автореферат и диссертация по психологии 19.00.13 для написания научной статьи или работы на тему: Психологическая суверенность личности: генезис и проявления

Автореферат диссертации по теме "Психологическая суверенность личности: генезис и проявления"

На правах рукописи -

НАРТОВА-БОЧАВЕР Софья Кимовна

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СУВЕРЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ: ГЕНЕЗИС И ПРОЯВЛЕНИЯ

19.00.13 - психология развития, акмеология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Москва 2005

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Московском педагогическом государственном университете

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук, профессор, чл.-корр. РАО доктор психологических наук, профессор

доктор психологических наук Ведущая организация:

Вадим Артурович Петровский

Ольга Александровна Карабанова Наталья Евгеньевна Харламенкова Психологический институт РАО

Защита состоится 29 декабря 2005 г. в 12 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.016.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора психологических наук при Институте психологии РАН по адресу: 129 366, г. Москва, ул. Ярославская, 13

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института психологии РАН

Автореферат разослан ^О- 05"

Ученый секретарь ./

Диссертационного совета 7у-—

кандидат психологических наук у Е.А.Никитина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы.

Интенсивность социально-исторических процессов в современном обществе предъявляет особые требования к личной автономии каждого человека. Высокая взаимозависимость социальных интеракций, информационная и коммуникативная перегруженность ставят перед необходимостью селекции средовых влияний и усиления способности человека творить независимое, неконформное, аутентичное бытие. Деиндивидуализирующее воздействие современной цивилизации, особенно ее городского варианта, одновременно сопровождается повышением потребности в развитии личной самобытности. Суверенность напрямую связана с такими остро востребованными в социальной практике явлениями как ненасилие, доверие и толерантность, предполагающими признание суверенности других людей.

В мировой культуре гуманистического направления ценность частного бытия исключительно высока (И.А. Бродский, X. Ортега-и- Гассет, Г.Д. Торо, А. Швейцер). Признавая важность психологической суверенности, современная психология личности, тем не менее, характеризуется значительным креном в сторону исследований разного рода девиантных и отклоняющихся явлений, в то время как условия, этапы, средовой и внут-рииндивидуальный контексты становления суверенной личности до сих пор систематически не изучались. И если за рубежом в рамках средового подхода проявления автономии исследовались в связи с территориальностью, конформизмом и переживанием приватности, то в отечественной науке эмпирическое изучение суверенной личности до сих пор представляет собой значительный пробел.

Высокая потребность в изучении психологической суверенности и создании ее концепции обусловлена поворотом теоретико-методологической ориентации современной отечественной психологии личности в сторону субъекта. Неодныфатно отмечалась недостаточность исключительно деятельностного изучения человека и необходимость его рассмотрения как субъекта бытия, взаимодействующего с миром (C.JI. Рубинштейн), разрабатывается теоретико-методологическое обоснование таких макроединиц человеческого бытия как ситуации и события (A.B. Брушлинский, A.A. Кроник, H.A. Логинова), подчеркивается важность внутренней детерминации личности (К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, A.B. Брушлинский, В.Л. Хайкин), осмысливаются категории психологии субъекта (В.В. Знаков) и критерии развития субъектно-сги (А.К. Осницкий, Е.А. Сергиенко, В.И. Слободчиков, Г.А. Цукерман), явления психологической толерантности (А.Г. Асмолов), феномены моральной независимости (Е.В. Субботс^ий, В.Э Чудновский), разрабатываются механизмы персонализации субъектом среды (Т. Нийг, В.А. Петровский, М. Хейдметс), поддержания личностной автономии в условиях стресса (Л.А. Китаев-Смык), развития жизненного мира (Ф.Е. Ва-

силюк), самоутверждения личности

БИБЛИОТЕК С, 09

RUI г- ■ -

Пм<Ч*Л>г*/?/ j > Wp £

Возможность операционализации и валидизации основных понятий нашего исследования («психологической суверенности», «психологического пространства личности», «психологической ситуации») обусловлена высоким уровнем сложившейся теоретической и психометрической культуры, наличием фундаментальных и частных работ, посвященных обоснованию концептов психологии личности и созданию методического аппарата для их изучения и диагностики (Л.Я. Гозман и М.В. Латинская, Д.А. Леонтьев, В.М. Мельников и Л.Т. Ямпольский, АЛО. Панасюк).

В то же время необходимо отметить, что большинство работ, затрагивающих проблемы личностной суверенности, рассматривают это явление узкоспециально: в аспекте сохранения телесности как формы субъектности (А.Ш. Тхостов), с точки зрения неконформности и независимости убеждений (В.Э. Чудновский), в связи с явлениями детгривации (М.И. Лисина, К.А. Солоед, М.С. Радионова) и родительско-детского симбиоза (А.Я. Варга), характерологически (П.В. Волков), с учетом индивидуальных особенностей психологических защит человека (P.M. Грановская, И.М. Никольская), но единой теории, интегрирующей все значимые проявления психологической суверенности, до сих пор не создано.

Отсутствие подобной теории существенно затрудняет развитие практической психологии, зачастую лишенной объяснительных моделей психотерапевтического воздействия (Г. Назлоян, Т.Я. Сафонова). Фрагментарность данных о генезисе и проявлениях психологической суверенности, отсутствие разработанных методов диагностики представляют собой серьезное препятствие в спецификации причин и разработке реабилитационных программ. Таким образом, можно констатировать высокую социальную и научную потребность в разработке теории и категориального аппарата для описания явлений психологической суверенности, установления системы ее индивидуально-личностных коррелятов, качественной и количественной диагностики. Все вышеперечисленное делает данное исследование своевременным и актуальным.

Степень разработанности проблемы

К настоящему времени сложился весьма эклектичный междисциплинарный контекст изучения психологической суверенности. Можно выделить три основных научных источника данных об ее содержании, генезисе и механизмах функционирования: это теории и социально-психологические исследования личности, психология среды и психология приватности.

Среди теорий личности исторически первой можно считать созданную У. Джемсом модель эмпирической личности, в структуру которой он включил средовые элементы. Очень важным источником для нас явилась теория психологического поля К. Левина, также интегрирующая в понятии жизненного пространства «объективное» и «субъективное» содержание бытия и предложившего изучать в качестве его единицы целостную ситуацию. Не менее ценными оказались данные о важности «нормальной» cena-

рации ребенка от матери, обоснованные в психоанализе и теории привязанности Б. Боулби, М. Малер, Н. Мак-Вильямс. Существенную роль в средовой обусловленности и понимании индивидуальных вариаций становления суверенности сыграла теория идентичности Э. Эриксона. Высокой эвристической силой обладают также идеи о двойственной природе личности, разрабатываемые в ранних работах Д.Н. Узнадзе. Глубокое понимание функций психологических границ и механизмов их появления содержится в работах Ф. Перлза.

Несколько иначе суверенность изучалась в связи с проблемой конформности (Ф. Зимбардо, S. Milgram). Однако, к сожалению, все данные о психологической суверенности были получены как побочный результат основного исследования и потому не были операционализированы и возвращены в психологическую практику.

Второй источник представляет собой этология и психология среды. Идеи В.Р. Дольника, К. Лоренца, Н. Тинбергена о значении врожденных поведенческих программ (в частности, территориальности) у животных и путях их трансформации у человека открыли новые способы понимания человеческих потребностей, их удовлетворения и фрустрации в условиях современной цивилизации. Акцент на системности и контекстуальности человеческих проявлений представляет собой основное достоинство собственно средовых исследований У. Бронфенбреннера, J. Wohlwill, теорий места R. Barker и личного пространства R. Sommer. Признавая высокую ценность обнаруженных эмпирических данных, необходимо отметить, однако, что средовые влияния в перечисленных работах рассматриваются исключительно объективно, а вклад внутренних психологических детерминант практически игнорируется.

Наконец, третий источник представляет собой теория приватности I. Altman и М. Wolfe, которая наиболее близка проблеме психологической суверенности. Приватность (privacy) - это центральный регуляторный процесс, посредством которого персона делает себя более или менее открытой для других, селективный контроль доступности человеческого «Я», процесс установления межличностных границ. Это направление сумело дать личностную интерпретацию многим средовым явлениям, однако область приватности ограничивается в основном социальными и территориальными проявлениями.

Необходимо отметить также, что проблема суверенности давно признается как стержневая в гуманистических и экзистенциальных психотерапевтических течениях, однако отмечаемые там закономерности носят исключительно внутрииндивидуальный характер и не были использованы для создания обобщенных моделей.

Таким образом, в настоящий момент можно констатировать весьма разрозненную картину исходных подходов и данных, не интегрированных и не осмысленных в аспекте психологической суверенности личности. Как следствие, в данной области науки отсутствуют четкий терминология«-

ский аппарат, адекватные методы исследования и система надежных данных. Этот пробел и определил специфику нашей работы.

Цель и задачи исследования.

Цель работы - комплексный системный анализ суверенности как психологического явления. В качестве объекта выступает личностная суверенность как феномен границ психологического пространства, а предметом исследования является изучение генезиса и индивидуальных проявлений психологической суверенности.

Цель, объект и предмет определили задачи исследования:

1) Создать теорию психологической суверенности личности и обосновать концептуальный аппарат, адекватный этому явлению

2) Основываясь на онтологических и гносеологических особенностях суверенности как психологического феномена сконструировать и апробировать специфические методы ее изучения

3) Изучить динамику психологической суверенности в онтогенезе

4) Установить связь психологической суверенности с половыми, индивидуально-психологическими, социальными характеристиками личности и особенностями самосознания

5) Сформулировать предположения о механизмах регулирования и средствах поддержания психологической суверенности.

Теоретико-методологическую основу исследования составили общенаучные принципы системности (J1. фон Берталанфи, Дж. фон Нейман, Б.Ф. Ломов, В.П. Зинченко), принцип развития (Л.И. Анцыферова,

A.Г. Асмолов, Л.С. Выготский, Д.Н. Завалишина, Н.С. Лейтес, Е.А. Серги-енко), принцип детерминизма (М.К. Мамардашвили, Т.Д. Марцинковская, К. Поппер, Т.А. Флоренская, М.Г. Ярошевский), принцип целостности психики (A.B. Брушлинский, З.И. Рябикина, М.А. Холодная), принцип субъекта (К.А. Абульханова, Л.И. Божович, A.B. Брушлинский, В.В. Знаков, З.И. Рябикина, С.Л. Рубинштейн, В.Э. Чудновский), принцип эквифи-нальности (К. Поппер, Б.Ф. Ломов). Особое значение для понимания суверенности как отношения человека к создаваемому им психологическому бытию имеет принцип субъекта. Именно признание порождающего характера психики позволяет перейти от объектно-средовой к субъектно-герменевтической парадигме понимания суверенности.

Теоретической основой исследования явились работы, посвященные изучению идентичности личности (В.Н. Слободчиков, Г.А. Цукерман, Э. Эриксон), саморазвития и самоактуализации (A.B. и В.А. Петровские,

B. Франки, Э. Шостром, И. Ялом), индивидуальности (B.C. Мерлин, В.М. Русалов), эволюционному предназначению пола (В.А. Геодакян), возрастным новообразованиям (O.A. Карабанова, Н.С. Пряжников, Д.И. Фельдштейн, Д.Б. Эльконин); исследования жизненной среды как ис-

точника психического развития (Л.С. Выготский, К. Лийк, М. Черноушек,

H. Heft, M. Golan), приватности (privacy) и ее развития в онтогенезе (I. Altman, A. Simmel, Н.М. Proshansky, M. Wolfe), личного пространства и его нарушений (M. Leibman, R. Sommer), территориальности у животных и человека (В.Р. Дольник, К. Лоренц, C.R. Carpenter, Е. Goffman, А.Н Esser), скученности и перенаселенности (К.В. Кияненко, Ю. Круусвалл, С Hütt и J. Vaizey, S. Milgram, S. Valins и A. Baum). Важное значение для наших исследований имело также изучение явления персонализации, в том числе и среды (А В. и В.А. Петровские, В. Франкл, M Хейдметс, Т. Нийт,

I. Altman); исследования разных форм депривации (Дж. Боулби, М.И. Лисина, Э. Пиклер, КА. Солоед), динамики приватности в условиях стресса (Л.А. Китаев-Смык), последствий физического и психологического насилия (Т.Я. Сафонова, М.Н. Teicher). Большой вклад в наше исследование внесен изучением феноменов границ личности (Ф. Перлз), их динамики (Н. Мак-Вильямс) и способа сохранения (coping-поведения) в различных жизненных ситуациях (J.H. AmirkJian, R.S. Lazarus, S. Folkman).

Методическое обеспечение работы реализовано на двух уровнях анализа психологической суверенности - номотетическом и идиографиче-ском. Номотетическое изучение осуществлено посредством стандартизированного метода, разработанного с использованием опыта фундаментальных трудов по адаптации личностных опросников (A.A. Бодалев, Л.Я. Гозман, Р. Готгсданкер, А.Ю. Панасюк, В.М. Русалов). Идиографическое рассмотрение, восходящее к понимающей психологии, использовалось при отборе пунктов теста и при верификации нашей теории в анализе отдельных случаев и особых групп (В. Дильтей, Е.Т. Соколова, Т.А. Флоренская, М.-Л фон Франц).

Основные теоретические гипотезы:

Психологическая суверенность

1) развивается в онтогенезе с изменением содержания психологического пространс!ва личности, проходя через сензитивные к его измерениям периоды и отвечая задачам взросления человека;

2) проявляется в формах психической активности, соответствующей всем уровням индивидуальности: индивидному, предметно-содержательному , духовно-мировоззренческому ;

3) определяет благополучие и продуктивность личности в различных сферах жизнедеятельности.

Основные гипотезы обрели свое подтверждение посредством проверки следующих частных эмпирических предположений.

Первое предположение заключается в том, что в ходе онтогенеза 1) увеличивается уровень психологической суверенности, 2) усиливается дифференциация ее проявлений за счет появления новых измерений психологического пространства, которые отвечают основным задачам соответствующей возрастной стадии.

Второе предположение состоит в том, что уровень суверенности положительно связан с сильным типом темперамента, а проявления суверенности обладают половой и тендерной специфичностью.

Третье предположение гласит, что уровень суверенности связан с индивидуально-личностными особенностями (чертами личности, акцентуациями характера, особенностями межличностных отношений) таким образом, что суверенные отличаются лучшей адаптированностью, чем де-привированные. При этом чем выше уровень суверенности, тем выше 1) стремление к доминированию, 2) дружелюбие по отношению к другим людям.

Четвертое предположение состоит в том, что уровень суверенности положительно связан с уровнем развития самосознания, в частности, с дифференцированностью Л-образа и самопринятием.

Пятое предположение заключается в том, что психологическая суверенность связана с продуктивными формами психологического преодоления (coping-стратегий), а депривированность - с избегающими.

Шестое предположение утверждает, что психологическая суверенность связана с достижением продуктивности В социальной, эмоциональной, межличностной и духовной сферах жизнедеятельности.

Методы исследования.

При подготовке и проведении исследования были использованы метод теоретического анализа, клинический метод (отдельного случая и особых групп), квазиэкспериментальное сравнительное исследование по модульному плану (Д. Кемпбелл), последовательное применение макро-аналитического метода (A.B. Брушлинский). Конкретные методики, используемые в работе - это авторские методы моделирования конфликтных ситуаций и опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП), 12-факторный опросник Р Кеттелла (версия для младшего школьного возраста) в адаптации Э.М Александровской и И.Н. Гильяшевой, ЛОД Г. и С. Айзенк в адаптации А.Ю. Панасюка, Шкала личностной тревожности Дж. Тейлор, Характерологический опросник К. Леонгарда-Г. Шмишека, УСК в адаптации Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, A.M. Эт-кинда, МиФ (Маскулинность и Фемининность) С. Бем в адаптации О.Г. Лопуховой, ОСТ (Опросник структуры темперамента) В.М. Русалова, тест Т. Лири, «Индикатор coping-стратегий» Д. Амирхана в адаптации В.М. Ялтонского и H.A. Сироты, тест смысложизненных ориентации (СЖО) Дж. Крамбо в адаптации Д.А. Леонтьева, социометрия, самоописание как вариант нарративного метода, методика исследования самооценки Дембо-Рубинштейн, метод отдельных случаев (Case-method).

Для обеспечения достоверности результатов использовались приемы качественного и количественного анализа. Качественный анализ (на основе экспертного опроса) проводился при подготовке первой версии опросника СПП. Количественный анализ представлял собой подсчет мер центральной тенденции по выборкам данных, использование психометри-

ческих показателей валидности, надежности (Г Спирмена и Пирсона) и самосогласованности (а Кронбаха) при разработке теста СПП, подсчет непараметрических критериев ранговой корреляции rs Спирмена для изучения связей уровня суверенности с различными индивидуально-личностными качествами и U Манна-Уитни или H Крускала-Уоллиса для оценки различий между независимыми выборками (или контрастными группами) по уровню выраженности какого-либо признака. При обработке результатов использовались программы MS Excel, MS Visio и Statistica 6.0.

Эмпирическая база исследования.

Исследование проводилось на базе московских школ №№ 57, 130, 300, детского дома № 17, Абрамовской средней школы Боровского района Калужской области, Московского городского психолого-педагогического университета, Московского педагогического государственного университета, Военного университета, Московского центра занятости, Центра временного содержания несовершеннолетних преступников (ЦВСНП), Психологической консультации «Институт детства».

Группу подростков составили 162 человека среднего возраста 14,9 лет (43 ученика школы № 57 (21 девочка, 22 мальчика), 19 учеников школы № 130 (12 девочек, 7 мальчиков), 102 ученика школы № 300 (56 девочек, 46 мальчиков), 11 воспитанников детского дома № 17 (5 девочек, 6 мальчиков) и 29 подростков, находящихся в (ЦВСНП) (8 девочек, 21 мальчик). Группу юношеского возраста составили 123 человека (76 девушек, 47 юношей), студенты указанных вузов и служащие, все жители Москвы среднего возраста 22,3 лет. В исследовании приняли участие также 22 эксперта-психолога в возрасте от 22 до 25 лет. Выборку взрослых составили 122 человека: 54 матери дошкольников от 24 до 35 лет, 68 респондентов разных профессий и семейного положения от 20 до 55 лет, различающиеся уровнем профессиональной реализованное™ (работают по специальности, не по профессии, временно не работают и ищут место). В исследовании описаны также 7 отдельных случаев клиентов, обратившихся в Психологическую консультацию «Институт детства» с различными запросами. Таким образом, всего в исследовании приняло участие 478 человек.

Личное участие автора диссертации состояло в выборе теоретико-методологических принципов исследования, концептуализации основных понятий и конструировании основных положений теории психологической суверенности, разработке и психометрической подготовке опросника «СПП», сборе клинического материала и первичных данных на особых и труднодоступных выборках, осуществлении количественного и качественного анализа, интерпретации и обобщении данных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Психологическую (личностную) суверенность (от французского souverain - носитель верховной власти) мы понимаем как способность человека контролировать, защищать и развивать свое психологическое про-

странство, основанную на обобщенном опыте успешного автономного поведения. Она представляет собой форму субъектности человека и позволяет в разных формах спонтанной активности реализовать его потребности. Суверенность проявляется в переживании аутентичности собственного бытия (уверенности человека в том, что он поступает согласно собственным желаниям и убеждениям), ощущении своей уместности в пространственно-временных и ценностных обстоятельствах своей жизни, которые он создает либо принимает. Противоположный полюс конструкта может быть обозначен как депривированность (от английского deprive - лишать). Де-привированность характеризуется переживанием подчиненности, отчужденности, фрагментарности собственной жизни и характеризуется затруднениями в поиске объектов среды, с которыми человек себя идентифицирует. Суверенность представляет собой эволюционно и социально сложившееся системное качество личности, необходимое для ее нормального функционирования и развития. Эмпирически выделены такие уровни изучаемого качества как сверхсуверенность, нормальная (умеренная) суверенность, депривированность и травмированность (неподтвержденность).

2. В отличие от традиционного представления о проявлениях автономии, которые оставались внутри интрапсихической парадигмы, мы рассматриваем психологическую суверенность как состояние границ психологического пространства. Психологическое пространство личности (ППЛ) в контексте нашей работы - это субъективно значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни человека и включающий комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет. Эмпирически выделено 6 измерений ППЛ: физическое тело, личную территорию, личные вещи, режимные привычки, социальные связи, вкусы и ценности. Суверенность описывается состоянием границ ППЛ - психологических (когнитивных, эмоциональных и поведенческих) маркеров, отделяющих область приватности одного человека от другого. Границы определяют идентичность человека, представляют инструмент равноправного взаимодействия и селекции внешних влияний и обозначают пределы личной ответственности. Как нарушение, так и поддержание границ закрепляются в Я-Концепции и выражается в объективном поведении человека.

3. Личностная суверенность динамична; единицей ее приращения и измерения является психологическая ситуация, которая разрешается посредством психологического преодоления или coping. В исследовании подтверждено, что активные способы coping-поведения сочетаются с достижением суверенности, а пассивные - депривированности. Фрустрация стремления к суверенности в некотором измерении психологического пространства в силу символического характера последнего приводит либо к замещению этого измерения другим, либо к понижению уровня суверенности (депривированности) или его чрезмерному усилению (сверхсуверенности). Такие нарушения как депривированность и сверхсуверенность

могут компенсироваться в ходе естественной жизнедеятельности или целенаправленного психоразвивающего воздействия, состоящего соответственно в усилении личного контроля над разными сферами бытия либо в признании суверенности другого человека как ценности.

4. Нормальная суверенность развивается в онтогенезе на протяжении всего жизненного пути в соответствии с возрастными задачами каждой стадии посредством разрешения противоречий между потребностями развивающегося субъекта и возможностями среды по их удовлетворению. Расширение области суверенности происходит в следующей последовательности: суверенность телесности возникает в младенчестве, личной территории и вещей - на протяжении раннего и дошкольного детства, привычек - с дошкольного по младший школьный возраст. Суверенность социальных связей возникает в дошкольном возрасте, вкусов и ценностей -тогда же, но становится регулятором поведения в подростковом возрасте. В случае гармоничного развития человек начинает обладать средовыми языками самовыражения, адекватными всем шести измерениям психологического пространства, и пользуется ими согласно контексту актуальной ситуации. При невозможности обрести психологическую суверенность отмечаются регрессии, связанные с ригидной фиксацией одного или нескольких языков средового самовыражения, что проявляется в психосоматических расстройствах, территориальной экспансии в поведении, фетишизме, ритуализации и сверхконтроле над временными характеристиками поведения, межличностных патологиях, внушаемости или склонности к внедрению «сверхценных» идей Развитие суверенности имеет кумулятивный характер: опыт автономного поведения в одной ситуации, обобщаясь, переносится на стратегии поведения в других ситуациях.

5. Психологическая суверенность - многомерное и полидетерми-нированное явление, которое регулируется средовыми факторами и формами активности, восходящими к природным программам и социальным образцам поведения. В исследовании обнаружены различия уровня суверенности между сельскими и городскими жителями. Также установлены связи между суверенностью и индивидуально-исихолошческими качествами разных уровней индивидуальности. Обнаружено, что в согласии с принципом эквифинальности наиболее сильными оказались связи с индивидными и духовно-мировоззренческими характеристиками: отмечена сильная связь с темпераментом, переживанием смысла жизни, особенностями самосознания. Показано также, что в соответствии с эволюционным предназначением пола суверенность выше в мужской выборке, чем в женской. Можно выделить комплекс индивидуально-личностных характеристик, способствующих или препятствующих обретению суверенности, среди которых наиболее важными оказываются темперамент, пол и экзистенциальная наполненность бытия.

6. Психологическая суверенность связана с жизненной продуктивностью, представляя собой условие и результат адаптированности, зрело-

ста и продуктивности личности. Уровень психологической суверенности в целом положительно связан с позитивностью Я-концепции, переживанием осмысленности жизни, ориентацией на активные формы сор1г^-стратегий, гипертимической в мужской группе и эмотивной и экзальтированной в женской подгруппе акцентуациями, академической успеваемостью, социометрическим статусом и степенью профессиональной самореализован-ности; отрицательно - с реакгивной тревожностью, нейротизмом, дистимической акцентуацией. Источником нарушения личностной эффективности часто бывает перенесенный опыт депривационных воздействий, но его последствия неоднозначны: модулируясь полом и индивидуально-личностными особенностями, они могут приводить как к понижению суверенности и формированию депрессивно-жертвенной жизненной позиции в женской подгруппе, так и к развитию сверхсуверенности и агрессивно-внедряющегося поведения в мужской подгруппе.

Научная новизна и теоретическое значение исследования.

Новизна исследования состоит в открытии нового научного направления - психологии суверенности, позволяющего изучать развитие личности в аспекте формирования разных проявлений личностной независимости. Обоснование этого направления оказалось возможным благодаря тому, что в рамках исследования внесен весомый вклад в решение серьезной персонологической проблемы генезиса и феноменологии психологической суверенности как важнейшего конструкта личности.

Выполненная работа обладает общеметодологическим, теоретическим и методическим значением. Общеметодологическое значение состоит в том, что предпринята попытка интеграции эклектичной научной базы изучения психологической суверенности вокруг стержневых категорий субъекта и его психологического бытия.

Теоретическое значение заключается в том, что в исследовании впервые предложена теория психологической суверенности, объединяющая субъектный и средовой подходы, которые до сих пор развивались на разных проблемных «территориях»: суверенность изучалась в психологии личности гуманистического и экзистенциального направления и толковалась в основном интрапсихологически, а психология среды сосредоточивалась на объективных проявлениях территориальности и установления социальной дистанции без должного внимания к внутреннему миру субъекта. Предлагаемая концепция основана на утверждении связи и взаимообратимости явлений интрапсихических и собственно средовых, в силу чего поведение в среде может служить как фактором формирования внутреннего мира посредством приватизации среды, так и его проявлением через персонализацию среды.

В процессе теоретико-методологического анализа определена и операционализирована система основных понятий теории, очерчены эвристические возможности и рассмотрен тезаурус близких психологической суверенности понятий: жизненного пространства, жизненного мира, иден-

тичности, самости, контакта, границ, самоутверждения, обособления, независимости, автономии, неконформности.

Еще одно направление интеграции проявилось во всгрсчном движении в рамках исследования теоретической и практической психологии личности: впервые макроаналитический метод был применен не только на методологическом, но также на теоретическом и методическом уровне. В основу нашего анализа личности положено выделение в качестве единицы психологической ситуации; этот подход реализован последовательно вплоть до разработки авторских методов исследования.

Исследование обнаружило принципиально новые эмпирические факты. Изучение генезиса психологической суверенности выявило средо-вые факторы, по отношению к которым человек особенно сензтивен на разных стадиях жизненного пути, а также тех субъектов, которые могут рассматриваться им как потенциальный источник угрозы суверенности.

Исследование половых особенностей проявления суверенности позволило установить новые индикаторы психологического благополучия в мужской и женской подвыборках и пересмотреть модели личностного развития с учетом тендерной спецификации их целей, подтверждая компле-ментарность мужского и женского поведения.

Теория психологической суверенности благодаря понятийному аппарату психологического пространства позволяет установить также особенности индивидуального средового языка самовыражения и расширить возможности изучения межличностного взаимодействия. Впервые полученные результаты открывают новые перспективы научных исследований в области возрастной и семейной психологии, а также в психотерапии межличностных патологий.

Практическая значимость исследования состоит, во-первых, в создании экономичного стандартизированного метода оценки психологической суверенности; во-вторых, в возможности выделения по показателям депривированности и сверхсуверенности групп риска и прогнозирования направлений искажений развития личности членов этих групп; в-гретьих, в разработке программы психологического сопровождения детей и подростков из этих групп с учетом средового моделирования и воссоздания психологической приватности; в-четвертых, в создании приемов модулирования границ психологического пространства' «репривационного» психотерапевтического воздействия для невротических личностей депрессивной группы, тренинга воссоздания и уважения границ для психотических внедряющихся и гиперактивных личностей и формирования навыков ментальной защиты, доверия и толерантности для аутистических личностей.

Все приемы работы с переживанием психологической суверенности могут быть объединены в «психотерапию приватности», хорошо зарекомендовавшую себя в профилактике межличностных и внутрисемейных патологий, нарушения продуктивности, в ходе психологического сопровождения работающих в особых условиях людей, а также при работе с последствиями разных форм насилия.

Достоверность и обоснованность результатов достигалась благодаря соблюдению основных методологических и общенаучных принципов; учитывались требования валидности и репрезентативности исследования, использовались надежные, хорошо зарекомендовавшие себя в исследовательской работе методики. Чистоте исследования способствовало также периодическое обращение к экспертному мнению.

Обоснованность полученных данных обеспечивалась использованием адекватной материалу статистической обработки данных

Апробация и внедрение результатов исследования.

Материалы исследования докладывались на заседании секции психологии Российского Дома ученых (2004), Методологическом семинаре при докторском диссертационном совете ИП РАН (2005), на Ежегодных научно-практических конференциях МПГУ (2000, 2001, 2003, 2005), Ежегодной конференции Российского психологического общества (2002).

Внедрение результатов исследования осуществлено при чтении курсов «Общепсихологический практикум», «Общая психодиагностика», «Экспериментальная психология», «Матметоды в психологии», «Психология развития», «Дифференциальная психология», «Детская психология», «Психологическое консультирование» и спецкурса «Психологическое пространство личности» в Московском Открытом Социальном Университете (1992-2004), в Московском Педагогическом Государственном Университете (1999-2005), в Московском Городском психолого-педагогическом университете (2002-2005), Институте практической психологии личности (2003-2005).

Результаты диссертационной работы использовались также при подготовке и издании учебно-методических пособий: Психологические проблемы взаимодействия преподавателя и студента на экзамене. Методическое пособие. М., МАИ, 1991; Общий психологический практикум. Познавательные процессы. Учебная программа. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М., МОСУ, 1993; Общспсихологический практикум. Психология личности. Учебная программа нормативного курса. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М., МОСУ, 1993; Психология личности и межличностных отношений. Программа для средних общеобразовательных учебных заведений, гимназий, лицеев и колледжей гуманитарной ориентации. М., Просвещение, 1994; Дифференциальная психология. Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998; Дифференциальная психология. Учебная программа. М., МОСУ, 1998; Общий психологический практикум. Ч. 1 и 2. Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998; Психология личности и межличностных отношений. М., Эксмо, Апрель-Пресс, 2001; Психология (программа) для специальности 031100 Педагогика и методика дошкольного образования. В соавторстве с Т.Д. Марцинковской и др. М , Фирма «Блок», 2002, Психология (программа) для специальности 030900 Дошкольная педагогика и психология В соавторстве с Т Д. Марцинковской и др. М., Фирма «Блок», 2002; Дифференциальная психология. Учебное пособие. М., 2002, Ижица; Введение в психологию личности и

межличностных отношений. Учебное пособие. М., МОСУ, 2003; Психология развития и возрастная психология Учебная программа и методические рекомендации В соавторстве с A.B. Потаповой. М., МОСУ, 2003; Детская психология (программа) для специальности 030900 Дошкольная педагогика и психология. В соавторстве с Т П. Авдуловой, JI.A. Григорович. М., 2003, Фирма «Блок»; Дифференциальная психология. М., 2003, Флинта-МПСИ; Введение в психологию развития. Учебное пособие В соавторстве с A.B. Потаповой. М., Флинта-МПСИ, 2005.

Результаты исследования также были использованы в ходе составления Библиотечно-библиографической классификации по направлению «Психология» в Российской государственной библиотеке и в практической работе Психологической консультации «Институт детства».

Структура и объем работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение, библиографию (320 источник, в том числе 85 иностранных) и 6 приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во ВВЕДЕНИИ раскрыта социальная и научная актуальность проблемы суверенности, обозначен научный контекст и степень разработанности проблемы, определены объект и предмет исследования, сформулирована основная цель работы и задачи, посредством решения которых она может быть достигнута, выдвинуты три теоретические гипотезы и шесть эмпирических предположений, верификации которых посвящена практическая часть исследования. Также представлены положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации «ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СУБЪЕКТНО-СРЕДОВОГО ПОДХОДА» рассматривается история возникновения идей, задающих общее направление исследования. Сформулированы основные идеи субъектного подхода как методологической основы исследования.

В параграфе 1.1. «Субъектный подход как решение проблемы внешнего и внутреннего в психологии» прослеживается история субъекг-объектного противостояния. Представлены разные варианты соотношения понятий объекта и субъекта, представленные в работах И. Канта, М. Хайдегтера, Ж.-П Сартра, Э. Гуссерля. Рассмотрена эволюция противостояния в неклассической и постнеклассической философии (течения «смерть субъекта» и «воскрешение субъекта»); вместе с тем отмечается неудовлетворительность попыток его снять.

Категория «субъект» неоднозначна: при анализе ее содержания обсуждаются критерии субъектности, предлагаемые в работах А.Г. Асмолова, Л.И. Божович, A.B. Брушлинского, В.В. Знакова,

A.К. Осницкого, А.Б Орлова, Е.А. Сергиенко, Е.В. Субботского,

B.И, Слободчикова и Г А Цукерман, В.Э. Чудновского. Понятие субъекта соотносится с категориями потребности, активности, бытия, индивидуальности, личности.

В параграфе рассматриваются основные положения субъектного подхода, развиваемого в работах A.B. Брушлинского: признание порождающего характера психики, интегративной функции субъектности, необходимости его изучения в контексте психологического бытия, обоснование макроаналитического метода.

Рассмотрены некоторые современные отечественные концепции субъекта. Так, Е.А. Сергиенко выделяет два протосубъектных уровня, характеризующихся способностью к выделению себя из физического мира и обобщенным представлением о себе как о человеке, включенном в экологическую среду и социальные отношения. Отличительными признаками обоих уровней являются развитие интегративности, целостности, социальности и личностного ядра. В.В. Знаков предлагает в качестве критериев субъекта способность осознавать нравственный смысл совершаемых человеком поступков и навыки рефлексии.

А.Ш. Тхостов связывает субъектность с чувством собственной телесности; А.Б. Орлов выделяет в качестве подструктур личности Внешнее и Внутреннее Я, а процессы-антагонисты (опредмечивание и распредмечивание) образуют субъектную и объектную «границы» личности, поддерживающие целостность личности; В.И. Слободчиков выделяет 5 ступеней развития человека как субъекта собственного поведения и психики. В заключение делается вывод, что субъект-объектное противостояние снимается при изучении человеческого бытия как всего сущего, в которое включен сам человек и что «суверенный субъект» интегрирует все виды его активности и бытийные пространства (A.B. Брушлинский, В П Зин-ченко, C.J1. Рубинштейн, З.И Рябикина). Развитие этого положения подводит к мысли о том, что психологическая суверенность как форма субъектности выражает себя на разных онтологических языках - телесности, предметной среды, территориальности, социальности и духовности.

В параграфе 1.2. «Эмпирические и топологические категории в классических теориях личности» рассмотрен опыт использования непсихологических понятий для описания внутреннего мира человека. Одним из первых отметил смешанную природу личности У Джемс, утвердивший онтологическое равноправие фактов и феноменов и наметивший пути исследования личности через присвоение и отчуждение различных компонентов среды.

К. Левин в своем учении полагал, что жизненное пространство -это человек и психологическая среда как она существует для него (поле, включающее потребности, мотивы, настроения, цели, идеалы, состояния). Предвосхищая появление макроаналитического метода, К. Левин отмечал необходимость изучения ситуации как единицы психологического поля Теория поля К. Левина дала импульс гештальттерапии Ф. Перлза, который отмечал единство самоста и внешнего мира, поскольку самость есть собой результат идентификаций и отчуждений от мира, а для описания их взаимодействия он использовал понятия контакта и границ.

Связь и взаимопревращения ментального и материального рассматривались К.Г Юнгом в связи с понятием коллективного бессознательного. Психоанализ, усовершенствованный этологическим подходом, привел к возникновению Эго-психологии Э. Эриксона, для которого пространственные категории были также небезразличны. В рамках других модификаций психоаналитических теорий ценными для нашего исследования являются категории отчуждения и сепарации, которые развивались в основном в работах М. Кляйн и М. Малер.

В параграфе рассматриваются также ранние работы Д.Н. Узнадзе о двойственности природы человека. Он призывал изучать личносгь в системе присвоенной ею части среды, которая служит промежуточной буферной зоной между человеком и остальным миром и может быть включена в его личность.

Итак, в психологии личности различных школ и направлений имеются взаимодополняющие подтверждения, во-первых, важности и эври-стичности использования топологических и средовых категорий и, во-вторых, - роли границ в описании феноменологии и онтогенеза личности, что подводит нас к пониманию психологической суверенности как феномена границ психологического пространства.

В параграфе 1.3. «Психология среды как предпосылка изучения психологического пространства личности» рассматриваются варианты средовых течений в психологии, устанавливающих зависимость психологических явлений от конкретных объективных условий. Отмечается междисциплинарная природа понятия «среда», которое восходит к социологии (milieu) и экологии (environment).

Категория среды определяется по-разному в зависимости от решения трех основных вопросов: понимается она как объективное или субъективное явление, какова ее структура и как с ней взаимодействует субъект. В параграфе анализируются современные определения среды (Ю. Воогланд и К. Нигесен, В.Л. Глазычев, ГЗ Каганов, О. Кальюнди, Ю. Круусвалл, В. Курт-Умеров и И и Л. Сердюки, Д.А. Леонтьев, Ю.А. Лерик, А.П.мЗинченко и И. Ткачиков, Е.А. Маралова, А.П. Мардер, Д.Р. Михайлов, Д.В. Ольшанский, Т. Райтвийр, М.Р. Савченко, Я.К. Трушиньш, Н.Б. Шкопоров) Отмечается уход от понимания среды как исключительно объективной реальности и необходимость включения в нее обладающего потребностями субъекта.

В структуре среды выделяются в качестве подсистем физическую, социальную и культурную среду. Нам близко понимание среды как системы взаимодействий человека и мира, обладающей следующими характеристиками: 1) отсутствие твердо фиксированных рамок во времени и пространстве, 2) способность воздействовать на все чувства сразу,

3) предоставление не только главной, но и второстепенной информации,

4) наличие избыточной информации, 5) презентированность в связи с деятельностью, 6) присутствие психологических и символических значений и 7) целостность (М. Черноушек).

В параграфе анализируется средовой подход к поведению и личности (экологическая психология). Разбираются основные результаты исследований У. Бронфенбреннера, R. Barker (концепция «места поведения»), J. Wohlwill. Здесь же приведены эмпирические данные, касающиеся природных и архитектурных детерминант психики и поведения (A.C. Ахиехер, Е.А. Борисевич, Б.А. Душков, Р.Ф. Ибрагимбекова, О. Кальюнди,

A.B. Крашенинников, A.B. Степанов, Г.И. Полторак, Н.Е. Прянишников и

B.М. Петров, A. Loukaiton-Sideris, R. Liggett я др.). Особо анализируется феномен соседства (М.П. Таут, М. Раудсепп, К.А. Frank, J.B. Lansing). Здесь же рассматриваются данные о влиянии домашней среды (Р Gump, A. Gottfried, H. Heft).

Изучение воздействия разных средовых переменных на личность приводит к выводу об утопичности средового моделирования (M. Pinson) недостаточность средовых исследований вызвана игнорированием субъ-ектности.

Параграф 1.4. «Компромиссные концепции: теория приватности и теория персонализации среды» посвящен концепциям, в решении проблемы внешнего и внутреннего выбравших срединный путь Теория приватности (privacy) представляет собой попытку объединить способность субъекта к спонтанной активности с необходимостью реагировать на сре-довые воздействия.

Приватность определяется как способность человека контролировать интенсивность социальных контактов и информационного потока, лежащая в основе формирования собственного Self и определяющая благополучие человека (I. Altman, M. Wolfe). Анализируются также дефиниции приватности A. Bates, F.S. Chapin, A. Kira, Н.М. Proshansky, A. Rapoport, A. Simmel, Е. Shils, A.F. Westin.

В параграфе рассматривается теория приватности, ее методы и главные переменные- личное пространство, дистанцию, территориальность и персонализированную территорию. Приведены эмпирические данные о факторах и вариативности личного пространства и дистанции (D.F. Duff, M.J. Horowitz, J.L. Kuethe, A.S. Kinzel, L.O. Stratton, R. Sommer, L. Weinstein), а также видах насилия (violation) над личным пространством (H. Garfinkel, M Leibman). Исследования подтверждают важность территориального поведения у человека и отмечают в качестве его специфики использование социальных и символических маркеров (W.H. Burt,

C.R. Carpenter, Н.Р. Hediger, G. McBride, L.A Pastalan и др).

Персонализация в самом общем виде понимается как обозначение места или объекта и уведомление о «владении» им индивидом или группой, служащее регуляции социальных интеракций и бесконфликтному удовлетворению различных социальных и физических потребностей (I. Altman). Первоначально узко территориальное определение в дальнейшем трансформировалось в личностное (М. Хейдметс), которое подчеркивало в персонализации стремление субъекта «ранжировать» различные сферы окружающей среды исходя из их субъективной значимости. Это по-

нимание близко взглядам В. Франкла о возможности обретения смысла вне личности и положениям A.B. и В.А. Петровских о том, что быть личностью означает способность транслировать нечто в социальный мир «от себя». Феномен персонализации направлен на разные составляющие среды и описывается тремя процессами: это регуляция «открытости-закрыгосш», контроль и идентификация со средой.

Приведенные данные позволяют сделать вывод, что качество взаимодействия во мши ом определяется присутствием комплекса переменных, дающего переживание психологической суверенности.

В параграфе 1.5. «Эмпирические исследования нарушений психологического пространства» фундаментальная роль изучаемого понятия доказывается «от противного». Уточняются виды нарушения личностных границ в зависимости от объекта вторжения, его силы и продолжительности. Разрушительное для ребенка поведение взрослых выражается в отвержении, угрозах, игнорировании психологических потребностей, изоляции и развращении (Т.Я. Сафонова). Весь спектр нарушений личностных границ объединяется в понятии депривации, подразумевающем лишение человека права выбора желаемого поведения и потому несовместимым с психологической суверенностью.

Последствия физического насилия - это соматические явления, пониженная самооценка, склонность к агрессии, что подтверждает теорию «цикла насилия» (A.A. Бакин, З.А. Зимелева, А.И. Ложкин, И.А. Марголина, R. Сохе, D.J. Hubbard, G.K. Natvig, М.Н. Teicher). Особо рассматриваются последствия материнской депривации у младенцев (Дж. Боулби, М. Малер, К.А. Солоед). Анализируются также последствия перенаселенности (crowding), которые выражаются в трех формах: 1) стрессовые реакции дисбаланса между желаемым и достигнутым взаимодействием, 2) поведенческие ответы (coping-етратегии), 3) затраты на поддержание границ между собой и другими. Полученные данные подтверждают негативное влияние материнской депривации и стесненности на психическое развитие, межличностные отношения и потребность в самоутверждении несоматическими и нетерриториальными средствами, то есть возможность компенсационной замены одного измерения психологического пространства другим (Ю. Круусвалл, К. Лийк, Т. Нийт, В.В Соло-женкин, P. Draper, J.L. Freedman, Н. Heft, С. Hütt, и J. Vaizey, W MacDonald и С. Oden, S. Milgram, S. Valins и A. Baum).

Еще один вид нарушения суверенности границ личности представляет сверхрегламентизация в искусственных средах разного генезиса и предназначения - в монастырях, психиатрических лечебницах, кибуцах Израиля, при подготовке к космическому полету (С .Д. Альбанов, Л.А. Ки-таев-Смык, А. Davis, Е. Goffman, Н. Osmond). В таких условиях потребность в приватности реализуется компенсаторными средствами. И, наконец, рассматриваются ограничения, неизбежные в ходе формирования «нормальной приватности» (С Finkenauer, С. Ming). Все формы средовых

ограничений, препятствуя удовлетворению потребностей, наносят удар по психологической суверенности человека.

В заключение первой главы делается вывод о том, что средовые и личностные проявления взаимообратимы и дополняют друг друга, реализуя стремление человека к достижению психологической суверенности

Во второй главе диссертации «ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СУВЕРЕННОСТЬ В КОНТЕКСТЕ СУБЪЕКТНО-СРЕДОВОГО ПОДХОДА» положение о средовой детерминации психологической суверенности и рассмотрение человека и мира как взаимопроникающих непротиворечивых систем разрабатывается в деталях, определяются основные категории субъектно-средового подхода, обсуждается онтология и гносеология психологического пространства личности, условия развития психологической суверенности.

В параграфе 2.1. «Общие научные принципы исследования психологической суверенности» обозначается методологический контекст изучения суверенности как сочетающий в себе естественнонаучную и гуманитарные парадигмы, номотетический и идиографический подходы. Вводятся и разъясняются применительно к изучению суверенности главные принципы исследования - системности, развития, детерминизма, целостности, эквифинальности.

Применительно к изучению психологической суверенности принцип системности понимается как наличие у изучаемого качества сложной структуры и включенность в интраиндивидуальный и средовой контексты; принцип развития означает обусловленность переживания суверенности предшествующим опытом личности и ее способность антиципации в поддержании суверенности, а также наличие сензитивных периодов ее развития. Принцип детерминизма в его нежесткой форме означает утверждение каузальных связей между актуальным состоянием психологического пространства и опытом разрешения субъектом депривирующих ситуаций, а также вариативность этих связей, делающую возможной компенсацию; принцип целостности означает, что благодаря суверенности связи внутри системы личности более прочны, чем связи между личностью и средой, что делает возможным резистентность к негативным воздействиям извне. Принцип эквифинальности означает, что достижение суверенности возможно различными путями: через реализацию биологических программ и через актуализацию духовных ценностей.

В параграфе 2.2. «Психологическое пространство личности и его свойства» вводится понятие психологического пространства как исходное по отношению к суверенности. Оно имеет те же измерения, что и внешняя по отношению к субъекту среда, но приобретает значимость в контексте потребностей человека. ППЛ можно соотнести с основными проявлениями психического: оно переживается субъектом как сохранное или нарушенное; осознается вблизи своих границ; выражается в поведении, направленном на значимые для внутреннего мира человека объекты

ППЛ обладает такими свойствами. 1. Человек ощущает пространство как ценность. 2. Он стремится контролировать и защищать все находящееся внутри пространства. 3. ППЛ существует естественно и не рефлексируется вне проблемных ситуаций 4 Важнейшей характеристикой ППЛ является целостность его границ.

На основании теоретического анализа и клинического эксперимента нами выделены шесть измерений ППЛ, отражающих физические (территориальные и темпоральные), социальные и духовные аспекты человеческого бытия.

Собственное тело как необходимый объект первичной идентификации человека изучалось Дж. Боулби, А. Валлоном, Э. Гуссерлем, А Лоу-эном, М. Малер, В. Райхом, А.Ш. Тхостовым, Э. Эриксоном. Функции телесности: 1) Установление контакта с собственными потребностями и частями тела (самопринятие), 2) Установление контакта с окружающей средой (предвосхищение и получение обратной связи), 3) Обеспечение базового доверия к миру, 4) Развитие субъектности (независимости от среды и ее изменений), 5) Возможность исследовательской и конструктивной деятельности, 6) Возможность освоения территории (отсчет пространственных координат начинается от себя), 7) Возможность устанавливать длительную, надежную привязанность.

Проблема личной территории затрагивалась в работах Б.А. Душкова, К. Лоренца, Г. Зиммеля, Н. Тинбергена, Э. Холла, I. Altman, R. Barker. Функции территориальности- 1) Обозначение социальной идентичности (статуса в группе), 2) Возможность контролировать интенсивность социальных контактов, 3) Возможность контролировать поток информации, 4) Возможность защититься от сверхсильной стимуляции среды, 5) Возможность продуктивной деятельности, 6) Возможность психологической реабилитации.

Личные вещи как часть эмпирической личности упоминались в работах У. Джемса, К. Лийка, I. Altman, М. Golan, Н. Heft, J.F. Wohlwill. Функции личных вещей: 1) Орудия деятельности, 2) Коммуникативные послания, 3) Средства самопрезентации, 4) Поддержание личной и социальной идентичности, 5) Установление контакта с действительностью, 6) Замещение социальных объектов, 7) Ресурс самоподдержки и стихийной психотерапии, 8) Маркеры личной территории.

Режимные привычки как временная форма организации психологического пространства рассматривались в работах Л.А. Китаева-Смыка, К. Левина, К. Лийка, Э. Пиклер, Н. Тинбергена, М. Golan. Функции привычек: 1) Обеспечение предсказуемости среды, 2) Упорядочивание территориального влияния по времени, 3) Регулирование порядка пользования вещами, 4) Защита от фрустраций, вызванных незавершенностью действия, 5) Обозначение социального статуса через первенство-подчинение.

Социальные связи как условие развития личности изучались Г.М. Андреевой, Р. Бернсом, М. Бубером, И.С. Коном, Ч. Кули, Дж. Мидом, В.В. Столиным, Э. Эриксоном. Функции социальных связей:

1) Установление психологической близости, 2) Начиная с некоторого возраста - установление сексуальной интимности, 3) Выбор референтной группы или значимого другого, 4) Развитие самосознания («зеркального Я»), 5) Обретение социальной идентичности, 6) Принятие личной ответственности за отношения с лтодьми.

Важность ценностей и мировоззрения для личности отмечалась У. Бронфенбреннером, К. Левином, В. Франклом. К.Г. Юнгом, Э. Эриксоном, И. Яломом. Функции ценностей: 1) Обеспечение экзистенциальной уверенности (свободы и осмысленности собственного бытия),

2) Обеспечение креативного отношения к собственной жизни,

3) Обеспечетше критичности к идеологическому воздействию, 4) Принятие личной ответственности.

Итак, ППЛ это способ описания бытия субъекта в среде, который содержит указание на потребности человека; успешность удовлетворения этих потребностей может быть оценена благодаря понятию психологической суверенности.

В параграфе 2.3. «Теория психологической суверенности» излагается одноименная теория, интегрирующая ранее проанализированные подходы. Приводится распространенное определение суверенности, осуществляется анализ содержательно близких понятий (идентичность, автономия, сепарация, неконформность, независимость, обособление, отчуждение, самоутверждение).

В исследовании уточняется онтология психологической суверенности. В отличие от исследований независимости, автономии, неконформности (Ф. Зимбардо, С. Милгрэм, Е В. Субботский, В.Э. Чудновский) она подразумевает не сопоставление поступка с заданными извне нормами и образцами поведения, а внутреннее эмоциональное согласие с обстоятельствами жизни человека В противоположность исследованиям в рамках психосинтеза, гуманистической и экзистенциальной психологии личное 1 и (Р. Ассаджиоли, А. Маслоу, Э. Шостром, В. Франки), суверенность представляет собой не просто признак гармонии с самим собой как интрапси-хологическое явление, но и синергичное отношение к жизненным ситуациям, предъявленным на средовом языке. Поэтому суверенность может быть изучена только через отношение к разным измерениям психологического пространства.

В параграфе раскрывается эволюционное и социальное значение суверенности, которое заключается в возможности саморазвития и саморегуляции на всех уровнях индивидуальности и, сохраняя открытость системы личности, делает ее способной к селекции влияний и резистентной к негативным воздействиям извне. Можно говорить о наличии потребности в психологической суверенности, которая принимает разное конкретно-средовое выражение в зависимости от объективных средовых условий (геосоциальный статус), задачи взросления и развития личности человека.

Как форма субъектности суверенность предполагает способность к спонтанной активности, выражаемую досознательными и сознательными

средствами, поэтому целесообразно изучаемое качество соотнести с разными уровнями индивидуальности, что позволит уточнить ее природу как системного качества (B.C. Мерлин, З.И. Рябикина, B.JT. Хайкин). Суверенность поддерживается темпераментом и программами полового поведения: испытывает и оказывает влияние на особенности личности и характера, обеспечивается и порождает жизненные цели и ценности.

Суверенность развивается в ходе жизненного пути, изменяя способы реализации (формы активности) и средовые объекты, но всегда подра-, зумевая наличие альтернативы действию. В дружественной среде ребенок

i получает суверенность «авансом» и привыкает заявлять о своих потребно-

стях, в условиях депривации приобретает опыт безнадежности. Таким об, разом, прочные границы психологического пространства позволяют ребенку относиться к себе как к субъекту и в дальнейшем стремиться к обретению суверенности.

На каждой стадии взросления задачи развития меняются, и потому активизируются разные измерения психологического пространства. В неблагоприятном случае суверенность по данному измерению не достигается, а уточнение границ продолжается на следующей стадии, выражаясь либо в разных формах внедрения в психологические пространства других людей, либо в неспособности удерживать собственные границы. Возможно и компенсаторное символическое замещение одного «неработающего» измерения другим в целях повышения общей суверенности личности.

Развитие суверенности происходит в два этапа: сначала человек заявляет свои права на некоторую часть психологического пространства (этап приватизации), затем он начинает «обживать» это пространство и наделять его своими продуктивными качествами (этап персонализации). Приватизация и персонализация представляют собой универсальные механизмы развития суверенности по отношению к разным измерениям психологического пространства. В течение отрезка времени между этими этапами психологическое пространство находится в неравновесном состоянии, а человек вступает в конфликты с теми, кто контролировал данный «участок» до сих пор.

Ситуационная динамика психологической суверенности состоит в ¥ стремлении установить личный контроль над ситуацией, что выражается в

' предпочтении активных coping-стратегий. В то же время необходимо от-

метить. что активность включает в себя также и чувствительность, и потому суверенность обеспечивается не только объективным преобразованием ситуации, но и повышением сензитивности к ее смыслу, то есть принятием. В соответствии с различным эволюционным предназначением полов можно ожидать, что мужская и женская суверенность различаются не только по объекту психологического пространства (средовому языку), но и по способам поддержания.

Опыт суверенности закрепляется в Я-концепции человека и проявляется в ее дифференцированности (поскольку суверенный человек более чувствителен к своим потребностям), осознании своих позитивных и при-

нятии негативных качеств, переживанию единства с миром. Суверенность представляет собой условие и результат продуктивной деятельности в разных областях и потому может коррелировать с объективными и субъективными показателями жизненной успешности. Депривированность как качество личности, в свою очередь, представляет собой результат и условие пониженной личностной эффективности и сочетается с разными формами дезадаптации.

Теория психологической суверенности может быть обобщена в нескольких положениях.

1. О предназначении. Эволюционное и социальное предназначение психологической суверенности состоит в обеспечении саморегуляции посредством селекции воздействий извне; благодаря суверенности личность адаптируется, развивается и обретает продуктивность.

2. О структуре. Суверенность устанавливается по отношению к разным измерениям психологического пространства, включая как подсистемы суверенность физического тела (СФТ), территории (СТ), личных вещей (СВ), привычек (СП), социальных связей (СС), вкусов и ценностей (СЦ).

3. О динамике. Психологическая суверенность стремится сохранить или повысить свой уровень и развивается в онтогенезе в направлении усиления и расширения по отношению к психологическому пространству.

4 О феноменологии. Психологическая суверенность зависит от объективно-средовых условий жизни человека; восходит к инстинкту территориальности и служит социальной формой реализации биологических программ; поддерживается разными формами активности субъекта и потому связана с индивидуально-личностными особенностями разных уровней индивидуальности.

В параграфе 2.4. «Проблема метода изучения психологической суверенности» обосновывается необходимость использования качественных и количественных методов. В соответствии с онтологией психологической суверенности определяется и ее гносеологая: методы се изучения должны отражать переживание суверенности в разных измерениях ППЛ. Наша батарея исследовательских методик реализует макроаналитический метод и отвечает перечисленным требованиям: это клинический метод анализа отдельного случая (case-method), метод моделирования конфликтных ситуаций и опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП).

Метод анализа отдельного случая (case-method) использовался при постановке проблемы и в пилотажном исследовании, а затем - при апробации опросника СПП в клиническом эксперименте.

Метод моделирования конфликтных ситуаций сочетает в себе черты проективных методов и моделирования; по форме процедуры он близок опросам. Поскольку суверенность развивается посредством разрешения противоречий, показателями ее динамики могут быть типичные конфликты человека с другими субъектами. Конфликты без успеха соответствуют этапу приватизации; победа в конфликтной ситуации свидетельствует об

этапе персонализации и установлении суверенности в новом измерении психологического пространства. Этот метод использовался при исследовании онтогенеза суверенности.

Опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП) представляет собой стандартизированный личностный тест. Утверждения включают описание некоторой бытовой потенциально депривирующей ситуации и эмоциональную реакцию респондента на нее; каждое утверждение может либо приниматься, либо отвергаться респондентом. Таким образом, переживание суверенности-депривированности оценивается идиографически, с учетом индивидуальной потребности в суверенности Разработаны две формы опросников с учетом пола.

Определение психометрических характеристик теста в общей сложности основано на обследовании 331 респондента подросткового и юношеского возраста. Репрезентативность обеспечивалась посредством отбора из начального перечня обладающих дискриминативной силой утверждений и использованием выборки респондентов достаточного объема. Конструктная валидность обеспечивалась тщательным отбором исходных утверждений и обсуждением с экспертами-психологами.

Содержательная валидность теста проверялась двумя путями. Во-первых, при помощи контрастных групп: в исследовании приняло участие 102 респондента: 62 подростка из московских школ №№ 57 и 130, предположительно по социальным условиям обладающие высокой суверенностью, и 40 подростков из детского дома №17 и находящихся в ЦВСНП, испытывающих множественные депривируютцие воздействия, среднего возраста 14, 9 лет. Использование непараметрического критерия и Манна-Уитни (II значим на уровне р<0,009) подтвердило значимые различия, свидетельствуя о валидности метода.

Во-вторых, использовалась перекрестная валидизация. Сравнение показателя СПП с показателем нейротизма в опроснике ЛОД Г. и С. Айзенков на группе из 61 школьника среднего возраста 14,7 года обнаружило значимые отрицательные корреляции (ге для мальчиков и девочек значимы при р<0,01). Сравнение показателей СПП и тревожности (шкала Дж.Тейлор) на выборке из 68 взрослых жителей Москвы среднего возраста 37 лет показало тенденцию к отрицательной связи (р<0,2); на той же группе обнаружена положительная связь суверенности и интернальности в области производственных отношений (р<0,05) и тенденции к положительной связи суверенности интернальности в области межличностных отношений в женской подвыборке (р<0,1).

Надежность-устойчивость теста. Для изучения ретестовой надежности 32 респондентам подросткового и юношеского возраста опросник СПП был предложен дважды с интервалом измерения около одного месяца. Посредством коррелирования показателей ранжировок респондентов по суммарному баллу и шкальным показателям, полученным во время первого и второго тестирования, были обнаружены удовлетворительные показатели ге: для СПП ге=0,68, СФТ ге=0,72, СТ ге=0,79, СВ ге=0,54, СП

Г8=0,52, СС Г8-=0,67, СЦ ге=0,75, что значимо на уровне р<0,01, подтверждая возможность использования конструкта «Психологическая суверенность» как обобщенного опыта личности.

Внутренняя самосогласованностъ теста оценивалась также двумя способами. Коэффициент одномоментной надежности а-Кронбаха составил 0,8, а использованный для оценки его значения критерий Дж. Китса составил 447,6>128,8 при к~80, п=94 и р<0,01, подтверждая обоснованность измеряемого качества.

Подсчет интеркорреляций шкал опросника, также привел к удовлетворительным результатам: все связи значимы на уровне р<0,05 или р<0,01.

Таблица 1. Интеркорреляции шкал СПП rs

Шкала СПП СФТ СТ СВ СП СС

СФТ 0,72

СТ 0,73 0,4

СВ 0,74 0,44 0,46

СП 0,7 0,34 0,41 0,42

СС 0,62 0,34 0,31 0,32 0,42

СЦ 0,66 0,44 0,33 0,28 0,35 0,49

Нормализация показателей осуществлялась на выборках подростков в возрасте от 13 до 16 лет (п=201) и юношей и девушек в возрасте от 17 до 23 лет (п=123). Получены 4 таблицы перевода сырых баллов в z-едшшцы и Т-баллы (женский и мужской варианты); построены профильные бланки для анализа отдельных случаев.

Таким образом, разработанные нами методы позволяют адекватно отразить всю специфику проявлений психологической суверенности.

В третьей главе «ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОНТОГЕНЕЗА И ИНДИВИДУАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫХ КОРРЕЛЯТОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ СУВЕРЕННОСТИ» излагаются результаты проверки частных гипотез исследования относительно развития и основных связей психологической суверенности с другими индивидуально-психологическими качествами.

В параграфе 3.1 «Онтогенез психологической суверенности личности» приводятся данные о развитии приватности ребенка (А. Зиммель, И Альтман, Ж. Пиаже, М. Wolfe) и наши собственные результаты. Предварительные данные совместного с O.P. Валединской исследования показали, что матери двухлетних детей, переживающих период «малой автономии», характеризуются изменением меры и объектов суверенности, подтверждая предположение о связи динамики суверенности с задачами развития личности.

Таблица 2. Значения СПП для разных групп респондентов

СПП И с Мес1 Мах Мт

Девочки (п=99) 22,8 18,3 35 66 -20

Мальчики (п=109) 12,1 22,0 10 62 -44

Девушки (п=76) 29,4 22,6 35 62 -28

Юноши (п=47) 28,5 19,9 30 60 -24

Анализ нормативных данных СПП показал, что в подростковом возрасте показатель суверенности девочек значительно выше, чем у мальчиков, но ниже стандартное отклонение. В сельской местности (24 девочки и 11 мальчиков среднего возраста 14,5 лет) мальчики демонстрируют более высокий уровень суверенности, в некоторых случаях достигающий квазисуверенности (безнадзорности), девочки - существенно более низкий, чем у мальчиков и городских девочек, что отвечает пониманию суверенности как не только личностного, но и средового явления.

От подросткового к юношескому возрасту а) усиливается общая суверенность личности, причем в мужской подгруппе эта тенденция прослеживается более резко; б) в мужской подгруппе уменьшается, а в женской увеличивается вариативность показателей суверенности. Результаты соответствуют онтогенетическому правилу полового диморфизма и указывают на тендерные особенности динамики суверенности. Отмеченная связь свидетельствует о высокой биологической обусловленности явления суверенности.

В следующем модуле исследования онтсл енеза суверенности основным методом было моделирование конфликтных ситуаций, а респондентами - 54 мамы детей 6-7 лет, которых просили обозначить типичные конфликты с детьми, их поводы (из-за чего), место (где) и эффект (кто одержал победу) и возраст ребенка во время этого конфликта.

3 года 4-5 лет 6 лет

Рисунок 1 Частота конфликтов родителей с детьми дошкольного возраста

Наиболее конфликтогенными оказались возрастные вехи в 3 года и 6 лет, соответствующие нормативным возрастным кризисам, половых различий не обнаружено, а область суверенности расширяется в основном за счет привычек и вкусов. На протяжении дошкольного возраста стремление

ребенка к автономии часто носит неспецифический характер протеста против того, что предлагают родители, без осознания собственных позитивных целей, что соответствует промежутку между процессами приватизации и персонализации.

В следующем модуле 22 психологам-экспертам предлагалось вспомнить основные гипотетические конфликты, которые типичны для каждой возрастной ступени. Результаты свидетельствуют, что развитие суверенности характеризуется изменением областей самоутверждения и субъектов сепарации. В начале жизненного пути суверенность возрастает ж

за счет сепарации от близких. В раннем детстве ребенок начинает устанавливать «горизонтальные» границы - по отношению к тем, кто обладает примерно одинаковым с ним влиянием; зта картина сохраняется до юношеского возраст, когда конфликты вызваны психологической «экспансией» и освоением новых областей психологического пространства, взаимодействием с отдаленной социальной средой. В зрелости появляются и «нижние» ступени на лестнице социальной иерархии: молодое поколение, дети, подчиненные побуждают взрослого человека уже не увеличивать, а удерживать наличный уровень суверенности, одновременно испытывая сопротивление «снизу». То же самое мы наблюдаем и в пожилом возрасте: конфликты с теми, кто «сверху», практически исчезают, превращаясь в хроническое противостояние окружающему миру, а конфликты с младшими представлены достаточно широко.

Обобщая результаты, можно констатировать, что в ходе жизненного пути действительно прослеживается возрастание суверенности личности и расширение ее областей, причем эти процессы нелинейны и связаны с задачами взросления. Суверенность телесности возникает во младенчестве, личной территории и вещей - на протяжении раннего и дошкольного детства, суверенность привычек устанавливается в дошкольном детстве и окончательно закрепляется как область приватности в младшем школьном возрасте. Суверенность социальных связей возникает с первым опытом дружбы также в дошкольном возрасте, суверенность вкусов и ценностей начинает формироваться тогда же, но становится регулятором поведения в подростковом возрасте, сохраняя значимость на протяжении всего жизненного цикла Таким образом, первое частное предположение можно счи- * тать подтвержденным.

В параграфе 3.2. «Индивидуально-личностные корреляты психологической суверенности» исследуется связь изучаемого понятия с характеристиками разных уровней индивидуальности, что помогает пониманию природы изучаемого явления. Половые закономерности прослеживаются во всех сериях исследования, поэтому нецелесообразно проводить анализ отдельно по этому параметру. Однако материал, собранный при участии 42 подростков среднего возраста 13,7 лет (19 мальчиков, 23 девочки), не обнаружил значимых корреляций между СПП и переменньми маскулинности. фемининности и андрогинности. Данные мальчиков более однородны (корреляции с маскулинностью имеют слабоположительную тенденцию, с

фемининностью и андрогинностью - слабоотрицательную), данные девочек противоречивы (по всем связям отмечаются слабоположительные или слабоотрицательные тенденции). Результаты можно объяснить незавер-шившейся полоролевой идентификацией или несовершенством диагностического метода (МиФ).

Однако изучение связи психологической суверенности с параметрами темперамента дало весьма выразительные результаты На группе из 34 подростков среднего возраста 14,7 лет (22 девочки, 12 мальчиков) при помощи опросника ОСТ, разработанного В.М Русаловым, обнаружена положительная связь между уровнем СПГТ и показателями Темпа (р^0,01), Эргичности и Пластичности (р<0,05), отрицательная в тенденции - с показателем Эмоциональности (р<0,1). Эти тенденции не достигли уровня значимости в подгруппе мальчиков, а в подгруппе девочек также обнаружена положительная связь с Социальным темпом (р<0,01) и отрицательная - с показателем Эмоциональности (р<0,05).

Итак, психологическая суверенность представляет собой качество, тесно связанное с биологическими детерминантами личности, что позволяет говорить об ее эволюционной обусловленности и целесообразности, тем самым частично подтверждая второе частное предположение.

Смешанная природа психологической суверенности побуждает также рассмотреть ее связь с предметно-содержательными качествами (чертами личности, акцентуациями характера, отношением к другим людям). Предварительные данные совместного с Е.А. Матвийчук исследования группы младших школьников с использованием 12-РР говорят о том, что суверенные девочки во всех психологических проявлениях лучше адаптированы, а депривированные стремятся эмоционально и социально отгородиться Для более глубокого изучения характерологических и личностных коррелятов суверенности мы использовали методики: ЛОД Г. и С. Айзенков, Характерологический опросник Г. Шмишека-К. Леош арда тест Т. Лири. Всего в исследовании приняло участие 140 респондентов в возрасте от 13 до 25 лет, 70 юношей и 70 девушек.

Сравнение уровня СПП с показателями опросника ЛОД на выборке из 60 подростков среднего возраста 14,7 лет показало, что суверенность практически не связана с показателем лжи и проявляет тенденцию к положительной связи с экстраверсией (р<0,2). Таким образом, экстраверсия сочетается с большей суверенностью, а интроверсия - с депривированностью. Показатели суверенности и нейротизма связаны отрицательно, причем эта тенденция сильнее выражена у мальчиков, чем у девочек (р<0,05) Для повышения нейротизма при этом у девочек наиболее критична депривированность в области личных вещей и социальных контактов, у мальчиков - территориальные ущемления.

Для изучения характерологической предрасположенности к суве-реиности-депривированности на группе из 40 московских подростков среднего возраста 14, 3 (20 мальчиков, 20 девочек) и 68 взрослых среднего возраста 37,5 лет (33 женщины, 35 мужчин) было предпринято исследова-

ние акцентуаций характера. Анализ результатов подростков показал, что у суверенных девочек доминируют пики по таким акцентуациям как экзальтированность и эмотивность, у депривированных - по циклотимности и экзальтированности. У суверенных мальчиков доминирует гипертимность и устойчиво понижены показатели тревожности, у депривированных чаще всего отмечаются акцентуации циклотимности и экзальтированности Таким образом, у девочек суверенность отвечает логике женственности, а де-привированность сочетается с нарушением эмоциональной стабильности; у мальчиков депривированность сочетается также с дезадаптированностью и проявлением типично «женских» акцентуаций

Подсчет Г8 на группе взрослых позволил обнаружить следующее: суверенность имеет положительную тенденцию к связи с гипертимностью (р<0,1), отрицательную - к связи с циклотимностью и возбудимостью (р<0,1) У мужчин, наряду с этим, отмечена значимая отрицательная связь с дистимностью (р<0,05) и тенденция к отрицательной связи с педантичностью (р<0,1). В женской подгруппе все связи незначимы. Результаты косвенно свидетельствуют о лучшей адаптированности суверенных по сравнению с депривированными, но одновременно обращают внимание на более высокую вариативность связи суверенности с предметно-содержательными, чем индивидными, коррелятами.

Еще одно исследование, осуществленное на выборке 40 молодых людей-добровольцев среднего возраста 22 лет (20 мужчин и 20 женщин) при помощи теста Т. Лири, обнаружило в мужской подгруппе связь между стремлением к доминированию, СПП и СС (р<0,05): по-видимому, для мужчин доминантные способы поведения в межличностных отношениях являются одним из средств достижения психологической суверенности. У женщин этот механизм не прослеживается. На общей выборке также отмечена положительная связь между дружелюбием, СФТ и СВ. Можно отметить, что дружелюбие представляет собой универсальный для мужчин и женщин механизм поддержания.

Итак, можно считать в целом подтвержденным третье частное предположение, согласуясь с нашим положением о том, что суверенность выполняет функции социальной регуляции.

В параграфе 3.3. «Особенности Я-концепции подростков с разным уровнем суверенности» изложены результаты исследования представления о себе у 48 подростков (28 девочек, 20 мальчиков) среднего возраста 14 лет, которые по значениям СПП были разделены на подгруппы суверенных, умеренно суверенных и депривированных. Эмпирически нами было выделено 7 типов смысловых единиц анализа текстов: информирующие нейтральные (и), информирующие психологические (и-п), негативные (н), позитивные (п), агрессивные (аг), альтруистические (ал). Обнаружено, что Я-концепции суверенных подростков отличаются более позитивным отношением к себе, для них характерно также более интенсивное использование психологических категорий самоописания и более гармоничное

отношение к миру. У суверенных девочек самоописания также более дифференцированы.

Рисунок 2. Распределение категорий самоописания у мальчиков и

девочек.

Примечание: слева - мальчики, справа - девочки; сверхсуверенные, умеренно суверенные, депривированные.

Таким образом, можно считать доказанным четвертое частное предположение.

В параграфе 3.4. «Связь психологической суверенности с особенностями психологического преодоления (coping behavior)» описывалась ситуационная динамика суверенности. Психологическая ситуация определяется нами как единство внешних условий и их субъективной интерпретации, ограниченное во времени и побуждающее человека к избирательной активности. Ситуация может быть изменена посредством действий субъекта, в широком смысле слова представляющих психологическое преодоление или coping, который мы понимаем как индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с ее собственной логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими возможностями.

Исходя из понимания суверенности как формы проявления субъ-ектности человека можно ожидать, что суверенные, в отличие от деприви-рованных, используют стратегии поведения, основанные на большем личном участии и контроле происходящих событий. В модуле исследования приняло участие 132 молодых человека подростково-юношеского возраста разных школ и вузов Москвы (44 юноши, 58 девушек) среднего возраста 17 лет, 35 школьников (11 юношей и 24 девушки) из Калужской области и 68 взрослых среднего возраста 37 лег (33 мужчины, 35 женщин), всего - 205 человек Основные методики - опросники СПП и «Индикатор coping-стратегий» Д. Амирхана.

На подростково-юношеской выборке посредством расчета rs обнаружена отрицательная связь суверенности с предпочтением стратегии избегания (р<0,01), которая подтвердилась и на группе взрослых респондентов (р<0,05). Остальные связи в подростково-юношеской группе не выражены, а у взрослых прослеживаются слабая положительная к связи со стратегией решения проблем и отрицательная - к связи со стратегией поиска социальной поддержки у мужчин (р<0,1).

Выделение контрастных групп по суверенности посредством интервалов м+ст и Ц-ст и расчет непараметрического критерия II Манна-Уитни привели к следующим результатам Предпочтение стратегии «Поиск социальной поддержки» и «Решение проблем» выше в группе суверенных (р<0,01), предпочтение стратегии «Избегание» выше у депривированных (р<0,01). Как и ожидалось, суверенность как способность защищать личностные границы действительно сочетается со склонностью решать проблемы объективно инструментально или прибегая к социальным ресурсам.

Также обнаружено, что суверенные девушки и юноши практически не различаются репертуаром сорт§-стратегий; у депривированных девушек по сравнению с юношами выше поиск социальной поддержки, но одновременно ниже показатель предпочтения стратегии решения проблем (р<0,01). Обнаружена и социогеографическая обусловленность способов психологического преодоления: у городских девочек по сравнению с сельскими сильнее выражена стратегия избегания (р<0,05) и слабее - стратегия решения проблем (р<0,01), у городских мальчиков по сравнению с сельскими сильнее выражена стратегия решения проблем (р<0,01).

Итак, можно сделать вывод, что пятое частное предположение нашло эмпирическое подтверждение.

И, наконец, параграф 3.5. «Исследование связи психологической суверенности с продуктивностью жизнедеятельности» содержит данные о связи между изучаемым качеством и некоторыми формами жизненной продуктивности. Приводятся результаты сравнительного исследования, описание особых 1рупп и 7 историй жизни. В модуле приняли участие 186 человек: 42 школьника подросткового возраста, 68 взрослых с разным уровнем профессиональной самореализованности, 40 молодых людей среднего возраста 22 года (20 юношей и 20 девушек), 29 подростков-подозреваемых, находящихся в ЦВСНП (8 девочек, 21 мальчик), 7 посетительниц Психологической консультации «Институт детства». В качестве показателей продуктивности нами были выбраны: для школьников - средняя академическая успеваемость, статус в группе, самооценка и социальная адаптированность, для взрослых - профессиональная самореализованность, переживание осмысленности собственной жизни и способность решать внутренние (психологические) проблемы. Эти показатели жизненной успешности адекватны возрастным задачам респондентов.

Результаты показали, что ожидаемая положительная связь между средним баллом успеваемости и уровнем суверенности подтвердилась только для группы девочек (р<0,05): девочки чаще самоутверждаются посредством академических успехов и наоборот, хорошая успеваемость может служить средством повышения суверенности.

Связи суверенности и социального статуса в группе подростков оказались еще менее однозначными. Значимых связей не обнаружено, но прослеживаются некоторые тенденции. Отмечается слабоотрицательная тенденция связи суверенности с общим, положительным и отрицательным

статусом в группе; эта тенденция наиболее сильна у девочек: то есть суверенность как бы располагает к тому, чтобы оставаться «в тени», не привлекая к себе внимания сверстников. У мальчиков намечается отрицательная тенденция к связи суверенности и социальной экспансивности, то есть суверенные самодостаточны и не поддерживают себя за счет социальной активности. У девочек, напротив, отмечается слабоположительная тенденция, свидетельствуя о том, что суверенные девочки расширяют свое коммуникативное поле, возможно, «внедряясь» в пространство других людей.

Изучение связи уровня суверенности с самооценкой, измеряемой при помощи методики Дембо-Рубинштейн по четырем критериям (здоровье, академическая успеваемость, социальная успешность, общая самореа-лизованность) у подростков также привело к неоднозначным результатам. В целом большинство связей положительны, то есть суверенные выше оценивают свои возможности и способности в разных сферах жизнедеятельности. У мальчиков эта тенденция наиболее выражена по отношению к самооценке социальной успешности, а у девочек - к самооценке академической успеваемости. Такое соотношение между результатами мальчиков и девочек может говорить о разных «пусковых» механизмах стремления к суверенности: у мальчиков суверенность сочетается с уважением сверстников, у девочек - со школьными успехами, то есть признанием со стороны старших по рангу.

Описание особых групп также дало интересные результаты. Показатели подростков, задержанных в связи с подозрением в уголовных (убийство, угон) и административных (бродяжничество) преступлениях, отмечены стремлением к сверхсуверенности, что и определило внедряющийся характер их девиаций. Анализ средних показателей девочек, задержанных по подозрению на заюггия проституцией, напротив, показал значительное по сравнению с возрастной нормой понижение суверенности, что, опять же, согласуется с особенностью их рода деятельности, основанной на отрицании всякой собственной приватное га.

У взрослых мы изучали также связь психологической суверенности с таким показателем продуктивности как профессиональная самореализо-ванность на группе из 68 человек среднего возраста 37 лет (33 мужчины, 35 женщин), среди которых были безработные, работающие не по специальности и в соответствии с ней. Использование непараметричсского критерия Н Крускала-Уоллиса показало, что эти группы в тенденции различаются по уровню суверенности только среди мужчин (р<0,15), причем различие по показателю суверенности тела значимо (р<0,02), отвечая стереотипам представлений о безработном мужчине почти как физически несостоятельном. Отсутствие различий среди женщин можно объяснить тем, что неработающая женщина нередко более автономна. Таким образом, результаты еще раз указывают на взаимодополнительность причин и феноменологии мужской и женской с] —

■V.. ишлпОНАЛЬНА)

БИБЛИОТЕКА С-Пиярвург 01 М Ш

Еще один показатель продуктивности представляет собой переживание осмысленности жизни при помощи опросника Дж. Крамбо; в исследовании приняло участие 40 молодых людей среднего возраста 22 года (20 юношей и 20 девушек). Практически по всем субшкалам СПИ обнаружены положительные тенденции к связи с переживанием смысла жизни; связь общей суверенности и суверенности тела достигает уровня р<0,1, связь суверенности ценностей значима (р<0,05). Результаты мужчин и женщин удивительно однородны; единственное отличие - отрицательная тенденция к связи между уровнем территориальной суверенности и переживанием смысла жизни у женщин. Итак, хотя объективные показатели продуктивности не всегда напрямую связаны с психологической суверенностью, все же можно констатировать, что у суверенных сильнее выражена экзистенциальная наполненность по сравнению с депривированными.

Описание семи отдельных случаев также подтверждает связь между уровнем суверенноста-депривированности, содержанием личной проблемы или качества межличностной патологии человека и применяемыми способами компенсации, которые оказываются достаточными или недостаточными. Таким образом, можно считать подтвержденным шестое частное предположение.

Общий вывод третьей главы гласит, что все три основные гипотезы исследования можно считать эмпирически доказанными.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ диссертации обсуждаются перспективы исследования- дальнейшая стандартизация теста СПП, изучение связи между параметрами психологической суверенности и внутрисемейными или межличностными отношениями, выделение групп риска по отношению к различным девиациям, совершенствование психоразвивающей программы с использованием категориального аппарата субъектно-средового подхода. Общий анализ проблемы психологической суверенности и ее развития в онтогенезе позволил сделать следующие ВЫВОДЫ, соответствующие задачам исследования:

1. Опираясь на основные методологические принципы (системности, развития, детерминизма, целостности, субъекта) разработана теория психологической суверенности и концептуальный аппарат работы. Предложено и обосновано определение психологической суверенности как системной характеристики личности, представляющей собой способность контролировать, защищать и развивать свое психологическое пространство, основанную на обобщенном опыте успешного автономного поведения. Осуществленный сравнительный анализ тезауруса содержательно близких понятий показал, что понятие суверенности впервые описывает автономные проявления личности при помощи средовых категорий, объективируя суверенность как феномен. Описана структура суверенности, определяемая по отношению к 6 теоретически обоснованным и эмпирически подкрепленным измерениям психологического пространства (суверенность тела, территории, личных вещей, привычек, социальных связей и пенно-

стей). Уточнены вспомогательные понятия: психологическое пространство, личностные границы, ситуация и психологическое преодоление.

2 В соответствии с требованием макроаналитического метода и спецификой онтологии и гносеологии психологической суверенности разработана методология изучения данного феномена и предложено два авторских метода, основанных на выделении в качестве единицы анализа психологической ситуации потенциально депривирующего содержания Первый качественный метод, «Моделирование конфликтных ситуаций», может быть рекомендован для исследований психологической суверенности в динамике (в контексте отдельной жизненной ситуации и в онтогенезе). Второй метод, опросник «Суверенность психологического пространства» представляет собой стандартизированный тест из 6 шкал и 80 утверждений; его специфику составляет содержание пунктов, изоморфных определению единицы приращения психологической суверенности

3. В исследовании изучена динамика нормативной психологической суверенности личности в онтогенезе. Показано, что уровень суверенности нелинейно возрастает на протяжении жизненного пути и что существуют сензитивные периоды ее становления, различающиеся способами средового подкрепления и субъектами сепарации, в соответствии с задачами каждой стадии взросления. В начале жизненного пути ребенок принимает суверенность «авансом» в форме дружественного уважения к границам психологического пространства В дальнейшем, в соответствии с пониманием суверенности как кумулятивного опыта, каждый факт разрешения актуальных ситуаций в пользу субъекта усиливает суверенность как системное качество личности. Наиболее интенсивно процессы суверенизации происходят в дошкольном и подростковом возрасте; мера и область суверенности могут также изменяться при разрешении ненормативных личностных кризисов.

4. Установлена связь суверенности с индивидуально-психологическими, половыми, социальными характеристиками личности и особенностями самосознания. Суверенность связана с эргичностью, пластичностью, темпом и низкой эмоциональностью; она также предполагает проявление дружелюбия в межличностных отношениях, наличие позитивной Я-концепции и переживание осмысленности собственного бытия. «Мужской» вариант суверенности сочетается с гипертимной акцентуацией и стремлением к доминированию, «женский» вариант - с эмотивной и экзальтированной акцентуациями. Таким образом, психологическая суверенность включена в систему индивидуально-личностных особенностей и может регулироваться на всех уровнях структуры индивидуальности, благоприятствуя решению практических, социальных и экзистенциальных задач личности.

Теоретические и эмпирические данные позволили сформулировать предположения о механизмах регулирования психологической суверенности и способах ее достижения Общими механизмами являются приватизация (присвоение фрагмента среды) и персонализация («осущест-

вление себя вовне»). Условия достижения суверенности - дружественность среды, контакт с жизненной ситуацией и активные coping-стратегии (решение проблем и поиск социальной поддержки). В разных тендерных группах поддержание суверенности подкрепляется разными средовыми языками. В мужской подгруппе оно достигается посредством усиления территориальности; маскулинные ответы на внедрение извне обычно ги-пермаскулинны (асоциальность), изредка фемининны (экзальтированность). В женской подгруппе поддержание суверенности обеспечивается усилением контроля над пространством собственного тела, личных вещей и социальных связей; ответы на внедрение извне приводят к дезадаптации либо проявлению компенсаторных маскулинных тенденций.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Ребенок в карусели развода. В соавторстве с Н.В. Маляровой, Е.А. Мухортовой, М.И.Несмеяновой. М„ ТО ТП, 1998. 222с. М„ Дрофа, 2001.176 с.

2. 140 вопросов семейному психологу. В соавторстве с Г К. Кислицей, A.B. Потаповой. М., Генезис, 2002. 355 с.

3. Семейный психолог отвечает... В соавторстве с Г.К. Кислицей, A.B. Потаповой М , Генезис, 2004. 309 с.

4. Мир дошкольника. В соавторстве с Г К Кислицей, Е.А. Мухортовой, A.B. Потаповой. М„ Дрофа, 2002. 190 с.

5. Психологическое пространство личности. М., Прометей, 2005. 311 с.

Статьи в научных журналах и сборниках

6. Психология помогающего поведения: новое экспериментальное исследование//Психологический журнал, 1991. №4.С. 174-176.

7. Психологические исследования устойчивости и самосогласованности морального поведения // Психологические исследования социального развития личности. М., 1991. С 73-91.

8. Экспериментальное исследование ситуационной изменчивости мотивации помощи // Психологический журнал 1992. № 4. С. 15-23.

9. Два типа нравственной самоакгуализации личности // Психологический журнал. 1993. № 4. С. 24-31.

10. Системы ценностей детей и подростков в условиях социальной де-привации. В соавторстве с Н.В. Маляровой // Актуальные проблемы современного детства. М., 1993 Вып. 3. С. 69-72.

11. «Детство» (словарь-справочник) / Под ред. Е.М. Рыбинского, Н.В. Маляровой. М., НИИ детства, 1996. (40 статей объемом 50 е.).

12 Значимые ситуации в жизни современных подростков. В соавторстве с А А. Бородиной // Актуальные проблемы современного детства М., 1996. Вып. 4. С. 63-65. 13. Проблемы нормального детства и практическая психология В соав-

торстве с Е.А.Мухортовой // Актуальные проблемы современного детства М., 1996. Вып. 4.С. 66-69.

14. Народная сказка как средство стихийной психотерапии // «Народная сказка. Хрестоматия» / Под ред. K.M. Нартова. М., 1997. С. 3-14.

15. Coping behavior в системе понятий психологии личности // Психологический журнал. 1997. № 5. С. 20-31.

16. Новые тенденции в обращениях за психологической помощью детей и родителей. В соавторстве с A.B. Потаповой // Актуальные проблемы современного детства. Вып.5. М., 1998. С 45-54

17. Анализ личностных и познавательных особенностей студентов с точки зрения психологической службы вуза. В соавторстве с A.B. Потаповой // Негосударственное высшее образование- теория и современные проблемы. М., 1999. С. 79-90.

18. Типичные психологические проблемы современной семьи с детьми. В соавторстве с А.В Потаповой // Актуальные проблемы современного детства. Вып. 6. М„ 1999. С. 95-103.

19. К проблеме валидности устного экзамена как формы контроля знаний в вузе. В соавторстве с Л.Г Нартовой // Психология и жизнь. М.. 2001. Вып.2. С. 96-105.

20. Личное пространство человека и возможности его «измерения». В соавторстве с О.Р. Валединской // Психология зрелости и старения. 2002 Лето. С. 60-77.

21. Понятие «психологическое пространство личности» и его эвристические возможности // Психологическая наука и образование. 2002 № 1. С.35-41.

22. Понятие «психологическое пространство личности»: обоснование и прикладное значение // Психологический журнал. 2003 № 6 С 2736.

23. Специфика педагогического взаимодействия на экзамене по психологии // Психология в вузе. 2005. № 1. С. 51-63.

24 Рабочая программа дисциплины «Дифференциальная психология» // Журнал практического психолога. 2004. № 3. С. 71-86

25. Опросник «Суверенность психологического пространства» - новый метод диагностики личности // Психологический журнал, 2004 № 5 С. 77-89.

26. Тендерные особенности функционирования психологического пространства и восстановления его границ // Научные труды Московского педагогического государственного университета Серия-психолого-педагогические науки М , 2005. С 660-664

27. Особенности Я-конпепции подростков с разным уровнем приватности (суверенности психологического пространства личности) В соавторстве с A.A. Бочавер // Психология и школа, 2005. № 2 П печати.

28 Онтогенез психологической суверенности личности // Психология зрелости и старения, 2005 № 1. С. 102-113

29,

30.

31.

32.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

39

40

41.

42.

Тезисы

Ситуация достижения и нравственные характеристики личности // Психологическая наука: состояние и перспективы исследований. М., 1989. С. 94-95.

Изменение альтруистической установки личности в условиях экзаменационного стресса // Проблемы самореализации личности в педвузе и общеобразовательной школе Киев, 1990. С. 24-25. Индивидуально-личностные особенности механизмов нравственной регуляции поведения // Системное исследование индивидуальности. Пермь, 1991. С. 78-80.

Два уровня диалога в учебном экзамене // Майевтика в системе психологических знаний. Киев, Общество психологов, 1993. С. 121. О некоторых дефинициях современного образования // Человек-творчество-техника. М., МАИ, 1993. С. 22.

Стандартизованное экспресс-интервью для определения стиля воспитания // Государство и дети: тезисы конференции. М., Институт молодежи, 1995. С. 234-236.

К проблеме диало! а участников психологического консультирования // Практическая подготовка психологов в системе высшего образования: Материалы Межвузовской научно-практической конференции. М„ 1998. С. 113-114.

Тенденции изменения семьи как объекта психологического консультирования // Современная семья в условиях трансформации общества. Киев, 1999. С. 57

Семья как объект психологического консультирования: тенденции последних лет // Проблемы дошкольного образования 21 века. М., 2000. С. 185-187.

Развитие жизненного пространства ребенка в онтогенезе // Стратегия дошкольного образования в 21 веке: проблемы и перспективы. Материалы научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня основания факультета дошкольной педагогики и психологии МПГУ (1921-2001). М., 2001. С. 280.

Психологическая характеристика жизненного пространства ребенка // Ежегодник РПО «Психология и ее приложения». Т. 9. Вып. 2. М.,

2002. С. 91-92.

К проблеме метода изучения психологического пространства личности // Научные труды Московского Педагогического Государственного Университета. Серия Психолого-педагогические науки. М,

2003. С. 145.

Брошюры и учебные пособия

Психологические проблемы взаимодействия преподавателя и студента на экзамене. Методическое пособие М., МАИ, 1991. 14 с. Общий психологический практикум. Познавательные процессы. Учебная программа. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М., МОСУ,

1993. 15 с.

43. Общепсихологический практикум. Психология личности Учебная программа нормативного курса. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М , МОСУ, 1993.14 с.

44. Психология личности и межличностных отношений. Программа для средних общеобразовательных учебных заведений, гимназий, лицеев и колледжей гуманитарной ориентации. М , Просвещение, 1994 16 с

45. Дифференциальная психология Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998. 9 с.

46. Дифференциальная психология Учебная программа. М. МОСУ, 1998. 21 с.

47. Общий психологический практикум. Ч. 1 и 2 Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998. 16 с.

48. Психология личности и межличностных отношений. Учебное пособие. М., Эксмо, Апрель-Пресс, 2001 414 с.

49. Дифференциальная психология. Учебное пособие. М., 2002, Ижица. 159 с.

50 Введение в психологию личности и межличностных отношений. Учебное пособие М., МОСУ, 2003. 295 с.

51. Психология развития и возрастная психология. Учебная программа и методические рекомендации. В соавторстве с A.B. Потаповой. М., МОСУ, 2003. 40 с.

52 Детская психология (программа) для специальности 030900 Дошкольная педагогика и психология. В соавторстве с Т.П. Авдуловой, Л.А. Григорович. М., 2003, Фирма «Блок». 16 с.

53 Дифференциальная психология. М., 2003, Флинта-МПСИ 280 с.

54 Введение в психологию развития. Учебное пособие. В соавторстве с A.B. Потаповой. М., Флинта-МПСИ, 2005. 214 с.

г

*

ft

Подписано в печать 23.09.2005 г. Формат 60x90, 1/16. Объем 2,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 677

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г. Москва, ул. Краснопрудная, вл.13. т. 264-30-73 \vww.blok01 centre.narod.ru Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций.

г

It 826 7

РНБ Русский фонд

2006-4 16444

Содержание диссертации автор научной статьи: доктора психологических наук, Нартова-Бочавер, Софья Кимовна, 2005 год

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

СУБЪЕКТНО-СРЕДОВОГО ПОДХОДА

1.1. Субъектный подход как решение проблемы внешнего и внутреннего в психологии

1.2. Эмпирические и топологические категории в классических теориях личности

1.3. Психология среды как предпосылка изучения психологического пространства личности

1.4. Компромиссные концепции: теория приватности и теория персонализации среды

1.5. Эмпирические исследования последствий нарушений психологического пространства

ГЛАВА 2. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СУВЕРЕННОСТЬ В КОНТЕКСТЕ СУБЪЕКТНО-СРЕДОВОГО ПОДХОДА

2.1. Общие научные принципы исследования психологической суверенности

2.2. Психологическое пространство личности и его свойства

2.3. Теория психологической суверенности

2.4. Проблема метода изучения психологической суверенности

ГЛАВА 3. ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОНТОГЕНЕЗА И ИНДИВИДУАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫХ КОРРЕЛЯТОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ СУВЕРЕННОСТИ

3.1. Онтогенез психологической суверенности личности

3.2. Индивидуально-личностные корреляты психологической суверенности

3.3. Особенности Я-концепции подростков с разным уровнем суверенности

3.4. Связь психологической суверенности с особенностями психологического преодоления (coping behavior)

3.5. Исследование связи психологической суверенности с продуктивностью жизнедеятельности

Введение диссертации по психологии, на тему "Психологическая суверенность личности: генезис и проявления"

Актуальность проблемы. Интенсивность социально-исторических процессов в современном обществе предъявляет особые требования к личной автономии, свободе и ответственности каждого человека. Высокая взаимозависимость социальных интеракций, информационная и коммуникативная перегруженность ставят перед необходимостью селекции средо-вых влияний и усиления способности человека творить независимое, неконформное, аутентичное бытие. Деиндивидуализирующее воздействие современной цивилизации, особенно ее городского варианта, одновременно сопровождается повышением потребности в развитии личной самобытности. Социальная актуальность исследования обусловлена необходимостью гармонизации отношений субъекта с окружающим миром, которые, принимая искаженные формы, снижают продуктивность деятельности и личностную эффективность человека. Суверенность напрямую связана с такими остро востребованными в социальной практике явлениями как ненасилие, доверие и толерантность, предполагающими уважение к суверенности других людей.

В мировой культуре гуманистического направления ценность частного бытия исключительно высока (И.А. Бродский, X. Ортега-и-Гассет, Г.Д. Торо, А. Швейцер). Отделенность человека от других, его несмешиваемость с миром, способность, воспринимая других, оставаться самим собой всегда в гуманистической культуре считались достоинством.

Цивилизация Новейшего Времени породила феномен массовой культуры и массового человека. «Современная жизнь грандиозна, избыточна и превосходит любую исторически известную. Но именно потому, что напор ее так велик, она вышла из берегов и смыла все завещанные нам устои, нормы и идеалы. В ней больше жизни, чем в любой другой, и по той же причине больше нерешенного. Ей надо самой творить свою собственную судьбу», - писал X. Ортега-и Гассет [148, с. 41].

Отдельные люди творят не только личное, но и социальное бытие, однако до той поры, пока они способны сохранять свою автономию. Именно на индивидуальном уровне решаются давние проблемы и рождается новое - этика, эстетика, философия. К.Г. Юнг, раскрывая ценность индивидуального бытия для мира, отмечал: «То, что делают нации, то делает и каждый отдельный человек, и пока он это делает, это делает и нация. Лишь изменение установки отдельного человека становится изменением психологии нации. Великие проблемы человечества еще никогда не решались посредством всеобщих законов, но всегда решались лишь посредством обновления установки отдельного человека» [230, с. 28].

Однако это не значит, что смысл индивидуальности ограничен рамками ее общественной полезности, личность важна сама по себе и для себя. Великий гуманист прошлого Альберт Швейцер писал по этому поводу так: «Итак, мы служим обществу, не принося себя в жертву ему. Мы знаем, что общество преисполнено глупости и намерения обманывать нас относительно вопросов гуманности» [220, с. 325]. И чем интенсивнее контакт человека с миром, тем более остро встает перед ним задача сохранения собственной частности, не-публичности во всех сферах существования. Персонифицированная (не разделенная с обществом) мораль - самая ценная часть этической культуры.

В российской философии и психологии философско-этическое обоснование феноменов суверенности рассматривалось в связи с проблемой свободы воли. Так, О.Г. Дробницкий писал: «1. Свободный выбор означает индивидуальность личного действия, возможность совершения человеком поступков, отличающихся от социально-массового поведения большинства. 2. Конкретнее свобода воли выражается в относительной самостоятельности индивида от его ближайшего окружения. 3. Свобода воли означает также, что предъявляемое субъекту извне веление может стать предметом самостоятельного решения» [53, с. 164]. Таким образом в обобщенной форме открывается философская сущность психологической суверенности.

Признавая важность личной автономии и психологической суверенности, современная психология личности, тем не менее, характеризуется значительным креном в сторону исследований разного рода девиантных и отклоняющихся явлений, в то время как суверенная личность, условия, этапы, средовой и внутрииндивидуальный контексты ее становления до сих пор систематически не изучались. Когда же это и происходило, то, как правило, недостаточно обоснованно, без выхода за пределы внутреннего мира и учета средовых условий жизнедеятельности человека. И если за рубежом в рамках средового подхода проявления человеческой автономии исследовались в связи с территориальностью, установлением социальной дистанции и переживанием приватности, то в отечественной науке эмпирическое изучение суверенной личности до сих пор представляет собой обширную лакуну.

К настоящему времени отмечается возрастание научного интереса к применению в психологии личности топологических и средовых категорий. За рубежом в научный обиход давно введены такие термины, как «жизненный мир», «психологическое время и пространство» (К. Левин), «переходный объект» (психоанализ), «личное пространство» (Р. Соммер), «границы контакта» (Ф. Перлз). В отечественной психологии, описывая субъективное бытие человека, говорят о жизненном мире (Ф.Е. Василюк), топологии субъекта (А.Ш. Тхостов), внешнем и внутреннем Я (А.Б. Орлов), внутреннем мире (Е.С. Калмыкова), факторе места и обособлении личности (B.C. Мухина), психологическом опыте (Л.И. Воробьева, Т.В. Снегирева), бытийных пространствах (З.И. Рябикина). Такие понятия как «границы», барьеры», «дистанция», «выше-ниже», «ближе-дальше», «границы» находят широкое применение в проксимике, социальной психологии, психологии труда, психологии стресса и психотерапии.

Высокая потребность в изучении феномена психологической суверенности и создании ее концепции обусловлена поворотом теоретико-методологической ориентации современной отечественной психологии личности в сторону субъекта. Неоднократно отмечалась недостаточность исключительно деятельностного изучения человека и необходимость его рассмотрения как субъекта бытия, взаимодействующего с миром (C.J1. Рубинштейн), разрабатывается теоретико-методологическое обоснование таких макроединиц человеческого бытия как ситуации и события (А.В. Брушлинский, Н.А. Логинова, А.А. Кроник), подчеркивается важность внутренней детерминации личности (К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, В.Л. Хайкин), осмысливаются категории психологии субъекта (В.В. Знаков) и критерии развития субъектно-сти (А.К. Осницкий, Е.А. Сергиенко, В.И. Слободчиков, Г.А. Цукерман), исследуется особенности субъект-субъектного и субъект-объектного общения (А.У. Хараш), явления психологической толерантности (А.Г. Асмолов), феномены моральной независимости (Е.В. Субботский, В.Э. Чудновский), разрабатываются механизмы персонализации субъектом среды (А.В. Петровский, М. Хейдметс, Т. Нийт), поддержания личностной автономии в условиях стресса (Л.А. Китаев-Смык), развития жизненного мира (Ф.Е. Василюк), самоутверждения личности (Н.Е. Харламенкова).

Возможность операционализации и валидизации основных понятий нашего исследования («психологической суверенности», «психологического пространства личности», «психологической ситуации») обусловлена высоким уровнем сложившейся теоретической и психометрической культуры, наличием фундаментальных и частных работ, посвященных обоснованию концептов психологам личности и созданию методического аппарата для их изучения и диагностики (В.М. Мельников и J1.T. Ямпольский, А.Ю. Панасюк, Л.Я. Гозман и М.В. Латинская, Д.А. Леонтьев).

В то же время необходимо отметить, что большинство работ, так или иначе затрагивающих проблемы личностной суверенности, рассматривают это явление узкоспециально: в аспекте развития и сохранения телесности как формы субъектности (А.Ш. Тхостов), с точки зрения неконформности и независимости убеждений (В.Э. Чудновский), в связи с явлениями депри-вации (М.И. Лисина, К.А. Солоед, М.С. Радионова) и родительско-детского симбиоза (А.Я. Варга), характерологически (П.В. Волков), в аспекте психологических защит человека (P.M. Грановская, И.М. Никольская), но единой теории психологической суверенности, интегрирующей все значимые измерения психологического пространства, до сих пор не создано.

Отсутствие подобной теории существенно затрудняет развитие практической психологии, зачастую лишенной объяснительных моделей психотерапевтического воздействия (Г. Назлоян, Т.Я. Сафонова). Фрагментарность данных о генезисе и проявлениях психологической суверенности, отсутствие разработанных методов диагностики представляют собой серьезное препятствие в спецификации причин и разработке реабилитационных мер при работе с разными личностными дисгармониями, которые нередко применяются на донаучном, интуитивном уровне.

Таким образом, можно констатировать высокую социальную и научную потребность в разработке категориального аппарата, позволяющего описать явление психологической суверенности, качественно и количественно диагностировать, а также установить систему ее индивидуально-личностных коррелятов. Все вышеперечисленное делает данное исследование исключительно своевременным и актуальным.

Степень разработанности проблемы. К настоящему времени сложился весьма эклектичный междисциплинарный контекст изучения психологической суверенности. Можно выделить три основных научных источника данных об ее содержании, генезисе и механизмах функционирования: это теории и социально-психологические исследования личности, психология среды и психология приватности.

Среди теорий личности исторически первой можно считать созданную У. Джемсом модель эмпирической личности, в структуру которой он включил средовые элементы [49-50]. Очень важным источником для нас явилась теория психологического поля К. Левина, также интегрирующая в понятии жизненного пространства «объективное» и «субъективное» содержание бытия и предложившего изучать в качестве его единицы целостную ситуацию [95]. Не менее ценными оказались данные о важности «нормальной» сепарации ребенка от матери, обоснованные в психоанализе и теории привязанности Б. Боулби, М. Малер, Н. Мак-Вильямс [79]. Существенную роль в средовой обусловленности и понимании индивидуальных вариаций становления суверенности сыграла теория идентичности Э. Эриксона [226]. Высокой эвристической силой обладают также идеи о двойственной природе личности, разрабатываемые в ранних работах Д.Н. Узнадзе [1]. Глубокое понимание функций психологических границ и механизмов их появления мы находим в работах Ф. Перлза [153].

Несколько иначе суверенность изучалась в связи с проблемой конформности (Ф. Зимбардо, S. Milgram) [288]. Однако, к сожалению, все данные о психологической суверенности были получены как побочный результат основного исследования и потому не были операционализированы и возвращены в психологическую практику.

Второй источник представляет собой этология и психология среды. Идеи К. Лоренца, Н. Тинбергена, В.Р. Дольника о значении врожденных поведенческих программ (в частности, территориальности) у животных и путях их трансформации у человека открыли новые способы понимания человеческих потребностей, их удовлетворения и фрустрации в условиях современной цивилизации [107, 191]. Акцент на системности и контексту-альности человеческих проявлений представляет собой основное достоинство собственно средовых исследований У. Бронфенбреннера, J. Wohlwill, теорий места R. Barker и личного пространства R. Sommer [242, 308, 250]. Признавая высокую ценность обнаруженных эмпирических данных, необходимо отметить, однако, что средовые влияния в перечисленных работах рассматриваются исключительно объективно, а вклад внутренних психологических детерминант практически игнорируется.

Наконец, третий источник представляет собой теория приватности I. Altman и М. Wolfe, которая наиболее близка проблеме психологической суверенности [237-239, 320]. Приватность (privacy) - это центральный ре-гуляторный процесс, посредством которого персона делает себя более или менее открытой для других, селективный контроль доступности человеческого «Я», процесс установления межличностных границ. Это направление, во многом преодолевая ограничения чисто экологического подхода, сумело дать личностную интерпретацию многим средовым явлениям. Однако содержательные измерения области приватности ограничиваются в основном социальными и территориальными проявлениями, что сильно обедняет возможности теории приватности.

Необходимо отметить также, что проблема суверенности давно признается как стержневая в гуманистических и экзистенциальных психотерапевтических течениях, однако отмечаемые там закономерности носят исключительно внутри индивидуальный характер и не были использованы для создания обобщенных моделей.

Таким образом, в настоящий момент можно констатировать весьма разрозненную картину исходных подходов и данных, не интегрированных и не осмысленных в аспекте психологической суверенности личности. Как следствие, в данной области науки отсутствуют четкий терминологический аппарат, адекватные методы исследования и система надежных данных. Эта лакуна и определила специфику нашей работы.

Цель и задачи исследования. Цель работы - комплексный системный анализ суверенности как психологического явления. В качестве объекта выступает личностная суверенность как феномен границ психологического пространства, а предметом исследования является изучение генезиса и индивидуальных проявлений психологической суверенности.

Цель, объект и предмет определили задачи исследования:

1. Создать и обосновать концептуальный аппарат, адекватный явлению психологической суверенности личности

2. Основываясь на онтологических и гносеологических особенностях психологической суверенности как явления сконструировать и апробировать специфические методы ее изучения и диагностики

3. Изучить динамику психологической суверенности в онтогенезе

4. Установить связь психологической суверенности с половыми, индивидуально-психологическими, социальными характеристиками личности и особенностями самосознания

5. Сформулировать предположения о механизмах регулирования и средствах поддержания психологической суверенности

Теоретико-методологическую основу исследования составили общенаучные принципы системности (JI. фон Берталанфи, Дж. фон Нейман, Б.Ф. Ломов, В.П. Зинченко), принцип развития (Л.И. Анцыферова, А.Г. Асмолов, Л.С. Выготский, Д.Н. Завалишина, Н.С. Лейтес, Е.А. Сергиенко), принцип детерминизма (М.К. Мамардашвили, Т.Д. Марцинковская, К. Поппер, Т.А. Флоренская, М.Г. Ярошевский), принцип целостности психики (А.В. Брушлинский, З.И. Рябикина, М.А. Холодная), принцип субъекта (К.А. Абульханова, Л.И. Божович, А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, З.И. Рябикина, С.Л. Рубинштейн, В.Э. Чудновский), принцип эквифиналь-ности (К. Поппер, Б.Ф. Ломов).

Особое значение для нашего исследования имеет принцип субъекта -понимание суверенности как отношения человека к создаваемому им психологическому бытию. Субъектность в широком смысле означает наличие потребностей и способность спонтанной активности, подразумевающей, в отличие от реактивности, свободу выбора. Именно признание порождающего характера психики позволяет перейти от объектно-средовой к субъ-ектно-герменевтической парадигме понимания суверенности.

Теоретической основой исследования явились работы, посвященные изучению идентичности личности (В.Н. Слободчиков, Г.А. Цукерман, Э. Эриксон), саморазвития и самоактуализации (А.В. Петровский, В. Франкл, Э. Шостром, И. Ялом), индивидуальности (B.C. Мерлин, В.М. Русалов), эволюционному предназначению пола (В.А. Геодакян), возрастным новообразованиям (Н.С. Пряжников, Д.И. Фельдштейн, Д.Б. Эль-конин); исследования жизненной среды как источника психического развития (Л.С. Выготский, К. Лийк, М. Черноушек, Н. Heft, М. Golan), приватности (privacy) и ее развития в онтогенезе (I. Altman, A. Simmel, Н.М. Proshansky, М. Wolfe), личного пространства и его нарушений (М. Leibman, R. Sommer), территориальности у животных и человека (В.Р. Дольник, К. Лоренц, C.R. Carpenter, Е. Goffman, А.Н. Esser), скученности и перенаселенности (К.В. Кияненко, Ю. Круусвалл, С. Hutt и J. Vaizey, S. Milgram, S. Valins и A. Baum). Важное значение для наших исследований имело также изучение явления персонализации, в том числе и среды (А.В. и В.А. Петровские, В. Франкл, М. Хейдметс, Т. Нийт, I. Altman); исследования разных форм депривации (Дж. Боулби, М.И. Лисина, Э. Пиклер, К.А. Солоед), динамики приватности в условиях стресса (Л.А. Китаев-Смык), последствий физического и психологического насилия (Т.Я. Сафонова, М.Н. Teicher). Большой вклад в наше исследование внесен изучением феноменов границ личности (Ф. Перлз), их динамики (Н. Мак-Вильямс) и способа сохранения (coping-поведения) в различных жизненных ситуациях (J.H. Amirkhan, R.S. Lazarus, S. Folkman).

Методическое обеспечение работы реализовано на двух уровнях анализа психологической суверенности - номотетическом и идиографическом. Номотетическое изучение осуществлено посредством стандартизированного метода, разработанного с использованием опыта фундаментальных трудов по адаптации личностных опросников (А.А. Бодалев, Л.Я. Гозман, Р. Готтсданкер, А.Ю. Панасюк, В.М. Русалов). Идиографическое рассмотрение, восходящее к понимающей психологии, использовалось при отборе пунктов теста и при верификации нашей теории в анализе отдельных случаев и особых групп (В. Дильтей, Е.Т. Соколова, Т.А. Флоренская, М.-Л фон Франц).

Основные теоретические гипотезы: Психологическая суверенность

1. развивается в онтогенезе с изменением содержания психологического пространства личности, проходя через сензитивные к его измерениям периоды и отвечая задачам взросления человека;

2. проявляется в формах психической активности, соответствующей всем уровням индивидуальности: индивидному, предметно-содержательному, духовно-мировоззренческому;

3. определяет благополучие и продуктивность личности в различных сферах жизнедеятельности.

Основные гипотезы обрели свое подтверждение посредством проверки следующих частных эмпирических предположений.

Первое предположение заключается в том, что в ходе онтогенеза 1) увеличивается уровень психологической суверенности, 2) усиливается дифференциация ее проявлений за счет появления новых измерений психологического пространства, которые отвечают основным задачам соответствующей возрастной стадии.

Второе предположение состоит в том, что уровень суверенности положительно связан с сильным типом темперамента, а проявления суверенности обладают половой и тендерной специфичностью.

Третье предположение гласит, что уровень суверенности связан с индивидуально-личностными особенностями (чертами личности, акцентуациями характера, особенностями межличностных отношений) таким образом, что суверенные отличаются лучшей адаптированностью, чем де-привированные. При этом чем выше уровень суверенности, тем выше 1) стремление к доминированию, 2) дружелюбие по отношению к другим людям.

Четвертое предположение состоит в том, что уровень суверенности положительно связан с уровнем развития самосознания, в частности, с дифференцированностью Я-образа и самопринятием.

Пятое предположение заключается в том, что психологическая суверенность связана с продуктивными формами психологического преодоления (coping-етратегий), а депривированность - с избегающими.

Шестое предположение утверждает, что психологическая суверенность связана с достижением продуктивности в социальной, эмоциональной, межличностной и духовной сферах жизнедеятельности.

Методы исследования. При подготовке и проведении исследования были использованы метод теоретического анализа, клинический метод (отдельного случая и особых групп), квазиэкспериментальное сравнительное исследование по модульному плану (Д. Кемпбелл). Особенность работы -последовательное применение макроаналитического метода, ориентирующего на понимание субъекта в контексте его бытия, единицей анализа которого является ситуация. Конкретные методики, используемые в работе -это авторские методы моделирования конфликтных ситуаций и опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП), 12-факторный опросник Р. Кеттелла (версия для младшего школьного возраста) в адаптации Э.М. Александровской и И.Н. Гильяшевой, ЛОД Г. и С. Айзенк в адаптации А.Ю. Панасюка, Шкала личностной тревожности Дж. Тейлор, Характерологический опросник К. Леонгарда-Г. Шмишека, УСК в адаптации Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, A.M. Эткинда, МиФ (Маскулинность и Фемининность) С. Бем в адаптации О.Г. Лопуховой, ОСТ (Опросник структуры темперамента) В.М. Русалова, тест Т. Лири, «Индикатор coping-стратегий» Д. Амирхана в адаптации В.М. Ялтонского и Н.А. Сироты, тест смысложизненных ориентаций (СЖО) Дж. Крамбо в адаптации Д.А. Леонтьева, социометрия, самоописание как вариант нарративного метода, методика исследования самооценки Т. Дембо-С.Я. Рубинштейн, метод отдельных случаев (Case-method).

Для обеспечения достоверности результатов использовались приемы качественного и количественного анализа. Качественный анализ (на основе экспертного опроса) проводился при подготовке первой версии нашего опросника СПП. Количественный анализ представлял собой подсчет мер центральной тенденции по выборкам данных, использование психометрических показателей валидности (г Спирмена и Пирсона) и самосогласованности (альфа Кронбаха) при разработке теста СПП, подсчет непараметрических критериев ранговой корреляции rs Спирмена для изучения связей уровня суверенности с различными индивидуально-личностными качествами и U Манна-Уитни или Н Крускала-Уоллиса для оценки различий между независимыми выборками (или контрастными группами) по уровню выраженности какого-либо признака. При обработке результатов использовались программы MS Excel, MS Visio и Statistica 6.0.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось на базе московских школ №№ 57, 130, 300, детского дома № 17, Абрамовской средней школы Боровского района Калужской области, Московского городского психолого-педагогического университета, Московского педагогического государственного университета, Военного университета, Московского центра занятости, Центра временного содержания несовершеннолетних преступников (ЦВСНП), Психологической консультации «Институт детства».

Группу подростков составили 162 человека среднего возраста 14,9 лет (43 ученика школы № 57 (21 девочка, 22 мальчика), 19 учеников школы № 130 (12 девочек, 7 мальчиков), 102 ученика школы № 300 (56 девочек, 46 мальчиков), 11 воспитанников детского дома № 17 (5 девочек, 6 мальчиков) и 29 подростков, находящихся в (ЦВСНП) (8 девочек, 21 мальчик). Группу юношеского возраста составили 123 человека (76 девушек, 47 юношей), студенты указанных вузов и служащие, все жители Москвы среднего возраста 22,3 лет. В исследовании приняли участие также 22 эксперта-психолога в возрасте от 22 до 25 лет. Выборку взрослых составили 122 человека: 54 матери дошкольников от 24 до 35 лет, 68 респондентов разных профессий и семейного положения от 20 до 55 лет, различающиеся уровнем профессиональной реализованности (работают соответственно специальности, не по профессии, временно не работают и ищут место). В исследовании описаны также 7 отдельных случаев клиентов, обратившихся в Психологическую консультацию «Институт детства» с различными запросами.

Таким образом, всего в исследовании приняло участие 478 человек, большинство из которых задействованы в нескольких исследовательских модулях.

Личное участие автора диссертации состояло в выборе теоретико-методологических принципов исследования, концептуализации основных понятий и конструировании основных положений теории психологической суверенности, разработке и психометрической подготовке опросника «СИП», сборе клинического материала и первичных данных на особых и труднодоступных выборках (в сельской школе, детском доме, ЦВСНП), осуществлении количественного и качественного анализа, интерпретации и обобщении данных. На этапе разработки опросника «СПП» и сбора первичных данных принимали участие также ученики (дипломники и аспиранты) соискателя.

Положения, выносимые на защиту

1. Психологическую (личностную) суверенность (от французского souverain - носитель верховной власти) мы понимаем как способность человека контролировать, защищать и развивать свое психологическое пространство, основанную на обобщенном опыте успешного автономного поведения. Она представляет собой форму субъектности человека и позволяет в разных формах спонтанной активности реализовать его потребности. Противоположный полюс конструкта может быть обозначен как депривированность (от английского deprive - лишать). Суверенность проявляется в переживании аутентичности собственного бытия (уверенности человека в том, что он поступает согласно собственным желаниям и убеждениям), ощущении своей уместности в пространственно-временных и ценностных обстоятельствах своей жизни, которые он создает либо принимает. Депривированностъ характеризуется переживанием подчиненности, отчужденности, фрагментарности собственной жизни и характеризуется затруднениями в поиске объектов среды, с которыми человек себя идентифицирует, ощущая себя «на чужой территории» и не в своем времени. Суверенность представляет собой эволюционно и социально сложившееся системное качество личности, являющееся необходимым условием ее нормального функционирования и развития. Эмпирически выделены такие уровни изучаемого качества как сверхсуверенность, нормальная (умеренная) суверенность, депривированностъ и травмированность (неподтвер-жденность).

2. В отличие от традиционного представления о проявлениях автономии, которые оставались внутри интрапсихической парадигмы, мы рассматриваем психологическую суверенность как состояние границ психологического пространства. Психологическое пространство личности (ППЛ) в контексте нашей работы - это субъективно значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни человека и включающий комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет. Эмпирически выделено 6 измерений ППЛ: физическое тело, личную территорию, личные вещи, режимные привычки, социальные связи, вкусы и ценности. Суверенность описывается состоянием границ ППЛ - психологических (когнитивных, эмоциональных и поведенческих) маркеров, отделяющих область приватности одного человека от другого. Границы определяют идентичность человека, представляют инструмент равноправного взаимодействия и селекции внешних влияний и обозначают пределы личной ответственности. Как нарушение, так и поддержание границ закрепляются в Я-концепции и выражается в объективном поведении человека.

3. Личностная суверенность - динамичное явление; единицей приращения и измерения суверенности является психологическая ситуация, которая разрешается посредством психологического преодоления или coping. В исследовании подтверждено, что активные способы coping-поведения сочетаются с достижением суверенности, а пассивные - депривированно-сти. Фрустрация стремления к суверенности в некотором измерении психологического пространства в силу символического характера последнего приводит либо к замещению этого измерения другим, либо к понижению уровня суверенности (депривированности) или его чрезмерному усилению (сверхсуверенности). Такие нарушения как депривированность и сверхсуверенность могут компенсироваться в ходе естественной жизнедеятельности или целенаправленного психоразвивающего воздействия, состоящего соответственно в усилении личного контроля над разными сферами бытия либо в признании суверенности другого человека как ценности.

4. Нормальная суверенность развивается в онтогенезе на протяжении всего жизненного пути в соответствии с возрастными задачами каждой стадии посредством разрешения противоречий между потребностями развивающегося субъекта и возможностями среды по их удовлетворению. Расширение области суверенности происходит в следующей последовательности: суверенность телесности возникает в младенчестве, личной территории и вещей - на протяжении раннего и дошкольного детства, привычек - с дошкольного по младший школьный возраст. Суверенность социальных связей возникает в дошкольном возрасте, вкусов и ценностей -тогда же, но становится регулятором поведения в подростковом возрасте. В случае гармоничного развития человек начинает обладать средовыми языками самовыражения, адекватными всем шести измерениям психологического пространства, и пользуется ими согласно контексту актуальной ситуации. При невозможности обрести психологическую суверенность отмечаются регрессии, связанные с ригидной фиксацией одного или нескольких языков средового самовыражения, что проявляется в психосоматических расстройствах, территориальной экспансии в поведении, фетишизме, ри-туализации и сверхконтроле над временными характеристиками поведения, межличностных патологиях, повышенной внушаемости или склонности к внедрению «сверхценных» идей. Развитие суверенности имеет кумулятивный характер: опыт автономного поведения в одной ситуации, обобщаясь, переносится на стратегии поведения в других ситуациях.

5. Психологическая суверенность - многомерное и полидетермини-рованное явление, которое регулируется средовыми факторами и формами активности, восходящими к природным программам и социальным образцам поведения. В исследовании обнаружены различия уровня суверенности между сельскими и городскими жителями. Также установлены связи между суверенностью и индивидуально-психологическими качествами разных уровней индивидуальности. Обнаружено, что в согласии с принципом эк-вифинальности наиболее сильными оказались связи с индивидными и духовно-мировоззренческими характеристиками: отмечена сильная связь с темпераментом, переживанием смысла жизни, особенностями самосознания. Показано также, что в соответствии с эволюционным предназначением пола суверенность выше в мужской выборке, чем в женской. Можно выделить комплекс индивидуально-личностных характеристик, способствующих или препятствующих обретению суверенности, среди которых наиболее важными оказываются темперамент, пол и экзистенциальная наполненность бытия, что говорит о разных путях обретения суверенности.

6. Психологическая суверенность связана с жизненной продуктивностью, представляя собой условие и результат адаптированное™, зрелости и продуктивности личности. Уровень психологической суверенности в целом положительно связан с позитивностью Я-концепции, переживанием осмысленности жизни, ориентацией на активные формы coping-стратегий, гипертимической в мужской группе и эмотивной и экзальтированной в женской подгруппе акцентуациями, академической успеваемостью, социометрическим статусом и степенью профессиональной самореализованно-сти; отрицательно - с реактивной тревожностью, нейротизмом, дистимиче-ской акцентуацией. Источником нарушения личностной эффективности часто бывает перенесенный опыт депривационных воздействий, но его последствия неоднозначны: модулируясь полом и индивидуально-личностными особенностями, они могут приводить как к понижению суверенности и формированию депрессивно-жертвенной жизненной позиции в женской подгруппе, так и к развитию сверхсуверенности и агрессивно-внедряющегося поведения в мужской подгруппе.

Научная новизна и теоретическое значение исследования.

Новизна исследования состоит в открытии нового научного направления - психологии суверенности, позволяющего изучать развитие личности в аспекте формирования разных проявлений независимости от среды. Обоснование этого направления оказалось возможным благодаря тому, что в рамках исследования внесен весомый вклад в решение серьезной персо-нологической проблемы генезиса и феноменологии психологической суверенности как важнейшего конструкта личности.

Выполненная работа обладает общеметодологическим, теоретическим и методическим значением.

Общеметодологическое значение состоит в том, что предпринята попытка интеграции эклектичной научной базы современной психологии личности вокруг стержневых категорий субъекта и его психологического бытия.

Теоретическое значение заключается в том, что в исследовании впервые предложена теория психологической суверенности, объединяющая субъектный и средовой подходы, которые до сих пор развивались на разных проблемных «территориях»: суверенность изучалась в психологии личности гуманистического и экзистенциального направления и толковалась в основном интрапсихологически, а психология среды сосредоточивалась на объективных проявлениях территориальности и установления социальной дистанции без должного внимания к внутреннему миру субъекта. Предлагаемая концепция основана на утверждении взаимосвязи и взаимообратимости явлений интра-, интерпсихических и собственно средовых, в силу чего поведение в среде может служить как фактором формирования внутреннего мира посредством приватизации (интериоризации) среды, так и его проявлением через персонализацию среды.

В процессе теоретико-методологического анализа определена и опе-рационализирована система основных понятий теории, очерчены эвристические возможности и рассмотрен тезаурус близких психологической суверенности понятий: жизненного пространства, жизненного мира, идентичности, самости, контакта, границ, самоутверждения, обособления, независимости, автономии, неконформности. Следующий результат проведенной работы представляет изучение индивидуально-личностных коррелятов психологической суверенности, что наделяет теорию значительной прогностической силой.

Еще одно направление интеграции проявилось во встречном движении в рамках исследования теоретической и практической психологии личности: впервые макроаналитический метод был применен не только на методологическом, но также на теоретическом и методическом уровне. В основу нашего анализа личности положено выделение в качестве единицы психологической ситуации; этот подход реализован последовательно вплоть до разработки авторских методов исследования.

Значительной новизной обладают и полученные в ходе исследований результаты. Изучение генезиса психологической суверенности выявило средовые факторы, по отношению к которым человек особенно сензитивен на разных стадиях жизненного пути, а также тех субъектов, которые могут рассматриваться им как потенциальный источник угрозы суверенности.

Исследование половых особенностей развития суверенности позволило установить новые индикаторы психологического благополучия в мужской и женской подвыборках и пересмотреть модели личностного развития с учетом тендерной спецификации их целей. Эти результаты подтверждают комплементарность мужского и женского поведения и еще раз подчеркивают невозможность изучения «бесполой» психологии личности.

Теория психологической суверенности расставляет новые акценты в исследованиях идентичности и межличностных дисгармоний. Понятийный аппарат психологического пространства позволяет установить также особенности индивидуального средового языка самовыражения и таким образом расширить возможности изучения межличностного взаимодействия. Впервые полученные результаты открывают новые перспективы научных исследований в области возрастной и семейной психологии, а также в психотерапии межличностных патологий.

Практическая значимость исследования состоит, во-первых, в создании экономичного стандартизированного метода оценки психологической суверенности; во-вторых, в возможности выделения по показателям депри-вированности и сверхсуверенности групп риска и прогнозирования направлений искажений развития личности членов этих групп; в-третьих, в разработке программы психологического сопровождения детей и подростков из этих групп с учетом средового моделирования и воссоздания психологической приватности; в-четвертых, в создании приемов модулирования границ психологического пространства: «репривационного» психотерапевтического воздействия для невротических личностей депрессивной группы, тренинга воссоздания и уважения границ для психотических внедряющихся и гиперактивных личностей и формирования навыков ментальной защиты, доверия и толерантности для аутистических личностей.

Все приемы работы с переживанием психологической суверенности могут быть объединены в «психотерапию приватности», хорошо зарекомендовавшую себя в профилактике межличностных и внутрисемейных патологий, нарушения продуктивности, в ходе психологического сопровождения работающих в особых условиях людей, а также при работе с последствиями разных форм насилия.

Достоверность и обоснованность результатов достигалась благодаря соблюдению основных методологических и общенаучных принципов, культуры естественнонаучного исследования в позитивной части работы и психологической герменевтики - при анализе и интерпретации отдельных случаев и малочисленных особых групп. Учитывались требования валид-ности и репрезентативности исследования, использовались надежные, хорошо зарекомендовавшие себя в исследовательской работе методики. Чистоте исследования способствовало также периодическое обращение к экспертному мнению.

Обоснованность полученных данных обеспечивалась использованием адекватной материалу статистической обработки данных. Косвенное подтверждение валидности развиваемого в исследовании подхода было получено при его верификации в консультативной практике.

Апробация и внедрение результатов исследования.

Материалы исследования докладывались на заседании секции психологии Российского Дома ученых (2004), Методологическом семинаре при докторском диссертационном совете ИП РАН (2005), на Ежегодной научно-практической конференции МПГУ (2000, 2001, 2003, 2005), Ежегодной конференции Российского психологического общества (2002).

Внедрение результатов исследования осуществлено при чтении курсов «Общепсихологический практикум», «Общая психодиагностика», «Экспериментальная психология», «Матметоды в психологии», «Психология развития», «Дифференциальная психология», «Детская психология», «Психологическое консультирование» и спецкурса «Психологическое пространство личности» в Московском Открытом Социальном Университете (1992-2004), в Московском Педагогическом Государственном Университете (1999-2005), в Московском Городском психолого-педагогическом университете (2002-2005), Институте практической психологии личности (2003-2005).

Результаты диссертационной работы использовались также при подготовке и издании учебно-методических пособий: Психологические проблемы взаимодействия преподавателя и студента на экзамене. Методическое пособие. М., МАИ, 1991; Общий психологический практикум. Познавательные процессы. Учебная программа. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М., МОСУ, 1993; Общепсихологический практикум. Психология личности. Учебная программа нормативного курса. В соавторстве с Л.Б. Шнейдер. М., МОСУ, 1993; Психология личности и межличностных отношений. Программа для средних общеобразовательных учебных заведений, гимназий, лицеев и колледжей гуманитарной ориентации. М., Просвещение, 1994; Дифференциальная психология. Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998; Дифференциальная психология. Учебная программа. М., МОСУ, 1998; Общий психологический практикум. Ч. 1 и 2.

Тесты для контроля знаний студентов. М., МОСУ, 1998; Психология личности и межличностных отношений. М., Эксмо, Апрель-Пресс, 2001; Психология (программа) для специальности 031100 Педагогика и методика дошкольного образования. В соавторстве с Т.Д. Марцинковской и др. М., Фирма «Блок», 2002; Психология (программа) для специальности 030900 Дошкольная педагогика и психология. В соавторстве с Т.Д. Марцинковской и др. М., Фирма «Блок», 2002; Дифференциальная психология. Учебное пособие. М., 2002, Ижица; Введение в психологию личности и межличностных отношений. Учебное пособие. М., МОСУ, 2003; Психология развития и возрастная психология. Учебная программа и методические рекомендации. В соавторстве с А.В. Потаповой. М., МОСУ, 2003; Детская психология (программа) для специальности 030900 Дошкольная педагогика и психология. В соавторстве с Т.П. Авдуловой, JI.A. Григорович. М., 2003, Фирма «Блок»; Дифференциальная психология. М., 2003, Флинта-МПСИ; Введение в психологию развития. Учебное пособие. В соавторстве с А.В. Потаповой. М., Флинта-МПСИ, 2005.

Результаты исследования также были использованы в ходе составления Библиотечно-библиографической классификации по направлению «Психология» в Российской Государственной Библиотеке и в практической работе Психологической консультации «Институт детства».

Структура и объем работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение, библиографию (320 источников, в том числе 85 иностранных) и 6 приложений.

Заключение диссертации научная статья по теме "Психология развития, акмеология"

Теоретический анализ и цикл эмпирических исследований, изложенный в нашей работе, позволяют сделать следующие ВЫВОДЫ.

1. Опираясь на основные методологические принципы (системности, развития, детерминизма, целостности, субъекта), разработана теория психологической суверенности и концептуальный аппарат работы. Предложено и обосновано определение психологической суверенности как системной характеристики личности, представляющей собой способность контролировать, защищать и развивать свое психологическое пространство, основанную на обобщенном опыте успешного автономного поведения. Осуществленный сравнительный анализ тезауруса содержательно близких понятий показал, что понятие суверенности впервые описывает автономные проявления личности при помощи средовых категорий, объективируя суверенность как феномен. Описана структура суверенности, определяемая по отношению к 6 теоретически обоснованным и эмпирически подкрепленным измерениям психологического пространства (суверенность тела, территории, личных вещей, привычек, социальных связей и ценностей). Уточнены вспомогательные понятия: психологическое пространство, личностные границы, ситуация и психологическое преодоление.

2. В соответствии с требованием макроаналитического метода и спецификой онтологии и гносеологии психологической суверенности разработана методология изучения данного феномена и предложено два авторских метода, основанных на выделении в качестве единицы анализа психологической ситуации потенциально депри-вирующего содержания. Первый качественный метод, «Моделирование конфликтных ситуаций», может быть рекомендован для исследований психологической суверенности в динамике (в контексте отдельной жизненной ситуации и в онтогенезе). Второй метод, опросник «Суверенность психологического пространства» представляет собой стандартизированный тест из 6 шкал и 80 утверждений; его специфику составляет содержание пунктов, изоморфных определению единицы приращения психологической суверенности.

3. В исследовании изучена динамика нормативной психологической суверенности личности в онтогенезе. Показано, что уровень суверенности нелинейно возрастает на протяжении жизненного пути и что существуют сензитивные периоды ее становления, различающиеся способами средового подкрепления и субъектами сепарации, в соответствии с задачами каждой стадии взросления. В начале жизненного пути ребенок принимает суверенность «авансом» в форме дружественного уважения к границам психологического пространства. В дальнейшем, в соответствии с пониманием суверенности как кумулятивного опыта, каждый факт разрешения актуальных ситуаций в пользу субъекта усиливает суверенность как системное качество личности. Наиболее интенсивно процессы суверенизации происходят в дошкольном и подростковом возрасте; мера и область суверенности могут также изменяться при разрешении ненормативных личностных кризисов.

4. Установлена связь суверенности с индивидуально-психологическими, половыми, социальными характеристиками личности и особенностями самосознания. Суверенность связана с эргичностью, пластичностью, темпом и низкой эмоциональностью; она также предполагает проявление дружелюбия в межличностных отношениях, наличие позитивной Я-концепции и переживание осмысленности собственного бытия. «Мужской» вариант суверенности сочетается с гипертимной акцентуацией и стремлением к доминированию, «женский» вариант - с эмотивной и экзальтированной акцентуациями. Таким образом, психологическая суверенность включена в систему индивидуально-личностных особенностей и может регулироваться на всех уровнях структуры индивидуальности, благоприятствуя решению практических, социальных и экзистенциальных задач личности.

5. Теоретические и эмпирические данные позволили сформулировать предположения о механизмах регулирования психологической суверенности и способах ее достижения. Общими механизмами являются приватизация (присвоение фрагмента среды) и персонализация («осуществление себя вовне»). Условия достижения суверенности - дружественность среды, контакт с жизненной ситуацией и активные coping-стратегии (решение проблем и поиск социальной поддержки). В разных тендерных группах поддержание суверенности подкрепляется разными средовыми языками. В мужской подгруппе оно достигается посредством усиления территориальности; маскулинные ответы на внедрение извне обычно гиперма-скулинны (асоциальность), изредка фемининны экзальтированность). В женской подгруппе поддержание суверенности обеспечивается усилением контроля над пространством собственного тела, личных вещей и социальных связей; ответы на внедрение извне приводят к дезадаптации либо проявлению компенсаторных маскулинных тенденций.

Итак, можно считать обоснованным изучение личности в терминах психологической суверенности в рамках нового субъектно-средового подхода, интегрирующего в себе средовые и феноменологические категории, номотетический и идиографический анализ и пригодного для самых разных исследовательских и психотерапевтических задач.

Остановимся кратко на наиболее перспективных направлениях изучения психологической суверенности. Уже начаты или продолжаются работы, использующие предложенный понятийный аппарат для изучения внутрисемейного контекста - взаимного влияния и «наложения» психологических пространств членов семьи в процессе семейной жизни, а также интерпретация семейных конфликтов с точки зрения ущемления прав кого-то из членов семьи на психологическую суверенность.

Исследование, выполненное С.В. Котомкиной, посвящено изучению особенностей психологической суверенности детей, живущих в семьях различной структуры - повторнобрачной или традиционной. Ею показано, что депривированностъ психологического пространства положительно связана с тревожностью, агрессивностью и низкой самооценкой, подтверждая предположение о том, что целостность личностных границ представляет собой одно из условий душевного здоровья и комфорта человека.

Другая работа на выборке детей 6-7- летнего возраста была проведена О.В. Дыбой, которая, сравнивая конфликтное поведение единственных детей в семье и детей, имеющих братьев или сестер, показала, что существуют отличия и в «площади», и в размерности психологического пространства. Единственные дети чаще воспринимают территорию вне дома (например, детский сад) как источник угрозы, в то время как неединственные обладают более широкой идентичностью. Хотя основным поводом для детей из обеих групп были имущественные недоразумения, единственные дети переживали их более болезненно, а в целом поводов для ссор у них имелось больше. Поэтому можно сказать, что дети, растущие вместе с братьями и сестрами, оказываются более социально взрослыми и защищенными, приобретая в ходе семейной социализации опыт психологической суверенности.

Еще одно перспективное направление открывается изучением семейных установок в связи с уровнем достигнутой или заявленной суверенности. Суверенность по-разному формируется и переживается в супружеских отношениях: психологическое пространство может стать частью пространства супруга, если он доминирует в семье, а может пересекаться или иметь несколько точек соприкосновения с пространством другого. Попытка изучения супружеских отношений в этом аспекте предпринимается Ю.В. Кур-баткиной, выделившей типичные для благополучного брака и дисфункциональных семей сочетания «внедряющихся» и «охраняющих» установок на партнера. Следующая работа проведена Е.В.Гориной, которая исследовала связь между суверенностью родителей и предпочтением того или иного стиля родительского воспитания родителями детей раннего возраста. Ею обнаружены значимые различия в уровне суверенности: матери «принимающие» более суверенны, чем матери «отвергающие», матери «симбио-тичные» более суверенны, чем «автономные», матери помоложе более суверенны, чем матери постарше. Получены также интересные данные о связи уровня суверенности с готовностью к браку (Ю. Смирнова) и готовностью к материнству (Ю.Е. Скоромная).

Кроме того, очень важно продолжать стандартизацию и дальнейшее совершенствание основного исследовательского метода, опросника «Суверенность психологического пространства», с целью превращения в широко используемый диагностический инструмент: получить таблицу норм для других, помимо уже изученных, возрастных категорий, потому что предварительные данные говорят о значительных межгенерационных различиях -уровень приватности, при котором выросло «зрелое» поколение, намного ниже того, чем располагает современная молодежь, подростки и дети, что, впрочем, привело к специфическим, иногда весьма совершенным техникам сохранения приватности, например, «двоемыслия» и ухода во внутренний мир или неконвенциональное творчество. Было бы полезным также разработать модификацию теста применительно к группам особо депривированных людей.

Получаемые нами результаты и их понимание корректировались по мере обогащения базы данных и претерпевали изменения в ходе обсуждения с учениками и коллегами. Однако главная идея исследования все же не изменилась: человек в той мере развивается как личность, в которой он умеет и стремится оберегать и сохранять свою психологическую суверенность. Потому что, как сказал Иосиф Бродский в своей Нобелевской лекции, «Независимо от того, является ли человек писателем или читателем, задача его состоит прежде всего в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас только одна, и мы хорошо знаем, чем все это кончается».

Заключение

Список литературы диссертации автор научной работы: доктора психологических наук, Нартова-Бочавер, Софья Кимовна, Москва

1. Абзианидзе Ш.Г., Джорбенидзе Р.С. О пространственных измерениях личности / Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 57-60.

2. Абрамова Ю.Г. Психология среды: истоки и направления // Вопр. психол. 1995. № 2. С. 130-137.

3. Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности. М., 1973.

4. Абульханова-Славская К.А. Проблема определения субъекта в психологии // Субъект действия, взаимодействия, познания. Москва-Воронеж, 2001. С. 36-52.

5. Аванесян Г.Г. Особенности стратегий совладений и Я-концепции у людей, зависимых от психоактивных веществ. Автореф. дисс. на соискание уч. степени канд. психол. наук. М., 2003.

6. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.

7. Александрова Н.Х. Особенности субъектности человека на поздних стадиях онтогенеза. Автореф. диссертации на соискание уч. степени докт. психол. наук. М., 2000.

8. Альбанов С.Д. О некоторых состояниях организационно-пространственной и социальной сред и деятельности в них // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 64-67.

9. Анастази А. Психологическое тестирование. Кн. 1. М., 1982.

10. Анцыферова Л.И. Личность в динамике: некоторые итоги исследования // Психол. журн. 1992. № 5. С. 12-25.

11. Анцыферова Л.И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М., 2004.

12. Асмолов А.Г. Личность как предмет психологического исследования. М.,

13. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. М., 1994.

14. Ахиехер А.С. Оценка пространственно-предметной среды как проблема культуры // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 19-22.

15. Бакин А.А. Девиантные формы сексуального поведения в местах лишения свободы. Автореф. дисс. на соискание ученой степени канд. мед. наук. СПб., 2002.17 с.

16. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Киев, 1994.

17. Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Соколова Е.Д. Методика многостороннего исследования личности. М., 1994.173 с.

18. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1982.

19. Берне Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986.

20. Большой психологический словарь / Под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. СПб.- М., 2003.

21. Борисевич Е.А. Центр города и его роль в жизнедеятельности населения (на примере Ленинграда) // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 177180.

22. Бочавер А.А. Путешествия как источник внутреннего опыта. Дипл. работа. МГППУ, 2004.

23. Бродский И.А. Сочинения. Т. 6. СПб., 2000.

24. Брушлинский А.В. Проблема субъекта в психологической науке (статья первая) // Психол. журн. 1991. Т. 12. № 6. С. 3—10.

25. Брушлинский А.В. Проблема субъекта в психологической науке (статья вторая) // Психол. журн. 1992. Т. 13. № 6. С. 3—12.

26. Брушлинский А.В. Проблема субъекта в психологической науке (статьятретья) // Психол. журн. 1993. Том 14. № 6. С. 3-15

27. Брушлинский А.В. Психология субъекта. СПб., 2003.

28. Бубер М. Я и Ты. М., 1993.

29. Бугроменко В.Н. Вторичные свойства территории, их восприятие и учет в проектировании городов // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 181184.

30. Валединская О.Р. Материнские возрастные кризисы: кризис «двухлетней мамы» // Сборник трудов студентов и аспирантов МОСУ. М., 2001 .С. 2025.

31. Валединская О.Р., Нартова-Бочавер С.К. Личное пространство человека и возможности его «измерения» // Психология зрелости и старения. М., 2002. Лето. С.60-77.

32. Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. М., 1984.

33. Вильгельм Р., Вильгельм Г. Понимание «И Цзин». М., 2003.

34. Воогланд Ю., Нигесен К. Метологмческие вопросы исследования среды как фактора развития личности // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 41-43.

35. Воогланд Ю., Нигесен К. Среда как фактор функционирования изменения и развития субъекта // Психология и архитеюура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 39-43.

36. Воробьева Л.И., Снегирева Т.В. Психологический опыт личности: к обоснованию подхода // Вопр. психол. 1990. № 2. С. 5-13.

37. Выготский П.С. Вопросы детской (возрастной) психологии // Собр. соч. в бти томах. М., 1982. Том 4 С. 277 -426.

38. ГадамерХ.-Г. Истина и метод. М., 1988.

39. Геодакян ВА. Теория дифференциации полов в проблемах человека // Человек в системе наук. М., Наука, 1989. С. 171-189.

40. Глазычев В.Л. Художественно-проектное моделирование средового поведения // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 169-172.

41. Гласс Дж., Стенли Дж. Статистические методы в педагогике и психологии. М., 1976.

42. Годфруа Ж. Что такое психология. М., 1992. Кн. 2.

43. Гозман Л.Я., Кроз М.В., Латинская М.В. Самоакгуализационный тест. М., 1995.

44. Головаха Е.И., Кроник А.А. Жизненный путь и среда обитания человека / Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 191-193.

45. Голофаст В.Б. К методологическому анализу категории «среда» // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 27-29.

46. Готтсданкер Р. Основы психологического эксперимента. М., 1982.

47. Гохман В.М. Среда как научное понятие и как метафора // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 109-112.

48. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени // Собр. соч. Том 1. М., 1994.

49. Джемс В. Вселенная с плюралистической точки зрения. М., 1911.

50. Джемс В. Прагматизм. Новое название для некоторых старых методов мышления. СПб., 1910.

51. Джемс У. Психология. Петроград, 1922.

52. Дильтей В. Описательная психология. М., 2001.

53. Дробницкий О.Г., Кузьмина Т.А. Проблема свободы выбора и ответственности // Философия и современность. М., 1971. С. 157-186.

54. Душков Б.А. География и психология. М., 1987.

55. Душков Б.А. Психология типов личности, народов и эпох. Екатеринбург, 2001.

56. Журавлев И.В., Тхостов А.Ш. Феномен отчуждения: стратегии концептуализации и исследования // Психол. журн. 2002. Том 23. № 5. С. 42-48.

57. Завалишина Д.Н. Субъект профессиональной деятельности: динамический аспект // Психология субъекта профессиональной деятельности / Под ред. В.А. Барабанщикова, А.В. Карпова. Вып. 2. Москва-Ярославль. 2002. С. 42-64.

58. Зимелева З.А. Агрессивное поведение подростков и личность родителей // Психол. наука и образование. 2001. № 4. С. 22 27.

59. Зинченко А.П. Потребность как основание процесса проектирования предметно-пространственной среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 60-66.

60. Зинченко В.П. А.Н.Леонтьев и развитие современной психологии // А.Н.Леонтьев. Избр. собр. соч. В 2-х томах. М., 1983. Том 1. С. 8-16.

61. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Об объективном методе в психологии // Вопросы философии, 1977. №7. С. 109-125.

62. Знаков В.В. Психология субъекта и психология человеческого бытия // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В. Зна-кова, З.И. Рябикиной. М., 2005. С. 9-44.

63. Ибрагимбекова Р.Ф. Эмоциональная оценка пространственных направлений при восприятии архитектуры // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 170173.

64. Иванова Г.И. Принципы формирования архитектурной пространственной среды с учетом особенностей возрастного восприятия. М., 1993.

65. Измоденова Н.Н., Кордон С.И. Влияние свойств среды на интенсивность общения // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 155-158.

66. Каганов Г.З. К вопросу о параметризации среды // Психология и архитектура. Ч. 1 / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 49-52.

67. Калдмяэ М. Психогеографическое изучение предметно-пространственной среды в странах Запада // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 5759.

68. Калмыкова Е.С., Чеснова И.Г. Анализ нарративов пациента: CCRT и дискурс-анализ // Московский психотерапевтический журнал. 1996. № 2. С. 177-232.

69. Кальюнди О. О некоторых нейросоциологических аспектах формирования пространственно-временной «модели мира» // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 27-35.

70. Кальюнди О. Онтологические аспекты определения понятия среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 68-73.

71. Канаева И.И., Амбарцумян КМ. Развитие семьи и материально-пространственная структура жилища // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 235-237.

72. Карабанова О.А. Психология семейных отношений. М., 2001.

73. Китаев-Смык ПЛ. Психология стресса. М., 1983.

74. Кияненко К Возрастная динамика прострнственных потребностей ребенка в квартире // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 143.

75. Кияненко К.В. Модели персонализации среды в условиях фиксированных взаимоотношений // Социально-психологические основы средообразова-ния / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 246-249 .

76. Клауд Г., ТаунсендДж. Барьеры: пер. с англ. СПб., Мирт, 2001.

77. Клауд Г., Таунсенд Дж. Брак: где проходит граница? СПб., 2000.

78. Кляйн М., Айзеке С., Райвери Д., Хайманн П. Развитие в психоанализе. М.,2001.

79. Кон И.С. Дружба. Этико-психологический очерк. М., 1987.

80. Костинский Г.Д. Пространственные понятия и исследования среды // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 44-47.

81. Котова О.В., Нартова-Бочавер С.К Там, где трудно одному (Сила и слабость единственных и неединственных детей) // Наш малыш, 2003. № 3. С. 49-52.

82. Краткая философская энциклопедия. М., 1994.

83. Крашенинников А.В. Социально-пространственные взаимосвязи на микроуровне внешней жилой среды // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 38-43.

84. Круусвалл Ю. Единый мир единая среда // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 81-83.

85. Круусвалл Ю. Зависимость субъекта от среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 44-46.

86. Круусвалл Ю. Неопределенность деятельности социальной системы как показатель ее средового состояния // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 267-270.

87. Круусвалл Ю. Образ домашней жизни семьи и типовая квартира // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 144-149.

88. Кудрявцев В.Т., Уразгалиева Г.К Субъект деятельности в онтогенезе // Вопр. психол. 2001 № 4. С. 14-30.

89. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.

90. Курбаткина Ю.В. Процесс сепарации и индивидуации с точки зрения традиции объектных отношений и Я-психологии // Психология и жизнь. Вып.2. М., 2001. С. 75-82.

91. Кэмпбелл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях. СПб., 1996.

92. Ландгеймер Й., Матейчик 3. Психологическая депривация в детством возрасте. Прага, 1984.

93. Лапшин В.А. «Вещный мир» как предисловие к со-общению (на материале художественной литературы) // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 111-112.

94. Левин К Теория поля в социальных науках. СПб., 2000.

95. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

96. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.

97. Леонтьев А.Н. Проблема возникновения ощущения // Избранные психологические произведения. Том 1. М., 1983. С. 143-184.

98. Леонтьев А.Н. Учение о среде в педологических работах Л.С. Выготского // Вопр. психол. 1998. № 1. С. 108-124.

99. Леонтьев Д.А. «Онтология жизненного мира» как методологическая основа психологии среды // Социально-психологические основы средообра-зования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 103-105.

100. ЛерикЮ.А. Некоторые особенности «средового подхода» // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 117-119.

101. ЛийкК. Влияние домашней среды на развитие ребенка // Средовые условия групповой деятельности / Под ред. X. Миккина. Таллин, 1988. С. 6992.

102. ЛийкК. Использование домашнего пространства, взаимоотношения в семье и удовлетворенность // Социально-психологические основы средооб-разования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 277-280.

103. Личность: определение и предсказание// Вопр. психологии. 1992. № 3-4. С. 34-42.

104. Ложкин А.И. Психология личности агрессивно-насильственного преступника (мотивационно-смысловой аспект). Автореф. дисс. на соискание уч. степени канд. психол. н. М., 2000.

105. Ломов Б.Ф. Системность в психологии. Москва-Воронеж, 1996.

106. Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М., 1994.

107. Лучкова И.И. Несколько вопросов специалиста по жилому интерьеру психологам // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 153.

108. Любин М.И. К вопросу о приватности внеквартирной жилой среды // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 238-240.

109. МайерсД. Социальная психология. СПб., 1998.

110. Маралова Е.А. Попытка семантической конкретизации понятия среды / Психология и архитектура. Ч. 1 / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 35-38.

111. Марголина И.А., Козловская Г.В., Просенкова М.Е. Психические нарушения у детей раннего возраста, подвергшихся жестокому обращению // Ж. неврологии и психиатрии. 2002. 102, № 5. С. 54-56.

112. Мардер АЛ. Материальная среда и средовые системы // Психология и архитектура. Ч. 1 / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 16-17.

113. Мартин Д. Психологические эксперименты. СПб, 2002.

114. Марцинковская Т.Д. (ред). Психология развития. М., 2001.

115. Матвийчук Е.А. Личное жизненное пространство мальчиков и девочек // Психология и жизнь. Вып. 1. М., 2000. С. 14-20.

116. Мельников В.М., Ямпольский Л.Т. Введение в экспериментальную психологию личности. М., 1985.

117. Михайлов ДР. «Граница» как категория «средового подхода» (К проблеме дифференцируемости феномена среды) // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 80-85.

118. Михайлов ДР. К анализу сращенности субъекта и среды // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983.

119. Морено Якоб. Психодрама. М., 2001.

120. Мудрик А.В. Групповая «клаустрофилия клаустрофобия» как феномены юношеской субкультуры // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 109-110.

121. Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983.

122. Мухина В С. Возрастная психология. М., 2000.

123. Нартова-Бочавер С.К. «Coping behavior» в системе понятий психологии личности // Психол. журн., 1997. №5. С. 20-31.

124. Нартова-Бочавер С.К. Дифференциальная психология. М., 2003.

125. Нартова-Бочавер С.К. К проблеме метода изучения психологического пространства личности // Научные труды Московского Педагогического Государственного Университета. Серия Психолого-педагогические науки. М., 2003. С. 145.

126. Нартова-Бочавер С.К. Народная сказка как средство стихийной психотерапии // Народная сказка. Хрестоматия / Под ред. К.М. Нартова. М., 1996. С. 3-15.

127. Нартова-Бочавер С.К. Опросник «Суверенность психологического пространства» новый метод диагностики личности // Психол. журн. 2004. Том 25. № 5. С. 77-89.

128. Нартова-Бочавер С.К. Понятие «психологическое пространство личности» и его эвристические возможности // Психологическая наука и образование, 2002. №1.С. 35-42.

129. Нартова-Бочавер С.К. Понятие «психологическое пространство личности»: обоснование и прикладное значение // Психол. журн. 2003. Том 24. № 6. С. 37-48.

130. Нартова-Бочавер С.К. Психология личности и межличностных отношений. М., 2001.

131. Нартова-Бочавер С.К. Развитие жизненного пространства ребенка в онтогенезе // Стратегия дошкольного образования в XXI веке: проблемы и перспективы. М., 2001. С. 314.

132. Нартова-Бочавер С.К, Кислица Г.К, Потапова А.В. 140 вопросов семейному психологу. М., 2002.

133. Нартова-Бочавер С.К., Кислица Г.К., Потапова А.В. Семейный психолог отвечает. М., 2004.

134. Нартова-Бочавер С.К., Малярова Н.В., Несмеянова М.И., Мухорто-ва Е.А. Ребенок в карусели развода. М., 2001.

135. Нартова-Бочавер С.К., Потапова А.В. Введение в психологию развития. М„ 2005.

136. Нейман Дж. фон. Теория самовоспроизводящихся автоматов. М., Мир, 1971

137. Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. СПб., 2002.

138. Нийт Т. Плотность заселения и «социальная патология»: какую патологию искать? // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981.С. 127.

139. Нийт Т. Развитие теорий о взаимоотношениях человека и среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 58-59.

140. Нийт Т., Раудсепп М., Лийк К. Обзор книг. Новые и старые книги по психологии среды (II) // Средовые условия групповой деятельности / Под ред. X. Миккина. Таллин, 1988. С. 246 -267 .

141. Николаенко Д.В. Пространственно-временные особенности соседского поведения людей в различной архитектурной среде // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 184-185.

142. Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. Минск, 2003.

143. Обухова Л.Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы. М., 1995.

144. Общая психодиагностика / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Стопина. М., 1987.

145. Ольшанский Д.В. «Психологический образ» жизни и субъективное пространство жизнедеятельности личности // Психология и архитектура. Ч. 1

146. Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 5356.

147. Орлов А.Б. Личность и сущность: внешнее и внутреннее Я человека // Во-пр. психол. 1995. № 2.С. 5-18.

148. Ортега-и-ГассетХ. Восстание масс. М., 2005.

149. Ослон В.Н. Холмогорова А.Б. Психологическое сопровождение замещающей профессиональной семьи // Вопр. психол. 2001. № 4. С. 39-52.

150. Осницкий А.К. Проблемы исследования субъектной активности // Вопр. психол. 1996. № 3. С. 6-19.

151. Павловская Е.Э. Регуляция межэтнических контактов в предметно-пространственной среде городского двора // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 178-183.

152. Панасюк А.Ю. Личностный опросник для детей (ЛОД). Ярославль, 1991.

153. Перлз Ф., Хефферлин Р., Гудмэн П. Опыты психологии самопознания. М., 1993.

154. Петровский А.В. Вопросы истории и теории психологии. Избр. труды. М., 1984.

155. Петровский А.В., Петровский В.А. Индивид и его потребность быть личностью // Вопр. филос. 1982. № 3. С. 44-53.

156. Пиклер Э., Пасло М. Справочник матери. М., 1973.

157. Поливанова К. Н. Психологический анализ кризисов возрастного развития. // Вопр. психол. 1994. № 1. С. 61-69.

158. Поппер К. Логика и рост научного познания. М., 1983.

159. Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., Прогресс, 1986.

160. Примаков Н.В. Кукрак О.Н. Содержательность среды, СНиП и генерация поведения// Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 59 -62 /

161. Прянишников Н.Е., Петров В.М. Проблема целостности архитектурного пространства и межличностное взаимодействие // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 74-76.

162. Психология и архитектура / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983.

163. Райтвийр Т. Некоторые психогеографические проблемы предметной пространственной среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 5355.

164. Райтвийр Т. О расчленении среды // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 120123.

165. Рапапорт С.С. Среда человека и социальное восприятие // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985.С. 70-73.

166. Раудсепп М. Жилая среда и взаимоотношения между соседями // Средо-вые условия групповой деятельности / Под ред. X. Миккина. Таллин, 1988. С 93-130.

167. РейнуотерДж. Это в ваших силах. М., 1993.

168. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М., 1973.

169. Рябикина З.И. Личность как субъект формирования бытийных пространств // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В. Знакова, З.И. Рябикиной. М., 2005. С. 45-57.

170. Савченко М.Р. К постановке средового эксперимента // Психология и архитектура. Ч. 1. / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 99-102.

171. Сафонова Т.Я. Психологическое насилие в отношении детей: сущность, последствия, оказание помощи // Актуальные проблемы современного детства. М., 1999. С. 169-175.

172. Сельвини Палаццоли М. и др. Парадокс и контрпарадокс. М., 2002.

173. Сергиенко Е.А. Модель психического (theory of mind) как ментальный механизм становления субъектности // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В. Знакова, З.И. Рябикиной. М., 2005. С. 113-145.

174. Сердюк И., Курт-Умеров В., Сердюк Л. Взаимосвязи объекта со средой / Психология и архитектура. Ч. 1. // Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 20-24.

175. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. СПб, 1996.

176. Слободчиков В.И. Психологические проблемы становления внутреннего мира человека // Вопр. психол. 1986. № 6. С. 14-22.

177. Смотриковский В.И. Этажность и деятельность // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 250-254.

178. Снегирева Т.В. Кража // Психологическое консультирование и психотерапия. Хрестоматия. М., 2001. С. 259-288.

179. Соколова Е.Т. «Где живет тошнота?» / Психологическое консультирование и психотерапия. Хрестоматия. М., 2001. С. 245 -258.

180. Солоед К.В. Разлука с матерью на первом году жизни: влияние на объектные отношения у детей // МПЖ, 2000. № 4. С. 70-94.

181. Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985.

182. Средовые условия групповой деятельности / Под ред. X. Миккина. Таллин, 1988.

183. Степанов А.В. Площадь пространство конфликта // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 97-102.

184. Субботский Е.В. Исследование морального развития ребенка в зарубежной психологии // Вопр. психол. 1975. № 6. С. 149-156.

185. Субботский Е.В. Нравственное развитие дошкольника // Вопр. психол. 1983. № 4. С. 29-41.

186. Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В. Зна-кова, З.И. Рябикиной. М., 2005

187. Тибетская книга мертвых. СПб., 1994.

188. Тинберген Н. Социальное поведение животных. М., 1993.

189. Ткачиков И. Модель факторов психологического взаимодействия человека и архитектурной среды // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 9194.

190. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1940. Т.4.

191. Торо Г.Д. Уолден, или Жизнь в лесу. М., 1959.

192. Трикат Н.К. Проблемы культуры межличностных отношений в жилой среде // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 198-232.

193. Трушиныи Я. К. К определению понятия среды // Психология и архитектура. Ч. 1 / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 25-26.

194. Тхостов А.Ш. Психология телесности. М., 2002.

195. Тхостов А.Ш. Топология субъекта // Вестник МГУ. Сер 14 Психология. №2. С. 3-13. №3 С. 3-12.

196. Филиппов А.В., Ковалев С.В. Ситуация как элемент психологического тезауруса // Психол. журн. 1986. Т. 7. № 1. С. 14-22.

197. Флоренская Т.А. Диалог в практической психологии. М., 1983.

198. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

199. Франц М.-Л. фон. Прорицание и синхрония. Психология значимого случая. СПб., 2002.

200. Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей. Истории и рассказы как терапия. М., 2001.

201. Фуко М. Забота о себе. История сексуальности III. М., 1998.

202. Хайкин В.Л. Субъект и субъектность в определении активности // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В.Знакова,

203. И.Рябикиной. М., 2005. С. 91-102.

204. Хакен Г. Можем ли мы применять синергетику в науках о человеке? // Синергетика и психология. Вып. 2. С. 11-26.

205. Харламенкова Н.Е. Генез самоутверждения личности в процессе взросления. Автореф. диссертации на соискание уч. степени докт. психол. наук. М., 2004.

206. Харламенкова Н.Е. Самоутверждение подростка. М., 2004.

207. Хачатрянц К.К. Архитектура и человеческие взаимоотношения // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 167-169.

208. Хейдметс М. Средовые компоненты человеческого «Я» проблема для психологии и архитектуры // Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981. С. 120121.

209. Хейдметс М. Субъект, среда и граница между ними // Психология и архитектура / Под ред. Т.Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 61-63.

210. Хейдметс М. Феномен персонализации среды: теоретический анализ // Средовые условия групповой деятельности / Под ред. X. Миккина, Таллин, 1988. С. 7-15.

211. Хейдметс М. Человеческое начало в средообразовании // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 77-79.

212. Хелькама К. Развитие атрибуции ответственности в онтогенезе // Проблемы психологии личности. М., 1982. С. 148-154.

213. Человек и среда: психологические проблемы / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1981.

214. Черноушек М. Психология жизненной среды, М., 1989.

215. Честертон Г.К. Книга Иова // Мир Библии. 1993. №1. С. 32-36.

216. Чудновский В.Э. Нравственная устойчивость личности. М., 1981.

217. Чудновский В.Э. К проблеме соотношения «внешнего» и «внутреннего» в психологии // Психол. журн. 1993. Т. 14. № 5. С. 3-13.

218. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.

219. Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969.

220. Шкопоров Н.Б. Психологическое пространство личности и гипотеза проникновения в среду: теоретический анализ // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 106-108.

221. Шмелев И.П. Третья сигнальная система (психологический аспект гармонического резонанса) // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985. С. 62-66/

222. Шоттер Дм. М.М. Бахтин и Л.С. Выготский: интериоризация как «феномен границы» // Вопр. психол. 1996. № 6. С.108-117.

223. Шупер В.А. Бэконианский и картезианский подходы к понятию среды / Психология и архитектура. Ч. 1. // Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла. Таллин, 1983. С. 131-134.

224. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996.

225. Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Киев, 1994.

226. Юнг К.Г. Психологические типы. СПб., 1995.

227. Юнг К.Г. Психологический комментарий к «Тибетской книге мертвых» // Тибетская книга мертвых. СПб., 1994. С. 9-25.

228. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994.

229. Юнг К.Г. Синхронистичность. М., 1997.

230. Юнг К.Г. Человек и его символы. М., 2002.

231. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М., 1999.

232. Ярхо В.Н. Была ли у древних греков совесть? // Античность и современность. М., 1972. С. 285-298.

233. Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997.

234. Altman I. The environment and social behavior. Privacy, personal space, crowding. N.-Y., 1975.

235. Altman I., Nelson P.A. The Ecology of Home Environments. Wach., 1972.

236. Altman l.,Chemers M. Culture and Environment. Monterey, 1980.

237. Amirkhan J.H. A factor analitically derived measure of coping: The Coping Strategy Indicator. N.Y., 1988.

238. Ardrey R. The territorial imperative. New York, 1966.

239. Barker R. Ecologycal psychology: Concepts and methods for studying the environment of human behavior. Stanford, 1968.

240. Bates A. Privacy—A useful concept? Social Forces, 1964. 42. P. 432.

241. Blam Marg R., Rias G.V., Greenberger El, Chen Ch. Adolescent problem behavior and depressed mood: Risk and protection within and across social contexts // J. Youth and Adolescence. 2002. № 5. P. 343 357.

242. Bowles R. The psychology of questioning children's knowledge of their environment // Proc. Brit, Soc. 2001. 9. № 1. P.1.

243. Burt W.H. Territoriality and home range concepts as applied to mammals // Journal of Mammalogy, 1943. 24. P. 346-352.

244. Carpenter C.R. Territoriality: A review of concepts and problems // A.Roe and G.G. Simpson (Eds.). Behavior and evolution. New Haven, 1958. P. 257-284.

245. Chapin F.S. Some housing factors related to mental hygiene. Journal of Social Issues, 1951. 7. P. 164-171.

246. Chester P. Women and madness. N.Y., 1972.

247. Children and Environment. Human behavior and Environment / I. Altman, J. Wohlwill. N.-Y. -London, 1978.

248. Constantine M.G. Stress in rural farm women: Implications for the use of diverse menthal health interventions // J. Psychoter. Indep. Pract. 2001. 2. № 2, P. 12-22.

249. Сохе R., Holmes W. A study of the cycle of abuse among child molesters // J. Child Sex. Abuse. 2001. 10. №4. P. 111-118.

250. Cozby P. C. Self-disclosure: A literature review. Psychological Bulletin, 1973. 79. P. 73-91.

251. Cui Ming, Couger R at al. Parental behavior and the quality of adolescents friendschips: A social-contexual perspective // J. Marriage and Family. 2002. 64. № 3. P. 676-689.

252. Davis A., Olesen V. Communal work and living: Notes of the dynamics of social distance and social space // Sociology and Social Research, 1971. 55. P.191 -235 .

253. DeLong A.J. Dominance-territorial relations in a small group. Environment and Behavior, 1970. 2. P-191.

254. Draper P. Crowding among hunter-gatherers: The Kung Bushmen. Science, 1973. 182. P. 301-303.

255. Egan G.E. Sexual behaviors, condom use and factors influenting casual sex among backpackets and other young international travelers // Can. J. Hum. Sex. 2001. 10. № 1-2. P. 41-58.

256. EsserA.H. A biosocial perspective on crowding II J. F. Wohlwill and D. H. Carson (Eds.), Environment and the social sciences: Perspectives and applications. Washington, 1972. P. 15-28.

257. Finkenauer Catrin, Engels Rutger, Meeus Wim. Keeping secrets from parents: Advantages and disadvantages of secrecy in adolescence II J. Youth and Ado-lescense. 2002. 31. № 2. P. 123-136.

258. Frank K.A. Social construction of the Physical environment: The case of gender// Sociological Focus, 1985. № 18(2). P. 142-159.

259. Freedman J.L., Levy A.S., Buchanan R.W., Price J. Crowding and human aggressiveness // Journal of Experimental Social Psychology, 1972. 5. P. 528548.

260. Garfinkel H. Studies of the routine grounds of everyday activities // Social

261. Problems, 1964. P. 258-284.

262. Gill A. Environmental Personalization in Institutional Setting. Wales, 1974.

263. Goffman E. Behavior in public places. New York, 1963.

264. Golan M.B. Privacy, interaction and self-esteem. Unpublished PhD dissertation, Environmental Psychology Program, U.of N.Y., 1978.

265. Gump Paul. School Environments / I. Altman, J. Wohlwill. N.-Y. -London, 1978. P. 131-174.

266. Haan N. Coping and Defending. N.Y., 1977.

267. Hart R. Children's sense of place. N. Y., 1978.

268. Hediger. H.P. The evolution of territorial behavior // S. L. Washburn (Ed.). Social life of early man. New York, 1961.

269. Heft H. High residential density and perceptial-cognitive development:An examination of effects of crowding and noise in the home // Wohlwill J.F., van Vliet (Ed). Habitats for Children: The impact of Density. N.Y., 1985. P. 39-76

270. Heymans Peter G. Erziehungseinfluesse auf einige Aspekte der moralischen Entwicklung // Familiaere Sozialisation und Intervention. Bern. 1980. S. 305 -317 .

271. Horowitz M.J., Duff D F., & Stratton L.O. Body-buffer zone. Archives of General Psychiatry. 1964. P. 651-656.

272. Hubbard D.J., Pratt T.C. A meta-analisis of delinquency among girls // J. Offender Rehabilit. 2002. 34. № 3. P. 1-13.

273. Hutt C., Vaizey J.J. Differential effects of group density on social behavior // Nature, 1966. 242. P. 1371-1372.

274. Kinzel A.S. Body buffer zone in violent prisoners. American Journal of Psychiatry, 1970. 127. P. 59-64.

275. Kira A. The bathroom // H.M. Proshansky, W.H. Ittelson, and L.G.Rivlin (Eds.), Environmental psychology. New York, 1970. P. 303-309.

276. Krahe В., Fenske H. Predicting aggressive driving behavior: The role of machopersonality, age and power of car//Aggress. Behave. 2002. 28. 3 1. P. 21-29.

277. Kuethe J.L., Weingartner H. Male-female schemata of homosexual and non-homosexual penitentiary inmates // Journal of Personality. 1964. 32. P. 23-31.

278. Laghai Alexander, Joseph Stephen. Attitudes towards emotional expression: Factor structure, convergent validity and assotiations with Personality // Brit. J. Med. Psychol. 2000. 73. № 3. P. 381-384.

279. Lansing J.В., Marans R.B., Zehner R.B. Planned Residential Environments. Ann Arbor, 1979.

280. Laufer R.S., Proshansky H.M., & Wolfe M. Some analytic dimensions of privacy. Paper presented at the Third International Architectural Psychology Conference. Lund, 1973.

281. Lazarus R.S., Folkman S. Stress, appraisal, and coping. N.Y., 1984.

282. Leibman M. The effects of sex and race norms on personal space // Environment and Behavior. 1970. 2. P. 241-280.

283. Loukaiton-Sideris Anastasia, Liggett Robin at al. Measuring the effects of built environment on bus stop crime // Envir. and Plank. B. 2001. 28. № 2. P. 289314.

284. McBride G. A general theory of social organization of behavior. St. Lucia. Queensland, Australia: University of Queensland Papers. 1964. 1. P. 75-110.

285. Milgram S. The experience of living in cities. Science, 1970 .167. P. 14611468.

286. Munroe R.L., Munroe R.H. Effects of environmental experience on spatial ability in an East African society // Journal of Social Psychology, 1971. 83. P. 1522.

287. Murray R. The influence of crowding on children's behavior // D. Canter & T. Lee (Eds.). Psychology and the built environment. England, Architectural Press, 1974.

288. Natvig G.K., Albrektsen G., Ovarnstroem U. School-related stress experience as a risk factor for bullying behavior // J. Youth and Adolescense. 2001. 30. № 5. P. 56-575.

289. New calif. Center to investigate link between autism, environment // Psychiatr. News. 2002. 37. № 1. P 18.

290. Newson J., Newson E. Four years old in an urban community. England, 1968.

291. Osmond H. Function as the basis of psychiatric ward design // Mental Hospitals, 1957. 8. P.23-30.

292. Parke Ross. Children's Home Environment: Social and Cognitive Effekts // Children and Environment. Human behavior and Environment / I. Altman, J. Wohlwill. N.-Y. -London, 1978. P. 33-82.

293. Pasta/an L.A. Privacy as a behavioral concept. Social Forces, 1970. 45(2). P. 93-97.

294. Pincon M. Cohabiter: Groupes sociaux et modes de vie dans une cite KLM. Paris. 1982.

295. Plant J. Some psychiatric aspects of crowded living conditions // American Journal of Psychiatry, 1930. № 9. P.849-860.

296. Rapoport A. An approach to the construction of man-environment theory // W. F. E. Preiser (Ed.), Environmental design research (Vol. 2). Stroudsburg, Pennsylvania., 1973. P. 124-136.

297. Rodin J. Density, perceived choice and response to controllable and uncontrollable outcomes. Journ. of Exper. Social Psychology, 1976. № 12. P. 564-578.

298. Saegert S. The effects of residential density on low income children // Paper presented at the Annual Convention of the American Psychological Assotia-tion. Montreal. Sept., 1980.

299. Saegert S., Hart R. The development of sex differences in environmental competence of children // P. Barnet (Ed.). Women in society. Chicago, 1975.

300. Saegert S., Mackintosh £., West S. Two studies of crowding in urban public spaces // Environment and Behavior, 1975. № 7, P. 159-184.

301. Schwartz B. The social psychology of privacy // American Journal of Sociology, 1968. № 73 P. 741-752.

302. Shils E. Privacy: Its constitution and vicissitudes. Law am! // Contemporary Problems. 1966. I. P. 315-305.

303. Simmel A. Privacy is not an isolated freedom // J. Pennock, J. Chapman (Eds.) Privacy. N. Y., 1971.

304. SommerR. Studies in personal space. Sociometry, 1959. 22. P. 281-294.

305. Stea D. Territoriality, the interior aspect: Space, territory, and human movements. Landscape, 1965. Autumn. P. 13-17.

306. Stratton L.O., Tekippe D.J., Flick G.L. Personal space and self-concept. Sociometry, 1973. 16(3). P. 424-429.

307. Tausk V. On the origin of the "influencing machine" in schizophrenia // Psychoanalytic Quarterly, 1933. №2. P. 519-556.

308. Teicher Martin H. The neurobiology of child abuse // Sci. Amer. 2002. № 3. P. 68-75.

309. Tice P.P. The real controversy about child sexual abuse research: Not addressed by Rind, Tromovich, and Bauerman in their 1998 outcomes metaanalysis //J. Child Sex. Abuse. 2001. 93 3-4. P.157-182.

310. Tuan Yi-Fu. Children and Natural Environment // Children and Environment. Human behavior and Environment / I. Altman, J. Wohlwill. N.-Y. -London, 1978. P. 5-32.

311. Valins S., Baum A. Residential group size, social interaction and crowding // Environment and Behavior, 1973. 5(4). P. 421-440.

312. Wachs T.D. The relationship of infants' physical environment to the Binet per-formans at 2,5 Years//Int. Yourn. Of Beh. Developm. 1978. № 1. P. 1-65.

313. Weinstein L. Social schemata of emotionally disturbed boys // Journal of Abnormal Psychology, 1965. 70. P. 457-461.

314. Welwood J. On psychological space // Journal of Transpersonal Psychology,1977. № 9/2. P. 97-118.

315. Westin A. F. Privacy and freedom. N.Y., 1967.

316. Wolfe Maxine. Childhood and Privacy // I. Altman, J. Wohlwill. N.Y. -London,1978. P. 175-255.