протяженности и направленности (как в прошлом, так настоящем и будущем) преобладают установки и ориентации на советские, российские и православные ценности. Осетинская сторона сформировала надэтническую приверженность и выразила качество связи с государством как попытку сохранить упорядоченные на конфессиональном, культурном, языковом и политическом уровне ценности, связанные с приоритетом государственных российских ориентации. Такая вилка в ценностных ориентациях и государственном самосознании субъектов, требует для разрешения конфликтов в Южной Осетии дополнительного времени для обеих сторон конфликта, общественного международного контроля, прекращения ползучей вооруженной экспансии со стороны Грузии, и в конечном итоге необходимого признания или присоединения Южной Осетии в единое пространство России.

В шестой главе: «Государственное самосознание как фактор стабильности и национальной безопасности» рассмотрена модель формирования оппозиционных установок в самосознании субъектов ингушско-осетинского конфликта как внутрисистемного горизонтального конфликта. Методом контент-анализа были выявлены ценностные ориентации и представления в самосознании у сторон конфликта, образы мира, сформировавшиеся в процессе конфликтного взаимодействия и ментальные установки в социальной памяти. Показано, что массовые столкновения, произошедшие между осетинами и ингушами, на территории Пригородного района в октябре-ноябре 1992 г стали следующим звеном в цепи внутрисистемных конфликтов СССР (Карабах, Южная Осетия, Абхазия). Горизонтальный ингушско-осетинский конфликт объясняется силовым вмешательством властей (И.Сталин и С.Орджоникидзе) бывшего СССР в баланс межнациональных отношений на Кавказе. С

одной стороны, искусственное расщепление единой Осетии, и включение ее частей в разные административно-территориальные границы с 1921 годы, с другой стороны проведенная в 1917 году этническая чистка казаков. С третьей стороны, осуществленная в феврале 1944 г. депортация ингушей и чеченцев, и заселения территорий депортированными из Триалетской Осетии осетинами для передачи этих территорий Грузии.

С 1972 года происходит стихийный процесс возвращения ингушей на территорию Пригородного района. После принятия в 1991 году Закона о реабилитации репрессированных пародов, легализовавшего территориальную реабилитацию, ингушской интеллигенция, образовав в июне 1992 года Ингушскую республику, потребовала включения Пригородного района в состав своей территории. Возник территориальный спор, ставший ядром насильственного конфликта, нацеленного на изменение территориальной и политической общности Северной Осетии-Алании.

Для анализа сложившей ситуации, помимо сбора данных по методике событийно-ситуационного анализа, мы использовали контент-анализ принятых лидерами и парламентами этих республик и федеративных органов постановлений, решений, программ общественных движений и высказываний в прессе по этому вопросу. Результаты анализа сгруппированы в три группы смысловых единиц - представления и интересы осетин, представления и требования ингушей, представления и интересы Федеральной элиты. Анализ законодательных документов, программ общественных движений, прессы и других материалов в РСО-Алания, опросы и интервьюирование лидеров из политической и творческой среды, дает основание для вывода о том, что самосознание властвующей элиты сторон конфликта проявляющиеся в его оценке и стратегии урегулирования, прошла два этапа в своем развитии:

на первом этапе (период с 1992 -1994 г.) политические лидеры, элита и масса были едины в оценке конфликта и возможных формах его решения. Можно сказать, что на этом этапе в руководстве РСО-А и среди широких кругов населения, общественных движений РСО-А преобладало мнение о том, что решение конфликта возможно лишь при раздельном проживании осетин и ингушей. Парламент Республики Северная Осетия - Алания оценил события октября-ноября 1992 г. приведшие к открытому вооруженному конфликту, как «реализацию политики аннексии конституционно принадлежащих РСО-Алании территорий», возведенной в ранг национальной идеи ингушского народа.

на втором этапе (1995-1997) в динамике постконфликтной ситуации, для урегулирования конфликта в Пригородном районе были исключены притязания к территориальным переделам, и признана невозможность их решения, (нельзя рассматривать Абхазию в отрыве от Краснодарского края, Адыгеи, Кабардино-Балкарии, а Южную Осетию, насильственно включаемую в состав Грузии в отрыве от Северной Осетии). Вместе с тем, судя по заявлениям лидеров, этот этап характеризуется поляризацией отношений в постконфликтной ситуации со стороны лидеров, элиты и общности.

Благодаря привлечению материалов контент-анализа действий и заявлений лидеров конфликтующих сторон в этой части работы были проанализированы различные представления и интересы сторон, связанные с регуляцией уровня самосознания и социально-психологических условий его изменения. Показано, что изменения государственного самосознания связаны с мотивационным компонентом и его изменениями в процессе горизонтальных и опосредованных властных вертикальных отношений. Начатая в СССР М. Горбачевым институционализация этничности как политической категории и парад суверенитетов, в России была продолжена фиксацией территории республик, как доменов этнических элит. Психологически это создало условия для их мотивации и устремления к новым горизонтам, (по аналогии с республиками СНГ, которые создали государства как свою собственность и реализуют право на собственную государственность - Туркмения С.Ниязова, Грузия З.Гамсахурдия, Э.Шеварднадзе, М. Сакашвили).

Анализ представлений сторон конфликта показал, как ингушская этническая общность, носящая психологически дезагрегированный характер, через включение в систему институциональных отношений развивает и усиливает интенсивность этнического уровня государственного самосознания, через декларацию этнических интересов, в том числе в агрессивной форме. Во многом это связано с низким уровнем интеграции современной государственной общности. Множество социально-психологических различии и точек соприкосновения интересов, позиций сторон обусловленных разным статусом, разным спектром действий, систематизированы в зависимости от развития государственного самосознания, осознания целей самоопределения на государственном и цивилизационном уровне в рамках государственной культуры, государственной компетентности сторон.

Выявлены линии раздробленности в структуре государственного самосознания, особо подверженные влияниям изменяющихся социально-психологических условий в кооперативном или конфликтном взаимодействии групп. Сюда мы отнесли условия депривации личности, гетерогенность и гомогенность групп, ценностные рассогласования, дисбаланс и напряженность, отсутствие элитного единства, единства элиты и массы. Горизонтальный конфликт выявил разрушение государственности и обнажил изменения представлений каждой из сторон конфликта с точки зрения приверженности отечеству, приятия его символов. Использование самоосуществляющихся пророчеств или многократное настаивание на своей позиции стало главным аргументом сторон. Мы сосредоточили внимание на позиции лидеров конфликтующих сторон, поскольку теория формирует мир через практику своих властвующих элит, принимающих политические решения.

Контент-анализ принимаемых лидерами решений, выступлений в средствах массовой информации показал, что структура личностной, социальной и политической идентичности элиты обеспечивает эффективное функционирование групп как коллективного субъекта и определяет внутригрупповую и межгрупповую функционально-ролевую дифференциацию в конфликтном взаимодействии.

Общая идея теоретико-эмпирического исследования этой части работы состояла в том, чтобы описать элементы, компоненты и отдельные признаки, определив руководящие цели личностной и групповой активности и системообразующую функцию деятельности, реализующуюся в конкретных событиях и формах реагирования. Декларированные требования и намерения, мобилизационные действия сторон конфликта были проанализированы в соответствии с параметрами направленности, знака, причинно-следственных связей, протяженности. Возникнув в рамках предшествующей системы государственное самосознание субъектов в процессе получения обратной информации о поведении и деятельности, требованиях и намерениях, конкретных действиях поднимается на более высокие ступени организации (потребность психологического, социального и этногосударственного самоопределения), приобретая самостоятельность и способность обеспечить необходимую ориентацию и регуляцию в рамках государственной, международной политико-правой или управленческой системы (функционирование).

После реализации этой функции государственное самосознание субъектов преобразуется в латентные формы, начиная определять основные типы лояльности на микро-, макро-, и мегауровнях, задавая направление и знак движению, событиям и ситуациям, определяя причинные и целевые связи внутри межсубъектных отношений и детерминируюясь в потенциальном, актуальном реализованном времени. Таким образом, гипотеза о том, что государственное самосознание определяет регулятивные отношения взаимодействующих социальных субъектов и отражает государственные цели, государственную культуру, государственно-социальную компетентность получила свое подтверждение.

В седьмой главе диссертации «Особенности формирования государственного самосознания по результатам эмпирических исследований» обобщены результаты эмпирического исследования представляющие собой часть многомерного изучения государственного самосознания как сложного психологического феномена. Цель эмпирического исследования состояла в проверке гипотезы о значении внутренних психологических условий формирования самосознания, отражающихся в мотивации, установках и ценностных ориентациях, а также предположения о том, что снижение уровня личностной или социальной фрустрации субъектов актуализирует направленность субъекта на инновационную деятельность и ускоряет формирование государственного самосознания.

В выборку испытуемых вошли 30% государственных служащих, 5% преподавателей, 18% медицинских работников, 10% менеджеров, 37% студентов, возрастной состав которых (20 до 50 лет) с достаточной мерой приближения передает демографические пропорции и удовлетворяет требованиям репрезентативности выборки. Статистический анализ осуществлялся с помощью коэффициента корреляции Пирсона и ^критерия Стъюдента.

Результаты сопоставительного анализа материала полученного использованием совокупности взаимодополняемых методов, включая модифицированные и авторские методики: позволили сформулировать следующие выводы:

Государственное самосознание россиян носит в целом неустойчивый и множественный характер. В зависимости от профессионального уровня наиболее устойчивые характеристики государственного самосознания оказались у преподавателей и медицинских работников (82%), наименее устойчивые характеристики у государственных служащих (28%). Множественные

характеристики выражены у студентов (58%). Сравнение результатов исследования индикаторов государственного самосознания у мужчин и женщин, выявило более устойчивые представления, приверженность к территориальности и персонализированной среде, большую лояльность к российской государственной культуре у женщин (72% у женщин, против 50% у мужчин). При сравнении результатов исследования индикаторов государственного самосознания у государственных служащих и студентов, оказалось, что представления о принадлежности к государству примерно одинаковы у государственных служащих и студентов и носят неустойчивый характер. Вместе с тем студенты чаще дополняют свои ответы рассуждениями о том, как важен уровень профессиональной подготовки, высокая заработная плата, возможность общения через Интернет. Выраженность социопетальных (центростростремительных по своей направленности) установок в восприятии персонализированной среды больше у преподавателей, медиков и студентов, что свидетельствует о большей контактности и отсутствии барьеров к общению в этой группе испытуемых. У государственных служащих выражены социофугальные установки, когда персонализированная среда вместе с социально-психологическими параметрами и культурой ментальности противодействует развитию межсубъектных установок, создает барьеры и свидетельствует о невысоком уровне государственно-социальной компетентности.

Полученные данные заставляют обратить серьезное внимание на фактор профессионализма в управлении как непосредственный источник мотивационно-смысловых и ценностно-ориентационных образований социальных субъектов. Особенно велико прикладное значение зависимостей вскрывающих целевые и причинные детерминационные связи между индикаторами мотивации. Они определяют типы и уровни развития государственного самосознания и открывают пути оптимизации психологических условий формирования государственного самосознания.

Результаты исследования уровня ценностно-ориентационной зрелости по индикаторам, отражающим степень готовности субъектов прикладывать усилия для достижения высоких результатов в деятельности, стремиться к саморазвитию, принять государственные цели, ориентироваться на достижение общественных или высоких личных целей имеет в среднем невысокий уровень по следующим показателям:

Ориентированность на достижение в текущей деятельности характеризующая готовность социальных субъектов прикладывать усилия для того, чтобы максимально использовать свой образовательный потенциал оказалась на высоком уровне ориентированности на достижения только среди студентов в возрасте 18-20 лет (более 74% испытуемых по сравнению со средними значениями по выборке 40% испытуемых).

Ориентированность на развитие деятельности показывающая, в какой мере существующие отношения стимулируют активность субъекта к использованию инновационной деятельности, оказалась на среднем уровне (значения этого параметра высокие у менеджеров 64%, студентов 72%, преподавателей 70%.).

Ориентированность, на саморазвитие отражающая стремление субъекта к личностному росту, оказалась достаточно низкой в среднем по выборке (23%) испытуемых, желание проявить творчество, поиск исследование (10%), стремление добиться самостоятельности в работе (6%% иметь хорошие отношения со стороны товарищей и удовлетворение от хорошо проделанной работы (2%).

Уровень мотивации студентов по результатам исследования достаточно высокий и в среднем соответствует формуле оптимума мотивации: внутренняя мотивация выше внешне положительной мотивации и выше внешне отрицательной мотивации. Такая мотивация по направленности и величине усилий, которые социальный субъект готов вкладывать в дело которым занимается, соответствует типу самосознания субъекта с активной творческой позицией и установками, направленными на достижение максимальных результатов для себя и организации. Это инициативный тип государственного самосознания субъекта, который явпо готов прикладывать максимум усилий ради общих целей и брать на себя ответственность, стремиться к саморазвитию.

В отличие от студентов, результаты исследования государственных служащих обнаруживают иной тип мотивации и самосознания, отражающий особенности деятельности государственных служащих. Мотивация государственных служащих связана со степенью вознаграждения и степенью уверенности в том, что данный уровень усилий действительно повлечет за собой определенный уровень вознаграждения, (оценка полезности затрачиваемых им усилий). Стратегия же мотивированного поведения отражает отношение человека к государству, к самой работе, те установки, которые лежат в их основе.

По результатам диагностического этапа оценки уровня инновационного потенциала из всей совокупности испытуемых показатели равные допустимому уровню выражены только у студентов: показатель целевой эффективности равен 0,76, показатель готовности к освоению новшеств равен допустимому уровню 0,75. Для этой группы испытуемых характерна направленность на инновационную деятельность и поисковые установки, позитивные оценки обеспечения государственных стандартов. В среднем они оценивают государственные нововведения на допустимом уровне (0,69), что указывает на уровень чуть выше среднего, как по восприимчивости, так и по подготовленности к нововведениям. По уровню интернальности субъективного контроля они также имеют высокие корреляции (42%). У остальных групп испытуемых как показали результаты исследования, отражают средний уровень подготовленности к освоению новшеств, недостаточную мотивацию к усвоению знаний и умений для успешной реализации поставленных целей.

Оценка степени новаторства также оказалась на среднем уровне, что свидетельствует о специфике освоения новшеств. Включение в инновационную деятельность осуществляется лишь после того, когда новое будет воспринято большинством. Результаты исследования оценки уровня развития российского государства выявили критические значения по индикаторам целевой эффективности (значение 0,62). Большинство испытуемых (87%) признает отсутствие общей стратегии развития и недостаточный уровепь сотрудничества в российском государстве.

Результаты исследования показателей государственно-социальной компетентности выявили коэффициент 0,60 по уровню ценностно-ориентационнойзрелости - испытуемые ориентированы на достижение собственных целей, готовы прикладывать усилия для реализации своего потенциала, однако ориентация на саморазвитие не выше среднего. Эти значения показателей характерны для наименее развитого общества, когда могут осваиваться отдельные новшества и лишь небольшая часть общности может повышать свой профессиональный уровень.

По результатам эмпирического исследования можно выделить несколько типов и уровней государственного самосознания. К исполнительному типу был отнесен тип самосознания субъектов выраженный у профессионалов (врачей и педагогов). Самосознание исполнительного типа ориентировано на поощрения, высокую приспособляемость к условиям работы, бесконфликтное поведение. Испытуемые характеризуются средним уровнем стремления к получению большого материального вознаграждения, проявлению творчества, осознанию общественной значимости своего труда.

Во втором параграфе этой главы рассматриваются технологии формирования государственного самосознания на основе моделей институционального и проектного развития. Контрольный этап выявил возможности повышения государствешюго самосознания в соответствии с такими направлениями как государственная культура, осознание государственных целей, государственно-социальная компетентность. Применены методы дискуссии, корпоративные тренинги, ролевые игры, кейсы, беседы. Сопоставительный анализ итогов формирующего и контрольного этапа эмпирического исследования показал возможности развития государственно-социальной компетентности, расширения базовых ценностей, стремления к повышению профессионализма, повышению интереса к проблемам государства. В приложении даны описания формализованных схем и расчетов по предложенным моделям и диагностической процедуре социалыю-психологического исследования.

В заключение диссертации сформулированы основные выводы:

1. Государственное самосознание является сложноструктурированным по своей психологической природе образованием, сквозь призму которого происходит интеграция субъекта с обществом и государством, процессы социализации и индивидуализации Важность теоретического анализа государствешюго самосознания как чрезвычайно сложного и полимодального образования в том, что он позволяет перейти к изучению его важных аспектов в эмпирической проработке.

а) Территориальная составляющая государственного самосознания субъекта является наиболее устойчивой в структуре самосознания и наиболее информативной для освещения процесса формирования и функционирования самосознания как сложной иерархически образованной и имеющей специфические проявления системы. В структуре государственного самосознания россиян эта составляющая имеет исключительное значение, она определяет социопетальные (центростремительные) установки субъекта, и выражается в своеобразной организации пространства легко узнаваемого по луковичкам церквей, по наличию особо любимых территорий и т.д. Психологическое значение территориальности для российского субъекта в том, что оно представляет собой персонализированное пространство и недопускает в самосознании наличия преград, закрытых для доступа территории. Появление преград, обозначение границ вызвало в период демократических преобразований и «закопного» ограничения территориальных пространств (заборами и крепостными стенами), протестные формы на бытийном уровне самосознания, выразившиеся в форме маргинального поведения, бомжевания, языковых выражений, меток в виде рисунков на стенах-граффити и т.д.

б) Психологическая рать второй составляющей - системы властных институциональных отношений состоит в том, что в эту систему субъект включен при отсутствии реальной принадлежности к организационно управленческой деятельности. Показано, что для россиян традиционно характерна доверительная система институциональных отношений, лояльное отношение к власти (родная отчизна) как оплоту своей защиты, надежде и вере. Отсюда вера в профессионализм тех, кому доверено (передано) управление, кто выступает в качестве всеобщего в самосознании субъектов, и кто, увы, в период трансформации общества обнаружил свой непрофессионализм. Лояльность элиты к российским ценностям подверглась глубокому сомнению, особенно когда правящая элита осознанно и неосознанно предлагала каждому субъекту действовать как свободному, независимому индивиду в совершенно агрессивной среде, навыков социализации в которой у него не было. Профессионализм лидеров и элиты, играющих значительную рать системе институциональных отношений был замен психологической манипуляцией сознанием, микропатитикой как антиподом управления, что способствовало разрушению второй составляющей государствешюго самосознания в российских условиях.

с) В качестве третьей составляющей выступает социокультура общности,

неравномерность развития самого общества и взаимосвязь в рамках международной системы. Полезависимость социокультуры российской общности и низкая когнитивная дифференцированность в силу слитности ментальных установок, аффективно-мотивационных факторов обусловливают повышенную сензитивпость этой составляющей государствешюго самосознания к любой информации. Вследствие доминирования потребности в самосохранении, ценностной значимости моральных установок развиваются защитные стратегии самосознания, и, говоря словами В.П. Зинченко, формируется «коррозия доверия в масштабах огромной страны».

2. Условия формирования государственного самосознания субъектов проявляются в структуре реальной ситуации и идентифицируются в сопоставимых характеристиках взаимодействия, среди которых наиболее важными являются статус, позиции, намерения, декларируемые субъектами требования, рати и стратегии поведения и взаимодействие субъектов, обусловленные представлениями о государстве и государственных интересах, системе политической власти и цивилизационных процессах.

3. Психатогическая сторона персонификации среды в самосознании отражает формирование у субъектов средовых органов, посредством которых он включен в межсубъектные отношения, регуляцию внутреннего и внешнего контроля, открытости и закрытости и вовлечен в различные уровни самоэффективности (с одной стороны ощущение себя членом семьи, соседства, городской общности, народа), с другой лояльности к организационным компонентам данной общности (квартирой, двором, деревней, городом, республикой, государством). Территориальная составляющая проявляется в межсубъектных отношениях и определяет пространственно-временные характеристики значимых действий (в прошлом, настоящем и будущем), особенности причинно-следственных связей между действиями субъектов, их длительность и мобилизационный масштаб.

4. В ряду социально-психологических условий способствующих изменению составляющих государственного самосознания субъектов наиболее важными являются структурные и институциональные факторы, влияющие на направленность, стандартизацию и интеграцию компонентов самосознания личности, элиты и общности.

5. Социально-психологические условия формирования государственного самосознания отражают социономический характер управленческой деятельности и проявляются через систему

целей, способы, технологии реализации этих целей и выступают в процессе управленческого взаимодействия, главным образом, в инструментальной функции. Основным элементом такого взаимодействия является реальное действие субъекта, отражающее кооперативный или конфликтный характер отношения, симметричность или асимметричность поведения.

6. Конфликтные социально-психологические условия ускоряют формирование того или иного уровня и типа государственного самосознания субъектов, усиливая их проявление, прежде всего, у лидеров и элиты.

7. Психологический механизм процесса формирования государственного самосознания может быть рассмотрен как операциональный стереотип действия сравнения поведения и деятельности субъектов в двух и более ситуациях, при этом факторы персонализации среды оказывают доминирующее влияние на процесс формирования государственного самосознания.

8. Каждая структурная составляющая выступает как психологический механизм обратной связи, необходимый для интеграции субъекта и его деятельности в общность и государство, как организацию. Однако процессуальные, функциональные аспекты государственного самосознания, сами свойства и характеристики субъекта включенного в систему государственной культуры и отношений могут быть разные. Соответственно и содержательные аспекты и функции государственного самосознания влияют на характер обратной связи и определяют индикаторы уровня государственной культуры и государственную компетентность субъектов.

9. Эмпирические исследования подтвердили гипотезу о том, что государственное самосознание субъектов в условиях глобализации и высоких информационных технологий выполняет синергетические и защитные функции. Инверсии самосознания проявляются в психологической дифференцированности самосознания и низком уровне ценностно-ориентационной и психологической зрелости, усилении личностной и социальной фрустрированности. Повышение ценностно-ориентационной зрелости, мотивации саморазвития, уровня субъективного контроля и снижение личностной фрустрирозашюсти повышают интегрзтивные процессы и способствуют формированию государственного самосознания.

Основные положения диссертационного исследования опубликованы в следующих работах: Монографии

1. Самосознание. Издательство МГОПУ. М. 2001 .(10 пл.).

2. Государственное самосознание. Издательство МГУ: «Университетский гуманитарный лицей». М. 2004. (И пл.).

Учебные пособия, программы и методические указания

3. Психология отклоняющегося поведения. Учебное пособие. Издательство МГОПУ. М.1997. (10 пл.)

4. Тренинг в системе управления персоналом. Учебное пособие (соавторстве). Издательство МГУ:«Университетский гуманитарный лицей». М. 2001. (авторских - 5,3 пл.).

5. Психологический тренинг для специальности «Психология». М. Издательство МГОПУ. 1998. (1 пл.).

Статьи, опубликованные в ведущих научныхжурналах и изданияхрекомендованных ВАК и другое_российских и европейских изданиях

6. Социально-психологическая эффективность государственной службы // Журнал. «Современное управление». №9.2004.(1 пл.).

7. Психологические аспекты антикризисного управления.// Журнал «Человек и труд».№8.2004 (1пл.).

8. Модель механизма политической поддержки./ Международные исследования. Издательство «Федерация».1995. №9. (авторЗ пл. из 12 пл.).

9. Психодиагностика в управлении персоналом. // Сборник «Технология власти и управление». Издательство МГУ. М.,1999.(1 пл.).

10. Подготовка экспертов в развитии кадров управления/ История управленческой мысли и бизнеса. М. «Издательство МГУ» 2001.(0,75 пл.).

11. Социокультурный анализ осетино-ингушского конфликта, (соавторствеу/Социологические исследования. 1997.2. (1 пл.).

12. Экологическая деградация и этнические конфликты. // Первая Российская конференция по экологической психологии. М. Издательство РАН, 1996.(0,75 пл.).

13. Особенности постравматического стресса у детей // Материалы Всероссийской конференции психологов. Издательство РАН. М. 1996.(0,75 пл).

14. Социально-психологические условия формирования этнического самосознания//1 Международная конференция памяти АР. Лурия. М. 1997.(0,5 пл.).

15. Методика анализа внутреннего политического конфликта (грузино-осетинский конфликт) / Международные исследования. Издательство «Федерация», М.1995. (авт. 4 плиз 8 пл.).

16. Ценности и смыслы в деятельности менеджера в XXI веке./ Сборник «Молодой специалист XXI века». Издательство МГУ. М. 2001.(0,5 пл.).

17. Самосознание лидера как одно из измерений в управлении организации./ Сборник. «Измерения в системе управления». М. 2002. (0,5 пл).

18. Измерение социальной стабильности в обществе. / Сборник «Экономика среднего класса». Издательство МГУ.М. 2000.(0,75 пл.).

19. Словарь психолого-педагогических терминов, (соавторстве Цховребовой ОД.). Цхинвал. 1994. (автор.8 пл. из 26 пл.}

20. Психологическая модель менеджера 21 века / В книге «Государственное управление в XXI веке: концепция, методы и технологии». Издательство МГУ. М. 2003.(1 пл.).

21. Политическое насилие // Международные исследования. Издательство «Федерация» М.1998. ( в соавторстве, авт. 3 пл. из 10 пл.).

22. Самосознание и язык / АРЛурия и психология 21 века. 11 Международная конференция посвященная 100-летию со дня рождения АРЛурия. Издательство МГУ. М. 2002.

23. Государственное самосознание как фактор эффективности государственных служащих.// Сб. Государственное управление: Новые технологии. Издательство МГУ. М.2004. (1 пл.).

24. Этнопсихологическое исследование региональных форм трансмиссии культурных установок.//Сб. «Пути повышения образажизни». Кишинев. 1988.(1 пл.).

25. Этнические представления и стереотипы // Известия ЮОНИИ АН СССР. №4.1988. (1 пл.}

26. Анализ следовых явлений в структуре установки.//Сб.Новое в психологии. Издательство МГУ.М.1977.(1.пл.).

27. Современные технологические возможности оценки эффективности персонала организации // Современное управление. №9.2004. (соавторстве 1.пл.).

28. Domestic conflict and environment// The International conference "Environment and conflict". Bolkeshu. 1997. (0,75 пл).

29. Conception le psychotrauma.// Quatrieme conference Europeerme sur le stress traumatiqueySociete Europeenne pour l'Etude du stress traumatique. Paris. 1996. (1п.л).

30. Multiculturalism as self-consciousness in differing ethnic groups // The International conference on multiculturalism and minority groups Jerusalem. 1997. (1 пл.).

Подписано в печать 10.09.2004 Формат 60x88 1/16. Объем 2.25 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 130 Отпечатано в ООО «Соцветие красок» 119992 г.Москва, Ленинские горы, д.1 Главное здание МГУ, к. 102

# 1 6 05 1

Содержание диссертации автор научной статьи: доктора психологических наук, Бекоева, Диана Дмитриевна, 2004 год

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ФЕНОМЕН ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ В РЕТРОСПЕКТИВЕ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

1.1 Социально-психологический анализ проблемы

1.2. Проблема развития государственного самосознания

Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРИРОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ

2.1 Структура государственного самосознания

2.2 Территориальность и персонализация социального пространства как важнейшая структурная единица государственного самосознания.

Глава 3. РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО И ОСНОВНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ

3.1 Противоречия интеграционного механизма в институциональной системе отношений социальных субъектов (вторая составляющая).

3.2 Противоречия интеграционного механизма в российской общности

Глава 4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА ИССЛЕДОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ

4.1 Обоснование ситуационно-категориального метода анализа и моделирования процесса формирования государственного самосознания

4.2 Процедура и методы эмпирического исследования государственного самосознания

Глава 5. ВНУТРИСИСТЕМНЫЕ КОНФЛИКТЫ КАК ФАКТОРЫ РАЗРУШЕНИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ОБЩНОСТИ

5.1 Психологический контекст формирования государственного самосознания во внутрисистемном конфликте (на примере грузино-осетинского конфликта)

5.2 Анализ грузино-осетинского конфликта по результатам опроса

Глава 6. ГОСУДАРСТВЕННОЕ САМОСОЗНАНИЕ КАК ФАКТОР СТАБИЛЬНОСТИ И НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

6.1 Конфликт как форма оппозиционного взаимодействия групп и формирования оппозиционных установок в самосознании

6.2 Сравнительный анализ различных установок в государственном самосознании социальных субъектов на горизонтальном уровне

Глава 7. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО САМОСОЗНАНИЯ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ЭМПИРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

7.1 Психологические условия формирования государственного самосознания

7.2 Технологии формирования государственного самосознания

Введение диссертации по психологии, на тему "Социально-психологические условия формирования государственного самосознания"

Будучи «вершинным образованием личности» , «силой и значением личности»3 самосознание достигает особой остроты в России, многоэтничном и многоконфессионалыюм государстве, поэтому исследование социально-психологических условий формирования, функционирования и динамики проявлений государственного самосознания становится важным для оценки психологического самочувствия людей, стабильности государства и общества в целом.

Актуальность исследования обусловливается научным интересом социальных наук к проблеме государственного самосознания субъектов в связи с кризисом в развитии российского государства, сепаратизмом и диффузией государственного самосознания субъектов. Детерминируя интеграционные процессы, государственное самосознание способствует сохранению и укреплению государства как организации. Социальный заказ на разработку этой проблемы связан с потребностями использования достижений психологии для эффективного государственного управления и обеспечения социально-политической стабильности в России.

Минделл А Лидер как мастер единоборства (введение в психологию демократии). Часть 2. М.1993. С. 16.

2Леонтьев А.Н. Деятельность Сознание Личность. М.1973.

3Rotter J.B The development and application of social learning Theory: selected papers.N.Y.1982.

Во-первых, диффузия государственного самосознания проявляется в крайней степени агрессии, что приводит к наиболее опасным формам маргинального поведения и оппозиции. Оппозиционная активность, терроризм, социальные и этнические конфликты ведут к нарушению нормального функционирования всей системы государственного управления и имеют наиболее негативные последствия для устойчивости безопасности государства и общества.

Середина 90-х гг. XX века - точка отсчета формирования нового общества, аналога которому в истории России еще не существовало. Среди причин, которые заставляют современных исследователей искать новые пути решения проблем российской действительности, - слабый уровень развития государственного самосознания из-за возникших противоречий в процессе перестройки и многообразных моделей общественного развития, использующих психологические технологии, и расширивших возможности манипулирования массовым сознанием. Практические задачи укрепления российской государственности, требуют преодоления следующих противоречий во взаимоотношении личности, общности и государства: правящая элита от защиты государственных интересов в увлечении демократическими преобразованиями в первые годы горбачевской перестройки отказалась, несмотря на то, что в Конституции России они поставлены как приоритетные; терроризм, социальные и политические столкновения в обществе порождают реальные страхи и инверсии в самосознании граждан4; кризис государственной лояльности способствовал росту ценностных систем национальных групп, а эффективный психологический механизм их сопряжения, включения огромного потенциала многообразия культур в общегосударственную позицию недостаточно разработан.

4Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика: от общественного интереса к отрасли знания // Социальные исследования в России. Немецко-российский мониторинг. М.: Политические исследования. 1998. С. 138-187.

Предшественниками современных концепций государственного самосознания были Платон, Аристотель, Макиавелли Н. и др. философы5.

Первые классические концепции государственного самосознания личности и сознания социальных групп, возникли в конце XIX - начале XX веков, в период, когда появились объективные предпосылки для их развития. Число публикаций по данной проблематике растет в геометрической прогрессии6. Детально анализируется сплоченность, поляризация, ценностные ориентации и система взглядов личности, массы и элитарных слоев общества, занимающих ключевые позиции в социальной иерархии благодаря обладанию «позитивными качествами» во властных отношениях, отличающих их от других членов социума7.

Платон. Государство. Законы. Политик. М. 1998.; Аристотель. Соч.: В 4-х т. М. 1984.; Макиавелли Н. Избранные сочинения. М. 1982.

6Pareto V. The rise and the fall of the elites. An application of the theoretical sociology. N.Y. 1969.

7Миллс P. Властвующая элита. M. 1959. группе, межличностных связей, конкурентного и конфликтного характера реального поведения. Подчеркивалось, что только «верхушечный слой» общества может обладать государственным самосознанием, отражая и определяя степень участия субъектов в управлении государством.

Серьезный вклад в разработку данной проблематики внесли отечественные о „ g ученые . Начиная с исторических работ развития российского государства , до современных социально-психологических теорий общения10, деятельности, сознания11 и личности, проблема государственного самосознания имеет первостепенное значение для понимания взаимоотношений личности и 12 государства .

Ретроспективный анализ концепций в отечественных социальных науках (теорий самосознания личности, этнических и конфессиональных групп, лидерства и группового поведения) показал, что активизация научных разработок проблем государственного самосознания в нашей стране началась в послеперестроечный период. Предметом исследования стали: закономерности социализации личности53, развитие российской ментальности14, трансформации общества и государства, конфликты, рекрутирование властной группы15, психологические портреты лидеров16, номенклатурное сознание современной отечественной элиты17, идеологические проблемы

8См:Абашкина Е.Б. Косолапова Ю.Н. О теориях лидерства в современной политической психологии США// США: Экономика, политика идеология. № 1. 1995;. Андреев С.С. Политическое сознание и политическое поведение// Социально-политический журнал. №8. 1992.

9См: Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. М. 1993.; Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. М. 1989. Бердяев Н. А. Судьба России. М. 1990.; Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992.

10Фельдштейн Д.И. Психология развития личности в онтогенезе. М.1989.

См: Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание М. 1957; Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М. 1977.; Столин В.В. Самосознание личности. М.1983.

12См: Зинченко В.П. Психология доверия. М.2002; Деркач А.А. Акмеология: личностное и профессиональное развитие человека. М. 1999.

3Цукерман Г.А., Мастеров Б.М. Психология саморазвития. М.1995; Ушаков Г.К. Проблемы сознания. М. 1966.

14Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики./ Монография под редакцией К.А.Абульхановой, А.В.Брушлинского, М.И.Воловиковой. М. 1997.

5Ашин Г. Рекрутирование элиты // Власть. 1997. № 5.

16Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту. // Общественные науки и современность^ 1. 1995.

7Лапина Н. Формирование современной российской элиты (проблемы переходного периода). М. 1995; Охотский Е. Политическая элита и российская действительность. М. 1996. современности18, реформирование управленческой элиты19, феномен лоббизма и группы интересов20, поведенческих стереотипов21, институционализация групп22, клиентарные отношения во властных структурах23.

Oft

ВЦИОМ) и других исследовательских центров внесли существенный вклад в изучение особенностей государственного самосознания властной группы. Исследователи указывают на отсутствие целостного представления о природе, основных составляющих, психологических условиях и механизмах формирования государственного самосознания субъектов. Наименее разработанной является проблема функционирования и развития государственного самосознания субъектов в современной России. Все это определяет актуальность темы исследования.

8См:Кара-Мурза А., Панарин А., Пантин И. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспективы развития. // Политические исследования.№4. 1995; Осипов Г. Россия: национальная идея, социальные интересы и приоритеты. М. 1997.

Государственная кадровая политика: концептуальные основы, приоритеты, технологии реализации/ ред. ПироговаС.В. М. 1996.

20Перегудов С. Организованные интересы и государство: смена парадигм. Ч. 1-2//Политические исследования/ .№2-5. 1994.

21См:Куколев И. Провинциальный аспект политико-экономических элит// Власть. №4.1997; Понеделков А. Политическо-административная элита: генезис и проблемы ее становления в современной России. М. 1995; Шубкин В. Властвующая элита Сибири // Социологические исследования.№1. 1995.

22 Зотова 3. Партии и общественные организации в политической жизни и управлении обществом. М. 1993.

23 Афанасьев М. Клиентелизм и российская государственность: Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияния на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. М. 2000.

24Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. Москва-Воронеж. 1996.

Арутюнян Ю.В. Трансформация постсоветских наций. М. 2003.

26Становление институтов гражданского общества: Россия и международный опыт./ ред. М. Горшков. М. 1995.

Предмет исследования - природа, составляющие, содержательные, функциональные и процессуальные аспекты государственного самосознания субъектов в России, условия и механизмы его формирования и развития.

Изучение социально-психологических условий формирования самосознания в рамках ситуационно - деятельного подхода, позволяет осуществить анализ взаимодействия социальных субъектов, основным элементом которого является реальное действие, событие или ситуация, отражающие требования, мотивы и цели, позиции и статус, кооперативный или конфликтный характер отношения субъектов, симметричность или асимметричность поведения. В процессе формирования и функционирования государственного самосознания субъектов синхронизируется временная перспектива (прошлое, настоящее, будущее) обусловливая развитие государственного самосознания субъектов в России.

Гипотеза исследования состоит из следующих взаимосвязанных предположений: а) социально-психологические условия, механизмы, природа и составляющие самосознания определяют формирование государственного самосознания субъектов (личности, элиты, массы, общности) как процесса осознания и присвоения основных атрибутов государства - территории, социокультуры общности, проживающей на данной географической территории, и легитимной власти. Территориальная составляющая государственного самосознания является наиболее устойчивой единицей и проявляется в межличностном и межгрупповом взаимодействии субъектов. Структурные составляющие вносят различный вклад в формирование и функционирование государственного самосознания субъектов и определяют индикаторы уровня государственной культуры и государственной компетентности; б) в совокупности социально-психологических условий, способствующих изменению государственного самосознания субъектов, институциональные факторы влияют на направленность, стандартизацию и интеграцию компонентов самосознания личности, элиты и общности. Психологические условия формирования государственного самосознания субъектов проявляются через систему целей, мотивации, способы, технологии реализации этих целей и выступают главным образом в инструментальной функции. Основным элементом такого воздействия является реальное действие субъекта отражающее кооперативный или конфликтный характер отношения, симметричность или асимметричность поведения субъектов; с) конфликтные психологические условия ускоряют формирование и определяют уровень и тип государственного самосознания субъектов, усиливая их проявление, прежде всего, у лидера и элиты. Динамика функционирования государственного самосознания субъектов является результатом синхронизации составляющих во взаимодействии с территориальными установками, ценностно-ориентационной зрелости в институциональных отношениях и свойств социокультуры общности. Механизмы функционирования государственного самосознания обусловлены тормозящим влиянием взаимодействия установок, мотивации и ценностных ориентаций субъектов.

Задачи исследования:

1. Определить, на основе анализа теоретических положений и исходных абстракций проблемы, возможности моделирования государственного самосознания субъектов в рамках ситуационно - деятельного и логико-конструктивного подхода.

9. Выявить зависимость государственного самосознания субъектов от индикаторов уровня государственной культуры, государственной компетентности, государственных позиций личности, влияющих на динамику лояльности, сплоченности и солидарности с обществом, и сформулировать рекомендации по развитию государственной культуры.

Благодаря разработанному методу ситуационно - деятельного анализа событий и логико-конструктивных построений взаимодействия субъектов стало возможным проследить механизмы функционирования государственного самосознания в условиях конфликта и согласия, выявить параметры оценки уровней развития государственного самосознания. Для диагностического этапа эмпирического исследования государственного самосознания субъектов разработана система методов и методических приемов, включающая обсервационные методы, исследование мотивации, определения уровня субъективного контроля, авторские методики определения ценностных ориентаций, оценки инноваций и государственных нововведений, диагностики степени государственной и личностной фрустрации. Для формирующего этапа исследования разработаны тренинги и другие технологии формирования общероссийских государственных позиций субъектов.

Эмпирическая база исследования. При проведении исследования использованы законодательные и нормативные документы Российской Федерации, законодательные акты регионов и республик, материалы ретроспективного характера, официальные документы, описания хроник событий. Эмпирическая база включает результаты моделирования социально-психологических исследований, разработки и апробации авторских методик психологических исследований, фокусированных интервью, опросов, наблюдений, в том числе исследований в зонах конфликтов на территории России и СНГ в период с 1989 по 2004 год.

Исследованием было охвачено 3028 человек, в том числе: при реализации программы «Москва и москвичи» - 200 чел.; авторской программы «Государственное самосознание в процессе трансформации общества постсоветской России» (в Москве -500 чел., Северной Осетии-Алании - 254 чел., Ингушетии - 200 чел., Чечне-200 чел., Ярославской области - 400 чел., Тольятти - 250 чел.); при реализации программы психологического исследования профессиональных предпочтений подростков и юношей -600 чел. В диагностическом и формирующем экспериментах участвовали более 204 студента МГУ им. М.В.Ломоносова и 200 студентов МГОПУ им. М.А.Шолохова, 20 слушателей Дипакадемии МИД РФ. Научная новизна и теоретическая значимость работы:

- проведено теоретико-методологическое и психологическое обоснование природы и составляющих государственного самосознания социальных субъектов;

- разработан целостный подход к психологическому исследованию проблемы государственного самосознания субъектов;

- осуществлена интеграция подходов к изучению социально-психологических условий формирования государственного самосознания субъектов в единой понятийной матрице;

- предложены метод психологического моделирования процесса формирования и функционирования государственного самосознания через ситуации взаимодействия субъектов, процедура эмпирических исследований индикаторов государственного самосознания

- впервые осуществлены психологические измерения индикаторов формирования государственного самосознания субъектов;

- показана зависимость функционирования государственного самосознания от динамики взаимодействия социальных субъектов;

- выявлена типология субъектов в зависимости от уровня, стереотипные черт в самосознании взаимодействующих субъектов, в том числе, находящихся в конфликтном взаимодействии;

- показано влияние на формирование государственного самосознания детерминационных (целевых и причинных) психологических связей в динамике взаимодействия субъектов;

- выявлена роль психологических условий в функционировании государственного самосознания, переходе на более низкий или высокий его уровни или инверсии самосознания субъекта;

- показано, что психологическое моделирование позволяет анализировать пространственно-временные характеристики поведения субъектов на разных уровнях взаимодействия, отслеживать динамику событий с целью прогнозирования изменений в формировании государственного самосознания при возможных конфликтных столкновениях;

- определена система регуляции психологических механизмов функционирования государственного самосознания;

- предложены некоторые технологии формирования государственного самосознания субъектов России в условиях глобализации. Практическая значимость исследования состоит в использовании полученных результатов в следующих направлениях. Большая часть содержательных подходов, положений и выводов "диссертации реализована в системе мониторинга государственного самосознания социальных субъектов в ситуации стабильности и внутренних политических конфликтов. Материалы задействованы при подготовке аналитических материалов для государственных служб (Комитета по делам национальностей Государственной Думы, Комитета по делам Федерации и региональной политики Совета Федерации, в экспертно-аналитическом обеспечении законодательного процесса и принятии решений в России и странах СНГ)27.

Результаты проведенного исследования выступают в качестве научной основы и инструмента изучения механизмов и условий формирования государственного самосознания личности, элиты и общности в процессе взаимодействия социальных субъектов, динамики поведения субъектов в постстрессовой ситуации, принятия решений по реформированию и модернизации государства.

27Модель механизма политического насилия// Международные исследования. М. №11. 1997; Модель механизма политической оппозиции II Международные исследования. М. № 10. 1996; Психологические причины политической нестабильности в Северо-Кавказском регионе России. М. 1998.

- руководства по проведению производственной практики в государственных и международных организациях, в том числе Мэрии г. Москвы, Совете Федерации, Государственной Думе, ООН;

- курса по психологии управления, спецкурсов (тренинг личностного роста и коммуникативной компетентности);

- курсов психологии мотивации личности и психологии конфликта;

- разработке программ и учебных пособий для студентов факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова и факультета психологии МГОПУ им. М.А.Шолохова.

Материалы исследования также использованы в учебных циклах лекционных занятий, прочитанных в 1993-2004 гг., для студентов факультета государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова и факультета психологии МГОПУ им. М.А.Шолохова, слушателей дипломатической академии МИД РФ.

Основные положения, выносимые на защиту, сводятся к следующим:

1. Специфика природы и составляющих государственного самосознания определяется структурными компонентами государства — территорией, системой властных отношений и уровнем социокультурного развития общности. Психологические и социально-психологические условия формирования, функционирования и проявления государственного самосознания определяют особенности динамики соответствующего поведения и взаимодействия социальных субъектов.

3. Государственное самосознание субъектов в межличностном и межгрупповом взаимодействии представляет собой сложное структурное многоуровневое образование, проявляющееся на различных уровнях общности - этническом, социальном и государственно-правовом, глобальном, а у лидеров и правящей элиты - государственном, политическом, глобальном и цивилизационном уровнях.

4. Доминирование определенного уровня и формы самосознания зависит от динамики реального личностного, группового и межгруппового действия, отражающего кооперативный или конфликтный характер взаимодействия, особенностей и механизмов психологического давления на макро- и микроуровне взаимодействия.

6. Механизмы функционирования самосознания могут рассматриваться в биполярном континууме личностно-ориентированных и социально-ориентированных действий в процессе поведения и деятельности социальных субъектов. Конфликтная ситуация и столкновения приводят к повышению значимости функционирования компонентов самосознания и изменению уровня и форм самосознания субъектов. Эмпирически доказано, что процесс формирования государственного самосознания происходит в психологических условиях сравнения действий, поведения и деятельности двух и более социальных объектов, и инструментально представляет собой операциональный стереотип сравнения. Механизмы формирования государственного самосознания связаны с тормозящим влиянием факторов территориальности и системы управления.

7. Типология государственного самосознания различных социальных субъектов определяется такими механизмами, как: отчуждение, стабилизация, интеграция, адаптация, уровневая самооценка, мультикультурные установки и мотивации, выступающие в тоже время условиями изменения самосознания.

8. В кризисной ситуации, при обострении социально-политических и экономических условий, государственное самосознание субъектов играет, с одной стороны, роль защитного механизма, с другой, переходит на более низкие или более высокие уровни функционирования. Значение психологических и институциональных условий проявляется в функционировании государственного самосознания, и зависит от уровня профессионализма субъектов, включенных в систему управления.

9. Государственное самосознание субъектов в условиях глобализации и высоких информационных технологий выполняет синергетические и защитные функции. Инверсии самосознания проявляются в психологической дифференцированности самосознания и низком уровне ценностно-ориентационной и психологической зрелости.

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты теоретического и эмпирического исследования обсуждались на заседании кафедры социальной и педагогической психологии, а также на совместном заседании с кафедрой практической психологии факультета психологии МГОПУ им. М.А. Шолохова (1999-2004), на научном совете Российской ассоциации теории и моделирования международных отношений и института управления конфликтами и стабильностью(1999), научной конференции «Ломоносовские чтения» в МГУ им. М.В.Ломоносова (2001-2004), международных научных форумах психологии (Киев 1992, Париж 1995, Норвегия 1996, 1997, Иерусалим 1997, Москва 1998-2004).

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в 30 публикациях (в том числе в монографиях и учебных пособиях) общим объемом более 50 печатных листов.

Структура н объем работы. Диссертационная работа состоит из введения, семи глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение диссертации научная статья по теме "Общая психология, психология личности, история психологии"

3. Результаты исследования уровня ценностно-ориентационной зрелости по индикаторам, отражающим степень готовности субъектов прикладывать усилия для достижения высоких результатов в деятельности, стремиться к саморазвитию, принять государственные цели, ориентироваться на достижение общественных или высоких личных целей имеет в среднем невысокий уровень по следующим показателям:

Ориентированность, на саморазвитие отражающая стремление субъекта к личностному росту, оказалась достаточно низкой в среднем по выборке (23%) испытуемых, желание проявить творчество, поиск исследование (10%), стремление добиться самостоятельности в работе (6%), иметь хорошие отношения со стороны товарищей и удовлетворение от хорошо проделанной работы (2%).

4. Уровень мотивации студентов по результатам исследования достаточно высокий и в среднем соответствует формуле оптимума мотивации: внутренняя мотивация выше внешне положительной мотивации и выше внешне отрицательной мотивации. Такая мотивация по направленности и величине усилий, которые социальный субъект готов вкладывать в дело которым занимается, соответствует типу самосознания субъекта с активной творческой позицией и установками, направленными на достижение максимальных результатов для себя и организации. Это инициативный тип государственного самосознания субъекта, который явно готов прикладывать максимум усилий ради общих целей и брать на себя ответственность, стремиться к саморазвитию.

По результатам диагностического этапа оценки уровня инновационного потенциала, из всей совокупности испытуемых, показатели равные допустимому уровню выражены в основном у студентов и указывает на их готовность в освоении новшеств, инновационную деятельность и поисковые установки. В среднем они оценивают государственные нововведения на допустимом уровне (0,69), что указывает на уровень чуть выше среднего, как по восприимчивости, так и по подготовленности к нововведениям. По уровню интернальности субъективного контроля они также имеют высокие корреляции (42%). Для остальных групп испытуемых показатели результаты исследования отражают средний уровень подготовленности к освоению новшеств и недостаточную мотивацию к усвоению знаний.

5. Выявлены две основные стратегии формирования государственного самосознания - корпоративная, развиваемая на основе моделей институционально-организационного развития, и информационно-образовательная, развиваемая на основе проектного развития. Формирующий этап эмпирического исследования показал значимость активных методов обучения — тренингов, позволяющих усилить социально-государственную компетентность испытуемых и оказать влияние на формирование самосознания, самоприятия и приятия других. Контрольный этап выявил продуктивность используемых методических средств и показал возможность и направление развития государственно-социальной компетентности и расширения базовых ценностей личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретико-экспериментальное исследование показало, что феномен государственного самосознания представляет собой сложноструктурированное по своей психологической природе полимодальное образование. Центральная идея изложенного в диссертации материала состоит в чрезвычайной значимости проблемы, так как сквозь государственное самосознание как ядерное образование субъекта происходит интеграция субъекта с обществом и государством, процессы социализации и индивидуализации. Результаты диссертационного исследования выявили функциональные, содержательные стороны этого сложного по своей структуре образования, включающего три основных составляющих: территориальность как персонализированное пространство, систему институциональных отношений как систему управления, и социокультуру общности. Введение представлений о структурном строении государственного самосознания субъекта послужило методолого-теоретической основой исследования и в определенной мере его предметом. Каждая структурная составляющая выступает как психологический механизм обратной связи, необходимый для интеграции субъекта в общность и государство, как организацию. Однако процессуальные, функциональные аспекты государственного самосознания, сами свойства и характеристики субъекта, включенного в систему государственной культуры и отношений разные. Соответственно и содержательные аспекты и функции влияют на характер обратной связи.

Территориальная составляющая государственного самосознания субъекта является наиболее устойчивой в структуре самосознания и наиболее информативной для освещения процесса его формирования и функционирования самосознания как сложной иерархически образованной и имеющей специфические проявления системы.

Не меньшую роль играет вторая составляющая - система властных институциональных отношений, которая была изменена. В этой вновь возникшей, полной риска институциональной системе отношений постоянно меняется структура, появляется множественность ценностно-ориентационных направлений, ничем не сцепленных типов самосознания. Какие уровни взаимосвязи могли бы их скрепить? Прежде всего, профессионализм управленцев, играющих ведущую роль в системе институциональных отношений. В реальности же управление заменяется микрополитикой как антиподом управления. Выявлены социально-психологические условия и причины, способствующие разрушению второй составляющей государственного самосознания в российских условиях. Третья составляющая государственного самосознания - социокультура общности — характеризуется неравномерностью развития.

Результаты теоретико-эмпирического исследования в диссертации позволяют сформулировать следующие выводы:

1. Государственное самосознание является сложно структурированным по своей психологической природе образованием, сквозь призму которого происходит интеграция субъекта с обществом и государством, процессы социализации и индивидуализации. Важность теоретического анализа государственного самосознания как чрезвычайно сложного и полимодального образования в том, что он позволяет перейти к изучению его важных аспектов в эмпирической проработке.

2. Государственное самосознание - это целостное динамическое психологическое образование, отражающее феномен единства развития субъектов определенной пространственной персонализированной среды и проявляющееся в активности, действенности, мотивации и способности социальных субъектов выступать единым целым в отношении к процессам самопознания и саморазвития. Социально-психологические условия и механизмы, природа и составляющие самосознания определяют формирование государственного самосознания субъектов (личности, элиты, массы, общности) как процесса осознания и присвоения основных атрибутов государства — территории, социокультуры общности, проживающей на данной географической территории и легитимной власти. a) Территориальная составляющая государственного самосознания субъекта является наиболее устойчивой в структуре самосознания и наиболее информативной для освещения процесса формирования и функционирования самосознания как сложной иерархически образованной и имеющей специфические проявления системы. В структуре государственного самосознания россиян эта составляющая имеет исключительное значение, она определяет социопетальные (центростремительные) установки субъекта, и выражается в своеобразной организации пространства легко узнаваемого по луковичкам церквей, по наличию особо любимых территорий. Психологическое значение территориальности для российского субъекта в том, что оно представляет собой персонализированное пространство и не допускает в самосознании наличия преград, закрытых для доступа территорий. Появление преград, обозначение границ вызвало в период демократических преобразований и «законного» ограничения территориальных пространств (заборами и крепостными стенами), протестные формы на бытийном уровне самосознания, выразившиеся в форме маргинального поведения, бомжевания, языковых выражений, меток в виде рисунков на стенах- граффити и т.д. b) Психологическая роль второй составляющей - системы властных институциональных отношений состоит в том, что в эту систему субъект включен при отсутствии реальной принадлежности к организационно управленческой деятельности. Показано, что для россиян традиционно характерна доверительная система институциональных отношений, лояльное отношение к власти (родная отчизна) как оплоту своей защиты, надежде и вере. Отсюда вера в профессионализм тех, кому доверено (передано) управление, кто выступает в качестве всеобщего в самосознании субъектов, и кто, увы, в период трансформации общества обнаружил свой непрофессионализм. Лояльность элиты к российским ценностям подверглась глубокому сомнению, особенно когда правящая элита осознанно и неосознанно предлагала каждому субъекту действовать как свободному, независимому индивиду в агрессивной среде, в которой у него не было навыков социализации. Профессионализм лидеров и элиты, играющих значительную роль системе институциональных отношений был замен психологической манипуляцией сознанием, микрополитикой как антиподом управления, что способствовало разрушению второй составляющей государственного самосознания в российских условиях. с) В качестве третьей составляющей выступает социокультура общности, неравномерность развития самого общества и взаимосвязь в рамках международной системы. Полезависимость социокультуры российской общности и низкая когнитивная дифференцированность в силу слитности ментальных установок, аффективно-мотивационных факторов обусловливают повышенную сензитивность этой составляющей государственного самосознания к любой информации. Вследствие доминирования потребности в самосохранении, ценностной значимости моральных установок развиваются защитные стратегии самосознания, и, говоря словами В.П. Зинченко, формируется «коррозия доверия в масштабах огромной страны» .

2. Условия формирования государственного самосознания субъектов проявляются в структуре реальной ситуации и идентифицируются в сопоставимых характеристиках взаимодействия, среди которых наиболее важными являются статус, позиции, намерения, декларируемые субъектами требования, роли и стратегии поведения и взаимодействие субъектов, обусловленные представлениями о государстве и государственных интересах, системе политической власти и цивилизационных процессах.

3. Психологическая сторона персонификации среды в самосознании отражает формирование у субъектов средовых органов, посредством которых он включен в межсубъектные отношения, регуляцию внутреннего и внешнего контроля, открытости и закрытости и вовлечен в различные уровни самоэффективности (с одной стороны ощущение себя членом семьи, соседства, городской общности, народа), с другой лояльности к организационным компонентам данной общности (квартирой, двором, деревней, городом, республикой, государством). Территориальная составляющая проявляется в межсубъектных отношениях и определяет пространственно-временные характеристики значимых действий (в прошлом, настоящем и будущем), особенности причинно-следственных связей между действиями субъектов, их длительность и мобилизационный масштаб.

5. Социально-психологические условия формирования государственного самосознания проявляются через систему целей, способы, технологии реализации этих целей и выступают в процессе управленческого взаимодействия, главным образом, в инструментальной функции. Основным элементом такого взаимодействия является реальное действие субъекта, отражающее кооперативный или конфликтный характер отношения, симметричность или асимметричность поведения.

9. Эмпирические исследования подтвердили гипотезу о том, что государственное самосознание субъектов в условиях глобализации и высоких информационных технологий выполняет синергетические и защитные функции. Инверсии самосознания проявляются в психологической дифференцированности самосознания и низком уровне ценностно-ориентационнГой и психологической зрелости, усилении личностной и социальной фрустрированности. Повышение ценностно-ориентационной зрелости, мотивации саморазвития, уровня субъективного контроля и снижение личностной фрустрированности повышают интегративные процессы и способствуют формированию государственного самосознания.

Список литературы диссертации автор научной работы: доктора психологических наук, Бекоева, Диана Дмитриевна, Москва

1. Абаев В.И. Язык как идеология и язык как техника// Язык и мышление. ' Л. 1934.

2. Абрамова Г. С. Возрастная психология. М. 1999.

3. Абульханова Славская К.А. Стратегия жизни. М. 1991.

4. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. М. 1990.

5. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М. 1995.

6. Анайкина Л. Душа России женщина. Нижний Новгород. 2001.

7. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. T.l. М. 1980.

8. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М. 1977.

9. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л. 1968.

10. Ю.Андреева Г.М. Социальная психология. М. 1996.

11. П.Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. М. 1978.

12. Ануфриев А.Ф. Психологический диагноз: теоретико-методологические основы / Автореф. докт. диссертации. М. 1994.

13. З.Ануфриева Р.А., Головаха Е.И. Стиль жизни личности. Киев. 1978.

14. Аристотель. Соч.: В 4-х т. М. 1984.

15. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М. 1993.

16. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю.П. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре // Типология основных элементов традиционной культуры. М. 1984.

17. Арутюнян Ю.В. О некоторых тенденциях в изменении культурного облика наций (по материалам исследования в ГССР)// Советская этнография. 4. 1978.

18. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Социальная структура Советских наций на современном этапе // Вопросы истории. № 7. 1982.

19. Асмолов А.Г. Психология личности. М. 1990.

20. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М. 1996.

21. Ахундов М.Д. Концепции пространства и время. Истоки, эволюция, перспективы. М. 1982.

22. Ашин Г. Рекрутирование элиты // Власть. № 5. 1997.

23. Ашин Г. Современные теории элит: критический анализ. М. 1985.

24. Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А. Метод исследования уровня субъективного контроля //Психологический журнал. №5. 1984.

25. Барг М.А. Цивилизационная методология: историографический контекст// Международные исследования. 7. 1993

26. Барабанщиков В.А. Системность Восприятие Общение. М. 1997.

27. Барабанщиков В.А. Восприятие и Событие.СПб.2002.

28. Бассин Ф.В. Бурлакова М.К.Волков В.Н. Проблема психологической защиты//Психологический журнал. .№3. 1988.

29. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. 1980.

30. Бекоева Д.Д. Самосознание. М. 2001.

31. Бекоева Д.Д. Концепция психотравмы // в сб. Материалы Европейской конференции по посттравматическому стрессу. Париж. 1996.

32. Бекоева Д.Д. Модель механизма политической поддержки (совместно со Скакунов Э.И., Афонцев С.А., Соловьев Э.)// Международные исследования. 9. 1995.

33. Бекоева Д.Д. Особенности посттравматического стресса у детей // в сб. Материалы Всероссийской конференции психологов. М. 1996.

34. Бекоева Д.Д. Психология отклоняющегося поведения детей и подростков (учебное пособие). М. 1997.

35. Бекоева Д.Д. Самосознание лидера// Измерения в системе управления. М. 2001.

36. Бекоева Д.Д. Самосознание подростков// 1 международная конференция памяти А.Р.Лурия (1902-1977). М. 1997.

37. Бекоева Д.Д. Самосознание. М. 2001.

38. Бекоева Д.Д. Тренинг в системе управления персоналом (совместно с Зайцевой Т.В.). М. 2002.

39. Бекоева Д.Д. Экологическая деградация и этнические конфликты // в сб. Первая Российская конференция по экологической психологии, М. 1996.

40. Белова Т.В. Личность как ипостась, как самостное существование // Человек, Общество, Вселенная. 4.2. М. 1994.

41. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом, вып. 1.М. 1889.

42. Беляев С. В стране происходит очередная революция // Независимая газета. 1998. 9 июня.

43. Бердяев Н.А. Самопознание. М. 1990.

44. Бердяев Н.А. Судьба России. М. 1990.

45. Берне Р. Развитие Я концепции и воспитание. М. 1986.

46. Биллингтон Д. Из российской прессы// в кн. Соловьев В.М. Тайны русской души. М. 2001.

47. Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Философский принцип системности и системный подход.// Вопросы философии. №8. 1978.

48. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М. 1968.

49. Бодалев А.А. Психология общения. М. 1996.51 .Бодалев.А.А. Личность и общение. М. 1983.

50. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Русские и судьба России (опыт этнопсихологического исследования) // Введение в этническую психологию / Ю.П.Платонов. СПб. 1995.

51. Братусь Б.С. Аномалии личности. М. 1977.

52. Брушлинский А.В., Воловикова М.И., Дружинин В.Н. Проблема субъекта в психологической науке. М. 2000.

53. Брушлинский А.В. Проблема психологии субъекта. М.1994.

54. Валентей С. Проблемы отечественного федерализма.//Журнал «Федерализм». 2. 1997.

55. Ванеты З.Н. Индивидуализм и коллективизм в родовом быту осетин // Известия ЮОНИИ АН СССР. Цхинвал. 1926.

56. Васильева Ю.А. Особенности смысловой сферы личности при нарушениях социальной регуляции поведения // Психологический журнал. T.18.N2. 1997.

57. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М. 1984.

58. Вдовин А.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Русский народ в национальной политике XX век. М. 1998.

59. Вебер М. Избранные произведения. М. 1990.

60. Визгина А.В. Роль внутреннего диалога в самосознании личности. Автореферат канд. дисс. М. 1987.

61. Волкова^Н.Г. Миграция и этнокультурная адаптация горцев в условиях равнинного Кавказа. М. 1988.

62. Вундт В. Душа человека и животных. Т.1. СПб. 1865.

63. ВундтВ. Очерк психологии. М. 1897.

64. Выготский JI. С. Педология подростка// Собрание сочинений. Т.4. М. 1984.

65. Выготский JI.C. Детская психология// Собрание Сочинений. Т.2 М. 1984.

66. Вяткин Б.А., Хотинец В.Д. Этническое самосознание как фактор развития индивидуума// Психологический журнал. №5. 1996.

67. Галкин А. А. Тенденции изменения социальной структуры// Социологические исследования. №10. 1998.

68. Гаман Голутвина О. Политическая элита// Журнал. «Политические исследования». №3. 2000.

69. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М. 1988.

70. Гегель Г.В. Философия духа//Сочинения. Т.З. М. 1977.

71. Гегель Г.В. Философия Истории//Сочинения. Т.8. М. 1935.

72. Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика: от общественного интереса к отрасли знания // Социальные исследования в России. Немецко-российский мониторинг. М. 1998.

73. Герцен А.И. Былое и думы. М. 1953.

74. Гибш Г., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психологию. М. 1972.

75. Головаха Е.И. Трансформирующееся общество. Киев. 1997.

76. Головаха Е.И. Формирование и развитие жизненной перспективы личности в юности и зрелом возрасте// Жизненный путь личности. Вопросы теории и методологии социально-психологического исследования. Киев. 1987.

77. Головаха Е.И. Формирование и развитие жизненной перспективы личности в юности и зрелом возрасте// Жизненный путь личности (Вопросы теории и методологии социально-психологического исследования). Киев. 1987.

78. Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев. 1984.

79. Горбачев М.С. Национальная политика в современных условиях// Журнал. «Коммунист». №1. 1989.

80. Гордеева О.В. Представления Л.С.Выготского о самосознании и марксизм // Психологический журнал. №5. 1996.

81. Государственная кадровая политика: концептуальные основы, приоритеты, технологии реализации/ Под общ. ред. Пирогова С.В. М. 1996.

82. Государственная программа развития грузинского языка// газ. Сакартвело от 30.09.1988.

83. Готфруа Ж. Что такое психология. T.l. М. 1992.

84. Гржейщак С.Е. Региональное лидерство в современном политическом процессе России // Вестник Московского университета. Серия 1. №1. 2000.

85. Громыко Ю. Экономика в условиях дезинтеграции государства и неопознаваемости государственности// В книге: Россия 2010. М. 1994.

86. Губогло Н.Н. Современные языковые процессы в СССР. М. 1983.

87. Гулыга *А. Гегель. М. 1970.

88. Гуткина Н.И. Личностная рефлексия в подростковом возрасте. Автореф. канд. дисс. М. 1983.

89. Давыдов В.В. Виды обобщения в обучении. М. 1972.

90. Дейкер X.,Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы // Современная зарубежная этнопсихология. М. 1979.

91. Джеймс У. Психология. СПб. 1911.

92. Джугели Н. Тяжелый крест. Тифлис. 1925.

93. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М. 1996.

94. Доналдсон М. Мыслительная деятельность детей. М. 1985.

95. Донцов А.И. Психология коллектива. М. 1984.

96. Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития // Советская этнография. №5. 1985.

97. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации. М. 1997.

98. Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Межэтнические отношения и этнокультурные процессы // Советская этнография. №3. 1981.

99. Дьяченко И.С. Демонстрируемые и скрываемые качества в системе личности // Автор, канд. дисс. М. 1995.

100. Дэвидоу М. Перестройка и ее крах глазами публициста/ Журнал «Кентавр». №2. 1992.

101. Егоров В.К. Интеллектуальный потенциал.// Журнал «Государственная служба». №1. 2001.

102. Ерофеев Н.Л. Этнические представления как предмет исследования // Расы и народы. М. 1983.

103. Заславская Т.И. Трансформация социальной структуры российского общества.// Куда идет Россия?. Социальная трансформация постсоветской России. / Ред. Т.И. Заславская. М. 1996.

104. Зелетдинова Э. Политические ориентации населения Астраханской области // Власть. №8. 1999.

105. Зимин А.И. Европоцентризм и русское национальное самосознание // Социологические исследования. №2. 1996.

106. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания. / Журнал: Вопросы психологии №2. 1991.

107. Зотова 3. Партии и общественные организации в политической жизни и управлении обществом. М. 1993.

108. Иванова А.А. Особенности этнического самосознания подростков казаков в контексте межнационального общения // Автореф. канд. дисс. М. 1995.

109. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах М. 1977.

110. Из истории осетино-грузинских взаимоотношений. Цхинвал. 1995.

111. Из письма З.Гамсахурдия./Газ. Известия.224 от 19 сентября 1991.

112. Из показаний грузинского архимандрита Пахомия Сенату России об Осетии.//ЦГАДА. ф.259, оп.22. д. 1575 л.316.

113. Икаев В. Письма из Триалетии (Триалетской Осетии)// журнал «Фидиуаг». 2. 1988.

114. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М. 1974.

115. Ильенков Э.В. С чего начинается личность? М. 1979.

116. Интеллигенция и либерализм в России. Саратов. 1995.

117. Интервью А. Галазова // газета Московские новости от 25.05.1997.

118. Интервью с Геннадием Бурбулисом от 29 июля 2002 г./ gazeta.ru/burbulis.shml.

119. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М. 1989.

120. Кант И. Сочинения в 6 томах. М. 1964.

121. Кара-Мурза А., Панарин А., Пантин И. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспективы развития. // Политические исследования. №4. 1995.

122. Касьянова К. Русский национальный характер. М. 1995.

123. Кванчилашвили Т. Ограничить рождаемость // газета «Литературули Сакартвело» от 16.09.1988.

124. Китаев Смык Л.А. Психология стресса. М. 1983.

125. Клементьев В.И. Социальная структура и национальное самосознание // Автореф. канд. дисс. М. 1971.

126. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. М. 1993.

127. Ключевский В.О. История Государства Российского. Т.2. 1994.

128. Козаев А.И. Кокиев Ю.Н. Особенности процесса национальной консолидации осетин // Ученые записки ЮОГПУ. T.XI. 1967.

129. Колобов О.А. и др. Процесс принятия внешнеполитических решений: исторический опыт США. Нижний Новгород. 1992.

130. Кон И. С. Открытие "Я". М. 1978.

131. Кон И.С. Ребенок и общество. М. 1988.

132. Кон И.С. В поисках себя: личность и ее самосознание. М. 1983.

133. Кон И.С. Категория «Я» в психологии // Психологический журнал. Т.2. №3. 1981.

134. Кон И.С. Развитие личности.М.1978.

135. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М. 1977.

136. Коул. М. Культурно-историческая психология. М. 1997.

137. Кроник A. Lifeline и другие методы психологии жизненного пути. М. 1993.

138. Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. №1. 1995.

139. Кукол ев И. Провинциальный аспект политико-экономических элит // Власть. №4. 1997.

140. Купрщщычева Э. Б. Особенности политической элиты Самарской области // Политические исследования. №3. 1999.

141. Куракина О.Д. Русский космизм — истоки третьего тысячелетия // Человек, Общество, Вселенная. М. 1994.

142. Курскова Г.Ю. Политический феномен власти. // Социально-гуманитарные знания. №1. 2000.

143. Лавриненко В.Н. Политология. М. 2000.

144. Лапина Н. Формирование современной российской элиты (проблемы переходного периода). М. 1995.

145. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М. 1998.

146. Левада Ю. Возвращаясь к проблеме социальной элиты// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения: Информационный бюллетень. №1. 1998.

147. Левада Ю. Элита и «масса» в общественном мнении// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения: Информационный бюллетень. №6. 1994.

148. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М. 1930.

149. Левкович В .П., Панкова Н.Г. Социально-психологические проблемы этнического самосознания // Социальная психология и общественная практика. М. 1985.

150. Леонтьев А.А. Личность как этническая категория // Советская этнография. № 3. 1983.

151. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность М. 1977.

152. Леонтьев Д. А. Очерк о психологии личности. М. 1993.

153. Леонтьев Д.А. Методы изучения ценностных ориентаций. М. 1992.

154. Леонтьев Д.А. Развитие идеи самоактуализации в работах Маслоу // Вопросы Психологии. №3. 1987.

155. Липпс Т. Самосознание. СПб. 1903.

156. Лисина М.И. Проблема онтогенеза общения. М. 1986.

157. Логинова Н. А. Жизненный путь человека// Вопросы психологии. №1. 1985.

158. Ломов Б.В. Личность в системе общественных отношений // Психологический журнал. Т.2. №1. 1981.

159. Ломоносов М.В. Избранные произведения. М. 1957.

160. Лужков Ю.М. Российские законы Паркинсона. М. 2003.

161. Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. М. 1974.

162. Майерс Д. Социальная психология. СПб. 1999.

163. Макаренко В.В. Кто союзники России? Ментальность и геополитика: парадоксы политики безопасности России. М. 2000.

164. Макиавелли Н. Избранные сочинения. М. 1982.

165. Маргиев В. О правовом статусе Юго-Осетинской автономной области. Цхинвал. 1990.

166. Маслоу А. Мотивация и личность // Хрестоматия по психологии личности. Теории личности в западно-европейской и американской психологии / Д. Я. Райгородский. Самара. 1996.

167. Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности. Тексты. М. 1982.

168. Матвеев В.М. Британская дипломатическая служба. М. 1990.

169. Мацковский М.С. Российская семья в изменяющемся мире// Семья в России. №З.М. 1995.

170. Медведев Н.П., Насиновский В.Е., Скакунов Э.И. К концепции решения конфликтов в пост-советский период.//Международные исследования. 8. 1994.

171. Меморандум трудовой Южной Осетии от 28 мая 1920 г./ Архив ЮОНИИ, фонд 20, опись 104.

172. Мерлин В. С. Структура личности: характер, способности, самосознание. Пермь. 1990.

173. Мид. М. Культура и мир детства. М. 1987.

174. Миллс Р. Властвующая элита. М. 1959.

175. Михайлов В.А. России идеология государственного патриотизма.// Журнал: Государственная служба. №1. 2001.

176. Моска Г. Правящий класс// Социологические исследования. №10. 1994.

177. Мотков О.И. Изучение результатов воспитания школьников в трудовой деятельности// Воспитание всесторонне развитой личности школьника в процессе трудовой деятельности. Кишинев. 1989.

178. Мурсалиев А. Самопровозглашенные республики Южной Европы// газета МН. 22. от 29 мая 1994.

179. Мухина В. С. Проблемы генезиса личности. М. 1985.

180. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л. 1960.

181. Нарта М. Теория элит и политика. М. 1978.

182. Натадзе Р. Мысли о свободе и несвободе/ газ. Заря Востока 170. 1988.

183. Новикова О.С., Бабкин И. О., Хоц А. Ю. Мнение региональной элиты // Социологические исследования. №9. 2001.

184. Общая и прикладная политология./ Под ред. Жукова В.И., Краснова Б.П. М. 1997.

185. Овлакулиев С.Е. Формирование национального самосознания средствами радиовещания // Автореф. канд. дисс. М. 1995.

186. Овчинников В.В. Ветка сакуры и корни дуба. М. 1989.

187. Огден К. Маргарет Тэтчер женщина у власти. М. 1992.

188. Ольшанский Д.В. Понятие культура// Культура и цивилизация. М. 1984.

189. Ольшанский Д.В. Социальная психология «винтиков»// Вопросы психологии. №8. 1989.

190. Оппенгейм JI. Международное право. М. 1949.

191. Осипов Г. Россия: национальная идея, социальные интересы и приоритеты. М. 1997

192. Осипов Ю.М.Россия и XXI век. М. 2001.

193. Открытое письмо академику А.Сахарову/газ. Вечерний Тбилиси. От 12 сентября 1989.

194. Охотский Е. Нравственность и власть // Власть. №5. 1998.

195. Охотский Е. Политическая элита и российская действительность. М. 1996.

196. Паин Э.А., Попов А.А. Межнациональные конфликты в СССР // Советская этнография. №1. 1990.

197. Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством). М. 2001.

198. Парето В. Трансформация демократии// Западно-Европейская социология XIX начала XX веков/ Под ред. В. И. Добренькова. М. 1996.

199. Патаки Ф. Некоторые когнитивные аспекты Я-образа // Психологические исследования познавательных процессов и личности. М. 1983.

200. Перегудов С. Организованные интересы и государство: смена парадигм. Ч. 1-2 // Политические исследования. № 2. 1994.; № 5.1994.

201. Перкин X. «Профессиональное общество» в международной перспективе. М. 1994.

202. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику. М. 1983.

203. Петровская JI.A. Теоретические и методологические проблемы социально-психологического тренинга. М. 1982.

204. Петровский А.В. Психологическая теория коллектива. М. 1979.

205. Петровский А.В., Петровский В.А. Индивид, личность и потребность в персонализации./Вопросы Философии. 3. 1982.

206. Петровский В.А. К построению модели развития личности в переходном возрасте// Проблемы мотивации общественно-полезной деятельности школьников. М. 1984.

207. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М. 1988.

208. Платон. Государство. Законы. Политик. М. 1998.

209. Платон. Сочинения в 3-х томах. Т.2. М. 1970.

210. Платонов О.П. Русская цивилизация: учебное пособие для формирования русского национального самосознания. М. 1995.

211. Плутарх. Избранные жизнеописания. М. 1987.

212. Познание себя и отношение к себе в структуре самосознания личности: Автореф. дис. докт. психол. наук. М. 1985.

213. Политологическая энциклопедия. М. 1992.

214. Понеделков А. В., Старостин А. М. Региональные элиты: тенденции и перспективы развития / Сев.-Кавк. акад. гос. службы, ИППК при РГУ. -Ростов-на-Дону. 2000.

215. Попов А.Н. Психологический климат в США и советско-американские отношения// Журнал США. №10. 1985.

216. Практические занятия по психологии / А. В. Петровский. М. 1972.

217. Прихожан A.M. О возрастном подходе в нравственном воспитании детей // Вопросы психологии. №2. 1981.

218. Пугачев В.П. Микрополитика как фактор социальной деградации в современной России// журнал «Полигнозис». 4. 2002.

219. Пугачев В.П. Политическое сознание.//Журнал. Общественные науки. №3. 1997.

220. Пугачев В.П. Руководство персоналом организации. М. 1998.

221. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию М. 2002.

222. Путь к примирению. Обстановка в зоне осетино-ингушского конфликта. Выпуск 2. Владикавказ. 1994.

223. Пфендер А. Введение в психологию. СПб. 1904.

224. Радин Е.П. Душевное состояние современной учащейся молодежи. СПб. 1913.

225. Райе Филип. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб. 2000.

226. Рапорт графа Паскевича на имя государя// Акты Кавказской Археологической Комиссии. VII. д.302. Тифлис. 1787.

227. Реале Д. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 3. СПб. 1996.

228. Редя Г.П. Влияние характера социальной ориентировки на развитие самосознания учащихся // Автореф. канд. дисс. М. 1993.

229. Ремшмидт X. Подростковый и юношеский возраст. М. 1994.

230. Роджерс К. К науке о личности // История зарубежной психологии. Тексты. М. 1986.

231. Романова O.JI. Развитие этнической идентичности у детей и подростков // Автореф. канд. дисс. М. 1994.

232. Российский менталитет: Психология личности, сознание, социальные представления. М. 1996.

233. РОССИЯ: социальная ситуация и межнациональные отношения в регионах. М. 1996.

234. Рощин С.К. Общественно-политические процессы перестройки с позиций социальной психологии // Психологический журнал. Т.П. №3. 1990.

235. Рубинштейн С. JI. Бытие и сознание. М. 1957.

236. Рубинштейн С. JI. Основы общей психологии. Т.2. М. 1989.241. Русская душа. М. 1999.

237. Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру: Критический очерк экзистенциального психоанализа. М. 1985.

238. Саламов Э.Ю. Психологические характеристики регионального политического лидерства. Канд. диссертация. М. 1998.

239. Салимова К.И. Восхождение к успеху. М. 1993.

240. Самсонова Т.Н. Российские реформы и колебания национального самосознания // Психологический журнал. №6. 1998.

241. Сатир В. Как строить себя и свою семью. М. 1982.

242. Сахаров А.Д. Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе // Вопросы философии. №2. 1990.

243. Сборник документально-исторических материалов. Владикавказ. 1992.

244. Светлорусова Л.П. Проблема болгарского самосознания и межэтнический конфликт // Конфликты в условиях системных изменений в странах Восто.чной Европы. М. 1999.

245. Северная Осетия. Этнополитические процессы 1990-1994 гг. т.З. М.1995.

246. Семенюк Л.М. Психологические особенности агрессивного поведения подростков в условиях его коррекции. М. 1998.

247. Сергеева Е.Я. Российский электорат и проблема выбора и участия. М.1996.

248. Сеченов И. М. Избранные произведения. Т.1. М. 1952.

249. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских. М. 1999.

250. Симерницкая Э.Г. Мозг человека и психические процессы в онтогенезе. М. 1985.

251. Скакунов Э.И. Международно-правовые процедуры. // Юридический конфликт: процедуры разрешения. М. 1995.

252. Скакунов Э.И. Бекоева Д.Д. Ториев Б. Социально-культурный статус сторон конфликта// Социологические исследования. 2. 1997.

253. Скакунов Э.И. и Рюриков Д.Б. О международно-правовых аспектах урегулирования внутренних вооруженных конфликтов. Российский ежегодник международного права. 1992. М. 1994.

254. Скакунов Э.И. Методологические проблемы исследования политической стабильности. Международные исследования. 6. 1992.

255. Скакунов Э.И. От конфликтов к стабильности: Путь России. Тольятти. 1999.

256. Скакунов Э.И. Чеченский конфликт (1991-1996): оценка, анализ, пути решения. М. 1996.

257. Скакунов Э.И., Афонцев С.А., Бекоева Д.Д., Соловьев Э.А. Модель механизма политической поддержки// Международные исследования. №9. 1995.

258. Скакунов Э.И., Бекоева Д.Д., Туронок С.Г., Афонцев С.А. Политическое оппозиция и насилие// Международные исследования №11. 1998.

259. Скакунов Э.И.,'Ториев Б., Бекоева Д.Д., Васильева Е.Осетино-ингушский конфликт.// Рабочие тетради ИАУКС. 12. 1997.

260. Слепцов Н.С., Куколев И.В., Рыскова Т.М. Лидеры российских регионов: испытание плебисцитом// Социологические исследования. №7. 1998.

261. Снежкова И.А. Этническое самосознание детей// Автореф. канд. дисс. М. 1983.

262. Собчик Л.Н. Введение в психологию индивидуальности. М. 1997.

263. Соколова Е.Т. Особенности самосознания при невротическом развитии личности. Автореф докт. дисс. М. 1991.

264. Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности. М. 1980.

265. Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М. 1989.

266. Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях. М. 1995.

267. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М. 1998.

268. Солженицин А. Россия в обвале. М. 1998.

269. Соловьев В.М. Тайны русской души. М. 2001.

270. Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. М. 1989.

271. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992.

272. Социальная идентификация личности /под ред. В.А. Ядова. М. 1993.

273. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М. 1972.

274. Спичак С.Ф. Я, ты, мы в зеркале познания. М. 1995.

275. Становление институтов гражданского общества: Россия и международный опыт./ Отв. ред. М. Горшков. М. 1995.

276. Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. №10. 1989.

277. Стефаненко Т. Этнопсихология. М. 1999.

278. Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Ениколопов С.Н. Методы этнопсихологического исследования. М. 1993.

279. Столин В.В. Познание себя и отношение к себе в структуре самосознания личности. Автореф. докт. дисс. М. 1985.

280. Столин В.В. Самосознание личности. М. 1983.

281. Субботский Е.И. Развитие личности ребенка. М. 1987.

282. Сухарев А.В. Этническая функция культуры и психические расстройства//Психологический журнал. №2. Т. 17. 1996.

283. Тарабаева В.Б. Психологические причины конфликтов подростков с родителями. // Автореф. канд. дисс. М. 1996.

284. Тернер Дж. Структура социологической теории. М. 1985

285. Титов В.Н. Политическая элита и проблемы политики// Социологические исследования. №7. 1998.

286. Тишков В. А. Этнополитические процессы в Российской Федерации. М. 1998.

287. Тишков В.А. Народы и государства.// «Коммунист». 1. 1989.

288. Тишков В.А. Новые подходы в теории и практике межнациональных отношений // Советская Этнография. .№5. 1989.

289. Тишков В.А. О концепции Перестройки межнациональных отношений в СССР// Советская этнография. №1. 1989.

290. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М. 1997.

291. Тишков В.А. Этничность, право и закон.// В книге: Зорин В.Ю., Аманджалова Д.А., Кулешов С.В. Национальный вопрос в Государственных Думах России. М. 1999.

292. Тишков В.А., Беляева E.JL, Марченко Г.В. Чеченский кризис (аналитическое обозрение). М. 1995.

293. Тоидзе JI.M. Образование Юго-Осетинской автономной области. 1991.

294. Токарев С.А. Типы сельского жилища в странах зарубежной Европы. ' М. 1986.

295. Толстая С.М. Культурное самосознание в истории и современности // Граница: Вопросы культурных связей России, Украины, Белоруссии, Литвы и Польши (материалы конференции). М. 1994.

296. Толстой Л.Н. Собрание сочинений. Т.22. М. 1957.

297. Торстелдаль Р. Социальное управление и бюрократизация в Х1Х-ХХ вв. Проблема синтеза в общемировом контексте// в кн. Социальная история: проблемы синтеза. М. 1994.

298. Трубецкой Н.С. Русская проблема//Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М. 1993.

299. Тулеев А. М. Государственная власть в регионе: личностный фактор, социальные связи. Кемерово. 1998.

300. Тулеев А. Политическое лидерство: региональная специфика, механизмы реализации. Кемерово. 1999.

301. Тульвисте П. О теоретических проблемах исторического развития мышления. М. 1978.

302. УоттенбергБ. Россия без прикрас// Сборник «Россия 2010».

303. Урсин М. Очерки из психологии славянского племени. СПб. 1887.

304. Устрялов Н.В. Patriotica// Смена вех. Сборник статей. Прага. 1921.

305. Фельдштейн Д.И. Проблемы возрастной и педагогической психологии. М. 1995.

306. Фельдштейн Д.И. Психология развития личности в онтогенезе. М. 1989.

307. Филлипов В.Р. Из истории изучения русского национального самосознания.//Журнал «Этнографическое обозрение». 1. 1991.

308. Фирсов Б.Т. Крестьянская программа Тенищева и некоторые результаты ее реализации // Советская этнография. №4. 1988.

309. Фокина О.В. Проблема изучения ментальности в истории психологии. Одесса. 1992.

310. Формирование личности в переходный период: От подросткового к юношескому возрасту / И. В. Дубровина. М. 1987.

311. Франки В. Человек в поисках смысла. М. 1990.

312. Фрейд А. Норма и патология детского развития. М. 1990.

313. Фрейд А. Психология "Я" и защитные механизмы. М. 1993.

314. Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого Я. М. 1995.

315. Фрейд 3. Я и Оно // Собрание соч. в 2-х томах. Тбилиси. 1991.

316. Фридман Л. Ф., Кулагина И.Ю. Психологический справочник учителя. М. 1998.

317. Фромм. Э. Человеческая ситуация. М. 1994.

318. Фукияма Ф. Конец Истории? // Вопросы философии. №3. 1994.

319. Фурман Д., Буховец О. Белорусское самосознание и белорусская политика // Журнал «Свободная мысль». М. №1. 1996.

320. Хабибулин К.Н. Национальное самовосприятие в постсоветской России // Возрождение культур России. Вып.4. СПб. 1992.

321. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. М. 1986.

322. Хомская Е.Д. Нейропсихология М. 1987.

323. Хорни К. Наши внутренние конфликты // Хрестоматия по психологии личности. Теории личности в западно-европейской и американской психологии / ДЛ.Райгородский. Самара. 1996.

324. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М. 1993.

325. Хугаев Г. Шаг сделан.// Газета «Южная Осетия» от 29 октября 1991.

326. Цукерман Г.А.,Мастеров Б.М. Психология саморазвития. М. 1995.

327. Цховребова О.Д. Развитие школы в Южной Осетии. Цхинвал. 1974.

328. Чантурия Г. Об агрессии звиадистов против Цхинвала.// Газета «Литературцли Сакартвело» от 1 декабря 1989.

329. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. М. 1977. 335.Чешко С.В. Человек и этничность // Журнал «Этнографическоеобозрение». №6. 1994.

330. ЗЗб.Чибиров Л. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Книги. 1-2. Цхинвал. 1985.

331. Чистов К.В. Теоретико-информационный аспект этнографического изучения современной духовной культуры// Культура и современность. М. 1983.

332. Чочиев А. Осетия перед выбором. Цхинвал. 1991.

333. Чочиев А. Уроки игры на бойне. Рига. 1988.

334. Чочиев А.Р. Очерки истории социальной культуры осетин. Цхинвал. 1985.

335. Чумиков А. Управление конфликтами. М. 1995.

336. Шанаев Г. Кое-что о горцах. Тифлис. 1888.

337. Шелохаев В.В. Либерализм и самосознание российской интеллигенции // Обновление России: трудный поиск решений. М. 1996.

338. Шерток Л. Неопознанное в психике человека. М. 1982.

339. Шестопал Е. Образ власти в России: желания и реальность. Политико-психологический анализ // Журнал «Политические исследования». №4. 1995.

340. Шихирев П.Н. Введение в деловую культуру России. М. 2001.

341. Шихирев П.Н. Проблемы исследований межгрупповых отношений // «Психологический журнал». Т. 13. №1. 1989.

342. Шпет Г. Введение в этническую психологию. СПб. 1996.

343. Шпет Г. Один путь психологии и куда он ведет. М. 1925.

344. Шубкин В. Властвующая элита Сибири // Социологические исследования. №1. 1995.

345. Шутенко Е. И. Развитие самосознания личности подростка в процессе психодраммы. Дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук. М. 2000.

346. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. М. 1989.

347. Эльконин Д. Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Журнал «Вопросы психологии». №4. 1971.

348. Эльконин Д.Б. Психология игры. М. 1973.

349. Энциклопедия "Народы России". М. 1994.

350. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М. 1996.

351. Юнг К. Аналитическая психология. СПб. 1994.

352. Юнг К. Архетип и символ. М. 1991.

353. Юнг К. Психология бессознательного. М. 1994.

354. Юнг К. Феномен духа в искусстве и науке. М. 1992.

355. Юферова Т.И. Роль самооценки в регуляции поведения младших школьников: Автореф. Канд дисс. М. 1977.

356. Ядов В.А. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. JI. 1^79.

357. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение,понимание социальной реальности. М. 1998.

358. Ядов В.А.Социальные идентификации личности в условиях быстрых социальных перемен.// Социальная идентичность личности. М. 1994.

359. Aboud F. & Ruble.D. Identity constancy in children: Developmental processes and implications // Self and Identity: Perspective across the lifespan / Honess T. & Yardley K. Boston. 1987.

360. Adorno T.W. The Authoritarian Personality. N.Y. 1950.

361. AkehurstM. A Modern Introduction to International Law. L. 1984.

362. Allport G.W. Pattern and growth in personality. N.Y. 1961.

363. Allport G.W. The person in psychology. Boston. 1968.

364. Almond G. (ed.) Comparative Politics Today: A World View. Boston, Toronto. 1974.

365. Altman I. & Chemers M. Culture and Environment. Monterey. 1980.

366. Altman I. The Enviroment and social behavior. Monterey. 1975.

367. Argyris C. Personality and organization. N.Y. 1957.

368. Arian A.A. People Apart: Coping with National Security Problems in Israel. // Journal of Conflict Resolution. Vol.33. No.4. 1989.

369. Azar E.E. The Conflict and Preace Data Bank/ Journal of Conflict Resolution. Vol.24. No 1. 1980.

370. Azar E.E. Categories of Inter-Nation Events/ Journal of Conflict Resolution. Vol.24. No 1. 1980.

371. Bader V.M.Ethnische Identitat und ethnische Kultur. Grezen des Konstruktivismus und der Manipulation //Neue soziale Bewegungen. №1. 1995.

372. Bandura A.Social foundations of thought and action: A Social cognitive theory. Prentice-Hall. 1986.

373. Banks M. (ed.) Conflict in World Society. A New Perspective on International Relations. L. 1984.

374. Barnet R.J. The Costs and Perils of Intervention. Low-Intensity Warfare, Conterinsurgency, Proinsurgency and Antiterrorism in the 80s. N.Y. 1988.

375. Barnet R.J. United States Involvement in Foreign Civil Strifes since World War II.// Proceedings of the American Society of International Law. Wash. 1967.

376. Barringer R.E. War: Patterns of Conflict. Cambridge. 1972.

377. Barth F. Introduction // Ethnic groups and boundaries. The social organization of culture difference / Ed. F.Barth. Bergen. 1969.

378. Bartholomew R. Personalization of interior space. Monticello. 1974.

379. Bartlett F.C. Psychology and primitive culture. N.Y. 1928.

380. Becker F. Design for Living: The Residents' view of multifamily housing. N.Y. 1974.

381. Beer F.A. Peace against War. The Ecology of International Violence. San Francisco. 1981.

382. Bekoeva D.D. Multiculturalizm as routinized self-consciousness in differing ethnic groups // The international conference on multiculturalism and minority groups: from theory to practice. Jerusalem. 1997.

383. Benedict R. Patterns of culture. Boston. 1934.

384. Bercovitch J., Langley J. The Nature of the Dispute and the Effectiveness of the International Mediation. // Journal of Conflict Resolution, v.37. no.4. 1993.

385. Berkowits L. and Lutterman. The traditionally socially responsibility .//Public Opinion Quarterly. №32. 1985.

386. Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. N.Y. 1966.

387. Blau P.M. Exchange and power in Social Life. N.Y. 1964.

388. Blechman B.M., Kaplan S.S. Force without War: US Armed Forces as Political Instrument. Washington. 1978.

389. Blondel J. Comparing Political Systems. N.Y. 1973.

390. Bloomfield L.P. and Leiss A.C. Controlling Small Wars: A Strategy for the 1970 s. N.Y. 1969.

391. Blumer H. Symbolic Interactionism: Perspective and Method. N.Y. 1969.

392. Bottomore T. Elites and sociaty. N.Y. 1964.

393. Boulding K.E. Conflict and Defense: a General Theory. N.Y. 1963.

394. Bremer S.A. (ed.) The Globus Model Computer Simulation of Worldwide Political and Economic Developments. Boulder (Coir.), 1987.

395. British Practice in International Law. L. 1963.

396. Bronfenbrener.U. The ecology of human development. Cambridge. 1979.

397. Camilleri J. Rethinking sovereignty// Contending sovereignties/ Redefining political community/Ed. by R.B. Walke and S.H.Mendlevitz. L. 1990.

398. Cohen A. Urban Ethnicity. L. 1974.

399. Cole M., Gay J., Glick J. The cultural context of learning. N.Y. 1971.

400. Conference of Government Experts, vol. V. Protection Victime of Non-International Armed Conflicts.

401. Coser L.A. Continuities in the Study of Social conflict. N.Y. 1967.

402. Coser L.A. The Functions of Social conflict. L. 1956.

403. Craig, George. Force and Statecraft: Diplomatic Problems of Our Time. 1983.

404. Dahl R.A. Modern Political Analysis. Englewood Cliffs. 1963.41 l.Darendorf R. Essays in Theory of Society. Stanford. 1967

405. Darendorf R. Toward a Theory of Social conflict.// Journal of Conflict Resolution. 2. 1958.

406. Davis D.R., Ward M.D. They Dance Alone. Deaths and Disappeared in contemporary Chile// Journal of Conflict Resolution. Vol.34. No 3. 1990.

407. Davis J. A. A Formal Interpretation of the Theory of Relative Deprivation, Sociometry. 20. 1959.

408. Devies J.C. Toward a theory of revolution.// American Sociological Review. v.40. 1962.

409. Dollard J. et al. Frustration and aggression. New Haven. 1939.

410. Dollard J., Doob L, Miller N., Mowrer O., and Sears N. Frustration and aggression. New Haven. 1939.

411. Domke W.K. War and the Changing Global System. New Haven and L. 1981.

412. Douvan E., Adelson J. The Adolescent experience. N.Y. 1966.

413. Easton A. Re-Assessment of the concept of political support// British Journal of Political Science. 5.1975.

414. Easton D. A System Analysis of Political Life. N.Y. 1965.

415. Edney J. Human territories: Comment in functional properties. Environment and behavior. 8. 1976.

416. Ericson E. Identity and the life cycle. N.Y. 1980.

417. Erikson. E. Childhood and society. N.Y. 1963.

418. Etzioni A. The Active Society. A Theory of Societal and Political Processes. L. 1968.

419. Europe's new nationalism, state and minorities in conflict//Ed. R.Caplan and J.Ferrer. New York-Oxford. 1996.

420. Evera S. Causes of Peace and War in the New Europe. International Security, v. 15 1991.

421. Feshbach S. Dynamics and morality of violence and aggression: Some psychological considerations. American Psychologist, v.26. 1971.

422. Fisher R. Points of Choise. International Crisis and the Role of the Law. L. 1974.

423. Fitzhugh J. & Anderson J. Personalization, control, security and satisfaction: A study of causal relationships among four variables in multifamily housing. // Journal of Architectural Research. 7. 1980.

424. Freud S. Civilization and its discontents. L. 1930.

425. Fromm E. For the Love of Life. N.Y. 1986.

426. Gardiner S. Evolution of the House. N.Y. 1976.

427. Garfinkel H. Studies in Ethnomethodology. N.Y. 1967.

428. Gergen К J. Social construction and the transformation of identity politics.//New School for Social Research Symposium. 7. 1995.

429. Giddens A. Modernity and self identity. Stanford. 1991.

430. Gleditsch N.P. Geography, Democracy, and Peace. PRIO. 1993.

431. Glick J., Clarke-Stewart A. The development of social understanding. N.Y. 1978.

432. Godstein J.S.A Conflict-Cooperation Scale for WEIS events data/ Journal of Conflict resolution.Vol.36. 1992.

433. Goldstein J.S. Long Cycles: Prosperity and War in the Modern Age. New Haven. 1988.

434. Gotlieb G. Nation against State, A new approach to ethnic conflicts and decline of sovereignty. N.Y. 1933.

435. Greig D.W. International Law. L. 1976.

436. Gull A. Environmental personalization in institutional setting. University of Wales. 1974.

437. Gupta D.K. The Economics of Political Violence. The Effect of Political Instability-on Ecomic Growth. N.Y. 1990.

438. Gurr T.R. Politimetrics. An Introduction to Quantitative Macropolitics. Engle-wood Cliffs (N.J.). 1972.

439. Gurr T.R. A Causal Model of Civil Strife: A Comparative Analysis Using New Indices. American Political Science Review, v.6. 1968.

440. Gurr T.R. Why Men Rebel. Princeton (NJ). 1970.

441. Gurr T.R., Duvall R. Civil Conflict in the 1960s: A Reciprocal System with Parameter Estimates. Political Studies.v.6. 1973.

442. Henkin L. How Nations Behave. Law and Foreign Policy. L. 1968.

443. Henkin L. Force, Intervention, and Neutrality in Contemporary International Law.// Proceedings of the American Society of International Law. Wash. 1963.

444. Holahan C. Environmental Psychology. N.Y. 1982.

445. Homans G.C. Social Behavior: Its Elementary Forms. N.Y. 1961.

446. Horney, K. Our inner conflicts. N.Y. 1945.

447. Howard M. (ed.). Restraints an War. Studies in the Limitation of Armed Conflict. Oxford. 1979.

448. Howard M. War and the Nation State. Oxford. 1978.

449. Howard, (ed.) Restraints on War. Studies in the Limitation of Armed Conflict. Oxford. 1979.

450. Hughes H. Stuart. Consciousness and Society. N.Y. 1958.

451. Human Development Report. 203. 1995.

452. Huntington S.P. Political order in changing societies. New Haven. 1968.

453. Huntington S.P., Domingues J.I. Political Integration. Handbook of Political Science. Vol.3. 1975.461.1nkeles A., Smith D.H. Becoming Modern. Cambridge (Mass.). 1974.

454. James A. Internal Peace-keeping: A Dead End for the UN? Security Dialogue, v.24, no.4. 1993.

455. Jekins J.C., Perrow C. Insurgency of the Powerless Farmworker Movements (1946-1972)./American Sociological Review, v.42, 1977.

456. Jung, C.G. The relation between the ego and the unconscious. In Collected works (Vol.8). Princeton. 1967.

457. Karl W. Deutsch. In Nationalism, world regions and the nature of the West// Mobilization, center-periphery structures and nation-building/ Ed.by P.V.Cronm. Wash. 1963.

458. Karmeshu A., Jain V.P., Mahajan A.K. A Dynamic Model of Domestic Political Conflict Process. I I Journal of Conflict Resolution, v.34. no.2. 1990.

459. Keohane R.O., Nye J.S. Power and Interdependence. Glenview. 1989.

460. Kloskowska A. Cultural polymorphism and national stereotypes// Pol. Sociol. review. V3. Warshawa. 1993.

461. Knutilla M. State Theories: From Liberalizm to the Challenge of Feminizm. Toronto. 1987.

462. Kohn.M., Naoi.A, Schoenbach C., Schooler C. & Slomezynski K. Position in the class structure and psychological functioning in the United State, Japan and Poland // American Journal of Sociology. №95. 1990.

463. Kondratieff N. The Long Wave Cycle. N.Y. 1984.

464. Kornadt H-J., Eckensberger L.H., Emminghaus W.S. Cross-cultural research on motivation and its contribution to a general theory of motivation In H.Trandis ed. Handbook Qf Cross Cultural Psychology, v.3. Basic processes. Boston. 1980.

465. Levinson L.J. A conception of adult development.//American Psychologist. Vol.41. 1986

466. Levy J.S. War in the Modern Great Power System, 1495-1975. Lexington. 1983.

467. Lewis R.D. When Cultures Collide. L. 1996

468. Lider J. Problems of the Classification of War. Stockh. 1980.

469. Luard E. The Blunted Sword. The Erosion of Military Power in Modern World Politics. L. 1988.

470. Luard E. War in International Society. A Study in International Sociology. L. 1986.

471. Maslow A. Toward a psychology of being. N.Y. 1968.

472. McDougall W. The Energies of men. L. 1932.

473. Mitchell C.R. The structure of international Conflict. L. 1984.

474. Modelski G. Long Cycles in World Politics. L. 1987.

475. Modelsky G. Principles of World politics. N.Y. 1972.

476. Mosca G. The Ruling Class. N.Y. 1964.

477. Nardin T. Law, Morality and the Relations of States. Princeton. 1983.

478. Oommen Т.К. Social transformation and future identities: West Europe and South Asia. // Teorija in praksa-Ljubljana. 1995.

479. Palenzuela,D.L. Critical evaluation of locus of control: Towards a reconceptualization of the construct and its measurement// Psychological Reports 54. 1994.

480. Pareto V. The Rise and the Fall of the Elites. An Application of the Theoretical Sociology. N.Y. 1969.

481. Pareto V. Traite de sociologia // Oeuvres completes. Geneve. T.12. 1968.

482. Parsons T. Some reflections on the place of force in social process. In: H. Eckstein (dir.publ.) Internal war: problems and approaches. N.Y. 1964.

483. Parsons T. Sociological Theory and Modern Society. N.Y. 1967.

484. Parsons T. Politics and social structure. N.Y. 1969.

485. Parsons T. The Social Systems. L. 1967.

486. Parsons T. The System of Modern Societies. N.Y. 1971.

487. Prewitt К., Stone A. The ruling elites. Elite theory, power and American Democracy. N.Y. 1973.

488. Rapoport A. The Origins of Violence: Approaches to the Study of Conflict. N.Y. 1989.

489. Rathrel V. Aussiedler and Auslander: Transforming German national identity // Social identities. V.l. N.2. Oxford. 1995.

490. Reid D.W.,Ware E.E Multidimensionally of internal-external control: Implications for past and future research. Canadian journal of Behavioral Science 5. 1993.

491. Reuck A. The Logic of Conflict: Its Origin, Development and Resolution. -M.Banks (ed.). Conflict in World Society. A New Perspective on International Relations. L. 1984.

492. Riesman D., Glazer N., Denney R. The Lonely Crowd. A Study of the Changing American Character. New Haven. 1961.

493. Rogers C.R. My philosophy of interpersonal relationships and how it grew/ Journal of Humanistic Psychology 13. 1973.

494. Rogers C.R. On becoming a person. Boston. 1961.

495. Rogers, C.R. A theory of therapy, personality and interpersonal relationships, as developed in the client-centered framework // Psychology: the study of a science / S.Koch. Vol.3. N.Y. 1959.

496. Rogers, C.R. Client-centered therapy, its current practice, implications, and theory. Boston: Houghton Mifflin. 1951.

497. Rokkan S. Dimentions of State Formation.// The Formation of National States in Europe. Princeton. 1975.

498. Rokkan S. Models and Methods in the Comparative Study of Nation-Building. Acta Sociologica. v. 12. no.l. 1969.

499. Rokkan S. Models and Methods in the comparative Study of Nation building./Acta Sociologica. Vol. 12. N.l. 1969.

500. Ronzitti N. Resort to Force in Wars of National Liberation.// Current Problems of International Law. Essays on UN Law and on the Law of Armed Conflict. Milano. 1975.

501. Rostovi W.W. Regionalizm in Global System.// From globalism to regionalism new perspectives on U.S. foreign and defense policies./ Ed. by P.M.Cronm. Wash. 1993.

502. Roter J.B. A new scale for the measurement of interpersonal trust./ Journal of personality. 35. 651. 1967.

503. Rupesinghe K. Programme on Governance and Conflict Resolution. The UN University. 1991.

504. RustowD.A. International encyclopedia of social science. Vol.11. L. 1968.

505. Rustow D.A. Nation.// International Encyclopedy of Social Science. Vol.11. L. 1968.

506. Shaw R.P., Wong Y. Genetic Seeds of Warfare: Evolution, Nationalism and Patriotism. Boston. 1989.

507. Simon D. R., Eitzen D. S. Elite deviance. Boston. 1990.

508. Social identity and intergroup relation / H. Tajfel. Cambridge. 1982.

509. Social structure and intergroup interaction: Men and women of the federal bureaucracy. // American social rev. V.47. N4. Wash. 1982.

510. Sorokin P., Lundon W. Power and morality: Who shall guard the guardians? Boston. 1959.

511. Special operation in U.S.Strategy. / Edited by F.Barnet. Wash. 1984.

512. Steven Qrosby. Territoriality: the transcendental, primordial feature of modern societies.// Nation and nationalizm.Vol.l. part 2. July 1995.

513. Stinchcombe A.L. The Siciology of Ethnic and National Loyalities. -Handbook of Political Science. Vol.3. 1975.

514. Tajfel H. Differentiation between Social Groups. L. 1978.

515. Tajfel H. Human groups and categories // Studies in social psychology. Cambridge. 1981.

516. Tajfel H. Social and cultural factors in perception, // The Handbook of social psychology. V.3. 1969.

517. Taylor C.L., Hudson M.S. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven. 1972.

518. Tilly C. Theories of Political Transformation. The Formation of National States in Europe. Princeton. 1975.

519. Toynbee A.J. A Study of History. Oxford. 1934.

520. Turner R.H. The real self: from institution to impulse // American journal of sociology. V.81. 1976.

521. Turner R.H., Colomy P. Role differentiation // Advances in group processes: theory and research. Greenwich. 1988.

522. Viotti P.R., Kauppi M.V. International Relation Theory: Realism, Pluralism, Globalism. N.Y. 1987.

523. Waltz K.N. Man, the State and War. N.Y. 1959.

524. Walzer M. Just and Unjust Wars. A Moral Argument with Historical Illustrations. L. 1977.

525. Weber M. The theory of social and economic organization. N.Y. 1947.

526. Whiting B.B., Whiting J.W. Children of six cultures. Cambridge. 1975.

527. Wylie R.C. The self-concept. Lincoln. 1974.

528. Yarrow L.J.Rubinstein J.L. &Peterson F.A. Infant and Environment: Early Cognitive and Motivational Development. N.Y. 1975.