автореферат и диссертация по психологии 19.00.05 для написания научной статьи или работы на тему: Личность пожилого человека: социально-психологический подход

Автореферат диссертации по теме "Личность пожилого человека: социально-психологический подход"

На правах

Краснова Ольга Викторовна

ЛИЧНОСТЬ ПОЖИЛОГО ЧЕЛОВЕКА: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

19.00.05 - Социальная психология (психологические науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Москва-2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский педагогический государственный университет» на кафедре возрастной психологии факультета дошкольной психологии и педагогики.

Официальные оппоненты:

доктор психологических наук,

профессор Юревич Андрей Владиславович;

доктор психологических наук,

профессор Шабельников Виталий Константинович;

доктор медицинских наук,

профессор Дементьева Надежда Федоровна.

Ведущее учреждение: Московский гуманитарный университет.

Защита состоится _2006 года в /Зг часов

на заседании диссертационного совета Д.501.001.95 в МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, к. 5, ауд. 310.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан __2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор психологических наук, / / / у

доцент гА. Карабанова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Вторая половина XX в. характеризовалась непрерывным увеличением числа людей пожилого возраста в экономически развитых странах, в том числе и в нашей стране, где уже с 60-х годов население по международным стандартам стало считаться «старым». В обществе появилось осознание проблемы постарения населения и ее последствий. Эта проблема тесно связана с социальной работой, социальной защитой, медициной, педагогикой, экономикой, правом и пр. К началу нового тысячелетия во многих странах произошли значительные изменения в социальной политике, которые наметились еще в 80-х годах прошлого века. Поэтому исследования личности пожилого человека в нашей стране, население которой продолжает стремительно стареть, приобрели особую актуальность.

Обращение к личности пожилого человека как специальному предмету социально-психологического исследования представляется актуальным и в теоретическом отношении. Изменение возрастного состава населения ставит перед обществом и наукой множество вопросов психологического характера, в частности сохраняет ли человек в течение всей своей жизни характерные для него черты и особенности личности. Изучение личности пожилого человека имеет самостоятельную ценность, так как без знания закономерностей ее социального развития невозможно понять место в социальном мире этой большой группы граждан, их социальные роли в семье и обществе. Не менее важным представляется понимание динамики социальной, профессиональной и групповой идентичности пожилого человека, которая во многом определяет его активность и позиции в жизни общества. Кроме того, без знания закономерностей социального развития личности невозможно определить содержание процесса социализации в пожилом возрасте.

С начала XX в. проблема позднего периода жизни, или старости, рассматривалась в нашей стране преимущественно специалистами в области медицины (гериатрами, гигиенистами, психиатрами и др.), которые, в силу специфики своей профессии, имели дело с больными, слабыми, немощными стариками, что оказало влияние на представления о старости как периоде инволюции. История развития геронтологии, начавшаяся с медико-биологической модели старения, оказала существенное влияние на социальные и психологические теории, описывающие пожилого человека и его взаимодействие

с обществом. Эти теории, долгое время определявшие представления о пожилых людях и методологию их изучения, исходили из понятий дефицитарности, инволюции и угасания. Общим для них было признание низкого статуса пожилого человека, нерешенности его социальных проблем.

С конца 60-х годов в изучении особенностей развития взрослого и пожилого человека важное место стали занимать теории отечественных психологов - такие, как теория геронтогенеза (Б.Г. Ананьев, 1969; М.Д. Александрова, 1974), теория жизненного пути (К.А. Абулъханова-Славская, 1991; Л.И. Анцыферова, 1993, 1994, 1996), знаменовавшие появление новых научных представлений о возможностях развития в поздний период жизни и подчеркивавшие сохранность личности пожилого человека. Дальнейшие разработки в области исследования старости и старения представлены в работах психологов Г. С. Абрамовой (2002), Е.Ю.Балашовой (1995; 2001); М.Э.Елютиной (1999); М.В.Ермолаевой (1999, 2002); Н.К.Корсаковой (1996; 2001); О.Н.Молчановой (1997) и др. Однако, несмотря на появление большого числа работ, до сих пор отсутствует целостная концепция личности пожилого человека.

Особую роль в изучении проблем геронтопсихологии играют исследования зарубежных авторов, предложивших теории и концепции, нацеленные на изучение адаптации и компетентности в позднем периоде жизни, развитие понятия генеративности как ресурса личности, а также на систематизацию индивидуальных проявлений личности, разработку типологии индивидуального старения и особенностей личности в пожилом возрасте (Р.В. Baltes, 1987; М.М. Baltes et al., 2001; F. Dittmann-Kohlis, 1990; S.M. Heidrich et al., 1993; E.M. Hetherington et al., 1988; B. Hughes, 1999, 2000; J.Johnson et al, 1999; L. Kellaher et al., 1999; G. Labouvie-Vief et al., 1978; K.U.Mayer, 1988; DP. McAdams, 1990; B P. O'Connor et al., 1994; C. Phillipson et al., 1987; C.D. Rvff, 1989, 1991; J. Smith et al, 1993, 2001; U.M. Standinger et al., 2001; A.M. Freund et al., 2001 ; H. Thomae, 1987).

Таким образом, было положено начало подхода к личности пожилого человека как имеющей потенциал развития. Тем не менее история геронтопсихологии показывает, что среди психологов нет согласия в объяснении причин и качества возрастных изменений личности; часть исследователей даже не считает эти изменения неизбежными.

Кроме того, в системе социально-психологического знания о личности пожилого человека имеется ряд пробелов, обусловленных неразработанностью проблемы социализации в посттрудовой стадии.

Основная цель теоретико-эмпирического исследования состоит в разработке социально-психологической концепции личности пожилого человека. Центральным методологическим положением данной концепции является обоснование подхода к пожилому человеку как сохраняющему потенциал личностного роста, несмотря на высокий соматический и социально-экономический риск позднего периода жизни. Непрерывность личностного развития и социализации пожилого человека обеспечивают продолжение активной творческой и социальной деятельности; наличие большого жизненного опыта, его творческое переосмысление и использование; индивидуальное многообразие моделей жизни.

Цель исследования потребовала поставить и последовательно решить ряд частных задач, главные из которых сводились к следующему:

1. Проанализировать историю и современное состояние исследований личности пожилого человека в социальной психологии и смежных науках, в частности социальной геронтологии, и вычленить на этой основе проблемную область данного исследования.

2. Разработать и обосновать методологический и понятийно-концептуальный аппарат исследования личности пожилого человека в контексте непрерывности личностного развития и непрерывности — прерывистости социализации.

3. Разработать программу эмпирических исследований личности пожилого человека; сконструировать, апробировать и обосновать адекватность методических приемов и статистической обработки полученных данных.

4. Провести анализ отношения разных социальных групп к пожилым людям, а также исследовать роль культуры в процессе формирования стереотипов и аттитгодов к ним, которые, в свою очередь, влияют на Я-концепцию пожилых, их поведение и взаимоотношения с другими возрастными группами.

5. Выявить роль социального окружения, условий жизни, в частности условий проживания (в семье, одиноко или в стационаре), в формировании нормативных моделей, ценностей и поведения. Определить, насколько ролевое

поведение и социальные взаимоотношения пожилых людей согласованы с потребностями и ожиданиями ближайшего социального окружения.

б. Рассмогреть многообразие индивидуальных моделей жизни пожилых людей как результат взаимовлияния личностных особенностей, способов участия в общественных отношениях и социальных условий жизни (в широком и узком контексте).

Методологические и теоретические основы исследования: общенаучные принципы социокультурной детерминации психических процессов и явлений (К.А. Абульханова-Спавская, Г.М.Андреева, Л.С.Выготский, А. И. Донцов, И.С. Кон, С.Л. Рубинштейн, Э. Эриксон, A.B. Юревич)\ теории социальной идентичности и социальной самокатегоризации (А. Тэшфел, Дж. Тэрнер)\ положения российских (Г.М. Андреева, Е.П. Белинская, И.С. Кон, Т.Д. Марцинковская, Т.Г. Стефаненко) и зарубежных (К. Герген, У. Томас, П. Бергер, Т. Лукман) исследователей об активном характере процесса социализации и конструировании социальной реальности в процессе ее познания; концепции, раскрывающие содержание и структуру личности (Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, В.Н. Мясищев, С.Л. Рубинштейн); теоретические положения о психо-социальном развитии индивидов (Р. Пек, Э. Эриксон) и положения о нормативных и ненормативных факторах развития личности (П. Балтес)-, концепции, раскрывающие значение категории переживания в процессе социализации и развития идентичности (Л. С. Выготский, Т.Д. Марцинковская, Т.Г. Стефаненко, Г.Г. Шпет).

В диссертации использовались следующие методы социально-психологического исследования: беседы, интервью, опросы, тесты, эксперимент, контент-анализ. Особенностью диссертационного исследования является то, что ни один из этих методов не был применен как самостоятельный: для реализации сформулированных целей и решения конкретных эмпирических задач они применялись в сочетании с другими методами. Был разработан специальный методический комплекс исследовательских методик, который включил в себя следующие исследовательские шкалы, опросники и методики: методику «Список личностных черт»; методику незаконченных предложений; методику противоположных утверждений; анкету для изучения взаимоотношений между прародителями (бабушками/дедушками) и внуками; шкалу Бартеля для выявления степени нарушений функциональных способностей пожилых людей (С. Уиннер);

адаптированную мини-схему исследования психического статуса (R.T. Woods); гериатрическую шкалу депрессии; методику изучения социальной сети (R.L.Kahn, Т.С. Antonuccf); шкалу одиночества (опросник Д. Рассела, Л. Пепло, М. Фергюсона); модифицированную методику «Линия жизни» (A.A. Кроник); методику М. Куна-Макпартланда «Кто Я?»; методику А. Крузе для изучения социальных установок по отношению к изменению требований жизни в позднем периоде жизни (Г. Хойфт, А. Крузе, Г. Радеболъд) и др. Применялась программа статистической обработки данных SPSS (версия 10.0).

Предметом теоретико-эмпирического исследования явился феномен личности пожилого человека в ее разносторонних проявлениях. В отдельных эмпирических исследованиях предмет конкретизировался как: а) содержание стереотипов пожилых людей (мужчин и женщин): авто- и гетеростереотипы, имеющиеся у разных возрастных и социальных групп респондентов; б) характеристики взаимоотношений пожилых и молодых членов семьи (женщин и мужчин); в) степень совпадения представлений резидентов (проживающих) и персонала домов-интернатов об особенностях основных сфер жизни пожилых людей, их потребностях, качестве социальных услуг; г) факторы психологического благополучия в пожилом возрасте; д) степень выраженности психометрических параметров личности в зависимости от социальных условий в позднем периоде жизни; е) структура идентичности пожилого человека.

Особенности предмета исследования, в частности сфера социальных взаимоотношений и взаимодействий пожилых людей, определили специфику объекта. Поэтому в качестве объекта выступила не только группа пожилых людей (женщины в возрасте 55 лет и старше, мужчины - 60 лет и старше), но и студенты, обучавшиеся по специальности «Социальная работа», «Социальная педагогика» и «Психология» в Московском педагогическом государственном университете, Московском государственном социальном университете, Кемеровском государственном университете; социальные работники, обслуживающие пожилых людей на дому (из Москвы, Московской области, Кемерово, Кемеровской области); персонал домов-интернатов (из Кемерово и Новокузнецка). Общий объем выборки составил 1326 человек.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной психологии предложена социально-психологическая концепция личности пожилого человека, рассматриваемой на трех уровнях — общественном,

семейном, личностном, каждый из которых стремится к сохранению целостности и устойчивости, что обеспечивает целостность и устойчивость системы в целом.

Поздний период жизни рассматривается как стадия социализации: пожилой человек продолжает усваивать социальный опыт путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей и активно воспроизводить его в своей жизнедеятельности. В случае невозможности воспроизведения социализация может прерваться, однако социальное развитие личности не прерывается даже при высоком соматическом риске.

В диссертационном исследовании:

- получены существенно новые эмпирические данные, позволяющие определять отношение к пожилым людям со стороны разных возрастных групп и влиять на него;

- показана роль различных факторов, в первую очередь культуры, средств массовой информации, искусства, семьи в процессе формирования социальных и индивидуальных стереотипов пожилых людей;

- раскрыто содержание стереотипов пожилых людей (авто- и гетеростереотипов) у разных возрастных и социальных групп;

- теоретически и эмпирически обоснована динамика семейной жизни пожилых женщин, проживающих в разных условиях, и предложена типология прародительства, основанная на видах совместной деятельности младшего и старшего поколений в семье;

- исследованы социально-демографические и социально-психологические факторы, от которых зависят вклад в жизнедеятельность семьи пожилых людей (мужчин и женщин) и спектр их семейных ролей; показано различие ролей между мужчинами и женщинами;

- представлена модель взаимосвязи субъективных и объективных показателей благополучия личности пожилого человека с социальными факторами.

Новые данные углубляют представления о личности пожилого человека в контексте непрерывности социального развития.

Теоретическая значимость нового подхода состоит в том, что в диссертационном исследовании признаются личностный рост и увеличение с возрастом индивидуального многообразия, которое проистекает из того, что в результате долгой жизни человек накапливает специальные знания, являющиеся

основой для решения возрастных и иных проблем и преодоления трудностей в позднем периоде жизни. Часто под специальными знаниями подразумевается жизненный опыт, в том числе опыт социального взаимодействия с другими. Индивидуальное многообразие зависит от того, через какие социальные группы личность входила в социальную среду в цикле жизни и продолжает в ней находиться в пожилом возрасте.

В диссертационном исследовании:

1) на междисциплинарном уровне обобщены и систематизированы основные положения отечественных и зарубежных исследований личности пожилого человека;

2) показано, что стереотипы общества в отношении пожилых людей оказывают основное влияние на индивидуальный опыт переживания старения, нормативность поведения пожилых людей, содержание и широту их ролевого репертуара;

3) на основе анализа индивидуальных моделей жизни пожилого человека, а также способов его включения в различные виды общественных отношений представлены стратегии отрицания зависимости, способствующие поддержанию высокого уровня самоуважения и позитивной Я-концепции в позднем периоде жизни;

4) теоретически и эмпирически обосновано положение, согласно которому изменение условий социальной среды в позднем периоде жизни может способствовать изменению некоторых черт личности пожилого человека;

5) показано, что ретроспективные рассказы о жизненных событиях опосредованы Я-концепцией пожилого человека. При этом не все пожилые люди чувствуют удовлетворяющую их идентичность, поэтому, чтобы привести в согласие идентичность с историей своей жизни, они ориентируются на принятие или непринятие фактов биографии;

6) обоснованы особенности (индикаторы) психологического сопротивления старению и социальному давлению, позволяющие пожилому человеку поддерживать положительную Я-концепцию, высокий уровень психологического благополучия и положительные переживания при контактах с окружающими;

7) разработаны и прошли апробацию новые методики, предназначенные для изучения разных аспектов личности пожилого человека.

Практическая значимость исследования определяется тем, что знание и учет качественных характеристик личности пожилого человека являются одним из условий совершенствования социальной и психологической работы с людьми этой возрастной группы, повышения качества их жизни, формирования позитивного отношения к ним со стороны общества в целом и работников социальной сферы — в частности. Например, в диссертации оспорен традиционный подход к предоставлению социальных услуг пожилым людям, проживающим в домах-интернатах, что позволило определить, насколько социальные взаимоотношения резидентов согласованы с потребностями и ожиданиями ближайшего социального окружения, в том числе персонала.

Полученные данные можно использовать при осуществлении социальной функции государства (в частности, деятельности структур социальной защиты населения) и в процессе постепенной переориентации общественного сознания на признание большой группы пожилых людей, уважение их прав и достоинства. Так, описанные особенности личности пожилого человека могут лечь в основу организации межпоколенного общения и создать предпосылки для построения системы воспитания детей и молодежи.

Другим направлением практического применения результатов работы является использование их для оптимизации процесса адаптации резидентов к условиям домов-интернатов, создания благоприятной экологической среды проживания с учетом требований и потребностей пожилых людей, формирования позитивного отношения к ним как к клиентам системы социального обслуживания.

Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе, так как дополняют и детализируют ряд разделов социальной психологии и геронтопсихологии. Автором они включены в лекционный курс «Геронтопсихология», прочитанный на факультете дошкольной психологии и педагогики Московского педагогического государственного университета и социально-психологическом факультете Кемеровского государственного университета. Материалы диссертационного исследования положены в основу авторских учебно-методических пособий.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Социально-психологическая концепция личности пожилого человека может рассматриваться как трехуровневая система, в которой общественный, семейный и личностный компоненты определяют особенности взаимосвязи и взаимодействия пожилого человека с обществом, семьей и самим собой, обеспечивая целостность и устойчивость системы в целом:

содержание первого компонента (пожилой человек - общество) отражает практику отношения к пожилым людям как со стороны общества в целом, так и со стороны разных социальных групп, социальные установки к пожилым людям и стереотипы их восприятия, а также нормативность поведения, содержание и широту ролевого репертуара самих пожилых людей;

в содержание второго компонента (пожилой человек — семья) входят установки разновозрастных членов семьи по отношению друг к другу, определяющие типы прародительства, степень близости, взаимопомощи членов семьи, а также степень автономности-зависимости пожилого человека в семье;

в личностный компонент входят содержание социальной и личностной идентичности, индивидуальные и личностные качества, смысловые оценки событий своей жизни и эмоциональное отношение к себе.

2. Содержание социальных стереотипов пожилых людей и степень их влияния определяются особенностями культуры, средствами массовой информации. На формирование индивидуальных стереотипов пожилых у молодежи оказывает влияние непосредственный опыт взаимодействия с конкретными пожилыми людьми (например, с собственными бабушками/дедушками).

3. Спектр семейных ролей пожилых людей и типы прародительства зависят от социально-психологических факторов у женщин и социально-демографических факторов у мужчин, , уровня образования и степени профессиональной активности. Нормативные и личностные модели поведения пожилых людей в семье обусловлены культурными факторами, ожиданиями окружающих, нормами и требованиями малых социальных групп и общества.

4. Модель жизни пожилого человека опосредована прошлым опытом, который позволяет выстраивать собственную историю жизни. Смыслообразующим фактором, определяющим уровень удовлетворенности пожилого человека жизнью и своей ролью в ней, является степень его согласия с

«историей жизни», которая отражается в личностном переживании и переосмыслении значимых фактов биографии.

5. Структура идентичности в позднем периоде жизни не связана с возрастом как таковым, но определяется широтой-узостью спектра социальных ролей, сохранением-отсутствием профессиональной продуктивной деятельности, активностью—пассивностью позиции; при этом пожилые люди ориентированы на независимость, поэтому всегда стремятся выстроить стратегии отрицания своей зависимости, что позволяет сохранять позитивное отношение к себе.

6. Индивидуальные модели жизни пожилых людей определяют особенности категоризации и оценки окружающего мира, ориентируя их на принятие-непринятие новых позиций, ценностей и фактов биографии, и в итоге приводят к целостности-разорванности идентичности и непрерывности-прерывистости социализации. Сложившийся стиль жизни в пожилом возрасте накладывает отпечаток на иерархию мотивов и черты личности. При этом субъективный возраст, позитивные воспоминания и многоаспектность идентичности можно рассматривать как индикаторы психологического сопротивления старению.

Пожилые люди конструируют свою жизнь на основе ожиданий общества, собственных ожиданий от старости, отношений в семье, состояния здоровья, структуры и содержания идентичности.

Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в работе, обеспечивалась исходными научно-методическими принципами, применением апробированного инструментария, большим объемом выборки, соблюдением принципов и правил проведения опросов, использованием аппарата математической обработки данных.

Апробация работы проведена на заседаниях кафедры возрастной психологии факультета дошкольной психологии и педагогики МПГУ, кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Материалы диссертации докладывались и обсуждались на Международной научно-практической конференции «Воспитание и развитие личности» (Москва, 1997); конференции «Геронтология: место и роль в решении медико-социальных проблем пожилых в современном обществе» (Санкт-Петербург, 1997); II Международном семинаре по вопросам пожилых «Самарские лекции» (Самара, 1997); Международной конференции «Положение пожилых людей в странах с

переходной экономикой» (Москва, 1999); Международной конференции «Демографические и социально-экономические проблемы старения населения (Вторые Валентеевские чтения)» (Москва, 1999); встрече экспертов «Пожилые люди в Европе» (Штутгарт, Германия, 1999); Международной научно-практической конференции «Пожилые люди - взгляд в XXI век» (Нижний Новгород, 1999); Научно-практической конференции «Пожилой человек в обществе: проблемы и перспективы» (Иваново, 2000); Научно-практической конференции «Толерантность - новое мировоззрение молодежи» (Нижний Новгород, 2000); Международной конференции «Государственная политика России и Великобритании по реализации социальных прав и гарантий граждан» (Москва, 2000); Международной научно-практической конференции «Поддержка и развитие социального обслуживания пожилых людей в г. Кемерово и Кемеровской области» (Кемерово, 2000); Международной научно-практической конференции «Включение в общество, профилактика, развитие: социальное измерение в фокусе» (Санкт-Петербург, 2001); V Всероссийской конференции «Психология и ее приложения» (Москва, 2002); Научно-практической конференции «Постарение населения как актуальная демографическая проблема современной цивилизации» (Москва, 2003); Международной научно-практической конференции «Пожилые люди и развитие социальных услуг» (Калининград (Россия) - Ольштын (Польша), 2003); Межрегиональной научно-практической конференции «Организационно-управленческие механизмы повышения качества социально-медицинского обслуживания граждан пожилого возраста» (Дубна, 2004).

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав с выводами и списка литературы, включающего 436 позиций, из них 186 — на английском языке и одна — на немецком. Объем основного текста диссертации - 405 машинописных страниц. В приложении представлены методические материалы и результаты первичной обработки данных.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе представлены подходы к пониманию личности пожилого человека в социальной психологии. В первом параграфе рассмотрены понятия пожилого возраста, старости и старения. Отмечается, что неточность их

употребления часто ведет к подмене понятий или даже спекуляциям. Хронологические границы пожилого возраста, как и все фазы жизненного цикла, и его социально-возрастное содержание обладают исторической и культурной спецификой и носят подвижный характер.

Кратко рассмотрены история становления науки о старении, в том числе социальной геронтологии, роль отечественных ученых (И.ИМечников, З.Г. Френкель, H.H. Сачук, В.В. Фролькис, И.В. Давыдовский и др.), а также современный период отечественных исследований психологии зрелого и пожилого возраста (Б.Г. Ананьев, 1969; М.Д. Александрова, 1974; Т.В. Карсаевская, 1978), представляющих целостный подход к рассмотрению индивидуального развития личности пожилого человека как субъекта различных видов деятельности. Кроме того, проанализированы биологические, социальные и психологические теории старения и предпринята попытка доказать, что эти теории не могут оценить важности индивидуального опыта в позднем периоде жизни, исчерпывающе полно объяснить различия между пожилыми людьми, а также перемены, произошедшие в традиционном положении пожилых людей и в отношении к ним со стороны общества.

Во втором параграфе дан анализ современных концепций психологии старения, которые наиболее полно описаны в бихевиористской, психоаналитической, когнитивной и когнитивно-бихевиористской школах. В рамках этих направлений формировалась проблематика изучения видов старения, а также изменений, которые наблюдаются у человека с возрастом, в том числе взаимосвязи личности и поведения, субъективного опыта старения, развития генеративности (Э. Эриксон, 1996; DP. McAdams, 1990, 1993), сенсорных и когнитивных процессов (К. У. Шай, 2004; P.Baltes, 1987); жизненной и профессиональной компетентности и повышенной уязвимости (Г.Хойфт и др., 2003), образа-Я (S Kaiser, J. Chandler,, 1988; R.R. McCrae, R.T.Costa, 1988; F. Dittmann-Kohlis, 1990; C.D. Ryff, 1991; P.G.Coleman, A.Aubin et al., 1993; B.R. Levy, 1999; J. Stuart-Hamilton, 2000); созданы типологии личности стареющих людей (5". Reichard et al, 1962; B.L. Neugarten et al., 1968).

Ранние работы, в частности, по когнитивной психологии внесли свой вклад в понимание разного рода когнитивных ухудшений, связанных с возрастом, особенно у людей, страдающих деменцией, спутанностью и другими психическими болезнями. Другими формами когнитивного ухудшения являются

возрастные изменения памяти, сокращение когнитивного функционирования. Все они происходят естественно, как часть процесса старения, но повышают уязвимость организма в позднем периоде жизни.

В то же время результаты лонгитюдных исследований позволили обнаружить важнейшие факты, повлиявшие на изменение представлений о интеллектуальном функционировании пожилых людей: умеренный прирост многих интеллектуальных способностей продолжается в течение средней жизни, что явилось предметом обсуждения вопросов развития интеллекта в пожилом возрасте.

Значительного внимания заслуживает роль разрабатываемой теоретической модели когнитивного развития в изучении развития личности пожилого человека и появлении в научной литературе термина «селективная оптимизация», отвечающего за продолжение образования во взрослом возрасте, и нашедший свое развитие в модели избирательной (селективной) оптимизации (Р. В. Baltes, М.М. Baltes, 1990), в которой адаптивное старение влечет за собой максимизацию положительного опыта в определенных пределах при сужении сферы деятельности. Таким образом, современные теории старения учитывают, что процессы старения — биологический, психологический и социальный — не проходят независимо друг от друга, их взаимное влияние проявляется через возрастно-нормативное развитие. Они подчеркивают те достижения, которые человек может приобрести только с возрастом.

В этом же параграфе рассмотрена роль Я-концепции в адаптации к позднему периоду жизни, так как в каждой го теорий речь идет об этом чрезвычайно важном процессе данного периода. Реализацию целей часто рассматривают как специфический вид адаптационного процесса у пожилого человека, обеспечивающего активное взаимодействие субъекта со средой. Особое внимание уделено эволюции взглядов ученых на то, как люди адаптируются к позднему периоду жизни. Так, уже в 80-е годы XX в. термин «адаптация», игравший центральную роль в исследованиях старения, стал вытесняться такими, как «стили совладания» и «управление», которые в меньшей степени акцентированы на пассивности и на проблематичности старения, чем ранние исследования адаптации в этом возрасте. Было доказано, что человек продолжает до глубокой старости порождать новые «техники» жизни, т. е. способы ответов на проблемные моменты действительности (H. Thomae, 1987), это, в частности,

проявляется в различных видах когнитивной адаптации в отношении здоровья и иных аспектов жизни. Другие эмпирические исследования показали высокие уровни удовлетворенности жизнью, субъективного здоровья и благополучия у пожилых людей, несмотря на ухудшение их физического здоровья, функционирования, изменение социальных ролей и обязанностей. Это явление получило название «парадокс счастья», или «неуязвимость Я»: пожилые люди поддерживают положительное психологическое благополучие, преодолевая многочисленные потери (P. Baltes, M. Baltes, 1990; S. Heidrich, С. Ryff, 1993).

Для объяснения феномена «неуязвимости Я» в позднем периоде жизни ученые обращаются к трем теоретическим направлениям социальной психологической теории в отношении процессов самооценки: социальной интеграции (теории социального разрушения, J.A. Kuypers, V.L. Bengston, 1973); теории социального сравнения (L. Festinger, 1954); теории «противоречия в Я» (£.71 Higgins, 1987). Эмпирическая проверка положений этих теорий подтвердила важность роли социальной интеграции в психологической адаптации стареющих женщин.

Результаты исследования «Я» и личности позволили составить более позитивный образ пожилых людей, чем это показали данные, полученные, например, при изучении интеллектуального функционирования. Это положение подтверждают, в частности, концепции «сопротивления» (Б.Г. Ананьев, 1969), «психологического сопротивления» (A. Schwartz, 1984), «психологического восстановления» (U.M. Staudinger, A.M. Freund et al., 2001), предложенные в качестве теоретического направления для понимания механизмов защиты, которые поддерживают относительно высокое благополучие, положительные эмоции и положительную Я-концепцию в позднем периоде жизни, несмотря на возрастные физические и социально-экономические изменения. Отмечены несколько непрямых критериев психодогического восстановления, .которые противоречат стереотипам пожилого возраста.

При многообразии психологических подходов к проблематике психологии старения выявилась необходимость проанализировать основные направления исследований личности пожилого человека. Поэтому в третьем параграфе представлены: социально-экологическое направление, биографическое направление и исследования социальной активности пожилых людей.

Первое направление связано с исследованием взаимодействия пожилых людей с окружающей средой, в том числе выбора того окружения, которое отвечает их ресурсам и удовлетворяет их потребности. Рассмотрены концепция окружающей среды стареющего человека (R.J. Newcomer, E.F. Bexton, 1978); влияние окружения и взаимодействия между ним и личностью на мобильность, функциональную компетентность и психологическое состояние в пожилом возрасте {Балтее, 2001; Г. Хойф и др., 2003); теории соответствия личности и окружения (L.S. Noelker, Z. Harel, 1983). Отмечены существенные недостатки этих теорий, в частности отсутствие единства мнений по поводу характеристик окружения и их влияния на функционирование личности, социальное поведение, стресс, стратегии совладания и психологическое состояние. Кроме того, большинство исследований в этой области ограничены домами-интернатами и другими стационарами, в то время как основная масса пожилых людей проживает в частных домах или собственных квартирах. К недостаткам исследований относится и проблема «феминизации выборки», так как большинство резидентов стационаров представляют женщины. В когнитивной психологии старения предложено понятие адекватности личности окружающему миру, в котором перспектива, ориентированная на окружающий мир (специфические требования окружающей среды к людям) объединяется с перспективой, ориентированной на личность (специфическими способностями и навыками, которые люди приобрели в течение жизни и которыми они обладают в поздний период жизни).

Особое внимание уделено межперсональной окружающей среде, включающей в себя значимых других (прежде всего друзей, родственников и коллег) и основные непосредственные социальные отношения. Развивается тенденция, берущая свое начало из социологии, — применение теорий социальных сетей к процессу старения, включая исследования характеристик социальных сетей пожилых людей, функционирования сетей, выполняющих поддерживающую функцию, и влияния сетей на состояние личности. Рассмотрена модель, которая интегрирует экологические теории и теории социальных сетей в целях более полного объяснения влияния социального и физического окружения на функционирование пожилых людей и их состояние. И окружение, и сети могут создавать препятствия физическому и социальному функционированию индивида или облегчать его. Например, при долговременном уходе имеются возможности увеличить независимость физического функционирования пожилых резидентов.

Однако социальная сеть в этом окружении может включать людей, которые считают резидентов физически зависимыми и ожидают или требуют от них определенного поведения в повседневной деятельности. Так, была определена поведенческая система («сценарий поддержки зависимости»), существующая в естественном окружении пожилых людей, которая ответственна за их зависимое поведение (М.МBaltes, Е.-М. Neumann, S. Zank, 1994). Доказано, что можно изменять условия окружающей среды, для того чтобы предоставлять пожилому человеку, проживающему в стационарных условиях, как можно больше автономии. В ситуации, где превалируют негативные представления о пожилых людях и пониженные ожидания от них, велика роль физического окружения: можно модифицировать поведение пожилых, облегчить их положение в ситуациях физического ухудшения и ограничений пожилого возраста, но этот процесс может быть сведен на нет представлениями членов социальной сети о пожилых людях.

Учреждения могут и должны создавать и поддерживать такую окружающую среду, которая одновременно и стимулирует пожилых резидентов, и защищает их. Если поведение персонала соответствует индивидуальному уровню компетентности пожилых людей, обеспечивает безопасность и поддержку только тогда и там, когда и где они необходимы, то с помощью персонала пожилые резиденты могут компенсировать свою дефицитарность и даже оптимизировать компетентность.

Эта концептуальная схема признает важность личностных и психологических факторов в формировании представлений пожилых людей о своем окружении и в успешности их интеграции в окружающую социальную сеть, которая в свою очередь влияет на их функционирование и состояние.

Соответствие личности и окружения важно для самоопределения и мотивации в пожилом возрасте. Социальная окружающая среда включает нормы и ценности индивида, общества и культуры. Социальные нормы тесно связаны с понятием «самостоятельный выбор (выбор-Я) окружающей среды». Теория давления среды и теория самоопределения (E.L. Deci, R.M. Ryan, 1985) были применены к исследованию регуляции повседневного поведения и мотивации пожилых людей {В.P. O'Connor, R.J. Vallerand, 1994), что позволило определить связи мотивационных стилей, степени самоопределения, доступного в окружающей среде, и окружения пожилого человека с психологической

адаптацией (удовлетворенностью жизнью, чувством собственного достоинства и смыслом жизни).

Многочисленные исследования показали, что выбор и контроль имеют положительные последствия для пожилых людей (Р.В. Baltes, М.М. Baltes, 1986; P.S. Fry, 1989), однако зависят от их функциональных способностей и локуса контроля (R.H. Moos, 1981). Поэтому исследования мотивационных стилей можно применить к другим важным аспектам жизни пожилых людей.

Второе, биографическое, направление изучает закономерности личностного развития в течение всей жизни человека. Понимание личности в контексте целостного жизненного пути, сменяющихся жизненных ситуаций на всем протяжении жизни способствует глубокому и целостному представлению о процессе развития личности (Л.И. Анцыферова, 2004). В отечественной психологии данные вопросы изучались в рамках направления, известного как «жизненный путь личности» (СЛ. Рубиншнейн, Б.Г. Ананьев, К.А. Абулъханова-Славская). Подход берет начало с интереса к жизненным событиям. В психологии развития описаны некоторые события жизненного пути личности, которые получили название психобиосоциальные изменения, или переходные периоды. Выделены три типа таких изменений (Е.М. Hetherington, P.B. Baltes, 1988): нормативные возрастные изменения; нормативные исторические изменения; ненормативные изменения. Позднее при анализе и описании индивидуального развития стали различать жизненный путь и биографию (Г. Хойфт и др., 2003). Жизненный путь охватывает события и фазы развития в жизни человека, которые можно соотнести с определенными моментами или отрезками времени и тем самым расположить их в определенной последовательности. Кроме того, он подразумевает условия, а также исторические, общественные и культурные процессы, на фоне которых происходили эти события и имели место фазы развития. Биография, напротив, понимается как жизненный путь в его субъективно значимых планах. Это субъективно окрашенное описание событий и моментов развития, важных для человека.

Жизнь пожилых людей рассмотрена в диссертации как предмет исследования личности и как предмет исследования когорт. В первом случае анализируется влияние социальных и исторических событий - таких, как Великая Отечественная война (Т.З. Козлова, 2000), репрессии (М. Виднере, 2003), сиротство (И.Б. Назарова, И.П. Костенко, 2000; Т.Н. Павлычева, 2004;

H.K. Радина, Т.Н. Павлычева, 2005) — на индивидуальную жизнь человека в пожилом возрасте. Во втором случае анализируется влияние участия в войне и локальных военных конфликтах на курс жизни определенных когорт по рождению, представители которых различаются по возрасту, когда они испытали влияние военного времени (Т.З.Козлова, 2004; G.Y.Elder, Е.С. Clipp, 1988; К. U. Mayer, 1988). Некоторые исследования биографии пожилых людей показали, что наличие опыта преодоления трудностей помогает и в дальнейшем справляться с возникающими задачами развития, например с адаптацией к процессу старения. Отмечено, что имеется ограниченное число исследований, различающихся не только методическими, но и методологическими подходами. Кроме того, обзорные исследования всей жизни трудно осуществимы, поскольку помимо огромных затрат они связаны с этическими соображениями.

Другой подход этого направления исследований связал понятие генеративности, предложенное Э. Эриксоном, биографию и воспоминания. Было рассмотрено, как применяется модель истории жизни (которая отражается в описании личной биографии) к определению идентичности. Согласно Э. Эриксону, она формируется через прохождение личностью различных стадий. В детстве и подростковом возрасте создается «сценарий» ожиданий от будущего («набор Я»), а затем идентичность формируется через «историю» уже прожитой жизни, которую человек начинает конструировать в ранней взрослости. Д. Макадаме (£>. МсAdams, 1990, 1993) усовершенствовал эриксоновскую концепцию генеративности как продолжение идентичности: личностное значение сложных отношений между требованиями, желаниями, заботой, верой и убеждениями, обязательствами и действиями определяется генеративным повествованием, или «генеративным сценарием», в котором взрослый человек создает собственную субъективную историю в отношении обеспечения следующего поколения, повествует (самому себе или другим) о собственном понимании того, где его усилия быть генеративным подходят под его персональную историю и адекватны современному обществу и социальному миру. Генеративный сценарий, следовательно, является существенной частью большой истории жизни или персональным мифом, который взрослый человек выстраивает как свою идентичность.

Третье направление исследований посвящено достаточно широкому кругу вопросов социальной активности пожилых людей, под которой понимают их

участие на добровольных началах в различных видах общественной и культурной деятельности. В жизни пожилых людей большое значение имеет постоянство социальной активности. Хотя интенсивность социальной активности может уменьшаться, часто пожилые люди придерживаются той стратегии поведения и жизни, которая предшествовала выходу на пенсию. Участие пожилых в общественной жизни происходит в нескольких формах. Одна, наиболее прямая, -не только голосование на выборах, но и участие в политической жизни на местном, региональном или общенациональном уровнях. Другой формой участия в жизни общества является добровольческая (волонтерская) работа, которая охватывает широкий спектр видов деятельности в спорте, культуре, социальной сфере. Рассмотрены степень участия пожилых людей в деятельности волонтерских организаций (Г. Хойфт и др., 2003), политике (Г.А. Гильман и др., 2000; C.B. Мишакова, 2000; H.J. Pratt, 1983), а также роль религии и религиозности в пожилом возрасте (ВН. Тимохин, 2000; P. Gaine, 1978; J.W. Ellor et al., 1983).

Социальная ситуация пожилых людей часто рассматривается как следствие структурированной зависимости (P. Townsend, 1981), разобществления (в теории Е. Камминга и В. Генри (М.Д. Александрова, 1974), недостатка социальных ролей (I. Rosow, 1974). Согласно этим теориям, выход на пенсию, уход выросших детей из дома и вдовство способствуют развитию необратимого процесса потери социальных ролей. В то же время современное общество предоставляет слишком мало возможностей для реадаптации в новой социальной ситуации. В последние десятилетия растет средняя продолжительность жизни, но пролонгированное время жизни пока социально не структурировано (M. W. Riley, 1988), что приводит к подмене понятия социализации в пожилом возрасте такими, как адаптация или реадаптация, приспособление. В контексте обсуждения проблемы социализации в позднем периоде жизни приводятся две противоположные позиции в отношении социальной активности пожилых людей (Г.М. Андреева, 2003). Согласно первой, все социальные функции свертываются, согласно другой, социальная активность сохраняется, однако изменяется тип активности.

Волонтерское, политическое и религиозное поведение рассмотрены как примеры того, что пожилой человек не прекращает усваивать социальный опыт, несмотря на то что он оставил часть социальных ролей, которые играл в малых группах - в семье или на работе.

Подчеркивается, что существуют значительные расхождения в методологических подходах как к изучению социальной активности, так и к анализу взаимодействия личности и окружающей среды, роли среды в развитии личности, роли жизненного опыта, биографии и ее субъективной оценки пожилыми людьми. Это дало основание в четвертом параграфе перейти к описанию методологических принципов исследования личности пожилого человека.

. Эволюция теоретических представлений о личности пожилого человека и обществе, их взаимодействии, обширный эмпирический материал, калейдоскоп многочисленных данных исследований не дают еще оснований делать вывод о разработанности целостной социально-психологической концепции личности пожилого человека. В частных теоретических конструкциях психологических и геронтологических направлений отражены многообразные аспекты проблематики. Особенности социально-психологического решения проблемы личности подробно очерчены в отечественной социальной психологии (Г.М.Андреева, 2003; Е.П.Белинская, O.A. Тихомандрицкая, 2001), где даны феноменологические, гносеологические и социальные основания для выделения социальной психологии личности в самостоятельную область знаний. Однако характерной особенностью обращения к личности является ее «безвозрастность». Центральным понятием психологии личности становится понятие социализации, где речь идет о процессе социального развития ребенка или подростка, связанного с социальным самоопределением и ориентировкой в системе социальных ролей. В меньшей степени, хотя и чаще, чем ранее, обращаются к проблеме социализации взрослых, однако отмечается сложность даже этого вопроса, не говоря уже о посттрудовой стадии. Благодаря активному включению в социальные сферы (социальной активности) человек преобразует социальный опыт в собственные ценности, установки и ориентиры. Таким,образом, социализация не прекращается после достижения определенного возраста, например возраста выхода на пенсию. Опыт повседневной жизни часто подсказывает обратное, мы видим много примеров «социальной неактивности», описанных как «инкорпоризация пожилых», т.е. замыкание интересов пожилых людей в узком социальном пространстве, например на проблемах семьи или своего здоровья.

В связи с этим в диссертации разграничены понятия развития личности и социачизации в пожилом возрасте, для чего потребовалось обратиться к

парадигме непрерывности — прерывистости развития. Социализация в пожилом возрасте у одних людей прерывается, в то время как другие продолжают усваивать и преобразовывать социальный опыт. Известны факторы, способствующие прерыванию социальной активности в позднем периоде жизни: скудные социоэкономические ресурсы, тяжелые потери, резкое ухудшение здоровья (К. U. Mayer et al., 2001), но это не дает оснований говорить о том, что прекращается развитие личности. Даже если пожилой человек обременен множественными заболеваниями, столкнулся со вдовством, институциализацией, зависимостью от других, что прерывает его социальную активность и участие в жизни общества, то развитие прерывается только в случае серьезных когнитивных нарушений, вызванных разного рода деменциями (болезнью Альцгеймера и пр.) и ведущих к разрушению личности.

Во второй главе проанализированы социально-психологические проблемы личности пожилого человека в контексте культуры. В первом параграфе дан подробный историко-критический анализ формирования образа пожилых людей в зависимости от культуры в широком смысле. С этой целью рассмотрены социокультурный образ старости, а также современное состояние проблемы отношения к пожилым и старым людям, которое отражается в стереотипах и социальных установках, в образе старости и пожилых людей, в социальных представлениях о них. Исторический подход, позволяющий сравнить положение пожилых людей на разных этапах экономического развития общества и в разных типах культуры, представляет интерес для понимания изменений в социально-психологическом отношении к старости и пожилым людям, дает возможность выделить факторы, значимые для определения этого отношения. К этой проблеме обращаются многие исследователи — как зарубежные (H. Kondratowitz, 1982; G. Minois, 1989, 1999; К. Thomas, 1976; P. Thompson, 1999; С. Victor, 1987), так и отечественные (В.И.Добрынина, А. Крахер, 2000; Т.В. Карсаевская, 1978; Е.И. Холостова, 1999), которые сопоставляют различные социокультурные образы старости, воссоздают историю их трансформации с античных времен до настоящего времени.

Особо отмечается, что одним из важнейших вопросов, связанных с неуклонным увеличением доли пожилых людей в общем населении развитых стран, является отношение к ним. Это отношение имеет самые разные выражения: в стереотипах и образах старости и пожилых людей, аттитюдах к ним, эйджизме,

дискриминации и т. д. При этом противоположные позиции обнаруживаются как в современном обществе, так и при обращении к историческим обзорам по этой теме. Выделены две крайние точки зрения на континууме представлений о старости (что часто подразумевает и «отношение» к ней): старость в физическом плане — это торможение и угасание всех физиологических процессов и функций; противоположная, в сфере духовного бытия, — это наивысшая точка созидания, период в жизни человека, который характеризуется формированием уникального качества или душевного состояния, часто называемого мудростью (В.А. Фортунатова, 2000; К.-Г. Юнг, 1998).

В амбивалентном отношении к пожилым людям перевешивает негативный взгляд, который в общественном сознании связывает ухудшение их положения в современной западной цивилизации исключительно с процессами модернизации, индустриализации и урбанизации, что нашло отражение, например, в теории модернизации. Эта теория в части объяснения отношения к пожилым людям подвергалась критике многими авторами: несмотря на то что она не лишена определенных оснований, эмпирически ее подтвердить не удалось (D.H. Fisher, 1978 Н. Kondratowitz, 1982). Теории, носящие гипотетический характер, не могут полностью объяснить перемены, которые произошли в положении пожилых людей и в отношении к ним со стороны общества.

Здесь же рассмотрен тендерный подход к образам старения. Пожилые и старые женщины — наиболее быстрорастущая группа, и их доля в общем составе населения многих стран больше, чем доля мужчин этой возрастной группы. При этом существует жестко закрепленная ограниченность, искаженность их образа, в частности в средствах массовой информации. Существуют разные стереотипы в отношении пожилых мужчин и пожилых женщин, но первые более благоприятны, чем вторые. Введен даже термин «двойной стандарт старения», который означает, что старение имеет различное значение для мужчин и женщин (С. Itzin, 1990). Его рассматривают как явление, возникшее в результате определенных конвенциональных ожиданий от соответствующих возрасту аттитюдов и ролей, которые существовали в патриархальном обществе для каждого пола. Исследования показывают, что социальное неравенство мужчин и женщин продолжается до глубокой старости (З.М. Саралиева, С.С. Балобанов, 1999).

Был проведен анализ трансформации образа пожилых людей в соответствующие стереотипы в результате соответствующего освещения его

средствами массовой информации, в том числе прессой (Л. С. Шилова, 2000), телевидением (S. van Dijck, 1999; R. Teubal, 2000), кино (Я. Ahmad-Ghosh, 2000; II. Pihg-Chen, 2000), а также под влиянием рекламы (И.В. Грошев, 2000; Дж. Родин, Э. Лангер, 2000; О.В. Туркина, 1997; Я. Sedghi, 2000).

Предприняты попытки изучения таких разнородных источников социального влияния, как юмор, который часто отражает широко распространенные общественные стереотипы, в том числе в отношении старости, в анекдотах (Э. Гранди, Э. Боулинг, 2001; Э. Пайнс, К. Маслач, 2000; В. Bytheway, 2001), литература для детей и юношества, современная художественная проза и поэзия (Е.В. Гусева, 2000; Е.Р. Кирдянова, 2000; И.И. Лукичева, 2000; II.В. Новикова, 2000; О.Н. Щепина, 2000). Отмечено, что «литературная геронтология» становится одним из научных направлений.

Во втором параграфе в контексте анализа исследований стереотипов и аттитюдов к пожилым людям рассмотрены проблемы современного постарения населения и образы старости, негативные и позитивные последствия постарения населения, прежде всего для социально-экономического развития (Т.К. Арефьева, 2000; Е.С. Балобанова, 2000; В.А. Вавилов, В.В. Вавилов, 2000; Т.В. Карсаевская, 1987; А.И. Тащева, 1998; Л.И. Чуркова, Л.В. Шибаева, 2002). Обобщены распространенные в нашей стране и за рубежом представления о старости и пожилых людях (К. Bennet, J. Eckman, 1973; С. Collett-Pratt, 1976). Однако подчеркивается, что в противоположность этим стереотипам большинство пожилых и очень пожилых людей не подвержены депрессии и вполне удовлетворены своей жизнью (U.M. Staudinger, A.M. Freund et al., 2001).

Рассмотрены исследования стереотипов и аттитюдоз к пожилым людям в западном и российском обществах и отношение специалистов к пожилым людям. Считается, что распространенные в обществе эйджистские установки, страх перед старением и поздним периодом жизни мешают пониманию пожилых людей, организации и проведению с ними эффективной работы. Проблема стереотипов для специалистов, включая психологов, социальных работников, психотерапевтов и многих других, которые работают с пожилыми людьми, является одной из важнейших (как в нашей стране, так и за рубежом). Профессиональные группы, являясь частью общества, также могут быть носителями негативных социальных установок и стереотипов.

В третьем параграфе рассмотрены методологические и методические особенности исследования стереотипов и аттитюдов к пожилым людям. Функциональный подход к изучению стереотипов пожилых основан на анализе функций, которые выполняют эти стереотипы. Р. Ашмор и Ф. Дель Бока (Ashmore, Del Boca, 1981) предложили три основных подхода к изучению стереотипов пожилых людей: когнитивный, психодинамический и социокультурный. Функциональный анализ соотносится с личностной и социальной функциями стереотипов. Авторы выделили три функции стереотипов: когнитивную экономию, защиту себя от угрозы «нежелательной правды» и идентификацию с членами своей референтной группы.

Социальная конструкция эйджизма, который является результатом негативных стереотипов пожилых людей, была предложена Б. Хьюс {В. Hughes, 2000). Согласно ее схеме, на формирование этой конструкции влияют: экономическая структура общества, политические ценности, культурное и историческое наследие и социальные аттитюды. В свою очередь конструкция старения оказывает влияние на политику (идеологию), личностные ценности и опыт пожилых людей.

Эмпирическое изучение стереотипов и отношения к пожилым людям имеет давнюю традицию, однако такие исследования редко показывают адекватную картину. При всем многообразии исследований стереотипов пожилых людей и аттитюдов к ним их результаты с трудом поддаются сравнению, что обусловлено методическими особенностями исследований. Важны процедура проведения исследования, а также контекст, в котором выражается индивидуальное отношение. Показано, что в какой-то степени отрицательные оценки старения могут быть результатом экспериментальной процедуры и различных техник ее применения.

Четвертый параграф содержит описание разработанных диссертантом программы и методов, а также результатов эмпирического исследования, цель которого состояла в изучении стереотипов пожилых людей у разных возрастных групп: молодых людей — студентов, социальных работников и пожилых людей. Предметом исследования явилось содержание когнитивной и аффективной составляющих стереотипов пожилых людей (мужчин и женщин) у трех групп респондентов, каждая из которых имеет отношение к сфере социального обслуживания пожилых людей.

На первом этапе пилотажного исследования, объектом которого стали 20 студентов и 40 социальных работников, были созданы методики изучения когнитивной и аффективной составляющих стереотипов пожилых людей и методика экспериментальной манипуляции (вмешательства). В качестве зависимой переменной для последней методики выступили художественные произведения — короткие рассказы о пожилых людях, имеющие увлекательный сюжет. В некоторых из них точно указывается возраст («в тот день, когда ей исполнилось семьдесят пять лет...», «ему семьдесят два года...»). Так как это рассказы английских и американских авторов, то следующим шагом была замена имен главных героев на русскими. Таким образом, получились «русские» и «английские» версии.

Особенности описания респондентами пожилых людей выявили негативную коннотацию, более того, часть из них имели смысл негативного отношения к пожилым людям, которое респонденты не всегда осознавали или отрицали.

На этом этапе проявился и другой момент - некоторые студенты при ответе на вопросы о качествах пожилых женщин явно описывали своих бабушек. Например, 20-летняя студентка ответила: «добрая», «ласковая», «самая красивая», «трудолюбивая», «мягкая», «вежливая», «любящая», «скромная», «знающая», «самая умная». Это привело к необходимости дополнительного опроса в экспериментальной части, который показал, как представления студентов о своих бабушках и дедушках влияют на стереотипы пожилых людей в целом. Это позволило выявить роль близких родственников (бабушек и дедушек) в процессе конструирования образа пожилых людей и определить их соответствие представлениям о пожилых людях в целом.

На втором этапе пилотажного исследования, объектом которого стали 37 пожилых людей и 39 студентов, был опробован список личностных качеств, полученный на перовом этапе.

Согласно полученным данным, содержание когнитивных составляющих стереотипа пожилых женщин у студентов и пожилых женщин частично совпадает. Количество выбранных категорий у пожилых людей более «размыто» или разнообразнее, чем у студентов, что говорит о большей формализации стереотипов пожилых женщин у студентов, чем у самих пожилых женщин. В то же время, значимых категорий, приписываемых студентами бабушкам,

значительно меньше, особенно негативных качеств. Качества бабушек и пожилых женщин, отмеченные студентами, совпали только по двум категориям («аккуратность» и «доброта»). Дальнейшим шагом стало проведение экспериментальной части исследования, которая состояла из трех этапов.

На первом этапе, объектом которого был 221 студент, 94 социальных работника и 142 пожилые женщины, с помощью апробированных методик выявлялись когнитивная и аффективная составляющие стереотипа пожилых мужчин и пожилых женщин у разных групп респондентов, а также представления студентов о своих бабушках и дедушках. Затем респондентам предлагался для прочтения текст рассказа, который просили закончить в письменном виде. Некоторые группы респондентов просили закончить незаконченные предложения (из текстов).

На втором этапе у тех же респондентов повторно изучали когнитивную и аффективную составляющие стереотипа пожилых мужчин и пожилых женщин. На этом этапе экспертные группы (39 студентов, 31 социальный работник и 87 пожилых людей) сначала читали рассказ, а затем отмечали те качества, которые, по их мнению, характерны для тех пожилых людей, о которых идет речь в рассказах.

Третий этап, который проходил месяц спустя, повторял процедуру первого этапа. Респондентами стали 185 студентов из числа тех, кто участвовал в первом этапе.

Анализ данных трех этапов исследования позволил выявить содержание когнитивной составляющей стереотипов пожилых мужчин и пожилых женщин у трех возрастных групп респондентов, которая, несмотря на амбивалентность, достаточно позитивна и не соответствует широко распространенному в научной литературе мнению о негативных стереотипах пожилых людей. Так, студенты считают пожилых женщин «аккуратными», «бережливыми», «верующими», «заботящимися о семье», «опытными», «ранимыми», «болезненными», «болтливыми» и «забывчивыми». Пожилые женщины в целом повторяют этот набор качеств, однако не считают себя «верующими», а отмечают «вежливость». Социальные работники к этому добавляют «доброту», «общительность» и «бедность».

В отношении когнитивной составляющей стереотипа пожилых мужчин ситуация иная, так как набор качеств, входящий в эту составляющую, у трех групп не совпадает, он достаточно узкий и противоречивый.

Попытка изменения стереотипов показала, что можно оказывать влияние на когнитивную составляющую стереотипов пожилых мужчин и женщин с эффектами трансформации (изменения набора значимых категорий, входящих в содержание когнитивной составляющей, непосредственно после вмешательства, когда сохраняются и/или исчезают некоторые категории, обнаруженные первоначально, и появляются новые, не встречавшиеся ранее; этот эффект имеет пролонгированное действие), восстановлена («возвращения» к своему исходному содержанию набора качеств, входящих в когнитивную составляющую стереотипа как непосредственно, так и пролонгированно), обогащения (сохранения тех значимых характеристик, которые появились непосредственно в результате вмешательства, спустя месяц), сокращения (уменьшение набора качеств) и растерянности респондента (разброс отмеченных респондентами качеств становится настолько большим и разнообразным, что количество значимых категорий в содержании когнитивной составляющей стереотипа сокращается).

Подтвердилось мнение о том, что устойчивость когнитивной составляющей стереотипа относительна. Непосредственно после вмешательства ни в одном случае из 15 (по числу групп) не был повторен тот же набор качеств, приписываемых пожилым мужчинам или женщинам первоначально. В силу особенностей проведения эксперимента на третьем этапе опрашивались только группы студентов. Оказалось, что восстановились первоначально обнаруженные когнитивные представления у тех студентов, которые читали «английские» версии детективных рассказов. Кроме того, в некоторых случаях они стали приписывать больше качеств пожилым , людям: позитивных — пожилым женщинам, негативных — пожилым мужчинам. У тех студентов, которые читали «русские» версии, когнитивные компоненты стереотипов изменялись: или продолжалась трансформация этих компонентов, или уменьшался их набор.

Степень устойчивости когнитивных представлений, входящих в стереотип пожилых у молодых людей, социальных работников и пожилых людей, по-разному проявляется в разных типах рассказов. Есть основание предположить, что она зависит от культурных факторов — зависимых переменных (типов

рассказов). Так, «английские» версии детективных историй влияют на когнитивные составляющие стереотипов пожилых женщин и мужчин у студентов таким образом, что они восстанавливаются или обогащаются в зависимости от поведения в рассказе пожилых героев.

Диссертантом высказано предположение, что любое изменение стереотипа у молодых людей связано с наличием или отсутствием связи между когнитивными представлениями о своих бабушках/дедушках и отношением к пожилым людям. В «английских» версиях такой связи нет. Восстановление и обогащение происходят при наличии связи между когнитивной и аффективной составляющей стереотипов пожилых женщин и при отсутствии такой связи в отношении пожилых мужчин. Другими словами, если речь идет об английской пожилой женщине, то устойчивость связи между знанием о пожилых женщинах и отношением к ним оказывается важнее, чем знания о своей бабушке. Для «русских» версий наблюдается обратная картина, поэтому стереотип «сокращается», так как описываемые в рассказах пожилые женщины не соответствуют представлениям респондентов о своих бабушках.

В отношении стереотипов пожилых мужчин ситуация иная, поскольку в «английской» версии нет никаких связей ни между представлениями о дедушках и отношением к пожилым людям, ни между когнитивной и аффективной составляющей стереотипа. При этом происходит обогащение стереотипа, так как, вероятно, информация черпается из рассказа, и она не противоречит социальным нормам — ведь речь идет не о «нашем» пожилом человеке. В «русской» версии имеются все связи, поскольку респондент обращается к знаниям о своем дедушке и «сравнивает» его с тем пожилым человеком, о котором идет речь в рассказе.

Аффективная составляющая достаточно позитивна и не меняется после вмешательства. Сделан вывод о позитивной эмоционально-оценочной нагруженное™ стереотипов пожилых людей у всех групп респондентов, за исключением группы социальных работников. С другой стороны, диссертантом высказано предположение, что в ответах проявилась социальная желательность. Анализ незаконченных предложений показал неоднозначную картину в оценке пожилых мужчин, хотя следует учесть специфику рассказов, в которых речь идет об их слабости и немощности. Героине, пожилой женщине, ухаживающей за больным мужем, респонденты также приписывают негативное поведение или

негативные черты характера. Такие неосознанные действия более четко показывают реальное отношение к пожилым.

Легкость манипуляции со стереотипами пожилых людей позволила предположить, что их можно как формировать, так и разрушать. При этом мнения экспертных групп не совпадают с результатами исследования, например, в случае с социальными работниками, у которых существуют противоречия между когнитивной и аффективной составляющими стереотипа.

Третья глава посвящена изучению влияния социального контекста на личность пожилого человека. В первом параграфе проанализированы семейные роли и роль семьи в жизни пожилого человека, показан междисциплинарный характер данного предмета исследования. Попытки объяснить связи между поколениями в семье привели демографов, социологов, социальных психологов к анализу роли семейных взаимоотношений в жизни пожилых людей в зависимости от условий проживания, для чего потребовалось провести исторический анализ возникновения нуклеарной и расширенной семьи и показать, что традиционные роли бабушек и дедушек изменяются вместе с трансформацией современной семьи (Б.Л. Калькова, 1994; Ф. Карль, 2003; ОБ. Осколкова, 1999;

A.Б. Синельников, Д.Ф. Децнер, 1995; Д. Фияд, 1997; В.К. Шабельников, 2003; Е.В. Якимова, 1994; P. Laslett, 1965). Особо отмечается практическое значение характера внутрисемейных отношений для понимания проблем пожилых людей, в том числе проживающих в условиях дома-интерната (М.Д'. Александрова, 1974; Л.В.Бороздина, О.Н.Молчанова, 1988; Ю.М.Данилов, 1986; Е.Б.Мельникова, 2000; Г.М. Москалец, 1982; З.М. Саралиева, С.С. Балобанов, 1999; I. Rosow, 1974; С. Victor, 1987). Рассмотрены формы семейной взаимопомощи, связь между здоровьем и поддержкой, межпоколенные отношения в семье, роль старшего поколения в формировании нравственной позиции ребенка. Анализ педагогической литературы показал, что цеправильное толкование советской педагогикой личности, ее многообразия и индивидуальности привело к противоречию между необходимостью формирования восприятия и понимания, пожилого человека, воспитания у дошкольника ценностного отношения к пожилым людям и отсутствием системы методов и приемов этого воспитания. Кроме того, отмечено, что в современной вузовской педагогике старости не уделяется должное внимание (Т.П. Абдулова, 2001; В.А. Пошехонова, 2001;

B.Э. Чудновский, 1995).

Проведен историко-культурный анализ проблемы взаимоотношений поколений (Т.В. Карсаевская, 1978; КС. Кон, 1988; М.Май, 1988; D. Gutmann, 1994) с точки зрения механизмов и способов передачи опыта от старших поколений в обществе и в семье к младшим (Э. Берн, 1992; Н. Пезешкиан, 1993; Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкий, 1990; К.-Г.Юнг, 1994); личных отношений прародителей (бабушек/дедушек) и их внуков, в том числе в различных этнических обществах (R. Aisenberg, J. Treas, 1985; D. Barrett et al., 1996; E. Schild, N. All, 1997; E. Schild, 2001; J.Stuart-Hamilton, 2000). Показано, что воспитание внуков — это высоко индивидуализированная деятельность: не существует общепринятого способа, которым действуют бабушки или дедушки в семье даже внутри одной этнокультурной группы.

Во втором параграфе описаны программы, методы и результаты исследования, проведенного в целях изучения семейных ролей пожилых людей. Предметом эмпирического исследования стали характеристики семейных взаимоотношений старшего поколения (женщин и мужчин) с внуками: а) виды совместных занятий; б) представления/мнения старшего поколения о воспитании внуков; в) роль старшего поколения в их воспитании.

На первом этапе исследования объектом выступили 85 женщин в возрасте от 40 до 85 лет, проживающих в Москве и имеющих внуков. С помощью специально разработанной анкеты изучалось отношение к разным сферам общения, деятельности и представлений бабушек о воспитании внуков. Полученные результаты показали, что вклад старшего поколения в семейную жизнь и спектр ролей зависят не только от возраста, образования, условий проживания и видов родственных связей, но и от социальных норм и личностных ценностей пожилого человека, общественных потребностей и ожиданий.

Проведенное исследование позволило выделить этапы «прародительства» и создать типологию «бабушек», а также .объяснить динамику семейной жизни пожилых женщин в условиях большого города. Кроме того, были изучены роли старшего поколения в семье и их соответствие нормативным и личностным моделям поведения.

Этапы «прародительства» зависят от возраста внуков, социального статуса пожилых женщин и состояния их здоровья. Предложенная типология бабушек основана на различных типах взаимоотношений с внуками и вкладе бабушек в семейную жизнь, что зависит от их личностных ценностей и потребностей и

ожиданий со стороны общества. Пожилые люди должны не только принимать роли, соответствующие статусу «пенсионера», «бабушки» и соотносящиеся с данным статусом (нормативные модели поведения), но и играть их. Нормативные модели поведения зависят от конвенциональных ожиданий, т.е. нормы и требования, предъявляемые к индивидам, достигшим границ определенного возраста, изменяются в зависимости от ожиданий окружающих и социальных норм общества. Изменяются не только нормативные параметры ролей, но и сам их круг, соотносящийся с данным возрастом и социальным статусом. На уровень конвенциональных ожиданий, предъявляемых к роли в социальной микросреде, оказывают влияние общекультурные нормы и ценности, характерные для конкретной общественной системы, а также нормы и требования малых социальных групп (коллектива, семьи, групп общения).

Обнаружено, что группа пожилых женщин имеет представления о своем ролевом поведении, сходные с представлениями других половозрастных групп. Однако собственно типологию определяют личностные нормы бабушек, которые опосредованы их потребностями и нуждами, особенностями пожилого возраста.

На втором этапе исследования предполагалось проверить, насколько характеристики взаимоотношения старшего поколения в семье и предложенная типология женщин, имеющих внуков и проживающих в мегаполисе и небольших поселках городского типа, зависят от места проживания. Объект исследования: 123 имеющие внуков женщины из небольших городов Подмосковья (Щелково, Фрязево, Монино) в возрасте от 40 до 85 лет. Выборка московских бабушек была дополнена еще 37 пожилыми женщинами, имеющими внуков, для того чтобы количество респондентов было одинаковым (по 123 человека).

Выделенные на первом этапе исследования три стадии «прародительства» женщин, живущих в большом городе, сохранились и для бабушек, проживающих в малых городах. Исследование подмосковных бабушек подтвердило типологию, выявленную на первом этапе исследования. На каждой стадии «прародительства» возможны различные типы бабушек, каждому из которых соответствует свой стиль участия в жизни семьи и воспитании внуков: «обычная (формальная)», «отстраненная (символическая)», «увлеченная (активная)» и «далекая».

Однако исследование подмосковных женщин позволило определить, что именно среди «увлеченных бабушек» встречаются своего рода разновидности «увлеченности». Например, как разновидность «увлеченной» бабушки четко

прослеживается тип «суррогатной родительницы». В обязанности таких бабушек входят все вопросы, связанные с доставкой продуктов, приготовлением пищи, соблюдением чистоты в доме, проводы маленьких внуков в школу или в детский сад, встречи их оттуда.

Выделенные типы бабушек подтвердили высказанное выше предположение о динамике семейной жизни пожилых женщин и позволили связать старение со стадиями жизненного цикла. Второй этап исследования подтвердил, что на тип поведения бабушек в первую очередь оказывает влияние возраст внуков.

На третьем этапе исследовались взаимоотношения старшего и младшего поколений в семье (дедушек и внуков) и роль старшего поколения в жизни семьи. В качестве объекта исследования выступили имеющие внуков 84 мужчины, проживающие в Москве и Московской области.

Анализ результатов и сравнение их с данными, полученными на предыдущих этапах, показал, что типология совместных занятий с внуками у женщин и мужчин сходны.

Различие типов поведения с внуками бабушек и дедушек заключалось в том, что для первых неважно, работают они или нет, в то время как для мужчин это оказалось одним из основных факторов при выборе типа поведения. Другое различие заключалось в том, что уровень образования женщин не влиял на тип поведения с внуками, а для мужчин - влиял. Условия проживания, наоборот, определяли тип поведения бабушек (живущих в малых городах) в семье, но не тип поведения дедушек. У бабушек оказалась высокая зависимость частоты контактов с внуками от родственных связей, у дедушек же такой связи не обнаружено. Выделен тип дедушек, который не встречался у бабушек, это — «стратегические учителя».

Уже первый этап исследования показал, что менее 10 % респондентов видели свою «главную роль в семье» в «обеспечении нормальных отношений и теплой атмосферы», «сплочении всей семьи», «сглаживании острых углов». Большинство респондентов считают, что их роль — «помогать по хозяйству» (52 %), «материально обеспечивать семью» (24 %) или «продолжать свою профессиональную деятельность» (14 %). Это говорит о том, что пожилые люди берут на себя ответственность только за качество материальной и бытовой жизни семьи. Так, роль «воспитывать внуков» у мужчин имеет одно из самых низких значений по сравнению с женщинами. При этом мужчины, имеющие внуков в

возрасте до 10 лет, приписывают себе роль «воспитателя», не имея при этом никаких обязанностей по отношению к ним. По мере того как внуки вырастают, эта роль исчезает. Поэтому мужчины, как и женщины, стремятся соответствовать социальным нормам и ожиданиям от ролей дедушек/бабушек, несмотря на несоответствие этих ожиданий личностным аспектам поведения. Обнаружены закономерности культурных различий в прародительстве: между ролями бабушек и дедушек, имеющих внуков от дочерей и от сыновей.

Подтверждено, что прародительство остается желательным статусом: оно помогает компенсировать противоречивые аспекты старения, с которыми пожилые люди часто не соглашаются. Даже если в настоящее время задачи вклада в домохозяйство и воспитание внука (уход за ребенком или опекунство) представляют собой менее важные аспекты роли для многих прародителей (которые продолжают работать, заниматься личной жизнью и т. д.), то все равно постепенно выходят на первое место аффективные связи между ними как прародителями и их внуками, что помогает поддержать сплоченность семьи.

В третьем параграфе проанализированы социально-психологические проблемы институциализации, или перехода пожилого человека на постоянное жительство в какой-либо стационар (дом-интернат или пансионат), и дальнейшее его там проживание. Рассмотрены вопросы влияния институциализации на личность, изменение привычных способов адаптации, (О.В. Бродникова, Г.П. Тетенова, 2002; О.А.Воронина, 1999; Н.Ф.Дементьева и др., 1985, 1992; Т.В.Павлюк, 2002; К. Дрюкер, 2001; S.M. Peace et al., 1982; С. Phillipson, A. Walker, 1987). Показано, что некоторые проблемы могут быть успешно разрешены работой, направленной на улучшение качества жизни посредством улучшения окружающей среды, предоставлением резидентам возможности удовлетворять свои социальные и духовные потребности, изменением негативных стереотипов у персонала.

Отмечено, что до сих пор в научной литературе мало внимания уделяется проблемам близких отношений (сексуальности) пожилых людей, не только проживающих в домах-интернатах, но пожилых людей вообще, что связано, с одной стороны, с наличием широко распространенных предрассудков о вреде секса для пожилых людей, сексуальных расстройствах из-за возрастных изменений у людей старше 40 лет, их неосведомленности в вопросах секса. С другой стороны, это очень деликатная тема, изучение которой требует

специальной подготовки как респондентов, так и исследователей. Тем не менее исследователи обнаружили, в противоположность существующим стереотипам, что пожилые люди сексуальны. Они различаются по многим характеристикам сексуальности, и их сексуальность, в том числе у резидентов домов-интернатов, имеет высокую активность (К. Оппенгаймер, 2003; Е.В. Филатова, Д.М. Беседина, 2004; Р. С. Яцемирская, И.Г. Беленькая, 1999; Е.М. Bresher, 1999; J.G. Bretskneider, N.L. МсКоу, 1988; S.F. Higginbottom et ah, 1993; G. Hubbard et ah, 2003; R. W. Levenson et ah, 1993).

Анализ социальной активности и социальных взаимодействий в домах-интернатах показал, что резиденты проводят много времени в социальной и эмоциональной изоляции (Н.Ф.Дементьева, 1998; Л.А. Минеева, 2002; Е.Б. Поднебесная, 2004). В то же время дома-интернаты, особенно в нашей стране, рассчитаны на очень большое количество проживающих, иногда до 500 человек, которые вынуждены общаться и взаимодействовать между собой. Возможно, более глубокие знания относительно видов социальных контактов и большее понимание того, почему резиденты взаимодействуют, могли бы способствовать улучшению их условий жизни.

Объединение двух теоретико-методологических направлений -символического интеракционизма и контекстуализма — дало возможность исследовать социальные отношения и взаимодействия резидентов в домах-интернатах, включая использование ими юмора, выражения враждебности и привязанности, с позиций символики и влияния персонального, культурного и структурного контекстов на социальные взаимодействия и их способы (G. Hubbard et ah, 2003). Это позволило определить различные факторы, влияющие на количество и качество взаимодействий между резидентами. Они включают следующие признаки: персональные (слушание, речь, познавательные способности); структурные (укомплектование дома-интерната персоналом, физическую окружающую среду); культурные (философия или идеологию ухода и представления о пожилом возрасте). Изучение социальных взаимодействий в домах-интернатах показало, что пожилые люди признают присутствие других, интерпретируют их поведение и сохраняют собственное «Я». Резиденты участвуют в социальных взаимодействиях, характерных для определенных структурных и культурных контекстов. В каждодневной жизни резиденты играют творческие, активные и значащие роли.

В четвертом параграфе описаны реализованный в работе подход, программы и результаты эмпирического исследования проблем проживания пожилых людей в домах-интернатах. В качестве подхода использовалась модель оценки качества предоставляемого ухода и качества обслуживания в домах-интернатах для пожилых людей, предложенная английскими авторами (L. Kellaher, Sh. Peace, 1999) и известная как программа «Внутренней уверенности в качестве» (ВУК). Исследование выполнено при участии консультанта JI. Келлахер. Предмет данного исследования: степень совпадения представлений резидентов и персонала по основным темам - физический уход; возможности выбора; возможности выражать свои чувства; дом-интернат как место для проживания (здание, его окружение и интерьер); управление домом-интернатом (информация); установление связей (как резиденты проводят связи между их прошлым и настоящим и между домом-интернатом и обществом); ощущения резидентов в доме-интернате.

В качестве объекта выступили 79 резидентов и 32 сотрудника Кемеровского и Новокузнецкого домов-интернатов.

Согласно полученным данным, представления резидентов и персонала домов-интернатов о важных сферах жизни пожилых людей не совпадают. Так, резиденты на первые места ставят досуг; еду; здание, в котором они живут; посещения и общение с друзьями; социальные взаимодействия с персоналом. Однако персонал игнорирует важность общения для резидентов, в том числе выслушивания их, и отношения проживающих к кому-либо или чему-либо. Так, коммуникацию персонал понимает только как оказание помощи в установлении связей резидентов с их друзьями, родственниками и соседями, в переписке с родственниками, а также в устройстве «чаепитий и праздников», которые воспринимаются резидентами как не средство коммуникации, а как формальное мероприятие, где невозможно личностное , общение, необходимое пожилому человеку. Таким образом, в плане общения существует «социальный лаг» между персоналом и резидентами.

Также в большей степени для резидентов, а не для персонала значимы режим, нормы и правила; поведение и взаимоотношения резидентов и персонала; возможность выражать свои чувства и информация, хотя предоставление информации в геронтологии считается одним из видов социальной поддержки пожилых людей.

Социальная активность резидентов состоит только из досуга, имеющего в основном пассивные формы: чтение, прогулки, настольные игры, просмотр телевизора, слушание радио, выращивание цветов, посещение церкви. Их общение зачастую ограничивается беседами только с одним человеком, например психологом или родственником.

Несмотря на то что исследование направлено на выявление мнений персонала о том качестве жизни, который обеспечивается резидентам в доме-интернате, удалось определить важные для самого персонала темы: положительное отношение к дому-интернату и работа, в которой подчеркивались только негативные стороны — такие, как нехватка персонала или «слишком тяжелая работа». Теория когнитивного диссонанса объясняет это противоречие: работа персонала непосредственно связана с зависимыми, болезненными, слабыми людьми. При этом она непрестижна: социальные работники имеют низкий социальный статус и невысокую оплату труда. Поэтому персонал дома-интерната игнорирует общение, выслушивание и чувства резидентов.

Исследование позволило конкретизировать и дополнить методику опроса. В частности, диссергантом была разработана методика для обработки данных с применением метода контент-анализа. Это исследование оказалось полезным и при изучении качества обслуживания пожилых людей, проживающих в собственных домах и получающих социальные услуги на дому и в центрах социального обслуживания. Так, в дальнейшем программа была апробирована в центрах социального обслуживания городов Кемерово и Березовский.

Исследование оказалось своего рода системой, способствующей созданию климата, при котором каждый проживающий получает возможность «оставаться самим собой» в условиях коллективного проживания, а также улучшению качества жизни резидентов и повышению уровня обслуживания в целом. В частности, исследование стимулировало работу по изменению окружающей обстановки и территории Кемеровского дома-интерната: обустройство парка, перенос остановки трамвая ближе к дому-интернату, строительство пандусов в близлежащих магазинах.

Четвертая глава посвящена многообразию индивидуальных моделей жизни пожилого человека. В первом параграфе проанализированы такие проблемы пожилого возраста, как одиночество, депрессия и хронические заболевания, которые традиционно являются предметом исследования геронтологии,

психиатрии позднего возраста и других дисциплин (Р. К. Болдвин, 2003; И.А.Гехт, 2001; Т.В. Зозуля, 2004; Т.З.Козлова, 2001; Д. Майерс, 2004;

B.Ф.Соколова, Н.В. Черноусова, 2002; Н.Ф.Шахматов, 1996; H.Gibson, 2000;

C. Victor, S. Scambler et al., 2000 и др.). Отмечено, что проблемное поведение, приписываемое пожилым людям, принимается априорно, а следовательно, их модели жизни не являются предметом исследований, так как негативная стереотипизация группы пожилых приводит к признанию унификации ее членов.

Во втором параграфе обсуждается вопрос об изменении психометрических параметров личности с возрастом. Подчеркивается, что в научной литературе существуют разногласия по поводу того, изменяются ли черты личности в пожилом возрасте (и если изменяются, то как) или личность остается стабильной в любом возрасте, в том числе и в пожилом (К. Бергман, 2003; А. Толстых, 2004; X. Томэ, 2004; Н.Ф. Шахматов, 1996; P. T. Costa étal, 1986; G.R. Leon et al., 1979; J. Stuart-Hamilton, 2000). В изучении этого вопроса ученые ориентируются на сопоставление классических параметров личности с ее удовлетворенностью старением или жизнью, не принимая во внимание социального контекста жизнедеятельности личности и возможностей, предоставляемых (не предоставляемых) социальным окружением для продолжения (прерывания) социализации в пожилом возрасте.

В третьем параграфе предпринят анализ исследований социальной и личностной идентичности в пожилом возрасте. Оказалось, что исследования идентичности пожилых людей ограничены определением ее содержания с перечислением степени важности для пожилого человека разного рода сфер {Л.В. Бороздина, ОН. Молчанова, 1988; L.K. Okun, М.А. Окип, 1985; R R. McCrae, R.T. Costa, 1988; J.Smith, P.B.Baltes, 2001; H.-W. Kruse, A.Kruse, 2003). Структурные компоненты идентичности как важного показателя Я-концепции личности изучались, как правило, на выборках молодых людей (Е.П. Белинская, O.A. Тихомандрицкая, 2001; Н.Л.Иванова, 2004; М. Кун, Т. Макпартленд, 1984). При этом речь шла чаще всего о достижении идентичности в профессиональной или деловой областях, в которых человек стремится к расширению субъективного пространства и спектра ролей. Широко описанные в научной литературе «сужение» персонального пространства и «уменьшение» спектра ролей у пожилых людей подразумевают «узость» идентичности и прекращение или даже невозможность их социализации, хотя результаты исследований подтверждают

структуру «многоликого Я» даже в очень пожилом возрасте, когда преобладает содержание, связанное с деятельностью.

В четвертом параграфе описаны программы, методы и результаты эмпирического исследования индивидуальных моделей жизни пожилых людей. Предметом данного исследования явились: а) факторы психологического благополучия в пожилом возрасте - такие, как объективные показатели здоровья (функциональные способности, психический статус, число болезней, количество принимаемых лекарств), субъективные показатели здоровья (уровень удовлетворенности здоровьем) и другие аспекты жизни (уровень удовлетворенности социальными взаимодействиями, материальным положением; бытовые проблемы; социальные сети); б) степень выраженности классических психометрических параметров личности пожилого человека в зависимости от социальных условий жизни; в) иерархия построения идентичности в пожилом возрасте. В качестве объекта выступили 135 человек в возрасте от 55 до 93 лет (37 мужчин и 98 женщин), проживающих в Москве, Московской и Владимирской областях, Кемеровском доме-интернате и Березовском (Кемеровская обл.).

Полученные результаты опровергли распространенное, в частности, в научной литературе мнение о том, что пожилые люди подвержены депрессии, одиночеству и соматическим заболеваниям. Это мнение отнесено к негативным стереотипам позднего периода жизни. Безусловно, в пожилом возрасте повышается риск увеличения этих факторов по сравнению с более ранними этапами жизни. Тем не менее респонденты показали высокую степень удовлетворенности разными сферами жизни, несмотря на то что они имеют опыт тяжелых потерь. Обнаружена связь субъективной оценки здоровья с социальной интеграцией: чем выше человек оценивает свои социальные взаимодействия, тем выше он оценивает свое субъективное здоровье, и наоборот. При этом с возрастом уровни оценки здоровья , и удовлетворенности социальными взаимодействиями уменьшаются. Уровень депрессии положительно связан с одиночеством и отрицательно — со способностью пожилого человека справляться с разными видами повседневной деятельности.

На уровень депрессии не влияет фактор бездетности пожилого человека, однако значимое влияние оказывает семейный статус (например, уровень депрессии больше у вдовствующих людей, чем семейных). «Качество» воспоминаний событий личной жизни у респондентов с высоким уровнем

депрессии резко отличается от «качества» воспоминаний тех, для кого характерен невысокий уровень депрессии: первые вспоминают в два раза чаще негативные события личной жизни, чем вторые.

Институциализация, или проживание в доме-интернате, способствует социальной изоляции и сокращению социальной сети, несмотря на то что проживающие в стационарах живут большим сообществом и имеют больше возможностей для установления социальных связей с другими людьми, чем, например, проживающие одиноко.

Обнаружены различия в выраженности психометрических параметров личности у групп респондентов, различающихся своими социальным ситуациям, в частности условиями проживания и семейным статусом: проживание в стационаре и развод связаны с высокими уровнями психотизма; проживание в стационаре, одинокое проживание, вдовство и бездетность - с высоким уровнем нейротизма. Высокий уровень экстраверсии характерен для проживающих в собственном доме, а также разведенных. Общая тенденция выраженности изучаемых параметров у респондентов дала основание предположить взаимосвязь этих параметров личности с образом жизни или, по крайней мере, с условиями жизни.

Результаты исследования позволили обнаружить существенные связи психотизма с нейротизмом и экстраверсией, а также взаимосвязь некоторых параметров личности с убеждениями в отношении изменений требований жизни в позднем периоде жизни; отношением респондентов к здоровью, что проявляется в будущем сценарии жизни; отношением респондентов к некоторым областям личной и социальной сферы (работе, социальной жизни, материальным и бытовым проблемам; качественному и количественному составу социальных сетей). При этом убежденность в негативных изменениях, происходящих с возрастом, связана с более высоким уровнем психотизма, чем убежденность в позитивных изменениях. Таким образом, низкий уровень психотизма свойствен пожилым людям с высокой степенью удовлетворенности старением, или «согласия» со старением.

Проведенный анализ позволил выделить структурные компоненты социальной идентичности пожилых людей. При этом «базисная» социальная идентичность для пожилого человека не имеет особого значения во многих сферах его жизни, т.е. ему уже не требуется «укреплять свои позиции» на уровне

национальной или региональной общности. Завершившись в подростковом периоде, она утрачивает свое значение в пожилом возрасте.

«Приобретенная» социальная идентичность пожилого человека, связанная с функциональным состоянием, числом заболеваний, определением успеха жизни (в частности, в той сфере, в которой он достиг успеха), важна для него в том случае, если он нуждается в подтверждении высокого уровня самоуважения. Обстоятельства жизни (например, проживание в доме-интернате) могут привести к тому, что это достигается расширением социальной сети или поиском неудач в прошлой жизни.

Наибольшее значение для пожилых людей имеет «принятая» социальная идентичность, т.е. согласие с социальными ролями, значительная часть которых относится к семейным и родственным обязанностям, а также с ролью «пенсионера», что снимает тревожность (понижает уровень нейротизма), которая растет в зависимости от «приобретенной» социальной идентичности. «Принятая» социальная идентичность позволяет выше оценивать свою жизнь, т.е. выражать субъективную удовлетворенность старением, несмотря на высокий риск заболеваний. Таким образом, роль этой социальной идентичности заключается в том, что человек принимает свой поздний период жизни.

Высокий уровень позитивности личностной идентичности, положительно связанной с высокой субъективной оценкой социальных взаимодействий, экстраверсией, а также с оценкой успешности жизни и имеющей отрицательную связь с субъективным возрастом, служит этой же цели. Таким образом, содержание идентичности является важным показателем позитивного развития личности пожилого человека.

Структурный анализ идентичности дал возможность связать мотивацию самоуважения с компонентами идентичности. Полученные данные также позволили выявить факторы, которые, обеспечивают относительно высокое благополучие, положительные переживания при контактах с окружающим миром и положительную Я-концепцию у пожилых людей. Субъективный возраст и характер воспоминаний объясняют, как пожилой человек справляется со значительными изменениями в структуре «Я», и служат для поддержания положительной Я-концепции. Важным показателем психологического сопротивления старению является и многоаспектность личности (большое количество и разнообразие Я-определений).

В пятом параграфе описаны подход, процедура, методы и результаты эмпирического исследования взаимосвязи биографии личности и парадигмы непрерывности — прерывистости в пожилом возрасте. Предметом исследования явилась история жизни, отраженная в субъективном представлении пожилого человека и в объективных показателях его социальной ситуации. В качестве объекта исследования выступили отобранные случайным образом восемь респондентов, проживающих в разных населенных пунктах (по два из каждой субгруппы выборки проведенного выше исследования). Стратегия сбора данных не включала специального биографического подхода, т. е. респондентов прямо не просили рассказать историю своей жизни или описать личный опыт. Информация была получена с использованием задач и вопросов в стандартизированных методиках.

Результаты исследования позволили определить, что социальная ситуация для пожилого человека детерминирована множественностью разноплановых факторов, в том числе — условиями его ранней жизни, социальными, культурно-историческими и личностными особенностями. При этом личность вырабатывает способы адаптации или совладания с изменениями ситуации, в том числе с возрастными изменениями, благодаря развитию ее нравственной сферы, что проявляется в усилении выражения (действиями или вербально) заботы о других. В то же время другие (члены семьи, социальной сети и пр.) начинают проявлять заботу о самом пожилом человеке из-за повышения его зависимости в результате множественных хронических заболеваний.

В случае получения официальной помощи и поддержки пожилые люди используют следующие стратегии отрицания своей зависимости: социальное сравнение и исключение из социальных сетей медицинского и социального персонала. В ситуации получения неформальной помощи стратегией отрицания зависимости является подчеркивание собственных усилий в оказании помощи другим и убеждение, что человек с возрастом не меняется. И в том, и в другом случае такие стратегии служат цели сохранения высокого уровня самоуважения и позитивной Я-концепции.

Для сохранения позитивной Я-концепции пожилые люди нуждаются в наличии согласованной «истории жизни», однако не все они успешны в этом, особенно те, кто пережил в течение жизни множественные тяжелые потери, которые не были компенсированы приобретениями, в результате чего развивается

депрессия. Хотя уровень депрессивности является маркером «согласованности» истории жизни, нельзя объяснять депрессию единственно неблагоприятными событиями, так как было обнаружено, что уровень депрессии зависит от функциональных способностей, субъективной оценки здоровья, степени одиночества, удовлетворенности социальными взаимоотношениями, значительную роль в поддержании которых играет умение устанавливать и поддерживать отношения с другими (коммуникативная компетентность), а также от некоторых черт личности пожилого человека, которые могут развиваться в ответ на изменение социальных условий в позднем периоде жизни.

В заключении приводятся выводы, намечаются перспективы дальнейшего изучения личности пожилого человека.

ВЫВОДЫ

1. Социально-психологический подход к личности пожилого человека позволил разработать концепцию, рассматривающую особенности взаимодействия пожилых людей на трех уровнях: общественном, семейном, личностном. Целостность и устойчивость системы обеспечивается взаимосвязью компонентов этих уровней между собой: пожилой человек конструирует свою жизнь в соответствии с ожиданиями общества (его ценностями, культурными особенностями, общественными институтами и пр.), отношениями в семье, собственными ожиданиями от старости, состоянием здоровья, структурой и содержанием идентичности.

2. В содержании первого компонента (общество — пожилой человек) отражается практика отношения к пожилым людям со стороны общества в целом. При этом особенности культуры играют значительную роль в процессе формирования социальных стереотипов пожилых людей и социальных установок к ним. Стереотипы в свою очередь оказывают влияние на индивидуальный опыт переживания старения, нормативность поведения пожилых людей, содержание и широту их ролевого репертуара.

3. Содержание стереотипов пожилых (авто- и гетеростереотипов) у разных возрастных и социальных групп зависит от особенностей культуры. Различные агенты культуры (средства массовой информации, литература, телевидение, реклама и т.д.) в большей степени представляют пожилых женщин, чем пожилых

мужчин. Поэтому образ первых у групп разных возрастов более формализован, чем образ вторых.

Устойчивость когнитивной составляющей стереотипов относительна: на стереотипы разных социальных групп можно оказывать влияние с разного рода эффектами: трансформации, растерянности, сокращения, восстановления и обогащения. Любое изменение стереотипа у молодых людей связано с наличием или отсутствием связи между когнитивными представлениями о своих бабушках/дедушках и отношением к пожилым людям в целом. Тем самым подтверждается роль старшего члена в семье в формировании отношения к пожилым людям в целом, в том числе стереотипов пожилых.

4. В содержание второго компонента (семья — пожилой человек) входят установки разновозрастных членов семьи по отношению друг к другу, определяющие типы «прародительства», степень близости, взаимопомощи членов семьи, а также степень автономности—зависимости пожилых членов семьи. Особенности взаимодействия пожилых и молодых людей в семье влияют на формирование индивидуальных стереотипов пожилых у молодежи.

Вклад пожилых женщин в семейную жизнь и спектр их семейных ролей зависят от таких социально-психологических факторов, как условия проживания и виды родственных связей, представления о помощи, социальные и личностные нормы, потребности и ожидания окружения. Женщины исполняют в семье роли в соответствии с нормативными и личностными моделями поведения, которые зависят от конвенциональных ожиданий окружающих, норм и требований малых социальных групп (коллектива, семьи, групп общения) и общества. В то же время вклад пожилых мужчин в семейную жизнь определяют только социально-демографические факторы (возраст, образование, наличие работы).

5. На основе различных типов совместной деятельности бабушек и внуков и вклада первых в семейную жизнь разработана типология взаимоотношений в семье старшего поколения с младшим, а также выделены этапы «прародительства», которые отличаются индивидуальным многообразием, так как зависят от возраста внуков, социального статуса пожилых женщин и состояния их здоровья. Группа пожилых женщин имеет представления о своем ролевом поведении, сходные с представлениями других половозрастных групп, поэтому типы взаимоотношений бабушек с внуками отвечают ожиданиям общества. Однако собственно типологию определяют личные нормы бабушек, которые опосредованы личностными факторами, их потребностями, особенностями

пожилого возраста. Для мужчин (в отличие от женщин) наличие работы и уровень образования являются одними из основных факторов при выборе типа поведения с внуками. Условия проживания, частота контактов и тип родственных связей определяют тип поведения женщин в семье как бабушек, но не определяют тип поведения дедушек.

6. Анализ индивидуальных и личностных качеств как содержания третьего компонента системы показал, что в пожилом возрасте сохраняются одни черты личности, в то время как другие подвержены изменению под влиянием трансформации условий социальной среды. Например, психотизм может развиваться как черта личности в результате депрессии позднего возраста и одиночества, обусловленных такими социальными факторами, как институциализация или развод. Возраст не играет значимой роли в таком изменении в отличие от вероятных хронических заболеваний и изменений социальной ситуации в позднем периоде жизни. Негативные стереотипы, в частности убежденность в негативных изменениях, происходящих с возрастом, способны оказывать влияние на некоторые черты личности, однако высокая степень удовлетворенности старением, эмоциональной близостью при общении с окружающими, входящими в социальную сеть пожилого человека, способствуют стабилизации личностных черт.

7. Социальная ситуация пожилого человека детерминирована некоторыми условиями ранней жизни, так же как и социальными, культурно-историческими, личностными и другими факторами. В то же время личность вырабатывает способы адаптации или совладания с изменениями ситуации, в том числе с возрастными изменениями. Особую роль в этом играет развитие нравственной сферы личности, проявляющееся в усилении выражения заботы о других. Этот процесс противоположен проявлению заботы других о самом пожилом человеке, вызванной повышением его зависимости в результате множественных хронических заболеваний. Стратегии отрицания зависимости (например, механизм социального сравнения), которые служат цели сохранения высокого уровня самоуважения и позитивной Я-концепции, зависят от вида получаемой помощи (обслуживание на дому, стационарное или неформальное).

8. Структура идентичности в позднем периоде жизни определяется широтой-узостью спектра ролей, сохранением-отсутствием профессиональной продуктивной деятельности, активностью-пассивностью позиции. Структурный анализ идентичности позволяет связать мотивацию самоуважения пожилого

человека с компонентами идентичности. Эта связь зависит от отношения к пожилым людям со стороны тех, от кого они получают помощь, и социальной интеграции пожилого человека в общество. При этом социальная интеграция связана с субъективной оценкой здоровья: чем выше эта оценка, тем больше пожилой человек ориентирован на окружающий мир, социабелен и активен.

9. Для сохранения позитивной Я-концепции пожилые люди нуждаются в наличии согласованной истории своей жизни, степень принятия которой является смыслообразующим фактором, определяющим удовлетворенность жизнью и своей ролью в ней. Модель истории жизни отражается в степени целостности идентичности. Маркером «согласованности» истории жизни является уровень депрессии.

10. Индивидуальные модели жизни пожилых людей определяют особенности их категоризации и оценивания ими социального окружения, ориентируя их на принятие—непринятие новых позиций, ценностей и фактов биографии, и в итоге приводят к целостности-разорванности идентичности и непрерывности-прерывистости социализации.

В целом результаты диссертационного исследования свидетельствуют о том, что содержание и структура личности пожилого человека претерпевают значительные изменения под влиянием общества, социального окружения и процессов старения, способствующих появлению проблемных ситуаций и проблемного поведения в позднем периоде жизни, увеличению риска депрессии, одиночества, институциализации, хронических заболеваний, потерь разного рода. Однако такие особенности психологического сопротивления старению и социальному давлению, как субъективный возраст, позитивные воспоминания, высокая субъективная оценка социальных взаимодействий и многоаспектность идентичности, позволяют пожилому человеку поддерживать положительную Я-концепцию, высокий уровень психологического благополучия и положительные переживания при контактах с окружающими.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

Монографические издания:

1. Стереотипы и аттитюды к пожилым людям (опыт социально-психологического исследования). - М.: ГНО «Прометей» МПГУ, 2004. 19 п.л.

Научные статьи в периодических изданиях:

2. Социально-психологические аспекты старения // Клиническая геронтология. - 1997. - № 3. 0,5 п.л.

3. Стереотипы пожилых и отношение к ним // Психология зрелости и старения. - 1998. - № 1 (2). 0,4 п.л.

4. Особенности социально-психологической адаптации в позднем возрасте (в соавт. с Марцинковской Т.Д.) И Психология зрелости и старения. — 1998.-Х» 3(4). 1,4 п.л./0,7.

5. Комментарии к статье Р. Миллера, К Петерсон, В. Бенгтсона «Влияние начала пенсионного периода на качество брака: лонгитюдный анализ» // Психологический журнал. - 1998. — Т. 19. - № 4. 0,1 п.л.

6. Виды и методы исследований в психологии старения // Психология зрелости и старения. - 1999. - № 1(5). 0,6 п.л.

7. Социальная психология старения как основная составляющая социальной геронтологии // Мир психологии. — 1999. — № 2. 0,5 п.л.

8. Пожилые женщины в семье в условиях большого города // Психология зрелости и старения. — 1999. — № 3(7-8). 1,4 п.л.

9. Роль бабушки: сравнительный анализ // Психология зрелости и старения. - 2000. - № 2 (10). 1,3 пл.

ю. «Мы» и «они»: эйджизм и самосознание пожилых людей // Психология зрелости и старения. - 2000. - № 3 (11). 0,9 п.л.

п. Бабушки в семье // Социологические исследования. - 2000. - № 11. 0,5

п.л.

12. История старости как история формирования аттитюдов к пожилым людям и старикам в обществе // Психология зрелости и старения. — № 1 (13). —

2001. 1,1 пл.

13. Условия и качество жизни в цожилом возрасте // Психология зрелости и старения. - 2001. - № 4 (16). 0,6 п.л.

14. Воспоминания старых людей: рассказ историй, биография и терапия «лайф ревью» // Психология зрелости и старения. — 2002. — № 1 (17). 0,7 п.л.

15. Особенности психического развития жителей крупных мегаполисов в позднем возрасте (в соавт. с Т.Д. Марцинковской) // Клиническая геронтология. -

2002. -№ 6. - Том. 8. 0,8 п.л./0,4.

16. Сравнительный анализ результатов опроса пожилых людей // Психология зрелости и старения. — 2002. - № 4 (20). 0,8 п.л.

17. Grandmothers in the Family И Sociological Research. - 2002 (MarchApril). -Vol. 41. - No 02. 0,4 п.л.

is. Современные проблемы психологии старения // Успехи геронтологии. - 2002. - Вып. 10. 0,5 п.л.

19. Пожилые мужчины в роли дедушек // Психология зрелости и старения. -2003.-№ 1 (21). 1 п.л.

20. Традиционная семья: миф или реальность? // Психология зрелости и старения. - 2003. -№ 4 (24). 0,5 п.л.

21. Социальная активность людей позднего возраста как непрерывность социализации // Психология зрелости и старения. - 2005. - № 1 (29). 0,7 п.л.

Научные статьи в сборниках и материалах конференций:

22. Роль пожилых людей в семье и обществе И Демографические и социально-экономические аспекты старения населения (Вторые Валентеевские чтения).-М.: Диалог-МГУ, 1999. 0,6 п.л.

23. Социальная геронтология: специфика экспериментов // Проблемы эксперимента в психологии / Под ред. А.А. Деркача, Р.Л. Кричевского. - М.: Изд-воРАГС, 1998. 1,2 п.л.

24. Законодательство и социальное обслуживание пожилых людей в Великобритании: достижения и ограничения // Социальное законодательство в России и Великобритании. — М.: Изд-во «Хризостом», 2000. 0,9 п.л.

25. Законодательство и практика в области социальной политики в Великобритании // Ученые записки Ульяновского государственного университета. Сер. Государство и право / Вып. 1(11). Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения. Под ред. А.И. Чучаева. - Ульяновск: УЛГУ, 2000. 0,7 п.л.

26. Кризис позднего возраста // Educatie pentru dezvoltare: Cultura pacii in perioada stabilirii noosferei. - Chisinau: Editura Epigraf S.R.L., 2000. 0,3 п.л.

27. Специфика социальной работы с пожилыми людьми // Здоровье и здравоохранение в условиях рыночной экономики / Отв. ред. Л.С. Шилова, Л.В. Ясная. — М.: Изд-во Института социологии РАН, 2000. 0,4 п.л.

28. Alter und Altern in Russland — aus russischer Sicht // Alter und Altera in Russland / Fred Karl und Olga V. Krasnova (Hg.). - Asanger Verlag, Heidelberg, Kroning, 2001. 0,3 п.л.

29. Großmutterrollen und Identität älterer Frauen // Alter und Altern in Russland / Fred Karl und Olga V. Krasnova (Hg.). - Asanger Verlag, Heidelberg, Kröning, 2001. 0,3 п.л.

30. Generationenbeziehungen und soziale Unterstützung И Alter und Altern in Russland / Fred Karl und Olga V. Krasnova (Hg.). - Asanger Verlag, Heidelberg, Kröning, 2001. 0,3 п.л.

31. Изучение мнения пользователей социального обслуживания И Социально-психологическая работа с пожилыми людьми: опыт Кузбасса / Под. ред. О.В. Красновой. - М.: МПГУ, 2002. 0,3 п.л.

32. Психологическая помощь пожилым людям // Социально-психологическая работа с пожилыми людьми: опыт Кузбасса / Под. ред. О.В. Красновой. -М.: МПГУ, 2002. 0,4 п.л.

Учебно-методические работы:

33. Социально-психологическое сопровождение выхода на пенсию (Методическое пособие по спецкурсу). - М.: «Принтер», «МАКС Пресс», 2000. 3,25 п.л.

34. Практикум по работе с пожилыми людьми: опыт России и Великобритании. — Обнинск: «Принтер», 2001. 14,5 п.л.

35. Особенности психического развития в поздний период жизни // Психология развития: Учебник для студ. высш. психол. и пед. учеб. заведений / Т.М. Марютина, Т.Г. Стефаненко, К.Н. Поливанова и др.; Под ред. Т.Д. Марцинковской. — М.: Издательский центр «Академия», 2001. 1,3 п.л.

36. Социальная психология старения (в соавт. с А.Г. Лидерсом). Учебное пособие. — М.: Издательский центр «Академия», 2002. 20 п.л./10.

37. Руководство по оказанию социально-психологической помощи старым людям.-М.: МПГУ, Обнинск: «Принтер», 2002. 10,1 п.л.

38. Психология старости и старения; Хрестоматия: Учебн. пособие для студ. психол. фак. высш. учебн. заведений / Сост. О.В. Краснова, А.Г. Лидере. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. 26 п.л.

39. Особенности психического развития в поздний период жизни // Психология развития: Учеб. для студ. высш. психол. учебн. заведений / Т.Д. Марцинковская, Т.М. Марютина, Т.Г. Стефаненко и др.; Под ред. Т.Д. Марцинковской. — 2-ое изд., перераб. и доп. — М-: Издательский центр «Академия», 2005. 1,3 п.л.

Подписано в печать 10.04.2006 г. Формат 60x90,1/6. Объем 2,35 п.л. Тираж 100 экз. Заказ

Отпечатано в типографии ООО «Гипрософт» 119334, Москва, Ленинский проспект, 37а Контактный телефон (495) 974-87-67

Содержание диссертации автор научной статьи: доктора психологических наук, Краснова, Ольга Викторовна, 2006 год

Введение.

Глава 1. Подходы к пониманию личности пожилого человека в социальной психологии

§ 1. Формирование проблематики личности пожилого человека в социальной психологии

§ 2. Анализ современных концепций психологии старения

§ 3. Основные направления исследований личности пожилого человека

§ 4. Методологические принципы исследования личности пожилого человека

Глава 2. Исследование социально-психологических проблем личности пожилого человека в контексте культуры

§ 1. Образ пожилых людей и культура

§ 2. Анализ исследований проблемы стереотипов и аттитюдов к пожилым людям

§ 3. Методологические и методические особенности исследования стереотипов и аттитюдов к пожилым людям

§ 4. Исследование стереотипов пожилых людей

Глава 3. Изучение влияния социального контекста на личность пожилого человека

§ 1. Анализ семейных ролей и роли семьи в жизни пожилого человека

§ 2. Исследование семейных ролей пожилых людей

§ 3. Социально-психологическйе проблемы институциализации в пожилом возрасте

§ 4. Исследование проблем проживания пожилых людей в домах-интернатах

Глава 4. Исследование многообразия индивидуальных моделей жизни личности пожилого человека

§ 1. Проблемное поведение в пожилом возрасте

§ 2. Психометрические параметры личности пожилого человека

§ 3. Социальная и личностная идентичность в пожилом возрасте

§ 4. Исследование индивидуальных моделей жизни пожилых людей

§ 5. Исследование взаимосвязи биографии личности и парадигмы непрерывности или прерывистости в пожилом возрасте

Введение диссертации по психологии, на тему "Личность пожилого человека: социально-психологический подход"

Вторая половина XX в. характеризовалась непрерывным увеличением числа людей пожилого возраста в экономически развитых странах, в том числе и в нашей стране, где уже с 60-х годов население по международным стандартам стало считаться «старым». В обществе появилось осознание проблемы постарения населения и ее последствий. Эта проблема тесно связана с социальной работой, социальной защитой, медициной, педагогикой, экономикой, правом и пр. К началу нового тысячелетня во многих странах произошли значительные изменения в социальной политике, которые наметились еще в 80-х годах прошлого века. Поэтому исследования личности пожилого человека в нашей стране, население которой продолжает стремительно стареть, приобрели особую актуальность.

Обращение к личности пожилого человека как специальному предмету социально-психологического исследования представляется актуальным и в теоретическом отношении. Изменение возрастного состава населения ставит перед обществом и наукой множество вопросов психологического характера, в частности сохраняет ли человек в течение всей своей жизни характерные для него черты и особенности личности. Изучение личности пожилого человека имеет самостоятельную ценность, так как без знания закономерностей ее социального развития невозможно понять место в социальном мире этой большой группы граждан, их социальные роли в семье и обществе. Не менее важным представляется понимание динамики социальной, профессиональной и групповой идентичности пожилого человека, которая во многом определяет его активность и позиции в жизни общества. Кроме того, без знания закономерностей социального развития личности невозможно определить содержание процесса социализации в пожилом возрасте.

С начала XX в. проблема позднего периода жизни, или старости, рассматривалась в нашей стране преимущественно специалистами в области медицины (гериатрами, гигиенистами, психиатрами и др.), которые, в силу специфики своей профессии, имели дело с больными, слабыми, немощными стариками, что оказало влияние на представления о старости как периоде инволюции. История развития геронтологии, начавшаяся с медико-биологической модели старения, оказала существенное влияние на социальные и психологические теории, описывающие пожилого человека и его взаимодействие с обществом. Эти теории, долгое время определявшие представления о пожилых людях и методологию их изучения, исходили из понятий дефицитарности, инволюции и угасания. Общим для них было признание низкого статуса пожилого человека, нерешенности его социальных проблем.

С конца 60-х годов в изучении особенностей развития взрослого и пожилого человека важное место стали занимать теории отечественных психологов - такие, как теория геронтогенеза (Б. Г. Ананьев, 1969; М.Д. Александрова, 1974), теория жизненного пути (К.А. Абульханова-Славская, 1991; Л.И. Анциферова, 1993, 1994, 1996), знаменовавшие появление новых научных представлений о возможностях развития в поздний период жизни и подчеркивавшие сохранность личности пожилого человека. Дальнейшие разработки в области исследования старости и старения представлены в работах психологов Г.С.Абрамовой (2002), Е.Ю.Балашовой (1995; 2001); М.Э.Елютиной (1999); М.В. Ермолаевой (1999, 2002); Н.К. Корсаковой (1996; 2001); ОН Молчановой (1997) и др. Однако, несмотря на появление большого числа работ, до сих пор отсутствует целостная концепция личности пожилого человека.

Особую роль в изучении проблем геронтопсихологии играют исследования зарубежных авторов, предложивших теории и концепции, нацеленные на изучение адаптации и компетентности в позднем периоде жизни, развитие понятия генеративности как ресурса личности, а также на систематизацию индивидуальных проявлений личности, разработку типологии индивидуального старения и особенностей личности в пожилом возрасте (Р.В. Baltes, 1987; М.М. Baltes et al, 2001; F. Dittmann-Kohlis, 1990; S.M. Heidrich et al, 1993; E.M. Hetherington et al, 1988; B. Hughes, 1999, 2000; J. Johnson et al, 1999; L. Kellaher et al., 1999; G. Labouvie-Vief et al., 1978; K.U.Mayer, 1988; D.P. McAdams, 1990; B.P. O'Connor et al., 1994; C. Phillipson et al., 1987; CD. Ryff, 1989, 1991; J. Smith et al., 1993, 2001; U.M. Staudinger et al., 2001; AM Freundetal., 2001; H. Thomae, 1987).

Таким образом, было положено начало подхода к личности пожилого человека как имеющей потенциал развития. Тем не менее история геронтопсихологии показывает, что среди психологов нет согласия в объяснении причин и качества возрастных изменений личности; часть исследователей даже не считает эти изменения неизбежными.

Кроме того, в системе социально-психологического знания о личности пожилого человека имеется ряд пробелов, обусловленных неразработанностью проблемы социализации в постгрудовой стадии.

Основная цель теоретико-эмпирического исследования состоит в разработке социально-психологической концепции личности пожилого человека. Центральным методологическим положением данной концепции является обоснование подхода к пожилому человеку как сохраняющему потенциал личностного роста, несмотря на высокий соматический и социально-экономический риск позднего периода жизни. Непрерывность личностного развития и социализации пожилого человека обеспечивают продолжение активной творческой и социальной деятельности; наличие большого жизненного опыта, его творческое переосмысление и использование; индивидуальное многообразие моделей жизни.

Цель исследования потребовала поставить и последовательно решить ряд частных задач, главные из которых сводились к следующему:

1. Проанализировать историю и современное состояние исследований личности пожилого человека в социальной психологии и смежных науках, в частности социальной геронтологии, и вычленить на этой основе проблемную область данного исследования.

2. Разработать и обосновать методологический и понятийно-концептуальный аппарат исследования личности пожилого человека в контексте непрерывности личностного развития и непрерывности - прерывистости социализации.

3. Разработать программу эмпирических исследований личности пожилого человека; сконструировать, апробировать и обосновать адекватность методических приемов и статистической обработки полученных данных.

4. Провести анализ отношения разных социальных групп к пожилым людям, а также исследовать роль культуры в процессе формирования стереотипов и атгитюдов к ним, которые, в свою очередь, влияют на Я-концепцию пожилых, их поведение и взаимоотношения с другими возрастными группами.

5. Выявить роль социального окружения, условий жизни, в частности условий проживания (в семье, одиноко или в стационаре), в формировании нормативных моделей, ценностей и поведения. Определить, насколько ролевое поведение и социальные взаимоотношения пожилых людей согласованы с потребностями и ожиданиями ближайшего социального окружения.

6. Рассмотреть многообразие индивидуальных моделей жизни пожилых людей как результат взаимовлияния личностных особенностей, способов участия в общественных отношениях и социальных условий жизни (в широком и узком контексте).

Методологические и теоретические основы исследования: общенаучные принципы социокультурной детерминации психических процессов и явлений (К.А. Абулъханова-Славская, Г.М.Андреева, Л.С.Выготский, А.И.Донцов, И.С. Кон, С.Л.Рубинштейн, Э. Эриксон, А.В. Юревич)-, теории социальной идентичности и социальной самокатегоризации (А. Тэшфел, Дж. Тэрнер)\ положения российских (Г.М. Андреева, Е.77. Белинская, И.С. Кон, Т.Д. Марцинковская, Т.Г. Стефаненко) и зарубежных {К. Герген, У. Томас, 77. Бергер, Т. Лукман) исследователей об активном характере процесса социализации и конструировании социальной реальности в процессе ее познания; концепции, раскрывающие содержание и структуру личности (Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, В.Н. Мясищев, С.Л. Рубинштейн)-, теоретические положения о психо-социальном развитии индивидов (Р. Пек, Э. Эриксон) и положения о нормативных и ненормативных факторах развития личности (77. Балтес); концепции, раскрывающие значение категории переживания в процессе социализации и развития идентичности (Л. С. Выготский, Т.Д. Марцижовская, Т.Г. Стефаненко, Г.Г. Шпет).

В диссертации использовались следующие методы социально-психологического исследования: беседы, интервью, опросы, тесты, эксперимент, контент-анализ. Особенностью диссертационного исследования является то, что ни один из этих методов не был применен как самостоятельный: для реализации сформулированных целей и решения конкретных эмпирических задач они применялись в сочетании с другими методами. Был разработан специальный методический комплекс исследовательских методик, который включил в себя следующие исследовательские шкалы, опросники и методики: методику «Список личностных черт»; методику незаконченных предложений; методику противоположных утверждений; анкету для изучения взаимоотношений между прародителями (бабушками/дедушками) и внуками; шкалу Бартеля для выявления степени нарушений функциональных способностей пожилых людей (С. Уиннер); адаптированную мини-схему исследования психического статуса (R.T. Woods); гериатрическую шкалу депрессии; методику изучения социальной сети (R.L. Kahn, Т.С. Antonucci); шкалу одиночества (опросник Д. Рассела, Л. Пепло, М. Фергюсона); модифицированную методику «Линия жизни» (А.А. Кроник); методику М. Куна-Макпартланда «Кто Я?»; методику А. Крузе для изучения социальных установок по отношению к изменению требований жизни в позднем периоде жизни (Г. Хойфт, А. Крузе, Г. Радеболъд) и др. Применялась программа статистической обработки данных SPSS (версия 10.0).

Предметом теоретико-эмпирического исследования явился феномен личности пожилого человека в ее разносторонних проявлениях. В отдельных эмпирических исследованиях предмет конкретизировался как: а) содержание стереотипов пожилых людей (мужчин и женщин): авто- и гетеростереотипы, имеющиеся у разных возрастных и социальных групп респондентов; б) характеристики взаимоотношений пожилых и молодых членов семьи (женщин и мужчин); в) степень совпадения представлений резидентов (проживающих) и персонала домов-интернатов об особенностях основных сфер жизни пожилых людей, их потребностях, качестве социальных услуг; г) факторы психологического благополучия в пожилом возрасте; д) степень выраженности психометрических параметров личности в зависимости от социальных условий в позднем периоде жизни; е) структура идентичности пожилого человека.

Особенности предмета исследования, в частности сфера социальных взаимоотношений и взаимодействий пожилых людей, определили специфику объекта. Поэтому в качестве объекта выступила не только группа пожилых людей (женщины в возрасте 55 лет и старше, мужчины - 60 лет и старше), но и студенты, обучавшиеся по специальности «Социальная работа», «Социальная педагогика» и «Психология» в Московском педагогическом государственном университете, Московском государственном социальном университете, Кемеровском государственном университете; социальные работники, обслуживающие пожилых людей на дому (из Москвы, Московской области, Кемерово, Кемеровской области); персонал домов-интернатов (из Кемерово и Новокузнецка). Общий объем выборки составил 1326 человек.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной психологии предложена социально-психологическая концепция личности пожилого человека, рассматриваемой на трех уровнях - общественном, семейном, личностном, каждый из которых стремится к сохранению целостности и устойчивости, что обеспечивает целостность и устойчивость системы в целом.

Поздний период жизни рассматривается как стадия социализации: пожилой человек продолжает усваивать социальный опыт путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей и активно воспроизводить его в своей жизнедеятельности. В случае невозможности воспроизведения социализация может прерваться, однако социальное развитие личности не прерывается даже при высоком соматическом риске. При этом признаются личностный рост и увеличение с возрастом индивидуального многообразия, которое проистекает из того, что в результате долгой жизни человек накапливает специальные знания, являющиеся основой для решения возрастных и иных проблем и преодоления трудностей в позднем периоде жизни. Часто под специальными знаниями подразумевается жизненный опыт, в том числе опыт социального взаимодействия с другими. Индивидуальное многообразие зависит от того, через какие социальные группы личность входила в социальную среду в цикле жизни и продолжает в ней находиться в пожилом возрасте.

В диссертационном исследовании:

- получены существенно новые эмпирические данные, позволяющие определять отношение к пожилым людям со стороны разных возрастных групп и влиять на него;

- показана роль различных факторов, в первую очередь культуры, средств массовой информации, искусства, семьи в процессе формирования социальных и индивидуальных стереотипов пожилых людей;

- раскрыто содержание стереотипов пожилых людей (авто- и гетеростереотипов) у разных возрастных и социальных групп;

- теоретически и эмпирически обоснована динамика семейной жизни пожилых женщин, проживающих в разных условиях, и предложена типология прародительства, основанная на видах совместной деятельности младшего и старшего поколений в семье;

- исследованы социально-демографические и социально-психологические факторы, от которых зависят вклад в жизнедеятельность семьи пожилых людей (мужчин и женщин) и спектр их семейных ролей; показано различие ролей между мужчинами и женщинами;

- представлена модель взаимосвязи субъективных и объективных показателей благополучия личности пожилого человека с социальными факторами.

Новые данные углубляют представления о личности пожилого человека в контексте непрерывности социального развития.

Теоретическая значимость нового подхода состоит в том, что в диссертационном исследовании:

1) на междисциплинарном уровне обобщены и систематизированы основные положения отечественных и зарубежных исследований личности пожилого человека;

2) показано, что стереотипы общества в отношении пожилых людей оказывают основное влияние на индивидуальный опыт переживания старения, нормативность поведения пожилых людей, содержание и широту их ролевого репертуара;

3) на основе анализа индивидуальных моделей жизни пожилого человека, а также способов его включения в различные виды общественных отношений представлены стратегии отрицания зависимости, способствующие поддержанию высокого уровня самоуважения и позитивной Я-концепции в позднем периоде жизни;

4) теоретически и эмпирически обосновано положение, согласно которому изменение условий социальной среды в позднем периоде жизни может способствовать изменению некоторых черт личности пожилого человека;

5) показано, что ретроспективные рассказы о жизненных событиях опосредованы Я-концепцией пожилого человека. При этом не все пожилые люди чувствуют удовлетворяющую их идентичность, поэтому, чтобы привести в согласие идентичность с историей своей жизни, они ориентируются на принятие или непринятие фактов биографии;

6) обоснованы особенности (индикаторы) психологического сопротивления старению и социальному давлению, позволяющие пожилому человеку поддерживать положительную Я-концепцию, высокий уровень психологического благополучия и положительные переживания при контактах с окружающими;

7) разработаны и прошли апробацию новые методики, предназначенные для изучения разных аспектов личности пожилого человека.

Практическая значимость исследования определяется тем, что знание и учет качественных характеристик личности пожилого человека являются одним из условий совершенствования социальной и психологической работы с людьми этой возрастной группы, повышения качества их жизни, формирования позитивного отношения к ним со стороны общества в целом и работников социальной сферы - в частности. Например, в диссертации оспорен традиционный подход к предоставлению социальных услуг пожилым людям, проживающим в домах-интернатах, что позволило определить, насколько социальные взаимоотношения резидентов согласованы с потребностями и ожиданиями ближайшего социального окружения, в том числе персонала.

Полученные данные можно использовать при осуществлении социальной функции государства (в частности, деятельности структур социальной защиты населения) и в процессе постепенной переориентации общественного сознания на признание большой группы пожилых людей, уважение их прав и достоинства. Так, описанные особенности личности пожилого человека могут лечь в основу организации межпоколенного общения и создать предпосылки для построения системы воспитания детей и молодежи.

Другим направлением практического применения результатов работы является использование их для оптимизации процесса адаптации резидентов к условиям домов-интернатов, создания благоприятной экологической среды проживания с учетом требований и потребностей пожилых людей, формирования позитивного отношения к ним как к клиентам системы социального обслуживания.

Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе, так как дополняют и детализируют ряд разделов социальной психологии и геронтопсихологии. Автором они включены в лекционный курс «Геронтопсихология», прочитанный на факультете дошкольной психологии и педагогики Московского педагогического государственного университета и социально-психологическом факультете Кемеровского государственного университета. Материалы диссертационного исследования положены в основу авторских учебно-методических пособий.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социально-психологическая концепция личности пожилого человека может рассматриваться как трехуровневая система, в которой общественный, семейный и личностный компоненты определяют особенности взаимосвязи и взаимодействия пожилого человека с обществом, семьей и самим собой, обеспечивая целостность и устойчивость системы в целом: содержание первого компонента (пожилой человек - общество) отражает практику отношения к пожилым людям как со стороны общества в целом, так и со стороны разных социальных групп, социальные установки к пожилым людям и стереотипы их восприятия, а также нормативность поведения, содержание и широту ролевого репертуара самих пожилых людей; в содержание второго компонента (пожилой человек - семья) входят установки разновозрастных членов семьи по отношению друг к другу, определяющие типы прародительства, степень близости, взаимопомощи членов семьи, а также степень автономности-зависимости пожилого человека в семье; в личностный компонент входят содержание социальной и личностной идентичности, индивидуальные и личностные качества, смысловые оценки событий своей жизни и эмоциональное отношение к себе.

2. Содержание социальных стереотипов пожилых людей и степень их влияния определяются особенностями культуры, средствами массовой информации. На формирование индивидуальных стереотипов пожилых у молодежи оказывает влияние непосредственный опыт взаимодействия с конкретными пожилыми людьми (например, с собственными бабушками/дедушками).

3. Спектр семейных ролей пожилых людей и типы прародительства зависят от социально-психологических факторов у женщин и социально-демографических факторов у мужчин, уровня образования и степени профессиональной активности. Нормативные и личностные модели поведения пожилых людей в семье обусловлены культурными факторами, ожиданиями окружающих, нормами и требованиями малых социальных групп и общества.

4. Модель жизни пожилого человека опосредована прошлым опытом, который позволяет выстраивать собственную историю жизни. Смыслообразующим фактором, определяющим уровень удовлетворенности пожилого человека жизнью и своей ролью в ней, является степень его согласия с «историей жизни», которая отражается в личностном переживании и переосмыслении значимых фактов биографии.

5. Структура идентичности в позднем периоде жизни не связана с возрастом как таковым, но определяется широтой-узостью спектра социальных ролей, сохранением-отсутствием профессиональной продуктивной деятельности, активностью-пассивностью позиции; при этом пожилые люди ориентированы на независимость, поэтому всегда стремятся выстроить стратегии отрицания своей зависимости, что позволяет сохранять позитивное отношение к себе.

6. Индивидуальные модели жизни пожилых людей определяют особенности категоризации и оценки окружающего мира, ориентируя их на принятие-непринятие новых позиций, ценностей и фактов биографии, и в итоге приводят к целостности-разорванности идентичности и непрерывности-прерывистости социализации. Сложившийся стиль жизни в пожилом возрасте накладывает отпечаток на иерархию мотивов и черты личности. При этом субъективный возраст, позитивные воспоминания и многоаспектность идентичности можно рассматривать как индикаторы психологического сопротивления старению.

Пожилые люди конструируют свою жизнь на основе ожиданий общества, собственных ожиданий от старости, отношений в семье, состояния здоровья, структуры и содержания идентичности.

Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в работе, обеспечивалась исходными научно-методическими принципами, применением апробированного инструментария, большим объемом выборки, соблюдением принципов и правил проведения опросов, использованием аппарата математической обработки данных.

Апробация работы проведена на заседаниях кафедры возрастной психологии факультета дошкольной психологии и педагогики МПГУ, кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Материалы диссертации докладывались и обсуждались на Международной научно-практической конференции «Воспитание и развитие личности» (Москва, 1997); конференции «Геронтология: место и роль в решении медико-социальных проблем пожилых в современном обществе» (Санкт-Петербург, 1997); П Международном семинаре по вопросам пожилых «Самарские лекции» (Самара, 1997); Международной конференции «Положение пожилых людей в странах с переходной экономикой» (Москва, 1999); Международной конференции «Демографические и социально-экономические проблемы старения населения (Вторые Валентеевские чтения)» (Москва, 1999); встрече экспертов «Пожилые люди в Европе» (Штутгарт, Германия, 1999); Международной научно-практической конференции «Пожилые люди - взгляд в XXI век» (Нижний Новгород, 1999); Научно-практической конференции «Пожилой человек в обществе: проблемы и перспективы» (Иваново, 2000); Научно-практической конференции «Толерантность - новое мировоззрение молодежи» (Нижний Новгород, 2000); Международной конференции «Государственная политика России и Великобритании по реализации социальных прав и гарантий граждан» (Москва, 2000); Международной научно-практической конференции «Поддержка и развитие социального обслуживания пожилых людей в г. Кемерово и Кемеровской области» (Кемерово, 2000); Международной научно-практической конференции «Включение в общество, профилактика, развитие: социальное измерение в фокусе» (Санкт-Петербург, 2001); V Всероссийской конференции «Психология и ее приложения» (Москва, 2002); Научно-практической конференции «Постарение населения как актуальная демографическая проблема современной цивилизации» (Москва, 2003); Международной научно-практической конференции «Пожилые люди и развитие социальных услуг» (Калининград (Россия) - Олылтын (Польша), 2003); Межрегиональной научно-практической конференции «Организационно-управленческие механизмы повышения качества социально-медицинского обслуживания граждан пожилого возраста» (Дубна, 2004).

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав с выводами и списка литературы, включающего 436 позиций, из них 186 - на английском языке и одна - на немецком. Объем основного текста диссертации - 405 машинописных страниц. В приложении представлены методические материалы и результаты первичной обработки данных.

Заключение диссертации научная статья по теме "Социальная психология"

Заключение

В результате проведенной работы нами была достигнута основная цель исследования: разработана и теоретически и эмпирически обоснована социально-психологическая концепция личности пожилого человека, на основании чего можно сделать следующие выводы:

1. Социально-психологический подход к личности пожилого человека позволил разработать концепцию, рассматривающую особенности взаимодействия пожилых людей на трех уровнях: общественном, семейном, личностном. Целостность и устойчивость системы обеспечивается взаимосвязью компонентов этих уровней между собой: пожилой человек конструирует свою жизнь в соответствии с ожиданиями общества (его ценностями, культурными особенностями, общественными институтами и пр.), отношениями в семье, собственными ожиданиями от старости, состоянием здоровья, структурой и содержанием идентичности.

2. В содержании первого компонента (общество - пожилой человек) отражается практика отношения к пожилым людям со стороны общества в целом. При этом особенности культуры играют значительную роль в процессе формирования социальных стереотипов пожилых людей и социальных установок к ним. Стереотипы в свою очередь оказывают влияние на индивидуальный опыт переживания старения, нормативность поведения пожилых людей, содержание и широту их ролевого репертуара.

3. Содержание стереотипов пожилых (авто- и гетеростереотипов) у разных возрастных и социальных групп зависит от особенностей культуры. Различные агенты культуры (средства массовой информации, литература, телевидение, реклама и т.д.) в большей степени представляют пожилых женщин, чем пожилых мужчин. Поэтому образ первых у групп разных возрастов более формализован, чем образ вторых.

Устойчивость когнитивной составляющей стереотипов относительна: на стереотипы разных социальных групп можно оказывать влияние с разного рода эффектами: трансформации, растерянности, сокращения, восстановления и обогащения. Любое изменение стереотипа у молодых людей связано с наличием или отсутствием связи между когнитивными представлениями о своих бабушках/дедушках и отношением к пожилым людям в целом. Тем самым подтверждается роль старшего члена в семье в формировании отношения к пожилым людям в целом, в том числе стереотипов пожилых.

4. В содержание второго компонента (семья - пожилой человек) входят установки разновозрастных членов семьи по отношению друг к другу, определяющие типы «прародительства», степень близости, взаимопомощи членов семьи, а также степень автономности-зависимости пожилых членов семьи. Особенности взаимодействия пожилых и молодых людей в семье влияют на формирование индивидуальных стереотипов пожилых у молодежи.

Вклад пожилых женщин в семейную жизнь и спектр их семейных ролей зависят от таких социально-психологических факторов, как условия проживания и виды родственных связей, представления о помощи, социальные и личностные нормы, потребности и ожидания окружения. Женщины исполняют в семье роли в соответствии с нормативными и личностными моделями поведения, которые зависят от конвенциональных ожиданий окружающих, норм и требований малых социальных групп (коллектива, семьи, групп общения) и общества. В то же время вклад пожилых мужчин в семейную жизнь определяют только социально-демографические факторы (возраст, образование, наличие работы).

5. На основе различных типов совместной деятельности бабушек и внуков и вклада первых в семейную жизнь разработана типология взаимоотношений в семье старшего поколения с младшим, а также выделены этапы «прародительства», которые отличаются индивидуальным многообразием, так как зависят от возраста внуков, социального статуса пожилых женщин и состояния их здоровья. Группа пожилых женщин имеет представления о своем ролевом поведении, сходные с представлениями других половозрастных групп, поэтому типы взаимоотношений бабушек с внуками отвечают ожиданиям общества. Однако собственно типологию определяют личные нормы бабушек, которые опосредованы личностными факторами, их потребностями, особенностями пожилого возраста. Для мужчин (в отличие от женщин) наличие работы и уровень образования являются одними из основных факторов при выборе типа поведения с внуками. Условия проживания, частота контактов и тип родственных связей определяют тип поведения женщин в семье как бабушек, но не определяют тип поведения дедушек.

6. Анализ индивидуальных и личностных качеств как содержания третьего компонента системы показал, что в пожилом возрасте сохраняются одни черты личности, в то время как другие подвержены изменению под влиянием трансформации условий социальной среды. Например, психотизм может развиваться как черта личности в результате депрессии позднего возраста и одиночества, обусловленных такими социальными факторами, как институциализация или развод. Возраст не играет значимой роли в таком изменении в отличие от вероятных хронических заболеваний и изменений социальной ситуации в позднем периоде жизни. Негативные стереотипы, в частности убежденность в негативных изменениях, происходящих с возрастом, способны оказывать влияние на некоторые черты личности, однако высокая степень удовлетворенности старением, эмоциональной близостью при общении с окружающими, входящими в социальную сеть пожилого человека, способствуют стабилизации личностных черт.

7. Социальная ситуация пожилого человека детерминирована некоторыми условиями ранней жизни, так же как и социальными, культурно-историческими, личностными и другими факторами. В то же время личность вырабатывает способы адаптации или совладания с изменениями ситуации, в том числе с возрастными изменениями. Особую роль в этом играет развитие нравственной сферы личности, проявляющееся в усилении выражения заботы о других. Этот процесс противоположен проявлению заботы других о самом пожилом человеке, вызванной повышением его зависимости в результате множественных хронических заболеваний. Стратегии отрицания зависимости (например, механизм социального сравнения), которые служат цели сохранения высокого уровня самоуважения и позитивной Я-концепции, зависят от вида получаемой помощи (обслуживание на дому, стационарное или неформальное).

8. Структура идентичности в позднем периоде жизни определяется широтой-узостью спектра ролей, сохранением-отсутствием профессиональной продуктивной деятельности, активностью-пассивностью позиции. Структурный анализ идентичности позволяет связать мотивацию самоуважения пожилого человека с компонентами идентичности. Эта связь зависит от отношения к пожилым людям со стороны тех, от кого они получают помощь, и социальной интеграции пожилого человека в общество. При этом социальная интеграция связана с субъективной оценкой здоровья: чем выше эта оценка, тем больше пожилой человек ориентирован на окружающий мир, социабелен и активен.

9. Для сохранения позитивной Я-концепции пожилые люди нуждаются в наличии согласованной истории своей жизни, степень принятия которой является смыслообразующим фактором, определяющим удовлетворенность жизнью и своей ролью в ней. Модель истории жизни отражается в степени целостности идентичности. Маркером «согласованности» истории жизни является уровень депрессии.

10. Индивидуальные модели жизни пожилых людей определяют особенности их категоризации и оценивания ими социального окружения, ориентируя их на принятие-непринятие новых позиций, ценностей и фактов биографии, и в итоге приводят к целостности-разорванности идентичности и непрерывности-прерывистости социализации.

В целом результаты диссертационного исследования свидетельствуют о том, что содержание и структура личности пожилого человека претерпевают значительные изменения под влиянием общества, социального окружения и процессов старения, способствующих появлению проблемных ситуаций и проблемного поведения в позднем периоде жизни, увеличению риска депрессии, одиночества, институциализации, хронических заболеваний, потерь разного рода. Однако такие особенности психологического сопротивления старению и социальному давлению, как субъективный возраст, позитивные воспоминания, высокая субъективная оценка социальных взаимодействий и многоаспектность идентичности, позволяют пожилому человеку поддерживать положительную Я-концепцию, высокий уровень психологического благополучия и положительные переживания при контактах с окружающими.

Знание и учет качественных характеристик личности пожилого человека является одним из условий совершенствования психологической и социальной работы с людьми этой возрастной группы, повышения их качества жизни и формирования позитивного отношения к ним со стороны общества в целом и социальных работников, в частности, которым очень важно развивать коммуникативные умения и эффективное управление контактами и общением с пожилыми людьми.

Старение имеет индивидуальный характер, который не должен затеняться общим сходством изменений, происходящих со всеми пожилыми людьми, и требует с ними продуманного и прочувствованного личностного подхода. В организме и психике каждого человека многочисленные процессы старения развиваются с разной скоростью, во многом независимо друг от друга, причем на каждый из этих процессов можно воздействовать особыми методами. Старение совсем не обязательно ассоциируется с деградацией и болезнью. Поэтому остро стоит проблема информированности членов общества, семьи, социальных работников относительно самого феномена старости, его физиологической и эмоциональной природы. Без рационального знания этой проблематики, освобожденного от предрассудков и разнообразных мифологических и стереотипных представлений очень трудно создавать экологическую среду проживания с учетом их требований и потребностей, строить правильные, бережные отношения с пожилыми людьми, влиять на социальную политику государства.

Не менее важным и перспективным представляется исследование Я-концепции личности пожилого человека. Есть основания предполагать, что личностные цели, будущая и идеальная Я-концепция (возможный Я), убеждения, стили совладания покажут различия и изменения, связанные с возрастом, и отразят динамику взаимодействий между пожилыми людьми и их окружением.

Список литературы диссертации автор научной работы: доктора психологических наук, Краснова, Ольга Викторовна, Москва

1. Абрамова Г.С. Психология человеческой жизни: Исследования геронтопсихологии: Учеб. пособие для студ. психол. фак. высш. учеб. заведений. - М.: Издательский центр «Академия», 2002.

2. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: «Мысль», 1991.

3. Авдулова Т.П. Моральное развитие: роль взрослого // Психология зрелости и старения. -2001.-№3 (15).-С. 35-44.

4. Александрова М.Д. Проблемы социальной и психологической геронтологии. Д.: ЛГУ, 1974.

5. Александрова Н.Х. Особенности субъектности человека на поздних этапах онтогенеза. Автореф. дис. . докт. психол. наук. М., 2000.

6. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1969.

7. Ананьев Б.Г. Некоторые черты психологической структуры личности // Психология личности. Тексты. -М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1982. С. 39-41.

8. Андреева Г.М. Психология социального познания. М., 2000.

9. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебн. для высших учебных заведений. 5-ое изд., испр. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2003.

10. Анурин В. Некоторые проблемы социологии старости // Пожилые люди взгляд в XXI век / Под ред. З.М. Саралиевой. - Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2000. - С. 114117.

11. Анцыферова Л.И. Психология повседневности: жизненный мир личности и «техники» ее бытия // Психологический журнал. 1993. - Т. 14. - № 2. - С. 3-16.

12. Анцыферова Л.И. Новые стадии поздней жизни: время теплой осени или суровой зимы? // Психологический журнал. 1994а. - Т. 15. - № 3. - С. 99-105.

13. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных ситуациях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. -19946. -№1,- С. 3-16.

14. Анцыферова Л.И. Поздний период жизни человека: типы старения и возможности поступательного развития личности // Учебное пособие по психологии старости / Ред.-сост. Д.Я. Райгородский. Самара: Издательский дом БАХРАХ-М, 2004. - С. 490-511.

15. Арефьева Т.К. Социальные проблемы пожилых в современном российском обществе // Пожилые люди взгляд в XXI век. / Под ред. З.М. Саралиевой. -Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2000. - С. 117-118.

16. Балобанова Е.С. Социально-экономическая зависимость пожилых // Пожилые люди взгляд в XXI век / Под ред. З.М. Саралиевой. - Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2000. -С. 118-120.

17. Балтес П.Б. Всевозрастной подход в психологии развития: исследование динамики подъемов и спадов на протяжении жизни (Психологический журнал. 1994. - № 1. -Т. 15) // Психология развития. Хрестоматия. - СПб.: Питер, 2001. - С. 436-458.

18. Бахтияров Р.Ш., Шашкова Н.Г., Дятченко О.Т., Шабашова Н.Я. Основные компоненты психологической и социально-трудовой реабилитации больных старшего возраста, перенесших тяжелое заболевание // Психология зрелости и старения. 1999. -№ 3 (7-8). - С. 91-101.

19. Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности: Учебное пособие для вузов. -М.: Аспект Пресс, 2001.

20. Белов В. Лад // Избранные произведения. М., 1984. - С. 99-137.21